Левко играл в шахматы со Скоблевым. Они занимались этим в конце трудового дня. Стояла тихая летняя ночь. Три последние недели жили в напряжёнке, сводили данные по программе школа-вуз-училища. Чтобы малость отвлечься, резались в шахматы. Из дежурки пришёл сигнал, что поднимается важный гость и на пороге появился Ремуз. Он был один.

– Привет, Аркадий!!- по-свойски бросил Давыдович.- Бери стул, присаживайся. Ты часом в шахматы не того?

– Того,- взяв стул и подсев, ответил Ремуз.- Того и довольно неплохо. А что, дело дрянь?- он осмотрел ситуацию на доске.- Так ты спёкся! Выходов никаких нет.

– Тогда сыграй с юным вундеркиндом. Мы ещё не ужинали, так я и на тебя соберу. Только имей в виду, он играет сильно. Боюсь, что хваленый Каспаров – дерьмо, а не шахматист,- Скоблев уступил своё место Ремузу и пошёл готовить ужин.

Левко и Ремуз расставили фигуры.

– Тебе мат в сколько ходов сделать?- спросил Левко.

– А ты, малый, заносчивый,- Ремуз улыбнулся.- Давыдович, он тебе кто? Племянник или внук.

– Я, Аркадий Фёдорович, не племянник и не внук. Быть таким никому в этом мире не могу. Подкидыш я. А вот куда меня мама-кукушка подкинула, вопрос третий.

– Ясненько,- у Ремуза была белая сторона и он сделал ход.- Откуда моё отчество знаешь? Оно не произносилось пока.

– Так мне про вас мама-кукушка накуковала,- Левко сделал ответный ход.- Сказала мне, что есть такой дядя, Ремуз Аркадий Фёдорович, он очень плохой, но ты его не бойся, маленьких он не трогает, а больших дядек сам боится.

– И фамилию мою знать изволила твоя мама,- Ремуз пошёл конем. С этого момента Левко затеял в партии быстрый размен, бросив в атаку пешки и не давая противнику опомниться. Развязка наступила неожиданно. Ополовинив армию противника и потеряв всех своих кроме коня и ладьи, Левко объявил мат, ловко загнав короля Ремуза в угол.- Однако!!!- воскликнул Ремуз восхищенно.

– Ещё желаете?- нагло спросил Левко.

– Нет, пожалуй,- отказался Ремуз.- Давыдович! А малец и в самом деле голова. Если его подготовить, Каспарова может сделать элементарно.

– Он не шахматист и никогда им не станет,- Скоблев перестал звенеть вилками.- Идите куснем, что бог послал,- Левко и Ремуз переместились к другому столу.

– Водочки?!- предложил Левко Ремузу.

– Он ещё и пьёт?- Ремуз глянул на Скоблева.

– Тебе предлагает. Обучен старших уважать.

– Благодарствую, но не надо,- отказался Ремуз.- Я к тебе, Давыдович, пришёл по серьёзному делу. Лучше без водки такие вопросы решать.

– Ты не ко мне,- наворачивая бутерброд и запивая его пивом, сказал Скоблев.- Ты к нему.

– Смеёшься!!?- Ремуз открыл себе баночку с вишневым соком.

– Ты просил о встрече? Прошу!

– Так я тебя с кем просил встречу? С ним?

– Я, Аркадий, стар и не глуп. Ты оставил заказ, я его тебе оформил. Там адресного бюро нет. Кого они прислали, того и имеешь. Он тебя, кстати, месяц дожидается. Нам всем порядком надоел. Оставлять надо свои координаты, когда встречу заказываешь. Ему тут век, что ль, надо было торчать?

– Серьёзно!!?- Ремуз перестал есть.

– Дед всё точно изложил,- вступил в диалог Левко.- Вам была необходима встреча с Александром Бредфордом? Так я его посланец,- Левко рассмеялся.- Челюсть вложите, а то выпадет. У янки, где вы её вставляли,- дальше был назван точный адрес и имя дантиста,- руки под х… заточены и, упав, она разлетится вдребезги.

– Всё ожидал, но такого!!- Ремуз уставился на Скоблева, но тот пожал плечами и ответил:

– Не смотри на меня так, не надо. Я свою чуть не проглотил, когда он ко мне явился. Я вас предупредил, что точно не знаю кто и где. Вот его прислали.

– А что, господин Терри Гумбольт, вы имеете на мой счёт сомнения?- произнёс Левко. Под этим именем Ремуз сидел 17 лет в нелегале в США и знали о том три человека. Он, его тогдашний шеф и один человек в США.

– Вот ни хрена себе посланец!!!- Ремуз впал в лёгкий шок.

– Да не ссы, Аркаша! Чего ты так паникуешь? Имя это тебе вряд ли понадобится. Так же, впрочем, видно, как и твоя жизнь,- Левко лихо разделил яблоко на три равные части, применив для этого хитрый трюковой приём.

– Это он шутит,- ослабил напор Левко Скоблев.- Я же тебе сразу сказал, что он с нашей шеи не слазит. Изверг. Хладнокровный он убийца. Стреляет без промахов. Клянусь!

– И как мне с ним общаться?- спросил ошалевший Ремуз.

– Как с равным. Его снабдили полной информацией. Мне он, конечно, всё не выкладывал, но говорит, что тебя купить запросто,- посоветовал Скоблев.

– Как тебя называть?

– Так и зови, посланец. Можно доверенным уполномоченным, но это долго. Посланец короче,- Левко уплетал яблоки.

– Что тебе поручено передать мне конкретно?

– Ничего. Факты сунули и дали под зад, иди, мол. Хошь – купи, хошь – продай, хошь – убей. На выбор.

– Нищак себе!!?- у Ремуза покраснели белки глаз.

– Так ты никому не нужен,- бодро продолжил Левко.- Сто лет в обед. Ты встречи искал, а что хотел неизвестно. Жил бы себе тихо, кто тебя звал-то? Никто. Если у тебя есть что, говори, а нет – откланяюсь. Мне ты тем более ни к чему. Я ж не коллекционер. Мне ветхая старина времён динозавров не нужна.

– Ты гостя-то не обижай,- предупредил Скоблев Левко.

– Обиды в деле не в счёт, особенно в том, где он дока. Правда, всегда одна, как её не обольщай. Если кому-то горчит – то при чём тут я?- ответил Левко.

– Хорошо!- Ремуз ориентировался быстро. Так ему казалось, но тот, кто сидел против него делал это ещё быстрее.- Организация, которую я тут представляю, дала мне кое-какие, для вашей, предложения.

– Ты всю представляешь? Или группу лиц? Или может одно лицо какое-то?- прервал его Левко.- Даже такой асс разведки как ты, даже в страшном сне не может себе уявить, кого он представляет. Или ты всех и всё знаешь?

– Нет, конечно,- ответил сбитый с толку Ремуз.

– Выходит, что ты представляешь то, о чём сам в неведении. Или мы конкретизируем и выйдем на лица, или ты хочешь остаться посланником чего-то аморфного? Мне лично аморф не интересен. Будь он самим господом.

– У них, Аркадий, принято бить ниже пояса,- пояснил Давыдович.- Чтобы времени на обдумывание не оставалось. Мне, впрочем, пора. Вы тут хоть до второго пришествия сидите, а я спать хочу. Гарантии нераспространения информации, которая тут прозвучала и прозвучит – даю,- Скоблев поднялся.- И это…

– Я уберу,- не дал ему договорить Левко.

– И без…

– Идите, дед,- махнул ему рукой Левко. Так было заранее договорено и Давыдович исчез из кабинета. Его уход вызвал паузу. Ремуз пытался сориентироваться, и Левко дал ему на это время.

– Я буду называть вас дядькой. Не в смысле родни, а силу сложившихся обстоятельств. Дядя и всё. Тебе так будет удобно?

– Подойдёт,- кивнул Ремуз.

– Ты, дядя, кушай,- Левко указал на стол.- Приём пищи расслабляет.

– Спасибо,- Ремуз взял со стола свой недоеденный бутерброд и баночку с соком.

– Давай условимся. Твоё прошлое меня не волнует и там я ловить тебя не стану. Ты не будешь упоминать нашу сторону.

– Твоё присутствие в виде посланца ещё не гарантия того, что ты от тех, с кем я просил встречи,- пошёл в атаку Ремуз.

– А ты, дядя, желаешь иметь гарантии?

– Хотелось бы!- Ремуз в таких обстоятельствах предпочёл бы вообще уйти, но ему надо было кровь из носа выполнить поручение. Во-вторых, Скоблев не мог подложить свинью. В-третьих, думал Ремуз, я в принципе ничем не рискую, ввязываясь в диалог с этим пацаном.

– Зря!- бросил Левко.- Я не ставлю ваши гарантии в перечень необходимостей для диалога. Нет у нас, как и у вас, верительных грамот. А в полномочиях вы удостоверитесь по информации, которая станет фигурировать. И потом, как бы вы определили, приди на переговоры не я, а кто-то другой, что он от Бредфорда? Вы что, знаете его в лицо?

– Есть фото,- ответил Ремуз.

– При себе!

– Да,- Ремуз извлёк фотографию из внутреннего кармана пиджака и протянул Левко.

– Дядя, здесь изображён не Бредфорд. Я могу вам сказать, что на фото наш человек, но не Бредфорд. Вами представленный действительно работал в КГБ под именем Крестовский, но об этом знают все спецслужбы ведущих стран мира.

– Не стану спорить,- пожал плечами Ремуз.

– Итак, мы пришли к выводу, что, зная о наличии Бредфорда в физическом виде, как он выглядит на самом деле вы не в курсе и, стало быть, хотите иметь встречу с человеком, которого определить не сможете. Не думаю, что топая на контакт, ты дядя, будучи профессионалом, не брал этого факта в расчет. Так какие гарантии ты сам себе считал? Потрудись ответить? Не хочется долго крутиться возле этой дурацкой темы.

– Кое-что есть, но из области, в которую ты не советовал соваться,- схитрил Ремуз.

– Намёк понят. Нам с тобой идти от прошлого нельзя. Если мы так поступим, то я посажу тебя на крючок, а наша беседа пойдёт не по намеченному тобой расчёту. Это будет доклад агента своему шефу.

– Моё прошлое надо уметь доказать,- не согласился Ремуз.

– Ты, дядя, своей ослиной настойчивостью, нарываешься на продажу. Последний раз предупреждаю, что покупка в мои планы не входит. Не тяни кота за хвост, он царапается.

– Я стойкий. Давай,- не стал уходить в сторону Ремуз, будучи уверенным в том, что его прошлое доказательству не подлежит.

– Любого другого я бы простил, но тебе такую халяву не даю. Это ты для своего руководства герой, а по мне мелочёвка. Таких, как ты, я пачками имею. То, что ты большого мнения о самом себе и превозносишь свои способности до высоты Эвереста, я уже понял. Что ж! Спесь я с тебя сейчас собью.

– Валяй!- спокойно сказал Ремуз.

– Деляга!- презрительно бросил Левко.- Я тебя подвожу под высшую меру. Двумя словами. Агент Кинга,- произнёс Левко и смолк, наблюдая реакцию Ремуза. Лицо у того стало бледным.- Вот и всё, дядя. Докладывай, с чем пришёл и что хотят твои подружки?

– Подружки?!!- переспросил Ремуз. У него пересохло во рту. Такого разворота он не ожидал.- Почему подружки?

– Потому что всех их я вместе с тобой поимел. Скопом. Голубые вы мои,- Левко расхохотался.

Скоблеву, слушавшему беседу в другом кабинете, стало не по себе и он полез в карман за тюбиком с валидолом. "Бог мой!- разжевывая таблетку, думал он.- После сказанного мы все, и люди Бредфорда в том числе, сидим в окопах. Это война!"

– Не надо всех красить,- бросил Ремуз.

– Всех не надо, это верно,- Левко перестал смеяться.- Потому что Кинг не стал регистрировать твою задницу по нашей просьбе, а с ним так договориться было тяжело. Трудно, дядя, с честным договариваться. Очень трудно. Теперь ты сидишь у меня вот тут,- Левко сжал кулак.- Станешь рыпаться – могила. Правда, у тебя есть выбор. Можешь сам на себя руки наложить, а можешь дать это сделать своим.

– Что мне говорить?- Ремуз понял, что его подцепили и у него нет никакого выбора.

– Мои вопросы – твои ответы.

– Спрашивай, я готов.

– Начнём с проверочных. Кто с тобой приходил к Скоблеву в первый раз. Пост и специализация?

– Это аналитик. О посте не ведаю. Судя по смешанной данности и речи – оружейник, но могу и ошибиться,- охарактеризовал Боровского-Глушко Ремуз.

– Где он сидит? В центре?

– Не знаю, где он сидит. Я с ним встретился через восемь месяцев после возвращения из США на конспиративной квартире.

– Кто тебя вызывал на явку?

– Безлик.

– Ты что, отчетность не сдавал после возврата?

– Нет. Только я возвратился – путч августовский. Им не до меня было. На встрече он представил кодовые полномочия на отчёт, и я ему всё передал.

– Что он тебе поручил? Или ты всё это время сидел в "темной"?

– Работал грузчиком. Они перевозили свои архивы в новые хранилища. Я обслуживал один из маршрутов.

– Место?

– Великие Луки, Псковской.

– Пишите адрес,- Левко подал Ремузу чистый лист бумаги и карандаш.- Вот карта Великих Лук, укажите место,- Левко сунул ему карту Великих Лук.- Только молча и без объяснений,- Ремуз обвёл кончиком карандаша квартал и ткнул в здание.- Переползают к новым границам империи. Это интересно. Ещё более интересно то, что тебя, резидента в США привлекли к работе в стране, что никто никогда не делал. Да и не проверили, как положено. Сущий сучизм в вашей конторке, дядя. Цековские тоже там осели сотруднички?

– Да, но не многие.

– Убирались до указов Ельцина?

– Из здания?

– Нет, с помойки!

– Да. Основные базы данных унесли в дни путча на подмосковные точки. Это слуховая информация. Сотрудники делились меж собой, кто и сколько кило вынес. Остатки пустили под резку и в печь.

– Кто сейчас управляет фирмой? Сидевший в ЦК или сидевший под крышей Генерального штаба?

– Бог их знает. Думаю, что ни тот, ни другой. Слишком оперативно они убрались. Скорее всего, сейчас кто-то сторонний всем управляет. Только со стороны можно было так оперативно прореагировать на реальную ситуацию. Чистый это человек из какого-то секретного резерва. Здание забирали люди Ельцина по его личному мандату. И сотрудники оттуда ушли пустыми. Это надо же было заранее предусмотреть?!

– Скверная история этой страны повторяется. В семнадцатом большевички экспроприировали всё подряд, но в конечном итоге подавились, теперь сраные демократы идут тем же путём,- вздохнул Левко.- Постыдный факт. Едем дальше. Что после грузовой работы?

– Дальше Боровский вызвал меня на явочную и выложил ваше дело. Пригласил ехать с ним к Скоблеву, мол, он в курсе и на них надо срочно выходить.

– Что он дал вам из того, что не было упомянуто на первой встрече?

– Вариантов было четыре, но оставили, обсудив, два. Второй был через армейскую разведку генштаба. Некто Панфилов. Туда решили пока не соваться. Там два момента: стычка на железной дороге и продажа оружия и боеприпасов из ЗГВ. Не упомянуто было что-то касавшееся какой-то женщины. Она в фигуру не попала.

– Назови?

– Данилова Елена Сергеевна.

– Достаточно,- остановил его Левко.- Новое имя для меня. Выясню, задам вопросы. Сейчас я сделаю распечатку на компьютере. Вы же не спешите?

– Уже нет.

– Это будет длинный список имён. Вам надо отметить всех, кого вы знаете, с кем встречались и так далее. Как это делается объяснять надо?

– Я в курсе.

– Потом поговорим с вами о цели визита. Вы поешьте, пока принтер гудит. Я уберу, а то лист не поместится.

– С позволения,- кивнул Ремуз.- Проголодался. Так меня ещё никто не ловил.

– Если что-то ещё хотите, пошарьте в холодильнике.

– Не помешает,- Ремуз поднялся и двинулся к холодильнику Скоблева, делать ревизию содержимого.

"Сейчас обожрется и потом мне весь сортир обдрищет",- мелькнула в голове Скоблева мысль. К нему выходил несколько раз Иван и прикалывал тем, что Скоблев имел неосторожность ему признаться в страхе.

– Вопрос можно? К теме отношения не имеющий,- спросил Ремуз.

– Я не мутант, как ты изволил подумать,- не отвлекаясь от дисплея, сказал Левко, не выслушав вопрос.

– Тогда другой.

– Давайте.

– Это же кошмарный сон, не иначе. Может, начался конец света?

– А ты лично, что бы пожелал?

– Конца света,- честно признался Ремуз.

– Увы! Ни тебе, ни мне до конца света не дожить. Не скоро он случится. А вот кошмары о его приближении снятся многим уже сейчас и снятся регулярно. Думаю, что Ельцину плохо спится и снится всякая чертовщина. Чего не скажешь о Клинтоне. Этому козлу предшественники оставили хороший задел. Вы там паковались долго и имеете представление о том, как разобщенные народы и нации со всех континентов, собравшись под звёздно-полосатым флагом, умеют растить политиков. Спады есть и у них, но столько терпеть как в этой стране – нонсенс. Хоть и они бывают нетерпеливы. Клан Кеннеди пострадал не за то, что писано в газетах.

– А вы знаете за что?

– Глупый не знает. Всем их род уродила природа. Статью, мозгами, но… Уж слишком у них у всех строптивый ирландский характер. Все как один лягучи, как необъезженные скакуны и до умопомрачения упрямы, как ослы,- Левко заржал по-кобыльи, что у него отлично получилось и добавил.- Их грех, впрочем, тоже наследственен. Про таких говорят, что у них хуй бежит впереди мысли.

– Я тебя не отвлекаю?- спросил Ремуз.

– Нет. Ещё есть вопросы?

– Хочется поговорить о чём-то стороннем. На душе погано.

– Тогда ищите отвлекалку и спрашивайте. О гнилом успеем потолковать,- согласился Левко.

– Мне отвлеченные темы были всё время не положены, да и я их всячески старался избегать. Голова от них потом болит жутко, да и работе мешает.

– Так только пустая не болит, там крутиться нечему. Значит, ты в ЮСА сидел без личного интереса?

– А могло быть иначе?

– Мозги всегда мозги,- принтер загудел и Левко вернулся к столу.- Ещё там в списке будут фото,- предупредил он.- Память у тебя зрительная как?

– Не жаловался.

– Тогда заканчивайте трапезу. Или нет, перекинем на шахматный столик, пока вы будете сидеть с распечатками, меж делом станете кусать, а я в это время кемарну на диванчике. Как сделаете, меня толкнете.

– Хорошо.

– Вставай!- Ремуз разбудил Левко через четыре часа.- Всё расписал.

– Начнём с фото,- Левко зевнул.

– Этих я не видел,- Ремуз указал на стопку фотографий лежащих на столике в стороне.- А вот с этими приходилось встречаться,- он подал Левко другую стопку.

– Солидно!- сказал Левко, просмотрев знакомцев Ремуза.- Продолжим вопросы и ответы.

– Спрашивай.

– Цель контакта с нами?

– Меня не посвящали. Упомянуто было лишь то, что вас невозможно игнорировать и поступать так в дальнейшем бессмысленно. Исходя из общих фраз Боровского, с вами о чём-то желают договориться. А вот о чём? Этого не знаю.

– Пришёл бы главный на такую встречу?

– Мы этот вопрос не обсуждали. Но в нашей системе иерархическая лестница и соответственные поступки. Не знаю, как у вас, но наши главные всегда в тени.

– Что лично тебе поручили?

– Задание установить контакт. Дальше всё обыденно. Проверки, перепроверки, игра в подвохи и прочие деловые хитрости.

– Вот на этом фото кто? Вы тут крестом пометили.

– Мне его не представляли. Я начинал работать во Франции. Отправку осуществляли люди, которых по возвращению я не застал на прежних постах. Хрущёва сняли и они тоже посыпались вон из системы. Про систему назначений имеешь представление?

– Приходилось сталкиваться.

– Перед отбытием во Францию меня водили на приём в ЦК. К Муромову Виктору Сергеевичу.

– Лежит на Новодевичьем,- уточнил Левко.

– А когда в США направили, всё происходило как в жанре шпионского романа. На улице в назначенное время я сел в старенький полупаный "Москвич-407" и за рулём был изображенный на фотографии. Была ночь. Мы мотались по столице и болтали о всякой всячине. Его лицо я видел только при свете витрин гастрономов, а мы не по центру ехали. Он высадил меня у Курского вокзала. Больше я его не видел. Не знаю ни имени, ни звания.

– Кто вас к нему на встречу послал?

– Готовивший для отправки в США. Лица не видел, но голос узнаю из миллиона.

– Мы фонотеки не держим. Оставим.

– Раз у вас есть фотография, должны же вы знать чья? Или ты меня проверяешь?

– Пытаюсь установить точку отсчёта. Фото есть, а человека нет.

– Шутник!!!

– Дядя!! Я не шутник. Потому что не в цирковом техникуме учился и мне на эстраду не выходить понты откалывать. Как ты прошёл мимо спецхранилища регистрационного? Случай?!

– Да. Я в университете учился. В 1958 году, тогда это было модно, поехали в строительный отряд на целину. Возводили фермы животноводческие, жилые дома. С нами был куратор. По возвращению меня пригласили во вторую часть и дали повестку в зубы. В армию. Да только мимо военкомата и с явкой по устно сказанному адресу. На том конце был наш куратор. Короткая беседа и я поехал в Москву. Шла холодная война, мы все как причпокнутые мечтали в ней участвовать и бросались с энтузиазмом на амбразуру. За Родину!! За Отчизну!!

– Вас как баранов подбирали. И всё больше каких-то непутёвых, безликих. Мышки серые да и только.

– Не мышки. В подразделении, где нас готовили два года проведению подрывных акций, инструкторы называли крысятами,- обиженно произнёс Ремуз.

– Не дуйся. Лагерь, где ты учился мосты подрывать, давно порос быльем. Советск на впадении Пижмы в Вятку?

– Там была школа,- кивнул Ремуз.

– Вот фото этого мужика оттуда. Улавливаешь?

– Да! Только я его там не видел.

– Парик, усы?- настаивал Левко.

– Это нет. Исключено.

– С Боровским у тебя когда встреча?

– Не я назначаю.

– Оповещение какое?

– Метки в нужных местах.

– Явок много?

– Три. Писать адреса?

– Не надо. Интереса не представляет.

– Тогда ничего не пойму!!!?

– Что тебе не понятно?

– Но школу копали?

– А ты можешь с уверенностью сказать, что готовившие тебя там и теперешнее руководство в одном баркасе? Когда тебе надо в Великие Луки?

– Через три дня.

– Если в эти дни он тебя вызовет, позвонишь Скоблеву. На сегодня, я думаю, достаточно,- Левко потянулся.

– Что мне ему сказать?

– Что хотите. Игру играй сам. Я же за тебя думать не могу. Помни, что ты на мертвом крюке.

– Да это я понял. Но и за вас не могу же я решать. Дай мне хоть намёк на линию.

– Какая линия, дядя?! Вы все нам не нужны. А мы вам зачем-то – да. Коль главный что-то хочет, пусть лично ползет к Скоблеву или для начала посылает доверенных с полномочиями. Мы всех готовы купить с потрохами. И его, скорее всего, тоже. Вот из этого и будешь исходить.

– Это же полный ноль!

– Шевелите извилинами, дядя. Можете им про меня рассказать. Про Кинга не надо.

– Со мной как поступите?

– Да не нужен ты нам со своим опытом, мы свой не знаем, куда пристроить. А жизнь твоя нам тем паче не нужна. Но крюк есть крюк,- Левко встал, дав Ремузу понять, что он свободен.

– До свидания!- Ремуз пошёл к двери.

– Из здания тебя вывезут на машине. Где высадить, скажешь водителю,- на что Ремуз кивнул и вышел из кабинета.

Появился Скоблев.

– Зачем ты его отпустил? Он же не торопился. Пусть бы тут сидел, писал себе отчёт о своей работе в США, раз его свои не удосужились проверить. Покупать надо сразу и навсегда. Со всеми потрохами.

– Купленный с гавном – живой труп. Его американец так уже взял, поймав с поличным. За Ремузом в США убийство агента ФБР, а это электрический стул. После этого он года не продержался, стал ошибки делать и его, в конечном итоге, отозвали. Он на Кинга до сих пор работает. И вот мы его ещё припрем. Совсем же сломается. С ним можно иметь дело как с порученцем, а работу ему доверять делать нельзя.

– Жаль!- сокрушенно произнёс Давыдович, привыкший в прежней работе вытаскивать из клиентов всё до капли.

– Я и так обошёлся минимумом. Чем больше из него взять, тем быстрее он упадёт в могилу. За Ремузом организация стоит серьёзная. Империя. От нас он получил шанс и если воспользуется – значит умница, а нет – его выбор.

– В чём суть шанса, что-то я не улавливаю?

– Он должен сказать Боровскому, что вы дали ему контакт и отошли в сторону. В эту цепочку он не должен никого пустить.

– Он ушёл без надежды.

– Его башка всё обработает. Если его станут торопить со встречей, то он мигом прибежит и доложит сюда. Мы время сейчас тянем. Разве это трудно понять?

– А чего его тянуть?

– Так в конфликте между президентом и парламентом, обе стороны без веса. Такой возможностью не воспользуется только дурак. Когда ещё представится случай всех их скопом удавить? Сделать это могут две силы. Минобороны и они. Только у Минобороны нет поддержки в мире и внутри страны. Он может всех пустить под нож, но сам долго не протянет. А эти орлы могут переворот организовать без лишней стрельбы, при гарантиях невмешательства армии, для чего с ним можно толково договориться. Скажем, дадут слово, что армейский корпус будет как в былые годы на особом положении. Так почти во всех государствах с переходными экономиками происходит.

– Так что им мешает договориться?

– Несколько контор и мешают. Мы в их числе.

– И сильно вы там мешаете?

– Эх, дед!!- прыгая на диван рядом, молвил Левко.- Ты, мы, панфиловцы, пара-тройка спецы в засаде и есть костью в горле.

– Они желают нейтралитет?

– Ох, как сильно они его хотят, что б ты знал. Над ними те, кто нас загонял, но всё мимо село. Теперь они боятся, что мы им за это в пику, пойди они на переворот, сделаем противоход, который приводит к провалу. Они готовы дать отступные. Большие это деньги, дед. И не вонючие доллары это. Секёшь?

– А вы против?

– Да мы-то не против, но есть условия определённые. Грачёв о нашем существовании ни слухом, ни духом. И возможно, сам уже к ним по этому вопросу обращался. А они к нам привязаны по своей инициативе и ему дать ответа вразумительного не могут, пока с нами всё не столкуют. Да не дрейфь, дед! Я с тобой.

– Не боязливый я, но страшно,- признался Скоблев, сгребая Левко в объятия.- А ты того! Малый не промах. Я валидол посасывал, слушая ваш разговор. Во внуки тебя беру, коль ты не против,- предложил Скоблев.- Эту фирму тебе завещаю. Она, кстати, в центре столицы великого государства.

– Согласен!- ответил Левко, не делая попытки вырваться. Ему было приятно.

– Вот когда пожалеешь, что родной внук – чужой, а ты свой, но не родной. Ну почему так происходит в нашей дерьмовой жизни?- Давыдович вздохнул глубоко и с внутренней болью в душе.

– Я над такими вещами не думал,- Левко поднял на него свои карие глаза.- Нет у меня ни детей, ни внуков.

– Давай что-то куснем. Ты этому не всё скормил?

– Он срубал половину холодильника, но всё на баночки налегал. Привык в Америке к консервам и полуфабрикатам. К салу не прикоснулся.

– Я сало ух как уважаю.

– Кто ж сало не любит!?

– Тогда я ещё двести грамм выпью, и мы споем. Как?

– А почему бы и не спеть?! Самое время. Утро на дворе, настроение на душе.

Они уселись завтракать.