Андрей был поглощен очередным обучающим тестом на симуляторе, когда его отвлекла Айлинэри, попросив прерваться на серьезный разговор. С сожалением нажав на кнопку отбоя — результат складывался слишком хорошим, впереди светила возможность повышения уровня и замены виртуального орбитального летательного аппарата на легкий межсистемник — Андрей оторвался от экрана и повернулся к девушке лицом, с улыбкой сказав:
— Я слушаю тебя, малышка. Что случилось?
— Дэри, я хотела бы поговорить с тобой по очень важному вопросу.
Приняв серьёзное выражение лица, Андрей произнес:
— Внимательно тебя слушаю.
— Дэри, я давно хотела поговорить с тобой о нашем прилёте на Окану.
— Давно хотел поговорить с тобой о том же самом.
— Я не говорила об этом раньше, но по прибытию нас всех ожидают большие неприятности.
— Нас всех? Или только вас? Я в ваших проблемах как-то ни при чём.
— Два трупа…
— Напали на меня. Я защищался.
— Тут ты действительно прав. Проблемы не у тебя, у нас. У меня…
— Как я понял из того, что рассказала мне до этого ты, а самое главное — искин корабля — проблемы в первую очередь у капитана этого судна.
— А ты неплохо умеешь добывать информацию…
— Я и на родине неплохо этим занимался.
— Ладно, это к делу не относится. Командир, конечно же, виновен, тут ты правильно разобрался. Однако оба убийства были следствием того, что ты оказался на борту. А вот в этом виновата исключительно я. Так что под суд с капитаном мы пойдем вместе, и ещё неизвестно, кому больше достанется. Он, в конце концов, виноват только в том, что, являясь командиром, несет ответственность за всё и пошёл на поводу у меня и моих сотрудников. Формально, имея на руках наши заявки на продление маршрута нашей экспедиции и представив случившееся таким образом, что все его решения были продиктованы давлением со стороны научно-исследовательской группы звездолёта, он не нарушил ни одной инструкции. Основные инструкции нарушала я.
— То есть капитан решил всю вину свалить на тебя.
— Не совсем так. Он тоже сильно пострадает, и ему нет смысла перекладывать вину. Разговор не об этом. Я пришла, чтобы попросить тебя помочь мне выпутаться из этой ситуации с минимальными потерями.
— Только тебе?
— И опять ты прав. Выпутываться мы будем вместе с капитаном. А если не получится — оба понесём достаточно суровое по меркам Оканийской империи наказание.
— Понятно. Я помогаю тебе, а этот ублюдок на твоём горбу уходит от справедливого возмездия за свои решения и поступки.
— Дэрий, всё совсем не так, как ты себе представляешь. Произошла досадная ошибка, которую никто не мог предвидеть. Произошедшее с тобой — результат нелепой случайности…
— Случайности, говоришь? Лина, ты же проводила на мне кучу тестов… Как ты считаешь — я идиот, или в моей голове иногда появляются светлые мысли?
— Зачем ты так говоришь? Ты, конечно же, многого не знаешь, но биологические показатели твоего мозга характеризуют наличие интеллекта, как минимум на несколько десятков пунктов выше среднего показателя. У тебя нехарактерный для современного оканийца набор генов, но после незначительной генной коррекции и повышения коэффициента генома ты вполне можешь претендовать на место в одном из кланов.
— То есть ты сама признаёшь, что я не дурак. Скажи, убежав тогда из моего вольера, ты поняла, что я человек, а не животное?
— Да, поняла, а…
— Погоди, свои вопросы задашь потом, сейчас спрашивать буду я. Когда ты это поняла, то сразу пошла к капитану?
— Да я не пошла, я побежала!
— То есть о том, что в зоопарке незаконно содержится разумный представитель инопланетной цивилизации, капитан узнал практически сразу же после нашего общения. Потом прошло как минимум несколько часов… В смысле — несколько ри. Времени после нашей встречи прошло настолько много, что я даже удивился отсутствию ужина… После чего потерял сознание от непереносимой боли. А до того, как потерять сознание, я молил бога, чтобы он избавил меня от мучений и дал мне возможность умереть. Поверь, я очень хорошо умею терпеть боль, но то, что я испытал, было выше предела человеческих сил. Скажи, Айлин, что это было?
— Капитан провел процесс дуплексной матричной биорепликации, это стандартная процедура, проводимая на борту…
— Когда и где она проводится, я уже прекрасно проинформирован благодаря наличию искина. Как и проинформирован о том, что её проведение запрещено на разумных — дуплексная репликация выжигает мозг. Как это происходит — я прочувствовал на себе, Лина, и никому из разумных не желаю повторения этого кошмара. Поверь, просто убить меня было бы значительно гуманнее. Твой капитан отлично знал о побочных эффектах этой, как ты говоришь, стандартной процедуры. Он убийца, Лина. Убийца и хладнокровный садист — ему недостаточно было просто умертвить меня, ему надо было представить убийство так, чтобы никто ни в чём его не заподозрил. А мысль про то, что, умирая, я буду испытывать непереносимые, адские муки, даже не посетила его сознания! Я давно уже во всем разобрался, Лина, как, впрочем, и ты. Скажи, я не прав? Скажи!
— …
— Не молчи! Или тебе нечего сказать?
— Нечего… Ты прав. Во всём…
— Хорошо, что ты это признала, так нам будет легче разговаривать дальше. Скажи, что произойдёт, если, как только звездолёт приземлится на Окане, я заявлю вашим проверяющим, что я разумный и был насильно изъят с родной планеты? Что здесь, на борту, меня уже дважды пытались убить? А если ко всему сказанному я расскажу, что, зная о наличии на борту разумного существа, капитан всё же запустил процедуру репликации? Скажи честно, мне важно это знать.
— Тебя, скорее всего, признают гражданином Оканы. Не сразу, конечно же, сначала придется пройти множество согласований…
— А вас?
— Меня и капитана ждёт суд и принудительное понижение в правах с ограничением свободы. Не знаю, насколько… Возможна ссылка с запретом появляться в столице… Короче, приятного мало. Что ждёт остальных — не знаю, как старшая научно-исследовательской группы, основные решения принимала я, мои подписи стоят в исследовательском журнале. Скорее всего, их просто уволят…
— Давай подведу итоги. Тебя с командиром сажают в тюрьму, или как там у вас называется это принудительное ограничение свободы, всех остальных увольняют, а меня, как потерпевшую сторону, отпускают, напоследок вручив оканийское гражданство. Скорее всего, даже материальную компенсацию за причинённые неприятности предоставят. Я ничего не напутал?
— Нет. Скорее всего, всё будет именно так…
— Ну и зачем тогда мне вам помогать? Назови хоть одну причину.
В каюте повисла глухая липкая тишина, прерываемая лишь звуками дыхания двух тел. Долго, очень долго никто ничего не говорил, пока не прозвучали тихие слова:
— Нет таких причин, Дэрий… Ты прав. Спасать нас тебе незачем. Мы насильно изъяли тебя из твоего мира, обращались как с животным, содержа в зоопарке, пытались убить, чтобы скрыть следы своей ошибки. Ты имеешь полное право нас ненавидеть. Но, может быть, как в человеке, в тебе осталась капля сострадания? Ты можешь сделать что-то ради меня?
— Один вопрос, Лина. Ответь, только честно. С этим разговором ко мне тебя направил капитан?
— Да. Именно он разработал план, позволяющий мне избежать тюрьмы…
— И ему?
— Да, и ему.
— Предположим, что ты меня убедила. В чем план?
— Ты, несомненно, оканиец, твои далекие предки были переселенцами, покинувшими империю в эпоху первой волны колонизации. Я ещё раньше сделала матрицы твоего генетического кода, рассчитывая после возвращения домой подать документы на получение тобой гражданства, а на то время, пока идет бюрократическая волокита, спрятать тебя в своём институте. Капитан предложил более реальный план — после прохождения таможенного терминала сбежать, изменив на время биометрические данные. Тебя — выкрасть. Вина остальных незначительна, их трогать не будут. Вернее, будут, но их наказание будет значительно более мягким. Возможно, даже вообще формальным. В плане капитана есть только одно слабое звено — мне и ему нужно без замечаний пройти проверку на таможенном терминале. А для этого тебя там быть не должно.
— И куда же вы собираетесь меня деть?
— Мы поместим тебя обратно в зоологический отдел, и ты пройдешь стандартную процедуру карантина вместе с другими реплицированными биологическими образцами — перед посадкой мы позаботимся о частичном восстановлении зоопарка, энергии и биологического материала для данной процедуры после возвращения в империю будет достаточно. Ты затеряешься в толпе других животных, и на тебя вряд ли обратят внимание.
— Карантин для животных?
— Это абсолютно безопасно, не переживай. Некоторые процедуры несколько болезненны, но ничего страшного. Главное — не выбиваться из стереотипа животного. Лучше всего просто сидеть или лежать в вольере. Ты, кстати, в течение нескольких кун отлично симулировал это поведение, ни у кого не зародилось ни малейшего подозрения в твоей разумности. Вряд ли карантин затянется надолго — стандартный срок, если не обнаружат ничего опасного, составляет пять ло, но обычно все процедуры на терминале проводят значительно быстрее. Во время карантина можешь только есть и спать. Если не понравится еда — можешь вообще не есть, пить только воду. Думаю, потерпишь пять ло…
— А если обнаружат?
— Не обнаружат. Ничего опасного среди образцов не будет, я позабочусь об этом.
— Попробую тебе поверить. Ты гарантируешь, что со мной ничего не случится?
— Да, я даю тебе слово. Твоей жизни и здоровью ничего не будет угрожать. А после карантина я вместо института сразу же заберу тебя к себе — у меня есть свой флаер, выделенный мне кланом. Ты пересядешь в него сразу же возле космопорта после прохождения карантинных процедур. Мы изменим биометрические данные и улетим с Оканы, пока будет проходить стандартная проверка бортового журнала. Она вообще может затянуться на кун, если не больше. Пока разберутся, пока выявят нарушения, поднимут тревогу, хватятся и начнут нас искать — мы будем уже далеко.
— Хорошо, тебе я поверю. Когда спускаться в зоопарк?
— Не спеши, спустишься перед самой посадкой. У нас впереди ещё несколько ло, давай проведем их вместе…
Окаана, императорский дворец…
— Мой император, вчера закончилось очередное совещание совета кланов. Ничего нового, обычная рутина. Как мы и ожидали, и списки золотой тысячи, и политика совета остались без изменений. Первое место в рейтинге традиционно занимают Милим, на тысячном, завершая список, стоят Шессы.
— Отсутствие новостей — лучшая новость, тан Томини. Однако меня больше интересует клановая политика — как прошли слушания по новым законопроектам?
— Здесь ситуация хуже, мой император. Все представленные вами на совет кланов проекты законов, за исключением нескольких второстепенных, были отклонены. Без отклонённых проектов законов остальные, одобренные советом, также теряют смысл.
— Кто отклонил, выяснили?
— Часть кланов из первой сотни, большинство из второй и почти все из последующей тысячи, мой император.
— Плохо. У нас имеется возможность аккуратно на них надавить? Может быть, лёгкий шантаж? В конце концов, идеально чистых перед законом не существует, и наши кланы здесь не исключение. Практически на все кланы из золотой тысячи у тана Хорукайяни есть достаточно весомый компромат.
— Рискованно, мой император. Пусть вас поддержала первая десятка в полном составе, даже с вашими двадцатью голосами до требуемых ста тридцати восьми необходимо набрать ещё не менее двадцати голосов, а, скорее всего, с учётом колеблющихся, эта цифра как минимум удвоится.
— А если протолкнуть хотя бы один законопроект? Тот, где увеличивается налог на предметы роскоши и медицинские услуги? Или сделаем ещё одну попытку повышения земельного налога? Империи катастрофически не хватает денег — практически все собираемые налоги уходят на финансирование текущих проектов.
— Действительно, мой император, потребление предметов роскоши в империи демонстрирует устойчивый рост, равно как и расходы на самые дорогостоящие процедуры по быстрому омоложению и коррекции генома. Однако категорически против этого законопроекта проголосовали Камэни, а с их мнением в совете кланов принято считаться — они один из самых богатых кланов империи и имеют множество сторонников в совете, в том числе и в первой сотне. Причём основной доход Камэни, как вы знаете, как раз и приносит предоставление медицинских услуг ВИП-клиентам — не зря Камэни считаются лучшими медиками в империи. Увеличение налогов ударит по их доходам, поэтому уговорить их не получится. А надавить, даже при наличии компромата, мы не можем — клан слишком влиятельный, чтобы оставить подобные шаги без последствий. Сейчас этот клан нейтрален правящей династии, не хотелось бы в будущем видеть их в стане наших противников. А повышение земельного налога в первую очередь ударит по нашим союзникам. Предыдущей династии подобная опрометчивость стоила трона.
— Хорошо, оставим Камэни в покое — судьба предыдущей императрицы меня не прельщает. Но деньги надо где-то найти. Кстати, тан Отоши, что в империи с собираемостью налогов?
— За счёт увеличившегося потребления предметов роскоши собранные налоги даже несколько превышают аналогичный показатель за прошлый сол. Однако тенденция тревожная — в промышленном и сельскохозяйственном секторе уже на протяжении сотен сол наблюдается стагнация. Лёгкая промышленность демонстрирует крайне незначительный рост, но опять-таки за счёт производства и потребления дорогостоящих товаров. Программы исследования новых территорий сворачиваются — на них нет денег. Заморожен ряд фундаментальных научных исследований, финансируемых за счёт империи, а деньги, которые тратят на науку кланы, идут на прикладные научные разработки и призваны улучшить материальное благосостояние самих кланов.
— И что предпринимает ваш кабинет для устранения этой ситуации?
— А что мы можем предпринять, мой император? Население империи давно уже не растёт, люди в кланах озабочены достижением высокого уровня собственного комфорта и личным долголетием — на эти цели направлены бюджеты практически каждого более-менее развитого клана. Остальное же население слишком бедное и занято в основном собственным выживанием.
— Я вас понял. В кланах деньги есть, но мы дотянуться до них не сможем. А в бюджете империи денег нет.
— Не совсем так, мой император. Деньги в империи есть, просто все они уже распределены по существующим проектам. В крайнем случае, можно уменьшить финансирование нескольких второстепенных проектов или вовсе отказаться от них.
— И от каких проектов вы предлагаете мне отказаться? От обороны? Тан Милим, как сейчас обстоят дела в имперских войсках?
— Мой император, угроза со стороны Таурийской империи неуклонно растёт, а численность имперских войск уже давно не повышалась. Техника стареет, а её замена на более современную идёт слишком низкими темпами. Больше половины боевых кораблей имперского флота построены свыше пятисот сол назад, а некоторые эксплуатируются уже эоны. Надёжность нашей техники, конечно же, высока, но и она имеет свой предел — ресурс наших крейсеров далеко не безграничен. К тому же не мешало бы увеличить финансирование расходных статей — нам не хватает денег на проведение плановых учений личного состава имперских войск. Смею заметить, что повышение цен на топливные элементы для имперских военно-космических сил за последний эон случалось уже трижды, в то время как собственно финансирование армии осталось на прежнем уровне. В результате имперские боевые корабли стали меньше летать. Выучка боевых офицеров падает.
— Денег на приобретение дополнительного топлива для армии нет, тан Милим. Тренируйте своих людей на виртуальных тренажёрах — имперские государственные заводы по производству топливных элементов работают на полную мощность и дают империи всё, что могут. На постройку новых заводов денег нет, а коммерческое топливо мы давно уже не закупаем — на него тоже нужны деньги. Кстати, о заводах… Тан Тумиоши, как поживает имперская промышленность? Что может сказать по этому поводу ваш департамент?
— Мой император, все доведённые на строительство государственных объектов средства освоены в полном объёме и в оговоренные договорами сроки. Нарушения в ходе строительства отсутствуют.
— Я рад за вас. Однако меня интересует не качество работы департамента промышленности и строительства, а новые объекты, появившиеся в империи. Все объекты — и имперские, и клановые.
— Мой император, империя построила более шестидесяти новых перевалочных баз, увеличив протяжённость внутригалактических магистралей империи. Также было построена аналогичная база за счёт средств синдикатов. Общая протяжённость магистралей увеличилась более чем на две тысячи лучей.
— За сол?
— Да, мой император.
— Полсотни баз в масштабах империи? Это говорит лишь о том, что мы практически прекратили строить новые магистрали.
— В новых магистралях отсутствует потребность, мой император. Новых миров за этот сол колонизировано не было.
— А в прошлом? Освежите мою память, будьте добры.
— Тоже, мой император.
— Почему?
— Это не нужно ни империи, ни кланам, мой император. Сырья производится и перерабатывается ровно столько, сколько нужно существующей промышленности. Новые заводы не строятся, потому что рынок насыщен, и их продукция не будет пользоваться спросом, да и средняя по империи загрузка существующих промышленных предприятий не дотягивает и до пятидесяти процентов. Часть предприятий вообще простаивает — отсутствует рынок сбыта. Новые планеты империей не колонизируются — нет людей, согласных на них переехать, а создание на новой планете инфраструктуры требует колоссальных затрат, которые имперским бюджетом не запланированы. Кланы же расширяться не хотят — при минимальной рождаемости и высокой продолжительности жизни им это просто не нужно. Места для проживания им и так хватает, а уровень жизни в метрополии значительно выше, чем в колониях.
— Что вы можете предложить для исправления ситуации, тан Тумиоши?
— Увеличить финансирование государственных проектов, мой император. Строить новые космические магистрали до перспективных миров и создавать на них минимальную для проживания колонистов инфраструктуру.
— Спасибо, тан Тумиоши, над увеличением финансирования вашего департамента я подумаю. Сейчас хотелось бы услышать о политической обстановке в империи. Тан Шихои, чем может обрадовать меня департамент имперской безопасности?
— Политическая обстановка внутри империи спокойна, мой император. Волнения среди неклановых редкие и неорганизованные, и при выявлении сразу же подавляются. Кланы же лояльны существующей императорской династии, что и показало последнее совещание совета кланов.
— Это совещание не утвердило ни одного моего законопроекта!
— Но ведь и не вынесло на обсуждение вотума недоверия правящей династии, мой император! Разговоры о недоверии правящей власти вообще не велись. Кланы просто отклонили те проекты, которые могли нанести им материальный ущерб.
— Кланы, как всегда, заботятся только о собственном благополучии, а на интересы империи им глубоко плевать. Кстати, вотум недоверия они мне ни объявить, ни даже вынести на обсуждение не могут — у них нет для этого оснований, я пока не нарушил ни одного действующего в империи закона. Если в результате моего правления какие-то кланы и пострадали, то это было в строгом соответствии с существующим законодательством. Подчиняться закону обязаны все — и неклановые, и кланы, и даже сам император.
— Вы абсолютно правы, мой император.
— А что скажет о ситуации на границах империи ваше ведомство, тан Хорукайяни?
— Подразделения внешней разведки при поддержке имперских войсковых соединений провели на пограничных с Таурийской империей территориях несколько успешных операций, позволивших департаменту получить новую информацию о вероятном противнике. В настоящее время подразделение имперской контрразведки ожидает ответных действий со стороны таурийцев. Наши агенты оповещены о возможных провокациях, все сотрудники департамента находится в повышенной боевой готовности.
— Вы там войну начинать не планируете, тан Хорукайяни?
— Нет, мой император. Полученные агентурные данные говорят о том, что в настоящий момент таурийцы к войне не готовы. Однако усиленно к ней готовятся, для чего планируют внедрение в нашу империю шпионов из числа искусственно созданных биологических организмов, а также ренегатов из человеческой расы. Для сбора наиболее полной информации моему министерству катастрофически не хватает средств, особенно той части, которая проходит отдельной, не отражаемой в имперском бюджете статьёй расходов. Нашим агентам надо платить, а показывать эти деньги официально мы не можем.
— Их всем не хватает, особенно последней части. Я подумаю над возможностью увеличения неофициальной части имперского бюджета, однако сильно на это не рассчитывайте — за действиями имперской администрации пристально следят недружественные нам кланы. Им только дай повод, и тут же может начаться очередной передел власти. Мне бы этого крайне не хотелось. Так что пока обходитесь тем, что у вас уже имеется.
— Да, мой император.
— Какие доклады ещё остались?
— Медицина, наука, сельское хозяйство, мой император…
* * *
Андрей сидел на полу решетчатой клетки, скрестив под собой ноги и прикрыв глаза. Оживленный терминал с множеством постоянно куда-то спешащих живых людей после проведённого на борту звездолёта фактически отшельником года жизни несколько напрягал, а внешний вид смущал — все же не привык он находиться голым среди массового скопления народа, основную часть которого составляли симпатичные женщины. Свою часть договорённости с Айлинэри он выполнил, перейдя перед посадкой в вольер зоопарка, а после, как и множество воссозданных образцов земных животных — в переносную мобильную клетку, тут же затерявшуюся во множестве ей подобных. Двухнедельная щетина чёрной маской скрыла его лицо, с непривычки слегка покалывая шею. Сильно хотелось чесаться…
Всё прошло так, как и рассказывала Лина. После прибытия в космопорт клетки с животными выгрузили из звездолёта, составили в многоярусную кучу и автоматическим погрузчиком погрузили на транспортёр. Транспортёр въехал в герметичный бокс, люк закрылся, послышался свист входящего газа, терпкого и слегка вонючего — скорее всего, проводилась первичная дезинфекция, — затем люк раскрылся, бокс дрогнул и с ускорением понёсся в неизвестность. Андрей задышал спокойнее — в течение всего периода дезинфекции он, заранее предупреждённый о проводимой процедуре, старательно задерживал дыхание, чтобы не надышаться ядовитых паров обеззараживающих препаратов.
Недолгое путешествие закончилось достаточно резкой остановкой — Андрей едва удержался на полу в сидячем положении. Многим зверям повезло меньше, и бокс с клетками наполнился многоголосым рыком, шипением, клёкотом. Запахло мочой и испражнениями — не все звери благополучно перенесли дезинфекцию… Вскоре после остановки люк открылся, и взору Андрея предстали внутренности большого ангара, перегороженного на несколько частей секциями с большими раздвижными дверями, забитого оборудованием, техникой и людьми в одинаковой сине-зеленой униформе.
Люди много и, по мнению Андрея, бестолково перемещались взад-вперед по залу ангара и нескольким подвесным галереям, расположенным вдоль стен на достаточно большой высоте. Несколько человек подошли к боксу и, пользуясь малогабаритными автоматическими манипуляторами на колесах, начали сноровисто разгружать клетки с животными. Тут же суетились несколько женщин, что-то сверяющих, пересчитывающих и переписывающих в планшеты. Персонал терминала тоже, как и персонал космопорта, к удивлению Андрея состоял практически из одних женщин. В толпе длинноногих стройных красоток, среди которых не было ни одной, которой по виду можно было бы дать больше сорока, максимум сорока пяти лет, а внешность большинства вообще не дотягивала до тридцати, где-то на периферии всего один раз мелькнул и тут же исчез единственный мужчина. «У них здесь что, дискриминация по половому признаку?» — удивленно подумал Андрей, внимательно из-под полуприкрытых глаз наблюдая за таможенной суетой. Если судить по персоналу звездолета — вроде, нет. Правда, Лина что-то говорила про то, что у них в роду преимущественно женщины, но Андрей тогда не придал этому значения, посчитав особенностью клана Камэни. Похоже, не один оканийский род такой…
Размышления Андрея прервало очередное оживление среди сотрудников, точнее, сотрудниц таможни. Разгрузка закончилась, клетки со зверями были выстроены в несколько неровных рядов, и сейчас между ними мерно прохаживалось несколько женщин-таможенниц, внимательно осматривающих клетки с закрепленными на них бирками, находящихся в них обитателей, периодически сверяясь с информацией на своих планшетах и что-то сосредоточенно в них записывавших. Таможенниц окружало несколько крупных женщин в специфичной униформе — у Андрея сразу же возникла ассоциация с земными охранниками. Вероятно, женщины в униформе выполняли на таможне аналогичную функцию, тем более, что все они были вооружены — у каждой в руках был длинный стержень с ручкой, напоминающий обычную дубинку, которыми охранницы иногда охаживали сквозь прутья решетки особо нервных зверей. Толчки сопровождались синеватыми частыми электрическими разрядами на конце стержня, после которых звери или бились в конвульсиях, или неподвижно затихали на полу клеток. Понимая, что лучше вести себя тихо, дабы не привлекать повышенного внимания охранниц, явно не страдающих повышенной любовью к животным, Андрей, скрестив для равновесия ноги, неподвижно замер на полу своей клетки, как и в первые месяцы своего плена. Первые ряды клеток, похоже, уже прошедшие регистрацию, начали грузить погрузчиками-манипуляторами на подошедшие платформы — процесс, как в точности объясняла Лина, был отлажен до автоматизма, поэтому Андрей спокойно ждал своей очереди. Когда к его клетке подошла таможенница с планшетом в сопровождении угрюмой охранницы, мерно постукивавшей дубинкой по собственной раскрытой ладони, Андрей на всякий случай полностью закрыл глаза, ожидая окончания процедуры регистрации его персоны…
* * *
Нияра, охранница грузового таможенного терминала Оканийского космопорта, угрюмо перемещалась за сосредоточенно проверяющей прибывший груз таможенницей, время от времени раздраженно постукивая шокером по своей ладони. Долго и тоскливо тянулись до боли похожие друг на друга нуны, до конца рабочего дня оставалось почти два ри. День сегодня не задался с самого начала: вчера ей сообщили, что повышения по службе, о котором она давно мечтала, не будет — на высвобождающееся место назначили молодую сотрудницу из соседнего сектора. А ведь и на должность, и на повышенную зарплату у женщины уже имелись планы… К тому же с утра её парень, с которым она регулярно встречалась вот уже три сола, отказался брать её в официальные жены, даже третьей женой — он даже не пришел к ней на утреннее свидание, по головизору сообщив, что не видит смысла в дальнейших встречах и им лучше расстаться. Трус…Конечно же, расстаться решил не он сам — это решение ему напели две его законные жены. Конечно, зачем им конкуренция? Одно дело любовница — когда мужчин на всех не хватает, на загулы законного мужчины смотришь сквозь пальцы. Главное — официальная регистрация. А ей теперь как быть? С каждым прожитым солом она становилась старше, и найти постоянного мужчину становилось всё сложнее. Нияра с тоской вспоминала свою молодость, когда она выбирала из многочисленных поклонников, но тогда они казались ей или старыми, или некрасивыми, или просто скучными и неинтересными, а то и вообще неклановыми. Довыбиралась… Вообще-то Нияра была очень красивой женщиной — спасибо отцу-клановому. Высокий, стройный, чертовски привлекательный, с обворожительной улыбкой, он сразу же пленил сердце матери, влюбив её в себя всю, без остатка. Любовь их была краткой — решив какие-то свои клановые дела, безымянный отец исчез и с планеты, и из жизни матери, оставив ей в подарок очаровательную дочку. За своё рождение Нияра была благодарна отцу — он не только передал дочери свою красоту, но и подарил ей свою отличную наследственность — коэффициент генома женщины всего несколько пунктов не дотягивал до круглого числа в девятьсот баллов, что являлось очень высоким показателем для неклановых. И именно этот высокий коэффициент стал главной причиной всех её жизненных неудач — в юности, зная о своей внешней привлекательности, женщина мечтала о прекрасном незнакомце-клановом, который, встретив её, обязательно полюбит и сразу же возьмёт в жёны — такие случаи, пусть и достаточно редкие, всё же имели место быть, особенно в не слишком известных кланах. Пусть даже не первой, а хотя бы второй женой… В принципе, Нияра была согласна и на роль третьей жены, но только исключительно с клановым, а её многочисленные поклонники или в клане не состояли, или брать её официальной женой не собирались. А время шло, и каждый прожитый сол не добавлял ей ни красоты, ни привлекательности.
Сейчас же она дошла до того, что её уже бросают поклонники как минимум на десяток сол старше, а денег на омоложение, чтобы начать другой жизненный цикл с чистого листа, у женщины не было. Деньги на операцию по омоложению, пока была юной, Нияра не откладывала — голова была забита другими проблемами. Став постарше, женщина опомнилась и начала откладывать, отрывая от и так невысокой зарплаты значительные суммы, отказывая себе практически во всем, однако даже так собрать необходимую сумму можно было не ранее чем через двадцать-тридцать сол. К этому времени она будет выглядеть откровенно старой. Появятся морщины, станет дряблой кожа… Можно, конечно, улучшить внешний вид в специальных косметических центрах, но они тоже стоили денег. Злость на проходящую жизнь с мрачными перспективами на будущее и невозможностью что-либо изменить к лучшему, копилась, грозясь выплеснуться нервным срывом. Весь день, молчаливо перемещаясь между рядов с непонятно откуда привезёнными инопланетными животными, она старалась не разговаривать со своими коллегами и начальниками, боясь сорваться, нагрубить и лишиться в принципе неплохой и достаточно высокооплачиваемой работы. А коллеги, как будто не замечая её состояния, улыбались, шутили между собой, рассказывали разные забавные случаи из своей жизни. Чувствуя себя явно лишней на этом празднике жизни, Нияра ждала окончания рабочего дня, чтобы поехать и поговорить с обоими женами своего несостоявшегося супруга, и либо переубедить их, либо надрать им всем задницы, отведя душу… Эх, если бы можно было отлупить их шокером, да так, чтобы они визжали от боли — думы о мести сладким бальзамам грели душу, пока женщина, как привязанная, бродила за таможенницей вдоль клеток со зверями, то ненадолго останавливаясь, то продолжая движение к следующей клетке. Поглощенная своими мыслями и переживаниями, Нияра не поняла, что начальница обратилась к ней с вопросом, а когда осознала свой промах, вежливо-подобострастно отозвалась:
— Простите меня, я извиняюсь, что не расслышала… Повторите пожалуйста ещё раз!
— Внимательнее надо быть, а не витать в облаках, ты же на работе. Я говорю — зверь непонятный… На человека похож, сидит неподвижно… Может, умер?
Нияра перевела взгляд на зверя внутри клетки. Самец, а это было видно сразу, сидел, скрестив ноги и закрыв глаза, похоже, заснув. Вздымавшийся от размеренного дыхания живот в крупных кубиках мышц ничем не напоминал о смерти, скорее, о безразличии зверя ко всему происходящему. Красивый хищник. Убрать с него густую растительность на голове и громадные, перевитые толстыми жгутами вен мышцы — действительно был бы похож на человека. Его не отвлекал от сна ни визг зверей, ни суета людей. Отдыхает сволочь, наслаждаясь покоем и жизнью, как и все мужики… И в самом деле — зачем ему волноваться? Кормят по расписанию, поят, работать не заставляют… Сейчас, наверное, наелся, гад, и теперь спит… Все работают, а он спать изволит… Волна злости прорвалась, сметая последние остатки здравого смысла.
— Не волнуйтесь, если умер — так я его сейчас оживлю, будет живее всех живых! — и, просунув сквозь прутья решетки шокер, Нияра с остервенением ткнула самца в пах, вымещая на беззащитном звере всю накопившуюся за день обиду и на бросившего её жениха, и одновременно на всех мужчин вселенной. Над сводами зала пронесся дикий, страшный, леденящий душу вой, сменившийся тихим шипением:
— Ааа сссук….
Тело хищника скорчилось на полу клетки в позе эмбриона, но тут же, как пружина, разогнулось, в прыжке встав на ноги, головой почти достав до верхних прутьев. Глаза раскрылись, и на дне их плескалась ярость…
* * *
Закрытые глаза Андрея не позволили ему увидеть приближающийся шокер. Спокойно медитируя, и стараясь не обращать внимания на окружающий его шум, Андрей не ожидал жгучей волны адской боли, взорвавшейся у него в паху и, пронзив позвоночник, достигшей мозга. Тело свело в судороге, из груди, вышибая остатки воздуха, родился дикий звериный вой. Ругательство застыло на губах… Андрей свернулся калачиком на полу, на остатках сознания пытаясь сделать вдох. Это удалось не сразу — парализованные серией электрических разрядов мышцы не слушались. Но, уловив начало отката, он поднялся одним быстрым слитным прыжком, широко распахнув глаза и взглянув на своего обидчика. На него, нагло ухмыляясь и поигрывая шокером, пялилась рослая фигуристая женщина средних лет с выражением садиста-маньяка на когда-то красивом, а сейчас опухшем, с отёчными мешками под глазами лице, которое можно было бы ещё признать как минимум миловидным, если бы не угрюмо-довольный звериный оскал. Женщина, оказавшаяся виновницей только что пережитой Андреем волны дикой боли, явно намеревалась повторить процедуру, от созерцания которой, похоже, получала массу удовольствия. В душе поднялась мутная волна ярости, затапливая остатки здравомыслия. В голове осталась одна мысль — «убью тварь!».
Замок клетки, будучи невероятно сложным для зверя, для Андрея таковым не являлся. Рассчитанная на удары изнутри, дверь могла быть вырвана с корнем одним сильным рывком вверх — если знать, куда рвать. Андрей ухватился за пересекающиеся прутья в районе замка, но садистка-охранница оказала ему неожиданную помощь, повторно решив приложить его шокером. Наивная чукотская, то есть оканийская девушка… Андрей как в замедленной съемке видел приближающийся к нему ударный конец палки, отшатываясь вглубь клетки. Охранница, желая непременно достать его шокером, просунула вслед за ним и руку, что было её последней ошибкой. Плавный уход с линии атаки с одновременным перехватом и удержанием кисти противника, рывок на себя… Лицо охранницы смачно впечаталось в содрогнувшиеся от удара прутья решетки, орошая пол клетки алыми брызгами из расплющенного носа и разбитых губ. Продолжая движение, Андрей воткнул шокер в сенсор замка, одновременно сжимая и выворачивая захваченную кисть. Треск разрядов, писк поврежденного замка, лязг открывшейся защелки и хруст ломающихся костей прозвучали практически одновременно. Оттолкнув покалеченную руку обратно за решетку, Андрей рывком скинул вверх дверь клетки, двумя прыжками выпрыгнув наружу и замерев в тревожном ожидании, настороженным взглядом окидывая весь зал. Увиденное ему не понравилось — все взоры присутствующих в зале сотрудников были направлены на него. Рядом испуганно, широко распахнув глаза и с силой вцепившись в планшет, с полуоткрытым ртом застыла молодая девушка, в шаге от неё скулила охранница, здоровой рукой пытаясь удержать искалеченную кисть. Не прошло и нескольких мгновений, как по залу будто прошла волна — оцепенение первых секунд прошло, и со всех концов к Андрею направились десятки охранников — все сплошь молодые красивые женщины. Остальные сотрудницы терминала спешно отступали к нескольким дверям, находящимся в дальнем конце помещения. «Сколько же вас много!» — непроизвольно сглотнул Андрей, стараясь запечатлеть в памяти местоположение охранниц. Личной неприязни к ним он не имел и лично ему они не сделали ничего плохого, просто выполняя свою работу. Поэтому Андрей решил попытаться обойтись малой кровью и постараться особо не усердствовать и никого не убивать… Кроме одной!!! Из глубин памяти всплыло, казалось, давно уже забытое перекошенное яростью лицо бандита и собственная мысль: «подонок без души и сердца должен быть лишен и того, и другого». Прошлое возвращалось…
Резко развернувшись, в один шаг Андрей подскочил к продолжавшей скулить охраннице и с силой, вложив в удар всю свою ярость и боль, погрузил раскрытую руку под ребра с левой стороны груди. Рывок обратно, трепещущий окровавленный комок в правой руке, хриплый приказ:
— Жри, с…ка!!
И Андрей с силой забил истекающее кровью пульсирующее сердце в раскрытый, перекошенный беззвучным криком рот…
* * *
На выходе из Омеги Айлинэри столкнулась с капитаном звездолёта. Она уже было открыла рот, чтобы попрощаться, но Родарин её перебил:
— Уже покидаете нас, танья?
— Да, тан Тэй. Хочу на пару ло наведаться в свой институт, подготовить комнаты для Дэрия и вольеры для реплицированных образцов. Затем вернусь сюда и буду ждать, когда наш зверинец пройдёт таможенный досмотр.
— Кстати, об образцах. Танья, мне, конечно же, было несложно реплицировать хоть весь зоопарк — после заправки на топливном терминале энергии у корабля более чем достаточно. Но неужели нельзя было то же самое сделать в институте? Вначале мы с вами планировали реплицировать всего десяток-другой образцов, а в результате на таможенный терминал отправился почти весь зоопарк. Это не только большие затраты энергии, но и увеличение сроков прохождения таможенной проверки.
— Конечно же, можно, тан Тэй. Но я решила подстраховаться и спрятать Дэрия получше. Лист лучше спрятать в лесу. Дэрий затеряется в огромной массе животных — чем их больше, тем меньше на него будут обращать внимания, тем более что некоторые из привезённых нами животных внешне очень похожи на человека. Пусть у таможенников будет больше работы — меньше вероятность что-нибудь заподозрить. А когда закончится таможенная проверка — Дэрия я сразу же заберу.
— В принципе разумное решение, хотя и так маловероятно, что хоть кто-то из таможенников заподозрит нас в подлоге… Зато теперь время проверки сильно увеличится — досмотреть тысячи образцов вовсе не то же самое, что досмотреть один десяток. Впрочем, что сделано, то сделано. Как только заберёте своего подопечного — сразу же связываетесь со мной. Шумиха вокруг нашего возвращения должна подняться уже через несколько ло — как только проверяющие наткнутся на первые нарушения и станут копать глубже. Однако два-три ло после снятия карантина, по моим прикидкам, у нас есть. За это время мы должны временно исчезнуть с Оканы, причём так, чтобы в ближайшие несколько сол нас не нашли. Потом шумиха утихнет, и можно будет потихоньку легализоваться — у меня есть хорошие знакомые, помогут с новыми метриками.
— Криминал?
— Зачем криминал? Просто немного незаконные операции, ничего серьёзного. Не мы первые, не мы последние.
— Спасибо, тан Тэй. Когда заберу Дэрия — сразу же связываюсь с вами.
— Удачи вам, танья…
* * *
Из оцепенения Андрея вывел вой сирены и тревожно мигающие красные лампы по углам зала, над дверями. Сами двери были уже закрыты, весь персонал терминала, за исключением нескольких десятков охранниц с шокерами, покинул пределы помещения. Женщины взяли его в молчаливое кольцо, и это кольцо медленно сжималось. Он обвел взглядом зал — все пути отступления были перекрыты. «Ну это они так думают!» — зло ощерился Андрей. Тяжелым взглядом обводя обложивших его охранниц, он наткнулся на продолжающую стоять рядом девушку с побелевшим от страха лицом, выпученными глазами и планшетом, прижатым к груди. Упасть в обморок, по-видимому, ей не давал паралич всех конечностей — иначе ничем нельзя было объяснить эту неподвижную, забрызганную кровью статую.
— Пошла вон, курица! — тихо произнес Андрей.
Девушка не сдвинулась с места, ни один мускул не дрогнул на её бледном, как у покойницы, лице, лишь только широко открытые глаза, казалось, вылезли из орбит ещё больше. «Твою мать, я ещё и на русском с неё разговариваю» — мелькнуло осознание ошибки, и Андрей уже по-оканийски тихо, но достаточно чисто, чётко и внятно повторил:
— Легла. На пол. Быстро. И не шевелишься. Будешь жить…
Видимо, в мозгу у девушки что-то отомкнуло, а может, сознание всё же решило на время покинуть нежное женское тело, ибо девушка не легла, а рухнула на пол и замерла на нем бесформенной тушкой, не подающей признаков жизни.
Кольцо окружения сжалось уже то такой степени, что медлить дальше было нельзя. Резко рванувшись к ближайшим женщинам, Андрей закрутил карусель, быстрыми плавными блоками отводя шокеры в сторону и выбивая их из рук. Привыкнув к спаррингам с сильными профессиональными бойцами, один против этой толпы он почувствовал себя волком среди отары овец. Не бойцов — мяса для бойни. Если бы не стоящая перед ним задача ни в коем случае не попадать под удары шокера, он мог бы разметать всю окружающую его толпу за десяток секунд. Но Андрей вёл бой осторожно, не только не подставляясь под оружие, одно касание которого парализовало бы его, закончив схватку не в его пользу, но и стараясь щадить женщин, убивать или калечить которых не хотел. Поэтому он методично, скупыми экономными ударами выводил их из боя — ломая руки, пальцы, ключицы, выбивая суставы, сбивая с ног ударами и подсечками. Несколько минут — и зал вокруг него заполнился лежащими на полу и воющими от боли людьми. Замерев, Андрей огляделся. Вокруг него не осталось ни одного стоящего на ногах человека, первый раунд был за ним. Найдя женщину, по комплекции примерно равную ему, он, опустившись на одно колено, прижал левой рукой пытавшуюся дотянуться до лежащего рядом шокера женскую кисть, правой ухватившись за застежку комбинезона на женской шее, и одним рывком опустил её до паха. Женщина заскулила, от страха потеряв дар речи. Андрей не знал, что она себе понапридумывала, но, отлично представляя, что его забрызганное кровью голое тело может напугать кого угодно, проговорил:
— Убивать не буду. Мне нужна одежда.
После чего рывком освободил от комбинезона одну руку, затем другую, не обращая внимания на неестественно вывернутую в сторону кисть. Коротко вскрикнув, женщина обмякла в его руках — скорее всего, потеряла сознание от болевого шока. «Не смертельно, переживет, знала, куда работать шла» — подумал Андрей, несколькими быстрыми движениями освобождая роскошное молодое тело от комбинезона, под которым, кроме небольших изящных трусиков, ничего не было. «Так, не отвлекаемся, о бабах будем думать потом, когда выберемся отсюда» — мысленно приструнил себя Андрей, одеваясь. Обувь снимать не стал — лучше ходить босиком, чем в непривычной обуви чужого размера, а подбирать подходящую по ноге времени не было, тревога явно уже распространилась за пределы таможенного терминала. Следовало как можно быстрее покинуть территорию космопорта и затеряться в толчее расположенного рядом небольшого городка с коротким и хлёстким названием Кад, одного из трёх сателлитов столицы — хорошо, что Андрей в своё время не поленился, потратив не один день на изучение географии Окааны и прилегающих к ней окрестностей.
Теперь, похожий на охранника, Андрей вновь ощутил себя человеком, а не загнанным в угол зверем. Вооружаться шокером не стал — чужое непонятное оружие могло подвести в любой момент, да и невооруженный человек привлекает значительно меньше внимания. Размашистым шагом он, обходя тела стонущих охранниц, прошел через весь зал и остановился перед одной из дверей, освещающейся тревожным красным цветом мигающей над ней лампы. Подергал за ручку — закрыто… Подошел к другой двери, краем глаза контролируя обстановку в зале — тоже закрыто. Резко крутнувшись на пятке опорной ноги, Андрей мощным ударом уширо-гери нанёс удар по двери в районе дверных петель. Сорванная дверь с грохотом вылетела в соседнее помещение, а с потолка на Андрея посыпались щепки и пыль. Резко вспыхнувшее в голове ощущение смертельной опасности бросило его тело обратно в зал, заставив кубарем перекатиться на несколько шагов назад. Знакомое чувство и в этот раз его не подвело — в том месте, где он только что стоял, вспухло несколько искрящихся молниями фонтанчиков. Взгляд, сканирующий место недавней схватки, зацепился за одну из спрятавшихся за рядами клеток охранниц, что-то быстро и тихо говорящую в маленькую серебристую коробочку. Ясно, успели доложить наверх… Следовательно, за выбитой дверью уже поджидают конкретно его, не голого, а одетого в комбинезон, особые приметы тоже наверняка сообщили. Ладно, не хотите по-хорошему, будет по-плохому…
Андрей быстро подскочил к разговаривающей охраннице и, не слушая её визга, выбил из руки переговорное устройство, после чего резко поднял на ноги, рванув с пола за руку. Женщина истошно заверещала, но Андрей остался глух к её мольбам — козёл отпущения был выбран, не надо было проявлять инициативу и докладывать о нём — целее была бы. Используя тело охранницы как щит, Андрей снова подскочил к выбитой двери и шагнул в короткий коридор за ней. Девушка вскрикнула и, дёрнувшись, обмякла в его руках — выстрелы неизвестных людей были произведены точно в появившуюся в дверном проёме цель. Не дожидаясь повторных выстрелов, Андрей с силой толкнул безвольное тело вперед, в несколько прыжков сокращая дистанцию и короткими резкими ударами отправляя в забытьё очередную группу симпатичных вооружённых женщин, не оказывающих в ближнем бою никакого сопротивления и безропотно позволяющих себя обезвредить.
«Какой-то детский сад… Они что, сюда всех баб с конкурса красоты собрали? Не бойцы, а тусовка фотомоделей» — удивленно думал Андрей, быстрым шагом спешащего человека проходя по бесчисленным коридорам мимо недоуменно косящегося на него персонала космопорта. С таможенного терминала он, похоже, вырвался, попав в многочисленные технические помещения. Информация о его побеге сюда, вероятно, ещё не дошла, но волна поднятой охранницами таможни тревоги уже докатилась — это явно прослеживалось на взволнованных и озабоченных лицах встречных сотрудников. У Андрея даже появилось желание спросить у первого же встречного работника, что случилось и где здесь выход, но он усилием воли пресёк подобный вопрос — сейчас его принимали за куда-то спешащего охранника, прекрасно, по идее, ориентирующегося и в здании, и в сложившейся обстановке, а вот если он покажет свою неосведомленность — выдаст себя с головой. К тому же сейчас люди видят в нём просто усталого, небритого, забрызганного кровью охранника, а если приглядятся получше и услышат его неправильную, с акцентом речь — обратят внимание и на отсутствие обуви, и на несоответствие одежды. Уж лучше так, наугад…
Бегство наугад в неизвестном направлении вывело его в битком набитый людьми зал, оказавшийся залом ожидания космопорта, до удивления похожим на земной зал ожидания какого-нибудь крупного европейского аэропорта. Много пространства, много света, много удобных кресел, небольшая обзорная, частично застекленная галерея в два яруса вокруг зала, вдоль стен под потолком, с которой, как на ладони, можно было наблюдать за жизнью этого людского муравейника, продажа еды и напитков, терминалы с информацией, расписания вылетов… Люди, заполнившие зал ожидания, сосредоточились преимущественно в центре зала, на мягких и удобных креслах, оставив практически свободными края зала у стен и галерею. Входные двери открывались и закрывались, впуская очередные порции мужчин и женщин, тут же проходящих в центр зала и занимающих пустующие места. Сбросив скорость с очень быстрого шага на просто быстрый, Андрей уверенно направился в скопление копошащейся людской массы.
Пассажиры, в отличие от охранников, внимания на Андрея практически не обращали. Люди занимались своими делами, лишь изредка бросая на него заинтересованный взгляд — короткий, оценивающий, чтобы тут же отвернуться, не сочтя его достойным своего внимания и продолжить заниматься своими, прерванными ненадолго делами. Андрей начал было успокаиваться, спокойно пересекая зал, адреналин постепенно уходил из крови, бешеный стук сердца замедлялся, как вдруг острое чувство опасности и чужого взгляда опять обожгло его затылок.
Не прекращая движения, Андрей осторожно огляделся по сторонам, и увиденное ему однозначно не понравилось. Рассекая хаотично движущееся людское стадо, зал стремительно заполняли неизвестные люди в одинаковой светло-серой одежде, скрывающей не только тело, но и голову, оставляя открытой только верхнюю часть лица. В отличие от чисто женского коллектива охранниц таможенного терминала, среди этих бойцов — а появляющиеся в зале люди однозначно являлись обученными бойцами какого-то армейского подразделения — было достаточно много мужчин. Неизвестное подразделение работало на редкость слаженно и грамотно — буквально за несколько десятков секунд, не привлекая особого внимания гражданских лиц, его бойцы перекрыли все выходы, рассредоточившись по краям зала и заняв на боковых площадках галереи выгодные и очень удобные для снайперов позиции. Вооружение у них больше напоминало земные автоматы и, похоже, обладало значительной мощностью и дальностью поражения — об этом прямо-таки кричали и форма оружия, и внешний вид бойцов, вставших на одно колено или легших на пол на галерее под потолком, направив на Андрея сверху вниз своё оружие. На прицел его взяли даже те бойцы, что находились вдалеке и, если только это не снайперы, не могли сделать прицельного выстрела. Плохо, очень плохо…
Усилившееся ощущение давящего взгляда в спину означало, что он находится на прицеле множества хорошо обученных стрелков. Каким бы крутым терминатором ты ни был, увернуться от веера пуль ты не сможешь. И ещё неизвестно, по какому принципу работает оружие оканийцев — специально этот вопрос Андрей не изучал, но в программе-симуляторе звездолета, скопированной с академического курса, штурмовой орбитальный крейсер был оснащен световым, кинетическим, плазменным, гравитационным, радиоволновым, термоядерным оружием, плюс имелись неактивные позиции для мезонных стволов… Применять аннигиляцию или ядерное оружие в условиях массового скопления людей для его уничтожения вряд ли будут, а вот всё остальное вполне может находиться в арсенале спецслужб, и на каком принципе работало направленное в него оружие, Андрей мог только догадываться. То чувство уверенности, с которым неизвестные солдаты взяли его на прицел, позволяло предположить, что он находится для них в зоне уверенного поражения. Похоже, шансов у него нет, надо идти сдаваться. Побег не получился, причем не по его вине — силы оказались слишком неравны, один боец в поле — не воин. Андрей уже всерьёз начинал обдумывать вариант сдачи. Пока серьёзных преступлений за собой он не видел — людей он по возможности старался не убивать, а обезвреживать, причем гражданское население не трогал вообще. А если посмотреть с другой стороны — так по большому счету в сложившейся ситуации виноват не он, а оканийцы. Он никого не трогал, не обижал, сидел себе смирно в клетке. Измываться над живым человеком, ни за что ни про что тыкая его шокером в места, которые в культурном обществе вообще не называют, никто не имеет права. Такие действия вообще можно квалифицировать как нападение на гражданское лицо с целью убийства, а Андрей однозначно считал себя в этой ситуации безвинно пострадавшим гражданским лицом.
Окончательно приняв решение не предпринимать дальнейших попыток к бегству, а сдаться властям и попытаться спокойно во всём разобраться, Андрей выбрал для себя одну из групп бойцов, перекрывших входные двери в зал ожидания и единственный его путь к свободе, и не спеша, прогулочным шагом направился к ним. До солдат оставалось пройти чуть более десятка метров, как шелестящее холодком на периферии сознания чувство опасности вдруг резко взвыло, бросая его в сторону. Падение сопровождалось вспышкой боли в правом боку — по нему все же выстрелили без предупреждения. От всех выстрелов уйти не удалось, часть достигла цели, повредив ему шкурку. Рука, инстинктивно прижатая к поврежденному боку, окрасилась в красный цвет. Похоже, разговаривать с ним никто не собирался — решили пристрелить, как бешеную собаку…
— Пристрелить, значит, решили, — пробормотал Андрей, — ну что ж, хотели бешеную собаку — вы её сейчас получите…
И рывками, бросая тело из стороны в сторону, раскачивая маятник и сбивая прицел, он бросился обратно в гущу пассажиров, спокойно прохаживающихся по залу ожидания. Путь обратно в людскую массу оказался значительно быстрее — Андрей бежал изо всех сил. По нему уже не стреляли, явно боясь попасть в гражданских. «Это была самая большая ваша ошибка» — мстительно подумал Андрей. Оканийским бойцам надо было продолжать стрелять, невзирая на потери мирного населения. От одновременных выстрелов из десятков ружей уклониться практически невозможно, кто-нибудь да попал бы в цель, как бы быстро она не бежала. А теперь Андрей прошелся через толпу, как фреза по скашиваемой траве. Не думая о том, кто перед ним, но на подсознательном уровне не трогая, лишь сбивая на пол женщин и обходя детей, Андрей работал по возникающим перед ним людям, как по манекенам. Удар кулаком в висок… Следующий… Локтем в кадык… Следующий… Палец, вошедший в глаз, отбросить в сторону случайно оказавшуюся на его пути женщину, вырванная гортань, следующий… Захват головы, рывок с проворотом, хруст позвонков… Следующий, следующий, следующий… Спина убегающего человека, догнать, прыжок, ёко-тоби гери чудан в позвонок, очередное тело изломанной куклой валится на пол…
Андрей метался, не покидая центра зала, кровавой косой проходя по визжавшему, орущему, мечущемуся в панике человеческому стаду. Он не выходил из людской толпы, умело прячась в ней от убийственного оружия снайперов. Практически каждый его удар достигал выбранной цели, и этого единственного удара было достаточно для её гарантированного поражения… Учитель мог бы гордиться своим учеником, сполна использовавшим иппон хисацу — основной принцип каратэ. Не прошло и минуты, как лежащими на полу зала ожидания Оканийского космопорта, крича, захлебываясь кровью, содрогаясь в агонии или неподвижно замерев, оказались десятки людей. Ничего не в состоянии противопоставить стремительно проносящейся по залу машине убийства, кричащие от ужаса люди разбегались в разные стороны, сталкиваясь между собой и затаптывая сбитых с ног и упавших. Паника захлестнула зал, многие люди, сминая малочисленный заслон из солдат, бросились к выходу из зала космопорта — путь к свободе был открыт. Андрей, умело продолжая поддерживать в толпе панику, прорвался вместе с ней к дверям выхода, по пути задержавшись на несколько секунд, чтобы убить столкнувшихся с ним бойцов — никого из них оставлять в живых он больше не собирался. Выдернутое из рук одного из лежащих на полу убитых солдат оружие, направленное Андреем для безопасности в пол перед собой, после короткого обследования и нескольких нажатий на различные выступающие части, чему немало поспособствовал внимательный взгляд на положение ствола в руке трупа, издало почти неслышный выстрел, сопровождавшийся почти незаметной отдачей, взметнувший перед ногами Андрея небольшое облачко пыли и оставивший в идеально ровном полированном каменном полу небольшую воронку. Оружие явно не кинетическое, возможно — гравитационное или плазменное, но явно эффективное и достаточно убойное.
Чаша весов опять склонилась в сторону Андрея — теперь, на равных, можно и повоевать. Окинув быстрым взором зал, вычленив среди пёстрой беспорядочной людской массы одинаковых людей в серых костюмах и постаравшись запомнить их местоположение, Андрей выбрал мишенью бойца, спрятавшегося на галерее под потолком, вскинул ствол и прицелился, не найдя прицельного устройства и интуитивно ориентируясь по направлению ствола, после чего плавно нажал на спуск. Выбранная мишень как будто резко приблизилась, покрываясь тонкими перекрестными линиями — похоже, при первичном нажатии активизировался голографический прицел. Небольшая коррекция ствола, заводящая голову спрятавшегося за колонной бойца в перекрестье прицела, второй выстрел… Голова кровавыми брызгами разлетелась в стороны.
Быстро переведя прицел на другого бойца, одним выстрелом в грудь Андрей снял и его. Между солдатами, похоже, было что-то вроде радиосвязи — бойцы в сером забегали, меняя занимаемые позиции. Это им не сильно помогло — под прикрытием бестолково мечущегося в панике гражданского населения, постоянно перемещаясь, Андрей спокойно, быстро и методично, как в тире, выбивал солдат в сером, не тратя на каждую последующую мишень больше двух-трёх секунд и не обращая внимания на гражданских — свою роль они сыграли, на пять баллов отработав функцию живого щита.
Ещё пара минут, и отстреливать стало некого — среди мечущейся толпы Андрею больше не удавалось вычленить ни одного вооружённого бойца в светло-сером костюме. В то, что все бойцы убиты, Андрей не верил — скорее всего, они или лежали неподвижно, притворяясь убитыми, или очень хорошо прятались. Первая цель была достигнута — Андрею удалось выиграть для себя несколько драгоценных минут форы, в течение которых он планировал хотя бы на чуть-чуть оторваться от преследования. Остатки разгромленного им подразделения были слишком потрёпанными, чтобы сразу же броситься за ним в погоню, и, по глубокому убеждению Андрея, сначала должны будут дождаться подкрепления. Путь к свободе после уничтожения пытающихся его подстрелить солдат был открыт, да и оставаться дальше в космопорту, дожидаясь прибытия к разбитым имперским солдатам подкрепления, было нельзя — Андрею однозначно не простят устроенного побоища. Ещё раз проанализировав свои действия, Андрей пришёл к выводу, что других вариантов у него в общем-то и не было — предпринятая им попытка договориться сорвалась, поэтому оставалось или наплевать на неизбежные жертвы и сделать то, что он сделал, или позволить оканийцам себя убить. Оправдание так себе — десятки убитых и покалеченных гражданских навсегда останутся на его совести тяжким грузом.
Бросив ощутимо нагревшийся ствол на пол, Андрей взял аналогичный из безвольных рук лежащего рядом тела. Сколько он сделал выстрелов? Семьдесят-восемьдесят точно. Из другого ствола, холодного на ощупь, похоже, вообще не стреляли или сделали не более двух-трех выстрелов. Значит, в запасе как минимум полсотни…
Быстрым шагом, не обращая внимания на испуганные крики и хаотичные перемещения мечущейся в панике людской толпы, Андрей вышел из космопорта, направившись к расположенной неподалеку стоянке флаеров. Возможно, Лина уже ждала его где-то здесь, на стоянке, однако Андрей, окинув внимательным взглядом окружающую его территорию, забитую разнообразными транспортными средствами, ожидавшей его девушки, как ни всматривался в ровные ряды машин, не увидел. Тем временем людская толпа, вырываясь из распахнутых дверей космопорта, тонкими ручейками растекалась по забитой транспортом стоянке. В небо начинали подниматься первые флаеры.
Времени на ожидание Айлирэни у Андрея не было. К тому же если бы не побег, он вместе с зоопарком покинул бы карантин как минимум на день позднее. Искать девушку тоже было опасно — пока его преследователи ещё испуганы и дезориентированы, но с минуты на минуту они придут в себя и отправятся в погоню. Поэтому Андрей принял решение уходить самостоятельно, тем более что, где найти Лину, он знал — не зря же девушка все уши прожужжала ему про свою работу в институте. Дойдя до стоянки и выбрав сразу же приглянувшийся ему небольшой симпатичный четырехместный флаер, очень похожий на заложенный в программу корабельного симулятора, Андрей вытащил из водительского кресла находящегося там и пытающегося возмутиться водителя, уже собиравшегося взлетать, успокоил его резким ударом кулака в живот и выкинул через дверь на дорогу. Совершив акт экспроприации транспортного средства, Андрей запрыгнул в водительское сиденье, закрыл за собой дверь, загерметизировав салон, убедился в работоспособности флаера, прогнав стандартный тест, и, глядя на появляющиеся в небе серебристые росчерки прибывающих военных десантных челноков, плавно поднял флаер в воздух. Бросив короткий взгляд на удаляющуюся землю, Андрей, плавно разгоняясь, аккуратно, как на тренировочных занятиях на симуляторе, вырулил на один из верхних эшелонов воздушной магистрали. Выбрав магистраль, светло-серой стрелой стелющейся по земле разметки убегающую в направлении Када — ближайшего из расположенных к северу от Окааны городов-спутников, Андрей до упора передвинул рычаг управления мощностью двигателей. Ускорение вдавило его в мягкую эргономичную спинку кресла, красно-зелёные огоньки разметки на проплывающей под ним серой ленты магистрали быстро слились в одну сплошную полосу. Пошел первый день прибытия Андрея на Окану…