Этим вечером в доме непрерывно удивлялись. Удивлялись купленным Сиймом шторам и выспрашивали, откуда он взял денег на покупку. Сийм, естественно, не стал посвящать родителей в тайны сумасшедшего дома. Он скорчил хитрую рожу и заявил:

— Нашёл!

Затем прибыла Сирли и рассказала обо всем, что случилось со спасателем. Снова все удивились, а Сийм немножко поплакал, исключительно из зависти, что сестра видела колючее страшилище, а он нет.

— Ещё успеешь увидеть его, — утешала Сирли. — Вдруг он придёт пить твоё молоко.

— Не придёт, — всхлипнул Сийм. — Молоко скисло, теперь оно совсем невкусное.

— Слава Богу! — решила мама. — Нам и не надо, чтобы оно здесь бродило. Чего доброго опрокинет дом. Не плачь, Сийм. Ты такой молодец! Глянь, какие красивые новые шторы ты нам купил! Если бы я маленькой девочкой нашла деньги, я бы все истратила на конфеты и игрушки. А ты у нас очень практичный!

Это было приятным и внушительным утешением, и Сийм перестал плакать, подошёл к окну и с тоскою посмотрел на пустую улицу.

— В самом деле ужасно, что такому животному позволяют свободно разгуливать! — откликнулся отец.

— Оно держит в страхе весь город. Сегодня на работе только о нём и говорили; многие даже взяли отпуск, чтобы отсидеться дома за железными дверьми, пока опасность не минует.

— Завтра точно нельзя выпускать детей из дому! — решила мама. — Да и нам было бы неплохо несколько дней оставаться дома.

— Мы в субботу собирались на рыбалку! — напомнил от окна Сийм.

— Об этом и речи быть не может, пока этот чёрт разгуливает кругом, — ответил отец. — За городом он особенно опасен, ведь там негде от него укрыться!

Сийму снова стало грустно. Одна плохая новость за другой. Слёзы затмили его взор, он начал тереть кулаком глаза, и когда снова стал ясно видеть, то… Да, тогда он увидел, что перед домом стоит нечто огромное и колючее. И это нечто обнюхивало его, Сийма, блюдце с молоком.

— Мама, папа! — завопил Сийм. — Оно всё-таки пришло!

— Задёрните шторы! — крикнула мама. — И спрячемся в другой комнате.

Но семья не собиралась никуда прятаться, а столпилась у окна. И мама в том числе. У других окон, очевидно, тоже собрался народ, потому что животное злобно оглядело дом, фыркнуло, плюнуло и опрокинуло носом блюдце.

— Все-таки скисло, — охнул Сийм. — Теперь оно рассердится!

Животное и в самом деле рассвирепело. Его фырканье становилось всё громче, колючий загривок встал горбом, ноги царапали землю. И в этот самый момент из дому вышел господин Баранн, который решился впервые после своей простуды совершить коротенькую прогулку.

— Теперь оно сожрёт господина Баранна! — сказал Сийм и прижал руки к груди, чтобы унять сердце, которое буквально разрывалось от радости и возбуждения.

Животное и господин Баранн стояли перед домом и пялились друг на друга. Так они стояли долго. Животное начало успокаиваться, его колючки улеглись вдоль хребта, и оно казалось уже не устрашающим, а каким-то печальным.

Господин Баранн следил за ним. Поначалу он ужасно испугался и думал спастись бегством, но тут его охватило странное оцепенение, он уже не мог отвести взгляда от существа, и чем дольше он смотрел, тем более знакомым казалось животное господину Баранну. Какое-то странное чувство счастья зародилось в желудке, поднялось в сердце — и внезапно ударило в голову и прояснило её. Господин Баранн вспомнил всё.

Он был маленьким мальчиком и жил в городской квартире с отцом и матерью и очень хотел, чтобы у него было одно животное. Одно малюсенькое животное. Господин Баранн мечтал не о кошке или собаке, он мечтал о еже. Однажды в деревне у знакомых он видел ежа; тот в сумерках приходил к веранде лакать молоко из оставленной для него миски. Но в городской квартире держать ежей нельзя, и маленькому господину Баранну оставалось только мечтать до тех пор, пока из-под его кровати не вылез крошечный ёжик и не стал лакать молоко, неведомо откуда оказавшееся в тапке господина Баранна.

Господин Баранн был счастлив донельзя. С тех пор ёж оставался его тайной мечтой. Когда никто не видел, ёжик вылезал из-под кровати и топотал по комнате. И так продолжалось много лет, до тех пор, пока господин Баранн не вырос и не решил стать умным человеком, который читает только сложные книги и не позволяет себе мечтать. Он многому научился, многое написал, и ёжик под кроватью постепенно испарился из его памяти. Переезжая на другую квартиру, он не взял с собой ежа. А позднее господин Баранн ни разу не побеспокоился о судьбе своей забытой мечты. Он даже не помнил о том, что когда-то был такой ёжик. И вот теперь он вдруг узнал своего любимца.

Господин Баранн присел на корточки, вытянул руку перед собой и начал потихоньку говорить. «Пот, пот, пот, — приговаривал он. — Подойди сюда, маленький! Пот, пот, пот!»

И огромное животное начало ссыхаться, оно уменьшалось на глазах, и через несколько минут оказалось маленьким ёжиком, который счастливо притопал к господину Баранну и лизнул ему руку.

Господин Баранн взял зверюшку на руки, прижал к груди и отнёс домой.