Автор

Еще 12 лет назад возможность создания технологий бессмертия многим казалась в лучшем случае занимательной фантастикой. В худшем — фантастическим вздором.

Но прошло не так много времени, и тема радикального продления жизни, борьбы со старением все чаще звучит в прессе, в Интернете, на телевидении. Это результат постепенного осознания все большим кругом людей того, что земная наука достигла такого уровня понимания фундаментальных основ жизни, за которым неизбежно последует создание эффективных методов управления биологическими процессами, включая технологии радикального продления человеческой жизни.

Хотя в прогнозах необходимо опираться не на чьи-то суждения, а на факты и логику, здесь, пожалуй, уместно процитировать лидера одной влиятельной консервативной организации:

«Сопротивление человека смерти становится очевидным: где-нибудь люди постоянно ищут лекарство от смерти. Рано или поздно должно быть найдено средство не только от той или иной болезни, но и от нашей крайней обреченности — от смерти непосредственно. Конечно, медицина бессмертия должна существовать. Сегодня поиск источника исцеления продолжается».

Автор этих поддерживающих нашу веру в науку слов — понтифик, глава римско-католической церкви, папа римский Бенедикт XVI, персона, которую трудно заподозрить в легковесности суждений.

Но за эти годы идея бессмертия обогатилась не только футурологическими прогнозами. Произошли важные, во многом еще недооцененные, события в области клеточно-молекулярной биологии, открывающие пути не только создания «медицины бессмертия», но и решения многих других человеческих проблем.

Предпосылки развития этой революционной по своим методам и возможностям биомедицины и создание на ее основе технологий победы над неизбежной смертностью человека — главная тема первой части этой книги, «Надежды и перспективы».

Грядущая биореволюция вызовет не только прорыв в медицине. Преодоление «нашей крайней обреченности» и другие неведомые ранее возможности, которые она откроет перед человеком, закономерно породят множество перемен на всех уровнях человеческого существования. Они буквально перевернут привычный нам мир, приведут к переходу земной цивилизации в новое состояние. Вторая, готовящаяся к выходу часть книги, посвящена анализу этих процессов. Ее название — «Конец цивилизации homo» — отражает неизбежность того, что достижение самой гуманной цели — биологического бессмертия, — в то же время станет концом истории человечества и началом нового этапа земной разумной жизни…

Значительное внимание в этой части книги уделено тем неизбежным коллизиям и проблемам — социально-психологическим, экономическим, политическим и т.д., некоторые из которых проявятся еще до реального создания «медицины бессмертия», намного раньше, чем это можно представить.

Трудно представить более гуманистическую, жизненно важную в прямом смысле и в то же время более сложную задачу, чем обеспечение «бессмертия для всех» в планетарном масштабе. Ее реализация потребует грандиозных усилий в самых разных направлениях — от научных разработок до глобальных международных организационных и экономических мероприятий, затрагивающих в свою очередь огромное число вопросов, часть из которых нашли отражение в этой работе — от влияния «фактора бессмертия» на историю и современность до природы смертности; от проблем искусственного интеллекта до такой, казалось бы, достаточно неожиданной темы, как борьба с насилием и терроризмом.

В любом случае я надеюсь, что каждый, прочитавший эту книгу, найдет в ней что-то полезное, увидит важные для себя темы, — как это сделал, например, эксперт, футуролог и философ, любезно предложивший разместить здесь свой отзыв на ее рабочий вариант.

 

Эксперт

«Идея о промежуточной стадии земной эволюции, ведущей ее на совершенно новый путь, о переходе земной цивилизации в поствитальную фазу, парадоксальна и революционна. Она ломает все сложившиеся стереотипы о планетарном развитии и грядущих его этапах. Она меняет не только наше мировоззрение, но и образ будущего, в котором станет главенствовать не человек, а совсем иная сущность, имеющая искусственную основу — mega sapiens.

Своеобразие авторского подхода к исследованию будущего представляет эвристическую ценность для современного познания, позволяя совсем по-иному интерпретировать процесс масштабных земных преобразований, выявить их действительный вектор и скрытый потенциал.

Проблема будущего требует дальнейшей концентрации интеллектуальных усилий, нестандартных подходов, отличающихся трансдисциплинарностью. И данная работа, несомненно, вносит свой вклад в формирование новой картины мира, добавляя в ее палитру необычные краски. Всматриваясь в эту картину, мы открываем удивительные возможности: мы можем не только увидеть контуры будущего человечества, что позволяет планировать его стратегию с учетом объективно складывающихся реалий, но также спроецировать установленные алгоритмы эволюции на иные цивилизационные структуры Вселенной, совершенно иначе оценив проблему поиска внеземного разума (им занимается международная исследовательская программа SETI).

Лишая нас привилегий и иллюзий — особого места в земной истории (человек — не венец творения), автор открывает фантастические перспективы, которые дарует нам грядущее: например, возможность бессмертия.

Пожелаем же автору дальнейшего развития концепции перехода, ее детализации и наполнения фактологическим материалом, новых творческих свершений и оригинальных идей. А нам, читателям и любителям футурологии, — почаще встречаться с такими произведениями, несущими в себе позитивный заряд, который, резонируя с нашими мыслями, заставляет менять мировосприятие, очищая его от догм и расхожих штампов о будущем».

В заключение несколько слов о стилистических особенностях книги. Я стремился сделать ее максимально компактной, сохраняя логичность и доказательность, доступной и интересной читателю любого уровня подготовленности. Для этого, кроме использования максимально простого языка, книга построена в форме беседы между журналисткой Вероникой Н. и «профессором» Ладими́ром Михайловичем. Однако некоторые материалы все же потребуют от читателя определенных умственных усилий.

Поскольку многие из рассмотренных в работе вопросов никогда ранее не обсуждались и не имеют общеупотребительной терминологии, в ней используются некоторые новообразованные термины. Ну, вот, пожалуй, и все. Приятного и, надеюсь, полезного чтения!

 

Вероника

Из дневника сотрудницы журнала «Знание и жизнь» Вероники Н.

«…Однажды нам пришло письмо, в котором читатель спрашивал: «Дорогая редакция! Что такое поствитализм?»

Никто в нашей редакции о нем не слышал и мне поручили разобраться…

На запрос «поствитализм» Интернет выдал несколько малопонятных ссылок и имя автора термина — Ладимир Михайлович К. Он оказался философом, социологом, футурологом и инженером, участником различных научных конференций. Мне стало ясно, что его широкая известность ограничена лишь его личной скромностью. Я решила, что буду называть его профессором.

Я разыскала телефон профессора и уже через день мы встретились в кафе в центре Москвы.

Ладимир Михайлович оказался человеком среднего роста, с безукоризненными манерами и небольшими залысинами. Пока мы разговаривали, я смогла хорошо рассмотреть его. На умном лице заметно выделялись серые глаза…

— Ладимир Михайлович, что такое поствитализм?

— Видите ли, Вероника Альфредовна…

— Профессор, прошу вас, зовите меня просто Вероника. Или Вера, как зовет меня бабушка. Или Ника, как в школе.

— Хорошо, Вероника… Что касается поствитализма… Этот изобретенный мной термин состоит из двух частей. «Пост» — приставка, означающая «после», а «вита» — это природная жизнь, та, что существует на Земле и частью которой мы с вами являемся. Поствита — это жизнь, которая будет после виты. Поствитализм — это теория о том, как и почему появится поствита. Понятно?

— Не очень… Хотелось бы поподробней. Почему мы ничего не знаем о вашей теории?

— Видите ли, Ника… Сейчас я как раз завершаю третью главу первого тома об основах поствитализма. И надеюсь, что года через три-четыре он выйдет в свет.

— Но это же очень долго!

— А как вы хотели? Много работы. Нужно все написать, скомпоновать, отредактировать, сверить цитаты, составить список литературы и т. д. и т. п.

Мы немного помолчали, и профессор посмотрел на часы. И тут меня как будто что-то толкнуло изнутри.

— Ладимир Михайлович, а что если… Что если вы мне расскажете про вашу теорию, а я опубликую интервью в нашем журнале?

— Интервью? Вы знаете, не люблю я эти интервью… Что серьезного можно рассказать в интервью? Речь все-таки не о дамской моде…

Мы снова помолчали. Но я уже не могла остановиться.

— Ну, а если это будет несколько интервью? Если мы сделаем целую серию — так чтобы все удалось рассказать. Или, например, книгу… Популярную…

Профессор на минуту задумался, и вдруг неожиданно согласился:

— Популярную? Ну что ж, давайте попробуем.

С этими словами Ладимир Михайлович вручил мне экземпляр своей известной в футурологических кругах монографии «Nano Sapiens».

— Вот, почитайте для начала. Этой работе уже больше десяти лет. В ней содержатся основные идеи поствитализма. Разумеется, за это время кое-что изменилось… Удалось сделать ряд интересных выводов. Должен сказать, что некоторые из них предрекают нам далеко не беззаботное будущее…

Заинтригованная этими словами, т. к. и сегодня в мире не все так уж беззаботно, я поблагодарила профессора. На этом мы и расстались, договорившись встречаться каждую субботу в институте профессора.

…И вот в моих руках первая часть книги с записью наших бесед. Бесед, которые изменили мои представления не только о будущем, но и о настоящем, и даже о прошлом.

Второй эпиграф к ней — это слова песенки из старого детского кинофильма. Я предложила его, когда работа над книгой была уже почти завершена. Профессор по своему обыкновению задумался, потом пожал плечами и согласился».

 

— Ну что ж, Ника, задавайте ваши вопросы.

— Ладимир Михайлович, хочу снова спросить, что такое поствитализм? Я никогда не слышала об этой теории.

— Пожалуй, в двух словах объяснить не получится. Если кратко, то это теория о некоторых закономерностях развития разумной жизни. Это модель, позволяющая объяснить некоторые явления (и космические, и земные), сделать прогнозы и дать ответ на вопросы «Куда мы идем?», и даже — «В чем смысл существования человека?» и т. д. Основные идеи поствитализма были описаны 12 лет назад в известной вам работе «Nano Sapiens». За эти годы гипотеза получила развитие и подкрепление новыми фактами.

— Теория о развитии разумной жизни? О развитии человека?

— Не только человека. Об общих закономерностях, универсальных для любой планетарной цивилизации. Как и любые другие процессы во Вселенной, разумная жизнь развивается не хаотично, а подчиняясь определенным закономерностям. И наша земная цивилизация — не исключение… Полагаю, к концу наших бесед вы получите представление о поствитализме.

— А разве есть разумные существа, кроме нас?

— Вне всякого сомнения.

— Ну, это больше предположения, фантазии?

— Это не предположения — это твердая уверенность. «Братья по разуму» просто не могут не существовать — к такому выводу неизбежно приводят современные знания о мире и неоспоримые законы математики.

— Но где же эти братья? Почему мы о них ничего не знаем?

— Сначала отвечу коротко: эти братья в космосе, там, где они и должны быть. И неверно думать, что мы о них ничего не знаем. Кое-что уже знаем… Теперь более подробно. Сначала о том, почему разумные цивилизации в космосе обязательно есть.

 

10

24 

и ЗБЧ

…Помните — «Открылась бездна звезд полна; звездам числа нет, бездне дна»? Действительно, когда на юге видишь ночной небосвод, кажется, что перед тобой открываются захватывающие дух бесконечные глубины Вселенной. На самом деле наши глаза могут разглядеть не более трех тысяч светящихся точек. В масштабах космоса это исчезающе мало. Реальные же масштабы Вселенной просто недоступны человеческому воображению.

Наша Солнечная система находится на периферии относительно небольшой галактики Млечный Путь, в которой, между тем, не менее 200 миллиардов (!) звезд. В ближайшей к нам галактике, Туманность Андромеды, около 1 триллиона звезд. В некоторых галактиках, которые даже в мощные телескопы видны как крошечные светящиеся точки, и до 100 триллионов (!) светил. При этом галактик, доступных для обозрения с помощью современных приборов, — сотни миллиардов. Точное число звезд во Вселенной подсчитать невозможно, но по некоторым прикидкам их около 1024 (1 000 000 000 000 000 000 000 000).

Осмыслить такую цифру человек не в состоянии. Утверждают, что в пустыне Сахара (около 30% площади всей Африки) песчинок в сто раз меньше.

— Очень интересно! Но какое отношение это имеет к существованию внеземных разумных миров?

— Прямое. Дело в том, что при таких огромных масштабах стопроцентно работают математические законы больших чисел (ЗБЧ). В нашем случае они позволяют однозначно утверждать:

(а) если во Вселенной существует хотя бы одна планетная система (а Солнечная система существует), то должны существовать и другие подобные системы.;

(б) если существует хотя бы одна планета, на которой есть разумная жизнь, то в космосе должно быть немало планет, на которых существует биологическая, подобная земной, разумная жизнь.

Таким образом, разумная жизнь должна быть не только на Земле.

— А что это за законы больших чисел и почему им можно верить?

— Попробую объяснить… Интуитивно понятно, что шансов найти в маленькой деревушке человека, похожего на какого-то артиста, практически нет. Но в многомиллионном городе такие двойники, возможно, найдутся. Когда же речь идет о миллиардах триллионов космических объектов, то количество двойников Земли должно быть весьма существенным. Математическая теория вероятностей позволяет утверждать, что если во Вселенной, где мы имеем дело с огромными массами однотипных объектов, есть хотя бы одна планета с разумной жизнью, то подобных планет должно быть достаточно много.

Конечно, вы можете сказать — это все лишь теории. Еще совсем недавно уверенность астрономов в существовании других, кроме Солнечной, планетных систем была чисто теоретической, основанной на все тех же ЗБЧ. И были предположения, что в силу каких-то неизвестных нам причин наша планетная система или единственная в космосе, или явление крайне редкое. Однако буквально в канун нового века астрономам удалось достоверно обнаружить первые две внесолнечные планеты — экзопланеты, а затем число таких открытий стало увеличиваться лавинообразно.

К настоящему моменту достоверно подтверждено существование уже приблизительно двух тысяч таких объектов. По современным оценкам только в нашей галактике около 100 миллиардов экзопланет, среди которых до 7 миллиардов находятся в обитаемой зоне, т. е. на них возможна биологическая жизнь. Таким образом, уверенность в множественности обитаемых миров получила эмпирическое подтверждение — ЗБЧ в космосе работают, а, следовательно, не остается сомнений в существовании иных разумных миров.

— Удивительно! Но где же эти разумные миры, где другие разумные существа?

— Их ищут уже больше полувека. Поиском технологически развитых внеземных цивилизаций (ВЦ) с 1971 года занимается международная программа SETI (Search for Extraterrestrial Intelligence).

«Братьев по разуму» ищут по двум признакам.

Во-первых, по электромагнитному излучению искусственного происхождения. Логика тут такая: любая технически развитая разумная жизнь использует (не может не использовать!) радио, телевизионное вещание, радиолокацию. С развитием телевещания наша планета стала, например, излучать в определенных диапазонах электромагнитных волн сильнее, чем огромное Солнце. По современным оценкам при наблюдаемой плотности звезд даже ограниченному числу технически развитых цивилизаций достаточно порядка тысячи лет использования радиоустройств, чтобы заполнить все пространство космоса искусственными сигналами.

Во-вторых, их ищут по признакам «космических чудес», т. е. космических событий, которые выпадают из ряда естественно-природных явлений. Смысл тут такой: возраст Земли примерно 4,5 миллиарда лет. При этом во Вселенной, возраст которой 14 миллиардов лет, существует масса звезд с планетарными системами намного старше нашей. Время технического этапа развития земной цивилизации — всего лишь где-то 150—200 лет. За это исчезающе малое в масштабах космоса время был совершен гигантский скачок от плуга на конной тяге до полетов на другие космические тела. Трудно вообразить, какого же уровня развития могут достигать цивилизации, где технический этап продолжался на сто, тысячу, миллион или миллиард лет дольше нашего.

Судьба их кажется понятной — истощив за свою долгую историю сырьевые ресурсы планеты, они «в погоне за светом (энергией — Авт.) и пространством» должны были уже заселить значительную часть космоса, создавать сферы Дайсона, сдвигать в своих интересах орбиты планет: заниматься такой титанической деятельностью, которая должна выглядеть как некие чудеса в небе. И даже если такие цивилизации по каким-то причинам и не хотят вступать в контакт с иными мирами, то скрыть следы такой их хозяйственной деятельности невозможно.

 

Парадокс

В 70-е годы прошлого века казалось, что вот-вот, еще немного — и мы услышим обращенные к нам (ну, хотя бы и не к нам) сигналы внеземного разума. Но проходил год за годом, совершенствовалась аппаратура, росло число наблюдений, а результат был один — совершенно никаких признаков существования ВЦ. Ни радиосигналов, ни чего-то, что хотя бы отдаленно напоминало «космическое чудо».

Возникло разительное противоречие между достоверными знаниями о космосе, непогрешимой математикой с одной стороны и реальными наблюдениями с другой. Оно получило название парадокса молчания Вселенной (ПМВ) или астросоциологического парадокса. Его также называют парадоксом Ферми. Знаменитый физик заметил: «Соединение распространенной веры в то, что во Вселенной существует значительное количество технологически развитых цивилизаций, с отсутствием каких-нибудь наблюдений, которые бы ее подтверждали, является парадоксальным и приводит к выводу, что или наше понимание природы, или наши наблюдения неполны и ошибочны».

— Но есть какие-то объяснения этому парадоксу?

— Разумеется, попыток объяснить ПМВ было много. Поначалу преобладали идеи катастрофические: предполагалось, что технологическое развитие каким-то образом приводит к самоуничтожению цивилизаций. Во времена холодной войны всерьез говорили о том, что любая планетарная жизнь, скорее всего, заканчивается глобальным ядерным конфликтом. Однако сегодня мы знаем, что это совсем не обязательно.

Поле начала экологического движения возникло предположение, что все цивилизации по мере роста населения и промышленности самоотравляются, погибая под горами собственных отходов. Но и экологические проблемы не фатальны.

Говорили даже о неизбежных трагических последствиях неких физических экспериментов, о космических катастрофах и т. д. Предположений и фантазий было немало. Но здравый смысл подсказывает, что не могут абсолютно все без исключения обитаемые миры погибнуть от космических катастроф, атомных войн или собственных отходов.

Поэтому сегодня идеи самоуничтожения цивилизаций уже не так популярны. Преобладают рассуждения не о том, почему ВЦ погибают, а почему их «не видно». Но и тут все весьма неубедительно. Вряд ли можно, например, всерьез обсуждать предположения о сознательном отказе ВЦ от технологий «в пользу единения с биосферой». Что может послужить поводом для такой добровольной деградации — непонятно. Или гипотезу о том, что ВЦ намеренно скрываются от нас, потому что в нравственном отношении мы находимся пока на очень низком уровне. «Необходимо отказаться от войн, оружия, покончить с голодом и нищетой» — тогда, по мнению некоторых авторов, можно надеяться на установление контакта. Отказаться от войн, конечно, нужно. Но возникает вопрос: кто мы, собственно, в масштабах космоса, такие, чтобы от нас все прятались? Но, пожалуй, апофеозом бессилия объяснить этот парадокс можно считать высказанное со всей серьезностью предположение, что Земля — это зоопарк высокоразвитых ВЦ, в котором они нас, скрывая свое существование, изучают.

Разумеется, высказывались и куда более взвешенные мысли. От совсем общих, как у Ферми, что «наше понимание природы или наши наблюдения неполны и ошибочны», до более конкретных, как у С. Лема в его «Сумме технологий» — «космическое присутствие Разума мы можем не заметить не потому, что его нигде нет, а из-за того, что он ведет себя не так, как мы ожидаем», и «может быть, высокоорганизованная цивилизация — это вовсе не огромная энергия». Однако эти догадки не получили развития — в те годы еще не было необходимой суммы знаний.

 

Молчаливые ответы

— Да, очень интересный астрономический парадокс!..

— Астрономический… Действительно, многие воспринимают ПМВ как занимательную головоломку. Однако его смысл и значение выходят далеко за рамки астрономии. ПМВ — это не очередное обычное для точных наук противоречие между расчетами и опытными данными. Это парадокс не физического, а мировоззренческого характера. В нем заключена проблема понимания таких природных явлений, как жизнь и разум…

Сегодня многие считают, что проект SETI провалился, ведь ожидаемого ответа от Вселенной не получено. Однако это совершенно ошибочное мнение. Вселенная ответила. Годы наблюдаемого космического «безмолвия» дают нам неоценимо важную информацию о фундаментальных свойствах мира, о глобальных закономерностях развития разума: информацию, значение которой трудно переоценить. Своим красноречивым «молчанием» Вселенная дала немало откровенных и чрезвычайно важных ответов. Просто возможность понять их появилась только сейчас.

 

Единая причина

— Но какую же информацию мы получили, если ничего не получили?!

— Попробую объяснить. Несложно понять, что поиски следов ВЦ основаны на представлении (вполне логичном), что они развиваются схожим с нами образом. Значит, на определенном этапе они начинают излучать радиосигналы и становятся доступными для наблюдения. Однако наблюдаемое нами их отсутствие означает, что через какой-то, исторически достаточно короткий промежуток времени, по каким-то причинам (причине) это излучение прекращается или значительно сокращается.

По каким-то причинам нет и признаков того, что высокоразвитые ВЦ заселяют просторы космоса, ведут там активную астроинженерную, хозяйственную деятельность, потребляют значительное количество энергии, что тоже было бы заметно.

Если они — такие же как мы, а это наиболее распространенное среди специалистов мнение, — то на каком-то этапе с этими разумными гуманоидами-людьми происходит что-то массовое и радикальное, возникают какие-то причины, меняющие их исконное фундаментально-биологическое поведение…

Мы не знаем (пока), каковы эти причины. Но уже сам факт одинакового поведения ВЦ позволяет нам сделать некоторые выводы об их характере.

— Во-первых, причина радиомолчания ВЦ и отсутствия «космических чудес» может быть только единственной и  единой для всех ВЦ.

— Во-вторых, поскольку молчат все без исключения ВЦ, то возникновение этой причины неизбежно для любой цивилизация.

— В-третьих, если причина эта неизбежно возникает во всех разумных мирах, то понятно, что она может быть только внутренней, имманентно присущей разумной жизни, проистекающей исключительно из ее собственных свойств.

Понятно также, что невидимость ВЦ — это не цель разумных существ, а лишь одно из побочных проявлений неких серьезных внутренних процессов.

Ну, и, пожалуй, одно дополнительное замечание. Природа любит простоту и ясность и избегает нагромождений излишней сложности. Причина эта должна быть простой, естественной, понятной и логичной.

Таким образом, абсолютное молчание может быть только следствием единой для всех, универсальной, неизбежной и органически присущей разумной жизни, причины .

И это приводит нас к еще одному важному выводу…

 

Единые законы

Если все цивилизации неизбежно порождают внутри себя единую причину, то ее возникновение (в совершенно не связанных между собой мирах) не случайно, а закономерно. А это означает, что в какой бы части Вселенной не возникала разумная жизнь, каковы бы ни были ее индивидуальные особенности, глобально-метаисторически генезис всех цивилизаций протекает по единому сценарию, совпадает в ключевых моментах. Иными словами, это значит, что в природе существуют единые законы развития разумной жизни, такие же, как единые законы физики или законы эволюции. Мы еще обсудим эти проблемы во второй части нашей беседы.

 

Другое будуще

И наконец, существование единых закономерностей развития цивилизаций имеет весьма важное для нас следствие — более старшие по отношению к нам ВЦ уже… реализовали наше будущее. Будущее земной цивилизации уже существует на миллионах обитаемых планет.

— Наше будущее уже существует? Это удивительно!

— На самом деле не так уж удивительно. Нас же не удивляет факт, что в космосе множество звезд уже прошли все стадии эволюции нашего Солнца: то есть реализовали его будущее.

Самое удивительное не в этом, а в том, что своим многозначительным «молчанием» Вселенная посылает нам знак — такого «человеческого» будущего, каким мы его себе представляли — с нашими сегодняшними потребностями, стремлениями, с колонизацией космоса, с потреблением огромной энергии, со всем нашим образом жизни — у ВЦ нет. В природе не существует высокоразвитых (технически более продвинутых, чем земная) цивилизаций «человеческого» типа. А это значит, что такого «человеческого» будущего не будет и у нашего мира. Вот это действительно удивительная и важная для нас информация.

Какое этому может быть объяснение? Только одно — довольно скоро на Земле начнет действовать та самая могучая причина, которая изменит и наш мир.

Понятно, что это делает разгадку ее содержания целью несравненно более значимой, чем просто решение астрономической шарады, поскольку возникающая в результате действия причины «невидимость» — лишь побочный результат каких-то радикальных внутренних перемен. Понимание смысла причины, знание цепочки событий, которые ведут к ее появлению может иметь для нас жизненно важное значение.

 

Искать на Земле

Когда только начиналась эпопея с поиском ВЦ или, как тогда говорили, с «установлением контакта», всерьез обсуждались его возможные последствия. Пессимисты, держа в уме историю различных земных «контактов», ожидали неприятностей. Оптимисты — сообщения нам каких-то важных физических формул или мудрых советов — беречь планету, прекратить войны и т. д.

На самом же деле Вселенная сообщила нам куда менее банальную и потому более важную информацию — в не столь отдаленной перспективе наш мир ждут серьезные, неизбежные, кардинальные перемены.

Но вряд ли стоит ждать от Вселенной уточнений и разъяснений. Конкретные ответы о природе причины мы можем найти только на Земле, заглянув в собственное будущее, спрогнозировав процессы, которые будут его формировать. И в этом нам может помочь информация, которую мы извлекли из вселенского молчания…

Насколько возможно предсказать будущее, и как найти в нем эту самую причину — обсудим в следующий раз…

 

Эта глава посвящена в основном технике прогнозирования. Не интересующиеся этой темой могут ознакомиться только с заключительными выводами.

Ставя перед собой задачу заглянуть будущее, необходимо хотя бы кратко разобраться с некоторыми базовыми понятиями: что такое будущее, как оно формируется, что такое прогнозирование будущего.

Прежде всего отметим, что для нас будущее — не просто то, что будет «завтра», «послезавтра» или «через год». Это категория не временна́я, а событийная. Будущее наступает тогда, когда в жизни людей происходят перемены, приводящие к состоянию, существенно отличающемуся от сегодняшнего.

Будущее, каким бы оно не было, не возникает из ничего: у него всегда есть корни, причины, предпосылки в уже существующем. Следовательно, прогнозирование будущих событий в определенных границах и при определенных условиях возможно. Сделать такой прогноз — значит создать логически и фактически обоснованную модель развития уже существующих явлений и исследовать результаты этого моделирования. Прогноз, претендующий на серьезность — это не гадание на кофейной гуще, не пророчества, основанные единственно на том, что «я так вижу», а научная гипотеза, которая отвечает всем соответствующим требованиям.

 

Как формируется будущее

Будущее, как и уже существующее настоящее, возникает исключительно в результате действий людей, совершаемых ими в рамках физических и биологических законов.

Эти действия, зачастую разнонаправленные и внешне хаотичные, имеют, однако, одну-единственную цель — удовлетворение человеческих потребностей. Удовлетворение индивидуальных потребностей — единственный смысл и содержание жизни отдельных людей, в то время как результирующая их сумма создает существующую реальность и формирует общее будущее.

Можно сказать, что вся история человечества — это история удовлетворения человеческих потребностей, а все будущее — это будущая история их удовлетворения.

При этом потребности даны человеку от природы и неизменны с момента появления homo sapiens. А все глобальные изменения в образе жизни людей, все масштабные социально-исторические процессы происходят в результате внедрения новых способов (технологий) их удовлетворения. Это хорошо видно на примере сохранившихся до сих пор примитивных племен, где за тысячелетия нет технологических перемен и, соответственно, нет никакого социального развития.

В конечном счете все составляющие образа жизни людей, включая экономику, политику, мораль и т. д., определяются достаточно сложным взаимодействием неизменных человеческих потребностей, обусловленных нашей физиологией, инстинктами, особенностями психики — с одной стороны, и используемыми для их удовлетворения технологиями — с другой. Соответственно все гуманитарно-социальные изменения, а значит и возникновение будущего — результат прогресса этих технологий.

И если вспомнить нашу цель — нащупать в будущем события и явления, способные радикально изменить жизнь людей, т. е. найти источник той самой причины «радиомолчания», — то из всего вышесказанного можем сделать вывод: принципиальные изменения в образе существования земной цивилизации могут произойти только в результате существенных изменений в способах удовлетворения человеческих потребностей, в результате внедрения революционных технологий.

 

Где ждать перемен

— Ладимир Михайлович, честно говоря, я не все тут уяснила… Поняла только, что чтобы найти причину, нужно искать в будущем какие-то революционные технологии?

— Не совсем так… Сами по себе технологии не имеют значения. Они могут быть революционными с научно-технической точки зрения, но при этом незначительно отражаться на способах удовлетворения человеческих потребностей. Поясним таким примером. Предположим, в будущем создадут технологию телекинеза. С точки зрения науки и техники — это фантастическое достижение. Но с точки зрения удовлетворения человеческих потребностей — всего лишь новый вид транспорта.

Сегодня уже существуют технологии, способные удовлетворять практически все жизненно важные потребности человека. В дальнейшем речь может идти о более эффективных решениях — которые, однако, уже не могут стать революционными.

Поиск источника больших перемен должен начинаться с поиска принципиально важных потребностей, которые пока не находят адекватного удовлетворения. Тогда следующим шагом будет анализ возможности создания технологий, способных решать эти проблемы, что в результате и приведет к глобальным изменениям.

Существуют ли важные потребности, которые удовлетворяются сегодня недостаточно или не удовлетворяются вообще? Существуют. Но прежде чем перейти к содержательному анализу этого вопроса, несколько слов об одном важном моменте прогнозирования.

 

Уникальная возможность верификации

Любой серьезный прогноз — это, как мы уже отметили, научная гипотеза, т. е. аргументированное предположение. Чтобы стать полноценной теорией, которой можно доверять, гипотеза должна быть верифицирована, проверена экспериментами.

Проверить прогноз опытным путем можно только дождавшись его реализации или не реализации, и при этом смысл прогнозирования полностью исчезает. Образно говоря, есть или не верифицированный прогноз, или есть его подтверждение — но тогда нет прогноза. Эта дилемма не позволяет никакому прогнозу социальных событий претендовать на статус полноценной теории. Однако наш случай — совершенно необычное исключение из правила.

Кажется удивительным, но те прогнозы, которые мы планируем сделать, могут, по крайней мере косвенно, быть верифицированы экспериментально! Вспомним, что наши старшие «братья по разуму» не только уже многократно провели эксперименты по реализации нашего будущего, но и своим «молчанием» донесли до нас некоторые их результаты. Совпадение или не совпадение с результатами нашей модели будущего и будет критерием ее верности.

— Кажется, я поняла… Если согласно прогнозу получится, что человечество в будущем перестанет стремиться к бесконечному расселению в космосе, росту потребления энергии, полезных ископаемых, если оно прекратит или существенно снизит использование радиосигналов, то это будет правильный прогноз. И наоборот. Так?

— Совершенно верно. Так мы сможем понять, верно ли мы определили ту самую причину. Сюда можно добавить несколько логически вытекающих критериев. Во-первых, универсальность и неизбежность причины или причин, формирующих «будущее» для всех без исключения планетарных цивилизаций в любой области Вселенной. Иными словами, человеческая цивилизация не должна в этом прогнозе быть чем-то особенным по сравнению с другими ВЦ.

Во-вторых, причины должны проистекать из человеческой природы, из свойств человека, из особенностей его существования. Т. е. перемены должны вытекать из интересов людей.

 

Заключение. Дальнейший план

Итак, подведем итог и составим схему действий по поиску интересующей нас причины. Для этого необходимо:

— выявить значимые человеческие потребности, которые не находят в настоящее время адекватного удовлетворения;

— рассмотреть возможности создания технологий, которые решили бы эти проблемы.

Это цель первой части работы. Во второй части мы планируем:

— проанализировать изменения, которые произойдут в жизни людей в результате внедрения новых технологий;

— сделать выводы, будут ли эти события той самой причиной, которую мы ищем.

Вот таков наш план.

 

Забытая потребность

В соответствии с нашим планом начнем с анализа ситуации с потребностями.

Потребности человека многочисленны и разнообразны. Есть жизненно важные, физиологические, без которых жизнь вообще невозможна — в воздухе, воде, пище, сне, в отдыхе. Есть множество менее критичных, таких как сексуальные, потребность в материнстве, в общении, в познании, в справедливости, в самоуважении, в доминировании, в сочувствии, во власти. Нет им числа, как и попыткам разных авторов их классифицировать.

Удивительно, однако, что ни в одной из этих классификаций нет потребности (по крайней мере ее адекватной трактовки), которая, казалось бы, является основной. Это потребность существования, потребность «неумирания», потребность сохранения жизни.

— А разве известный всем инстинкт самосохранения и потребность «неумирания» — это не одно и то же?

— Это разные вещи. Действительно, об инстинкте самосохранения принято говорить применительно и к человеку, и к животным. Однако в обоих случаях это представляется не слишком удачным. Животные в принципе не могут стремиться к «само» -сохранению, потому что не обладают «самостью», не имеют сознания и не подозревают о своем существовании. Они не имеют представления о том, что какая-то ситуация может закончиться их гибелью, т. к. просто «не знают», что такое смерть. Животные лишь неосознанно реагируют на объекты, воспринимаемые как опасность — убегают, обороняются, замирают, впадают в ступор. Поэтому такие поведенческие комплексы правильней называть «инстинктами избегания опасности».

Такая врожденная система реакций досталась в наследство от животных предков и человеку. Люди так же механически реагируют на внезапные, реальные или инстинктивно-атавистические угрозы — впадают в ступор, спасаются бегством или обороняются. Женщина инстинктивно кричит при виде совершенно неопасной для нее мыши, ребенок прячется за мать, увидев незнакомца и т. д. — рассудок тут не участвует.

 

«Неумирание» и бессмертие

Однако у человека есть еще один направленный на сохранение жизни механизм — более высокого уровня, чем инстинктивное избегание опасности. Это та самая сознательная, рождаемая разумом потребность «неумирания», сохранения своей личности. Понимание своей смертности и сознательное стремление избежать ее. Это не инстинкт, а присущее только обладателям разума противодействие всему, что угрожает их существованию. Этой «потребности существования» нет у детей до достижения ими определенного уровня интеллектуального развития, после чего любой человек в нормальных условиях всю жизнь стремится к неограниченному продолжению своего существования.

Здесь уместно отметить, что выражение «неограниченное продолжение существования» есть ни что иное, как эвфемизм слова «бессмертие». И хотя по ряду причин люди стараются избегать этого слова, вполне допустимо говорить о наличии у человека потребности бессмертия. Перефразируя Лема, можно сказать, что бессмертие — единственный способ не умирать… Далее наряду с выражением «потребность неумирания» будем использовать выражения «потребность бессмертия», «потребность неограниченного продления жизни, существования».

 

Особая потребность

Почему же такая важная потребность забыта? Рассказывают, что однажды популярный отечественный поэт на вопрос радиожурналистки — «Что бы вы пожелали нашим слушателям?», ответил — «Никогда не умирать». Это огорчило его почитателей — зачем желать то, что никогда не сбудется… Действительно, все другие жизненно важные потребности человека могут быть удовлетворены. И только желание не умирать не реализуется нигде, никогда, ни при каких условиях: любой человек неминуемо уходит из жизни. Поэтому неизбежная смертность фактически воспринимается нами не как проблема, а как неотъемлемое природное свойство и не включается в классификаторы. Это как желание стать волшебником — многие хотели бы, но это не повод включать такое желание в систему потребностей.

Однако невозможность удовлетворения и тем более отсутствие в списках никак не делает потребность «неумирания» несуществующей. Она безусловна и неотделима от человека разумного, присуща каждому. Более того, ее влияние на нашу жизнь, на наше прошлое, настоящее и будущее поистине колоссально.

Существуют и другие потребности (о некоторых мы еще поговорим), удовлетворение которых сегодня затруднено или невозможно. Однако желание не умирать, безусловно, самое значимое. Недаром именно победа над смертью провозглашена главной целью христианства, а смерть — последним врагом человека.

 

Источник больших перемен

Без какого-либо анализа понятно, что создание технологий удовлетворения потребности бессмертия приведет к поистине колоссальным переменам в жизни человечества. Это отвечает первому пункту приведенного в предыдущей главе плана — обнаружить потребность, удовлетворение которой вызовет серьезные перемены на Земле.

— А такие технологии возможны?

— Чтобы ответить на этот вопрос, нужно разобраться, какова природа смертности, почему она неизбежна для всего живого, существуют ли какие-то предпосылки для победы над этим врагом… Как ни странно, но до сих пор в этой области много непонимания, мифов и заблуждений даже среди людей, которые, казалось бы, должны в этом разбираться.

 

У любого биологического вида существует так называемый предельный физиологический срок жизни. Рекорд долголетия человека составляет 122 года. Мыши живут не более 6 лет. Возникает вопрос — почему, собственно говоря, человек и все живое неизбежно умирает?

— Мне кажется, это понятно. Все в природе старится. Машины, например. Не бывает же вечных машин, они изнашиваются, ломаются. Так и наш организм…

— Да, до сих пор еще можно услышать, что «старение имеет много общего с изнашиванием. Организм человека напоминает сложную машину. Любая из них тоже довольно быстро стареет: окисляется железо, теряет прочность корпус, выходят из строя детали двигателя, мотор теряет свою мощность».

Это все еще распространенное — и совершенно ошибочное представление. В нем верно лишь то, что неизбежность смерти действительно связана со старением. Но старение человека и износ машин — совершенно разные вещи, имеющие лишь отдаленное внешнее сходство. Об этом можно догадаться, просто сравнив сроки жизни разных животных: американский гриф — 180 лет, ласточка — 9. Понятно, что дело тут не в окислении.

 

Вечные машины и смена поколений

В подобных аналогиях неверно утверждение о том, что не может быть вечных машин. Любой механизм может работать неограниченно долго, если своевременно заменять износившиеся части. В реальности машины «умирают» из-за того, что конструктивно не приспособлены для ремонта или он не имеет практического смысла.

При этом любой грамотный инженер согласится, что живые существа в этом смысле «сконструированы» просто идеально. В каждом многоклеточном организме такой «ремонт» происходит постоянно и непрерывно. Обновляются даже не отдельные «узлы» -органы, а их мельчайших составные части — клетки, что позволяет не останавливать организм «на профилактику» и производить ее без какой-либо внешней помощи. Живые организмы — это в принципе вечные, самообновляющиеся, бессмертные конструкции.

— Но почему же тогда в реальности нет бессмертия?

— Ответ на этот вопрос может удивить: бессмертие живых существ было бы губительным для планетарной жизни в целом. Обязательная смертность диктуется биологической целесообразностью. Она — один из инструментов эволюции, обязательная часть смены поколений в бесконечных циклах «рождение — производство потомства — смерть».

В свою очередь смена поколений — обязательная часть естественного отбора. И наконец, естественный отбор — это часть механизма адаптации, позволяющей жизни приспосабливаться и выживать в условиях меняющейся внешней среды. Без способности к приспособлению земная жизнь скорее всего давно бы погибла в результате глобальных колебаний климата.

Но без смены поколений эта защита жизни работать не может. Поэтому в процессе эволюции у каждого биологического вида возникли специальные механизмы безусловной смертности. Этот принцип обязательной смертности настолько важен для живой природы, что в нем не бывает исключений и отклонений.

Кстати , остается загадкой, почему принцип обязательной смертности не нашел достойного внимания у дарвинистов. Как бы то ни было, сегодня нет даже общепринятого термина для этого феномена живой природы. «Естественная смертность» или «ненасильственная смертность» не передает смысла того, что мы будем называть далее свойством «обязательной смертности».

«Практический» смысл смены поколений достаточно очевиден: родительские особи, произведя потомство, должны своевременно освободить жизненное и генотипическое пространство для потомков, иначе скорость трансформации и адаптации биологического вида радикально снизится, и он может вымереть, не успев за гео-климатическими, биоценозными и пищевыми изменениями среды.

Но освободить жизненное пространство родительские поколения могут, увы, только одним способом — умерев. Для этого в любом живом организме и существуют специальные биологические программы, намеренно его убивающие. У человека, как и у многих других видов (но не у всех — об этом чуть позже), это программа старения…

Такой вполне очевидный взгляд на смертность и старение существовал, естественно, и ранее. Еще в позапрошлом веке немецкий дарвинист А. Вейсман писал о старении как о возникшем путем естественного отбора механизме исключения из жизни старых «изношенных» особей для освобождения жизненного пространства новым поколениям. Однако впоследствии по ряду причин эта совершенно логичная идея отошла на второй план и возобладали «поврежденческие» теории, смысл которых в том, что старение есть результат постепенного накопления повреждений (химических, радиационных и т. д.) клеточных структур. Считалось, что со временем из-за этих повреждений клетки перестают нормально функционировать, что и приводит организм к смерти. До сих пор у этой теории немало сторонников…

— А какая разница, какая из теорий верна? Ведь в обеих случаях конечный результат — старение?

— Весьма существенная. С точки зрения противодействия старению важно знать, что это — внутренняя биологическая программа или результат неблагоприятных внешних воздействий. К счастью, для того, чтобы подтвердить программный характер старения, совсем не обязательно углубляться в биохимию. Теория случайных повреждений опровергается рядом достаточно хорошо известных фактов.

 

Старение — программа

Старение — самый распространенный механизм обязательного умерщвления организмов. Эта биопрограмма проявляется в виде постепенной деградации тканей, структур внутренних органов, снижения иммунной сопротивляемости, мускульной силы, скорости реакций, остроты зрения и т. д. В дикой природе ослабленных старением животных чаще всего уничтожают хищники. Там, где хищников нет, в мире современного человека или домашних животных, смерть наступает из-за возрастных или инфекционных заболеваний в результате снижения иммунитета и общей деградации тканей.

Однако старение — далеко не единственный природный метод возрастного умерщвления. Особый механизм существует, например, у слонов, у которых на месте истираемых грубой растительной пищей зубов регулярно вырастает их новый комплект. Однако так происходит только шесть раз, а затем вполне здоровым животным становится просто нечем жевать пищу, и они погибают от голода.

Умерщвление лишением возможности питаться в природе довольно распространено. Так, биологическая программа насекомых поденок лишает их этой возможности — кишечник заполняется воздухом, челюстной аппарат перестает работать — перед спариванием, в результате чего они живут от нескольких часов до нескольких дней.

Известен другой пример — лососевые рыбы, нерка. Перед нерестом их челюсти видоизменяются, не позволяя заглатывать пищу, а желудочно-кишечный тракт атрофируется и, отнерестившись, рыбы погибают от истощения. Вполне понятно, почему природа использует в этом случае не медленное старение, а относительно быструю смерть от голода — рыбы должны быть в хорошей физической форме, чтобы, преодолевая встречное течение и многочисленные пороги, подняться по рекам к местам нереста. Кроме того, биологически целесообразно, чтобы предыдущее поколение погибало непосредственно в местах нереста — питательные вещества, принесенные в телах родителей, обеспечивают затем обилие корма для рыбьей молоди.

Иногда программа умерщвления не утруждается изменением тел, а работает просто на поведенческом уровне. Так, отложив яйца, самка осьминога, постоянно охраняя их, перестает питаться и в результате погибает от истощения. Однако если забрать у нее яйца, материнский инстинкт немедленно перестает действовать, и она снова начинает кормиться. Смерть, таким образом, отменяется.

Понятно, что во всех приведенных случаях смертность не имеет никакого отношения к «случайным повреждением клеток», а является результатом действия соответствующих внутренних программ. При этом вряд ли можно предположить, что смертность запрограммирована исключительно у этих животных, а остальные погибают из-за неблагоприятных воздействий на клетки. Логичней считать, что все способы умерщвления имеют программную основу… Можно привести еще ряд аргументов, подтверждающих программный характер старения, но, как говорится, sapienti sat.

 

Старение — не болезнь

Ошибочные «теории повреждений» стали источником еще одного устойчивого заблуждения: старение — это «болезнь», а значит, ее можно «лечить». В действительности, хотя старение и способствует возникновению болезней, само оно болезнью не является даже по смыслу: болезнь — это отклонение от нормы, а старение — стопроцентная норма. От старения невозможно «вылечить», потому что это естественное, врожденное свойство живого организма.

— Но ведь средняя продолжительность жизни за последние десятилетия в развитых странах существенно выросла… Значит, старение все же можно лечить, а продолжительность жизни — увеличивать?

— Дело в том, что есть тысячи способов укоротить жизнь человека — вредные привычки, плохое питание, плохая экология, неэффективная медицинская помощь. Борясь с ними и совершенствуя методы лечения некоторых возрастных болезней, можно увеличивать среднюю продолжительность жизни. Но до определенного предела. Есть граница, которую этими методами преодолеть невозможно. Встречающиеся утверждения, что «скоро средняя продолжительность жизни человека превысит 130—150 лет. Улучшение качества питания, уровня жизни и медицины за прошедшие 100 лет уже значительно удлинили человеческую жизнь, эта тенденция сохранится и в будущем» — неграмотное заблуждение.

Увы, никакое правильное питание не способно отменить программу старения. Эффективно воздействовать на биоинформационную «программу смерти» можно только на такой же биоинформационной основе. Пилюли, эликсиры и порошки тут бессильны. Надеяться изменить программу старения, вводя в организм какие-либо химические вещества — равнозначно желанию изменить информацию в компьютере, стуча по нему молотком или обливая водой. Тут нужны совершенно иные биомедицинские подходы и методы.

 

Где прячется смерть…

— Но уже известно, что это за программа старения?

— Если бы это было известно, об этом величайшем открытии знали бы все… Разгадка механизмов старения и определение путей его преодоления могут быть получены только в результате фундаментальных исследований информационных процессов в клетке. Но развитие биологии не оставляет сомнений, что это произойдет в обозримом будущем.

В последние десятилетия удалось, например, многое понять в явлении апоптоза (запрограммированной гибели после определенного числа делений) отдельных клеток. В чем-то апоптоз близок к запрограммированной смертности многоклеточных организмов.

В этих процессах не все до конца ясно, но отдельные элементы понятны.

Что же касается старения всего организма, о ней мы знаем существенно меньше. Сегодня наиболее известной является теория теломеров. Ее общий смысл в следующем.

При делении клетки создается два идентичных набора хромосом — с помощью специальных механизмов считывается информация с клеточной ДНК и создается ее копия.

Однако копия не совсем точная — несколько оконечных участков молекул ДНК скопировать не удается, и новая ДНК получается укороченной. Но укорочение чревато потерей биологической информации.

Чтобы избежать этого, на конце ДНК размещены особые «хвостики», теломеры — участки, не несущие никакой полезной информации. Именно они-то и теряются при копировании, а полезная информация полностью сохраняется. Однако при каждом делении длина этого теломерного «хвоста» уменьшается и наступает момент, когда он заканчивается. Теперь новые клетки получают уже «обрезанные», дефектные ДНК.

Одно время считалось, что это и есть искомый механизм старения: остается всего лишь научиться восполнять теломеры при каждом делении клетки — и старение будет побеждено.

Увы, довольно скоро выяснилось, что все не так просто и процесс старения имеет какие-то пока не ясные особенности.

 

Выводы

Опыт борьбы людей со старением (см. Приложение) и современные знания свидетельствуют о том, что победить «последнего врага» существующими медицинскими методами, химическими препаратами, оздоравливающей профилактикой невозможно. Нужна принципиально иная медицина, иные биомедицинские приемы и технологии.

— И что же это за новая медицина? Она существует?

— Скоро появится. Современная биология вышла на совершенно новый уровень понимания фундаментальных основ жизни. Понимания, которое сулит не только победу над «последним врагом», но открывает перед нами и другие, поистине фантастические перспективы.

 

Чтобы понять, какие технологии будут лежать в основе будущей биомедицины, необходимо разобраться, на каких принципах основана биологическая жизнь. Начнем с истории, не имеющей, казалось бы, никакого отношения к этой теме.

 

Управлять атомами

В 1959 году на рождественском собрании американских физиков произошло событие, которому непросто найти аналоги в истории науки. Будущий нобелевский лауреат Р. Фейнман прочитал доклад о вещах довольно странных — о теоретической возможности и практической пользе собирать физические объекты из отдельных атомов «поштучно в заданной последовательности», «атом за атомом». Такой способ позволил бы, по мнению докладчика, «решить многие проблемы химии», биологии, электроники. Он говорил о возможности записать таким способом Британскую энциклопедию на булавочной головке, создать сверхминиатюрные механизмы и станки и о других фантастических вещах, которые может дать техника «манипуляции на атомарном уровне»…

Так впервые в мире была озвучена идея нанотехнологий и предложены разные сферы их применения. Однако в те времена ни сам докладчик, ни его слушатели не могли даже представить приемы работы с отдельными атомами и о выступлении быстро забыли.

Действительно, в середине прошлого века не было ответов на вопросы, без которых идея манипуляции атомами выглядит совершенно утопической… Как и чем захватить отдельные атомы? Как перемещать их с точностью, превышающей всякие фантазии? Как, наконец, эти атомы, не видимый ни в один оптический прибор, обнаружить?

Ответы на эти вопросы появились лишь в начале 80-х, когда были изобретены сканирующие зондовые микроскопы. С обычными микроскопами они не имели ничего общего, зато позволяли делать, казалось бы, невозможное — различать на поверхности вещества отдельные атомы. А через несколько лет их потомок, атомно-силовой микроскоп, позволял не только «видеть» отдельные атомы, но захватывать и перемещать их с поистине невероятной, атомарной точностью. И в 1989 году сотрудники американской компании IBM с помощью такого прибора выложили на никелевой подложке 35-ю атомами ксенона название своей фирмы. Это событие и можно, пожалуй, считать днем рождения реальных нанотехнологий, технологий, о которых за 30 лет до этого говорил Фейнман.

Произошло метаисторическое событие — земная цивилизация вступила в нанотехнологическую эру.

— Я читала где-то про наноеду, и про наноодежду и еще что-то… Но, честно говоря, до сих пор не понимаю, что это такое — нанотехнологии?

— Да, есть такая тенденция: называть нанотехнологиями многое, к реальному нанотеху отношения не имеющее. Попробуем разобраться.

Во-первых, изначально нанотехнологии — это не конкретные технологии, а идея о возможности и целесообразности манипулировать отдельными атомами и молекулами. Само название происходит от слова нанометр (нм): одна миллиардная часть метра, мера, наиболее подходящая для отдельных атомов, молекул.

Для примера: расстояние между атомами твердого вещества ~ 10 нм. Диаметр молекулы воды ~ 0,2 нм. Размеры вирусов колеблются от 20 до 500 и более нанометров. Биологическая клетка человека ~ 30 000 нм.

Некоторое представление о величине нанометра может дать такое сравнение — он на столько меньше футбольного мяча, на сколько мяч меньше земного шара.

Отличать реальные нанотехнологии от рекламных уловок довольно просто — нанотехнологии там, где что-то создается из отдельных атомов или молекул, там, где операции производятся «атом за атомом». Все остальное, даже если оно «очень маленькое» — это не нанотехнологии.

 

Нанотех

Сегодня нанотехнологиям предрекают фантастические перспективы в различных областях техники и производства. Энтузиасты восклицают — они изменят наш мир, вытеснят все остальные способы производства…

— Что же такого полезного можно сделать с крошечными атомами?

— Чтобы это понять, несколько слов о том, какие устройства могут выполнять нанотехнологические операции. Их, собственно, три типа — наносборщик, наноробот и наноразборщик.

Один из вариантов наносборщика можно предоставить как трехмерный (3D) принтер, «печатающий» объекты отдельными атомами или молекулами. Наноразборщик, как понятно из названия, — аппарат, способный последовательно «разбирать» материальные объекты на отдельные молекулы и атомы.

Нанороботы — это автоматические устройства наноскопических размеров, способные, в том числе находясь в различных средах, например, в живом организме, манипулировать там отдельными атомами или молекулами — группировать или разделять их.

Чтобы эффективно выполнять эти функции, такие аппараты должны обладать определенными свойствами: уметь передвигаться в пространстве, распознавать атомно-молекулярные объекты, захватывать и перемещать их. Они должны иметь программные управляющие механизмы (ЭВМ), средства связи, сенсоры, источники энергоснабжения и т. д. Большая проблема здесь в том, что особенности физики веществ на уровне молекул и атомов потребуют реализации вышеперечисленных возможностей на малоизученных физических принципах.

Еще одна проблема связана с тем, что для решения любых сколько-нибудь ощутимых макрозадач (например, для той же работы в живом организме) потребуются многие миллиарды подобных нанороботов. Изготавливать такие количества на наносборщиках представляется весьма проблематичным. Предлагается (пока гипотетически) решение придать нанороботам способность репликации, т. е. к воспроизводству своих собственных копий, «размножению». Есть, разумеется, и другие серьезные физико-технические проблемы.

 

Они… существуют!

— Профессор, с наносборщиками вроде бы понятно. Но нанороботы… Работающие в живом теле… Как-то с трудом представляется.

— Действительно, на первый взгляд из этих двух устройств наноробот кажется существенно более фантастическим. Наносборщики выглядят реальнее.

На самом деле все наоборот. Хотя силовые микроскопы как прототипы наносборщиков — уже реальность, эффективные производственные аппараты такого типа сегодня — пока только идея, реализовать которую по ряду принципиальных причин будет как минимум непросто. А вот нанороботы… Они не только возможны — они существуют. Существуют уже миллиарды лет… В самых разных формах, видах и обличиях. Мы живем среди них, живем благодаря им… Вся жизнь своим существованием обязана им. Одни, пожалуй, из самых наглядных их представителей — это известные всем вирусы.

 

Нанороботы системы «Вирус»

Вирусы иногда путают с бактериями. На самом деле это совершенно разные вещи. Бактерии — это полноценные живые одноклеточные организмы, имеющие обмен веществ, механизмы размножения (делением) и весьма сложное внутренне строение. Вирусы — это совсем другое дело. Они не живые. Они ничем не питаются, у них нет обмена веществ и органов размножения. Их строение неизмеримо проще. Вот как устроен бактериофаг T4 (вирус, поражающий бактерии), который часто используется благодаря своему примечательному внешнему виду в качестве примера (Рисунок 1).

Рис. 1. Строение бактериофага T4. [Источник: Adenosine; en: User: Pbroks13; wikimedia.org]

По всем признакам вирусы — это природные механизмы, подлинные нанороботы, «изготовленные» из органических молекул. Они действуют по своим внутренним программам, способны перемещаться внутри живого организма и взаимодействовать с внутриклеточными структурами на молекулярно-информационном уровне.

Хотя вирусы не могут размножаться, они успешно воспроизводят себя оригинальным способом, вводя в клетку свои ДНК (или РНК). Клетка начинает по ним синтезировать отдельные части вируса, которые затем, благодаря потрясающему (нанотехнологическому) явлению — самосборке — объединяются в новые вирусы. В сотни и тысячи новых вирусов…

Из-за такого способа размножения довольно долго вирусам отводилась роль лишь банальных паразитов. Однако затем была открыта их способность осуществлять горизонтальный перенос генов, т. е. «прихватывать» с собой генетический материал зараженной клетки и затем внедрять его в ДНК (РНК) других организмов. Согласно современным взглядам, горизонтальный перенос способствует существенному ускорению эволюции. Эти способности нанороботов-вирусов сегодня очень пригодились биологам.

Однако вирусы — далеко не единственные представители природных нанороботов.

 

Жизнь — это нанотех

Относительно недавно пришло понимание, что все важные процессы, протекающие в живых организмах — нанотехнологические. Разумная земная жизнь достигла понимания главного принципа своего существования.

Нанотехнологии, созданные природой за миллиарды лет до того, как их открыл человек — это фундамент, основа биологической жизни. Жизнь существует благодаря тому, что в каждом живом существе непрерывно работают мириады крошечных нанороботов. Именно нанотехнологии делают жизнь жизнью.

 

Изящное решение

Возникает вопрос — почему жизнь устроена именно таким образом? Для этого есть, на наш взгляд, по крайней мере одна веская причина.

В живых организмах десятки тысяч различных белков обеспечивают сокращение мышц, передачу нервных сигналов, реакции сетчатки глаз на свет, усвоение пищи, снабжение органов кислородом и т. д. и т. п. Чтобы синтезировать их химически, в лаборатории потребовались бы миллионы различных реакций, масса оборудования, промежуточных реагентов и, конечно, времени. Обеспечить такими способами производство этих веществ в живых организмах совершенно немыслимо и на том уровне знаний, который был еще несколько десятков лет назад, мы должны были бы сделать парадоксальное заключение — биологическая жизнь невозможна.

Однако она существует и мы не так давно смогли понять, как же природе удалось решить эту фантастическую проблему: белки в клетках не синтезируются химически, а формируются механически, собираются молекула за молекулой, как цепочки, из 20 типов аминокислот.

Как природа пришла к такому решению — великая загадка. Однако факт остается фактом — нанотехнологическую сборку белковых молекул осуществляют тысячи клеточных нанороботов — рибосом, по программам, поступающим к ним в виде информационных молекул мРНК. Это обеспечивает синтез неограниченной номенклатуры белков: меняется молекула-программа мРНК — меняется изготавливаемый рибосомой белок. Таким образом рибосомы — не что иное, как программируемые наносборщики органических молекул.

Синтез белков, главного материала биологической жизни, — основная задача биоклетки. Поэтому совершенно естественно, что все другие клеточные процессы должны быть сродственны этой центральной клеточной технологии, т. е. также должны быть нанотехнологическими и выполняться определенными наноустройствами.

Сегодня уже изучены механизмы работы около 40 таких клеточных наномашин. Кроме рибосом это лигазы и рестриктазы — специализированные нанороботы для соединения и разрезания молекул, роботы-шапероны — восстанавливающие поврежденные формы белковых молекул и транспортирующие их через биомембраны, хеликазы — наноприспособления для расплетения двойной спирали молекулы ДНК, а также нуклеазы, теломеразы и т. д.

Живая клетка — это не просто пузырек с органическими веществами, а сложный комплекс множества взаимодействующих нанороботов, реализующих программу жизни, записанную в клеточных ДНК. Как ни парадоксально звучит на фоне привычного противопоставления «живого» и «технического», основа жизни, биоклетка, наиболее адекватно описывается как «сложная инженерная наносистема».

 

О терминологии

Инженерная сущность жизни постепенно осознается специалистами. Однако по исторически сложившейся «химической» традиции клеточные наноустройства все еще часто относят к «веществам», продолжая уделять много внимания их химическим свойствам, атомным весам и т. д. Разумеется, все они состоят из веществ, но их суть не в показателях кислотности, а в том, какие нанотехнические операции они выполняют. Сегодня специалисты все чаще говорят в этой связи о «молекулярных машинах». Однако в данном случае использовать термин «машина», т. е. механизм, требующий внешнего управления, не совсем корректно, т. к. клеточные наноустройства обладают своей алгоритмической логикой и самостоятельны в рамках выполняемых ими функций. В тоже время не совсем верно называть их и роботами. Все же предполагается (см. «R.U.R.» К. Чапека), что робот — устройство достаточно универсальное, а клеточные наномеханизмы узкоспециализированы, предназначены для выполнения строго ограниченных операций. Более подходящим для клеточной машинерии будет термин наноавтоматы.

Надо полагать, что со временем в биологии будет все более активно использоваться инженерно-техническая терминология, адекватно отражающая суть внутриклеточной механики. Сегодня пока нет даже обобщающего термина для природных наноустройств. Будем далее, за неимением лучшего, называть их «природными наноавтоматами» (ПНА).

 

ПНА — форма и фолдинг

Все природные наноавтоматы представляют собой конструкции из одной или нескольких молекул белков и/или нуклеиновых кислот, самопроизвольно свернутых в сложные трехмерные структуры.

Рис. 2. Две проекции упрощенной модели рибосомы кишечной палочки. Она состоит из двух разделяемых субъединиц. Более светлым выделены белки, более темным — нуклеиновые кислоты. [Источник: ru.wikipedia.org]

Именно благодаря своим пространственным формам молекулы-ПНА способны выполнять наномеханические действия — перемещаться в нужных направлениях и перемещать другие объекты, находить, разделять или соединять различные молекулы и т. д.

Свою определенную форму ПНА принимают благодаря явлению фолдинга — свойству линейных органических молекул, составляющих природные наноавтоматы, самопроизвольно сворачиваются в необходимые пространственные структуры.

Хотя все силы, благодаря которым такая свертка происходит (пептидные, водородные связи, ван-дер-ваальсово взаимодействие, электростатические и гидрофильно-гидрофобные связи), известны, но полностью механизм фолдинга не нашел теоретического объяснения и остается, пожалуй, одной из самых важных загадок молекулярной биологии.

 

Управлять жизнью

Сегодня понятно, что абсолютно все происходящие в живом организме — его развитие, рост, болезни, старение, любые изменения — в конечном итоге определяются работой клеток, внутриклеточной наномеханикой. Также понятно, что по-настоящему эффективно управлять клетками, а, следовательно, и всеми жизненными процессами можно только на соответствующем нанотехнологическом уровне. Единственным действенным средством влияния на живые организмы могут быть только технологии, основанные на использовании специально созданных для этого наноинструментов — наноавтоматов, нанороботов… И только они могут победить смертность.

— А эти специальные нанороботы… Где их взять?

— Мы обсудим это в следующий раз.

 

Итак, мы закончили предыдущий разговор на том, где взять нанороботов для работы в клетках… Очевидно, есть как минимум две возможности.

Первая — создать, как предлагал Фейнман, рукотворных, назовем их «железными», нанороботов.

Второй путь такой: раз природные наноавтоматы (ПНА) существуют, то попытаться «приручить» их, как приручают, используют и выводят новые породы лошадей, коров, почтовых голубей, собак, соколов для охоты и пеликанов для ловли рыбы.

 

Куда пропали нанороботы

Попытки идти первым путем — разработать элементы «железных» нанороботов — начались десять—пятнадцать лет назад. Поначалу было немало информации о исследовательских программах разных стран по созданию наномоторов, нанодвигателей, сенсоров и других элементов наноробототехники. Художественное воображение уже рисовало нанороботов в виде сверкающих батискафов или космических аппаратов, орудующих своими манипуляторами внутри человеческого тела, и не было сомнений, что это направление будет интенсивно развиваться…

Рис. 3. Одна из очень художественных фантазий на тему «железных» нанороботов. [Источник: http://fotohomka.ru]

Однако через некоторое время публикации об исследованиях в области нанотехники исчезли, как будто во всем мире внезапно к ним потеряли интерес. Но именно такая повсеместная внезапность вселяет уверенность в том, что работы в этом направлении продолжаются на весьма серьезном уровне.

— Я не совсем поняла… Почему это вселяет уверенность? И когда же будут созданы такие нанороботы?

— Все достаточно просто. Любая новая техническая идея не проходит мимо внимания военных. Если она их заинтересует, то происходят две вещи — на ее разработку выделяются государственные средства и она засекречивается. Информация о работах в этой области исчезла из открытых источников настолько быстро, что нет сомнений — в этом направлении ведутся серьёзные научно-исследовательские работы. Разумеется, секретные.

Нравится нам это или нет, но военные интересы всегда были важнейшим двигателем научно-технического прогресса. Только государство способно тратить значительные средства на технологии, первоначальное развитие которых не под силу частному бизнесу. Так что результаты будут, а вот о сроках появления «железного» нанотеха поговорим немного позже…

 

«Живой» нанотех

Возможно, кто-то будет удивлен, но второй вариант — использование «живых», природных нанороботов, — уже давно и успешно применяется в биологии. «Прирученные» природные наноавтоматы еще в 70—80-е годы прошлого века (когда никто и не подозревал, что это нанороботы) стали важными инструментами генетических исследований и фундаментом двух направлений современной биологии — генной (генетической) инженерии и терапии.

Напомним: ДНК — сверхдлинная спиралевидная информационная молекула, содержащая гены . Находится в каждой клетке тела в виде нескольких десятков хромосом.

Гены — отдельные участки молекулы ДНК, содержащие коды для наносинтеза рибосомами различных белков.

Генная инженерия — введение новых генов в ДНК бактерий, растений или животных с целью придания им новых (полезных) свойств.

Генетической терапия направлена прежде всего на лечение генетических заболеваний путем исправления дефектов ДНК, а также придания клеткам организма новых свойств в терапевтических целях.

Инструментами для манипуляций с молекулами ДНК стали некоторые природные наноавтоматы (рестриктазы, полимеразы, лигазы), которые по традиции тогда (да еще и сегодня) относили к «веществам», ферментам. Однако в реальности они выполняют именно нанотехнологические функции. Например, рестриктазы способны передвигаться вдоль молекулы ДНК и разрезать ее в определенных местах. Управление такими «программируемыми ножницами» позволило вместе с другими клеточными нанороботами делать удивительные вещи — вырезать в неизмеримо крошечных клеточных ДНК отдельные гены или вставлять новые. Все эти манипуляции можно было производить на отдельных клетках (например, зародышевых), или одноклеточных организмах. Так появились (весьма непростые в реализации) технологии для работы со святая святых жизни: с генетической информацией. Это положило начало генной инженерии и терапии.

 

Генная инженерия

Одна из первых попыток применения на практике сложных и трудоемких методов генной инженерии была, однако, весьма впечатляющей. В 1978 году исследователи из компании Genentech смогли внедрить новый ген в бактерию кишечной палочки, благодаря чему она получила способность вырабатывать лекарство от диабета — инсулин. Это стало огромным научным прорывом и огромным медицинским, гуманитарным достижением. Искусственный инсулин, поступивший в 1982 году на американский рынок, а с 1984 года производимый также и в СССР, спас жизни уже многим десяткам и сотням миллионов людей. Так вошла в нашу жизнь генная инженерия — изменение генетического кода одноклеточных организмов или зародышевых клеток многоклеточных организмов.

С помощью генной инженерии создаются и «знаменитые» ГМО: генетически модифицированные организмы, растения и животные с внедренными генами, повышающими урожайность, устойчивость к вредителям, сроки сохранения и т. д. Существующее предубеждение по отношению к ГМО не помешало, однако, с их помощью спасти от голода огромные массы людей.

 

Генетическая терапия

Генетическая терапия, возникшая на стыке генной инженерии и медицины, ставит своей целью не только устранение наследственно-генетических заболеваний (аномалий). Обсуждается, например, возможность облегчать ишемию (недостаток в тканях питательных веществ и кислорода из-за сужения кровеносных сосудов), генетически стимулируя образование новых сосудов. По сути здесь речь идет об управлении органами тела через воздействие на геном. Вряд ли стоит доказывать, насколько полезны и востребованы были бы такие методы. Однако пока успехи генной терапии весьма ограниченные. Это связано с двумя проблемами — этической и технологической.

Этика. Человек — не помидор, в случае неудачного эксперимента его невозможно просто отложить в сторону. Поэтому законодательством многих стран генетические манипуляции с человеком запрещены. Это серьезная проблема, тормозящая развитие генно-терапевтических методов.

Технологии. Более существенными являются проблемы технологические. Генномодифицированные растения или генномодифицированных животных получают, изменяя единичные половые клетки, из которых потом вырастают взрослые организмы. Однако с точки зрения медицины более востребованной была бы возможность корректировки генотипов уже сформировавшихся человеческих организмов, а не только зародышей. А это означает необходимость изменения ДНК в триллионах живых клеток. Понятно, что эта задача — совсем иного уровня сложности.

 

Не скоро…

Хотя биогенетические приемы, основанные на использовании «прирученных» природных нанотехнологий, эволюционировали и обросли множеством дополнительных усовершенствований, принципиально их возможности не изменились. Они до сих пор остаются недостаточно стабильными, довольно затратными и практически не применимыми в многоклеточных (человеческих) организмах. Отсутствие сегодня более эффективного био-нано-инструментария — самый существенный тормоз в реализации генно-медицинских идей.

Десять лет назад все наши надежды в области биологического наноинструментария были связаны, пожалуй, исключительно с созданием «железных» нанороботов. Однако сегодня очевидно, что появления таких полноценных аппаратов следует ожидать не слишком скоро. Перспективы создания эффективной наномедицины, если смотреть реально, пока ближе к области желаемого, чем ожидаемого…

…Еще совсем недавно на этом мы были бы вынуждены завершить наш разговор. Но природа и наука иногда способны преподносить сюрпризы.

 

Из бактерии в клетку

В 2013 году череда не слишком значительных, как казалось, находок одних биологов и интеллектуальная смелость других привели к настоящему научно-технологическому прорыву.

Произошло событие, которое по праву можно назвать революцией. Революцией и в области методов клеточной биологии, и, что представляется еще более важным, революцией идеологической, серьезно меняющей представления о ключевых направлениях прогресса в биологическом нанотехе…

Речь идет о разработанном американскими специалистами методе манипуляции с клеточными ДНК, получившем название CRISPR/Cas9, или просто криспер. Возможности его настолько превосходят существовавшие до этого приемы генной инженерии, что вызвали буквально восторг у специалистов. Криспер представляет собой наноавтомат, состоящий из двух молекул — белка Cas9 и присоединенной к нему информационной молекулы RNA (РНК).

В природе этот нанокомплекс «живет» в бактериях. Его функция — находить по информации, записанной на РНК, попавших в бактерию ДНК вредоносных вирусов, и уничтожать их, «перекусывая» наноножницами (молекулой Cas9).

Авторам метода пришла в голову идея извлечь этот комплекс CRISPR/Cas9 из бактерии, внедрить его в новую среду — живую клетку и, используя искусственные РНК, заставить его работать с ДНК этих клеток. Задуманное удалось, и в результате на свет появился уникальный инструмент — программируемый наноавтомат, способный в живых клетках многоклеточных организмов выполнять разнообразные операции на носителе биоинформации организма: на ДНК.

Образцы Cas9 были разосланы разработчиками метода в тысячи лабораторий мира, и сегодня с помощью криспер выполняют самые разнообразные манипуляции с ДНК биоклеток — разрезают их в нужных местах, удаляют или вставляют в них отдельные участки (гены), «ремонтируют» ДНК, заменяя дефектные гены ихисправными копиями, а также управляют активностью (экспрессией) генов.

Такое прямое редактирование генетической информации в живых организмах еще недавно представлялось фантастикой, ведь речь, по сути, идет о перспективе прижизненного изменения генома организмов. Если прибавить, что криспер существенно дешевле, надежней и быстрее (там, где раньше требовались многие месяцы — теперь нужна неделя) прежних методов редактирования генов, то энтузиазм, охвативший специалистов самых различных направлений — от биоинформатики и генной терапии до трансплантологии, онкологии и косметологии, — станет понятен.

 

Модернизация природных наноавтоматов (ПНА)

Однако в ходе экспериментов выявились и недостатки метода. Так, при «ремонте» дефектных участков ДНК довольно часто происходят случайные повреждения других частей этой молекулы. Есть у метода и другие слабые места.

Вполне естественные попытки его усовершенствования не заставили себя ждать. Совсем недавно появилась информация об открытии еще одного бактериального криспер-комплекса, но уже на основе белка-наноавтомата Cpf. Сообщается, что по ряду параметров, — точности позиционирования на молекуле ДНК, «качеству» ее разреза и компактности (параметра важного с точки зрения возможности внедрения в клетку), — Cpf превосходит Cas9. Появилась информация, что для резки ДНК можно применять также белки-наноавтоматы C2C1 и C2C3.

Есть и другие возможности доработки этого ПНА — журнал Science сообщил, что специалистам удалось изменить нескольких аминокислот в Cas9, что привело к значительному сокращению упомянутых ошибок в его работе. Измененный нанокомплекс получил название eSpCas9.

Нет сомнений, что это только начало и поиски других подобных криспер природных наноавтоматов для использования их в качестве новых биоинструментов будут активно продолжаться. Также будут продолжаться и эксперименты по их искусственному изменению с целью улучшения рабочих свойств и расширения возможностей применения. Такие, созданные на основе ПНА (природных наноавтоматов), измененные клеточные инструменты можно назвать «модернизированными природными наноавтоматами» (МОНА).

 

Опережая ожидания

Как уже было сказано, история с криспер — не просто очередной шаг в методиках генной инженерии. Она имеет, на наш взгляд, куда большее, принципиальное значение. Если предыдущую главу мы завершили выводом, что нанореволюция в биомедицине откладывается на неопределенное время в связи с отсутствием видимых успехов в разработке «железных» нанороботов, то появление криспер-метода изменило ситуацию. Фактически, на основе ПНА был создан вполне работоспособный, пусть и не без недостатков, образец клеточного программируемого наноавтомата. Это неожиданный и существенно опережающий все возможные ожидания прорыв.

Пример криспер показал, что создание клеточных наноинструментов путем усовершенствования ПНА сегодня более актуально и перспективно, чем разработка «железных» аппаратов и опережает ее по практическим результатам на десятки лет. Это удивительно, но природа уже выполнила здесь значительную часть работы, предоставив биологам работающие «заготовки» для МОНА. Реальные, работающие образцы наноавтоматов — безусловно, огромное и самое главное преимущество «биоорганического» направления. Но не единственное.

 

О некоторых возможностях

Естественным плюсом наноавтоматов, созданных на основе ПНА, является их изначальное органическое родство с внутриклеточными процессами. Можно предположить, что это поможет найти эффективное решение двух сложных проблем внутриклеточных нанобиотехнологий — проблемы «массового производства» нанотехнологических автоматов и проблемы их внедрения в клетки.

Первая из них связана с очевидным фактом, что для сколько-нибудь серьезного вмешательстве в работу многоклеточного организма потребуются многие миллиарды наноавтоматов. Вторая связана с тем, что клетки хорошо защищены от внедрения в них извне каких-либо объектов, включая, разумеется, и достаточно крупные по этим меркам наноавтоматы. Сегодня для подобных процедур приходится применять достаточно сложные и зачастую повреждающие клетку приемы.

Возможное решение обеих проблем в том, чтобы внедрять в клетку не сами наноавтоматы, а, пользуясь тактикой репликации вирусов, лишь соответствующие, существенно меньшие по размерам, программные молекулы ДНК (РНК), по которым необходимые наноавтоматы «изготавливались» бы уже внутри самой клетки, на ее собственных «производственных мощностях». При этом процедура применения нанотеха будет в каком-то смысле схожа с инфицированием организма вирусами. Это стало бы огромным шагом в направлении практического использования наноавтоматов.

— Профессор, а что, собственно, дадут нам эти наноавтоматы? В чем смысл их использования?

— Они позволят человеку стать, образно говоря, не рабом своего тела, а хозяином, позволят управлять им, изменять себя по своему желанию.

Говоря более конкретно, наноклеточные технологии позволят управлять организмом, всей человеческой телесностью через прижизненное изменение генома, через нанотехнологическое влияние на внутриклеточные процессы. Это откроет совершенно новые, неведомые ранее, поразительные возможности удовлетворения потребностей человека…

— Звучит непривычно…

— Об этом мы поговорим в следующий раз.

 

Наноагенты и БМО

Разговор о том, какие потребности, какие проблемы людей будут решаться с помощью клеточного нанотеха, начнем с терминологии.

Для краткости будем называть наноавтоматы, которые уже внедрены и действуют в клетках, наноагентами . Отметим, что в зависимости от задач они могут находиться в клетках постоянно или временно.

Понятно, что живые организмы с работающими в них наноагентами уже трудно считать полностью природными, витальными. Они будут, фактически, биологически измененными. Поэтому вполне уместно называть их биомодифицированными организмами (БМО), а все процедуры, связанные с введением наноагентов — биомодификацией (или короче — бинацией) .

 

Управление «телесностью»

Не секрет, что все параметры и особенности биологических тел зависят от двух факторов: от генома и внешних воздействий на организм. То, что у человека две ноги и голубые глаза — это ДНК (геном). А накачанная мускулатура или разрушенная печень — внешние воздействия.

Но при этом любые свойства организма, врожденные или приобретенные, актуализируются через работу клеток. Поэтому влияя на клеточные процессы путем изменения ДНК или иными способами, можно менять любые параметры организма.

Пропорции тела, состояние здоровья, работа внутренних органов, объем жировых и мышечных тканей, возрастные изменения, особенности психики, любые индивидуальные качества — от цвета волос и длины конечностей до уровня интеллекта и особенностей характера — все это определяется работой клеток. Следовательно, наличие технологий нанобиологического управления клеточными процессами позволит менять любые параметры организма на любом этапе его развития, т. е. фактически управлять всей человеческой телесностью, изменять живой человеческий организм.

Подчеркнем, что речь идет не о выращивании людей с заданными свойствами из генетически измененных зародышевых клеток (что в принципе тоже возможно), а об изменении телесных качеств уже полноценных организмов.

Разумеется, сами по себе такие технологии и такие изменения — это не самоцель. Цель как всегда одна — удовлетворение потребностей человека, решение связанных с телесностью проблем. Поэтому остановимся вначале на вопросе о том, какого рода проблемы могут решать эти технологии.

 

Три проблемы телесности

Вряд ли нужно доказывать, что человеческое тело, наша биологичность, является источником бесконечного числа проблем, источником разного рода крупных и мелких неприятностей. При этом все они, начиная с соматических, таких как прыщи на лице, простуда, ожирение и т. д., и до разного рода психоневрологических — бессонницы, гиперактивности, шизофрении, — являются в конечном счете следствиями особенностей работы определенных клеток организма.

Не все телесные проблемы могут быть решены путем воздействия на клетки, но существуют три группы, где это возможно. Две из них очевидны:

— первая: проблема болезней любого типа (соматических, психических);

— вторая: проблема старения и смертности организма.

Может показаться, что этими двумя группами все проблемы телесности исчерпываются. Какие еще могут быть претензии к телу, если человек абсолютно здоров и не стареет?

Однако существует еще одна область — одна, присущая только человеку потребность, о которой редко задумываются, но которая вполне реальна. Ее можно определить как единую проблему биологического неравенства: люди от рождения не равны по своим физическим, психическим, интеллектуальным качествам.

Истоки этого неравенства известны: для эволюции необходимо, чтобы особи одного вида рождались существенно разными. Собственно, для этого и существует половое размножение.

Но если для животных это не является проблемой, то для существ разумных такое неравенство — не только чьи-то личные неприятности, но и источник серьезных негативных последствий в социальных отношениях, в экономике, политике и т. д. Сегодня эта ситуация не имеет решения и потому во многом латентна, однако с появлением технологий управления телесностью, когда у людей появится возможность менять свои свойства, она незамедлительно актуализируется.

Управление телесностью даст возможность решать все три типа вышеперечисленных проблем. К последствиям этого, достаточно неожиданным, мы вернемся во второй части нашей беседы, а сейчас более детально обсудим, как будет выглядеть такое управление.

— Профессор, прежде чем вы начнете… Я правильно поняла, что речь идет о возможности менять свое тело как захочется? Звучит как-то непривычно…

— Да, именно так. Можно еще добавить — менять, как мы меняем одежду. Но, конечно, не с такой скоростью. Действительно, звучит весьма непривычно, фантастично, даже шокирующе.

Как и все радикально новое, управление телесностью поначалу, конечно, непросто принять психологически (и это при том, что мы еще не коснулись более отдаленных последствий, которые действительно могут выглядеть необычно).

Свыкнуться с этим намного проще, если вспомнить, что человек во все времена пытался управлять своим телом, изменять его. С древних времен известны такие способы наведения «красоты», как подпиливание зубов, нанесение шрамов-орнаментов, татуировок, вытягивание кольцами шеи, прокалывание ушей, носа, губ, изменение формы черепа, отращивание огромных ягодиц (стеатопигия), ужасное китайское бинтование ступней и т. д. и т. п.

А сегодня никого не удивишь грудными и ягодичными имплантами, стероидными мышцами культуристов, «накачанными» губами, пластикой носа, ушей, хирургическим удлинением ног и превращением девушек в подобие кукол Барби. Ну, а если добавить сюда медикаментозно-хирургическую смену пола и такие методы воздействия на телесность, как физические упражнения, диеты, косметику — то нанобиологическое управление телом можно считать всего лишь новой технологией, более эффективной, простой, безопасной и, наконец, обратимой, если что-то пошло не так или разонравилось.

— Теперь управление телом выглядит для меня намного понятней и даже где-то привлекательней…

— Да, управление клеточными процессами откроет поистине безграничные возможности в области телесной эстетики и позволит решать проблемы индивидуальной привлекательности. Но не только…

 

Модель организма

Сразу же отметим, что для управления телесностью недостаточно только эффективных наноагентов. Необходимо знание всех взаимосвязей в организме на нано-, микро- и макроуровнях — иными словами, полная функциональная модель человеческого организма. Создание такой модели — задача весьма сложная. Однако скорее всего для многих практических целей допустимо использование и упрощенных моделей — на основе тех знаний, которые уже сегодня накоплены медико-биологической практикой. Это особая тема, и об этом мы когда-нибудь поговорим. А сейчас представим себе общую картину тех направлений, где будет использоваться биомодификация.

 

Направления, цели, задачи

Три основные направления биомодификации вытекают из описанных ранее трех групп телесных проблем.

Наномедицина — лечение, предотвращение любых заболеваний: от инфекционных до аутоиммунных, генетических и психических.

Биопластика — изменение телесности: соматических, психологических и интеллектуальных качеств и свойств человека.

Иммортация (от лат. immortalitas — бессмертие) — преодоление старения.

Теперь более подробно о каждом из них.

 

Наномедицина

Медицина — самая очевидная область применения нанобиологических технологий.

Борьба с вирусными, бактериологическими, паразитарными, аутоиммунными и генетическими заболеваниями — направление естественное и в целом понятное.

Очевидно, что наиболее желательной, конечной целью в этой области будет не лечение уже возникших у человека заболеваний, но безусловное предотвращение их, т. е. создание системы постоянного внутреннего мониторинга организма с немедленной реакцией на любые нарушения в его работе.

Разумеется, новые технологии полностью изменят все методы лечения и диагностики. Сегодняшняя медицина белых халатов, таблеток и скальпелей исчезнет. Способность наномедицины подавлять любые заболевания в зародыше в конце концов приведет к исчезновению самого понятия болезни. Это касается не только соматических заболеваний. Психические недуги, большинство из которых сегодня практически не поддаются лечению, также уйдут в прошлое.

 

Биопластика

Биопластику, т. е. изменение соматических и психо-ментальных качеств и свойств человека, можно по конечным целям разделить на соматопластику — изменение тела, и на нейропластику — изменение психики, хотя при этом очевидно, что технические приемы будут практически идентичны.

Соматопластика

Как понятно из ранее сказанного, управление клеточными процессами позволит прижизненно, в широких пределах и неоднократно изменять внутренние органы, пропорции, фигуру человека, толщину жирового слоя, объем мышечной массы, форму носа и т. д. и т. п. И все это без хирургических операций, изнуряющих физических упражнений, диет.

Нейропластика

Не менее важной и востребованной будет и нейропластика как способ удовлетворения человеческих потребностей, решения индивидуальных проблем.

Давно известно, что психика и ментальные способности человека материальны, поскольку определяются особенностями строения мозга и ЦНС.

В истории медицины был период, когда некоторые психические заболевания пытались лечить хирургически (лоботомией), от чего, однако, впоследствии отказались из-за грубости метода и побочных эффектов. Понятно, что несравненно более тонкие биопластические методы будут существенно эффективней и безопасней.

Речь идет не только о серьезных психических дисфункциях, но и об особенностях поведения и характера, которые также определяются работой клеток.

Ряд последних исследований подтвердил, что даже такое, казалось бы, благоприобретаемое свойство, как склонность к либерализму, имеет высокую корреляцию с наличием у человека определенного набора генов.

Несомненно, что методами нейропластики можно будет регулировать и такие древние поведенческие механизмы, как инстинкты.

Биопластика позволит решать множество мелких и крупных телесных и психических проблем человека.

Депрессия, гиподинамия, сложности с обучаемостью, проблемы асоциального поведения, дефекты внешности и еще десятки и тысячи подобных проблем перестанут быть неизбежным бременем человеческого существования. Человек из бесправной «жертвы» природной лотереи сочетания родительских генов, из раба своей телесности станет ее хозяином.

 

Иммортация и перманентная молодость

Как бы ни была полезна биопластика, все же для человека на первом месте будет возможность иммортации, «прививки от смерти».

Повторим, что убивающий нас механизм старения пока неясен, и как конкретно будут выглядеть технологии иммортации-«бессмертизации» — пока не известно.

Однако, несмотря на это, с большой степенью вероятности можно предположить две схемы.

Первая — непрерывное устранение последствий старения постоянно действующими в клетках наноагентами, т. е. их бесконечное омоложение.

Этот метод продления жизни можно назвать терапевтическим.

Второй метод, радикальный — полное отключение в клетках природных механизмов старения. Понятно, что это станет возможным только после того, как они будут открыты.

При применении второго метода, в случае, если организм к этому моменту уже успел состариться, дополнительно потребуется нанобиологическое омоложение, ювенация.

При терапевтическом устранении старения ювенация, очевидно, будет осуществляться сама собой, автоматически. Таким образом, в любом случае достижение неумирания-бессмертия будет означать существование иммортированного организма в некоем оптимальном состоянии вечной молодости.

— Но это же настоящий переворот!

— Безусловно. Даже не углубляясь в детали, можно с уверенностью предположить, что побочные результаты управления телесностью — социальные, человеческие, цивилизационные — будут потрясающими. Собственно, анализ этих последствий, о которых мы поговорим во второй части, и есть основная цель нашей работы…

ВЕРОНИКА

«На этом месте профессор прервался и сказал, что следующая встреча будет последней перед каникулами, а затем мы продолжим работу осенью…»

 

— Итак, Вера, вы говорили, что у вас накопились вопросы… Слушаю вас.

 

О сроках. Счетчик включен

— Профессор, когда можно ожидать появления новых биомедицинских технологий? Что нужно сделать, чтобы его ускорить?

— Мы уже говорили, что сроки будут зависеть от успехов в фундаментальных исследованиях. Предсказать их невозможно, но можно принять меры для того, чтобы несколько ускорить события. Что для этого нужно? Усилить государственное и общественное внимание к проблеме, осознать ее актуальность и задействовать дополнительные материальные и интеллектуальные ресурсы.

Сегодня на медицину, здравоохранение, и, в более широком смысле, на сбережение, продление жизней, расходуются поистине огромные средства. Используются все более сложные и дорогие медицинские технологии. Люди тратят огромные личные средства, массу времени и сил на поддержание своего физического состояния. Это дает безусловные результаты. В некоторых развитых странах средняя продолжительность жизни уже приближается к физиологическому пределу. Однако нельзя не понимать, что в перспективе при экстенсивном развитии все большие усилия будут давать все меньшие результаты. При этом существующая социально-медицинская доктрина даже в качестве отдаленной цели не выдвигает естественную, казалось бы, задачу — полностью преодолеть старение и смертность человека.

Нужны новые методы, принципиально иные. Они уже зреют и, безусловно, будут созданы, но необходимы дополнительные усилия. Можно сказать, что сегодня счетчик уже включен и каждый лишний день промедления — это миллионы потерянных в будущем жизней. Важен перелом в мировоззрении мировых элит, которые к сожалению, пока больше озабочены иными, иногда достаточно странными, проблемами… Однако есть надежда, что ситуация изменится. Мир не станет лучше, пока не станет лучше человек.

Можно отметить и некоторые другие субъективные и объективные моменты, способные оказать влияние на разработку и внедрение нанобиологических технологий.

 

Общественное сомнение

Идея биомодификации человека может поначалу вызвать в обществе еще больше непонимания, опасений, сомнений и дискуссий, чем всем известные ГМО. Несложно предсказать, что сторонники и противники будут сталкиваться в спорах о моральности, опасностях, гуманности изменения человека. Аргументы обеих сторон слышны уже сегодня (об этом речь пойдет во второй части книги).

Разумеется, опасность применения новых нанобиологических технологий, как и вообще любых новых технологий, в негуманных и даже преступных целях, существует. Это отдельная тема, углубляться в которую мы сейчас не будем. Отметим только, что все возможные угрозы подобного рода потребуют принятия адекватных мер. Однако при всех возможных проблемах вряд ли можно оспаривать право человека, разумеется при определенных ограничениях, изменять по своему усмотрению себя, свое тело. В целом же очевидно, что позитивные стороны биомодификации, заинтересованность в ней конкретных людей и социума настолько существенны, что вряд ли можно ожидать отказа от нее.

 

Биоэтика

Достаточно серьезным препятствием для создания технологий биомодификации на сегодняшний день являются биоэтические проблемы, неизбежно возникающие при необходимости проведения экспериментов на людях. Но в целом проблема эта не нова. На завершающих этапах разработки любого медицинского метода его испытание на человеке неизбежно сопровождается определенными рисками. Сегодня эта проблема активно дискутируется в научном и околонаучном сообществах и запреты на генетические эксперименты на человеческом материале (людях, эмбрионах) существуют во многих странах. Но как бы то ни было, ее придется решать и общая тенденция сегодня — постепенное смягчение запретительного подхода.

Кстати… «Где-нибудь люди постоянно ищут лекарство от смерти». Осенью 2015 года в одном российском издании появилось эксклюзивное интервью с Элизабет П., 44-летней американкой, заявившей, что она добровольно стала объектом эксперимента по изменению генома ради предотвращения старения. Специалистами, имена которых не раскрываются, т. к. по американским законам эксперименты с человеческим геномом (пока) запрещены, были проведены манипуляции по введению в клетки ее организма гена, тормозящего возрастную дистрофию мышц, а также по активации восстановления длины теломер.

Насколько успешно прошло внедрение гена — к настоящему моменту неизвестно. Что будет в результате — тем более. Судя по некоторым отрывочным описаниям, все это имеет мало отношения к реальной науке, а скорее иллюстрирует некоторые общественные тенденции, о которых мы еще поговорим.

 

Иные технологии

— Ладимир Михайлович, не знаю, как сформулировать вопрос… А как повлияют на будущее другие научные достижения?

— Хороший вопрос, понимаю… Действительно, у кого-то может сложится впечатление, что мы сконцентрированы исключительно на нанобиологии и не принимаем во внимание другие возможные научно-технические перспективы. Однако это не так.

Нет сомнений, что научно-технический прогресс принесет в будущем весьма значительные открытия и новации. Но, как мы уже отмечали, имеют значение не сами по себе новые технологии, а то, насколько серьезно они способны изменить основы жизни людей.

Очевидно, что именно благодаря научному прогрессу жизнь человека за последние тысячелетия изменилась неузнаваемо — люди научились решать проблему голода, побеждать многие болезни, летать быстрее птиц и разговаривать через океаны и континенты. Эти достижения бесспорны.

Однако, с другой стороны, можно сказать, что жизнь человека совсем не изменилась — люди все так же рождаются, взрослеют, учатся, производят новых людей, враждуют и дружат, страдают от насморка, мигреней и своего несовершенства, влюбляются и разочаровываются, старятся и умирают. Ничего не изменилось.

Несложно заметить, что все перемены в образе жизни людей происходили в результате развития машинерии, создающей вокруг человека искусственную, отвечающую его потребностям среду. И здесь уже существует локальное насыщение, даже перенасыщение, когда такой способ удовлетворения потребностей начинает вступать в противоречие с неизменной биологической природой человека. Достаточно вспомнить такие проблемы как гиподинамия, лишний вес, различные зависимости, «молодеющие» инфаркты. Человека пора защищать от излишнего комфорта, но создание все более сложных спортивных тренажеров вряд ли может стать адекватным решением.

Поэтому сегодня невозможно представить новые машины, аппараты, технологии, которые бы принципиально улучшили уже достигнутое качество жизни человека (речь идет, разумеется, о высокоразвитых обществах). Даже совершенно фантастические межгалактические путешествия, антигравитация или более реальные квантовые компьютеры, летающие автомобили, управляемый термоядерный синтез и говорящие холодильники как-то, безусловно, способны повлиять на рутину жизни, но принципиально ничего изменить не смогут.

Существенно повлиять на жизнь человека сегодня способно только что-то связанное с изменением самого человека. Поэтому лишь управление телесностью, биологией способно решить массу важнейших, не решаемых никакими иными способами проблем — и тем самым изменить человеческое существование. Вот почему на сегодняшний день именно нанобиология представляется ключевым, принципиально меняющим ситуацию фактором.

Разумеется, в будущем стоит ожидать и других полезных открытий и изобретений в этом направлении. О некоторых из них, в том числе о принципиально новых методах коммуникации, способных оказать существенное влияние на образ жизни людей, мы еще поговорим во второй части нашей беседы.

— Профессор, а я где-то слышала, что можно сделать людей бессмертными, если превратить их в киборгов…

— Это предположение мы также обсудим.

— …И о том, что можно поместить человеческий разум в компьютер.

— О перспективах этой идеи мы также поговорим во второй части нашей беседы.

— Еще я хочу спросить, а как же железные нанороботы, о которых вы говорили?

— За них не стоит волноваться… Перспективы органической нанотехники представляются потрясающими. Однако при всех достоинствах протеино-нуклеиновым нанотехнологиям присущи и естественные ограничения. Они по природе своей узкоспециализированы, ими невозможно (или достаточно сложно) оперативно управлять, они весьма чувствительны к температурным и иным воздействиям. Есть и задачи, которые они неспособны решить.

Это значит, что потребность в нанороботах на иной, отличной от органического нанотеха, физике, остается. Исследования в этой области, как мы уже говорили, несомненно продолжаются, и в будущем неорганические нанороботы еще скажут свое слово…

ВЕРОНИКА

«…Тут профессор неожиданно посмотрел на часы и сказал, что ему нужно собираться в отпуск.

— Вот, возьмите, Вера, два заключительных материала — главу «Неожиданное будущее» с описанием некоторых тем нашей второй части и текст Приложения «Фактор бессмертия». И готовьте первую часть книги к выпуску. — C этими словами он передал мне несколько листов, исписанных мелким, но разборчивым почерком. — И вот еще… Чтобы не терять времени, попрошу вас поискать отечественные публикации последних 5—10 лет на тему продления жизни, технологического бессмертия и т. д. Попробуйте скомпоновать и сделать общий анализ. Потом я дам свои комментарии. До свидания, встретимся после каникул.

На этом мы попрощались до осени.»

 

Как мы отмечали, потребность неумирания по каким-то причинам выпала из поля зрения психологов. Это кажется еще более странным, поскольку она оказывала, оказывает и будет оказывать самое серьезное и разнообразное влияние на нашу жизнь. Это влияние мы называем фактором бессмертия (ФБ). Не будет большим преувеличением сказать, что ФБ во многом сформировал наш мир таким, какой он есть.

— А что же такое этот фактор бессмертия?

— Фактор бессмертия — то влияние, которое оказывают на людей любые явления, действия и события, которые в их представлении связаны с удовлетворением потребности неумирания, с преодолением биологической смертности. ФБ — это активная, действующая сторона потребности неумирания, поэтому смысл этих понятий во многих случаях может совпадать.

Формы, проявления и результаты действия фактора бессмертия бывают самыми разнообразными в разных условиях, в разные времена.

 

Жизнь после жизни и возникновение ФБ

ФБ возникает с появлением потребности неумирания, которая, как мы уже отмечали, присуща исключительно существам разумным. Таким образом эта потребность возникла у первых земных гуманоидов (людей, неандертальцев и т. д.) при достижении ими определенного уровня разумности. Точно определить, когда это произошло, невозможно, однако качественным индикатором здесь могут служить древние захоронения.

Погребение умерших — действие, не имеющее аналогов в мире животных, — безусловно, является результатом наличия достаточно высокого уровня разумности и самосознания. Самые ранние из найденных захоронений наших земных братьев по разуму, неандертальцев, относятся к мустьерской эпохе (100—30 тыс. лет до н. э.) и отражают связь потребности неумирания со способностью древних гуманоидов формировать достаточно сложные абстрактно-философских представления.

Прежде всего появление захоронений означает, что совершающие их разумные существа стали осознавать себя и своих сородичей подобными друг другу личностями. В результате они уже не могли просто игнорировать умерших, как это присуще животным, но ощущали эмпатическую потребность внимания к соплеменникам после их смерти. Знаковой деталью первых захоронений является наличие в древних могилах каменных орудий, украшений, следов пищи. Понятно, что за кремниевым рубилом в могиле неандертальца и за тысячами керамических воинов в склепе китайского императора скрывается одна идея — вера в возможность жизни после смерти, в загробное существование в ином качестве.

Сегодня идея загробной жизни не кажется нам слишком странной, поскольку известна, как правило, еще с детства. Однако если вдуматься, то она представляется весьма нетривиальной и даже абсурдной, ведь за ней не стоит ни чувственного опыта, ни каких-то природных аналогий. Как же она могла возникнуть у древних? Ответ представляется очевидным. Идея загробной жизни — единственно возможный (в условиях реальной невозможности) интеллектуально-психологический способ удовлетворения потребности неумирания. Вера в жизнь после жизни — это, по сути, форма борьбы со смертью, проявление протеста разумных существ против своей смертности. Но для того, чтобы желание не умирать оформилось в достаточно сложную систему представлений о загробной жизни, потребовались немалые интеллектуальные усилия.

Прежде всего это разработка древними мыслителями таких абстракций, как представление о нетождественности физического носителя (в данном случае человеческого тела) и его информационного содержания (души, личности) и возможности переноса этой информации с одного типа носителя на другой (переселение душ, реинкарнация, тотемизм).

В этом случае фактор бессмертия безусловно стал толчком для развития абстрактного схоластического мышления, одним из первых импульсов возникновения философии и религиозных верований.

Другие формы, которые в дальнейшем принимал ФБ, также зависели от различных меняющихся представлений о путях реализации потребности неумирания.

 

Четыре бессмертия

Хотя потребность неумирания едина для человека во все времена, можно условно выделить четыре возникавшие, альтернативные или пересекающиеся, идеологемы о возможности обретения неумирания-бессмертия.

Бессмертие религиозное, послежизненное, неземное, вечная жизнь после смерти.

Бессмертие магическое, колдовское, чаще всего прижизненное, земное.

Это самые древние, но до сих пор существующие идеи бессмертия. Две другие возникли относительно недавно в результате развития наук.

Бессмертие научное, земное и прижизненное.

Бессмертие технологическое, технобессмертие.

Разница между двумя последними представлениями станет понятной чуть ниже.

Эти концепции неумирания различны не только по своим методам и целям, но и по социально-историческому значению и особенностям проявления порождаемого ими фактора бессмертия.

Бессмертие религиозное

Понятно, что первые захоронения, о которых мы говорили выше и, очевидно, совершаемые при погребении ритуальные действия, были не только проявлением заботы об умерших, но служили укреплением веры живых в то, что их также ждет будущее посмертное существование. Так в результате действия ФБ начинали формироваться основы религиозных верований.

Роль религии в истории человечества описана многократно и всесторонне и вряд ли нуждается в дополнительном обосновании, однако для полноты картины добавим некоторые соображения.

Все мировые религии основаны на обещании бессмертия, на ожидании бессмертия, на получении права на бессмертие. Смерть в христианстве провозглашена главным врагом, а победа над ней — его главной целью, за которой последует «конец истории» — бессмертие человеческих личностей в идеальном мире. Главный тезис пророков двух основных мировых (монотеистических, авраамических) религий, Христа и Магомеда, центральная идея Библии и Корана одна — исполняйте заветы и в награду любой из вас получит жизнь вечную, райскую. Именно это притягивает к религии огромные массы людей, делая ее важнейшей на сегодняшний день формой проявления фактора бессмертия, колоссальной силой, влиявшей и продолжающей влиять на судьбы планетарной цивилизации. Это влияние на мировоззрение, мораль, философию, науку, политику, экономику, обычаи, искусство, архитектуру, моду, кулинарию, буквально на все в нашем мире, — вряд ли нуждается в особых доказательствах…

В истории известны верования, в которых жизнь после смерти не представлялась беззаботно-райской, да и социальное неравенство за гробом не отменялось. Например, древним египтянам на том свете необходимо было тяжко работать, хотя и была возможность перепоручить это специальным слугам, «ушебти», фигурки которых вместе с другими полезными вещами помещали рядом с умершими. При этом богатые, которые могли себе позволить большое число реалистически выполненных «слуг», в отличие от простых деревянных палочек у бедняков, были в более выгодном положении. В результате этого египетские религии не выдержали конкуренции с более демократичными и более комфортными посмертными условиями.

У греко-римлян отношения с высшими силами были весьма практичны: приносишь жертвы богу, заведующему соответствующей стихией или занятием — морями, торговлей, любовью, — и получаешь нужную поддержку. Но политеизм плохо совместим с идеей загробного воздаяния для верующих. Весьма неоднозначные взаимоотношения между многочисленными богами существенно затрудняют выработку критериев религиозного праведничества — угождая одним, человек может невольно вступать в конфликт с другими. Но если нет праведников, нет и вознаграждения для них, нет рая. Очевидно, поэтому загробный мир латинян был весьма мрачным, не «живым». И лишь ближе к закату римского мира в их религиозных мифологемах (возможно, под влиянием христианства) появилось подобие рая (да и то с социальным неравенством). В итоге эти религии проиграли христианству.

Своеобразно решали проблему отбора праведников германо-скандинавы. У них посмертному существованию в подобии рая, Вальхалле, удостаивались не за почитание богов, а за узкопрофессиональные заслуги. Жизни после смерти в огромном зале, где всегда тепло, много еды, алкогольных напитков и женщин удостаивалась почему-то лишь половина из мужчин, погибших в бою. Скорее всего, что при всем уважении северян к набегам и грабежам, такая загробная система не всем представлялась идеальной.

Все эти недостатки были преодолены в новых, существенно более демократичных и более рациональных религиях — христианстве, а затем и в исламе. Они несравненно эффективней удовлетворяли массовую человеческую потребность неумирания. Вполне понятно, почему именно эти религии стали мировыми.

Интересно, что система третьей, самой малочисленной мировой религии — буддизма — с точки зрения удовлетворения потребности в существовании существенно иная, свидетельствующая о гибкости и широте человеческого мышления. Все тонкости этой религии, состоящей из большого числа сект, школ и направлений с зачастую противоречащими догматами, описать невозможно, но в самом обобщенном виде буддийская система жизни после жизни такова: некий постоянно изменяющийся во времени аналог христианской души или, скорее, чего-то среднего между душой и сознанием, обретается в нашем мире, сансаре. Эта душа-сознание, перетекая после смерти из одного физического тела в рождающееся другое (знаменитая реинкарнация), испытывает при этом свойственные сансаре постоянные страдания и дискомфорт. При определенных волевых усилиях, при полном отказе от всех человеческих желаний, эта душевная субстанция трансформируется в божественное состояние, превращаясь в будду, выходит из сансары, и в результате начинает испытывать неизъяснимое блаженство. Таким образом, человек (точнее, его релятивистская душа) может существовать вечно, но либо дискомфортно в сансаре, либо, проявив волю и настойчивость, в своем индивидуальном раю. Последнее, собственно говоря, и есть конечная цель буддиста. Как бы то ни было, потребность в неумирании и хорошем посмертном существовании находит и в буддизме свое удовлетворение. Правда, с существенной оговоркой — вечного существования не бывает, т. к. и сама наша Вселенная не вечна.

Подводя итог сказанному, отметим, что религия есть ни что иное, как результат действия ФБ. Она же в свою очередь является одной из форм проявления ФБ, влияние которой на людей просто не поддается объемлющему описанию.

Бессмертие магическое

Однако при всем этом не одной религией жила и живет потребность неумирания. Человек не был бы человеком, если бы покорно ожидал загробного бессмертия. Потребности требуют своего удовлетворения здесь и сейчас. И история от самой древности до наших дней хранит многочисленные примеры попыток победить смерть на этом свете.

Во времена не столь уж отдаленные, не имея ни малейшего представления о природе неизбежной смертности, но понимая, что противник серьезен, считалось целесообразным прибегать для борьбы с ним к средствам радикальным, экзотическим, необычность которых определялась лишь фантазией и материальными возможностями. Увы, иногда возникали мысли, что чтобы что-то получить, нужно это отнять у другого. Поэтому экзотика не всегда сводилась к настойкам из сушеных жаб или манипуляциям а-ля профессор Преображенский, но принимала порой чудовищные формы. Где-то упоминалась древнеегипетская методика вечной жизни, предлагавшая после тридцатилетнего откармливания рыжего веснушчатого человека закупорить его на 130 лет в сосуде с медом, а затем употреблять полученную настойку. Хочется верить, что никто не пытался обеспечить таким способом бессмертие своим праправнукам. Но «омолаживающие» ванны из крови крестьянских девушек графини-садистки Э. Батори — факт задокументированный.

Нужно, однако, заметить, что попытки продления жизни не только пополняли копилку исторических курьезов и ужасов. Средневековая алхимия, признанная прародительница многих наук, рожденная в том числе с целью поиска эликсира бессмертия — тоже продукт человеческой потребности неумирания. Однако неприязнь европейских церквей, резонно видевших в алхимических колдунах конкурентов в сфере своих исконных интересов, возможно, стала одной из причин весьма настороженного отношения людей к возможности земного неумирания. Перспектива получения бессмертия из рук Сатаны, известного своим небескорыстием и коварством, пугала…

Уникальная ситуация в этом смысле была в Древнем Китае. Практикуемый в течение сотен лет даосизм не только не препятствовал, но всячески поощрял поиски методов обретения бессмертия. Один из главных постулатов этой философии-религии гласит: «Жизнь — это безусловное и величайшее благо. Смерть — это зло, которое нужно победить». Удивительно, но этот лозунг, совершенно созвучный христианскому — «смерть есть последний враг человека, который будет истреблен», привел к совершенно противоположному отношению к поискам эликсиров вечной жизни. Власти предержащие, включая китайских императоров, проявляли живейший интерес к бессмертию, жаловали ведунов и алхимиков. Возможно, именно поэтому в древнем Китае были изобретены порох, бумага, фарфор, компас и т. д., а взращенная на поисках бессмертия традиционная китайская медицина до сих пор считается весьма эффективной. Как бы то ни было, ФБ в обоих случаях способствовал развитию технологий.

Идеологема обретения прижизненного бессмертия с помощью магии никогда не была, однако, ввиду своей элитарности (по крайней мере, в Европе), существенным социальным фактором. Она, как правило, предполагала существенные материальные затраты, практиковалась относительно узким кругом колдунов, мистиков, чернокнижников и была ориентирована в основном на властные элиты и отдельных маргиналов-оригиналов.

Однако при этом магическое бессмертие все же оказало существенное влияние на человечество: неоспоримым фактом является зарождение многих направлений науки и технологии в недрах алхимии.

О силе человеческой потребности неумирания свидетельствует тот факт, что обе эти формы проявления фактора бессмертия, религиозная и магическая, основаны, при абсолютном отсутствии каких-либо объективных подтверждений, исключительно на желании человека в них верить.

Примечательно, что на вере было основано и «первое пришествие» в мир третьей, научной концепции бессмертия.

Бессмертие научное

Представления о возможности победы над смертью через научное знание получили распространение среди интеллигенции в начале прошлого века. Это было следствием общественного признания науки, становлением ее как социального и мировоззренческого института. Одними из первых начали развивать тему научного бессмертия русские космисты, в том числе Н. Федоров, К. Циолковской. Писали о рукотворном бессмертии М. Горький, Б. Шоу, К. Чапек и многие другие.

Таким образом, впервые в истории была озвучена возможность не религиозной или магической, а вполне материалистической победы над смертностью силами самого человека. С одной стороны, это было вполне рациональным признанием силы разума. С другой — наука тех лет объективно не имела совершенно никаких предпосылок для борьбы со старением, а внешне прогрессивный, но совершенно антинаучный лозунг — «Наука может все», — сыграл злую шутку, подменив представление о всемогущем Боге представлением о всемогущей Науке.

Не удивительно, что интерес к теме довольно быстро угас. Было признано, что достижение бессмертия — дело, как минимум, весьма отдаленное. В 60-е годы прошлого века писатель и философ С. Лем полагал, что человек придет к созданию технологий бессмертия лишь через тысячелетия. Такие перспективы не могли восприниматься широкой публикой как сколько-нибудь актуальные, и социальное влияние фактора научного бессмертия было нулевым.

Бессмертие технологическое

Но научное познание природы шло своим чередом, и к началу нынешнего века была накоплена критическая сумма знаний и умений. Стали актуальными новые темы — стволовые клетки, клонирование, секвенирование, нанотехнологии, молекулярные машины, теломеры… И уже в середине первого десятилетия для нас в этой мозаике весьма явственно проступили слова — нанотехнологическое бессмертие.

Прошло еще какое-то время, и идеи технологического продления жизни стали проникать в прессу, в общественное сознание. Мысль о возможности научного решения проблемы неумирания стала возвращаться в мир уже не как абстрактная вера в Науку, а как вполне рациональная реакция на ощутимые достижения биологии.

Сегодня влияние этой формы фактора бессмертия, которую мы (чтобы отличать от научного бессмертия прошлого века) называем бессмертием технологическим, пока невелико, но уже вполне осязаемо… Достаточно будет в будущем случиться неким знаковым событиям в области биологии — а это неизбежно произойдет, — они упадут на уже подготовленную почву, и вера в возможность научно-технологического бессмертия распространится лавинообразно. С учетом высокого общественного авторитета науки и беспрецедентной по массовости личной заинтересованности каждого в успехе этого научного направления, влияние новой формы ФБ будет весьма существенным, превосходящим такой фактор, как религиозная вера в загробное воздаяние. К возможности земного технологического бессмертия проявят интерес решительно все — атеисты и верующие, богатые и бедные, больные и здоровые, люди любых национальностей, политических взглядов, уровня образования и культуры.

 

Заключение

Фактор бессмертия в разных своих проявлениях всегда играл огромную роль в жизни человечества. По мере того, как идея возможности технобессмертия будет осознана массами, она станет колоссальной социальной, экономической, политической силой. Более подробно о достаточно неожиданных последствиях такого проявления ФБ, о пока еще малозаметных, но ощущаемых уже сегодня, признаках начала этих процессов, мы поговорим в следующей части.