Надо быть абсолютной идиоткой, чтобы появиться на людях, да еще по торжественному поводу, в пронзительно-розовом костюмчике. Да еще с довольно короткой юбкой, имея фигуру свиньи-копилки. Да еще на собственной свадьбе. К сожалению, эта кретинка — наша с Никитой тетка. Даже то обстоятельство, что Эльвира — тетка не родная, а двоюродная, ситуацию ничуть не улучшает. Все равно, как говорится, за державу обидно.

На эту свадьбу мне идти не хотелось. Еще за две недели до торжества меня, словно несильная зубная боль, начала одолевать смутная тоска. Ноет себе потихонечку и ноет… А вчера я твердо решила: ни на какую свадьбу я не пойду. Пусть Никита наврет Эльвире, что меня скоропостижно сразил тяжкий недуг. Впрочем, нет — тяжкий это чересчур: переполошатся все родственники. Поэтому бубонная чума, птичий грипп и перелом основания черепа отпадают. А вот легкое отравление несвежим йогуртом вполне сгодится. Так что придется брату отдуваться за двоих, целовать тетку, жать руки счастливому жениху и проделывать все прочие ритуалы. Так я ему и сказала. Однако желаемого результата не получила.

— Еще чего! — возмутился Никита. — Учти, Олюшка, я не собираюсь тащиться на торжественную церемонию создания новой ячейки общества в одиночку.

— Ну почему в одиночестве, — попыталась возразить я. — Там же будет много наших родственников и знакомых, и потом…

Никита бесцеремонно перебил меня:

— В общем так, дорогая сестричка. Принести меня в жертву дуре Эльвире и ее бизнесмену я тебе не позволю. Или идем вместе, или не идем вообще. Хотя нет, есть еще вариант — сходи одна. Скажешь там, что я отравился несвежим… м-м-м-м пивом!

В итоге пошли вдвоем. Сначала отстояли всю церемонию в загсе, потом поволоклись в ресторан и вот теперь сидим за столом, скучаем. Хорошо еще хоть посадили нас рядом, можно незаметно для остальных обмениваться впечатлениями.

— Не думала, что Эльвира все же выйдет за него замуж, — шепнула я.

— А что? Вполне достойный кандидат. С приличными деньгами. Турфирма своя, не абы кто, — возразил Никита. — Этакий состоятельный крот. Чего ж еще ей для полного семейного счастья надо?

Это меня покоробило:

— Послушай, но ведь не за его фирму она замуж идет! Ты только посмотри на него.

Счастливый жених действительно внешне не впечатлял. Звали его Алексей Александрович. «Как Каренина», — постоянно прибавляла моя начитанная тетка. Однако на Каренина он похож явно не был. Грубоватый дядечка лет пятидесяти, с узкими плечами и довольно внушительным обвисшим животиком. Этакая груша в дорогом полосатом костюме. И никакая турфирма, никакой бизнес его внешности не красили. Да еще и цвет лица какой-то сомнительный, желто-зеленый. Впрочем, вряд ли здоровый румянец появится на щеках человека, который пьет виски без остановки. И это на собственной свадьбе! Что же тогда дальше-то будет?

— Чего это он на спиртное так налегает?

Брат проинформировал:

— У него же в бизнесе серьезные проблемы, вот и расслабляется. Не поделил что-то в свое время с «реальными пацанами»…

— Господи, неужели нельзя обойтись без этого кошмарного жаргона?!

Никита ухмыльнулся:

— Это не жаргон, Олечка. Просто считай это иностранным языком. Так вот, то ли двое, то ли трое серьезных ребятишек из-за этого туриста угодили за решетку. Теперь вот они вышли досрочно за примерное поведение и хотят денежной компенсации за бездарно прожитые годы. Они считают, что это вполне законное желание.

— А ты-то откуда знаешь? — подозрительно покосилась я на брата. — У тебя что, водятся знакомые в бандитских кругах?

— Да разве сейчас разберешь, где приличный человек, а где — бывший бандит… Наследие бурных девяностых, сестричка.

В этот момент нашу семейную беседу прервали. Дело в том, что пока мы болтали, большинство гостей уже повставало из-за стола и отправилось на середину зала растрясать в буйных танцах съеденные калории. Чей-то визгливый голос завопил: «А теперь — белый танец!» Естественно, к Никите моментально подлетела какая-то барышня и уволокла его танцевать. Брат слегка вяло посопротивлялся, но затем покорно пошел. Что ж, обычное дело. Дамочки любого возраста вешаются гроздьями на высокого красивого блондина. Конечно, ему это льстит, но время от времени начинает надоедать. Только вчера он расстался с очередной пассией и сказал, что его «тошнит от глупых баб».

Веселье продолжалось. Не дай бог и ко мне привяжется кто-нибудь из гостей! Нет, против привлекательного интеллигентного молодого человека я ничего не имею. Но вот общаться с каким-нибудь назойливым несимпатичным типом мне совершенно не хотелось. А поскольку ничего привлекательного мне на глаза не попадалось, я предпочла забраться в уголок за колонной. И с этой безопасной позиции продолжала рассматривать зал. Скоро уже можно будет незаметно уйти. Вернусь домой, залягу с книжкой на любимом диване и единственное, о чем буду жалеть, — это о сегодняшнем пропавшем вечере.

А это что еще за явление? Какая-то девчонка в совершенно не подобающем случаю наряде, высокомерно подняв остренький подбородок, приближалась к Эльвире. Да уж, видок еще тот: коротенький топ с какой-то жуткой мордой спереди и джинсы с прорехами на обеих коленках — не совсем то, что принято надевать на свадьбу. Пусть даже и не на собственную. Впрочем, до собственной свадьбы это создание явно не доросло. Вдобавок волосы юного создания были выкрашены в разноцветные пряди.

Тем временем тетка кинулась к девчонке, прижала ее к обширной груди и принялась судорожно целовать. Та отворачивалась и пыталась вырваться. «Так это же Маргоша — ее дочка от первого брака! — осенило меня. — Ей сейчас должно быть лет шестнадцать-семнадцать. Помнится, тетка недавно жаловалась моей маме на Маргошин несносный характер. Интересно, сумеет ли новый папочка с ней поладить?»

Этот вопрос я и задала появившемуся рядом со мной Никите.

— Вряд ли, — скептически пожал он плечами. — Вон, гляди.

Разыгравшаяся перед нашими глазами сценка явно не свидетельствовала о добрых отношениях в новоиспеченной семье. Маргарита в очередной раз неприязненно бросила Алексею Александровичу какую-то колкость. Когда же тот попытался по-родственному обнять «дочурку», она фыркнула и демонстративно отвернулась. Хорошие манеры. Ничего не скажешь. Эльвира попыталась было образумить нахалку, но та выдернула руку и отошла в сторону. Прямо к той колонне, где стояли мы с братом.

Тетка незамедлительно последовала за ней, таща на буксире своего «туриста».

— Риточка, детка, ну что же ты, моя сладенькая, — примирительно заворковала она.

Сладенькая деточка ничего слушать не желала, мотала головой и отворачивалась. Эльвира беспомощно уставилась на Алексея Александровича. Тот мужественно вступил в бой. Не исключено, что мужество это было замешано на изрядной доле виски.

— Риточка… — начал было он.

Девчонка злобно прервала его:

— Мар-га-ри-та! Это мое имя, дорогой Лешенька!

— Ладно тебе, одна ж семья теперь, — добродушно отмахнулся Алексей Александрович. — Я твою маму очень люблю. Надеюсь, что и с тобой мы подружимся.

По лицу Эльвиры было видно, как стремительно тают ее надежды на дружеские отношения между отчимом и падчерицей. Как и надежды на безмятежный медовый месяц. «Приданое» у тетки оказалось сложное, с норовом. Но «турист» не сдавался.

— Слушай, мне в голову пришла гениальная идея! Хочешь поехать куда-нибудь отдохнуть? Сейчас ведь каникулы. Вот в Египет, например, хочешь? Пирамиды там всякие, Тутанхамоны кругом, море… Твоя мама говорила, что ты с аквалангом нырять любишь. Вот, чего ж тогда лучше, чем на Красное море поехать! Отдохнешь, развлечешься, позагораешь.

Маргоша слегка растерялась. Она явно намеревалась поскандалить еще, но перспектива поездки в Египет была весьма заманчивой. Эльвира закрутила головой в поисках поддержки.

— Олечка, Никита! Ну скажите, как здорово на Красном море!

— Мы там не были, Эля, — возразила я. — Но, наверное, очень хорошо. По крайней мере, то, что по телевизору показывают, — просто замечательно. Только боюсь, что Маргариту одну за границу не пустят. Она же несовершеннолетняя. Только в сопровождении взрослых. Или с группой.

Тут вмешался «турист». Причем обращался он не ко мне, а к Никите. Видимо, решил, что иметь дело с мужчиной предпочтительнее.

— Во, как раз и будет повод на Красном море побывать!

— Боюсь, я вас не совсем понял, Алексей Александрович, — с холодной вежливостью ответит мой брат.

— Алексей, Алексей — без отчеств этих! Ты же, как я понял, Элечкин племянник. То есть Маргарите ты двоюродный брат.

— Троюродный.

— Да без разницы, все одно не чужой человек. Слушай, поезжай с Маргаритой! За мой счет, конечно. И ее с тобой пустят, и нам спокойней, что девочка не одна.

Я уже начала кипеть от негодования. Что за хамство такое! И вдобавок он меня не замечает, как будто меня тут вообще нет. Неужели брат согласится? Да нет, на него не похоже.

Никита действительно отнесся к неожиданному предложению без особого энтузиазма.

— Спасибо большое, но вряд ли это получится. Мы с сестрой, — он притянул меня за плечо поближе, — уже собрались поехать отдыхать. Но совершенно в другое место. В Норвегию. И, конечно, за собственные деньги.

Ни в какую Норвегию мы не собирались, и вообще про планы о совместном отдыхе я услышала только сейчас. Но все равно была Никите благодарна — не дал меня в обиду и вообще вел себя достойно. Хотя в Египет, конечно, хотелось… Дайвингом я не увлекаюсь, да и лежать часами на пляже не очень люблю. Но вот окунуться в атмосферу глубокой древности, посмотреть на пирамиды, прикоснуться к нагретым египетским солнцем камням… А многочисленные храмы! А музеи!

Очевидно, Эльвира моментально прочитала все эти мысли на моем лице и тут же переключилась на меня:

— Олечка, ну о чем вообще тут думать! Конечно, поезжайте! И пусть денежные вопросы вас не смущают, если дело только в этом. Лешеньке это практически ничего не будет стоить. Даже наоборот, это мы вам будем очень-очень обязаны, если вы за Ритулей присмотрите.

Я взглянула на Никиту. Тот состроил суровую физиономию и заявил:

— Ну, не знаю… Вряд ли. Извини, очень вряд ли. Брать на себя ответственность за чужого ребенка…

— Где это ты видишь ребенка? — воинственно вклинилась в разговор Маргоша. — Я, что ли, ребенок?

— В общем, нам надо посоветоваться, — я разумно решила прекратить дискуссию. — Все равно сейчас не время и не место. Эля, мы с Никитой подумаем и завтра тебе позвоним.