Мы ехали в угрюмом молчании. Безнадежность пригибала к седлам.
Четыре дня пути назад и блужданий по здешней местности. Четыре дня пути — и мы вынесли только из них крайне немного выводов.
Первый: хорошо бы, Нгур озаботилась еще и проводником на обратную дорогу.
Второй: очень может быть, наше путешествие было бесполезным.
Мы заговорили об этом через сутки после того, как покинули Город Алхимиков. Лошади храпели и испуганно косились на Виолу — в особенности Лапочка, с которой триаморфиня не сошлась характером. До этого момента я интуитивно чувствовала, что за вопрос Веслав может убить, а вот теперь посмотрела на его усталое лицо и решилась прощупать почву.
— Харр говорил, что заходил в город.
— Может, и заходил, — отозвался алхимик сипло, — да только когда хозяева были живы. От них он и запас эликсиров получал — типа «Верного глаза»…
Разговаривает. Отлично.
— Веслав, что такое «вещий камень»?
Виола насторожилась, сделала короткое внушение Лапочке и подъехала ближе. Эдмус спустился пониже, чтобы расслышать все подробности. Веслав молчал довольно долго, потом хмуро мотнул головой, как бы говоря «Ладно, какой прок скрывать!»
— Почти то же, что философский. Вещие камни были созданы алхимиками древности — те наделяли драгоценности различными свойствами. Этот камень «скроет то, что открыто, и защитит то, что беззащитно, и очистит то, что нуждается в очищении, и свяжет воедино разорванные части»…
— Книгу Миров цитируешь? — скривилась я.
— Нет, один древний трактат. Вещие камни существовали и у нас, только в нашем мире их не осталось. Ничего, кроме описаний.
— А этот сапфир в рукояти Глэриона…
— Скорее всего, он служил для связи меча и Йехара. Этакий магический передатчик-усилитель обряда. Думаю, его вставил в рукоять тот светлый странник, который спас нашего рыцаря — у профессора светлой магии мог каким-то образом оказаться такой камешек… Именно благодаря ему пылал меч, а Йехар не мог расстаться с клинком, чтобы не умереть…
— Благодаря?!
— Благодаря. Потому что без сапфира этот меч — не Глэрион. Так… клинок. Что с душой рыцаря… кто там знает, может, хотя бы частично ещё в нём: обряд тот проходил на крови, меч мы восстановили… Но прежней связи между Йехаром и его клинком больше нет.
— То есть, он не очнется, если разбудить его сейчас? — вмешалась Виола.
— Очнется, наверное, но в каком состоянии… Впрочем, будить его все равно придется. Я не говорил, что чем дольше действие «Белоснежки», тем меньше вероятности его прекратить?
Нет, не говорил. И мог бы дорого за это поплатиться, если бы Эдмус в этот момент не замер в воздухе с удивленным восклицанием:
— Опять?!
В левом крыле у него торчала стрела.
Так мы сделали еще и третий вывод: нас абсолютно точно хотели убить.
В последовавшем бою помимо крыла Эдмуса пострадала еще психика наших лошадей. В остальном же мы отделались легко, в основном благодаря тому, что наших противников было немного. Еще спасибо состоянию Веслава и науке алхимии. Модифицированный нитроглицерин — это всё-таки нечто.
— Сколько можно, я вас спрашиваю? — причитал спирит, пока я сращивала его крыло. — В прошлый раз мне дважды ломали крылья, в этот мне их дырявят! Я не могу летать на крыльях с дырками, в них воздух свистит! Почему именно я и именно крылья?
— Действительно, почему провидению не было угодно, чтобы тебе открутили твою бесполезную башку! — вспыхнул Веслав. Спирит в ответ расплылся в удовлетворенной улыбке:
— Легче стало?
— Да, спасибо, — буркнул алхимик.
И мы продолжили путь, и в конце концов настал четвертый день. Тот самый четвертый день, который я бы отметила черным цветом в календаре, если бы точно знала, какое это вообще было число.
Но мы не интересовались календарем. Нам важнее была карта, а ее как раз недоставало. Последнее селение мы миновали более суток назад, и теперь ехали попросту неведомо куда, поминая добрым словом Нгур с ее кирпичом.
Эдмус, который слушать не желал о том, что ему нельзя долго быть в воздухе, висел в небе все последнее время и пытался вспомнить наш маршрут в обратном направлении. То и дело мы с земли обращались к нему за помощью. Вот и теперь мы уперлись в стену деревьев, которой никто из нас вспомнить не мог.
— Мы ехали через этот лес? — крикнула я в небеса в тридцатый раз за последние сутки.
— Честное слово, я не помню! — пожаловался спирит сверху. — Ай-яй, неужели мы заблудились? Или, может, мои глаза отказываются видеть во-он ту табличку с черепом и скрещёнными костями?
Мы дружно повернули головы влево и обнаружили ту самую табличку в двух метрах от себя.
— Так бы сразу и сказал, — буркнула я, собираясь давать Флегму команду на объезд.
Как вдруг это случилось. И могу поклясться, лошади перед этим переглянулись между собой.
Очень как-то определенно переглянулись между собой.
А потом все втроем галопом ломанулись в чащу. Не разбирая дороги.
— Стой! Тпру-у! — тут же вознеслось к небесам. Но реакции не последовало. Лошади продолжали тащить нас через помеченный знаком опасности лес. Спасибо еще, лес был не очень густой. Хотя это облегчение тут же сходило на нет из-за цирковых коленец, которые выкидывали наши скакунки по пути.
Для начала они решили, что не худо бы разделиться.
Веслав на Холере оказался впереди и умчался в чащу с прощальным криком: «Отравлю, скотина!» Затем из моего зрения исчезла Виола — эта молча, но зато Лапочка под ней заливалась бешеным ржанием. Я же продолжила скакать в неизвестность и благодарить мысленно маму, которая в детстве записала меня в школу верховой езды…
— Стой… Тпру-у!
И ничего. Его не берут даже поводья, мчится так, будто я его только пришпориваю, а лес становится все гуще, это мы в самую чащобу прёмся, а галоп становится только более паническим, и… ладно. Не получается по-доброму, попробуем магией.
Я не придумала ничего лучше, чем провести «Руку Кая». Сделала пальцы одной руки ледяными, с трудом оторвала ее от уздечки и прижала к лошадиной холке…
И, конечно, Флегм счел, что это новый способ подбадривания и рванул в полтора раза быстрее по принципу «Эх, согрею кровь!»
— Сто-ой! — я почувствовала, что теряю равновесие, а бешеные броски из стороны в сторону грозили вот-вот сбросить. — Сто-о…
Здесь я все же равновесие потеряла и успела еще зажмуриться, когда мощный рывок выдернул меня из седла.
–..ой! — шепотом докричала я, невероятным образом становясь прямиком на ноги. — Спасибо, Эдмус.
Спирит, который меня и выдернул из седла в последний момент, отдернулся и начал с воодушевлением дышать на ладони.
— Я бы на месте твоей лошади тебя раньше выбросил. Каково ей-то было тащить глыбу льда?
Я постаралась извиниться взглядом. Как всегда, в момент стресса, чары вышли из-под контроля, и холод распространился на все тело. Неудивительно, что я рук спирита не почувствовала.
— Что твои крылья?
— На спине, где ж им еще быть.
— Можешь найти остальных?
Эдмус осторожно подвигал крыльями. Потом прислушался.
— Виолу искать не нужно, она уже… того, — живо смекнул, откуда ужас на моем лице и прибавил поспешно: — Пантера.
Ужаса на лице меньше не стало. Я принялась торопливо осматривать местные деревья — нет ли среди них таких, которые подходят для скоростного влезания? Нет.
А как все хорошо начиналось…
— Веслава нужно найти. Если он с Виолой встретится, а она не контролирует…
Такого скепсиса я еще ни на чьем лице не наблюдала. В том числе — и на лице моего экзаменатора, когда я на первом курсе ляпнула, что мысленный призыв стихии может осуществляться в том числе и на языке собачьих команд («Вода, ко мне!», «Огонь, рядом!»).
Я постаралась отвлечься от мысли о том, что алхимик по деревьям лазает быстрее обезьяны, а уж его встреча с пантерой едва ли закончится плохо конкретно для него.
— Ну… он может быть ранен… переломы там… да у него просто могло что-нибудь разбиться!
— Откуда мечтательность в голосе? — вскинулся спирит.
— Тебе показалось, — буркнула я. — Пошли.
Шли осторожно, пробирались по следу, оставленному моим конем, как можно тише. Эдмус пока не взлетал — уставшие крылья побаливали — но прислушивался чутко и не проявлял никаких знаков тревоги. Разве что сам приставал ко мне изо всех сил.
— Ты что-то тревожная.
— С чего бы это? — выразительно огрызнулась я.
— Да нет, ты все последнее время тревожная. С момента, как мы путешествуем, даже раньше… ну, скажи мне, что это из-за Йехара — и я съем свою шляпу. Кажется, я на это сам с собой поспорил.
Под ногами захлюпало так громко и злорадно, что я аж присела. Оказалось, просто наступила в лужу грязи. Эдмус лужу дальновидно обошел.
— У тебя и шляпы-то нет, — пробормотала я.
— А я одолжу у кого-нибудь. Но если ты еще хоть час посидишь при мне, глядя в огонь этакими стеклянными глазами…
— Так заметно?
— А то.
Издалека донеслось ржание, потом угрожающий рык, но Эдмус и ухом не повел. Он бережно отводил со своей дороги ветки.
— Так мне есть шляпу? Это ты из-за Йехара?
Бросила на шута осторожный взгляд. Все та же беспечная физиономия, кто бы мог сомневаться? Только я ведь видела его другим. Я же знаю его настоящую стихию…
— Отчасти из-за него, — я постаралась приглушить голос, всё равно вышло громко. Ненормальная тишина какая-то стояла в этом лесу, учитывая то, что через него только что проломились три бешеных лошади. — Понимаешь, Эдмус, я раньше знала, что так случится.
— Ты подалась в прорицатели? О-ох, от таких новостей я съем не только шляпу, а, пожалуй, и пальто Веслава с досады слопаю!
— Нет. Не так. Я видела это однажды… в твоем мире. Когда по нам ударила Хайя — помнишь, стихийник времени. Я тогда видела Йехара с разбитым клинком рядом, а перед этим — тебя…
— С переломанными крыльями? — он спросил это все так же беспечно, но шел он впереди, и я видела, что крылья спирита будто сами собой плотнее прижались к спине.
— Да. И…
Я тряхнула головой, но это не помогло. Сама собой встала перед глазами картина: серая одежда, такое же серое лицо, мертвое, и четыре кинжала, расположенные крестом…
— Веслав тоже…?
Я совсем забыла, что он не может видеть мой кивок. Но спирит вел себя так, будто у него были глаза на затылке.
— История с моими переломанными крыльями закончилась не так уж страшно, — Эдмус ненадолго замер и прислушался. — Я бы не боялся. О смерти ведь речь не идет, вот и Глэрион мы сковали, хотя уж сколько это ему пророчили! Хотя бы вот:
За смертью — смерть у дамских ног,
Разбит искрящийся клинок…
Он закрыл глаза и прислушался повторно. Потом принюхался, подозрительно скосился под ноги, но там была только грязь. Под ногами теперь хлюпало вдвое чаще. В одной из луж лежала подкова с гербом домина. На гербе райская птичка изрыгала драконий огонь, но в данный момент было похоже, что ее одолевает феерическая тошнота. Мы тронулись дальше, попутно оглядывая следы разгрома.
Было действительно очень тихо. Настолько, что хотелось говорить и говорить, а если вы замолкали на секунду — вам начинало казаться, что вы не существуете.
— Это ты откуда взял?
— Угадаешь с пяти раз или нет? Говорю сразу: это не пантера закидала весь общий покой листками из блокнота с такими строчками. И не Йехар: для него это уж очень трагично. Давно хотел тебя спросить…
— Поняла, — отозвалась я досадливым шепотом. — Это из того самого питерского пророчества, где и про Иссушителя сказано. Про клинок сбылось, а первая строчка о чем?
— О Виоле, которая бьет морды маньякам? — предположил Эдмус. — Или о толпе рыцарей, которая уже успела перебить друг друга за взгляд Даллары? Или о том, что кому-то очень не нравятся все ее поклонники? А! Еще ее мать, ее няньки, слуги… ай, нет, это не об этом! Если вспомнить ту вампиршу…
Но я вспоминала Йехара. Его переломанный меч. Молоденького менестреля, которого мы нашли мертвым во время конной прогулки. И…
— Веслав в последнее время, кажется, ей интересуется…
Хаос! Я сказала это вслух?!
— Да, Веслав ей интересуется и еще как, — подтвердил спирит самым невинным тоном, но голос понизил почти до шепота. Я на пробу закинула еще одну удочку:
— Думаешь, она может быть Невестой?
— Язви их всех чертополохом через зюзник!!
Лес секундно содрогнулся от мощи и чистоты звука. Где-то в отдалении, как будто включившись, начала считать наши годы кукушка. Эдмус — и тот вздрогнул, про меня и говорить нечего, а через кусты тем временем продрался расцарапанный и жаждущий крови Веслав.
Мой вопрос прозвучал откровенным издевательством:
— Спешился нормально?
Алхимик зарычал и демонстративно выдернул из волос пучок колючек. На них ушел и клок волос, но щедрость Веслава в таких вещах была практически безграничной.
— Я вообще не спешивался. Эта помесь ишака с реактивной табуреткой сбросила меня в колючки! Меня! — тут от избытка чувств у него, что называется, «в зобу дыхание сперло».
— Гения алхимии! — самым натуральным образом возмутился Эдмус. — Читавшего Книгу Миров! Исполняющего обязанности Поводыря Дружины! И просто такого хорошего челове…
— Заткнись.
Веслав с сердцем выдернул еще пару колючек из рукава пальто. Это почти не изменило картину: все равно он был истыкан ими до состояния сильно полинявшего ежика. Лошади его не было видно и близко, зато он ухитрился подхватить свою походную сумку и ножны с Глэрионом. И не свернуть себе шею — тоже чудо не из последних.
— Чертовы клячи, чтоб им болиголова нажраться, а запить настоем белены! Виола где?
Тут кусты затрещали уже с другой стороны, мы с Эдмусом дружно приготовились спасаться бегством, но на поляну вышла всего-навсего Виола. Достаточно флегматичная и ничуть не ушибленная.
— Похоже, я начинаю лучше контролировать превращения, — пояснила она, резким, истинно мужским движением перебрасывая через плечо розовый рюкзачок. — Только лошадь мы теперь поймаем вряд ли. Судя по ее морде, когда я обернулась пантерой — для нее это было слишком, а она и так умом не блещет.
— А я б свою поискал, — яростно вмешался Веслав, удалявший колючки равным образом из одежды и из себя самого.
И ясно, что если Веслав вдруг начнет свою лошадь звать — той лучше зашиться глубоко-глубоко в чащу, окопаться там и ни в коем случае не вылезать.
— Ехать ведь на чем-то нужно, — заметила я. — Они нас вон куда затащили!
Как это бывает в большинстве случаев, только после моего «вон куда» нам со всей выразительностью представилась табличка на въезде в лес.
— Хотя да, лучше их не искать, — согласилась я мгновенно.
И снова наступила очень нехорошая тишина, характерная именно для этого леса. Тишина — нарушаемая только влажным чавканьем под ногами. И откуда-то из этой тишины до нас долетел дикий, полный ужаса и мучения крик. Мое сердце сперва чуть не выскочило через горло, а потом бултыхнулось в пятки и заскакало там, отдаваясь ударами в пальцах ног.
— Кто это? — осведомилась Виола, и я невольно ей позавидовала: не то что страха в голосе нет, но и шока никакого, вот это нервы!
— Лошадь, — вполголоса ответил чуткий наш Эдмус.
Вздор. Крик был совсем человеческий, но спирит что — не шутит?
Вот теперь точно — лучше их не искать…
Новоявленному Поводырю даже не понадобилось отдавать нам команд. Мы просто все развернулись в обратном направлении. Очень-очень торопливо.
Не поймите неверно: конечно, герои настоящие в ту же секунду устремились бы на крики и в последнюю секунду выдрали бы своих верных коней из пасти лесных чудовищ в кровопролитном бою. Но кто-кто, а мы знали лучше всех, что в драку с неизвестным противником нам лучше не вязаться. Хватит одного Иссушителя, коли уж на то пошло.
Кукушка, которая до этого считала нам годы с ненормальной скоростью, будто вечную жизнь хотела напророчить, вдруг замолкла. Под ногами разбрызгивались лужицы грязи, время от времени противно-мягко ломались сучья. Мы старались идти как можно быстрее, и я пыталась не отставать, хотя идти становилось все труднее и труднее…
— Знаете, о чем я думаю? — заговорил Эдмус, слегка задыхаясь.
— Что дождя не было всю неделю, — откликнулся Веслав мрачно и остановился. — Вперед мы не пройдем.
— Мы разве скакали по болоту? — удивилась Виола, глядя на ноги.
Обувь заливала густая жирная грязь характерного болотного оттенка. Она липла к подошвам, жадно присасывалась к ногам, не желала отливать, приставала, тянула…
И ко всему прочему, она была везде. Даже там, где две минуты назад ее не было. А еще ее становилось все больше, хотя непонятно, откуда она бралась?
— Вон какой-то холм!
Виола кивнула направо. Веслав подобрал полы плаща и двинулся в указанном направлении, Эдмус и сама Виола — за ним. А мне вдруг пришло в голову самое простое: ведь в этой грязи наверняка масса воды. Раз так, значит…
Помоги мне!
Вязкая масса, волнуясь, ползла вверх по моим ногам. Кажется, она даже довольно причмокивала… и вот, оттуда, из грязи, поднялось тонкое, едва заметное щупальце, потянулось вверх, не внимая моему призыву, начало обвивать лодыжку…
Холод! Удар локальной заморозки позволил мне выдернуть ноги из грязевого плена и добраться до остальных они ждали на небольшом каменистом возвышении. Виола помогла мне взобраться.
— В ней воды как будто нет! — сообщила я удивленно.
— Потому что это не просто грязь, а разновидность магических тварей, — угрюмо отозвался алхимик. — Хоть и низкой организации. Но питается она…
— Ого!
Мы огляделись по сторонам. Мерзкая зловонная масса накатывала теперь отовсюду. Окружая. Очень целеноправленно окружая.
— …органикой, — договорил Веслав, начиная откупоривать карманы.
Виола попыталась пустить в ход стихию воздуха. Это не дало никакого эффекта: щит она держала несколько минут, а потом он просто был продавлен огромным весом того, что к нам катилось. Триаморфиня достала свой излучатель, резанула лучом — но это была заведомо бесполезная попытка: грязь тут же сомкнулась, «заштриховав» прореху. Только причмокивание стало недовольным. Виола скрипнула зубами и выставила второй щит, сдерживая ползущую на насгадость, насколько можно.
Эдмус, конечно, тут же поднялся в воздух — где и принялся летать, до смерти пугая своими воплями местных белок. Чего нашей группе не хватало сейчас — это конспирации…
— Ребята, держитесь за все подряд! — доносилось время от времени с небес. — Сейчас я вспомню, как с этой дрянью бороться! И-и, где моя девичья память, потерпите уж там немножко…
— Немножко — это сколько?! — заорала я вверх, но ответа, ясно, не получила. Вязкая жирная грязь наступала со всех сторон, медленно просачивалась между деревьями…
— Ой, прикольненько… — раздалось слева.
Да. Неприятности никогда не приходят в одиночку.
— Бо, нашла когда! Виолу давай, и быстро, а то…
Но Бо-бо только губки оттопырила — она явно не до конца осознавала серьезность положения.
— Ну-у, зачем тебе эта бяка? Ой, какая земличка, а можно я в нее чем-нибудь магическим кину?
— Можно…
Наш алхимик тем временем молчал, не влезал, а делал как всегда больше всех. В жидкую грязь уже полетели два каких-то пузырька неизвестного происхождения и веточка сушеных ягод. Потом красивыми брызгами распылилась какая-то жидкость.
Толку это не дало никакого. Я торопливо принялась припоминать формулы заклятий. Еще как назло ничего такого хозяйственно-бытового в памяти не вырисовывается… Тем более — такого масштаба.
Разлом — не получилось оградить нас трещинами в поверхности, у меня чары по земле из рук вон плохо работают; заморозка — основная моя надежда — как в никуда. На толстый замерзший слой грязи начали накатываться новые слои, только хуже стало, высота — до человеческого роста. Правда, замедлились немного. Но наше жизненное пространство исчезало с каждой минутой.
Остановились мы с Веславом одновременно.
— Всё, — мрачновато сказал он, — И «Горгона» не берет. Я бессилен.
Короткой судорогой мышц лица я показала, что я — тоже…
— Может, на дерево залезть? — помечтала Бо-бо. Мы разом посмотрели на почти голые стволы деревьев и покачали головой.
Рядом снизился Эдмус — чуть не упал при посадке. Крылья давали себя знать.
— Вспомнил, ребятушки, — выдохнул он. — В наших северных лесах такая же дрянь водится. Отгоняется огнем. Так что давайте-ка разожжем костерок, да и пожарим их как червей для обеда…
— С удовольствием, — сказала я и отступила еще на пару шагов, к самой макушке возвышения — спички есть? Или зажигалочка?
Шут тяжело сглотнул. Кажется, он понял, что сейчас придется умирать.
Спички-то у нас были, а толку — что тут подожжешь на этом возвышении? А взрывчатку Весл окончательно извёл вчера, в бою с наёмниками.
Без Йехара, основной стихией которого был огонь, мы были беззащитны.
Конечно, если не считать знаний ученицы четвёртого года обучения.
Строчки учебника всплыли, замелькали перед глазами. Экзамен по теории стихий… теоретически возможен призыв иной стихии, помимо враждебной. Призыв требует высокой отдачи энергии, запрет на мощные заклинания… для кого возможно-то? Чуждые стихии откликаются профессорам, полубогам… обитателям Междумирья, сведения непроверенные…
И адептам Арки.
— Виола, право одиночного призыва, можно вызвать огонь, мы из Дружины, может выйти…
Бо-бо широко улыбнулась и покачала головкой.
— Виола баиньки. Совсем-совсем… Но вы можете оставить ей сообщение, клевый прикол, да?
— Она пустая, — углом рта сказал Веслав, — выложилась целиком, с ней не сработает… ты можешь сотворить огонь?
— Я? Веслав, у меня медиум — вода. Враждебная стихия. Можно даже не пытаться.
— Бо, Эдмус — призовите огонь!
Одна улыбка и один оскал в ответ.
— Скорее его призовешь ты.
Толстой пелене грязи до нас осталось метра три-четыре, и она продолжала ползти вперед. Время от времени вытягивались щупальца, но недалеко и с опаской.
Я потеребила Веслава за плечо.
— А ты… не мог бы?
— Мне?! — с таким ужасом, будто я его каннибализмом приглашаю заниматься. — Да вы уж… спички лучше поищите!
— Щас пошла искать, давай уж сам!
— Нет! — на секунду лицо алхимика исказилось, и я — один из редких моментов! — увидела его в панике. Но уже через секунду он заговорил быстро и ровно. — Ольга, ты не понимаешь. Мне нельзя использовать магию. Никакую! Никогда!
— Но нас же тут просто утопят, и Йехар погибнет. Послушай, у тебя полу…
— Дело не в моих умениях! Я не могу! Я просто не…
Два метра, нет… меньше. Я попыталась сотворить огонь, воззвала отчаянно: «Помоги мне!» — искорка вспыхнула на ладони и погасла, только-то. Эдрус отскочил к центру поляны, оттаскивая с собой наивную Бо.
— Быть сожранным этими тварями — какое фи! — вздохнул он. — Весл, тебе нас не жалко? Еще немного — и я никогда не попробую пиявок, а жители этой страны… ну, ты понял. Весл?
Алхимик не ответил. Он смотрел на шевелящуюся, подползавшую все ближе грязь. Руки — приподняты, как будто он…
— Хорошо, — прошептал он. — Все разомкнитесь, насколько возможно. Нужно заклинание, я ни черта не знаю…
— Простой призыв стихии через помощь или воззвание…
— Заклинание. Нейтральное. Самое слабое.
— Сдурел? Здесь на максимум надо бить, а ты…
— Слабейшее нейтральное, ну! — заорал алхимик, опять срываясь на свой знаменитый темперамент.
Наверное, я бы так и не вспомнила, но спасла Бо.
— Серая искра, — подсказала она с фоновым недоумением на физиономии — откуда, мол, знаю?
— Igni, — вспомнила я. — Веслав, ты правда решил…
Предупреждение запоздало: как раз в этот момент Веслав вытянул руку вперед и произнес слабейшее из нейтральных заклинаний огня.
— Издеваешься? — еще успел спросить Эдмус.
Не издевался.
Сначала на поляне потемнело, как будто было недалеко до вечера.
А потом прямо из ладони Веслава ударило пламя. Яростным клинком вонзилось в сразу опавшую грязь, пропалило ее, испепелило, потом перекинулось на траву, лизнуло стволы деревьев… И, разрастаясь, как по цепной реакции, двинулось дальше — по кругу, сжигая грязь, поднимаясь языками к небу…
Миг — и нас окружила теперь стена пламени. Не нейтрального, каким оно должно было быть. Это было пламя тьмы — кроваво-багровый оттенок, не тепло — убивающий невыносимый жар…
И поползли в длину тени под нашими ногами — увеличиваясь, разрастаясь навстречу огню. Я хотела крикнуть Веславу, чтобы он остановился, но взглянула на него и поняла, что это бесполезно.
Его аура была наполнена живой чернотой. Такой мощной и страшной, что она, казалось, сливалась с нашими тенями, выплескивалась через зрачки, преображая лицо алхимика в менее человечное… и я поняла, что он не сможет остановиться, и сразу же за тем до меня дошло, что обозначало загадочное «п. т.» в личном деле алхимика.
Спас меня шок. Если бы я осмыслила свое открытие и поддалась панике — история закончилась бы совсем невесело.
Мне в жизни не приходилось создавать водяной щит такой необычной формы, но я остановилась на нем. Раскинула руки, призывая своего медиума… отовсюду — из стволов и крон деревьев, из травы… и ниже… из земли…
Все-таки нам очень повезло, что неглубоко и недалеко протекал подземный поток.
Пласты земли расступились, пропуская воду. Нас закутало в непроницаемый водный кокон… нет, мало, держать его долго не смогу… Поднять выше… вот так, добавить воды… И теперь…
«Вниз…», — пальцы двинулись параллельно команде. Несколько центнеров воды рухнули на пламя одновременно. Невероятное шипение, злобное, самое что ни на есть темное… Горький дым. Все.
Я опустила руки и повалилась на камень, истошно кашляя. Рядом уселся шут, которого немножко успело подкоптить, а потом намочить.
— И это еще мы в самую чащу не засунулись, — резонно заметил он. — Сначала тина, потом чуть не поджарили, а под конец утопить хотели.
Веслав стоял неподалеку, рассматривая свои руки. Потом потер лоб и страдальчески скривился.
— Во шарахнуло, а ведь и говорил тихо. Вообразите теперь, что было бы, если бы я произнес темное заклинание. Или к стихии бы воззвал.
Мы вообразили, и на опаленной полянке наступила тишина. Заткнулся даже Эдмус, что в принципе было маловероятно. Даже Бо-бо смотрела настороженно.
— Значит, это ты и есть, да? — спросила наконец я то, что спрашивать не имело никакого значения. — Повелитель Тени…
И ведь могла бы сообразить, если бы подумала. Читал Книгу Миров… и Милия на него так смотрела…
Страшно не было. Было почему-то обидно.
— За щит спасибо, — отозвался Веслав, оглядывая слегка дымящееся пальто. — Я бы сам не остановился. Эх, два кармана спалил все-таки… ну, вроде это можно поблизости нарвать…
Он проверил все свои карманы окончательно, как будто не замечая напряженного молчания, потом осмотрел сумку, потом из внутреннего кармана вынул неизменную фляжку с коньяком, глотнул, предложил нам, подождал, пока все откажутся. И только потом заговорил:
— Пока еще нет.
— Что?
— Пока еще не Повелитель. То есть, потенциально да, а де-факто — нет еще.
Мы молчали еще пару секунд. Потом Эдмус признался:
— Ни моона не понимаю.
— А чего непонятного, — отозвался Веслав и уселся на недосожженную траву. — Я отрекся.
Стало еще тише и еще непонятнее. Птицы почему-то не торопились петь. Мы сидели на возвышении, с которого нам давно пора было бы убираться, и ждали.
— Ну, ладно, — с глубоким вздохом Веслав полез за фляжкой с очевидным намерением набраться если не как следует, то хоть наполовину. — Сами понимаете, моего разрешения на эту аферу никто не спрашивал. Наследник Теней — урожденное качество, так что… — он пожал плечами и сделал глоток. — В общем, объяснили мне с детства — так мол и так, ты вроде как… темный маг… измерения и всё такое. Соответствующее образование прилагалось.
— Книга Миров? — подала голос я. Веслав ощутимо замялся.
— Ну… не только. Но тут я пожалею ваши нервы, ладно? В общем, я учился контролировать свои силы, да и почти научился, и уж не знаю, что там из меня получилось бы, если бы в семнадцать лет я не вышел бы в лес да и не произнес бы формулу отречения от стихии.
Эдмус и Бо остались спокойными — оно и понятно — а меня буквально перекосило от изумления. Формулу он произнес?! Да, была такая, индивидуальная в чем-то для каждого медиума, но нам-то сколько вдалбливали, как трудно отречься от своей магической сущности! Конечно, все зависит от уровня магических сил и вида стихии, светлые медиумы, например, отпускают охотнее… но чтобы Повелитель Тени…
— Как?!
— Ртом, — мрачно отозвался Веслав, делая еще один глоток. — Понимаю вопрос — ну да, это было неприятно… может, поэтому мне не хватило решимости закончить ее в третий раз.
На сей раз немой вопрос исходил уже от нас троих. Бо даже бросила стирать сажу с лица, а Эдмус — сажу на лицо намазывать.
— От сущности Повелителя отрекаются трижды, — пояснил Веслав. — Ну, понимаете, для гарантии, а вдруг ты два раза формулу случайно произнес? В общем, в теории я должен был стать обычным человеком, а на практике стал… непонятно кем. Тень, моя сущность, идет за мной по пятам и прорывается в малейшем заклинании, изменяя и усиливая его. Поэтому я и не применяю магию, если, конечно, вы это еще не поняли.
— Я понял примерно через две секунды после того как ты попытался нас спалить, — заметил Эдмус, возобновляя боевую раскраску. — Значит, боишься, что захочешь наколдовать стакан воды, а тут бац — и всемирный потоп?
Шут в очередной раз убивал меня знанием нашего мира.
— Ну, не только это, — ответил алхимик и запрокинул флягу, чтобы допить остатки. — Каждое заклинание — искушение. С каждым — растет желание призвать свою стихию и стать настоящим Повелителем Тени. Наверное, я ее рано или поздно призову… но последние восемнадцать лет мне как-то удавалось обходиться.
Он с сожалением посмотрел одним глазом в флягу, потом достал из бокового кармана плоский флакончик с какими-то гранулами и вдумчиво проглотил одну штучку. Объяснять ничего не стал, но мы-то нашего алхимика знали достаточно. Отрезвление, конечно.
Ах, да, извиняюсь. Думала, что знаем.
— Поговорили, — угрюмо подвел итоги уже трезвый Веслав, поднимаясь на ноги. — Нужно было вам раньше это рассказать, ну, будете знать. В следующий раз динамит с собой прихватите для подобных случаев.