Глава № 1

Транспортно-пассажирский корабль медленно расстыковался со станцией. Первыми вышли из автоматических захватов кабельные линии и коммуникационные рукава системы жизнеобеспечения, и самым последним, выпустив по периметру тонкие струйки воздуха, переходной кессон. От толчка он изогнулся и принялся медленно втягиваться в бездонный трюм звездолёта. Капитан пожелал удачи, больших свершений, затем пульсирующая, бесформенная громада «Миража» окуталась энергетическим полем и растворилась в пустоте.

Вот и всё. Леонид Хансен впервые в жизни остался один на один с холодною пучиною на ближайшие полтора года. Леонид тяжело вздохнул и медленно удалился в кают-компанию. Если сказать честно на станцию со странным названием «Воортреккер» Хансен угодил помимо своей воли. Его едва ли не силой выковыряли из шахты и отправили, согласно настойчивому требованию врачей, поправлять пошатнувшееся, или готовое пошатнуться, здоровье в санаторий с минеральными водами, грязелечением и ежедневной медитацией под присмотром заботливых медиков. В санатории Леониду быстро наскучило валяться день-деньской на пляже, принимать водные процедуры, поглощать строго по расписанию диетические блюда, лежать в вонючей ёмкости с липкой, маслянистой жижей и сидеть перед сном среди медленно тлеющих ароматических палочек, размышляя о вечности, смысле жизни и бесконечности Вселенной. Он затосковал по товарищам, беспокойной работе и принялся придумывать, каким образом ему удастся покинуть лечебное заведение. Руководство долго оставляло его просьбы без внимания, а потом совершенно неожиданно отправило сюда, в недостижимые космические дали.

Таким образом, волею судьбы, Хансен оказался в странном положении: в должности вроде не понижен, а скорее наоборот — повышен. Обласкан начальством за великие и не меркнущие в веках подвиги на Линиепайе, и послан на «Воортреккер» на предмет интенсивного ничего не деланья и постоянного пребывания в полусонном состоянии.

В шахтах, не смотря ни на что, было гораздо интересней. Там сверлилки — сверлили, комбайны — добывали, дробилки — дробили, сортировщики — сортировали, обогатители — обогащали, спекатели — спекали, плавильные установки — отливали слитки, погрузчики — штабелировали, сухогрузы — грузились и доставляли готовый продукт в Солнечную Систему. В непрерывном грохоте и интенсивном движении техники в одну сторону, а готового продукта в другую, скучать было некогда. И ко всему прочему рядом находились верные друзья, с которыми Леонид проработал долгие годы. Тогда, как на «Воортреккере» царил вечный покой, тишина и было большой ошибкой предполагать, будто лично для Хансена разверзнутся хляби небесные и оттуда появится некто о семи головах и двенадцать хоботах, и попробует вступить с ним в контакт. Тогда Леонид мог послать сообщение руководству, которое его непременно оценит и…вернёт назад, на Линиепайе к беспокойной работе и друзьям. А раз так, то, скорее всего, придётся довольствоваться стандартным набором развлечений, содержащихся в недрах станции, который включал в себя множество голографических изысков. По большому счёту станция представляла собой сборище иллюзий. Они помогали справляться с одиночеством. Однако побороть грусть от расставания с товарищами было весьма трудно. Хоть она и давала силы с достоинством перенести все трудности и вселяла надежды на скорую встречу с теми, с кем делил напасти и стойко переносил невзгоды.

Леонид, дабы развеять грустные мысли, запросил общий план «Воортреккера». Данные, выведенные на экран, ничего нового в себе не содержали. Обыкновенная, серийная станция, способная работать в автономном режиме до двадцати лет. На техническом этаже сбоила магнитная ловушка правой энергоустановки, правда в допустимых рамках. Впрочем, это дело сервисной службы — производить плановый и внеплановый ремонт, и заниматься настройкой довольно сложной аппаратуры. Она прекрасно со всем справится и без посторонней помощи. В жилом блоке царили тишина и покой. Киберповар приглашал на праздничный обед по поводу новоселья. Обещал нечто необычное, экзотическое, с последующим облизыванием пальчиков до самых локтей.

Станция слежения, которых существовало порядка полутора тысяч, находилась на пределе досягаемости новейших звездолётов типа «Мираж». Она с комфортом располагалась в грандиозной системе, насчитывающей двадцать две планеты, а в самом центре сияло огромное светило. Оно пока не имело названия — только номер. «Воортреккер», двигаясь медленно, методично, обследовал планеты, давал им имена из списка, содержащегося в бортовом компьютере. Исследования занимали не более пяти лет. После означенного срока, станцию подвергали осмотру и переводили в другую систему. Так начинался новый цикл.

Таким образом, земляне получали бесценную информацию обо всех аспектах развития Вселенной, находили много интересного, в том числе и различные формы жизни. Иногда удавалось обнаружить разум. В этом случае станцию отводили на периферию и за дело принимались специалисты из многочисленных комитетов и научных организаций. Начиналась дружная работа по определению уровня развития братьев по разуму, и только после тщательного анализа принималось решение — вступать в прямой контакт или нет. Тех, кто находился на ранней стадии развития, поддерживали, не ущемляя их самолюбия, с прочими пробовали вести в диалог.

Леонид не думал, будто из него получится хороший наблюдатель, тем более, что присутствие экипажа на станции было не обязательно — автоматика прекрасно справлялась с поставленной задачей сама. Люди на борту являлись, скорее всего, данью традиции. Только поэтому на «Воортреккере» появился Хансен, а вслед за ним прибудут остальные шестеро. Но не только желание соблюсти традиции двигало руководством при формировании штата наблюдателей. Оно преследовало при этом ещё одну вполне определённую цель. Часть сотрудников составляли те, кто перенёс серьёзные травмы по тем или иным причинам. Некогда Леонид со своими закадычными друзьями: Юю, Барбисолем, Ивной попал в аварию. После перенесённых треволнений друзей отправили на шахты Линиепайе, где к тому времени обнаружили внушительные запасы титана, а стоило на горизонте возникнуть «Воортреккеру», как медики незамедлительно включили в его штат Хансена.

Леонид не любил рассуждать на пустой желудок и без промедления отправился в столовую. Повар не обманул его ожиданий. К чему кривить душой. Хансену ни разу не доводилось на астероиде есть ничего подобного. Там приходилось довольствоваться концентратами, консервами, питательными таблетками и витаминизированными напитками. Ни один кухонный комбайн не мог нормально функционировать в нестабильном магнитном поле Линиепайе.

Обед прошёл в дружеской и тёплой обстановке. Бортовой компьютер дабы не терять драгоценного времени мягким, ласковым голосом школьного учителя докладывал обстановку и то, что удалось сделать до приезда Леонида. Наблюдатель с умным видом выслушал сообщение и попросил держать его в курсе. После принятия пищи он решил предаться запланированным развлечениям.

«Воортреккер» представлял собой шар диаметром в семьсот пятьдесят метров. Он двигался по сложной траектории с ног до головы окутанный силовым полем, полностью незаметный для постороннего вооружённого взгляда. На борту помимо научного оборудования находились тридцать два прекрасно оснащённых разведчика, которые занимались сбором информации и отслеживали ситуацию в окрестностях станции. Так же имелся стандартный набор геодезических аппаратов, при помощи которых исследовались недра планет. Две спасательные шлюпки постоянно находились под рукой. Конечно, было очень сложно представить себе ситуацию способную привести к аварии прекрасно оснащённого и защищенного объекта. Пожалуй, даже взрыв планеты был ему не помеха. Однако Хансен был более чем уверен — раз на «Воортреккере» появился он, то непременно произойдёт нечто экстраординарное, не предусмотренное ни одной инструкцией на свете.

После плотного обеда Леонид пожелал прогуляться, прихватил передатчик команд, заложил руки за спину и плавным шагом человека, у которого в жизни всё хорошо, безоблачно и счастливо отправился в обход. Первым делом он заглянул в специальный отсек и активировал компаньона. Создатели станции позаботились о том, чтобы одиночество не очень тяготило её обитателей. С этой целью они разработали искусственные биологические существа. Они своим присутствием скрашивали тоскливые минуты ничего не деланья. Биоинженеры при монтаже заложили в них уйму шуточек, хохмачек, анекдотов, наделили лёгким сарказмом и уникальной способностью отравлять жизнь появлением в самый неподходящий момент. Хансен много раз слышал о компаньонах, а вот видеть их ни разу не доводилось. Никто не комплектовал ими шахты и корабли дальнего следования. Его товарищ походил на шимпанзе, только с прямой спиной и без интенсивного волосяного покрова. Бритый обезьян!.. Леонид рассматривал странный организм с огромным интересом и неожиданно поймал себя на крамольной мысли! Он бы предпочёл в компаньоны роскошную блондинку, а не это недоразумение. Но коварные конструкторы, руководствуясь указаниями психологов, во избежание недоразумений создали нечто нейтральное, не возбуждающее.

Робот стоял за прозрачным колпаком в нише под номером 5. Его широко раскрытые карие глаза безучастно смотрели в пустоту. Наблюдатель, согласно инструкции приклеенной рядом с нишей, осторожно довёл температуру до нормы и убрал перегородку. Компаньон глубоко вздохнул и выбрался наружу.

— Приветствую тебя, о, собрат по работе, на борту «Воортреккера». Надеюсь, моё общество не будет тебе в тягость…

Леонид, не обученный говорить высоким штилем, ограничился простым кивком. И вообще, к чему закладывать в роботов подобные витиеватости? По всей видимости, считалось, будто это успокаивало, настраивало на мирный лад, снимало возможный стресс и изничтожало без следа чёрные мысли. А бритый обезьян тем временем продолжал:

— Искренне надеюсь — нам суждено долгие годы идти рука об руку, и есть не один пуд соли. Вот вспоминаю предыдущие циклы исследований и людей, с которыми приходилось трудиться. Золотое было время, местами даже бриллиантовое.

— А покажи-ка ты мне лучше станцию, — прервал оратора Хансен.

Компаньон замолчал и воззрился на Леонида невинными глазами.

— Тебе сообщили кто я такой?

— Конечно, — оживился робот, — диспетчерская служба обо всём позаботилась заранее и сбросила файл с твоими данными. В нём говорится: ты, Леонид Карлович Хансен. Возраст 43 года. Астронавт. Долгое время проработал на Базе — 12. После серьёзной аварии, в составе специальной группы, составленной из представителей разных инопланетных рас, был отправлен на длительное лечение, а затем переведён на астероид Линиепайе, на котором добывал титановую руду так необходимую для нужд планет содружества. На данный момент приквартирован на «Воортреккер» в качестве наблюдателя. Срок работы не ограничен.

— Хорошо, теперь поведай о себе.

— Я искусственный серийный организм, запрограммированный помогать людям при автономном длительном полёте и прочая! Личного имени не имею. Готов отзываться на любое, которое ты удосужишься мне придумать.

— Всё в своё время, а теперь пошли, погуляем…

Станции данной серии внутренним убранством не походили друг на друга. Дизайнеры изо всех сил старались создать нечто оригинальное, но и успокаивающее одновременно. Строители «Воортреккера» смешали воедино несколько стилей и помещения разительно не походили друг на друга.

Вдруг, непонятно почему, Хансен назвал компаньона — Бантик. Бритый обезьян страшно удивился, долго крутился перед зеркалом, хмыкал, обескуражено чесал затылок и недоумённо пожимал плечами. Затем, в весьма тактичной форме поинтересовался, что конкретно побудило человека выбрать такое смешное имя? Наблюдатель предпочёл воздержаться от комментариев.

Экскурсия заняла полтора часа. Наблюдатель, утомлённый до невозможности осмотром местных достопримечательностей, отправился отдыхать, а Бантик занялся формированием информационного импульса. Постоянная связь между станциями наблюдения и Землёй была практически невозможна из-за громадных расстояний, но как минимум, раз в два месяца, накопленные сведения собирались, им предавали компактный вид, а затем пробивали высокоэнергетическим импульсом пространство, и через неделю он достигал адресата. Вскоре поступал ответ с рекомендациями и директивами.

Леонид с размаха улёгся на диван в своей каюте и попробовал собраться с мыслями. Однако думать ему сегодня не хотелось, хотелось лениться. Тот, кто догадался послать Хансена сюда, знал — он силён в работе, а не размышлениях. Так наблюдатель и заснул, с пустой головой и лёгким сердцем.

Разбудил настырный бритый обезьян. Он надоедливой мухой гудел и жужжал над ухом, не давая в полной мере насладиться сладостной дрёмой, которая приходит после глубокого, здорового, прохладного сна. Пришлось подниматься.

— Спать в одежде не хорошо, — невозмутимо вещал компаньон. — В результате сего непродуманного действия, у тебя в определённых местах тела накапливаются, причём в огромных количествах, вредоносные бактерии и микроорганизмы, а также пот, грязь, не говоря о дурном запахе из нечищеного рта. В скором времени у тебя появятся чесотки, раздражения, высыпания болезненной сыпи, дерматиты и общее истощение организма. Хочу напомнить — личная гигиена на космической станции, дело важное и пренебрегать ею не позволено никому. Рекомендую никогда об этом не забывать.

Леонид с каменным лицом прошёл санитарную обработку, слегка перекусил, прослушал краткую лекцию бритого обезьяна о недопустимости нарушения распорядка дня и отправился в командный отсек, где с нескрываемой гордостью и превеликим наслаждением уселся в самое наиглавнейшее кресло, возложил уверенные, могучие руки на пульт управления, сосредоточился и включил круговую панораму. В следующий миг наблюдатель даже зажмурился от удовольствия. На не подготовленного зрителя работа в рубке, сопряжённая с внешним наблюдением, неизменно производила неизгладимое впечатление, потому, что следящая аппаратура, стараниями инженерно-технической службы, работала несколько неожиданным образом. У исследователя создавалось впечатление, будто его выбросило в открытое пространство. Он, с почти остановившимся сердцем и перехваченным дыханием, пробовал осмотреться и взять себя в руки. А вокруг блестели звёздочки, серебрились туманности, шлындали планеты, и можно было без особого труда увеличить любой сектор до необходимых размеров.

Хансен, после того, как ему удалось совладать с коленками и самопроизвольно ёкающей селезёнкой, спокойно, хладнокровно осмотрелся и попросил обозначить планеты разными цветами. Для удобства восприятия. Если говорить честно — Леонид не собирался запрашивать их параметры, ибо совершенно в них не разбирался, просто он желал подробнее рассмотреть место, в котором ему предстояло трудиться в ближайшие дни, месяцы, годы.

Неожиданно появился Бантик. Он просто возник из ничего и строго напомнил о необходимости присвоить планетам и звезде имена, которые инструкция рекомендовала без промедления занести в каталог. Хансен с неудовольствием поскрёб макушку. Есть всё-таки у некоторых способность портить настроение и разрушать воздушные замки, воздвигнутые с немалым трудом. Даже помечтать не дают в одиночестве. Бритый обезьян ликвидировал изображение и поучительно произнёс:

— Человек, прозябающий в праздности, стремительно теряет способность логически мыслить. Он неминуемо становится на один уровень с низшими организмами, что само по себе весьма прискорбно. К чему, спрашивается, в таком случае рождаться человеком? Ради проформы? Отметке в документе?

— И чем ты предлагаешь мне заняться, дабы поддержать во мне надлежащий уровень интеллекта?

— На борту установлен мощный компьютер, в память которого заложено всё, чем располагает человечество на данный момент, и целая куча инопланетных сведений. Сиди и впитывай, умней час от часу, а я присмотрю за станцией. Что тебя интересует более всего?

— История, история и ещё раз история! Я давно собирался обозреть, причём в мельчайших подробностях, далёкое и близкое прошлое, только времени катастрофически не хватало. Пора восполнить досадное упущение.

— Тогда прошу посетить информационный отсек. Я покажу, как пользоваться аппаратурой, проведу инструктаж, выдам удостоверение пользователя…

— Извини, меня учили работать на системах большой ёмкости.

Под конвоем Бантика, Хансен торжественно проследовал к огромному электронному корыту до самого верха наполненному знаниями, возлёг на мягкое ложе, нахлобучил на голову управляющий обруч, выбрал наугад произвольный период времени и погрузился в созерцание.

Около двух с половиной часов Леонид с удовольствием рассматривал диковинные картины, проходящие перед ним. Фильм повествовал об установлении контакта с цивилизацией эд'ги и нундбаги. Хансен почерпнул из увиденного огромное количество интересного и остался крайне доволен собой. Затем он переключился на тот славный момент, когда люди вышли из Родильных домов, и аж прослезился от умиления. До того ему понравился сюжет.

Насмотревшись всласть, Леонид быстренько свернул исторический раздел и перешёл к мифам, легендам, необъяснимым феноменам. С замиранием сердца он любовался несуществующими животными, циклопическим чудовищами и чудовищными циклопами. Наблюдал за странными явлениями природы. Его уносило в фантастические миры, где ждали самые разнообразные приключения. От них невольно захватывало дух!

— Сказочками балуешься? — неожиданно раздался голос бритого обезьяна. — Мне почему-то казалось — детство для тебя осталось в далёком прошлом. Ан нет! Будем надеяться, ты образумишься со временем, а пока предлагаю отобедать…

Леонид первым делом воззрился на таймер. Оказалось, уже минуло пять часов. Однако… Что ж, если это судьба, то он готов отдаться в руки безжалостного повара.

Стоически перенеся пытку деликатесами, наблюдатель поднялся в рубку, устроился в кресле и предался расслабленным размышлениям. Они касались его будущего. Хансен пробовал угадать, куда его забросит судьба. Не век же ему вековать в наблюдателях! Придёт время, и он непременно получит указание руководства о переводе на другую работу. Хорошо бы снова угодить на Линиепайе. Только медики не пустят. На астероиде вредные условия труда. Для всех безвредные, а для него там плохо пахнет и пыли целые тучи. Нет! Его, скорее всего, отправят на Землю и предоставят возможность заниматься передачей бесценных знаний студентам со всех уголков Галактики. Но и тут компаньон не дал спокойно подумать и прослезиться. Он строго напомнил — пора посетить тренажёрный зал. Крутить педали…

После сорока минут бега, верчения, гребли и прыжков на батуте Леонид угодил под душ, а оттуда в зал управления. Компьютер услужливо напомнил — пора запускать разведчиков. Программа исследований ждать не может. Так начались трудовые будни и ему, повелителю и верховному правителю «Воортреккера», доверили честь надавить на кнопку под названием «старт».

Двенадцать роботов ушли к самым перспективным планетам. Бритый обезьян сообщил — первые данные начнут поступать через двое суток. Тогда будет много интересней, и команду непременно побалуют видео, а пока желательно запастись терпением и предаться скуке в обществе весёлого и разбитного повара. Неожиданная усталость обрушилась на наблюдателя, и он пожелал вздремнуть. Чтобы лучше спалось, Леонид по дороге в каюту решил заглянуть в комнату грёз.

В старом парке моросил мелкий, прохладный дождь. Пахло пожухлой травой, прелой листвой, мокрыми дорожками и дымком. Хансен неторопливо вышагивал по скрипучей гальке, глубоко засунув руки в карманы, слегка ссутулившись. Изредка, легкими порывами налетал колючий ветерок. Тогда Леонид плотнее запахивал теплую куртку, зябко ёжился, прятал подбородок в пушистый шарф, поднимал повыше воротник и двигался дальше. На душе царил покой. Мысли текли размеренно и плавно. Они были ни о чём. Просто мысли…

Где-то, в изрядно поредевших кронах чёрных от старости лип, каркала ворона. Каркала обиженно, раздражённо, в полголоса. Она сидела нахохлившаяся, растрёпанная, слегка намокшая и жаловалась на погоду.

Дорожка плавно загибалась вправо и упиралась в высокую кирпичную стену, заросшую пожелтевшим плющом. Леонид подошёл к ней, толкнул ржавую, скрипучую, узорчатую калитку и…очутился в коридоре. Несколько секунд постоял, чтобы подольше сохранить в себе удивительное чувство покоя, единения с родным домом, породившего огромное количество воспоминаний, ассоциаций о давно минувшем детстве, улыбнулся и отправился на боковую.

Проснулся наблюдатель сам, добровольно в районе восьми часов по бортовому времени, принял душ, посетил столовую и отправился в рубку. Утро ничего хорошего не предвещало, потому, что Бантик куда-то запропастился, видимо готовил сюрприз или сочинял очередное нравоучение. Леонид запросил компьютер на предмет обнаружения бритого обезьяна. Оказалось, он окопался в оранжерее, где с азартом отдался ремонту дождевальной установки, а за одним решил разжиться свежей редиской. Есть на свете вещи, поучительно вещал Бантик, возвышаясь задней частью из-за гидропонной установки, кои не заменит никакая синтетика. Овощи битком набиты витаминами, которые оказывают неизменно благотворное влияние на хрупкие организмы исследователей космосов. Хансен невольно сглотнул набежавшую слюну. Салатик из свежесорванной редисочки, да с зелёным лучком, да со сметан кой, да умеренно поперченный, да слегка посоленный, находился вне всякой конкуренции.

* * *

Идиллия продолжалась ровно восемь дней. Бритый обезьян не давал покоя, ниткой таскаясь за наблюдателем. Он держал в вытянутых руках расписание на день и хорошо поставленным голосом телевизионного диктора зачитывал отдельные пункты, дабы они навеки запечатлелись в памяти Хансена. Разведчики занимались планетами, присылали короткие отчёты, пробы, вели прямую трансляцию. Леонид с нескрываемым интересом рассматривал неведомые ландшафты. В этом отношении ему более всего нравилась шестая планета. У неё была атмосфера, моря, континенты, чахлая, невыразительная растительность и скудный, зачаточный животный мир. Для высадки на поверхность скафандр не требовался, а вот дыхательная маска — обязательно. Кислород в атмосфере присутствовал в весьма ограниченном количестве. Хансен активировал информаторий и попросил спрогнозировать дальнейшую судьбу планеты. Ответа пришлось ждать семнадцать минут. Он гласил: колонизацию можно начинать через сто двадцать лет. Для этого необходимо засеять океаны водорослями, высадить на суше огромное количество деревьев, кустарников, травы. Завезти животных, насекомых. Последними шли люди со всей инфраструктурой.

Вскоре начали поступать донесения от геодезических аппаратов. Они проводили забор проб с поверхности, производили выборочное бурение, а керны передавали в экспресс-лабораторию для исследований. Результаты обнадёживали, но не очень! Углеводородное сырьё отсутствовало полностью. Зато руд и минералов оказалось предостаточное количество. Если люди решат заселить систему, то у них под рукой окажутся внушительные запасы полезных ископаемых. Один из поисковых роботов доложил об обнаружении странного, повторяющегося сигнала малой мощности не выясненного происхождения. Образец уже послан в распоряжение информатория. Для идентификации, если таковая возможна.

— Как ты думаешь, что нашёл разведчик? — спросил бритый обезьян. В глубине его глаз вспыхнул свет. — Вдруг подземная цивилизация ищет с нами встреч?

— Линиепайе обнаружили благодаря очень сложному букету излучений. Некоторые из них были весьма упорядочены и замысловаты, что навело учёных на определённые размышления. После высадки не астероид их надежды рухнули. Наверняка то же самое происходит и здесь. Планеты умеют петь сложные мелодии…

— Сигнал, предоставленный на опознание, — заявил информаторий, — исходит от тлеющего маяка, каким земляне оснащали некогда корабли. Их запускали около 800 лет назад в рамках программы поиска внеземного разума. Звездолеты комплектовали муляжами людей и подробной информацией обо всех аспектах нашей жизни. Скорее всего, один из древних кораблей нашёл пристанище на шестой планете этой системы. Рекомендую произвести раскопки для выяснения истины.

— А что нам ещё остаётся делать? — ответил на вопросительный взгляд Бантика Леонид. — Ничего экстраординарного там нет, но это всё же интересней, чем сидеть сутками напролёт и рассматривать одно и то же!

— Запустить спецтехнику из ангара № 2. Придать ей в помощь землеройный агрегат и установку биологического контроля, — распорядился бритый обезьян. — Дать максимальное увеличение картинки. Задействовать тест-систему…

— На данный момент мы сделали всё от нас зависящее, — удовлетворённо констатировал Леонид. — Ещё немного и перед нами предстанет антиквариат времён начала освоения космического пространства.

— Предлагаю понаблюдать за ходом работ, — сказал Бантик. — Молча, вдумчиво, с пониманием важности происходящего…

Некоторое время экипаж с неподдельным интересом следил за работой механизмов. Им потребовались не более трёх часов, чтобы добраться до источника сигнала. Растроганному взгляду Хансена предстали благородные останки древней ракеты. По всей видимости, посадка прошла крайне неудачно. Корпус от сильнейшего удара разломился на три разновеликие части: маленькую носовую, массивную кормовую, с расплющенными тормозными двигателями и сильно деформированную пассажирскую гондолу. На ней справа от люка отчётливо просматривался бортовой номер. Компаньон немедленно ввёл его в информаторий и буквально через мгновение получил исчерпывающий ответ. «Воортреккеру» посчастливилось натолкнуться на «Поиск 27», который стартовал 21 мая 250 года с лунного космодрома «Леонардо» в произвольно выбранном направлении. Посланник выходил на связь 32 раза, а потом умолк навеки — маломощный передатчик уже не мог общаться с Центром Управления.

Леонид рассеяно прослушал сообщение и загрустил. Слов нет! Находка достаточно интересна и, в конечном счёте, займёт достойное место в Музее Человеческой Цивилизации. Под ней на памятной табличке непременно выгравируют имя того, кто обнаружил скитальца. А наблюдателю хотелось вкусить большой славы и слегка покупаться в её лучах.

Между тем с планеты пришёл запрос — вскрывать гондолу на месте или доставить на станцию? Напарники в нерешительности помялись, стыдливо посматривая друг на друга, почесали затылки и после довольно продолжительной паузы собрались с духом и пожелали идти до конца. Механизмы осторожно, даже нежно вспороли покрытый окалиной бок гондолы. Видеокамера торжественно проникла внутрь. Перед взорами взволнованной и более чем заинтригованной аудиторией предстала трагическая картина. В тесном помещении царил абсолютный хаос. Повсюду валялись искорёженные куски облицовки. Теплоизоляция волнами сползла со стен. Пучки проводов свисали с потолка неопрятными прядями. Кресла, вырванные с корнем, валялись в куче дроблёного пластика. Левее расколовшегося пульта управления лежали четыре продолговатых предмета, завёрнутые в блестящий материал. Два больших и два поменьше.

— Как ты думаешь, что это такое? Спросил у бритого обезьяна Леонид.

— Сейчас узнаем, — ответил Бантик и сделал запрос. Информаторий сдержанно пояснил — это и есть те самые манекены, изображающие взрослую пару и разнополых детей. Из соображений биологической безопасности их, прежде чем отправить в полёт, тщательно обработали различными реактивами, пронизали разнообразными излучениями и поместили в стерильные пакеты. Никто из медиков не хотел, чтобы земная микрофлора заразила чужие планеты. Там она непременно бы доставила массу неудобств местным видам, что совершенно не совместимо с миссией корабля.

— Понятно, — сказал Хансен и принялся смотреть на экран.

Мобильная лаборатория биологического контроля, увешанная датчиками и сканерами, тщательно обследовала гондолу. В результате не было обнаружено ничего опасного. Но при осмотре одного из мешков с манекеном, робот засёк крайне слабую биологическую активность внутри герметически запечатанной ёмкости. Леонид мгновенно воспрянул духом. У него появилась реальная возможность навсегда остаться в анналах истории, так как бактерии, выжавшие в замкнутом пространстве в течение восемьсот лет, представляли собой огромную ценность для микробиологии. Не было никаких сомнений, что благодарная научная общественность непременно назовёт находку именем Хансена. Однако исследователь мужественно прогнал сладкие грёзы, которые обещали стать ещё слаще, и распорядился более тщательно просканировать свёрток на предмет определения вида микроорганизмов. Но к великому сожалению наблюдателей аппаратура не справилась с поставленной задачей. Материал пакета с увеличением мощности сканеров начинал сильно искажать сигнал. Тогда Леонид, снедаемый нетерпением, пожелал без промедления вскрыть свёрток, дабы утолить любопытство, но Бантик решительно воспротивился и настоятельно порекомендовал переправить манекены на станцию, где в медицинском отсеке можно было без излишней спешки организовать всесторонние исследования. Хансен согласился с мнением напарника.

Санитарная шлюпка, по самую крышу загруженная оборудованием, убыла на планету, забрала бесценный груз и доставила не «Воортреккер». Роботы сервисной службы с величайшей осторожностью перенесли находку в медотсек, после чего доктор, помигав лампочками, заблокировал вход, так как, руководствуясь служебной инструкцией, был обязан уберечь от заражений всех любопытствующих индивидуумов женскага, мужскага и роботовага полу древнейшими инфекциями.

— Имеет ли смысл нам присутствовать при вскрытии? — спросил у компаньона Хансен.

— Лично у меня нет ни малейшего желания с умным видом рассматривать сизую плесень, — ответил бритый обезьян. — Пусть этим занимается специалист.

— Я того же мнения. Уважаемый доктор, — обратился к хозяину медотсека Леонид, — не сочтите за труд сбросить нам отчёт после того, как закончите осмотр.

— Чем мы займёмся теперь? — поинтересовался напарник.

— Будем следовать программе освоения планетной системы. Насколько я помню, мы ещё не разобрались с названиями. Выведи список на экран…

Друзья некоторое время с энтузиазмом составляли каталог увлечённо спорили практически по каждому его пункту, так как одному частенько не нравилось то, что приглянулось другому. Неожиданно пришло сообщение из медотсека. Вот что оно гласило! Все манекены в количестве четырёх штук оказались стерильными! Никаких микроорганизмов обнаружено не было! Первоначальное предположение оказалось ошибочным по простой причине. Древний материал, из которого были сделаны мешки, попав в зону действия сканеров, повёл себя несколько странным образом — начал излучать в том же диапазоне, что и простейшие организмы. Только поэтому сложная аппаратура была введена в заблуждение. Вот и всё…

Хансен разочарованно вздохнул. Мировая слава уплыла из рук. Жаль! А так всё хорошо начиналось…

На сём все сенсации и неожиданности закончились, так толком и не начавшись.

 

Глава № 2

Со дня обнаружения «Поиск 27» минуло две недели. Жизнь станции после маленькой встряски вернулось в прежнее русло. Однако с некоторых пор Хансен помимо своей воли почти утвердился в невероятной, более чем абсурдной и парадоксальной мысли — на «Воортреккере» появился посторонний! Всё началось со странных происшествий. Периферийным зрением Леонид стал замечать какое-то движение. Нечто неосязаемое, расплывчатое, неуловимое будто сон, перемещалось из отсека в отсек. Удивительно, но и Бантик говорил о том же самом. Компаньона неоднократно посещали аналогичные, совершенно необъяснимые видения. Странно, пришелец не пел на разные голоса, не сотрясал мебель, не завывал в ночи аки ведьма на шабаше, ничью кашу не ел, и не спал ни в чьей постели. Он просто скользил и мелькал в самых неподходящих местах.

Дальше — больше! Несколько раз исследователь находил Информаторий включённым. Кого-то явно интересовали папки со сведениями по истории. Файлы, содержащие техническую документацию на станцию, тоже не были обойдены вниманием. Тогда, для выяснения истины, друзья дали указание управляющему компьютеру тщательно просканировать все помещения, включая грузовые отсеки. Отчёт поразил экипаж. Он гласил — на борту тишь да гладь, да божья благодать! Но, не смотря, ни на что, странности продолжались. Исследователи, заведённые в тупик, готовы были предположить самое невероятное — манекены восстали из анабиоза и решили немного поразмять затёкшие косточки. Леонид на всякий случай сделал запрос в медотсек на предмет выяснения судьбы пассажиров «Поиска 27». Оказалось их переработали на удобрения для выращивания овощей. На большее они не годились. А изолятор, где они содержались, поставлен на профилактику, как того требовали директивы головной организации.

Тем временем движение на грани восприятия теперь наблюдалось практически каждый день. Оно начинало раздражать, потому, что никакие ухищрения, уловки и тайное подглядывание из-за угла не позволяли рассмотреть, кто это балует. Информаторий не смотря на все усилия, так и не смог ответить на простой вопрос — кто активировал папки? В это было трудно поверить, но реалии говорили об обратном. Тогда Хансен решился на последний шаг — выел из ангара мобильную биологическую лабораторию и попросил внимательно осмотреть все отсеки. Через сутки он получил отчёт — в Багдаде всё спокойно!

Так за тщетными попытками разобраться в странных происшествиях и безрезультатным стремлением поймать фантома за хвост прошли три месяца. Всё это время бритый обезьян, занимающийся коррекцией работы исследовательских аппаратов, делал запросы, регистрировал и систематизировал данные о планетной системе. Параллельно Бантик свернул все дополнительные работы на шестой планете, ибо там более ничего интересного не попадалось. Далее компаньон засел за составление пространного отчёта об обнаружении допотопного звездолёта. Ему очень хотелось сочинить документ, соответствующий торжественности момента, а вместо этого постоянно получалось нечто блёклое, сухое, совершенно не впечатляющее. Вскоре роботу наскучила бесконечная писанина и он отослал депешу такой, какой она получилась.

Вскоре в оранжерее созрели помидоры. Леонид лично спустился за ними, дабы соорудить на обед объёмистый салатец из сочных, мясистых плодов. Он с трепетом и крайней осторожностью сорвал несколько штук, решил съесть один на месте, но тут его вызвал бритый обезьян по внутренней связи.

— Бортовой компьютер только что сообщил, — спокойно произнёс он, — у нас появились гости. В данный момент они находятся в кают-компании. Я пребываю в некотором недоумении. К станции в ближайшие месяцы не подходил ни один корабль. Об их визите, как правило, сообщают заблаговременно. Но если бы даже по какой-либо причине такого не случилось, то система оповещения немедленно бы поставила нас в известность о приближении к станции инородного тела.

— Ничего страшного. Сейчас поговорим с гостями, и всё прояснится. Наверное, это ответ на твой отчёт. Иди к ним. Я скоро буду. Только переоденусь и передам повару помидорки с лучком. Это не займёт много времени.

Бантик пошёл к выходу из рубки, передумал, вернулся и спросил у бортового компьютера:

— Почему нас не предупредили о прибытии посетителей?

— Они просили не афишировать своё появление на «Воортреккере». Хотели сделать маленький сюрприз.

— Хорошо, они решили нас удивить, но Земля была просто обязана сбросить нам сообщение о прилёте Миража. Ему крайне сложно самостоятельно пристыковаться. Кабели, коммуникационные рукава просто так не установишь!

— Я не могу более ничего добавить, — ответил компьютер.

Робот на мгновение опешил, почесал в недоумении затылок и покинул рубку.

Перед дверью кают-компании Бантик неожиданно заробел. За ней раздавались голоса, приглушённый смех, шаги. С той стороны двери кто-то стоял. Незнакомец уловил через матовый пластик движение и удивлённо произнёс:

— Кто это к нам пожаловал?

— Случайный прохожий, — ответил бесцветный голос. — Мама послала сорванца за молоком, а он возьми да забреди к нам на огонёк. Не обращайте внимания. Тут много шатается всякой шпаны ничегонеделательной!

— Тогда почему ты нам наплёл, будто станция автоматическая?! — вскричал весело кто-то.

— Если сказать честно я никогда не воспринимал сии физические тела всерьёз. Вдруг это были местные привидения, или фантомы, или барабашки, или беглые голограммы? Я по своей дремучей необразованности, тупости и ограниченности, с целью изгнания вредоносной компании, пробовал осенять её крестным знамением, кропил из лейки святой дистиллированной водой, устраивал песнопения старинных гимнов, религиозных псалмов, читал заговоры, тихо бил в бубен, делал дымовую завесу из ладана, а однажды на свой страх и риск решил испробовать последнее средство в борьбе с нечистой силой — приколотил над входом в рубку икону с ликом спасителя рода человеческого. Чего ржёте, обормоты, думаете легко было найти гвозди и молоток?

— Этот старый прохвост искусно водил всех нас за нос! — коротко хохотнул кто-то. — Представляю, что ты наговорил местным жителям.

— Поясняю для особо непонятливых — я с ними в прямой контакт не входил.

— Не изворачивайся. Ты полностью изобличён в преступных деяниях. Давайте в наказание повыдёргиваем этому гнусному интригану, этой гадюке подколодной все звёздочки. Пусть поклубится без них!

— Попрошу без рук и прочих глупостей. Я сказал — частично раскаиваюсь, значит, раскаиваюсь, — ответила подколодная гадюка. — Я уже совсем почти встал на путь исправления.

— Горбатого могила…

— Ты, ползучий. Сознавайся во всех прегрешениях оптом. Иначе…

— Прикуси язык. У нас гость. Он весь истомился в ожидании аудиенции. Прошу любить и жаловать!

Бритый обезьян важно надули щёки, молодцевато выгнул грудь и сделал два шага в гостеприимно распахнувшиеся двери. Внутри он увидел странную компанию. Рядом со столом стоял статипик. На столе покоился здоровенный кусок пудинга. В кресле, слегка покачиваясь, расположился лоснящийся пузырь с завязочной на макушке. Над ним клубился туман со звёздочками. На диване сидел Хансен.

— Леонид, как ты ухитрился опередить меня? — удивился компаньон. — Ты же был в оранжерее, собирал помидоры, лук и с поваром…

— Так, так, — произнёс статипик. — Оказывается, вы уже знакомы. А где, в таком случае, томаты? Когда ты их ухитрился найти, сорвать и втайне от коллектива сожрать? Хотя о чём это я! От тебя же снега зимой не допросишься…

— Конечно, знакомы. Мы же коллеги, — ответил робот. — Сегодня…

Договорить компаньон не успел. В коридоре послышались торопливые шаги, и на пороге возник запыхавшийся Леонид Хансен!

— Вот и я, — радостно сообщил он. — Ребята, какими судьбами?

— Кто они такие?

— Мои старинные товарищи. Они остались на астероиде Линиепайе. Это — Ивна. Это — Барбисоль. Это — Лукмукто. Это — Юю.

— Тогда кто сидит за твоей спиной на диване? — одними губами прошептал робот.

Исследователь обернулся и…вначале он подумал, будто друзья решили подшутить над ним и поставили зеркало, однако через мгновение сообразил — это не так! Он увидел самого себя только в другой одежде.

— Разрази меня биосистемы, — с придыханием произнёс Ивна. — Похоже, все мы крепко влипли, а вот во что — известно только нашему обладателю звёздочек.

— Не могу не признать! Лукмукто, тебе удалось нас удивить, — заявил Юю. — А теперь сознавайся, подлый трус, что ты ухитрился натворить, пока мы сладко почивали в полуразрушенном состоянии? В какую афёру втянул?

— Да я здесь абсолютно ни при чём, — смиренно произнёс подлый трус. — Всё произошло само собой. Без каких-либо усилий с моей стороны.

— К чему ты устроил этот спектакль? — спросил Хансен с дивана. — Скука одолела? Ты посмотри на аборигенов. Они никак не может выйти из ступора! У бедолаг вместо глаз образовались стеклянные бусинки. Дыхание практически прекратилось. А у шимпанзоида ко всему прочему произошла остановка сердца. Доволен? Дуй скорей за волокардином…

— Друзья, возьмите себя в руки, — возвысил голос Юю. — Нам жизненно необходимо во всём спокойно разобраться. В ином случае мы свихнёмся. Присаживайтесь. Нас ожидает долгий и не простой разговор.

— Ребята, мы снова будем работать вместе? — неожиданно залопотал местный Хансен. — Кем тогда вас заменили на астероиде? И почему с вами я?

— Ещё раз настоятельно прошу всех успокоиться, — попросил Юю. — Чем больше мы будем колобродить, митинговать и состязаться в остроумии, тем дольше останемся в неведении относительно происшедшего. Присаживайтесь. В ногах правды нет. Места более чем достаточно…

Когда все разместились, Советник торжественно поменял цвет и объявил:

— Собрание, призванное выяснить истину, считаю открытым. Убедительно прошу достопочтимую публику не отвлекаться на пустые рассусоливания. Постарайтесь отвечать на вопросы кратко. Сдерживайте эмоции. Итак, начнём с аборигенов. Леонид, где мы находимся?

— На станции слежения под названием «Воортреккер». Серийный номер не помню. Сделать запрос?

— Странно. Но я нигде, никогда, ни в одном отчёте не встречал даже упоминания о ней, — заявил Юю. — А мне известно о технических новинках всё! Должность обязывает.

— Никакая это совсем и не новинка, — возразил Бантик. — Станции данной серии и назначения, если мне не изменяет память, начали собирать лет двадцать назад.

— Даже так, — Советник недоумённо поменял цвет. — Хорошо. К этому вопросу вернёмся несколько позже. В каком секторе пространства работает «Воортреккер»?

— В планетной системе звезды Прототоникс…

— Ни разу не слышал о ней, — пожал плечами пришлый Хансен.

— Попрошу всех набраться терпения, — попросил Советник. — Идём дальше. Леонид, насколько я понял, ты всех нас знаешь…

— Конечно! — вскричал местный Хансен. — И очень давно. Мы познакомились ещё на Базе…

— Ты говорил про какой-то астероид…

— Линиепайе! Астероид Линиепайе. Нас всех отправили туда после аварии. Добывать титан. Затем меня по настоянию медиков перевели сюда. А вы остались в шахтах.

— Ничего не понимаю, — тихо сказал Ивна. — Станция не могла нести дежурство возле тоннеля? Тогда как мы сюда угодили?

— Лукмукто, введи высокое собрание в курс дела…

— Всё очень просто. Мы на допотопной колымаге добрались до шестой планеты данной системы, а затем шлюпка подняла нас на борт станции.

— Подождите, подождите, — воспламенился Бантик. — Насколько мне известно, шлюпка доставила манекены. Причём в одном из них наблюдалась слабая биологическая активность.

— Это сканеры засекли меня, — пояснил газ со звёздочками. — Когда мешки вскрыли, я в целях безопасности вошёл в биомозг доктора и слегка подкорректировал программу. Поэтому эскулап умолчал о том, кто на самом деле оказался в медотсеке.

— А что мы делали на планете? — поинтересовался Юю.

— Мирно почивали в пассажирской гондоле корабля «Поиск 27», — пояснил Лукмукто. — Барбисоль, наш скромный герой, расскажи, каким образом мы на него угодили.

— Ничего особенного не случилось. Благоприятное стечение обстоятельств, немного удачи и всё! Если говорить честно, после аварии наше положение было аховое. Только представьте — висим в пространстве неизвестно где и без надежды на спасение. От «Шаутбенахта» остались рожки да ножки. От основной массы экипажа — тоже! Все без исключения системы и агрегаты вышли из строя. Резервы провалились к чёрту на рога. И среди невообразимой мешанины из обломков и членов команды я единственный, кто на тот момент был способен хоть что-нибудь предпринять! Лукмукто в расчёт не шёл. Единственно на что он годился — поработать в качестве поискового устройства. Какие шаги необходимо было предпринять в моём положении? После достаточно продолжительных дебатов Лукмукто отправился на разведку, а я занялся ребятами. Необходимо было срочно подготовить всех к длительному дрейфу меж хладных звёзд. Работёнка, доложу я вам, крайне неаппетитная. Но куда денешься!? Первым делом пришлось сливать кровь, постепенно вытесняя её консервантом. Далее я занялся очисткой пищеварительных систем. Потом стал демонтировать перегородки. Несколько позже в теплоизоляцию, извлечённую из них, упаковал моих немощных товарищей. Однако, не смотря на все мои потуги, время и обстоятельства играли против нас. Однако судьба благоволила нам. Лукмукто во время одного из рейдов посчастливилось натолкнуться на доисторический аппарат. Судя по записям в бортовом журнале, его запустили в незапамятные времена с Земли. Лукмукто без труда провёл тестирование всех систем. Результаты оказались на удивление положительными. Двигатели находились в рабочем состоянии. И что было самое ценное — к ним имелся изрядный запас топлива. Его по моим приблизительным прикидкам должно было хватить на посадку. Благо мы находились в виду величественной планетной системы. Далее мне путём невероятных усилий удалось подлатать спасательный шатл, и на нём добраться до находки. Далее я изменил траекторию корабля и пристыковал его к «Шаутбенахту». Около суток я перетаскивал раненых на борт. Выкидывал манекены из кресел и кусками проводов крепил к сидениям ребят. Пока я возился на дряхлой колымаге, Лукмукто осматривал планеты. На это ушло почти две недели. Он излазил из вдоль и поперёк. Выбрал самую подходящую и примчался ко мне. Далее мы долго спорили, прикидывали, что да как, считали на пальцах и пробовали спрогнозировать дальнейшее развитие событий. Увы! В наши расчёты вкралась коварная ошибка. Поэтому в результате неуклюжего маневрирования мы истратили много энергии, а на финиш горючего не хватило. К сожалению, Поиск 27 вошёл в атмосферу под слишком большим углом. Так что наш отчаянный манёвр посадкой я бы назвал лишь с большой натяжкой. Мы попросту падали, что привело к весьма плачевным результатам и многократно усугубило и без того сложное положение.

После того, как я пришел в сознание после удара, то без промедления провёл проверку пассажирской гондолы на герметичность, и лишь убедившись в её целостности, занялся собой. И вот тут во весь рост встало множество вопросов. Например! Каким образом я проведу операцию по консервированию самого себя? Я просто не в состоянии всё время находиться в сознании! Пришлось основательно подумать. Результат вы видите перед собой.

— Дале было вот что, — подхватил Лукмукто. — На борту «Воортреккера» вам ввели по двести тысяч единиц нанороботов. Они быстро очистили кровеносные сосуды от консерванта, приобретшего консистенцию мармелада. Лабораторный синтезатор взял пробы и на их основе изготовил кровезаменители. Далее доктор приступил к реанимационным мероприятиям. Таким образом, через три с половиной месяца после аварии вас вернули к жизни. Я тоже не терял времени даром. Изучал станцию, работал с информаторием, много думал, анализировал, сопоставлял факты и снова думал…

— Так вот кто у нас всё время мелькал, шмыгал, крался и не позволял себя рассмотреть! — догадался бритый обезьян. — Ну и ну…

— Подождите, подождите! — замахал руками местный Хансен. — Согласно нашим сведениям «Поиск 27» запустили с Земли почти 900 лет назад! Некоторое время он пробыл в полёте, затем упал на планету, где пролежал без малого 710 лет. Ошибка составляет не более пяти месяцев! Мы в этом полностью уверены, так как сделали забор проб, провели исследования и анализ всего, чего только можно…

— Я совершенно во всём запутался, — признался компаньон. — Леонид, твои друзья никак не могли находиться на борту этого самого, как его?..

— «Шаутбенахта»?..

— Вот-вот! Я решил полюбопытствовать и что сделал запрос. По данным информатория разведывательный корабль под таким названием стартовал с Земли 662 года назад. Через 50 лет, после выполнения миссии, его благополучно списали, демонтировали силовые установки и выставили в музее на всеобщее обозрение.

— Это ещё ни о чём не говорит…

— Экипаж был набран исключительно из землян! Контакт с инопланетными цивилизациями был установлен ровно 400 лет назад! Причём со всеми членами союза одновременно. Поэтому никто из представителей иных рас не мог летать на «Шаутбенахте»!

— Получается весьма интересная картина, — задумчиво произнёс Юю. — Даже более чем интересная…

— Какая именно?

— Я пока ни в чём не уверен, — ответил Советник. — Но, надеюсь, со временем всё встанет на свои места.

— В таком случае, откуда вы пришли? — трагическим шёпотом произнёс местный Хансен, — Если мои друзья до сих пор работают на Линиепайе? У меня даже голова кружится от непонимания.

— Твой выход, мой скромный друг, — обратился к Ивне Юю.

— Наш рейд был организован для того, чтобы найти останки моей родной планеты, которая стараниями биологических вычислительных систем превратилась в агрессора и грозила всем разумным мирам войной. От результатов поиска зависело очень многое.

И статипик не вдаваясь особо в подробности, поведал о беспрецедентной эпопее бесстрашной команды, не забыв упомянуть об иных вселенных, соединённых рукавами в единую систему.

— Мы уже совершенно ничего не понимаем, растерянно пролепетал бритый обезьян. — Ситуация запуталась окончательно и бесповоротно. Только для начала поясните один совершенно непонятный момент. Вы во время разговора довольно часто употребляете слова, значение которых нам абсолютно непонятно. Даже информаторий, не смотря на грандиозную память, зашёл в тупик.

— Мы искренне приветствуем ваше стремление пополнить словарный запас, — одобрительно проворчал Барбисоль.

— Секундочку внимания. Постараюсь быть предельно точным. Война, ненависть, уничтожение, убийство, обстрел из всех стволов, правда, ложь, оттарабанить по полной программе. Я не ошибся в произношении?

Компаньон перевёл дух и с удивлением заметил, как у пришлого Хансена глаза округлились до невозможных пределов. Леонид энергично тряхнул головой и все присутствующие явственно услышали звон мозгов. Ивна качал ногой, криво усмехался и царапал грязным пальцем столешницу.

— С тобой всё в порядке, милое дитя? — мягко поинтересовался Барбисоль. — Не ударился ли ты головой?

— Неужели трудно пояснить? — вякнул робот.

— Давайте отложим на время разъяснительную работу, — ответил Лукмукто, — а ты, местный перестань ковырять в носу.

— Смею утверждать, таких слов никто не произносил со дня сотворения мира! — не унимался Бантик.

— Этого ты не можешь знать, — улыбнулся Ивна.

— Как это не могу? Могу! Мы все пришли в нашу Вселенную ровно 1001 год назад. Совсем недавно прошли празднества по поводу тысячелетнего юбилея. С начала летоисчисления фиксировалось каждое слово. Так что ошибки быть не может!

— Ты уверен? — растерянно поменял цвет Юю.

— Конечно. Это всем известно…

— Бантик, не горячись, — сказал Лукмукто. — Разве не видно — мои друзья не в курсе. У них память отшибло. Просвети несчастных…

— Хорошо, — снизошёл бритый обезьян. — Так вот. Много, очень много лет назад на месте нашей Вселенной существовала пустота. Правда, это было не обычная пустота. По всему её объёму были равномерно распределены: газ, пыль, плазма и нейтральная материя. Потом появились Высшие силы, которым подвластно всё в мире. Они из подручного материала принялись создавать планеты, звёзды и прочие небесные тела. Несколько позже из них сформировали галактики. Таким образом, закончился первый этап сотворения мира. Далее Высшие силы стали подготавливать удобные планеты для размещения на них разумной жизни. А почему вы улыбаетесь? — поперхнулся робот. — Неужели я сказал что-то смешное?

— А откуда взялись ваши хвалёные Высшие силы? Где они обретались до того момента, когда им пришла в голову мысль о строительстве Вселенной? И почему они не сделали все планеты пригодными для жизни?

— Не знаю, признался бритый обезьян. — Сей вопрос ни разу не поднимался в научных кругах. Да и кто мы такие, чтобы обсуждать поступки Высших сил?

— Ребята, не отвлекайте докладчика, — строго поменял цвет Юю. — Бантик, продолжай…

— Так возникла цивилизация на Земле. Но для начала Высшие силы породили океаны, наполнили их рыбой. Континенты заселили животными, вырастили леса. Затем в удобных местах воздвигли заводы, фабрики, жилища, институты, магазины, построили космический флот и многое другое. И вот когда всё было готово они воздвигли Родильные Дома, куда поместили миллиард человеческих зародышей. Так возникло наша цивилизация. Да и остальные тоже…

— Более чем занимательная интерпретация сотворения мира, — восхитился пришлый Хансен.

— Ох уж эти Высшие силы. Только отвернешься на миг, а они уже тут как тут и дружно засучив рукава, принимаются что-то мастерить, выращивать, приколачивать один атом к другому, а потом кому-то приходится всё это расхлёбывать. И откуда у них берётся столько терпения? — Барбисоль странно хмыкнул и торжественно закончил. — Хотя у нас все религии говорили о том же…

— Судя по вашей не прикрытой иронии — вы располагаете несколько иными сведениями, — сказал местный Хансен.

— Ты не плохо разбираешься в интонациях, — усмехнулся Ивна. — На самом деле всё происходило несколько иначе. — И он ровным, внятным голосом поведал своё видение предмета.

Напарники никогда не слышали ничего подобного. История о невероятном происшествии потрясла их до глубины души потому, что никто, никогда и слыхом не слыхивал ни о каких тоннелях, войнах, падениях миров, ну а теория эволюции повергла их в настоящий шок. Бантик первым вынырнул из пучины растерянности и, слегка заикаясь, произнёс:

— А с Родильными Домами-то как быть, раз люди произошли от простейших организмов?

— Дело в том, — мягко пояснил Юю, — что данные сооружения предназначались совсем для иного. В них не рождалось, а спасалось население!

— Не понял? — обескуражено буркнул местный Хансен, тщетно пытаясь установить на место отвалившуюся челюсть. — Может вы сами запутались в хронологии? Согласитесь, странно у вас всё получается. Наши и ваши сведения не сходятся по всем позициям.

— Нет, не путаем — вздохнул Ивна. — В результате агрессии биосистем население Земли стало стремительно деградировать, поэтому его пришлось уложить в анабиозные установки. Лопроидакам требовалось время для разработки контрмер.

— Кто тогда построил Родильные Дома?

Местный Леонид с благодарностью посмотрел на компаньона. Он сам уже потерял способность трезво и логически мыслить, а робот не терял самообладания и не собирался сдаваться.

— Мне неудобно говорить — это сделал альянс дружественных миров, — скромно ответил Барбисоль.

— Опять ничего не сходится, — заявил Бантик. — Если это так, то…

— Давайте остановим на время наш разговор, — предложил Юю. — Нам всем требуется основательно отдохнуть, перекусить, хорошенько подумать, сделать множество запросов. Потом, если потребуется, продолжим дискуссию. И вообще нам пора на процедуры. Доктор не любит ждать…

Кают-компания опустела.

 

Глава № 3

— А теперь я хотел бы знать, что вы об этом всём думаете? — открыл сверхсекретное совещание Советник. Сегодня после завтрака компания разными путями просочилась на нижнюю палубу, укрылась за насосной установкой, стоящей в глубине оранжереи, тщательно проверила подсобное помещение на предмет обнаружения подслушивающих и записывающих устройств и перешла к прениям.

— Ребята, меня обмануть крайне сложно, — заговорил Барбисоль. — Я понимаю — глубокое сканирование запрещено законом, но мне выбирать не приходилось. Так вот! Я прошёлся по экипажу самым бессовестным образом и выяснил крайне удивительные вещи. Он оказался напрочь лишённым агрессии, враждебности, воинственности. У него полностью отсутствует злоба, подозрительность, алчность нахрапистость, кровожадность. Благословенная парочка не стремилась устроить коллегам козью морду, нагадить в карман ближнему своему или продвинуться за чужой счёт по служебной линии. Психика, психическая организация местного Хансена совершенно не походит на нашего Леонида. Этого даже сканировать не надо. По дикой роже видно, что готов укокошить любого, кто только посмеет покуситься на его завтрак. Они все гиперблаженные какие-то. С огромной долей вероятности смею предположить — мы попали в рай для грешников или ад для праведников. Между прочим, я параллельно узнал удивительную штуку! На Воортреккере нет ни одного ствола, боевого лазера, базуки. Рогатки простой нет! Так что давай, газообразный, отчитывайся перед коллективом о проделанной работе.

— Я давеча пошуровал в информатории и надыбал целую кучу прелюбопытной информации. Прежде чем я её преступно разглашу, хочу во избежание возможных эксцессов, непонимания, предупредить — все данные абсолютно достоверные. Подчёркиваю для особо тупых — абсолютно!

— Ты нас страшно напугал, — зевнул Ивна. — Я уже почти описался…

— За последнюю тысячу лет на Земле не было войн. Более того — за всё это время не зарегистрировано ни одного убийства!

— Сон пошёл человечеству на пользу, — прохрипел Юю.

— Не спешите радоваться, — голос Лукмукто приобрел зловещий оттенок. — Сейчас вы узнаете самое ужасное. У наших союзников тоже не было ни внутренних, ни внешних конфликтов! Даже вульгарной кражи не было. За тысячу лет!!!

— Думай что говоришь, — недобро усмехнулся статипик. — Одно дело быть блаженным, другое — мелкое воровство.

— Я ещё не всё сказал, — не унимался газ со звёздочками. — Все, понимаете, все без исключения жители дружественных и прочих миров пришли в наш мир из Родильных Домов! Прямо не Вселенная, а один громадный инкубатор!

— Наверное, лурри удалось перетравить всех без исключения, и население упрятали под купола, — констатировал Ивна.

— Никакие ссылки на биосистемы и безумный корнеплод не дают ответа на главные вопросы. Концы не сходятся с концами, — проговорил Юю. — Мы не ложились в анабиоз, да и чего ради? А № 1 пришёл в наш грешный мир через 1001 год после того, как человечество вылупилось на свет, а мы проспали 700…

— Надеюсь, мне удастся внести некоторую ясность в ситуацию, — заявил Леонид. — Прошу обратить внимание на вот это, — он установил на полу проектор, и в воздухе возникло голографическое изображение планеты. — Беру на себя смелость утверждать — это не моя Земля. Очертания континентов сильно искажены, что нельзя объяснить никакой тектонической деятельностью. Наклон оси вращения отсутствует, а в Египте нет и намёка на пирамиды. Куда они подевались, и были ли вообще, об этом нигде не говорится. Ко всему прочему, если попристальней изучить Родильные Дома, то в глаза сразу бросается их не соответствие Хранилищам. Я курировал их постройку и разбираюсь в предмете.

— Мозаика начинает складываться, — кашлянул Советник. — Если обобщить все данные, отбросить эмоции, то получится интересная картина. Она получится ещё интересней, если к ней присовокупить никем не проверенную и ничем не подтверждённую гипотезу. В дни моей юности, когда я только-только начинал делать первые робкие шаги на стезе разведки, кто-то из коллег познакомил меня с не признанным официальной наукой гением. Он по собственной инициативе и на личные, более чем скромные, сбережения занимался всякой галиматьёй: строил вечные двигатели, сращивал земноводных с кактусами, пробовал просочиться дерзновенной мыслью в строение подливки для шницеля. А вот верхом его гения явились часы, у которых стрелки стояли на месте, а двигался сложной конструкции циферблат. Мы тогда здорово поспорили по поводу какой-то ерунды. Мой собеседник распалился до чрезвычайности. Его затрясло от возбуждения, и учёный выплеснул на меня то, над чем работал в тот момент. Всё в нашем прогнившем мире, заикаясь и захлебываясь вопил он, обязано находиться в равновесии. Зло не может перевешивать добро, но и добро не в состоянии доминировать над злом! Наша Вселенная буквально пропитана негативной энергией насквозь! Значит, за неведомой гранью обязана существовать её зеркальная копия с огромным положительным зарядом. Вот так! Не больше и не меньше! Я тогда не стал сильно раздражать несчастного, но узелок на память завязал.

— Это тот, который у тебя на макушке? — ехидно спросил Хансен.

— Страсть как смешно, просто бездна остроумия! — ответил Советник.

— Это очень похоже на правду, — сказал Барбисоль. — Очень. А почему молчит наш газ со звёздочками? Давеча он принародно бахвалился, будто уже давно сообразил, что к чему…

— Самому всегда приятней добраться до истины, — пояснил Лукмукто. — Её необходимо выстрадать. От этого она делается во сто крат слаще!

— А ведь ты, батенька, врёшь! — заявил Леонид. — Насколько я помню, тебя не было с нами, когда монтировали Хранилища на Земле. Ты не можешь знать, чем они отличаются от Родильных Домов. Ты элементарно блефовал и умышленно водил всех за нос! Хотел выглядеть умней товарищей?

— Я тебя не понимаю, — холодно возразил газ со звёздочками. — Нехорошо думать так о своём друге.

— Мы промахнулись, — тихо сказал статипик. — Какой пассаж! Я хочу домой. Мы здесь долго не протянем. Свихнёмся, ибо слеплены из другого теста. Наше место там, где идёт борьба, кипят страсти и проблемы сплетаются в смертельный клубок. Не пора ли собираться в дорогу?

— Верхом на палочке? Или предлагаешь угнать «Воортреккер»?

— Мне давеча посчастливилось одним глазком посмотреть результаты обследования, которое проводил доктор перед началом реанимационных мероприятий, — неожиданно сказал Барбисоль.

— Велика невидаль, — усмехнулся Леонид. — Что с того?..

— Советник оказался особью женского пола…

— Гнусная клевета, и не более того, — вскипел Юю. — Как тебе могло придти на ум такое?!

— Я серьёзен как никогда…

— Внимание, — объявил Лукмукто. — К нам приближается худосочный Бантик. Скорее всего, за овощами. Предлагаю тихонько разойтись во избежание лишних вопросов.

Так закончилось совещание клуба полудохлых злоумышленников…

* * *

Ответ на историческое сообщение Бантика, рождённое в страшных мучениях, пришёл довольно быстро. Гости всё время между отправкой депеши и получением ответа, занимались, кто во что горазд. Лукмукто буквально поселился в информатории. Делал многочисленные запросы, внимательно выслушивал ответы, принимался чаще мигать звёздочками и снова погружался в бездонную память мудрого аппарата. Время от времени информаторий заходил в тупик от каверзных вопросов Лукмукто, требовал уточнений, разъяснений. Тогда газ со звездочками подбирался с другого конца, и вскоре всё повторялось сначала.

Пришлый Хансен отдавал предпочтение столовой и оранжерее, где пропадал целыми днями. По проходам он топотал словно слон, вызывающе хрустел редиской, аппетитно чавкал, бурчал под нос варварские песни, а потом, нажравшись до отвала, колодой валился в постель и храпел так, что вся станция ходила ходуном. Изредка, от нечего делать, принимался донимать Бантика глупыми расспросами. Весело ржал над его беспомощностью и называл странными словами.

Юю бросил якорь в медотсеке. Всего за три дня свёл доктора с ума составлением невиданных микстур, мазей, снадобий и бальзамов. Через каждые четыре часа господин Советник подвергался комплексным процедурам, а в промежутке между ними мазался вонючими донельзя притирками и принимал ароматические ванны, благодаря чему драгоценное здоровье Советника стремительно восстанавливалось.

Барбисоль всецело предался исследованию «Воортреккера». Он обшарил все помещения, отсеки, отделения в какие смог просочиться. Тщательно изучил двигатели, разобрал одного оперативного разведчика, долго рассматривал сканеры, систему защиты от метеоритов, телескопы: радио, рентгеновские, оптические, инфракрасные. Короче. Желеобразный совался во все щели и страшно удивлялся, почему ему это позволяют делать. Бедолага ещё не привык к тому, что ни на одной двери не были установлены идентификаторы и системы опознания по отпечаткам пальцев, глазному яблоку и тепловому портрету.

Ивна медленно, но неумолимо погружался в пучину лени. Он не выходил из каюты, продукты получал по линии доставки, валялся на диване и не проявлял ни к чему, кроме туалета, интереса.

Кроме того, гости продолжали сторониться экипажа, искусно уклонялись от общения и плевали с высокой горы на законы гостеприимства.

Местный Хансен последнее время испытывал беспокойство. Он чувствовал, что прикоснулся к чему-то необычному, из ряда вон выходящему. Он с детства привык к полной ясности мысли. А здесь ничего не складывалось. Странные разговоры и туманные объяснения только запутали и без того не простую ситуацию. И чем дольше оставались гости на борту, тем меньше их понимал экипаж. Самый главный вопрос так и остался без ответа — откуда появилась странная команда, которая говорила непонятные слова, и логика её не поддавалась никакому осмыслению. С другой стороны, бритый обезьян не сильно вдавался в тонкости общения с пришельцами. Он занимался своими прямыми обязанностями: руководил разведчиками, работал с отчётами и старался выходить из рубки только для приёма пищи.

Но всех без исключения удивила реакция Земли. Особенно недоумевали гости. Проявить столь ленивое любопытство в тот момент, когда совершено эпохальное открытие, руководство не имело права. Наконец долгожданный транспортник прибыл. Бантик осмотрел горизонт на предмет обнаружения инородных объектов, способных помешать причаливанию и дал добро на стыковку. После серии манёвров «Мираж» подошёл к станции и установил переходной кессон. Взволнованная команда встречала высоких гостей у шлюза. Мощная делегация из двух человек вступила на борт «Воортреккера». Первым важно вышагивал капитан, очень похожий на аиста, одетого в белый балахон. Звали его Сулла Граник. За ним следовал невысокий, щуплый тип в серебристом, облегающем трико и красных тапочках на босу ногу. Он назвал себя Нима ар-Раби. Вся компания проследовала в кают-компанию и там, в торжественной обстановке Сулла провозгласил:

— Наблюдателям предписывается в срочном порядке сдать дела, собрать личные вещи и отбыть на Землю вместе с экипажем «Поиска 27». Вместо вас на станции останется Нима. Леонид персонально выводится из штата наблюдателей, и будет сопровождать гостей, куда бы они ни пожелали убыть. Мы не станем слишком долго обременять станцию своим присутствием. Нас с нетерпением ждут на Земле. Прошу всех подготовиться к перелёту.

— И эти туда же, — обескуражено пробормотал пришлый Хансен. — Окажись я на месте этого самого Граника, то сошёл с ума от любопытства, рыл землю от нетерпения, измучил всех безумными расспросами и чувствовал себя на седьмом небе от счастья, только потому, что имею отношение к столь неординарному событию. А они посмотрели на нас мутным взглядом, будто на Земле не проходит и дня, чтобы не находили корабли после семисот летней спячки и убрались в поедальню. Сосиски им, видите ли, дороже всего на свете! В таком случае на Земле нас дожидается десяток вялых энтузиастов, парочка апатичных врачей с сонными градусниками, ленивыми стетоскопами и бестолковыми лекарствами.

— Да наплюй ты на всё, — ответил значительно посвежевший Советник. — Я не прочь побывать в зазеркалье и разузнать что к чему. Если нам суждено вернуться домой, то только оттуда.

Подошёл Сулла Граник и компания проследовала на транспортник. Через двадцать минут «Мираж» покинул «Воортреккер».

* * *

Звездолёт прибыл на шикарный орбитальный космодром. Все его двадцать четыре уровня сияли разными огнями. Корабль величественно развернулся и пристыковался к шестому пассажирскому причалу. Экипаж сошёл на берег.

— Ох, братцы, до чего здесь здорово, — прищурился Ивна. — Просто нет слов!

Легкое, ажурное помещение, наполненное светом, зеленью и цветами предстало перед друзьями. Немночисленные путешественники двигались по витым эскалаторам. Повсюду сновали роботы из сервисной службы.

— Я думал, нас доставят на специальную стоянку, а мы оказались на общем причале, — проворчал разочарованный Юю.

Появились встречающие. Предсказания Хансена сбылись в полном объёме. К гостям неторопливо подошли: историк с двумя прыщавыми учениками, три врача в сопровождении шести санитарных роботов, кто-то из администрации космопорта, четыре правительственных чиновника и чахлая группа представителей широких масс общественности. Она вяло махала разноцветными флажками и вымученно улыбалась. Несколько в стороне вертелись информационные платформы, вооружённые видеокамерами. Они вели прямую трансляцию на множество миров.

К счастью для гостей обошлось без многочасовых речей, стандартных приветствий, банкетов. Их провели в скромное помещение. Там с ними имели телевизионные контакты официальные и неофициальные лица. В основном разговор шёл о вещах незначительных и ни к чему не обязывающих. Компания не испытывая ни тени замешательства, быстро вошла во вкус и ради эксперимента, движимая исключительно хулиганскими побуждениями, наплела всякой всячины с три короба и повеселилась на славу. Самое удивительное заключалось в том, что гостям поверили безоговорочно, не усомнились ни в единой букве, ни разу не перебили, не хмыкнули скептически, а с серьёзными, сосредоточенными лицами фиксировали россказни. Потом друзей оставили в покое, предоставив полную свободу действий и два аппарата для спуска на планету. Они не долго оставались на орбите и снедаемые нетерпением, ринулись осматривать незнакомый мир.

Прошёл месяц. За это время астронавты облазили всю Землю, совершили продолжительные экскурсии на Луну, Марс, набрались впечатлений сверх всякой меры. Сегодня к друзьям пришла твердая уверенность — Юю не ошибся. Они находились на копии Земли. Экипажу покойного «Шаутбенахта» требовалось сообразить, каким образом вернуться назад.

— Надеюсь, все мы сполна удовлетворили своё любопытство, — открыл совещание Советник. Компания в полном составе расположилась в маленьком, уютном домике. На столе, в окружении ваз с кральками, пирожными, пирожками, фруктами, уютно пыхтел ведёрный самовар. Обстановка располагала к откровенному разговору.

— Более чем, — ответил Лукмукто. — Дружба всех со всеми, сотрудничество чёрт знает с кем, взаимовыгодная торговля, укрепление доверия друг к другу, которое и без того выше всяческих похвал, наводит на невесёлую мысль — мы среди этой благодати выглядим, мягко выражаясь, не адекватно. Поэтому хочу дать хороший совет на будущее — попридержите свои проказливые языки, разгильдяи. Привыкли безнаказанно молоть всякий вздор, общаться с бандитами, разбойниками, проходимцами, жульём и прочим отребьем. Рекомендую срочно вспомнить все вежливые слова, каким научили вас родители в глубоком детстве. Извлеките из загашников радостные улыбки и постарайтесь пристроить на свои постные физиономии, у кого они, конечно, имеются. И не стоит так затравлено озираться по сторонам…

— Помолчи, умник, — вежливо сказал Ивна. — Мы просто не в состоянии всё время молчать. Благодари бога, что с нами не послали Вождя. Он бы здесь развернулся по полной программе…

— Всё правильно, — согласился газ со звёздочками, — молчать у нас никак не получается. Только к каким результатам это привело в итоге? Вы, поганки, натворили такого, что немедленный расстрел на месте не соответствует тяжести содеянного. Предлагаю начать со статипика. Он договорился до откровенного абсурда: дескать, сто лет назад у их расы произошёл генный сбой, он привёл к появлению на свет малышей с шестью конечностями, отмирающими сами собой в течение первых часов жизни. Среди медиков и генетиков возник маленький переполох. Учёные принялись лихорадочно поднимать архивы, отправлять многочисленные запросы коллегам, затребовали группу экспертов с планеты статипиков. Чем закончится инцидент — ведомо только рогатому куратору из преисподней. А наш честный, выдержанный, тактичный Хансен? Чем он порадовал научную общественность? Он перебаламутил палеонтологов, в купе с биологами сообщением об обнаружении на Тасмании останков реликтового страуса утконоса, живородящего, роющего норы и питающегося экскрементами жёлтого головобрюхого попугая! Экспедиция туда уже убыла! Интересно, чего они там откопают? Следы сумчатого бегемота? Не о нём ли поведал Леон несколько раньше? Или пугливую и осторожную, ведущую исключительно ночной образ жизни коаловую летучую мышь? Перейдём к Барбисолю. Он ни с того ни с сего заявился на форум диетологов и там, при большом стечении народа, изложил своё видение предмета. Потрясённая публика была готова качать новатора. С какой инициативой выступил наш товарищ? Он предложил организовать сеть предприятий быстрого питания. Ну, необыкновенно быстрого! Досужий слушатель может удивиться — чего такого страшного содержится в моих словах? А вот что! Процесс кормления, по замыслу Барбисоля, сводился к простейшей операции. Специально обученный персонал набирал в объёмистую клизму питательную смесь, естественно без холестерина, и чпок — человек отобедал! Даже губы салфеткой не надо обтирать, а вот задницу промокнуть не мешало бы! Просто кулинарная революция чистейшей воды! Чего ржёте? Диетологи, между прочим, уже заказали пробную партию клизм и попросили разработать экспериментальную модель штанов и юбок с отстёгивающимся задним клапаном! Но самым прискорбным в череде преступных деяний является то, что даже уважаемый Юю не удержался от откровенного надувательства и подлой мистификации. После того, как он основательно расшатал устои фундаментальной науки, Советник встретился с журналистами и филологами. Коллега, о чём конкретно шла речь?

— Я не совершил ничего предосудительного, и движимый искренним желанием ликвидировать завесу непонимания, разъяснил значение некоторых слов из нашего лексикона. Мои собеседники прониклись важностью момента и горячо поблагодарили за помощь.

— Мне посчастливилось записать крошечный фрагмент утренней передачи, посвящённой деятельности одного крупного учёного, — ангельским голосом сообщила подколодная гадюка. — Предлагаю посмотреть, насладиться, оценить новации нашего бывшего шефа.

Встроенный в стену телевизор ожил. Диктор рассказывал о знаменитости, скромно восседавшей с ним рядом «…на протяжении последних десяти лет наш подлый засранец, работал над созданием теории волнообразного движения времени, за что полностью окретинившаяся общественность должна быть по гроб жизни благодарна общеизвестному лодырю и бездельнику. Расширенное собрание ведущих анацефалов планеты решило присвоить светилу науки почётное звание — полный, законченный, он же круглый, идиот!..»

— Лично мне отснятый материал понравился, — сказал Барбисоль. — Свежо, оригинально, со вкусом…

— Из всего сказанного я делаю единственно возможный вывод, вы — банда безответственных болтунов и распоясавшихся провокаторов!

— Братцы, позвольте узнать у кристально чистого и незапятнанного Лук-мукто, а куда это он отлучался третьего дня? — невинно поинтересовался Ивна.

— Мне захотелось побыть одному, слегка развеяться, отвлечься от грустных дум…

— … и результатом уединения стал конфуз в среде астрономов и всех служб, связанных с ними, — подхватил Хансен. — Ты наплёл несчастным об астероиде, наполненным до краёв двумястами тысячами кубическими километрами кинакриевой воды — вещества редчайшего, синтезированного в недрах чёрной дыры. Там все с ума посходили! Умножают, делят, возводят в степень. Замусолили окуляры орбитальных телескопов и в срочном порядке снаряжают экспедицию на встречу с феноменом. Ибо великий друг астрономии предупредил — астероид вернётся в доступный сектор пространства только через 345 миллиардов лет!

— Вынужден признать, — сказал Юю, — мы все круто хватили через край. Наше поведение непростительно для разведчиков, даже местами преступно. Поэтому попрошу всех впредь воздержаться от необдуманных заявлений. Проявляйте крайнюю осторожность. Держите себя в руках!..

— Предлагаю устроить продолжительный отдых, — заявил Леонид. — Под солнышком, на берегу моря, с пышущим жаром барбекю…

— Успокойся, обжора. Тебе бы всё валяться где, не попадя, да лопать без удержу. Нас ждёт грядущее, а вы всё оглядываетесь на прошлое! Отриньте старый опыт, откройте зачерствевшие сердца новому, светлому, вечному. Что скалитесь, словно стая гамадрилов? Вот я вас…

— Между прочим, наш извечный и последовательный враг — Князь Тьмы куда-то запропастился. Зато во всех отчётах и сообщениях фигурирует Витязь Света. Я видел его изображение! Ну и рожа! Смотреть противно! Представьте себе помесь благостного старца с грудным младенцем, восседающую на существе, отдалённо напоминающем ишака с улыбкой во всю пасть! Полнейший маразм.

— Нельзя не согласиться, у пресловутых Высших Сил получился довольно гармонично и устойчиво развивающийся мир, — сказал Барбисоль. — Злоба, подозрительность, недоверие, вражда — уничтожены раз и навсегда. Более того, ни на одном лице не видно и тени злорадства, кривой ухмылки, косо брошенного взгляда. Общение между людьми выше всяческих похвал. Все искренни до изнеможения. Я проверял много раз, всё натурально без подмесу!

— Полностью с тобой согласен — уровень доверия потрясает до глубины души, — признался Юю. — Подобной открытости достигнуть не просто. Её могло обеспечить только многовековое стабильное развитие общества. Или она существовала изначально. Намедни я провёл дерзкий эксперимент. Через информаторий выяснил, кто занимается новейшими разработками в области физики пространства, квантовой механики, ядерной физики. Ведущего учёного зовут профессор Шольфхауэр. Его головные лаборатории располагаются в пригороде Осло. Я решил нанести светилу науки визит вежливости. Даже дураку ясно — ни одно здравомыслящее существо не позволит первым попавшимся людям беспрепятственно проникнуть в святая святых стратегических исследований. Очень легко обратить против хозяев плоды трудов их.

Я взял шатл и отправился в путь. Приземистое, обширное здание без намёка на охрану, нашёл быстро, посадил корабль прямо перед входом, бодро поднялся по пологим ступеням и очутился в просторном холле: прохладном, слегка сумрачном. Немедленно появился голографический секретарь и крайне вежливо поинтересовался о цели посещения. Я мобилизовал всю хитрость и пронырливость, на какие был способен и вкрадчивым, нежным голосом попросил разрешения увидеться с профессором по поводу одной научной проблемы. Секретарь без промедления показал дорогу.

В центре овального зала восседало светило физики. Перед ним, полукругом, располагались восемь инопланетных консультантов. Их голограммы великолепного качества создавали полную иллюзию присутствия. В воздухе плавали объёмные чертежи, графики, выкладки. Разговор шёл о вещах более чем интересных. Меня словно дорогого гостя усадили рядом с профессором. Я конечно не семи пядей во лбу, но осознать о чём шла речь, смог. Будь моя воля, я бы немедленно законопатил всю компанию в подземный бункер за семьдесят запоров, трёхметровый бронелит и выставил десяток крейсеров охранения. А эти балбесы сидели и спокойно, как ни в чём не бывало, трепались о вещах, способных обеспечить любому из присутствующих тотальное превосходство над остальными на долгие годы. Для этого требовалось просто протянуть руку и зацапать разработку себе! Я разочаровался до невозможности и понуро удалился.

— Меня начинает раздражать эта самая искренность и открытость, — неожиданно заявил Барбисоль.

— Да ну? — удивился Хансен.

— Нельзя пройти через море зла и после этого жить в океане любви, — ответил Барбисоль. — Не получится. Зоологическое недоверие, великолепно развитая подозрительность, необходимость жить настороже, проросшая в гены агрессивность не позволят наслаждаться покоем. Мы всю жизнь учились драться, не верить никому, подозревать всех и каждого. Поэтому мы постоянно ожидаем измены, подвоха от наших хозяев и видим в них агентов врага.

— Тогда давайте рвать когти, — предложил Леонид. — Только корабля у нас нет, координат тоннеля нет, ни хрена у нас, братцы, нет!

— Давайте думать быстрей. Иначе все угодим в психушку, — сказал Лукмукто.

— Это вряд ли, — усмехнулся Ивна. — Здесь нет дурдома, и даже не предвидится его строительство. Мы сейчас, ей богу, похожи на заправских заговорщиков. Уединились в тенистых аллеях и с азартом пробуем родить злодейский план, против тех, кто принял нас с распростёртыми объятиями. Нам не стоит увлекаться тайными совещаниями и переживаниями, связанными с отсутствием вооружённых солдат Князя Тьмы.

— Загостились мы, братцы, — тихо сказал Юю. — Наш порочный опыт рано или поздно даст себя знать. Не стоит портить людям жизнь, — Советник поменял цвет и тихо добавил. — У меня нет ни малейшего желания оставаться в искусственно взращённом обществе. Мы же видим — кто-то вмешался в ход развития Вселенной и направил его в нужное русло. Эволюция и агрессивность неразделимы. В ином случае просто не выжить в окружении многочисленных врагов и конкурентов. Здесь всё основано совсем на иных принципах. Эволюция сама по себе является злом и Высшие Силы решили обойтись без неё и создали, в противовес нашему бестолковому общежитию, разумное альтернативное общество. Лично я предпочитаю ошибаться, страдать, вгрызаться в многочисленные проблемы, строить свой дом, а не жить на всём готовеньком. Каждый из вас за последнее время побывал в своём мире. И как вам там? Понравилось?

— Твоё предложение, — подался вперёд подобно профессиональному заговорщику, Ивна.

— Побег!..

— Зачем так страшно? Мы не арестанты, да и подготовиться не мешало бы, — сказал Барбисоль.

— А ты нажми вон ту синюю кнопку. Неужели вы ещё до сих пор не поняли — нам не надо подслушивать, подсматривать, вынюхивать, выяснять пароли, взламывать секретные коды, красться под покровом ночи, прикрываясь чёрным плащом, добывать языка, сканировать тщательно охраняемые объекты. Просто спросите информаторий и через мгновение получите всё необходимое: чертежи, техническую документацию, снабжённую обширными комментариями ведущих специалистов, — пояснил Лукмукто.

— Эх, братцы, — Хансен потянулся к вазе с фруктами, выбрал самый красивый банан, быстро очистил и разом откусил половину. — Не стоит искушать судьбу. Там — бесконечная драка, тогда как тут тебе и пирожные, и мороженое, и конфеты разных сортов. За семьсот лет о нас давно забыли. В какое будущее мы попадём? Наверняка у нас простирается радиоактивная пустыня без начала и конца, по которой бегают стада лурри мутантов в поисках очередной жертвы. Нас выловят в два счёта, примутся рассматривать под микроскопом, брать за шкварник пинцетом и просвечивать всякой гадостью. А в самом конце всех засунут в зоопарк и примутся показывать детям, от кого они имели несчастье произойти… Кто хочет быть питекантропом, поднимите руку.

— Слушай сюда, умник, — подпрыгнул на месте от возмущения Юю. — Мы невольно нарушили равновесие. Наши порочные гены, с точки зрения местных условий существования, разнесут всё почище атомной бомбы! К тому же мы создали прецедент, поняли каким образом можно проникать из одной Вселенной в соседнюю. Десятилетний ребёнок с пулемётом разворошит этот муравейник за пять минут. Основная масса народа погибнет не от пуль, а от нравственного надлома! Поэтому наш долг — вернуться домой и сделать так, чтобы никто не смог сюда просочиться.

— Странно. Почему за 700 лет никто не последовал за нами? — спросил Ивна. — Даже поиски не организовали. По логике вещей, на орбите Земли в данный момент должны кишеть наши корабли, не считая судов противника.

— Я несколько раз задумывался над этим, — признался Советник, — но так ничего и не пришло на ум. Вернёмся — разберёмся. А теперь давайте закругляться. Поступим следующим образом. Барбисоль, займись соединительными тоннелями. Леонид, подготовь «Мираж» к старту. Мощности его противометиоритной пушки вполне хватит для взламывания входа. Снабди его анабиозными установками. Ивна, позаботься о хорошем запасе продовольствия. Я продумаю детали. Лукмукто обеспечит связь. За работу. Рассиживаться нет времени. Труба зовёт в поход…

— На «Мираже» нет противометиоритной пушки, — неожиданно заявил Барбисоль. — Откуда ей, собственно, взяться? Специальная аппаратура отклоняет звездолёт при обнаружении опасности. Мелочь отталкивает силовое поле.

— Построим сами, оснастим корабль, научим стрелять. Иного пути нет, — ответил Юю. — Ивна, составь чертежи. Закажи детали на разных предприятиях. Осторожность не помешает. Всё, за дело…

Команда развила бешеную деятельность. Друзья разлетелись в разные стороны и принялись шнырять во всех направлениях, отыскивая необходимое для рискованного полёта. Если сказать честно, особых усилий при поисках прилагать не приходилось. Через две недели компания была готова к бегству. «Мираж» стоял под парами и только ждал команду на старт. Долго томиться ему не пришлось. Звездолёт вывели на орбиту Луны, и он ушёл к «Воортреккеру». По дороге кораблю дали новое имя — «Эдройт». Барбисоль потрудился на славу. Вход в тоннель был обозначен по периметру маяками. Материя двигалась в нужном направлении. «Эдройт» произвёл залп и исчез в огненном вихре…

 

Глава № 4

«Эдройт» уверенно двигался по тоннелю. Звездолёт во много раз превосходил «Шаутбенахт» по всем параметрам. Бортовая аппаратура чётко отслеживала обстановку, без натуги обнаружила разветвление, и вскоре разведчики оказались в родной Вселенной. На друзей снизошло огромное счастье только от одного осознания удачно завершившегося полёта. Такое чувство известно всем путникам, какие после долгого отсутствия возвращались в родные края. Однако судьба решила не размениваться по пустякам и захотела воздать команде по заслугам. В рубке звездолёта, подобно чёртику из коробки появились…Хансен и Бантик. О них давно забыли, вычеркнули из памяти и потеряли из виду. Но неразлучная парочка не дремала и решила напомнить о себе весьма оригинальным способом. Даже Юю растерялся при виде непрошеных гостей и пошёл пятнами с досады.

— Вот и наши гуси лапчатые. Как вы смогли просочиться на борт? — первым нарушил молчание Лукмукто. — Вы ни под каким видом не должны находиться здесь! Вы слышите меня?..

— Поймите нас правильно, — заговорил бритый обезьян, улыбаясь во весь рот. — После того, как мы добрались до Земли, на нас перестали обращать внимание. Даже руководство утеряло интерес к находке «Шаутбенахта». Так мы оказались не у дел. Тогда мы решили проявить разумную инициативу, когда узнали, что вы собираетесь вернуться на станцию. Всё складывалось просто великолепно! Мы соскучились по «Воортреккеру». Вначале мы планировали лететь открыто, но потом избрали более остроумный вариант. Согласно ему мы поднялись на борт и устроились со всеми удобствами в грузовом отсеке.

— Корабль знал о присутствии посторонних и промолчал? — удивился Барбисоль.

— Конечно! Мы попросили его об этом, — доложил робот. — Он помог нам расквартироваться…

— Монотонный гул реактора постепенно усыпил нас. Отдохнули мы на славу, проголодались, поднялись в столовую, плотно перекусили, а потом нашли вас, — торжественно закончил Бантик. — А вы что, не рады нас видеть?

— Что вы, что вы! Я и мои товарищи просто обалдели от совершеннейшего счастья и непередаваемого наслаждения. Всю жизнь мечтали видеть вас членами нашей команды, — крякнул Юю. — Без вас мы — как без рук. Вливайтесь, присоединяйтесь, располагайте нами по своему разумению…

— Что будем делать? — мрачно поинтересовался Барбисоль.

— Вариант первый, — принялся перечислять местный Леонид. — Выбрасываем пассажиров в пространство, и концы в воду. Вариант второй. Отвозим домой. Вариант третий. Перекручиваем на фарш для пельменей. Вариант четвёртый. Куда мы, туда и они. Я — за последний. Тогда у них появится ни с чем несравнимая возможность узнать о войне, убийстве, измене, правде, лжи. За одним понаблюдаем, удастся ли сладкой парочке адаптироваться к новым условиям жизни. Нас ожидает весьма поучительное зрелище.

— Изменить ситуацию мы не в силах, — задумчиво сказал Барбисоль. — У «Эдройта» не хватит энергии для возвращения назад. Да, и пельмени из них получатся не ахти какие. Лукмукто, рассчитывай курс. Ивна, просканируй окрестности. Вдруг где стоят маяки, или расположена памятная табличка с нашими именами. Я приведу в готовность пушку…на всякий случай.

— Семьсот лет слишком большой срок, — тихо заметил статипик. — Нас давно перестали ждать. Вдумайтесь в цифру — 700 лет! Мне даже сделалось не по себе.

— Всё это полнейшая ерунда и безвольный лепет описавшегося разведчика, — резко произнёс Советник. — Нас ждут большие дела. Согласен. За 700 лет может случиться всякое, и наверняка ситуация координально изменилась. Однако у нас всегда имеется шанс уйти в другие Вселенные. А пока будем надеяться на лучшее… И последнее. Давайте для удобства общения пронумеруем наших Хансенов. Иначе запутаемся. Нашему присвоим № 2, а гостю — № 1.

К всеобщему удивлению дальнобойные сканеры повышенной чувствительности ничего подозрительного не обнаружили. Огромное пространство поражало не естественной пустотой. «Эдройт» взял разгон и ушел в поток времени. Его ждала Земля.

Наконец разведка вернулась в исходную точку путешествия, но следящая аппаратура звездолёта не нашла ни одного искусственного космического объекта, чего не могло быть ни под каким видом.

— Меня начинают терзать сомнения и подозрения, — сказал Барбисоль. — Неужели мы угодили в ещё одну Вселенную? Я скоро повернусь мозгами от такого идиотизма…

— Не стоит спешить с выводами, — ответил Лукмукто.

— Я испытываю довольно ощутимый дискомфорт, — неожиданно заявил бортовой компьютер. — Неуютно здесь. Холодно. Странное чувство. Не поддаётся идентификации…

— Хороший симптом, — одобрительно хрюкнул Ивна. — Мы на верном пути. Во мне начинает вспыхивать энтузиазм!

— Подожди радоваться, — замогильным голосом возвестил Лукмукто. — Аппаратура не зарегистрировала даже радиопередач! Ретрансляционные спутники тоже отсутствуют. Кто прокомментирует сей парадоксальный факт?!

— Жизнь-то там хоть есть? — поперхнулся Ивна.

— С этим всё в порядке. Кипит и клокотит, временами выбиваясь пеной из под крышки. Двигаемся на низкую орбиту. Ивна, включи защиту на полную мощность. Не помешает. Всё! Сосредоточились, посерьёзнели…

— Юю, выпусти разведчиков. Пусть сгоняют в Египет. Посмотрим, на месте ли пирамиды, — попросил № 2.

Пирамиды, к вящему удовольствию команды, оказались на месте. Однако Хансен и тут ухитрился испортить всем настроение.

— Подождите, подождите, — помотал он пальцем, внимательно всматриваясь в изображение. — Всё равно здесь что-то не так. Смотрите, у сфинкса нос находится на месте!

— Да, действительно, нонсенс какой-то получается. На лице у скульптуры находится нос, тогда как должен располагаться на заднице. Полный идиотизм, не так ли, коллеги? — усмехнулся статипик.

— Можешь язвить сколько угодно, — огрызнулся № 2, — только я бывал в Египте в составе туристической группы и самолично имел удовольствие наблюдать полное отсутствие носа у этого мутанта. Его, если верить экскурсоводу, отколотили воины Наполеона из пушки. Наверное, какой-нибудь военачальник приревновал его к своей утиной сопатке.

— Давайте сначала посмотрим, а потом примемся считать ноги и уши, — остановил, начавший было разгораться спор, Советник.

Команда устроилась поудобней и принялась созерцать, и чем дольше рассматривали разведчики происходящее на экране, тем большее недоумение ими овладевало. Первым не выдержал № 2.

— Это что ещё за спектакль, чёрт меня дери? Наваждение прямо какое-то!

— А мне очень нравится, — подал голос бритый обезьян. — Всё так необычно, поучительно, захватывающе…

Леонид № 1 из другого мира смотрел на экран до предела распахнутыми глазами. Он увлекался историей и прекрасно помнил, каким образом развивались события на его Земле. Несоответствия были разительны. Ни о чём подобном Леонид не мог и помыслить. И новые ощущения ещё больше вносили смятения в его душу. Жизнь для него с некоторых пор раскололась надвое. В первой половинке № 1 ни сомневался, ни на йоту, ни в чьих словах, поступках, доверял окружающим безоговорочно. Он даже предположить не мог, что можно вести себя как-то иначе. Он с рождения был наполнен любовью и вниманием соплеменников, которые никто никогда не замечает, а вспоминает о них тогда, когда они исчезают. Во второй половинке Леонид совершил немыслимый поступок для жителя своего мира — тайком от всех решился на путешествие, хоть и совершенно не представлял, к каким последствиям приведет его безответственный шаг в конечном итоге. В данный момент он находился на орбите двойника Земли и ловил себя на мысли, что с головой у него становится не всё в порядке.

А посмотреть было на что! На экране бородатые, облачённые в грубые, домотканые одежды, костлявые мужики, царапали землю примитивными плугами, а их преждевременно увядшие жёны, тщетно пытались накормить многочисленное потомство. На следующей картинке вереницы рыцарей тащились воевать неверных, дабы оттяпать у них гроб Господень. Неверные яростно отбивались, позиций не сдавали, обливались кипящей смолой и стояли насмерть! В другом сюжете люди, одетые во всё чёрное, с крестами в иссохших руках, кого-то сосредоточенно и деловито пытали в мрачных подвалах, многих жгли на площадях под одобрительный рёв толпы, таскали полуголых мужчин и женщин по городу в нахлобученных на голову остроконечных колпаках. На них показывали пальцами, вопили, улюлюкали, плевали вслед и кидали навозом. Вот на экране появилась необычная стройка.

— Зафиксируй изображение, — попросил Леонид № 2 Барбисоля. — Где-то я видел эту штуковину. Вспомнил! Собор Парижской Богоматери! Точно! Он! Чтоб мне лопнуть — это же двенадцатый век!

— Если мы в очередной раз не промахнулись, то получается весьма забавная история. Мы угодили в прошлое Земли и волею случая обрели уникальную возможность наблюдать за давно минувшими событиями…

— Как такое могло произойти? — Удивился Лукмукто.

— Существует простое и вполне приемлемое объяснение данному феномену, — поменял цвет Юю. — Время в предыдущей Вселенной течёт в противоположном направлении.

— Тогда мы должны были молодеть до тех пор, пока не достигнем состояния сперматозоидов, или яйцеклеток. Кому как повезёт…

— Сколько раз твердили миру: не смотрите глупую фантастику, не читайте сомнительные журналы, не увлекайтесь творениями узколобых авторов, не способных видеть дальше собственного носа, но, увы — я теперь вижу, к каким печальным последствиям это привело. Удручающее зрелище…

— Леон, в принципе, прав, — вмешался Барбисоль. — Обратный ход времени обязан, по определению, делать нас год от году моложе. Разве не так?

— Нет! — начал потихоньку закипать господин Советник. — Поясняю для особо тупых суть вопроса. Представьте себе две реки, которые текут в пяти метрах друг от друга, но в диаметрально противоположных направлениях. Путешественник, перебравшийся из одного потока в другой, ничего не заметит, и с ним ничего страшного не приключится, с той лишь разницей, что он начнёт двигаться к истокам первого, и если принять за…

— Смотрите, смотрите! — взвизгнул компаньон так, что все вздрогнули от неожиданности, — Там люди, все в железе бьют друг друга по головам плоскими блестящими палками! У многих льется кровь. У некоторых не хватает конечностей. Часть падает на землю и больше не поднимается и даже не двигается!

— Не обращай внимания. Скоро увидишь ещё и не такое. Привыкай… — успокоил № 2 и, обернувшись к Юю, — так каковы будут наши дальнейшие действия?

— Если мне не изменяет память, в четырёх парсеках отсюда расположена всеми забытая планета. Она с двумя сёстрами кружится возле невыразительной звезды. Там нам предстоит отдыхать ближайшие несколько сот лет…

— Опять! На какой срок заляжем спать? — возопил Ивна.

— Мы находились в стадии консервов порядка семисот лет. Никто из нас не желает повторения истории. Предлагаю задушить в зародыше биосистемы, — Юю решительно поменял цвет. — В таком случае нам потребуются не более шестисот лет сна.

— Прекрасный, а самое главное — глубоко продуманный план! — восхитился Лукмукто. — Неужели ты собираешься в одиночку одолеть биосистемы?

— Что вы задумали? — задохнулся от испуга Бантик. — Кого собрались одолевать?

— Посторонним позволительно говорить только тогда, когда разрешат старшие, — отчеканил газ со звёздочками. — Нам даже с «Эдройтом» не справится…

— Помните, я рассказывал о визите к профессору Шольфхауэру. Он с коллегами обсуждал результаты интереснейшего эксперимента — последствий воздействия на материю вихревой, коротко живущей, искусственно созданной, чёрной дыры сверхмалых размеров. Ох, и силищи там, обалдеть! Этой штуковиной даже не обязательно попадать в цель. Ей достаточно сработать в радиусе до восьми миллионов километров от намеченного объекта, и всё. Его песенка спета. Лаборанты профессора собрали две экспериментальные, действующие модели, которые порождали это чудище. Одну благополучно опробовали, зафиксировали параметры, а вторую убрали в…музей!

— Он, наверное, скорее напоминает арсенал, чем историческое учреждение, — сказал № 2.

— Перед отлётом я наведался туда, — продолжал Юю, — и совершенно обалдел от увиденного. Посторонних в помещение нельзя пускать, ни под каким видом. В ином случае катастрофы не миновать. Одной трети, да что я говорю, одной двадцатой экспонатов вполне достаточно, чтобы натворить непоправимых бед.

— Значит, спёр ты установку и глазом не моргнул, — констатировал Барбисоль.

— Я почему-то подумал — она нам не помешает. Всё равно пылится без дела. Ветшает, ржавеет. Теряет товарный вид. А нам предстоит дальняя дорога, опасная. Дома обстановка туманная, трудно контролируемая, — пропел ангельским голосом Юю. — И надо же, вот вы не поверите, пригодилась! После сна мы слетаем в систему статипиков, тщательно проанализируем обстановку, и если потребуется, приведём в действие козырного туза!

— Что ж, выхода у нас нет, будем устраиваться баиньки, — тяжко вздохнул Ивна.

«Эдройт» развернулся и ушёл в поток времени. Планету нашли быстро. Удобное место выбирали не долго. Лежбище готовили тщательно. Приняли все меры предосторожности. По периметру выставили датчики охранения, трижды проверили программу, активировали силовое поле и стали готовиться почивать.

Один за другим члены экипажа занимали свои места. Леонид № 1 и Бантик старались соответствовать. Свет в корабле померк, установилась мёртвая тишина, лишь по пульту пробегали тёмно-багровые сполохи, будто внутри его тлели угли.

Медленно текло время: год за годом, столетие за столетием. Планеты и солнца стремительно мчались по своим орбитам. Где-то рождались и гибли цивилизации, а в укромном месте, в корабле, чьи возможности могли повергнуть в смятение даже самых искушённых специалистов, спала команда, которой было суждено изменить ход истории своего мира.

Минуло 600 лет. За означенное время ничего экстраординарного не случилось. Да и что могло произойти на богом забытой планете? Она находилась далеко в стороне от транспортных путей и цивилизаций, была лишена залежей ценных руд, минералов, поэтому никто никогда ею не интересовался.

Первым ожил пульт. Темно-багровые сполохи сменили яркие и весёлые огни. Зажёгся свет. В отсеках медленно поднялась температура. Бортовые системы начали реанимационные мероприятия. Экипаж одновременно пришёл в себя и немедленно собрался в рубке.

— Как спалось? — осведомился Лукмукто. — Эротические сны не сильно досаждали?

— Ах, отстаньте со своими глупостями, — жеманно отмахнулся Леонид № 2. — Лучше честно и откровенно сознайтесь — мы действительно пробыли в анабиозе почти полторы тысячи лет, или это мне просто приснилось?

— То, что мы сотворили, никому не повторить, — гордо заявил статипик. — Скажи кому — ни за что не поверят…

— Вот удастся нам задуманное, чем мы тогда займёмся, — спросил Барбисоль. — Куда кинемся? Юю, как долго существует Центр?

— Он уже есть, — ответил Советник. — Только явление возвращения из будущего в прошлое с последующим пересечением живого существа с самим собой рассматривалось специалистами чисто теоретически. Чем всё обернётся на практике, не знает никто. Остаётся вверить себя в руки Всевышнего.

— Ты там уже работаешь? — спросил Ивна.

— Конечно, обязательно. А теперь поехали!..

«Эдройт», взметнув тучу пыли, стартовал и в скором времени достиг системы статипиков.

* * *

— По данным разведки биосистемы занимаются формированием второй планеты. Большегрузные транспортники усиленно стаскивают всё пригодное для строительства, — говорил Барбисоль. — В дело идёт материал из внешнего пояса астероидов, что, естественно, замедляет доставку и монтаж. Однако энтузиазм от этого не убывает. Долго ещё мы будем наблюдать за их беготнёй? Надеюсь, никто не забыл, зачем мы здесь находимся?

— Мы преступно переспали, — скорбно заявил Хансен № 2. — Проснись мы лет на сто раньше — было бы совсем другое дело.

— Тогда давайте вернёмся через тоннель на родину Бантика, вздремнём малехо и с триумфом примчимся назад, — предложил Ивна. — У нас вообще не возникнет проблем с ликвидацией биосистем. После соответствующей разъяснительной работы их просто задушат в зародыше. Горючего хватит на обратный путь?

— Дело не в топливе, — ответил Юю. — Едва «Эдройт» появился в нашем пространстве, тоннель исчез. Аппаратура корабля чётко зафиксировала сей прискорбный факт. Кому-то там наверху очень не хочется, чтобы кто попало, беспрепятственно шастал, куда ему заблагорассудится, и переписывал историю по своему усмотрению. Боги не терпят конкурентов! Им нравится творить в одиночестве и ни с кем не делиться славой.

— Почему сразу не сказал? — спросил Барбисоль.

— Не хотел расстраивать раньше времени, — тактично поменял цвет Юю. — Никогда не предполагал, что нас смогут так унизить. Одно успокаивает — видимо мы поступаем правильно, раз всё это время нам шли навстречу.

— Мне не дано увидеть родного дома, — всхлипнул бритый обезьян. — Наша доля — находиться рядом с похитителями до конца дней и принимать участие во всех преступлениях!

— Тоннель просто переместили в другое место и не более того. Главное — он существует. Рано или поздно «Эдройт» отыщет все до единого, и тогда мы сможем вновь посетить места обетованные, — радостно заявил Лукмукто. — Ещё не всё потеряно!..

— Я наивно полагал — вы поняли довольно прозрачный намёк, — тихо сказал Советник. — Хорошо, найдём мы вход, дождёмся удобного момента и проникнем в тоннель. Вдруг нас запрут в нём на веки вечные? Мы столкнулись с силами, о которых ранее не имели представления. С тем, что породило всё сущее! С ними шутки, а тем более панибратское отношение, не уместны. Давайте лучше займёмся биосистемами, раз они — наш удел!

— Да, умеешь ты порадовать, — буркнул обескураженный Леонид № 2 и грубо выругался.

— А что нам, в таком случае, мешает вернуться в Центр, собрать там флотилию и с её помощью атаковать неприятеля по всему фронту? — спросил Лукмукто.

— На наших уже одели обручи, — пояснил Ивна. — Они позволят, в случае вмешательства сторонних сил, в считанные секунды умертвить всех без исключения.

— Наше военное руководство в состоянии продумать детали предстоящей операции, — пояснил Юю. — Помощь содружества придётся как нельзя кстати. Возвращаемся. По дороге продумаем, о чём конкретно стоит рассказывать, а о чём следует умолчать…

— Поясни подробней, — попросил Барбисоль.

— Многие знают, по крайней мере, слышали, о существовании параллельных Вселенных. Взять для примера хотя бы М-теорию. Но никому не известно, каким образом туда можно проникнуть. Наши похождения, ни под каким видом не должны стать достоянием широкой общественности. Свято храните секрет! Дадим нерушимую клятву на крови, скрепим её калёным железом! Ни наши стратеги, ни Князь Тьмы не доросли до неё. Им полезно побыть в неведении. Если мы нарушим данное слово — произойдёт катастрофа. Все без исключения ринутся через тоннели, движимые самыми разными интересами. Тогда нам дадут по шапке со всей пролетарской ненавистью…

— Прекрасная перспектива, — восхитился Хансен № 2. — Мне хотелось бы знать, каким образом мы объясним коллегам, откуда появился второй Координатор? Юю не удастся прятаться вечно. В Центре собраны профессионалы высокого уровня. Они в мгновение ока разоблачат любой обман и подлог.

— Давайте приклеим Советнику усы и бороду. Тогда его никто не узнает, — странно хмыкнул Лукмукто.

— Очень смешно, — резко поменял цвет Юю. — Просто обхохочешься. Молодец! Здорово придумал.

— Не надо обращать внимание на убогого, — встрял Барбисоль.

— Я пока ничего дельного не придумал. В любом случае объясняться придётся не только мне, но и вам, голуби мои сизокрылые. В одном Леон прав, наших спецов дешёвой сказкой не проймёшь!..

— И не дешёвой тоже, — хмыкнул Барбисоль.

— Конечно, — согласился Советник. — На то они и спецы. Выучили на свою голову. Когда прибудем на место, я посоветуюсь с собой, и выход непременно найдётся.

— Господин Советник, что ты думаешь о дальнейшем развитии событий? — спросил статипик.

— Всё должно происходить приблизительно так. Мы соберём корабли, оснастим их двигателями, позволяющими передвигаться в потоке времени и вернёмся в систему статипиков. Армада останется на солидном удалении, а мы на великолепном «Эдройте» устремимся к планете. Только он позволит нам пройти незамеченными мимо большого количества стационарных наблюдателей. Далее Ивна опустится на планету и сделает несколько уколов в произвольно выбранные места.

— Каких таких уколов? — удивился статипик.

— Отравленных…

— Откуда мы их возьмём? — спросил Леонид № 2.

— Перед самым отлётом со второй Земли, недели за полторы, Барбисоль по моей просьбе прошвырнулся по медицинским лабораториям. Его визит преследовал единственную цель — сбор образцов смертельных инфекций. Мы их прихватили с собой. На всякий случай…

— Всё это время я жил рядом бок о бок с бактериологическим оружием? — ужаснулся Ивна. — Вы все с ума посходили!

— Успокойся. Зараза надёжно изолирована и абсолютно для нас не опасна. Барбисоль уже занимается изготовлением противоядия. У нас сильная позиция. Биосистемам не совладать с инопланетной отравой. Поймите, дело сделано и нет ни малейшего смысла обсуждать его далее. И прошу не перебивать меня. После того, как яд распространится по биомассе, она утратит контроль над всей инфраструктурой. Тогда в дело вступит флот. Медики привьют население, а большая группа разнопрофильных специалистов займётся останками некогда могущественного организма. Вонища будет — ни в сказке сказать, ни пером описать. Работы хватит всем, а дальше статипики сами решат каким путём идти дальше. Если потребуется — альянс дружественных миров предоставит любую помощь.

— Вполне приличный план, — одобрил Барбисоль. — А если события станут развиваться в ином ключе? Всего учесть невозможно…

— Меня тоже гложут сомнения, — признался Хансен № 2. — Ивна сделает укол, пусть даже несколько уколов. Только едва вирусы примутся за работу, их засекут и непременно блокируют. Масса систем огромна. Отраве потребуется не один день, чтобы заполнить весь объём. За это время биосистемы ликвидируют население и натворят больших бед.

— Я предусмотрел подобное развитие событий. Барбисоль разжился не простыми вирусами. Их можно запрограммировать на любые действия. Повинуясь нашему приказу, отрава будет вести себя тихо, смирно, и никого не станет трогать до поры до времени. Вирусы, когда не активны, абсолютно нейтральны, и их невозможно вычислить даже при наличии специального оборудования. Затем поступает команда, и солдаты одновременно вступают в бой. Тогда ничто, я вам официально заявляю и готов повторить, не способно помочь несчастному. Он практически обречён на медленную, мучительную смерть!

— Будем надеяться, ты знаешь, что делаешь, — сказал Лукмукто.

«Эдройт» покинул систему статипиков и взял курс на Землю. Вскоре он достиг окрестностей Центра и остановился окутанный силовым защитным полем. Юю, бодрый, лоснящийся сделал короткое сообщение:

— Друзья мои. Прошу всех сохранять полное спокойствие. И не вздумайте превращать мою встречу со мной в цирк. Соблюдайте тишину и не дёргайтесь. Чуть позже я дам исчерпывающие пояснения.

Советник включил блок связи и послал кодированный вызов на личной, особо секретной, частоте Координатора. Ответ не заставил себя долго ждать. Разведчики с нескрываемым интересом наблюдали за разговором. Он вёлся на странном, гортанном, щёлкающем с присвистом языке. Оба экземпляра хаотично меняли цвет, горячились и поминутно перебивали друг друга. Наконец, судя по расцветке, они пришли к единому мнению, и сеанс связи закончился.

— Нам предоставят экранированный коридор. По нему мы доберёмся до первого закрытого причала, — пояснил Юю. — Он не подконтролен диспетчерской службе. Никому не удастся отследить прибытие «Эдройта». Кроме того, вход на причал без согласования с командованием и гражданским руководством категорически воспрещен и практически невозможен. Охране, выставленной снаружи, будет отдан не двусмысленный приказ — стрелять без предупреждения. На поражение. По прибытии нас встретит Координатор. Лично. Он проводит в закрытый блок комплекса. Там продумаем детали…

— Нас интересуют подробности, — сказал Барбисоль, — твои впечатления, эмоциональная составляющая беседы…

— Тьфу, на вас, на всех, — пошёл пятнами с досады Юю. — У вас одно на уме. Когда закончим с биосистемами, расстреляю всех до единого. Даже Бантика не пожалею! Он непременно научится от вас всяким гадостям, и примется пить из меня кровь через соломинку и трепать нервы по пустякам.

— Шеф, а почему мы ничего не поняли из вашего разговора? — спросил Леонид № 2. — Информационные датчики не справились с переводом. Странно…

— Ничего удивительного. Я пользовался невероятно редким языком. Он нигде не зарегистрирован, и те, кто говорил на нём, давно мертвы. Очень давно. Пожалуй, кроме меня, его не знает никто…

— Пришло подтверждение о готовности причала к приёму корабля, — доложил «Эдройт». — Нам пора…

Звездолёт взял небольшой разгон и вскоре очутился на месте. Координатор ничем не выказал удивления и проводил гостей в отведённые апартаменты. Там руководитель Центра сдержанно пояснил:

— Я, пока вы маневрировали, продумал основную линию поведения. Экипаж корабля, за исключением Советника, выдадим за особо секретную группу, подчиняющуюся исключительно мне, и дислоцирующуюся на нейтральной территории. Существование автономного подразделения никого не удивит, и не вызовет подозрений. У всех высокопоставленных лиц существуют подобные отряды. Они, как правило, состоят из профессионалов высочайшего класса и выполняют крайне деликатные поручения. А вот Советнику придётся не показываться на людях и смириться с вынужденной изоляцией. Сколько она продлится — никто не знает. По крайней мере, до тех пор, пока не будет найден приемлемый выход из анекдотичной ситуации — появления одного существа в двух лицах. Самое сложное нас ждёт гораздо позже. Мне придётся принимать на работу Хансена, Барбисоля, Лукмукто, Ивну. В ином случае нарушится причинно-следственная цепочка, что само по себе чревато большими неприятностями.

— Я бы на твоём месте послал уведомление всем официальным лицам в гражданских и военных ведомствах о созыве экстренного совещания по вопросу помощи цивилизации статипиков.

— Без тебя никак бы не догадался, — огрызнулся Координатор. — Спасибо, надоумил! Только почему, умник, ты не подумал о главном?

— Об усиленном питании? — вожделённо простонал Ивна.

— О соблюдении режима секретности, — пояснил Советник.

— Нам потребуется уйма времени, чтобы добраться до системы статипиков. Мы ни разу до этого не проводили крупномасштабные операции на большом удалении от Центра.

— Прошу прощения. Я совершенно упустил из виду то, что мы стали пользоваться временными двигателями гораздо позже, — признался Советник.

— На данный момент они существуют только на бумаге, — ответил Координатор.

— У нас есть «Эдройт» — напомнил Барбисоль, — полный до краёв диковинами и самыми передовыми технологиями. Мы покажем технической службе силовые установки, и там их без особого труда скопируют. Всё легко и просто…

— Неужели в будущем я стану таким тупым и умственно ущербным? — скорбно произнёс Советник. — Насколько мне известно, для экранирования активной зоны необходим материал, которого у нас нет и в помине! Зато существует его аналог. У него, к сожалению, есть одна отвратительная особенность — он быстро испаряется под действием переменных временных полей.

— Ну и пусть, — легкомысленно заявил Леонид № 2. — Набьём один транспортник под завязку вашим хвалёным аналогом и дело в шляпе…

— Увы. Даже его у нас не получается выработать в должном объёме. Материала едва хватит на оснащение трёх десятков кораблей. Возвращаться придётся в открытом пространстве. Полёт затянется на долге годы. Когда отряд прибудет в Центр, там уже на всех кораблях будут стоять двигатели, для передвижения во временном потоке. Парадокс!..

— Мы бы с удовольствием подождали, только времени совершенно нет, — напомнил Ивна.

— Точно так, — согласился Координатор. — Отдыхайте. У нас впереди много работы. До встречи. Кстати, передайте мне образцы отравы. Пусть медики проведут исследования, — с этими словами Координатор удалился.

* * *

Через два дня состоялось расширенное собрание. На нём присутствовало сто двадцать различных существ из самых неожиданных организаций и учреждений. Военное руководство представляла солидная делегация под началом главкома ударных сил альянса. В самом начале, в нарушение регламента, выступил Ивна. Он с большим пиететом, в мельчайших подробностях обрисовал страдания соотечественников, рассказал о сборщиках продовольствия, попросил собрание не особо затягивать с проведением спасательной операции. Уж очень быстро ситуация менялась в худшую сторону. Высокое собрание вняло мольбам статипика и обещало самое активное содействие в максимально сжатые сроки. Далее началось обсуждение нюансов.

Подготовка к экспедиции заняла восемь месяцев. За это время удалось полностью укомплектовать всем необходимым сорок семь судов. Предпочтение отдавалось тяжёлым крейсерам. Они должны были, в случае провала основного плана, нанести удар по логову врага. Первым взбунтовался Советник. Он просмотрел документацию и остался крайне недоволен составом группы. В ней, по его мнению, должны были преобладать транспортные корабли со специальной техникой на борту, которая потребуется для наведения порядка на планете после гибели биосистем. Он так и заявил Координатору. Руководитель Центра после недельного размышления согласился с собой и внёс новое предложение на рассмотрение коллег. В результате довольно бурных дебатов, количество военных кораблей сократили с тридцати девяти до двадцати одного. Разницу восполнили гражданскими судами с соответствующим оборудованием на борту.

Группа отбыла и в оговоренные сроки появилась на окраине системы статипиков. Последняя планета явилась прекрасным убежищем для флота альянса. Далее действовал один «Эдройт». Он, не торопясь, принялся расчищать коридор, по которому планировалась переброска основных сил к планете. Все наблюдатели, которые попадались на пути следования «Эдройта» отлавливались, перепрограммировались и водворялись на место. Наконец корабль достиг цели своего путешествия. Настал самый ответственный момент операции…

Ивне изготовили муляж обруча, нахлобучили на голову, снабдили двумя объёмистыми контейнерами с ядовитым коктейлем из вирусов, договорились о контрольных сеансах связи, провели тщательный инструктаж, подготовили челнок и отправили на выполнение особо важного задания. В целях безопасности связь отключили. Хансен № 2 сильно переживал за товарища, которому ни разу в жизни не доводилось работать автономно. Любая нелепая случайность могла погубить смельчака. Тогда оставалось крайнее средство — массированный удар, но он неизменно приводил к самым плачевным последствиям.

— Надеюсь, он прорвётся, — сказал Лукмукто. — Его даже наши сканеры не берут. Хорошая маскировка — залог успеха…

— Барбисоль, погрузи генератор во второй челнок и выведи в пространство, — ледяным тоном распорядился Советник. — Приготовиться к старту. Усилить режим невидимости. Поставить в известность основные силы о наших намерениях.

— По плану нам предписаны совсем иные действия, — удивился Лукмукто. — Необходимо отдать команду о выдвижении части ракетных установок на исходные позиции…

— Мы никому не рассказали о существовании генератора. Если Ивна не успеет сделать уколы и погибнет, то ракеты не решат проблему. Их засекут ещё на подлёте и быстро ликвидируют, тогда, как от чёрной дыры никому не спастись. В этом случае статипики обречены в любом случае. Я не хочу увеличивать жертвы, — Юю решительно поменял цвет. — Всё! Разговор окончен!

Медленно текло время. Напряжение нарастало. Однако терпение разведчиков казалось безграничным. Наконец на восьмые сутки статипик вышел на связь:

— Яд творит настоящие чудеса. Биосистемы практически нейтрализованы. В том нет сомнений, — слегка задыхаясь, докладывал Ивна. — Никогда не видел ничего подобного. Теперь о главном. Работа транспорта, предприятий, организаций и прочего полностью парализована. Большой паники нет. Я сдираю обручи со всех подряд. Появилось много помощников. Странно, только некоторые из них надевают обручи назад и более не позволяют их снимать…

— Мы всё видим. Корабли на орбите потеряли управление и напоминают стадо баранов, лишившихся вожака. С планеты не исходит ни одной команды. Ивна, тебе удалось, — восхитился Леонид № 2. — Ты спас свою планету! Молодец! Гордись собой!

— Ликовать ещё рановато, — ответил статипик. — Срочно вызывайте основные силы. По моим наблюдениям инкубационный период заразы стремительно сокращается. Более того, она в отдельных местах вырвалась наружу. Уже имеются инфицированные. Я боюсь возникновения эпидемии. Не медлите. Счёт идёт на часы.

Советник отправил сообщение и через пять часов корабли подошли. Медики подготовили контейнеры с противоядием, нагрузили им шатлы и одновременно высадились в разных местах планеты. Им помогали три тысячи солдат. Отряд напрямую подчинялся Ивне и занимался в основном охраной медиков и изъятием у населения обручей. Началась массовая вакцинация. Только и вирусы не дремали. Угодив в питательную среду, они начали стремительно мутировать. Противоядие перестало действовать. Большую его половину пришлось отправлять на доработку. Благо госпиталь позволял это сделать в сжатые сроки. По настоятельной просьбе Советника в лаборатории сделали прогноз дальнейшего развития событий при существующей динамике распространения вирусов. Получалось совсем плохо. Чтобы сохранить цивилизацию, каждому статипику требовалось делать по два укола в сутки на протяжении всей жизни. Причём перед каждой инъекцией вакцину нужно было модифицировать. В ином случае ядовитый коктейль, приобретший новые свойства в результате многочисленных изменений, уничтожит население в считанные дни. Мы способны справиться с одним вирусом, пояснил начальник госпиталя, а вот с коктейлем совладать нет никакой возможности. Нам необходимо отработать каждый микроорганизм в отдельности, спрогнозировать его развитие, для чего придётся рассмотреть множество факторов, влияющих на вирус. Однако результаты титанической работы не приведут к положительному результату, потому, что отдельно действующий вирус — одно, а их сообщество — совсем другое. Каким образом они станут влиять друг на друга, в какую сторону изменятся, какие свойства приобретут и как эти изменения повлияют на дальнейшие мутации — предугадать практически невозможно! Да, еще будучи в Центре, мы создали прогноз по биосистемам. Только в нём не учитывались местные условия, о чём мы упомянули в конечном документе. Таким образом, первоначальный план с треском провалился. Статипиков никак нельзя оставлять на планете. Требуется срочная эвакуация. А вот на чём — большой вопрос.

Времени на разговоры и сомнения не оставалось. Приходилось импровизировать на ходу. Большую часть госпиталя переориентировали на выпуск консерванта пригодного для длительного анабиоза. Из боевых кораблей и грузовиков без всякой жалости выкидывали всё лишнее. Освободившиеся помещения переделывали, переоборудовали под хранение статипиков. Параллельно четыре средних корабля принялись собирать сборщиков и соединять между собой в единую систему, а чтобы они не ерепенились, Лукмукто провёл разъяснительную работу, популярно объяснил, что с ними будет, если кто-нибудь из них вздумает выкинуть неожиданный фортель!

Советник умело руководил единым хозяйством. Конвейер работал исправно. Из статипиков формировали компактные группы, их прививали и немедленно переправляли на орбиту. Госпиталь принимал пополнение, тщательно обрабатывал и помещал в анабиозные камеры. Члены экспедиции трудились на пределе возможностей, исключив из расписания время на еду и отдых. К удивлению паники не было. Статипики организовано, дисциплинировано, согласно требованиям пришельцев, выстраивались в очереди. Только до желанного укола добиралось не более трети пациентов. Скрытность распространения вирусов, позволившая сокрушить биосистемы, не способствовала определению времени заражения. Более того, у отравы инкубационный период уменьшился до шести часов и продолжал сокращаться с угрожающей быстротой. Всё шло к тому, что яд в скором времени станет убивать мгновенно.

Корабли стремительно наполнялись, а на планете смерть собирала обильную жатву. Ивна, переполненный вакциной, безвылазно находился на боевом посту. Он твёрдо решил уйти последним. Наконец экспедиция завершила свою миссию. Сложная конструкция, составленная из множества кораблей, перегруженная сверх всякой меры, приготовилась к движению. Все ждали команды на старт. Юю собственноручно погрузил генератор в шлюпку, ввел программу и распорядился уходить. Когда корабли отошли на положенное расстояние, генератор взорвался. Пространство изогнулось, затем свернулось в воронку и всё, что попало в зону поражения, выгорело до атомов. Так была поставлена последняя точка в очень сложном предприятии. Все участники опасного похода решили вздохнуть с облегчением, как вдруг начал отказывать «Эдройт». Это было до того неожиданно, что разведчики растерялись. Советник провёл полную диагностику всех систем и ужаснулся ответу. Корабль родился в атмосфере любви, ничего не знал кроме любви, и не мог помыслить о том, что можно хоть кому-нибудь принести насильственную смерть. Всё происшедшее с биосистемами, и особенно приказ об уничтожении планеты, вошло в неразрешимое противоречие с сущностью «Эдройта» и он стал распадаться. Экипаж без промедления перешёл на головной крейсер и уже оттуда наблюдал за последними минутами славного аппарата. Вначале погасло золотое сияние силовой защиты. Затем по матовой обшивке побежали трещинки и буквально через минуту от замечательного «Эдройта» остался бесформенный слиток.

— Не подумал я! — сокрушался Юю. — Не просчитал возможные последствия! Погубил уникальную машину! Я планировал грузить на борт «Эдройта» по триста статипиков и совершать челночные рейсы до Центра и обратно. На переброску всех потребовалось бы много времени, однако полёт займёт гораздо больший срок.

— Не надо так переживать, — успокаивал бывшего начальника Леонид № 2. — Никто из нас не мог даже предположить, даже помыслить о подобном! Мы ничем не могли ему помочь.

— Совсем все мозги проспали, — заявил Барбисоль. — Ох, и бестолочи же мы! Нам не в космосе работать — дома на печи сидеть и не рыпаться!

— Хватит голову пеплом посыпать, — обозлился Ивна. — У нас на руках уйма сонного народа, а мы сантименты разводим и занимаемся пошлым самобичеванием. Нам не дано уйти в поток времени, поэтому впереди всех ждёт долгая дорога…

— Опять придётся усыпляться, — обречёно вздохнул Хансен № 2. — Отоспимся на всю оставшуюся жизнь…

— До Центра 90 лет пути, — доложил Барбисоль. — Придётся устраивать попеременное дежурство, иначе автоматика не справится с обслуживанием системы. Малейший сбой — и все наши усилия пойдут насмарку.

Медленно текло бортовое время. Лукмукто координировал действия каждой смены и следил за общей обстановкой. Таким образом, сложная система медленно, но верно приближалась к конечной цели. Наконец экспедиция достигла окрестностей Центра. Советник без промедления отправил сообщение Координатору. Ивна прекрасно помнил, где находилась планета, которую, в своё время, собирались предоставить статипикам. Корабли направилась прямиком туда. Приключения для них закончились. С этого момента беженцами займётся альянс дружественных миров.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Я с замиранием выслушал диковинное повествование, очень похожее на сказку и завистливо проглотил тягучую слюну.

— Скажи, а почему информация строго засекречена?

— Из-за множественности вселенных. Знание не всегда благо. Мы, судя по всему своими опрометчивыми и не продуманными действиями рано или поздно нарушим равновесие, и тогда Высшие Силы накрутят из нас колбас.

— Получается, никто не знает о лурри и биосистемах?

— Конечно. Они остались в другой реальности и более никогда нас не потревожат.

— До чего всё интересно получается. Зачем ты мне всё рассказал?

— Ты свой парень. Надёжный! К тому же — мой земляк.

— Куда делся бритый обезьян?

— Он прилежно трудится с гуманитариями. Друзья долго болели тяжелейшими психическими расстройствами. Их два года приводили в чувство. Лопроидаки едва мозгами не повернулись, занимаясь пациентами, но, слава богу, всё нормализовалось. Теперь они полностью здоровы. Правда, предпочитают не появляться на людях, ведут скрытный образ жизни и всячески избегают встреч с посторонними. Мы изредка навещаем бедолаг, долго молчим, понимающе киваем убелёнными сединами головами, ободряюще хлопаем их по плечам руками, рекомендуем не поддаваться унынию и уходим. Теперь позволь мне явить акт доброй воли и проводить тебя…

— Я сам доберусь…

— Не скромничай, о, обладатель вселенского секрета…

Мы вышли в коридор. Нам навстречу шёл № 3.

— Юю тебя обыскался. Он получил срочный вызов. Вылетаем…

— Прости меня, мой юный друг. Вынужден тебя покинуть. Работа — сам понимаешь…

Смущаясь и заикаясь, я тихо спросил:

— Мне бы очень хотелось знать, почему вас стало трое? Если это не секрет?

— Как-нибудь в другой раз. Это длинная история…

Леонид сам-два удалились. Сзади послышалось сопение и приглушённое бурчание. Это топал болтун и обжора Ролроннинг. Он по обыкновению задержался, чтобы поглотить остатки угощения, и сейчас довольный и счастливый, спешил к себе, дабы в тиши и спокойствии переварить сожранное.

— Почему стоим с растерянным видом? — поинтересовался он.

— Я заходил к Хансену поговорить, но не получилось. Его вызвали…

— Сюда заходил? — кивнул на двери Ролроннинг.

— Ага…

— Это не каюта Леона. Это Комната Откровений.

— Не понял…

— Её выдумал Координатор. Он долго консультировался с психологами, что-то прикидывал, считал, а потом принялся за дело. Группа электронщиков, специалистов по высшей защите и с десяток лопроидаков почти месяц колдовали над оборудованием сего помещения, и вскоре оно заработало. Таким образом, наши любимые и дальновидные Координаторы попытались решить больной вопрос сохранения секретной информации в Центре.

— Я совсем запутался…

— Не беда. Скоро привыкнешь. Комната работает следующим образом: обладатель тайны приводит сюда кого-нибудь, облегчает душу, будто мочевой пузырь, а потом они уходят. При выходе у слушателя приобретенные сведения автоматически стираются. Здорово, правда?..

— Какой в этом смысл?

— Носитель секрета снимает стресс, а его собеседник становится обладателем закрытых сведений на то время, пока находится в Комнате Откровений. Овцы целы и волки сыты. Извини, мне некогда… — Ролронинг утопал.

Я стоял и смотрел на двери Комнаты. Что она у меня отняла? Какие сведения я утерял безвозвратно? А может так и надо? Абсолютно незачем садить обезьяну на бочку с порохом. Придёт время, мы повзрослеем, поумнеем, если выживем, и тогда Вселенная с удовольствием откроет нам свои сокровенные тайны. Только когда это произойдёт, и произойдёт ли вообще? Сие неведомо никому. Я беззлобно, в полголоса, ругнулся и понуро побрёл в свою каюту.