ГЛАВА 6. Люди, которые становились ведьмами

Лишь в XIV столетии церковь, наконец, признала существование секты ведьм и квалифицировало её, как нависшую опасность. Правда, самый ранний подробный отчет на эту тему — это отчет Нидера, написанный еще в 1137 г., в котором он отмечал ранние проявления этого явления. В четырнадцатом веке инквизиция, в распоряжении которой находилась теперь уже хорошо отлаженная машина по искоренению всякой ереси вообще, занялась более тщательным исследованию культа ведьм, который прежде считался всего лишь заблуждением отдельных личностей или прискорбной склонностью населения некоторых районов к периодическому возвращению к язычеству. Районы, расположенные по периметру католического государства, а также те области, которые по разным топографическим или экономическим причинам оставались зонами, лишь частично обращенными в христианство, необходимо было привести в соответствие со всем государством. В первые века существования христианства вполне достаточно было потребовать номинального обращения народа в христианскую веру, а потом благоразумно смотреть сквозь пальцы на ритуалы и верования прежних религий, особенно если их связывали с именами признанных христианских святых. Но теперь христианство в Европе уже достигло зрелости, поэтому церковь сочла, что с подобными анахронизмами, оставшимися в меньшинстве, необходимо решительно покончить.

Однако тщательный анализ показал то, о чем уже неоднократно заявляли напуганные приходские священники, особенно на севере. Дело в том, что в некоторых районах поклонников этой так называемой «древней религии» вообще вряд ли можно было считать меньшинством. Древние палеолитические культы, многие из которых были тесно связаны с поклонением рогатому божеству, все еще сохраняли многочисленных сторонников повсюду, особенно в сельских районах. В наше время практически невозможно представить себе, насколько недоступными были многие районы в период, последовавший за крушением римской империи. Правда, следует упомянуть о том, что даже в наше время, вплоть до 1939 года, селение Имбер в Сэлисбери-Плейн ежегодно удостаивалось покровительственной заметки в национальной прессе. Это случалось каждый раз, когда его отрезал от остальной страны очередной сильный снегопад (теперь там распоряжается армия).

Например, в Англии район Фен все еще отделял восточные графства от остальной части страны. Эти районы в течение многих столетий ощущали на себе последствия их разорения в 61 году после поражения Боадицеи.

Район Уилд отделял южную Англию от Кента, испытывавшего извращающее влияние галльской культуры. Правда, эта культура какое-то время была распространена только среди господствовавшего норманнского меньшинства и касты священников. Ряды этой касты пополнялись за счет покоренных народов, но она по определению не была способна воспроизводить себя. Йоркшир, разоренный Вильгельмом Нормандским, был превращен в пустыню. Население Уэльса и Корнуолла в течение многих столетий говорило на кельтском языке и пользовалось кельтской культурой, которая находилась в состоянии войны с британско-норманнской культурой. Независимая Шотландия, которой правили люди низкого происхождения, в то время как знать разбойничала, в культурном отношении тяготела к скандинавскому северу или к Франции. Местные диалекты скорее всего были понятны лишь очень узкому кругу людей. Правда, это было не так уж и важно — ведь местные жители в большинстве своем были прикреплены к земле, на которой они родились и проводили всю свою жизнь. И этой самой жизни (вплоть до отступления «черной смерти») они вполне могли бы лишиться, если бы попытались уйти. Повсюду были рассеяны отдельные деревушки и села, большинство из которых вело совершенно автономную жизнь. Их отделяли друг от друга многие мили пути, они лежали в стороне от дорог, идущих вдоль цепей холмов (которые римляне в свое время превратили в главные военные дороги) и были окружены топями, лесами и… дьяволами. Так что нет ничего удивительного в том, что люди, жившие в этих местах, сохранили древние верования, которые принесли с собой их предки, когда впервые обосновались в этих местах. На этих людей культура их сюзеренов и непостижимые догматы их религиозных соотечественников оказали лишь весьма поверхностное влияние. Напрашивается вполне очевидное сравнение этих сельских общин недавнего прошлого с некоторыми общинами нашего времени. Возьмем, к примеру, поселения в Вест-Индии или в Африке. В этих странах миссионерское и колониальное влияние распространяется из столицы и доходит лишь до городов и крупных сел, в то время как «глубинка» сохраняет верность религии вуду и поклоняется козлам.

Однако у этой картины есть, разумеется, и оборотная сторона. В эпоху средневековья с течением времени все чаще совершались всевозможные путешествия. Норманны демонстрировали высокую способность к адаптации, чем содействовали распространению и организации общества. Христианская церковь, несмотря на всевозможные трудности и личную некомпетентность отдельных ее представителей, обеспечила себе приверженность практически всех классов общества, притом нередко страстную приверженность. Для тех, кто не демонстрировал подобной приверженности, итог мог быть только один — истребление. Это истребление было физическое, если ересь открыто заявляла о себе, и духовное, вечное, если ересь была тайной. Однако на протяжении всего этого периода, а возможно, и дольше, вплоть до семнадцатого века, существовали и другие группы селений. Обычно они располагались в стороне от основных торговых путей и с готовностью принимали обе эти религии в зависимости от того, что диктовали обстоятельства., при этом все еще сохраняя привязанность к древним ритуалам. Вплоть до наших дней их верования считались пережитками язычества. Начиная с XVIII века к сохранившимся следам культов, замаскированным под народные обычаи и фольклор, стали относиться вполне терпимо — как к милой старине. Однако в течение четырех веков организованный христианский аскетизм огнем и мечом искоренял рассеянные, выродившиеся, но все еще упорно цеплявшиеся за существование организации поклонников культа и в конце концов успешно избавился от вызова, бросаемого этой конкурирующей верой.

Суть этой «древней религии» составляла вера в рогатого бога и эмоциональное объединение с природой посредством танца, а также ритуалы, связанные с существовавшими в древности табу. Разумеется, эта религия не была отчетливой и понятной. Даже в наши дни какой-нибудь рядовой христианин из европейской страны экспромтом сможет дать лишь весьма отрывочное и неточное изложение своего вероучения и истории религии, к которой, по его собственному заявлению, он принадлежит. Меньшинство, как правило, отстаивает свое мнение более страстно и более сознательно. Однако последователи средневековых культов в их вырожденной форме, характерной для тринадцатого века, были еще более запутаны и плохо информированы в вопросах, касавшихся их верований. Их религия представляла собой какую-то мешанину из фаллического друидизма, остатков средиземноморских ритуалов и скандинавской магии, а вскоре к ним присоединилась еще и пародия на христианство. И все же это отнюдь не умаляет ценности того факта, что несмотря на все препятствия, эти верования все еще существовали. Самое примечательное здесь то, с какой наглядностью демонстрируют это судебные материалы даже очень позднего периода, а именно семнадцатого столетия.

Поклонниками этого культа первоначально были простые люди с тех национальных окраин Европы, где все еще сохранялись очаги палеолитической культуры. Этих людей называли по-разному — ведьмами или феями.

Такие представления распространила мисс Маргарет Марри. Она не только собрала и изложила доказательства, но и дала им должную оценку. Однако эта идея отнюдь не нова. Разумеется, уже очень давно признавалось, что культы ведьм — по крайней мере, многие из них — были пережитками более древних религий. Как отмечал Монтегю Саммерс, уже в первой половине XVIII века это хорошо осознавал некий Джироламо Тартаротти из Роверето. Однако Монтегю Саммерс, очевидно, убежден в том, что раз этот автор дискредитирован, значит, можно считать дискредитированными и все современные труды, которые приводят к тому же выводу. Есть еще одна общеизвестная истина: традиция фей, независимо от того, когда ей было положено начало, сохраняла от забвения народные предания древних людей. Даже Роберт Бертон, создавая в 1621 году свою «Анатомию меланхолии», отождествлял фей с дьяволами, когда перечислял земных дьяволов, ларов, гениев, фавнов, сатиров, лесных нимф, Робинов Гудфеллоу, троллей и т. п. Это отождествление стало почти таким же общепризнанным, как и фрейдистское откровение о том, что детские стишки нередко имеют фаллический смысл. Помнится, это открытие вызвало столь сильное всеобщее волнение, что Британская радиовещательная корпорация (Би-Би-Си) даже получала протесты от слушателей под этим предлогом, когда по радио передавались детские стишки.

Ведьмами или феями в Европе называли представителей самых обездоленных народов. Отождествление ведьм с феями — это важнейшая тема в «Письмах о демонологии и колдовстве» Вальтера Скотта. Поскольку этот момент очень важен, наверное, стоит повторить некоторые доказательства.

Согласно популярным представлениям нашего времени, феи в нашем сознании ассоциируются главным образом со «Сном в летнюю ночь», с какой-нибудь неудавшейся астральной фотографией, сделанной почитателями покойного сэра Артура Конан-Дойля, с сопрано из пьесы-сказки, а также с маленьким призрачным созданием по имени Тинкер Белл. Феи сидят на грибах, и их главное занятие — собирать желуди и пушок семян чертополоха. Их называют также «маленьким народцем» л и нередко ассоциируют с сассекскими закусочными. Но первоначально феи были весьма далеки от этого. Они постоянно присутствовали в религиозных верованиях людей. Галлюцинации и сны о «маленьком народце» использовались подсознанием для проникновения в самовыражение лилипутов, и все это выливалось в настоящее наваждение. Кроме того, «маленький народец» был воплощением призраков и духов природы, а также низших божеств в тевтонских и кельтских религиозных верованиях.

Но главным образом он представлял народную память о тех людях, которые населяли Европу в течение двух тысячелетий до рождения Христа, еще до прихода кельтов с их железной культурой. Точно так же народы Африки и Индии отождествляют обезьян с людьми, которых они когда-то вытеснили с их земель.

Люди, населявшие Западную Европу в эпоху палеолита, были маленькими и смуглыми. Это были пастухи, жившие за счет животных. Как уже было показано выше, они были очень близки к животным и идентифицировали себя с ними как в психическом, так и в физическом смысле. Каждый раз, когда накатывала очередная волна захватчиков с более высокими экономическими стандартами, более развитыми и эффективными механическими приспособлениями и вооружением, эти люди отступали на болота и острова. При этом они испытывали страстную ненависть к сельскому хозяйству, железу и церковным колоколам, которые нанесли им поражение. Некоторые из этих людей путем браков породнились с захватчиками. Особенно часто это происходило тогда, когда сами кельты, в свою очередь, были оттеснены на запад новыми захватчиками — нордическими племенами. Первоначальные обитатели Скандинавии впоследствии получили название гномов. Вальтер Скотт, который никогда даже и не слышал о теории диффузионистов, писал:

«Первоначально это были миниатюрные туземцы… которые под ударами оружия завоевателей спасались бегством и искали самые отдаленные северные регионы, и изо всех сил стараясь скрыться от захватчиков с востока. Это был мелкие, миниатюрные человечки, однако они обладали некоторыми полезными навыками, а именно — умели добывать и выплавлять металлы, которыми изобиловала их страна. Кроме того, они обладали определенными знаниями об изменении характера облачности, или, иначе говоря, о метеорологических явлениях и на их основе умели предсказывать погоду, благодаря чему им стали приписывать сверхъестественные способности. Во всяком случае, не без оснований считалось, что эти несчастные люди, которые повсюду искали пещеры и укрытия… в определенных отношениях сумели скомпенсировать недостаточную силу и невысокий рост благодаря необычному искусству и способностям, которыми их наделяли суеверия их врагов. Вполне естественно, что эти угнетенные и в то же время внушающие ужас беглецы сделались воплощением Кобольда — духа германских племен, от которого, очевидно, произошли английский домовой и шотландское привидение».

На севере Европы эти маленькие смуглые лопари не скрещивались с людьми других национальностей в такой степени, как смешанный романо-британо-иберийский народ, населявший сельские районы значительной части Британии и Бретани, а также лесные районы западной Франции и Германии. Но во всех этих областях по-прежнему оставались «маленькие люди», которые жили как национальное меньшинство и в основном сохраняли свои традиционные обычаи и верования. И повсюду обычаи, верования и магия «маленьких людей», потерпевших поражение в физическом смысле, но по-прежнему таинственных, превратились в суеверия, а нередко и во вполне оправданный страх господствующей расы.

Расовые различия постепенно стирались, но древние ритуалы продолжали существовать, хотя люди, соблюдавшие их, в физическом плане уже не стояли особняком. Они больше не были «маленькими людьми», эльфами, троллями или феями. В большинстве своем это были обычные крестьяне, которые совершенно невинно праздновали и веселились вокруг майского дерева или исполняли танец в звериных шкурах в Хелстоне. Либо это были сознательно проклинаемые люди — ведьмы. Однако феями и ведьмами вплоть до семнадцатого века часто называли одних и тех же людей. Даже после Шекспира, который был скептиком, высмеивал страх деревенских жителей перед «маленькими людьми» и превратил Робина Гудфеллоу из дьявола в добродетельного лакея, служившего Оберону, в некоторых местностях страх перед феями все еще сохранялся, причем ведьм и фей обычно отождествляли, особенно в Шотландии.

Феи обладали теми же качествами, что и тот древний народ гномов. Эти качества замечали и боялись их до семнадцатого века. Например, феи были каким-то образом связаны с волшебными холмами и пещерами. Эти волшебные холмы скорее всего представляли собой курганы или могильные холмы. Именно там, а также возле кольцевых каменных оград ведьмы обычно и собирались. Кроме того, у них был обычай танцевать вокруг волшебных деревьев. Когда Жанну д’Арк судили за колдовство, то больше всего ее обвиняли в том, что она танцевала вокруг волшебного дерева в Домреми. Она отрицала, что видела там фей, однако ее крестная мать, жена мэра, засвидетельствовала, что они там были. Между прочим, в те времена во Франции, впрочем, так же, как в Ирландии и в Шотландии, не было распространено представление о том, что феи должны быть гораздо меньше обычных людей. Упоминавшиеся выше «волшебные» деревья были, разумеется, аналогами рощ друидов, деревьев «игдрасил» у северных народов и египетских фаллических обелисков, а также креста у христиан. Так или иначе, они были реальными традиционными объектами поклонения, а вовсе не плодом воображения инквизиторов или атрибутами вымышленного «волшебного царства фей».

Люди палеолитической эпохи — смуглые, робкие, маленькие и очень проворные — вероятно, обладали способностью передвигаться достаточно быстро, чтобы их не обнаружили. Феям тоже всегда приписывали способность при желании мгновенно появляться и исчезать. Это, по всей вероятности, было результатом их необычайной подвижности и сочеталось со способностями к левитации и перевоплощению. Именно этим скорее всего объясняется их обычай словно бы проваливаться под землю — считалось, что они удаляются в свое подземное царство. Во многих пещерах — от Мендипа до севера Англии, а также в Пиринеях и вообще повсюду в Европе — остались следы, свидетельствующие о том, что начиная от четвертого ледникового периода и до позднего средневековья там постоянно кто-то жил. Согласно народным поверьям, фей также ассоциировали с волшебными пастухами и культом ведьм. Например, в Нортумберленде есть «бычья пещера ведьм», в названии которой нашли отражение сразу две концепции.

На Британских островах «волшебные быки» и «волшебные кони» пользовались такой же известностью, как в Скандинавии — «волшебные северные олени». «Маленькие люди» занимались пастушеством, и «волшебные быки» были составной частью их повседневной хозяйственной жизни. Как бы там ни было, у нас есть показания Изобел Гауди, которая в 1662 году на суде заявила, что входила в волшебный холм и видела там волшебных быков, которые рыли землю и напугали ее. Возможно, это был самый обычный скот «маленьких людей». Кроме того, как предполагает мисс Марри, это могли быть свирепые собаки наподобие чау, которых люди эпохи неолита использовали как сторожевых собак. Еще это могли быть сами поклонники культа (правда, это звучит довольно неправдоподобно), надевшие по такому случаю маски, чтобы идентифицировать себя с особой местной разновидностью рогатого божества. Весьма многочисленные формы этого культа были связаны с разными животными. Если мы вспомним о том, что древние люди были замечательными коневодами, тогда большое значение приобретает тот факт, что лошади занимали очень важное место в мифологии, связанной с феями.

Естественно, что эти люди — атавизмы эпохи палеолита — должны были иметь обширные познания в области медицины, ядов и материальных форм энергии. Кроме того, они были способны вызывать состояние гипноза и осуществлять магическое воздействие на тех людей, которые поддавались внушению из-за веры в табу или страха перед ними. Возможно, именно знанием ядов можно объяснить смертельные раны, наносившиеся стрелами с кремневыми наконечниками. Такие кремневые стрелы до сих пор время от времени находят на открытых пустошах и холмах. Сами по себе такие стрелы вовсе не кажутся опасным оружием — их могли выпускать только из совсем маленьких луков или метать руками, и они могли вызвать у жертвы смерть или паралич только в том случае, если их окунали в яд, как это делают африканские пигмеи. И действительно, имеются письменные свидетельства, рассказывающие о волшебных стрелах, изготовленных из болотных растений, с белыми кремневыми наконечниками, которые окунали в яд из болиголова. Та самая Изобел Гауди, которую так напугали волшебные быки, заявила, что видела, как дьявол собственноручно изготавливал такие стрелы. Однако камень палеолитической эпохи и чудеса бронзы неолитического периода все же не могли соревноваться с могуществом железа, и поэтому оно заняло важное место в суевериях о таинственных феях и ведьмах. В некоторых местах люди просто боялись его. Даже в наши дни, в совершенно других социальных условиях, все еще сохранился такой пережиток: считается, что нельзя дарить нож или ножницы, так как это ведет к несчастью. Но большинстве местностей железо, напротив, было символом защиты. В конской подкове была сосредоточена великая магия: ведь подкова является символом месяца, т. е. богини-матери, и одновременно атрибутом священного коня, а кроме того, она сама сделана из превосходного металла.

Феи сами ткали себе одежду, — чаще всего она была зеленого цвета. Поскольку у них никогда не было своих ткацких станков, их постоянно обвиняли в том, что они приходили и использовали ткацкие станки простых смертных в их отсутствие. Кроме того, считалось, что они воровали новорожденных младенцев и уносили их с собой, оставляя взамен своих собственных проказливых ребятишек. И в наше время в разных частях света те же самые поступки приписывают представителям угнетенных национальных меньшинств. Правда, эта история может служить удобным предлогом для некоторых обыкновенных смертных женщин, чьи дети, достигнув зрелости, становятся поразительно похожими на представителей угнетенной расы — расы слуг. Жертвами похищения могли стать и взрослые люди, если они были настолько неблагоразумны, чтобы заснуть на волшебном холме. Некий Джон Уолш из Нетербери (графство Дорсетшир) в 1566 г. утверждал, что «есть три типа фей — черная, белая и зеленая, из них черная хуже всех». Ниже будет показано, что дьявол обычно был одет в черное, так что эти цвета, возможно, представляли собой нечто вроде униформы.

Повсюду свидетельские показания настойчиво акцентируют внимание на капюшонах, которые носили феи. Мы до сих пор вспоминаем маленькие зеленые с красным колпаки, которые носили семь гномов. Такой же колпак был и у карикатурной ведьмы — высокий колпак с виднеющимися из-под него спутанными космами. В Германии местного домового называли Худекин или Хуткин, а Робин Гуд («Робин в капюшоне») — возможно, был одним из воплощений дьявола — короля фей.

Скотт воссоздал образ Робина Гуда, и теперь в нашем сознании он неразрывно связан с образами силачей-киногероев и легендой об отваге и свободе. Но на самом деле он имел определенное сходство с Робом Роем и Робином Гудфеллоу — эльфом, духом-проказником. Он был королем людей, живших в лесу, — растоптанного и угнетенного меньшинства. В период позднего средневековья в стране, где правили норманны, это меньшинство отождествлялось с англо-саксами. Однако легенда о Робине Гуде имеет гораздо более древнее происхождение, и в те времена, когда она еще только зародилась, это угнетенное меньшинство, должно быть, составляли люди, пришедшие туда еще до англо-саксов. Последователи Робина Гуда носили капюшоны и были одеты в зеленое. А ведь зеленый цвет — это цвет одежды фей. Их главным оружием были стрелы, которые в их руках стали смертоносными. Это вполне могли быть стрелы с кремневыми наконечниками — ведь эта история началась за много столетий до появления большого лука. Точно так же, как ведьмы и феи, они собирались вокруг огромного дуба или нескольких дубов. Противостояли они главным образом христианской церкви. Кроме самого Робина, там было двенадцать главных его соратников. Таким образом, всего их было тринадцать. Но ведь тринадцать — это количество участников шабаша ведьм. Единственный священник в их компании был перебежчиком. Два других персонажа этой истории кажутся нам знакомыми: это девица Мариан, супруга короля, девственная богиня лесов, и Малыш Джон, который вполне мог быть английским аналогом Жаннико из страны басков. Это одно из имен двуликого Януса — одного из богов, которому поклонялись ведьмы.

Легенда о Робине Гуде никогда не была связана исключительно с Шервудским лесом. Она появлялась по всей стране, причем в некоторых эпизодах действовали параллельные герои — такие, как Роб Рой или Херн-охотник (очевидное воплощение Церунноса, если учесть рога и все прочее). Но чаще всего герои носили имя Робин. И эта легенда снова и снова появляется на протяжении многих столетий. Вполне может быть, что в нескольких местах действительно жили особо прославившиеся исторические личности по имени Робин. Но еще более вероятно, что Робин Гуд — это воплощение традиционной народной памяти о дубах друидов, о майском дереве. Скорее всего, во многих районах это имя традиционно служило для обозначения дьявола — короля фей и ведьм.

Король Артур — еще один вождь угнетенных, имевший отношение к магии. Он жил в окружении двенадцати рыцарей и никогда не умирал. Легенда о нем была переложена в поэтическую форму и признана церковью — возможно, благодаря тому, что эту историю стали отождествлять с одним принцем-христианином, жившим в плохие для Британии времена. В этой легенде можно найти множество аналогий. В графстве Сомерсет, в родных местах короля Артура, вплоть до недавних времен люди все еще пели примитивные песни и танцевали вокруг деревьев. Это было в Авалоне — в «стране яблок». А ведь яблоки всегда ассоциировались с колдовством, сатанизмом и психологическим освобождением — даже в английском переводе Книги Бытия, принятом англиканской церковью. Мерлин, главный советник короля Артура, был сыном эльфа.

То, что у фей были короли и королевы, неоспоримо. Совершенно независимо от фольклорных сказаний на эту тему, послуживших основой для легенды об Обероне и его Титании, существуют еще показания Бесси Данлоп, которую 8 ноября 1576 г. в далеком Эршире судили и обвиняли в колдовстве и чародействе. Она была хорошо знакома с Торном Рейдом, который заявил, что его интерес к ней возник в результате распоряжений, полученных им от королевы Эльфаны. Королева посетила Бесси много лет назад, когда та рожала ребенка. Это была «дородная женщина, которая вошла к ней, села рядом с ней и попросила попить, и она ей дала». Едва ли эта картина похожа на плод воображения, созданный, чтобы удовлетворить пытливых судей. Была еще Элисун Пэйрсон из Файфшира, которую «заключили в тюрьму за то, что она часто навещала «добрых соседей» и королеву Эльфану, и у нее было много хороших друзей при дворе, она была с ними одной крови, и все они были хорошо знакомы с королевой Эльфана». Мужем этой «королевы Эльфана» был некий Андро Мэн, и за тридцать два года у него было от нее семеро смертных детей. Все это вовсе не похоже на какие-то туманные небылицы. Джин Уэйр, сестре известного Уэйра, мэра Эдинбурга, «одна женщина поручила поговорить от ее имени с королевой фей — имеется в виду дьявол». Между простыми смертными и «добрыми соседями» заключалось бесчисленное множество браков — это уже более устойчивые связи, а не просто случайные сношения в экстазе шабаша.

Можно совершенно определенно сказать, что этот угнетенный народ в XVII столетии все еще сохранял некоторые свои религиозные верования и свою организацию. У этого народа были свои король и королева, которые непосвященным, возможно, казались вполне заурядными людьми. Однако те, кто принадлежал к этому культу, подчинялись им и почитали их примерно так же, как в наше время цыгане почитают своих баронов.

Так же, как у цыган, король и королева гордились своим происхождением и той магической властью, которой оно их наделяло. Вплоть до тринадцатого века, когда начались великие гонения, никоим образом не считалось предосудительным, если в жилах человека текла кровь фей. Считалось, что предками анжуйцев были феи или дьяволы. По мнению мисс Марри, Уильям Руфус был господином-дьяволом. Сам Карл Великий был потомком девицы-лебедя, и очень многие короли северных стран с гордостью заявляли об унаследованном от предков кровном родстве с тюленями, медведями, свиньями и прочими животными. Супруги Хенгист и Хорса, которых теперь снова стало модно считать историческими фигурами, скорее всего были вождями племени, члены которого верили, что ведут свое происхождение от лошади. В те времена врагов было принято обвинять в том, что они происходят от сатаны. В частности, про гуннов говорили, что они — потомки злых духов. При этом собственные военачальники считались прямыми потомками божества-тотема. Хотя божественность королевской власти в значительной степени превратились в теоретическую догму христианской церкви, все же для наиболее смиренных приверженцев эта власть в значительной степени основывалась на положении короля как тотема, главы своего народа. Король воплощал собой образы божественного козла, жертвенного быка, короля-жреца.

Итак, ведьм издавна называли феями. Вплоть до позднего средневековья они были представителями сохранившихся в христианском мире очагов распространения донордических народов, которые все еще жили в долинах, среди болот, на уединенных островках, — словом, в тех местах, куда римляне так и не добрались и куда не проникли люди, обращенные Римом в христианство, за исключением разве что эксплуататоров колоний да сознательно идущих на риск миссионеров. Эти люди все еще сохраняли свои старинные обычаи, тотемы и празднества, характерные эпохи, предшествовавшей возникновению сельского хозяйства. Некоторые их обряды относились к палеолитическому культу плодородия. Тут были задействованы и «иное» сознание, и способность манипулировать им. Материальный прогресс привел к тому, что все эти явления стали чрезвычайно редкими и казались очень таинственными людям, стоявшим на более высокой ступени развития. Для христианских священников, воспитанных на традициях пиетического аскетизма, все это казалось одновременно непонятным и отвратительным. Ортодоксы никогда не изучали историю, поэтому древние верования приводили их в ужас, тем более что было не так уж очевидно, что они представляли собой религиозную систему, еще более древнюю, чем христианство. Они воспринимались как очевидные проявления вмешательства Сатаны в людские дела и как непристойные пародии на христианские обряды, в то время как на самом деле в историческом масштабе они нередко предшествовали христианским обрядом.

С течением времени расовые различия постепенно стирались. Лопари, валлийцы и другие национальные общины все теснее взаимодействовали со своими соседями. Национальные государства еще не сформировались полностью, и местные различия еще не были вытеснены общей унифицирующей культурой. Церковь, которая во всей Европе теперь была одна и та же, временами была склонна проявлять мудрую терпимость по отношению к местным традиционным праздникам. Прежние религиозные верования для большинства людей превратились в суеверия. Исповедовали эту веру лишь немногие, а именно — члены тайной секты ведьм. Они, в свою очередь, полагали, что именно магическая сторона их доктрины наиболее привлекательна для новообращенных членов секты. Их духовные лидеры теперь находились под влиянием гораздо более передовых учений — таких, как гностицизм и древнееврейская кабала. Постепенно даже «маленький народец» примирился с этим и стал исповедовать обе эти религии.

Тем временем многих обычных крестьян отпугивал аскетизм и ужасы христианства — религиозной системы, которая обещала спасение лишь немногим, а большинству могла предложить только безрадостную жизнь и смерть в аду, Тогда эти люди стали искать спасение в культе ведьм. В те времена любое отклонение от суровых церковных догм означало вечность в адском пламени. При этом человека запросто могли повесить за украденных овцу или ягненка, а поклонение козлу приравнивалось к краже скота. Стоило только заключить договор с дьяволом — и человек мог пользоваться всеми преимуществами полной фармакопеи трав, получал обещанное материальное благополучие, определенную уверенность в своих сексуальных возможностях и хотя бы периодическое освобождение от рутинного полуголодного существования в феодальном рабстве. Такая перспектива более слабым и более дерзким людям, должно быть, казалась чрезвычайно соблазнительной. В древности на севере Европы магия не обязательно противостояла религии, и сам Один был некромантом. Сама жестокость гонений со стороны церкви, должно быть, только усиливала веру в могущество религии, альтернативной христианству. Как заявляли инквизиторы, вал колдовства буквально затопил Европу. Вероятно, так оно и было в действительности. Это вовсе не кажется невероятным, особенно если вспомнить, что в средние века существовало множество сект, члены которых танцевали, бичевали друг друга и предавались другим извращениям, причем у этих сект было значительное количество приверженцев и целая вереница мучеников. У них не было общих религиозных традиций, и в основном лишь сила личного примера действовала на доведенный до исступления простой народ.

Главная сила дьявола заключалась именно в его доступности, и эта истина казалась христианским ортодоксам такой же неоспоримой, как и сам факт существования дьявола. Многие святые обладали неприятной способностью видеть демонов, которые якобы в огромных количествах толпились вокруг человечества. Так, например, в конце тринадцатого века блаженный Райхельм из Шонгана считал, что демоны проявляются в виде дождя или пыли, которая видна в солнечном луче. Статистики подсчитали, что население ада состоит из 1758064176 дьяволов. Правда, Джин Уир, личный врач герцога Клевского, проявил в этом вопросе большую осторожность. Он с не меньшей точностью оценил это количество и заявил, что дьяволов всего лишь 7409127, причем их возглавляют семьдесят девять принцев. Этих дьяволов нередко видели благочестивые христиане в бреду религиозного экстаза. В легендах о святых постоянно встречаются рассказы о том, как они якобы отгоняли этих демонов — чаще всего физическим способом, а иногда путем специальной процедуры изгнания нечистой силы. К числу наиболее популярных относится история о том, как святой Эквитий изгнал дьявола, которого по неосторожности проглотила одна монахиня, когда он отдыхал на листе салата. «А что я мог поделать? — вопрошал этот дьявол. — Я ведь просто сидел на листочке, и тут она меня съела!». Но для святого Эквития не существовало никаких оправданий. Денно и нощно дьяволы осаждали души живых людей, а когда люди умирали, церковные колокола звонили (как звонят они и поныне). Считалось, что этот звон отпугивал дьяволов от отлетающей души, когда она была уже на пути в чистилище.

Общеизвестно, что в те времена можно было найти так же много подтверждений всех этих теорий, как в наше время — доказательств правоты некоторых наиболее популярных псевдонаук. Непосредственный вывод заключается в следующем: многие люди, принимая сатанизм и тем самым обрекая себя на проклятие в глазах церкви, вовсе не считали, что при этом они обязательно окажутся среди проигравших.

Среди людей, ставших приверженцами этого культа, значительную часть, по всей вероятности, составляли женщины. До того, как понятие «фея» было пересмотрено сентименталистами, феями (их могли называть и по-другому) могли быть не только женщины, но и мужчины. Но к тому времени, когда расовая принадлежность «маленьких людей» была утрачена, поклонников древних культов стали называть ведьмами. Вполне естественно, что именно женщин стали считать основными хранительницами этих таинств. Для этого были несколько причин. С одной стороны, в древнейших социо-религиозных системах господствовал матриархат, и господствующее положение женщины как хозяйки домашнего очага, хранительницы священного огня и дарительницы жизни было одним из древнейших принципов этой системы — возможно, даже более древним, чем само поклонение богу-тотему. Настенная живопись кроманьонской культуры изображает женщин, которых некоторые антропологи, наверное, назвали бы колдуньями. Это признавалось очень давно, еще в классические времена. В частности, об этом с щедрыми преувеличениями писал Страбон: «Мужчины всегда позволяют женщинам становиться основательницами религии». Так или иначе, благодаря положению женщин в древнем обществе было вполне естественно, что именно они обладали доступными в те времена познаниями о травах и ядах, именно они должны были сохранять и передавать женщинам следующих поколений свои секреты. Эти секреты имели очень важное значение для содержания скота и для проведения группового обряда освобождения, а также сексуальных обрядов и ритуалов. Эти последние могли быть либо позитивными — стимулирующими желание и деторождение — либо, наоборот, негативными — вызывающими импотенцию и выкидыши. В конце концов колдовство выродилось и в результате свелось всего-навсего к приготовлению адских зелий из сорных трав, деревенских любовных напитков, порошков для скота и оказанию дородовой помощи, причем все это подкреплялось приемами внушения и самовнушения. Эти женские тайны передавалась от матери к дочери. У новообращенных приверженцев культа тягу к подобным явлениям можно было легко объяснить сокровенным стремлением к суевериям, все еще сохранявшимся среди крестьян, хотя они уже не были связаны с древними верованиями.

Кроме того, религия любой побежденной расы и должна была передаваться следующим поколениям именно через женщин — даже после того, как все мужчины были истреблены.

В средневековой Европе женщины занимали низкое положение — несмотря на культ Девы Марии, романтические клятвы менестрелей и многочисленные индивидуальные и географические исключения. Разумеется, это было неизбежно в обществе, провозгласившем сознательный аскетизм. Это привело к тому, что многие женщины, возмущенные своим подчиненным положением, стали легкой добычей для конкурирующей религиозной системы. В этой системе многие женщины играли чрезвычайно важную роль, а сексуальные сношения из тяжелой обязанности превращались в притягательную тайну и предмет гордости. Для многих женщин этот культ стал психологической отдушиной. В особенности это относилось к слишком эмоциональным женщинам, угнетенным женщинам, мужеподобным женщинам и женщинам, страдавшим от личного разочарования или психологических проблем, которые по той или иной причине были неспособны разрешить местные представители церкви. Таким образом, помимо всевозможных обобщений, связанных с национальными традициями и противодействием христианской церкви, существовали еще индивидуальные причины, которые убеждали каждую отдельную женщину стать ведьмой. И эти причины были достаточно сложными — если, конечно, не считать тех женщин, для которых этот культ был просто «старой» религией, более естественной, чем новая.

Итак, в Европе еще сохранялся еще «маленький народец» — феи, которых стали позже стали называть ведьмами. Они поклонялись древним тотемам и соблюдали древние обряды, ведущие свое происхождение от времен палеолита. Кроме них, были еще и новообращенные поклонники культа — в основном женщины. В этом движении, помимо двух указанных составляющих, участвовали еще и сатанисты-интеллектуалы. Чаще всего это были мужчины. Они представляли одно из тех течений, на которые разделилась первоначальная магическая традиция. Их магия была весьма своеобразна. Она зародилась в Египте, затем соединилась с мистическими системами Ближнего Востока и периодически проявлялась в форме манихейства или как та или иная разновидность гностицизма. В XIII веке из Византии в западный мир проникла «Черная книга» Соломона. Кабала в те времена все еще оставалась тайной раввинов. Магией занимались колдуны, еретики-философы, а также «ученые люди» — предшественники настоящих ученых. Сформировался традиционный образ человека, который манипулировал психикой людей, занимался алхимией и продавал себя дьяволу. Он был старый, бородатый, богатый, у него была красавица-дочь и множество автоматов, изобретенных в его подземной лаборатории, из которой по ночам по всей округе разносился шум топок, приводя в трепет местных крестьян. Роджер Бэкон, Альберт Великий, несколько римских пап и почти мифический доктор Фауст внушали ужас целым поколениям. На этой основе Марлоу и Гете создали трагедии, а Гофман добился значительных успехов.

Наконец, были еще люди, которых условно можно назвать «клиентами». Это были высокопоставленные особы, которые консультировались у ведьм, чтобы с помощью ядов проложить себе путь к королевскому трону, или простые крестьянки, которые надеялись, что местная ворожея поможет им вернуть заблудившуюся корову или бросившего их любовника. Сами эти клиенты тоже были потенциальными ведьмами и как таковые подлежали наказанию со стороны церкви. Кроме того, даже в средние века по всей Европе встречались шарлатаны. Они ловко обманывали людей, искусно владея приемами хиромантии. В этом им помогал бойкий язык и удивительная способность мгновенно исчезать, как только их разоблачали.

Таким образом, можно сделать вывод, что люди, участвовавшие в движении ведьм, принадлежали к одной или нескольким из перечисленных ниже групп.

а) Выжившие поклонники «древней религии» и рогатого бога-тотема; люди-феи; еще сохранившиеся на Западе народы, обладавшие способностями к «сверхчувствительности».

б) Женщины, так как в основе традиций этого культа лежит тенденция к матриархату. Женщины тянулись туда из-за их подчиненного положения в обществе, а также потому, что все фундаментальные религии всегда передаются именно через женщин — особенно в примитивных обществах и угнетенных расовых меньшинствах.

в) Интеллектуалы и вообще сверхчувствительные личности, попавшие под влияние тайных религий Востока (позднее — под влияние катаров), превратившихся в пародию на христианство.

г) «Клиенты» — люди, которые по политическим и личным мотивам прибегали к услугам ведьм или сами становились приверженцами этого культа.

Все эти типы людей и отдельные личности отвергали христианский аскетизм и тянулись к прошлому, к более древней традиции, которая предлагала каждому решать свои личные проблемы путем совместного поклонения культу и самореализации во всеобщем единении членов группы. Такое групповое поклонение тотему сохранилось лишь в вырожденной форме, оно осуществлялось в рассеянных и разрозненных группах и, вероятно, чаще всего было безуспешным. Если же его обнаруживали, это означало муки, а нередко и смерть — ведь оно даже не гарантировало бессмертия. Однако для тысяч людей оно оказалось подходящей альтернативой христианству — явно привлекательной, хотя в конечном счете довольно убогой. Как бы там ни было, это все же была религия радости — по крайней мере, она давала надежды на радость, хотя церковь отказывалась верить в это, даже несмотря на многочисленные доказательства.

 

ГЛАВА 7. Посвящение

На данном этапе уже можно посмотреть, что же происходило с теми мужчинами и женщинами, которые присоединялись к числу поклонников культа ведьм в период позднего средневековья.

Однако прежде всего необходимо пояснить, из каких источников мы можем узнать об этом — ведь мы располагаем лишь частичными доказательствами. Несомненно одно: о духовных и материальных истоках происхождения ведьм мы имеем лишь весьма ограниченные представления, при этом значительная часть этих представлений получена нами от тех людей, которые допрашивали ведьм под пытками. Судебные процессы над ведьмами выявили целую колдовскую систему, и общественное мнение с готовностью и без колебаний приняло все это за правду. Однако скептики оспаривали этот вывод по нескольким основным причинам.

Первая из этих причин заключалась в том, что показания были даны под пытками и поэтому их нельзя считать приемлемыми. Правда, многие ведьмы были невротическими личностями и не нуждались в каких-либо специальных средствах — и без того их собственная извращенная фантазия побуждала их с готовностью подтверждать, что они участвовали в самых ужасающих оргиях. Подобные люди есть и в наше время — они пишут непристойные письма священникам или занимаются эмоциональной групповой мастурбацией. Верно также и то, что лишь немногие человеческие существа способны устоять против длительных и жестоких пыток, причем без всякой надежды на сочувствие или освобождение. При таких обстоятельствах люди в большинстве своем рано или поздно падают духом и признается во всем, чего от них требуют те. кто их допрашивает. Более того — они даже специально приукрашивают свои рассказы, как им велит воображение и раздраженные нервы. Люди надеялись на милосердие. Инквизитор XIII столетия волен был обещать им это милосердие, а потом отказать в нем. В надежде на помилование подсудимые даже были готовы вовлечь в это дело как можно большее число своих соседей. При этом они тайно злорадствовали, думая о том, что те тоже попадут в тяжелое положение и будут подвергнуты пыткам.

Несомненно, многие ведьмы делали это только из-за того, что были сломлены морально. Замученные, лишенные сна, беспрерывно подвергавшиеся допросам и слежке, смущенные и запуганные, они убедили даже самих себя, что их простые деревенские суеверия, их древние местные обычаи и их собственное личное недовольство требованиями церкви — это действительно грех и пособничество дьяволу. Возможно, они почувствовали, что совершили ужасную ошибку, а вместе с ними — и их соседи. В наше время найдутся лишь немногие люди даже с либеральным или гуманистическим мировоззрением, которые, испытав подобные пытки со стороны фашистов, все же откажутся признать себя носителями идей, близких к марксистским. При коммунистическом режиме они считались бы не менее опасными реакционерами и подверглись бы аналогичному обращению со стороны коммунистического трибунала. Инквизиторы XIV века были еще более опасны, чем инквизиторы XX века — ведь они были даже еще более жестоки и в то же время не менее хитры и непреклонны.

Все это будет показано еще более наглядно, когда мы будем рассматривать реальные судебные процессы над ведьмами.

Итак, показания некоторых людей во время судебных процессов над ведьмами — это не более чем нездоровые измышления жертв пыток или фактические прошениями о помиловании. Кроме того, пытки, мучения и хитрость следователей вполне могли убедить простаков, что для них все кончено. И все же свидетельства в основной своей массе все еще остаются в силе. В Англии пытки никогда официально не разрешались, но даже в этой стране показания весьма похожи на те, которые были получены на континенте. Во всех странах многие ведьмы с готовностью сознавались в преступлениях, в которых их обвиняли. Например, некая Джейн Босдин «созналась во всем добровольно и без всяких пыток и оставалась непоколебимой даже в пламени костра, на котором ее сжигали». Ведьмы так же, как и те, кто их допрашивал, верили, что наделены способностью творить зло, и сознавались в том, что являются членами организаций, в существование которых верили инквизиторы. Пытки приводили лишь к искажению их показаний, и в результате большинство ведьм, виновны они были или нет, старались согласовывать с свои показания с показаниями тех приверженцев культа, которые не подвергались пыткам, а признались во всем добровольно и даже с гордостью.

Уже упоминалось о том, что ведьмы, как и мученики других религий, нередко были способны выдерживать самые ужасные пытки. При этом они находились в состоянии, которое можно назвать сверхчувствительным и которое делало их невосприимчивыми к физической боли. Чем бы это ни было обусловлено — особым состоянием психики или специальной физической подготовкой — в любом случае это противоречит тезису об их невиновности.

Существует мнение, которое в определенном отношении не лишено оснований, что показания ведьм просто невероятны. Но средневековый мир, который верил в чудеса, никогда не проявлял беспокойства по поводу правдоподобности показаний в судебных процессах над ведьмами. В конце концов, ведь это была эпоха, когда люди поклонялись обручальному кольцу девы Марии, как это было в Перудже, причем у них не возникала даже мысль о неуместности подобных проявлений. Святого Себастьяна растиражировали так удачно, что его тело якобы было найдено и сделалось объектом поклонения в четырех различных местах, а голова — еще в двух местах, причем совершенно независимо от тела. В Анжере монахи-францисканцы выставляли напоказ его мозг. Когда футляр наконец открыли, обнаружилось, что он совершенно окаменевший. Противники папства времен Реформации с восторгом привлекали внимание людей ко многим подобным сомнительным реликвиям. Совершенно очевидно, что многие люди действительно находили счастье в таких реликвиях и несомненно черпали силы в своей вере. Они готовы были почитали молоко из груди Богоматери или перышко от Святого Духа. Так что они не находили ничего сверхъестественного в том, что ведьмы ездили по ночам на помеле, совокуплялись со злыми демонами и вызывали бури — по крайней мере, все это было подкреплено надежными свидетельствами.

Уже в те времена были скептики, которые отказывался верить большинству подобных утверждений. Они считалось, что все это абсолютно невероятно — если, конечно, не считать галлюцинаций. На самом деле нередко имела место путаница в ощущениях и, что не менее важно, в терминологии. Показания некоторых ведьм — это явно показания патологических, слабоумных личностей. Такие люди были жертвами извращенной религиозной мании или сексуального подавления и дисгармонии. Однако, как показали антропологические исследования, имеются некоторые факты, свидетельствующие о том, что многие события, о которых рассказывали ведьмы, в действительности происходили именно так, как они их описывали. Например, они утверждали, что совокуплялись с дьяволом. При этом на самом деле они имели в виду совокупление с воплощением дьявола в лице руководителя шабаша. Если иметь в виду их намерения и психологические переживания, тогда они действительно совокуплялись с самим дьяволом. Это так же верно, как в случае, когда христианин во время святого причастия верит, что вкушает «тело христово». Средневековые судьи тоже были детьми своего времени, поэтому их больше интересовали именно психологические переживания и намерения, а не уклончивые ответы по поводу физических проявлений.

В качестве аргумента в судах над ведьмами приводилась также их чрезмерная сексуальная озабоченность, которая якобы указывала на их истеричность и особую похотливость, хотя они все отрицали. Однако этот аргумент можно легко опровергнуть. Во-первых, культ ведьм — это фаллический культ, поэтому нет ничего удивительного в том, что его ритуалы представляют собой оргии, а его тайны направлены на повышение плодовитости или, наоборот, на ее уничтожение. Во-вторых, церковь в соответствии со своими догматами является аскетической организацией, поэтому она испытывала одновременно ужас и очарование перед тем явлением, которое сама же подавляла.

Впоследствии высказывалось мнение, что доказательства в судебных процессах над ведьмами были попросту сфабрикованы. На самом деле это были просто нелепые измышления, и жертв с помощью пыток принуждали сознаваться в них. В действительности же не было никаких оснований верить в это и признавать это как реальные факты.

Ответ на это возражение возможен, даже если не упоминать о том историческом факте, что многие атрибуты культа ведьм имели надежно подтвержденную связь с общепринятыми ритуалами более древних религий и систем. Конечно, существовали некоторые местные отличия, однако во всей Европе ведьмы сами сознавались (причем часто совершенно добровольно) в том, что участвовали в обрядах, которые по существу везде были практически одинаковыми. Если бы эти показания были просто вызваны их желанием погубить себя или угодить своим судьям, тогда почему бы им не признаться в какой-нибудь другой ереси или не сочинить совершенно разные показания о сатане и его требованиях? Тем не менее они этого не сделали. Значит, идентичность этих обрядов и требований (если не считать незначительных различий) доказывает, что в Европе действительно существовала общая система. Такой вывод напрашивается, даже если допустить, что существовали заранее заготовленные шаблоны вопросов и ответов, которые должны были установить именно такую общую картину, какую желали получить следователи.

Первые судебные процессы вели здравомыслящие и искренние люди. Им было свойственно величайшее уважение к истине (какой они ее видели), а нередко и великое сострадание. У них не было никаких причин обрекать людей на ужасную смерть. Делали они это только потому, что искренне верили, что тем самым они искореняют ужасную ересь, угрожающую самому духу христианства. Все здравомыслящие авторы, независимо от их убеждений, признают это — в том числе и такие рационалисты, как Леки. Лишь третьесортные и самые невежественные журналисты представляли дело так, будто бы инквизиторы в своей жестокости руководствовались только самым жесточайшим из всех побудительных мотивов, а именно — искренним фанатизмом. Только когда культ уже приходил в упадок и в умы людей постепенно проникал скептицизм, мы начинаем находить явно сфабрикованные доказательства, полученные сыщиками, которые странствовали повсюду в поисках ведьм со своими «сумками фокусника», где они хранили специальные откидные иглы.

Наконец, можно отметить следующий момент. Действительно очень многие свидетельские показания, полученные во время средневековых процессов над ведьмами, подтверждаются обрядами современных ведьм Вест-Индии или Конго, которые едва ли позаимствовали эти обряды из какого-нибудь рядового члена шабаша или просто была разочарована, несчастна, нуждалась в материальной помощи со стороны секты и сама стремилась к дьяволу. Даже убежденную католичку можно привлечь на свою сторону. По этому поводу Николя Реми горько сетовал: «Тех, кто предается похоти или любви, дьявол завоевывает, предлагая им надежду добиться удовлетворения своих страстей. Если же они согнулись под бременем каждодневной бедности, он завлекает их обильными и щедрыми обещаниями великого богатства. Если они разгневаны из-за какого-нибудь оскорбления или обиды, он соблазняет их, предлагая им возможность отомстить за себя. Короче говоря, он обещает людям любое извращение или наслаждение, которого они были лишены, втягивает их в орбиту своей власти и удерживает, словно они к нему привязаны». Все это очень похоже на методы вербовки новых членов, применявшиеся партиями нацистов и коммунистов в период их формирования, о чем настойчиво предупреждали противники обеих этих партий.

Чтобы заполучить новых членов секты, похоже, в определенной мере использовались также шантаж и насилие. Тех, кто слишком много знал, феи иногда «уносили». Судя по свидетельским показаниям, есть множество примеров, когда дьявол сворачивал людям шеи, сжигал их дома и угрожал их семьям, чтобы обратить их в свою веру. Вот как Реми заканчивает главу, в которой обо всем этом рассказано: «Итак, во-первых, можно сделать вывод, что это не просто выдумки и что ведьмы действительно встречаются с демонами и общаются с ними очень близко. Во-вторых, ясно, что демоны используют два мощнейших оружия убеждения против слабой воли простых смертных, а именно надежду и страх, желание и ужас. Ведь они хорошо знают, как вызвать и внушить подобные чувства».

Естественно, конкретный подход к принятию в секту новых членов и связанные с этим церемонии везде отличались в каких-то деталях. В конце концов эта традиция вообще исчезла, так как ведьма сделалась всего лишь одинокой представительницей деревенской магии.

В качестве иллюстрации позднего этапа развития культа ведьм в Англии может показаться интересной следующая цитата из трактата о ведьмах, написанного в 1705 г., в котором приведена история двух ведьм из графства Нортхемптоншир, казненных в том же году. Трактат рассказывает о местных «дурных женщинах», которых якобы приблизил к себе оставшийся представитель этого культа. Поскольку все это происходило в поздний период, на самом деле это фактически история о том, как злобные местные жители преследовали двух женщин, которые просто сошли с ума. Но отчет об их посвящении в члены культа ведьм, по крайней мере, дает представление о том, что происходило или должно было происходить в подобных случаях.

«Чтобы рассказать обо всем по порядку, я прежде всего начну с Эллинор Шо, так как из них двоих именно она пользовалась наиболее дурной славой. Она родилась в городке Коттерстоке, неподалеку от Аундла в Нортхемптоншире, у ничем не примечательных родителей, которые не желали или просто не имели возможности дать своей дочери хоть какое-то образование. В четырнадцатилетием возрасте лет она уже вынуждена была сама о себе заботиться. В то время она и познакомилась со своей будущей компаньонкой по нечестивым делам — некоей Мэри Филлипс, родившейся в вышеупомянутом Аундле. В течение нескольких лет она состояла в дружеской переписке с ней и тяжело трудилась, зарабатывая себе на жизнь, по-видимому, честным способом. Но когда она достигла двадцати одного года, то сделалась очень скверной женщиной, и о ней говорили не только в Коттерстоке, где она родилась, но и в Аундле, Глэпторне, Бенфилде, Саутуике и в нескольких прилегающих районах. О ней говорили все: начиная от детей четырех — пяти лет и кончая людьми зрелого возраста. Постепенно ее имя приобрела такую известность, или, вернее, дурную славу, что стоило ей только показаться в дверях, как дети сразу же с насмешкой показывали на нее пальцами и говорили: «Вон идет ведьма! Вон Нелли-проститутка!» Этот позор, повторявшийся ежедневно, все усиливал ее гнев, и в конце концов она поклялась, что отомстит своим врагам. Поэтому она решила заложить свою душу дьяволу. Своими мыслями о договоре с дьяволом она поделилась с Мэри Филлипс, своей близкой подругой, которая погрязла в тех же пороках, что и она сама… В итоге эти две девушки договорились в своей порочности вместе, рука об руку, идти искать общества дьявола. Но из своеобразной любезности он избавил из от необходимости поисков — ведь он уже сам поджидал их, торопясь завладеть своей добычей. В субботу, 12 февраля 1704 года, примерно в 12 часов ночи (в соответствии с их собственными признаниями) он явился им в образе высокого черного человека. При его приближении они вначале очень испугались. Но он взял Эллинор Шо за руку и заговорил. Вот что он сказал: «Не бойтесь, я наделен большой силой и могу одарить ею тех, кто мне понравится. Заверяю вас, что если вы заложите мне свои души всего лишь на год и два месяца, я все это время буду помогать вам добиться всего, чего вы только пожелаете». После этого он достал небольшой кусок пергамента, уколол им кончики пальцев и с их согласия написал на пергаменте их собственной кровью адский договор, который они собственноручно подписали. После этого он сказал им, что теперь они самые настоящие ведьмы, не хуже любых других ведьм, какие только есть в мире. Еще он добавил, что они наделены особой силой, им во всем будут помогать бесенята и что он пошлет их делать любое зло, какое они захотят».

Далее в этот трактате перечисляются преступления этих женщин, а заканчивается он их признанием — очевидно, полученным без применения пыток. Итог следующий: «Как они жили истинными агентами дьявола, так же и умерли у него на службе, оставшись непоколебимыми к ужасу всех людей, которые были свидетелями их ужасной и удивительной смерти».

К новичкам в организации ведьм предъявляли следующие три главных требования. Во-первых, требовалось добровольное согласие на процесс превращения в ведьму. Иногда такого согласия добивались путем насильственного убеждения, из-за чего впоследствии некоторые люди делали добровольные признания. Во-вторых, необходимо было отречься от новой или католической веры. И, наконец, полагалось подписать договор с дьяволом. За этим следовало присутствие на шабаше, а также обряд посвящения, у которого в наше время есть аналогии в масонском и других орденах, а также в наиболее отсталых английских общественных школах и передовых американских университетах.

Теперь пришло время обсудить договор с дьяволом, а также клеймо ведьмы.

Этот договор мог быть либо словесным, либо молчаливым, хотя между авторитетами нет согласия по поводу того, что именно означают эти термины. Однако общий смысл договора скорее всего заключался в том, что это была непосредственная присяга самому дьяволу в лице местного господина шабаша или его заместителя. Иногда за этим следовало символическое сожжение богословских кораблей — это означало, что назад пути нет. При этом человек «использовал те слова или знаки, которые используют колдуны, зная, что они означают». Другими словами, существовала формальная процедура вступления в шабаш, которая подразумевала, что человек должен был навсегда порвать с христианством и принять магический ритуал, который, возможно, вообще не имел ничего общего с организованным культом. Что же касается индивидуальных представителей этого культа, они вместе со своей магией трав появились только в восемнадцатом веке. Кроме того, новички, вступающие в шабаш, должны были пройти через некоторые интересные процедуры, хотя эти процедуры в разных частях Европы были разные, так же как в наши дни в Африке они тоже отличаются друг от друга.

Ведьму должны были официально представить всему шабашу, как нового члена парламента представляют всем членам палаты. Подобное поручительство было не только мерой предосторожности, обеспечивающей секретность и надежность, но и пародией на христианские обряды, в которых участвуют крестные родители. И все же важнее всего была именно безопасность — вот почему было необходимо, чтобы каждого новичка кто-нибудь рекомендовал. В то же время людей, происходивших из семей ведьм, особенно мужчин, нередко допускали в секту без этой меры предосторожности.

Прежде всего новообращенная ведьма отказывалась от христианской веры и крещения. Иногда она добровольно подтверждала искренность этого отказа, публично оскорбляя деву Марию (которую ведьмы называли «ненормальной женщиной»), плюя на крест и т. п. Затем следовали обеты новому избранному ею богу, то есть дьяволу. Лишь с течением времени он превратился в христианского дьявола, а прежде это был более доступный для восприятия древний бог плодородия. Ведьмы клялись, что теперь принадлежат ему не просто душой, а душой и телом. По обычаю шотландских ведьм эту клятву давали с помощью жестов: одну руку нужно было положить на макушку головы, а другую — на ступню и заявить, что все, что находятся между двумя руками, посвящается служению господину. Профессор Марри приводит в пример случай, когда одна беременная женщина попыталась сделать исключение для еще не родившегося ребенка, но это очень рассердило дьявола.

Потом иногда следовала церемония крещения, которая, по всей вероятности, представляла собой пародию на соответствующий христианский обряд. Ведьме просто давали «имя в Сатане» в противовес имени, данному «во Христе». В то же время тайное имя всегда давало ощущение могущества. Это характерно и для маленьких мальчиков, которые называют себя «Большой Вождь Смеющаяся Лиса» или «Лицо со шрамом», и для бизнесменов, которые делают практически то же самое, когда вступают в какое-нибудь «общество лосей». В начальный период существования христианской церкви христианские имена тоже были тайными. Профессор Марри, проанализировав христианские имена ведьм, считает, что среди них преобладали имена, не особенно широко распространенные в обществе обычных людей — например, Джоанна, Изобел и т. п. Это позволяет предположить, что организации ведьм обычно старались избегать таких чисто христианских имен, как Темперенс, Фейт и Мэри в то же время дополнительное «дьявольское» имя старались выбрать так, чтобы оно явно было подходящим. Иногда это были просто измененные имена — например, Маргарет или Кристин вместо Дженет. Иногда это имя было чем-то вроде прозвища: «Танцующая Дженет», «Умелая и Решительная», «Роб-Свиточник». Последне прозвище было дано некоему Роберту Брирсону, у которого хранились свитки. В Шотландии считалось, что имя имеет первостепенное значение, даже если оно было очень смешное, например: «Отдубась-ка их, Мэгги» или «Подуй-ка, Кэт». В Англии имя никогда не имело такого большого значения. Известны примеры, когда некоторые ведьмы вообще не смогли припомнить, какие имена им дали на шабаше.

Все это следует четко отделять от того факта, что обычные фамилии ведьм, упомянутые в материалах судов, часто звучат смешно с точки зрения современных людей. Из-за этого мы иногда склонны воспринимать все их показания как немного нелепые. Однако следует помнить о том, что фамилии периода позднего средневековья вообще звучат для нас странно, присутствовать на собраниях, вербовать новичков и вообще делать то, что ей прикажут. Ее имя вносили в «Черную книгу», или свиток, который хранился у господина шабаша или даже у «великого господина» всего района. Потом ведьма выражала свое почтение дьяволу получала от него клеймо.

Если это клеймо, поставленное дьяволом на ведьму, обнаруживали, оно считалось окончательным и неоспоримым доказательством ее вины. В результате его часто находили даже в тех случаях, когда на самом деле это было вовсе не клеймо ведьмы, а просто какая-нибудь незначительная деформация или уплотнение на коже. Клеймом дьявола считались те места, где кожа была лишена чувствительности или где не возникало кровотечения, когда кожу прокалывали булавкой. Вообще-то большинство из нас имеет нечувствительные места на коже, но чтобы найти их, требуется большое искусство. Так или иначе, когда клеймо обнаруживали, кожу в этом месте прокалывали. Если при этом не возникало кровотечения или обвиняемая не чувствовала боли (на этом этапе расследования ей завязывали глаза), за этим почти автоматически следовало обвинение. Такое испытание на клеймо пользовалось особым доверием на Британских островах.

Разумеется, нередко бывало и так, что естественные образования на коже ошибочно принимали за клеймо ведьмы, особенно в семнадцатом веке.

Во-первых, это могли быть старые затвердевшие шрамы. Гуаццо рассказывает следующий случай: «В Бриндизи в ноябре 1590 года Клаудию Богарту вот-вот должны были подвергнуть пыткам. По обычаю ее обрили, и тут у нее над бровью обнаружился шрам. Тогда инквизитор заподозрил истину, а именно что это было клеймо, нанесенное когтем дьявола, которое прежде было скрыто под ее волосами. Он приказал принести булавку и поглубже воткнуть ее в клеймо. Когда это было сделано, она совершенно не почувствовала боли, а из ранки не вытекло ни капли крови. Тем не менее она упорно продолжала отрицать правду и говорила, что ее нечувствительность в этом месте вызвана давним ударом камня». Позже, под пытками, к ханжескому удовлетворению Гуаццо, она все же не выдержала и созналась в «отвратительных преступлениях». Однако вполне вероятно, что это было просто затвердение кожи вокруг старого шрама, а булавки скорее всего втыкали вдоль поверхности кожи, а не прямо вглубь.

Родимые пятна, всевозможные мозоли, геморрой, бородавки и другие выступы или образования на коже, были они чувствительными или нет, злобный или легковерный инквизитор вполне мог принять за клеймо дьявола либо за соски для кормления духов.

Еще одним доказательством преступлений подозреваемой служило наличие у нее лишней груди, или «маленького соска». Такие соски встречались в разных местах тела, и предполагалось, что в них вырабатывалось молоко, которое сосали домашние духи. Обвиняемые нередко пользовались возможностью отрезать их перед осмотром и тем самым попытаться избежать обвинения. Наверняка это были просто дополнительные груди (такое состояние называется полимастией) или дополнительные соски (полителия). Согласно медицинским наблюдениям, это довольно распространенное явление. Великий антрополог Клаатш отмечает, что у большинства млекопитающих имеется несколько молочных желез. Он говорит, что «даже у европейских женщин до сих пор часто бывает по крайней мере одна дополнительная грудь, которая находится над настоящей грудью. Она не имеет соска и очень редко дает молоко. Ее почти всегда можно заметить на груди хорошо сложенных женщин, и она видна даже на классических статуях вроде Венеры Милосской». Из-за этого явления мать Александра Севера называли «Маммеа». Интересно, что у Анны Болейн, оказывается, тоже была дополнительная грудь. Правда, мне не удалось обнаружить никаких данных, свидетельствующих о том, что это обстоятельство приводилось в качестве доказательства ее вины, когда Генрих VIII обвинил ее в колдовстве. Так или иначе, это достаточно распространенное явление. В частности, профессор Марри приводит в пример эксперимент, в котором приняли участие 315 человек, отобранных случайно и последовательно, и оказалось, что более семи процентов из них имеют дополнительный сосок.

Достаточно привести лишь один пример подобного «клейма». Рассмотрим материалы обвинения Элис Гудридж и ее матери Элизабет Райт, которых судили в 1597 году:

«Они раздели старуху и за ее правым плечом обнаружили нечто напоминавшее вымя овцы с двумя сосками, похожими на две большие бородавки. Одна была сзади подмышкой, а рядом с ней, ближе к плечу, вторая. Когда ее спросили, давно ли у нее появились эти соски, она ответила, что они у нее от рождения. Потом они осмотрели Элис Гудридж и обнаружили у нее на животе рану величиной в два пенса, свежую и окровавленную, как будто с этого места только что срезали огромную бородавку».

Есть еще один момент, касающихся «естественных» отметин. Ведьм иногда осматривала целая группа надзирательниц. Однако вследствие грубости и злобы, характерных для семнадцатого века, этот осмотр производился публично, так что вполне возможно, что психологическое потрясение могло вызвать у обвиняемых временную физическую нечувствительность. Вот еще один пример (Ньюкастл-он-Тайн, 1649 год):

«Вышеупомянутый уважаемый следователь по делам ведьм сообщил подполковнику Хобсону, что может определить по внешнему виду женщины, ведьма она или нет. Когда этот человек нашел одну красивую и привлекательную женщину, вышеупомянутый подполковник сказал, что это женщина наверняка не ведьма и нет нужды ее проверять. Однако шотландец возразил, что она точно ведьма, потому что об этом говорит весь город, и поэтому он обязательно будет проводить испытание. И прямо на глазах у всего народа он положил ее, обнаженную, на кучу отбросов, задрал ее одежду на голову, и от испуга и стыда вся ее кровь устремилась в голову. Тогда он вонзил булавку ей в бедро, а потом вдруг резко опустил ее одежду и потом спросил, не осталось ли в ее теле того, что принадлежит ему, но не кровоточит. Однако она была так поражена, что почти ничего толком не ответила. Тогда он положил руку на ее одежду, вытащил булавку и заявил, что она виновна и что она — дитя дьявола. Потом он стал испытывать других женщин и всех их тоже назвал виновными.

Подполковник Хобсон почувствовал, что с вышеупомянутой женщиной что-то не так. Он заставил снова привести ее, задрал ее одежду до бедер и потребовал, чтобы шотландец опять вонзил булавку в то же самое место, и на этот раз оттуда хлынула кровь. Тогда он велел шотландцу оправдать ее и сказал, что она — вовсе не дитя дьявола».

Этот человек, проводивший испытание булавкой, в конце концов был разоблачен. Он сознался, что стал причиной смерти 220 женщин, и был повешен.

Это примеры из тех времен, когда велась страшная и профессиональная охота на ведьм. Тогда с этим культом было уже практически покончено, но ненависть, невежество и суеверие по-прежнему подстегивали тех, кто вел судебные процессы. Однако остается еще рассмотреть само клеймо ведьмы, которое действительно было подлинным знаком принадлежности к этому культу.

В первобытных общинах с самых древних времен применялись татуировки. У светлокожих людей татуировки наносились следующим образом: на коже делались наколы и в них путем притирания вводилась краска. У темнокожих людей татуировка делалась путем рубцевания: под кожу в соответствии с выбранным рисунков вводилась грязь, после чего на коже по линиям рисунка образовывались рубцы. Нанесение татуировки обычно является составной частью церемонии посвящения. По свидетельству Прокопия, на запястья христиан когда-то наносили таким способом татуировку в виде крестов или монограммы Христа, Мне приходилось видеть подобную татуировку в наши дни в Ираке.

Вполне возможно, что этот распространенный обычай палеолитической эпохи еще сохранялся в период средневековья как составная часть ритуалов ведьм. Господин-дьявол, распорядитель шабаша, царапал или кусал ведьм. Потом они терли свои раны и вводили туда какой-нибудь раздражающий краситель, который оставлял довольно стойкие отметины. Если же татуировки наносились также путем рубцевания, именно этим может ведьм как раз и относилось к таким — нередко похожи друг на друга. Частично это обусловлено тем, что они обычно имеют общее происхождение. Вот описание одного из таких вождей:

«Он мог быть хорошо известным либо, наоборот, малоизвестным человеком в своем районе. Большую часть времени он жил обычной жизнью и входил в обычный повседневный контакт с рядовыми членами своего общества и теми, кто занимал там определенные посты. Насколько важна была его роль в тайном обществе — этого члены общества в большинстве своем не знали, а кто знал, тот об этом молчал. Несколько раз в год на несколько часов он надевал специальное облачение, соответствующее его должности, и тогда его маска становилась столь же непроницаемой, как доспехи рыцарей в старину».

Это — описание руководителя одного современного западноафриканского тайного общества Оно удивительно точно соответствует положению, которое занимал верховный жрец средневековых ведьм, в соответствующих случаях превращавшийся в бога.

Собранные профессором Марри описания внешности дьявола в образе человека весьма пространны — настолько, что чрезмерно углубляться в них просто неуместно и уж наверняка не следует воспроизводить их со всеми подробностями. Нет также никакой необходимости подробно цитировать другие подобные свидетельские показания из материалов судов. Это показания примерно такого типа:

Некий Джон Уолш из Дорсетшира в 1566 г. видел дьявола, который «по всем пропорциям был похож человека, но было видно, что на ногах у него раздвоенные копыта».

Маргарет Джонсон из Ланкашира в 1633 г. видела «духа или дьявола, по размеру и пропорциям схожего с человеком, облаченного в черное одеяние с шелковыми кружевами».

Одна ведьма из Ярмута рассказала, что в 1644 г. с ней случилось следующее. Она лежала в постели и вдруг услышала, что кто-то стучит в дверь. Она поднялась, подошла к окну и там при лунном свете увидела высокого черного человека.

Джоанна Уоллис из Кейстона (город Хантингдон) в 1646 г. «призналась, что дьявол приходил к ней в образе мужчины в черном одеянии с раздвоенными ступнями».

Энн Армстронг из Нортумберленда в 1673 году «видела Энн Форстер вместе с двенадцатью другими женщинами и высоким черным мужчиной, который ехал верхом на маленькой гнедой лошадке; она подумала, что это и есть тот, кого они называют своим покровителем».

Бесси Данлоп из Эршира, которая, как вы помните, встречалась также с почтенной королевой Эльфана, дала особенно полное описание: «Это был престарелый мужчина с седой бородой и в сером пальто старомодного фасона, в серых штанах с подвязками вокруг колен, на голове у него была черная шапочка, округлая сзади и плоская спереди, а в руке — палка».

Агнес Сэмпсон из Норт-Бервика представила следующий красноречивый рассказ: «Дьявол был облачен в черную мантию, с черной шляпой на голове… Его лицо было ужасно, нос был похож на орлиный клюв, глаза были огромные и горящие, на руках у него были когти, и весь он был похож на грифона».

Во Франции, в Бельгии и даже в североамериканском городе Сейлеме свидетельские показания были в основном одинаковые: темная одежда, шляпа, подвязки и огромные горящие глаза. Иногда дьявола описывали как старика, иногда — как молодого и красивого мужчину, и иногда — правда, очень редко — как женщину.

Показания, данные в суде, относятся к более позднему периоду, и об этом всегда нужно помнить. Но из них многое становится ясным. Дьявол — вернее говоря, его воплощение — обычно приближался к участникам шабаша или к людям, которых они собирались завербовать в свою секту, в обычной одежде того времени, но со значительными изменениями. Как и следовало ожидать, обычно он был человеком зрелого возраста и до этого, несомненно, долгое время служил в качестве ученика у служителей культа. Однако в некоторых случаях это был молодой человек. Если в данной местности был не один официальный руководитель, а несколько, то среди них был, разумеется, и молодой человек. Его использовали, чтобы находить подход к тем женщинам, у которых недовольство ортодоксальной религией должно было еще более усилиться под влиянием преувеличенной мужской привлекательности дьявола.

Королева Эльфана, девица Мариан, Диана, Пречистая дева и своенравная богиня любви и материнства — все они также объединились и нашли воплощение в образе верховного вождя культа. В наши дни в африканских тайных обществах верховным вождем иногда бывает женщина. Хотя это была, вероятно, наиболее древняя традиция, она все же сохранилась. Возможно даже, что верховные вожди иногда были уродами в половом отношении — гермафродитами, двуполыми существами. В обществах с фаллической культурой к таким всегда относились с благоговейным страхом, а иногда и с почтением. Ношение одежды, свойственной противоположному полу, всегда было одним из ритуалов колдовства, как это происходило на протяжении всей мировой истории и до сих пор происходит у примитивных народов на праздниках плодородия.

Одежда вождя, предназначенная, так сказать, «для выхода», была обычно темного цвета. Чаще всего она была черная или серая, а иногда разноцветная или зеленая (а ведь зеленый цвет — это цвет фей). Очень редко можно встретить описание белой одежды. На Британских островах ведьмы в своих показаниях обращали особое внимание на высокий головной убор, который он носил. Следовательно, этот головной убор скорее всего был неотъемлемой частью традиционной «униформы». Это мог быть капюшон, уже упоминавшийся при описании того места, которое занимал в колдовской традиции Робин Гуд, или его модификация, соответствующая представлениями людей о том, каков должен быть головной убор в XVII веке. Однако под словом «капюшон» могла подразумевалась и маска. Была одна старинная церемония, которую в некоторых сельских районах Англии продолжали проводить до тех пор, пока она сохранялась в памяти людей. Танцор надевал белую простыню и лошадиную голову. Мисс Кристина Хоул пишет по этому поводу: «Многие из тех, кому довелось увидеть его в детстве, рассказывали мне, что это был человек-конь, который прыгал, гарцевал и щелкал закрепленными на шарнирах челюстями лошадиной головы. В темную ноябрьскую ночь это был довольно жуткий спектакль».

В качестве характерной принадлежности облачения дьявола часто упоминаются также подвязки. Им по какой-то причине еще с древнейших времен придавалось особое значение. Для традиционной картины ритуала палеолитической эпохи характерны длинные подвязки, которые колдун, совершенно обнаженный, завязывал под коленями. Такие подвязки даже в наши дни носят танцоры, изображающие героев легенды о Робине Гуде. Подвязкам, особенно красным, в Бретани и Дорсете приписывались мистические качества (это только два места из многих). Они до сих пор считаются средством, с помощью которого можно заколдовать скотину или, а также противомагическим средством, защищающим от чар. Они периодически встречаются в легендах и историях о феях, В средние века и даже позднее ведьмы использовали их как символическое свидетельство своей причастности к убийству членов организации, которые могли во всем сознаться и выдать товарищей или которых было желательно «ликвидировать» по какой-либо другой причине. Их обычно находили в тюремной камере задушенными, а вокруг шеи была свободно завязана подвязка или шнурок. Это изобретение позже было позаимствовано писателями детективного жанра и послужило великим благодеянием для многих поколений таких авторов.

В качестве дополнения к замечанию об особом акценте на подвязках или кружевах в историях о ведьмах следует добавить, что профессор Марри проследила происхождение ордена Подвязки вплоть до культа ведьм. Существует традиционная история о том, как во время бала ко всеобщему испугу и смущению у графини Солсберийской упала подвязка. Тогда Эдуард III, переполняемый добродетелью и пророческими видениями доктора Арнольда из Регби, поднял подвязку, обвел сердитым взглядом зал и приколол ее к своей собственной ноге. Потом он крикнул: «Honi soit qui mai у репсе!»[Пусть станет стыдно тому, кто дурно подумает] и сразу же, не колеблясь ни минуты, основал новый рыцарский орден, получивший название ордена Подвязки. Эта маленькая нравоучительная басня кажется довольно забавной. Однако, как отмечала профессор Марри, при этом следует помнить о том, что чтобы вызвать краску стыда у придворной дамы XIV века, соскользнувшей подвязки было маловато. А может быть, подвязка действительно была всем известным признаком принадлежности к культу ведьм? Примечательно также и то, что орден, основанный Эдуардом, состоял из двенадцати рыцарей, которыми руководил он сам, и еще двенадцати для принца Уэльсского — вот вам и два шабаша по тринадцати человек в каждом. Кроме того, мантия короля как главы ордена была буквально усеяна подвязками — их было 168, а вместе с той, которую он носил на ноге — 169, или тринадцать раз по тринадцать — высшее магическое число. Этот искусный подтекст слегка обесценивается тем фактом, что в течение нескольких лет подвязки были очень модными. Однако предположение мисс Марри выглядит довольно привлекательным. Что же касается башмаков с раздвоенными носками, которые церковь яростно осуждала, то они были в моде примерно в то же самое время. Возможно, это не просто случайное совпадение.

Высокая шляпа, черная одежда, знаменитые подвязки и даже раздвоенные носки башмаков — все это характерные принадлежности облачения верховного жреца. Этот человек служил дьяволу в качестве связующего звена и в присутствии своей паствы должен был иметь более-менее традиционный внешний вид. Кроме того, он надевал какую-нибудь не особенно затейливую маску. Однако его появление в полном торжественном облачении предусматривало гораздо более ужасные атрибуты.

В древние времена маска была частью головного убора вождя, руководившего танцем в честь тотема. Иногда даже в наши дни колдун надевает на себя настоящий череп животного с прикрепленными к нему рогами. Интересно отметить, что согласно ирландскому фольклору колдуны — форморианцы — якобы приехали из-за моря, из Африки. Это были чудовища с лошадиными или козлиными головами. До сих пор от Тибета до Южной Америки колдуны носят искусно сделанные и очень страшные маски, которые служат символом его могущества и высокого положения. Даже митра христианского епископа предположительно происходит от «рыбьей головы» жрецов Дагона. В наше время колдун обычно надевает маску с рогами. Кроме того, нередко эта маска двуликая, а это имеет большое значение, если мы вспомним о дуалистической концепции, связанной с культом ведьм.

Что касается средневекового культа, есть достаточно полные доказательства существования маски. Прежде всего, именно этого и следовало ожидать от религии, имеющей палеолитическое происхождение. Затем этот обычай был подкреплен обрядами античного мира, поскольку маски широко использовались в древнегреческом и древнеримском театре, который сам по себе имеет религиозное происхождение. Иногда высказывается предположение, что маска создавала эффект мегафона, который помогал доносить звук голоса до самых дальних мест в огромном театре под открытым небом. Кроме того, у нас есть свидетельства самих ведьм. Шотландские ведьмы рассказывали, что дьявол говорил «тихо и в то же время громко»; что его голос был «высокий и прерывистый». По словам ведьм из Эльзаса, их демоны «говорили так, словно их рот был в банке или в треснувшем кувшине» и что «голос у них был слабый и тихий». То же самое справедливо и для африканских колдунов. Некоторые их маски явно действуют наподобие мегафона, в то время как другие просто искажают голос и делают слова невнятными Наконец, есть еще «дьявол дорсетских болот» — раскрашенная деревянная маска с рогами. Ее надевали на голову, а все остальные части тела покрывали шкурами. Она была украдена в последние сорок лет, однако совершенно ясно, что существует четкая связь между этой маской и обрядами палеолитического периода, являвшимися составной частью сельского ритуала. У этой маски тоже были рога. Подобные маски обычно надевали во время «праздника дураков» — это обряд плодородия, который во всей Европе разрешалось проводить вплоть до очень позднего периода. На этом празднике «священников и служителей церкви можно было увидеть в масках с чудовищными ликами в часы, когда они должны были исполнять свои обязанности. Они танцевали все вместе, переодетые в женщин, в скверных мужчин или в менестрелей. Они распевали распутные песни и ели черный пудинг прямо на алтаре…» Аналогия здесь совершенно очевидна.

Здесь есть еще один интересный момент, заслуживающий упоминания. Слово «талисман» («mascot»), то есть знак, приносящий удачу, почти наверняка имеет общее происхождение со словом «маска» («mask»). Но солидная «Британская энциклопедия» осмелилась высказать предположение, что оно происходит от португальского слова «mascotto», означающего «колдовство».

В то время как маска нередко имела форму головы животного, тело было покрыто шкурами, волосами, краской, амулетами, мазями и прочим гримом, характерным для колдуна. В конце концов, именно это так яростно поносили святые отцы. Нередко такой внешний вид был призван как можно точнее воплощать двуликого Януса, или Диануса. Имеются различные изображения этого двуликого дьявола, причем на многих из них второе лицо прикреплено у него на заду. Подразумевается, что именно эту маску участники шабаша целовали во время ритуала, когда мы читаем в отчетах о судах над ведьмами слова «целовали ягодицы дьявола». Подобная процедура выражения почтения стала традиционной, независимо от того, была на этом месте маска или нет, и впоследствии этот поцелуй нашел отражение в грубой поговорке. Можно не сомневаться в том, что когда дьявол был соответствующим образом одет и в маске, он действительно часто носил это «второе лицо» под хвостом.

Эти маска и нечто вроде чехла из жесткой кожи, в который облачался дьявол, помогают объяснить еще некоторые сообщения о дьяволе, довольно часто звучавшие во время судебных разбирательств, а именно о его удивительной личной холодности. Маргарет Марри приводит многочисленные цитаты, подтверждающие этот факт. В их числе — история Агнес Сэмпсон о том, как «дьявол заставил всю компанию подходить и целовать его зад, но они сказали, что он был холоден как лед; его тело, когда они трогали его, было твердое, как железо». Ведьмы часто говорили о том, что он был исключительно холодным во время совокупления, и это производило неприятное впечатление. Вероятно, он, как и жрецы многих восточных сект, пользовался искусственным фаллосом. Ведь совершенно ясно, что он был бы не в состоянии «обслужить» естественным способом всех женщин, участвующих в шабаше. Это было тем более необходимо, если он был гомосексуалистом, что вполне возможно.

Дьявол мог появляться перед людьми не только в образе человека, но также и в образе животного. Мы уже установили, что дьявол — господин ведьм — обычно был местным главой культа. Он либо носил соответствующую экипировку, либо нет, однако нет необходимости особенно распространяться о том, образ каких именно животных он принимал. Но чтобы прояснить этот вопрос, следует отметить, что животные в истории колдовства представлены тремя разными способами: во-первых, как настоящие животные, которых почитали как тотемы; во-вторых, как поклонники культа, переодетые в этих животных и подражающие им; наконец, в-третьих, как домашние духи- но это уже совершенно другое явление.

Со второй из этих групп мы разобрались в первую очередь, поскольку все еще не все понимают, что если ведьма говорила, что видела дьявола, на самом деле она видела местного руководителя культа или одного из его помощников. Большинство людей до сих пор считает, что привидение с рогами и хвостом было либо галлюцинацией, либо фантазией.

Третью группу — домашних духов — мы обсудим позже.

Остаются животные-тотемы.

Если вспомнить о происхождении колдовства, идентификация господина ведьм с животным-тотемом не покажется удивительной. Если даже святая церковь торжественно судила животных за нарушение спокойствия или приговаривала петуха к сожжению за то, что он снес яйцо, впав тем самым в биологическую крайность и теологическую ересь, то уж если учитывать, что он, по всей вероятности, имел более высокий социальный статус, чем остальные поклонники культа. Но признаки поклонения лошади встречаются на Британских островах повсюду: от коня-дракона в Аффингтоне до палки с головой коня-дракона в Пэдстоу, в Корнуолле. Так что если дьявол иногда тоже принимал облик коня, то этого и следовало ожидать. Игрушечная лошадка, то есть палочка с лошадиной головой, сама по себе имеет «дурное» происхождение. Далее будет показано, что это один из компонентов помела ведьмы.

Кошка и медведь, олень и кабан, а также собака — все эти животные заняли определенное место в материалах судов. Что касается волка, то это отдельный сюжет, связанный с превращением человека в волка. Считалось, что ведьмы превращались в зайцев, и по этой причине некоторые сельские жители до сих пор не решаются убивать их. На Британских островах зайцы считались священными животными, и Цезарь утверждал, что в его время бритты никогда не охотились на них. Тем не менее дьявол по какой-то причине никогда не принимал облик зайца.

Люди, руководившие танцами ведьм, были воплощениями дьявола и отождествляли себя со всеми этими животными. Они надевали их шкуры, маски, лаяли, выли и ворчали, при этом обычно оставаясь неизвестными. Некоторые из них, возможно, в конце концов были схвачены и убиты. Многие, вероятно, бежали, чтобы передать свои функции другим специально подготовленным адептам. Многие же, несомненно, спокойно умерли в своих постелях, и их так ни в чем и не заподозрили. Лишь некоторые из них были знатными господами или великими учеными. Они читали запрещенные книги, изучали восточную магию, проникали в прошлое, преодолевая ересь представителей интеллигенции или легковерие крестоносцев. Все это они делали, чтобы сохранить и возглавить остатки великой дохристианской народной религии, которые в то время, как они обнаружили, еще сохранились в среде европейских крестьян. Лишь очень немногих из них в наше время можно считать действительно выдающимися личностями — только, пожалуй, де Реца, Ботвелла, Розимона, колдуна из Фарнхема, преподобного Джорджа Беррафса из Сейлема да еще предположительно Жанну Д’Арк. Но даже Жанна Д’Арк, если только она действительно была ведьмой, как старается показать профессор Марри, была скорее символом, чем активным деятелем культа. Возможно, она действительно слышала какие-то голоса и носила мужскую одежду — а ведь трансвестизм действительно был признаком принадлежности к этому культу. Однако кажется совершенно невероятным, чтобы она могла когда-нибудь надевать козлиную шкуру.

В списке из восьмидесяти семи подозреваемых, составленном в 1584 г., мы читаем: «Аулд Бертлес, великий дьявол». Но больше о нем ничего не известно.

 

ГЛАВА 9. Организация культа

К такому явлению, как культ ведьм, авторы-ученые подходят со строгостью, а авторы-теологи — с суровостью. Но и те, и другие примерно одинаково воспринимают средневековый культ ведьм тех времен, когда он достиг размеров организованной конкурирующей религии. И это вполне естественно. С помощью строгого научного подхода удалось доказать, что это и в самом деле был культ, — а ведь к этому факту обычно относились с пренебрежением. Ученый с нетерпением стремится продемонстрировать, что он знает об этом явлении практически все. Суровый теолог напрямик заявляет, что колдовство было искоренено церковью лишь после жесточайшей борьбы, и доказывает, что лучше было низвергнуть организованного Сатану, чем бороться с его случайными и не связанными между собой проявлениями. Монтегю Саммерс не сомневается в том, что «секта ведьм была широким политическим движением, организованным тайным обществом, которое было антиобщественным и анархическим и составляло всемирный заговор против цивилизации». С точки зрения профессора Марри, колдовство было подпольной дохристианской религией, которой всегда руководили всеми признанные верховные вожди. Все эти утверждения звучат очень даже неплохо.

И все же доказательства, которыми мы располагаем, по-прежнему вызывают сомнения. Выше уже подчеркивалось, что свидетельские показания, данные под присягой во время судебных процессов, о которых у нас имеются письменные отчеты, и мнения даже самых ранних профессиональных демонологов дают представления лишь о позднем периоде, когда культ уже пришел в упадок. Что касается самих свидетелей, то часто это были глупые, отсталые или даже сумасшедшие люди. Они всего лишь давали ответы на наводящие вопросы. Кроме того, надо учитывать, что имели место моральное подавление, увещевания, а нередко еще и пытки.

Только если связать показания на судах с известными примерами из дохристианских мифов и обрядов, а также с деятельностью современных нам людей, находящихся на соответствующей стадии развития культуры (если только какую-либо из современных культур действительно можно считать сравнимой), можно получить реальную оценку колдовской традиции. Когда мы сделаем это, действительно всплывает что то вроде реальной картины.

Эта картина может показаться неправдоподобно формальной, однако можно с полным основанием полагать, что существует определенная аналогия между дьявольской системой и системой феодального общества причем последняя, как шутят ученые, была изобретена только в семнадцатом веке.

Во-первых, эта система подразумевает, что был верховный дьявол всей Европы — наместник Сатаны на земле. Кажется совершенно невероятным, чтобы такой персонаж когда-либо существовал реально. Однако если в горах Гарц в Германии действительно существовал центр культа, куда для участия в главных празднествах со всех сторон стекались представители местных организаций, то вполне возможно, что обязанности верховного жреца на таких празднествах исполнял какой-нибудь представитель высшей власти. Если тамплиеры действительно были связаны с сатанизмом, их «великий магистр» мог считать себя самым главным представителем Сатаны в Европе. Если Жиль де Рец или Жанна Д’Арк думали, что они предназначены стать богами, принесенными в жертву, то они могли считать, что жертвуют собой за всех почитателей «древней религии» во всем мире.

Однако все это не более чем предположения, зависящие от бесчисленных возможностей. Так это было или нет — в любом случае это совершенно не зависело от осведомленности об этом обычных участников культа и от их одобрения.

В те времена в каждом районе, по всей вероятности, был свой «высший дьявол» или «великий господин». Он был связан либо только с одним шабашем, либо посещал сразу несколько. Именно о нем главным образом шла речь в предыдущей главе, и здесь нам нечего добавить — разве что упомянуть мнение некоторых авторов о том, что этот «великий господин», по всей видимости, был жрецом культа. Он по крайней мере должен был иметь статус духовного лица, раз он читал «Черную книгу» и записи событий.

Вполне возможно, что «председатель» собраний (этот титул также упоминался в материалах судов) тоже иногда играл роль дьявола — иначе говоря, что он был председателем на обычных собраниях и воплощал божество в особо торжественных случаях. Конечно, там обязательно должен был быть председатель — в его обязанности входило организовывать собрания, следить за тем, чтобы все ведьмы были оповещены о времени и месте проведения этих собраний, обеспечивать их питанием, представлять новых членов и вести записи обо всем происходящем. Он также принимал участие в службах, хотя мессу служил именно «великий господин-дьявол». Ведьмы из Норт-Бервика в 1590 г. дали показания о том, что «он был председателем для всех, кто состоял на службе у дьявола и носил имя ведьмы; что именно он всегда принимал у них присягу в том, что они будут верой и правдой служить дьяволу, который им командовал». В 1678 г. в городе Пейсли о некей Бесси Уэйр говорили, что она была «председателем на нескольких собраниях ведьм». Есть и другие упоминания об этой должности. В материалах судов, состоявшихся во Франции, эти упоминания встречаются еще чаще.

Если кто-либо из высших должностных лиц культа был недостаточно молод и гибок, чтобы участвовать в танце, или если танец полагалось исполнять перед ним, тогда назначали отдельного руководителя танца. Поскольку танцы исполнялись обычно в кругу, ведущий должен был догонять последнего танцора, а руководитель танца по указанию дьявола должен был ударами подгонять ленивых или неторопливых танцоров. Предположительно, именно отсюда происходит фраза: «Пусть дьявол заберет самого последнего». В 1678 г. стало известно, что некоего мистера Гидеона Пенмена, священника-ренегата, местный дьявол называл «мистер Гидеон, мой капеллан». Об этом человеке рассказывали следующее: «Обычно мистер Гидеон находился позади всех танцующих и колотил тех, кто двигался слишком медленно».

Иногда упоминается также королева шабаша. Именно эта должность, должно быть, была у «королевы Эльфана». Профессор Марри скрупулезно собирала все упоминания об этих должностных лицах. Она отмечала, что в семнадцатом веке в Шотландии была также «девица» шабаша, и это звание, похоже, отличалось от звания «королевы царства фей». Во Франции королева шабаша была вполне обычным явлением. Она, как правило, сидела по правую руку от дьявола. Там, где сохранилась традиция Робина Гуда, ее называли девицей Мариан.

Рядовые члены культа это те люди, которые независимо от того, каким образом они были завербованы, обычно посещали еженедельные шабаши и исполняли обряды ведьм. На основании свидетельств, которыми мы располагаем, можно сказать, что нелепо было бы пытаться приписывать им какие-то индивидуальные функции. Однако ясно, что кому-то из них было велено играть на свирели, кому-то — держать мантию дьявола, созывать ведьм на собрания, стоять на страже и прочее. Между тем, следует сказать, что местным крестьянам также разрешали в определенном количестве присутствовать на празднествах ведьм и по традиции отдавать должное «древней религии». Точно так же крестьяне отдавали ей должное — только в другой форме — когда танцевали вокруг майского дерева, а весной приветствовали в своем селе приход «зеленого человека». Но при этом они не обязательно должны были быть, если можно так выразиться, «членами партии ведьм».

Хотя иерархия культа ведьм была стандартизирована, нет никаких сомнений, что по крайней мере до семнадцатого века ведьмы обычно были организованы в шабаши. В английском языке слово «шабаш» («coven») происходит от слова «собираться» («convene») и имеет несколько форм, в числе которых — даже охотничье слово «стайка» («covey»). Слово «coven» также связано со словом «convent», которое означает одновременно религиозное собрание и место проведения таких собраний.

Количество ведьм в шабаше вызывало дискуссии. Поразмыслив, можно предположить, что это вполне подходящий случай для числа тринадцать — двенадцать мужчин или женщин плюс бог, который почти всегда был мужчиной. Каждая группа, по всей вероятности, еженедельно собиралась на шабаш, во время которого ее члены отчитывались о своей деятельности за период, прошедший после предыдущего собрания, получали распоряжения, а также инструкции относительно применения ядов и специальных приемов. Кроме того, они исполняли магический ритуал и достигали группового психического освобождения.

Дискуссии по поводу количества участников шабашей представляют определенный интерес, так как они демонстрируют, каким образом можно проследить преемственность культа.

Профессор Марри затратила определенные усилия на анализ некоторых судебных процессов, зафиксированных письменно. Она привела примеры, из которых видно, что на Британских островах число тринадцать или кратное ему число — это либо количество арестованных ведьм, либо сумма количества тех, кого уже арестовали, и тех, кого приказали арестовать. Например, во Франции — одна группа, в Германии — одна, в Ирландии — одна, в Шотландии — девять, в Англии — пять и в Северной Америке — одна. Эти восемнадцать примеров относятся к периоду с 1567 по 1673 гг. «Настоящее количество участников, — утверждает профессор Марри, — как правило, можно узнать только в том случае, если нам доступны полные отчеты о судебных процессах. Дело в том, что когда нескольких ведьм из одного района одновременно приводили в суд, как правило, выяснялось, что они были членами одного шабаша. В этом случае остальные члены этого шабаша тоже обычно привлекались к суду или, по крайней мере, упоминались». Проблема здесь в том, что если в нашем распоряжении действительно имеется полный отчет о судебном процессе, то из него иногда выясняется, что многим подозреваемым удалось скрыться, причем их количество гораздо больше, чем необходимо, чтобы довести общее число участников шабаша до тринадцати.

Однако есть и совершенно точные показания. Так, Изобель Гауди из Оулдкарна в 1662 г. заявила: «Джин Мэйртен — это «девица» нашего шабаша. Джон Янг — «председатель» нашего шабаша. Всего в нашем шабаше тринадцать человек». Энн Армстронг в 1673 г. во время судебного процесса в Ньюкастл-он-Тайне рассказала о «пяти шабашах, каждый из которых состоял из тринадцати человек», а также о большом собрании, на котором присутствовало множество ведьм, причем «каждые тринадцать ведьм пришли вместе с дьяволом в том или ином обличье».

Недоверчивые люди могут возразить, что судя по остальным показаниям этих женщин, они были просто сумасшедшие. Но даже если это действительно так и если им задавали наводящие вопросы, то именно потому, что у инквизиторов были все основания полагать, что в ведьмы действовали в составе ячеек из тринадцати человек. В противном случае можно предположить, что свидетели просто повторяли число тринадцать, которое они еще с детства привыкли ассоциировать с историями о ведьмах. Разумеется, вполне возможно, что на самом деле ведьмы были вовсе не сумасшедшие — если не считать того, что они верили в отдельные фантастические элементы, составлявшие какую-то символическую бессмыслицу, ключ к разгадке которой нами уже утерян, и что некоторые их признания были правдивы.

Авторы, представляющие римско-католическую церковь, естественно, с радостью признают, что шабаш состоял из тринадцати человек. Ведь они убеждены, что дьявол просто пародирует Бога, и видят в числе тринадцать намек на число участников тайной вечери. Несомненно, так оно и было. Это и заставляло дотошных инквизиторов добиваться именно таких показаний.

Есть и более глубокая причина, заставляющая нас искать символическое значение числа тринадцать. Это мистические ассоциации, которые были связаны с этим числом всегда, даже в древние времена, задолго до прихода христианства. Вероятно, христианская модель мессии и двенадцати его ближайших соратников именно потому приобрела такое большое значение, что это число уже имело символическое значение в средиземноморском мире. Число тринадцать завершает совершенный цикл из двенадцати элементов и, следовательно, символизирует смерть. Оно символизирует солнце, луну и одиннадцать звезд в сне Иосифа, а также представляет Соломона и двенадцать его главных помощников. В более поздней мифологии это число появляется в таких примерах, как Ромул и его двенадцать чтецов, Хрольф и его двенадцать берсеркеров, король Артур и его двенадцать рыцарей, Робин Гуд и его двенадцать лесных жителей, а мышей». Когда эту пещеру нашли, в ней оказалось двенадцать скелетов, сидевших вокруг центрального скелета в одежде из кожи. Пол пещеры был покрыт маковыми головками.

В 1022 г. во время гонений на манихеев особым упорством отличались члены одного тесного кружка верующих. Они остались непоколебимыми, несмотря на все увещевания и пытки, и в конце концов их сожгли. Их было тринадцать человек.

В-третьих, достоверно известно, что в Глостершире до очень позднего периода — по крайней мере, до 1841 г., когда Хоун опубликовал сообщение об этом в своем «Ежедневнике» — сохранялся один любопытный обычай. Это происходило ежегодно 6 января. Люди зажигали двенадцать маленьких костров и один большой. Они собирались на этот праздник со всей округи на много миль вокруг, чтобы сначала «сжечь старую ведьму», а потом петь, танцевать, пить и веселиться.

Совсем недавно, в 1941 г., в программе «Домашняя служба» в передаче Би-Би-Си один из наших актеров описывал не менее любопытный обычай, который обнаружился в Линкольншире. Возможно, он существует и сейчас. Дата — опять 6 января. Точно так же, как это происходило уже сотни лет, собралось тринадцать человек, чтобы принять участие в игре под названием «хакси-худ». Актер в радиопередаче рассказал совершенно невероятную легенду о том, что в тринадцатом веке этой игре положила начало леди Маубрей — тогда за ее шляпой гонялись тринадцать охотников. «Эта игра довольно сложная, — продолжал актер.

— В ней участвуют тринадцать капюшонов: двенадцать мешков-капюшонов и один капюшон из кожи. Под руководством «господина» мешки-капюшоны один за другим подбрасывают в воздух, а потом дерутся из-за них. Если к такому капюшону прикоснется «призрак» он снова возвращается в игру. Все это продолжается примерно час. Потом наступает кульминационный момент, когда подбрасывают кожаный капюшон. Для всей толпы это сигнал о том, что можно присоединяться к игре. Вот тут-то и начинается настоящая потеха».

Наконец, в 1948 г. тринадцать нигерийских негров были приговорены к смерти за ритуальные убийства, которые они совершили в масках «людей-леопардов».

Это всего лишь нескольких примеров из множества. Во всех этих примерах выделяется число тринадцать. Все примеры явно имеют религиозное происхождение. Но ни в одном примере эта религия не является ортодоксальным христианством. Если каждую из этих историй пересказать более подробно, вскроются и другие обстоятельства, связывающие ее с обрядами ведьм или фей, а в одной истории даже появляется тема капюшонов.

Кажется, все это достаточно веские доводы, которые позволяют сделать вывод, что группа из тринадцати участников — по крайней мере в Западной Европе — в дохристианских ритуалах имела большое значение. Эти ритуалы сохранились в народных обычаях до наших дней. Таким образом, есть все основания предположить, что колдовство, которое являлось тайным и наиболее своеобразным продолжением «древней религии», также использовало число тринадцать в своей организации.

Несомненно, в определенный момент даже сами ведьмы стали понимать (если, конечно, они вообще задумывались об этом), что число тринадцать — это пародия на число, символизирующее Христа и его апостолов.

То, что происходило на сборищах ведьм, должно стать темой отдельной главы, так как эти сборища были главным механизмом реализации культа. Однако здесь следует отметить одну особенность, относящуюся к организации культа. Сборища ведьм действительно проводились регулярно и имели разные масштабы. Это были как большие празднества, на которых ритуалы проводились полностью и включали жертвоприношение, так и относительно малочисленные собрания местных шабашей. Эти два типа собраний не всегда легко различить. Обычное деловое собрание — шабаш — проводилось, по всей вероятности, еженедельно.

Внимание же главным образом привлекали более претенциозные и широкомасштабные шабаши.

 

ГЛАВА 10. Щабаши

Слово «шабаш» («sabbat»), согласно предположению профессора Марри, происходит от слова «резвиться» («s’esbettre»), которое, как она считает «весьма точно описывает радость и веселье, царившие на этих сборищах». Монтегю Саммерс предпочитает соглашаться с мнением авторитетных ученых, которые «сошлись на том, что шабаш — это испорченная вакханалия» и связывают само слово «шабаш» с именем фригийского божества Сабация. Далее Саммерс с благоговейной непоследовательностью поясняет, что Сабация обычно считали покровителем безнравственности, и его поклонники устраивали безумные оргии. Сабаций действительно был фракийским богом пива, и поклонялись ему во время ночных ритуалов. Однако Саммерс приводит мнение такого авторитета, как Литтре, который «категорически отвергает любую слишком простую этимологию этого слова». Были и другие попытки толкования слова «шабаш». Но так или иначе все этимологи сошлись на том, что шабаш не имеет никакого отношения ни к числу семь, ни к еврейской субботе («Sabbath»).

Большие сборища ведьм, естественно, проводились в традиционных священных местах древних религий, которые, в свою очередь, унаследовали их из палеолитических источников. Если предстоящее собрание должно было стать очень многолюдным и шумным, тогда старались выбрать как можно более укромное место. Шабаши проводили возле озер или речек, в лесной чаще или вокруг кромлехов и камней, которые даже в наши дни все еще носят такие название, как «танцующие девушки» или «семь сестер», — еще их называют волшебными холмами. По слухам, ведьмы и феи танцевали в Эйвбери и в Оксфордшире вокруг камней. Подобные явления имели место там, где новая религия узурпировала сооружения, оставленные старой религией, а также на кладбищах и в склепах. Столб, который первоначально был фаллическим символом, долгое время служил людям в роли майского дерева в праздник 1 мая. Иногда это «дерево» превращалось в камень, и тогда танцевали вокруг креста на базарной площади. Для этой цели также могли использовать любой перекресток дорог — священное убежище Дианы. Перекрестки действительно были священными местами, потому что в древние времена, когда дорог было мало, поклонники культа съезжались на большие празднества именно в те места, где сходилось несколько дорог. С этим культом также традиционно ассоциируются пещеры — можно упомянуть «бычью пещеру» в Норт-Ридинге, пещеру в Йоркшире, где собирались ведьмы, а также «пещеру ведьм» в графстве Сомерсет и «пещеру ягненка» в этом же графстве.

Небольшие собрания проводились в более удобных и доступных местах, но только до тех пор, пока их удавалось сохранять в тайне. Крупные сборища, если это было возможно, старались проводить в одних и тех же священных местах.

Есть только три особо важных места, о которых необходимо упомянуть. Это Брокен или Блоксберг в горах Гарц в Германии, Блокула в Швеции (можно предположить, что эти названия как-то связаны между собой) и, наконец, вершина Пюи-де-Дом в Оверни. Самое известное место из всех — это Черный лес в центре гор Гарц, дикий и дремучий. Даже в начале восемнадцатого века на картах Германии над этим местом изображались ведьмы, летающие в воздухе на помеле, а Гете избрал этот лес местом проведения потрясающе романтического шабаша в «Фаусте». Наверное, мы так никогда и не узнаем, были ли у этой традиции какие-нибудь другие основы, кроме всяких небылиц.

Шведская Блокула располагалась на обширном лугу. «В большом и просторном зале этого дома стоял очень длинный стол, за которым сидели ведьмы. К этому залу вплотную примыкала другая комната, где стояли красивые и изящные кровати». Вот как описывала простая крестьянская женщина невиданную роскошь большого загородного дома, по всей вероятности, принадлежавшего какому-нибудь богатому сатанисту. Так или иначе, эта женщина погибла из-за того, что видела все это. Вполне возможно, что в том доме и в самом деле были ведьмы — ведь этот район, как оказалось, назывался Эльфландией.

Что касается дат больших собраний, в разных странах Европы они, похоже, не совпадали между собой. Тем не менее они все же подчинялись какому-то расписанию. Можно предположить, что это расписание соответствует древнему году, начинавшемуся в мае и заканчивавшемуся в ноябре, и связано с эпохой, когда люди еще не занимались сельскохозяйственной деятельностью. Таким образом, эти даты прежде всего связаны с древними ритуалами, целью которых было повышение плодовитости скота. Однако впоследствии в их число вошли и даты праздников более позднего периода. Эти даты были уже непосредственно связаны с сельскохозяйственными работами, хотя среди них пока еще не было такой поздней даты митраистско-христианского происхождения, как 25 декабря.

Самым первым из главных праздников был весенний праздник. Он проводился 30 апреля — в канун первомайского праздника. В Англии эту дату называли «днем креста». В Германии этот праздник получил название в честь популярной девонширской святой по имени Вальбурга, которая отправилась в Германию и умерла там в 777 г., прожив жизнь в исключительной святости.

Поэтому эта дата в Германии называется «вальпургиевой ночью». В Западной Европе канун дня этой кроткой святой совпал с днем большого языческого праздника. Даже в наше время в народном сознании он по-прежнему прежде всего ассоциируется со старыми колдуньями, котлами и зачатием «детей дьявола». На Британских островах вершины гор издавна считались ужасными местами из за празднеств, которые там устраивали друиды. Такие же празднества проводили в своей стране на вершинах холмов финские колдуны.

Первомайские забавы, ставшие традиционными, увековечили праздничные обряды, в том числе и трансвестизм. В девятнадцатом веке в Уэльсе в эту дату захода солнца. Кроме того, полная луна — это луна охотников (в годы войны она стала также луной бомбардировщиков), поэтому вполне естественно, что именно с луной были связаны праздники древних людей, находившихся на охотничьей стадии эволюции. Время проведения собраний выбиралось исходя из таких соображений, как состояние луны и удобство для общества. По традиции шабаши продолжались от полуночи до рассвета. Теперь пришло время описать то, что на них происходило, насколько в наших силах это воссоздать.

играли танцы и обряды, связанные с культом плодородия. Поэтому следует ожидать, что в этих обрядах тоже должна использоваться мазь. Поклонники этого культа иногда покрывали лица черной краской — этот обычай до сих пор сохранился в некоторых современных народных обычаях. Достоверно известно, что они надевали маски. Поскольку они утверждали, что кроме этого натирали свои тела мазью, да еще добровольно описывали это во всех подробностях, нет никаких оснований относиться к этому с недоверием.

Состав этой мази мог быть разным. Она содержало жир, а также некоторое количество ужасных ингредиентов. Их включали в состав мази потому, что они были связаны с древними сексуальными или экскреторными табу. Некоторые из этих ингредиентов были вполне обычные, другие же, наоборот, было трудно достать. Кроме того, там содержалось определенное количество наркотических веществ, и их применение наверняка вызывало определенные физиологические последствия. В 1584 г. Реджинальд Скот так описывал мазь, которой смазывали себя ведьмы, когда летали по воздуху. Для ее изготовления нужно было достать жир маленьких детей и прокипятить его в воде в медной посуде, потом собрать гущу, которая оставалась на дне, и хранить ее, пока не представится случай воспользоваться ею. Туда надо было добавить аконит, листья папоротника и сажу. В приведенных им инструкциях по приготовлению мази (уже по другому рецепту) говорится, что ведьмы соединяют все составные части, толкут их, а потом обильно натирают этой мазью все части своего тела до тех пор, пока оно не покраснеет и не разгорячится, поры не откроются, а плоть не станет мягкой и расслабленной. Полученную мазь они смешивают либо с жиром, либо с маслом — тогда сила, заключенная в мази, сможет проникнуть глубоко внутрь тела и благодаря этому мазь станет более эффективной.

А. Дж. Кларк в приложении к книге профессора Марри «Колдовство в Западной Европе» проанализировал три рецепта подобной мази. Если не учитывать такие ингредиенты, как кровь летучих мышей или жир младенцев, и считать, что они добавлены лишь для колоритности, а жир не оказывает никакого воздействия, то обнаружится, что оставшиеся ингредиенты действительно имеют сильные токсические свойства. Вот к какому выводу он приходит:

«Первый состав, который содержит наркотик из болиголова и аконит, вызывает помутнение рассудка, несогласованность движений, неравномерное сердцебиение, головокружение и учащенное дыхание.

Белладонна, входящая в состав второй мази, вызывает возбуждение, которое может перейти в бредовое состояние.

Третья мазь, содержащая и аконит, и белладонну, вызывает возбуждение и неравномерное сердцебиение».

Следовательно, хотя некоторые наши современники полагают, что эти мази не имеют никакой ценности, факты свидетельствуют о том, что на самом деле они могли вызывать весьма неприятные последствия. Если их принимали внутрь, несомненно, именно так и случалось. Даже если просто втирать эти мази в кожу, все равно они оказывали определенное воздействие. Вряд ли можно предполагать, что кожный покров у средневековой ведьмы не имел никаких повреждений. Кроме того, мазь втирали главным образом в кожу ног и в слизистую оболочку влагалища, благодаря чему наркотики быстрее попадали в кровяной поток. Оказавшись там, они вызывали галлюцинации и душевный подъем. Они могли даже создать ощущение полета, так как действовали на сердце и приводили к нарушению ритма сердцебиения. Тот же самый эффект можно почувствовать и во сне — когда человеку снится, что он летает или делает семимильные шаги. В наше время некоторые люди испытывают это из-за того, что слишком много съели или выпили перед сном. Но когда действовали настоящие яды, эти впечатления неизмеримо усиливались. Персидские дервиши и некоторые другие люди достигали того же эффекта с помощью гашиша, переходя от состояния восторженности к галлюцинациям. Говорят, что под действием этого наркотика маленький камешек кажется огромным камнем, сточная канава — полноводной рекой, а тропинка — широкой бесконечной дорогой. Наркоман воображает, что у него есть крылья и что он может оторваться от земли и взлететь. Разумеется, даже обыкновенное алкогольное опьянение в определенной степени искажает и притупляет восприятие времени и расстояния.

Итак, члены организации ведьм действительно смазывали свое тело мазью, вызывавшей у них ощущение полета. Вероятности, эта мазь оказывала на них определенное воздействие.

Есть два возможных объяснения общепринятого представления о том, что ведьмы всегда вылетали из окна или из дымохода, но не из двери. Первое объяснение очень простое: слова «из дымохода» и «из окна» просто означали, что они поднимались куда-то вверх. Если вспомнить о том, что кельтско-иберийские народы обычно жили ниже уровня земли, станет ясно, что подняться и выйти из дома через отверстие в крыше — это был вообще единственно возможный способ выхода. Этот обычай, вероятно, подметили люди, стоявшие на более поздней ступени развития культуры, которые входили в контакт с представителями этих народов и уже в то время считали их ведьмами и феями. Это объяснение кажется особенно привлекательным благодаря тому факту, что до позднего средневековья в домах вообще не было печных труб, так что эта традиция, должно быть, связана с отверстием в крыше, через которое выходил дым.

Другая не менее веская причина, по которой ведьма не должна была выходить через дверь, заключалась в том, что если дом был надлежащим образом освящен и находился под защитой Бога, она попросту и не могла этого сделать. Такое табу, как запрещение переступать через порог, в те времена было практически универсальным, и многие суеверия, связанные с порогом, существуют до сих пор. Над дверью вешали подкову, а магия ведьмы, то есть магия культуры, предшествовавшей культуре неолита, была бессильна против железа.

Нет сомнений, что обычно ведьмы добирались на шабаш пешком. Если же они принадлежали к более зажиточному классу, то отправлялись туда верхом. Традиционная история о полете на помеле — это смесь нескольких представлений.

О ее происхождении можно сказать следующее. Есть одно очень древнее убеждение, свойственное почти всем людям. Оно заключается в том, что сверхъестественные существа — ангелы или дьяволы — могут летать или плавать в воздухе, стоит им только пожелать этого. Считалось, что такая способность есть и у тех людей, которые обращаются к сверхъестественным силам за помощью. Способность святых к левитации воспринималась как объективный факт, а набожные люди воспринимают ее так до сих пор. Наиболее известный пример — это святой Иосиф из Купертино, который в экстазе летал и садился на деревья, что в семнадцатом веке вызывало всеобщее замешательство. И все же о таком феномене, как полет в божественном экстазе, говорили на протяжении всей истории церкви, причем речь шла отнюдь не только о таких выдающихся личностях, как святой Франциск, святой Игнатий Лойола и святая Тереза. Сентябрьским вечером 1901 г. некая Гемма Гальгани из города Лукки, благоговея перед распятием, казалось, поднялась в воздух и в течение нескольких минут оставалась на некотором расстоянии от пола. Йоги и мистики всех времен часто производили на доверчивых зрителей такое же впечатление. В обычной мирской жизни тоже встречались известные личности, практиковавшие подобные явления. Известный трюк Бэкона в Оксфорде, когда он, казалось, проходил между двумя шпилями, был, несомненно, искусной оптической иллюзией — независимо от того, какими средствами был достигнут этот эффект: физическими или просто путем передачи иллюзии. В средние века это явление воспринималось как чудо, но уже прочно укоренившееся. А на Британских островах согласно народным преданиям всегда считалось, что друиды могли по желанию переноситься по воздуху.

Следовательно, нет ничего примечательного в том, что люди верили, что ведьмы могли летать. Если здесь и есть что-то странное, так только то, что во время великих гонений на ведьм об этом явлении упоминали сравнительно редко. Конечно, существовали предания северных народов о валькириях. В античный период ведьм обвиняли в том, что они парили в воздухе, и их называли «женщины-совы». Кроме того, восточные (в частности, персидские) дьяволы и пери (у которых феи частично служить средством передвижения для рядовых посетителей шабаша. Итак, сами ведьмы верили в то, что они способны парить в воздухе или таинственным образом переноситься на большие расстояния. Скорее всего, это происходило во время галлюцинаций, вызванных действием наркотиков. По моему мнению, это может служить объяснением в большинстве случаев. Эту веру ведьмы сохраняли даже после возвращения в нормальное состояние посредством самовнушения, так как их разум все еще был возбужден под действием ядовитых веществ.

Имеются достоверные описания случаев, когда сами ведьмы верили, что побывали на шабаше, однако многочисленные свидетели утверждали, что на самом деле они вообще не покидали своих постелей. Спренгер в своей работе «Malleus Maleficarum» приводит в пример одну женщину, которая настолько глубоко погрузилась в транс, что не вышла из него даже в тот момент, когда приставленные к ней наблюдатели прикладывали к ее ступням горящую свечу. Когда она наконец очнулась, то стала настаивать, что побывала на шабаше, и описала все, что там происходило. Вот что пишет в своей работе под названием «Compendium Maleficarum» Гуаццо, убежденный враг ведьм: «…то, что связано с жизнью святого Жермена, в этой связи вовсе не кажется неприемлемым, если вспомнить о некоторых женщинах, которые утверждали, что побывали на пиру, в то время как на самом деле все это время они дремали или спали, что засвидетельствовали несколько человек». Сам Гуаццо был вовсе не рад признать это, но совершенно очевидно, что такое часто случалось.

Нетрудно объяснить, почему так могло случиться. Еще до прибытия на шабаш ведьма, несомненно, голодала — это было составной частью традиционного ритуала. Точно так же мистики всегда голодают, когда собираются перенестись куда-нибудь. Кроме того, голодание было пародией на воздержание христианина перед посещением мессы. Ослабленная голодом, ведьма была более подвержена действию мазей, которые она втирала в свое тело, а также магических снадобий, оказывавших необходимое возбуждающее действие, которые она принимала внутрь.

Такой обычай, как натирание тела мазью, должно быть, происходит от древнейших ритуалов. Считалось, что это стандартный обычай ведьм. Все великие художники, изображавшие этот культ — Ганс Бальдунг, Франс Франкен и Кервидо — писали свои картины с великолепно сложенных натурщиц, втиравших в мазь в хорошо развитые ягодицы. Очевидно, чтобы такие ягодицы могли пролезть через дымоход, мази потребовалось бы очень много. Имеется множество рецептов приготовления этих мазей.

В то время как Боге, а также такой ортодокс, как Монтегю Саммерс, считают, что эти мази не оказывали никакого воздействия, разве что защищают от переохлаждения, научные доказательства уверенно свидетельствуют о том, что такое воздействие все же вполне возможно.

Добавьте к этому крайнюю внушаемость ведьм и их искреннюю веру в шабаш (на котором они, может быть, действительно побывали в прошлый раз) — и тогда нетрудно будет понять, что очень многие ведьмы сами искренне верили в то, что они летали на пир к дьяволу и участвовали там в оргиях. Они были убеждены в этом даже без дополнительных побуждений со стороны безжалостного инквизитора и без его вопросов — безжалостных, навязчивых и подкрепленных такими орудиями пыток, как дыба или тиски для пальцев.

Те ведьмы, которые принимали магическое зелье внутрь (либо перед отправлением на шабаш, либо уже по прибытии туда), были еще более склонны верить всему, что соответствовало колдовским ритуалам и чего от них ожидало общественное мнение. Ведь такое зелье почти наверняка способствовало предрасположенности к слуховым и зрительным галлюцинациям. Содержание галлюцинаций в точности соответствовало тому, чего требовало внушение извне, а кроме того, определялось индивидуальными способностями человека. У представителей интеллектуальных слоев общества это были самые запутанные и причудливые фантазии, а у представителей крестьянства — мечты о роскоши, о которой им когда-либо приходилось слышать или видеть своими глазами, но только в виде пародии, невероятно преувеличенной и извращенной, — они словно наяву видели королевский двор, замок или роскошный пиршественный зал. Если во время церемонии посвящения под действием гипноза людям казалось, что камни превращаются в золото, то разве не могли сны восприниматься как реальность, а заблуждения — как действия, совершенные наяву? Ведь наркотики всегда усиливают мистическое восприятие или, если можно так выразиться, нарушают связь человека с землей, как бы «отрывают» его от земли. Отдельные выдающиеся личности — например, Колридж и Де Куинси — употребляли наркотики, чтобы создать великолепную поэзию и звучную прозу на нашем собственном языке. Чтобы добиться подобного возвышенного состояния души, в Южной Америке употребляют коку, а в Мексике — такие наркотики, как «ололики» и «пейотль». Они воздействуют на нервную систему и вызывают гипнотический сон с галлюцинациями, ведущими к эйфорическому блаженству. На Востоке практикующие йоги с той же целью используют сому — они освобождают подсознание и приостанавливают физические и умственные процессы с помощью контроля над нервной системой. В то время как некоторые люди, находясь в одурманенном состоянии, получают лишь некоторое успокоение и временный душевный подъем, которые могут закончиться смертью и отчаянием, перед другими людьми озаряются невероятные высоты красоты, которые представляются им достижимыми. Кокаин вызывает легкие видения, в то время как гашиш, опиум и алкоголь порождают великолепные, блестящие иллюзии и психологический комфорт, хотя и весьма сомнительный в физиологическом плане. Испарения в дельфийских и элевсинских пещерах, были они ядовитыми или нет, все еще являются неистощимой темой для изобретательности ученых.

Если ведьмы были достаточно состоятельны, они ездили на шабаш верхом. При этом они могли находиться в состоянии экстаза. Более простые их коллеги, несомненно, считали, что они скакали туда вместе с дьяволом. Многих ведьм видели, когда они группами шли пешком к месту сборища и по пути весело болтали между собой.

Что же происходило, когда ведьмы добирались до места назначения? Это зависело от повода, по которому устраивался праздник, от привычек руководителя, от количества собравшихся, от вероятности того, что праздник будет прерван, и т. п. Шабаш — это одновременно религиозный праздник, собрание тайного общества, традиционный пикник, пьяная оргия и карнавал, причем все это сочеталось со всеподавляющим ощущением осознанного бунта против Бога и ортодоксального общества и с угрозой возможной смерти в случае раскрытия. Подобные собрания могли проходить по-разному — это зависело от страны и от местных условий. Кроме того, эта традиция периодически подвергалась изменениям — ведь прежние толпы алчных поклонников культа, возглавляемых чьим-то мощным разумом, постепенно сократились до жалкой горстки злобных и эксцентричных личностей. И все-таки при жизни многих поколений они по-прежнему собирались на шабаши. Церемонии обычно начинались в полночь — в «час ведьм», установленный самими поклонниками дьявола.

Менее масштабные собрания (или шабаши) представляли собой более-менее официальными мероприятия, и проводил их местный председатель общества. Отдельные члены шабаша докладывали о своих успехах и о том, как они выполнили задания, данные им на предыдущем шабаше. Затем ведьмы совместно вырабатывали планы действий на будущее. Возможно, на шабашах изготавливали глиняные фигурки с целью причинения вреда избранным жертвам с помощью симпатической магии, а также повторяли заклинания и раскапывали могилы, чтобы достать кости мертвецов. Вероятно, у них был котел и какая-то еда. Начинался кутеж, а может быть, и танцы. С точки зрения какого-нибудь бредущего домой пьяницы или припозднившегося путника, случайно оказавшихся на месте действия; все это выглядело довольно таинственно и угрожающе. Однако это вовсе не был дьявольский праздник, как утверждали.

Всякий, кто в такую ночь случайно оказывался на настоящем шабаше, должен был увидеть нечто ужасное. Можно понять ужас очевидцев, которые видели все это собственными глазами, а потом давали показания — пусть даже они явно преувеличивали количество ведьм, которых им довелось увидеть. Возможно, когда дело касалось некоторых замеченных ими подробностей, они заменяли романтические ожидания беспощадной реальностью. Их переживания, должно быть, были подобны переживаниям шокированных европейцев, которые впервые присутствовали на танцах «обейа» в Новом Свете, на церемониях некоторых индейских племен Бразилии или на «танцах дьявола» в Западной Африке. Кроме того, эти очевидцы были не какие-нибудь опытные и всякое повидавшие путешественники — это были самые обыкновенные люди. То, что им пришлось увидеть, они могли истолковать только как греховные и демонические проявления у людей, которых они знали в повседневной жизни как обычных граждан из своей округи. Они видели процессии, в которых вместе шли богатые и бедные. Участники процессий были обнажены и в масках. Они несли факелы, которые благодаря особым ингредиентам пылали серным пламенем. Возможно, очевидцам пришлось увидеть даже «руку славы» — человеческую руку, пальцы которой горели, как свечи. Кроме того, они видела дьявола-бога — в чудовищной маске, со свечой, которая горела у него между рогами. Фактически они наблюдали вырожденную форму сатурналийл, проводившихся в античном мире — это были проявления варварского поклонения еще более древним культам. Но в те далекие вечера возвращавшиеся домой гуляки, которые различили в темноте огни, услышали бессвязную речь и какую-то нечеловеческую музыку, почувствовали запах пиршества, серы и густых испарений ладана, должно быть, были сильно напуганы. Они невольно стали свидетелями самых древних и варварских ритуалов. В этих ритуалах проявлялась, с одной стороны, гордость почитателей распадающейся культуры, а с другой стороны — намеренная развязность убежденных богохульников. Так что нет ничего удивительного в том, что случайные очевидцы, не теряя времени даром, спешили к ближайшему епископу, чтобы сообщить ему обо всем увиденном. Тем самым они положили начало очередной кампании по истреблению людей, следовавшим древним обычаям.

Когда вся компания собиралась на шабаш, прежде всего делали перекличку. Новичков представляли всем собравшимся, если до этого их еще не успели представить каждому в отдельности. Далее следовали клятвы в верности и покорности дьяволу и доклады о выполнении предыдущих поручений — «приказов дьявола». Насколько нам известно, каждый сообщал о том, какое зло он успел совершить. Ведьмы преклоняли колени перед своим «великим господином», надевавшим по этому случаю праздничный наряд, — это было копирование или пародирование христианского поклонения Богу. «Великий господин» предлагал только что посвященным членам организации поцеловать свою особу. Возможно, это был так называемый «позорный поцелуй», который возмущал средневековых историков и вдохновлял создателей довольно топорных гравюр на дереве, которые обычно украшают труды по демонографии. По словам Гуаццо, «в знак почтения ведьмы целовали дьявола в зад». А вот как преподнесла это словоохотливая Агнес Сэмпсон (одна из норт-бервикских ведьм, устроивших заговор против Джеймса I): «Некоторые из них прибыли слишком поздно, и когда они наконец явились, дьявол подверг их всех наказанию: все они в знак почтения должны были поцеловать его ягодицы. Он водрузил свой обнаженный зад на кафедру проповедника (поскольку дело было в церкви), и тогда каждая из них сделала то, что он велел». Некоторые авторы не придавали этому значения, рассматривая это как подростковую шалость (может быть, иногда это действительно так и было). Но эти авторы просто не понимали, что дьявол часто носил под хвостом свое «второе лицо», т. е. маску — это было проявление дуализма, «вторая сторона» двуликого Януса. Об этом почти всегда говорили те ведьмы, которые добровольно готовы были сознаться практически во всем. С исторической точки зрения это кажется вполне правдоподобным. В «позорных поцелуях» обвиняли и вальденсов, и тамплиеров. Такой поцелуй, одновременно постыдный и бесстыдный, считался знаком высшего почитания.

После этого начинались танцы. Выше уже неоднократно подчеркивалась важность танца как способа самовыражения любого типа — религиозного, драматического, поэтического, подражательного, либо когда люди взывают к помощи сверхчеловеческих сил посредством пантомимы. Кроме того, здесь достаточно очевидна аналогия с любым праздником какого-нибудь современного племени дикарей — не говоря уже обо всех церемониях античного периода и народных традициях всех веков. Даже танец «семь вуалей» (его опошленный вариант превратился теперь в безнравственный спектакль, который недавно демонстрировали на Востоке британским и американским солдатам) первоначально был религиозным. Этот танец исполняла Иштар на пути в свое сокровенное святилище, снимая с себя вуали по одной, чтобы соблазнить всех привратников по очереди. Однако следует отметить, что танцы исполняли не только ведьмы, но даже представители самой католической церкви. Вплоть до семнадцатого века в церкви было принято исполнять обрядовые танцы, особенно в Испании. В наше время это все еще имеет место в абиссинских церквях — этакие «антропоидные развлечения» христианской религии. Мы знаем, что во Франции в средние века накануне освещения церкви молодым людям разрешали в самой церкви кататься на деревянных лошадках, а на церковном дворе — танцевать в масках и маскарадных костюмах. Тем не менее, несмотря на то, что танец совершенно законно использовался как средство ортодоксального религиозного самовыражения, самые суровые из святых отцов смотрели на него неодобрительно и рассматривали его как откровенно возбуждающее средство и нездоровую тенденцию. Святой Августин был противником танцев. Автор «Speculum Morale» тоже считал, что танцев следует избегать по многим причинам. По его мнению, танцы — это «изобретение дьявола, удобная возможность часто грешить, оскорбление Бога и повод для глупого веселья». Танцы, несомненно, действительно были грехом, так как противоречили аскетической ненависти к выразительной животной красоте. Поэтому в ту эпоху они вызывали особое отвращение у пуритан.

Следовательно, для новоявленной ведьмы танец как способ религиозного самовыражения не был чем-то необычным. Согласно колдовской традиции перед наступлением кульминационного момента шабаша проводились подготовительные мероприятия. Возможно, танец был пародией на христиан и одновременно выражением темы плодородия. Это был ритуальный танец животных, направленный на повышение плодовитости зверей, людей и даже самого божества.

На шабашах исполняли танцы разных типов. Это мог быть просто народный танец, которые танцоры исполняли в одежде, либо неистовое веселье, когда все танцевали в одежде противоположного пола. Кроме того, люди могли танцевать обнаженными (несомненно, часто именно так и было), и тогда на них не было ничего, кроме масок.

Господин Л’Эстранж Эвен провел масштабные исследования судебных процессов над ведьмами, состоявшихся на Британских островах. Представляя эти материалы, он сопровождает их своими собственными наблюдениями, выдержанными в духе стойкого, хотя иногда и шутливого скептицизма. Он считает «невероятным, что люди, хотя бы и одержимые дьяволом, покидали свои постели зимой и летом, в любую погоду, и глубокой ночью отправлялись, обнаженные, на какое-то безлюдное место встречи…». Однако многие данные свидетельствуют против него. Обнажение во время ритуальных танцев — это вполне обычное явление у всех первобытных народов во все времена. Так было делали и у народов древнего мира, и у краснокожих индейцев. Адамиты в умеренном климате обходились без одежды. То же самое делают сейчас не менее эксцентричные фанатики-нудисты. Нужно только помнить о том, что даже в семнадцатом веке один человек, путешествовавший по Ирландии, описывал девушку-ирландку, которая пряла, абсолютно голая, причем она не имела никакого отношения к колдовству. Кроме того, в средневековых мистериях Адам и Ева до грехопадения, как нечто само собой разумеющееся, представали в библейской наготе. Не забывайте, что ведьмы были намазаны мазью, они согревались с помощью алкогольных напитков и наркотиков и воодушевлялись собственным религиозным пылом.

Танцы исполнялись под музыку. Ее описывают по-разному. Очевидно, ее исполняли для главных членов организации на обычных музыкальных инструментах, распространенных в данной местности. В то время как страстные противники секты ведьм писали, что эта музыка представляла собой непередаваемые диссонансы и дисгармоничный визг, сами ведьмы рассказывали о «приятных звуках многих музыкальных инструментов». Среди этих инструментов были тамбурин, скрипка и свирель, а в Шотландии, кроме того, упоминался такой инструмент, как варган. Мелодии, под которые веселились ведьмы, были обычные для того времени — нечто вроде средневекового эквивалента наших вульгарных песенок. Мильтон отзывался о них неодобрительно — по его мнению, это были «убогие и хвастливые песенки». Поговорка, которая гласит, что «самые лучшие мелодии — у дьявола», свидетельствует о том, что эти мелодии действительно были прекрасны — ведь эта фраза родилась в гораздо более музыкальный век, чем тот, в котором мы живем. Музыка, под которую ведьмы исполняли свои священные танцы, была, несомненно, очень древняя по своему происхождению. Поэтому неудивительно, что она сопровождалась хлопаньем в ладоши и звуками ударных инструментов.

Естественно, были разные виды танцев, служившие для разных целей. Некоторые танцы исполнялись в кругу, в центре которого находился какой-то объект, имевший, несомненно, фаллическое значение — например, сам дьявол, камень или колонна. Круговой танец был весьма распространенным видом танца и, несомненно, оставлял заметные следы на земле. Он подсказывает нам вполне разумное объяснение происхождения такого понятия, как «кольца фей» или «ведьмины кольца». Правда, этим словосочетанием в течение сотен лет обозначали такое природное явление, как грибы, растущие кругами на лужайках. Во время кругового танца отдельные пары часто танцевали спина к спине — такое даже в наше время можно наблюдать в некоторых европейских странах. Этим приемом иногда пользуются в танцевальных залах. В некоторых танцах, бывших в моде в тридцатые годы, партнеры тоже поворачивались друг к другу задом.

На шабашах исполнялся также танец, в котором все танцующие должны были следовать за ведущим. Этот танец напоминал процессию в танце «конга» — последний имеет сходное происхождение и возник в двенадцатом веке. Руководитель с помощью кнута подгонял отстающих и стимулировал неповоротливых. В Шотландии во время судов над ведьмами было установлено, что именно Гидеон Пенман «всегда находился позади танцующих и бил тех, кто двигался слишком медленно». Некоторые танцы исполняли, сидя на толстых ветках деревьев, которые играли роль детских лошадок-палочек, или на помеле. Исполнялась также «ла-вольта» — танец с прыжками, который впервые появился в Италии и оттуда распространился во Францию. Несомненно, на шабашах исполняли и многие другие танцы — предшественники наших современных танцев. Круговые танцы обычно исполняли в направлении против часовой стрелки или против движения солнца — а ведь именно так мы до сих пор танцуем в наших танцевальных залах. Возможно, именно этим частично объясняется резкое сопротивление, которое было оказано вальсу, когда он только появился. Среди всех прочих он шокировал и Байрона.

Танец «ла-вольта» и другие танцы с прыжками зрителям казались совершенно невероятными. На этом этапе поклонники культа, должно быть, уже находились в том же состоянии экстаза, в каком пребывали древние люди, когда танцевали от восторга. В таких случаях танцоры нередко демонстрируют неожиданную и невероятную способность к акробатической ловкости. Профессор Марри цитирует описание танца французских ведьм тех времен. Этот танец был «и странный, и чудесный, и одновременно дьявольский: повернувшись друг к другу спиной, они берут друг друга под руки и по очереди приподнимают друг друга от земли, а потом трясут головами взад и вперед и вертятся, словно безумные». Это довольно точное описание негритянского джаза — именно так под него танцуют в наши дни, причем не только на сцене. Так исполняли этот танец бесчисленные поколения негров в африканских лесах, а потом негры-рабы привезли его в Северную Америку. Интересно, что тестирование, которому подвергают фанатиков джаза, показывает, что после «сессии» они явно становятся ненормальными. От такого состояния совсем недалеко до экстаза, в котором пребывает кружащийся дервиш. В средние века тоже были вспышки мании танцев — с конвульсиями и всеми признаками эпилептического забытья (особенно после ужасов «черной смерти» — эпидемии чумы). На шабаше этому, несомненно, способствовали маски. Клаатш утверждает, что аналогичным образом действуют маски, которые надевают во время танцев австралийские аборигены. Они явно оказывают гипнотическое воздействие.

В определенный момент — скорее всего, после завершающих приступов веселья — подавалось угощение. Еде предшествовала молитва — это была пародия на соответствующий христианский обычай. Пища могла быть самая обыкновенная — та, которую приносили с собой крестьянки. Может быть, это было более щедрое угощение, которое обеспечивал какой-нибудь богатый член организации — например, сам «великий господин». Так, например, ланкаширские ведьмы в 1613 г. ели «говядину, бекон и жареного барашка», а ведьмы из Пендля, которых судили в 1638 г., описывали «копченое мясо, большие куски масла и молоко». Все это — обычная пища простых людей, ведь богатые использовали масло только для приготовления пищи. Однако в других описаниях говорится об экзотических кушаньях и винах, как, например, в рассказах ведьм из города Экс-ан-Прованса, которые в 1610 г. пили мальвазию, чтобы «возбудиться до похоти». Говорят, что в некоторых европейских странах никогда не подавали хлеб и соль — по словам Вальтера Скотта, феи никогда не ели соли. Скорее всего это объясняется тем, что ритуалы ведьм происходят от ритуалов древних пастухов-кочевников — ведь соль обычно употребляют только оседлые народы. Но повсюду мы встречаем романтические описания необузданного обжорства, пьянства и т. п. Можно не сомневаться, что эти полубезумные создания действительно устраивали настоящие оргии, — даже перед обрядовой трапезой. Так или иначе, состояние, в котором находились ведьмы, несомненно объясняется употреблением вина — притом после смазывания тела колдовской мазью, неистовых танцев, физического напряжения и гипнотического воздействия масок. Жанна Микаэли из Шато-Сален в 1590 г. говорила, что глаза ведьм, присутствующих на таких сборищах, «видят недостаточно четко, и все кажется им смутным, беспорядочным, неясным, как всегда бывает с постепенно опьяневшими людьми». Итак, все пребывали в состоянии неистового и неконтролируемого возбуждения.

Если ведьмы собирались по случаю какого-нибудь большого праздника, дьявол, или «великий господин», не надевал на себя атрибуты божества и вполне мог находиться в состоянии одержимости. Это состояние во всех подробностях изучено светскими физиологами, а также богословами, патологами и скептиками. Оно может наступать совершенно непроизвольно, и об этом еще будет сказано, когда речь пойдет о власти ведьм над своими жертвами. Но такое состояние можно вызвать и сознательно, и тогда оно будет сочетаться с намеренным воздействием, которое в зависимости от вкуса можно охарактеризовать либо как бесстыдное надувательство, либо как ханжеское мошенничество. Типичным примером этого явления может служить азиатский или американский шаман. Его действия можно охарактеризовать как «сочетание искуснейшего умения завладевать вниманием зрителей, хитрости и самогипноза». Его голос изменяется, он перенимает внешность и характер духа, который якобы вселился в него, и сочетает колдовские трюки с действиями, которые действительно кажутся сверхъестественными. Он способен вызвать у зрителей «арктическую истерию», и тогда они ни на что не способны, кроме как копировать его действия и повторять его слова.

Даже в наше время и в Европе, и в Америке это явление в основном сохраняется в прежнем виде. У «одержимого» человека появляется совершенно новое выражение лица, причем этот переход иногда происходит поразительно быстро. Голос его совершенно меняется: женский голос может превратиться в глубокий бас. Человек, находящийся в состоянии транса, издает отвратительный зловонный запах — очевидцы говорили, что именно такой запах издавал дьявол. Но все это — проявления индивидуальных расстройств. У колдуна в современной Африке, так же как и у представителей средневекового культа ведьм, эта одержимость вызывалась искусственно. В древние времена это была одержимость культовым животным. Танцор словно бы действительно «превращался» в порочности. Практически те же самые обвинения постоянно выдвигают против еврейской общины (это повторилось и в гитлеровской Германии). В этой связи интересно, что помимо всего прочего ведьм обвиняли в том, что они ели «красный хлеб». Даже для признанных авторитетов этот вопрос, похоже, остается неясным. Полагаю, что объяснение здесь такое же, как в истории с ритуальными убийствами, которые приписывали евреям. Это объяснение приводит Луис ГолдингЩ Он пишет: «В 1252 г. четвертый Латеранский церковный собор официально признал доктрину пресуществления, а именно что во время церемонии святого причастия освященные предметы действительно становятся плотью и кровью Иисуса Христа. В наше время обнаружилось, что если держать несвежие пищевые продукты в сухом месте, в них иногда образуется вещество алого цвета (под названием micrococcus prodigious), которое по внешнему виду похоже на кровь. В средние века из-за этого внешнего сходства с кровью предполагалось, что это действительно кровь, и наличие таких продуктов считалось доказательством дурного поведения». Считалось, что это евреи мучениями довели гостию, или тело христово, до такого состояния. Это было довольно обычное обвинение, и его, очевидно, распространили и на ведьм.

Наконец, на шабаше иногда совершалось жертвоприношение животного или даже самого божества, добровольно приносящего себя в жертву, а оставшуюся после него золу благоговейно хранили и распределяли среди поклонников культа как великое магическое средство.

А в конце или незадолго до конца шабаша в соответствии с традицией плодородия наступало полное торжество распущенности — фаллическое «освобождение». Именно оно подгоняло инквизиторов, которые в ужасе столь усердно скрипели пером, именно оно больше всего шокировало ортодоксов, а в XIX и XX веках вызывало отвращение и смятение у тех очевидцев, которые были свидетелями аналогичных явлений у примитивных народов. Сам дьявол — жрец шабаша — должен был совокупляться со всеми присутствовавшими женщинами. Здесь уже приводились показания, из которых становится ясно, что связь с ним была болезненной, а его сперма считалась ненатуральной. Возможно, он пользовался искусственным фаллосом. Это предположение следует из того факта, что беременность от дьявола никогда не получалась непроизвольно — ее нужно было устраивать специально. В тех случаях, когда это было необходимо, беременность нередко действительно наступала. Дьявол, разумеется, обладал такой привилегией, как право выбора, и женщина, которую он выбирал, радовалась этому, как ритуальному знаку отличия. В конце концов, всем известное «право первой ночи» тоже имело религиозное происхождение и признавалось всем обществом.

Потом вся компания предавалась беспорядочному и неразборчивому

 

ГЛАВА 11. Способности ведьм и их обряды

Те, кто изучал культ ведьм, всегда уделяли особое внимание шабашам и другим сборищам поклонников этого культа. Поскольку с точки зрения скептиков того времени свидетельства участников шабашей были невразумительны, их в расчет, как правило, не принимали. Однако теперь мы признаем, что такие сборища действительно имели место, поскольку даже в наше время кое-где существуют их аналогии, да и в целом тезис об антропологической модели колдовства склоняет нас к этому. Однако для людей той эпохи другие проявления культа ведьм занимали не менее важное место. Особый интерес вызывали клеймо ведьмы, мазь для полета и некоторые другие популярные атрибуты. Но теперь пришло время рассмотреть другие необычайные способности ведьм, которые им приписывали и которые внушали такой страх по крайней мере до восемнадцатого века. Дело в том, что в то время как вызывающее поведение по отношению к церкви и организованное поклонение дьяволу считались оскорблением всего общества, именно индивидуальные проступки привели большинство ведьм к обвинению и суду. Эти индивидуальные действия и обряды продолжались еще долгое время после того, как организованный культ пришел в упадок.

Наиболее таинственная и сложная деятельность приверженцев культа — чудотворная и черная магия — была главным образом занятием интеллектуалов. Обряды преступной направленности, рационализированные извращения, математическая магия, вызывание злых духов, талисманы и некоторые аспекты астрологии были позаимствованы из египетских таинств, кабалы, пифагореизма и аристократического течения сатанизма. Но вовсе не в этих усовершенствованиях обвиняли обычных ведьм, являвшихся членами распадавшихся кучек врагов христианства — в этом их можно было бы обвинить разве что косвенно. Обвинение против ведьм (или против тех, кого ошибочно принимали за ведьм) состояли главным образом в природной магии, магии ядов, околдовывании, а также в том, что они вызывали пожары и бури, превращались в волков и содержали домашних духов.

Если рассмотреть проступки, в которых обвиняли ведьм, с точки зрения природной магии и магии ядов, важно помнить о том, что такие занятия, как лечение посредством внушения и торговля необычными лекарствами из трав, не считались колдовством. Такую деятельность относили к «белой магии». С точки зрения теологии она считалась предосудительной, но на самом деле просто была разновидностью «деревенской медицины». Настоящее колдовство имеет место только там, где люди сознательно призывают силы зла. Те, кто участвует в подобных ритуалах, обращаются за помощью к некой силе, которая находится за рамками признанных обществом установлений и верований. Вся древняя медицина была насквозь пронизана всевозможными предрассудками, которые мы сейчас назвали бы «ненаучными». Правда, когда медицинская мода в очередной раз меняется и взаимодействие души и тела начинают изучать более пристально, наша оценка становится менее почтительной. Астрология, к примеру, не считалась колдовством (хотя астролог — крепкий отросток разветвленного дерева мистической практики — всегда оставался на подозрении). Астрологи, как правило, имели связи с самыми знатными семействами шестнадцатого и семнадцатого веков.

Различие между медициной и магией можно рассмотреть позже, когда будет показано, каким образом появление новых медицинских методов оказало столь большую помощь в дискредитации ведьм. Здесь только следует отметить, что медицина ведьм — это древнейшая медицина, магия периода зарождения, общая для всего человечества. Она действовала благодаря сочетанию таких факторов, как вера пациента в ее эффективность и применение практикующим целителем реального физического воздействия. Только осознанная вера в силы зла, то есть силы, противостоящие ортодоксальной вере, считалась колдовством. Однако это не означает, что ведьмы не обладали определенной благотворной силой. Профессор Марри рассказывает об одном манускрипте под названием «Красная книга Аппина». В последний раз она слышала об этом манускрипте, когда он находился в собственности теперь уже вымершего рода Стюартов из Инвернхайла. Считается, что в этой книге содержатся заклинания, направленные на лечение болезней скота, стимуляцию его плодовитости и т. п. Но совершенно естественно, что угнетенное меньшинство в силу необходимости нацелено на разрушение, а не на сохранение и производство. Перед судом ведьмы представали только за черные дела. А вот насколько допустимо доброе дело, если оно делается с дурной целью, — это вопрос для богословов, которые могут обсуждать его до бесконечности.

Физические средства, которыми пользовались ведьмы — это средства доисторических людей. В конце концов, древние люди, которых их потомки вообще не признают человеческими существами, даже выполняли примитивную трепанацию. Они завещали потомкам свои знания о том, как можно применить все это к животным, и эти знания использовались даже в девятнадцатом веке. Ведьмы хранили остатки сведений о действии трав, которые к тому времени уже были наполовину забыты, и сноровку, накопленную многими поколениями, когда дело касалось животных.

Цыгане сумели сохранить эту сноровку и до наших дней — об этом готовы до бесконечности рассказывать торговцы лошадьми.

Что касается цыган и современных африканских колдунов, то их секретов мы не знаем, но эти секреты наверняка очень полезные. Можно не сомневаться, что сочетая эти знания с верой в культ и почти личной идентификацией с жизнью животных, которую этот культ подразумевает, ведьмы умели оказывать поразительное влияние на скот и лошадей. Они знали, что для них хорошо (такие ведьмы стали «белыми» магами), а что плохо. С помощью определенных физических средств ведьмы могли вызывать у животных хромоту, выкидыши и многие другие нехорошие последствия. Даже когда древняя магия исказилась и эта традиция значительно ослабла, не требовалось особой изобретательности, чтобы бросить горсть яда в корыто для свиней или вызвать выкидыш у овцы. Многие ведьмы, особенно в поздний период, выполняли обязанности акушерок. Их можно было назвать сохранившимися представительницами древних кочевников-скотоводов. Так почему бы им было не воспользоваться своими знаниями, чтобы навредить своим врагам?

Кроме того, они пользовались знанием психики, чтобы причинять зло людям. Известно, что они широко применяли яды. На итальянском языке (как и в Библии) ведьм называют отравительницами. Ста семидесяти римлянкам вынесли приговоры за отравление под видом колдовства. Против колдовства были изданы специальные законы. На протяжении всей истории эту традицию продолжали простые крестьянские женщины, были они ведьмами или нет. К их услугам охотно прибегали их господа, когда этого требовали обстоятельства. В средние века ведьм, естественно, обвиняли в том, что они отравляли источники и чаши со святой водой, заражали косметическую пудру, намазывали дверные ручки веществом, вызывавшим коррозию, и злонамеренно распространяли повсюду поганки. Кроме того, утверждалось, что они вызывали зажатие половых органов у мужчин — а такое явление, вероятно, действительно можно вызвать физическими средствами. Они распространяли чуму и снабжали людей пузырьками со смертоносной кислотой с такой же готовностью, как и любовными напитками. Как писал доктор Саммерс, леди Элис Кайтлер обвиняли в «изготовлении снадобий и лосьонов по непристойным и отвратительным рецептам, убийстве врагов с помощью затяжных болезней и еще во многих других зловещих тайнах». Было бы утомительно приводить здесь полный отчет о том, как политики и богатые женщины использовали ведьм в качестве отравительниц.

Современные колдуны африканских племен и индейцев навахо делают практически то же самое. Вот так от матери к дочери на протяжении жизни многих поколений передавались свойства различных продуктов растительного или животного происхождения и связанные с ними предположений.

На очень многих судебных процессах, после которых остались письменные отчеты, ведьмам предъявляли обвинение в симпатической магии. Здесь можно привести лишь несколько примеров, поскольку эта практика широко распространена во всем мире даже в наше время. Англосаксы и норманны издали законы против подобных преступлений, за которые прежде уже судили людей в Римской империи. Однако в английских судах первая запись относится к 1324 г. В том году Роберт Ле-Маршаль из Лестера обвинил одного колдуна из Ковентри в занятиях магией, а кроме того, назвал двадцать семь его клиентов. Этот колдун должен был получить двадцать фунтов, а сам Роберт — пятнадцать фунтов. Эти деньги им предложили за то, чтобы они убили короля, настоятеля монастыря Ковентри и других высокопоставленных лиц. Они изготовили семь фигурок из воска и холста, изображавшие их врагов, а также изображение некоего Ричарда де Соу, который должен был стать, как мы сказали бы сейчас, «контрольным экземпляром». В голову изображения Ричарда де Соу воткнули свинцовую булавку, после чего сам Ричард покорно сошел с ума. Затем булавку воткнули в сердце изображавшей его фигурки, и через три дня он умер. В этот момент Роберт выдал своих сообщников, заказчики скрылись, а колдун умер в тюрьме.

За шесть лет до этого во Франции состоялся длительный судебный процесс над епископом города Труа, которого обвиняли в убийстве королевы, супруги Филиппа IV. В материалах этого дела говорится, что вначале епископ предпринял несколько попыток унизить восковое изображение королевы. Но когда все эти попытки провалились и не дали никакого результата, епископ потерял терпение. Он разорвал изображение на кусочки, растоптал их, а потом бросил в огонь. После этого королева умерла. В отличие от нее король Джеймс I не умер, хотя и был сильно напуган, когда Ботвелл вместе с шотландскими ведьмами пытался избавиться от него подобным способом. Да и мистер Питер Флеминг, к счастью, благополучно остался в живых после той нашей глупой выходки в 1928 г. В конце концов, мы, студенты, просто не воспринимали тот эпизод серьезно. Вероятно, в передовых кругах общества обычная симпатическая магия вскоре окончательно потеряет свою силу. Однако в более легковерном обществе куклы-изображения всегда были неотъемлемой частью арсенала ведьм. Взять хотя бы Джона Уолша из Дорсета в 1566 г. или Элизабет Девайс — одну из ланкаширских ведьм, которая в начале следующего столетия разбила сделанных из мергеля кукол, изображавших ее врагов. В одном из оксфордских музеев когда-то хранились сердца, проткнутые булавками. Даже в наши дни мы то и дело читаем о том, как девушки из восточных стран с помощью симпатической магии пытаются покорить сердца сельских полицейских. В Италии эта практика довольно Имеются и другие надежные данные. Сюда же относятся случаи так называемого чудесного исцеления, успехи, достигнутые методом Куэ и с помощью других подобных систем, из которых наибольшую известность получила система «Христианская наука». Всем врачам, у которых была возможность изучить подобные явления, хорошо известны случаи настоящего излечения, причем их подтвержденное чудотворное происхождение приводит к сильному преувеличению их важности и действенности, вызывая иллюзии или даже галлюцинации о благополучном исходе… Какая-нибудь ворожея или гадалка, заявляющая, что обладает сверхъестественным даром предвидения, или старая крестьянка, пользующаяся репутацией колдуньи, подчас способны добиться таких блестящих результатов, которые были бы недостижимы даже для самых известных врачей, обладающих самым совершенным научным оборудованием.

Человеку можно сделать местную анестезию, и точно так же можно вызвать местное повреждение или — в крайнем случае — даже смерть. Это явление называется «танатоманией», и от такого смертельного импульса можно спастись только с помощью противодействующего влияния другой колдуньи. Теперь уже всем известно, что представители примитивных народов могут умереть, когда осознают, что нарушили табу и прокляты. С другой стороны, как-то раз в Дорсете мне пришлось встретиться с одним стариком, который заявил, что его парализовало из-за дурного глаза. Конечно, на такие в высшей степени чувствительные процессы, как половые сношения, можно воздействовать с помощью психических факторов, одним из которых является психический контроль. Представители церкви заявляли, что с помощью заклинаний можно подавлять сексуальные возможности, так как в любом случае половая связь — это работа дьявола. Но независимо от того, действительно ли это работа дьявола или ведьмы, помимо психического воздействия, использовали еще и наркотики, есть все основания считать, что чисто психическое внешнее влияние вполне способно вызвать у индивидуума сексуальное отвращение, которое Саммерс почему-то назвал «притуплением желания», истолковав таким образом слова Спренгера. Импотенция обусловлена в основном именно состоянием психики. Иногда таким же образом обстоит дело и с выкидышами, хотя этого вернее можно достичь физическими методами, которыми ведьмы тоже владели.

Такие явления, как шизофрения и истерия (как индивидуальные, так и массовые), только сейчас становятся отдельной областью науки и темой множества работ. Этой областью могут овладеть неспециалисты, а фильмы могут исказить ее. Очевидно, множество видов психических расстройств, которые мы и сегодня еще не понимаем до конца, в прежние времена приписывали влиянию ведьм, если только находились подходящие.

Джильберт из Терсо заявляла, что в 1719 г. дьявол не раз являлся к ней в разных образах — как огромный черный конь, как человек, сидящий верхом на огромном черном коне, как черное облако и как черная курица. Очевидно, все это было порождением сильно расстроенного рассудка.

Метафизическая концепция личного злого духа, привязанности к какому-то существу, которое всегда ждет, имеет действительно очень древнее происхождение — даже более древнее, чем гипотеза Платона о воздушных демонах. Считалось, что Пифагор постоянно общался с орлом. В целом эта идея получила признание у ранних христиан, и в «Эфиопской книге святых» мы находим изложение принципов веры в персональных дьяволов. Аналогичным образом уже в то время существовала вера в персонального агента добрых сил — ангела-хранителя — того самого, к которому впоследствии, во времена нашего детства, взывали наши матери. Разумеется, эта вера является воплощением дуалистической идеи: двух сторон характера человека и божества, стремящихся к господству в каждой отдельной личности. Эта нить проходит через всю мистическую литературу, и в эзотерической легенде то и дело повсюду возникает «странный спутник», «астральный наставник», «серый кардинал» души. Колдовской ритуал постепенно все больше усложнялся благодаря более глубокому освоению трудов по кабалистике. Считалось, что человек путем заклинаний может вызвать выбранных им злых духов, чтобы они выполняли конкретные его требования. Эта идея получила новый импульс благодаря огромной популярности книг о Фаусте и в целом легенды о нем. Позднее она превратилась в литературный прием и рай для доктринеров. Несмотря на сложность, а порой и бессмысленность ритуала ведьм, в его основе лежала очень древняя идея, присущая всем дуалистическим учениям.

Это была идея о персональном дьяволе — «слуге» в человеческом, геральдическом или животном образе — который повиновался колдуну. В более поздних версиях колдун именно ради этой привилегии продавал свою душу дьяволу. В шестнадцатом веке эта идея была широко распространена повсюду, в особенности в Германии. В отчетах о судах над ведьмами в Великобритании чаще всего фигурируют домашние духи в образе животных — особенно это характерно для восточных графств в период самых жестоких гонений на ведьм.

В материалах судебных процессов этот домашний дух встречается под разными названиями: ангел, маленький господин, чертенок, фурия и пр. Кроме того, его могли обозначать каким-нибудь из многочисленных ласковых имен, выражающих нежную привязанность. Такими же именами часто называли совершенно невинных домашних животных. Считалось, что домашними духами могут быть почти все обычные домашние животные, а также некоторые менее распространенные животные и птицы. Кроме того, изредка встречались упоминания о хорьках, крысах и даже бабочках и осах.

Особенно часто упоминались жабы — несомненно, причина была в страхе, который они внушали, так как считалось, что они способны плеваться ядом. Естественно, среди этих животных был высокий процент кошек и собак, а иногда встречались разные мелкие млекопитающие, которым приписывали вредные качества. Их называли такими именами, как Сосунок или Титти, иногда другими столь же непристойными словами или же употребляли какую-нибудь необычную, но понятную кличку — например, «Хиф-Хиф» или «Куколка». Такой кличкой какая-нибудь старушка вполне могла наградить нежно любимое существо. Считалось, что все эти создания были усыновлены дьяволом, что он одаривал их милостями и сделал своими наследниками. Они делали за ведьму все ее злые дела, а потом возвращались к ней, и тогда она поила их кровью или молоком из своих дополнительных сосков, предназначенных специально для этой цели.

Скорее всего, эти верования возникли благодаря сочетанию определенных обстоятельств. Первая версия состоит в том, в определенный период это могли быть пережитки обычая, в соответствии с которым участникам шабаша дарили на память животных. Правда, доказательств в пользу этой версии очень мало. Согласно второй версии, в определенный момент идея персонального дьявола, получившая развитие в континентальной Европе, достигла Англии вместе со всем остальным вздором, характерным для искаженных ритуалов, которые наводнили континент после того, как история о Фаусте приобрела популярность, а кальвинисты стали участвовать в охоте на ведьм. Вероятно, пропагандисты этой идеи доказывали, что каждая ведьма должна иметь своего собственного дьявола. Если, как я полагаю, все действительно так и было, тогда основную суть этих призрачных предрассудков можно свести к взглядам Мэтью Хопкинса и к идеям, которые его вдохновляли. Дело в том, что в основном именно он занимался поиском дополнительных сосков у предполагаемых ведьм, и в соответствии с его представлениями эти соски были связаны главным образом с верой в домашних злых духов. Если ему действительно удавалось обнаруживать такие соски, он делал вывод, что кто-то ведь должен был их сосать. Несмотря на все, о чем рассказано в главе 7, такие «соски» чаще всего были самыми обыкновенными дефектами на коже. Было не так уж трудно вынудить людей, замученных и запуганных, в лучшем случае ошеломленных и лишившихся дара речи, обречь вместе с собой на смерть и живших вместе с ними домашних животных. По мене того как идея персональных злых духов распространялась все шире, оставшиеся представители этой древней веры действительно стали убеждать самих себя, что продались дьяволу. Может быть, они считали, что домашний дух — это необходимый атрибут договора с дьяволом, и даже специально приобретали одного или нескольких таких «духов».

И, наконец, нужно учитывать, что эксцентричные чудаки, особенно

следующем. Первый вариант — это когда ведьма или человек, одержимый дьяволом, временно принимают образ животного, чтобы разрушать и уничтожать. Согласно второму варианту, они имеют «двойной» образ — человека и животного. В образе животного такой человек (он или она), оставив свое безжизненное человеческое тело дома, может бродить повсюду, терроризировать людей и откармливаться за их счет.

Среди многочисленных психопатологий известно такое болезненное состояние, как ликорексия, для которого характерны поистине волчий голод и непоколебимое убеждение пациента на том, что он на самом деле волк или какое-нибудь другое животное. Такое человек воет и издает другие звуки, характерные для этого животного, подражает его движениям, жаждет сырого мяса. С чисто практической точки зрения он как бы действительно превращается в животное. У него появляются нарушения деятельности желез внутренней секреции, а со стороны рассудка — все те симптомы, которые иногда приписывают одержимости. Это ужасное расстройство можно проиллюстрировать таким литературным примером, как царь Навуходоносор. В прежние времена оно не поддавалось никакому рациональному объяснению. Считалось, что такой ненормальный тип (который, несомненно, был довольно опасен) действительно подвергся дьявольскому превращению, причем по собственному желанию.

Это редкое, но тем не менее известное и неоднократно наблюдавшееся отклонение подкрепляло веру людей в саму возможность идентификации человека с животным. Такая идентификация, как уже было сказано, являлась составной частью культовых верований и обрядов. Эта вера до сих пор существует во многих частях света. Члены некоторых племен в юношеском возрасте проходят церемонию посвящения, во время которой происходит символическое соединение жизни ученика с жизнью животного. Кое-где подобная идентификация считается настолько тесной, что когда человек или животное умирают, то же самое происходит и с их партнером. Здесь на индивидуальном уровне воплощается та же самая концепция, которая на групповом уровне выражается как идентификация людей с животным-тотемом. Уже описаны случаи групповой ликантропии, когда впавшие в безумие поклонники культа во время танцев или обрядов, накрывшись шкурами культового животного, подражают его движениям. Вероятно, нечто подобное имел в виду Геродот, рассказывая о племени неури в восточной Европе, члены которого каждый год на несколько дней превращались в волков. Самый последний популярный пример — это история людей-леопардов в Западной Африке. Кое-кого из них недавно приговорили к смерти за ритуальное убийство, которое они совершили с образе леопардов: к пальцам рук они прикрепили когти, а тела покрыли леопардовыми шкурами. Они, несомненно, считали, что действительно превратились в леопардов. Вероятно, перед этим они употребляли наркотики. Вполне возможно, что когда групповая деятельность ведьм пошла на убыль и культ пришел в упадок, отдельные индивидуумы продолжали время от времени надевать шкуры животных, чтобы навредить своим соседям. Если это действительно так, то этого обстоятельства вместе с описанными примерами патологического состояния было вполне достаточно, чтобы ликантропия навсегда зафиксировалась в народной памяти. Дополнительную силу ей придали странные создания, которые время от времени встречаются даже в наши дни — люди, выращенные животными. Мы можем не принимать в расчет Ромула и Рема, однако Маугли в Индии — это вряд ли совершенный вымысел. В Африке постоянно происходят подобные странные случаи. В 1947 г. в новостях из Сирии рассказали о «мальчике-антилопе». Он был совершенно дикий, не умел говорить, зато был весьма фотогеничен и мог очень быстро скакать. Правда, о последующей его истории предпочли тактично умолчать.

Вероятно, каждому приходилось слышать традиционные истории об оборотнях — пусть хотя бы в упорядоченной версии, как в сказке о Красной Шапочке, которую мы слышим на Рождество. Эти истории пользуются большой популярностью в романтических литературных произведениях. Основной их вариант состоит в том, что у мародерствующего зверя отрубают лапу, и тут обнаруживается, что в ту же самую минуту одна злая старуха в деревне тоже лишилась соответствующей конечности. Тогда ведьму убивают серебряной пулей. Нет необходимости приводить этот пример полностью. Вот вкратце его основные моменты: напуганные крестьяне, огромный волк, совершающий опустошительные набеги и жаждущий крови, охота в лесу при лунном свете и выстрел, который ранит зверя. Потом — полуночная погоня и кровавый след, который приводит охотников к домику. Там лежит тяжело раненая ведьма, и ее обычно приканчивают топором.

Приведу здесь и другой вариант, поскольку есть все основания верить в его достоверность. В шестнадцатом веке об этом сенсационном случае поступило сообщение из селения в овернских горах. Как-то раз один господин, как обычно, отправился на охоту. Внезапно на него набросился волк чудовищных размеров, и пули не могли причинить ему никакого вреда. Однако во время схватки человек отрубил ему переднюю лапу. Эту лапу он положил к себе в карман и, напуганный, отправился домой. По пути он хотел показать свой трофей другу и тут обнаружил у себя в кармане не кровоточащую волчью лапу, которую он сам туда положил, а женскую руку с обручальным кольцом. Его друг признал в нем кольцо своей собственной жены. Он отправился ее искать и нашел в кухне. Она сидела у огня, спрятав руку под фартуком. Он схватил ее за руку, и тут его ужасные подозрения подтвердились. Вместо руки у нее был ужасный кровоточащий обрубок, и рана была совсем свежая. Та женщина была арестована и впоследствии на