Чемпионаты мира в России и Катаре

В ФИФА готовится нечто великое, даже чудесное. Истинной предыстории мы теперь не узнаем, потому что сегодня никто не желает быть к этому причастным. Но генеральный секретарь Жером Вальке, вероятно, приложил руку к идее, которую Блаттер озвучивает в конце мая 2008 года: присудить ЧМ-2018 и ЧМ-2022 в один прием. Два турнира за один раз! На конгрессе ФИФА в Сиднее Блаттер обосновывает свой безумный проект тем, что обеспечит надежность планирования принимающим странам и спонсорам.

Такого еще ни разу не было. Что послужило причиной? «Деньги», – отвечает Джек Уорнер {1}. Это решение оказывает давление на кандидатов по всему земному шару. В том числе и на тех, кто предпочел бы выждать пару лет. Теперь речь идет о ближайших полутора десятках лет, присвоении величайших телевизионных событий вплоть до третьего десятилетия. Ожидается массовый парад претендентов. Тот, кто разбирается в отрасли, понимает, что глобальная битва кандидатов таит в себе громадные возможности самообогащения. Для тех, кто пожелает. И таких немало среди 24 членов правления ФИФА, которое распределяет турниры. В конце 2010 года, когда проходит голосование, остается лишь 22 человека, двое уже поплатились за собственную алчность. Незадолго до голосования шум поднимается такой, что Блаттер уже и не знает, кто выдвинул эту сумасшедшую идею: «Я выразил свою обеспокоенность, действительно ли это разумное решение. Думаю, было неправильным поступать подобным образом» {2}. Однако необходимо пройти еще процедуру выборов, хотя за кулисами все давно решено – об этом свидетельствуют результаты голосования.

Проект двойных выборов заманчив, с какой стороны ни глянь: после этой гонки на ближайшие восемь лет воцарится покой, и до тех пор в исполкоме вряд ли останется кто-то из старых деятелей спорта. В то же время грядущее поколение функционеров лишается права на важнейшее решение, а желающие могут еще раз пополнить счета перед уходом в отставку.

Блаттер беспрепятственно занял свой пост, это верно, но времена настали трудные. То, что он больше не нуждается в пособниках, приятелях, которые предоставляют ему личные самолеты и ведут «агрессивную избирательную кампанию» (такие, как Уорнер) по всему земному шару, означает, что старые вояки отслужили свое. И соотношение сил кардинально переменилось. Наконец-то Блаттер прибрал к рукам Европу, в 2007 году бывший ассистент Мишель Платини становится президентом УЕФА. Он проводит перестановку на ключевых позициях в руководстве. И высшие посты занимают функционеры Южной и Восточной Европы. Вскоре выяснится, что эта новая УЕФА себя не оправдывает. Но Блаттеру это не мешает. Даже наоборот. Вскоре и УЕФА перестанет быть инстанцией, способной показать на него пальцем.

Опасность следует ожидать с другой стороны. Бразилец Рикардо Тейшейра хочет побороться за трон ФИФА и использовать для этого ЧМ-2014, который всецело находится под его началом. Да и прочие высокопоставленные функционеры выходят из-под контроля. В особенности Мухаммед бин Хаммам, амбициозность которого настораживает. Катарец вдруг требует сокращения срока полномочий для президента ФИФА. Как и все остальные, он помнит заявление Блаттера во время предвыборной гонки в 2002-м: «Дайте мне еще четыре года, и моя работа по преобразованию в ФИФА будет завершена». Пока он отыграл лишь половину игры. В 2011 году, когда Блаттер вновь вступит в предвыборную борьбу, бин Хаммам едко заметит: «Чем же он занимался последние 36 лет, если по-прежнему не довел дела до конца?» Катарец тоже против двойного распределения ЧМ. Поначалу он даже не одобряет заявки своей родины, у него свои планы.

Джек Уорнер тоже отдаляется. Тот факт, что ФИФА действительно начала против него расследование по поводу махинаций с билетами на ЧМ в Германии и предъявила счет фирме его сына, он воспринимает как оскорбление. Он понимает, что ветер переменился. Как и бин Хаммам, Уорнер выражает возмущение единовластием Блаттера: «Блаттер все решения принимает единолично!» Недовольство выражают новобранцы правления, такие, как Франц Беккенбауэр, вошедший в его состав в 2007 году. Или же перед заседаниями он – «святейший» – обговаривает решения в кругу благосклонных функционеров – несогласных потом продавливают голосованием. Подобными приемами владеет лишь тот, кто каждую минуту может посвящать ФИФА. Неудивительно, что Блаттер заискивает, когда его называют диктатором {3}.

Об уровне жалованья и президентских расходов по-прежнему не известно никому. Никому, кроме него, человека, обладающего правом единоличной подписи. Когда, каким образом и как часто он пользуется этим странным правом в многомиллиардной корпорации? Примером личной финансовой политики Блаттера могут послужить его многомиллионные пожертвования в пользу КОНКАКАФ Уорнера на финишной прямой своей избирательной кампании в 2011 году. Вероятно, речь при этом шла о «помощи в развитии». Вот только президиум он оповещает об этом лишь четырьмя неделями позднее, когда оказывается под нажимом. Уорнер рассказал о щедрых дарах.

Такие люди, как бин Хаммам и Уорнер, понимают, что и они являются шахматными фигурами в игре Блаттера. Им предоставлена большая свобода, но до тех пор, пока они не потревожат владения босса. Когда дело доходит до разрыва, ясно одно: Блаттер в действительности не посвящал в свои секреты даже их. Иначе с какой радостью они поведали бы теперь миру о цифрах, которые босс и впредь держит в тайне.

Кроме того, у Блаттера имеются негласные помощники. По традиции надежно французское направление, словно ФИФА со дня своего основания и не покидала Париж. Еще Авеланж, когда завоевывал трон в 1974 году, полагался на помощь сотрудников из централистской Франции, половина дипломатического корпуса присутствовала на том конгрессе во Франкфурте. Подчеркивается французское происхождение Авеланжа, урожденного бельгийца, и Блаттера, родом из щвейцарского Валлиса. Во Франции серый кардинал Дасслер выстраивает свою спортивно-политическую империю, которая не получила бы своего завершения без финансовой помощи французского афериста Андре Гуелфи. Гуелфи подчеркивал, что всегда работал во благо Франции. Разумеется, и на французские службы.

Блаттер назначает на пост генерального секретаря француза в лице Жерома Вальке, чье прошлое вызывает вопросы. И который теперь любит повторять, что они с Блаттером «как два пальца одной руки». Он водит тесную дружбу с земляком Платини со времен Олимпийских игр в Барселоне, во время которых Платини был советником «Canal+» – тогдашнего работодателя Вальке {4}. В свою очередь, Платини, который годами вел в Париже закулисную жизнь на деньги ФИФА, с помощью Блаттера становится президентом УЕФА и неожиданно – наследником трона ФИФА. Кроме того, есть еще Жером Шампань. Советнику президента, с хорошими связями на правительственном уровне, также прочат высший пост. Многие в ФИФА ощущают на себе власть француза. Как, например, президент Африканской конфедерации Исса Хаяту, который в 2002 году осмелился бросить вызов Блаттеру. В 2003 году во время выборов в КАФ он вдруг сам сталкивается с противником, которому оказывает поддержку лагерь Блаттера. В 2003 году Хаяту удается предотвратить то, чего уже не сумел избежать Юханссон в 2007-м: люди Блаттера теснят его с пьедестала.

А что же с крупными федерациями Восточной Европы? И на них Блаттер всегда может положиться. Не только на Францию, где у него крепкие связи с парижским медиахолдингом «Амори» – также благодаря Вальке, который сам торговал правами на вещание. Крупнейшее событие за пределами футбольного поля, выбор игрока года в рамках «Золотого мяча» ФИФА проводит в кооперации с «Амори».

Позицию Италии лучше всех олицетворяет Франко Карраро, давний сподвижник Блаттера, который виртуозно руководит комиссией по внутреннему аудиту. Позднее он и сам попадет в водоворот коррупционного скандала в Италии. Представители НФС традиционно придерживаются курса лицемерия, искусно лавируя между критикой, которой у них на родине подвергается образ действий Блаттера и его клана, и духом спортивного товарищества, которое связывает их с Цюрихом. Крупнейший в мире футбольный союз никогда не представлял угрозы системе Блаттера. Германия поджимает хвост, на критику отвечают смирением: никто не хочет кичиться своей силой в международной корпорации. «Дорогой президент, – восклицает в 2011 году на конгрессе в Цюрихе Тео Цванцигер, принятый в исполком, – от всего сердца желаем вам успехов. И, несмотря на численные размеры нашего союза, мы входим в эту футбольную семью». Затем следуют нижайшие благодарности от лица всей страны. Пять лет минуло с того события, которому Блаттер так противился: «Для нас было большой честью провести ЧМ в 2006 году, и мы бесконечно благодарны ФИФА».

Англия в этот раз не раскатывает ковровых дорожек. Но в лавировании между раболепием и принципиальной оппозицией обнаруживается безволие, которым Блаттер уверенно пользуется. В 1998 году британцы уже помогли ему взгромоздиться в седло, в последний момент переметнувшись из лагеря Юханссона к изысканной компании Блаттера. Блаттер сказал тогда, что поддержка со стороны родины футбола взволновала его сильнее, чем что-либо другое. Когда он взбирается на трон, претенденты на ЧМ от Англии торжествуют, теперь немцам «придется поволноваться» за свою заявку – тогдашний президент НФС Эгидиус Браун был на стороне Юханссона. Их собственная глупость открывается британцам спустя два года. Юханссон и Бауэр создают нерушимый альянс из восьми голосов за Германию. А Блаттер? Прости, Англия, он был за Африку.

В 2002 году Англия смело выступила против Блаттера, на конгрессе британцы рассуждают о подправленных балансах и образе дона Карлеоне. Небольшая зачистка в комитетах их образумила. Годами позднее, когда речь зашла о заявке на ЧМ, они пресмыкались перед ФИФА и даже пытались по политическим каналам обуздать критически настроенные СМИ. А во время избирательного конгресса в 2011 году вновь портят Блаттеру всю игру. Глава федерации Дэвид Бернштайн даже выступает за перенос этого фарса до тех пор, пока не прояснятся все обвинения в коррупции. За этим следует обычный мятеж. Первого июня в зале конгрессов в Цюрихе докладчики от Фиджи, Конго и Гаити отстаивают Блаттера. Наиболее четко позицию высказывает представитель Бенина: «Человека от животного отличает наличие разума», – заявляет он. Футбольная семья отметает предложение британцев 172 голосами. Сам Блаттер сопротивление Англии объясняет следующим образом: «Это все месть за то, что в 1974 году Жоао Авеланж сменил на посту англичанина Стэнли Роуза. Поскольку они не смогли восстановить контроль над ФИФА, они решили ее разрушить» {5}.

Испания тоже на стороне Блаттера, это демонстрирует на собственном конгрессе Анхель Мария Виллар Ллона. Мадридский юрист с 1998 года заседает в исполнительном комитете ФИФА, он возглавляет комитет по правам в мировом футболе. Поэтому трудно поверить в то, что выдает Виллар Ллона: «Я горжусь своей принадлежностью к ФИФА! Люди снаружи называют ФИФА настоящим бедствием. Я даже видел перед зданием людей с плакатами. Но мы видим, какова ФИФА в действительности: она демократична, готова к обсуждению всех вопросов и проблем. Разумеется, – продолжает главный специалист по правам, – стоит прислушаться и к людям снаружи. Но когда эти господа проявляют неуважение и критикуют работу тех миллионов, которые трудятся во благо футбола, я не согласен с ними.

Что-то новое: разве кто-то выступал с нападками против нештатной работы? Эти люди ведут себя неприлично, невежливо, не нужно их слушать. Если у нас в семье есть проблемы, неужели нужно сразу поливать все и вся грязью? Здесь есть главы семейств – неужели у них совсем нет проблем в семьях? Мы решаем их внутри семьи». Аплодисменты.

Некоторые представители прессы злоупотребляют правом на информацию. В частности, они выступают с нападками против руководящих лиц! По мнению главного юриста, это запрещенный прием. Блаттер внимательно слушает. «Мы являем собой образец в спорте и обществе! Я благодарен вам – вы интеллигентные люди, в отличие от некоторых журналистов и политиков!» Таким образом, испанский юрист не слишком далеко уходит от оратора из Бенина.

 

Разрыв с «братом»

В 2009 году что-то надвигается. Весной во время конгресса Азиатской конфедерации свергают ее президента Мухаммеда бин Хаммама. Очевидно, Блаттеру больше не нужен его «бывший брат». Они знакомы с 1995 года, когда Катар принял у себя ЧМ U-20. После победы в 1998 году Блаттер в благодарственном письме заверил брата Мухаммеда, что без него ничего не удалось бы. В ту предвыборную гонку бин Хаммам даже отказался навестить в Катаре своего тяжелораненого сына. В Париже, перед вылетом в Южную Африку, его настигло скорбное известие от жены: сын пострадал в несчастном случае, возможно, отец больше не увидит его живым. После бессонной ночи бин Хаммам решает: «Юноше может помочь лишь Господь и искусство врачей, в моей же помощи нуждается Блаттер» {6}. Вместо того чтобы отправиться домой, он полетел вместе с Блаттером к лояльной группе приверженцев на Южное полушарие. Подобная преданность, по мнению бин Хаммама, должна крепко связывать друзей, называющих себя братьями, и за пределами футбольного бизнеса. Однако Блаттеру чужда подобная сентиментальность.

На конгрессе АФК у бин Хаммама вдруг появляется противник. И хотя шейх Салман бин Ибрагим Аль-Халифа фигура совершенно неизвестная, в последующие месяцы между ними разворачивается грязная предвыборная борьба. По австралийскому каналу SBS бин Хаммам обвиняет Азиатский олимпийский комитет в том, что они с помощью денег склоняют региональные федерации на сторону его противника. АОК, находящийся в Кувейте, грозится иском и указывает на связь бин Хаммама с австралийской телекомпанией. Катарец даже устроил в дисциплинарный комитет ФИФА спортивного директора SBS Леса Мюррея. Бин Хаммам понимает: Блаттер дергает за нитки, он поддерживает шейха из Бахрейна. Как обычно во время выборов в региональных конфедерациях, которые определяют и состав исполкома ФИФА, то есть «правительство» Блаттера. Предоставит ли он это дело воле случая? Перед публикой Блаттер сетует, что не может повлиять на то, каких людей назначат ему в окружение региональные конфедерации.

Восьмого мая 2009 года бин Хаммаму исполняется 60. По воле Блаттера и оппозиции в расколотой АФК, для брата Мухаммеда этот день станет последним. В столице Малайзии Куала-Лумпур заседают 46 федераций. Все говорит о победе противника, ключевые федерации – Япония, Южная Корея, Китай, Саудовская Аравия и Кувейт – на стороне шейха. Южнокореец Чон Монджун и вовсе называет бин Хаммама умалишенным. А бин Хаммам с пеной у рта обещает переломать руки и ноги всякому, кто встанет у него на пути. Позднее он поясняет, что это арабское изречение, означающее большую решимость. И решимость эта возрастает в последнюю ночь. Во время приема накануне перед выборами Петер Велаппан, который на протяжении 29 лет занимал пост генерального секретаря, насчитывает 31 голос за шейха. Однако на следующее утро бин Хаммам получает 23 голоса, а шейх лишь 21 – оставшиеся два голоса признаются недействительными. «Ночная афера, – жалуется Велаппан. – Все дело лишь в конвертах с деньгами» {7}. На фото за банкетным столом изображен бин Хаммам с холодной улыбкой на губах, рядом с ним «брат Зепп» с таким лицом, словно его накормили лимонами.

Впереди битва за трон ФИФА. И бин Хаммам готов на все. Сначала он отправляется к Мишелю Платини и уговаривает его в 2011 году потягаться с Блаттером. Платини отмахивается, он может и подождать. Тогда бин Хаммам объединяется со своим извечным противником Чоном Монджуном, которого когда-то называл продажным и трусливым. Кроме того, они могут рассчитывать на Джека Уорнера. В конце 2009 года они празднуют первый свой успех: президентского советника Жерома Шампаня изгоняют из ФИФА. Министр иностранных дел ФИФА только-только организовал заседание исполкома на Роббенайленде, легендарном острове-тюрьме близ Кейптауна – где Блаттер вновь кокетничает с нобелевским лауреатом. В середине января 2010 года Шампаня увольняют, говорят, что каждый пошел своей дорогой. Двумя годами позднее француз поясняет: «Я был политическим гарантом. Должно быть, я мешал» {8}. Шампань бережет свои знания и остается в отрасли. Будучи советником по спортивному развитию, он наводит порядок в палестинском футболе не без помощи Блаттера. В начале 2012 года он вновь выходит на большую сцену: в электронном письме всем 208 национальным федерациям он предлагает разумные идеи по реформе и модернизации футбола. В отрасли понимают лишь, что он вернулся в то неспокойное время, когда никто не знает, кто в дальнейшем будет вершить судьбу ФИФА. Отныне его считают теневым кандидатом – альтернативой Платини, чья близость к Катару становится все более сомнительной.

Изгнание Шампаня спровоцировали бин Хаммам, Уорнер и президент африканской конфедерации Хаяту. В то время как сами они действовали на уровне федераций, Шампань был для ФИФА связующим звеном с мировой политикой, главами государств, королями и шейхами. К нему обращались и в тех случаях, когда хотели разместить своих министров в ложе для почетных гостей. Блаттер, по слухам, потянул аварийный шнур, потому что Шампань сам подумывал о троне. Мало похоже на правду – по крайней мере, в то время.

Шампань был не в ладах и с людьми Блаттера в президентском кабинете. С такими, например, как Петер Харгитей, скандально известный юрист. Генеральный секретарь Урс Линси хотел уволить Шампаня повторно. Но Блаттер лишил его такого удовольствия. Списки проступков, которые вел Линси, показывают, какое недоверие вызывал Шампань. Так, летом 2005 года Линси в очередной раз жалуется Блаттеру «касательно политического вмешательства в дела УЕФА через Ж. Шампаня». Президент УЕФА Юханссон объявил, что «не станет принимать Ж. Шампаня на конгрессе в Таллине». Спустя несколько недель: «Жалоба со стороны Иссы Хаяту на политическое вмешательство в дела КАФ». И далее в том же духе. Юрисконсульт ФИФА утверждал, ссылаясь на Линси, что Шампань «предпринимал активные действия против реализации разработанного и пересмотренного ФИФА и УЕФА регламента о трансферах», что он выступал осведомителем (шпионом). Руководство походит на мафию, каждый подозревает каждого. Жалобы поступают и от администрации, Шампань якобы спровоцировал правовой спор с производителем спорттоваров и вмешивался в дела международного арбитражного суда по делам спорта. Конец записки: «Рекомендую […] воздержаться от дальнейшего сотрудничества с Ж. Шампанем и прошу вас ради блага ФИФА последовать моему совету» {9}.

Спустя несколько недель после ухода Шампаня бин Хаммам и Чон объявляют в Сеуле, что следующим президентом ФИФА будет азиат. Тектонические плиты приходят в движение: это красный уровень тревоги для Блаттера, который привык работать ради сохранения собственной власти. Вдвоем мятежники держат в руках Азию, а в Африке голоса для Блаттера всегда добывал бин Хаммам. Почему бы теперь не обеспечить их для себя? Кроме того, катарец располагает кассой ФИФА: он руководит проектом Goal. Более того, от имени своего эмира он оказывает помощь бедным странам в рамках реализуемого Катаром проекта Aspire-Program, широкомасштабного движения с отделениями в странах третьего мира. Если теперь к нему примкнет еще и Джек Уорнер, во время избирательных кампаний Блаттера всегда действовавшего в кооперации с бин Хаммамом, то трон уже не удержать.

Начинает припекать. Впереди ЧМ в Южной Африке, где также ожидается куча проблем, и настроения против ФИФА накаляются. Но в первую очередь сейчас необходимо отделаться от обвинения со стороны следственных органов Цуга. Доказательная база ширится. Теперь под следствием не «действия неизвестных персон в ущерб ФИФА», – расследование идет против двух конкретных лиц ФИФА и – красный уровень тревоги – против самой ФИФА! В отношении последней следствие идет «факультативно», как сказано в законе о предпринимательстве, поскольку действия следователей в отношении отдельных ответственных лиц недостаточны. Тем не менее обвиняемым теперь ничего не остается, кроме как пойти на уступки, признать обвинения и в соответствии со статьей 53 уголовного кодекса ходатайствовать о закрытии дела. Чтобы было ясно: статья 53 в уголовном кодексе находится в рубрике по определению меры наказания – полной противоположности оправданию. И стороны должны выплатить в общей сложности 5,5 миллиона франков. С тем, что в распоряжении о прекращении дела зафиксирована основная часть неприглядной правды, на первое время можно смириться. Пока Блаттер и его сторонники могут рассчитывать на то, что документ об истинной деловой практике ФИФА никогда не предстанет взорам общественности.

И, наконец, идет борьба за ЧМ-2018 и ЧМ-2022. На ринге претендентов больше, чем когда-либо: Англия, Россия, США, Австралия, Япония, Южная Корея, Катар и совместные заявки Испании с Португалией и Голландии с Бельгией.

При всем этом Блаттеру не стоит заводить себе новых противников в ФИФА. Ему нужно и впредь соблюдать осторожность. И постепенно избавиться от старых друзей? Их выходки, которые, по крайней мере, он постоянно терпел, пятнают и самого босса. Здравомыслящей части мировой общественности ясно, почему Уорнер и ему подобные могут столь бесцеремонно торговать имуществом футбола. Того, что Уорнер однажды предаст это гласности, Блаттер может пока не опасаться.

 

Глаза и уши

В ФИФА с давних пор внедряют новых людей. Специалистов по улаживанию неприятностей. Таких, к примеру, людей, как таинственный Петер Харгитей – никогда неясно, на кого именно он в данный момент работает, но двери в штаб-квартиру ФИФА для него всегда открыты. О кознях данного господина свидетельствует его новогоднее пожелание в «Твиттере»: «Пусть 2012 год избавит нас от возмущенных моралистов и глупых, самозваных проповедников». Харгитей присоединяется к Блаттеру в 2002 году. Швейцарец венгерского происхождения, он утверждает, что в свое время был венгерским консулом в альпийской стране. Он руководит консалтинговой фирмой European Consultancy Network (ECN), предлагает «консалтинговые услуги по политическим и правительственным отношениям, лоббированию, развитию бизнеса; стратегические консультации в международной работе СМИ; консультации правительственных органов, а также национальных и региональных спортивных объединений по размещению подрядов и организации крупных событий». У него были сайты с предложениями по сбору сведений, которые стремительно пропадали {10}.

Прежняя деятельность президентского советника Харгитея выглядит так, словно он оказывал PR-услуги темным организациям и личностям. Например, американскому химическому концерну Union Carbide, на фабрике которого в индийском Бхопале в 1984 году произошел взрыв и от выброса ядовитых паров погибло 16000 человек. Концерн, ныне принадлежащий Dow Chemical, перед летними Олимпийскими играми 2012 года в Лондоне снова становится объектом критики: Бхопал так и не получил должной компенсации за свои жертвы, сотни тысяч людей до сих пор страдают от последствий, а Dow Chemical является главным спонсором Игр в Лондоне. В результате дебатов Индия грозится бойкотом Олимпиады, тогда глава организационного комитета Себастьян Коэ, бывший глава дисциплинарного комитета ФИФА, предлагает компромисс. Логотип Dow Chemical не должен появляться на олимпийском стадионе. Затем Wikileaks разоблачает драматическое событие, по всей вероятности, не единственное в своем роде. Из внутренней переписки находящейся в Техасе частной разведывательной фирмы Stratfor становится ясно, что Dow Chemical привлекла агентство, чтобы вести наблюдение за активистами Бхопала, среди которых были организации по правам человека (Международная компания по правосудию в Бхопале) и защитники окружающей среды (National Wildlife Federation).

В Dow Chemical не стали высказываться по этому поводу. Но представитель Stratfor заявил о неправомерных действиях в отношении кражи информации и, возможно, некорректной ее интерпретации. Более открыто с разоблачениями Wikileaks обошелся другой клиент Stratfor: в контексте зимних Игр 2010 года в Ванкувере «Кока-кола» поручила Stratfor наблюдение за организацией по защите животных PETA. Защитники животных обвиняли «Колу» в предполагаемых экспериментах над животными и планировали акции протеста. Производитель напитков и крупнейший в мире спортивный спонсор пояснил, что это «обычная практика, когда во время любого крупного события, которое мы спонсируем, обязательно высматриваем акции протеста, которые могли бы затронуть наших партнеров, клиентов, покупателей или сотрудников» {11}. Глаза и уши давно и повсюду.

Вернемся к дипломату Блаттера Харгитею. Он решал также проблемы скрывающегося в Цюрихе американского торговца нефтью Марка Рича, который угодил в список десяти самых разыскиваемых лиц ФБР. Рич нарушал санкции ООН в отношении апартеидного режима в ЮАР и в течение длительного времени считался крупнейшим налоговым уклонистом Америки. В середине девяностых Харгитей отправляется на Ямайку и работает на фирму, на судне которой полиция конфисковала партию кокаина. Харгитей проводит семь месяцев в тюрьме по подозрению в соучастии, затем его оправдывают, и правительство Ямайки приносит ему извинения. В местных газетах утверждают, что Харгитей выдал себя за бывшего дипломата и сотрудника швейцарской военно-разведывательной службы. Он возвращается в Цюрих, регистрируется по адресу частного детективного агентства. Им руководит неназванное лицо венгерского происхождения со специализацией в антикризисном управлении и опытом работы на Карибах, который, предположительно, был венгерским консулом в Швейцарии. Кто бы это мог быть? Это агентство жесткого толка. Оно предлагает «наблюдение на правительственном и военном уровне», операции под прикрытием и привлекает услугами «эксперта по программному обеспечению с квалификацией хакера» {12}.

Подобных личностей имеет в виду Блаттер, когда говорит, что питает слабость к шпионажу, который в какой-то мере присущ и его профессии. И что он, отслужив 1400 дней офицером, порой мнит себя «маленьким Джеймсом Бондом» {13}.

Жалованье советника Харгитея за его шпионскую деятельность предается огласке, когда англичане в рамках своей заявки на ЧМ хотят воспользоваться услугами его ECN по «стратегическому консультированию». Британцы так воодушевлены близостью Харгитея к Блаттеру, что закрывают глаза на его репутацию в СМИ – и даже на то, что его ECN зарегистрирована теперь не в Англии, а на офшорном Кипре. Через пару месяцев Харгитей переходит от британцев к бин Хаммаму, которому, предположительно, помогает удержать трон АФК. Бин Хаммам опровергает это сотрудничество. Как бы то ни было, после этого Харгитей выступает советником в рамках австралийской заявки на ЧМ. Здесь он встречает другого человека спортивно-агентурной сцены, Федора Радмана. Этот дуэт довольно быстро вызывает недовольство австралийских СМИ. Они раскрывают, как Харгитей организует для Джека Уорнера встречу с премьер-министром Квином Раддом. Кроме того, Австралийская федерация футбола неожиданно финансирует поездку сборной U-20 Тринидада в тренировочный лагерь на Кипре. Инцидент, достойный расследования ФИФА {14}. Коллега Уорнера по КОНКАКАФ, Рафаэль Салгуэро из Гватемалы, вместе с супругой летит в Австралию.

Полномочия теневых дипломатов Харгитея и Радмана охарактеризованы следующим образом: поиск и описание людей ФИФА, которые могли бы проголосовать за Австралию, подготовка встреч. Это называется международной стратегией не только в Австралии. В случае успеха каждый получил бы до трех миллионов евро, утверждают СМИ. В опубликованных внутренних документах ФИФА отмечено, что нежелательно представлять правительству подробную информацию о расходах на Харгитея и Радмана {15}.

Второго декабря 2010 года Австралия выбывает в первом же круге голосования с одним-единственным голосом. Это катастрофа. Последствия не заставят себя ждать. Единомышленники в окружении Фрэнка Лоуи, австралийского миллиардера, финансирующего заявку, создают команду, которая должна тщательно изучить процесс голосования. Сам Лоуи всякий раз публично заявляет, что выбор Катара в качестве места проведения ЧМ для него не окончательный. «Последнее слово еще не сказано», – заявляет он в декабре 2011 года после своего переизбрания на пост президента Австралийской федерации футбола.

Тем временем Харгитей, неудачливый помощник Австралии, получает другие задания в кругах ФИФА. А в самой ФИФА в марте 2010 года появляется настоящий спец по вопросам безопасности: Крис Итон. Он приходит из Интерпола, где руководил отделом по международной преступности, а прежде служил в федеральной полиции Австралии. Между делом в 2004–2005 годах Итон в качестве главы следственного отдела и менеджера европейского бюро участвовал в расследовании ООН в рамках программы «Нефть в обмен на продовольствие». Руководство следственной комиссии ООН находилось в руках Пола Волкера (США), Ричарда Голдстоуна (ЮАР) и Марка Пита (Швейцария). В ФИФА глава отдела безопасности Итон должен заниматься, помимо всего прочего, вопросами «договорных» матчей и букмекерских махинаций.

Его предшественником был Пий Сегмюллер, который, прежде чем прийти в ФИФА, был командиром Папской Швейцарской гвардии, откуда перешел в Национальный совет Швейцарии. Кроме того, он руководит страховой фирмой, которая все чаще проявляет себя в кругах ФИФА. Его Swissec AG предлагает «полный спектр страховых услуг от одного лица». Проектом по консультативной поддержке руководит давний представитель ФИФА Андреас Херрен. До конца 2010 года Херрен также успешно работал в рамках российской заявки на ЧМ-2018, а после перешел в очередное личное агентство ФИФА Match AG.

Сегмюллер является членом парламентской комиссии по безопасности в Национальном совете Швейцарии. Он обладает связями. Мир безопасности тесен, и связи в нем налажены четко. На ежегодной встрече гвардейцев Сегмюллер встречается со своим бывшим заместителем и преемником Эльмаром Медером. Такие люди, как Сегмюллер и Медер, пользуются большим спросом благодаря своим связям. Будучи главами безопасности в Ватикане, они сумели завязать важные знакомства в самых высоких инстанциях. В том числе и в спортивных кругах.

Правда, карьера у Сегмюллера не заладилась. В 2012 году депутат Федерального совета Уди Маурер забирается в государственную казну, чтобы, как едко заметили швейцарские СМИ, «прикормить» избранный Национальный совет. Бывший глава безопасности ФИФА и Ватикана теперь становится первым омбудсменом армии – должность, которую федеральный совет по делам спорта решил создать специально для него {16}. И, между прочим, он пользуется большим успехом среди верующей клиентуры.

Блаттер – ярый католик, как и многие высокопоставленные лица в мировом спорте. Глава МОК Самаранч, по словам некоторых экспертов, был даже супернумерарием, мирским членом «Опус Деи» {17}. В начале 2001 года Блаттер удостаивается папской аудиенции и передает пожертвование в 50000 франков {18}. Годом позже у ФИФА возникает проблема. Бульварная газета Blick раскрывает аферу в фонде «Лиммат», который не придерживается определенной конфессии, но с состоянием в 25,5 миллиона франков считается финансовой верхушкой «Опус Деи». Кроме того, часть пожертвований поступает через банк, подозреваемый в близости к «Опус Деи» – шестеро из восьми советников фонда входят в тайное реакционное общество Ватикана. В состав попечительского комитета фонда входят известные люди из политики, экономики и спорта. Среди них Мишель Зен-Руффинен.

Едва речь заходит о близости к «Опус Деи», генеральный секретарь ФИФА немедленно покидает комитет. Представитель ФИФА Херрен поясняет: «Господин Зен-Руффинен не может позволить себе близких отношений с сомнительными организациями». ФИФА совместно с фондом Лиммат финансировала строительство спортивного комплекса для колумбийских беспризорников, о близости к «Опус Деи» никто не знал. Одним из тех, кто, будучи членом попечительского совета Лиммат, «не побоялся соприкосновения с “Опус”», был Ули Маурер из правопопулистской Швейцарской народной партии, нынешний министр спорта в Федеральном совете {19}. В письме Зен-Руффинену глава фонда сожалеет о «прискорбном случае», но заверяет, что тема «Опус Деи» была четко обозначена во время приема 1 февраля 2001 года {20}.

Для отношений с Ватиканом приближенные к ФИФА командир Швейцарской гвардии Сегмюллер и его преемник Медер проводят в Риме не так уж много времени. Уже в 2008 году Медер складывает свои полномочия. Весной 2009 года он возглавляет отделение немецкой страховой фирмы Prevent AG в Цюрихе. В его обязанности входит, как он заявляет перед прессой в главном офисе в Гамбурге, консультирование предприятий в раскрытии махинаций. Соблюдение этических норм является главной составляющей его новой деятельности {21}.

Между тем новый работодатель сам порой выступает в сомнительной роли. В ноябре 2010 года уголовная полиция Гамбурга проводит обыски в отделениях страховой фирмы в разных немецких городах, а также в личных резиденциях руководящего состава. Основатель фирмы Торстен Мелер и председатель подозреваются в том, что они подсунули нью-йоркскому менеджеру HSH Nordbank материал, чтобы предоставить его работодателю повод для расторжения договора. Мелес, руководитель отдела в министерстве внутренних дел Гамбурга, позднее возглавлял работу по борьбе с организованной преступностью. После промежуточного эпизода в федеральной разведывательной службе он, вместе с политиком от СДПГ из Северного Рейна-Вестфалии Юргеном Грамке, встал у истоков Prevent AG.

Юрист Грамке в 1994 году в течение трех месяцев пробыл министром экономики Саксонии-Ангальт, после чего подал в отставку. Berliner Zeitung считает, что несостоявшийся министр не справился со служебными обязанностями: Грамке был склонен принимать решения, «которые согласовывал не в правительстве, а с собственными советниками», на манер «параллельного правительства», – так утверждает газета. Во время основания Prevent крестными отцами выступили влиятельные люди из СДПГ. Конечной целью, согласно публикации Spiegel, была «организация, которая помогала бы фирмам в юридически деликатных сферах» {22}. То есть фирма для тех дел, на которые нельзя проливать свет. Именитые политики Германии на самом высоком уровне лоббируют интересы неизвестной до сегодняшнего дня фирмы {23}.

Прежний сенатор по внутренним делам Удо Нагель также переходит на сторону Prevent, как и бывший глава Федеральной разведывательной службы и заместитель министра внутренних дел Август Ханнинг. Порой поступают жалобы касательно завышенных счетов «Фирмы», как окрестила детективное агентство Financial Times Deutschland. Однако в случае с HSH Nordbank речь идет не только о щедром вознаграждении: лишь за период с февраля 2008 года по октябрь 2009 года шпионы получили от HSH более семи миллионов евро за обучение, личную защиту и консультации по вопросам безопасности. В случае с HSH существует также подозрение, что «Фирма» шпионила за сотрудниками и изобретала основания для увольнения неугодных топ-менеджеров. «Между тем блеск Prevent AG идет на убыль, после того как Spiegel в конце 2010 года заявила, что некоторые действия агентства были не совсем чисты – обвинение, которое руководство фирмы решительно отвергало», – пишет эксперт по мафии Юрген Рот {24}. Агентство объявило себя банкротом.

За несколько месяцев до этого оно проявляет себя в футболе: предлагает УЕФА проект «Офсайд». В начале 2010 года сотрудники агентства передали в УЕФА информацию о том, что у них якобы есть свидетель из России, который знает о договоренностях по полуфинальному матчу Кубка УЕФА между петербургским «Зенитом» и мюнхенской «Баварией», состоявшемся в мае 2008 года. Это похоже на фантастику, ведь ФК «Бавария» считается одним из самых серьезных клубов в мире. С другой стороны, действительно существует подозрительный факт, вскрытый сотрудниками испанских правоохранительных органов. В рамках расследования операций по отмыванию денег они в течение нескольких месяцев прослушивали телефонные разговоры представителей российской тамбовской ОПГ. И узнали о деталях, касающихся той якобы нечестной победы русских со счетом 4:0 и якобы «договорного» финала Кубка УЕФА, в котором «Зенит» выиграл у шотландского «Глазго Рейнджерс» со счетом 2:0. Все клубы яростно отвергают всякие обвинения. Теперь в Prevent заявляют, что их свидетель располагает документами, «которые доказывают движение денежных потоков, имеющих отношение к той игре». Так сказано во внутреннем отчете УЕФА о первой встрече с Prevent {25}. В тексте отчета уполномоченный УЕФА, бывший сотрудник уголовного ведомства, докладывает о встрече с руководителем Prevent Мелесом. Он инициирует сотрудничество. Встречи продолжаются. Агентство даже отправляет уполномоченному директору УЕФА Петеру Лимахеру договоры об оказании консультативной помощи. Среди них и проект «Офсайд», предусматривающий «судебную поддержку УЕФА в подозрительных случаях». Если точнее: разъяснение вызывающих подозрение случаев. Этого нет в общих документах, однако Prevent ясно указывает, что «исполнение услуг потребует от 4 до 6 перелетов в Северную Европу для двух сотрудников». И там, на Крайнем Севере, якобы обитает тот загадочный свидетель. УЕФА принимает предложение Prevent, однако до подписания дело не доходит. Согласно договору, фирма требовала до 2400 евро в день для сотрудников плюс НДС. Кроме того, договор обеспечил бы фирме доступ к внутренним делам УЕФА. В том числе и поэтому тогдашний глава дисциплинарного комитета УЕФА Петер Лимахер отклонил предложение. Позднее в Prevent сами поясняют, что «мы не располагали информацией касательно подробностей «договорного» матча между «Зенитом» и «Баварией» {26}. Собственно, какое предназначение было у проекта «Офсайд»?

Спустя несколько месяцев глава дисциплинарного комитета Лимахер был отстранен и оставил профессию. В интервью журналу Stern он с одним из сотрудников якобы представил ложную информацию касательно расследования в отношении мюнхенской «Баварии». Согласно приговору гамбургского участкового суда, Лимахер, до тех пор самый уважаемый оперативник в мире футбола, поверил рассказам мошенника с большой дороги. Имеется в виду обвиняемый по тому же делу сотрудник, очевидно располагавший связями в ведомстве по охране конституции. Двенадцатого января 2012 года оба были приговорены судом по обвинению в клевете и даче ложных показаний. При этом для судьи не имеет значения, что дуэт из УЕФА может потребовать от журналистов соблюдения полной конфиденциальности, оба действовали «злонамеренно» {27}. Вот только что могло побудить Лимахера попадать на первые полосы с сенсационными обвинениями, которых он не может доказать, и терять за это работу?

В переписке с уполномоченными УЕФА журналисты проявили огромный интерес к Prevent AG. Они задают множество вопросов о его роли, а спустя месяцы даже встречаются с людьми из агентства. Но фирма к тому делу непричастна. Лимахер, который не верит, что оказался в дураках, излагает жалобу. Между тем процесс комментирует из Цюриха и глава службы безопасности ФИФА Крис Итон: он пока не знает, для чего осужденный сотрудник Лимахера уже во время ЧМ-2010 в ЮАР «пытался просочиться» в ФИФА, но у него есть определенные подозрения. Как бы то ни было, утверждение человека, что он работает на разведывательную службу, «смехотворно» {28}. Это не первый раз, когда бывший сотрудник Интерпола поражает знанием таких подробностей о личности, которых, будучи главой комитета безопасности ФИФА, знать, в общем-то, не должен. Тем более что его частная организация сама вызывает немало подозрений – выходит, она обладает доступом к личной информации? Это вызывало бы серьезное беспокойство. Однако, вероятно, так оно и есть. В отчете, который Итон в июне 2010 года составляет о сотруднике во время ЧМ в ЮАР, говорится: «Я могу подтвердить, что в Германии на него имеются […] конфиденциальные документы». Подробностей он пока не знает, но «возможно, выясню это в течение недели». Затем следует примечание: «Пока эта информация должна остаться между нами» {29}.

Увольнение Лимахера повергает в шок всех представителей отрасли. До сих пор швейцарец считался наиболее компетентным специалистом по борьбе с «договорными» матчами. В ноябре 2009 года он вместе с прокуратурой Бохума даже представил более двухсот «договорных» игр по всей Европе. То, что ветер дует со стороны Платини и его УЕФА, Лимахер почувствовал еще раньше при более подозрительном случае: речь идет о выборе хозяев ЧЕ-2012. Кипрский функционер долгие годы предлагает УЕФА доказательства того, что чемпионат был куплен. Когда обвинения попадают к Лимахеру, он приглашает этого человека в Женеву, билеты уже забронированы. Однако за четыре дня до встречи руководство УЕФА спешно пресекает следственные действия, к полному недоумению Лимахера. Это был август 2010 года. Спустя три недели Лимахера отстраняют.

 

Интерпол, Co. Ltd

В мире разведки, где детективные агентства снабжают своих клиентов защищенными от прослушивания телефонами, конечно же, ничто так не скрыто от глаз, как система взаимоотношений. «Пожалуйста, отнеситесь с пониманием к тому, что, исходя уже из нашего положения, мы не можем высказать свое мнение касательно полномочий, запросов, аналитических данных или обстоятельств дела». Это заявление агентства Prevent характеризует всю агентурную отрасль {30}.

Комментарий главы службы безопасности Итона к делу Лимахера неслучаен. Поскольку и в ФИФА, для которой сотрудник Лимахера во время ЧМ в ЮАР вел следствие на предмет «договорных» матчей, он наделал немало шуму. Вскоре он уезжает. Позднее, когда разворачивается афера вокруг Лимахера, многие говорят о досье ФИФА, согласно которому тот человек давно изобличен в мошенничестве и даже представлял угрозу для УЕФА {31}. Правда, запросы на предоставление этого досье ФИФА оставляет без ответа.

Устойчивую связь с соучредителем Prevent Грамке приписывают Зеппу Блаттеру. Порой это просачивается наружу. Во время ЧМ-2006 Грамке возглавляет иностранную делегацию на полуфинале между Германией и Италией в Дортмунде. При вручении вымпела ФИФА он стоит рядом с Блаттером и с ним же награждает людей из Северного Рейна-Вестфалии – за их поддержку немецкой сборной. Грамке тоже не чужой человек в мире спорта, он был высокопоставленным функционером в Немецкой федерации американского футбола и объединении парусного спорта. Кроме того, он является председателем правления Международного института по делам Европы (INEA). Он считается «некоммерческой, основанной в 1995 году организацией, занимающейся различного рода деятельностью» (зачастую негласной). Институт требует «высокой степени доверия между европейскими лидерами». Наряду с бывшими политиками в число 16-ти его председателей входит и коллега по Prevent Ханнинг.

INEA предоставляет ФИФА экспертное заключение по новаторскому проекту Блаттера. И заявляет о соответствии правила «шесть плюс пять» европейскому законодательству. Это правило – очередная выдумка президента ФИФА – предполагает, что количество легионеров в стартовом составе в матчах профессиональной лиги должно ограничиваться пятью игроками. Однако подобные ограничения на основе национальной принадлежности противоречат базовым принципам Европейского союза, и еврокомиссия четко дает понять, что не одобрит эту систему.

INEA проводит свою экспертизу для ФИФА в 2009 году, ее результаты занимают ровно 200 страниц. Председатель правления Грамке подчеркивает ее независимость: «ФИФА не имеет возможности влиять на экспертные оценки». Тем более приятен для Международной федерации результат этой экспертизы: «На настоящий момент предложенное ФИФА правило «шесть плюс пять» может быть реализовано в соответствии с законодательством Евросоюза». Эксперты то и дело подчеркивают автономию и правовую независимость большого спорта. В пояснениях они замечают, что идея Блаттера носит в себе «разве что косвенные, то есть опосредованные или скрытые признаки дискриминации». Но и в этом нет ничего плохого: все-таки у ФИФА есть «собственные основные права и свободы, обусловливающие довольно широкие сферы влияния». Ее автономия оправдывает ограничения свободы рынка.

ФИФА выходит на рынок с торжественным заявлением. «Блаттер провозглашает победу в борьбе против легионеров», – ставит в заголовок британская Independent и приводит его слова: «Исследование показывает, что правилом «шесть плюс пять» мы не нарушаем европейских законов. От имени ФИФА и ее членов я выражаю удовлетворение таким заключением». И Грамке торжествует: «Противоречий с европейским правом нет». Тем не менее Евросоюз идею не поддерживает, и она давно снята с повестки дня {32}.

Крис Итон также привносит хорошие связи в тайный мир профессионалов безопасности, сложившийся вокруг Блаттера. Неприхотливый австралиец не утрачивает контактов с прежним руководством, штаб-квартирой Интерпола в Лионе. Он проработал там десять лет, с перерывом в 15 месяцев на расследование по программе Oil-and-Food. В ФИФА его должностные инструкции предусматривают стратегические мероприятия по обеспечению безопасности всех интересов и ценностей ФИФА против рисков и угроз {33}.

Звучит воинственно, даже излишне воинственно в отношении азиатских игорных банд, которые все равно предпочитают возиться в низших национальных лигах. Действительно, сфера соревнований не так богата на происшествия, если не считать многочисленных заявлений, которые делает Итон. Зато ФИФА заметно расширяет свои связи в полиции. В декабре 2010 года ФИФА вербует еще одного человека из Интерпола, Фредерика Лорда. Будучи заместителем директора в Лионе, он отвечает за первую международную антикоррупционную базу данных UMBRA. Прежде Лорд также работал в австралийской полиции, в сфере секретных служб {34}. Он должен работать в сфере «договорных» матчей. Все вполне ясно, но в последний момент сделка срывается. ФИФА отзывает свое предложение.

Что произошло в последнюю секунду? Сам Лорд из штаб-квартиры Интерпола сообщил британской Telegraph: «Я считаю все разговоры и договоренности между мной и ФИФА личными, а все сторонние спекуляции – именно что спекуляциями» {35}.

Лишь позднее это обретет смысл.

ФИФА Блаттера, где телефоны давно перестали быть безопасными, а в доверительных разговорах избегают темы спецслужб, выстраивает не только собственную службу безопасности. Она работает с детективными агентствами, которые имеют доступ к руководству федерации. Не только бывшие сотрудники, но и журналисты с делегатами отмечают нечто странное. Для детективов ФИФА вопрос о том, можно ли быть уверенным, что тебя не прослушивают, не является чем-то новым. Никаких деликатных разговоров по телефону! Эксперт Эндрю Дженнингс рассказывает даже, как криминалисты из British telecom обыскивали его дом, после того как выяснили, что неизвестный на протяжении длительного времени пытался узнать подробности его международных телефонных разговоров {36}. Давний сотрудник и критик ФИФА Гвидо Тоньони летом 2011 года узнает, что его телефон прослушивался. Разумеется, доказательств взаимосвязи этих случаев с Международной федерацией нет. Остается только вопрос, как объяснить это нагромождение предполагаемых и конкретных случайностей.

Современная отрасль секретных служб переживает подъем. По меньшей мере, с 11 сентября 2001 года, когда выяснилось, что даже такие спецслужбы, как ЦРУ, АНБ или Моссад, не в состоянии предотвратить четко спланированную террористическую атаку. В головокружительном темпе вырастает глобальная система наблюдения. В то же время исчезают технологии и специалисты, по большей части обширной «серой зоны», существование которых идет вразрез с общественными интересами демократических стран. Но отвечает стремлениям правительств, в первую очередь авторитарных режимов. А также интересам всех организаций и корпораций, которые хотят, не привлекая внимания, проверить свое рыночное и деловое окружение, собственный персонал, конкурентов и что угодно еще.

В западном мире полицейская монополия государства стремительными темпами переходит в руки платежеспособных частных лиц. Во многих странах это мотивировано расходами. Всюду множатся субсидии и пособия, отчего государство в значительной мере передает монополию власти в частные руки. Последствие этого – охранные фирмы. Те охотно нанимают в качестве номинальных руководителей людей с именем – экспертов, которые, наряду с репутацией, привносят и обширные тайные связи. Таким образом, под давлением экономических трудностей само по себе вырастает государство Старшего Брата.

С 2001 года оборот на рынке хакерских технологий и инструментов, таких как высокоэффективные подслушивающие устройства, взлетел с нулевого уровня практически до пяти миллиардов долларов. Торговля оружием на новый лад. Во время «арабской весны», после переворотов в Египте или Ливии, всплывают устройства по государственному контролю Интернета, технологии, которые никогда не должны были там появляться. И, разумеется, производители утверждают, что понятия не имеют, как их продукция могла туда попасть {37}.

Шпионский скандал вокруг британской газеты News of the World (NotW), принадлежащей медиаконцерну News Corporation Руперта Мёрдока, показывает, сколь широко раскинута отрасль частных агентов и информаторов. Репортеры издания с помощью хакеров прослушивали телефоны футболистов, кинозвезд, таких, как Джуд Лоу и Хью Грант, политиков и даже убитой девочки. В 2011 году News Corporation закрыла газету, по заявлениям владельцев издания, скандал обошелся концерну в 91 миллион долларов. Уже в 2008 году NotW подслушивала разговоры футбольного функционера Гордона Тейлора. Он грозит судебным иском и требует компенсации. Младший директор концерна Джеймс Мёрдок соглашается на выплату 700000 фунтов стерлингов для пострадавшего функционера: 425000 в качестве компенсации плюс 275000 расходов на адвоката. Юрисконсульт Тейлора привел ряд неопровержимых доказательств «нелегальной практики получения информации» газетой, отчего любой судебный процесс нанес бы непоправимый ущерб репутации концерна.

Главу правления News International, Ребекку Брукс, приближенную Мёрдока, вновь берут под арест. До 2003 года она была главным редактором NotW. В то же время удаляется главный полицейский Британии сэр Пол Стефенсон. Глава лондонской столичной полиции отправляется на эксклюзивный курорт, частично проплаченный. Тесные связи с Брукс и другими менеджерами издания поддерживал еще его предшественник, лорд Джон Стивенс. За период с 2000 по 2005 год он провел с Брукс, по крайней мере, шесть зафиксированных в документах встреч, из них три обеда. Были и другие встречи с обвиненными позднее представителями NotW на ланчах, обедах. Это выяснилось из журналов Стивенса, который в 2005 году ушел в отставку в должности комиссара полиции. Сначала записи считались утерянными, но были обнаружены в ходе «тщательного расследования», пояснил в 2011 году глава лондонской полиции {38}. Теперь Стивенс работает на службу спортивной безопасности в Катаре (ISSC).

Из махинаций NotW выясняется также, что полицейские продавали изданию информацию. В затруднительном положении оказался даже премьер-министр Дэвид Кэмерон. За 15 месяцев он 26 раз официально встречается с Мёрдоком или его топ-менеджерами. Идет парламентское расследование, скандал необходимо проработать юридически. Но на фоне всех возмущений шпионажем Мёрдока в высших политических и полицейских кругах остается без внимания главный вопрос: возможно ли, что лишь в данном концерне и данной сфере прибегали к этой отвратительной практике? Спустя несколько месяцев скандал докатывается до бульварной газеты Sun, а потом и до лондонской Times, журналист которой воровал электронные письма {39}. Что касается Sun, Скотланд-Ярд берет под арест пятерых ведущих редакторов. В рамках расследования махинаций сотрудница Скотланд-Ярд даже говорит о признаках деловой практики в Sun, согласно которой выплаты полицейским были в порядке вещей {40}.

В середине января шпионская афера вскрывается и во Франции, тоже на высшем уровне. Допрошены журналисты уважаемого издания Le Monde. Судебный следователь в Париже открывает предварительное расследование в отношении ответственного прокурора и доверенного Саркози – Филиппа Кюрроя по подозрению в нарушении конфиденциальности связи и тайном сборе данных с помощью «незаконных, нечестных и мошеннических средств». Проводят проверку телефонных контактов журналистов, которые вели расследование в рамках скандала вокруг нелегальных пожертвований миллиардерши Лилиан Беттанкур, владелицы L’Oréal. При этом самому ответственному прокурору Кюррою поручено установить «источники» Le Monde. Выдвинуты серьезные обвинения против главы французской полиции Фредерика Пешенара и главы внутренней информационной службы. Le Monde сама сообщила о действиях своих журналистов. При этом были даже зафиксированы телефонные разговоры с дочерью репортера и банковские реквизиты родственников {41}.

Высшие правительственные органы. Ведущие медиакомпании. Главы полиции в Англии и во Франции. Не стоит все обобщать, но разве не возникает ощущения, что в странах первого мира распустил свои щупальца кракен под личиной общественно-политической добродетели? Хитрые помощники, которые желают нам блага. Сенаторы, госсекретари и прокуроры, следователи и полицейские, агенты и солдаты толпами переходят на другую сторону и выгодно обналичивают полученные на общественной службе знания и умения при охранных фирмах, коммерческих предприятиях и состоятельных рантье.

В случае с ФИФА также появляются лидеры в глобальной индустрии безопасности. Поначалу, как известно, для обеспечения безопасности ЧМ. В 2009 году ФИФА заключает контракт с Freeh Group International для гарантий безопасности на чемпионате U-17 в Нигерии. Миллионная сделка, видимо, столь удачна, что следом подписывается контракт и на U-20 в Египте. Нанимаются новые советники по безопасности – в этой связи в ФИФА упоминают фирму Controlled Risk {42}. Луи Фри, до 2001 года возглавлявший ФБР, по-прежнему предстает в спортивных СМИ главным человеком в полиции США. Это повышает репутацию, но выглядит глупо. Фри перешел в частную сферу и на ФБР больше не работает. Иначе стал бы помощником ФИФА, в то время как ФБР ведет расследование в отношении федерации и ее высшего руководства? Когда из «Рейтер» поступил запрос о том, сообщила ли Freeh Group полиции или судебным органам о преступных деяниях, открытых во время расследования, в ФИФА, разумеется, не ответили {43}.

Блаттер вновь призывает на помощь Фри, когда речь заходит о том, чтобы избавиться от противника бин Хаммама. Катарец сделал нечто такое, чего Блаттер никак не может одобрить: распределил деньги между функционерами Карибского региона, чтобы, по убеждению Блаттера, купить их голоса на выборах. Случалось ли в ФИФА нечто подобное? Естественно, всякий раз с новой силой во время президентских выборов. Вот только теперь бин Хаммам добывает голоса не для «брата Зеппа», а для себя самого. Чего он не предполагает, так это того, что при определенных условиях эта устоявшаяся в ФИФА практика категорически неприемлема, если направлена против Блаттера.

Мировой футбол кишит шпионами, аналитиками и «агентами», среди которых случается все больше журналистов. И он притягивает к себе деньги. Обзор коррупционной хроники ФИФА с осени 2010 года свидетельствует о тесной связи футбольного мира со сферой шпионажа. Когда бывший генеральный секретарь Мишель Зен-Руффинен заявляет ведущим расследование журналистам Sunday Times, что Испания и Катар заключили пакт, чтобы приписать себе голоса на ЧМ-2018 и ЧМ-2022, за дело берется британское детективное агентство Kroll Associates. Заказчиком на сбор сведений в рамках проекта «Селеквия» выступает заявочный комитет Катара. Kroll проверяет также бывшего члена правления ФИФА Адаму Диаките из Мали. Он сказал журналистам, что Катар предложил некоторым членам правления ФИФА по 1,2 миллиона долларов на частные проекты.

Агенты Kroll действуют особенно агрессивно, эксперты отрасли рассказывают о взломах и украденных ноутбуках {44}. В свое время, как опасалась «разведка Уолл-стрит», Kroll после первой войны в Персидском заливе разыскивала для Кувейта деньги, которые спрятал Саддам Хусейн. В записке Kroll говорится, что в проект «Селеквия» вмешался швейцарский журналист, который уже сообщал о борьбе между Зен-Руффиненом и президентом ФИФА Йозефом Блаттером. Он якобы обещал фирме судебные акты. Это сулит немалые деньги.

Kroll также неплохо зарабатывает. По документам, которые публикует цюрихская Tages-Anzeiger, дневной гонорар составляет от 200 фунтов стерлингов для аналитика до 450 для управляющего. Kroll запросила у Катара за свои услуги по расследованию 75000 фунтов. Гонорары, обозначенные в предложении Prevent УЕФА, согласно повременной оплате, составляют 2400 евро за каждого привлеченного консультанта в день. Без учета НДС {45}.

Когда документы Kroll публикуются, слежка мгновенно прекращается. Но за дело берется уже следующий агент: Жан-Шарль Брисар, чье агентство располагается в Париже, запускает проект Airtime. Он критикует сообщение Sunday Times о своем клиенте Рейналде Темари. Член правления ФИФА с Таити был отстранен из-за обвинений в коррупции. В записанном украдкой видео Брисар, согласно своему отчету, обнаруживает серьезные искажения: врезки, изменения и грубое искажение оригинальной версии; все это продиктовано чьими-то интересами. Брисар публикует адреса замешанных журналистов и сообщает об их близком окружении, их передвижениях, бывшей работе и псевдонимах. Адвокат Темари обосновывает участие частных агентов. «Times», в свою очередь, выражает удивление тем, что детективы уже выслеживают журналистов, которые ведут расследования в интересах общества. Так замыкаются круги: Sunday Times принадлежит империи Мёрдока, как и скандальная газета News of the World, которая своими шпионскими и хакерскими делами спровоцировала государственный кризис, следила за звездами футбола и, в конце концов, закрылась. Каждый извлекает свою выгоду.

О степени нервозности в отрасли свидетельствует тот факт, что британский заявочный комитет после искусного хода Sunday Times, которая продолжала умалять их шансы на ЧМ, в свою очередь, начала собственное расследование. Чем мотивированы изыскания медиаконцерна Мёрдока, столь катастрофические для английской заявки? Сделку между Испанией и Катаром, которую не может доказать комитет по этике ФИФА, в 2011 году подтверждает сам Блаттер. По поводу торговли голосами он заявляет перед британскими СМИ, что в этом не было никаких проблем, она «ничего не дала» и не повлияла на выбор исполнительным комитетом России и Катара {46}. Вот так спокойно смотрит на это президент.

 

Язык денег

Когда автор этих строк в конце мая 2011 года на свободном отрезке где-то между Санкт-Галленом и Цюрихом превышает скорость на 9 километров, его штрафуют на 50 евро. Обычная для Швейцарии мера для простых смертных.

Штраф в 400 евро, не считая издержек, налагают швейцарские службы на Зеппа Блаттера, спровоцировавшего аварию, лишь чудом не закончившуюся катастрофой. Восемнадцатого октября 2008 года он едет домой в Валлис на своем 525-сильном «Мерседесе» стоимостью 233000 швейцарских франков. После туннеля Шпицвиль он обгоняет другой автомобиль, задевает его. Блаттер пересекает двойную сплошную, вылетает на встречную полосу и лоб в лоб сталкивается с «Гольфом», который отбрасывает к откосу. Машина переворачивается и остается лежать на боку. А 21-летний водитель чудом отделывается легкими ранениями. Блаттер в «Мерседесе» остается невредимым.

Прибывает полиция кантона и образцово оказывает первую помощь: сотрудник откручивает номера с автомобиля Блаттера. Ведь по номерным знакам какой-нибудь свидетель или даже местный журналист, который осветил бы эту зрелищную аварию, смог бы установить личность виновника. В течение дня в полицейском управлении подтверждают лишь, что произошло «столкновение трех автомобилей». Когда выясняется, что аварию спровоцировал Блаттер, вспоминают об отсутствующих номерах. Полиция изворачивается – возможно, они слетели при столкновении. В конце концов, они вынуждены признать: их сотрудник снял номера на месте аварии. Безупречный сервис для футбольного босса? Представитель полиции: «Каждый человек имеет право на защиту личности, в том числе те, кто находится в центре общественного внимания». Каждый человек? С «Гольфа» номеров никто не снимал.

В судебном заключении, которое журналистам представили в полицейском управлении, допускается предположение, что Блаттер во время той поездки мог говорить по телефону. Так или иначе, все указывает на особую скидку для важного человека. Скрытые обстоятельства дела и правда, которая всплыла лишь по ходу разбирательства, и то небольшими порциями, все равно уже доказаны {47}.

Заканчивается все это мизерным штрафом для мультимиллионера. Судья в городе Тун усматривает лишь «простое нарушение правил», хотя авария могла окончиться со смертельным исходом, если бы 21-летний пострадавший не рванул руль и не сумел избежать лобового столкновения. Специалисты, такие как эксперт по дорожному движению Марко Унтернерер, приходят в негодование. «Приговор просто немыслим, – заявил он. – Размер штрафа всегда зависит от уровня доходов. Он должен быть куда более ощутимым» {48}. Специалист не может себе представить, чем судья обосновывает свое решение. Другой водитель мог бы заработать условный срок. Когда SonntagsZeitung публикует сенсационный приговор, представитель ФИФА заявляет: «Я ничего не знаю об аварии». Странно. Авария Блаттера не сходила со страниц швейцарских газет, теперь люди выражают возмущение и в письмах приводят схожие случаи: «Все дело в деньгах», – говорится в них. Другой рассказывает, что превышение скорости на 34 километра обошлось ему в 1300 франков. Как было уже сказано, нарушать правила в Швейцарии бывает довольно дорого.

Может ли футбольный босс рассчитывать на такое обхождение со стороны родных служб, которое обычно приписывают жителям стран по другую сторону западного мира? Причем в той же Германии подобные инциденты получают иной исход. В Баварии старший комиссар уголовной полиции даже лишился своего поста, когда в искреннем преклонении перед Францем Беккенбауэром скрыл ради него штрафную квитанцию на весьма крупную сумму. По тому же делу понесли наказание еще два сотрудника. Суд по административным делам так обосновал решение об отстранении от должности: «Сотрудник полиции должен преследовать нарушения закона, а не покрывать их» {49}.

Правда, в обеих странах существует одна проблема. И ту и другую чтят за производительность, любовь к порядку, стабильность и надежность. Они имеют вес, пользуются уважением. Однако все эти добродетели не столь волнительны. И ко всему прочему, у них нет ни одной видной личности, мировой знаменитости, разве что в спорте. Причем в Швейцарии, прибежище десятков международных федераций, функционеров куда больше, чем спортсменов. Блаттер – самый известный швейцарец последних десятилетий. Но патриотические настроения быстро сходят на нет.

В затерянном среди альпийских склонов банке, который с недавних пор видит угрозу со стороны внешнего мира, используется эффективная система контроля. В местах общего пользования расставлены камеры наблюдения. Идея охраны государства в стране, где многие были связаны с вооруженными силами и хранят оружие в шкафах, крепко засела в подсознании. Блаттер и сам часто бредит своими офицерскими добродетелями. Федеральный совет, правительство из семи членов, обнаруживает своеобразную взаимозависимость между ведомствами: спорт и вооруженные силы подпадают под одну компетенцию. В стране, где обосновались порядка 60 международных спортивных федераций. Что происходит с объемами полученной здесь информации?

Швейцария делает все для того, чтобы стать мировым центром спортивных федераций. В 2000 году в самый разгар коррупционного скандала вокруг Солт-Лейк-Сити, который поставил под угрозу существование МОК, Федеральный совет Швейцарии представляет документ по спортивной политике в стране банков {50}. При этом о чистоте управления речи не шло, хотя в то время это была самая популярная тема. Глава МОК Самаранч даже был вызван на слушание в сенате в Вашингтон. Но для швейцарцев речь шла о том, чтобы создать эффективный инструмент по привлечению мирового спорта: в интересах Швейцарии, ее экономики и престижа, чтобы как можно больше союзов обосновались именно здесь. Для этого и по сей день предлагается немало: от бесплатных проездных билетов, которые по швейцарскому закону об объединениях предусмотрены для функционеров, до пониженных налоговых ставок или вовсе освобождения от налогов. К этому следует прибавить традиционное сохранение тайны в налоговом раю, адвокатскую тайну и тайну вкладов, прекрасно дополненные судьями, снисходительными по экономическим вопросам.

Порой во время торгов за спортивные объединения случаются неловкости. В 2001 году, когда Самаранч после коррупционного кризиса и 21 года самовластия оставил трон, МОК отказал ему в последнем желании: он хоть и принял в качестве члена его сына, однако отклонил вторую кандидатуру Самаранча, Адольфа Оги. Последний до недавнего времени был министром спорта и вооруженных сил Швейцарии (с 1997 года ведомства входят в Федеральный департамент обороны, гражданской защиты и спорта). В конце 2000 года Оги ушел в отставку и после отказа МОК стал специальным советником по вопросам спорта при ООН за символическое вознаграждение. Ежегодные шестизначные суммы, которые поглощала деятельность Оги во благо мирового спорта, уплачивали швейцарские налогоплательщики.

Такие люди, как Оги, олицетворяют отношения между спортом и политикой в альпийской стране. Швейцарский закон об объединениях представляет собой проект мечты для спортивных федераций, которые фактически являются многомиллионными и даже миллиардными корпорациями. Объединение могут основать два человека, здесь нет обязательной регистрации, не нужны в том числе аудиторские проверки и внешний контроль. Объединение выплачивает примерно вполовину меньше налогов, чем фирма. Люди, занимающие, по сути, неоплачиваемые должности, располагают полными сейфами и совершают многомиллионные сделки. Они принимают решения без сожалений, на практике никто не привлечет их к ответу. Даже в случае громадной сверхзадолженности главы объединений защищены. Это показала экспертиза, которую юридическая контора NKF провела для ФИФА после краха ISL.

Венчается вся эта мешанина поощрением к самообслуживанию и побуждением к злоупотреблениям посредством спортивно-политических компонентов. Здесь для таких знатоков, как давний советник Блаттера Жером Шампань, кроется опасность: «На сегодняшний день главная проблема футбола состоит в том, что не существует четкой границы между деньгами и политикой, как в других сферах. Зачастую одни и те же люди принимают решения по обоим вопросам». Он предлагает механизмы по устранению этого конфликта интересов, чтобы экономика не оказывала влияния на управление в футболе. Недовольство Шампаня касается большинства федераций: «Сегодня невозможно управлять футболом по методам образца 1904 года» {51}.

В течение долгого времени политике страны до этого не было никакого дела. В случае тревоги Федеральный совет охотно прибегал к экзорцизмам, которые представлялись эффективными законодательными шагами, однако на деле были совершенно неэффективны. Тем не менее нескончаемые коррупционные скандалы, особенно в ФИФА, оказывают на Берн все большее давление.

До сих пор ФИФА в Швейцарии лишь притворяется, что она предельно открыта. В 2010 году она выделяет общую сумму выплат руководящим органам в размере 32,6 миллиона долларов {52}. Сюда входят фиксированные оклады, компенсации и накладные расходы для руководящих лиц. К руководящим органам наряду с директорами относятся члены исполнительного комитета, а также финансовый комитет, причем члены последнего поголовно заседают в исполкоме.

Таким образом, денежной благодати удостаивается десяток директоров и президиум из 24 членов, включая президента и генерального секретаря. Для всех, штатного и внештатного руководящего персонала, выделено без малого 33 миллиона. Тем самым, гордо заявляют в ФИФА, «мы в полной мере придерживаемся международных стандартов финансовой отчетности и потому не публикуем прочих деталей». В прекрасной стране федераций, Швейцарии, миллиардная корпорация ФИФА еще и добровольно взваливает на себя хлопоты по обнародованию нескольких цифр. Поскольку, учитывая, что «к этому никто не обязывает, данные стандарты применяются с 2003 года, исходя из политики прозрачности».

Сколь прозрачна ФИФА в действительности? Доходы Блаттера входят в ту баснословную сумму, размеры которой указаны лишь из великодушия ФИФА. Тот, кто попытается перебрать пачку в 33 миллиона, сразу ощутит границы прозрачности. Деньги делят между собой порядка 35 человек. Какая приблизительно сумма приходится на внештатных сотрудников? Сколько достается президенту и его кабинету? В ФИФА на это отвечают: «Несложно подсчитать примерный уровень достатка, который в среднем меньше, чем вознаграждение руководящего персонала большинства международных фирм и организаций в Швейцарии. Все эти выплаты задекларированы. Президент не раз называл сумму своего жалованья в интервью, так что это не секрет». Ну да. В 2010 году ФИФА выплатила каждому директору и внештатному члену президиума в среднем по миллиону долларов. А что касается жалованья Блаттера – достаточно полистать газету. Это ответ или загадка?

Следующая попытка. Что касается 32,6 миллиона, это все понятно. Поэтому просим вас пояснить, господа функционеры, в каких объемах вознаграждаются штатные директора, а в каких – функционеры. Или, если исходить из ваших упоминаний о средних суммах, можно предположить, что каждый из внештатных сотрудников получает примерно по миллиону? И, наконец, будьте добры, назовите размер жалованья президента. Упоминание о высказываниях президента в различных СМИ ничего не дают. Ведь хочется избежать спекуляций и недоразумений – для чего иначе существуют пресс-службы? Поэтому: неужели так сложно назвать размер президентского жалованья (и расходов президентского кабинета), тем более что президент, как вы утверждали, сам не раз его называл? Кроме того, почему жалованье «штатного руководящего состава» не суммируется с зарплатой прочего персонала, а подсчитывается с окладом функционеров? Остальные 360 сотрудников делят между собой 63 миллиона долларов. Будь среди них директора, было бы проще разгадать доходы патриарха и его приближенных.

Ответ ФИФА: «Благодарим вас за письмо. В последний раз президент упоминал размер своего жалованья в интервью немецкой газете примерно в мае-июне 2011 года. Примерная сумма [выплат на каждого человека] находится в пределах миллиона, если подсчитать точно». Значит, примерную сумму мы высчитали верно. Вот только это, к сожалению, полная бессмыслица, поскольку невозможно, чтобы каждый получал одинаково – тем более если в расчеты включена фамилия Блаттера.

Очередной вопрос. По нашим расчетам в оговоренную сумму включен такой круг лиц: 24 члена исполнительного комитета, генеральный секретарь и директора, число которых – поправьте, пожалуйста – не превышает десяти человек. Выходит 35 человек и в среднем по 930000 каждому. Но имеют ли смысл эти средние величины, или они лишь вводят в заблуждение? Выходит, у штатных директоров весьма солидное жалованье, которое не идет ни в какое сравнение с нынешним размером оклада. Получается, члены правления ФИФА за год общественной работы должны стать миллионерами, – есть ли в этом хоть доля правды? И, наконец, президент в таком случае зарабатывает наравне с остальными. Это правда? И касательно жалованья патриарха: «Не могли бы вы просто назвать сумму президентского жалованья, вместо того чтобы отсылать к интервью, данным в неопределенное время? Странно, что свободная пресса на простой вопрос получает столь сложный ответ». Начинается лихорадка, критические письма ходят по рукам. Наконец, ФИФА идет на уступки, – нет, цифр никто не называет. Но упоминается интервью «от 30 апреля 2011 года».

В такое невозможно поверить, но факт: швейцарцы едва ли не поголовно проявляют готовность выносить суждения, отличные от риторики политиков и связанных с ними представителей экономических и юридических кругов. После коррупционных скандалов, отставок функционеров и причудливого распределения ЧМ люди выбирают понятие «комитет по этике ФИФА» самым непотребным выражением года – и такие сигналы политики воспринимают. Они дают зеленый свет парламентарию и эксперту по ФИФА Роланду Бюхелю (Швейцарская народная партия), когда он вносит предложение в парламент – по изменению законодательства в отношении коррумпированных спортивных функционеров. Следует поторапливаться, к концу 2011 года вопрос должен быть решен. «До тех пор, – заявляет Бюхель, – у спортивного мира есть время, чтобы уладить и устранить проблемы со своими продажными функционерами».

Одиннадцатого января 2011 года он пишет открытое письмо («Функционеры мирового спорта погрязли в коррупции») Блаттеру: «Одно только агентство ISL за последние двенадцать лет своего существования выплатило взяток на 140785618,93 франка. Ответная услуга? Нет. Нет смысла долго рассуждать об этом обстоятельстве, все доказано в судебном порядке. Высокопоставленные функционеры принимали взятки». Депутат Бюхель касается самого щекотливого пункта неизвестных выплат ISL. «Муниципальный совет не выдумывает, когда говорит, что 5873224 франка сначала были направлены на Британские Виргинские Острова, а оттуда были переведены на Карибы, учреждению в маленьком княжестве. Там швейцарский адвокат снимает их со счета и передает наличные одному из директоров ISL. Тот их раздал. Либо посредникам, либо конечным получателям из спортивных объединений. Господин Блаттер, почему вы не хотите узнать, кто из ваших компаньонов присвоил эти почти шесть и остальные 120 безымянных миллионов? Почему вам неинтересно, что за нечистоплотные лица принимают важнейшие решения в вашей многомиллиардной корпорации?» Хороший вопрос. Ответ на него, должно быть, кроется в распоряжении о закрытии дела ISL. «Вы часто называете ФИФА семьей. Пусть вас не оскорбляет, что мои коллеги по швейцарскому парламенту думают при этом о сицилийской форме семьи».

Он отвергает приглашение Блаттера во дворец ФИФА, где даже главы государств льстят и добиваются его расположения. Как бы не так. Пусть босс приезжает в Берн.

Блаттер реагирует мгновенно. Уже 12 января всем депутатам рассылают приглашения на «информационный розыгрыш» ФИФА для всех парламентариев 8 марта 2011 года в бернском отеле Bellevue. В Цюрихе замечают, что в Швейцарии говорят на трех языках. А 21 января приглашения отправляются вновь – на немецком, французском и итальянском. В спешке, вероятно, забывается, что в тот же день свой прием устраивает министр спорта и вооруженных сил, где планируется обсудить проблемы спорта, новинки боевых самолетов и т. д. Почти все парламентарии хотят быть там.

Бюхель призывает Блаттера заглянуть на рандеву министра лично, а не отправлять на встречу «запасных игроков». Тем не менее президент ФИФА направляет своего доверенного юриста Марко Виллигера. Тот вынужден отдуваться в одиночку. Из парламентариев присутствуют лишь десять человек, из них трое из Совета кантонов. Это походит на отбивную по-цюрихски (Виллигер: «В итоге из нас сделали отбивную»). В завершение вечера каждому из гостей достается, образно говоря, по набору желтых и красных карточек.

Бюхель едва высиживает 20-минутную презентацию, он чувствовал себя «как в школьном классе, который переводят на Цюрихберг». Для начала приводится аргумент, что ФИФА укрепляет экономику, в среднем на 15,5 миллиона франков в год. Самая крупная статья – восемь миллионов на перелеты. «Цюриху от этого никакой пользы», – замечает Бюхель и насмешливо касается следующего пункта: личные расходы гостей ФИФА – миллион. «Откуда вам известны эти цифры? – спрашивает депутат. – Вы и это подсчитываете?» В конечном итоге, считает он, остаются лишь гостиничные издержки в размере шести миллионов, которые действительно идут на пользу местной экономике.

Не менее впечатляюще звучит довод, что «ФИФА укрепляет экономику Швейцарии» – причем на 250 миллионов долларов ежегодно, как свидетельствуют подсчеты. Четверть миллиарда? Бюхель смеется: «Вы шутите – это разовая трата на постройку!» Действительно, внушительная сумма в 243 миллиона франков едва ли не целиком уходит на строительство собора ФИФА на Цюрихберге. И было это еще в 2007 году. «Почти все подряды на строительство были распределены между швейцарскими фирмами», – многозначительно замечает представитель ФИФА. В связи с чем стоит напомнить, что активное участие во всем этом принимал муж директора президентского кабинета {53}.

А пункт «Основополагающие вопросы по финансам и обвинениям против ФИФА»? На упрек в нарушении принципа прозрачности звучит следующий ответ: «ФИФА ежегодно публикует более 100 страниц финансовых отчетов в соответствии с международными стандартами и тем самым выполняет требования акционерных обществ». О том, как широко этот принцип распространяется на деликатные подробности по ту сторону сложных финансовых пересчетов, мы уже говорили.

Свою общественную пользу ФИФА обосновывает тем, что все доходы инвестируются в развитие футбола. Остается вопрос: как развитию футбола способствует дворец ФИФА с его роскошным убранством, молитвенной комнатой и биометрическим замком, на что ушла та самая четверть миллиарда франков, которая занесена в пользу швейцарской экономики?

Что касается налогов, то ФИФА «в надлежащем порядке декларирует доходы и выплачивает порядка миллиона франков прямых налогов ежегодно». «Если в надлежащем порядке, – замечает парламентарий Бюхель, – было бы, по меньшей мере, от сорока до пятидесяти миллионов». Кроме того, ФИФА могла бы полностью освободиться от налогов, «они этим просто не пользуются». Лучше заплатить несколько крох, нежели настраивать против себя общественность? Самосознание ФИФА проявляется в утверждении, что «для сотрудников Международной федерации не предусмотрено налоговых послаблений». Это верно, но откуда бы им взяться, или ФИФА приравнивается к ООН? В 2010 году от общей суммы окладов (не включая «руководящие органы»), которая составила 63 миллиона долларов, было выплачено порядка 10 миллионов налогов.

И в заключение затронута тема обвинений в коррупции. В этом отношении «ФИФА и все физические лица подпадают под действие уголовного кодекса Швейцарии. В уголовно-правовом отношении ФИФА не обладает особым статусом и сама подобного статуса не желает». Превосходно, ФИФА заявляет парламенту, что не ставит себя выше уголовного права и не пытается к этому стремиться.

Через десять дней после представления в Bellevue назначено заседание Национального совета. Голосования не требуется, все 200 депутатов поддерживают предложение Бюхеля. В этот раз Федеральный совет, очевидно, хочет принять решительные меры. К концу 2011 года необходимо составить отчет по коррупции в спорте, после чего будут рассмотрены законопроекты. На тот же срок назначен годовой отчет федеральной полиции Швейцарии. Под заголовком «Коррупция в спорте» представленный в июне 2011 года документ предупреждает об устойчивой практике взяточничества и уделяет особое внимание выборам хозяев ЧМ-2018 (Россия) и ЧМ-2022 (Катар). Поскольку швейцарские законы о взяточничестве неприменимы к функционерам ФИФА, как с недовольством отмечают в полиции, Федеральный совет поручает ведомству по делам спорта до конца 2011 года представить доклад, указывающий на необходимость нормативных стандартов в спорте.

Но ведь есть еще Совет кантонов. Весьма приземленный орган, состоящий из двух представителей от каждого кантона, который, в отличие от Национального совета, голосует тайно. Несомненно, он восприимчив к давлению и положение спорта его мало заботит. Осенью 2011 года Совет кантонов продлевает срок предоставления отчета по коррупции в спорте и возможных изменений закона до конца 2012 года. И люди из ведомства по делам спорта поясняют, что наряду с вопросами о коррупции им поручено рассмотреть и махинации вокруг конкретных матчей. Последние находятся на рассмотрении на международном уровне, чиновники «установили это благодаря своим международным связям». Также было установлено, что «эту работу ни за что не закончить до конца текущего года». Швейцарии нет смысла «в одиночку составлять отчет по тем манипуляциям вокруг матчей, что не знают границ, и бороться с которыми можно лишь на глобальном уровне» {54}.

ФИФА и другие организации опутали всю альпийскую страну своими щупальцами. Представители кантонов и спортивные чиновники оттягивают принятие нового закона, хоть это и бьет по престижу. Бюхель подозревает внутриполитическую рокировку: имело ли место лоббирование со стороны спортивных федераций в Совете кантонов? Политика весьма предсказуема, и Бюхель привык к неувязкам в вопросах спорта. В стране представлено около 60 (!) международных федераций. Складываются альянсы, проявляет себя коррумпированная клика. Затягиванию отчета потворствует представитель Совета кантонов от Свободной демократической партии Рольф Швайгер, исполняющий свои обязанности до конца 2011 года. Его канцелярию представляет, по случайному стечению обстоятельств, Рикардо Тейшейра, который протестует против огласки распоряжения о закрытии дела ISL и добирается до высших инстанций, чтобы неприглядная истина не всплыла на поверхность. Другой член Совета кантонов из родного Блаттеру Фиспа в течение долгих лет управляет частным фондом Зеппа Блаттера. Совпадение или нет, но, предоставляя сведения об обязательных к указанию должностей, политик в течение многих лет забывал именно об этой пикантной работе. Только о ней {55}.

Рука ФИФА могла бы дотянуться еще дальше. В ноябре 2011 года юрист Хайнц Тенлер выдвигается в качестве кандидата от Швейцарской народной партии в Федеральный совет. Бывший член Национального совета Йозеф Ланг в своем циркуляре советует всем парламентариям не избирать правительственного советника из Цуга: с 2004 по 2007 год Тенлер был директором правового комитета ФИФА. К тому времени ФИФА пережила свое «Ватерлоо» с MasterCard. Теперь Ланг говорит, что «не выдвигает обвинений в коррупции». Однако стоит задуматься, «не связано ли назначение этого человека с рисками, которых мы не знаем». В случае с Тенлером это имеет место: «Если бы он знал что-нибудь о коррупции в ФИФА и это стало бы кому-то известно, на него можно было бы оказывать давление». Плюс ко всему прочему, у ФИФА проблемы не только с коррупцией, но и в вопросах налогообложения. «Эту тему можно бы поднять в Федеральном совете, – говорит Ланг. – Тогда перед нами встает проблема предвзятости».

Кроме того, речь идет о доверии швейцарскому правительству. Ланг указывает на отчет федеральной полиции, который явно касается проблемы коррупции. «Разве может эту борьбу возглавить бывший директор ФИФА, даже если собственная репутация его чиста?» Тенлер не видит в этом проблемы. В интервью Zuger Zeitung Тенлер говорит, что Ланг приписывает ему нечто такое, к чему он не имеет никакого отношения и что он резко осуждает. Однако приведены и такие его слова: «Не стоит забывать, что ни ФИФА, ни ее представителей нельзя осудить. Я постоянно слышу лишь заявления, но доказательств никто не приводит». Классический ответ в духе ФИФА, который внушает, что доказать ничего не получится. Доказательства, однако, есть. Наряду со 140 миллионами взяток, раскрытыми как раз в родном городе Тенлера, имеется даже распоряжение о закрытии дела по статье 53 уголовного кодекса {56}.

Бывший директор ФИФА упустил возможность попасть в Федеральный совет. А Бюхель в январе 2012 года, к собственному изумлению, находит поддержку в борьбе за жесткий закон о коррупции в райских кущах спорта. Комитет по правовым вопросам принимает парламентскую инициативу под заглавием «ФИФА. Подкуп физических лиц как преступление». Законодателю следует изменить антикоррупционное законодательство таким образом, «чтобы подкуп физических лиц, который в настоящее время подпадает под действие федерального закона о недобросовестной конкуренции, перешел в категорию преступлений».

Комитет по правам отражает соотношение голосов в швейцарском парламенте, значит, население сыто по горло. «Теперь есть за что ухватиться», – говорит Бюхель, который хочет также оказать давление на налоговые привилегии федераций и закон об объединениях. «Единственный язык, который понимают в ФИФА, – это язык денег».

Недовольство тем, что международные спортивные федерации в Швейцарии стоят превыше закона, открыто выражает и криминалист из Базеля Марк Пит. Он настаивает на том, чтобы функционеров глобальных объединений, таких как ФИФА, отнесли к категории должностных лиц. Федерации выполняют «псевдообщественные функции», поэтому подкуп физических лиц необходимо приравнять к подкупу должностного лица: и расследовать это должны соответствующие инстанции. Если это внушает опасения федерациям, то «давно пора их распустить» {57}. Спустя несколько месяцев Блаттер принимает Пита во вновь созданный так называемый независимый Комитет управления.

О том, сколь остро положение в Швейцарии, в начале 2012 года говорит сам министр спорта. Страна борется за право проведения зимних Олимпийских игр-2022, и Ули Маурер лично гарантирует, что соискание в МОК «пройдет так, чтобы коррупции там не нашлось места» {58}. Едва минуло три недели с тех пор, как МОК провел разбирательство по делу о коррупции в отношении троих своих членов. Одного наказали штрафом, другому вынесли предупреждение, третий подал в отставку, поскольку знал, что его отстранят. Жоао Авеланж, почетный президент ФИФА, был последним избранным пожизненно членом.

 

Примерный ученик

Немало забот в спортивном раю вызывает также УЕФА. Под руководством Мишеля Платини европейская федерация стремительно приближается к положению ФИФА. И хотя в вопросах футбола его мнения с Блаттером расходились, ключевая договоренность была достигнута: в 2015 году, когда Блаттер уйдет, Платини унаследует трон. «Он готов. В глубине души ему этого хочется», – говорит Блаттер {59}. Возможно, сие произойдет и раньше; кто знает, что еще зреет в сточных колодцах, которые извергли на благочестивое семейство скандалы вокруг двойного конкурса заявок на ЧМ и президентской кампании. И самое главное: какая роль отведена в распоряжении по делу ISL главному ответчику со стороны ФИФА, Блаттеру. Первая оценка от человека, которому известно содержание документа, озвучена в Бразилии. Помощник Тейшейры Родриго Пайва считает, что постановление по делу ISL «для Блаттера крайне неприглядно» {60}.

И разве не припас у себя в закромах нечто неприглядное Джек Уорнер? И что насчет детективов, которые распутывают загадку присуждения ЧМ? И над всем этим нависла главная угроза: что покажет расследование федеральной полиции США? ФБР в течение долгих лет ведет расследование на нескольких континентах.

Таким образом, Платини должен стать новатором после эпохи Авеланжа и Блаттера. Первый настоящий футболист на троне. Ратует ли он за будущее, более светлое и чистое? В этом сомневается не только Карл-Хайнц Румменигге, глава Ассоциации европейских клубов (АЕК). Наряду с Блаттером он призывает и Платини «немедля показать, что они всерьез говорят о прозрачности, демократии и управлении, к которому привлечены все те, кто связан с футболом». Проблемы с коррупцией тормозят развитие, «ФИФА нуждается в перезагрузке» {61}.

Готов ли Платини к перезагрузке?

После пяти лет во главе УЕФА француз с репутацией льстеца, по мнению представителей отрасли, не выказал ни знаний в области спортивной политики, ни рвения в работе. Зато у него талант собирать вокруг себя наушников. Возможно, за долгие годы в тени Блаттера он не научился ничему другому; возможно, в затянувшейся борьбе за трон УЕФА ему пришлось слишком долго поскитаться по Восточной Европе. Именно там он обрел большую часть своих избирателей: от Казахстана до Азербайджана, от Кипра до Беларуси. Там, в трескучий мороз, на полуразрушенных стадионах он наблюдал несколько посредственных игр. Как говорят, он прилетал также на самолете, который предоставил ему покровитель – Николя Саркози. Франция многое сделала для своих эмиссаров в международном спорте. Централистская система, с почти всемогущим президентом во главе, это позволяет. Не ожидает ли Великая Нация чего-либо взамен от своих спортивных вождей?

В конкурсе на право проведения ЧМ-2022 Саркози делал ставку на Катар. Сверхбогатый эмират является важным экономическим партнером. Перед голосованием ходило немало разговоров о давлении на Платини – и он действительно оказался в числе тех 14, отдавших голос за Катар. Правда, с этим признанием он тянул довольно долго, официально об этом стало известно лишь в феврале 2012 года. И, разумеется, он сделал это не для Франции: «Я выбрал регион мира, где еще не проводился ЧМ. Такова была моя философия – и не потому, что я обедал с Саркози» {62}.

Но, к сожалению, в этой истории о своеобразной французской философии сплошные нестыковки. Почему в преддверии голосования Платини ни разу не настоял на том, чтобы ЧМ прошел зимой? Тем более удивительно теперь, что после избрания Катара он выступает активным сторонником перенесения ЧМ-2022 на мягкую зиму. А против этого активно выступают лиги и болельщики именно его европейской федерации. Игровой календарь издавна расписан в соответствии с устоявшимся сезонным ритмом. Может ли теперь Платини, голосовавший за Катар, разрешить неразбериху со сроками? Под девизом: попробуйте-ка расхлебать теперь, что я тут нафилософствовал.

Поведение Платини совершенно непостижимо. Понять его не может и новый президент НФС Вольфганг Нирсбах {63}. В Европе на него оказывают давление. Тот, кто, несмотря на все известные проблемы, голосует за Катар, а сразу после голосования обращает внимание на жару и проблемы здоровья, как главные источники опасности, однозначно действует против интересов футбола. Катар, где летом температура достигает 50 градусов, явно неподходящее место для игры, где подвергаются риску семь сотен игроков, которые вынуждены тренироваться, несмотря на зной. А также болельщики.

Ясно одно, и это также упущение Платини: не было альянса здравомыслящих людей, которые перед голосованием предупредили бы об очевидных рисках. Кому, как не главе УЕФА и в прошлом профессиональному футболисту, следовало возглавить тот альянс? Его прокатарская философия явно не снизошла на него посреди ночи. Тем не менее теперь он требует полностью перекроить футбольный календарь: «Не вижу проблем в том, чтобы сыграть в декабре» {64}. Нет проблем в том, чтобы в разгар европейской Лиги устроить мундиаль? Когда же пройдут необходимые перед чемпионатом тренировочные сборы участников, – ведь один лишь турнир занимает целый месяц? Может, он решил разыграть полуфиналы в Рождество, а финал – в канун Нового года?

То, что Платини оказывает скрытое давление на Европу, позволяет заключить, что он имеет в виду то время, когда окажется по другую сторону стола переговоров, как наследник Блаттера. Только тогда ему придется склонять все региональные конфедерации к зимнему ЧМ в Катаре. В особенности УЕФА, которую он еще возглавляет.

Но пока не все потеряно. Возможно, этому воспрепятствуют обстоятельства, которые расследуют государственные или частные следственные группы. Многие сомневаются в победе Катара. Такие люди, как президент Футбольного союза Австралии Фрэнк Лоуи, уверены, что тщательное расследование в кругах ФИФА может окончиться новым конкурсом на ЧМ-2022. Тот факт, что Блаттер так поспешно объявил споры вокруг Катара решенными, лишь обнадеживает. И как объяснить тот факт, что глава службы безопасности ФИФА Крис Итон весной 2012 года перешел в Международный центр спортивной безопасности (ICSS)? Эта организация, занимающаяся вопросами защиты и безопасности в большом спорте, находится в Катаре под руководством Мохаммеда Ханзаба. Он сам из той же сферы, успел поработать на разведслужбу Катара и министерство внутренних дел.

Когда-то Платини, утвержденный преемник Блаттера, уже ратовал за обновление системы. Правда, теперь никто уже и не помнит, что в спортивно-политическом отношении он также несет ответственность за то, с чем в ФИФА сейчас пытаются бороться. В мае 1998 года Платини, наряду с тайными поставщиками голосов Мухаммедом бин Хаммамом и Джеком Уорнером, был наиболее значимым публичным сторонником кандидатуры Зеппа Блаттера. В то время Платини занимал важный пост главы организационного комитета ЧМ во Франции. На стороне Блаттера была не одна федерация, от Ливии до Занзибара, но в чем он действительно остро нуждался, так это в выдающейся федерации, имеющей вес во всем мире. Его противником был могущественный европейский босс, президент УЕФА Леннарт Юханссон. Он считался серьезным кандидатом. Урвать страну из альянса Юханссона, которая, будучи хозяйкой ЧМ, находится в центре всеобщего внимания и располагает превосходными связями, – что может быть более впечатляющим?

Платини обеспечивает Блаттеру репутацию. Глава Олимпийского комитета Франции становится первым глашатаем Блаттера. Перед прессой босс комитета даже бросает тень на Юханссона: в случае, если швед возглавит ФИФА, он скорее «сбежит в монастырь, лишь бы не наблюдать эту резню» {65}. В интересах Блаттера Платини ведет работу на самом высоком уровне. Большой спорт во Франции является частью государственной политики, уже в лице Жака Ширака он находит покровителя. Президент, разочарованный постоянными неудачами страны в борьбе за проведение Олимпийских игр, чует возможность через Платини установить французское владычество хотя бы в мире футбола. Таким образом, Ширак на стороне Блаттера.

Платини говорит, что они с Блаттером вместе составили его программу. Мишеля спрашивают, не хочет ли он после выборов осветить темную эпоху Авеланжа. «Кто невинен, пусть первым бросит камень. Я не знаю, что происходило в ФИФА в последние 30 лет. Мне все равно» {66}. В то время как испытанный дуэт Авеланжа и Блаттера в рамках своего программного лозунга «Футбол для всех» призывает к честной игре, демократии и человечности, цензура тайно душит прессу. Самому известному в Бразилии спортивному журналисту Юке Кфури, который должен освещать ЧМ для газеты Folha de Sao Paulo, отказано в аккредитации. Об этом ему сообщает «с физкульт-приветом» организационный комитет ЧМ. Кфури ведет не только еженедельное ток-шоу Cartao Verde, на котором охотно затрагивают тему коррупции в национальной федерации футбола БКФ, он не единожды освещал махинации Авеланжа и Тейшейры {67}.

Незадолго до выборов Платини устраивает для Блаттера пресс-конференцию. Он хочет придать ФИФА новый облик в лице швейцарца – словно тот и не был в течение 17 лет генеральным секретарем и одним из ключевых звеньев организации: «В нынешнем виде ФИФА ничего не значит для игроков. Для них ее представители являются абстрактными фигурами, которые живут в пятизвездочных отелях и едят в дорогих ресторанах». После чего сам заказывает шампанское и закуски в четырехзвездочном отеле {68}. Платини уже предстает своего рода правой рукой президента. Он должен стать кем-то вроде первого директора. Но Юханссон грозится, что если он проиграет, то расстроит его планы своим большинством в президиуме ФИФА.

Весной 1999 года, после победных выборов, Блаттеру и в самом деле удается назначить Платини лишь своим советником по вопросам спорта. Тем не менее у француза далеко идущие планы: «Мое стремление заключается в том, чтобы люди футбола были представлены в исполнительном комитете. В решениях ФИФА должны участвовать футболисты, тренеры и арбитры. Чтобы ФИФА говорила голосом трехсот миллионов футболистов, а не двух-трех человек» {69}. После чего он исчезает в своем парижском бюро. В помощь ему предоставляют советника по делам СМИ, начинается его учеба как приближенного Блаттера. Цель: захват УЕФА. Платини должен положить конец европейским козням. В 2004 году он заявляет о своих притязаниях, а в 2005 году глава Французской федерации футбола Жан-Пьер Эскалетт выдвигает кандидатуру Платини на выборы в УЕФА в 2007 году.

Но у Юханссона еще припрятан туз в рукаве, с помощью которого он может решить проблему: Франц Беккенбауэр. В то время он и сам мечтает о троне ФИФА, а во главе УЕФА он оказался бы от высокого и столь желанного поста на расстоянии вытянутой руки. Поэтому Беккенбауэр выдвигает свою кандидатуру. Потом он узнает, что эта должность должна стать не общественной, а основной. А поскольку УЕФА получит свои миллиарды от Лиги чемпионов и спонсоры настаивают на защите товарных знаков, Беккенбауэр лишился бы всевозможных заработков от рекламы. Некое подобие перекрестной рекламы, которую он практиковал в ФК «Бавария», на уровне Лиги чемпионов стала бы невозможной. Он снимает свою кандидатуру, также к прискорбию НФС. Внезапно Юханссону вновь приходится выходить на ринг.

В конце концов, 77-летний швед помешал бы Платини даже без предвыборной кампании: француз получает 27 голосов из 52 (Юханссону достается 23). Это при том, что Платини активно поддерживали ФИФА и Франция. Ширак даже приставил к нему в помощники бывшего чиновника кабинета министров Жана-Луи Валентина, который, как и Жером Шампань, главный советник Блаттера, окончил французскую кузницу кадров, Национальную школу администрации. Валентин становится кем-то вроде офицера по идеологической работе. Кроме того, Блаттер достаточно часто показывал ему, где и как следует добиваться большинства: в бедных странах. Там, где те или иные функционеры при известных соблазнах также становятся покладистыми. Во время своего предвыборного турне по Каспийскому побережью кандидат порой перегибает палку. К примеру, когда собирается упразднить Лигу чемпионов и Кубок УЕФА и заменить их клубным чемпионатом с участием 256 команд. Советники кандидата в панике отзывают данное предложение.

В духе Авеланжа и Блаттера Платини собирает голоса малых стран: турниры будут расширены. Конечно, не до 256 участников, зато мелкие федерации получают больше шансов на участие, например, в Лиге чемпионов. И в финальной стадии чемпионатов Европы в перспективе будет играть половина континента: скажем, начиная с 2016 года, во время ЧЕ на родине Платини, участников станет 24, а не 16, как прежде.

Январь 2007 года. В зале штаб-квартиры УЕФА у Женевского озера в течение пяти минут не стихают аплодисменты. Коллектив рукоплещет стоя. На прощание Ларс-Кристер Ольссон, отстраненный генеральный секретарь, обвиняет «трусов с кинжалами за пазухой» в том, что административный центр в Ньоне распался на два враждующих лагеря. На приспособленцев вокруг нового президента Платини и лояльных старослужащих, которые считают нового главу марионеткой главного врага государства: Зеппа Блаттера. Вполне обоснованное опасение. Многим кажется, что теперь Блаттер вживил своего клона в организацию, вызывавшую у него до сих пор раздражение – благодаря своей Лиге чемпионов УЕФА развивается быстрее ФИФА. Платини, в отличие от своего предшественника Юханссона, не обучался ведению делопроизводства, устраивает свою французскую революцию на вершине европейской власти. Ему нужны доверенные лица. Необходимо отблагодарить тех, кто проложил ему путь к власти, хоть для футбола это, возможно, и не лучший выбор.

Победа Платини – это также триумф для Франции, которая наконец-то обрела господство в области мирового спорта. Сегодня Европа. А потом? Генеральным секретарем становится союзник Платини Джанни Инфантино, как и Блаттер, уроженец Валлиса. Руководитель отдела печати, Уильям Гаиллар, француз, становится советником президента. Еще один уроженец республики назначен ассистентом Платини. А бывший глава французской лиги Жак Тибо? Управляет наспех образованным стратегическим комитетом, отвечает за стандартизацию ФИФА и УЕФА. Все друзья пристроены. Наконец-то Зепп и Мишель могут по своему усмотрению улаживать важнейшие вопросы в мировом футболе.

Платини становится исполнительным председателем с миллионным окладом. Однако в УЕФА нарастает беспокойство. Это уже не та федерация, которая считалась типичной моделью современного спортивного администрирования, в рамках которой вели операционную деятельность эксперты из Англии, Скандинавии и Швейцарии. Такие люди, как Маркус Студер, заместитель Ларса-Кристера Ольссона, работающий нынче под началом своего прежнего подчиненного Гаиллара. При этом он вел досье Европейского союза в плане основополагающего вопроса для УЕФА: речь идет о власти и полномочиях на рынке игроков. ЕС собирается предоставить федерации широкие полномочия в принятии решений, поскольку обе организации действуют в рамках одного пространства. Процесс, в результате которого УЕФА стала бы могущественнее ФИФА. Все важные вопросы футбола – по трансферам, иностранным игрокам и новым зарплатным лимитам – будут решаться в Европе. Это пробуждает в Блаттере первобытный ужас перед европейским засильем, тем более что ЕС едва ли имеет отношение к ФИФА. Тогда Блаттер предлагает правило «шесть плюс пять», согласно которому клуб может выставить в стартовом составе не более пяти иностранных игроков. Платини должен протолкнуть его в Европе. Тот подчиняется крайне неохотно. Но теперь руки у него связаны: он хочет стать президентом ФИФА. Однако чем больше он усиливает УЕФА, тем больше ослабляет собственные позиции – позднее, когда возглавит ФИФА.

 

Нежелательный свидетель

Середина апреля 2007 года Платини благодаря помощи из Восточной Европы уже три месяца как президент УЕФА. Футбольный мир с изумлением протирает глаза. В Кардифе исполнительный комитет УЕФА в составе двенадцати человек избирает хозяев ЧЕ-2012. Наряду с фаворитом Италией есть также две совместные заявки: у Хорватии и Венгрии шансы минимальны, у Польши и Украины – никаких. Однако последние уверенно побеждают в первом круге с восемью голосами против четырех. Италия в недоумении. Главу хорватской федерации это «шокировало, но не стало откровением». Он ссылается на отчет комиссии УЕФА, в котором заявка Польши и Украины названа «неадекватной», и рассуждает: «Понятия не имею, что могло произойти за последние 48 часов» {70}. Спортивная пресса несет обычный вздор о непременном расширении спорта на Восток. Это расширение принимает драматические масштабы, учитывая двойную победу Путина с зимней Олимпиадой-2014 в Сочи и ЧМ-2018. Еще более драматичны сообщения, касающиеся конкурсных кампаний.

В случае с Польшей и Украиной скандальных историй приходится ждать пару лет. После чего взрывается бомба. На Кипре, который по прямым инвестициям в Украину опережает даже Германию. В Лимасоле выступает с речью Спирос Марангос, заслуженный чиновник Футбольного союза Кипра. На фотографиях он изображен в обществе Платини. Марангос утверждает, что в его распоряжении имеются свидетельские показания людей, которые наблюдали, как пятеро членов исполкома УЕФА встречались на Кипре у известного адвоката и распределили между собой в общей сложности одиннадцать миллионов евро. Четверо функционеров оказались взяточниками, пятый передавал деньги. Адвокат Спироса Неоклис Неоклеус поддерживает его. Юрист утверждает, что в рамках заявленной махинации эти свидетели даже «задействовали технические средства».

Быть может, Марангос просто тщеславен? Или он сумасшедший? В свои семьдесят с лишним лет он вдруг решает переворошить спортивный мир и ради этого сознательно готов схлопотать гигантский штраф за клевету в отношении УЕФА и ее функционеров, не говоря уже о том, чтобы прослыть шарлатаном и лжецом? Неужели ему непонятно, что УЕФА соберет его так называемые показания и опровергнет их, прямо или юридическими методами, в крайнем случае, когда он предаст их огласке? И как ему удалось втянуть в этот фарс практикующего адвоката, открыто поддерживающего эти обвинения?

Если так оно и было, то фантазер Марангос пережил настоящий триумф. В течение долгих месяцев он будоражил футбольный мир Европы. Парламентарии от Румынии и Венгрии до Италии пришли в движение, международная пресса направляла на Кипр корреспондентов, они делали «горячие» телевизионные репортажи, пишущая братия публиковала пространные статьи.

А УЕФА до сегодняшнего дня так и не увидела предполагаемых доказательств. Правда, и в суд на Марангоса она не подала, после того как его свидетели открестились от заявленного в результате загадочного конфликта. Вместо этого она продемонстрировала такое поведение, которое наблюдатели антикоррупционной организации Transparency International, вполне компетентные в своем деле люди, назвали неправдоподобным.

История начиналась без лишнего шума. 20 мая 2009 года Марангос обращается к Платини. Он хочет сообщить по секрету, что «чиновники исполкома занимаются делами неприемлемыми и криминальными». Проходит не один месяц, прежде чем Марангос получает ответ. Генеральный секретарь Инфантино хотел бы ознакомиться с «серьезными обвинениями». С этого момента, по словам Марангоса, начинается «игра на время». Однако осведомитель с Кипра не думает отступать, и в середине 2010 года Инфантино отсылает его к главе дисциплинарного комитета УЕФА Петеру Лимахеру. Тот берет на заметку его заявление и назначает встречу. Двадцать четвертого августа 2010 года Марангос должен явиться к нему в Женеву, перелет и номер в гостинице забронированы. Однако 20 августа Лимахер с сожалением отменяет встречу: «По желанию моего руководства вынужден отменить нашу встречу в следующий вторник. Если вы уже забронировали билеты, сбор за аннулирование мы берем на себя. Однако были бы рады получить предварительный доклад или документ», – пишет глава дисциплинарного комитета. Да, тот самый человек, который в то время вел эффективную борьбу с махинациями в профессиональном футболе. Спустя буквально несколько недель после тех событий его самого отстранят…

Марангос в недоумении. Он отвечает, что предмет этот весьма деликатный, он должен обезопасить своих свидетелей и не может просто так отправить по почте «документы и прочие доказательства». Добавляет: «И хотя я уже заплатил за билет на 24 августа 910 евро, вынужден отклонить ваше любезное предложение по возмещению расходов». Он посоветуется со своими адвокатами.

Почему УЕФА предпочитает возместить уже понесенные расходы, вместо того чтобы позволить человеку приехать и представить документы – теперь, когда билеты все равно куплены? Осведомителю, в течение долгих месяцев упрямо донимающему их историей, которая в мире спорта звучит не так уж абсурдно?

Пятнадцатого октября адвокат Неоклеус обращается в УЕФА. «После отмены встречи нашего клиента с господином Лимахером 24 августа по желанию его руководства Марангос хотел бы предпринять эффективные меры, – говорится в электронном письме. – Пожалуйста, проинформируйте нас относительно правовых процедур». Дисциплинарный комитет пересылает письмо в юридический отдел УЕФА.

Неделей позже Марангос предает дело огласке. Он демонстрирует письма и факсы УЕФА и утверждает, что у него есть несколько свидетелей того, как в кипрском адвокатском бюро совершались коррупционные сделки. Адвокат Марангоса Неоклеус подтверждает его слова. В распоряжении его клиента, заявляет он, имеются несколько взрывоопасных документов, «один или двое свидетелей принимали участие в некоторых транзакциях» {71}. Показания двух свидетелей подписаны, запечатаны в пластик и снабжены оригинальной датой. Тем самым Марангос может доказать, как долго находятся в его распоряжении эти данные. Репортеру, который приезжает к обвинителям, позволяют взглянуть на запечатанные документы. Адвокат: «Свидетели готовы выступить на суде под присягой». Что касается обвиняемых, то речь идет о чиновниках УЕФА, которые отчасти уже были уличены в сомнительных действиях. А названный зачинщиком покупки голосов функционер обладает особенно яркой футбольной биографией.

Когда Марангос раскрывает карты, Инфантино находится у НФС в Эссене. Он сразу оспаривает всякое знание относительно этого дела, но заявляет: «Наши двери всегда открыты, мы все рассмотрим». Что касается переписки УЕФА с Марангосом, он говорит: «Нам чуть ли не каждый день приходит что-нибудь по поводу коррупции или договорных матчей. Если мы каждому будем верить, без намека на доказательства, это будет контрпродуктивно» {72}. Однако переписка наводит на мысль, что определенные структуры УЕФА к доказательствам особого интереса и не проявляли. Прямо-таки странным кажется последующий отказ от встречи со свидетелем, который выдвигает обвинения куда как более серьезные, чем какой-нибудь скандал во второй венгерской лиге. В отношении последних УЕФА, как правило, направляет на расследование собственных инспекторов. Почему руководство УЕФА приостановило расследование дисциплинарного комитета? Кто его приостановил и почему? Ни Инфантино, ни отдел печати не дают на этот вопрос конкретных ответов.

Заявления Марангоса и по сей день не проверены и не доказаны. Однако в том случае, если он располагает показаниями людей, которым должен обеспечить безопасность, то, разумеется, нельзя просто отправить эти документы по почте в организацию, которой руководят в том числе и обвиняемые. Он изъявил желание предоставить УЕФА показания – встречу в августе 2010 года отменила именно федерация.

Наблюдатели из Transparency International приходят в ужас. Образ действий УЕФА не позволяет оценить истинное положение вещей, выражает свое недовольство глава швейцарского отделения TI Анне Швёбель. Она рекомендует УЕФА поручить независимым экспертам проверку документов Марангоса. В TI предлагают даже содействие омбудсменов. Но документам Марангоса не суждено попасть из Лимасола в штаб-квартиру УЕФА. Теперь осведомитель предлагает УЕФА направить к нему на Кипр одного из своих инспекторов, уполномоченных по вопросам коррупции. Тогда он представит документы, согласно которым один из функционеров получил 3,15 миллиона евро, а остальные трое – по два миллиона. Из УЕФА, однако, никого не присылают. Европу будоражит. В Италии, где спортивные издания освещают все подробности, требуют расследования. Юго-Восточную Европу охватывает мятеж.

Наконец, УЕФА предпринимает действия. Но не в том плане, чтобы отправить кого-нибудь на Кипр. Она дает Марангосу 48 часов на то, чтобы тот отправил ей свои доказательства. После чего она подает на свидетеля в суд. В уголовный суд Швейцарии поступает жалоба на Марангоса, кроме того, подключают генерального прокурора на Кипре: «УЕФА вынуждена предпринять правовые меры, чтобы выяснить, справедливы ли обвинения и имеются ли по ним конкретные доказательства. Кроме того, необходимо отстоять нравственную чистоту УЕФА и европейского футбола, который серьезно пострадал от обвинений» {73}. Каким образом можно отстоять нравственную чистоту, если со свидетелем сначала отказываются встречаться, а после ставят ему ультиматумы, известно одной лишь УЕФА.

Между тем в Восточной Европе вынуждены объясняться первые функционеры. Григорий Суркис, президент Футбольного союза Украины, опровергает обвинения: «В футболе всегда имеют место слухи и грязные наветы, и не имеет значения, кто является их адресатом – президент Украины, УЕФА или ФИФА. Футбол пробуждает алчность». Строительный магнат знает, о чем говорит. Суркис, работник управленческого аппарата, после провозглашения независимости в 1991 году стремительно становится мультимиллионером на сырьевой торговле, которую ведет на деньги из неизвестных источников {74}. Уже в 1993 году он покупает киевское «Динамо», вскармливает его на свои миллионы и в девяностые же делает его чемпионом Украины. В 1995 году коррупционный скандал вокруг его клуба сотрясает Лигу чемпионов. Испанскому арбитру Лопесу Ньето обещаны дорогие шубы за хорошие результат матча с участием «Динамо». УЕФА проводит расследование. Однако Григорий Суркис, могущественный президент клуба, выходит сухим из воды, он понятия не имел о попытке подкупа. Зато его брат Игорь и один из управляющих пожизненно дисквалифицированы. Григорий не держит на них обиды за такое самовольство, даже наоборот. В 1998 году брату Игорю, несмотря на высшую меру наказания, позволено занять место Григория во главе клуба. А Григорий Суркис в 2004 году включен в состав исполкома УЕФА, где оказывает весомую поддержку кандидату Платини.

В результате коррупционного скандала киевскому «Динамо» в течение трех лет запрещено выступать на европейской арене, но вскоре меру наказания снижают. Украинский президент Леонид Кучма беседует с федеральным канцлером Гельмутом Колем, тот, в свою очередь, подключает Эгидиуса Брауна, казначея и серого кардинала УЕФА. Уже через год «Динамо» возвращается {75}. Братская взаимовыручка на практике.

В Румынии расследование по этому делу ведет Национальная дирекция по борьбе с коррупцией (DNA). Она не называет имен, но согласно румынскому телеканалу Realitatea TV речь идет о главе Румынского футбольного союза, Мирче Санду. Утверждают, что он получил два миллиона евро за свой голос в пользу Украины и Польши. 58-летний Санду опровергает обвинения и заявляет об иске против Марангоса. Но тот ведь даже не называл имен, и в суд его тоже не вызывали {76}.

После юридических атак УЕФА Марангос замолкает. И в январе 2011 года УЕФА сообщает, что генеральный прокурор Кипра закрыл дело: обвинения во взяточничестве оказались «абсолютно бессодержательными». Марангос тоже приостанавливает свою деятельность. Но не столько из-за решения прокурора, говорит он, его напуганные свидетели пошли на попятный. От своих заявлений Марангос отказываться не собирается. О тщательном расследовании на Кипре он ничего не знает и документов никому не передавал. Только дважды он представил сотрудникам прокуратуры следующее объяснение: «В период с 1 января 2007 года по 30 апреля 2007 года мною была получена информация об избрании Польши и Украины хозяевами ЧЕ-2012. Я неоднократно добивался встречи с представителями УЕФА, чтобы предоставить им ценную информацию. Три года моих усилий увенчались тем, что мы условились о встрече в Женеве 24 августа 2010 года. За четыре дня до назначенной даты те же люди под неясным предлогом отменили встречу. После этого я на основе представленной мне информации высказался публично, не называя при этом имен и никого не обвиняя. […] Свидетели постоянно были в моем распоряжении, чтобы подтвердить эту информацию. Я огорчен сложившейся ситуацией, мне больше нечего сказать или добавить» {77}.

Кипрские службисты отмалчиваются. Руководители УЕФА оставляют без ответа вопросы о том, довелось ли им, или иным служащим футбольной организации, взглянуть на материал Марангоса и оценить его содержание. Неясно также, почему обвинения в клевете выдвинуты в Швейцарии, а не на Кипре, где проживает Марангос и где он выступил со своим заявлением. Разве обвинение на Кипре не принудило бы его к предоставлению документов? Коль скоро он настаивает на том, что лишь материал может внести ясность.

Эксперты из Transparency International расценивают действия ответственных сотрудников УЕФА, отменивших встречу со свидетелем, а после предлагавших заранее предоставить доказательства, как препятствие. «На наш взгляд, происходящее не позволяет оценить реальное положение вещей, – говорит Анне Швёбель. – Образ действий УЕФА оставляет открытыми много вопросов. О прозрачности можно говорить, лишь после того как мы действительно узнаем о качестве этих материалов» {78}.

На протяжении всего расследования от самого Платини было слышно крайне мало комментариев. И вообще ничего от вице-президента УЕФА Мариоса Лефкаритиса. Неприметный, влиятельный функционер является казначеем футбольной Европы, а также заседает в президиуме ФИФА. И, как Марангос, родом он из Лимасола.

 

В гостях у старых друзей

Смертным грехом в футболе и большом спорте вообще считается политическое вмешательство. Это все-таки вздор – большой спорт сплошь и рядом пронизан политикой. А вмешательство, как в случае с киевским «Динамо», когда немецкое содействие обеспечило смягчение наказания, приветствуется, когда оно вписывается в общую концепцию. Но вмешательство в тех случаях, когда собственное правительство преследует функционеров за взяточничество или безалаберность, – совсем другое дело. Международная федерация, посчитав такое преследование необоснованным, может вмешаться в дела национальной федерации, чтобы навязать собственный политический курс. Такое впечатление создает случай, который в конце января 2011 года будоражит Федерацию футбола Украины. Ей грозит исключение из УЕФА и ФИФА, а сама Украина может лишиться права на проведение ЧЕ-2012. Что же произошло?

Ничего особенного. Просто Григорий Суркис, президент ФФУ, в опасности. Противники внутри федерации хотят сместить его с трона. По словам вице-президента Сергея Стороженко, 38 из 49 функционеров высказались за проведение внеочередного заседания. В ответ на это генеральный секретарь УЕФА Инфантино направляет в ФФУ срочное письмо – речь вдруг заходит о влиянии на федерацию со стороны государства. Если это не прекратится, он грозит исключением ФФУ, а мечта о Евро-2012 так и останется мечтой.

Но силы, которые борются за власть в федерации, сплошь близки к правительственной верхушке, что для олигархов не редкость. Они непримиримы между собой, речь идет о политико-экономической борьбе за власть. «Почему вообще заходит речь о влиянии правительства на функционеров ФФУ, – цитирует эксперт по мафии Рот киевских журналистов, – если ФФУ и без того является инструментом правительства?» {79} Внеочередное заседание федерации запрещают. Вскоре волнение стихает, и Суркис остается на своем посту.

За этим стоит давний конфликт в стране – хозяйке ЧЕ. В девяностые Суркис, словно царь, правил футболом. Затем пришли и другие олигархи и вступили с ним в соперничество. Прежде всего, Ринат Ахметов, один из богатейших людей Европы, о чьем восхождении в деловом и футбольном мире ходит немало дурных историй. В 1996 году он встает во главе донецкого «Шахтера», после того как его родственник, криминальный авторитет Алик Грек, стал жертвой покушения на старом стадионе «Шахтер» в преддверии очередного матча украинского первенства. С тех пор Ахметов борется с Суркисом за господство. У него более широкие финансовые возможности, его клуб до недавнего времени был успешнее киевского «Динамо». Третий в связке олигархов родом из Харькова. Финансовый и строительный магнат Александр Ярославский в 2004 году купил выступающий во второй лиге «Металлист», пригласил в страну зарубежных звезд в надежде в самом скором времени блеснуть на европейской арене. Он инвестирует порядка 300 миллионов евро в свой клуб, новый стадион и даже аэропорт. Об уровне этого стадиона красноречиво говорит следующий факт: Харькову было дозволено принять аж три матча Евро-2012.

Но Суркиса, Ахметова и Ярославского объединяет общий интерес: все хотят принять у себя Евро-2012. Они инвестируют также в предстоящий европейский чемпионат. Юлия Тимошенко, бывший премьер-министр, арестованная при странных обстоятельствах, в интервью Financial Times замечает по этому поводу: «Проекты престижа, такие как ЧЕ-2012, служат, прежде всего, отмыванию денег. Спонсорам и организаторам следует убедиться, является ли Украина по-прежнему той страной, которой в 2007 году присудили это событие».

В определенной степени так оно и есть. Единственная скоростная автомагистраль построена в 1972 году к приезду американского президента Ричарда Никсона, не хватает аэропортов и гостиниц. Из страха опозориться в глазах всего мира, и так, как Платини отчасти язвительно напоминает тем же украинцам, что турнир пройдет в 2012 году, а не годом позже, в правила вносят незначительные изменения. УЕФА частично лишает организаторов полномочий и впервые оплачивает работы за собственный счет. С Украины снимаются некоторые требования, болельщикам УЕФА рекомендует простые кемпинги. УЕФА нужны олигархи и их деловые партнеры, чтобы провести этот чемпионат. Глаза зажмурить, и – вперед. Для этого в стране сокращают социальные выплаты, в том числе и бывшим военнопленным.

О том, как произвольно региональные федерации обходятся с политическим вмешательством, свидетельствуют примеры Польши и России.

В 2009 году президент России Дмитрий Медведев издал указ, согласно которому министр не может одновременно быть и главой федерации. Тем самым он принудил министра спорта Виталия Мутко оставить руководство РФС. В 2005 году Мутко сменил на этом посту печально известного Вячеслава Колоскова – по наущению Путина. Соратник Колоскова, генеральный секретарь РФС Родионов через газету Moscow Times даже пригрозил тогда главе государства тем, что давление на федерацию со стороны правительства может привести к исключению национальной сборной из соревнований ФИФА. Но в этом случае крик о помощи остается неуслышанным, ФИФА и УЕФА не хотят связываться с Путиным. В целом они, как правило, едва ли не оголтело защищают своих старых товарищей, которые у себя на родине впадают в немилость. Однако случай с Колосковым создает странную ситуацию.

В 2007 году хроническая трясина польского футбола попадает под государственный надзор. Около 30 клубов подозреваются в подтасовке спортивных результатов, порядка 120 функционеров, футболистов и арбитров арестовывают. Давно пора навести порядок, посчитал министр спорта Томаш Липец. Он отправил в отставку все руководство Польского футбольного союза за его коррупционные действия. Но он сделал это без ведома ФИФА. Та мгновенно грозится исключением Польского союза и ее членов – клубов, игроков, арбитров, официальных лиц – из всех соревнований, проводимых под эгидой международной федерации. Ведь необходимо отвести «с линии огня» Михала Листкевича, близкого друга Блаттера и великого князя ПФС. Листкевич практиковал крайне продажное судейство в польском первенстве – УЕФА и ФИФА строго-настрого запретили правительству препятствовать этому. Как четырьмя годами позже ФФУ, они пригрозили Польскому футбольному союзу изгнанием из футбольной семьи. Таким образом, Польша, как потом и Украина, лишилась бы Евро-2012. Правители в Варшаве сдались. Политики хотят переизбрания, а миллионы футбольных болельщиков представляют собой необходимый электорат. Но главой того самого комитета, который поставил на колени польское правительство за его вмешательство в дела футбола, был россиянин Колосков. Тот самый, который у себя на родине ушел в отставку под давлением своего президента {80}.

В конце 2011 года прокуратура ведет расследование в отношении высших функционеров Польского футбольного союза по подозрению во взяточничестве, среди них отстраненный генеральный секретарь Ждислав Кречина – и президент, известный в прошлом мастер Гжегож Лято. Министр спорта Иоанна Муха передала правоохранительным органам видеозапись «очень серьезного и поразительного содержания». На скрытую камеру зафиксирован ценовой сговор между Кречиной и другим человеком по поводу строительства штаб-квартиры федерации. Лято тоже под обвинением. Лучший бомбардир ЧМ-1974 в Германии, как и Кречина, отрицает все обвинения.

Для функционеров в этом нет ничего страшного, за полгода до ЧЕ они могут чувствовать себя в безопасности. И хотя ведущие политики требуют реорганизации ПФС, Муха считает, что непосредственно перед чемпионатом вряд ли что-то произойдет {81}.

Ее предшественник, министр спорта Мирослав Држевицки, сам оказался в центре скандала, связанного с азартными играми. В то время как правительство разрабатывает новый законопроект по налогообложению игорного бизнеса, который обеспечит дополнительные поступления в размере около 110 миллионов евро на создание инфраструктуры для ЧЕ, правители игорного мира используют свои связи в верхах, чтобы помешать этому намерению. Газета Rzeczpospolita публикует содержание подслушанного телефонного разговора, из которого следует, что не кто иной, как министр спорта, пытается застопорить новый законопроект {82}.

Уже в декабре 2011 года следует новый скандал. На ежегодную встречу тренеров, обладающих профессиональной лицензией УЕФА, приглашаются футбольные наставники, приговоренные за махинации в матчах польского чемпионата и взяточничество к тюремному заключению, замененному длительным условным сроком. И теперь эта троица тренеров-пройдох появляется на организованном УЕФА семинаре. «Я не поверил своим глазам, когда увидел в зале этих людей. Они чувствовали себя прекрасно и выглядели довольными. Не понимаю, почему их вообще пригласили», – говорит один из участников перед прессой {83}. Подобные события изобличают фальшивый характер борьбы с мошенничеством посредством головных федераций. Спонсорская поддержка Интерпола на 20 миллионов евро, которую практикует ФИФА, как раз из таких случаев. Против товарищей при необходимости меры предпринимаются совершенно другие.

Этим миром правит Мишель Платини. Он все ближе пододвигается к своему приемному отцу во главе ФИФА, и в январе 2012 года картина становится завершенной. Сын Платини Лоран приходит в инвестиционную группу Qatar Sports Investments (QSI), которая за четыре месяца до этого выкупила ФК «Пари Сен-Жермен», и его старейшина признает, что избрал Катар. Прежде Лоран Платини, 33 года от роду, был главой юридического отдела в Lagardere Sport. На новой должности отпрыск Платини обеспечивает «общие интересы Qatar Sports Investments в Европе». Это один из крупнейших новых инвесторов в мире спорта. О финансовой мощи Катара ходят легенды. Экспансия всевозможных околоспортивных организаций пустынной империи, будь то поставки экипировки для ФК «Барселона», или на новой арене глобальной спортивной безопасности посредством ICSS, вполне очевидна {84}.

Qatar Sports Investments удерживает около 13 процентов концерна Lagardere, в свою очередь, владеющего долей в Спортивной организации Амори (ASO), которая, помимо всего прочего, проводит гонку «Тур де Франс». Амори выступает партнером ФИФА в главном футбольном событии за пределами поля – выборе лучшего игрока года и вручении «Золотого мяча». Кроме того, Lagardere владеет агентством SportFive, которое удерживает большую часть маркетинговых прав УЕФА, в том числе на Евро-2012. Теперь Платини-младший находится на самом верху, перейдя из Lagardere в QSI, – и трудится во благо Европы. А главный поверенный футбольной Европы – его папа. И горе тому, кто не считает это чистым совпадением. Совпадением, какое имеет место и в других семьях. Например, в семействе Блаттера.

Выходит, круги замыкаются?

В этой семейной близости серьезное недоумение вызывает один аспект: Мишель Платини с апломбом руководит программой Financial-Fairplay, чтобы сдержать необузданное влияние богатейших инвесторов на европейский клубный футбол. Такая опасность в значительной мере исходит от олигархов и инвесторов из региона Персидского залива. «Я против всех этих зарубежных хозяев клубов», – высказывает он свое недовольство {85}. Слышал бы эти откровения его сын, который руководит спортивным фондом богатейшего Катара, купившего «Пари Сен-Жермен». В феврале 2012 года у образцового клуба Франции появляется новый спонсор: Национальный банк Катара (QNB). Возможно, деятельность Платини-младшего в отношении спортивных филиалов Катара следует понимать лишь в том плане, что она демонстрирует максимально возможную независимость, которую отец и сын могут соблюсти в одной профессиональной сфере, в честном футболе {86}.

С личностью Платини связана масса противоречий. Это касается не только сына, олицетворяющего инвестиционное будущее, против которого борется его отец. Дело также в загадочной философии отца, побуждающей его присудить ЧМ-2022 Катару, чтобы потом перевернуть с ног на голову футбольный календарь. Дабы турнир прошел где-нибудь эдак в ноябре или декабре. Временами он беззаботно приводит сравнения, которые никак не вписываются в безупречную картину ЧМ Блаттера: «Я был в Южной Африке, где после пяти часов на улице не видно ни одного болельщика, в городе не устраивалось никаких праздников, потому что там было холоднее, чем в Англии. Чего-то явно не хватало. Поэтому я не хочу проводить чемпионат в Катаре в июле» {87}.

Не представляется ли такой способ маневрирования уже знакомым? Как и Блаттер, Платини на протяжении многих лет выступает против установки камер на линии ворот. Как и Блаттер, он настаивает на том, что всякое преобразование в Международной федерации «должно исходить изнутри, а не приходить извне. У нас есть структуры, которые за это отвечают». А что же сам Блаттер, которого довольно часто освистывают на европейских стадионах? Он всего лишь жертва несправедливых обвинений. «Если предположить, что имели место случаи коррупции, то уж точно не в прямой взаимосвязи с Блаттером. Можно сколько угодно критиковать его управление в ФИФА, но к коррупции он точно не имеет никакого отношения», – утверждает Платини. Действительно, мсье президент? «Он честен на двести процентов» {88}. То есть вдвое порядочнее простого смертного. Учитывая, в какой манере Платини обсуждает деликатные вопросы в рамках УЕФА, можно даже принять его точку зрения. Но насколько абсурдно почитать новатором ФИФА человека, который на 200 процентов гарантирует честность Блаттера? ФИФА, которая пришла в упадок за сорок лет деятельности Блаттера?

Речь идет о наследии Блаттера, о спортивном будущем Катара и Франции. Таким образом, обе страны связывает горячая любовь. Хамад бин Халифа Аль-Тани в 2007 году стал первым президентом в Персидском заливе, которого Саркози поздравил с избранием. Затем Немецко-французский аэрокосмический концерн EADS снабдил Катар системами безопасности на 250 миллионов евро. Филиал EADS получил заказ на 60 самолетов Airbus для Qatar Airlines. Энергетический концерн EDF совместно с Qatar Petroleum International проводит исследования в области атомной энергетики и возобновляемых источников энергии. После визита Саркози в регион Персидского залива энергоконцерн Areva получает контракт на энергопоставки на сумму более 450 миллионов евро {89}. Вообще, Катар один из важнейших поставщиков энергии для Франции. Телевизионная аудитория также извлекает пользу из выгодных контрактов. Телекомпания «Аль-Джазира» из Катара оплачивает два канала во Франции. Кроме того, в начале 2012 года компания покупает права на платный показ чемпионата Франции по футболу на сумму в 240 миллионов евро {90}. УЕФА под руководством Платини не желает оставаться в стороне от потока нефтедолларов. Она передает «Аль-Джазире» права на трансляцию всех игр Европейской лиги с 2012 по 2015 год, проходящих во Франции, включая финальные матчи {91}.

И к кому же совершает визит эмир Аль-Тани за пару дней до голосования в Цюрихе? К Саркози. Запланированное повышение уставного капитала до четырех миллиардов долларов для энергетического концерна Areva под вопросом. Шейх Хамад Аль-Тани и Саркози обсуждают условия уже обещанных инвестиций фонда Катара {92}.

Обе страны преследуют свои международные интересы. Катар с его сказочными богатствами все глубже проникает в основные сферы западного мира, и большой спорт является немаловажной областью. В 2020 году в Дохе должны пройти Олимпийские игры. Централистская Франция также кует глобальные альянсы. Каждые два года проходит съезд глав франкоговорящих стран, на которых укрепляет свои связи франкоговорящий мир от Габона до Французской Гайаны. В середине марта 2012 года спортивный советник Саркози Софи Дион выступает посредником в кооперации между парижским университетом Сорбонной и новой службой спортивной безопасности Катара ICSS.

Платини вовремя обнаружил готовность присудить ЧМ по футболу Катару. В противном случае, первый футболист Франции поступил бы вопреки экономическим интересам родной страны, проигнорировав желание своего президента. И что бы сказал на это сын, представить страшно. Хорошо, что действующий президент ФИФА так горячо выступал за то, чтобы отправить ЧМ на новые просторы. Только вот кто теперь вернет турнир из этого пекла?

Подобные вопросы предваряют последние дни федерации Блаттера.

 

Ужасно милое семейство

2 декабря 2010 года в Цюрихе выбирают хозяев ЧМ-2018 и ЧМ-2022. Кто еще голосовал, помимо Зеппа Блаттера, который поддерживал Путина, и союзника Катара Платини? В исполкоме ФИФА голосуют 24 избирателя. Но Амос Адаму (Нигерия) и Ренальд Темари (Таити) не добрались до финишной прямой. Видеозаписи, на которых они называют цены за свои голоса, приводят к преждевременному сходу с дистанции. Поэтому Блаттер, которого Платини считает неподкупным, не отдает должного журналистам из Sunday Times, а называет их коварными охотниками.

В число избирателей входит Рикардо Тейшейра, в отношении которого сенат и парламент Бразилии даже письменно подтвердили, что его национальная федерация представляет собой оплот преступности. Согласно обвинению, Тейшейра только от ISL получил, по меньшей мере, 10 миллионов. С 2011 года его сетью офшорных фирм, спортивных партнеров и дилеров занимается оперативная группа бразильской полиции. Речь идет об отмывании денег, уклонении от уплаты налогов и коррупции. В марте 2012 года он покидает пост главы БКФ и организационный комитет ЧМ. Президент Бразилии Дилма Русеф постепенно обрубает его политические связи, она тревожится за ЧМ 2014 года в собственной стране.

Тем более что Тейшейра попадает в очередную коррупционную историю. Открываются его сомнительные сделки с партнером Сандро Розелем. Последний руководит маркетинговым агентством Ailanto, которое в ноябре 2008 года по завышенной цене организует товарищеский матч между сборными Бразилии и Португалии. Региональное правительство Бразилии заплатило за матч четыре миллиона евро. Затем полиция наткнулась на завышенные счета, федеральный суд инициирует расследование: неправомерное использование государственных средств. Выясняется, что за восемь дней до товарищеской встречи Тейшейра регистрирует на свое имя филиал агентства Ailanto. Кроме того, агентство выплачивало Тейшейре деньги. Функционер отрицает все обвинения.

Но худшее еще впереди: в июне 2011 года Розель перечислил порядка 1,7 миллиона евро на счет одиннадцатилетней дочери Тейшейры. Тем самым скандал докатывается до самого титулованного клуба Европы: Сандро Розель является президентом ФК «Барселона» {93}. Дуэт Тейшейра – Розель уже не раз вызывал недовольство своими финансовыми делишками. Розель прежде был менеджером в «Найк», ответственным за работу с БКФ. В 2010 году, встав во главе «Барсы», испанец незамедлительно связал лучший в мире футбольный клуб с фондом Qatar Foundation. Впервые в истории клуба на форме каталонцев появляется реклама спонсора. Контракт заключен спустя несколько дней после присуждения ЧМ Катару. В общей сложности за период по 2016 год «Барселона» получает 165 миллионов евро. Как видно, многое в этом деле требует объяснения. Неужели новая, составленная из бывших людей Интерпола и ФБР ICSS из Катара выразила в этом отношении полное единодушие? Тут, к сожалению, возникают сомнения.

Хулио Грондона является правой рукой Блаттера в семействе ФИФА. С 1979 года он возглавляет Ассоциацию футбола Аргентины. В декабре 2011 года федеральный судья в Буэнос-Айресе Клаудио Бонадио заявляет, что затребует для ознакомления сведения о предполагаемых счетах патрона в Центральном банке Аргентины, а также в банках Швейцарии, Испании и США. Органы финансового надзора тоже хотят провести расследование в отношении грандов ФИФА, а также генерального секретаря КОНМЕБОЛ Эдуардо де Люка (Парагвай). Речь идет об отмывании денег и уклонении от уплаты налогов. Грондона обвинения не признает. Для скандального функционера из Рио-де-Ла-Плата судебные разбирательства не представляют собой ничего нового. Сразу после восхождения на трон в 1998 году Блаттер назначил его главой финансового комитета и комитета по маркетингу и телевидению. Девиз дона Хулио, который в близких кругах озвучивает, кому из журналистов с радостью свернул бы шею, выбит на его перстне: «Todo pasa» («Все проходит»).

Касается ли это в том числе и аферы на сотню миллионов? Иск подают сразу несколько адвокатов. Один из них, Мариано Кунео Либерона, представляет интересы Карлоса Авилы, соперника Грондоны, который обвиняет дона Хулио и де Люку в том, что они скрывают десятки миллионов долларов и франков на счетах в Швейцарии, Англии и США. Правом подписи в подставных фирмах обладают Грондона, его сын, супруга, а также генеральный секретарь КОНМЕБОЛ де Люка. В выписках по счетам значатся имена и цифры вроде этих: «Банк Vontobel AG, держатель счета Kellog Development Inc, баланс 11109002,11 CHF» – и прилагается номер счета. Другие суммы были отнесены к фирмам со счетами в Credit Suisse First Boston или Bank of America. В общей сумме получается более 100 миллионов долларов. Случай весьма загадочный. Тем более что один из банков отрицает существование приписанного ему номера счета. Другие ничего не отрицают. Идет напряженное расследование. Откуда взялись эти 100 миллионов?

Николас Леос из Парагвая, престарелый глава Южно-Американской конфедерации, неоднократно появляется в платежных списках ISL. Общая сумма составляет более 700000 долларов. Члены заявочного комитета Англии позднее скажут в парламенте, что Леос требовал за свой голос произвести его в рыцари. Леос всячески опровергает это.

Мухаммед бин Хаммам из Катара и его карибский сподвижник Джек Уорнер уже представлены. Как и южнокореец Чон Монджун, который в 2002 году уже принимал ЧМ у себя на родине и теперь вновь выходит на ринг с заявкой на 2022 год. Уорнер, учитель истории из местечка Рио-Кларо, стал мультимиллионером на почетной должности в футболе, а на Тринидаде он и вовсе министр по вопросам труда. Оба вице-президента более десяти лет вместе с Грондоной управляют финансовым комитетом. Оба обвиняют Блаттера в том, что он брал на себя все важные решения. Через полгода после двойного голосования, в мае 2011 года, Уорнера и бин Хаммама отстраняют. По обвинению в подкупе, в чем они с успехом проявили себя в предыдущих избирательных кампаниях. Но в этот раз их действия были направлены против Блаттера.

Рафаэля Салгуэро из Гватемалы считают марионеткой Уорнера. То же самое касается Виталия Мутко, россиянин на коротком поводке у Путина. Далее в числе европейских представителей такие люди, как Мариос Лефкаритис с Кипра и турок Шенес Эрзик, которые олицетворяют прорыв Восточной Европы.

Невероятно богатый торговец нефтью Лефкаритис умеет отвести от себя внимание общественности. Даже во время скандала, который спровоцировал живущий в Лимасоле его земляк Марангос, Лефкаритис остался в тени. При том, что этот человек обладает властью в Восточной Европе. В международном футболе он, как никто другой, умеет добывать голоса среди представителей малых стран. В том случае, если Платини возглавит ФИФА, Лефкаритис наряду с Анхелем Мария Виллар Ллоной будет кандидатом на пост президента УЕФА. Уже будучи казначеем в Европе, нефтяной магнат с Кипра и в ФИФА занимает ключевые позиции. Он заседает в финансовом комитете и возглавляет отдел маркетинга и телевидения, который контролирует финансовую артерию ФИФА. И не дождется, когда его кандидатуру большинством голосов одобрят в исполкоме УЕФА.

В выборах участвует и Анхель Мария Виллар Ллона. В трудные времена он охотно разыгрывает из себя ярого фаната Блаттера. Во время голосования за хозяев ЧМ он возглавляет испанский заявочный комитет и потому находится в самой гуще событий. В феврале 2012 года, когда он нацеливается на седьмой срок в Испанской федерации футбола, звучат упреки в нарушениях выборной процедуры. Игнасио де Рио, прежде городской советник в Мадриде, не имеет ни единого шанса и поэтому хочет перенести голосование, он говорит о «грязной атмосфере». Суд отклоняет его заявление. Тогда антикоррупционная организация Manos Limpias обращается в суд, обвиняя Виллара Ллону и бывшего правительственного чиновника в манипуляциях выборами. Свои сомнения относительно чистоты выборов высказывают и профессиональная лига LFP с тренировочным объединением ANEF. Федерации нет до этого дела, Виллар Ллона переизбран на очередной срок. В первом ряду аплодирует Платини, он «горд и счастлив», что присутствует здесь: мировому футболу нужны такие люди, как Виллар Ллона {94}.

Далее следует Франц Беккенбауэр, почетный президент «Баварии». Никто уже и не помнит, что он был приближенным Хорста Дасслера. Уже после первого срока в президиуме ФИФА он уходит в отставку. Голосовал ли он за победителей, Россию и Катар? Этого никто не знает. Его приятель Федор Радман безуспешно хлопотал за австралийскую заявку, но и в России у него хорошие связи. Беккенбауэр и Радман сами накопили достаточный опыт, когда помогали Германии заполучить ЧМ-2006.

Ворави Макуди из Таиланда бесперебойно, как швейцарский часовой механизм, вращается в самом центре финансовых хитросплетений, сделок и послаблений. В конце 2011 года ФИФА снимает с него обвинение в присвоении 860000 долларов в рамках проекта помощи Goal, на которые он облагораживает свои частные владения. Об этом оправдании хлопочет сам Макуди. Он предоставляет документы, согласно которым он передал земельное владение национальному футбольному союзу. Но происходит это лишь спустя восемь лет, после того как Макуди дал обещание и в 2003 году первую ссуду в рамках проекта. Буквально за несколько дней до истечения уже продленного срока, который ФИФА дала ему, когда дело стало общеизвестным {95}.

Федерация Макуди является первым кандидатом на заявленное Катаром строительство академии Aspire, дорогостоящей кузницы талантов. Запланированное местоположение: регион недалеко от Бангкока, где Макуди по чистому совпадению владеет еще одним земельным участком. В федерации Макуди уже долгие годы царит беспорядок, он бесцеремонно торгует билетами на матчи национальной сборной. Макуди еще в рамках немецкой заявки на ЧМ заполучил матч тайской команды против мюнхенской «Баварии» и международный матч против немецкой сборной, – теперь обвинение против него выдвигает заявочный комитет Англии. Он требовал за свой голос провести матч Англии против Таиланда. Макуди отрицает это. Кроме того, на родине Макуди уже поднимался вопрос о его отстранении. Тщетно.

Кроме того, Макуди подозревается в том, что он, подобно Джеку Уорнеру, торговал правами на трансляции ЧМ в своем родном регионе. Хотя этими правами в азиатском пространстве располагала японская фирма Dentsu. Но права на ЧМ-2010 и ЧМ-2014 для Таиланда продает фирма Inter Broadcasting and Sport Challenges, за которой стоит чиновник ФИФА из Бангкока. На запросы немецкого радио не отвечает ни он, ни ФИФА. При этом в 2005 году Блаттер заключил с Inter Broadcasting предварительное соглашение. В соответствии с ним Inter Broadcasting выплатила четыре миллиона долларов за ЧМ-2010 и пять миллионов за ЧМ-2014. Выплаты предположительно фиктивной фирмы своевременно поступили на счет ФИФА в банке UBS {96}.

Исса Хаяту возглавляет Африканскую конфедерацию футбола, он родом из Камеруна, одной из самых коррумпированных стран Африки. Его брат Алим является министром, другой брат – Сарду был премьером, после чего возглавил Банк государств Центральной Африки (BEAC). На протяжении полувека Хаяту фигурирует в правительстве. Немногочисленные критически настроенные журналисты в Камеруне жалуются на угрозы. Они являются участниками «Форума африканских следственных корреспондентов» (FAIR) и постоянно находятся в поисках средств, поступающих от государства или спонсоров на развитие футбола, из которых в спорт попадает лишь небольшая часть. Репортера, который хотел разузнать об источниках благосостояния Хаяту, в 2010 году назвали «антипатриотичным», угрожали ему, даже избили; он вынужден был скрыться. Некоторые местные репортеры, расследовавшие финансовые махинации представителей власти, даже поплатились за это жизнью {97}.

Своего соратника Амоса Адаму глава КАФ Хаяту теряет еще перед голосованием за хозяев ЧМ. Но общественности едва ли может прийти на ум, что наряду с нигерийцем отстранят еще троих бывших функционеров из Африки. Через год после голосования санкции накладывают и на самого Хаяту. Он входит также в МОК, который, основываясь на платежных списках ISL, доказывает, что камерунец получал деньги. ФИФА не проявляет к этому интереса. Уличенный посредник ISL Жан-Мари Вебер уже не первый год обслуживает конфедерацию Хаяту. Во взяточничестве в контексте ЧМ Хаяту обвинили и в британском парламенте, как и африканского функционера Жака Ануму (Кот-д’Ивуар). Изыскания FAIR в Кот-д’Ивуаре показывают, что средства на развитие футбола из делового мира иногда поступают напрямую в министерство спорта, – «чтобы деньги не попали в руки Ануме» {98}. Член исполкома ФИФА является также главой Ивуарийской федерации футбола. Там царит хаос. Клубам мало что перепадает из 1,6 миллиона долларов, которые им ежегодно перечисляет нефтеперерабатывающий завод SIR. А 29 марта 2009 года, по меньшей мере, 20 человек погибли во время давки по окончании отборочного матча ЧМ между Кот-д’Ивуаром и Малави. Расследование показало, что функционеры ИФФ продали билетов на 2000 больше, чем позволял вместить старый стадион в Абиджане, построенный еще в далеком 1936 году.

Однако в случае с Катаром осведомительница, бывшая менеджер Катара, позднее отказывается от своих заявлений при невероятных обстоятельствах. И просит прощения за якобы ложные обвинения против Хаяту и Анумы.

Египтянин Хани Або Рида. Через полгода после голосования в Цюрихе он сопровождает своего друга бин Хаммама во время загадочного карибского съезда, во время которого функционерам раздают конверты с деньгами. Согласно информации, представленной на сайте ФИФА, он работает «ассистентом президента государственной комиссии и службы безопасности», что доказывает его тесную связь с режимом Мубарака, рухнувшим всего через несколько месяцев после выбора хозяев ЧМ. После бойни в Порт-Саиде в феврале 2012 года, унесшей жизни 74 человек, египетский футбол так и не оправился.

И, наконец, в исполком ФИФА входят еще три неприметные личности. Но во время этого голосования и у них имеются неотложные дела. Японец Дзюндзи Огура тоже представляет заявку на ЧМ, как его коллеги Джофф Томпсон (от Англии) и Мишель Д’Хуг (от Бельгии и Нидерландов).

Кстати, таких двойных выборов, как позднее рассказал Блаттер терпеливо внимающим журналистам, он практиковать больше не будет. Это большая ошибка. Но, «кто много работает, время от времени совершает ошибки». Его промах состоял в том, что начальник и представить себе не мог, до чего порочен мир: «Должно быть, это привело к столкновению интересов, поскольку каждый мог участвовать в голосовании, даже если его собственная страна была в числе претендентов». Верно. И так в ФИФА было всегда {99}.

Никого не забыли? Стоп. Есть еще кое-кто: Чак Блейзер.

 

Американская мечта

Американец Мэл Брэннан помешан на футболе. Он с малых лет гонял мяч, участвовал в создании различных фанатских клубов и хотел работать в сфере футбола. В 2001 году мечта становится реальностью: Мэла Брэннана принимают в КОНКАКАФ и поручают руководство «Специальными проектами». У него собственный стол в нью-йоркском «Трамп-тауэр». Он получил работу мечты.

Так он думает. На девятый день босс вызывает его на получение аттестата зрелости. Брэннан садится в лимузин Чака Блейзера, за рулем брат певицы Глории Гейнор. Машина трогается, в планах посмотреть вечерний матч. Но их доставляют по соответствующему адресу в Манхэттене. Швейцар стриптиз-клуба Scores, похоже, хорошо знает Блейзера, в ночном заведении для персонала футбольной федерации даже зарезервирован собственный сектор. Время проходит за филе-миньон и массажем, где-то мерцает телевизор, и «когда развлечение подошло к концу, Чак вынул нечто такое, чего я прежде никогда не видел: карту American Express с именем Блейзера и КОНКАКАФ. Но такого цвета, каких мне еще не попадалось. Черного. Это была Карта Центурион. Выдается лишь привилегированным клиентам, которые отвечают строгим критериям по уровню состояния и расходов» {100}.

Брэннан быстро догадался, что за деньги проходят через эту карту. Он часто наблюдал, как деньги уходили на стриптизерш, танцовщиц, массажи и прочие вещи, далекие от футбола.

Он описывает сладкую жизнь в штаб-квартире КОНКАКАФ, где объем работы был весьма невелик. Зачастую персонал раскладывал пасьянс или дремал на рабочем месте. Время от времени «работяг» тревожил босс из своих апартаментов, там же в «Трамп-тауэр», когда ему требовалась помощь, чтобы, к примеру, передвинуть ковер или покормить попугая. «На подобные цели и тратились деньги», – говорит Брэннан, который после двух с половиной лет, разочаровавшись, оставил КОНКАКАФ. «Деньги, которые сотни миллионов людей отдали из любви к игре», – констатирует страстный поклонник футбола Брэннан {101}.

Это что-то новое. На протяжении многих лет Чака Блейзера, задушевного генерального секретаря КОНКАКАФ и главу комитета по СМИ в ФИФА, словно плотным коконом опутывали благосклонные спортивные СМИ. Перед журналистами он очень любит расхваливать свои невероятные заслуги в экономическом развитии футбола в северной и центральной части Америки. Апогея деятельность Блейзера достигла в мае 2011 года, когда американец разыгрывает из себя осведомителя и заявляет в ФИФА о встрече противника Блаттера, Мухаммеда бин Хаммама, с людьми из его Карибского футбольного союза. «Там происходили неприемлемые вещи», – рассказывает потрясенный Блейзер перед американскими СМИ. Те немедленно присуждают ему титул «разоблачителя», как едко замечают в Wall Street Journal {102}.

Чак Блейзер. Талантливый разоблачитель ФИФА. Тайный ответ Америки Джеку Уорнеру. Блейзер тоже время от времени проворачивает кое-какие махинации, но в течение долгих лет остается в тени. Что удивительно для функционера, который установил личный контроль над корпоративной культурой в КОНКАКАФ: Блейзер занимает в конфедерации пост генерального секретаря и в то же время является ее казначеем. Это экономит одно рабочее место и, что самое главное, избавляет от хлопотных проверок. Все в одних руках: не эти ли бизнес-стандарты общеприняты в США? Жалованье Блейзера также содержится в строжайшей тайне.

Возможно, это не навсегда, поскольку к его делам проявило интерес ФБР. С середины 2011 года оно изучает финансовые потоки его офшорной фирмы на Карибах. В распоряжении следственных органов США имеется, по меньшей мере, дюжина документов. Репортерам агентства Рейтер следователи даже подтверждают, что, кстати, делают крайне редко: спецы соответствующего отдела ФБР по борьбе с организованной преступностью в Евразии изучают «доказательства, касающиеся выплат Блейзеру» {103}.

Дородный американец с окладистой бородой и веселым нравом имеет также хорошие связи в кругах американского игорного бизнеса; как говорят, от Лас-Вегаса до Карибов. Официально он выдает себя за профессионального футбольного функционера. Много лет назад он перебрался в «Трамп-тауэр» и там же разместил центральный офис КОНКАКАФ. Параллельно проворачивает всевозможные дела, о которых в течение долгого времени ничего не известно. Но после того как он разоблачает своих давних компаньонов Уорнера и бин Хаммама на Тринидаде, из островного региона просачиваются первые документы. Из них следует, что Блейзер на протяжении многих лет зарабатывал десятки миллионов на внутренних торговых операциях. Генеральный секретарь Блейзер вот уже двадцать лет передает полномочия по заключению маркетинговых соглашений КОНКАКАФ агентству под названием Sportvertising, которое довольствуется 10 процентами от контрактов, помимо ежемесячной маржи {104}. Что в этом примечательного? Sportvertising, находящаяся на Каймановых Островах, принадлежит Чаку Блейзеру. Деньги протекают по карибскому налоговому раю, с Каймановых Островов на Багамы.

По запросу Блейзер подтверждает получение комиссионных {105}. Делегаты КОНКАКАФ также проинформированы на этот счет. Все соответствует законам. В ФИФА пожимают плечами и отвечают, что «не видят в этом нарушения этических норм» {106}. В случае других сомнительных выплат американцу ФИФА также отказывается от ответственности. Но когда антикоррупционная группа ChangeFIFA хочет подать в комитет по этике жалобу на махинации Блейзера, генеральный секретарь Жером Вальке отвечает, что обвинения могут быть рассмотрены лишь в рамках футбола. Тем более что доказательная база недостаточна {107}.

ФИФА делает для Блейзера все, что в ее силах. Когда Джек Уорнер уходит в отставку, президентом становится Лизл Остин с Барбадоса. Он немедленно отстраняет Блейзера. Блейзер, в свою очередь, выставляет Остина из штаб-квартиры КОНКАКАФ в Нью-Йорке. Остин обращается в суд Багамских Островов, где зарегистрирована КОНКАКАФ, и тот утверждает его в должности президента. Тогда в бой вступает кавалерия ФИФА: члены футбольной семьи не могут обращаться в обычный суд, все споры должны решаться внутри семьи. Остина отстраняют. Заколдованный круг. При круговой поруке, которую практикует ФИФА, неугодные ей бесправны де-факто.

Между тем у Блейзера очередная проблема. Он не может оспорить те 250000 долларов, которые в марте 2011 года ему перечисляет Карибский футбольный союз, тот самый, который он позднее объявит объектом махинаций бин Хаммама. В общей сложности Блейзер получает через КФС более 500000 долларов. Он утверждает, что транш в марте 2011 года был получен в счет погашения частного кредита от президента КФС Джека Уорнера. Частное кредитное обращение между функционерами ФИФА, осуществляемое по международным счетам федерации. Разве для ФИФА, которая в то время постоянно говорит о новой политике прозрачности, это не повод для внутреннего расследования? Нет. Она ничего не предпринимает, даже когда Уорнер опровергает кредитную сделку.

Вместе с Блейзером Уорнер на протяжении двадцати лет управлял КОНКАКАФ по собственному усмотрению. Они делили апартаменты на 65-м этаже в «Трамп-тауэр». Затем, как говорят посвященные, Уорнеру надоело общество компаньона. Блейзер перебрался на 49-й этаж. Апартаменты обходятся ему в 18000 долларов в месяц, и это в 2002-м {108}.

О том, что связь ФИФА с Северной Америкой требует более пристального внимания, известно после спора MasterCard и Visa. Судья Лоретта Преска отказывается верить показаниям Блейзера. Тем не менее Блейзер вновь становится главой отдела маркетинга ФИФА. Очевидно, играют свою роль чьи-то пожелания.

Остальные партнеры из американских кругов ФИФА проявляют себя лишь во время скандала с бин Хаммамом. Чикагская адвокатская фирма Collins, с одной стороны, проводит для Блейзера опрос свидетелей на Карибах. А с другой – оставляет без ответа вопросы по его комиссионным доходам от КОНКАКАФ. Или Луи Фри, бывший глава ФБР, который заработал уже не один миллион на делах ФИФА и теперь получает выгодный заказ на расследование по карибскому скандалу.

В то время как спортивная держава США смотрит бейсбол, баскетбол и американский футбол, Блейзер в «Трамп-тауэр» жонглирует футбольными миллионами и при этом контролирует себя сам. Его деятельность в игорном бизнесе остается неприметной. Хотя из-за этого своего пристрастия он порой попадает в затруднительные ситуации. В 2000 году совместно с тогдашним партнером ФИФА Кирхом он создает фирму, предлагающую букмекерские услуги. Проект с Global Interactive Gambling (GIG) весьма показателен для функционера: он должен привлекать зрителей к интерактивным ставкам во время трансляции спортивных событий. Причем через фирму чиновника ФИФА, контролирующего фирму Кирха, но которая в то же время является его деловым партнером. В конце 2001 года, когда Daily Mail публикует статью «Президент ФИФА принимает ваши ставки на ЧМ», Блейзер направляет Блаттеру многословное заявление, в котором поясняет подробности о фирме GIG и ее отношении к Кирху, хотя в этих кругах давно обо всем известно. Он жалуется на пронырливых журналистов, но в то же время признает, что, возможно, его тотализатор действительно сможет принимать ставки на матчи ЧМ. «Этот вопрос, – цитирует он собственное правление, – будет решен лишь в конце января» {109}.

Блейзер напоминает Блаттеру о том, что на последнем заседании исполкома, когда права на трансляцию обанкротившегося ISL было решено передать Кирху, он не принимал участия в голосовании, а выразил свое смущение. Практически каждый в правлении ФИФА знает о побочной деятельности некоторых коллег, будь то игорный бизнес или телевидение. Что опять-таки навевает мысли о крестном отце доне Вито Корлеоне. Он ведь тоже все сферы бизнеса распределял между членами семьи.

Об этом свидетельствует и послание Блаттеру южнокорейца Чона Монджуна. В это время он на стороне оппозиции, которая хочет сместить Блаттера. В 2002 году Чон жалуется на высказывание президента ФИФА, взятое из прессы: «Почему вы расспрашиваете меня о Блейзере и Уорнере? Почему не спросите о Чоне и его Hyundai?» Очевидно, Блаттер, когда это ему на пользу, обнаруживает четкое видение бизнеса внутри федерации, – ну, когда речь идет о противниках. Чон входит в правление ФИФА, Hyundai является одним из главных спонсоров федерации. Теперь Чон напоминает президенту, что после ухода Opel ФИФА искала спонсора и Hyundai пришла на выручку: «ФИФА попросила Hyundai о помощи, а не наоборот». Он заявляет, что «нравственная чистота является тем отличием между людьми, которые используют права на трансляции ради собственной выгоды и спонсорской поддержки Hyundai. Поскольку права на трансляцию принадлежат ФИФА, участие в этом деле членов исполнительного комитета ведет к столкновению интересов. […] Если у вас и впредь возникнут проблемы в различиях между поддержкой Hyundai и делами Джека Уорнера, без сомнений обращайтесь ко мне» {110}.

КОНКАКАФ Уорнера и Блейзера всегда была для ФИФА особым случаем, не только в финансовом отношении. В бесстыдстве Блейзер догоняет Блаттера, о чем свидетельствует, например, история борьбы за власть с Эдгардо Кодесалем. Мексиканец, арбитр КОНКАКАФ, в 2002 году хочет побороться с Уорнером за трон. Блейзер отклоняет кандидатуру Кодесаля, ссылаясь при этом на правила, которые запрещают оплачиваемым членам конфедерации занимать в ней выборные должности. Этот аргумент приводит Чак Блейзер, генеральный секретарь КОНКАКАФ, который, будучи казначеем, контролирует себя – сам. И постоянно отправляет президенту Уорнеру чеки КОНКАКАФ с пятизначными суммами для его бюро в Порт-оф-Спейне {111}.

Это брак по расчету. В то время как Уорнер посредством КФС управляет карибским электоратом, Блейзер находится в более тесной связи с патриархом ФИФА, нежели островитянин. Его героем является человек, который был уличен во взяточничестве и, вовремя подав в отставку, избежал изгнания из МОК. Блейзер говорит, что его футбольный идол хоть и не игрок, но «величественный символ изящества нашего спорта, доктор Жоао Авеланж» {112}. Его многое связывает с Блаттером, дочь последнего, Коринна, некоторое время даже жила в апартаментах Блейзера в «Трамп-тауэр» {113}. А дочь Блейзера, Мэрси, в свою очередь, какое-то время входила в состав комитета по правам ФИФА. Сын Джейсон – штатный врач федерации. Сейчас в комитет по правам входит уполномоченный адвокат Блейзера, Джон Коллинс, который является также главным советником Футбольного союза США. Адвокат из Чикаго самоотверженно защищал махинации Джека Уорнера с билетами на ЧМ-2006 в Германии. В досье Коллинс пытался «раскритиковать ошибочные заключения внешних аудиторов из Ernst & Young» {114}. Когда Блейзер заявляет о коррупции на внеочередном съезде КФС под началом Уорнера и бин Хаммама, он снова привлекает к делу своего друга Коллинса. Приводятся показания свидетелей и фотографии, после чего дело берет на себя частный детектив Луи Фри. В 2012 году Ротенберг раскрывает, что ЧМ-1994 в США стал возможным лишь благодаря поддержке ФИФА, чему содействовал также швейцарский банк. Такое заявление он делает в Дохе, будучи сотрудником катарской Службы спортивной безопасности IDCSS.

Помимо дородного футболиста из «Трамп-тауэр», именитых американцев в футбольном бизнесе не так уж и много. Адвокат Алан Ротенберг постоянно поддерживал тесную связь с Блаттером и правителями КОНКАКАФ, где сам был членом правления. Он был организатором ЧМ-1994 и долгое время стоял во главе Футбольного союза США.

Но есть и другие неприметные, но влиятельные друзья. Генри Киссинджер, например, человек на все случаи жизни. В 1999 году он даже пришел на помощь в Конгрессе США, когда там устроили головомойку олимпийскому боссу Самаранчу, вызванному в Вашингтон после коррупционных вакханалий МОК. Он замолвил доброе слово и подключил свои связи. Еще после кризиса ФИФА в 2002 году Блаттер назвал Киссинджера желательным помощником в преобразованиях. Но тот впоследствии лишь выступил оратором в 2003 году, когда Блаттер получил «Премию мира» американской организации под названием Международная ассоциация любительской атлетики. Вновь Блаттер призывает Киссинджера в 2011 году, когда после своего скандального переизбрания грезит о советах мудрейших: «Я думаю о таких людях, как Генри Киссинджер и Пласидо Доминго».

Апостолом мирового спорта ветеран американской политики стал после получения в 1973 году Нобелевской премии мира. Премия всех приводит в восторг, это Святой Грааль для спортивного функционера. Еще в девяностых лобби мирового спорта обеспечило громкую сенсацию в Осло, где заседает Нобелевский комитет. Спортивная братия повторно выдвигает Авеланжа на премию. Блаттер тоже частенько заговаривает о Нобелевской премии.

Но в политическом отношении Киссинджер, как показывают последующие изыскания и архивные находки, фигура противоречивая. Как и Луи Фри, Kissinger Associates Inc. консультирует концерны по вопросам рисков, безопасности и управления {115}. В спорте его прошлое тоже весьма смутно. Во время ЧМ-1978 в Аргентине, первом ЧМ Авеланжа в статусе президента ФИФА, генерал Хорхе Ведела принимал Киссинджера как представителя США, создавая впечатление официального визита. Киссинджер не стал возражать. В действительности он к тому времени давно был в отставке, а действующий президент Джимми Картер обвинял Аргентину в нарушении прав человека.

На тот момент турнир уже был извращен в том смысле, что матч соперников Аргентины по группе, сборной Бразилии, перенесли на более ранний срок. «Селесао» уверенно обыграли Польшу со счетом 3:1. Теперь хозяева знали, какой результат нужен им для выхода в следующий этап соревнований: победа как минимум 4:0 в матче против сборной Перу.

О том, что этот матч куплен, заявил бывший сенатор Дженаро Ледесма. По его словам, между двумя диктаторскими режимами было заключено соглашение. Ледесма сказал об этом судье Норберто Оярбиде в Буэнос-Айресе, который выдал ордер на арест бывшего диктатора Перу Франсиско Бермудеса. Тот в ходе межгосударственной операции «Кондор» отправил на казнь в Аргентину 13 перуанских оппозиционеров. В те суровые годы латиноамериканские диктаторы сообща преследовали своих противников. И Ледесма, профсоюзный деятель, сам был жертвой. Он говорит, что Ведела согласился принять заключенных лишь при условии, что Перу проиграет матч ЧМ Аргентине с необходимым количеством пропущенных мячей. Он заявил перед судом: «Ведела хотел выиграть ЧМ, чтобы подправить плохую репутацию Аргентины в мире» {116}.

Матч проходил соответствующим образом. Накануне игры Перу выводит из состава сразу четырех основных игроков. Ясно, подобное делается неспроста, это бытует с незапамятных времен во многих национальных чемпионатах и, как видим, даже в поединках мирового уровня. Все возможное сделал и глава аргентинского организационного комитета ЧМ Альберто Лакосте, позднее ставший вице-президентом ФИФА. С высшими функционерами Перу была достигнута договоренность о поставке в Лиму 35 тонн зерна и кредите в миллион долларов. Трое перуанских игроков позднее признаются, что за проигрыш каждому было предложено по 20000 долларов. Защитника Родольфо Мансо, который после ЧМ переходит в аргентинский клуб «Велес Сарсфилд», на родине впредь называют «El Vendido» – продажный.

Но поражения как такового недостаточно, необходимо четыре мяча, перуанцы должны выйти на поле уже деморализованными. Незадолго до свистка происходит нечто странное. В раздевалке перуанской сборной появляются две фигуры мировой величины: аргентинский диктатор Ведела и бывший госсекретарь США Генри Киссинджер. Присутствие этих двоих кажется зловещим не только нападающему Хуану Облитасу. Ведела произнес пламенную речь о «латиноамериканском единстве и братстве». Аргентина обыгрывает парализованных перуанцев со счетом 6:0 и проходит дальше. Во время банкета после триумфа друг Киссинджер предвещает кровавому режиму светлое будущее: «У вашей страны во всех отношениях большое будущее» {117}. Если не считать вторжения на Фолклендские острова в 1982 году, это единственный день, когда большая часть населения ощущала чувство единения с режимом.

 

Конец игры

Чак Блейзер и после 2001 года сохранил связь с игорным бизнесом. Идея о том, чтобы во время трансляции матча побудить болельщиков щелчком мыши поставить на следующий гол, бомбардира, угловой или штрафной удар, была в свое время преждевременной. Но развитие индустрии не стоит на месте, игорная сцена становится неконтролируемой и опасной, в особенности на азиатском рынке. Сейчас в ходу абсурдные, молниеносные ставки, к примеру, на количество вбрасываний, замен и даже игроков, которые при выходе на бейсбольный стадион будут в солнечных очках. На первый взгляд, это лишь бездарное времяпрепровождение, но на самом деле – громадный бизнес. Денежные потоки от этих абсурдных пари, а также обычных ставок или «договорных» матчей стекаются к агентам или оседают на биржах ставок. И за движением их едва ли можно уследить. Тотализаторы и в Европе превратились в социокультурную проблему.

Если в Европе мальчишками, предлагающими сделать ставку, кишит каждый крупный вокзал, в США азартные игры и вовсе превратились в нечто вроде национального фетиша. В особенности онлайн-тотализаторы. За эту отрасль давно ведут борьбу такие фирмы, как Multisport Games Development Ins. Она также принадлежала Чаку Блейзеру, и в 2005 году деловой партнер из Мексики вынужден сначала оспорить в суде свой инвестированный туда миллион, прежде чем добивается соглашения с Блейзером. В этой связи вызывают вопросы различные чеки, отправленные в 2002 году из КОНКАКАФ в Multisport, подписанные Блейзером, казначеем конфедерации и директором Multisport {118}. То 20000 долларов, а через пару дней еще 10000. Блейзер эти вопросы оставляет без ответа.

Упорная борьба коллег Блейзера по игорному бизнесу за снятие запрета с онлайн-тотализаторов в 2011 году находит значительную поддержку. Игорные объединения США вводят в битву за легализацию двух тяжеловесов: Луи Фри, бывшего директора ФБР, и Тома Риджа, прежде министра по охране конституции. Оба вступают в объединение FairPlay-USA, созданное гигантами отрасли Caesars Entertainment и MGM Resorts International. Он должен добиться снятия запрета с онлайн-покера. С весны 2011 года идут разбирательства в отношении трех крупнейших представителей отрасли, но, несмотря на это – или поэтому? – видные лоббисты считают действующий закон неэффективным. Ограничительные намерения законодателя очевидны, но на практике нереализуемы, поэтому необходимо контролируемое снятие запрета, аргументирует Ридж {119}. Фри, профессиональный сыщик ФИФА, и вовсе заявляет: «Онлайн-покер – это национальный спорт в Америке, его сущность». Цель благонамеренной FairPlay, которая ни в коем случае не является лоббистской группой, состоит в том, чтобы сделать онлайн-тотализаторы «безопасными и легальными» {120}. Порой и в США нуждающийся в защите мир спорта и игорного бизнеса весьма предсказуем.

Джек Уорнер говорит, что еще в 2004 году просил Блейзера предоставить сведения о его бизнесе. Но так и не получил их и с тех пор утратил к нему всякое доверие. «Поэтому с 2004 года я не подписывал контрактов с его фирмой Sportvertising». Утверждение весьма странное, если найдутся ему доказательства. Тем более что Уорнер подчеркивает: «С того момента ни Блейзер, ни его фирма не получат контрактов с КОНКАКАФ». Как же в таком случае могли поступать миллионные суммы за посреднические услуги?

Сам Блейзер эти вопросы оставляет без ответа. В том числе и касательно его роскошных апартаментов в игорном раю Нассау, прямо возле Casino Drive. Владения стоимостью в несколько миллионов долларов закреплены за ним через сеть компаний на Багамах {121}. В конце 2011 года Блейзер оставил посты в КОНКАКАФ, но из ФИФА уходить не стал. Кроме того, он хочет принести пользу в американской футбольной лиге и взял под прицел франшизу старого клуба Беккенбауэра «Нью-Йорк Космос». Удастся ли ему в это непростое для экономики время убедить мэра Майкла Блумберга вложить налоги в строительство столь необходимого футбольного стадиона?

Но в одном Блейзеру, профессионалу игорного дела в президиуме федерации, следует отдать должное: именно он вживил в ФИФА ген азарта. Там давно лелеяли мечту о миллиардной прибыли от самого популярного вида спорта на планете. По меньшей мере, однажды предпринималась такая попытка. Тайну завесы приоткрывает американец, работавший в секретном проекте на службе бразильского финансового концерна. В мае 2001 года как раз обанкротилось ISL, калифорнийский предприниматель Ричард Херсон пишет четырехстраничное письмо Блаттеру и генеральному секретарю Зен-Руффинену. Херсон хочет «поделиться кое-какой информацией касательно подозрений о давней связи между ISL и ФИФА» {122}.

Херсон говорит, что с 1993 по 1994 год занимался реализацией проекта игорного дела в кругу лиц, в который входили президент ФИФА Жоао Авеланж и его зять Рикардо Тейшейра, посредник ISL Жан-Мари Вебер, бразильский банкир Антонио Карлос Коэльо, а также его тогдашний босс Матиас Машлин. Последний был финансовым инвестором и серийным предпринимателем. Двадцать седьмого июля 1993 года группа впервые собирается в Майами, нет только Тейшейры. Подписывают документ, представленный Авеланжем, который «предпочел, чтобы его имя не было упомянуто. Поэтому все переговоры вел господин Вебер».

О намерениях Херсон говорит следующее: «Организация глобальной, учрежденной ФИФА системы клубного и игорного сообщества, названного «Клуб ФИФА», которое по лицензии ФИФА займется футбольной лотереей в контексте мероприятий федерации». Вскоре проект обрел форму бизнес-плана. «Цифры выглядели довольно внушительно», – пишет Херсон. На третий год предварительная прибыль оценивалась в 8,75 миллиона долларов. Вот она, золотая жила мирового футбола!

«С ведома и согласия ISL, – продолжает Херсон, – в первом полугодии 1994 года эти планы были представлены ряду организаций, таких как Caesars World в Лас-Вегасе и VISA International». Проект продвигали в Далласе, Цюрихе и Лондоне. Третьего июля 1994 года в Далласе, во время ЧМ по футболу, был одобрен проект договора – Вебером, Машлином, Коэльо и им самим, пишет участник проекта. Группе Машлина были предоставлены широкие полномочия в использовании логотипа ФИФА и маркетинговых прав. Договор был подписан 12 августа в Нью-Йорке. К нему присоединился в качестве главы нового «Клуба ФИФА» бывший глава аргентинского отделения American Express Рауль Розенталь. Все были убеждены, что многие «международные банковские и игорные корпорации довольно скоро присоединятся к проекту».

Несколькими часами позднее, как пишет Херсон руководителям ФИФА, начался настоящий кошмар.

«Последовали странные вещи. Двенадцатого августа, спустя некоторое время после подписания договора, мистер Машлин погиб при крушении вертолета по пути в Атлантик-Сити. Еще через несколько дней у меня диагностировали рак лимфоузлов на последней стадии и сказали, что мне осталось жить всего считаные месяцы. Мистер Розенталь оказался в затруднительном положении, поскольку уже известил о своем уходе из American Express. Мистер Машлин был инициатором и организатором проекта».

Затем, перед началом химиотерапии, он по просьбе семьи Машлина встретился в Сан-Паулу с Тейшейрой и Коэльо. «То была очень трудная и горькая встреча, поскольку Тейшейра ясно дал понять, что он с Коэльо протолкнет проект, не считаясь с договоренностями, в ущерб наследникам Машлина». Он не смог ничего предпринять, ввиду тесных отношений Тейшейры с Авеланжем и его собственной болезни.

По слухам, Тейшейра и Коэльо хотели позднее организовать футбольную лотерею во Франции, но из этого ничего не вышло. Бразильская пресса выпрашивала у Херсона документы, чтобы прижать к стенке Тейшейру. Но «из чувства долга к покойному мистеру Машлину» он никому не выдал ни бумаг, ни многочисленных файлов с заметками. Однако если Блаттер проявит к ним интерес, то может просто написать ему, заканчивает Херсон.

Так оканчивается попытка ФИФА заработать миллиарды от ставок на вверенный ей вид спорта.

 

Работа на ФБР

Исторически так сложилось, что в мировом футболе заслуги Америки довольно скромны. Но есть надежда, что это изменится. Едва ли это соотносится с расследованием федеральной полиции США офшорных счетов Блейзера, тем более что оно началось лишь в середине 2011 года. Также визит сотрудников ФБР в ноябре 2011 года в Англию, в местный заявочный комитет, связан прежде всего с событиями, которые проявляются лишь в контексте глобальной битвы за ЧМ.

При ближайшем рассмотрении становится ясно, что за футбольными расследованиями ФБР кроется нечто большее. К примеру, дело Блейзера касается сделок между зарегистрированной в США КОНКАКАФ и офшорными фирмами чиновника ФИФА на Карибах. Но по заявлению ФБР, дело ведет оперативный отдел федеральной полиции, который занимается организованной преступностью в Евразии {123}. В Евразии? И организованная преступность, – какое это имеет отношение к бизнесу Блейзера? Определение организованной преступности требует, по меньшей мере, троих обвиняемых. Кроме того, такая опасная форма преступности широко распространена на востоке Европы. Но от тропических островов Блейзера до Балкан и Урала далековато.

Можно строить догадки. Довольно часто случается так, что следователи, проверяющие офшорные счета, вдруг осознают, что дело открывает им другие, доселе неизвестные деловые связи и денежные потоки. В случае с Блейзером, по сообщениям СМИ, работают специалисты, имеющие доступ к банковским счетам и способные проследить движения средств {124}.

Кроме того, дело не только в Карибах, где процветает налоговый и игорный рай.

Внимание международных следователей, которые выслеживают игорную мафию различных стран по радарам и с помощью привычных методов наблюдения, не так давно привлекло появление новых игорных центров. За кулисами в это дело, вероятно, вовлечены и футбольные функционеры. След ведет в Европу, в прибрежные регионы Балканских стран. Там, утверждают информаторы, идет реализация дерзкого плана: игорный рай на живописном побережье, сотни гектаров или даже больше, со всеми необходимыми для этого сооружениями. По слухам, в проекте участвуют предприниматели со связями в игорной столице мира Лас-Вегасе. На реализацию предусмотрено порядка 1,5 миллиона долларов. Расследование идет тяжело, как это часто бывает на международном уровне, когда приходится взаимодействовать следственным группам разных стран. Члены данных групп иногда ревностно следят за тем, чтобы собственный материал не становился общим достоянием в излишних количествах. Подобные расследования могут быть осложнены, например, в том случае, если в дело вовлечен какой-либо из отечественных банков и тем самым затронуты государственные интересы {125}. Тем не менее в феврале 2012 года появляется обнадеживающий сигнал: с Балкан в Вашингтон едут двое высококлассных следователей, предстоят встречи с вице-директором ФБР Шоном Джойсом и главным обвинителем Эриком Холдденом. Официально заявлено, что на заседаниях обсуждались вопросы по укреплению сотрудничества в сфере безопасности, а также правовой помощи в уголовных делах, борьбе с терроризмом и транснациональной преступностью. Примечательно, что гостям потребовалась целая неделя. А за несколько месяцев перед этим они оспаривали право на соответствующие расследования.

Сотрудники американских судебных органов крайне редко идут на контакт с журналистами. Например, в тех случаях, когда могут собрать материал. В остальном они предпочитают сохранять полную секретность. ФБР может беспрепятственно вести расследования в Европе или где-нибудь еще за пределами США. Если что-то и просочится, то благодарить за это следует их коллег из других полицейских ведомств, которые поддерживают связь с отечественными журналистами.

Так было и в декабре 2011 года. Лондонская полиция не так скрытна, как их коллеги из США, называемые «федералами». Британская пресса вдруг заявляет, что ФБР в ноябре допрашивала членов английского заявочного комитета. В федеральной полиции США подозревают, что перед выборами хозяев ЧМ компьютеры американской и британской футбольных федераций подвергались хакерским атакам. Следователи собрали «поистине богатый материал» и в Лондоне допросили людей, которые присутствовали на голосовании в Цюрихе. Выяснилось, что хакерские атаки произошли непосредственно перед голосованием. Далее говорится, что у ФБР имеются «веские доказательства» того, что сторонние организации пытались проникнуть в компьютеры заявочного комитета США {126}. Методы, которые, как было сказано, давно находят применение в спортивном бизнесе.

Официальные ведомства в США хранят молчание. Но связи имеют место и в Швейцарии. Где с начала 2012 года целые армии частных детективов охотятся за носителями данных с реквизитами банковских счетов, на которые поступали семизначные суммы. А что, если однажды почтенная Лоретта Преска вновь занесет молоток? Непоколебимая судья из Нью-Йорка многое узнала о представителях футбола в то неспокойное время, когда речь шла о махинациях с операторами кредитных карт. Ей также довелось кое-что увидеть и прочесть.

Когда об осеннем наступлении ФБР в Лондоне стало известно, в ФИФА даже представить себе не могли, чем мотивировано расследование федеральной полиции США. При этом некоторые вещи вполне очевидны. Речь лишь пока о подозрении, что во время скандала вокруг бин Хаммама, Джека Уорнера и коррупционной вакханалии на Карибах мог быть нарушен закон США об отмывании денег. В ФИФА тут же предложили следственным органам то, что там называют «всесторонней поддержкой». О том, как именно она выглядит, вполне определенно выразились в приговорах судьи в Швейцарии и США, заявив, что структуры Блаттера лишь тормозили процесс и умалчивали обстоятельства дела. Поэтому весьма тревожным кажется сообщение о том, что глава службы безопасности ФИФА Крис Итон хочет встретиться со следователями ФБР {127}. Понятно, что в свое время Итон работал на Интерпол. Прекрасно. Но теперь он отвечает за безопасность в сомнительной организации Швейцарии. Человеку из ФИФА доступ к конфиденциальной деятельности ФБР может быть разрешен в том же объеме, что и казначею швейцарского общества грибников.

Вообще никакого вклада в решение всех этих вопросов не вносит Федерация футбола США. Ее президент Сунил Гулати всегда считался марионеткой грандов КОНКАКАФ Блейзера и Уорнера. В процессе голосования за хозяев ЧМ-2022 американская федерация выступала однозначно против Катара, касательно обвинений в коррупции она отмалчивалась так же, как и в отношении расследований ФБР. Зато в новом комитете по преобразованию под руководством Марка Пита амбициозному Гулати достается местечко. Наряду с такими добровольцами, как Карлос Геллер, представителем Ассоциации футбола Аргентины под началом Грондоны.