К Чарльзу Пирсу Сашка приехал через два дня. Чарльз что-то считал на компьютере, когда Сашка вошёл в его кабинет, расположенный в здании банка на верхнем этаже.
– Привет, присаживайся, я через мгновение освобожусь,- произнёс Пирс.
Сашка сел и стал ждать. Вскоре Пирс закончил свои дела.
– Здравствуй, Александр!- Чарльз встал из-за стола и пожал Сашке руку.- Чертовски рад тебя видеть. Как ты?
– Вот, жив пока,- ответил Сашка, ухмыляясь.
– Ну, тебя!- Пирс махнул рукой.- Только нечистую не вспоминай. Я не суеверный, ты же знаешь.
– У меня всё в порядке. Охрану мы тебе усилим, чтобы янки сильно не донимали.
– Я в курсе. Может не надо было с ними так? Нам ведь от них что? Ничего. Ну, их к дьяволу.
– Туда и послал. У них выборы на носу и они не полезут. Кому нужен шум сейчас? Никому. Вот новая администрация придёт, а будет новая несомненно, тогда они усилят на нас давление по государственной линии. Разберёмся. По банковской части они могут нанести удар даже сию минуту.
– Сильно на тебя давили?
– Приезжал советник по национальной безопасности. Мы его посадим на крючок, если он в новую администрацию втиснется, а нет, пустим в расход.
– Убивать-то не надо.
– Тогда спишем. Пусть на ферме жены тихо сидит, а то больно прыткий. Чуть что, сразу армией своей пугают.
– Это черта характера. Их банкиры тоже такие, но когда в лужу садятся, делаются сговорчивыми.
– Самонадеянность,- определил Сашка.
– Самоуверенность,- поправил его Пирс.- Это их главный порок. К них, к чему не прикоснись, всё самое лучшее. Банк ли это, автомобиль ли, апельсин и тот самый, но до первой хорошей взбучки. Потом спесь слетает. Чего они сунулись к нам?
– От наглости. Мы, видите ли, им на ноги наступаем. Как сами кому-то наступают, то не замечают.
– Без массовых эксцессов закончилось? В новостях пусто.
– Да. Мне хотелось им парочку баз в небо пустить, но не сталось. С ним из АНБ сотрудник был. Смекалистый мужичок. Он и сдержал советника.
– Александр! Дело вот какое. Я хочу посетить Московию.
– Так я тебе ещё когда предлагал!?
– Едет делегация из Европейского банка реконструкции и развития. Там в руководстве мой старый знакомый, просит составить компанию. Будут встречи на самом верху. Хочется посмотреть на них поближе.
– Отлично. А я с тобой телохранителем и их всех перестреляю.
– Ох, Александр!- Пирс укоризненно посмотрел на Сашку.- Ты всё такой же, совсем не меняешься. Ведь есть кому делать черную работу, ты бы не лез уже.
– Об этом, Чарльз, даже не проси. Это в генах. Я с детства убиваю и преступлением это не считаю.
– Всё, больше не буду. Значит, даёшь добро?
– Не просто даю, настоятельно рекомендую, чтобы поехал. Вот зря ты русский не учил. Переводчик это переводчик, когда сам понимаешь язык, а русский это многоцветие интонаций, лучше.
– Я сам жалею теперь. Да, вчера приходили двое из России,- Пирс достал из стола листок и протянул Сашке.- Прочти.
Просмотрев, Сашка вернул.
– И что?
– Просили кредит,- ответил Пирс.
– Дал?
– Нет, но и не отказал.
– Много просили?
– Сто семьдесят тысяч.
– Не бог весть какие деньги,- бросил Сашка небрежно.
– Ты погоди. Я данные на них запросил. В картотеке их имён нет. Из Красноярска на мой запрос ответили, что такие есть и мелкая сошка. Связей нет, делают всё своими руками. Звёзд с неба не хватают, но стоят крепко.
– Так дал бы.
– Я знал, что ты ко мне прийдёшь и решил посоветоваться. Дело мелкое, но, если помочь, выгода несомненная.
– Они твоего ответа ждут?
– Я им оплатил трое суток в гостинице и питание. Придут через полчаса,- Пирс встал и направился к встроенному в стену шкафу, достал и принёс шкатулку, поставил перед Сашкой.- Вот, смотри.
Сашка приподнял, шкатулка оказалась тяжёлой. Изготовлена была из малахита так, что боковые пластины просвечивали, что говорило о тонкости работы. Окантовка сделана из хорошей варки бронзы. Внутри шкатулки лежали украшения и все с применением малахита. Сашка выложил их на стол и по форме разложил, вышло три полных женских набора.
– Приличные изделия,- сказал Сашка.
– Я вызвал нашего ювелира, который, осмотрев, дал высочайшую оценку всему. Пожалел старик, что у шкатулки обрамление бронзовое, а не серебро.
– Оценил?
– Пятьдесят тысяч долларов. Украшения из высокопробного серебра. Ещё сказал, что такого применения малахита не помнит и что у людей сделавших это хороший вкус и художественные наклонности отменные. Ныне ведь пластмассы и стекло применяют.
– И что русские хотели?
– Они приехали исключительно за кредитом. Тут уже две недели обходят все фирмы подряд и везде им от ворот поворот.
– Откуда они говоришь?
– Из Красноярска.
– Точнее, Чарльз, этот край Красноярский от Ледовитого океана и до Монголии через всю Россию протянулся.
– Сейчас,- Пирс достал все бумаги.- Вот, Канск-Енисейский, железнодорожная станция города Канск. Город расположен на реке Кан. Я правильно произношу названия?
– Вполне сносно,- Сашка улыбнулся.
– А чего ты улыбаешься? Наверное, ты смеёшься таки моему произношению?
– Что ты, Чарльз! Мой учитель носил имя Кан. А тут река Кан и город Канск. В жизни редко совпадает.
– А где он, твой учитель?
– Он погиб двадцать лет назад.
– Извини.
– Он меня выучил многому и я ему обязан почти всем.
– Великий человек, раз такого как ты смог заставить учиться.
– Кто они по профессии?
– У одного политехнический, второй железнодорожник. А это,- Пирс указал на изделия,- их хобби. Бросили работу по профессии и решили делать то, что у них лучше получается.
– Знаешь, Чарльз, на такое в России трудно решиться,- сказал Сашка.
– Я понимаю, что давать людям в кре…
– Я не про то. Про брошенную работу,- прервал его Сашка.
– А! Мне показалось, что ты про выброшенные на ветер деньги.
– Про деньги тоже.
– Вот я и затрудняюсь. И хочу дать им кредит, но в то же время не хочу,- Пирс взял со стола кулон.- Ты посмотри на эту чудесную вещь. Потрясающая вещь!
– Приём на высоком уровне. Мужчины во фраках, дамы в роскошных вечерних платьях и все поголовно в золоте и бриллиантах. И вдруг одна среди них в серебряного обрамления малахите,- Сашка говорил с закрытыми глазами, как бы представляя сцену.
– Да, да, да! Именно! А почему нет? Теперь все хотят быть оригинальными, неповторимыми и непохожими. Спрос, я думаю, будет бешеный.
– Так дай им кредит,- предложил Сашка.
– Вот они скоро придут, ты на них посмотри, если они тебе внушают доверие, то я дам.
– Чарльз, деньги-то твои. Почему решать мне?
– Не мои, а наши, точнее наши семейные. Александр, ну не цепляйся за слова.
– Ладно. Я их дождусь, но с условием,- Сашка отгрёб в сторону комплект украшений.- Вот это я покупаю.
– Кому?
– Пошлю её Величеству королеве в подарок от подданного. Или неудобно?
– А ты знаешь… я тоже послал бы. Там… ломится, конечно, от драгоценностей, но такого нет.
– Вот и пошлю.
– Вступаю в долю,- Пирс достал из стола листы, протянул Сашке.- Заполняй.
– Зачем?
– Оформим сразу.
– Оценили во сколько?
– Десять тысяч фунтов стерлингов,- сказал Пирс.
– Тогда пишем по пять, коль ты в долю желаешь.
– Пишем,- Пирс стал заполнять бланки.- Не девице легкого поведения дарим, королеве, без сертификата не положено. Плюс дарственная.
Сашка тоже стал заполнять бланки. Закончив процедуру, он сказал:
– Остальное тоже выкупи через мой личный счёт.
– Сделаю,- Пирс поднял голову.
В кабинет вошел его помощник.
– Шеф, там двое русских. Только что пришли. Просить?
– Вот и они. Зови. Или попозже?- обратился Пирс к Сашке.
– Раз ко времени, то пусть входят. Мы ведь солидный банк, а не лавочка, что напротив,- сказал Сашка. Через дорогу располагался Американский торговый банк.
Помощник Пирса улыбнулся и вышел.
– Ты с переводчиком разговаривал с ними?- спросил Сашка.
– Оба сносно говорят по-английски, акцент жуткий, правда, но понять можно.
Вошли двое. Оба крепкие, чуть выше среднего роста. Когда здоровались, Сашка отметил для себя, что у обоих здоровенные руки и крепкие пожатия. Мужики сели в кресла, по ним было видно, что чувствуют они себя неуютно. Они молчали, поглядывая на разложенное на столе своё добро. Пирс тоже молчал, дожидаясь, что скажет Сашка. Но Сашка не спешил, присматривался к соотечественникам.
"Что ж! Это явно трудяги, как говорят у нас. Будем говорить об их проблемах",- подумал Сашка и начал разговор на русском.
– Давайте мужики так поступим. Вы коротенько расскажете о себе до момента, когда занялись этим промыслом, а потом поговорим о существе дела, что привело вас к нам. Годится?
Мужики переглянулись и один сказал:
– Что Володь? Давай я начну?- второй ему кивнул. Мужик достал из внутреннего кармана пиджака паспорт и, протянув Сашке, стал говорить:- Бородаев Петр Лукьянович, русский, 19.11.1955 года рождения, родился в Сулее Челябинской области. Средняя школа, техническое училище, ремесленно-художественное в Златоусте, Челябинский политехнический. Горный инженер-механик,- Сашка по ходу переводил Пирсу.- Мастер на заводе по производству горнопроходческого оборудования в Красноярске. В 1989 году уволился с должности начальника цеха по сборке комбайнов. Это по добыче угля,- пояснил Бородаев.- В том же году открыл кооператив по разделке камня.
– Достаточно,- прервал его Сашка.- Теперь вы,- кивнул в сторону второго.
Мужик тоже достал паспорт и протянул Сашке, прежде, чем, начал, говорить.
– Супрунов Владимир Яковлевич, 3.05.1954 года рождения, русский, Верещагино Пермской области. Средняя школа, ремесленно-художественное в Златоусте. Мы там вместе с Петром учились в одной группе. Инженер-путеец. Последнее место работы: начальник эксплуатационного участка пути Красноярск-Тайшет. Уволился в 1991 году по собственному желанию.
– Хорошо,- Сашка вернул паспорта.- Вместе, значит, в Златоусте учились?
– Там среднетехническое училище с художественным уклоном. Там два года учились, после окончания жизнь разбросала по разным дорогам. Мы в том году случайно встретились на троллейбусной остановке в Красноярске,- сказал Бородаев.
– И позвали Владимира в свой кооператив?- спросил Сашка.
– Нет. Кооператив в 1990 году закрылся. Мы его открывали в хорошей компании. Резали плитку отделочную из мрамора. Всё шло нормально, потом, когда копейка появилась, начались раздоры и мы разошлись. Я год подъедался случайными заработками, кое-что из своих изделий пришлось продать. Вот до встречи с Владимиром так и тянулось. Он, как и я, после работы дома поделывал потихоньку для себя и знакомых вещички, жить-то надо. По всей округе я в поисках камня поделочного лазил и натолкнулся на старенький карьерчик по добыче малахита. Сначала он не согласился, но потом ко мне сам приехал раз, другой, съездили на карьер тот, в конце концов хлопнули по рукам. Он уволился и пошли вместе по инстанциям бродить. Вот в январе всё оформили и тут этот рынок, как снег на голову. В банке нам показали на дверь и мы в путь наладились, так до Швейцарии в поисках кредита и дошли,- Бородаев посмотрел Сашке в глаза.
– Кто вам оформлял визы?- спросил Сашка.
– С нами учился в Златоусте Виктор Меньшиков. Он сумел поступить в МГИМО, работал тут в Швейцарии, сейчас в МИДе сидит в Москве, он и помог. Это единственное, с чем у нас не было проблем. А что, с документами что-то не в порядке?- Бородаев посмотрел вопросительно.
– Из любопытства спросил,- ответил Сашка.- Ведь получить визу в Швейцарию не так просто. Теперь о деле. Вы многих успели здесь обойти?
– Нам Виктор список составил, но всё бестолку. Товар готовы покупать, а кредит ноу-ноу. И всё,- Бородаев развёл руки в стороны.- Все ноги истоптали.
– Сюда как попали?
– Случайно. Поиздержались малость. У нас заначка была, Виктор снабдил тысячедолларовой купюрой и её никто не меняет. Все на банк показывают. Вот мы и зашли в первый, который по дороге нам попался. В зале операционном девушка в нас русских опознала по акценту. Она обменяла и спрашивает, чем ещё можно вам помочь. И по-русски говорит. Мы и показали товар и спросили её, что делать-то. Она позвонила куда-то, спустился человек за нами, и мы попали к господину Пирсу,- Бородаев кашлянул и смолк.
– Ясно,- Сашка встал и пошёл к потайному бару, стал шарить в нём и позвал:- Владимир Яковлевич, вы ко мне поближе, идите помогите,- когда тот приблизился, Сашка дал ему в руки бутылку водки и хрустальные бокальчики, а сам взял вазу с фруктами и бутылку минеральной воды. Возвращаясь, сказал Пирсу на английском:- Чарльз, попроси, чтобы принесли бутерброды и кофе,- а мужиков спросил:- Вы хоть знаете, почему вам везде отказали?
– Нам сказали об этом в глаза,- ответил Владимир.- Отсутствие гарантий.
– А ведь их в самом деле нет. Не проще ли вам вдвоём, потихоньку, без суеты, пришли, отдолбили, сделали, продали и всё.
– Мы так примерно и решили поступить по возвращению, если спонсора не отыщем. Нам самим на тысячу лет хватит. Товар ходовой, работа ведь ручная. Нашим, не до красоты. Но чтобы тут не надо было?- Бородаев пожал плечами.
– Так зачем вам сто семьдесят тысяч долларов?
– Мы же не просто дело открыли,- Бородаев положил на колени кейс, открыл, вытащил из него папку и протянул Сашке.- Мы школу хотим сделать по камнерезному промыслу. Это во-первых. Второе, хотели добычу нормальную организовать, ведь согласно долгосрочной аренды, а это сорок девять лет, применять взрывчатку не имеем права, да у нас и рука не поднимется. Наши предки искусством этим в мире прославились когда-то, ну не пропадать же совсем.
– Школу где собирались строить?- заинтересовался Сашка.
– Рядом с карьером поселок. Сейчас осталось там семь бабушек и три старика, один ещё приблудился, с головой чуток плохой, но безобидный, всем помогает, тихий. Дома сохранились. Есть склады, школа, клуб. Линию электрическую мы по зиме отремонтировали, так что свет имеется. Поселок, правда, закрыли административно тридцать лет назад. Главное – тишина вокруг,- Бородаев указал на папку.- Там всё есть. Мы документацию составили, но смотреть никто не захотел.
– Давайте по маленькой,- Сашка наполнил бокальчики.- За знакомство, так сказать. Меня зовут Александр Бредфорд, я президент этого банка,- и выпил. Мужики тоже не стали ждать второго приглашения и опрокинули свои стопки.- Никто не захотел. Ну, мы не гордые, посмотрим,- Сашка раскрыл папку и стал быстро листать. Поднялся из-за стола и направился в другой конец кабинета, где стоял резервный компьютер, бросив обоим:- Вы не стесняйтесь, наливайте и кушайте. Помните, как у Высоцкого Владимира Семёновича: "Может скажут, пейте ешьте, ну а может ни хрена".
Через тридцать минут Сашка возвратился.
– Сейчас ксерокс размножит документы, вы с ними ознакомитесь, и коль, наши условия вам подойдут, будем работать. А нет, тогда ищите в других местах.
Больше часа мужики вчитывались в тексты, тихо между собой разговаривая. Сашка им не мешал. Когда они примолкли, он спросил:
– Как условия?
– Мы не знаем, что вам ответить,- начал Супрунов.- Предложения нам такие подходят вполне. Однако, по части общеобразовательной школы мы гарантировать не можем. Вы поймите, что вопрос создания таковой не в нашей компетенции. Местные советы не разрешат административное открытие поселка, ведь это ещё один, хоть маленький, но бюджет, а у них совсем нет средств. Такое мы не в силах протолкнуть.
– Вам этого делать не придётся,- Сашка подвинулся к ним ближе.- Я вам коротко освещу, а то вы, вижу, не так поняли. То, что вы задумали, дело нужное, безусловно, и заниматься этим кустарно не надо. Мои предки по линии бабушки – русские и мне не безразлично, что происходит в России. Только вкладывать в виде гуманитарной помощи я не могу, всё ведь разворуют и просто так, за красивые глазки, давать не намерен, мне бизнес не позволит. Вкладывать в экономику, где нет никаких гарантий, глупо, да вы это сами прекрасно знаете, что, сколько государству не дай, всё пропадёт. Давать частным лицам, таким как вы, очень большой риск. Согласитесь, что в этом есть доля истины.
– Мы это понимаем,- кивнул Супрунов.
– Так вот в обучение я готов вкладывать. На это мне средств не жалко. Только грамотные люди смогут эту больную страну поднять с колен. Не завтра, не послезавтра, но поднимут. У меня есть в России контакты с умными и хорошими людьми, честными и беззаветно любящими свою Родину, которым тоже надо помочь. Они первоклассные учителя, желающие работать на будущее. Их называют в России "белыми" воронами. Вы им можете помочь. Ваши места глухие, таёжные, тихие, кроме всего прочего экологически чистые. Они считают, что учить надо в тишине, там, где ученика не отвлекает суета. Город это плохо. И есть ещё один нюанс, трудовоспитание с детства. Мы даём вам кредит, и вы организуете там производство с курсом обучения мастерству, а белые вороны возьмут на себя создание общеобразовательной школы-интерната, в которую и привезут детей со всех концов страны. Мне думается, что учить работе с камнем надо с детства. Предметы общеобразовательные они будут преподавать сами, но воспитание всё равно будет зависеть от вас всех там находящихся. Только не думайте, что я собираюсь там открыть подпольные центр по обучению шпионов, так почему-то все у вас считают. Преподаватели все будут русские, ваши земляки-сибиряки. Ведь брошенных детей в России очень много и это проблема, которую можно решить и таким способом, хотя бы на личном уровне.
– Мы хотели брать выпускников художественных училищ, нам не приходилось иметь дело с детьми,- Бородаев посмотрел на товарища.- Ведь тогда надо медиков, больницу, такого мы не осилим.
– Всё это сделают другие, имеющие опыт. В РОНО они сами договорятся и получат необходимые бумаги, со здравоохранением тоже договорятся, за это вы не беспокойтесь. Ваша фирма нужна для того, чтобы был бюджет. Вам так или иначе придётся отчислять средства в какой-то бюджет, так почему эти деньги должны пойти кому-то там в неизвестность, не лучше ли их припарковать у себя, вкладывая с разрешения властей в интернат и поселок. Старики, опять же, будут под присмотром и при медицинском обслуживании. Вот вы имеете семьи, как они будут без вас?
– Наши жены согласны на переезд,- ответил Супрунов.
– Дети есть?- спросил Сашка.
– У меня трое, у Владимира двое,- сказал Бородаев.
– А для своих что, школа не нужна или врач?
– Это верно, не в интернат же своих отдавать. Лучше, когда с матерью и отцом рядом,- вздохнув согласился Супрунов.
– Так вы согласны, что своя школа-интернат нужна?
– Да,- ответил за обоих Бородаев.
– Тогда смотрите вторую часть документов. Там заложено всё: медицинское оборудование, хлебопекарня, бытовая техника, теплицы и прочее. Всего на сто пятьдесят человек. Такой небольшой колхоз-коммуна. Дети и взрослые пополам. То есть, на каждого ребёнка будет взрослый, это условие непременное. Со средствами будет так. Вашего никто не собирается прикарманивать. Вы производите, мы реализуем через сеть салонов-магазинов тут и в Москве. Возможно, и в Ленинграде, там, как никак, много туристов бывает. За каждой сделанной и реализованной вещью должен быть человек. Всё будем оформлять документами в обязательном порядке, включая имя автора и мастера, за что начисляем им оплату согласно имеющегося в России закона. Так, что у каждого, кто пройдёт обучение, к совершеннолетию будут средства.
– Вы знаете, это, пожалуй, самое главное. Ведь после интернатов дети предоставлены сами себе, хорошо, если удаётся поступить в институт, а если нет, тогда они не нужны никому,- сказал Бородаев.
– А мы про это знаем от ваших будущих коллег. Позвольте мне вас так называть. Вам придётся, как хозяевам, предоставлять им работу и платить.
– Опять финансы,- вздохнул Супрунов.- Я краткосрочные курсы бухгалтеров закончил, мы не хотели брать со стороны кого-то, но такое хозяйство я не смогу обсчитать.
– Вам не придётся этого делать со счётами в руках. Необходимое программное обеспечение мы вам доставим, компьютеры тоже, так что всё посчитает машина, надо только правильно вводить данные и всех делов,- Сашка налил в стаканчики водку.- То, что вы привезли, наш оценщик выставил в пятьдесят тысяч долларов и мы это себе покупаем с полным оформлением. Реализацию товара я предлагаю отдать нам вот по какой причине. У вас не будет времени на это, это опасно с точки зрения наличия в России криминальных структур, освобождает вас для работы, мы имеем опыт в торговых делах и не дадим себя обмануть, имеем опыт в борьбе с криминальными элементами.
– С этим у нас и правда беда,- согласился с Сашкиными доводами Супрунов.
– Если вы согласны, то подписывайте, но я вас не тороплю. Можете сутки думать. Даже лучше, если вы сделаете именно так, то есть посовещаетесь. Внимательно прочитайте документы ещё раз на трезвую голову и позвоните нам по телефону. Если вы согласитесь и мы подпишем договора, с вами будет наш представитель и всё организует.
– Оборудование долго искать?- спросил Бородаев.
– Всё включенное в прилагаемый перечень отгрузят за трое суток с момента подписания, а вот сколько ему ехать, этого сказать не могу. До границ Советского Союза два дня, у вас, вы железнодорожник,- Сашка посмотрел на Супрунова,- сами считайте. Остановка на дороге вам лучше известна.
– У нас сильно воруют,- предупредил Супрунов.- Надо как-то сопроводить.
– Мы отгружаем морскими контейнерами и с мерами предосторожности. Есть и такой у нас печальный опыт. Что ж, берите документы с собой, изучите и звоните. Ещё по рюмочке на посошок,- предложил Сашка, они выпили чокнувшись.- А теперь, мужики, до свиданья. Если всё сладится, я вас осенью навещу.
Сибиряки встали, уложили бумаги в кейс и, попрощавшись, вышли из кабинета.
– Думаешь, согласятся?- спросил Пирс.
– Да.
– Смогут они это сделать?
– Эти смогут, но помочь надо обязательно. Сибирская кровь густа, народ трудолюбив.
– Как Ельцин?
– Этот не сибиряк. Он себя к этому роду-племени причислил, но они его из своих давно вычеркнули.
– О чём ты хотел ещё со мной поговорить?
– О многом, Чарльз, но если у тебя дела, то я завтра приду.
– Нет. Сегодня. Завтра я в Мадрид с утра лечу и буду только поздно вечером. Приходи обедать,- пригласил Пирс.
– Уговорил,- Сашка вышел не прощаясь.