– Собственно говоря, он получил, что хотел.

Цепеок вопросительно посмотрел на Йехара. К Веславу за комментариями или еще за чем-либо он обращаться наотрез отказывался. Кроме Дружины и самого герцога, в его личных апартаментах еще присутствовали Ифирь и Эдмус. Все прочие готовились к скорой осаде или были попросту вытурены в виду чрезвычайной секретности дела. Эдмус же не попал в число Дружины, поскольку числился среди изгнанных. Цепеок и так впустил его только по нашему большому настоянию, но шут не особенно печалился по этому поводу и даже осмелился ответить:

– Конечно, Аррн не хотел стать яйцом и расшибиться о плиты вашего зала для собраний, но, видно, он хотел чего-то другого с участием своей дочки. Веслав, а как ты, кстати, узнал, что она его дочка? По-моему, она и на спирита-то непохожа, разве что может месяц не есть, а потом слопать все, что под руку попадется, любит летать и мстительна как… гм… спирит. Да-а-а…

– Как же это мы упустили? – вздохнул Йехар. Это могло быть расценено даже как насмешка – если не знать о прямолинейности рыцаря.

– И не говорите, – отозвался Веслав. Он единственный не сидел на месте, а расхаживал по комнате. – Я и то упустил! Только когда Хайя ударила по мне, чтобы вернуть память... сообразил. Яд у меня в руке!

– Так их все же отравили? – спросила Ифирь.

– На дурные вопросы не отв… – вскочили на ноги сразу трое, кроме самой дочки герцога: сам герцог, Эдмус и Йехар, который не мог сидеть, когда оскорбляют даму. Веслав изменил традиции: – Нет! Про себя говорю, я ведь готов был отравиться, чтобы только это остановить. Спириты действительно убивали сами себя, вот только не без причины. В Городе был кто-то со способностями Хайи. Кровный родственник – потому что такие способности передаются только по наследству. Скорее отец. Дальше – дело техники.

И на это «дело техники» у него было несколько секунд, потому что Милии он должен был изложить уже законченный план. Иначе светлая странница ему бы не поверила.

Милии и Хайи на наших посиделках не было, да и в Городе им было не место. Ренегатка Ордена забрала девочку с собой, обронив встревоженному Йехару на прощание: «Я о ней позабочусь». Потом несколько смягчилась и добавила: «С ней все будет хорошо». Мы попрощались полчаса назад, прощание было коротким, а потом эти двое исчезли в белой вспышке. Как минимум по поводу отсутствия Милии я не собиралась лить горючие слезы.

– Но почему Аррн?! – уныло крякнул со своего места герцог. Ответила Виола, которая очень вовремя заняла место Бо: сразу после эффектного обращения бывшего придворного в гоголь-моголь. Бо мы вообще списали на нервные галлюцинации всех присутствующих. Герцог спорить не стал.

– Только с ним были связаны странные нестыковки со временем. Раз мы с ним проговорили несколько часов, а должны были меньше часа. Во второй раз встретили его в коридоре – и опоздали на собрание. И треснутые часы у него в башне, Веслав, мы же и о них тебе рессказывали?

Алхимик сделал вид, что счищает с рукава пальто несуществующую грязь. Похоже было, что он, наподобие кота Матроскина, того и гляди скажет: «Ну, я еще и на швейной машинке умею… и вышивать…»

– Еще он не пользовался магией воздуха. На стены нас не подбрасывал… вы говорили, что развешивал те доспехи вручную. Значит, его стихия была какой-то иной.

– Здорово, – некстати влез Эдмус. – То есть, если мне очень сильно разозлиться – Д`Каас превратится в яйцо, причем, если учитывать его сущность – то сразу в крутое? Я ведь тоже ничем таким не пользуюсь!

– Не-е, у тебя основная стихия – не время, а дурь, – шепнула я, как можно чувствительнее задевая его локтем. Ифирь услышала и глубокомысленно кивнула.

Цепеок услышал тоже, но кинжалами швыряться не стал. Герцог постарел и поумнел за за последний час. И я уверена, его мысли были уже за крепостными стенами, куда скоро прибудут мооны. На стенах вовсю сейчас распоряжались сильнейшие маги Города: старались отогнать его как можно дальше от возможной угрозы, – но на это большой надежды не было. Да и не в обычаях спиритов бегать от противника.

– Чего же он хотел? – спросил Цепеок устало. – Власти? Для себя? Для моонов?

– Золотого века, – Весл взмахнул руками, так что все многочисленные бутылочки в карманах забулькали. – Повернуть время вспять. Перенести Город во времена владычества спиритов – думаю, во время Легиона Эрниока, раз уж он был хранителем его доспехов. То, что это нарушило бы течение времени и глобально изменило бы историю этого мира непонятно в какую сторону – на это нашему стратегу было чихать. Он, видите ли, как следует сдвинулся на этой почве – навязчивая идея, если хотите. До того навязчивая, что он ее решил провести в жизнь. Да вот беда – способности не те! Мало раскрутить стрелки на чужих часах или передвинуть время для окружающих – а как Город перенести? Уж и не знаю, когда и в каких книгах он вычитал, что способности возрастают при смешении кровей рас, а только…

– Да, тот инквизитор говорил, будто спириты похищают женщин, – глухо промолвил Йехар. Он смотрел на герцога в упор, и тот нервно дернул головой, как бы говоря: мы не при делах. – Так значит, была не единая попытка?

– Очень может быть, – скривив губы больше обычного, отозвался Веслав. – Я бы так сказал: Хайя оказалась единственным удачным… образцом. Возможно, просто больше похожим на человека, а Аррна как раз такой вариант устраивал. Мать ее, чтобы та не отделалась от ребенка, он напичкал той помрачающей настойкой, что мы нашли в доме первого убитого. Насчет приемного отца судить не буду, ясно только, что и он не знал. А может, знал – тогда, Йехар, можешь на пару с Глэрионом порыдать об его благородстве.

Йехар поднял на алхимика тяжелый взгляд. Заговорил спокойно, но каждое слово падало в воздух кирпичом.

– Он убил ее родителей. Хайя сказала…

Алхимик кивнул, снял пальто и осторожно положил на свое сидение. Продолжил расхаживать уже бесшумно.

– Он, а не инквизиторы. Помните, девчонка все время говорила, что ее пугают птицы в высоте. Как будто они могут снизиться. Видно, запомнила опасность…

– Нелогично, - вмешалась Виола. В противоположность мне, она еще могла разговаривать. – Что он следил за дочкой – это понятно, нужно же было посмотреть, как развиваются ее способности. Но зачем нужно было убивать родителей? Практически бросать ребенка на произвол судьбы…

– Да логично все как раз, – нетерпеливо перебил Веслав. – Способности девочки развивались медленно: к десяти годам почти не проявились…

Почти?! Возразить захотели сразу все, но алхимик мимоходом цыкнул на аудиторию и продолжил:

– …а ему было невтерпеж. С каждым годом уезжала его крыша, золотой век и так далее, а тут такая заминка! Вот он и припомнил, в каких ситуациях проявлялись его собственные способности. Идеи есть?

– Страх и ярость, – обыденным тоном сказала Ифирь, - у всех спиритов при их приливах увеличиваются силы. Хотя страх нам почти не свойственен.

– Будем говорить – напряженность, – тут же предложил Эдмус. – А мы, конечно, нашего Глядящего напрягли, вот он и проявлял свои штуки со временем – просто нечаянно. Так он, значит, решил, что девочка должна чувствовать злость или страх, или страх какую злость, ну, или вы меня поняли. И решил проблему просто – оставил ее без родителей. А почему Хайя этого не помнила?

– Всё то же зелье, думаю, - ответил Веслав. – Чтобы она не могла нормально воспринимать окружающий мир. Так ее было легче контролировать: он давал ей эту дрянь постоянно, так что она окончательно запуталась во временах и своих воспоминаниях и перестала отличать инквизицию от испуганных селян. Да еще внушил ей, что ее родители убиты охотниками на ведьм. Так что вину за все убийства можно на него перекладывать смело.

Я вспомнила, как пристально Хайя смотрела на Эдмуса в хижине, изучала каждую черточку его лица, будто искала знакомые черты. Вспомнила ее палец, направленный на него и утверждение: «Он не такой». Значит, какие-то воспоминания об Аррне у нее все же оставались.

– Но почему она его не убила?

– Потому что он был «как она». То есть, мог ей хоть что-то противопоставить, да и способности ее еще не вышли на пиковый уровень, хотя за три месяца она почти стала сильнее его. Как он собирался это контролировать дальше… да уж, не знаю! Но, было дело, шло у него все по плану, а тут появились мы, а с нами…

– Появился сумбур! – радостно подсказал спирит. Алхимик нервно оскалился.

– Очень точно сказано, спасибо. Мы остались живы – видно, наше появление как раз пришлось на период, когда зелье начинало переставать действовать. Да еще переправили Хайю к тетке, о которой сам Аррн и не догадывался – воображаю его рожу, когда он заявился на место и понял, что девочки нет! Сами судите, насколько он был не в себе, по первой вашей с ним встрече и по прыжкам времени. Ну, нас-то он скоро попытался очень остроумно сбыть с рук при помощи несуществующего заговора. Отправить за фикцией, за Розовой Птицей, чтобы мы не мешали ему искать дочь…

– Так это было… – с недоверием начала я, вспоминая подслушанный разговор в коридоре.

Веслав нетерпеливо махнул рукой, как если бы речь шла о вещах, которые разумелись сами собой.

– Конечно, он ее искал, наверное, даже почти нашел, – продолжил он, – что-то там Хайя говорила о том, что спирита в небе видела? Но тут девчонку выдернула Милия. Не знаю, как у него два инфаркта не случилось. Но сорваться он мог в любую секунду, с психопатами это бывает, так что нужно было возвращаться в Город, мы и вернулись. Пока я разыгрывал умного сыщика и драматически вещал перед всеми о гаде-заговорщике, который сидит в зале и вынашивает свои козни, Милия сделала то, на что раньше не было времени: слегка привела память девочки в порядок и… так сказать, объяснила перспективу.

– А зачем было представление с моими часами? – спросила я воинственно. – Он же нас поубивать мог!

– А это чтобы три часа не доказывать, что он виноват, а то в чем бы мы его обвинили? Это я – вроде как человек и изгой, и Хайя, которая вроде как ребенок и полагаться может только на свою память. Если бы даже мы часов туда натащили, он бы это объяснил нашими чарами. Словом, если бы он не сорвался – все пошло бы по-другому, но он сорвался. Да тут к тому же Хайя воочию увидела, что папанька ее не райская птичка, и это прояснило ей голову окончательно. Думаю, вспомнила смерть своих родителей – наверное, они примерно так же…

– И ты… натравил ребенка на отца и считаешь, что это справедливо?! – сорвался с места Йехар.

Алхимик углом рта издал пренебрежительное «Пф!» и выразительно повращал кистью – там, на запястье был знак высшей индульгенции.

– Вопросы по делу будут?

Вопросы нашлись у того, кому действия Веслава не показались особенно бесчеловечными. Возможно, потому, что герцог Цепеок не был человеком.

– Но зачем ему было убивать? Ему не нужен был мой трон… тогда почему погибли все эти спириты? Неужели он просто хотел опробовать на них свои силы?

– А это просто, ваше ураганство, – откликнулся Эдмус. – Город у нас такой замечательный, что скрыть что-то от кого-то – еще попробуй скрой. А мозги, хоть и не такие, как у Веслава, но имеются у многих – ну, может, кроме меня, ах, я ж теперь изгой, ладно. Так что кто-то узнать о мечтах Аррна должен был, да и связать то, куда он отлучается и как странно идет время, когда ты рядом с ним, тоже. Но инстинкт самосохранения у него был развит как следует, так что всех, кто мог о нем узнать, он быстро убирал. Ему для этого ничего и не нужно было: так, сосредоточиться, только не сильно, а чтобы помучить. Как раз до того, чтобы себя убийцей не считать: убивали-то они себя сами.

И скорее всего – количество убитых значительно превышало реальное число тех, кто мог узнать что-нибудь о способностях Аррна или о его же мечтах. Паранойя – отличительный признак многих преступников. И почти всех сумасшедших утопистов.

– Ну что ж, спасибо, – снисходительно молвил Цепеок. – Но меня удивляет ваше желание остаться здесь… сейчас. Это вы объясните?

Это мы сами не могли объяснить. Точнее, могли двое из нас: Эдмус и Веслав, но аргументы их сильно отличались. «Аргумент» Эдмуса небрежно поигрывал кинжалом из папиной коллекции. Что до Веслава…

– Дело в ваших архивах, точнее в архивах Глядящих, к которым у меня доступа не было. Думаю, в них есть что-то по поводу… причины, из-за которой Арка выкинула нас в этот мир.

– И эта причина…? – переспросил герцог, уже в очередной раз нарываясь на язвительную тираду по поводу медлительности своего мышления. И она даже могла быть реализована на практике, если бы дверь покоев герцога не распахнулась настежь. Внутрь влетел Кахон.

По его лицу мы сразу догадались, что этот вояка не просто так решил поиграть в смертника и ввалиться к герцогу без доклада.

Причина нашего появления в этом мире была здесь же.

Мооны все-таки явились.