После победоносной Отечественной войны 1812 года и Заграничного похода 1813–1814 годов русская армия продолжала жить заведенным порядком. Были проведены успешные войны с Персией и Османской империей, присоединен Кавказ. Тогда же начались долгие боевые действия на Кавказе против горских народов, не желавших подчиниться русскому царю. Но и они завершились победно: вождь восставших горцев Шамиль присягнул на верность России.

Все шло своим чередом, и ничто не предвещало беды. Беда разразилась к концу царствования Николая Первого, когда началась так называемая Крымская война (1853–1856). Англия и Франция поддержали Османскую империю в ее споре с Россией и двинули свой флот к берегам Крыма, к главной военно-морской базе Черноморского флота России — Севастополю. Русский флот был заперт в севастопольской бухте и затоплен. Героическая оборона Севастополя окончилась его сдачей и подписанием очень невыгодного для России мирного договора. Причины поражения были экономические и военные. Пока ведущие страны Европы развивали свою промышленность и перевооружались, русская армия оставалась практически такой же, какой была в период наполеоновских войн. Она не стала хуже, но не стала и лучше. А армии Франции и Англии за это время шагнули далеко вперед.

У писателя Николая Лескова есть знаменитый рассказ «Левша». Простой тульский мастер-оружейник побывал в Англии и, вернувшись в Россию, хочет сообщить царю важный секрет:

«-Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть чтобы и у нас не чистили, а то храни Бог война, они стрелять не годятся». Левша умирает, а «Государю так и не сказали, и чистка все продолжалась до самой Крымской кампании. В тогдашнее время как стали ружья заряжать, а пули в них и болтаются, потому что стволы кирпичом расчищены. <…> А доведи они левшины слова в свое время до государя, — в Крыму на войне с неприятелем совсем бы другой оборот был».

Дело, конечно, не только в ружьях, хотя и в них тоже. На вооружении англичан и французов уже были нарезные винтовки. Точностью и дальностью боя они превосходили старинные русские ружья. Главная же причина была в отсталости российской экономики и транспорта, в устаревшей армейской системе. Подкрепления, продовольствие, снаряжение и боеприпасы поступали защитникам Севастополя медленно, дедовским способом, конными обозами, потому что сеть железных дорог была еще не развита. (Эта история повторится в 1904–1905 годах, в русско-японскую войну, когда железные дороги на Дальнем Востоке не будут справляться с перевозкой людей и военных грузов). У Англии и Франции уже появился быстроходный паровой флот, не так зависевший от капризов погоды, как парусный. И какие бы подвиги ни совершали русские солдаты, матросы и добровольцы, они не могли противостоять современной военной машине развитых европейских стран.

И политика, и экономика, и армия нуждались в полной перестройке. За самые крупные со времен Петра Первого реформы взялись Александр Второй и его правительство.

При любой военной реформе приходится решать одну и ту же, самую трудную задачу: как сделать армию лучше, а расходов на нее не увеличивать? Решается эта задача так: армия должна быть меньше, но сильнее. То есть людей должно быть меньше, а вооружены они должны быть лучше.

Содержание и вооружение армии берет на себя государство. Оно может это делать двумя способами. Первый способ — покупать продовольствие, снаряжение, оружие у частных компаний. Второй — организовать государственные компании. Что лучше, сказать трудно. Частные компании стремятся прежде всего к быстрой прибыли, вкладывать деньги в науку им невыгодно. А современное оружие — наукоемкое. Эффективное оружие основано на достижениях и открытиях, сделанных в научных лабораториях и институтах, после долгой работы больших коллективов и проведения дорогостоящих испытаний. Финансировать эти убыточные, в общем-то, проекты способно только государство, да и то не всякое. Иногда государство выдает задание по строительству, например, нового самолета сразу нескольким конструкторским бюро (КБ), а потом выбирает лучший проект. То есть конкуренция сохраняется, хотя эти КБ государственные. Кроме того, при разработке нового оружия действует режим секретности, а государство лучше умеет охранять свои секреты. А «частник» в погоне за деньгами может продать секреты противнику. Зато в государственной «оборонке» может развиться коррупция, когда конкурс выигрывает не лучший самолет, а связи и деньги. Короче, у каждого государства своя система «оборонки», и у каждой свои плюсы и минусы. В России, честно говоря, еще со времен Петра Первого считалось, что получить заказ от армии — значит озолотиться. Заказ от армии — это государственный заказ, он ведет за собой громадные деньги, а на качестве можно сэкономить. И в армию шло гнилое сукно, сапоги с картонными подошвами, тухлое мясо, не доведенное до ума оружие… С этой бедой яростно боролся еще Петр Первый, собственноручно бивший морды ворам, но даже ему победить коррупцию было не под силу. Что уж говорить о его потомках и наших современниках…

И все же главное в армии — это люди. Дружинник, ополченец, стрелец, солдат, офицер, срочник, контрактник… Кто следующий?

 

Нет такой профессии — родину защищать

Со времен Петра Первого в России существовала рекрутская система набора в армию. Один рекрут (призывник) выставлялся от определенного числа крестьянских дворов. Кто именно пойдет служить, решал «мир», то есть сельский сход, или помещик, или же когда подходила очередь. Уходящий на военную службу навсегда прощался с родителями и друзьями — служба была пожизненной или такой продолжительной, что дожить до ее окончания шансов почти не было. Помните «дядю» из стихотворения Лермонтова «Бородино»? Стихотворение написано в 1837 году, а «дядя»-ветеран вспоминает о битве, состоявшейся 25 лет назад! Его слушатели — молодые солдаты, для которых Бородинское сражение — далекая история, почти сказка. А «дядя» все еще служит! За счет рекрутчины России удавалось содержать многочисленную, профессиональную и относительно недорогую армию, потому что солдатское жалованье было совсем небольшим, а солдатская жизнь — дешевой. Вот почему канареечка так жалобно пела о доле рекрута. Солдатская служба не приносила дохода, и называть ее профессией неправильно.

Но и офицерская служба не была доходной! Напротив, чтобы служить в армейской элите — гвардии, требовалось немалое состояние. В гвардию стремились потому, что гвардейские полки стояли в столице, гвардейцы несли службу при царском дворе, появлялась возможность наладить нужные связи, вращаться в высшем свете, сделать карьеру — тусовка всегда была тусовкой, как ее ни называй. Обычные армейские офицеры тем более не были богачами. Иногда им даже приходилось выплачивать из своих денег жалованье солдатам.

Можно сказать, что на протяжении всей истории русской армии и солдаты, и офицеры служили и воевали «за идею». Поэтому Россия могла позволить себе содержать огромную армию. Но Крымская война показала, что огромная армия — не всегда сильная.

 

От Палкина к Освободителю

Вообще-то оба — Романовы. Оба цари. Один — Николай I — правил c 1825 по 1855 год, другой — Александр — с 1855 по 1881.

Николай считал себя военным человеком. Представительный, огромного роста, он любил носить военный мундир, любил изображать из себя простого солдата: вставал рано утром, спал на походной кровати, укрываясь шинелью, говорил «кратко и смачно», и, понятное дело, армия была его любимой игрушкой. Представление Николая о том, какой должна быть армия, было простым: чтоб порядок был. Но порядок в армии при Николае сводился в основном к внешней, показной дисциплине. Эту дисциплину вбивали муштрой, бесконечной и утомительной строевой подготовкой и телесными наказаниями. Дисциплина была в буквальном смысле палочной. За это в армейской среде грозного царя и прозвали Палкиным. Но тех изменений, которых требовало время, царь не произвел. И Крымскую войну русская армия встретила неповоротливой, плохо обученной, технически отсталой.

До сих пор историки спорят, действительно ли Александр II хотел тех реформ, которые были проведены в годы его правления. Но они настолько назрели и перезрели, что не провести их было невозможно. Самая известная из них — отмена крепостного права, за что Александр и заслужил имя Освободителя. Но и другие реформы были не менее важными: судебная, образовательная, финансовая и, конечно, армейская.

Было ясно, что армия не может оставаться такой, какой она была во времена Кутузова и Суворова, хотя это были славные времена. Стало ясно, что защита государства теперь — дело не только армии, но и всего общества. И сила армии — не в ее численности, а в качестве.

И первым делом Александр отменил рекрутчину и невероятно долгий, в сущности пожизненный, срок службы. Канареечка могла успокоиться. Теперь армия набиралась по призыву, а воинская повинность становилась всеобщей. Срок службы резко сокращался до 6 лет. Отслужив свой срок, солдат зачислялся в резерв. Предполагалось, что в мирное время численность армии будет намного меньше, чем в прежнее время.

Но при случае, во время большой войны, количество военнослужащих должно быстро увеличиться. При объявлении общей мобилизации уволенный в запас (резервист) вновь становился военным человеком, но его уже не надо было обучать боевому искусству.

Менялась система обучения солдат. В Николаевской армии слишком много времени уделялось строевой подготовке, пригодной больше для праздника, военного парада, чем для боя.

«Для военного праздник, что для лошади свадьба: голова в цветах, а задница в мыле».

(Армейский фольклор)

Теперь же главной стала боевая и физическая подготовка. Также командование должно было заботиться о повышении общей культуры солдата. При полках создавались учебные команды, где обучали чтению и письму, а при ротах — библиотеки.

«Вот забрили лоб рекруту (рекрутчина уже отменена, но призывника еще долго по привычке называли рекрутом. — Авт). Ведут его под присягу. <…> А вот он уже и в солдатах. Обреченный человек, казенный человек, ответчик за весь мир православный, слуга царю и родине. Первое время-то какое тяжелое! С непривычки все домой да домой тянет и учение плохо дается. Ну, а там, гляди, обратался, отпрукался, освоился, стал настоящим исправным солдатом, даже ефлетером и младшим ундером. Приехал домой на кратковременный отпуск — узнать нельзя: стройный, ловкий, уверенный, прежнего вахлака и в помине нет. <…>

(А. Куприн. Юнкера)

А потом, спаси Господи, война начнется. Идет солдат на войну, верный присяге. Шинелью из кислой шерсти навкось опоясан, ранец на нем и вещевой мешок со всем его имуществом, ружье на плече, патроны в подсумках.

Идет полк с музыкой — земля под ним дрожит и трясется, идет и бьет повсюду врагов отечества: турок, немцев, поляков, шведов, венгерцев и других инородцев. И все может понять и сделать русский солдат: укрепление соорудить, мост построить, мельницу возвести, пекарню или баню смастерить.

Он же солдат и на верную смерть охотником вызваться готов, и ротного своим телом от пули загородить, и товарища раненого на плечах из боя вынести, и офицеру своему под огнем обед притащить, и пленного ратника накормить и обласкать — все ему сподручно.

А забравши под Российское государство великое множество городов и взявши без числа пленных, возвращается солдат домой, простреленный, иногда без руки, иногда без ноги, но с орденом на груди святого великомученика Георгия.

И тут уже солдат весь входит в любимую легенду, в трогательную сказку. Ни в одном другом царстве не окружают личность военного кавалера таким наивным и милым уважением, как в России. Солдат из топора щи мясные варит, Петра Великого на чердаке от разбойников спасает, черта в карты обыгрывает, выгоняет привидения из домов, все улаживает, всех примиряет и везде является желанным и полезным гостем, кумом на родинах, сватом на свадьбах».

Крымская война показала и неподготовленность офицерского состава. Если флотские командиры и военные инженеры получали специальное образование, то основная масса офицеров не имела профессиональной подготовки. А вооружение становилось все сложнее, тактика боя — все разнообразнее. Требовались не просто образованные, а профессионально образованные офицеры. Чтобы воспитать такие командные кадры, были открыты юнкерские училища.

Необходимо было преодолеть и техническое отставание русской армии, оснастить ее современным оружием отечественного производства. В очень короткий срок было разработано легкое стрелковое нарезное оружие, скорострельные пушки, крепостные орудия с поворотным механизмом. Во флоте на смену парусу и ветру пришли винт и паровой двигатель. Началось строительство броненосцев — самых мощных в то время военных кораблей.

Реформа коснулась и военной одежды.

В армии, как известно, одежда называется не одеждой, а мундиром или формой. Военная форма — это и рабочий костюм, и парадный наряд, и защита, и знак.

Мундир — важная часть военной дисциплины и самодисциплины. Человек, надевший форму, ощущает себя по-другому. Теперь он несет ответственность не только за себя, а за весь полк, дивизию, за всю армию наконец. Недаром говорят «честь мундира», которую никак нельзя запятнать, потому что пятно позора ляжет и на твоих товарищей, и на страну, которой служишь.

В бою мундир помогает отличить своего от чужого. Бородинское поле в 1812 году было раскрашено в два основных цвета — зеленый и синий. В зеленые мундиры были одеты русские солдаты, в синий — французские.

Мундиры — одинакового покроя кафтаны и головные уборы — были уже у стрельцов. Кафтаны различались по цвету в зависимости от полка, в котором служил стрелец.

Мундир регулярной массовой армии появился при Петре Первом. Он был позаимствован у немцев. Эти мундиры были не очень удобны: узкие кафтаны, парики, башмаки вместо сапог.

Облегчить и сделать удобной, русской, приспособленной к нашему климату военную форму пытался князь Г.А. Потемкин-Таврический в конце XVIII века. Он ввел удобную куртку, заменил треуголки касками. Объяснялон свои нововведения так: «Красота одежды военной состоит в равенстве и соответствии вещей с их употреблением. Платье, чтобы было солдату одеждою, а не в тягость…» Потемкин отменил ненавистные парики: «Всяк должен согласиться, что полезнее голову мыть и чесать, нежели отягощать пудрою, салом, мукою, шпильками, косами. Туалет солдата таков: что встал, то готов». Потемкин отменил башмаки с чулками, совершенно не подходящие для русского климата, и ввел сапоги и портянки.

Но к началу XIX века форму Потемкина отменили. Теперь в пехоте господствовал не немецкий, а французский стиль мундира. Вообще военная одежда стала очень разнообразной, часто очень яркой, необычной и по-своему красивой. Каждый вид войска имел свой мундир: и кирасиры, и кавалергарды, и гусары, и артиллеристы, и уланы… Свои особенности были у мундира барабанщика, адьютанта. Зависть вызывал гусарский мундир, даже поговорка появилась: «Если хочешь быть красивым, поступи в гусары».

В первой половине XIX века, когда правил Николай Первый, к мундиру было самое трепетное отношение. Непорядок в мундире мог закончиться для его обладателя очень плачевно. Сам Николай любил и умел носить мундир. И требовал этого от всех. Мундир при Николае Первом был чрезвычайно строгим и неудобным, с огромным количеством пуговиц, стягивавший фигуру, с высоким жестким воротником. Основной мундирный цвет — зеленый с красной отделкой. Впрочем, в то время не только военные, а все служащие поголовно должны были носить мундир.

И хотя, как и все русские императоры, Николай считал себя военным и не снимал военной формы, его армия от этого лучше не стала. Теперь, при Александре Втором, потемкинская попытка повторилась. Военная одежда стала проще, требовала меньше ухода, потеряла яркие парадные цвета, зато выиграла в практичности. В общем она уже похожа на современную полевую форму.

Переодеть солдата в новый мундир нетрудно. Труднее создать условия, в которых может существовать боеспособная армия. А для этого надо развить экономику, науку, образование, повысить культуру населения. Для такой огромной страны, как Россия, на эти задачи требуется не год и даже не десять лет.

Неудачи на суше, гибель русской эскадры в войне с Японией в 1904–1905 годах показали, что реформы в русской армии только в начале пути.

Но уже через несколько лет и русскую армию, и всю Россию ждали более грозные испытания.

Что читать

Н.С. Лесков. Человек на часах.

Л.Н. Толстой. После бала. Севастопольские рассказы.

А.И. Куприн. Поединок. Юнкера.