Богиня Яри давно уже спрятала своё лицо за подёрнутым лёгкими перистыми облаками горизонтом, и окружающий лес погрузился в таинственную, шепчущую на разные голоса темноту. По небу рассыпались первые яркие звёзды, туманной полосой из конца в конец прочертившие почти безоблачное ночное небо. Но темнота недолго заполняла ночной лес — вскоре на место ушедшей Яри на небо из-за лесной кромки величаво выплыла Лури, залив окружающий ночной пейзаж белым мёртвенным светом. В призрачном свете ночной луны лес, было заснувший с заходом дневного светила, снова ожил, зажив уже другой жизнью.

Взошедшая белая луна осветила маленькую сгорбленную фигурку медленно бредущей по лесу девушки в грязной, местами порванной одежде, безоружной, с небольшим вещевым мешком за спиной. Было видно, что она устала, но необходимость гнала её вперёд, заставляя идти даже ночью. Однако шла она недолго — не успел на небе вслед за белым ликом Лури появиться багрово-красный ущербный глаз её сына, бога войны Имира, как девушка, тяжело дыша, обессилено свалилась на землю возле большого дерева. Немного полежав, она села, обеими руками помогая себе подняться, и медленными, неуверенным движениями рук сняла с плеча вещевой мешок. Развязав его, девушка достала плотно скатанное шерстяное покрывало, которое, немного подумав, расстелила прямо под собой, чтобы через несколько мгновений, завернувшись в него, снова упасть на покрытую прелой листвой землю и забыться коротким, тревожным сном…

Проснувшись на рассвете, девушка устало поднялась и, даже не позавтракав, побрела дальше, по пути, дабы избавиться от монотонности дороги, перебирая и осмысливая в голове события и факты последних месяцев своей жизни, приведших её из далёкой столицы герцогства Занадан в эти заповедные шанарские леса на самой границе с Ривийским эмиратом. Девушку звали Лита. Литой она была для всех своих знакомых, и только некоторые избранные знали её полное имя — Литаная Рой. Приставка Рой, крайне редко в последнее время встречающаяся среди людей, многими скрываемая и ненавидимая, как клеймо на преступнике, говорила о наличии у девушки магического дара, вызванного божественной кровью, а также о том, что её род был настолько древним, что своими корнями уходил во времена основания мира и имел своими прародителями саму богиню земли и плодородия Нату. Однако наличие в жилах божественной крови не помогло девушке уйти от шанарской погони — то ли она бесполезно растратила свой магический резерв, чтобы сбить королевских ищеек со следа, то ли в составе поисковых команд тайной канцелярии королевства всё же затесались потомки богини. Иначе как объяснить тот факт, что вот уже вторую неделю за ней, практически не отрываясь, тянулся хвост? В самом начале погони, начавшейся ещё несколько недель назад, девушка была настолько самоуверенна, что даже подпустила преследователей поближе и вступила с ними в бой, убив двоих и тяжело ранив ещё нескольких шанарских прихвостней из числа палачей тайной канцелярии. Однако на этом её успехи закончились, и уже вторая встреча едва не закончилась смертью молодой магини. В дальнейшем Лита стала значительно осторожней и благоразумней, что позволило ей в конце концов до настоящего дня сохранить себе жизнь, однако собственное будущее представлялось ей весьма туманно — в отличие от её родного Занадана магия в Шанаре не приветствовалась, и если девушке в случае её поимки и удастся избежать костра, что ещё несколько веков назад было для одарённых обычным завершением их жизненного пути, то в лучшем случае её ожидает вечное рабство…

Не такой была её родина — герцогство Занадан. Старый герцог, по её мнению, оказался достаточно здравомыслящим правителем, чтобы прекратить гонения на рождённых с божественным даром людей и постепенно переманить их к себе на службу. Пошли далеко не все — немалое количество магов, особенно тех, кто успешно и долго скрывался, не выдавая своей сущности, осторожно выжидали. Но молодёжь, не желавшая всю свою долгую, значительно более долгую, чем у простых людей, жизнь, скрываться, с энтузиазмом восприняла предложение герцога и открыла всему миру свой дар, основав магическую академию, чтобы передавать молодым магам свои знания, собранные по крупицам и оплаченные не только кровью, но и нередко собственными жизнями. Подобный поворот событий не понравился соседям Занадана, да и кому может понравиться значительное усиление армии вероятного противника? А ведь основным условием легализации в герцогстве магов стала обязательная воинская повинность — все маги, в случае нападения на Занадан, были обязаны по первому же приказу герцога влиться в его армию. Правда, лежащая на востоке Загорная империя Сентия ограничилась лишь выражением своего крайнего недовольства — война с ней и так не прекращалась на протяжении последних нескольких десятилетий, да и южный сосед герцогства, королевство Верония, ничего не стал предпринимать против нарушителя устоев. Впрочем, Веронию можно было понять — тамошнему королю было не до Занадана, ему вполне хватало проблем с Ливадией — оба этих королевства давно уже находились в состоянии перманентной вялотекущей войны, не поделив когда-то несколько богатых рудников на границе. Активные боевые действия против герцога решил развязать лишь король Шанары, воспользовавшись сообщением о легализации магов как поводом для начала войны — в своё время Занадан при поддержке союзных легионов из Веронии неплохо потрепал шанарские войска, ударив им в тыл во время последней шанарско-ривийской войны и присоединив к своим владениям несколько плодородных шанарских долин на побережье срединного моря. Верония, впрочем, в той войне тоже приросла землицей за счёт Шанары…

Оказавшись в кольце недружественных стран, в ситуации, когда одно королевство объявило войну, а другие пока выжидали, но тоже могли подтянуться к делёжке пирога, герцог объявил военное положение и провёл массовую мобилизацию — в армию вступали все, кто мог держать в руках оружие. Правда, в большинстве своём эта армия состояла из охотников и крестьян, которые из оружия имели в лучшем случае топоры, мечи и луки, а из защиты — кожаные куртки. Являясь неплохими индивидуальными бойцами, особенно горцы-северяне, с детства привыкшие держать в руках оружие, новобранцы, кроме мечей и луков, не имели за душой больше ничего, а запасов брони и обмундирования Занадан, ввиду скудости ресурсов, накопить не успел. С началом войны кузнецы работали днями и ночами, выполняя государственный заказ, но на это необходимо было время. Именно этими причинами объяснялись неудачи первых месяцев войны с Шанарой — там король был достаточно здравомыслящим, чтобы объявить войну лишь после того, как подготовил, вооружил и обучил собственную армию, снабдив её значительными запасами продовольствия и вооружения для ведения продолжительных военных действий.

Лита, проучившаяся всего три года, сдёрнутая на войну буквально с учебной скамьи, уже имела опыт боевых действий — она успела повоевать в качества отрядного мага в составе небольшого разведывательно-диверсионного отряда горных егерей численностью около ста человек под руководством капитана Азира — молодого, но опытного и умелого командира. Азир получил своё место командира элитной сотни далеко не случайно — в его предках явно числились потомки бога войны Имира. Правда, божественной крови в жилах командира было немного — нескольких капель было достаточно, чтобы раскрыть воинские таланты молодого человека, но, кроме поразительного умения во владении любым видом оружия, будь то боевой топор, меч, лук или нагината, знания нескольких слабых заклинаний да присущему молодому командиру незаурядному стратегическому таланту, ничем иным Азир более не отличался от простых людей. Воинское искусство капитана не помогло ему в последнем бою, когда остатки прошедшей под его руководством по вражеским тылам сотни расстреляли из луков смазанными ядом стрелами многократно превосходящие их по численности шанарские войска. Стычка на последней атакованной Азиром шанарской базе была жестокой и кровавой, остаткам отряда удалось уйти, но от тридцати бойцов, пошедших на самоубийственный штурм, уцелели лишь сам Азир и Лита. От первоначального отряда, помимо командира и мага, уцелело ещё около тридцати бойцов, получивших ранения в предыдущих сражениях и в приказном порядке перед последним боем отправленных Азиром обратно в Занадан. Это их и спасло — выложившаяся в последнем бою до предела Лита потеряла сознание и не смогла удержать силового щита, защищающего остатки отступающего отряда от отравленных стрел. Самой Лите тогда удалось отделаться практически лёгким испугом — тело возлюбленного защитило её от наполненных ядом стрел. Остальные, все, в кого попали отравленные стрелы, умерли — знаний и умений Литы не хватило для нейтрализации яда, а штатный медик в отряде отсутствовал. Сил не хватило даже для Азира — его тело, получившее в свою спину сразу несколько стрел и арбалетных болтов, пострадало настолько сильно, что, несмотря на все старания столичных целителей, жизнь по капле продолжала утекать из молодого человека…

Лита, оставшаяся в Тиаре, проводила у постели Азира дни и ночи, бессильно сжимая зубы, чтобы больной не услышал сдавленных заглушенных рыданий — если бы не война, молодые люди, познакомившиеся ещё в академии, планировали вскоре пожениться. Любовь, как водится, вспыхнула между ними неожиданно, хотя удивляться было нечему — молодость, совместная учёба в академии… Лита — первая красавица в группе, умница и круглая отличница, Азир — признанный всеми учениками академии лидер, задира и нарушитель спокойствия, организатор многочисленных розыгрышей и проказ, крепкий, высокий, атлетически сложенный юноша, мастер двуручной сентийской школы меча и великолепный стрелок, силой, ловкостью и мастерством сполна компенсирующий недостаток магической силы… Они рассчитывали пожениться сразу же после выпуска Литы из академии, но война нарушила их планы, сорвав девушку на фронт прямо с учебной скамьи. И вот теперь её жених умирал, а Лита ничем не могла ему помочь, плача от бессилия.

Возможно, призвав самых опытных и самых сильных целителей-магов, Азира всё же можно было спасти — иногда магия творит чудеса. Но магическое лечение очень дорого, денег на оплату ни у Азира, ни у Литы не было, а отцы-командиры, отдавшие приказ на злополучный рейд, дабы не тратить государственную казну на явно отработанный материал, не нашли ничего лучше, как обвинить в неудаче самого Азира — мол, отряд не только не выполнил приказ, но и погиб исключительно по вине бездарного руководства собственного командира. Никто, прикрывая собственную пятую точку, даже не удосужился пояснить, что же должен был предпринять командир, в чьём подчинении находится всего сотня бойцов, пусть даже отлично обученных и экипированных, против многотысячной шанарской регулярной армии, где тоже служило немало умелых профессионалов. Пожалуй, останься в живых не три десятка израненных бойцов, которых командир успел спасти, отправив обратно в герцогство, а пусть хотя бы потрёпанный, но боеспособный отряд — это решение можно было бы оспорить, но что могут сделать несколько голосов раненых солдат, над которыми также повисла угроза обвинения в измене, против мудрого решения высокого начальства? Досталось от командиров и Лите — она была обвинена в вопиющей некомпетентности, вследствие которой отряд оказался без магической поддержки и практически беззащитным против града отравленных шанарских стрел. Тот факт, что, кроме Литы, других магов в отряде не было, а один, как говорится, в поле не воин — командование в расчёт также не брало. Положен на отряд один маг для защиты — и хватит. Не смог защитить — не справился с заданием, не выполнил приказ…

Вопреки мнению начальства, виноватой в поражении отряда девушка себя не считала: ну что сможет противопоставить один маг, пусть даже весьма неслабый, многочисленному, отлично обученному и прекрасно вооружённому войску? Отдавая приказ на рейд по вражеским тылам, отцы-командиры должны были здраво оценить рискованность данной операции и продумать способы более эффективной магической защиты небольшого отряда бойцов, а не взваливать всю ответственность по их защите на единственную девушку. Спасибо дару, что себя-то сумела спасти… Маг действительно хорош в противостоянии один на один, когда подойти к нему вплотную без того, чтобы не быть уничтоженным валом всепожирающего пламени, практически невозможно. А издалека мага можно достать только стрелами. Но от стрелы можно и увернуться — ловкости, как правило, магам не занимать. А если не хочешь уворачиваться — стрелу можно остановить, отклонить или просто сжечь в воздухе. Однако остановить или сжечь можно десяток-другой стрел, да пусть даже хоть несколькосотен! Но уничтожить вал из тысяч летящих в тебя и в твой отряд стрел не под силу ни одному, даже самому могучему магу, а Лита, будучи честной здравомыслящей девушкой, могучей себя всё-таки не считала — не самая слабая она, конечно, магиня, но и не из числа легендарных архимагов. Даже ныне здравствующая прабабка Литы была более одарённой — слишком сильно оказалась разбавленной в девушке огненная кровь богини Яри. Но вовсе не недостаток личной силы, а лишь безумное желание спасти своего жениха, не дать ему уйти в мир теней и привело обессилевшую и едва-едва оторвавшуюся от погони девушку к ночёвке в лесу, одной, на голой земле, уже не помышляя о спасении чужих жизней, а желающей только одного — выжить хотя бы самой…

А ведь ещё пару месяцев назад собственное будущее вовсе не казалось ей таким уж мрачным — после того, как девушка смогла дотащить едва живого Азира до передовых постов Занаданской армии, она развила бурную деятельность по спасению жизни своего возлюбленного. И в первую очередь, убедившись, что никто не собирается предпринимать ничего для его спасения, Лита перевезла Азира в Тиару и пригласила к нему лучших целителей академии, потратив на один-единственный визит все свои сбережения. К сожалению, исцелить любимого им не удалось — арбалетными болтами и ядом с их наконечников у него оказались серьёзно повреждены внутренние органы, и для устойчивого положительного результата лечения необходимы были месяцы ежедневных дорогостоящих процедур. Так ей по секрету рассказала подруга с факультета целителей — она общалась с деканом и помогала заряжать лечебные амулеты. Правда, по секрету ей передали и другую информацию — что в её случае маги бессильны и вылечить Азира невозможно, однако её собственные глаза говорили другое — даже один-единственный сеанс значительно улучшил состояние больного, а, значит, дело только в количестве дорогостоящих процедур. Но и за один сеанс, потратив все накопленные Литанаей деньги, целители смогли максимально отсрочить неизбежный конец. После проведённых процедур Азиру стало немного лучше — от охватившей всё тело слабости он по-прежнему не мог встать с кровати, однако у него уже получалось самостоятельно поесть, с трудом поднося дрожащей рукой ко рту небольшую серебряную ложку… Теперь вместо нескольких дней, которые ему пророчил военный медик, Азир мог прожить ещё как минимум несколько месяцев, а при постоянном использовании очищающих кровь лечебных трав, амулетов и эликсиров — даже до полугода. Ещё несколько дополнительных дней к отпущенному целителями сроку он мог бы протянуть на постоянных вливаниях силы от самой Литы, но это был не выход…

Девушка перепробовала для спасения Азира всё, что только было возможно, и, поняв бесполезность дальнейших метаний, в один прекрасный день, наняв для больного сиделку из числа выпускниц академии, взяла короткий отпуск на собственное лечение и отправилась на север герцогства, где в одной из небольших, затерявшихся в крутых заснеженных горах долин на берегу изрезанного фьордами северного моря жила прабабушка Литы.

Сколько лет исполнилось прабабке — не могла сказать даже она сама. Лицо старой женщины, изрезанное морщинами, как кора ривийской лиственницы — трещинами, выглядело настолько древним, что, казалось, старуха застала само сотворение мира. Мама Литы, вспоминая, рассказывала, что и во времена её детства бабушка Айя была такой же старой, и совсем не изменилась за эти годы. Маму расспросить уже не получится — её давно не было в живых. Будучи одарённой, она, как и многие одарённые, закончила свою жизнь на костре — про её дар случайно узнали жители деревни, через которую они проезжали вместе с мужем. Не смогли защитить женщину ни муж, ни её дар — на мужа навалились и, задавив числом, забили кольями, а саму женщину традиционно сожгли, предварительно выколов глаза, чтобы она не смогла никого проклясть, и надругавшись напоследок — всё равно скоро сгорит, так чего же добру пропадать… Прабабка оказалась мудрее — задолго до рождения правнучки она ушла высоко в горы, в места дикие и безлюдные, и, узнав о несчастье, нашла сироту и забрала к себе, в горы. Дар, намного более сильный, чем у матери Литы, позволил старой женщине не только не испытывать трудностей в добыче пищи — она была в состоянии приманить своим даром и рыбу из горных речек, и молочных диких коз с горных склонов… Дар позволил колдунье обеспечить себя и одеждой, и вполне добротным жильём — здесь уже помогли местные жители. У старой колдуньи всегда было и молоко на завтрак, и рыба на ужин. Был приличный запас дров и огонь в добротно сложенном камине, выложенном у стены в глубине небольшой, чистой и уютной пещеры. Иногда прабабка не брезговала и старым козлиным мясом — если в стаде подрастал новый вожак, старого по осени она приманивала и убивала, обеспечивая себя на зиму и едой, и одеждой из козлиной кожи и шерсти. В той же долине, что и прабабушка Айя, жило ещё несколько семей охотников и рыболовов — море было недалеко, буквально за перевалом, и по весне, когда рыба косяками шла в реки на нерест, они на несколько недель спускались вниз по реке для ловли и заготовки рыбы. Этих недель людям хватало не только для того, чтобы с лихвой обеспечить себя продовольствием на весь год, но и заготовить рыбы на продажу — помимо еды людям также надо было одеваться, обуваться, да и рыболовные снасти стоили денег. Все эти люди знали про бабушку Айю, но молчали — ведьма объявила всю долину и её ближайшие окрестности своей вотчиной и предупредила всех живущих в ней, что в случае её насильственной смерти они также ненадолго её переживут — мол, на долину наложено проклятие, завязанное на её смерть. Испуг, совмещённый с обещанием покровительства, оказался самым действенным методом — живущие в долине люди не только сами не давали бабушку Айю в обиду, но и прятали её от чужих глаз, не пуская в долину чужаков. Иногда даже доходило до убийства — если чужаки случайно узнавали их тайну, то от них старались избавиться, принуждая к молчанию самым радикальным способом. К тому же за защиту и покровительство, пусть даже мнимые, жители немного помогали колдунье одеждой, вещами или необременительными работами по дому. Так что если кто-либо на свете ещё мог помочь Лите — то только мудрая прабабушка Айя…

Путь на север Занадана был относительно недолог, искомая долина быстро найдена, её жители, уже успевшие забыть внешность Литы — предупреждены, и наконец девушка с комфортом разместилась в небольшой, уютной, сухой и тёплой пещерке, отгороженной от внешнего мира завесой из плотного полога, сшитого из хорошо выделанной овечьей кожи, на мягкой козлиной шкуре, с большой деревянной кружкой парного козьего молока в руках перед жарко горящим в глубине пещеры камином. Пожилая женщина терпеливо дождалась, пока правнучка допьёт молоко и вежливо поблагодарит её за угощение, после чего задала свой вопрос:

— Ты проделала долгий путь, внученька, и всё ради того, чтобы увидеть меня. Важное, вижу, дело привело тебя на окраину мира. Какую помощь ты хочешь от меня получить?

— Почему вы считаете, бабушка Айя, что мне нужна от вас помощь?

— Внученька, но ведь не ради того, чтобы осведомиться о моём здоровье, ты забралась в эту глушь, потратив как минимум неделю своего времени. И это в то время, как всё герцогство охвачено войной и тебя наверняка призвали на службу. Здесь, внученька, хоть и глушь, но слухи долетают и сюда.

— Ты права, бабушка, мне нужна помощь. Мой жених умирает, и моё сердце разрывается от горя, когда я вижу, как с каждым прожитым днём жизнь утекает из его тела, как дождевая вода в песок. Ты сильная магиня, бабушка. Помоги мне, умоляю, ты осталась моей последней надеждой! Спаси Азира! Я готова отдать за его спасение всё, что угодно, даже собственную жизнь!

— То, что ты готова отдать собственную жизнь — это хорошо… Значит, ты его любишь. А вот всё остальное — плохо. Скажи, ты пробовала лечить его сама?

— Пробовала, бабушка, но ни моих знаний, ни моей силы не хватает. Не помогло даже лечение двух сильнейших архимагов-целителей, хотя они и забрали за единственный сеанс все мои сбережения. Чтобы отогнать смерть, подобных сеансов нужны десятки только тогда можно хотя бы надеяться на положительный результат. И даже в этом случае никто не гарантирует полного излечения — мой жених, возможно, на всю оставшуюся жизнь останется инвалидом.

— Если тебе не смогли помочь несколько архимагов, то и моей силы будет недостаточно… Денег на оплату лечения у меня тоже нет — места здесь бедные, люди расплачиваются между собой произведёнными ими же товарами. Я не смогу тебе помочь, внучка…

— Бабушка, умоляю! Может быть, есть хоть какой-нибудь способ? Я готова на всё!

— Хм… Дай подумать…

Несколько минут прошло в молчании. Лита напряжённо всматривалась в изрезанное морщинами лицо колдуньи, как будто ожидая увидеть на нём ответ на заданный вопрос. Колдунья же как будто заснула — её глаза закрылись, старческое тело медленно раскачивалось из стороны в сторону, губы что-то то ли нашёптывали, то ли жевали… Наконец старуха открыла выцветшие глаза, вдруг загоревшиеся мрачным огнём, и, распрямив спину, сильным, глубоким голосом спросила:

— Что ты знаешь о сотворении мира, внучка?

Поражённая мгновенно постигшей бабушку переменой облика, Лита, как на уроке, ответила:

— То, что нам преподавали в академии, бабушка. Наш мир создал творец, прародитель всего сущего. Имя ему — Дирой. И было у Дироя трое детей-богов от жены, имя которой Лури — сын Имир и две дочери, Яри и Ната. Создав мир, творец засадил его растениями, заселил зверями и людьми, после чего ушёл, подарив его своим детям и наделив их властью над миром. Долгое время боги совместно правили нашим миром, приведя в него людей, и это было благословенное время — не было ни войн, ни болезней, ни голода, все люди были счастливы. Но Имир не мог жить спокойно — он любил войны и кровь, поэтому стал богом войны и стал нести людям смерть и разрушение. Имиру до сих пор поклоняются некоторые воины, избравшие войну своей профессией. Яри и Ната объединились против брата и стали защищать людей — Ната стала богиней земли и плодородия, взяв под свою защиту всех женщин, а Яри вознеслась на небо, поклявшись нести всем живущим благословенный свет. Вскоре примеру сестры последовала и Ната, а затем и Имир — ведь сверху наблюдать за миром удобнее. Иногда боги брали себе в супруги самых прекрасных из людей, и поэтому среди нас иногда попадаются люди с примесью божественной крови. Именно кровь бога и даёт людям возможность повелевать вселенной — таких людей называют магами. С тех пор прошло почти пять тысяч лет. Боги или погибли, или ушли из нашего мира, и им давно уже никто не поклоняется. Да и поклоняться богам стало бесполезно — что ни делай, они всё равно нас не услышат. Простой народ, конечно же, продолжает ходить в храмы и совершать богам подношения, но это всего лишь ритуал, призванный обеспечить многочисленной армии жрецов средства к их бесполезному существованию. Храмы построены в честь создателя, но, кроме Дироя, в них можно молиться и всему остальному пантеону богов — Лури, Имиру, Яри и Нате. Считается, что молитву, обращённую к отцу, слышат также жена и все его дети. Это официальная версия. В академической среде, правда, недавно зародился альтернативный вариант естественного происхождения нашего мира, и в этом варианте мировой истории нет места ни богам, ни демиургам, всё просто и логично объясняется естественными процессами эволюции. Именно эта гипотеза зарождения вселенной в последнее время начинает набирать всё больше сторонников, тем более что учёные находят всё больше доказательств её подлинности.

— Хм… Если не рассматривать гипотезу естественного происхождения вселенной, которая, на мой взгляд, есть просто досужие вымыслы выживших из ума учёных-теоретиков, то официально вам преподают изрядно скорректированный вариант — во времена моей молодости мне рассказывали несколько другую историю. Впрочем, я не дам гарантии, что и моя версия претендует на истину — всё же почти пять тысяч лет прошло. Однако в известной мне версии, широко распространённой сотни лет назад, имеется один момент, странным образом выпавший из современной истории — боги вовсе не ушли из нашего мира насовсем, как пытаются втолковать в ваши молодые глупые головы ваши учителя. В диких, забытых людьми, удалённых и недоступных местах нашего мира ещё остались истинные места силы, откуда возможно воззвать к богам. И это не храмы — храмы построены жрецами не для связи с богом, а для сбора подношений верующими. Настоящие места силы неприметны и скрыты в потаённых местах, однако их мощь от этого не уменьшается. Мне неизвестно, сколько таких мест разбросано по миру, однако об одном таком месте я слышала от своего учителя, а тот — от своего. Я очень стара — на моих глазах родились, состарились и умерли правнуки тех, кого я видела в колыбели, уже будучи взрослой. Но мой возраст — ничто по сравнению с возрастом моего учителя. Когда я молоденькой девочкой попала к нему на обучение, он уже был очень стар. Возможно, тогда ему было больше лет, чем мне сейчас — в таком возрасте люди обычно уже не ведут счёт годам… Стар был мой учитель, но до своей смерти он многое успел мне передать. Я сама похоронила его, возведя над его могилой курган, как он и хотел… Хм… О чём это я? Ах, да, о богах и местах поклонения им — так вот, мой учитель слышал от своего учителя, а тот — от своего, что за дикими непроходимыми лесами, которыми покрыта вся западная часть королевства Шанара, в предгорьях западной горной гряды, узкой цепью отгораживающей королевство Шанара от Ривийского эмирата, почти на самой границе Шанары и Ривии есть заброшенное селение. Уже несколько тысячелетий там никто не живёт — окрестные леса, густые и богатые дичью, облюбовали демоны, охотящиеся на одиноких путников. Легенды говорят, что демоны раньше были слугами богов, но, когда боги ушли, обрели свободу. Их нельзя ни убить, ни подчинить, поэтому вся эта местность сейчас пустынна и заброшена — переселенцы отказываются там селиться, никому не хочется умирать…

Старуха замолкла, прикрыв глаза, будто о чём-то вспоминая. Лита не решалась её перебивать, спокойно ожидая продолжения — вдруг отвлёкшаяся бабушка да упустит что-то важное… И её ожидания оправдались — рассказ продолжился…

— За заброшенным селением, в пологом, заросшем лесом ущелье, прячутся развалины небольшого храма. От него мало что осталось — лишь фундамент да остатки стен без швов, будто вырезанных из монолитного камня. Ошибиться невозможно — этот храм явно строили не люди, люди просто не в состоянии создать подобное строение. Почти в самом центре развалин имеется небольшая, идеально ровная круглая плита, похожая на полированный чёрный камень с золотыми прожилками и вязью загадочных рун по краям. Сходство артефакта с камнем обманчиво — какие бы усилия к нему ни прикладывали, разрушить его никому не удалось. Это алтарь бога Имира — стоя на нём, можно воззвать напрямую к богу. Просить можно о чём угодно — власть бога безгранична, и если он сочтёт твою просьбу справедливой, то может исполнить её. Ведь Имир не только бог войны, но и бог справедливости, о чём нынешнее поколение благополучно забыло. Мой учитель также говорил, что его учителю рассказывали, как однажды бог всё же откликнулся на мольбы о помощи — было это ещё в ту пору, когда древний храм не был разрушен. Правда, боги откликаются только на просьбы тех людей, в ком течёт частица их божественной крови. В тебе она есть, внучка. Пролив свою кровь на алтарь бога, ты можешь попросить его подарить своему любимому жизнь. Ведь это будет справедливо — он, не жалея собственной жизни, защищал свою страну. Твой жених сдержал данную герцогу клятву и исполнил свой воинский долг. Для бога войны и справедливости это достойная просьба… Боюсь, что это твой единственный шанс спасти жениха — больше ничего я посоветовать тебе не могу.

— Бабушка, а ты уверена, что предложенный тобой способ сработает?

— Я не только не уверена, внученька, что этот способ сработает… Я даже не могу с уверенностью утверждать, правда ли то, о чём я тебе только что рассказала, или это бред выжившего из ума старого маразматика, коим являлся к тому времени мой учитель. Однако, исходя из собственного многовекового опыта, рассказанная моим учителем история выглядит поразительно правдоподобно. В ней есть несколько моментов, которые впоследствии смогли получить подтверждение из других источников. И это не только дом из монолитного камня, который никто, кроме богов, не в силах построить… В одном из прочитанных мною в молодости древних манускриптов, написанных на высоком языке, приводились описания животных, поразительно похожих на описания демонов. Эти животные якобы пришли в наш мир вместе с богами и были не слугами их, а друзьями. Имея облик животных, были они разумны и обладали поразительной способностью общаться силою мысли. Если это так, то населяющие западные леса Шанары демоны есть ни что иное, как оставленные хозяевами разумные животные, обладающие достаточно развитым интеллектом, чтобы защитить свои охотничьи угодья от чужаков. Абсолютно безопасные для богов, они наводят ужас на обычных людей, имеющих неосторожность посетить эти леса.

— И как же я смогу защититься от них? Демоны они или нет — если против них оказались бессильны целые армии, то как смогу пройти я одна?

— Я могу только предположить… Возможно, люди хотели убить демонов — те прочли их мысли и были вынуждены защищаться. По-видимому, защищаться они умеют — боги не любят слабых, и друзей среди зверей они подбирают себе под стать. Но если ты не собираешься охотиться на демонов, и, ступив на их территорию, в своих мыслях будешь говорить, что пришла с миром, не собираешься охотиться на их территории и скоро уйдёшь — возможно, тебя не тронут. Как никак, ты являешься прямым потомком их хозяев.

— Всего лишь «возможно»?

— А что ты хотела? Я никогда не видела вживую ни одного демона и не имела возможности с ними общаться. Всё, что я тебе сейчас рассказываю — лишь мои предположения, основанные на прочитанных мною в разное время отрывков из древних манускриптов сомнительной подлинности. Относительное доверие вызывают лишь источники, написанные на высоком языке, но по прошествии тысячелетий их сохранилось крайне мало, да и те, что сохранились, являются всего лишь копиями с копий давно рассыпавшихся в пыль от старости свитков.

— А почему вы, бабушка, больше доверяете высокому языку? В академии Занадана практически все учебники написаны на староимперском…

— Внученька, а ты заметила, что один оборот нашей планеты вокруг светила на староимперском называется сол, а на высоком — год?

— Ну и что? Это синонимы, бабушка!

— Не скажи, внученька… На староимперском один сол состоит из десяти кун, а те — из тридцати шести ло. Итого в одном соле получается триста шестьдесят один ло.

— Бабушка, я ещё в детстве отлично выучила календарь! В одном соле не триста шестьдесят один, а триста тридцать шесть ло. Поэтому в каждом куне тридцать три ло, и лишь в последнем — тридцать шесть.

— Первоначально в каждом куне было тридцать шесть ло, внученька — так гласят древние свитки на староимперском. А теперь скажи, что говорит по этому поводу высокий язык?

— На высоком языке в одном соле двенадцать кун, а в каждом куне по двадцать восемь ло…

— Правильно, внученька, только сол там имеет название год, кун — месяц, а ло — день. И вот как раз высокий язык в точности описывает календарный год нашего мира — если его разбить на двенадцать частей, то каждая часть будет длиться ровно двадцать восемь дней, или ло, как говорит большинство людей. Отсюда я делаю вывод — на высоком говорили не люди, но боги. Высокий — это истинный язык богов, язык этого мира. Всё, что написано на высоком, также написали боги. Староимперский же — язык простых людей. Он, в отличие от высокого, постоянно меняется — он изменчив, как изменчивы сами люди. И, следовательно, веры ему значительно меньше — только что рассказанная тобою история сотворения нашего мира тому свидетельство…

— И всё же, даже если всё рассказанное тобой — правда, то как я доберусь до этого алтаря? Ведь мне придётся пройти через всю охваченную войной вражескую страну, а потом — скитаться по диким лесам в поисках заброшенного тысячелетия назад храма. И даже если мне удастся незаметно пройти все шанарские кордоны, не попасться на глаза ищейкам тайной канцелярии Шанары, я не буду съеденной демонами и благополучно отыщу потерянную долину и алтарь в развалинах древнего храма, после чего весь залью его своей кровью — то где гарантия, что бог всё же услышит меня, а услышав — отзовётся? И даже если случится невозможное и бог мне ответит — то что заставит его выполнить мою просьбу?

— Такой гарантии у тебя нет, и никто её тебе не даст. Можно только верить, что чудеса в нашем мире ещё случаются. Впрочем, идти или нет — решать тебе. Я лишь озвучила возможность. А сейчас, внученька, ложись спать — уже поздно, и ты, и я устали от разговоров. А завтра ты встанешь и на свежую голову решишь, что тебе делать…

Гана, столица королевства Шанара, кабинет начальника тайной канцелярии…

— Арсий, и как ты объяснишь мне вот это? — Литис, глава тайной канцелярии, назначенный на эту должность лично королём Шанары Верианом третьим Светозарным и неизменно занимающим её вот уже третий десяток лет, указал пальцем правой руки, затянутой в перчатку из тонко выделанной серой кожи, на валяющийся перед ним на столе мелко исписанный ровными строками свиток пергамента.

Стоящий перед ним человек неопределённого возраста, которому с равным успехом можно было бы дать и двадцать лет, и сорок, поправив воротник военной куртки, недовольно хмыкнул и, видимо, подумав, что такой ответ может быть неправильно воспринят начальством, поклонился сидящему перед ним человеку и проговорил:

— Господин Литис, вы, наверное, имеете в виду недавнее происшествие с Занаданской диверсанткой?

— Именно его, Арсий, именно его. Только-только улеглись страсти вокруг прошедшего по нашим тылам Занаданского отряда колдунов, и тут опять такое происшествие…

— Произошло следующее, господин. С территории Занадана в наше королевство проникла опытная колдунья, не только обладающая сильным магическим даром, но и отлично умеющая обращаться с оружием. Такие умения нельзя получить исключительно с помощью теоретических знаний, а, значит, мы имеем дело с бойцом специального диверсионного отряда Занадана. Возможно, именно того отряда, который, как мы считали, был недавно полностью уничтожен нашими войсками в ходе плановой войсковой операции — стили проникновения на нашу территорию идентичны, да и место перехода нашей границы то же самое. Колдунья быстро расправилась с нашими пограничными кордонами, уничтожив их практически полностью, что говорит об отличном знании колдуньей месторасположения наших постов и стратегии охраны, после чего сразу же скрылась на нашей территории, уйдя в тыл. Женщина действовало умело, сначала снимая часовых, чтобы те не смогли поднять тревоги, а затем расправляясь со спящими солдатами. В качестве оружия использовался исключительно лук, из чего можно сделать вывод, что нарушитель привычен к бою на дальней дистанции. То, что этот нарушитель — женщина, нам сообщил единственный случайно спасшийся свидетель. Солдат отошёл по нужде в придорожные кусты и оттуда увидел скоротечный бой своими глазами. Увидев, что его сослуживцы были убиты за несколько мгновений, солдат не нашёл ничего лучшего, чем затаиться под тем же самым кустом, даже не натянув обратно спущенных штанов. Трус, конечно же, но в данном конкретном случае его трусость сыграла нам на руку, подарив очевидца — против опытной колдуньи у него всё равно не было никаких шансов. Тщательный анализ нанесённых нашим солдатам ран позволил установить, что использовались наконечники с ядом — из той самой партии, которая была передана нашим стрелковым частям для уничтожения занаданского диверсионного отряда.

— Значит, тот диверсионный отряд всё же уничтожен не полностью — ведь кто-то умудрился собрать на поле боя наши стрелы и снять с них наконечники…

— Доказательств подобного предположения нет, но скорее всего, вы правы, господин — все косвенные улики говорят именно об этом. Сейчас наша агентура в Занадане роет носом землю, пытаясь заполучить списки убитых и выживших из этого отряда. Но быстро такие дела не делаются — всё же отряд действовал в режиме чрезвычайной секретности, вся информация по нему закрыта. Форсировать поиски опасно — мы можем потерять свою агентуру, и так не слишком обширную.

— И всё же поторопите поиски — мы должны знать всё по этой диверсантке.

— Кое-что мы уже знаем, господин. Это молодая или молодо выглядящая женщина, обладающая сильным магическим даром, которого хватает как минимум на то, чтобы применять заклинание скрытности, а также умелая лучница — все выпущенные ею стрелы попали точно в цель и поразили её с первого раза. Женщина одета в стандартную камуфлированную форму занаданских горных егерей, обута в высокие ботинки армейского образца. Образцы слепков со следов, оставленных её обувью, направлены всем поисковым отрядам. Думаю, что поимка диверсантки не займёт у нас много времени — один человек, сколь бы опытен он ни был, никогда не сравнится с регулярной армией. К тому же любому человеку нужно что-то есть и где-то спать. Вот на этом мы её и подловим.

— Действуйте, Арсий…

* * *

Проснувшись ранним утром, когда в лесу уже достаточно сильно рассвело, однако солнце ещё не поднялось и сквозь густую листву не прогрело землю, разогнав стелющийся по земле туман, Лита потянулась, разминая затёкшие от долгого лежания на твёрдой холодной земле мышцы, свернула и убрала в вещевой мешок немного отсыревшее от утренней росы одеяло, достала завернутый в небольшую тряпицу кусок сыра и, отрезав от него небольшой кусочек, съела его, завернув оставшуюся часть обратно в тряпицу и убрав в мешок. Покончив со скудным завтраком, девушка проверила свой магический резерв — за ночь он восстановился более чем наполовину, и тут же соткала поисковое заклинание, раскинув его по окрестным холмам. Сразу же, на пределе дальности, составлявшем чуть более десяти километров, пришло несколько слабых откликов с севера и юга — значит, за вчерашний день от погони оторваться всё же не удалось. Печально — сил оставалось всё меньше и меньше, а её, как дикого зверя, обложили со всех сторон и упорно гнали в самое сердце Шанарского королевства — в густозаселённые обжитые районы, где спрятаться от опытных поисковых команд тайной канцелярии было нереально. Первоначально девушка планировала пройти по безлюдным местам вдоль горного хребта между Ривией и Шанарой на юг почти до границы с Веронией, чтобы там, не углубляясь в обжитые места, пересечь границу Веронии и пройти по пограничью до самого Занадана. Не получилось… И север, и юг оказались перекрыты. Возвращаться на запад, откуда она пришла, тоже было бессмысленно — в пустынях Ривийского эмирата спрятаться точно не получится. Осталась единственная дорога — на восток, через Шанару, где её явно уже ждали. Уж слишком сильно она наследила по дороге к заброшенному храму — поиски алтаря забытого бога оказались весьма насыщенными на события и встряхнули всё Шанарское королевство. Лёгким стелющимся шагом продолжив свой путь на восток, Лита продолжила вспоминать детали своего похода…

Границу Занадана и Шанары девушка пересекла в том же месте, что и парой месяцев ранее, причём достаточно легко — после дерзкого рейда отряда Азира в тыл врага девушке был отлично известен каждый овраг, каждый куст этого участка границы. Не обошлось, конечно же, без накладок — граница с обоих сторон не была беззащитной и тщательно охранялась. Но Занаданские заградительные отряды свободно пропустили ставшую известной воительницу-магиню, а встреченные по ту сторону границы шанарские посты Лита просто вырезала, воспользовавшись как своим магическим даром, так и любимым луком, из которого она могла уверенно поразить цель на расстоянии в сотню шагов. Отравленные стрелы — военный трофей со злополучного рейда — не оставляли противнику даже малейшего шанса выжить, и девушка спокойно прошла вглубь вражеской территории.

Продвижение на запад было отмечено вереницей трупов — ну в самом деле, с какой стати жалеть противника, попавшегося тебе под горячую руку? Тем более противника, не ожидающего нападения и потому расслабленного. Отряды солдат численностью более десятка Лита пропускала, затаившись под покровом невидимости, а мелкие группы из нескольких солдат легко, как на стрельбище, снимала из своего лука, подпустив поближе — на то, чтобы выпустить пять-шесть стрел, у девушки уходило всего несколько мгновений, после чего, выждав для порядка пару минут, она доставала кинжал и шла собирать свои стрелы. И только один раз ей пришлось воспользоваться магией — когда, расслабившись, девушка неправильно оценила численность отряда противника. Вместо замеченных ею четырёх бойцов их оказалось две полных пятёрки — десять опытных воинов. В результате одних стрел оказалось явно недостаточно и остатки отряда, увидев упавших товарищей, сражённых вылетающими словно бы из ниоткуда стрелами, залегли, начав отстреливаться, пуская стрелы наугад, во все подозрительные места. Залёгшие шанарские бойцы всё равно были уничтожены, только не стрелами, а огненными шарами, но вынужденное применение девушкой магии, скорее всего, и было основной ошибкой — как только была применена боевая магия, на её след тут же встали ищейки тайной канцелярии. А встав на след — уже больше не выпускали, сопровождая через всю страну, наблюдая, подстерегая, и даже пытаясь поймать, устроив на её пути несколько засад. От засад девушка благополучно избавилась, ещё на подходе поисковыми заклинаниями обнаружив замаскированных охотников и издалека расстреляв их из лука, однако этими действиями только разозлила тайную канцелярию — охота на неё началась всерьёз, с привлечением полноценных армейских подразделений. Воевать с целой армией Лита не планировала, уклонившись от окружающих её поисковых отрядов к югу, резко ускорив темп своего передвижения и буквально ворвавшись в западный лес, немного не дойдя до границы с Веронией. Правда, отрываясь от преследователей, пришлось бросить громоздкий лук, однако потеря была невелика — стрелы для него, даже вырезанные из убитых ею солдат, давно закончились, а изготовить новые не было никакой возможности — отсутствовало не только высушенное дерево для самих стрел, но и тяжёлые гранёные стальные наконечники, зазубренные и смазанные быстродействующим парализующим ядом. Последние наконечники Лита израсходовала на вражеский кордон как раз на опушке леса, наскоро приладив их к выструганным на скорую руку стрелам из молодых побегов орешника и почти сразу же выпустив в цель. Шанарские воины, едва только прозвучал тонкий свист первых стрел, залегли в густых кустах на опушке, побоявшись броситься грудью под калёное железо, летящее с убийственной точностью, и это позволило Лите быстро отступить под защиту леса. Стоило девушке скрыться под покровом древних густых деревьев, как погоня отстала — лес заслуженно пользовался дурной славой, о чем Литу предупреждала ещё прабабушка Айя.

Густой, девственный лес, занимающий почти треть королевства Шанара, плотным лиственным покровом скрывал тянущуюся с севера на юг невысокую горную гряду, в которой брало начало множество небольших рек, речушек и ручьёв, стекающих по обе стороны гор, и являющуюся не только природным водоразделом, но и естественной границей Шанары с Ривийским эмиратом. Спасаясь от погони, девушка стремительно углубилась в лес, идя строго на запад и молясь всем богам, чтобы ни преследователи, ни обитающие в шанарском лесу демоны её не нашли. Несмотря на то, что не найти её мог только слепой — ни о какой осторожности Лита уже не помышляла, оставляя за собой целую просеку из помятой травы и поломанных веток кустов, но, видно, боги оказались к ней милостивы на этот раз — сильное желание выжить, подкреплённое произносимым мысленно клятвенным обещанием никого не убивать и уйти из леса сразу же, как только будет найден алтарь бога, похоже, возымело успех. На второй день её панического бегства по лесу отставшая шанарская погоня исчезла — то ли потеряла след, что маловероятно, то ли вмешались боги, а, может быть, демоны. Есть всё же на свете справедливость…

Поиски развалин храма с алтарём проходили спокойно — Лита, углубившись в лес на несколько дней хода и достигнув предгорий, повернула на север и шла до тех пор, пока её движение не преграждала река, по описаниям похожая на ту, о которой ей рассказывала прабабушка. Как только найденная река подходила под описание, девушка начинала методично прочёсывать её берега, проходя все излучины с востока на запад до того момента, как уходящая в горы река мелела настолько, что становилась понятно — на её берегах храма нет.

Развалины храма обнаружились через две с лишним недели поисков в излучине третьей по счёту большой реки и были в точности такими, как и рассказывала прабабушка Айя — остатки когда-то высоких монолитных стен серой каменной массой одиноко возвышались на вершине заросшего травой и старыми раскидистыми деревьями холма, господствовавшего над небольшой уютной долиной, окаймлённой речной излучиной. Вокруг храма в беспорядке были разбросаны громадные оплавленные и треснувшие каменные глыбы — остатки некогда внушительных стен. Кроме камней, от храма не осталось ничего — даже если при строительстве и было использовано дерево, за прошедшие тысячелетия оно давно уже сгнило и превратилось в труху, впоследствии смытую дождями и снегом в реку.

Задержав дыхание и осторожно пройдя через пролом в стене во внутреннюю часть храма, Лита почти сразу же нашла алтарь — он блестел в лучах солнца своим глянцево-чёрным диском в самом центре идеально чистой небольшой площадки. Вся остальная внутренняя территория развалин была густо усеяна обломками камня разной величины — от крупных глыб до небольших, размером не крупнее щебня, обломков, не приближающихся к алтарю на расстояние менее трёх шагов. Подойдя к чёрному диску и положив на него ладонь, девушка ощутила приятную, успокаивающую прохладу камня — по всем внешним признаком именно камнем он и являлся. Однако попытка поцарапать его краешек кинжалом, предпринятая девушкой из чистого любопытства и чтобы проверить слова бабушки, действительно ничего не дала — прочность алтаря была несокрушимой, в отличие от здания, в котором он находился. Освоившись, Лита принялась исследовать антрацитово-чёрный монолит, но ничего нового, не замеченного ею в первые мгновения осмотра, не нашла — с виду обычный камень, как будто вплавленный в монолит основания, испещрённый золотыми прожилками, при более внимательном взгляде складывающимися в затейливую вязь незнакомых рун. Руны, казалось, были не вырезаны на поверхности, а утоплены в каменный монолит, из-за чего диск приобретал глубину и объём, несмотря на то, что прозрачным явно не был…

Тщательно осмотрев плиту и поняв, что ничего нового она больше не увидит, Лита, решившись, аккуратно уколола острым кончиком кинжала указательный палец на левой руке. На подушечке пальца, сразу же окрасившейся красным, набухла кровяная капля и, подержавшись несколько мгновений, сорвалась вниз, расплескавшись по поверхности алтаря алыми брызгами, почти незаметными на чёрном фоне. После первой капли на алтарь упала вторая, затем третья… И ничего не произошло. Камень по-прежнему оставался холодным и чёрным. Алтарь не работал.

Девушка взмолилась, всеми силами желая, чтобы бог, которого она никогда не видела и в которого в глубине души не верила, исполнил её единственную просьбу и подарил жизнь возлюбленному, но её мольбы также остались без ответа — ничего не изменилось вокруг. На небе, почти не закрытом облаками, всё так же светило тёплое летнее солнышко, на деревьях весело перекликались птицы, слабый ветер вяло перебирал ярко-зелёную, характерную для начала лета листву и пробегал волнами по густой, сочной, ещё не успевшей выгореть траве, которой заросла вся долина вплоть до белоснежного песчаного пляжа у реки. Умиротворённая природа дышала спокойствием и ей не было никакого дела до проблем, бед и чаяний людей…

В отчаянии девушка, уже не сдерживаясь, резанула кинжалом по запястью, и на алтарь хлынул целый поток горячей крови. Стекая с опущенной руки на алтарь, кровь равномерно заливала диск и, залив его край почти полностью, начала переливаться через край плиты на пол. Отрешённо наблюдая за стекающим красным ручейком, девушка почувствовала, как у неё начала кружиться голова, а порезанная рука онемела от значительной кровопотери. Очнувшись, Лита, отложив кинжал, достала из мешка кусок чистой тряпки и, порвав его на несколько полос, перевязала руку, остановив кровь. Последняя отчаянная безмолвная мольба унеслась в небо, оставшись без ответа. История, рассказанная бабушкой Айей, оказалась обычной сказкой выжившего из ума её старого учителя…

Оставшуюся часть того дня Лита помнила смутно — кажется, она вроде бы даже немного поела, а позже, уставшая от долгой дороги и обессилевшая от потери крови, заснула прямо в развалинах храма рядом с алтарём, чудом не измазавшись в потёках собственной подсохшей крови. Да и обратный путь домой также запомнился девушке лишь отрывками — несколько дней пути на запад практически совсем не отложились в её голове. Однако в одно ясное солнечное утро, пробудившись ото сна и стряхнув наконец с себя вязкое чувство безысходности, в котором она пребывала все последние дни, девушка осознала себя находящейся одной, в чужом лесу, на вражеской территории. Чувство опасности отрезвило её, и Лита раскинула вокруг себя поисковое заклинание, тут же выдавшее на пределе дальности слабые отклики — в лесу были люди, и, похоже, искали они именно её. С учётом того, что всё последнее время девушка шла, практически не скрываясь и не пряча следы, её обнаружение и возобновление погони оставались лишь вопросом времени…

Гана, казематы тайной канцелярии…

— …господин Литис, мы обнаружили следы нашей потерявшейся беглянки, и поисковые команды уже встали на её след. Команды предупреждены о реальных способностях колдуньи и больше не будут глупо подставляться под её удары, вступая в ближний бой. Они обучены воевать именно против колдунов и знают, как противодействовать их чарам. Да и мало что она сможет противопоставить нашим солдатам без своего лука. Кстати, мы выяснили, куда она направлялась — в западном лесу, почти на границе с Ривийским эмиратом, обнаружено древнее капище с отлично сохранившимся артефактом, вероятно — алтарём. Недавно на этом алтаре была принесена жертва — вокруг всё залито кровью. Там же обнаружены следы нашей неуловимой беглянки. По-видимому, именно этот алтарь и был её целью, и, сделав своё дело, диверсантка возвращается в Занадан. Теперь, зная настоящую цель, мы больше не допустим ошибок и поймаем колдунью. Я уже распорядился перекрыть все лазейки из западного леса — там мышь не проскочит, не то что вражеская шпионка.

— Смотри, Арсий, больше никаких ошибок. Недооценивать противника нельзя — даже лишившись лука, колдунья вовсе не станет беззащитной и вполне сможет за себя постоять лишь одной силой своей магии. Напоминаю — диверсантка нам нужна живой, правда, необязательно здоровой. Да и не диверсантка она, похоже, а самая настоящая лазутчица — целью её наверняка были не диверсии, а именно этот алтарь. Не зря, оказывается, она с боем прорывалась в западное нагорье, ох, не зря… Видно, Занадану было крайне важно срочно найти в горах этот алтарь, знать бы ещё, чем он для них так важен… Вот и спешила наша незнакомка в неизвестное нам место, экономя время и даже не обходя застав и засад. А уж сколько она народу покрошила…

— Шестьдесят четыре человека убитыми и пятеро ранеными, господин Литис…

— Вот я и говорю — маловато раненых. Опытная колдунья нам попалась, знает, как убить одним выстрелом. Да и в магии хороша — явно не самоучка, а из этих… Из академии которые. Она явно много знает. Сейчас наша беглянка возвращается обратно, и должна оказаться не в своём родном Занадане, а в подвалах нашей канцелярии, где просто обязана ответить на все наши вопросы, которых у нас накопилось немало. И главное — что это за алтарь такой, что ради него можно, рискуя собственной жизнью, пройти через всю вражескую страну. И не получим ли мы от этого алтаря неприятности в войне с Занаданом — ведь одно дело сражаться с магами, и совсем другое — с вызванным их колдовством божеством, пусть ни ты, ни я ни в каких богов не верим… Так что смотри, Арсий — за жизнь этой женщины головой отвечаешь. Мне не нужна её смерть, я хочу услышать ответы, и ты мне их предоставишь. Не подведи меня, Арсий. Очень тебя прошу, не подведи…

* * *

Теперь Лита шла, как опытный следопыт — старательно обходя места, где могли остаться её следы и тщательно следя за целостностью стелющейся под ногами травы и окрестных кустов. Девушка не обольщалась — полностью замести следы в лесу практически невозможно, а лишние усилия только замедлят её передвижение. Но даже такие крохи осторожности могли задержать поисковые команды, подарив ей несколько лишних мгновений форы. Время передвижения также сильно увеличилось — девушка начинала свой путь ещё в темноте и заканчивала тогда, когда идти было уже невозможно по причине наступившей ночи. Затем пара часов короткого тревожного сна — и путь продолжался, но уже под мертвенным неверным светом Лури.

Предпринятые девушкой усилия уже через несколько дней стали приносить свои плоды — от погони, правда, оторваться пока не удалось, но путь на юг оказался открыт, чем Лита сразу же и воспользовалась, выскользнув из грозящего захлопнуться кольца. Теперь, оторвавшись от преследователей, девушка развила максимально возможную скорость — невзирая на усталость и почти не тратя времени на сон, она стремительно перемещалась по лесу в юго-западном направлении, постепенно вновь приближаясь к ривийской границе. Ещё неделя, максимум — полторы, и она достигнет границы с Веронией, после чего, если не случится никаких неожиданностей, ей удастся оторваться от преследования, скрывшись на сопредельной территории. Нужно только продолжать движение во что бы то ни стало, не считаясь с голодом и усталостью, пока тело окончательно не ослабло без полноценной пищи. Да и недавняя потеря крови при неудавшемся ритуале и вызванная ею слабость сильно замедляли движение.

Очередная ночь, проводимая на ногах в попытке во что бы то ни стало добраться до границы с Веронией, причём сделать это быстрее преследователей, принесла неожиданную неприятность… Было темно — помимо плывущих по небу облаков, периодически скрывающих ночные светила, убывающий ущербный диск Лури давал слишком мало света, а зелёный свет Наты вперемешку с багрово-красными отблесками Имира только мешали ходьбе, наполняя ночной лес неверными пляшущими тенями. И ничего удивительного, что Лита не заметила предательской ветки, спрятавшейся в опавшей листве и, споткнувшись, сделала несколько быстрых шагов вперёд, чтобы удержать равновесие. Как нарочно, правая нога девушки попала в небольшую ямку и, не удержавшись, девушка всё же упала на выставленные вперёд руки. Падение получилось мягким, но правая нога неудачно подвернулась. Раздался лёгкий хруст, сопровождаемый прострелившей стопу болью. Девушка с ужасом поняла, что если это перелом — то можно начинать прощаться с жизнью…

Страшного, к счастью, не произошло — успокоившись, девушка села и подтянула к себе пострадавшую конечность, взяв стопу в руки и аккуратно ощупав. Перелома не было. Не было даже ушиба — обычное растяжение, однако долгая ходьба теперь ей была противопоказана. К утру стопа наверняка опухнет и будет жутко болеть. И если не оставить ногу в покое хотя бы на пару недель, то с каждым днём боль будет нарастать, превратив в конце концов ходьбу в одну нескончаемую пытку. Однако кое-что сделать всё равно было можно…

Достав из вещмешка ещё одну небольшую тряпицу, Лита разулась, протёрла голеностоп заживляющей мазью из небольшой склянки и плотно зафиксировала его, обмотав тряпкой в несколько слоёв. Ботинок на импровизированный бандаж налез с трудом, но Лита всё равно поднялась на ноги и сделала несколько шагов. Каждый шаг отдавался тупой болью в ноге, однако эту боль можно было перетерпеть, если не делать резких движений. Поняв, что, пусть и медленно, но идти всё равно можно, девушка изрядно повеселела и, собравшись продолжить путь, поглядела на небо, чтобы сориентироваться с направлением. К её огорчению, Лури в очередной раз скрылась за облаками и являть своё лицо миру явно не желала. Примеру Лури последовала и Ната, а багровый глаз Имира не давал точной информации о сторонах света, так как висел почти над головой. Однако Лита знала много других способов ориентирования, а с учётом того, что в настоящее время она находилась пусть и в небольших, больше похожих на холмы, но всё же горах, самым простым было подняться на ближайших холм и, найдя свободную от деревьев лужайку, обозреть звёздное небо и окружающую местность с высоты. Не затягивая с реализацией принятого решения, девушка побрела в сторону незначительного повышения уровня почвы — поднимаясь, рано или поздно она окажется на вершине.

Всё оказалось именно так, как планировала девушка — на то, чтобы достигнуть вершины заросшего лесом пологого холма, ей потребовалось чуть больше двух часов. На вершине оказалось несколько лужаек, свободных от деревьев — видимо, избавлению холма от самых высоких представителей растительного мира способствовали нередкие грозы, сопровождаемые молниями, бившими, естественно, в самые высоко расположенные точки. Поражённые молниями деревья засыхали, уступая место высокой, мягкой траве, бурно растущей везде, куда проникали лучи солнца. С одной из таких заросших густой травой лужаек при свете луны, вынырнувшей наконец-то из облаков, девушка смогла обозреть окрестности на расстояние километров в пятнадцать, не меньше. Найдя на ночном небе, помимо Лури, Имира, Нату и некоторые известные ей созвездия, периодически проявлявшиеся в разрывах облаков, Лита определила стороны света и наметила направление своего дальнейшего движения. К сожалению, выявился один неприятный момент — именно в том направлении, куда девушка собиралась идти, почти у самого горизонта, едва заметный, не сильнее света рядовой звезды, горел огонёк. Его было бы легко не заметить или спутать с обычной звездой, если бы не знакомый красный оттенок, да и расположен был огонёк не на небосклоне, а явно в лесу. В том, что это был костёр, Лита не сомневалась. И эта информация настораживала, даже пугала — ведь наличие костра подразумевало присутствие в лесу людей, а кроме самой девушки в этом принадлежащем демонам лесу бродили только поисковые команды шанарской тайной канцелярии, столкновения с которыми Лита всеми силами старалась избежать. Привычно раскинув вокруг поисковое заклинание, девушка непроизвольно поморщилась — заклинание показало, что вокруг на десять километров кроме неё нет ни одного человека. Заклинание работало — не найдя людей, оно показало наличие в зоне обнаружения нескольких живых существ, причём одно из них было уникальным, встречающимся только в этом лесу. Больше на всей территории Натаны Лита подобных аур не встречала — слишком уж они отличались от аур обычных животных, более походя на сильно искажённые ауры одарённых людей. В первые дни своего путешествия по лесу Лита даже старалась обходить территории, где заклинание засекало подобные ауры, но впоследствии перестала обращать на них внимание — в отличие от аур людей, эти изменённые ауры не преследовали её и двигались в направлениях, никак не связанных с направлением её перемещения. А значит, эти ауры наверняка принадлежали каким-то неведомым животным. Возможно, даже демонам — иногда, проходя по местам, где ранее Лита фиксировала наличие этих странных аур, она наталкивалась на отпечатки громадных лап, которые могли бы принадлежать обычной кошке, если бы кошка могла вырасти размерами с хорошего буйвола.

Вот и сейчас странная аура неизвестного животного медленно перемещалась куда-то на северо-запад, постепенно удаляясь от девушки. Остальные ауры тоже или медленно перемещались, или стояли на одном месте — лес жил своей привычной ночной жизнью и ему не было дела до волнений и тревог одинокой девушки. До горящего вдали, у самого горизонта, костра, заклинание так и не дотянулось…

Приняв решение двигаться в выбранном направлении, но соблюдая повышенную осторожность и периодически осматривая поисковыми заклинаниями окружающую территорию, девушка начала спускаться с холма. Впереди была ещё почти половина ночи, которые можно было использовать с пользой, пройдя как минимум десяток километров долгой дороги домой.

Кабинет ректора Тиарской магической академии…

— Лэр Орив, мне доложили, что состав поисковой экспедиции уже сформирован, а я до сих пор не вижу на своём столе соответствующего документа. Вы не забыли, что все кандидатуры я должен утвердить лично?

— Господин ректор, ваши информаторы сообщили вам неверную информацию — окончательный состав экспедиции до сих пор не сформирован, у меня есть пока предварительный список. Сегодня утром я внёс в него последние изменения и планировал после занятий представить его вам на утверждение, однако, раз вы сами начали этот разговор, я готов подать его вам прямо сейчас.

— Ну что ж, давайте, я посмотрю…

Несколько минут лэр Сай внимательно изучал представленный деканом кафедры боевой магии небольшой листок, после чего, отложив его в сторону, внимательно посмотрел на стоящего перед ним с безмятежным лицом архимага и, после минутного молчания, продолжил:

— Вы, лэр Орив, без сомнения являетесь одним из выдающихся магов, редкой жемчужиной в нашем педагогическом коллективе, но принцип формирования поисковой команды ускользает от моего понимания. Здесь же в основном дети! К тому же большинство представленных кандидатур — женщины! Я вижу здесь всего двух опытных магов, причём один из них вообще не боевик, а целитель! Вы не могли бы пояснить критерии вашего отбора?

— Смогу, здесь нет никакой тайны. Отбор был очень тщательным, каждая кандидатура перепроверялась по нескольку раз. Из громадной массы кандидатов я едва-едва набрал этих шестнадцать человек, остальные по тем или иным причинам были забракованы. Отбор проходил по многим критериям — это и личный уровень магической силы, и способность переносить постоянные лишения в долгом походе — именно поэтому состав экспедиции так молод, и конечная цель данной экспедиции. Результат отбора лежит на вашем столе — все эти люди достаточно молоды и физически подготовлены, чтобы не помереть в дороге, часть из них имеет большой опыт в своей области, а основная часть — достаточно одарена магически, чтобы служить донорами плетущим поисковое заклинание магам. В состав экспедиции, как вы видите, включён целитель — один, но очень опытный. В крайнем случае, при очень неблагоприятных обстоятельствах, этот целитель сможет воспользоваться магическим резервом остальной части отряда. Вы, конечно же, вправе внести любые изменения в состав отряда, но на сегодняшний день другого состава экспедиции я не вижу — по моему мнению, любые замены только ослабят отряд.

— То есть сила этого отряда — в этих вот необразованных молодых магичках — Сай раздражённо ткнул пальцем в список, — такое ощущение, что вы подбирали не поисковую экспедицию, а личный гарем! Всего трое опытных боевых магов! К тому же все эти маги сейчас находятся на западном фронте, отбивают атаки шанарской армии. Кто защитит отряд в случае нападения? И как вы собираетесь забрать с фронта боевых магов? Вы хотите обескровить нашу армию перед лицом превосходящего по силам противника?

— Отвечаю по порядку, господин ректор. Никто нашу армию обескровливать не собирается, вместо отозванных с фронта магов им на замену будут направлены другие маги из числа выпускников боевого факультета. Не слишком равноценная замена, если сравнивать боевые умения, но по установленным самим герцогом нормам в каждой роте должен быть один боевой маг. Любой боевой маг, прошу обратить внимание. Так что формально никакого ослабления не будет — один боевик меняется на другого боевика, тем более что право утверждать кандидатуры этих магов предоставлено вам, а не герцогу. Теперь по преобладающему составу женщин в отряде. Прошу вспомнить ваши же слова, господин ректор — экспедиция направляется не воевать, а найти артефакт. То есть боевой опыт для подавляющей части группы вообще не важен, а, по моему убедительному мнению, даже вреден. Сильнее всего группе нужен большой магический резерв, что и предоставит этот состав — все эти девушки, или молодые женщины, должны стать донорами для опытных магов, которых в группе более чем достаточно. И, наконец, последний вопрос — а если на поисковую экспедицию нападут? И на этот вопрос у меня есть готовый ответ — господин ректор, вы думаете, что трём опытным боевым магам, имеющим в своём распоряжении дополнительный магический резерв из более чем десяти учеников, может что-то угрожать? Против подобного отряда нужна как минимум небольшая армия, если кто-то вдруг поставит задачу его уничтожить. Итак, повторюсь — этот состав оптимален и любая замена приведёт только к его ослаблению. Усилить его дополнительно можно профессиональными кадровыми боевыми магами помимо тех, что указаны в списке, отозвав их с фронта, что считаю нерациональным — боевые маги сейчас нужнее на войне. Это моё официальное заявление. Теперь вы имеете право либо утвердить предложенный состав, либо внести в него любые изменения, какие только пожелаете. Ответственность в этом случае будет лежать исключительно на вас. Я закончил, господин ректор…

Мужчина вежливо, с достоинством поклонился и сделал шаг назад, к двери, продолжая удерживать взглядом одному ему видимую точку где-то на ректорской груди. Кабинет заполнила густая, вязкая тишина. Молчал ректор, молчал декан кафедры боевой магии. Наконец, когда затянувшееся молчание стало уже неприлично долгим, ректор, подняв и повертев в руках список, нарушил молчание:

— Хорошо, будь по-вашему — я утверждаю ваш список. Готовьте экспедицию.

— Экспедиция выдвинется на поиски артефакта в максимально короткие сроки — как только будет произведена кадровая замена на шанарском фронте.

— Доложите мне, когда всё будет готово.

— Непременно, господин ректор…

* * *

Очередной рассвет встретил Литу около небольшого, почти остывшего костерка. В конце ночи она всё же набрела на костёр, который незадолго до этого видела с холма — за остаток ночи она прошла почти пятнадцать километров. Правда, костёр прогорел и уже успел остыть, оставив после себя едва дымящиеся угли в неглубокой ямке, образовавшейся из-за вынутого дёрна и обложенной небольшими камнями, во множестве разбросанными вокруг и почти укрытыми опавшей листвой. Самого путешественника — кстати, это был одинокий путник, — она застать не успела. Этот путешественник, затушив костёр ближе к концу ночи, поднялся и пошёл на юг с незначительным уклоном к востоку — именно в том направлении, в котором шла сама девушка. К тому времени, как Лита набрела на остатки костра, аура путешественника, выглядевшая как обычная аура неодарённого, стремительно удалялась, приближаясь к границе поискового заклинания. Посчитав, что одинокий человек не сможет нанести ей никакого вреда, девушка подкинула в почти уже затухший костёр ещё дров, раздула огонь, и, дождавшись, пока пламя разгорится и от него пойдёт хороший жар, достала одеяло, завернулась в него и, повернувшись к жаркому пламени костра спиной, уснула, чтобы проснуться через пару часов от весёлого лучика взошедшего солнца, пробившегося через разрыв в набежавших на небо облаках.

Полностью проснувшись, встав, осмотрев потухший костёр и убедившись, что пламя в нём полностью потухло, Лита закрыла едва тёплые угли лежавшим рядом пластом дёрна и, позавтракав небольшим кусочком сыра, быстро оделась и пошла в направлении ушедшего путника. Сыра, кстати, осталось совсем немного — хватит на вечер, и, возможно, останется на утро. С завтрашнего дня уже нужно было думать о еде, и эта мысль не добавила девушке хорошего настроения. Только дилетантам, никогда не бывавшим в лесу, кажется, что лес полон еды. В действительности всё гораздо хуже — нормально, не заботясь о еде, в лесу могут существовать только травоядные животные — зайцы, олени, кабаны, да многочисленные семейства пернатых, питающихся насекомыми и плодами деревьев. Остальным необходимо приложить немало ловкости и силы, чтобы суметь найти в лесу пропитание. Многочисленные хищники имели и то, и другое, поэтому тоже неплохо устроились в лесу. Лита никогда не добывала себе пропитание охотой, поэтому этот пласт умений по добыванию себе средств к существованию прошёл мимо неё, стороной. Конечно, совсем уж беспомощной она не была — иногда она била из своего лука и зайцев, и косуль, но это были случайные охотничьи трофеи, подвернувшиеся под её твёрдую руку и зоркий глаз в многочисленных военных рейдах. Охотиться специально Лита не любила, да и не умела. К тому же сейчас с ней не было её любимого оружия — лука, который ни разу ещё её не подводил. Против людей, правда, девушка применяла не только стрелы, но и плазменные сгустки, но бить огнём животных она ещё не пробовала — плазменный шар движется медленнее стрелы, да и более заметен, так что вероятность попасть им в зверя ничтожна, а подманивать зверей к себе, как это делала бабушка Айя, Лита не умела. К тому же на зверей не действовало заклинание отвода глаз — они отлично видели девушку и при малейшем подозрении на опасность спешили убежать. В общем, в ближайшее время поиски продовольствия могли стать серьёзной проблемой.

В раздумьях о хлебе насущном прошёл весь день. Нога, достаточно сильно болевшая с утра, к вечеру почти прекратила болеть, однако опухла и противно ныла. Зато Лита почти догнала путника, двигающегося одинаковым с нею курсом — перед закатом двигающееся перед нею пятнышко человеческой ауры остановилось, а так как девушка продолжала упорно двигаться на юго-восток, расстояние между ними начало постепенно сокращаться. Не прошло и пары часов ходьбы, как прямо по ходу движения возник слабый отблеск костра — до встречи с таинственным незнакомцем осталось совсем немного, буквально несколько сотен шагов. Эти шаги девушка делала с особой осторожностью, подкрадываясь к пылающему впереди костру так, чтобы не хрустнула ни одна ветка под её ногой.

Усилия Литы увенчались успехом — сидящий к ней спиной незнакомец, похоже, не заметил её появления, занятый своими делами. А дела его действительно были нужными, неотложными и требовали самого пристального внимания, усидчивости и аккуратности — незнакомец готовил себе ужин, жаря на углях костра нарезанное тонкими ломтиками и насаженное на длинные тонкие прутики орешника мясо. Судя по витающим в воздухе умопомрачительным ароматам, мясо, похоже, уже приготовилось и шли последние минуты кулинарного священнодействия — мужчина поочерёдно переворачивал прутики с лакомством над углями, слегка колол их кончиком длинного тонкого прямого кинжала с небольшой прямоугольной гардой, и, видимо, удовлетворённый увиденным, снимал их с горизонтальных прутьев-перекладин над углями и укладывал на стоящую рядом с ним большую серебряную тарелку. Ароматы над полянкой вились такие, что Лита непроизвольно зажмурила глаза и проглотила вставший в горле густой ком, чуть не захлебнувшись наполнившими рот слюнями. Желудок предательски забурчал, и девушка непроизвольно переступила с ноги на ногу. Под ногой предательски хрустнула ветка…

Незнакомец, снимавший в это время с огня последний прутик с аппетитно прожаренным мясом, медленно положил его на тарелку к остальным, будто бы и не услышав хрустнувшей ветки. Лита уже подумала, что мужчина страдает глухотой, и решила потихоньку уйти обратно, в лес, однако её надеждам не суждено было сбыться — положив мясо, мужчина медленно развернулся спиной к костру и одновременно одним слитным текучим движением поднялся на ноги, устремив на девушку свой взгляд. Теперь и Лита могла оценить внешний вид поднявшегося мужчины. Сильнее всего бросалось в глаза его крупное, сильное тело, формы которого не могла скрыть просторная, даже мешковатая одежда светло-серого простого кроя, но явно из дорогой ткани. Плечи мужчины скрывал просторный плащ из такой же светло-серой ткани. Оружия видно не было, но, возможно, оно было спрятано под плащом — ну не мог же появиться этот мужчина в лесу один, да ещё и без оружия… Да и на мужчину он явно не тянул — на вид ему было лет двадцать, от силы двадцать два. Молодое лицо юноши ещё не тронула густая растительность, а, возможно, он просто очень хорошо сегодня побрился. Однако разительным контрастом с юным лицом были глаза незнакомца — тяжёлый взгляд опытного мужчины выдавал в нём далеко не юнца. А, может быть, ему просто пришлось рано повзрослеть — жизнь, она ведь у всех по-разному складывается…

Лита ещё раздумывала, что ей сказать, как незнакомец сам решил нарушить молчание и проговорил:

— Ну что же вы застеснялись, девушка, проходите, садитесь у огня. Погреетесь, поедите. Разносолов не обещаю, но мясо должно было получиться весьма неплохим, что мы как раз сможем сейчас проверить. Да вы подходите, не бойтесь. Поверьте, я не кусаюсь и молодых девушек не ем, да и на вашу честь посягать не собираюсь, даю слово.

Лита хмыкнула — в слова о бескорыстии молодого мужчины, а девушка почему-то не могла для себя называть его юношей, верилось слабо… Весь её небольшой, но богатый жизненный опыт свидетельствовал как раз об обратном — мужчина, встретив одинокую беззащитную слабую девушку, обычно, пользуясь своим правом сильного, пытался сделать её своей вещью, игрушкой для удовлетворения собственных низменных потребностей. То, что девушка на самом деле далеко не беззащитна, Лита решила до поры до времени не показывать, а всё же воспользоваться любезным приглашением. Поэтому, хмыкнув, она грациозно, насколько позволяла травмированная нога, подошла к костру и села на противоположной стороне от мужчины, так, чтобы между ней и незнакомцем оставалась пусть зыбкая, но всё же преграда в виде горящих углей. Тот, по-видимому, разгадав её манёвр, улыбнулся, от чего его лицо стало совсем мальчишеским, взял с тарелки один прутик с прожарившимся мясом, подтолкнув девушке всю остальную тарелку. Лита не стала заставлять себя долго упрашивать и, аккуратно взяв первый попавшийся прутик, начала есть, обжигаясь и глотая отлично прожаренное мясо вперемешку с обильной слюной…

Некоторое время у костра стояла тишина, прерываемая только потрескиванием прогорающих углей и звуками пары работающих челюстей, причём девушка ела едва ли не с большим аппетитом — всё же сказывались полуголодные недели, помноженные на ежедневные блуждания по лесу. Но прошло время, мясо было доедено, чувство голода ушло, сменившись приятной сытостью, и Лита благосклонно приняла от мужчины небольшую серебряную фляжку с вином — этот напиток она опознала сразу же, после первого глотка. Памятуя о том, что вино коварно — пьётся, как вода, но от выпитого в большом количестве голова отказывает не хуже, чем от забористой деревенской водки, девушка выпила всего несколько глотков, и с благодарностью вернула фляжку обратно. Мужчина, встряхнув фляжку в руке, по-видимому, оценивая остатки горячительной жидкости, напился сам, выпив значительно больше нескольких глотков — Лите даже показалось, что было выпито больше, чем может вместить сама фляжка, чего, разумеется, быть не могло.

Закончив пить, мужчина завинтил фляжку, спрятал её в свой рюкзак, лежащий тут же, у костра, и снова первым прервал затянувшееся молчание:

— Вот, поели, теперь можно и поспать… Ночь длинная и холодная, предлагаю вам первой выбрать себе место у костра. Я лягу с другой стороны.

— Вы предлагаете мне спать с вами?

— Я предлагаю вам лечь спать около костра, так теплее. Со мной спать не надо, у меня есть жена, и её мне вполне достаточно.

Поняв, о чём только что сказал мужчина, девушка густо покраснела. Однако его слова странным образом успокоили её, и она, для себя уже приняв решение остаться ночевать у костра рядом с незнакомцем, для порядка всё же спросила:

— А вы не боитесь ночевать в лесу один? Говорят, здесь обитают демоны.

— Я же не спрашиваю, не боитесь ли спать в этом лесу вы? Причем одна… Причём явно не в первый раз.

— А вы наблюдательны.

— Не стану этого отрицать.

— И что вы ещё смогли увидеть?

— О, поверьте, многое. Вы в лесу одна, без спутника. Блуждаете здесь долго. Оружия у вас нет… Да не тянитесь вы к своей зубочистке, что спрятана у вас за голенищем сапога, оружием её можно назвать только из лести — никого крупнее суслика вы этим кинжалом не убьёте. Хотя признаю — резать мясо и дичь за обедом этим ножиком очень удобно.

— Мне не нужно оружие — я сама по себе оружие, — в запальчивости выдала девушка тайну, которую хотела приберечь, как козырь, на будущее, — а ваше оружие где?

— А мне тоже не нужно оружие, о прекрасная смертоносная незнакомка. Правда, в отличие от вас, у меня есть другая защита.

— И какая же, позвольте спросить?

— Позволю. Моя самая лучшая защита — это то, что я никому не нужен. Просто нет смысла меня убивать. В отличие от вас…

— Так вы всё знаете?

— Всего не может знать даже сам создатель, прекрасная смертоносная незнакомка. Я знаю только то, что вы вот уже несколько недель от кого-то беспрестанно убегаете.

— Что, так заметно?

— Даже больше… Вы устали, осунулись, исхудали, давно нормально не ели, у вас нет оружия, хотя следы потёртости от лука на вашей одежде и мозоли на пальцах от тетивы никуда не делись, из чего я могу сделать вывод, что лук недавно у вас всё же был, но вы его, скорее всего, потеряли. У вас грязная, мятая, местами рваная одежда, и абсолютно нет времени и возможности, чтобы привести её в порядок. В завершение могу сказать, что у вас больная нога — убегая от преследования, вы, вероятно, её повредили, и теперь хромаете, постоянно ощущая боль.

— Что ж, ещё раз подтвержу свои слова, что вы чрезвычайно наблюдательны — я действительно убегаю от шанарских ищеек, встречи с которыми, скорее всего, не переживу. Теперь вы знаете мою самую большую тайну и можете выдать меня тайной канцелярии — поверьте, вам за меня хорошо заплатят.

— Вы так сильно насолили тайной канцелярии Шанары?

— Я воин Занадана. И я — маг.

— Мне это ни о чём не говорит. Ни то, что вы маг, ни то, что вы из Занадана.

На лице девушки при этих словах отразилась целая гамма чувств, основным из которых было сильное удивление:

— Вы не из Шанары? И ничего не знаете про Занадан? Про магов вы тоже ничего не знаете? Откуда вы тогда пришли и как очутились в этом лесу?

— Интересные вопросы, и я даже вам на них отвечу. Но сначала пообещайте мне рассказать свою историю. Клянусь, я не причиню вам вреда, что бы я от вас не услышал.

— Хорошо, я расскажу. Но сначала — ваши ответы.

— Отвечаю по порядку. Нет, я не из Шанары. Нет, я не знаю про Занадан. Пришёл я издалека, поэтому не знаю ни ваших государств, ни ваших порядков. В лесу я очутился потому, что через него для меня идти и быстрее, и удобнее — считайте, что в лесу я чувствую себя как дома. Нет, я не знаю, кто такие маги, хотя, исходя из имеющейся у меня информации, могу сделать некоторые предположения.

— И какие же?

— Думаю, что маги — это люди, способные с помощью собственной внутренней энергии напрямую, без приложения механического воздействия, влиять на окружающий мир. Или взаимодействовать с этим миром на энергетическом уровне, что, в принципе, одно и то же.

— Да, формулировка странная, но, в общем и целом, отражающая действительность. Маги — это люди с долей божественной крови, которым вместе с кровью передалась часть способностей богов. Маги, как и боги древности, могут управлять стихиями мира.

— Приму на веру вашу формулировку, прекрасная незнакомка. И так как я ответил на все ваши вопросы, то теперь жду вашего рассказа.

— Мой рассказ на самом деле достаточно короток. Меня зовут Лита, и я являюсь боевым магом герцогства Занадан, которое в настоящее время воюет с королевством Шанара. Занадан — единственное место, где маги могут чувствовать себя в относительной безопасности, во всех остальных местах Натаны нас истребляют, сжигая на кострах. Герцог Занадана предоставил всем магам гарантии безопасности, мы даже создали собственный орден и магическую академию, где обучаются все обладающие даром, но за это все маги приносят герцогу вассальную клятву и обязаны служить в армии Занадана. Я тоже служила и воевала. А в этом лесу я оказалась потому, что мне необходимо спасти своего возлюбленного — он воевал вместе со мной, был тяжело ранен и сейчас умирает.

— То есть вы считали, что как только окажетесь в этом лесу, то ваш возлюбленный сразу же начнёт своё выздоровление? И именно поэтому оказались здесь?

— Не придирайся к словам… В лесу я оказалась потому, что, как глупая девочка, поверила сказке одного выжившего из ума древнего мага и решила попросить помощи у бога. Дура…

— А вот с этого места поподробнее, пожалуйста.

— Тебя что, тоже заинтересовали сказки давно умершего маразматика?

— Нет, сказки меня не интересуют. Но, во-первых, в каждой сказке всегда есть небольшая крупица истины, а во-вторых, эта сказка должна была быть слишком похожа на правду, чтобы вы поверили в неё и несколько недель скитались одна по лесу.

— Ну, по лесу я скитаюсь вовсе не из-за сказки, а из-за преследующих меня людей из тайной канцелярии Шанары — я слишком сильно им насолила. К тому же я маг, а с магами у них давние счёты.

— По поводу Шанарских ищеек я уже понял — ищут они вас вовсе не для того, чтобы осыпать золотом и сделать своей королевой. Но давайте всё же вернёмся к вашей сказке…

— А сказка такова, что далеко на северо-западе от того места, где мы сейчас сидим, есть храм бога Имира, а внутри храма — алтарь. Имя этого бога давно кануло в пучину веков и ему давно уже не поклоняются, однако легенда гласит, что если тот, в чьих жилах течёт кровь блгов, прольёт эту кровь на алтарь и обратится с просьбой к богу, то бог может услышать воззвавшего и исполнить эту просьбу. Условий всего два — человек должен содержать в себе частицу божественной крови, то есть быть одарённым, и просьба должна быть настолько важной, что человек готов отдать за неё свою жизнь.

— Хм… Интересная легенда… Ну, про кровь мне понятно, а почему бог исполняет только очень важные просьбы?

— Не знаю, так мне рассказывали. Наверное, есть вероятность, что просящий в результате ритуала может расстаться с собственной жизнью — боги ведь ничего и никогда не делают бесплатно. За всё в этом мире надо платить, и иногда даже самым дорогим, что у тебя есть.

— У вас какое-то странное, но явно устоявшееся понятие о богах. Вы часто с ними общаетесь?

— Я вообще никогда с ними не общалась. Я даже не уверена, что боги вообще существуют. Повторюсь — я просто поверила в дурацкую сказку. Кстати, я назвала своё имя, а ты так и не представился. Это по крайней мере невежливо. Итак, представься — как тебя зовут? Мне интересно услышать твоё имя. И можешь обращаться ко мне на «ты» — мы, вроде, ровесники.

— Хмм… Давай на «ты» — я не возражаю. А что до имени… У меня много имён — в разных местах меня звали по разному… Когда тебя постоянно называют одним и тем же именем — поневоле начинаешь откликаться. Зови меня Один — так меня здесь звали некоторое время назад.

— Один? Ты что, бог? Как Локи и Хель?

— Нет, Лита, я не бог, и к божествам древней Скандинавии я никакого отношения не имею. Хотя я удивлён твоей осведомлённостью — немногие до сих пор помнят эти легенды, да и знали о них изначально лишь единицы. Я уж не говорю о том, что мало кому известно не только местоположение этой страны, но и само её название. Но раз здесь меня когда-то звали именно так — не будем нарушать традиций.

— Про Одина, Локи, Хель, Тора и сказочную страну Скандинавию, а также про богов нашего мира мне рассказывала моя прабабушка, когда я была ещё маленькой. А ей об этих богах рассказывал её учитель. И так — из поколения в поколение. Предания говорят, что эти легенды мы узнали от самих богов.

— Что ж, ещё раз убеждаюсь в живучести народного эпоса. Но хватит разговоров, пора спать, отважная девушка Лита. Спокойной ночи…

Уже засыпая, Лита подумала, что имя Один она слышала не только от бабушки — Одином наёмники Натаны звали своего кровавого бога-покровителя, любителя битв и красивых поединков, непревзойдённого мастера во владении любым видом оружия, когда-либо существовавшим в мире, богом, которому молились перед битвой и который, по легенде, мог подарить особо понравившемуся воину не только удачу в бою, но и своё божественное оружие — частицу самого себя, а также собственное умение во владении этим оружием, взяв в качестве оплаты душу этого воина. Её неожиданный попутчик, правда, на душу девушки не претендовал, да и оружия при нём не наблюдалось. Но мог ли он быть богом? Или просто взял себе это редкое, практически нигде не употреблявшееся имя? Тогда её попутчик просто глупец — богов, даже тех, в кого не веришь, лучше не злить, используя их имена… Наконец, решив для себя, что встретить в лесной глуши бога — это такое же частое событие, как обнаружение собственных пропавших в детстве родителей на троне Загорной империи, девушка решила не забивать себе подобной чепухой голову и спокойно заснула…