На таком достижении, как поклон Стэхар не остановился. Он выдал еще один — на сей раз как следует приложившись лбом о плиты пола от усердия. Глухой звук, прокатившийся по залу, слегка привел нас в чувство. Побелевший от ярости Йехар первым делом повернулся к алхимику, озадаченно созерцавшему наглядное подтверждение своих слов.
— Это не я, — заявил Веслав, пряча пузырек. На всякий случай он еще и отступил на пару шагов, потому что глаза рыцаря горели почти как его клинок.
Домиций тем временем тоненько завыл и принялся сотрясаться в рыданиях. Он разогнулся, но легче от этого не стало: теперь ему с чего-то вздумалось проковылять к Йехару и обхватить его ноги. Что он и сделал, заливаясь слезами.
— Оюшки, — выдохнула Бо. Скорее всего, она имела в виду перекошенное лицо Йехара. Странник по мирам буквально замер от омерзения, словно пожилая дама, которая обнаружила жабу в своем блюдце для варенья — и выразительно растопырил скрюченные пальцы, как будто собираясь их от чего-то отряхивать. Хотел что-то сказать, но в горле булькнуло.
— Он говорит, что его штаны всегда к вашим услугам, — немедленно помог Эдмус.
Стэхар услугами не замедлил воспользоваться. Спрятав лицо в брюках рыцаря, он принялся рыдать, по временам истерично икая и выкрикивая невпопад:
— Йехар… я знаю… ты же не оттолкнешь меня в такой час… мы же были друзьями… ну, или не были… только не отталкивай меня…
К омерзению на лице рыцаря мало-помалу начал прибавляться ужас, он окинул нас взглядом, как бы умоляя сделать хоть что-то.
— Кто бы мог подумать, что ты так… м-м… популярен, — с чувством изрек Эдмус, глядя, как наследник престола размазывает сопли по сапогам нашего странника. — Интересно, это… семейное?
— Прошу тебя! — заголосил Стэхар. — Ты должен быть милосердным, прости меня, прости, только не оттал…
Взгляд Йехара, ставший уже отчаянным, сместился на нас.
— Подлецом он мне нравился больше, — заметила я, изучая проливающего слезы парня.
— Какие нравы у этой вашей знати… — протянула блондинка.
— Веслав!! — это было что-то вроде крика души. — Сделай… что-нибудь!
Алхимик тщательно собрал лоб складочкой и закатил глаза, изображая вдохновенного мыслителя.
— «Антиамур»? — произнес он наконец.
Стэхар издал полный придушенного отчаяния звук. Йехар явственно разрывался между потребностью пристукнуть ехидного алхимика и отцепить от себя домиция, который теперь почтил пристальным вниманием колени рыцаря и что-то слезливо лопотал в них. Кажется, он даже поочередно обращался к левому и правому. Поглядев на него единожды, рыцарь мигом поднял взгляд с выражением легкой дурноты на лице. Ясно было, что прикоснуться к бывшему врагу его не заставит никакая сила.
— А ты прибей его, — посоветовала триаморфиня, пожимая плечами. — Ну, немножко тресни кулаком по голове, может быть, тебе самому легче станет? А еще ты можешь Глэрион достать — ты же помнишь, почему он горит, да?
— Я… и так… стараюсь… не вспоминать, — процедил Йехар, пытаясь отступить назад мелкими шажками. Куда там — Стэхар волочился за ним, вцепившись, точно клещ. Но извлечь меч, даже чтобы его испугать — не шутка. Едва ли тогда сам рыцарь сможет остановить свой клинок…
Алхимик наконец смилостивился (или скорее просто учел запах гари, доносящийся от ножен Глэриона и слова Йехара о нестабильности клинка), пару раз обошел вокруг Стэхара и заявил:
— Не-а, не подчинение. Может, конечно, его Зелхес приворотным напоил… — Йехар пошатнулся, — но с какой стати Зелхесу привораживать наследника к твоим, извини меня, штанам? Сдается мне, он к нам по другому вопросу, что он там бормочет? — Стэхар тем временем продолжал свой трагический рассказ, теперь адресуясь попеременно то к штанам, то к сапогам. — Ну, ну, внятнее!
Стэхар на секунду оторвал свое заплаканное лицо от грубой ткани.
— Она преследует меня! — выкрикнул он и снова жадно присосался к штанам рыцаря.
Бо почесала бровь.
— А ты говорил, что они эталоны мужества? — переспросила она.
У Стэхара хватило сил, чтобы пояснить:
— Она преследует меня своей любовью! Ик! — и его лицо опять скрылось в коленях рыцаря. Тот тут же окаменел.
— Она? — переспросил он опасно тихо. — Далла…
— Нет! — протестующе вытянул руки Эдмус. — Тихо! Или ты напридумываешь себе такого, что сам побежишь рыдать в пальто Веслава, вот зрелище будет! Сделай милость, ты уж перестань всюду видеть тень своей Дамы, или кроме нее во дворце одни мужчины?
Действуя не по-своему четко и последовательно, он отцепил рыдающего наследника от Йехара и подпихнул под него пуф.
— Оставь Йехара и его сапоги в покое, будь добр… Спасибо, Ольга, — он поймал в воздухе мой носовой платок и прижал его к лицу Стэхара с такой силой, будто хотел задушить наследничка. — Веслав, успокоительное!
Алхимик явственно заколебался, поглядывая то на Стэхара под носовым платком, то на странника, который с неподражаемым выражением на лице созерцал свои штаны, хранившие четкий мокрый отпечаток лица недруга.
— Обоим! — разрешила я сомнения Веслава.
Странник свою дозу проглотил как автомат. В Стэхара успокоительное вливал шут, который эту процедуру проделал с акробатической ловкостью. Вскоре всхлипывания стали на порядок реже, а еще через полминуты наследник смог говорить.
— Тилкида, — выдохнул он для начала. — Это всё она…
Мы переглянулись. Та самая веселая подружка принцессы? Ну… а что в ней такого? Кроме, конечно, плохого вкуса, раз уж она выбрала своим суженным Стэхара.
— Недавно она заявила мне, что влюблена, — опасливо косясь на дверь, докладывал тем временем наследный домин, — и собирается стать моей женой…
И он уставился на нас, как бы приглашая разделить с ним ужас. Но мы опять-таки не видели здесь ничего страшного. Может быть, кроме излишне завышенных амбиций. Но ведь Стэхар даже не первый наследник…
— Ну… — с натугой и как бы через силу выдавил Йехар. — Она ведь знатного рода…
— Рода?! — взвизгнул домиций и попытался подскочить, но его удержала нежная рука блондинки. — Я… я женился бы на последней крестьянке, но это… это не женщина, это бешеная самка дракона!!
При всем моем воображении, мне показалось, что такое сравнение несколько притянуто за уши.
— Стоит мне взглянуть при ней на другую девушку, — домиций опять начал заикаться, — как она уже тут как тут, катается по полу, визжит, ломает себе руки и кричит, что сейчас пойдет к Зелхесу за ядом…
— Для себя? — с профессиональным интересом вставил вопрос алхимик.
— И для меня, и для любой девушки… — размазывая по лицу слезы (и не только), сообщил местный сердцеед. — Но не это страшнее всего! Она не дает мне ни мига побыть одному, все время где-то поблизости, а недавно… — тут голос его начал опять становиться невнятным, — недавно я узнал, что она уговорила отца на наш брак! И придворные согласились с его решением, и теперь… теперь она преследует меня, говоря, что пора назначить день помолвки, а все с этим согласны, и все мои друзья… Йехар, умоляю, помоги…
Тут он сделал попытку сползти опять на пол и еще немного полобызать сапоги рыцаря, но тот с завидным проворством отпрыгнул.
— Нервные они тут какие-то, — отметил алхимик, задумчиво глядя на домиция.
Уж кто бы говорил, честное слово…
Стэхар опять принялся рыдать, твердя, что больше ему пойти не к кому, и вообще, он просит прощения за все и сделает что угодно тоже, и будет хорошим, только бы его не подвергали этой мучительной пытке — женитьбе. Йехар опять разрывался надвое. Как у рыцаря Йехара, который по здешним меркам всего два года назад упал с проткнутой грудью, у него ответ уже был готов соскочить с губ. Как светлый странник, он не имел права отказывать тому, кто напрямик просил его помощи.
К тому же Стэхар, каким бы интриганом он не был, все еще оставался братом Даллары, которого она любила по непонятным для нас причинам.
За Йехара, к счастью, решила Бо. Видно, поняла, что рыцарь намеревается молчать мучительно долго. А блондинка по понятным причинам не любила долгие размышления.
— Мы тебе помогаем, а ты больше не гоняешься за этой… короной, — безжалостно предложила она.
Домиций с выражением крайнего удивления на лице вполз опять на стул.
— Короной?
— Медальон домина, — расшифровал Йехар, справившись с голосовыми связками.
Стэхар с сомнением потрогал свой собственный медальон — тот был гораздо меньше, чем у его папы.
— Мертвому мне не нужен будет его медальон, — признался он наконец и хлюпнул носом. — А как вы мне поможете? Я предлагал Зелхесу переворожить ее на кого-нибудь, но он отказался…
— В таком случае и с такой девахой сгодился бы разве что «Маниум», сильнейший из приворотных, — пробормотал в сторону Веслав. — Интересно, откуда его набраться Зелхесу?
Йехар тем временем уже почти раздумал помогать врагу своему, но тут Эдмус предложил:
— «Антиамур», и посчитаем, что Веслав с самого начала был прав.
Разве что с выбором жертвы малость ошибся.
— Зелхес ничего не говорил о таком снадобье, — удивился домиций, загораясь некоторой надеждой. — Ох, это она… спрячьте меня куда-нибудь!
Никто из нас не успел открыть рот или предпринять еще что-нибудь, а сын местного правителя уже сноровисто схоронился под шкурой медведя неподалеку от камина. Почти в ту же секунду в комнату без стука заглянула Тилкида, которую он безошибочно опознал по звуку шагов.
— Вы здесь? — удивилась она, и от ее голоса по всему помещению сразу пошли флюиды энергии. — А все ищут вас за пределами замка… доминесса хотела пригласить вас на конную прогулку по окрестностям!
Йехар рядом со мной встрепенулся с надеждой. Веслав, которому не дали лишний раз подчеркнуть свое превосходство над дворцовым алхимиком, помрачнел и уставился на девушку, как ветеринар — на потенциально больную овчарку.
— А домиций Стэхар не заходил? — осведомилась Тилкида. — Мне говорили, он шел куда-то в этом направлении…
Шкура, мелко дрожа, медленно поползла подальше от голоса. Эдмус, непринужденно улыбаясь во все клыки, наступил ей на хвост.
— Заходил, конечно, но ушел пять минут назад, — с невинными глазами отовралась Бо. — М-м… прогулка? Охота? Может, вот на таких?
И она как следует пнула шкуру — это было предупреждение в ее стиле. Слабое «ох!», которое донеслось в ответ, удачно заглушил мой зевок.
— А-а, ну это кто попадется. Ксахар будет тоже, — добавила она и состроила гримаску. — И кое-кто из малого двора… А что говорил Стэхар?
— Говорил, что мечтает взять вас в жены, — выпалила я, не раздумывая ни секунды. Тилкида даже слегка подпрыгнула от восторга.
— Уй, да неужто?
— И что мечтает провести с вами каждую секунду жизни, — заверила я. На самом деле мне было немного неуютно от фанатичного восторга в глазах девушки. Под шкурой тем временем обозначилось протестующее движение, своевременно устраненное Эдмусом и Бо.
Йехар, которого упоминание о сопернике спустило с небес на землю, кашлянул и заметил:
— Он приходил к Веславу.
Тилкида воззрилась на алхимика с любопытством и некоторой опаской.
— Я по свадьбам спец, — заявил тот, авторитетно выпячивая челюсть. И никакого стеснения по поводу чудовищной лжи на его лице не возникло. — Анима… алхима… тор. Ну, там, чтобы гостям было весело и… вообще.
Договорил он с долей неуверенности, которая для категоричного алхимика могла считаться весомой. Что-то сомнительно, чтобы Веславу раньше приходилось бывать на свадьбах. Разве что до того, как он подался в алхимию.
— Нужно кое-что обсудить, — добавил Веслав, перехватывая на себя инициативу. — Имею в виду, это не срочно, но…
Уловка, а также и безразличие на лице Веслав сработали, как часы: одержимая невеста тут же заверила, что прогулка вполне может обойтись и без нее — если, конечно, у алхимика найдется для нее время, и что обсудить она готова все на свете, и прямо сейчас, и еще и в деталях. Алхимик закивал в знак согласия — ничего не понимаю, у него что, «Антиамур» так и был с собой? Насколько помнила я, раньше Веслав таскал в карманах только самые необходимые смеси, а этот эликсир был прост в изготовлении, и при наличии компонентов его можно было смешать даже в походных условиях.
Впрочем, нелепой кажется мысль, что наш холерик решил налакаться подобного сам или напоить кого другого. Уж очень мало в это верится после чтения Кодекса — чересчур нерационально.
Итак, мы оставили Веслава в компании восторженной Тилкиды и слабо подрагивающей шкуры на полу. А то Йехар уже сообразил, что судьба подарила ему отменный шанс повидаться со своей Дамой, и из умудренного опытом рыцаря тут же превратился в пылкого влюбленного из тех, что орут серенады под окнами и влезают по веревочным лестницам в эти самые окна. Нас он буквально утащил за собой к конюшням и нетерпеливо топтался вокруг все время, пока нам подбирали лошадей.
Конная прогулка по окрестностям оказалась гибридом пышного выездного пикника и такой же пышной охоты. Наследники домина и толпа придворных и слуг рассаживались по лошадям. Вся эта орава двигалась с подобием организации по окрестным дубравам и лесам, время от времени располагаясь на перекус или делая передышку в виде убийства какого-нибудь ни в чем не повинного оленя. Менестрели между тем (куда ж без них!) услаждали всех, кого могли поймать, своим пением, попутно распугивая дичь. Рыцари под шумок пытались прочесть своим дамам свежесочиненные сонеты в их честь. Словом, Веславу очень повезло, что он остался в замке, ибо, пробыв на этом мероприятии хотя бы полчаса, он попросту бы взорвался от ярости. Я нравом алхимика не обладала и к тому же была лучше воспитана, а потому вознамерилась прокиснуть со скуки и не скоро, а культурно, часика через два с половиной.
В принципе, обычный светский раут, только на лошадях… Спасибо еще, пока не прикончили никакого зверья, боюсь, этого я не смогла бы вынести. Йехар ехал рядом со своей Дамой, тихонько светясь от удовольствия, Бо ехала возле рыцаря и доминессы и не очень страдала о том, что нет Тилкиды. Время от времени она активно улыбалась молоденькому менестрелю, тот каждый раз пунцовел и ронял свою лютню, или на чем он там играл. Один раз даже свалился с лошади — это развеселило Бо еще больше.
Эдмуса не было. Это нервировало, как будто у меня ампутировали ненужный, но родной орган. Тень спирита время от времени мелькала над головой, но он курировал нас с небес молча. Хотя тому же Ксахару как-то излишне часто падали на головы шишки. Может, спирит был к этому как-то причастен?
А дичи не встречалось. То есть, совсем, и я краем уха уловила одну-две жалобы егерей на то, что какая сейчас охота? Лис и то не наловить, чтобы специально выпустить…
— Совсем нет дичи? — осведомилась я, подъезжая поближе. На меня посмотрели хмуро и недоверчиво и заявили, что медведи еще попадаются, но настолько редко, что стали почти музейной ценностью. После того, как я спросила, давно ли здесь такая оказия, егеря дружно принялись плевать и ничего не ответили. Наверное, недавно.
И ведь дело не обязательно в Иссушителе и в том, что в последние годы он наверняка активно продвигался в фазе зрелости. Может, тут трава для оленей плохая или отсутстсвуют важные звенья в пищевой цепочке… И птицы, может быть, поэтому поют, но слишком быстро перелетают с дерево на дерево…
Я вдруг поняла, что мне хочется видеть вокруг себя как можно больше людей. Или хоть… дружинников, потому что после наших миссий едва ли нас можно отнести к нормальным людям. Словом, что угодно, но только не быть в стороне от всех.
Такое ощущение, что на этой прогулке мы были дичью.
Даллару и остальных мне удалось отыскать с некоторым трудом: каким-то образом они удрали от бдительных глаз Ксахара и теперь наслаждались вполне свободной беседой, правда, я им здорово обломала кайф: при виде меня доминесса почему-то примолкла. Кажется, даже поглядела с опаской, неужели у меня было такое грозное лицо?
— Лес здесь точно хранит угрозу, — заметила она так, что у меня не осталось ни малейших сомнений: сменила тему. — И еще меня тревожит отсутствие Стэхара, вы не знаете, где он может быть?
Мое воображение живо нарисовало оскаленную медвежью шкуру, медленно ползущую в угол от Даллары.
— Как знать, — отозвался сдержанный Йехар. Он поглядывал на свои штаны, еще не до конца просохшие после того, как наследничек решил в них поплакаться. — Он может строить против вас очередные козни…
— Не нужно так, — надтреснутым голосом отозвалась Даллара. — Он еще молод и глуп… как знать, может, он образумится со временем. Но я беспокоюсь за него: он в последнее время так странно себя ведет!
Йехар поискал глазами того, с кем можно было бы многозначительно переглянуться, но под взгляд подворачивалась только Бо. Многозначительность была не по ее части. Я кашлянула, и рыцарь с облегчением обернулся ко мне.
— Домин, кажется, тоже, — закинула я пробную удочку. — И Ксахар немного…
— Не говорите об этом человеке! — выдохнула доминесса, сжимая поводья. Я послушно перестала, а Йехар бросил на свою Даму исполненный нежной грусти взгляд. Она ответила суть примерно тем же и сделала невольное движение, как бы хотела взять его за руку.
Ксахар, который отыскал нас как раз в этот момент, едва ли обрадовался этому зрелищу.
— Йехар! — рыцарь и доминесса вздрогнули и мигом приняли исходные позиции. Ксахар протолкался сквозь кусты орешника − вельможа был без лошади и силился сохранять независимый вид. — Я счастлив, что нашел тебя.
А с виду что-то непохоже. Даллара тихо охнула и подалась вперед, почувствовав угрозу, но Ксахар, словно понял, что его будут сейчас останавливать — и затараторил скороговоркой:
— Если ты не трус — мы встретимся с тобой на Большом Турнире, меч против меча, Хэймах против Глэриона — и пусть небеса решат, кто достоин жить боль…
— Принимаю вызов, — так же быстро выпалил Йехар, который взглянул на нас с Бо и сообразил, что останавливать будут теперь уже его. Противники переглянулись и от всей души испустили удовлетворенные вздохи. Даллара готова была расплакаться.
Я тоже.
Бо уже хлюпала и подвывала — она раньше всех поняла драматичность ситуации.
— Я пришлю тебе официальное уведомление, — свысока бросил жених доминессы. И это несмотря на то, что смотрел он на нас снизу вверх!
— Даллара, — Ксахар насупил в меру густые брови и отвесил полный глубокого почтения поклон. — Вы не окажете мне честь…
Но судьбе неугодно было, чтобы Ксахару в этот день оказали хоть какую-нибудь честь. Неизвестно откуда раздался дикий рев, и на поляну вихрем вымахнул всамделишный медведь — видно, один из тех самых редких, уцелевших.
Ксахар мужественно устоял и схватился за меч.
А наши лошади показали себя так, будто медведи для них были гораздо большей редкостью, чем для здешних егерей: с диким ржанием они рванули в разные стороны. Йехар так и не успел вступиться за жизнь своей дамы: вступаться за чью-то жизнь верхом на взбесившемся коне, который еще и тащит тебя в противоположном от Дамы направлении — верх акробатики, к которому рыцарь оказался не готовым, несмотря на все свои скитания.
Но нашелся человек, которому повезло еще меньше: мой жеребец взбрыкнул задом и рванул в свою сторону уже без меня, я же ласточкой пропутешествовала по воздуху и приземлилась на что-то такое движущееся, мохнатое… кусачее?!
— А-а-а-а-а!!! Блохи! — проявила я себя наподобие Бо, скатываясь с медведя и покидая того в настоящем культурном шоке. Бедняк на какое-то время застыл и присел на задние лапы, Ксахар, сколько я могла видеть, вообще остолбенел не хуже медведя, но потом потряс головой, героически взмахнул мечом…
— Стой, с-с-с-скотина!! — непонятно, к кому относилось это восклицание, но Ксахар его принял на свой счет и замер повторно, а медведь решил, что это не о нем, и загалопировал в олешник, а на поляне появился задыхающийся алхимик с пузырьком в руке. — Сто-ой… ух… раз поганка, два поганка, три поган… Ольга?!
Я, лежа на траве (подняться после кульбита со спины зверя так и не успела), смотрела на алхимика такими вытаращенными и немигающими глазами, какие встречаются только у людей, умерших от чрезмерного стресса. Знать не хочу, что он подумал, если в секунду оказался возле меня в позиции девы над умирающим воином (на коленях, корпус лирично наклонен) и изо всех сил затряс за плечи, повторяя «Очнись! Черт, не может быть!».
— Веслав, я не труп! — возмутилась я в ответ на подобное обращение. — Но у меня сейчас мозги в черепе взболтаются в гоголь-моголь, если ты хоть еще немного…
Алхимик тут же меня выпустил и уселся на траву рядом, бессильно вытирая лицо рукавом.
— Гад патентованный, мухомор ему в… глотку, — простонал он. Я осмелилась приподняться, понимая, что речь не обо мне. — И как он нас нашел, не по запаху же? А вы сами хороши: потащились в чащу, как…
Я скосилась на Ксахара, до которого медленно доходило, что его Дама в опасности, а на поляне — Веслав. Как только до жениха дошло окончательно, мы с алхимиком остались вдвоем.
Сидели и пытались отдышаться, спина к спине, как воины после боя. Какая-то сорока у нас над головами то ли трещала, то ли заливалась смехом над этой картиной.
— Это был Иссушитель в ином облике? Да? Ты за ним гнался?
— Это было воплощение тупости этого мира, сам домиций Стэхар… непосредственно перед осенней линькой.
— Погоди, я что-то не понимаю. Тилкида?..
— В порядке, куда ж ей деться. Ненавидит бывшего любимого и носится по всему дворцу с какой-то первой попавшейся под руку саблей. Жаждет доказать ему, что именно он загубил ее молодость…
— А Стэхар?
Алхимик пожал плечами и махнул рукой в том направлении, в котором унесся медведь — я с трудом успела увидеть жест.
— С ревом носится по лесу на четвереньках, чемпион по бегу по-пластунски… Что ты смотришь? Шею вывихнешь! Когда сработал мой «Антиамур», а Даллара начала вопить, как она ненавидит домиция, этот болван сдуру пополз туда — сам не знаю куда, и его, конечно, занесло в комнату, где я развернул походную лабораторию. Спросить бы еще, как этот домиций мои блокировки обошел… Ну, а в лаборатории он, понятное дело, стукнулся башкой о столешницу так, что на него вывернулась половина эликсиров со стола, то есть не на него, а на шкуру, которую он так с себя и не снял. Имеем то, что имеем: гибрид домиция и медведя, сдошего непонятно когда.
Он встал, озадаченно почесал бровь и развернул плечи так, будто собирался выдать что-то с претензией на историчность, но сказал только:
— И я ж был уверен, что не ставил туда «Бестиавенун»!
Ксахар слегка высунулся из кустов — оказывается, он покинул нас не до конца — и довольно вежливо поинтересовался, можно ли поговорить с алхимиком по-мужски. Веслав и я (хотя я-то при чем?) отмахнулись от него нетерпеливо.
С нас уже хватило сегодня разговора с одним местным мачо.
Пора было в очередной раз спасать то ли мир, то ли нас, то ли самого мачо, которому ничего хорошего не могло принести пребывание в медвежьем облике посреди охоты. Особенно если Йехар все же решит постоять за свою возлюбленную — интересно, а рыцарь хоть расстроится, когда обнаружится личность «медведя»?
А если вдруг егеря спустят собак…
— Я могу и тебя тоже вызвать на турнир! — запетушился нам вслед Ксахар, но на него никто не обратил внимания. Мы шли по следам, точнее, по следу: по разнесенному в щепки кустарнику и по лошадиным следам одновременно. Веслава больше интересовал кустарник, меня — следы копыт, потому что я догадалась, что преследовать скачущего на четвереньках домиция нам на своих двоих вряд ли улыбается.
Попутно я успела выяснить, что Веслав понятия не имеет, что делать с домицием, в том случае, если мы его найдем.
— Вех же его знает, что там на него вылилось! Главное, башкой в лабораторный стол… есть снотворное, а есть яд — это если не будет других способов…
— Способов?! Он хотя бы в сознании или…
— Да понятия не имею. Бегает так, будто нет, хотя…
Я остановилась, сообразив, что все равно догнать зверя будет трудненько, потом поразилась собственной недогадливости, плюнула и коротко-призывно рявкнула в небеса:
— Эдмус!
Небеса отозвались легким птичьим щебетом. Алхимик оценил идею и подключился:
— Эдму-ус!
Хотя что это мы. Разве на него такое когда-нибудь действовало?
— Убью, зараза!!! — мы выдали это в два голоса и от души, и спирит предстал перед нами как по щучьему велению, хотя и немного не так понял наши намерения, потому что с налету сгреб меня в охапку и попытался героически заслонить собой, частя на ходу:
— Это вот не надо, совсем не надо, вы у нас вдвоем не сахар, но вот убивать вам друг друга рано, потому как поводов нет, потому как вот двадцать лет в браке — это повод, а вы еще молоды и невинны, и…
— Заканчивай дурить, Эдмус! — я все еще пугала себя собственной манерой говорить. Уж слишком она была похожа на Веслава. — Нужно срочно найти…
— Крики вот там, — тут же покладисто показал направление спирит. — Только что услышал, хотел посмотреть, а потом подумал, что вас спасать важнее.
Разумеется, не успел он опустить руку, как крики донеслись совсем с другой стороны. И не только крики — еще и какой-то рев. Или не какой-то, а тот самый. Медвежий рев, который издавала человеческая глотка.
В общем, алхимик мигом сунул спириту пузырек со словами:
— Это на медведя, пулей туда! — и Эдмус унесся в небеса. Я же тем временем успела рассмотреть кое-что обнадеживающее: из-за ближайших деревьев, понуро кивая головой и вздрагивая, ко мне направлялась совершенно свободная лошадь. Грех было не продолжить прогулку.
Редкий момент, когда двое из Дружины, тем более я и алхимик, мыслят синхронно. Веслав перехватил лошадь под уздцы и вскочил в седло, как бывалый кавалерист, потом помог влезть мне. Надо будет поинтересоваться: а есть ли в Кодексе список того, чему алхимиков не учат?
Оказывается, их не учат выбирать легких путей!
Оставалось только диву даваться покорности лошади, которая радостно ломилась через пожелтевшие кусты и лавировала между деревьями — и отнюдь не спокойной рысцой, на которую я успела в самом начале смутно понадеяться. Мы даже проскакали с полсотни метров по мелкому дну ручья, разбрызгивая воду — по принципу «танки грязи не боятся». Я ритмично подскакивала на лошадином крупе позади алхимика, не забывая в чисто женском ключе время от времени влезать с советами вроде «сейчас направо» или «не задави ёжика, он не виноват» — которых, понятно, никто не слушал.
— Да кто тебя учил лошадями управлять? — не выдержала я после особенно эффектного подскока, когда мы перемахивали через поваленное дерево. Алхимик с нервным смешком отозвался через плечо:
— А я талантливый самоучка. И вообще, ты меня за рулем трактора не видела!
Тут я содрогнулась и больше не возникала, даже когда ветвь какого-то вяза больно задела по лицу. Только молча надеялась в небеса, что алхимик вообще хоть чем-то управляет…
Впрочем, мы поспели к месту действия вовремя. Действие как раз было в разгаре: разъяренный домиций в медвежьей шкуре готовится сожрать пару-тройку дам из свиты Даллары, дамы и не думают трогать с места лошадей, стоят и вопят красивым трехголосьем, бело-розовая пантера заняла позицию обороны, заслоняя дам, а егеря, которые уже вырисовываются на горизонте, готовятся стустить собак.
И да, еще мы каким-то образом поспели раньше, чем спирит со снотворным. Не знаю, было ли это заслугой Веслава и его навыков верховой езды, но вот вам факт: когда мы эффектно прибыли на помощь, Эдмуса поблизости не было видно.
Снотворного тоже, и когда я поняла, каков может быть ход Веслава в следующий момент — я начала действовать сама, не дожидаясь помощи.
Труднее всего было прицелиться с лошади, я смазала первый холодовой удар, взвыла пантера, и какая-то дама вылетела из седла — я угодила прямо по ее коню. Второй пришелся в цель, медведь замер на секунду, и я довела дело до конца вторым пассом. Главное было не заморозить домиция целиком, а только сковать холодом медвежью шкуру — «Пельмень», одно из заклинаний щадящей боевой магии. Остановит противника, но не убьет и не покалечит — так написано в учебнике, так что осталось уповать на авторитеты.
Алхимик скатился с лошади, оставив меня в довольно шатком положении, и занялся подбегавшими собаками — всего-то повел в их сторону куском сухой деревяшки, а псы затормозили, заскулили и поползли обратно к хозяевам.
Визг несостоявшихся жертв приумолк. Стонала та, которая вылетела из седла по моей милости — и ко всему честила меня не совсем приличными для дамы словами. Кто-то из егерей помог ей подняться.
— Какой ужас, — тихо послышалось за нашими спинами — Даллара прибыла почти одновременно с нами. — Я спешила на крики… кто-нибудь пострадал? Я говорила Ксахару, что нужно устроить просто прогулку… где Йехар? Вы целы?
Она обращалась преимущественно к Веславу, после его кивка спешилась без посторонней помощи и поспешила к пострадавшей мимо «медведя», на которого почти и не взглянула. Тот, несмотря на заморозку, пытался еще пошевелиться. Веслав начал поиск в карманах, сопровождая его тихими эпитетами в сторону спирита, но тот уже показался из-за деревьев сам, с очень довольным видом:
— Готово дело, ребятушки! — потом его взгляд упал на шкуру, и брови у Эдмуса подскочили. — Ничего не понимаю… а кого ж я тогда усыпил?
Только спирит с его везением мог в этой не очень густой роще наткнуться на второго медведя — настоящего. Ладно, хоть успешную охоту обеспечил. Веслав фыркнул и протянул руку за пузырьком, который спирит держал в руке. На дне еще оставалось немного усыпляющего.
— Зелхес и дворцовые маги снимут с брата эти зловещие чары, — подходя к нам, заметила Даллара вполголоса. — Нужно только доставить его во дворец, вы ведь поможете нам? Хоть вы уже и сделали сегодня многое…
В ответ на наши взгляды, доминесса продемонстрировала вымученную улыбку:
— Ну конечно, я его сразу узнала. Во-первых, он сразу погнался за мной. Во-вторых, рычал, чтобы я ему отдала медальон. А Йехар… он не с вами? Моя лошадь избавила меня от опасности, но нам пришлось разделиться…
О Ксахаре или о том, что случилось с ее братом, она не спросила, видно, сочтя темы не приоритетными. Зато сподобилась на еще один тревожный вопрос, кивая на наше с алхимиком недавнее средство передвижение.
— Это лошадь Нотхара, менестреля. Где он сам?
Мы переглянулись и пожали плечами.
— Мертв, — послышался мрачный голос.
Йехар подошел незаметно и бесшумно, как подобает светлому страннику. Своего коня он вел в поводу.
— Это там, — он мотнул головой туда, куда раньше указывал Эдмус, говоря о криках, — и никаких следов, от чего он умер. Следов нет вообще.
Мы знали, что это может обозначать. Иссушитель или следовал за нами незаметно, или был на охоте.
Во дворец мы возвращались без всякого подобия триумфального шествия. Три тела плыли рядом с нами по воздуху, конвоируемые Бо и стихийником, который затесался среди егерей. Храпящий медведь и храпящий домиций в шкуре медведя отчасти могли составить друг другу компанию, а молоденький и неподвижный менестрель с застывшим недоумением на лице из этой компании резко выделялся.
И если я могла думать, что хуже на обратном пути уже ничего быть не может — так это я по молодости и глупости.
Мы успели дойти до контура валунов, окружавших дворец, когда Веслав остановился, пропуская конных дам, и вполголоса, но с отменным выражением произнес:
— Я тут припоминаю, Ксахар говорил о вызове на какой-то турнир…