Танкисты временно устроились у костра прямо в центре лагеря. Игорь пробежал еще раз взглядом по скудному хозяйству лагеря. Всего он насчитал не больше сотни бойцов. Оружие увидел, дай бог, у половины, обмундирование бойцов и даже некоторых младших командиров в совсем плачевном состоянии. Кого ни возьми – не форма, а лохмотья. По изможденным лицам и так понятно, что отступление и дальнейшая жизнь в лесах и в окружении – не хлеб с вареньем. В общем, с виду не боевой отряд, а горстка оборванцев. Хорошо хоть дисциплина не страдает. С таким политруком-комиссаром, как этот Станкевич, – не забалуешь, с улыбкой подумал Игорь.
Баир ходит довольный. Романа Демина и вправду определили в полевой лазарет. Его бережно положили на носилки и перенесли под брезентовый навес. Конечно, не госпиталь, но какой-никакой комфорт все же есть – у каждого бойца топчан из соломы. Это лучше, чем быть брошенным на самодельных носилках в траву прямо на солнцепек.
Баир, пока устраивал Демина, опоздал к раздаче еды и теперь хлебает похлебку холодной. Да и похлебкой ее назвать трудно. В мутноватом постном бульоне плавает полкартошины и горстка гречневой крупы.
Но это его не смущает, башнер Шагдаров довольный лопает похлебку за обе щеки, щурит глаза-щелочки, капли бегут по подбородку и падают на грудь.
– Ну чего там, в лазарете-то? – спросил Семен, облизнув ложку. – Жить-то наш Ромка будет?
– Типун тебе… – буркнул Баир и улыбнулся. – Будет, конечно. Прочистили рану, заменили повязку. Пришлось помочь немного сестричкам, подержать нашего сержанта – уж больно вырваться пытался. Но ничего, справились. Спит сейчас.
– Эх, таки и нам бы прикорнуть, а, товарищ лейтенант? После столь сытной каши-то грех лицо не придавить, а?
– Отставить спанье! – отчего-то хмуро бросил Игорь. – Разляжетесь тут, как псы бродячие. Да и что за слова у тебя вечно сыплются – «грех»! Что за словечки антисоветские? Вот услышит товарищ комиссар, всыплет нам по первое число!
– Ну это так, народное… Извините, товарищ лейтенант. Больше не повторится, – обиженно произнес Семен.
– Ну ладно, – смягчившись, проговорил Игорь. – Вздремнуть надумаете – идите в тенек. Но далеко не заходить – мало ли!
Лицо Семена расплылось в улыбке, он подмигнул Баиру.
– Слушаюсь, товарищ лейтенант. Есть за буйки не заплывать!
Покончив с похлебкой, Игорь грызет горстку сухарей, некоторые из них уже начали плесневеть. Лейтенант вздохнул, отковырнул зеленый налет и отправил сухарь в рот, вкусно хрустнул.
Внезапно Протасов ощутил легкий толчок в бок. Он повернулся и тут же натолкнулся взглядом на заросшее нескладной бородой лицо, глазки маленькие, смеющиеся. Лоб разрезает приличная морщина, на голове засаленная клетчатая кепка, да и вообще одет был не по-военному – на теле ветхая безрукавка, длинная рубаха подпоясана веревкой, на ногах старые плисовые штаны исчезают в видавшей виды кирзе. Игорь бросил на них взгляд и сразу едва не подавился – на подошвах отчетливо проглядывались шипы! Такие сапоги только в вермахте были.
Мужичок перехватил взгляд Игоря, кивнул.
– Трофейные, – ответил он с довольной улыбкой и хлопнул ладонью по голенищу. – Хоть и вражьи, но удобные, зараза!
Игорь ничего не ответил и принялся дальше хрустеть оставшимися сухарями. Рядом Баир сидит и спешно хлебает похлебку, безучастно смотрит на едва горящий костерок. Недалеко от костра свернулись калачиками, сопят несколько солдат.
– Чёй-то я вас не видел тута раньше. Откуда будете? – вновь обратился к Игорю мужичок. – Форма у вас забавная. Диверсанты, што ли?
– Танкисты мы, – недовольно бросил Протасов и принялся протирать пучком травы глиняную тарелку. Он судорожно придумывал, как бы отделаться от говорливого мужика. – А откуда идем – то военная тайна. Понял, мужик?
– Да ты не серчай, сынок. Я вот тоже места себе не нахожу. С одной стороны – живу в соседней деревушке. С другой – вот в этом отряде. – Мужик многозначительно поднял палец и чуть тише, но торжественно добавил: – Тайно!..
– Почему тайно? Взял бы да перебрался в отряд, коли служить хочешь.
– А-а-а, тут дело сложное, – загадочно проговорил мужик, странно чему-то улыбнулся.
– Чего тут сложного?
– Э, не скажи! У меня все ж таки там дом, хозяйство, родня какая-никакая.
Игоря вдруг полоснуло раздражение.
– Мужик, какая родня, какой дом? Врага нужно бить, а не по углам сидеть. Вон комиссар говорит – каждый солдат на счету!
– Так ведь и не сижу по углам-то. Отряду помогаю чем могу. А что сам не могу стрелять, так стар уже, силы не те. Зато другим годен.
– Это чем же?
– Мозгой, например, – как-то хитро и чересчур добродушно произнес мужик. – Можно и не только винтовкой бить фашиста. Да и опасненько мне – прибьют ведь. А хозяйство на кого? Разве что немцу оставить… Так, может, и вправду сдаться немцам, хватит по лесам-болотам бродить, а? Глядишь, пощадит немчура-то, коли добровольно…
Он вновь ткнул локтем в бок Игоря, на лице опять хитрющая, как у кота, улыбка. Лейтенант совсем взбеленился, ярость буквально начала душить его.
– Слушай, дед, прекрати нести пораженческую чушь! И вообще, перед тобой командир Красной Армии, а ты тут на подсобье! Забываешься, старик! Если заняться нечем, иди дрожи под кустом, пока не шлепнули тебя, шкурник!
Мужик вдруг подскочил и воскликнул:
– Сопляк ты еще, дурья твоя башка! А еще литенант, тьфу!
От неожиданности Баир уронил уже пустую тарелку на землю, один из спящих солдат у костра поднял один глаз, но вскоре опять донеслось его похрапывание.
Игорь почувствовал приступ стыда. Понял, что погорячился, хотел было извиниться, но слов найти нужных не мог.
– Отставить ругань! – внезапно раздался бодрый голос капитана-пограничника. – Захарыч, ты опять присел на уши молодым? Занялся б делом лучше. Вон, воды бы с солдатами натаскал бы, что ли.
– Воду пусть молодые и таскают! – раздраженно бросил Захарыч, но тут же добавил мягко, даже как-то грустно: – А я все ж таки раненым пойду помогу. Машка-то, поди, забегалась совсем.
Игорь провожает сгорбленную спину мужика, казалось, на Захарыча вдруг обрушилась тяжеленная гора – он едва передвигает ноги в трофейных сапогах. Почему-то к горлу подкатил ком.
– Ты обиды-то не держи на него. Он из местных. Сына с первых дней на войну отправил. Недели не прошло, а он уже похоронку получил. В городе у него дочь с ребенком осталась. Помогает. – Пограничник повернулся и тоже уставился в удаляющуюся спину Захарыча. – Он мужик свой, проверенный. Нужный.
– Может, и проверенный. А почему тогда у вас не обоснуется? А то, как я понял, мотается туда-сюда. Может, он шпион?
Пограничник вдруг засмеялся. Игорь нахмурился, он и сам понял, что чушь брякнул. Дед этот даже на треть шпиона не тянет.
– Ну, может, и не шпион… Да какая польза от него? Старик, он и в лесу старик. Не боец.
– Ну не скажи. Нужный он, нужный. Пусть, да, и не солдат. Но – пользу приносит не меньше, чем рота стрелков.
– И чем же он…
– А вот этого пока знать не обязательно, лейтенант, – перебил Игоря пограничник и добавил: – Да и потом, если у нас обоснуется, немцы быстренько всю родню его к стенке. Да еще и соседей прихватят.
– М-да, дела… – подал голос Баир. Он задумчиво смотрит на затухающий костер, как вдруг ощутил, что на него смотрят и капитан, и лейтенант. Он повернулся, виновато улыбнулся и заторопился.
– Я, это, к Демину пока схожу, – произнес он спешно и быстро удалился, через мгновение серо-стальной танковый комбинезон исчез за близлежащими кустами.
Пограничник проводил его взглядом, улыбнулся и обратился к Протасову:
– Я чего, собственно, лейтенант, к тебе пришел. Дело есть. Серьезное.
– Я готов, товарищ капитан! – с готовностью произнес Игорь, быстро закинув оставшиеся крошки в рот и спешно прожевывая.
– Ну тогда иди за мной, в землянку к комиссару. Там все подробные инструкции получишь.
Игорь последовал за пограничником. Вновь у двери в землянку к комиссару перед ними вырос часовой, вытянулся и козырнул. Пограничник вновь отмахнулся привычным «вольно!» и потянул дверь на себя, та жалобно скрипнула, с готовностью поддалась. Командиры шагнули в полутьму землянки.
Комиссар Станкевич буквально нависает над картой, руки расставлены широко и, словно массивные колонны древнегреческого храма, упираются в стол.
– Товарищ комиссар, разрешите? – сразу с порога обратился пограничник.
Комиссар поднял глаза, Игорю показалось, что синяки под глазами стали еще больше, а морщины глубже.
– Да, да, – произнес Станкевич и вновь опустил глаза на карту.
Пограничник вместе с Протасовым подошли вплотную к столу. Игорь смог разглядеть, как на карте появились какие-то новые пометки, кружки и пунктирные стрелки. Комиссар, будто почувствовав интерес Игоря, посмотрел на него.
– Быстро, однако, меняется обстановка… – устало проговорил комиссар и опустился на скамью, лишь чуть слышно скрипнули сапоги. – Очень быстро…
– Отступаем?
– Да, фронт еще откатился. Минимум на 30 километров восточнее.
– А контрудара не намечается? Хотя бы сдерживающего?
– Какой там… – Комиссар махнул рукой и схватил голову двумя руками, глаза бесцветными стекляшками смотрят на оплывшую свечу, подрагивающий огонек отражается в зрачке. Слышно, как в углу скребется мышь. – Так что готовься, капитан, к лесной жизни. К нашим уже своими силами вряд ли выйдем… – Комиссар продолжил как завороженный смотреть на огонек свечи. Но вскоре спохватился, посмотрел на Протасова: – Но я о другом, лейтенант, хочу поговорить. Есть серьезное задание. Поможешь?
– Так точно! – с готовностью произнес Игорь.
– Ну, так, значит, задание такое. Сегодня вечером, до захода солнца, нам нужно проникнуть в город. Ваша задача – сработать как прикрытие.
Игорь сдвинул брови.
– Разведка?
– Не совсем. Нужно кое-кого встретить…
Игорь внимательно посмотрел на комиссара, потом на пограничника.
– Прошу прощения, товарищ комиссар, не совсем ясна задача.
– Нужно сопроводить одного человека в город, прикрыть его и вернуть обратно, – вставил пограничник. – Чего уж тут непонятного?
– Да, именно так, лейтенант. У нас в отряде есть один из местных. Проводник. Зовут его Степан Захарыч, он из местных.
При этих словах пограничник прыснул смехом. Волна стыда неприятно кольнула Игоря, он потупился.
– Чего такое, лейтенант? – недоуменно спросил комиссар.
– Да так, товарищ комиссар, – за Игоря ответил пограничник. – Уже познакомились они…
– Да? Ну вот и хорошо.
Комиссар кашлянул в кулак и продолжил:
– Так вот, Степана Захаровича нужно сопроводить в город. В случае чего – прикрыть. Но это в крайнем случае, – комиссар бросил взгляд на капитана. – В самом крайнем случае, товарищ Сорокин. Это ясно?
– Так точно, товарищ комиссар!
Комиссар перевел взгляд на лейтенанта.
– Так-с, сопроводите, значит, Захарыча до города. Там, в городе, вас будет ждать второй человек, он вам передаст часть груза. И исчезнет. Вы примете груз и отойдете вот в это место, – комиссар указал желто-зеленую область на карте. – Места там тихие, вас точно никто не обнаружит.
– Ясно, – кивнул Протасов. – А что за груз, товарищ комиссар?
Комиссар покосился на капитана, потом произнес:
– Нужный, лейтенант, нужный!
Станкевич выдохнул и продолжил:
– Значит, так-с, в этом месте будете ждать нашего Степана Захарыча. Он пробудет в городе до утра, так что придется переночевать под открытым небом.
– Ну, это не проблема, – отозвался пограничник. – Даже полезно. Свежий воздух…
– Да-да… Там встретите нашего Захарыча и отправитесь обратно. Вроде все, – комиссар сделал паузу и прибавил: – Да! И не забывайте – в городе немцев как грязи. Поэтому никуда не суемся, встречаем нашего человека в условленном месте и пулей обратно! Вот такое задание, лейтенант. Ну, справитесь?
– Так точно, товарищ комиссар!
– Я тоже так думаю. Сложного ничего нет, тем более твои бойцы посвежее наших-то будут. Сам видел, какие из них вояки сейчас… – Комиссар замолчал, взял наполовину скуренную папиросу, прикурил от свечи. – В общем, на сборы – час, – заключил он.
– Так точно! Разрешите идти?
– Иди, – кивнул комиссар, повернулся к пограничнику, – да, и возьмите с собой по полпайка, больше дать не могу!
– Есть!
Игорь козырнул и направился к выходу, рука оттолкнула деревянную дверь, та вновь противно скрипнула, в глаза лейтенанта мгновенно ударил яркий свет, выбил слезу.
Комиссар проводил взглядом лейтенанта, когда за ним захлопнулась дверь, он облегченно выдохнул.
– Как думаешь, не завалятся? – произнес капитан. – Рискованно, все-таки бойцы неизвестные…
– Ну вот и проверим, – спокойно ответил комиссар. – К тому же действительно из нашей сотни сейчас мало кто годен. А эти бодрые еще. Думаю, справятся. Если сам не начнешь стрелять при виде первого же немца.
Капитан промолчал. Комиссар бросил на него взгляд, в нем читалось недовольство.
– А то знаю, как ты можешь…
Капитан вновь ничего не ответил. Комиссар отвел взгляд, пыхнул клуб горького дыма.
– Ладно, товарищ Сорокин, иди готовься. На сборы – час. Потом выступаете. Да, не забудь пайки прихватить. Но меру знай! Мне еще сотню ртов кормить!
– Есть!
Капитан отдал честь, шагнул к двери.
– Капитан, а таскуна все-таки разыщи! – бросил вслед комиссар, капитан остановился и повернулся. – У нас из припасов – крохи остались. Но и те таскают! День-два и пухнуть начнем, так что разберись, я тебя прошу, Сорокин!
– Будет сделано! – капитан отдал честь. – Разрешите идти?
– Да, конечно, иди, капитан.
Капитан шагнул к выходу, скрипнула дверь. Комиссар глубоко затянулся, огонек уперся в картонную гильзу, ожег края.
Игорь задумчиво ходит по лагерю. Солдаты давно уже спят. Лишь раненые в дальней медпалатке иногда постанывают, просят пить. Роман Демин идет на поправку, медсестра говорит – крепкий парень, сдюжит большую потерю крови. Но сейчас Протасова почему-то больше интересовал мужик Захарыч. И это почему-то – угрызение совести. И вправду, как он, комсомолец, будущий коммунист, мог так оскорбить человека, который мало того что сына потерял, так еще и рискует своей жизнью. Да что там своей – все родные в опасности! А он, действительно совсем еще юный лейтенантик, бросил в него – «шкурник!». Нет, подумал Игорь, нужно извиниться. Да и подбодрить как-то этого Захарыча.
Игорь выдохнул и уверенно направился к тлеющему костерку на середине поляны. Захарыч обычно крутится где-то там. Однако возле костра его не оказалось, бодрствующие солдаты сказали, что он как ушел в лазарет, так и не возвращался. Игорь хмыкнул и направился к лазарету. Наверняка там и Баира встретит. Семена пока будить не стал.
Осталось несколько десятков метров, еще один поворот и перед ним на утоптанной полянке прямо посреди леса появится полевой лазарет. Уже более отчетливо слышны были стоны, как вдруг Игорь увидел, нет, скорее почувствовал какое-то движение в густом кустарнике. Протасов приблизился к кустарнику, пальцы осторожно раздвинули ветки, и внутри все оборвалось – тот самый Захарыч бесцеремонно шерудил в ящиках и кулях импровизированного продовольственного склада. Захарыч торопится, спешно запихивает бумажные свертки в вещмешок. Среди кулей отчетливо видна краюха хлеба, белые песчинки крупы. Лейтенант заметил даже, как из кармана плисовых брюк торчит кусок мыла. Вот же, курва-мать, промелькнула в голове Игоря догадка. Так вот он, таскун! Игорь сжал зубы до ломоты, желваки надулись.
Внезапно Захарыч вздрогнул, – Игорь неудачно переступил с ноги на ногу и хрустнул веткой, – край одного из кулей разошелся и на траву сыпанула струйка гречихи. Захарыч чертыхнулся и проворно запрятал куль с крупой обратно. Тут же принялся спешно задвигать оторванные крышки на ящиках, отодвигать кули и мешки подальше, воровато оглядываться.
Игорь нервно сглотнул и, стараясь не шуметь, отступил от кустарника. Получилось. Игорь выдохнул, стер проступившую испарину и шагнул к лазарету. В голове буквально роем носятся мысли.
«Стоп! – приказал сам себе лейтенант. – А почему я сбегаю, будто вор я? Надо вернуться и задержать!» Лейтенант решительно развернулся и быстрым шагом направился к кустарнику, через мгновение он словно медведь ворвался на территорию продсклада. Однако там уже никого не было. Даже следов не осталось, с удивлением приметил Игорь. «Матерый, значит», – пробежало в голове.
– Вот тебе и не первый раз в деле, товарищ капитан, – язвительно произнес Игорь.
Он решительно направился к землянке комиссара. Зло буквально душит его.
– Эй, лейтенант! – окликнул Игоря знакомый голос. Он повернулся и увидел приближающегося к нему капитана-пограничника.
«А может, ему все рассказать?» – Игорь внимательно рассматривает фигуру пограничника, глаза сощурил недоверчиво. «Пожалуй, нет. Что-то сдается мне, что не нужно этого. Лучше сразу комиссару».
– Лейтенант, ты готов выступать? – обратился к Игорю пограничник.
– Так точно, товарищ капитан!
– А где бойцы твои?
– Да спят еще, товарищ капитан, намаялись, вот и отдыхают.
– Ну так поднимай бойцов! Пора!
– Есть!
Лейтенант козырнул и направился за Семеном. Мимо проплывает в тени землянка комиссара. Может, сейчас и доложить, промелькнуло у Игоря. «Хотя нет, лучше после задания. Времени и вправду мало, а так нарвусь еще на гнев комиссара. Этот может шею намылить!»
Семен спит как ребенок, разве что пальцы в рот не сует. Игорь с улыбкой смотрит на него. Будить совсем не хотелось. Но – надо!
– Подъем, товарищ сержант Горобец.
Семен от тряски нахмурился, сдвинул брови и что-то промычал. Игорь тряхнул его еще раз за плечо, Сема попытался отмахнуться,
– Эй, слышь, сержант Горобец! Давай вставай! Хватит дрыхнуть!
Семен вновь недовольно промычал что-то похожее на «отвалите, товарищ лейтенант», но тут же опомнился и подскочил. Сонные глаза ошалело смотрят на Игоря, тело со сна пошатывает.
– Т-то-товарищ лейтенант, – заплетающимся языком произнес Семен. – Я го-готов!
Игорь улыбнулся, на помятой щеке отчетливо проступает вмятина от подложенного под голову вещмешка, несколько травинок нелепо прилипли ко лбу.
– Умойся давай и ко мне – дело есть!
– Слушаюсь!
Семен с кряхтением, будто немощный старик, поднялся и пошатывающейся походкой направился к журавлю колодца. Вскоре пришел и Баир. На этот раз лицо невеселое, понурое.
– Сестричка сказала, что температура повысилась у Ромки-то, – грустно произнес Баир, задумчиво глядя куда-то вдаль. – Говорит – это плохо.
– Ну, это еще не беда, – как можно веселее произнес Семен, но не вышло – Баир недовольно покосился. – Температура, подумаешь? Будто никогда не болел простудой! Ослаб он сильно за эти дни – вот и температура.
– Да я тоже так подумал. – Баир набрал в горсть воды и плеснул себе на лицо. – Но сестричка сказала, что тут дело другое. Рана могла воспалиться…
– Ладно вам гадать! – вмешался лейтенант. Ему не хотелось, чтобы перед походом ребята думали о своем раненом товарище. – Лучше думайте, как задание выполнить!
– А чего тут думать, товарищ лейтенант? Прикрытие оно и есть прикрытие. Да, Баир?
Семен ткнул локтем Шагдарова, тот ничего не ответил, лишь насупился.
– Эх, Сема, Сема, твое юморение нас когда-нибудь погубит.
– Та не скажите, товарищ лейтенант, до этого лишь помогало.
Игорь вдруг посерьезнел. К ним шагнул Степан Захарыч, как всегда, веселый. Баир даже удивился, немного позавидовал: ишь ты! Война кругом, а он духа не теряет, бодрится.
– Ну что, соколики, – обратился Захарыч к танкистам, глаза с веселым прищуром. – Готовы старикашку доставить в городишко-то?
И тут Игорь Протасов вспыхнул.
– Послушай, ты!.. – зло процедил Игорь, руки сами собой сжались в кулаки.
– Хватит уже собачиться! – вмешался капитан-пограничник и запустил в Игоря зеленый тряпичный ком. Игорь перехватил, от неожиданности едва не выронил.
– Что это?
– Камуфляж, – буркнул пограничник. – В своей танковой форме вас за версту видать, быстренько погорите. – Капитан протянул еще два тряпичных свертка Баиру и Семену. – Так что напяливайте и поживее. У вас две минуты. Ну, живо!
Игорь развернул тряпичный комок, он раскрылся зеленым полотном, по всей поверхности хаотично разбросаны желтые и коричневые пятна, они замысловато переплетаются, да так, что лейтенант не сразу нашел где верх, где низ.
– Ну что, лейтенантик, мудреная обновка-то? – произнес смешливым голосом старик.
Игорь зло покосился на него, старик добродушно глянул в ответ, губы растянуты в широкой улыбке. Протасов скрежетнул зубами, но ничего не ответил.
– Гляди, лейтенант, мы теперь и диверсанты-разведчики, – весело произнес Сема Горобец. – Ребята бы в училище не поверили!..
– Хватит там разговорчиков! – рявкнул Игорь, Семен недовольно покосился, выпятил губу.
С горем пополам облачились в камуфляж. Капитан всех обошел, пристально оглядел каждого.
– Хорошо! А теперь всем попрыгать! – скомандовал он.
– Чего? – едва слышно, будто сам у себя, спросил Игорь.
Капитан услышал, повернулся к нему, глаза швырнули молнию.
– Я не понял, – чего тебе непонятно?
– Прыгать-то зачем? – спросил Игорь немного растерянно, уже понимая – глупость произнес.
– А затем, лейтенант! Это вы там в танке грохочете всем чем можно, а в нашем деле тишина нужна, верно, Захарыч?
– Точно, – коротко ответил старик, глаза лукаво смотрят на лейтенанта.
Баир, Семен и Игорь нехотя стали подскакивать на месте и тут же раздалось оглушительное бряцанье – амуниции и оружия. Капитан ухмыльнулся.
– Э-э-э, да вас за километр можно услышать. А потом перещелкать как котят.
Танкисты перестали скакать, смущенно опустили головы.
– Мы не котята…
– Раз не котята, тогда придется привести себя в порядок, да так, чтоб не звенели как ведро с гвоздями. Выполнять!
Пограничник стал прохаживаться мимо танкистов, помог поплотнее приладить подсумки для дисков ППШ, одернул неправильно затянутые ремни.
– Главное, чтобы перемещаться с легкостью и при этом шума не создавать.