К двенадцати часам ночи совещание было закончено. Все разошлись. Давыдович встал, потянулся и вышел из кабинета. Личное дело Крестовского лежало в папке, которую он нёс с собой. Он шёл в отдел архивного контроля. К Федотычу, старожилу древнему. Архип Федотыч был достопримечательностью конторы. С 1920 года работавшего в ЧК Федотыча после ранения перевели из оперативной части в архив, где он и просидел до сих времён, не глядя доставая с полок необходимые дела и материалы. Он жил здесь, почти не выходя из здания, и руководство не запрещало этого, ибо замену ему найти было невозможно. Давыдович постучал, услышав хриплый голос: "Открыто". Вошёл. В кабинете было темно.

– Зажги свет,- опять прохрипел голос, и Давыдович щёлкнул выключателем. Дед Архип, как его звали за глаза все сотрудники, лежал на диване, укрытый солдатским тёмно-синим одеялом.- А! Анатолий, ты? Здравствуй! Проходи, не стой на пороге. Сейчас встану,- Федотыч, кряхтя, поднялся.- Присаживайся. Что привело?- надевая очки, спросил он.

– Извини, Архип Федотыч, что разбудил. Дело вот срочное, надо кое-что уточнить…

– Да не разбудил, не извиняйся. Бессонница у меня старческая,- беря из рук Давыдовича дело, ответил он.

– Посмотри, Архип Федотович, на дело. Скажи, тот, кто работал, и лицо на фото – один субъект?

– А как же. Одно. Одно. Ты, Толя, не сомневайся. Он работал,- старик достал платок и высморкался.- Только это хотел узнать или ещё что?

– Опиши его.

– Парень хороший. Несмотря на эксцесс. Он первый ударил Жолобова. Тот торопился, кричит ему, Саньке: "Шевелись, мудак, я спешу". А тот ему сразу по ряхе – бац – и говорит: "Спешишь? Катись, мудак." Тот, ты его знаешь, хлопец здоровый, на него полез. Пока наши подскочили разнять, Санька ("Крестик", так мы его называли), Жолобова этого и вырубил. И ловко так. Ребром ладони по шее. Это был не удар даже, а какой-то косой с оттяжкой мах, как шашкой рубят. Дальше – знаешь. Жолобова на периферию, а его – вон из органов. Я против был. К самому ходил. Просил. Но отказал Юра. Царство ему небесное,- Федотыч надулся, вспоминая отказ.- Ты в курсе, Юра рукоприкладства не любил.

– Архип Федотыч, а что просил, ценный был работник?

– Ужас, какой. За два года, что проработал, как рыба плавал, а ведь у нас знаешь сколько наворочено. Кстати, международку с 1931 по 1955 год он всю обработал и систематизировал, это другому на сто лет, он за год сделал. И не только её. Работоспособность в нем была жуткая какая-то. Читал потрясающе быстро. Берёт лист, мгновение, кладёт. Всё. Фото. Память имел феноменальную. Ты, Толя, не думай, что только оперативнику зрительную память надо иметь. Архивнику память больше нужна. Это на западе компьютеры да фильмотеки, а у нас всё по старинке. Тонны переворошишь, чтобы нужный документ найти. Сколько раз говорил – надо переводить на машину, так нет, нельзя, говорят, утечки начнутся. Так тебе скажу, мне не привелось встречать сотрудника молодого, которого не надо было учить и наставлять. Как приняли, он сразу в работу. Три дня обтёрся и всё. Редкий, редчайший случай. Потому и к Юре ходил просить. Раз в жизни просил. Отказал. Нет, вру, второй. У Берия на фронт просился, тоже не пустил. Эвакуация и прочее.

– А что, Архип Федотыч, говорите международкой занимался, языками, что ль, владел? Согласно записей в его деле значатся два: английский и китайский.

– Знал, знал. Китайский, немецкий, португальский – эти свободно. Ещё кроме этих…Тебе важно? Перечислять?

– Нет, не надо. А в спецархив он как попал?

– Это особая тема. Ты ведь знаешь, у нас хранятся и цэковские архивы, а там – лишь копии. Тут вдруг понадобился какой-то документ. Стали ворошить. Нету. Изрыли кругом. Пусто. Это ещё до его прихода было. Нам всем тогда по первое число влетело. Я места себе не находил. Расследование затеял, но всё понапрасну. А полгода, как Санька устроился, вдруг приходит. Там, знаешь, выноса нет. Говорит: "Товарищ полковник, слышал краем уха о документах исчезнувших, в общем, сейчас нашёл три папки. Гриф очень длинный". Спускаемся. Они, родненькие. Спрашиваю его: "Смотрел?"- "Да,- отвечает.- Смотрел". Как потом выяснилось, "там" кто-то перепутал при отправке, а мои архаровцы тут при приёмке недоглядели. Строгий получил за это. Вот имя его и всплыло. Подписку ему дали, ну и всё прочее, важные уж больно бумаги. Месяц спустя вызывает меня один из замов Юры: как и что. Нормально, говорю. Характеризую положительно, хвалю взахлёб. Так вот и попал.

– Извини, что прерываю тебя, Архип Федотыч,- Скоблев заёрзал на стуле.- Спешу очень. Скажи – я первый, кто о нём у тебя спрашивает? Или кто был ещё?

– Первый, первый.

– Архип Федотыч, мне точно надо.

– Хоть я и старый, Толя, но склероза нет. Ты первый.

– Огромное спасибо, Архип Федотыч, выручил ты меня. Времени сэкономил вагон. Спасибо,- Давыдович встал. Уже выходя из кабинета, ещё раз извинился перед стариком за поздний визит и ещё раз поблагодарил.