ПАРАМИТА МЕДИТАЦИИ И ДЕВЯТЬ СТУПЕНЕЙ ОШАДХИ

Концепция шести парамит махаяны не так уж отличается от восьмеричного благородного пути раннего буддизма. Обе практики обращают особое внимание на развитие в себе сострадания и мудрости, которому помогают упражнения в шиле, самадхи и праджне, то есть в нравственности, медитации и мудрости. Совершенствуясь нравственно, мы взращиваем сострадание, а при помощи медитации можем развить проницательность (интуицию), или, иначе говоря, мудрость.

Если адепт преуспевает в медитации и развивает мудрость, но не способен развить сострадание, у него возникает проблема. С помощью мудрости еще можно осознать собственную природу и в какой-то степени понять реальность, но без сострадания нельзя ни быть в мире, ни взаимодействовать с другими живыми существами. Подобным же образом сострадание без мудрости дает нам возможность взаимодействия с другими живыми существами, но при отсутствии мудрости эти отношения неизбежно станут ущербными из-за искажений, заблуждений и иллюзий разума.

Парамита медитации связывает мудрость и сострадание. Очень трудно без медитации практиковать первые четыре парамиты, касающиеся поведения, свободного от эгоцентризма. Так же верно, что без практики медитации почти невозможно обрести мудрость. Медитацию можно назвать ключом к самосовершенствованию и продвижению по пути духовного развития.

На Западе медитацию понимают и практикуют неоднозначно, если можно так выразиться. Она стала довольно популярной, и ее полезность признают очень многие, в том числе и медицинские работники. Некоторые полагают, что медитация поможет им прожить подольше, продлит молодость, поддержит в стремлении бросить курить и так далее. Конечно, с ее помощью все это возможно, но для восточных традиций, таких как буддизм и индуизм, она значит гораздо больше. Медитацию практикуют не ради какой-то конкретной цели, чтобы снять стресс, например сосредоточиться во время спортивного состязания или просто успокоиться. Она включается в самоосознание и мировосприятие; а это невозможно без определенной толики философии и религии.

Многие пугаются, когда речь заходит о религии. «Я хочу научиться медитировать, а от всяких там восточных мумбо-юмбо меня избавьте, — говорят они. — Давайте делать дыхательные упражнения и прочее в этом роде». На Востоке практику медитации применяют для кардинальной переделки личности, а не для корректировки какой-либо черты характера. Целиком преобразуя себя, человек получает возможность положительно и в весьма значительной степени влиять на ход своей жизни.

Медитацию называют самадхи, или дхьяной на санскрите и сам-тан по-тибетски. Китайцы именуют ее чань, а японцы — дзен, это искаженное китайское название. «Сам-тан» можно перевести с тибетского как «устойчивый разум». «Сам» означает «разум» или «размышление», а «тан» — «устойчивость», «стабильность». Имеется в виду, что только тот разум можно назвать медитирующим, который не так-то легко отвлечь от предмета размышлений, который способен сфокусироваться, сконцентрироваться на нем. На Западе понятие медитации чаще применяют к размышлению или к обдумыванию определенной проблемы, на Востоке же его относят лишь к разуму сосредоточенному, такому, который способен остро сфокусироваться на предмете.

В третьей главе уже говорилось, что у буддистов есть два вида медитации. Первый — медитация успокоения. На санскрите ее называют самадхи, по-тибетски же — ши не, то есть «пребывание в умиротворении». Второй — медитация интуитивного прозрения — на санскрите называется випасъяна, а на тибетском — лхактонг, что можно перевести как «взгляд сверху».

Начнем с самадхи, медитации спокойствия, поскольку без спокойствия невозможно достичь интуитивного прозрения. Иногда медитация прозрения толкуется как «аналитическая медитация», и можно подумать, что она имеет кое-что общее с тем, что мы обычно подразумеваем, когда говорим о глубоком размышлении при решении конкретной проблемы. Но хотя медитация включает в себя и мысли и понятия, здесь они рассматриваются в свете того, какразум порождает эти мысли и понятия.

Когда мы практикуем медитацию успокоения, нас не должны заботить ни мысли, ни концепции. Но это не значит, что мы должны отбросить их или подавить. Следует отметить, что они явились осознать, что они наличествуют, и идти, что называется, своим путем. При медитации успокоения мысли не привлекаются, чем она и отличается от медитации интуитивного прозрения. И еще: с самого начала следует понять, что мешает и что способствует нашим успехам в медитации успокоения.

ОСНОВЫ ПРАКТИКИ

Медитацию самадхи не следует рассматривать как отдельную практику, поскольку подходы к ней весьма многообразны. Согласно общей традиции буддизма, чтобы явились надлежащие условия для успокоения, адепту следует сдерживать чувства, унимать излишнее тяготение к пище и прочему, что может смутить или одурманить разум. Чтобы сохранять такое спокойствие, адепту следует привыкнуть к положению тела, которое называется «позой девяти точек Вайрочаны», и удобно себя при этом чувствовать. Она рекомендуется как наиболее благоприятная для медитации: ноги скрещены, руки держат одна другую за локти или уперты в колени, плечи немного отведены назад, голова слегка наклонена вперед, позвоночник прямой, как стрела, взгляд направлен чуть вниз, на кончик носа, рот полуоткрыт, кончик языка касается нёба, дыхание ровное и спокойное. Важно придерживаться именно этой позы, противясь искушению как-то ее модифицировать. Это стоит отметить особо, поскольку сейчас на Западе многие позволяют себе менять предписанную для медитации позу на более для них комфортную. Пожалуй, здесь индивидуальные предпочтения не должны приниматься в расчет (если, конечно, сохранение надлежащей позы не сопровождается мучительными болями).

Приняв позу Вайрочаны, адепт должен сосредоточиться на дыхании. Это не совсем такое дыхание; которое мы используем, когда концентрируемся на других объектах, на изображении Будды, например. Как бы то ни было, все буддийские школы называют правильное дыхание во время медитации наиболее практичным и самым эффективным средством. Дышать следует естественно, без усилий и чрезмерного напряжения, не шумно, но достаточно глубоко. Если практик, настойчивый в достижении самадхи, научится управлять дыханием, его — или ее — разум со временем тоже станет спокойнее и устойчивее.

Практикуя медитацию самадхи, адепт должен научиться использовать так называемые противоядия. Они предназначены для преодоления того, что обычно называют препятствиями к медитации. Поэтому адепт должен знать, что это за препятствия и какие противоядия лучше всего подходят для каждого из них. Когда же нам следует прибегать к противоядиям, а когда лучше обойтись без них? Ведь важно знать, когда их следует использовать, но не менее важно знать, когда их использовать не следует.

ПРЕПЯТСТВИЯ К МЕДИТАЦИИ

Когда говорят о медитации успокоения, обычно отмечают пять препятствий или недостатков, восемь противоядий и девять ступеней. (Пять препятствий махаяны — не то что пять помех, которые мы обсуждали ранее, говоря о раннем буддизме.) Первое препятствие — леность; второе — рассеянность; третье — сонливость и умственное возбуждение; четвертое — недостаток старания и пятое — избыточное рвение. Из восьми противоядий четыре применяют для преодоления лености. Это убежденность, предрасположенность, старание (или усилие), а также гибкость тела и разума. Имея дело со вторым препятствием, рассеянностью, мы в качестве противоядия используем внимательность. Третье препятствие, вялость и возбуждение (их считают за одно), преодолевается осознанием. Четвертое препятствие — недостаток старания, для которого очевидным противоядием является прилежание. Пятое препятствие — избыточное рвение, которому мы в качестве противоядия можем противопоставить самообладание.

В «Мадхьянта-вибханге» сказано: «Любой цели можно достичь, если пребываешь в успокоении, если обретешь гибкость разума, если преодолеешь пять препятствий при помощи восьми противоядий. Приведение разума к уравновешенности — причина, успокоение — результат. Памятование о благости успокоения, обнаружение лени и возбуждения, отвержение недостатков или препятствий, применение противоядий, достижение естественного спокойствия — вот эти восемь противоядий». В этом тексте использованы несколько разнящиеся термины, чтобы ярче подчеркнуть, как важно побороть пять препятствий восемью противоядиями. Тем адептам, у которых нет способности к обнаружению препятствий, а также тем, кто, обнаружив препятствия, не смог применить противоядия, не суждено изведать успокоение.

ЛЕНОСТЬ

Леность, первое препятствие, бывает трех видов. Первый — самоуничижительная уверенность в том, что человек не может улучшить себя собственными силами. Мы думаем, что препятствия, стоящие перед личностью, непреодолимы, что исключает для нее какой-либо прогресс. Второй вид лени питается нашими обыденными привычками. Даже если у нас есть желание медитировать, а также понимание, что это весьма полезно, мы продолжаем вести привычный образ жизни, водиться с той же компанией и потакать укоренившимся привычкам. И никак не можем через все это переступить. Третье препятствие — отсутствие интереса, безразличие. «Что толку в медитации? — думают иные. — Дела все равно пойдут прежним ходом, да и сам я останусь таким же, каким был». С этой точки зрения медитация и впрямь представляется пустой тратой времени.

Для преодоления этих трех видов лености применяются четыре противоядия. Первое — убежденность, при которой мы осознаем ситуацию, в которой обретаемся, и размышляем, какие блага принесет нам медитация. Мы видим, как множится вред, который мы сами себе причиняем, отказываясь от медитации, и осознаем, сколько страданий порождается из-за того, что у нас нет внимательности и надлежащего понимания. Например, в минуту гнева мы не способны оценивать, каким образом реагируем на людей и на ситуации, зато потом жалеем, что не смогли вовремя остановиться.

Буддизм говорит о трех вратах, через которые мы впускаем кармические последствия. Это тело, речь и разум. Каждый из нас понимает, сколько вреда можно причинить, если не следить за своими действиями, словами и мыслями. Если бы внимательность и понимание сопровождали нас неотлучно, нам не приходилось бы жалеть о том пагубном, что мы сделали, сказали и подумали. Многие современные психологи называют чрезмерный гнев, враждебность и ревность токсическими эмоциями. А у тибетских буддистов такие эмоции зовутся ядами. Разница, как видите, невелика.

У современных людей представления об эмоциях довольно путаны, поскольку нам часто говорят, что следует самоутверждаться, что надо «быть кем-то». С другой стороны, когда мы начинаем действовать агрессивно, нас за это порицают и стараются поставить на место. Тот же можно сказать и о ревности. Если мы таим ревность в себе, наши партнеры могут обвинить нас в недостатке любви. Но в другой ситуации проявление ревности может навлечь на нас обвинение в собственничестве. Все эмоции такого рода способны оказывать токсическое воздействие, и тут важно понять, как мы можем управлять ими с помощью медитативной практик, делаясь при этом сосредоточенными и внимательными. Тут нам необходимо обрести убежденность, первое противоядие. А она может появиться лишь тогда, когда мы осознаем как блага медитации, так и вред, который противоречивые эмоции вызывают в неорганизованном, смятенном разуме.

Как только мы обрели убежденность, нам следует двинуться дальше, культивируя в себе то. что называют предрасположенностью. Когда мы по-настоящему убеждены, что медитация действенна и что мы должны применять ее как часть нашей практики, тогда возникает предрасположенность к ней, причем более естественным образом, чем если бы мы, не обладая убежденностью, подходили к медитации нерешительно и опасливо. Когда появляется предрасположенность, можно применять третье противоядие против лености — усилие. Когда присутствуют и убежденность, и предрасположенность, мы начинаем относиться к медитации с энтузиазмом, и само собой возникает ощущение силы — результат развивающейся предрасположенности.

Весь этот процесс подводит к последнему противоядию — гибкости тела и разума. Когда мы не медитируем, разум и тело могут, что называется, окостенеть: поза напряженная, как и выражение лица, мышцы тела тугие, натянутые. Ну и разум, как следствие, тоже теряет свою гибкость. С помощью медитации и противоядий можно вернуть гибкость и телу и разуму. И привести разум в спокойное состояние.

РАССЕЯННОСТЬ

Второе препятствие, или недостаток, — рассеянность, а противоядие от нее — внимательность. Развивать ее начинают, концентрируя разум на каком-то внешнем объекте. Опытные практики советуют взять что-нибудь маленькое — гальку, например, или щепку — и сосредоточить на таком предмете все свое внимание. Через какое-то время можно перенести фокус внимания на дыхание. Поначалу делать это можно так: считать вдохи-выдохи до пяти или до пятидесяти; число здесь значения не имеет. Потом — в обратном порядке и опять в обычном, повторяя это снова и снова. Наконец, предметами медитации могут стать ментальные процессы, то есть мысли и эмоции, которые рождаются в мозгу. Во всех этих случаях самое важное — не забыть вернуться к объекту медитации, едва поймем, что отвлеклись или что внимание наше рассеялось. Как только мы это обнаружим, нам следует приложить все силы, чтобы вернуться к предмету размышлений. Само собой, мы можем упражнять внимательность в повседневной жизни: когда ведем машину, когда моем посуду, когда выгуливаем собаку. Если мы способны сфокусировать наш разум на том, что делаем, это можно рассматривать как часть практики медитации.

ВЯЛОСТЬ И ВОЗБУЖДЕННОСТЬ

Третье препятствие — вялость (сонливость) и возбуждение. Эту пару принято числить одним недостатком. Чтобы им противодействовать, применяется осознание. Когда мы начинаем развивать и пестовать внимательность к внешним объектам, сосредоточив разум на дыхании, на его собственных умственных процессах и так далее, становится возможной и практика осознания. Без внимательности почти невозможно опознать коренные препятствия для медитации — вялость и умственное возбуждение. Даже если в разуме нет какой-то особенной ажитации, даже если он не обуреваем сильными эмоциями, даже если в нем присутствует что-то вроде спокойствия, все равно в нем нет настоящей ясности. Разум притуплён, что влечет за собой сонливость, оцепенение. Обнаружить это труднее, чем душевное возбуждение, непрестанную внутреннюю дрожь, разговор с самим собой и всплеск эмоций, которые могут нарушить нашу медитативную задумчивость. Осознание следует применять для обнаружения или вялости, или умственного возбуждения.

ОТСУТСТВИЕ СТАРАНИЯ И ИЗЛИШНЕЕ РВЕНИЕ

Четвертое препятствие — отсутствие старания, что подразумевает неспособность применить противоядия: четыре против лени, одно против рассеянности и одно против вялости и возбуждения. Следует всякий раз делать над собой усилие и применять эти противоядия везде, где они нужны и уместны.

Пятое препятствие — избыточное рвение. Практикуя в течение определенного времени, мы можем обнаружить, что применяем противоядия даже в тех случаях, когда в них нет нужды, по привычке, вместо того чтобы позволить разуму обретаться в естественном состоянии покоя. Поэтому здесь следует применить противоядие уравновешенности.

Вот таким образом восемь противоядий соотносятся с пятью недостатками, или препятствиями. Конечно, практика медитации требует немалого времени и труда, не всегда приятна и не обязательно приводит к длительному блаженству. Об этом хорошо сказал Сараха, знаменитый индийский маха-сиддха (йогин тантры): «Когда я прилагаю большое усилие, стараясь не упустить объект медитации, я возбуждаюсь. Когда же усилие невелико, меня одолевает вялость. Сохранять при этом равновесие очень трудно. Когда я медитирую, мой разум начинает смущаться». Во всех обстоятельствах главная задача — стараться соблюсти равновесие, применяя противоядия. Медитация — это школа того, как применять противоядия, когда это необходимо, и как не переусердствовать с ними, когда такой необходимости нет. Это каждый должен выяснить на собственном опыте.

ДЕВЯТЬ СТУПЕНЕЙ САМАДХИ

Пять препятствий и восемь противоядий соотнесены с девятью ступенями самадхи. Первая ступень называется «поддержание разума». Поначалу мы постоянно мечемся между препятствиями, с одной стороны, и использованием противоядий — с другой. Но постепенно учимся сохранять на какое-то — не особо продолжительное — время спокойствие разума, прежде чем явятся препятствия и помешают нашей медитации. Вследствие неопытности мы не можем использовать противоядия эффективно, и возвращение к объекту медитации может стать затруднительным. Виноваты в этом овладевающие нами фантазии, эмоции и мысли. Но с помощью последовательных усилий мы достигнем следующей ступени, имя которой — «непрерывное поддержание».

На этой ступени мы уже искуснее применяем внимательность и осознание и можем, когда возникают препятствия, возвратиться к объекту медитации раньше, чем они нас одолеют. Как на первой, так и на второй стадии основным препятствием становится леность, чьи главные признаки — отсутствие интереса, предрасположенности к медитации, а также убежденности в ее благотворности. Медитирующим следует всегда иметь это в виду. Тут следует поразмыслить о жизни, о своих переживаниях и о том, как мы страдаем из-за наших заблуждений, искаженных мнений и отрицательных противоречивых эмоций.

Третью ступень медитации успокоения называют «повторным поддержанием» разума (иногда термин переводят иначе: «поддержание, подобное заплате»). На этом уровне мы не только обретаем способность использовать внимательность эффективнее, но и обретаем мастерство в преодолении основных препятствий — вялости и возбуждения. Способность не отдаляться от объекта медитации — только первый шаг, не исключающий совершенствования в распознании коренных препятствий, то есть, повторюсь, вялости и возбуждения.

Четвертая ступень называется «непосредственное поддержание». Как только появляется какое-нибудь препятствие, мы можем или вернуться к объекту медитации с помощью внимательности, или немедленно обнаружить препятствия вялости и умственного возбуждения, если они возникнут. Интенсивность помех при этом уменьшается чрезвычайно. На этой ступени адепту больше не досаждает рассеянность — неспособность возвратиться к объекту медитации, — и поэтому можно считать, что внимательностью он в большей или меньшей степени овладел. Леность еще присутствует, равно как и другие препятствия, но умственное возбуждение в грубых его формах уже не возникает.

Препятствия вялости и умственного возбуждения могут проявляться как в грубых, так и в тонких формах. Медитирующие, достигшие четвертой ступени, могут преодолеть не только препятствие рассеянности, но отчасти и третье препятствие, то есть вялость и умственное возбуждение. Вялость еще не побеждена, но возбуждение уже в какой-то мере преодолено, особенно в самых явственных его проявлениях. Здесь нам гораздо больше понадобится понимание, чем внимательность. При этом наша главная забота — обнаружить препятствие вялости и умственного возбуждения, поскольку внимательностью мы уже овладели, и рассеянность на этой стадии проблемы не представляет. Медитирующим следует применять противоядие понимания, что называется, дозированно, при этом стараясь не впасть в избыточное рвение.

Пятая ступень — «энергичная строгость». Поскольку внимательность уже достигнута, появляется чувство облегчения, а возбуждение и волнения разума уже не доставляют неудобств. И все же литература по медитации говорит нам, что эта стадия весьма опасна. Адепт, научившийся преодолевать весьма сильное умственное возбуждение, может на том и успокоиться или стать жертвой самой обычной скуки, при этом ему нечем занять разум — ни ярких эмоций нет, ни толковых мыслей. А поскольку серьезного возбуждения нет, главную опасность для медитирующего начинает представлять вялость. Вместо того чтобы пребывать в ясном успокоении, разум может совершенно утратить ясность. Им овладевают скука и безразличие, в то время как препятствие лености так и остается непреодоленным. На этой ступени нужно обращать особое внимание на такие помехи, как вялость и сонная одурь, или оцепенение.

Шестая ступень медитации успокоения называется «умиротворяющей». При этом медитирующий может иметь дело не только с грубым/высоким уровнем умственного смятения, но и с помехами, которые проистекают из вялости, особенно в грубой ее форме. Тонкие формы вялости здесь еще не преодолены, потому что это препятствие обнаружить куда труднее, чем умственное смятение на тонком уровне.

Седьмую ступень самадхи называют «совершенно успокаивающей». На этом уровне леность еще возникает время от времени, но уже не представляет особой опасности. Убежденность наша столь крепка, что трехликой лени уже не совратить нас с пути истинного. На этой ступени еще сохраняются тонкие формы вялости и возбуждения. Тут следует быть начеку, чтобы не впасть в избыточное рвение. Тот, кто медитирует в течение долгого времени, может применять противоядия по привычке, когда ему следовало бы, преодолевая определенные препятствия, прибегнуть к тонким формам осознания. Вместо того чтобы намеренно применять осознание, например, он должен использовать его деликатным и более отстраненным образом. Медитирующие должны хранить уравновешенность и шаг за шагом отдаляться от мнения, что препятствия плохи, а противоядия хороши. Им следует понять, что с помощью практики тонких форм осознания можно достичь успокоения, не напрягаясь и не применяя подобающие противоядия сознательно или вынужденно. Вот поэтому учители прошлого считали, что адепту предпочтительнее расслабиться и попробовать сохранить состояние успокоения, чем энергично применять противоядия.

Восьмая ступень — «однонаправленность ума». Теперь мы преодолели все препятствия, даже коренные — вялость и умственное возбуждение, причем как в грубых, так и в тонких формах (а еще можно сказать: как в явных, так и в скрытых). И уже не нужно применять осознание, чтобы оставаться в состоянии успокоения, потому что препятствия нам больше не мешают. В таком состоянии и достигается однонаправленность. Медитация становится чем-то естественным, делается образом жизни, при котором уже не нужно отвращать препятствия с помощью противоядий.

Девятая, и последняя, ступень названа «поддержание равновесия». Она может считаться — в определенном смысле — кульминацией практики самадхи и ведет к полному овладению гибкостью тела и разума.