Атоллы

В глубоких водах тропической зоны Тихого океана вытянулись гирлянды островов особого типа, которые поражали первых европейских мореплавателей. Узкие кольца с полосой из белых пляжей, в зеленом наряде из кокосовых пальм так мало выдавались над водой, что с корабля их почти и не видно, пока не подойдешь вплотную. Волны с ревом разбивались о рифовые уступы, грозя разнести вдребезги приближающиеся суда. Некоторые из этих колец, получивших название атоллов, оказывались настолько широкими, что целый день уходил на то, чтобы обогнуть их. Хотя во многих случаях просветы в коралловом барьере позволяли войти в тихие воды лагуны. Обнаружив такой проход, моряки могли чувствовать себя в полной безопасности.

На берегу их ожидало обилие кокосовых орехов с прохладным сладким соком. Кругом сновали наземные крабы, суля приятное разнообразие в еде; лагуна кишела рыбой. Некоторые острова в определенное время года были буквально усыпаны яйцами морских птиц. Но в целом флора и фауна островов была небогата: десятка два наземных растений, один - два вида наземных птиц. Пресная вода отсутствовала, хотя, углубившись в грунт, можно было добыть солоноватую воду. Наиболее наблюдательные исследователи отмечали резкий контраст между богатейшим разнообразием жизни в море и скудным набором видов животных и растений на суше.

Эти кольцевидные острова были сложены из кораллов. Одни мореплаватели полагали, что кораллообразующие организмы инстинктивно сооружали широкие кольца, чтобы найти себе убежище в их внутренней части. Другие считали атоллы гребнями огромных древних кратеров. Но большинство просто дивились увиденному, не вдаваясь в догадки.

 

Распространение коралловых островов

Атоллы часто встречаются в Тихом и Индийском океанах. Самая большая группа - Мальдивские острова к югу от Индии. Правда, в восточной части Тихого океана почти на две тысячи километров в длину и на восемьсот в ширину простерся архипелаг Туамоту, включающий семьдесят восемь атоллов и несчетное множество рифов. В этом архипелаге больше всего жителей на расположенном в двухстах милях от Таити атолле Рангироа, у которого длина лагуны сорок две мили, ширина - четырнадцать. Северная группа островов Кука к западу от Таити вся состоит из атоллов; коралловые острова преобладают и в архипелаге Тонга, расположенном поблизости от Фиджи. К северу от Фиджи атоллы составляют четыре большие группы: острова Эллис, Феникс, Гилберта и Маршалловы. Остров Кантон в группе Феникс долгое время был важным аэродромом, поскольку он находится примерно на полпути между Гонолулу и Новой Каледонией. Вытянутую лагуну здесь обрамляет полоска суши окружностью около пятнадцати километров и шириной от силы шестьсот метров. Острова Эллис - девять маленьких атоллов, острова Гилберта - шестнадцать атоллов. Маршалловы острова представляют собой двойную цепочку атоллов, разделенную проходом в 130 миль; всего тут тридцать четыре атолла и восемьсот семьдесят рифов, выступающих над водой на два - три метра. Один из атоллов, Кваджалейн [атолл Меньшикова. - Ред.], самый крупный в мире; разделенный на девяносто секций-островков риф опоясывает лагуну площадью 1683 квадратных километра. Расположенная к западу от Маршалловых островов Каролинская группа включает как вулканические острова, так и атоллы.

В юго-западной части Тихого океана, между островами Гилберта и Соломоновыми, находятся известные фосфоритными месторождениями острова Науру и Ошен. Слой фосфоритов здесь достигает такой мощности, что их вывозят до двух миллионов тонн в год. Науру представляет собой окаймляющий маленькую лагуну овальный атолл окружностью около двадцати километров. Лагуна не сообщается с океаном, и вода в ней сильно опресненная. Ни Ошен, ни Науру нельзя назвать типичными атоллами, потому что они образовались при поднятии океанского дна. Высшая точка Науру - около шестидесяти пяти метров над уровнем моря; Ошен поднимается на девяносто метров.

Бора-Бора, 'Остров внутри атолла', в незапамятные времена представлял собой группу вулканов. Сильно разрушенный эрозией, он теперь медленно погружается в воду, удаляясь от барьерного рифа, который обозначает его прежние Гранины

К югу от Гавайских островов, пересекая экватор, тянется группа островов Лайн; она включает, в частности, атоллы Пальмира, Фаннинг, Рождества. В северной половине Тихого океана расположены получившие стратегическое значение в наш век воздушного транспорта атоллы Мидуэй, Уэйк и Джонстон. Мидуэй - сравнительно маленький островок, находится примерно в тысяче двухстах милях к западу от Гавайских островов.

Часть округлой кромки типичного для южной части Тихого океана атолла, острова Лау. В самых низких местах прибой захлестывает риф. разделяя его на поросшие пальмами маленькие островки

Все атоллы Тихого океана сосредоточены в пределах тридцати градусов широты от экватора, потому что известковая конструкция кораллового рифа может образоваться только в теплых водах, при температурах выше двадцати градусов. В восточной части Тихого океана, куда проникают холодные воды из Антарктики, атоллов нет.

 

Происхождение атоллов и барьерных рифов

Первым научным исследованием атоллов мы обязаны Чарлзу Дарвину, который в 1831 - 1836 годах совершил кругосветное плавание на "Бигле". По его просьбе были произведены промеры глубин у внешнего берега атолла Килинг в Индийском океане. На глубине до десяти саженей, на сале, прикрепленном с нижней стороны лота, получались отпечатки живых кораллов. Но глубже живых кораллов оказывалось все меньше, а между двадцатью и тридцатью саженями попадались только песчинки от скелетов. Дарвин заключил, что сооружение коралловых островов не могло начинаться со дна, а первоначально существовала некая промежуточная структура, которая постепенно погружалась. Естественно было подумать о вулканах, однако многие атоллы были слишком широкими, чтобы отождествлять их с горной вершиной. Ответ дали Бора-Бора и другие острова, окруженные широким барьерным рифом. Дарвин предположил, что большие атоллы - конечный итог процесса, в ходе которого окаймляющий риф вулканического острова становится барьерным по мере погружения срединного массива. Непрерывное нарастание рифа позволяет ему уцелеть. Дарвин отметил, что у многих архипелагов в одном конце сосредоточены широкие атоллы, в другом - более молодые вулканические острова.

Естественно, Дарвин не мог подтвердить доказательствами, что древние вулканические острова погружаются, поэтому предлагались и другие гипотезы. Только в 1896 году на атолле Фунафути (острова Эллис) было произведено бурение, чтобы проверить, находится ли коралловый известняк на глубине больше тридцати саженей. Вся колонка длиной 367 метров содержала кораллы или остатки кораллов. Даже в самых нижних горизонтах преобладали окаменелости мелководных организмов. Было очевидно, что Фунафути погружается очень давно. Гипотеза Дарвина подтвердилась.

Высокий вулканический остров Маупити (острова Общества) окружен рифом, который достигает почти пяти километров в поперечнике

Последующие опыты с бурением дали такой же результат. В 1934 - 1936 годах японские ученые пробурили в северной части архипелага Ките-Дайтсо скважину глубиной около 420 метров. В 1947 году американская бригада пробурила на атолле Бикини шесть скважин, в том числе на глубину 400 и 780 метров. Наконец, в 1951 году на атолле Эниветок (Маршалловы острова) были получены колонки длиной 1270 и 1385 метров. Во всех этих случаях они состояли из коралла или производных известняка. Правда, на Эниветоке под конец пошли базальты, подтверждая, что основанием Маршалловых островов служат древние вулканические породы*. Окаменелости в колонках датировались по меньшей мере миоценом; выходит, погружение длилось не менее двадцати миллионов лет, причем нижние горизонты коралловых известняков могут быть еще старше. Несколько лет назад добыты образцы ископаемых кораллов с гайотов - своеобразных плосковершинных подводных гор, расположенных на значительных глубинах в океане; некоторые из этих образцов исследователи датируют меловым периодом, то есть им семьдесят миллионов лет. Если, как полагают, выравнивание гайотов происходило под действием волн, когда эти горы выступали над поверхностью воды, и вскоре за тем произошло отложение кораллов, опускание длилось чрезвычайно долго. Все говорит за то, что атоллы представляют собой остатки древних высоких островов, хотя из этого еще не следует, что они образуются только при опускании дна.

*(В последующие годы вулканические породы были вскрыты под известняками при бурении на атоллах Муророа и Мидуэй.)

В последнее время биологи установили, что древние острова могли послужить промежуточными станциями, через которые растения и животные проникали в наиболее удаленные части океана. Стало быть, атоллы могут помочь решению некоторых загадок распространения жизни на островах.

Вид с востока на атоллы Туанаке и Хити (острова Туамоту); диаметр обоих атоллов около пяти километров. Обращает на себя внимание характерная форма сплошного кольца

 

Жизнь на Рангироа

Дарвин позавидовал бы современному путешественнику, который видит атоллы с воздуха. В марте 1964 года мне довелось заниматься полевыми исследованиями на Рангироа в архипелаге Туамоту. Когда летишь туда с острова Бора-Бора, сверху открывается вид на небольшой атолл Тикахаоу, который можно охватить одним взглядом. Издали он представляется тусклым пятнышком в белом обрамлении круглого барьерного рифа. Приблизишься - и видно, что островок почти голый, с редкими рощицами пальм.

Гребешок из водорослей на краю рифа, чья плоскость образует платформу в приливной зоне

Рангироа выглядит куда более внушительно. Он настолько велик, что с воздуха видишь только часть изогнутой кромки. Широкий риф рассечен протоками; тут и там его фрагменты образуют поросшие пальмами прямоугольные островки разной величины. Когда пролетаешь над омывающими риф белопенными волнами, в глаза бросается контраст между глубинами у крутой внешней стороны и мелкой лагуной. Самолет снижается, и мы видим, что протоки в рифе различаются по величине; многие из них расширяются в мелкие заводи. Когда на барьерный риф обрушивается мощный океанский вал, вода переполняет их и вливается в лагуну. Местами вдоль рифа на сотни метров сплошной дугой выстроились пальмы. Но чаще они образуют маленькие группки, разделенные мелкими протоками. Зеленоватая поверхность лагуны пестреет выступами кораллового известняка - желтоватыми, буроватыми, багряными. Это так называемые внутрилагунные рифы. Некоторые из них достигают сотен метров в ширину, другие представляют собой столбы всего несколько метров в поперечнике, и образованы они кораллами, которым нужна тихая вода.

Галечная гряда перекрыла с наветренной стороны пролив между вулканическим островом Хаухине и крохотным островком Томагагие к северу от острова Гарумаоа

Самолет садится у внешнего края рифа, и вы видите длинную линию невысоких пальм: таким же видели атолл и первые мореплаватели. От берега отчаливает катер, он несет вас по волнам прибоя, и через широкий проход в барьере вы попадаете в просторную лагуну. На берегу гостей нетерпеливо ожидают десятки смуглых полинезийцев в ярких нарядах.

Рангироа - это сплошные кокосовые пальмы. На стройных пятнадцатиметровых стволах - шапки из качающихся на ветру изящных листьев. Грунт состоит из мелкого белого кораллового песка. Дорожки между пальмами усыпаны старыми орехами. Тут и там широко раскинули свои ветви тенистые хлебные деревья (Artocarpus altilis). Местами пологие волны лагуны подмыли пальмы так, что стволы наклоняются над водой под углом шестьдесят градусов. Некоторые из них компенсируют наклон, изогнув крону к солнцу. Там, где корни деревьев обнажены, видно, что они образуют замысловато сплетенную сеть. Это явно нужно для устойчивости и для того, чтобы улавливать как можно больше влаги во время скудных дождей.

Дальше перед вами открывается прогалина, выстланная ковром из ипомеи (Ipomoea), широко распространенного в тихоокеанской области стелющегося растения. Здесь, поодаль от берега, пальмы окружены густыми зарослями из папоротников и кустарников. Среди последних преобладают широколиственные кустарники, такие, как Scaevola и Barringtonia, разных возрастов. На тех, что постарше, пристроилось безлистное вьющееся растение Cassytha filiformis; его буровато-желтые нити напоминают плотную сетку из тонкой изолированной проволоки, под которой самого куста почти и не видно. Ноги цепляются за проросшие кокосовые орехи, участвующие в борьбе за солнечный свет. В пальмовой роще жарко и душно, и вы с облегчением выходите к воде.

Здесь атолл прорезан мелким желобом. Сейчас прилив, и волны прорываются в лагуну, с тихим звоном перекатывая шершавые обломки известняка. По мелководью, высматривая зазевавшихся крабов, осторожно ступает рифовая цапля (Demigretta sacra). Вот голова ее метнулась вперед, ноги быстро делают два - три шага - жертва схвачена и поднята на воздух. Птица на миг приседает, проглатывая добычу, затем возобновляет охоту.

 

Раки-отшельники, наземные крабы и пальмовые воры

Берег атолла кишит маленькими раками-отшельниками, которые таскают за собой громоздкие домики-раковины. Эти раки прилежны, как муравьи, они все время в движении, вечно ищут, чем бы подкрепиться. Одни покрупнее, другие поменьше, но больше всего совсем крохотных. При малейшей тревоге они замирают на месте и прячутся, после чего их домики не отличишь от сотен других раковин, валяющихся на песке. Возьмите в руки домик рака-отшельника - вы увидите, что его клешня плотно закупоривает вход.

В 1903 году Л. Сера изучал раков-отшельников на островах Туамоту. Он установил, что на ранней стадии развития они ведут водный образ жизни, в это время их надо искать на внешнем краю рифа или же под обломками известняка на стороне лагуны. Став постарше, они выходят на сушу, но. так как их жабры должны быть влажными, на закате раки идут в воду, чтобы наполнить ею жаберные полости. Рак-отшельник всю жизнь таскает за собой свой закрученный домик. Подрастет - надо искать раковину побольше, но их не хватает, и в этом одна из причин того, что маленьких раков тысячи, а крупных совсем немного. Загнутый конец мягкого брюшка позволяет крепко зацепиться за раковину изнутри. Чтобы извлечь рака из домика, надо его вращать. Или подержать раковину над огнем - тогда он вылезет сам. Выходит рак наружу и для того, чтобы испражняться. Яйца он откладывает на мелководье в лагуне. На большинстве атоллов водится всего пять - шесть видов рака-отшельника. Эти животные - незаменимые санитары; правда, кое-где они как будто вредят растениям, поедая молодые ростки.

Два наиболее обычных атолловых краба оказались малочисленными на Рангироа: сухопутный краб и пальмовый вор. Первый селится в норах глубиной до сорока пяти сантиметров. Местами сыпучий грунт настолько источен норами, что нога человека проваливается. Сухопутные крабы ведут ночной образ жизни и лишь с наступлением темноты выходят на поверхность, чтобы искать пищу и выполнять обязанности санитаров. Самые крупные достигают в ширину тридцати сантиметров, и полинезийцы высоко ценят йх мясо. На атолле Ифалиук в мае, июне и июле - в пору полнолуния - сухопутные крабы идут к кромке воды, чтобы отложить яйца. В это время их ловят в большом количестве. Весьма ценятся и яйца крабов, напоминающие вкусом икру сельди.

Пальмовый вор (Birgus latro), один из наиболее типичных обитателей атоллов, широко распространен в тропическом поясе Индийского и Тихого океанов. Он подлинный великан среди крабов: взрослые его особи весят до двух с половиной - трех килограммов. Ширина верхнего панциря такого краба - пятнадцать сантиметров; расстояние между передними и задними ногами - почти метр. Обычная окраска красновато-бурая и черная, но есть индивидуальные вариации. Всем своим видом этот краб производит впечатление плотного крепыша. Сила у него и впрямь немалая. Дарвин убедился в этом, когда заточил одного пальмового вора на ночь в жестяной банке: утром оказалось, что краб сорвал крышку и бежал. Пальмовые воры ловко взбираются на деревья, и их часто можно видеть на макушке пальмы. Однако способность крабов срывать орехи с пальм оспаривается. Есть свидетельства о том, что крабы вскрывали лежащие на земле кокосовые орехи, сдирая мощными клешнями волокнистую оболочку. Говорят, будто бы они затем прокалывают когтем мягкий глазок и разламывают скорлупу, добираясь до ядра.

Полинезийцы так рьяно охотятся на пальмового вора, что на обитаемых островах он стал редкостью. Вкуснее всего краб считается в период спячки (июль - октябрь на некоторых островах), когда его брюшко особенно жирное. После декабрьского нереста в лагуне мясо самок на несколько месяцев теряет свои качества. Пальмовые воры - всеядные животные, и отмечено, что мясо краба сохраняет привкус последней съеденной ими добычи.

 

Крысы, ящерицы и наземные птицы

На большинстве атоллов водится мелкая бурая полинезийская крыса (Rattus exulans). Полагают, что это животное было завезено на лодках случайно, во время больших миграций полинезийцев. Известно также, что грызуны способны преодолевать значительные расстояния на плавающих в море бревнах. Многие острова кишат крысами; они идут к поселениям в расчете на поживу. Крысы хорошо лазают, и ночью их можно видеть среди листвы на пальмах, где они даже устраивают себе гнезда. Едят они все что попало: плоды пандануса, птичьи яйца, только что вылупившихся черепашат, цветки кокосовой пальмы, ядро кокосового ореха. Кое-где полинезийцы употребляют крыс в пищу.

На многих островах Тихого океана обосновалась черная крыса (Rattus rattus). Она наносит такой ущерб кокосовым пальмам, что приходится обивать стволы жестью. Там, где крысы особенно многочисленны, они представляют серьезную опасность для гнездящихся на земле птиц. На атолле Хауленд к северу от архипелага Феникс в 1854 году один наблюдатель записал, что полчища крыс селились в гнездовьях морских птиц, пожирая яйца и птенцов. Иногда птицы ловили молодых крыс и разрывали их на куски или бросали в воду. Тамошние крысы совсем не боялись людей и с злобным писком кусали наступившую на них ногу. Кончилось тем, что они истребили всех крачек.

Брачный танец черноногого альбатроса (Diomcdeu nigripes). Снято в 1949 году на атолле Мидуэй

Единственные наземные рептилии на атоллах - гекконы и сцинки. Часто можно видеть, как маленькие сцинки принимают солнечные ванны на прогалинах или на стволах пальм. Проворство спасает их от врагов. А гекконы ведут преимущественно ночной образ жизни: днем прячутся в стенах хижин или в дуплах и только с наступлением темноты выходят ловить насекомых.

Коричневая олуша (Sula leucogaster piotus) широко распространена в тропических морях и гнездится как на уединенных атоллах, так и на вулканических островах

Большинство видов этих ящериц широко распространены в Тихоокеанской области. Скорее всего, они тоже попали на острова на лодках или на бревнах.

 

Черепахи

Ареал зеленой черепахи (Chelonia mуdas) охватывает почти весь тропический пояс Тихого океана. В архипелаге Туамоту она и теперь обычна на некоторых окраинных островах, но вообще люди в погоне за лакомым мясом заметно сократили численность вида. Говорят, на Рароиа - "острове Кон-Тики" - каждый год добывают пятнадцать - двадцать черепах; надо думать, на Рангироа ловят не меньше. Там, где черепах не тревожат, самки в июне - сентябре выходят на берег, чтобы отложить яйца в песок. Перед этим, когда черепахи спариваются в море у рифа, можно поймать и самок, и самцов. За один раз самка откладывает до двухсот круглых яиц величиной с мячик для пинг-понга; между очередными кладками проходит около двух недель. Слабое звено в жизни черепахи, несомненно, те дни, когда черепашата вылупляются из яиц: малыши вынуждены буквально проходить сквозь строй крабов и птиц на берегу, акул и других рыб в воде. Исследования в Малайзии показали, что в неповрежденных гнездах черепашата вылупляются в среднем из сорока шести процентов яиц. Этого вполне довольно для прироста популяции, и все же приняты меры, чтобы помогать маленьким черепашатам. Их собирают и выпускают на глубоководье, где легче найти убежище, или же несколько недель выращивают в садках.

По подсчетам Дж. Хендриксона, если бы каждая самка ежегодно три года подряд, шесть- семь раз выходя на берег, откладывала по восьмидесяти яиц, для сохранения популяции было бы достаточно, чтобы выживало чуть больше 0,1 процента черепашат. Он вычислил также, что количество высококачественного протеина, получаемого от взрослой черепахи, равно тому, что дает трехлетний сбор яиц. И поскольку большинство самок способно откладывать яйца дольше трех лет, собирать яйца выгоднее, чем убивать взрослых черепах.

 

Кокосовая пальма и хлебное дерево

На Рангироа я насчитал лишь полтора десятка обычных представителей флоры; общее число, включая завезенные виды, раза в два - три больше. Меня поразила не только скудость видов, но и тот факт, что большинство растений были хорошо знакомы мне по Большому Барьерному рифу, находящемуся в 4200 милях к западу от Рангироа. Кое-какие из них я видел также за несколько недель до того на Гавайских островах, в 2500 милях к северу от Рангироа. Недаром типичные для атоллов береговые растения известны своим широким распространением.

Не один исследователь отмечал видовую бедность флоры атоллов: на отдельных островах число видов колеблется от семи до ста двадцати пяти. Понятно, в этом повинны разные факторы, прежде всего удаленность от высоких островов и количество осадков. Да и относительная стерильность почвы, состоящей из мелкой коралловой крошки, сильно ограничивает возможности развития флоры. В таких условиях могут выжить только очень выносливые растения.

Семена растений переносятся с атолла на атолл волнами, плавающими бревнами, ветром, птицами, человеком. Причем волны явно играют ведущую роль. Однако семена пизонии, широколиственного дерева, образующего густые рощи на некоторых островах, преимущественно распространяются птицами: очень липкие, они легко пристают к их перьям. Из трех пищевых растений, служащих здесь человеку, два - хлебное дерево и кокосовая пальма - явно доставлены самими людьми; правда, некоторые кокосовые орехи могли приплыть по морю и пустить корни на берегу. Вероятно, и панданус в какой-то мере переносился с острова на остров человеком.

Самка зеленой черепахи (Chelonia mуdas) медленно 'гребет' обратно к морю, отложив яйца на берегу

Кокосовая пальма (Cocos nucifera) - одно из чудеснейших растений земного шара. По разносторонности удовлетворения человеческих нужд она стоит на первом месте. Древесина идет на столярные изделия, стропила, балки, столбы, изгороди, служит топливом. Листьями кроют хижины, из них плетут корзины, шляпы, туфли. Из мелких цветков можно приготовить крепкий напиток. Обволакивающее скорлупу орехов волокно идет на веревки и подстилки. Скорлупа - готовый сосуд для питья или ковш. Молодой орех дает около половины литра приятного напитка. Ядро кокосового ореха - один из основных продуктов питания для жителей тропиков. Высушенное ядро, копра, идет на приготовление масла, маргарина, мыла и играет важную роль в экономике тихоокеанских островов.

Родиной кокосовой пальмы принято считать Азию. Однако некоторые исследователи высказываются в пользу американского происхождения. Ботаники проверяли, сколько может кокосовый орех плыть по волнам, сохраняя всхожесть, но до сих пор не пришли к единому мнению. Крупный знаток полинезийских миграций Те Ранги Хироа утверждает, что первые полинезийцы, достигнув своей новой родины в Тихом океане, нашли тут из съедобных растений лишь портулак, корни Boerbavia, водоросли и панданус. С собой они, кроме кокосового ореха и хлебного дерева, привезли банан, таро и батат. Установлено, что бананы и хлебное дерево вырастают только из молодых побегов на корнях своих родителей. Но панданус представлен на островах Тихого океана многими видами и подвидами, значит, он распространился и развился до прихода человека.

Почти все полинезийские растения, в том числе растения, употребляемые в пищу, западного происхождения. Важное исключение, признанное всеми, - батат (Ipomoea batatas), явно привезенный из Южной Америки. Исследователи, кроме прославившегося плаванием на "Кон-Тики" Тура Хейердала и некоторых других, считают всех жителей Полинезии выходцами из Азии. Контакты полинезийцев с Южной Америкой - остаются под вопросом. Заметим, однако, что в кратерных озерах уединенного острова Пасхи произрастают два, несомненно андских, водных растения. Это камыш Scirpus riparius, из которого пасхальцы и перуанцы вязали лодки, и горец Polygonum acuminatum, которому приписывают целебные свойства.

 

Коралловые рифы

Про атолл можно сказать, что суша и море здесь нераздельно связаны между собой. Сам остров - творение моря, и на нем обитают лишь те животные и растения, которые выносят буйный нрав океанской стихии. Морские организмы вроде крабов приспособились к суше, но для размножения идут в море. Черепахи и морские птицы почти все время проводят в море, но для продолжения рода возвращаются на атолл. И человек тут полностью зависим от среды: море и суша вместе кормят его.

В основе всех сторон жизни и экологии атолла находится коралловый риф, могучий строительный комплекс, которому обязана своим существованием эта суша. Богатством разнообразных живых существ и форм жизни он превосходит все прочие зоны на земле, за исключением разве дождевого тропического леса и некоторых скальных рифов. Тут и кораллы во всем многообразии видов, форм и красок, морские ежи и звезды, множество моллюсков, губки, черви с ярко раскрашенными щупальцами, ракообразные и неописуемо красивые рыбки.

Для успешного роста и развития рифообразующих кораллов надо, чтобы вода обтекала их не слишком быстро и не слишком медленно. Вот почему самые деятельные колонии обычно помещаются по бокам рифа и у входа в лагуну. Глубина, на которую опускаются кораллы, обусловлена светом: в тканях коралловых полипов обитают и свободно перемещаются зеленые симбиотические водоросли Zooxantbellae. Видимо, они производят основное количество потребляемого кораллами кислорода, а отчасти и питания. В обмен они получают от полипов углекислоту и азотистые отходы. Отчасти этим организмам полипы обязаны своей яркой окраской, прежде всего желтым и красным цветом. На большой глубине полипы бесцветны, зато они флюоресцируют.

Коралловые полипы размножаются как почкованием, так и половым путем, когда в воду поступают свободно плавающие личинки. Скорость прироста рифа различна в разных местах; вопрос этот далеко еще не выяснен до конца, но принята цифра два с половиной сантиметра в год, то есть около метра каждые сорок - пятьдесят лет. Правда, известны случаи гораздо более быстрого роста. Одним из примеров может служить проход в кораллах на Андаманских островах в Индийском океане. На карте 1887 года для него показана глубина шесть саженей; через сорок лет там уже было всего около тридцати сантиметров глубины. Получается средний ежегодный прирост в тридцать сантиметров, вековой - тридцать метров.

Рифам присуще четкое зональное деление: различные виды коралловых полипов и сопутствующих организмов приурочены к разным участкам. Сотрудник Американского музея естественной истории Норман Ньюэл установил, что риф Рароиа можно разделить на прибойную зону шириной пятьдесят - сто метров с проходами и выступами, где преобладают акропоры (Асrороrа) и "оленьи рога" (Pocillopora) с толстыми ветвями; сами проходы, изобилующие живыми организмами; зону водорослевого гребня; наконец, поверхность рифа. Гребень, служащий внешним краем поверхности рифа, был образован плотным слоем коралловых водорослей, таких, как Porolithon. Поверхность рифа шириной тридцать-сорок метров в свою очередь делилась на зоны, связанные с ямами, впадинами и заводями, поскольку степень осушения поверхности во время отлива заметно влияет на распределение и видовой состав фауны.

На рифе Рангироа мое внимание особенно привлекали пополняемые приливом непересыхающие заводи. Тут обитали многие нежные полипы, а также красочные звезды, большие бурые копьеносные и диадемовые морские ежи. По краям заводей примостились губки; в трещинах рифа копошились всевозможные моллюски и ракообразные. Много было маленьких рыбок.

В лагунах, с глубинами до тридцати саженей и больше, также много обитателей. Внутрилагунные рифы можно сравнить с многоэтажными домами, где каждый этаж занят своими видами фауны. Здесь развиваются великолепнейшие ветвистые кораллы. С маской и дыхательной трубкой вы получите хорошее представление о чудесном мире лагуны с ее богатейшей фауной. На Рангироа я за четверть часа увидел тридцать - сорок видов рыб, и все они различались окраской и узорами. Одни сновали стайками среди коралловых ветвей, другие держались особняком. Самые смелые подплывали ко мне совсем близко, но большинство было занято своими делами: соскребали с кораллов водоросли или мелких животных, ловили планктон. В прошлом лагуны атоллов Туамоту были известны на весь мир добычей жемчужниц; полинезийцы без всяких аквалангов ныряли на глубину сорока метров. Теперь лишь на немногих атоллах сохранилось сколько-нибудь заметное количество жемчужниц.

Коралловый риф населен огромным количеством видов. Ведь тут великое разнообразие глубин, течений, освещенности, укрытий, температур, химического состава среды. Риф Рангироа показался мне очень богатым по фауне. Однако специалисты по биологии моря считают, что сравнительно уединенные острова восточной части Тихого океана намного беднее фауной, чем рифы вблизи материков на западе. Объясняется это тем, что рифовые организмы плохо приспособлены к дальним странствиям в открытом океане, он служит для них таким же барьером, как для наземной фауны.

Проведенное много лет назад исследование изобилующих организмами коралловых рифов Филиппинского архипелага позволило определить около ста двадцати видов кораллов, семьдесят видов морских червей, двести видов ракообразных и триста видов моллюсков. На Таити и Туамоту такие исследования не проводились. Отмечу, однако, что на Рароиа описано четыреста видов рыб - изрядное количество!

 

Редкостные птицы острова Лайсан

Гнездовья морских птиц на коралловых островах Тихого океана относятся к крупнейшим в мире. В этом смысле особенно интересны два острова в северо-западной части Гавайского архипелага - Лайсан и Мидуэй, с огромными колониями двух видов альбатроса. Расположенный в восьмистах милях к западу от Гонолулу, Лайсан еще примечателен тем, что его фауна включала пять уникальных наземных птиц: чирка, пастушка, двух цветочниц и камышовку. Их судьбы иллюстрируют не совсем обычную и довольно трагическую историю Лайсана в нашем столетии.

Вероятно, остров был открыт около 1800 года, однако подробности не известны. Капитан Джон Пэти, присоединивший в 1857 году Лайсан к Гавайскому королевству, описывал его как низкий песчаный остров высотой восемь - десять метров, длиной около пяти километров, шириной около двух с половиной. Риф опоясывал лагуну длиной полтора километра, шириной около восьмисот метров. Остров был сплошь покрыт гнездящимися птицами, численность которых была определена в восемьсот тысяч. Позднее капитан Н. Брукс упоминал участки пышных зарослей и сообщал, что смог собрать образцы двадцати пяти видов растений. Он видел также тюленей. Последующая история Лайсана описана Альфредом Бей ли в его книге "Птицы острова Лайсан". В 1890 году остров был сдан в аренду сборщикам гуано, и они основательно потрудились с 1892 по 1904 год. Частые заходы судов и деятельность людей заметно отразились на облике острова. Но худшее было впереди: в 1903 году некий капитан Шлеммер завез на Лайсан кроликов для развода. Они в два счета наводнили остров и уничтожили практически всю растительность, сдерживавшую перемещение песков. Убежище местных наземных птиц превратилось в пустыню, и три из названных выше пяти видов вымерли.

Туго пришлось и морским птицам. В начале нашего столетия сильно вырос спрос на перья для дамских шляп. Особенную активность проявили японцы. На Мидуэе были убиты тысячи птиц; около трехсот тысяч альбатросов и других пернатых погибло на близлежащем острове Лисянского; и, невзирая на указ президента США, который объявил эти острова заповедными, в 1909 году истребили двести тысяч птиц на Лайсане. Полагают, что от всей популяции лайсанского альбатроса (Diomedea immutabilis) уцелела одна шестая. На фотографии 1893 года еще виден большой участок, занятый птицами; теперь гнезда попадаются лишь кое-где. Впоследствии кроликов на Лайсане уничтожили, и флора острова начала возрождаться. Ныне Лайсан - тщательно охраняемый заказник.

Среди вымерших птиц Лайсана наиболее характерным обитателем этого низкого кораллового атолла был малый пастушок (Porzanula palmeri), который при отсутствии хищников утратил способность к полету. Наблюдатели в начале века отмечали живость, доверчивость и любопытство пастушка, типичные для многих островных птиц, не знавших человека. Лайсанские пастушки очень проворно бегали в высокой траве и подходили вплотную к жилью за кормом. Когда орнитологи, собиравшие для научных коллекций яйца альбатроса, выливали на землю желток, пастушки подбегали и съедали его.

В 1891 году лайсанского пастушка завезли на похожий по природным условиям остров Мидуэй, и от одной пары получилась довольно многочисленная популяция. В 1913 году завезли еще птиц. Тем временем уничтожение растительности на Лайсане кроликами сделало свое дело, и последние пастушки вымерли там около 1923 года. На Мидуэе они продолжали благополучно существовать, пока в начале второй мировой войны на атолле не появились крысы, и в 1943 году пришел конец и мидуэйским пастушкам.

Вторая лайсанская птица, вымершая в наши времена, - маленькая буроватая камышовка (Асrocephalus familiaris). У нее, как и у пастушка, были родственные виды на островах западной части Тихого океана. На Каролинских и Соломоновых островах эти птицы водятся преимущественно в камышах. Их легко узнать по красивому пению; отсюда английское наименование, "камышовая щебетунья". Лайсанские камышовки проводили жаркие дневные часы в кустах и высокой траве, а утром и вечером ловили на открытых участках бабочек и других насекомых. Они залетали в дома в погоне за добычей, которую ночью привлекали фонари; иные даже садились на пробирки в лаборатории. В 1923 году, когда Лайсан посетил Александр Уэтмор, остров был практически гол, а камышовки вымерли.

Берег Рангироа, самого крупного из островов Туамоту, с видом через лагуну на островки вдоль кромки рифа

Ярко-красная лайсанская цветочница (Himatione sanguinea fraithii) - это местная форма гавайской апапане, о которой говорилось выше. Она кормилась насекомыми в кустарнике и цветками портулака. Как и другие пернатые, цветочница не знала страха и спокойно приближалась к человеческому жилью. В 1923 году Уэтмор насчитал на Лайсане всего три особи этого вида, да и те погибли во время шторма.

Большой фрегат (Fregata minor) на кусте Scaevola. В брачное время его горловой мешок сильно раздувается

До Лайсана добралась еще одна представительница гавайских цветочниц, за толстый, как у вьюрка, клюв получившая наименование лайсанского вьюрка (Psittirostra cantans cantans). Наблюдатели отмечали ее всеядность: она даже разбивала и поедала яйца крачек. Когда растительность на Лайсане почти исчезла, от популяции вьюрка осталось несколько десятков особей; все же эта птица дожила до тех пор, когда условия изменились к лучшему. Ныне на острове около пяти тысяч лайсанских вьюрков и вымирание им не грозит.

Есть на Лайсане и свой собственный представитель утиных - лайсанский чирок (Anas wyvilliаnа laysanensis). И до прибытия человека он, конечно, был одним из самых редких в мире, если вспомнить размеры лагуны: полтора километра на восемьсот метров. В 1902 году популяция лайсанского чирка насчитывала сотню особей, в 1911 - всего семь. В 1923 году было учтено два десятка чирков, в 1951 -тридцать девять, и с той поры убыль популяции прекратилась.

 

Альбатросы, олуши и фрегаты

Альбатросы обитают преимущественно в южном полушарии. Но и в северной части Тихого океана известно три вида: темноспинный лайсанский альбатрос (Diomedea immutabilis), темно-бурый черноногий альбатрос (D. nigripes) и чрезвычайно редкий короткохвостый белый альбатрос (D. albatrus). Первые два гнездятся на Лайсане и Мидуэе; полагают, что на Лайсан приходится сорок шесть процентов всей плодовитой популяции темноспинного альбатроса и шестьдесят один процент черноногого. Соответствующие цифры для Мидуэя - тридцать шесть и пятнадцать процентов; остальные гнездятся на других островах архипелага. В абсолютных цифрах в 1957/58 году на Лайсан предположительно приходилось около двухсот шестидесяти тысяч, на Мидуэй - около двухсот тысяч темноспинных альбатросов и соответственно черноногих альбатросов - шестьдесят семь тысяч и семнадцать тысяч. Однако будущее альбатросов на Мидуэе находится под большим вопросом, слишком часто птицы сталкиваются с самолетами. Как правило, обходилось без тяжелых последствий, но возможность авиационной катастрофы не исключена.

Колония темных крачек (Sterna fuscata oahuensis) на острове Мидуэй. Этот вид распространен на многих атоллах

Альбатросы появляются на своих гнездовьях в конце октября и начале ноября; основная масса прилетает в конце ноября. Устройство гнезд начинается в первых числах ноября; черноногий альбатрос на несколько недель опережает темноспинного. Под конец ноября во многих гнездах черноногих и в некоторых гнездах темноспинных альбатросов лежат яйца. Самец и самка насиживают поочередно и кормят вылупившихся птенцов, отрыгивая им пищу. До середины мая птенцы покрыты пухом, затем его сменяет настоящее оперение. К концу июня птенцы набирают изрядный для своего роста вес. По данным Альфреда Бейли, большинство молодых птиц покидает острова в первой половине августа.

Мидуэй и теперь известен своими альбатросами. Присутствие людей и машин их не смущает. В садах и на старом кладбище они гнездятся так же охотно, как и на голых участках. А люди с удовольствием любуются пушистыми птенцами и брачными танцами взрослых птиц.

К северо-западной части цепочки Гавайских островов приурочены гнездовья многих других морских птиц. По меньшей мере пять видов буревестника (некоторые популяции насчитывают тысячи особей) роют себе норы в мягком коралловом песке. Есть три вида олушей; особенно многочисленны красноногая (Sula sula) и коричневая (S. lencogaster), но широко распространена и более крупная S. dactylatra. Двумя видами представлены фаэтоны, крупные белые птицы с длинными рулевыми перьями. Краснохвостых фаэтонов (Phaethon rubricauda) довольно много, а гнездящихся популяций белохвостого фаэтона (P. lepturus) почти не осталось. Одна из самых великолепных морских птиц - фрегат (Fregata minor), большая птица с длинными узкими крыльями и вильчатым хвостом. Фрегат подолгу парит в воздухе, выжидая момент, чтобы спикировать на возвращающуюся с моря олушу и отнять у нее добычу. Свои гнезда фрегаты строят из прутиков на кустах. В некоторых частях Полинезии островитяне приручают фрегатов; говорят, будто эти птицы раньше переносили вести с острова на остров.

В 1893 году на острове Лайсан обитала великолепная колония темноспинных альбатросов (Diomedea immutabilis). Затем птиц принялись истреблять охотники за перьями; предполагается, что в последующие шестнадцать лет было убито пятьсот тысяч альбатросов и других морских птиц

Конечно, самая многочисленная из гнездящихся на тихоокеанских островах птиц - крачка. На подветренной стороне Гавайских островов преобладает темная крачка (Sterna fuscata), средней величины птица, снизу белая, шапочка, верх, крылья и хвост черные. Темные крачки исчисляются миллионами. Не столь многочисленна нодди (Anous stolidus), которая предпочитает строить гнезда на кустах. Выделяется своей красотой белая крачка (Gygis alba) - с чисто белым оперением, черным клювом и темными глазами. Она откладывает яйца на ветвях, а где нет деревьев - на коралловых выступах.