1967 год. В нашем словаре — «хунвэйбины», «цзаофани», «дацзыбао» — китайская экзотика. Самая интересная тема политинформаций: «Положение в Китае». Там, в Китае, судя по фотоснимку в газете, какой-то необъяснимый кошмар — много-много узкоглазых китайцев в одинаковых кителях и картузах терзают седого китайского старика. А потом бегают с винтовками по кругу или стоят и неистово кричат, держа перед собой цитатники Мао.

Все наши «пионерские дела» — металлолом, макулатура, стенгазета «Фонарик» (младший брат «Комсомольского прожектора»), культпоход в музей «Подпольная типография», равно как дела комсомольские и вообще все ДЕЛА в нашей сказочной стране, — посвящались славной дате: 50-летию Великого Октября. Юбилейная трескотня была оглушительна — кимвалы, литавры, фанфары — весь год, с ума сойти. Уж не в тот ли год я научился материться? Свои красные галстуки мы в 5-ом классе уже носили в кармане, это точно. Пионерские сборы: проблема дисциплины на уроках. Помню людоедский призыв тоненьким девчачьим голоском: «Исключить его из пионеров!». Страшная кара, исключаться не хотелось никому.

Первая шариковая ручка в нашем классе появилась в 67-ом. Ее простота вызвала пренебрежение — и напрасно: через пару лет паста вытеснила чернила. На Центральном рынке был пункт заправки шариковых ручек, где перемазанный синей пастой с головы до ног инвалид наполнял пишущие стежни за 8 коп. Трамвайный билет стоил 3 коп. Столько же стоил стакан газировки с сиропом: на улице стояли тележки с двумя мензурками на штативе — апельсиновый и малиновый сироп на выбор, газ — из баллона, вода — из трубы. Детей завораживали фонтанчики для мытья стаканов. Сиропы завораживали пчел. Одну копейку стоил стакан газировки «бе-без сиропа» (второгодник Иван Семенов).

На смену продавщицам скоро пришли автоматы — как, кстати, и обещала Партия — но «светлого будущего» не получилось: народ стал совать в автоматы всякие шайбочки, бить автоматы кулаком, взламывать кассу и воровать стаканы.

В транспорте билеты продавали железные кассовые аппараты. Они взвешивали мелочь (3 коп. — трамвай, 4 — троллейбус, 6 — автобус) и отрезали билет посредством рычага сбоку. Народ и этих железных продавцов с удовольствием бил по затылку — якобы механика заедает. Мальчишки их обманывали теми же шайбочками.

Крайне любопытный был опыт со стеклянными кассами. Никакого взвешивания — покрутил ручку и отрывай себе хоть сто билетов. Но! Кто, что и сколько бросил — было видно под стеклом. Это чтобы люди стеснялись хитрить!

В то время была мода на роботов, вообще — на технику. Журнал «Техника — молодежи» публиковал описания роботов — самодельных человекоподобных «секретарей». Мой отец склепал самодельный автомобиль. Ездил.

Народное изобретательство вообще достигло в ту пору фантастического развития. Если бы спиртовой вентиль не перекрыли, то скоро какой-нибудь местный Кулибин запустил бы из подполья свой собственный, ЧАСТНЫЙ, спутник. Дело в том, что к 1967 году в стране заместо неработающей экономической системы сложились неформальные производственные отношения по схеме: «сто грамм и пирожок». Люди сами решали свои проблемы — частным образом. Работяги разных цехов и итээры договаривались между собой о шабашках для дачи, «для дома, для семьи» — и все за спирт. На заводах спирт лился рекой, растекался ручейками, выносился за проходную во фляжках самых замысловатых конструкций. Спирт воровали, вымогали у мастеров. За спирт можно было выменять хороший инструмент, сырье, продукцию, 1-е место в соцсоревновании, выбить фонды в главке. Спиртом опаивали комиссии, платили художникам, коммунальщикам, артистам, за спирт можно было построить дачу и, шутили, — коммунизм.

Грипп лечили норсульфазолом — 6 таблеток в картонном пенальчике. Сульфадимезином лечили горло. Еще были порошки в конвертиках.

Пластинки — моно. Жизнерадостный Владимир Макаров в скачущем ритме пел:

Мне больше нравились другие песни: «Здесь вам не равнина — здесь климат иной». Вышел фильм «Вертикаль», там был Высоцкий. Мне так и сказали: «Пойдем, там Высоцкий»… А «Ладой» через три года назвали любимый всеми автомобиль.

Джинсоподобные штаны у нас назывались — «техасы»: желтая строчка по синей ткани, много карманов, заклепки. Никакого ажиотажа, уличные штаны.

Первая рюмка: с дружками втихаря отпили батиного «модельвейса» (спирт, кофе, лимонный сок), прокашлялись и — на демонстрацию, девок пугать.

Таскали у родителей презервативы (4 коп. — пара), надували их или наливали воды из-под крана, литра три, и сбрасывали с балкона девкам под ноги. Говорили, кто-то на спор налил в презерватив три ведра. Еще можно было подбросить «резиновое изделие» соседке в дневник. Такой юмор, и без Фрейда все понятно.

Л. И. Брежнев на юбилейном заседании сказал: «Будущее Страны Советов станет таким, каким его сделают сегодняшние октябрята, пионеры и комсомольцы». Дорогой Леонид Ильич оказался прав: так оно и вышло. Сделали.