Март заканчивался, а морозы продолжали держать планку на отметке -400C. Это было сейчас главным. Концентрат сразу отправляли на "Русланах" в Европу, что позволяло создать годичный запас сырья для перерабатывающего комплекса в Германии. Сашка не надеялся, что власть в Москве так просто даст ему работать. Он завез всё необходимое на несколько лет вперёд, создал независимую энергетику. "Русланы" перебрасывали к нему горное оборудование, продовольствие и часть расходных материалов, чтобы можно было запустить в работу шахту брошенную "ЗД". Она входила в его планы. Противиться такому мог только официальный Якутск. Чтобы не пускаться во все тяжкие, Сашка направил к президенту Саха своего доверенного человека. Договорённости были достигнуты, документы подписаны, но всё это было сделано тайно. Никто из сторон не желал злить раньше времени Москву.
"Сейчас самый удобный момент для нападения,- решил он, когда пришла информация о том, что Генеральный Штаб с подачи президента России принял решение перебазировать в их посёлок полк стратегических бомбардировщиков.- Они хотят, чтоб я такому решению воспротивился. А мы их примем хлебом солью. Обустроим, подставим плечо. Нам не надо, чтобы над поселком взлетали тяжёлые бомбардировщики с атомными боеголовками на борту. Поэтому мы им предложим настоящий аэропорт, который уже отсыпан, укатан и готов к службе. Весной мы его покроем морозоустойчивым слоем, смонтируем оборудование и ангары. Военные останутся довольны. Даже если их перебазирование сюда фикция, чтобы мне закрыть авиалинию, они отказаться не смогут. У меня есть чувство предвидения. Сукин я сын".
Самолёт доставил главкома ВВС и стратегических войск вместе с группой военных специалистов в глухой таёжный угол быстро. Сорок минут полёта от Якутска. На полосу к самолету подкатило шесть японских вседорожников на высоких мостах с огромными шинами и замерли. Военные стояли в стороне, не понимая, что же происходит. Вперёд вышел главком. К нему, соскочив с подножки джипа, подошёл человек в военной форме с погонами подполковника и, приложив руку к шапке, доложил:
– Господин генерал-полковник! Рад вас приветствовать на территории Усть-Майского улуса Саха Республики. Райвоенком и одновременно комендант военного гарнизона, подполковник Ряшин.
– Как вы узнали о нашем прибытии?- главком козырнул и, сняв перчатку, пожал Ряшину руку.
– Связь. Звонили из Якутска и предупредили, что вы легли курсом к нам.
– Ясно! А это что?- главком указывает на джипы.
– Взял в прокат у местного концерна.
– А о цели нашего приезда вы тоже в курсе?
– Точно нет. А предположения имеются.
– Говорите!
– Ходят слухи, что в связи с кризисом в США обострилась обстановка. А войну с применением ядерного в их планах никто не отменял. Могут хлопнуть дверьми. Мы подумали, что ваш приезд связан с укреплением обороны.
– Правильно подумали. Мы можем осмотреть аэропорт?
– Так точно. Прошу, господа офицеры, в машины. Направимся в начало полосы, а потом в конец. Там грузовой терминал. Перед вашим прибытием сели два "Руслана". Пока мы осматриваем, один пойдёт на взлёт. Через полчаса зайдет на посадку ещё один. Грузовой порт осмотрим, техническую базу. Прошу!
Через два часа осмотра главком укрепился во мнении, что авиационным хозяйством в этом северном посёлке руководят профессионалы.
– Кто всем ведает?- спросил он Ряшина.
– Генерал-майор в отставке Пешков,- доложил Ряшин.- Бывший начальник радарной станции раннего оповещения. Это на Нюлике. 250 километров от нас.
– Вот как!!! А где его самого можно видеть?
– Он отсутствует. Убыл на строительство нового аэропорта.
– Нового?!!
– Так точно.
– Кто строит?
– Концерн. Они хотят перейти на Ан-225. А тут нет запаса. Да и расширяться некуда. И над поселком опасно.
– Далеко?
– 58 километров. За рекой. На территории Хабаровского края. Граница с Саха по реке.
– Нас она не касается. И что там сделано?
– Я там не был. Не полномочен.
– Проехать туда можно?
– Так точно. Мост уже готов. Сдали месяц назад. Они отходы руды отсыпают на месте нового аэропорта. Зимой таскали по льду. Но весной…Одним словом построили мост.
– Чем таскают?
– "Белазами". 180 тонн грузоподъемность.
Главком нахмурился и зырнул в сторону генерал-майора, который в ответ только пожал плечами.
– Поехали смотреть!
– Есть! Мы на сопке тормознем. С неё всё видно как на ладони. Я подскочу, запасусь парой биноклей и вас догоню,- райвоенком выскочил из джипа, дав указание водителям. Он присоединился к колонне на вершине горы, от которой до нового аэропорта было семь километров спуска. Он привёз бинокли. Вглядывались военные спецы целый час. Что-то сверяли со своими картами.
– Что вон там, вдали за антенны?- главком указал на горизонт.
– Приёмная станция спутниковой связи,- кивает райвоенком.- Она работает с осени прошлого года. Полностью автономная и автоматическая. Сейчас её привязывают к резерву на радарную станцию.
– Спутники чьи задействованы?
– Я не в курсе, господин генерал-полковник. Надо у Пешкова спросить. Знаю только одно. Согласно постановлений все объекты данного профиля обязаны быть включены в перечень военных по обязанностям военного времени и встать на соответствующий учёт в Генеральном штабе не позднее двух месяцев с момента пуска. Второго апреля срок и подходит. И это мне головная боль.
– Почему?
– Боюсь, что штаты охраны спустят на мою голову. А это подбор, обучение. Одни расходы.
– Пешкова как имя отчество? Не Виктор Владимирович?
– Так точно! Виктор Владимирович Пешков.
– В 1977 году я был в группе инспекторов на радарной. Тогда ещё молоденьким лейтенантом. Помнится он мужик жесткий, если верить моей памяти.
– Так точно. В 1998 году вышел в отставку. Он стоит у меня на воинском учете. Он крепкий ещё мужчина. И очень живой. Схоронил в том году жену. Великой была души женщина.
– Болела?
– Нет. Сын старший погиб. Лётчик, кстати. Полковник. Разбился, а её по приходу известия инфаркт. И спасти не смогли. Вдова приехала сюда к деду с детьми.
– Сорокин!
– Я!
– Полковник Пешков в том году разбился…
– Пешков Сергей Викторович. Заместитель командира дивизии перехватчиков. Северо-западная группа войск. Отказ двигателей. Тянул от городка. Жертв нет. Сам погиб. Мы были знакомы по академии им.Гагарина. Хороший был лётчик и офицер.
– Его отец строит этот порт. Поехали знакомиться.
Вскоре подъехали к прорабской. Это был собранный из модулей блок напичканный компьютерами и разными устройствами, которые печатали и чертили. Пешков встретил в середине блока.
– Прошу!- пригласил он.
– Прими, Виктор Владимирович, соболезнования. За сына и за супругу,- пожимая руку Пешкову, пробасил главком.
– Принимаю. Это уже не вернуть. Жизнь. А вы к нам какими судьбами? Хотите на наше детище лапу наложить?
– А что, откажите, если что?!
– Нет. Примем. Свои ведь. Янки вон копошатся. Я по старой памяти имею с радарной информацию. Их разведчики зачастили к нам в пространство, сучьи детки. Ну, как не пособить! Да и Китай растёт на глазах. Вооружается полным ходом. Но только к осени. В октябре встанем в строй. По полной программе. И если что, к вашим услугам.
– Мы с горки смотрели. Мне такого хозяйства видеть не приходилось. Что это у вас за проект?
– Наш проект. С учётом опыта накопленного в мире,- Пешков развернул карту-план.- Так будет выглядеть.
– Обеспечивает четыре машино-взлёта одновременно!
– В разрывом в секунду.
– А стоимость?
– Согласно проекта два миллиарда рублей,- Пешков показал в угол карты.- Это роспись расходов. Мы местными ресурсами обошлись и техника своя. Закупаем только оборудование.
– А вот те каналы куда ведут?
– В сопку. Там топливная база. Заправку самолётов будем осуществлять с колонок.
– Но до той сопки ближе!- подмечает главком.
– На три километра,- Пешков улыбается.- От вас ничего не скрыть. Там в проекте на будущее ремонтная база. Центральный тоннель шахты выйдет туда через год. Горку подрежем, поставим ангары. От глаз подальше.
– А что со станцией приёмной? Спутниковой!
– Там идёт кодирование для привязки к радарной. Обещали через неделю пустить. Мы к этой станции привязываем наш аэропорт. Завод самолётов на посадку через спутник. На последнем участке ведём лазерным лучом.
– Имеете оборудование?
– Уже доставили.
– На все четыре полосы?
– На восемь. Они обоюдные.
– А спутники чьи?
– Коммерческие телекоммуникационные серии FD – RQ.
– Обеспечивают всепогодность?
– Не только. Обнаружение всех видов летящих целей в любых погодных условиях и объектов в ближнем и дальнем космосе.
– Стационарные?
– Да! Орбита круговая. 1600 км. Принадлежат Европейскому консорциуму.
– Их можно подключить к нашим стационарам?
– Можно. Но только через радарную станцию. Для этого надо кинуть экранированный кабель. Триста километров.
– Далековато!- вздыхает главком.
– Есть вариант через спутник. Наш. Он висит давно. Принадлежит разведке. Мы его щупали, он в рабочем состоянии. Я даже на радарную ездил и оттуда послал запрос, но ответ получил странный.
– Какой?!
– Не числится. Голову даю на отсечение, что его пускали в августе 1991 года. Я же тогда служил. И поставили его на боевое дежурство. Мы через него работали. В 1996 году Ельцин подписал с Клинтоном какое-то соглашение, и его отвели в резерв. Не думаю, что его размагнитили. Он по характеристикам не весть, какой гигант, но очень мобильный. Было бы вполне достаточно. За эти годы его кто-то дважды ориентировал, после сильных вспышек на Солнце. Вам карты в руки.
– Я с ними свяжусь. Не время теперь прижучивать.
– Это точно,- Пешков доволен.
– Где нам с главой концерна увидеться?
– Он утром уехал в соседний посёлок. Там ночью женщина родила четверых. Первый случай. Двойни были, тройни, а чтоб четверых – первый случай в улусе. На него местные жители возложили обязанности главы совета. Поехал поздравлять. Приедет после обеда.
– Давно вы в концерне работаете?
– С прошлого лета. После выхода в отставку работал несколько лет кочегаром в посёлке. Когда он организовал концерн, сразу меня пригласил на пост технического директора аэропорта.
– Как с ним работается и что он за человек?
– Радарную мы строили шесть лет. Ещё десять достраивали. А объём там меньше раз в двадцать, чем тут. Так работается. За девять месяцев под ключ огромный аэропорт. Человек он нормальный. Целеустремлённый и грамотный. Он из местных. Имеет, как я слышал, диплом Сорбонны. Молод, но дело организовал великое. Я его уважаю.
– Виктор Владимирович! А покрытие полосы какое?
– В конце запасной полосы ангар видели?
– Да!
– Поставили для укладки. Дело в том, что мы в черте вечной мерзлоты. Отсыпку производили в лютые морозы с прокачкой водоэмульсии и мгновенной заморозкой жидким азотом. Укатывали не на гниль. Всё сорвали до коренных пород. Накрыли граниты глинами, простелили слоем от тепла. Покрытие специальное. Водоморозоустойчивый цемент с добавками в смеси шлаковой пыли. Не состав – алмаз. Такие технологии разработали когда-то в США. Мы к ним привязали морозостойкость. Последнее взяли в институте мерзлотоведения в Якутске. Только бетон этот надо укладывать при плюсовой температуре. Для чего и поставили ангар. Если всё пойдёт чисто – продолжим. А нет – сорвем и будем ждать лета.
– Порт в посёлке тоже вы дорабатывали?
– Я, но не сам. Есть в группе специалист. Аэродромщик с богатейшим опытом. Он катал приемные в Антарктиде. Я работал с оборудованием. Тоже, кстати, местный. Высшее авиационное. Не то кандидат наук, не то доктор.
– Так у вас тоже ведь есть степень?
– Есть. Техническая. Я защитился давненько по узкой специализации. "По радарным комплексам раннего оповещения и системным целеуказателям ведения летящих целей на трассах и траекториях атак".
– На ваш аэропорт можем садить стратегические?
– Запросто. Нагрузка на полосы до 4000 тонн. По сути, это и не полосы. Это камень. Мы же их под Ан-225 готовим. Стратегические примем без проблем. При финансировании сможем даже обслуживать.
– А в качестве базового?
– Это вам надо обсуждать с главой концерна. Под обустройство базового необходимы вложения. Придётся же готовить хранилище под ядерное. Это с простыми вооружениями просто. Да и лётно-технический состав надо обеспечивать, как положено жильем и соцкультом.
– При финансировании сколько потребуется вам времени?
– Жилой посёлок с инфраструктурой быстро. Полгода. Хранилище под ядерное – карты в руки вам. Нас, как гражданских, туда на пушечный выстрел не подпустят. Под обычные сделаем за три месяца.
– Спасибо, Виктор Владимирович! Я от вас получил полную информацию. И честно вам признаюсь, удивлён размахом. Старый аэропорт вы закроете?
– По плану нет. Сделаем порт для вертолётов. Там же разместим малую санавиацию. Есть ещё задумка заиметь свои пожарные самолёты. У нас, что ни год, тайга горит страшно. Климат меняется, что ль. Было лето, что в трёх шагах видимость. Из-за дыма солнца не видели всё лето.
– Спасибо! Я не прощаюсь.
– Милости просим, если что,- Пешков пожал главкому руку и тот покинул прорабскую.
По дороге в посёлок главком размышлял о том, для чего послали его в эту глухомань, которая на поверку таковой не оказалась. "И тут люди живут и даже хорошо живут. Работают, строят, добывают. В экстремальных условиях. Рожают, вон, по четыре ребёнка сразу. И к нам, военным, отношение уважительное, не в пример центру, где на нас смотрят как на обузу, не нужных нахлебников. Или я ошибаюсь, или действительно кто-то этим концерном "недоволен".
– Семёнович!
– Да!
– Что у тебя есть на этой концерн?- обратился главком к своему заместителю по тылу, когда их подвезли к поселковой столовой.
– По пунктам?
– В общем давай. Время.
– Они уже сдали в казну 12 тонн золота. Всего ими обещано в год 50 тонн. Из Германии по линии снабжения получено от этого концерна спецметалла для оборонки, а это: рений, ниобий, тантал – на год работы по производству ракет. В апреле мы с ними должны встретиться, чтобы обговорить платежи. Металл они доставили на нашу базу стратегического хранения без документов и договоров.
– Когда доставили?
– 4 марта. Их Ан-125 шёл курсом из Германии. Экипаж сослался на неполадки и запросил разрешение на посадку. Наши отказали, но они сели в слепую. И тогда выяснилось, что это груз предназначается нам. Упакован в вализы. Все под строгой нумерацией. На каждую вализу приемные документы. Я приказал начальнику хранилища взять под личную ответственность и обеспечить строгий контроль по сохранению. А ко мне уже приходили.
– Кто?
– Директора. Просят дать. А я не могу. Надо сначала всё с ними оформить. Был и начальник гражданского ведомства по космосу. Тоже просил слезно, дать ему металла. Янки по совместному проекту "Альфа" сидят в заднице, а наши хотят перехватить инициативу и под себя подломить основную массу проекта, путём изготовления того, что не смогут янки. А компонентов не хватает. Они раньше брали на комбинате в Норильске, но тот еле фурычит теперь.
– Значит, сами доставили, говоришь?
– Сами. Я не знал, что они извлекают кроме золота, что-то важное. Концерн же частный.
– Пошли. Перекусим и навестим директора.
К концу обеда в столовую вошёл Александр Карпинский. Райвоенком сразу главкому указал на него.
– Вы главком ВВС и стратегических войск? Хотите со мной поговорить?- Карпинский остановился возле их стола.
– Желательно,- главком кашлянул. Офицеры его группы потянулись к выходу.
– Ряшин! Размести офицеров в гостиницу,- крикнул Сашка райвоенкому.- Поговорить можно тут, можно в клубе,- предложил он главкому.
– Давайте тут. Чего церемониться,- кивнул главком.
– Глава концерна Карпинский Александр Григорьевич,- представился Сашка.
– Главком, генерал-полковник Юнкин Геннадий Давыдович. Это мой заместитель по тылу Рыжков Иван Александрович, генерал-майор,- сделал представление главком.
– Мне приятно, как девице на выданье,- Сашка ехидно улыбнулся, совсем не скрывая этого.- Вы вторая комиссия.
– А кто был до нас?
– Вице-премьер, заместитель генерального прокурора, большой чин из МВД. Я с ними круто обошёлся, в задницы не лез и вот теперь, чувствую, достанет меня власть через самое больное место.
– Транспорт. Так?!
– Если в карту глянуть, то всё становится ясно, как белый день. Глушь у нас – хуже не придумать. Дороги строить – денег не напастись, их же после каждой весны разносит к чертям собачьим. Зимой ладно, полбеды, по рекам доволокём. Но объёмы уже будут не те. Придётся в чём-то себе отказать. Не лично.
– Изобилие у вас мне бросилось в глаза. И цены низкие,- главком качнул головой в сторону буфета.- Откуда?
– Снабжение осуществляет концерн. Торговых наценок нет, работники в штате концерна на стабильной зарплате по контрактам. Отсюда и цена.
– Вот, учись, Александрович! Как надо копейку беречь.
– Так у нас военторг изъяли,- зам. главкома по тылу разводит руками.- Но я к опыту присмотрюсь. Раззадоривает их благополучие.
– Вас хотят, так я понял, отсюда вытолкнуть?- спросил главком прямо.
– Я вам так не сказал. Да и в лицо об этом кто мне скажет? Возможно, это наша российская практика такая: всегда давить, срабатывает по старинке, не знаю. Может моя рожа кому-то и характер мой не подходят. Может шахту, что я построил, желают прибрать к рукам. Облака сгущаются. Ваш приезд был у меня в прогнозах. Раз авиация у меня слабое место, решил я, тут мне клапан и постараются закрыть. А вы тут как тут.
– И у меня такое же мнение,- соглашается главком.- Ваш регион в планах не стоял. Даже в перспективе его нет. Поселкового аэропорта нет в резерве и не было никогда. И вдруг начальник генерального штаба даёт приказ перекинуть на него за год полк тяжёлых стратегических бомбардировщиков. И это в центр посёлка. Приказ есть приказ. Мы прилетели глянуть. Для стратегических он не подходит. Явно. Кто же тогда приказ этот клепал? Его от фонаря писать не могли. Прибыв сюда, мы узнаём, что вы строите новый мощный аэропорт. О нём нигде ни слова не промелькнуло. Что вы об этом думаете?
– Я только со своей колокольни могу.
– Меня сейчас любая устроит.
– Хорошо. Те, кто меня невзлюбил, вышли на президента. Только он мог дать в Генштаб такое задание. В Генштабе открыли карту, и, зная, что моя привязка к авиации мёртвая, изымают поселковый аэропорт под ваш полк. Его сюда можно и не перебрасывать. Доставить два бульдозера, которые его вдоль перероют и бросят. Но мне уже на него самолётов не посадить. А военным оборонным доктринам я противиться не смогу.
– Логично. Бьём вас по больному.
– Вот я и страхуюсь. Поселковый у меня можно отнять, но мой построенный – дудки. Как вам моя колокольня?
– Если они решат сделать тут базу для подводных лодок, что станете делать?- главком смеётся. Ему понятен смысл загона организованный центром.
– Подводный, что ж! Реку углубим и скроются. Лишь бы не надводные ракетоносцы. С ними возни будет много,- Сашка тоже хохочет.- Поэтому я вам тактично предлагаю, полк сюда всё-таки перекинуть. На мой новый аэропорт.
– Вот как! Вам это обузой будет.
– А иначе мне сходят в "пику". И моё жмотское, по их мнению, упрямство, поставят в вину. А так козыри лягут пополам, и в чьих руках будет туз, потом выясним. Моё предложение – обоюдная взаимовыгодность. Я вам посёлок для личного состава построю. Базу технического обслуживания сделаю. Мне лично хватит одной полосы. Запасной. Как?
– Ход хитрый!- главком задумывается.- А не боитесь?
– Чего?
– Присутствия ядерного!
– Вот его-то мы как раз и не боимся. Оно в какой-то мере – гарантия нашего спокойствия. Но не извне, а изнутри. Если меня отсюда того, то и службы в этих краях не будет. Вы ещё где-то в России видели, чтобы так всё крутилось, и люди работали в своё удовольствие?
– Не встречал.
– С моим исходом этот рай кончится. Верьте мне. Но я не собираюсь отсюда уходить. Это дело моей жизни. Любой, кто сюда от власти придёт, всё завалит. Любой. Секрет в том, что технологии по извлечению у меня: ноу-хау. Больше в мире их нет ни у кого. Я уйду, технологии уйдут. И металла не будет. Не бросовой железяки. Стратегического металла.
– Вы доставили нам в резерв массу металла тоже, видно, с расчётом?
– Геннадий Давыдович! Разве космос не надо осваивать? Спутники выводить? Надо. Чем они дешевле, тем от них больше пользы и прибыли. Гражданский космос в износе идей. Но спутники большей частью клепали военные. Вот вам как потенциальным друзьям я и сбросил партию. Я же, как и вы, на родной земле. Потомственный я сибиряк-якутянин. Вот мне надо край как надёжную связь. Край. Я и спутники закажу. А чем пустить? К вам я и приду. Вы мне сможете отказать? Ведь я их не для себя лично сделаю и на орбиту толкну. Для всех, кто в Северном полушарии живёт. Это плохо?
– Связь самое больное место в армии,- подтверждает главком.- Так как мы с вами договоримся? Сможем?
– Коль у вас есть полномочия, готов подписать прямо сейчас. Аэропорт в аренду. 60% вам отдаю. Плюс посёлок к осени. Ремонтную тоже. И просим за общий стол. Нам девок выдавать не за кого,- Сашка улыбается.
– Место ваше с точки зрения стратегической – классное. Да и средства под реконструкцию мне дали. Александрович! Езжай и всё согласуй. Мы, тем временем, с вашего разрешения шахту посмотрим. Лучшего места для хранения ядерного быть не может.
– Тогда вперёд! А то у нас быстро темнеет,- Сашка встал и пошёл к выходу.
Поздним вечером следующего дня подписали договор и контракт на строительство посёлка и базы обслуживания.
– Не подведете?- спросил главком.- Мне шкуру спустят мгновенно. Это вы в таёжной глухомани, а я в столице. Мне и так всё поставят на вид, но приказ я выполнил и вы теперь главный по его воплощению.
– Какой полк сюда придёт не мне решать,- Сашка хлопал в ладоши. Говорили возле самолёта, который готовили к взлету. Было холодно.- Но вы, прежде чем сюда коней стальных гнать, это совет, привезите женщин с детьми. К началу августа жилой посёлок и коммунальный фонд пустим. Бабы у вас привередливые, только вы со мной не спорьте, есть такой момент, хоть с них жизнь последнее время лоск сбила. Так вот вы их сюда первыми. Пусть по сторонам оглядятся. Потом они мужиков сами поторопят. Там, где бабе хорошо, мужику плохо быть не может. Это закон.
– Будь по-вашему. Не знаю почему, но внутренне вам хочется верить,- главком тоже прихлопывает в ладоши.- Людей-то у вас хватит?
– Комбинат рядом стоит. Народ без работы мается и без денег. За это не переживайте. Только и вы нам подмогните. Как договорились. Дайте десяток Ан-125. Они у вас всё равно простаивают. Наши подъёмные бригады им скучать не дадут. Кто-то потом у нас осядет. Сойдёмся.
– Ваши подъёмные из отставных?
– Есть и по отставке, есть добровольно уволившиеся, есть гражданские. Есть спецы с "МоторСичи". У меня с ними договор по обслуживанию и реконструкции двигателей. Обслуживание и профилактическую часть вашим "Анам" мы гарантируем.
– Тогда не прощаюсь,- главком поднялся на борт Ан-26.
– Хотелось бы,- Сашка посмотрел ему в след. "Снимут тебя, друг ты мой ситный. Ох, снимут. Мы за тебя постоим. Свои команды в Москве подключим. Хорошее дело варганим, а ведь придётся противников, особо нахрапистых, убить. Чтобы не мешали. Вот не хочется, блядь, а придётся. Может, разум возобладает? Как же!! Они смерть и ту перестали ощущать. Ну, что мне ещё построить, чтобы их окончательно угомонить, а? Бог мой!! Почему ж я сразу об этом не вспомнил! Надо срочно лагерь. Вот что! Они же работу развернули не на шутку. Все лагеря переполнены. Интересно, даст мне губернатор Хабаровский под частный лагерь бумага или нет?! Ведь в нашей стране такого ещё не бывало. Частный лагерь".
Самолёт пробежал по полосе и взмыл в небо. Только звук да мигающие его огни, говорили о присутствии. К Сашке подошёл стрелок.
– Сань! Я от Стерха.
– Что у него?
– К тебе прислал. Чтобы я был рядом.
– Давай смотайся на Диканьку. Прихвати с собой опытного горняка. В то место, где старики долбали склон в тридцатых годах.
– Я там бывал.
– Пусть горняк осмотрит склон этот, а ты тем временем промчись по долинке и её измерь. На карту брось и сделай снимок через спутник. Составишь проект строительства лагеря.
– Под что!?
– Под строительство концлагеря.
– Ну, ты приложился!!!?
– Тебя Стерх ко мне для чего отрядил?
– Да я не спорю. В два дня уложусь. Лагерь для чего не пойму. Нам садить-то не кого!
– У власти зато есть кого садить.
– Так она нам своих и доверит. Хотя, видно, это одно, что она может нам всучить. Сучья, Сань, у нас власть. Только и осталось, что лагеря строить и осужденных мордовать.
– Иди в жопу!!- заорал на стрелка Сашка.
– Уже скребусь!- стрелок отошёл.
– Вешки там выстави, Куб!- Сашка мотнул башкой.- Сразу надо было так учудить. Промахнулся малость, но ничего. Наверстаем.
– Александр!!- из подкатившего джипа, высунулся Пешков.- Поехали! Чего ты тут на морозе сам с собой разговариваешь?
Сашка залез в машину. Пешков был за рулём сам.
– Лагерь строю в голове.
– Для кого?
– Хочу, чтобы мне московские не докучали. Смекаешь?
– Чубайсов и Немцовых конечно надо учить через лом, что тут говорить! Они просто обязаны свои подлости против народа отработать. Боюсь, что власти не их сюда пришлют, а уголовных. С этими намучаемся.
– Пойдёшь начальником лагеря?
– Уволь. Мне довелось строить когда-то с помощью заключенных. Потом надо всё переделывать. Все, блядь, крученные. Не-е-ет-с! И ещё раз нет-с! Я на Марс готов, к центру земли, но не с ними. Тебя куда?
– Домой. Двое суток не был. Как твои?
– Внучата хорошо. А баба мается. Я уж ей сказал: "Не хорони себя. Выходи. Я тебя ни словом, ни жестом, ни взглядом не попрекну. Жизнь не переломишь". А она в слёзы. Ну, что ты будешь делать? А ведь она умница и понятливая.
– Сколько ей годов-то?
– Дак двадцать девять. Только-то. Ещё рожать да рожать.
– Он у тебя поздно женился, да?
– Серёга! Да! Под сорок уж было, а ей всего двадцать один.
– Какое у неё образование?
– Институт пищевой промышленности. Только она ни одного дня не работала.
– Надо её на глаза людей вытащить.
– Не могу я её заставить. Понимаешь?
– Я к ней свою зашлю. Она у тебя, часом, не шьет?
– И шьет, и вяжет. Станок вязальный есть.
– Во! Пусть познакомятся. Моя её в клуб вытащит. И в гости. Она у меня тоже первые годы дичилась. Но обвыкла. А летчики сюда прибудут – оженим. Похоронить себя не дадим.
– Пособи, век благодарен буду. Мне на неё смотреть больно.
– Сам-то ты как?
– Что сам! Я в молодости святым не был. Бегал. Пока в училище, да и чуток после женитьбы. А дальше…, дальше, Александр, таёжный гарнизон под Красноярском и сюда. И мне обрезало. Ну, к кому в малом гарнизоне прислонишься? Есть у меня тут на примете одна вдова. Год своей отмечу и потопаю. Разве это грех?
– Это самая настоящая жизнь.
– А ты бегал?
– Редко, Владимирович! Всё у меня времени не хватало. Да и сам посуди – опасно это было для меня. Ты с нынешним главкомом был знаком?
– Их присылали в середине семидесятых ко мне на радарную. Но я его не помню. Человек сорок их было. А он от авиации. Тех, кто по станции и радарным комплексам я всех запомнил и переписал себе в книгу на случай, если вдруг мне кто приглянется. А летные снимали данные по целеуказателям. Да и ты, прости за грубое слово, блядских этих комиссий было каждый год по дюжине. Они мне так мелькали, что в глазах рябило.
– Его в отставку отправили в 1994 году.
– За отказ ехать воевать в Чечню. Я в курсе.
– Потом, когда Ельцин в 1998 году объединил авиацию с ракетными, старых пришлось гнать. Его пригласили. И он, жизнь его бахнула, ситуацию нашу мигом прочёл. Это плюс?!
– Так его опять снимут!
– Давай поддержим!
– Как я его поддержу? У меня в столице связей нет. Одни враги. Да если б не ты, хрен бы я и генералом стал. Они-то, военные те, как? Живы ли?
– Живы. Главком, а ты его по спутнику послал в разведку, к ним придёт. Мой это, Владимирович, спутник. Мы его тогда с ними пускали. В Москве к путчу готовились, а мы его тем часом из "дырки" под Балхашем в космос толкнули.
– Не бреши! Не сказать грубее. Шахтная не могла его так вытолкнуть.
– Да что б мне сдохнуть!- Сашка перекрестился.- У них был плановый пуск по программе сокращения через договор с янки. Мне жаба удавила. С болванкой пускают! Вот мы с моей подачи всё и разыграли.
– Кто его на орбите ориентирует?
– Никто. У него программа самоориентации.
– А топливо?
– Ну, есть, раз до сих пор не упал. Главком к ним сходит, и всё через них сделаем. Окажем поддержку.
– У них тоже, небось, связей-то не ахти осталось?- засомневался Пешков.
– Есть. У Потапова есть. Помнишь?
– Этого, да!
– Его дочь замужем за сыном главы администрации президента.
– Чего ж ты сразу не воспользовался?
– А зачем?
– Как зачем!!! Ну, ты, фрукт?!
– Шишка я сосновая. Люблю всё делать до самого конца. Связи, Владимирович, привлекаю только в последний момент. Когда уже отсутствуют другие аргументы. И только после крови. Они так сговорчивее. И доходит им тогда сильнее.
– Психолог!!?
– Деятель подпольного движения,- Сашка рассмеялся.- Ты, Владимирович, помнишь такие строки: "Мне говорил, портовый грузчик Джо! Подпольный лидер левого движения. Я плохо понимайт по-русски, Женья, но знаю, что Таганка, хорошо". Леонид Филатов написал в виде пародий на знаменитых поэтов.
– У меня есть старая запись. На "Маяке". Мои пацаны баловались. Потом разъехались, а магнитофон и пленки остались. Я в кочегарке как врублю на полную: "Таганка! Девочка! Пижонка! Дрянь!! Что ты, наделала, а ну-ка глянь? О, апокалипсис всея Москвы, народ оскалившись, крушит замки. Даёшь билетики!! А им в ответ: "Билетов нетути, физкульт-привет!!"- Пешков затормозил у Сашкиного дома.- Приехали! Топай, не трави душу. Орёл таёжный. Жене обязательно скажи. А то боюсь, что руки на себя баба Серёгина наложит. Ей-ей.
– Завтра с утра зайдет,- Сашка вылез.- Ты где завтра?
– На новом. Там полосу стелят. Показатели сходятся с прогнозными. Хочу сам всё проверить. Ты же меня знаешь.
– Бывай!
– Жене привет. Детей целуй,- Пешков дал газ.