Почти тут же на меня обрушилась невероятная, невозможная после сегодняшнего дня тишина. В трапезной горел камин и царила мирская благодать, несколько подправленная за счет присутствия в помещении Веслава. Тот сидел спиной, подальше от камина, за заваленным свитками столом. В своем репертуаре, стало быть.

— А, — сказал он, не оборачиваясь, так, будто был королем, а я к нему явилась на поклон. — Стало быть, вы как-то разобрались со своими проблемами.

— Откуда ты вообще узнал, что это я? Перед тобой стоит серебряный кофейник?

Решительно, фильмов о Шерлоке Холмсе нужно смотреть поменьше.

— Нет. Но я не слышу бряканья ножен. А Эдмус и Бо просто не умеют молчать.

А с дедуктивными способностями алхимиков все же следует познакомиться.

— А откуда ты узнал, что были проблемы?

— Потому что попросту нереально — чтобы вы с Виолой куда-то пошли и на что-то не нарвались, — раздраженно прозвучало в ответ.

Ворчун, подумалось мне с некоторой нежностью. А ведь беспокоился и хочет скрыть это. Иначе давно бы уже отвернулся от бумаг и наорал. В обычной, прошу заметить, манере.

Я отыскала на одном из маленьких столиков высокий графин с яблочным соком и не стала церемониться — отхлебнула прямо из графина. На стихийников воды после большого выброса энергии нападает удивительная жажда. А вот адепты огня зябнуть начинают… Всё это — разумеется, только на психологическом уровне и только у начинающих. Помню, Игнатский на первом курсе рассказывал, как тяжело им приходится бороться с «фантомной асфиксией», которая после выбросов возникает у молодых стихийников воздуха. Ребятам попросту кажется, что они задыхаются.

— Подробности будешь излагать, или в общем плане?

— В общем плане, — уныло сказала я. — Я с бластером, пантера — с аппетитом, а шесть стихийников, которые хотели нас убить — с нервным шоком. Подробности нужны?

Веслав качнул головой. Могу представить, что он себе навоображал.

— Только одна. Вы их спровоцировали, или…

— Нас ждали в засаде.

Алхимик на этот раз кивнул. Видимо, с его точки зрения ничего удивительного в том, что кто-то захочет убить двух рекрутов Равновесной Дружины, не было. Я наконец обошла стол так, чтобы видеть его лицо — и сначала потрясла головой, прогоняя наваждение, а потом спросила:

— Ты в курсе, что у тебя очки фиолетовые?

Пластиковые очки алхимика не просто были фиолетовыми. Они еще напоминали два небольших приплюснутых аквариума, в которых плескалась полупрозрачная жидкость характерного цвета. Глаза Веслава из-за этого аппарата просвечивали очень смутно.

— Модификация «Верного глаза», — он постучал по стеклам. — Позволяет читать то, что написано между строк. Здесь, видно, в моде магические невидимые чернила и прочая тайнопись, вот я и нашел универсальный способ ее разбирать.

— И выводы…?

— Ну, в общем, Йехар еще лучший экземпляр.

Это высказывание я не совсем поняла, но то, что Веслав может отзываться о рыцаре хоть и условно положительно, потрясало до глубины души.

— Яблоки, — тем временем взмахнул руками алхимик. — Яблоки, «Ниагару» им в глотку! Какому идиоту могла прийти в голову сделать тайными чернилами запись о поставке… — истерическим шепотом: — яблок?! Или о том, чтобы сшить новые панталоны — с начесом, между прочим!

— Ну… это было очень личное… — выдавила я с трудом.

— Но на кой ляд было использовать еще и двойную шифровку?!

Здесь я ничего не смогла ответить и только с невинным видом поперхнулась соком.

— Но кое-что есть, — заметил Веслав уже спокойнее. — Например, в записях матери Даллары. От них и сохранилось-то всего ничего — кто-то постарался, — но ясно, что она видела какую-то опасность. Пару раз упоминается то кольцо камней — помнишь, возле дворца. Да еще о вампирах масса всего… и о городе алхимиков. Тут она пишет, что вампиры «тревожатся, будто угадывают явление скорой угрозы». Но как всегда, не поясняет. Женщины…

Он тряхнул головой и продолжил уже в гораздо более агрессивной манере:

— А вообще я так понял, что тут у каждого полтонны скелетов в шкафу, поэтому держаться нужно осторожнее, чем в Городе спиритов. Так что неудивительно, что вас пытались убить. И хорошо бы в такой ситуации начать делать хоть что-то, а не кропать сонетики ночами, между прочим, нещадно сдирая их у Шекспира!

Я нашарила ближайшее кресло, уселась и вытянула ноги. Посмотрела на Веслава поверх кувшина с соком укоризненно. Делать что-то? После этого приключения на дороге? Да мне сейчас помогут только двое суток сна, и потом, не так тут всё и страшно…

— Не так и страшно?! — либо Веслав проследил ход моих мыслей, либо не всё сказал мне о функциях своих очков. — Эта страна катится ко тьме! В этом Даллара права — а раз сюда нас призвали, здесь всё почти безнадежно! Может, осталось несколько дней, а мы сидим на месте и… маемся только тем, что едим, спим, и… кто-то бьет морды местной шпане, кто-то привидений разгоняет, а кто-то…

— Пашет дни и ночи, — я подпустила в голос сочувствующей дрожи. — Напялив на себя очки и склонившись над бумагами при свечах…

— Я о себе не говорю! — рявкнул алхимик, взвиваясь на ноги. — Посмотри на меня — я располнел от безделья, обрюзг, и…

Я покорно посмотрела и согласилась:

— Действительно, тебя разнесло до уровня жертвы концлагерей.

— Это оскорбление? — чутко просек Весл.

— Какое там! Посмотри на себя в зеркало и поймешь, что это комплимент.

Веслав косо глянул в зеркало и понял, что разговоров о фигуре заводить не следовало. Алхимик практически был толще в профиль, чем в анфас.

— Ну ладно, ты пока не видишь результатов моего сидения на одном месте, но…

Он опять не договорил. Дверь распахнулась без всяких предварительных звуков, и в общую залу влетел счастливый Эдмус.

— Как это было весело! — восторженно вопил он. — Бо, то есть, пантера, конечно, наткнулась в коридоре на Зелхеса и решила его поприветствовать. Никогда не видал, чтобы бегали так быстро, но с таким невозмутимым выражением лица.

— …вскоре это станет очевидным, — упрямо договорил Веслав, — когда я или прирасту к стулу или не пролезу в дверь.

— Ты уже не пролезаешь, — тут же обрадовал его Эдмус. — Если, конечно, ты говоришь о мышиных норках.

И дружески ткнул алхимика пальцем в спину, едва не сломав при этом палец. Веслав в ответ молча схватил дубину, лежащую на столе по правую руку (и немного неожиданную в компании рукописей) и обломал ее о голову шута. Дубина брызнула мелкими щепками.

— Я так и думал, что реакция идет в сторону разрушения ткани, — пробормотал Веслав, глядя на деревянные остатки в своей ладони.

— Хоть и надеялся на обратное, — тут же додумал в нужную сторону Эдмус, почесывая неповрежденную голову.

Дружеская беседа изнывающих от скуки дружинников была прервана появлением Поводыря, который влетел в комнату наподобие Эдмуса, разве что крыльями не пользовался при этом. В кои-то веки он был не в лирическом настроении, а в воинственном. Казалось, он вот-вот даст приказ, который изменит всю нашу будущую жизнь…

— Ты в курсе, что у тебя на лбу невидимым карандашом написано неприличное слово? — испортил момент Веслав. Он поправлял очки.

Йехар мельком взглянул на Эдмуса. Тот округлил глаза.

— Веслав как-то говорил, тут у половины замка такие карандаши, почему сразу я? Может, кто-то из твоих врагов подкрался ночью…

— И сделал надпись на языке спиритов?

— Веслав, ты же меня по живому режешь! И не такое уж оно и неприличное…

Рыцарь небрежно потер лоб рукой. Скорее всего, он старался не стереть надпись, а не сбиться с мысли.

— Настало время действовать! — выпалил он наконец. — Думаю, нам нужно поговорить с вампирами.

— Первая умная фраза за неделю! — возрадовался Веслав, отгребая манускрипты в сторону. — Когда идем? С утра? Сегодня? Сейчас?

Йехар слегка приподнял брови и даже Эдмус недоверчиво прищурился. Я смотрела на просветлевшего алхимика и вспоминала Кодекс, точнее, один из его пунктов:

Алхимики никогда не делают ничего просто так.

Почему Веславу так понадобилось, чтобы мы были как можно дальше от дворца?

** *

— Не-е-е-е-е-е-ет!!

Общество в лице четырех дружинников дружно вскинуло глаза на искаженное страданием лицо Йехара. Тот смотрел на Веслава.

Веслав не был мертв. И никого не убил, как можно было подумать по звуку, который только что произвел светлый странник. Алхимик всего-навсего присел у небольшого родника (кстати, того самого, возле которого нас высадила Арка) и отправил в рот пригоршню воды.

— Плюнь немедленно!

Алхимик презрительно приподнял одну бровь и плеваться не стал. Вместо этого он немного невнятно проговорил, держа воду за щекой:

— Иначе что? Козленочном стану?

— Это же Горький Источник!

Веслав согласно скривился.

— Да уж, не чай с сахаром.

— Тот, кто выпьет этой воды, будет навеки проклят!

Алхимик неторопливо выплюнул воду и поглядел на источник и на Йехара с равным презрением.

— Его волосы в носу будут расти по метру в день? — спросил Эдмус с некоторой надеждой.

— Нет, — хмуро ответил Йехар. — Здесь проклятие иного рода…Человек, который выпьет этой воды, станет самым счастливым и самым несчастным на свете одновременно. Он полюбит достойнейшую из достойных, а она полюбит его, но они никогда не будут вместе. И в конце концов он или станет причиной смерти своей избранницы, или отречется от самого себя.

Веслав поперхнулся и закашлялся. Пару минут он старательно выплевывал остатки воды. Йехар потер подбородок и добавил раздумчиво:

— Впрочем, это не о тебе, не так ли? Насколько я знаю, алхимики не способны любить.

Веслав, который как раз полоскал горло коньяком, наградил рыцаря взглядом гадюки, которой с размаху прыгнули на хвост.

Что-то странное происходит между этими двумя представителями сильного пола…

— Откуда ты знаешь, что это не просто легенда? — спросила я минут через пять, когда мы опять углубились в тень рощи.

Было утро, а мы шли пешком. Поводырь пояснил, что мы и на лошадях вампиров не нагоним, потому что они — кочевое племя, наподобие цыган. Но кто-нибудь из кровососущей братии непременно обретается поблизости, так что, проблуждав какое-то время, мы на этого кого-нибудь наткнемся.

— Я проверил это на себе, — негромко ответил Йехар. Он шел тяжело, и с каждым шагом на его плечи словно ложился дополнительный килограмм груза. — Когда я шел ко дворцу, чтобы наняться в стражники, я заплутал в здешних местах и наткнулся на этот родник. Мне хотелось пить, я нагнулся и зачерпнул воды. Напившись, я обернулся и увидел девочку, которая стояла в нескольких шагах и смотрела на меня…

— Даллара, да?

Виола впервые подала голос. После вчерашнего приключения, когда она обнаружила себя на кухне, доедающей вторую пинту сливок (пантера все же не вполне поддавалась контролю), она был задумчива и только хмыкала поминутно.

— Позже у этого родника мы встречались с нею, — приглушенно ответил рыцарь. — Она говорила, что тогда сбежала от нянек, и ее привела туда сама судьба… а что из этого вышло — вы сами видите.

Эдмус наклонил голову сначала в одну сторону, потом в другую, как бы ожидая, что Йехар сейчас начнет отрекаться от самого себя. В то, что рыцарь побежит убивать свою избранницу, как-то не верилось.

Впрочем, разве он уже не отрекся? Разве не стал светлым странником, который никогда не может вернуться домой? Разве после выполнения нашей миссии — если мы ее выполним, конечно — он не будет опять светлым странником, вернется ли когда-нибудь в родной мир?

Может, он поэтому медлил и оттягивал хоть какие-нибудь действия?

За нашими спинами кто-то кашлянул. Разумеется, никто из нас не обернулся. Кашель повторился еще несколько раз, на разные лады, потом из кустов дважды чихнули, а потом Эдмус, на которого тоже напали раздумья (он любил это выражение и серьезно считал, что раз уж напали — нужно отбиваться), сообщил в пространство:

— Какие тут простуженные белочки и лисички.

— Давай избавим их от мучений, — великодушно предложила Виола, доставая свой излучатель. Арбалет ей показался слишком мелочным в качестве средства от кашля для маленькой белочки…

В кустах резво поперхнулись воздухом, а затем тягучий, слегка надменный голос предупредил:

— Не стоит таких усилий.

И на наше обозрение явилось некое существо условно мужского пола и условно же юного возраста. Парень был одет в черный бархат, а длинные темные волосы классически ниспадали по плечам. На лице лежала печать уныния актера, которому раз за разом приходится играть в пьесе одну и ту же роль рокового мерзавца.

И ни малейших признаков искренности у него на лице не было.

Он немного подождал, пока мы поразимся его появлению. Но Дружина, которая еще в первый призыв познакомилась с богом смерти, уже давно привыкла к готичным юношам.

— Моя госпожа, чей лагерь здесь, неподалеку, хочет побеседовать с вами, — заговорил он, посчитав, видно, представления или приветствия излишними мелочами.

— Сейчас идем, — откликнулся Веслав, который чутко относился к проявлениям вежливости (которой сам не обладал вовсе). — Только шнурки поутюжим.

Незнакомец несколько опешил.

— Вы должны пойти!

— Поспорим? — хмыкнула Виола, поигрывая бластером. Йехар послал ей предупредительный взгляд.

— Зачем?

— Чтобы поговорить с моей госпожой. Вы Дружина?

— Нет, мы грибы собираем, — отреагировал на сей раз Эдмус. — С мечом, арбалетом и с… алхимиком.

Йехару пришлось перенести свой взгляд теперь на спирита.

— Кто ваша госпожа?

В ответ посланец сладко улыбнулся.

Во рту притягательно блеснули два небольших клыка.