– Розанчик? – услышала она голос мисс Арлотты. – В мою комнату. Сейчас же.

Вот и наступил час расплаты. Розанчик сосредоточилась, делая себя как можно более мертвенно-бледной, натерла глаза, чтобы они приобрели замогильный вид, взбила волосы, придавая им беспорядок, и создала крошечную слезу, стекающую по щеке, – она собиралась вызвать максимум сочувствия. Изо всех сил стараясь казаться трагичной, она проскользнула в главную часть мансарды, чтобы предстать перед хозяйкой.

За огромным письменным столом сидела мисс Арлотта, и еще несколько девушек без дела слонялись по комнате.

– Вы звали меня? – осторожно спросила Розанчик.

– Я уверена, что звала. – Мисс Арлотта открыла книгу, известную как «Положение проститутки».

Розанчик закрыла глаза, приготовившись к плохим новостям.

Хозяйка взглянула на нее поверх книги.

– Я также удивлена, но ты пришла сюда за Золотой звездой, дорогая.

– Что? За Золотой звездой?..

– Я приказала Мими следить за выполнением твоего поручения. Она рассказала, как ты применила к своей невесте фокус с ликером. – Мадам покачала локонами цвета лимонада. – Этот целенаправленный маневр староват, его не назовешь вдохновенным, но, если он работает, я не жалуюсь.

Розанчик чуть отступила от письменного стола. Она все еще не была уверена, что правильно понимает происходящее. Или, может быть, мисс Арлотта располагает устаревшей информацией?

– Так это все из-за того, что я усиленно угощала свою невесту ликером?

– Конечно, нет. Не только это. Ты не получила бы Золотую звезду только за то, что напоила девушку.

– Нет?..

– Ни малейшего шанса. – Хозяйка перегнулась через огромный стол, не отводя от Розанчика пристального многозначительного взгляда. – Я была занята кое-чем другим, а ты всегда казалась мне серой лошадкой. Я не могу до конца понять, как ты это сделала, но знаю, что тебе действительно удалось растопить холод между твоими женихом и невестой.

– Удалось?

– Да. – Мисс Арлотта улыбнулась. – Хоть ты и испортила внешний вид невесты, но твой подопечный вскочил и действовал, как подобает мужчине в таком случае, – раздел ее совсем.

Что? Только оттого, что на кретинку пролилось немного вина, Нед вскочил и начал раздевать ее?! Розанчик сжала кулаки, почувствовав, что теряет самообладание.

– На этот раз, милочка, ты проявила смекалку, которую мне приятно видеть. – Хозяйка выглядела очень довольной. – Да, вот это я называю подстегнуть их к действиям. Парень сразу получил право войти в люкс, в котором невеста до сих пор ему отказывала.

– Получил?

– Конечно, получил. Она насквозь промокла, он помог ей раздеться и искупаться. Ну, ты понимаешь, мыльная пена и много влажной, обнаженной плоти… – Она улыбнулась. – Держу пари, что эти двое занимаются сексом прямо сейчас.

Розанчик зажмурилась. Она даже мысленно не хотела представлять себе подобную картину.

Мисс Арлотта, казалось, не заметила ее состояния и с удовольствием продолжала:

– Идея раздеть кого-то очень хороша. Я должна записать это, чтобы сообщить всем девушкам. Ты сняла с них одежду – работать с ними стало легче. Мими, ты слышишь? Сообщи всем, что девушки помогут себе в работе, если намочат своих подопечных, испачкают их, порвут одежду или что-то в этом роде.

– Да, это очень романтично, – мечтательно проворковала Мими.

Розанчик представила, как Ванесса просит Неда намылить ей разные места, и ее чуть не стошнило. И вдруг на нее нашло внезапное озарение. А кто-нибудь проверил, чем занимаются ее подопечные в люксе «Леди Годива», или это только предположения?

– Знаешь, милочка, твоя работа действительно хороша! – Мисс Арлотта улыбнулась. – А то я уже начала сомневаться в тебе. – Она вернулась к книге «Положение проститутки», и тон ее принял официальность. – В свете того, что, во-первых, ты привела их, живущих в разных номерах, в один люкс, во-вторых, благодаря твоим действиям они разделись и отправились на путь блаженства в спальне за два дня до назначенного срока, я счастлива сообщить, моя дорогая Розанчик, что ты награждаешься одной Золотой звездой за достойную службу.

– Я в самом деле признательна вам за доброту, мисс Арлотта, но чувствую необходимость в доказательстве того, что вся эта страсть, которую вы упоминаете, действительно имела место, – промолвила Розанчик.

– У меня в таких вещах намного больше опыта, чем у тебя, – напомнила хозяйка. – Я знаю, чем все это заканчивается. Но если ты еще сомневаешься, тогда ты, Мими, скажи ей. Ты же видела парня, раздевающего свою невесту?

– Да, я видела. Вы меня послали посмотреть, и я вижу собственными глазами, как он расстегивает алое платье девушки. – Мими улыбнулась. – Эта девушка – большая неприятность. Так, он раздел ее – она дрожит, он говорит, что теперь мы примем небольшую ванну. Вот так! Потом я оставила их одних.

Сердце Розанчика чуть не выпрыгнуло из груди. Стараясь не показать, насколько она расстроена рассказом о Неде, Ванессе и их ванне, она заспорила:

– Я просто хотела быть уверена, что заслужила эту Золотую звезду, ибо не хочу того, чего не заслуживаю.

– Это только твоя вторая Золотая звезда, и я не могу винить тебя за желание выполнить работу как подобает. Иди и убедись, если в этом есть необходимость, – заявила мадам. – Но потом дай деткам немного побыть одним, слышишь? Теперь, когда ты добавила им влечения, они смогут поддерживать огонь сами.

– Да, мадам, – тихо ответила Розанчик.

– Хорошо, тогда лети в люкс «Леди Годива» и посмотри на них. Даю тебе свободный от работы вечер, который ты заслужила, ибо получила Золотую звезду, милочка, – благосклонно произнесла хозяйка. – Ты можешь заняться ими завтра, если думаешь, что им необходим еще один толчок.

Розанчик мгновенно исчезла, решив выбраться из-под всевидящего ока мисс Арлотты. Кроме того, она должна узнать правду.

Появившись у номера, Розанчик задержалась перед дверью. Кажется, это хорошая идея – удостовериться, что происходит. А если они действительно пребывают в разгаре любовных утех? Она увидит, но сможет ли когда-нибудь прийти в себя?

– Нет, – сказала она упрямо. – Нед не любит ее, не влюблен и не влюбится. Он мог помочь ей снять платье и даже налить ванну, но не больше. Я не верю, что он занимался любовью с ней сегодня вечером.

Розанчик уже начала проходить сквозь стену, но отступила. Если ничего не произошло, почему Мими и мисс Арлотта думали иначе? Она надавила руками на виски, пытаясь уничтожить все плохие мысли.

Но что, если все было как раз так? Что, если он сейчас занимается любовью с Ванессой? Что, если она войдет и споткнется о сплетенные, извивающиеся в бессмысленной страсти тела?

– Я всегда могу уронить на них софу, – сказала она мрачно.

Глубоко вздохнув, Розанчик с высоко поднятой головой проскользнула сквозь стену.

Нед помог Ванессе в ванной и потом ушел в гостиную. Какая ужасная неприятность – с невестой, его жизнью, распадающейся вдруг на куски. Он увел ее с линии огня, вытащил из намоченного вином платья и отправил в душ – это меньшее, что он мог сделать. Но что теперь?

Присев в кресло, Нед обхватил голову руками. Бедная Ванесса. Неудивительно, что она обезумела – она гордится своей безупречностью, но репетиция ее свадьбы была чем угодно, только не этим. Все явились свидетелями ее поведения.

– Мне необходимо выпить, – сказал Нед вслух. – И чего-нибудь покрепче.

Желание вызвало вопрос: сколько выпила сегодня вечером его невеста? Он никогда ранее не видел ее в таком состоянии. Так дело в алкоголе? С этим ему придется впоследствии столкнуться?

Нед услышал, что душ выключился, и через минуту показалась Ванесса. Ее влажные волосы покоились на вороте белого банного халата отеля, в который она завернулась. Халат тащился по полу, рукава были слишком длинны. Она казалась маленькой и неуверенной, что явно не соответствовало тому, что Нед думал о ней. Ванесса села в кресло напротив, и Нед взял ее за руки.

– Ван, мне очень жаль, что так получилось с обедом.

– Это не моя вина, – быстро сказала она. – Я все продумала сотни раз, но не понимаю, что происходило с моим телефоном, сумочкой и столовыми приборами. Разве кто-нибудь способен выдержать все это?

– Не думай об этом больше, ладно? Все прошло. Ты говорила, что нам не нужна репетиция свадьбы. Слушай, Ван, пусть все останется как есть, ладно? Я не думаю, что помогал тебе в последнее время. – В этот момент он почему-то подумал о Розе. – Я знаю, что не принимал участия в подготовке, пока ты все планировала.

– Это мягко сказано, – резко проговорила она, засовывая руки в карманы халата.

– Ты тоже вела себя необычно.

– Великолепно. – Ванесса уставилась в потолок. – Сначала репетиция свадьбы терпит фиаско, теперь мой жених ворошит угли – это мне и нужно.

– Я не ворошу угли, – ответил Нед. – Я только говорю, что все время, пока мы встречались, ты была спокойной, уверенной и тактичной. Но лишь до того момента, как я сделал тебе предложение.

– По-твоему, теперь я мегера?

– Конечно, нет. – Хотя, надо признать, она приближалась к истине.

Ванесса встала и принялась ходить по комнате.

– Я была взвинчена. Ты не знаешь, что значит организовать свадьбу, которой мы заслуживаем, всего за месяц. Это безумие.

– Я понимаю. Но ты единственная, кто захотел устроить ее в августе. – Нед никогда не понимал этой спешки. Ему даже некогда было подумать, правильно ли они поступают.

– Я хотела сделать это быстрее, потому что долго ждала! – воскликнула Ванесса. – Нед, мне тридцать один год. Моя сестра вышла замуж в двадцать пять, моя мать – в двадцать один. Все мои друзья из колледжа имеют семьи и детей. Мне тридцать один год! А у меня ничего нет!

– Поженимся мы или нет, это не так, – попытался утешить ее Нед.

– Поженимся или нет?! Ты считаешь, что у нас есть выбор?! – заорала она. – Мы поженимся в пятницу. Поженимся!

Нед поднялся и подошел, беря ее за руки.

– Успокойся, Ванесса. Не надо так.

– Посмотри на меня, – крикнула она, кружась вокруг него. – Я владею собой, я стройная, красивая, имею деньги, являюсь членом тысячи комитетов, знаю влиятельных людей, всегда добиваюсь своего. Я потрясающая, дьявол побери! Почему я не замужем?

Нед нашел ее слова совершенно ужасающими, но она, казалось, ждала от него какой-то реакции. Он знал, что любой его ответ подвергнется критике. Как он мог влезть во все это? Ведь он сам просил ее выйти за него замуж.

– Ван, я думаю, что ты задаешь неверные вопросы, – попытался он. – Вместо того чтобы спрашивать: «Почему я не замужем?», возможно, ты должна спросить: «Почему я выхожу замуж за этого человека?» Нечестно по отношению к тебе или мне, если это всего лишь бег на скорость, чтобы пересечь финишную черту, поскольку все уже пересекли ее и мы не хотим отставать.

– Ты так считаешь?! – Ванесса сжала губы. Она была в бешенстве.

Нед вдруг вспомнил тот День независимости. Посмотрев на себя в зеркало, он решил, что должен остепениться, ведь ему уже тридцать лет и пора принять решение. Он встречался с Ванессой два года, ему нравилась эта женщина – она изменила его. Так почему бы не жениться на ней? Она казалась трепетной, тактичной и заботливой и очень хотела стать его женой. Совершенный выбор – так говорил его отец, так думали его друзья. Как он мог предположить, чем все закончится спустя месяц после помолвки, что он станет несчастливее, чем когда-либо, а она превратится в рассвирепевшую особу, которая ему даже не нравится, не говоря уже о любви? Но конечно, он не мог сказать ей этого.

– Я не знаю, как я считаю.

На самом деле он все знал. Он поступил неверно, решив жениться на Ванессе. Главным, что подтолкнуло к этому, была усталость от одиночества. Он не думал, что встретит кого-нибудь лучше, – рассудительный, рациональный Нед Малгру. Его юридическая фирма завалена делами о разводе. Нед не верил в любовь или любовные истории. Его никогда это не трогало, так почему ему следует верить в это сейчас? Да потому, что теперь он встретил кого-то лучше. А именно – Розу.

Нед отвернулся от своей невесты. Абсурд. Наверное, он просто хватается за соломинку. Возможно, Ванесса не так красива, весела и очаровательна, как казалось. Но почему она не могла стать прежней?

– Боже, ну и дела, – пробормотал он.

– Что это значит? – Голос Ванессы дрожал. – Мы не отменим свадьбу, Нед. Даже не думай об этом. Я не буду унижена перед своими друзьями и семьей, потому что ты решил, что не хочешь взрослеть.

– Я не об этом.

– Именно об этом. Ты не готов присоединиться к миру взрослых и жениться. Тебе потребовалось два года, чтобы сделать мне предложение, – ты играешь в игры, как ребенок.

– Это несправедливо.

Ванесса умоляюще посмотрела на него, приблизившись.

– Послушай, Нед, нам хорошо вместе. Я знаю, последние несколько недель были трудными, но мы справимся. Только держись, ладно? Все начинают паниковать, когда думают о заключении брака, – это нормально. Оттого мы оба и действуем как сумасшедшие. Когда мы поженимся – увидишь, все будет хорошо.

Пусть Нед законченный идиот и самый большой тупица в Колорадо, но он не может посмотреть ей в глаза и сказать, что свадьба отменяется. Может, Ванесса права: все чувствуют себя так и это абсолютно нормально?

– Отложим это до утра, Недди, – нежно сказала она и потянулась, чтобы поцеловать его.

Нед не мог не заметить, что холодный, влажный поцелуй оставил его совсем равнодушным. Один поцелуй ночной взломщицы – и он сражен. Сотни поцелуев от женщины, на которой он собирался жениться, – и никаких чувств.

Ванесса улыбнулась, чмокнув его еще раз.

– Оставим это до утра, – повторила она. – Мы забудем об ужасной репетиции свадьбы, я увижу тебя завтра, и все станет лучше.

Не сказав ни слова, Нед развернулся и быстро вышел из номера. В голове кружились противоречивые мысли – Ванесса, Роза, его будущее. Вряд ли завтра станет лучше.

Нед остановился в центре коридора. Он мог поклясться, что его окружает теплый воздух. То же самое он почувствовал на репетиции свадьбы, когда вдруг обратил пристальный взгляд на пустое пространство за спиной дяди Джерри. Он не смог объяснить матери, что происходит, но чувствовал себя удивительно счастливым, глядя в пустоту, словно некая невидимая положительная сила находилась там.

– О боже, теперь я определенно теряю рассудок, – пробормотал он, хотя настроение его явно улучшилось. – Следует забыть об этом. Я устал, смущен, за два дня у меня было больше драматических событий, чем за всю предыдущую жизнь, и я позволил сумасшедшей атмосфере отеля завладеть мной.

Он прошел по коридору, быстро преодолел лестницу и вошел в свой номер, захлопнув за собой дверь. Никаких горничных сегодня вечером – ни Розы, ни подчеркнуто сексуального тепла. Он заглянул под кровать, в ванную, даже в шкаф – нет ничего необычного, номер пуст.

Измотанный Нед разделся и забрался в постель.

– Мне необходимо поспать, – сказал он вслух, взбил подушку и закрыл глаза.

Она не собиралась находиться там. Это было настолько вопиющим нарушением, что даже не регулировалось правилами.

Но Розанчик не смогла удержаться. Она так обрадовалась, что нашла Неда за разговором с Ванессой одетым и спокойным, что, когда он вышел, обняла его в коридоре. Когда мужчина слишком остро отреагировал, она отступила и скрылась в мансарде.

Теперь же Розанчик начала беспокоиться о том, что Нед делает и хорошо ли ему. Поэтому проплыла в его номер. Он лежал на боку, глаза были закрыты.

– Какой роскошный мужчина, – прошептала Розанчик, усаживаясь в изголовье и проводя пальцем по его щеке.

Да, Нед выглядел очень привлекательно – крепкие мускулы, подтянутые ягодицы, кожа, отсвечивающая золотом в лунном свете, пробивающемся через шторы… Бедный, обожаемый, прекрасный и такой несчастный Нед, спящий в одиночестве, озадаченный и смущенный тем, чего хотел от жизни.

– Я нужна ему, – пробормотала Розанчик, пытаясь то ли уверить себя, то ли придумать отговорку, если ее поймают.

Она сняла очки и положила их на подоконник. Потом вернулась в кровать.

– Мисс Арлотта сказала, что я заслужила свободный от работы вечер, и считает, что Нед возится со своей мерзкой Ванессой. Меня никто не будет искать, и это дает мне право подарить всю ночь моему возлюбленному Неду.

Она села на кровати. С каких пор Нед стал ее возлюбленным, а не просто работой? Розанчик была уверена, что никогда раньше не чувствовала ничего подобного – странное, приятное тепло, разливающееся по телу, возникающее глубоко внутри. Она захотела обнять Неда и никогда не уходить.

– Я действительно люблю его, – сказала она вслух.

Розанчик почувствовала себя выше, легче, лучше. Она любила его! Это была волшебно!

Прямо сейчас она приляжет рядом с ним, будет слушать его дыхание, прижмется к нему, чтобы почувствовать сердцебиение и продержать его в своих объятиях всю ночь. О последствиях она подумает завтра.

– Он никогда не узнает, – прошептала она, прижимаясь грудью к его спине. Став на краткий миг трехмерной, Розанчик пристально посмотрела на свою руку, собственнически обнимающую его. – Я не прикоснусь к чему-либо еще, несмотря на заманчивость, – пообещала она. Закрывая глаза, Розанчик стала невидимой. Уже засыпая, она пробормотала: – Я уйду до того, как он проснется. Никто и никогда об этом не узнает.