Первомай в 1964-ом. На шариках — голубь мира, символ хрущевской эпохи. «Мы за мир!» Ура-а!
Гулянье весь день. Помню деревянную карусель с верблюдами в саду Горького, жуткий аттракцион «Мертвая петля», комнату смеха. Деревянный летний театр, там же, в Горьковском, — скамейки под открытым небом, на сцене — духовой оркестр Пермского гарнизона под управлением Лицмана. Мороженки стоили 9 копеек. Трамвай тогда шарашил напрямик по Карла Маркса до самого оперного.
В Перми много мотоциклистов, все без шлемов. Единственная иномарка в городе — скорая помощь «Шкода» (Чехословакия). На Компросе фонари с «ананасами», крашеные «серебряной» краской, перед 9-й школой — памятник Ленину, крашеный «бронзой», с кепкой в кулаке. К лету над витринами магазинов навешивали козырьки — полосатые с оборками маркизы.
Популярны мотороллеры «Тула», мотоциклы «Чезет» и «Ява» (опять чешские, как та иномарка «Шкода»). «Явы» — вишневые, с колясками и без, оборотистые, красивые — пижонские мотоциклы. Владельцы "Яв" первыми надели шлемы — потому что стильно.
Девочки играли в «классики» — «чечкой». Мечтали о каблуках-«шпильках», подпирали пяточки деревянными катушками из-под ниток. У старшеклассниц в моде был пышный начес на голове. Их мамы делали перманент и выпускали на лоб две прядки — «завлекалочки». Секрет прически «тюльпан»: для пышности модницы подворачивали внутрь рваные чулки. В таковых недостатка не было, капроновые чулки при малейшей зацепке давали стрелку — длинную прямую прореху. Дамская мечта — капроновые чулки особого плетения — «не рвущиеся». На ногти наносили хищную красную полосу вдоль.
Младших мальчишек стригли под «полубокс», старших — под «канадку». В школе носили форму военного образца: мышиного цвета китель с желтыми пуговицами, ремень, фуражку с желтой эмблемой — раскрытая книга в дубовых листьях. Обязательны белые подворотнички, их чистоту в классе проверяли «санитары». Обязательна на груди октябрятская звездочка с кудрявым Володей. Самые распространенные имена в школе — Люда, Наташа, Саша и Сережа. Немодные имена — Иван да Марья.
Вдруг сняли Хрущева. Поставили какого-то Брежнева. Стали писать о «позорном десятилетии», о «волюнтаризме», потом вдруг замолчали наглухо.
Пик строительной моды на крупнопанельные дома. Дома-скороспелки подарили жильцам идеальную слышимость и проблему вбить гвоздь в стену. На кухне синие до плеча панели, выше — побелка, ниже — газовая плита с черной чугунной «декой», алоэ на подоконниках — у всех. Самодельная печать на панелях: ромашки по трафарету. Идеал советского мужчины — мастер на все руки. Идеал женщины — добытчица корма. Мужчины строили мебель из щепок, женщины готовили лакомства из ничего.
Радость в доме: купили телевизор! «Сигнал» называется, 348 руб. с рассрочкой на 8 месяцев, первый взнос 88 руб. (Это дорого: средняя зарплата трудящихся — 78 руб.; бутылка водки — 2-87). Дикторша-зануда читает по бумажке «Вести с полей». Но вот удача — концерт Людмилы Зыкиной, «Лён»:
Обожали Зыкину.
Тарапунька и Штепсель, разговорный жанр 1964-го, с фирменной фишкой: «Здоровеньки булы!» — мягкий юмор, русско-украинские каламбуры. Райкин был поострее.
Образ пьяницы в народе: красный нос и песня «Шумел камыш…». Почему именно она? Загадка.