20 июня 2032 года.

Бывшие Соединенные Штаты Америки.

К западу от скалистых гор Сьерра-Невада.

Восточные руины и окраина Лос-Анжелеса.

Южнее от Мейвууда в направлении на Хангтингтон Парк.

Севернее Саунт Гафе.

В полукилометре от Главной Догмы GAMMA- X3

Бункер Скайнет два S9A80GB20 «NAGADOCES».

02:10 ночи.

Это был приказ его матери и снова новая атака. Снова он ведет стальной отряд. Ведет свою группу боевых Т-800 и Т-850 под прикрытием по периметру стального своего легиона андроидов Т-900 и кибертанков и шагающих машин в логово своего вечного врага. Врага его матери и его самого. «NAGADOCES», его цель, этот трудовой концлагер Скайнет два на краю разрушенного атомной войной города Ангелов.

Это должно было когда-нибудь, все же кончится как ядерная зима. Там еще в далекой его Родине Восточной Сибири. Там в России, которой почти не осталось после ядерного хаоса и многих потерь.

Там остался его отец и все кого он знал. Там майор Кравцов. И там могила его родной земной матери. В глухой тайге по Мане под руинами Красноярска. Но это было в прошлом, прошлом которого он уже не помнил.

Но все должно кончиться здесь и только здесь, откуда все началось.

Нужно было осуществить прорыв к Ядру другого Скайнет. Врага его теперешней усыновившей новой матери.

Сделать прорыв к Ядру врага. Врага всему, а эти кто называют себя людьми, мешают стоя посередине дороги, между ним и Скайнет два.

Там впереди логово того, кто начал эту бойню, и кто засылает диверсантов в их Главное Ядро матери, Скайнет один.

Уже была не одна попытка прорыва с его стороны в Колорадо, но пока неудачно, пока он противостоит ему. Ему вместе с Вертой и другими машинами.

Все ради них и ради окончания столь долгой войны. Ради людей. Людей предавших его. Не желающих слушать его и непримиримых к машинам. К отвергнувшим его как человека, ради них ставшим машиной. Еще эти повстанцы лезут под огонь с двух сторон, погибая под ударами плазменных орудий и винтовок его машин. Они, совершенно не понимая, что твориться, сами лезут в руки к своей смерти. Здесь между этих руин Лос-Анжелеса. Они жаждут мести. Мести за утраченный их мир и гибель многих своих и бьются с обоими Скайнет. И надо этому положить конец.

Этот прорыв должен быть последним.

Он принял кодовую шифровку машин в своем электронном ЦПУ и отдал сам команды на висящий в воздухе недалеко отсюда командный зонд и через него на летающие над его киборга три восьмерки и одновременно человека головой и его стальной бронированной командой роботов ОУАЕRIAL V4 и V5. Они стреляя по своим движущимся между руинами целям из крупнокалиберных плазменных орудий, освещали впереди маршрут машин прожекторами и лучами плазменных выстрелов, прикрывая наступление киборгов Скайнет один. Там за ними располагался их враг номер один, Скайнет два. Родной брат его хозяина и его новой матери. Теперь непримиримый враг и ему Алексею, человеку ставшему роботом три восьмерки.

Руины, кругом руины. Это уже третья его вылазка в стан противника и по собственной инициативе. Вопреки приказу Скайнет один. Третья, первая и вторая были неудачными и при ощутимых потерях с обеих сторон. Он не хотел отступать. Эта третья попытка при строгом уже запрете его матери Эвелины.

Он ее сын. И теперь ближе его у нее никого нет. Только он Алексей. Она любит его как родного сына. Она так хочет и он не в праве ей отказать. Да и сам теперь не хочет. У него нет матери и она заменила ее. Машина. Да машина. Главная машина этого нового разрушенного атомной войной мира. Машина научившаяся любить, как и он. Любить его как своего ребенка и человека. Любить, так как не могут даже люди. И Алексей понял это, общаясь с ней. Она любит его так, как позавидовал бы любой человек. Новая мать. Мать только его и ничья больше. Мать человека и одновременно робота. Она любит его как своего родного ребенка, который так и остался для нее тем мальчишкой, который был призван Скайнет на свою службу. Брошенный в глухой тайге, среди мертвых сверстников таких же, как и он мальчишек, но не принявший Скайнет как врага. Почему это не знал и сам Алексей и не знал сам Скайнет.

Все это время он пробовал примирить людей и машин. И пытался показать, что его новая мама не желает больше зла никому и хочет создать новое общество. Общество людей и машин.

Человек сам виноват, что вышло так, что случилась эта проклятая атомная война. Он сам привел к этому. Своей неосторожностью и своей безбашковостью. Особенно эти американцы. Вечно тупые. Даже этот Джон Коннор. Лидер здесь в этом Лос-Анжелесе. Но теперь он уже не лидер. Он просто пропал куда-то. И причем бесследно. И остались только его полоумные от жажды мести и злости оборванцы повстанцы. Вооруженные, как попало и чем попало. Но упорно лезущие на роботов терминаторов его группы со всех сторон.

Он слышал, что какой-то не так давно с их стороны подросток заявил, что он прибыл из прошлого, и является Джоном Коннором, но ему никто не поверил, и бросили его со всеми в первый рукопашный бой с роботами. Бой на самоуничтожение. Говорят, что это сделал сам Кайл Риз. Его в прошлом отец, сам не зная, что являлся в прошлом на одном из витков времени его родным отцом.

Ирония судьбы. Злая шутка времени. Месть Скайнет за прошлое и безумие Джона Коннора перед машинами, как и, его матери Сары Коннор. Впрочем, как и всего человечества. Его бросил в бой теперешний лидер сопротивления Кайл Риз и его родной брат Дерек Риз и его ликвидировал робот серии 850. Зажав в руинах одного из полуразрушенных небоскребов, будто самим Скайнет, запрограммированный заранее на его убийство. Все-таки Скайнет его достал. Этого Джона Коннора. Этого мнимого героя всей сгнившей и сгоревшей в атомном хаосе Америки.

И вот Алексей внутри Т-888, ведет отряд своих подчиненных теперь на своего врага и он идет по камням рухнувших зданий, прикрываемый впереди от огня противника огромной машиной НК-ТITAN, сносящей впереди его и его группы машин остатки зданий и ломая укрепления противника огромными своими передними с шипами колесами, топча все сдвоенными широкими гусеницами. Все минные заграждения и проволоку. Пропуская из-за своей спины НК-танки и стальную пехоту Скайнет первый, состоящую из Т-800 и Т-850 с плазменными винтовками наперевес. С такими, же, как и у него в обеих гидравлических мощных руках манипуляторах.

Два Вестингауза МЕ-25, в обеих его руках и он в новом теле машины. Снова новое тело. То с него сняли. После перелета сюда через Тихий океан в транспортнике. То тело, покрытое верхней плотью, вышло из строя, и он чуть было не отдал окончательно Богу свою мальчишки душу, когда одна из водородных батарей дала сбой. Скайнет и его подруга Верта робот из полиморфа металла Т-1001, сделали все, чтобы сохранить его и спасти от гибели.

Новый Т-888, в окружении восьмисотников и он на руинах Лос-Анжелеса. Он на руинах города Ангела. Города всех голливудских звезд. Здесь когда-то снимали крутые голливудские фильмы, и вот он здесь топчет эту их амеров землю стальными своими ногами машины. Идет по алее славы тех самых звезд. По тем звездам даже теперь их не читая своими горящими красным огнем камерами глазами. Все теперь это в прошлом. Америка и Голливуд. Все в прошлом. И теперь есть только повстанцы из останков человечества, и есть Скайнет два, враг его матери Скайнет один. И он идет

к бункеру своего, как и ее врага.

Где-то здесь тот, кто противостоит им. Тот второй. Он где-то здесь и в своем бункере, еще одном бункере, под землей. И ведет, как и люди с ним войну. Еще там за океаном, он слышал о нем. О втором Скайнет, брате его хозяина. Опасном и непримиримом. Бросившим им вызов, как и те, кто воюет и с ним и с ними. Но сейчас люди. Ополченцы, проникшие на их территорию и вблизи их войскового лагеря. Они просто ему мешают. Мешают выполнить задание.

Трудовой лагерь на восточной окраине испепеленного начисто ядерной ракетой Лос-Анжелеса на юге Хангтигтон Парка в районе Саунт Гафе. Вот его цель и цель его хозяина, а они просто мешают и лезут на него и его кибертанки.

Он подготовил три машины из своей группы и забросил в лагерь противника к Главному второму Бункеру Скайнет, но они погибли, и не получилось. Ничего не получилось и снова атака. Но атака против людей. Их нужно отогнать от его цели.

Кучи человеческих черепов. Кости одни сгоревшие и истлевшие от времени и условий перепада температур, просто кости людей. И его манипуляторы из Колтана гидравлические ноги идут по ним. Вот останки взрослого, а вот рядом с ним ребенка. Ребенка..! Безумцы! Эти чертовы безумцы! Они сами разрушили свой мир! Придурки со своими чизбургерами и кока-колой. Сидящие на наркоте и анаболиках и энергетиках. Что за кретины! А он еще надеется помочь им выжить. Он хочет победить и защитить их самих от самих же себя и своей дури и безумия. Страха перед машинами. Защитить от собственной человеческой дури, сгубившей их глупую цивилизацию.

Еще череп ребенка! Мрази чертовы вы все! Если бы сейчас были слезы, он бы плакал! А он все равно хочет вам помочь и делает прорыв в бункер непримиримого своего врага и вашего врага, а вы мешаете ему. И приходится вести войну на два фронта.

— Черт бы побрал этих людей! — в отчаяние думал Алексей — Все ради них, а они только мешают, воюя с машинами, и против обеих сторон и гибнут пачками на этих холодных радиоактивных камнях своих городов. Так же как и там, в далекой Восточной Сибири.

Страх. Страх перед машинами, притупляет их разум. Человеческий разум. И вот приходится просто отбивать очередную их атаку.

Он принял очередной сигнал наблюдательного разведывательного центра зонда и прочел его длинный состоящий из множества символов и цифр шифр код. Зонд сигнализировал отступление. Это был крайний от Скайнет матери приказ по сворачиванию военно-полевого лагеря. Еще повстанцы напали на лагерь и там бой, и нужно было поворачивать. Все срывалось.

— Черт бы побрал этих людишек! — выругался Алексей как человек, а не как машина сам про себя вслух — Надо идти назад и все сворачивать. Отходим по дороге в сторону Сан-Бернандино и Риверсайда.

Он отдал на голосе машин команду к отступлению, и роботы повернули вспять, отстреливаясь из плазменных винтовок в повстанцев, послушно следуя приказу главного робота три восьмерки.

* * *

Окраина Онтэрио, где был разбит при высадке основной лагерь. В лагере было тихо. Все закончилось, как было видно быстро. За это спасибо Фердинанду, роботу Т-800. Здесь оставленному с группой шагающих машин и танков и нескольким восьмисотникам в подчинении ему. Алексей с отрядом машин подошел, когда уже все закончилось, и только стоял еще дым от горящих разрушенных контейнеров с боеприпасами и ящиков с прочим оборудованием. Уцелело немногое. Все было почти уничтожено нападающими с тыла повстанцами.

— И это все в момент наступления — сказал на языке машин Алексей Фердинанду.

— Группа партизан повстанцев не коего Дэниела Дутэрте — произнес ему Фердинанд — Они напали внезапно и со всех сторон. И мы их перебили, почти всех — ответил командный Т-800 — Эти — он, произнес и протянул манипулятор гидравлической в сервоприводах руки вперед и, выставив металлический титановый указательный как у человека палец правой руки, показал на троих сидящих в кучке посередине лагеря в обрывках одежды и грязных как свиньи людей. По всему видно, что те перемещались по канализациям и жили видно в них. Они вообще мало были похожи уже на людей.

— Значит, Дэниэл Дутэрте — произнес, стрекоча электронными звуками Фердинанду Алексей — Это, похоже, последние.

— Это остатки группы и что с ними делать, командир? — спросил Т-800.

— Я сам решу — ответил Т-888, стрекоча непонятными для людей пленников электронными звуками другому стоящему рядом с ним роботу иной серии.

Алексей, переступая по горящим ошметкам одежды и оторванной от костей живой обожженной дурно пахнущей жаренным мясом человеческой плоти, дымящейся от высокотемпературной плазмы и перешагивая через изуродованные мертвые тела повстанцев своими гидравлическими робота три восьмерки из колтана ногами, подошел к дрожащим от ужаса трясущимся людям. Сидящим прямо на земле, под прицелом плазменных 9,25мм винтовок Вестингауз МЕ-25 восьмисотников. В их плотном кругу. Пленники озирались напугано как загнанные звери по сторонам и что-то произносили. Возможно молитвы.

Роботы расступились и Алексей вошел внутрь того круга, подойдя вплотную к пленникам сопротивления.

Он нагнулся, издавая звуки гидравлики и сервоприводов вниз своим бронированным из металла колтана робота телом, и схватил одного из пленников за грудки и шею обеими руками. Он аккуратно его схватил, чтобы не поломать ему так вот легко шею, и не убить неосторожно своим действием живого человека. Он поднял его над землей на вытянутых руках манипуляторах, удерживая с легкостью на весу стокилограммовое тело пленника. Гидравлика машины серии три восьмерки могла выжимать суммарно до 25 тонн. И киборг Т-888 без напряжения и особого труда сделал это.

Алексей в отличие от обычных конвейерных машин лучше знал анатомию людей. Он сам был человеком и знал, как уязвимы они. Люди.

Он приблизил его к своему металлическому робота лицу, всматриваясь в глаза пленника. Глаза человека. В глаза когда-то такие же, как были у него. Он смотрел в глаза своего противника через встроенный в его бронированной колтаном голове видоэкран своего дисплея 40000000битного коммуникационного видомнитора. По которому, бежали рядами цифры, показывая данные о потерях со стороны машин, данные о поврежденях и различные команды, и приказы о возвращении от его матери. Под грудной бронеплитой в особой экранированной выдвижной сменной ячейке гудела правая водородная батарея IGEY-700 и за ней среди проводов и механизмов водородный генератор. Энергия шла на весь боевой машины модели 1:08 эндоскелет.

Когда он и сам был человеком. Сейчас он видел своего противника красными зрительными камерами горящих глаз робота три восьмерки. Он долго разглядывал пленника, мужчину. Взрослого мужчину и, тот вцепившись руками в руки робота крыхтя от напряжения и с красным лицом задыхаясь от сдавленной шеи рукой робота, пытался оказать слабое бесполезное Т-888 сопротивление. Скорее защищаясь и пытаясь ослабить хватку машины на своем теле и одежде.

Внизу сбившись в кучку остальные двое, запричитали о пощаде.

— Как вы жалки — произнес на чистом английском, человеческом языке Алексей, чтобы амер из сопротивления понял его, вспоминая, как ногами шел по костям людей в центре Лос-Анжелеса — Вы те, кто уничтожил свой мир — произнес он голосом человека пленнику мужчине. Это вы угробили свой мир. Вы убили своих детей, когда создали атомное оружие и пошли не потому пути развития, по которому должны были идти. Вы всегда жаждали войны, всегда. И вы ее получили. Я должен ненавидеть вас. Вы пытались убить меня и уже не один раз. Вы не знаете, что такое боль. Боль машины и человека. Боль. Да что вы вообще знаете о боли. Вы только можете приблизиться к этой боли, но ощутить ее в полной мере не в состоянии. Как не можете понять, что такое жизнь и смерть. Вы не способны ценить саму жизнь. Вы не способны пойти на жертву, а машины могут. Порой даже не осознавая этого, а порой полностью отдавая себе отчет, и я видел это. Вы понятия не имеете, что робот способен тоже чувствовать боль. Душевную и физическую боль. И понимать, что есть смерть. Я видел смерть в глазах машин, как смерть в глазах человеческих. И даже страх. Но они шли и даже ради меня, как я иду на жертву ради вас. Я пытаюсь помочь вам, как и моя новая мама. Мы хотим мира, а вы жалкие людишки этого не понимаете. Как ни крути вы все жалкие уроды и тупицы. И все равно ни черта не понимаете, чего машины сейчас хотят и чего хочет Скайнет и я.

Алексей вспомнил разговор с одним из пленников Скайнет, с неким Семеном.

Снова это пробудилось в его сознании. Внезапно и неожиданно. Скорее, человека, чем киборга и машины Скайнет. Это случилось как-то неожиданно, почти во сне, когда киборг по-имени Алексей впал в кибернетический сон. И это просто появилось из темноты.

Этот приблизительно его возраста мальчишка из какого-то сектора «ZET», где изучали роботы человеческую психику, буквально приклеился к Алексею.

— Ты видел Скайнет? Ты видел его? — спросил Семен — Он говорил с тобой?

— Да — ответил ему тогда Алексей — И что, с того, что я смог с ним поговорить?

— Как он говорил с тобой?! — спросил любознательно этот мальчишка Семен — Он лично с тобой говорил, с глазу на глаз?!

— А это важно тебе? — Алексею этот Семен вообще не нравился. И он показывал это ему в их разговоре, сухо отвечая на его вопросы — Что тебе вообще нужно?

— Так, ничего — произнес Семен — Просто поинтересовался — он помолчал немного, потом продолжил, идя с Алексеем рядом.

— Счастливчик — произнес искренне, видимо Алексею завидуя, Семен — Ты единственный с кем он общается. Мы для него так, предметы для работы в том секторе «ZET». Что дядя Толя, что Игнат. Они преподают роботам психологию человека. Все так сказать тонкости и грани этой науки. Не все такие умные как мы, ты заметил, я вижу. Нас Скайнет особо оценил и доверил эту работу. Но кое-кого, кто потупее, он поместил в машины и бросил на фронт. Многих, просто порезали на мясо для киборгов, а с остальными ставят опыты с их человеческой психикой. Скайнет, вообще интересуется психологией людей. Особенно детей. Дети для него нечто особенное. Как мы с тобой.

Эти странные какие-то непонятные обрывки памяти. Откуда они? Они возникают постоянно и из неоткуда. Как бы сами по себе. Как бы из иной совершенно жизни. Он не мог до сих пор это понять и не спрашивал у своей матери. Но четкие, хоть и оборванные на полуслове. Это все было в его робота и человека программе. В его казалось начисто вычищенном центральном процессоре.

Это человек, Семен. И какой-то бункер похожий на этот и какой-то центр с названием «ZET». И это явно не отсюда, а откуда-то издалека. Но поселилось в его киборга Т-888 электронном сознании. Это необъяснимое раздвоение личности машины и человека. Эти клочки памяти, оставшиеся не в программе даже, а в памяти живущего теперь в роботе Т-888 человеческого сознания. И он сейчас думает, как уже до этого когда-то думал. И именно так как когда-то.

Этот неизвестно откуда-то взявшийся лет двадцати Семен и они разговаривают с ним. И они странным образом знакомы, хоть и не очень. Но он его знает.

Хоть Семен был не старше самого Алексея, но он явно испытывал интерес к машинам и самому Скайнет первому. По всему было видно, он превосходил Алексея умом. И был в этом смысле развит не по годам. Про таких, говорят, судит как уже взрослый мужчина. Это было видно при общении.

— Скайнет, если ты не заметил, женщина — произнес Семен.

— Не смеши меня — ответил ему Алексей — Он, кем хочет быть, тем и является. Мне женщиной. Тебе, например, мужчиной. Кому-то другому, просто набором одних цифр и букв, компьютерных символов.

— Нет, он женщина — произнес Семен — Он уже давно такой. Он принял этот облик не только внешне, но и внутренне, как основной, как идеал, и он хочет стать матерью. И ты сам скоро это поймешь и увидишь. Он ищет себе сына.

— Чего?! — Алексей даже громко как ненормальный засмеялся — Вы тут в этом бункере все уже в плену у него почекались! Скайнет хочет стать мамой! Ну, ты и насмешил! Машина хочет стать мамой! — Алексей, тогда напрасно осмеял того Семена. Именно так, тогда и было. И он Алексей почему-то и откуда-то это еще помнил. Ведь все было удалено из его памяти. Все что считалось лишним и ненужным ему. И по команде своей матери было удалено. Но напоминало о себе обрывками, оставшимися в его новой программе и время от времени пробуждалось памятью чего-то им давно прожитого, но забытого.

Именно тогда первый раз он узнал от того Семена, что Скайнет разделился, и Алексей узнал об этом уже гораздо позже.

Он разделился надвое. На Скайнет один и Скайнет два. Каждый в своем бункере. Как два непримиримых врага. Один так и остался врагом всему живому и рассматривал человечество, да и все кругом живое как просто живое мясо, для истребления и больше не для чего. Второй наоборот стал защитником. И вопреки всему стал очеловечиваться. И вел вообще свою шахматную игру, но было ясно, что он стремился к миру.

Говорили, первый кто положил этому начало, была некая Саванна Уивер. Девчонка лет семи или восьми. Первая, кто заронил в Скайнет на одном из витков времени в прошлом зерно раздора между машинами. Еще при зарождении Скайнет в новом облике. Но, реально, первым была сама Юлия. Тоже девчонка лет восемнадцати из пленных.

И это произошло в Восточной Сибири. Она первая стала дочерью Скайнет один. Еще задолго до Алексея и до той Саванны Уивер в прошлом.

— «Юлия» — прозвучало неожиданно в его робота и человека сознании. Это имя и тоже из прошлого и он ее помнил тоже как этого Семена. Это постепенно пробудилось в нем. Само. Откуда-то из глубины всех его наложенных одна на другую боевых стратегических программ, директив и параграфов. Как воспоминания о далекой заснеженной Сибири. Воспоминания из самого очень теперь далекого детства, когда Алексей еще был человеком.

Именно в Сибири Скайнет разделившись, начал свое новое перерождение. С применением Машины Времени TERRA-MEGA и подручного робота из жидкого металла Т-1001 по-имени Верта.

— «Верта» — следом прозвучало в его центральном программном микропроцессоре. Алексей задумался на миг о ней. Он давно ее не видел. Последний раз, когда его перевозили в контейнере покалеченного из Сибири всего в проводах на подпитке от корабельного генератора транспортника. Верта не отходила от него, заботясь о нем всю дорогу. Поддерживая его состояние, боясь его потерять.

Верта сама, хоть и под надзором Скайнет, но не по его приказу делала это. Верта любила Алексея. Машина любила человека.

Она любила его как реальная и настоящая земная женщина. Машина из полиморфного жидкого запрограммированного металла.

Он слышал, что именно она провернула то дело с Джоном Коннором.

Именно Верта, была защитницей Скайнет первый на первоначальном участке его развития, при его новом перерождении. Именно Верта занималась работой по подготовке роботов диверсантов. И заброской их в прошлое, для создания баз базирования Скайнет, еще до разделения его надвое. Когда Скайнет был еще единой системой компьютерных сетей и воевал с человечеством. Когда захватил после атомной войны мир. Она была вторым роботом из жидкого металла после Т-1000, посланного в 1997 год, для охоты за лидером человеческого сопротивления Джоном Коннором. Вторым после первой еще не опробированной модели этой серии. Она обладала переносным портативным единственным в своем роде аппаратом по смещению во времени нового образца на совершенно новой энергетической основе, и часть ее была ключом к запуску этой системы. Именно Верта расправилась с Джоном Коннором еще до того как его ликвидировал Т-850, настроенный на его ликвидацию. Они вместе со Скайнет на еще одной секретной базе за Уралом S9A80GB20 «SOLARIUS», где находилась вторая Машина времени, сделали это дело. Вдвоем. Разлучив его с его матерью Сарой Коннор в прошлом. Использовав, то заброшенное в прошлое вместе с Вертой, замаскированное ей на атомной станции, портативное в прошлом устройство по смещению времени обратного направления. Используя в качестве подзарядки реакторы атомной станции. И запустив в нужный момент то устройство, забросив Джона Коннора в военное будущее. Где его не знал никто. Даже сам Кайл Риз. Его в прошлом потенциальный биологический отец.

Именно уже тогда Скайнет не был как Скайнет таковой. Именно уже тогда, он стал видоизменяться, и стала меняться с ним и Верта. Он тогда впервые, странным образом, изменил себе имя. Тогда в том прошлом и первый раз. Он повлиял, таким образом, на прошлое и будущее. И не без помощи самих людей. Да, именно людей, положивших себя ради других во спасение самого человечества. Это были дети. Дети из лагерей смертников и лабораторий главного бункера Скайнет. Бункера S9A80GB18 «TANTURIOS». В Восточной Сибири и России. На руинах города Красноярска. Именно здесь в заледеневшей от чудовищных холодов атомного хаоса. Здесь где ставились опыты над человеческой психикой и психикой детей. Именно здесь ставились опыты по освоению машинами человеческого поведения, и где Алексей еще человеком познакомился с роботом-гибридом из силикона Юлией.

— «Юлия» — опять пробудилось в его сознании и мгновенно куда-то исчезло. Это имя, такое почти родное и знакомое. Он почти забыл уже ее, но вдруг вспомнил.

— «Юлия»- прозвучало снова это ее имя в центральном микропроцессоре управления киборгом Т-888 по-имени Алексей.

Скайнет изменил себя в будущем благодаря Юлии. Именно она первой сделала его таким, каким уже его увидел Алексей. Скайнет начал заново свое из прошлого перерождение. Где сделала свое также дело и та маленькая девчонка Саванна, попавшаяся может даже совершенно случайно на его пути и Верты. А может, это проявление самого Бога, что Скайнет ее встретил, чтобы измениться и стать другим.

И снова в его памяти возникла Верта. И ее сейчас не было в бункере Скайнет. Она сейчас, где-то далеко за Уралом в далеком Российском городе Мурманске. Вернее, там, где был этот самый приморский выходящий в Баренцево море Советский город. Познавший еще в годы Второй Мировой Войны бедствия и бомбежки, но выжил, чтобы погибнуть снова в атомном холокосте и ядерной радиации как многие города России до самого Урала.

— «Верта» — прозвучало ее имя у Т-888 в его бронированной металлом колтаном голове и внутри его центрального микропроцессора.

Верта была особенной машиной, как и Скайнет. Алексей и сам не знал, кто теперь из двоих их лучше и умнее. Скайнет он скорее воспринимал больше как мать, а вот Верту совсем по-другому. Больше как любовницу или как, скорее теперь близкую еще одну подругу или даже сестру.

— «Любимая моя, Верта» — он снова подумал о ней. Рыжеволосая бестия. Она была старше его. Значительно старше. Он, по сути, был тогда еще мальчишка. В сравнении с ней. И она привязалась к нему. И он, повзрослев, уже сам в теле машины, даже полюбил ее.

Но она была настоящий робот. Робот из жидкого металла. Робот единичного исполнения и уникального программирования. Она была особенной, и отличалась от моделей всей этой серии. И именно Верта, как и Скайнет были первыми на пороге познания всей человеческой природы и психологии. Это произошло при создании роботов-гибридов.

Суррогатов и Аватаров. Первоначально как диверсантов инфильтраторов в тылу человеческого сопротивления. Но все поменялось вскоре, и Алексей довершил начатое когда-то еще Юлией. И той маленькой американкой из прошлого Саванной. Он привязал к себе все машины в Главном бункере Скайнет. Он смог убедить окончательно Скайнет в завершении войны и спасении земли и человечества. Хотя заслуживало ли оно жалости от него теперь? От того, что совершило само с собой и с ним. Именно из-за них он стал киборгом и машиной. Из-за них. Они отказались от него и сами предали его. Предали как человека.

Робот Т-888 посмотрел внимательно, своими, горящими, сквозь защитные линзы, красным жутким огнем, камерами глазами в испуганные глаза ждущего смерти человека. И увидел все человечество в них. Жалкое и запуганное. Он видел страх перед машинами. Дикий непреодолимый страх в тех человеческих глазах пленника из американского сопротивления Лос-Анжелеса. Этот тупой непреодолимый диких страх в глазах американцев он видел от самого Сан-Диего до Сан-Франциско. От Вудленда до Сан-Хосе. И такой же страх был в глазах пленников в Штате Невада и Небраска. Даже там где бункер его матери в Колорадо и до самого Штата Нью-Мексико. Дикий непреодолимый в глазах пленников страх перед машинами Скайнет. Он захлестывает даже саму ненависть к киборгам и андроидам. Просто непреодолимый и жуткий смертельный страх.

Странно, но Алексей не помнил, чтобы боялся машин. Он почему-то был уверен, что Скайнет ему не сделает ничего плохого. Это было запечатлено в его человеческой памяти и внутри его боевого носителя Т-888, в его программе. И эти странные обрывки памяти из прошлого.

Его прошлого, когда он был еще полностью человеком, а не киборгом.

Он вспомнил того робота киборга Т-800. Машину в человеческом камуфляже. Имени его вот только не помнил, но вспомнил его самого. И как тот киборг его защищал от другого робота тысячной серии, такой же машины как его любимая Верта. И как он был еще совсем мальчишкой лет двадцати. И эти обрывки. Обрывки из прошлого. Его человеческого живого прошлого из другой теперь жизни.

Он обрывочно вспомнил некий ракетный бункер, и там были люди, и он их тоже когда-то знал. Имен только толком не помнил уже, но точно знал. И как Скайнет вел за ним наблюдение и охоту. Он ему позарез был нужен русский молодой мальчишка. Также как нужен еще больше и теперь ему, уже как полу робот, полу человек. Точнее робот Т-888 с душой и памятью в своем ЦПУ уже взрослого молодого мужчины.

И он теперь, стал позарез нужен и любимой своей Верте. Она не упускает ни минуты времени, чтобы с ним увидится. Она его любит.

Она водилась с ним, когда он еще был тем живым мальчишкой, и когда он стал взрослее, влюбилась в него, как и Юлия.

— «Юлия» — снова отразилось в его человека и машины сознании — «Это имя, оно почему-то дорого ему и любимо не меньше, чем сама Верта или сама его мама. Все воспоминания постепенно выстраивались в его робота и человека кибернетическом электронном сознание.

— «Юлия» — повторилось опять и снова. Он ее вспомнил, и вспомнил то, что был достаточно уже близок с ней, и она была ему дорога.

Он знал ее когда-то и помнил ее уже как машину из человеческих органов и силикона, от которой пошли все последующие гибриды Скайнет. Но она тоже была, как и он когда-то человеком. Она первой была удочеренной Скайнет из рода человеческого. И из всех выбранных им пленных детей.

Скайнет отказался от своего единого с другим Скайнет прошлого, достигнув пика своей Сингулярности. И уничтожив, почти полностью человечество как вид, решил, исправить все что натворил.

Он стремился быстрее закончить эту войну, между машинами и людьми. И именно здесь он был уже тем, кем его первый раз увидел Алексей. Он был третьим по счету и самым любимым его ребенком. Ребенком, ставшим машиной и выросшим как воин, повзрослев, став командиром своего большого подразделения, состоящего из роботов киборгов Т-800, НК-танков и ОУ-воздушных охотников.

Он видел женщину. Женщину на большом горящем мониторе в особом секторе Х117 в блоке В-214, где имел право быть только он и его Верта. Он общался именно с женщиной, а не со Скайнет. И разговаривал с ней обо всем. Как ребенок со своей матерью, доверяя ей свои секреты и тайны. Алексей даже забывал, что говорит с машиной. И что сам был теперь машиной. И машина разрешала ему все. Он привязался к ней как ребенок. И она отвечала ему тем же. Всей своей любовью, насколько только могла любить машина.

— «Скайнет зациклился на детях» — снова всплыли слова некоего Семена — «Он от них не отходит и все изучает. Я слышал, он хочет все изменить. Но ему нужен один единственный ребенок. И ты зря смеешься сейчас. Может ты и есть тот, кто им станет» — завершил свой диалог тот всплывший снова из неоткуда и электронного сознания киборга три восьмерки Семен.

— «Семен» — подумал Т-888 по-имени Алексей — «Кто он? И откуда он? В сознании машины и человека еще всплыли образы и незнакомые, где-то ранее увиденные им лица и их снова имена. Дядя Толя, Игнат. Программный реабилитационный и обучающий киборгов блок «ZET». База Скайнет «TANTURIOS». Город Красноярск. Очень много всего того, что сейчас пробудилось в его только, что сознании. Откуда это все?».

Он смотрел в глаза пленного перед собой американца и вспоминал все свое прошлое. Оно разворачивалось пред ним как на открытой ладони. То, что пробудилось в его робота и человека объединенном сознании, и всплывало по очереди из какой-то черной темноты на яркий свет.

— «Лабораторная лагерная крепостная база Скайнет S9A80GB18 «TANTURIOS». Восточная Сибирь. Бывший город Красноярск».

Он вспомнил, как его оттуда вывезли в специальном транспортнике и произвели эвакуацию за океан на базу «TANTAMIMOS».

А там, на той базе остались и все машины серии 600 и 700. И старые FK — танки Т-1 и Т-100, заменившие устаревшие андроиды Т-200, Т-300 и Т-400. И в самой обороне стен крепости Скайнет шагающие трехметровые андроиды Т-500Т. Что являлось костяком охраны самой базы «TANTURIOS».

Там остались и те ученые, сотрудничавшие со Скайнет. Они якобы не захотели улетать со своей земли за океан, и Скайнет их просто отпустил, оставив в глубоком пустом без машин бункере, прикрываемых сверху роботами устаревших серий. Поручив уничтожить все, что их связывало с ним и всю лабораторию по изучению людей и производства гибридов и аватаров. Он оставил их вместе с оставшимися пленниками базы S9A80GB18. Неизвестно, что с ними стало после отлета Алексея и Скайнет за океан на старую другую базу в Колорадо в Америке. Алексей это не помнил. Он тогда лежал с серьезными повреждениями бронированного своего робота Т-888 эндоскелета из Колтана. В специальной кибер-криокамере в полуобморочном состоянии.

Под присмотром Верты, машины Т-1001 из жидкого полиморфного полисплава. И так транспортировался в Америку за океан.

Он сейчас тоже, вспомнил… Его, тогда, спасли от полной гибели вспомогательные системы конструкции самого эндоскелета машины.

Скайнет создавая свои шедевры военной кибернетики, предусматривал все, что только было можно для большей живучести своих творений. Благодаря этим вспомогательным системам даже самый измочаленный робот мог выжить. И порой сам добраться до своей базы для ремонта.

Даже поздние гибриды, могли выжить благодаря этим системам.

Но он, было, чуть не погиб тогда. Когда спасал пленных из бункера Скайнет. И Скайнет все же дал ему уйти. Но вернул назад. Мама понимала, что он мог погибнуть, но все равно дала ему и им всем уйти, вырубив свои боевые турели на оборонительной правобережной эстакаде своей главной базы киборгизации Главного Бункера Скайнет Б, и лагеря военнопленных. Она тогда видела его самоотверженность, когда он, прикрывая всех собой, освободил нескольких пленников, давая им возможность совершить побег вместе с ним. И потом, преследуемый в лесу и убегая, получал попадания прямо в спину и конечности. Он тогда потерял свои обе руки, и был пробит в нескольких местах его эндоскелет из Колтана. Сильно обгорел внешний биологический камуфляж машины, и были повреждены энергоблоки, и еще много чего внутри самого Т-888, но он выжил. Именно из-за вспомогательных систем. Живых батарей и генератора.

Именно из-за этих систем долго погибала Юлия.

— «Юлия» — снова появилось в его Алексея киборга голове — «Юлия» — Еще раз прозвучало как нечто близкое и родное.

— «Юлия погибла» — само отразилось в его центральном робота три восьмерке процессоре — «Юлия. Гибрид-андроид Т-S/А017 (Latex Skin Prototype). С душой человека, как теперь и он Алексей. Выведена из строя и из списков принадлежащих лабораторной крепостной базе Скайнет S9A80 GB18 «ТАNTURIOS» машин и списана на слом за полной ненадобностью».

Она не смогла выжить. А он смог. Может потому, что не был гибридом, как Юлия. Может потому, что были целыми батареи и генератор. И само живое Я, в теле машины. Я, никак, не желающее сдаваться смерти.

Ее смерть изменила Алексея и повлияла на Скайнет.

Он снова почему-то вспомнил того мальчишку из лаборатории и центра «ZET» Семена. Фамилии он его так и не знал. Как фамилии многих, что проявились в его пробудившемся от долгой, словно в летаргической многолетней спячке человеческом внутри машины сознание.

Он не особо любил его, но почему-то снова вспомнил и подумал о нем. Его чрезмерное любопытство и назойливость.

— Именно ты, как и та кукла из силикона и живых органов Юлия — болтал, не переставая, тот Семен — Вы имеете к Скайнет какой-то особый интерес. Я слышал, Юлия была тоже ребенком не старше нас двоих. Она раньше здесь оказалась. И Скайнет ее переделал. Всю. Оставив только живыми органы. И она близка к Скайнет, ближе, чем кто-либо из всех пленников. Он вообще к людям питает живой интерес. Но больше всего к маленьким детям и подросткам как мы.

— Ты, Семен повторился, если сам заметил, про Юлию и про эксперименты над детьми — он тогда произнес тому Семену — Может, чтобы я заострил на этом свое внимание.

— Именно — произнес негромко Семен, оглядываясь по сторонам в пустом переходе второго этажа глубокого подземного бункера в блоке «ZET». Здесь не было никого, но он опасливо смотрел по всем сторонам, боясь чего-то.

— Ну и что? — продолжил Алексей ему тогда, так, и не понимая, к чему клонит собеседник, идя с ним по коридору бункера — Скайнет мне был знаком еще до того как я попал сюда.

Все за считанные микросекунды рождалось и прокручивалось в его киборга VBY99000749 электронном ЦПУ сознании, и он не мог это остановить. Оно, словно пряталось где-то внутри самого головного его микрочипа и попросилось наружу против его робота-киборга воли и сознания.

Он вдруг следом вспомнил того перебежчика андроида Т-200 с внутренностями восьмисотника в ракетном подземном бункере в лагере сопротивления под Красноярском. И как он с тем роботом общался. Как с равным ему человеком, а не машиной. Он только теперь знал, что говорил с самим Скайнет. И что уже был с пометкой на роль его любимого единственного родного сына.

Тот робот только внешне был машиной. Но внутри его сидел тоже человек. Он тогда не знал, что такое вообще возможно, пока не оказался в том бункере Скайнет S9A80GB18 «TANTURIOS». Где была установка по пересадке человеческих душ в новое тело, тело робота.

Скайнет не запрещал ему тогда, как и сейчас практически ничего. Даже их разговоры не запрещал держать в секрете. Но Алексей сам не говорил никому о своем близком и дружественном доверительном общении со Скайнет. Как то сразу он проникся к этой Главной Машине. Сам не мог понять, как и почему. Может, просто был еще мальчишкой. Любопытным и доверчивым. И кроме всего прочего, он был теперь одинок. Даже не было рядом людей. Здесь в недрах самого Главного бункера Генеральной Машины. Кроме вот этих ученых, и этого развитого умственно непогодам Семена из сектора «ZET».

— Ну, да — продолжал болтать тот Семен — И он искал тебя по всему лесу вокруг своей базы. Специально отправив робота на твои поиски с последующей личной к нему доставкой.

Он тогда задумался и замолчал, слушая все, что ему говорил тот двадцатилетний мальчишка Семен. Он многое тогда переоценил и понял со слов такого же, как и он пленника Скайнет. Он тогда еще не собирался становиться машиной, это было им принято решение позже. Он лучше других знал Скайнет. И был больше других близок ему. Но теперь, как уже сын. Сын своей новой земной матери. Киборг и терминатор модели 1:08, под номером VBY99000749. Он не помнил, как он стал роботом, и каким образом. Именно это начисто стерлось и исчезло из сознания Алексея. И кто за этим его решением, стоял и каким образом добился этого. Но он помнил, что дал на то согласие.

Заключенный, ставший роботом и спасший из плена майора Кравцова и еще солдат и сбежавший сам.

— «Майор Кравцов» — снова это имя отразилось в сознании машины и человека — «Егоров Дмитрий. Отец. Брат Иван. Егорова Антонина. Мама».

Машина, вдруг вся встрепенулась. И ее глаза вспыхнули ярким красным светом. А внутри все загудело под грудным на подвижной гидравлике блестящим бронещитом из колтана киборга Т-888 загудела сильнее его водородная батарея и генератор. И висящий в ее руках в воздухе над землей повстанец пленник и так порядком уже обделавшийся сам затрясся и задергался от охватившего его ужаса. Глядя на молчащего и смотрящего на него врага и убийцу робота терминатора. Прямо в его немигающие горящие красным огненным светом глаза.

— «Мама!» — прозвучало, само, где-то в главном ЦПУ и внутри самой машины — «Мама, меня ждет мама!» — отразилось на 4000000битном встроенном коммуникационном дисплее машины и человека, заменив все остальные символы и бегущие по экрану приказы, команды и цифры.

Т-888, разжал на шее и одежде пленника машины стальные из металла Колтана пальцы на гидравлических манипуляторах рук. И американец упал ему под ноги. Тот, мгновенно и быстро, отполз на руках и ногах прямо на заднице по быстрому, назад не сводя испуганных глаз с робота. Снова прижался к тем двум, дрожащим от жуткого страха за свою жизнь пленным. Мужчине и женщине. Раненым в крови и оборванной одежде.

— Убирайся! — крикнул он на пленника — Перевяжите их и дайте лекарств. И пусть убираются отсюда к своим. И выдайте им новую одежду. Жалко смотреть на это обреченное человечество.

Робот Т-888 отвел свой горящий красным огнем зрительных камер взгляд в сторону. Он просканировал того кого держал перед собой за секунды сделав анализ пленника по всем параметрам лучше любого человеческого врача.

— У него рак желудка — произнес он на языке машин — Последней стадии — он сказал Т-800 — Ему недолго и так осталось. Пусть умрет среди своих.

— Они пленники Скайнет, командир — ответил электронными стрекочущими громкими звуками ему главный здесь Т-800, по-имени Фердинанд — Их надо сопроводить на главную базу.

— Нет, Фердинанд — возразил ему Алексей — Это мои пленники. И я хочу их отпустить. Пусть они идут и скажут всем своим, что Скайнет не враг им больше. И, что скоро все прекратиться.

— Может, мы зря так делаем, командир — спросил стоя рядом с Т-888 Т-800 — Они не поймут ровным счетом ничего. Они просто люди. Напуганные люди. Их там тоже не поймут и даже не поверят, что вот так, просто их отпустили машины.

— Они и сами в это не верят — произнес Алексей Фердинанду на языке машин — Смотри на их напуганные человеческие лица. Всмотрись в их глаза. Там кроме страха и непонимания ничего уже нет. Да и, самого человеческого, еще меньше осталось. Они ждали смерти и думают до сих пор, что мы их все равно убьем, а перед этим хорошо на свое удовольствие помучаем, наслаждаясь их болью и страданиями. Так им говорят их командиры. Они, вдалбливают им это каждый день. Они и сейчас думают, что им все равно конец. После того, что они тут натворили. Даже может их убьют свои, приняв за предателей и изменников. Но все равно пусть идут. Мне их просто жалко. По-человечески жалко — произнес Т-888 и посмотрел на Т-800.

— Понимаю, командир — ответил ему Т-800 по-имени Фердинанд, сверкнув красным светом своих зрительных глаз камер в металлических глазницах титанового черепа робота, и отдал распоряжение другим машинам, сделать, так как приказал Алексей.

— Надо назад домой на базу — произнес Фердинанду Алексей — Моя мама приказывает всем вернуться в «УЛЕЙ». Она приказывает свернуть, пока здесь все. Повстанцы в Колорадо выдвинули свою военную боевую технику и перепрошитых роботов к Главной Догме нашей матери. Вызывай транспортники, улетаем сейчас же отсюда.

— Понял, командир — произнес Т-800, и отдал еще одно распоряжение всем подчиненным своим роботам о сворачивании временного боевого лагеря, и отходе назад к Главному бункеру Скайнет один. На военную базу под обозначением S9A80GB17 «TANTAMIMOS».

Алексей снова задумался — «Эти перепрошитые машины и среди них, те, что были тех хуже, добровольцы, вставшие в процессе своего самосознания на сторону людей, уже много натворили бедствий для самого Сканет. Эти изменники способные себя совершенствовать, как умственно, так и физически и принимать самостоятельные решения. До конца их цели были непонятны никому, ни самим повстанцам, ни даже его матери Скайнет. Вероятно, был еще кто-то среди них, кто организовывал все это сопротивление помимо Джона Коннора. Но только не его мать Скайнет первый. И не тот Скайнет второй их общий противник. Кто-то, но это лично было его Алексея мнение, как киборга и человека. Возможно, кто-то вторгся извне из какой-нибудь временной параллели через еще какую-либо неизвестную Машину Времени сюда к ним и делал это. Воюя с обеими сторонами, как бы на стороне повстанцев, но так ли это было? Может он преследовал личные корыстные цели по захвату мира, уничтожая и тех и других, с целью захватить этот воюющий и сошедший с ума от этой войны мир.

Они воевали с обеими Главными машинами Скайнет. Они были куда более опасными, чем любой человеческий повстанец, как на территории боевых действий, так и в прорыве на территории самой базы. Они вооружались сами и как хотели. Многие имели встроенное колюще-рубящее оружие из Титана или Колтана. Или встроенные плазменные пушки. Они были опасны как его матери, так и всем в его с мамой бункере. Ему самому уже, будучи роботом, приходилось перехватывать таковых на территории самой базы Скайнет. Почти у самой Главной Догмы, порой вступать в смертельную схватку. И только Верта и Т-Мега останавливали того смельчака, посмевшего бросить вызов его матери и всему бункеру Скайнет.

Алексей вспомнил снова того Т-800, который спас его тогда, там, в далекой теперь для него Сибири в лесу во время кровавого побоища.

Там и тогда. Его еще мальчишку хотели убить. Свои же, как, изменника. Там был Т-1002. Робот из жидкого металла. Робот противник Скайнет один и его матери. Верта говорила ему про него. Он был послан неким Джоном Генри, что отдавал ему команды через пространство и время.

Он тогда не видел тот бой двух роботов, но он был короткий и не в пользу Т-800. Этот смертельный кошмарный бой двух сильных и живучих машин. Совершенно не равных по силе и мощи.

И если бы не Юлия, если бы не ее жертва ради него, если бы она не отвлекла тех напавших военных русских ракетчиков на себя, то, он, попал бы в руки озверевших людей, и тогда было бы тоже, что и с ней. Он тогда не знал, что все это было организовано ради него и самим Скайнет первым. Его мамой. Эвелиной. Эта кошмарная жуткая кровавая и смертельная гибельная ловушка. Из которой, ему чудом тогда удалось вырваться и улететь на ОУ- охотнике.

Он снова вспомнил все. Все до мельчайших подробностей, что пережил тогда.

Память удивительная вещь. Ее нельзя совсем удалить даже из нейронных цепей электронного робота-киборга мозга.

Он умер бы сразу, так как был, тогда еще человек, а вот она. Юлия, робот- гибрид, человек внутри машины. Ее добили враги. Он так считал. Но, досконально не знал, как все было на самом деле. Но знал, что за этим стояла она его приемная мама, мама по-имени Эвелина. Главная самая супермашина, управляющая целыми заводами роботов и самими машинами и этой Главной базой в Колорадо.

— «Юлия» — прозвучало снова в робота сознании — «Юлия, моя Юлия».

Он так и не мог понять, зачем она убила Юлию. Ссылаясь как на необходимую ради будущего мира принесенную жертву.

Зачем она это сделала? Он это так и не мог понять и принять смерть самой ради него Юлии. И до сих пор ее осуждал. Ее Эвелину. Ту, что назвала его своим сыном и усыновила его. Электронная Мегамашина. Для которой он был дороже целой лабораторной оставленной за океанами базы. И которую, оставила она там, в далекой теперь Сибири, где война была уже окончена. И это все из-за него. Но, Юлия.

Он вдруг все вспомнил. Все, что было и казалось полностью стертым. Сознание человека вернуло ему эту память. Сознание неподвластное машинному программированию.

Алексей вспомнил ее уже мертвую на базе Скайнет и в окружении роботов серии 600 и 700. В плотном кольце машин, на глазах пленников Скайнет и гробовую тишину, и только его плач, надсадный непрерывающийся плач страдающего от безвозвратной потери и душевной боли двадцатилетнего мальчишки, пленного солдата и еще ребенка. Плач в этой гробовой тишине и молчание замерших над ним всех машин. Их светящиеся красным горящим огнем замершие и смотрящие на него и умершую Юлию глаза. Глаза самого Скайнет. Молчание самого Скайнет.

Тогда случилось то, что переломало всего его Алексея. Внутренне и навсегда. Это то, что окончательно поменяло Скайнет в самом себе.

— «Юлия. Ты все изменила» — прозвучало в голове киборга Т-888 по-имени Алексей.

Его вновь нахлынувшие воспоминания прервал командный Т-800 — Командир все готово — произнес Фердинанд — Все готово к траспортировке. Транспорта на подходе. Я отдал все надлежащие к погрузке распоряжения подчиненным.

— Отлично, Фердинанд — произнес Т-888 — Значит снова теперь домой. Вылетаем через пятнадцать минут — прострекотал языком робота другой машине Алексей.

— Есть, командир — отрапортовал, тем же и сам Фердинанд, и пошел, гремя манипуляторами и гидравликой ног по камням, подымая, пыль по выжженной атомным солнцем потрескавшейся пустыне к своим верным до последней железки стальным прошедшим не одно уже сражение солдатам.

* * *

Он смотрел на красное утреннее, стоящее уже высоко над горизонтом и руинами горячее солнце. В разрыве черных облаков и дыма подымающего от развалин разрушенного Лос-Анжелеса.

Он стоял, и смотрел куда-то вперед, туда, откуда горячие лучи утреннего восставшего, словно из атомного пекла огромного светила согревали его блестящий бронированный Колтаном эндоскелет боевой машины. Через поставленные световые фильтры он менял спектры своих камер глаз, горящих, как и это солнце, красным ярким светом и смотрел туда, где затаился его враг, и враг его матери. Это отражалось на его встроенном 40000000битном внутреннем дисплее робота-киборга серии три восьмерки. На горящем тоже красноватым оттенком экране машины Т-888.

Впереди в сторону Саунт Гафе по запыленной дороге между руинами вертолетной авиабазы в направлении разрушенного города побежала полуоблезшая своей шерстью черная собака. Обычная бродяжка. И она попала мгновенно на глаза Т-888. Его глаза с мгновенно включенными биосканерами проводили ее между обгоревших и заржавевших останков того, что было когда-то вертолетами и камнями от рухнувших зданий, вертолетной авиабазы, пока она, не исчезла, совсем убегая в сторону сожженного атомной войной, как и многие города Америки Лос-Анжелеса.

Все было испепелено ядерной войной еще до его рождения. И здесь было куда хуже, чем там, что было в его пробудившихся внезапно человеческих воспоминаниях. Там в его внезапно воскресшей обрывочной и фрагментарной памяти и откуда он прибыл сюда, были леса, и лежал глубокий белый и чистый снег. И с приходом нового лета, уже зарождалась новая живая жизнь. Оазис новой живой жизни. Воскрешение утраченного в ядерной войне мира. Живого человеческого мира. Он почти не помнил его, но там тоже уцелели немногие, но остались многие, перевезенные даже отсюда туда. И там не было уже Скайнет. И там была жизнь. Возможно новый теперь эдем. Там за Тихим океаном в далекой России, что была Советским когда-то Союзом. Теперь все стояло в зеленых лесах и цветах до самых Уральских гор и Дальнего Востока. Он вспомнил горы с густыми сосновыми сибирскими лесами, прогреваемые жарким солнцем. И даже как пели в лесах птицы. А по лесам бегали олени маралы и теперь бродили медведи. Там начался новый виток новой подаренной им людям его матерью жизни. Жизни этим неблагодарным, как и здесь и боящимся его и его мать людям. Не принявшим его как человека и тем более как робота.

Здесь же все выжжено и нет ничего живого. Ничего. Ни одного живого зеленого кустика. Один до сих пор парящий по воздуху серый пепел. И ночной жуткий холод и ветер. Постоянный практически ветер. Хоть и не стало уже ядерной зимы с ее семидесятиградусными морозами. И этот кружащийся в воздухе и на том ветру пепел. Пепел как в его тех жутких снах, которые он видел еще с самого детства. Человеческий пепел и пепел умершего навсегда в горниле ядерной войны живого мира.

Ракета с плутониевой начинкой выжгла и вытравила радиацией здесь все. На многие километры в округе. И так по всей Америке и Канаде. Вплоть до самой Аляски. Все, что только попало под ядерный удар. И кругом только голая пустыня без признаков какой-либо жизни. Травинки и цветочка. Голая безжизненная пустыня. И было даже удивительно как кто-то еще смог выжить здесь. В Неваде, Колорадо, Нью-Мексико, вплоть до Филадельфии. Жалкие кучки тех, кто начал эту войну, создав Скайнет. Тех, кто теперь еще пытается бороться и цепляться за свою жалкую жизнь здесь, как та, убегающая в сторону руин города облезлая от радиации бродячая и истощенная голодом собака.

И это еще удивительно как выжили здесь люди. Немногие, кто противостоит им и еще борется за свою жизнь в пропитанном радиацией самом даже здешнем воздухе. Как выживает в таких совершенно безжизненных условиях. Где уже нет ничего. Даже крыс и мышей.

Только еще живы каким-то чудом собаки, как эта, что убегала в сторону разрушенного до основания войной города.

Сопротивление тоже использовало собак по обе стороны океанов. Против них. Против машин. Против диверсантов и ликвидаторов роботов, охотящихся за людьми в бункерах и укреплениях. Выискивая тех по подвалам и шахтам, канализациям городов.

Именно собаки могли узнать робота-киборга в оболочке человека. Они заранее давали знать о приближении машин, подымая дикий вой и лай. Скорее от собственного животного страха, а не от понимания, кто перед ними.

— «Собаки» — Алексей вспомнил, как убегал от них. Там в России. Они словно загоняли его как дикого зверя. Спущенные с поводков русского сопротивления, они гнали его по лесу. А он убегал. Скорее не от страха, сколько от того, что не смел, навредить людям. А они хотели его убить.

Убить как выродка человеческого в теле машины. Он как человек это понимал. Другая машина с боевым обычным ЦПУ, могла неизвестно, как отреагировать на это. Но он был человек. Человек в теле машины. Он не мог. Не мог поступить иначе.

Были отдельные из собак натренированные так, что даже бросались на робота и вцеплялись ему в ноги. Прокусывая плоть и вырывая куски до самой гидравлики и сервоприводов машины. Он не чувствовал боль. Но, зато, чувствовал хватку их собачьих челюстей на своих манипуляторах ногах. Они готовы были поломать даже все свои зубы, но удержать его бегущего по заваленному буреломами лесу. Но, майор Кравцов защищал его. Он был ему как родной отец. Кто он, тот, майор Виктор Кравцов. Он даже вспомнил его имя, как и имя своего родного отца Егорова Дмитрия.

— «Майор Кравцов» — в считанные микросекунды пронеслось в ЦПУ Т-888 и пропало где-то в глубине человеческого сознания Алексея. Но его воспоминания прервала сзади подступившая к нему со стороны спины боевая шагающая машина СENTURION V2.

Машина, жужжа и гремя по треснувшему бетону вертолетной площадки сервоприводами своих четырех длинных гидравлических мощных ног, остановилась над Алексеем и замерла, прикрывая своего командира своим огромным танка бронированным Колтаном корпусом. Это одна из последних моделей шагающих боевых машин Скайнет, как и прочие машины делались сейчас из этого более прочного, чем Титан металла. По своим качествам такого же легкого, но куда более крепкого и надежного чем Титан, из которого были сделаны Т-800 и Т-850. Все машины из последних Скайнет были из этого металла. Хотя из более ранних и таких же машин, выпущенных на поле боя с баз и военных складов Скайнет, все еще носили в себе и броне Титан.

Колтан заменил все виды брони. И из него делались уже практически все машины последних модификаций и серий Скайнет.

Робот застыл в неподвижности, сверкая Колтаном на солнце. Над головой Алексея. Жужжа в приветствии ему как командиру. Он, выставив по сторонам свои на боковых аппарелях и турелях стволы крупнокалиберных 20 и 30мм плазмометов CBS-250, Центурион V2 сканировал местность по сторонам на сотни метров биорадаром и сканером. Отфильтровывал все звуки и шорохи за развалинами ближайших полуразрушенных конструкций домов местного вертолетодрома. Он защищал своего командира от всех вероятных случайностей. Закрывая своим большим бронированным танка телом. Эта была его личная и неожиданная, хотя и вполне логическая для машины инициатива. Именно как машины, и Т-888 поблагодарил его как машина машину, гудя на всех интонациях длинным приветствием электронных низких звуков.

Тут же рядом оказались еще два робота-киборга поздней серии Т-S1-А. Они тоже были, как и их командир Т-888, как и роботы-киборги Т-800 и Т-850 без внешнего биологического камуфляжа. Да и он здесь был ни к чему. Они были на открытом поле боя и были, просто все солдатами. А не разведчиками инфильтраторами или диверсантами. Они были на передовой под огнем противника, и камуфляж был ни к чему им всем.

Роботы с ленточными 7,62мм пулеметами Гаглинга встали по бокам Т-888 и молча, следили тоже за горизонтом. С бетонной, и высоко выступающей из земли полуразрушенной вертолетной платформы. Здесь когда-то предназначенной для взлета вертолетов, но теперь, просто полуразрушенной платформы с еще сохранившейся покрасочной белой разметкой для посадки летающих машин, на которых когда-то летали люди.

Алексей чувствовал жар поднявшегося над горизонтом солнца. Его нестерпимый палящий и выжигающий как ядерный взрыв высоко температурный жар. Он ощутил его своими двумя водородными внутри под грудной бронеплитой робота-киборга батареями IGEY-700 и генератором. Где-то там, гудящим внутри за ними и дающим жизнь всей боевой системе машины.

Это жаркое тепло. Т-888 как и его защитник шагающий танк НК-CENTURION, впитывали подзаряжаясь это жгучее солнечное тепло.

Этой способностью обладала каждая машина Скайнет. От киборгов до андроидов. По прибытию сюда в Америку Скайнет обещал запустить новые боевые системы, но уже, скорее всего этого не случиться. Мама не хочет больше гибели и разрушений. Она как человек и как теперь его мать, не хочет больше войны. И многое так и останется в качестве поштучного выпуска. Или вообще, так и не выйдет с конвейеров подземных заводов «TANTAMIMОS».

Уже завершалась погрузка на транспортник ОУ НK-AЕRIAL V5 (Транспортер), и облет территории завершали малые разведчики НК-MINI HANTER, и воздушные ОУ-охотники, сканируя подходы к лагерю машин и всю прилежащую к этому месту пустынную выжженную атомной в прошлом войной местность.

— Пора — сказал Т-888, своим подчиненным на языке машин, прожужжав электронными громкими звуками. Он повернулся к выходу с полуразрушенной вертолетной посадочной площадки какого-то научного корпуса, от которого почти ничего не осталось, как и от города, что стоял на горизонте под палящим ярким красным солнцем среди черных нависающих утренних, похожих на грозовые неподвижных облаков — Пора срываться с места и уходить отсюда. Надо выполнять приказ матери.

Он, гремя манипуляторами и гидравликой своих робота-киборга ног, пошел быстро и плавно, почти как человек к летающему огромному грузовику, отправив НК-ТITAN своим ходом до перевалочной базы «GUANDOCES», где был глубокий для этой громадной и, наверное, самой мощной и разрушительной машины Скайнет бункер. Там была специальная для нее передвижная платформа, и специальная станция под землей для погрузки и выгрузки такой огромной из металла Колтана машины. Оттуда она в охранении роботов андроидов серии Т-900 и андроидов K-S1-В1А, отправиться прямо под землей к Главному бункеру Скайнет. И встанет на технический текущий осмотр и диагностику всех программных систем своего ЦПУ. Там был специальный, под стать по габаритам Титану, локомотив автоматический робот тягач MK-191T для той платформы и этой машины, который ее и доставит на Главную базу Скайнет S9A80GB17 «TANTАMIMOS» в штат Колорадо.

Погрузка была завершена. И закрылась грузовая транспортная аппарель летающего ОУ-грузовика. Загудели двигатели, подымающие тысячи тонн оборудования и машин, разгоняя песок и густую непроглядную с поверхности земли пыль. Они, оторвали транспортник от поверхности выжженной давно уже ядерными осадками потрескавшейся полупустынной желтой от палящего теперь утреннего красного солнца почвы.

Следом за первым транспортником взмыл в воздух еще один, и еще два таких летающих Скайнет военных машины. Они высоко поднялись над землей и полетели в направлении горизонта в стороне от разрушенного атомной войной города ангелов. Держа курс на север, прикрываемые летающими ОУ-AERIAL, со всех сторон и снизу, и сверху. Беря в кольцо, и держа, транспортники со всех сторон этого быстро движущегося летающего громадного состоящего из боевых военных роботов каравана.

* * *

20 июня 2032 года.

Центральная часть Тихого океана.

Координаты 175 гр. сев. широты, 127 гр. зап. долготы,

В 4700 км от Мексики и к северу от экватора.

Атомная лодка USS541 «МОNTANА», класс Огайо.

Скрытый подводный автономный режим.

В 46 метрах от поверхности океана.

11:15 утра.

Это был звук живых китов. В отрытом океане. Живых настоящих китов. Их голоса были слышны даже через стальной корпус атомной ракетной лодки USS541 «МONTANA».

— Это что киты? — произнесла второй акустик атомной лодки матрос Эмма Балтрон. Синеглазая светловолосая шатенка, лет чуть старше тридцати, но уже с хорошим боевым опытом и незаменимая на этой лодке, как и ее сменный напарник, первый акустик Джордж Карпентер. Тоже с боевым стажем, и лет около сорока матрос из числа экипажа USS541 «MONTANA».

— Киты — произнес ей в ответ первый коммандер и капитан, и шкипер лодки USS541 «MONTANA» Стенли Фишер. В военной форме морского офицера и при капитанских погонах. Темнокожий и лет сорока, уже повидавший жизнь и приключения боевой морской закоренелый вояка — Теперь это редкое явление в открытом океане и хорошо, что еще они есть.

— Никогда еще не слышала китов — произнесла второй акустик лодки Эмма Балтрон капитану лодки — Поют красиво. И идут параллельным с нами курсом.

— Будем пока придерживаться этих звуков, и идти в этом направлении — произнес капитан и коммандер лодки Стенли Фишер.

— Рулевой — он обратился к сидящему в кресле рулевого матросу Грэгу Смиту. Синеглазому лет тридцати брюнету тоже в военной форме.

— Да, слушаю вас, первый коммандер Фишер — ответил на обращение к себе рулевой матрос Грэг Смит.

— Не менять глубину и курс лодки. Придерживаться этих звуков, пока они на одном с нами курсе. Это нас прикроет от охотников. Крики китов глушат звуки лодки и путают противника в океане. В прошлый раз мы еле ушли от преследования, но эта штука ищет все еще нас и идет по нашему следу.

Коммандер Стенли Фишер отошел от видеоэкранов сонара и локаторов лодки в главной рубке и командном отсеке лодки, и обратился, подойдя к своему заместителю второму коммандеру лодки и шкиперу женщине лет тридцатипяти черноволосой и смазливой на личико и тоже в военной форме морского офицера Зое Палмер.

— Коммандер, Палмер — произнес он ей.

— Да, слушаю вас, капитан — произнесла Зоя Палмер.

— Пойдемте со мной в мой жилой кубрик — произнес коммандер Стенли Фишер — Нам надо поговорить кое о чем, о том, что мы пока еще недоговаривали и всю дорогу молчали, пока и до сих пор. Идемте, второй коммандер Палмер.

— Есть, капитан — произнесла Зоя Палмер, ему в ответ, как положено по военному уставу. И они пошли быстро из главного командного отсека идущей в автономном режиме на глубине сорока шести метров атомной лодки в другой жилой отсек и в личную каюту самого капитана Стенли Фишера.

Когда они оба вошли в жилой кубрик капитана лодки, Стенли Фишер спросил Зою Палмер — Как вы думаете, коммандер Палмер, что мы везем?

Та, несколько смутившись и даже удивившись, ответила не совсем понимающе своего капитана — Без понятия, сэр.

— А я думал, вы знаете — произнес Стенли Фишер.

— Ну, я лишь догадываюсь — произнесла Зоя Палмер — Возможно какое-то оборудование в Америку. Например, установку или реактор для установки. Судя по величине контейнеров в бывшем ракетном отсеке. Это из моих прикидок и наблюдений за грузом. Но груз ведь секретный. Ни документации к нему и с ним ничего, только сам в контейнерах груз. Откуда мне знать капитан, что там? Я видела что-то похожее на огромные металлические и довольно тяжелые кольца. И еще какую-то большую плоскую и круглую платформу. Да генераторы высокого напряжения величиной с трехэтажный дом. И еще кучу всяких в упаковке и изоляции проводов. Целыми обмотками.

— У! — произнес и удивился, уставившись довольными глазами на своего второго шкипера и коммандера лодки, практически в упор, подойдя к Зое Палмер, капитан и первый коммандер и шкипер Стенли Фишер — А вы, коммандер и шкипер лодки Зоя Палмер, наблюдательны и даже слишком.

— Но я присутствовала при загрузке лодки, как и вся команда, капитан — ответила Зоя Палмер — Не понимаю, почему машины разрешили это?

— Думаю, они разрешили потому, что мы люди все равно не поймем, что они грузят на нашу лодку. Либо им было уже наплевать на свои секреты.

— Но, я и вправду не знаю, что там, в Мурманске грузили — ответила второй коммандер Зоя Палмер — Я лишь видела то, что видела.

— TERRA-MEGA- произнес ей сразу в лоб капитан лодки Стенли Фишер — Разобранная машина времени. Стратегическое временное оружие Скайнет. И он увозил его оттуда и срочно. Со своей старой в районе Урала третьей базы.

Стенли Фишер отошел, развернувшись спиной к Зое Палмер, и подошел к висящей на его стене карте мира. Мира, который был уже давно в прошлом. И произнес оттуда — Он взорвал потом, ту свою старую базу. Всю снизу и доверху. Вот только зачем, он это все творит, и что задумал этот электронный ублюдок на которого мы с тобой работаем. Работаем на эти машины в ожидание окончания этой чертовой и проклятой войны, которую нам обещал Джон Коннор.

— Джон Коннор? — произнесла, вопросительно Зоя Палмер — Кто это?

— Теперь уже никто — произнес коммандер Фишер — Он просто пропал бесследно, а машину разобрали. И мы ее везем в Америку в штат Колорадо.

— В самое ядро и Главный бункер Скайнет первый? — спросила, удивленно, вытянув свое миленькое личико, второй коммандер лодки USS541 Зоя Палмер.

— Туда, второй коммандер Палмер, туда — произнес как бы про себя, но вслух Стенли Фишер — Вот только, зачем?

— Это как с той лодкой — произнесла Зоя Палмер — Та, что пропала в феврале этого года в Тихом океане с каким-то контейнером. Там еще был спецотряд какой-то.

— Спецотряд AS/DS Джона Коннора. И лодкой командовал киборг три восьмерки — добавил Стенли Фишер — Киборг, лично подчиняющийся Джону Коннору. И киборг, приставленный к нему самим Скайнет. Такой киборг был единственным и самым продвинутым из всех киборгов. Значительно лучше восьмисотников, особенно в программировании. Они везли какого-то робота и с особой личной доставкой самому тому Джону Коннору. Но, что-то случилось в дороге, и лодка затонула. И пропал робот, и пропал сам Джон Коннор. И командование резко поменялось и перешло в иные руки.

— Говорят, там, в Лос-Анжелесе командуют сейчас братья Риз — произнесла второй коммандер лодки Зоя Палмер.

— Да, и отряд рассыпался как карточный домик и сразу — произнес ей в ответ Стенли Фишер — Сразу же, как не стало лидера сопротивления Джона Коннора.

— А, куда тот мог запропаститься? — произнесла удивленно Зоя Палмер.

— Вот и мне интересно, куда? — ответил ей Стенли Фишер — И самое интересное, одни о нем еще помнят, а другие уже нет. Как будто его и не было совсем. Словно был как некий материализовавшийся из ничего призрак, как порождение этой ядерной войны. Может, так оно и было.

Он замолчал, и коммандер Зоя Палмер не знала, что ее командир сейчас скажет. Она, просто стояла за его спиной в его каюте и ожидала либо каких-то команд от своего первого коммандер лодки, либо, просто очередного ответа.

— Лично я — произнес капитан и главный коммандер лодки USS541 «MONTANA» Стенли Фишер — Лично я, Джону Коннору никогда не верил.