— Узри мой мир, красавица моя! — громко Элоим сказал — Мой мир, Снов и Иллюзий. Он весь твой, как и я! Весь без остатка! Элоим целовал Алину на том каменном ложе. Ложе его страсти и любви. Он обнажился весь перед молодой девицей, и лег на свое ложе рядом с Алиной, и туман, поднявшись с пола перетекая тонкой молочной пеленой, накрыл их обоих по пояс в той каменной постели сотканной из снов и видений. Она сама раздвинула свои полные бедра стройных красивых девичьих ног, добровольно ему, идя на встречу и отдалась его воле ночного Инкуба из своих сновидений. Все было добровольно. Все и эта ее разгоревшаяся внезапная и безумная к этому существу из ее ночных иллюзий любовь. Она забыла про своего нового знакомого кавалера Вадика. Забыла насовсем. Теперь, только он. Только он единственный ее любимый в этом странном мире. В мире только ее и его Элоима. Он овладел ею своим большим как у быка членом. Глубоко вонзив его в ее девичье молодое влагалище, он причинил ей нестерпимую боль.

Алина, чувствуя, как рвется ее половая плоть, вскрикнула и простонала громко от той нахлынувшей на нее боли, но боль тут, же и быстро прошла и сменилась вдруг неописуемым наслаждением, заменившись еще большей страстью, через невыразимую сладострастную оргию и невероятное сладостное ощущение близости с этим лесным сказочным существом. Алина впала в некое гипнотическое сладостное неописуемое блаженство в любовном слиянии с этим загадочным ночным столь страстным любовником. От возникшего внезапного радостного удовольствия в близости с ним она первый раз ощутила, как превращается в женщину. Она влюбилась с пол оборота в этого лесного красавца Эльфа, овладевшего, вот так, ею на этом каменном ложе. Она даже не знала, что так бывает. Как рассказывают подружки соплячки про близкие отношения с противоположным полом. Она, уже не контролируя себя, даже начала сама делать соответствующие сношению движения и елозила по его Инкуба большому члену. Обняв его своими девичьими руками, Алина целовала Элоима в те его тонкие налитые алым цветом губы. Ее девичья большая уже не по годам грудь с торчащими возбужденными сосками раскачивалась из стороны в сторону под широкой грудью трахающего ее сказочного любовника. Он мял и ласкал Алинину ту девичью упругую качающуюся по сторонам грудь и кусал нежно за ее торчащие возбужденные соски. Он делал это осторожно и нежно, как настоящий любовник. А кровь с разорванного влагалища Алины, смешавшись с выделениями и смазкой, капала на каменное под ними ложе с разорванной половой девичьей плоти. Стекала по внутренней стороне Алининых бедер ног и капала на ложе необузданной любви, и оно впитывало девственную в себя кровь Алининой разорванной промежности. Он тоже вслед за ней, громко застонал от удовольствия, и как сумасшедший закричал враз, на нескольких голосах в своей необузданной страсти. Его рев как львиный рык прокатился по всему призрачному черному лесу и среди его вывернутых наизнанку ветвей.

Элоим, разорвал ее Алинину ночнушку своими руками буквально в клочья и сдернул с ее девичьего под ним извивающегося в оргии судорог от сексуального необузданного удовольствия девичьей молодой, насилуемой плоти тела. Придавив Алину собой и своими сильными мужскими руками к изголовью этого ритуального трона безудержной своей страсти. Он, выгибаясь вверх, в узкой мужской Инкуба талии. Вонзал ударами голых сильных ягодиц, все глубже свой большой торчащий, как стальной жезл половой орган в ее девичью молодую девственную промежность. Крики и стоны обоих любовников разносились по всему затуманенному белым живым туманом призрачному черному лесу. Их накрыл полностью белый туман, укрывая от всего. И в этом белом непроглядном тягучем густом и плывущем медленно через двух необузданных в неутолимой любовной страсти любовников тумане, раскрылись Элоима широкие перепончатые в прожилках как у летучей мыши крылья. И меж напряженных любовью в работе голых мужских Инкуба ягодиц, вылез наружу длинный извивающийся как большая живая змея над ложем любви хвост. Он перестал светиться изнутри ярким голубоватым светом. И его руки и ноги Элоима покрылись змеиной чешуей до самых колен и локтей и вылезли кривые из пальцев рук и ног черные звериные кривые когти. Только Алина его такого всего не видела и не видела его распахнутых над ней этих перепончатых драконьих крыльев. Она, прижавшись плотно к Элоиму, закрыла, стеная от непередаваемого сладостного удовольствия, закатившиеся глубоко зрачками под веки свои синие девичьи, затуманенные любовной страстью глаза, и всецело утонула в той поглотившей ее всю безудержной любви к этому неземному существу. Алина первый раз кончила под стремительным и мощным напором и натиском в своем влагалище проникшего туда члена Элоима, и кончила потом еще несколько раз. Затем и он в нее кончил неоднократно на протяжении всей любовной их ночи до самого утра. Когда Алина проснулась в субботу утром, она лежала в своей спальне и на своей постели. Было часов десять и на ней не было ничего, кроме своего нагого измученного неудержимой любовью девичьего тела. Где была ее изорванная ночьнушка, она понятия не имела. Алина плохо помнила все, что было потом. Какие-то мутные видения из ее сна. Она помнила, как шла обратно по лесу. Совершенно голая, и упала на колени даже под каким-то слабо льющимся сверху откуда-то над ее головой с какого-то скального обрыва водопадом. Она даже припомнила прохладу падающей воды на своем истерзанном любовью теле. Она была вся мокрая, вся в синяках и была поцарапана. Но, то, что она испытала в своих сновидениях, не было сравнимо, ни с чем. И даже с тем, что рассказывали ее Алинины подружки. У нее болело все девичье молодое тело и особенно ее девичья промежность. Ей больно было шевелить ногами. Все между ним горело болезненным огнем. Она терпела, как могла эту боль. И ей надо было, как то скрыть этот неземной половой контакт с этим безумно красивым существом. Алина поняла, что была влюблена, влюблена до полного безумия. Она не знала, что так бывает. Этот первый контакт. Контакт с Элоимом, как он себя ей назвал, был просто чудесен, не смотря на всю эту теперь полученную при их близком общении боль. Он ей сказал, что вскоре все пройдет. Пройдет эта боль. В отличие от людей и к следующей ее с ним встрече она будет вполне здоровой и готовой на новый половой контакт.