Еще затемно командиры рассредоточили солдат вдоль лесной опушки. Посты расставляли так, чтобы каждый боец видел своего соседа.

С рассветом солдаты двинулись цепью, держа автоматы наготове, обшаривая каждый куст, осматривая каждую прогалину. Кое-где землю проверяли металлическими щупами. Время от времени в лесу попадались следы людей, и на разгадывание этих следов уходили драгоценные минуты.

Васильев и Кротов шли в цепи, находясь в противоположных сторонах. Их связные то и дело бежали с поручениями то на один участок, то на другой, и чекисты все время были в курсе событий, происходящих на различных участках.

В Горнореченском сельсовете разместился штаб, руководивший проческой леса. Здесь находился полковник Телегин. Телефон звонил часто, и начальник управления каждый раз с волнением снимал трубку, надеясь услышать голос Васильева или Кротова. Но звонили из колхозов, из сельсоветов, из милиции, сообщали о подозрительных лицах, замеченных в лесу, на дорогах, в селах. Полковник тотчас же поручал кому-нибудь проверить эти сигналы и ждал нового звонка.

Около десяти часов утра Телегин получил сообщение от Кротова: «В квадрате 16 обнаружены свежие следы костра, закопанные котелок, этикетки от шоколада — все иностранного производства. Капитан Кротов».

Телегин взглянул на карту. Квадрат 16. Совсем близко от Южнокаменска. Лазутчики настойчиво рвутся в город. На листке из блокнота он торопливо написал: «Товарищ Кротов, максимально активизируйте проческу. Будьте особо внимательны. Враги, возможно, еще скрываются в лесу. Не допустите жертв».

Он хотел было передать записку радисту, но передумал: «Поеду сам».

Неожиданно широко распахнулась дверь. Звонкий молодой голос с порога энергично попросил разрешения войти.

— Нечаев, Петр… — отрекомендовался худощавый юноша с комсомольским значком на груди. — Прибыл по поручению товарища Васильева. Комсомольцы нашего колхоза тоже участвуют в проческе…

— Как там дела? — спросил Телегин.

— Все в порядке. — Нечаев вытащил из кармана помятый конверт. — Вам письмо от товарища Васильева.

Юноша стоял перед полковником навытяжку и, по всему было видно, очень хотел казаться военным человеком.

— Ну, уж если быть точным до конца, — сказал Телегин с улыбкой, распечатывая конверт, — то надо говорить не «письмо», а «донесение».

Записка майора была короткой: «На склоне горного хребта, внизу, в конце леса обнаружили закопанные под корнями три пары немецких сапог с пустотелыми каблуками, три десантные сумки и три сильно загрязненных, поношенных мужских костюма. К месту вызвана служебная собака. Организуем преследование».

— Хорошо, хорошо, — проговорил полковник.

«Наступаем вражеским лазутчикам на хвост, — добавил он про себя. — Эта находка даст нам многие точные приметы парашютистов — рост, размер следа, полноту…»

Вместе с Петром Нечаевым он на машине выехал на тот участок, где находился Васильев. Комсомолец был очень горд тем, что сидит в машине рядом с полковником. Он браво выпячивал грудь, молодецки расправлял плечи и сосредоточенно хмурил брови, что, по его мнению, делало его очень похожим на чекиста, идущего по следу врага.

Майора Васильева Телегин застал усталым, осунувшимся и мрачным.

— Весь лес прочесали, — сказал Васильев. — Каждый кустик, каждую ложбинку обшарили. Никого нет.

— А собака? — спросил полковник.

— Одежда диверсантов настолько пропитана запахом порошка, что собака не может даже ее нюхать — отворачивается, чихает. — Майор помолчал и добавил, угрюмо вздохнув: — Должно быть, им все-таки удалось пробраться в город.

— Там уже действует оперативная группа, — сказал полковник и ободряюще положил руку на плечо майора. — Ничего, товарищ Васильев. Далеко не уйдут.

А в это время шпионы сидели в чайной, недалеко от городского базара, и Николай разливал водку по трем стаканам.

— За удачу!

В город лазутчики вошли поодиночке. Первым — Сергей, за ним — Николай, а потом — Владимир. Встретились, как и было уговорено, на вокзале.

Был тот оживленный час, когда люди спешат на работу. По мостовым мчались легковые машины, важно проходили автобусы. Никто не обращал внимания на трех парией, которые шли к базару по улочке, ведущей в сторону от вокзальной площади. Да и кому могло прийти в голову, что трое молодых людей, гладко выбритых, одетых в скромные костюмы, — это посланцы враждебной страны, шпионы иностранного государства…

Шум и сутолока, гудки машин, пестрота вывесок на магазинах — весь этот городской водоворот, в котором очутились лазутчики, казалось, поглотил их, защитил невидимой, но надежной стеной. Они думали, что с благополучным выходом из леса, с благополучным выходом из опасной пограничной зоны решена самая сложная часть задачи.

Они не подозревали, что, стоило им задержаться еще хоть немного в лесу, и солдаты, прочесывавшие лес, неизбежно обнаружили бы их.

От уверенности, что все страшное позади, от выпитой водки чувство настороженности ослабло. Расплачиваясь с официанткой, Николай с гордостью вытащил из кармана пачку денег, но, встретив злобный взгляд Сергея, тотчас же сунул ее в карман.

Когда выходили из чайной, Сергей прошипел:

— Похвастаться захотел… Забыл, что говорил Джон?..

— Помню, — виновато ответил Николай. — А вообще-то ты зря беспокоишься. Теперь нас поймать будет трудно.

Некоторое время шпионы ходили по базару, приценивались к продуктам, но ничего не купили. С рынка пошли на вокзал, узнали расписание.

По инструкции Сергею надо было ехать в большой город Петровск, за полтораста километров от Южнокаменска. Путь Николая и Владимира лежал на двести километров севернее Петровска, в район небольшого городка М. В городе Владимиру предстояло выполнить первое задание. Николай по инструкции должен был в это время скрываться и ждать, пока Владимир не даст ему знать о себе.

Однако и Владимир с Николаем и Сергей скрывали друг от друга пункты, в которых им предстояло действовать: если провалится Сергей, он не сможет назвать города, куда уехали его сообщники; если схватят Николая или Владимира, они тоже не откроют местопребывания третьего лазутчика.

Поезд отправлялся только на следующий день. Это было непредвиденным обстоятельством. Ночевка в Южнокаменске не входила в планы шпионов. Правда, манило как следует выспаться под крышей, в мягких теплых постелях…

— Может, все-таки переночуем в гостинице? — неуверенно спросил Владимир.

— Опасно, — сказал Сергей, но по его тону Владимир догадался: Сергею тоже хочется переночевать в гостинице.

Старшего лейтенанта Коротича в управлении многие недолюбливали. Самонадеянный, заносчивый, он бывал резковат в обращении с сослуживцами и поручения начальства выслушивал с какой-то снисходительной небрежностью. Только нехватка в людях заставила полковника Телегина включить Коротича в состав оперативной группы. Именно Коротичу было поручено проверить, не останавливались ли подозрительные постояльцы в гостинице «Маяк».

С дежурным администратором гостиницы Екатериной Павловной Синельниковой Коротич поздоровался едва заметным кивком. Показал удостоверение.

— Что вас интересует? — спросила Екатерина Павловна.

— Книга прописки.

— Пожалуйста.

Синельникова подала Коротичу увесистую книгу и освободила место на столе.

Коротич брезгливо перелистывал грязные страницы, заляпанные штампами и печатями, испещренные подписями. На миловидном лице администратора нетрудно было прочесть любопытство, и это раздражало Коротича. Раздражало его и то, что вместо «настоящего» дела ему поручили копаться в этих замусоленных страницах…

— Может быть, я могла бы вам помочь… — несмело предложила Екатерина Павловна.

— Справимся сами, — сухо ответил Коротич.

Женщина обиженно поджала губы.

— Какой контингент преимущественно останавливается у вас? — спросил Коротич.

— Мы обслуживаем всех, — в тон ему, официально сухо ответила Екатерина Павловна. — Гостиница почти всегда полна.

— Прописываются все?

— Все.

Старший лейтенант взглянул на нее пристально, проверяюще, с какой-то подозрительностью, заставившей женщину еще больше замкнуться. Уходя, он даже не кивнул ей на прощание, не произнес ни слова, и, когда дверь за ним закрылась, Синельникова вздохнула с облегчением.