Двенадцать лет спустя.

В чистой тишине космоса 5-я боевая группа флота Новой Республики возникла над планетой Бессимир, подобно прекрасному смертельному цветку.

Строй кораблей появился над планетой с пугающей внезапностью, оставляя огненный след в космосе. Угловатые звездные разрушители охраняли массивные авианосцы, обшивка корпусов зеркально сверкала на солнце. Многочисленные малые корабли окружали их. Истребители разворачивались в сферическую оборонительную формацию. Звездные разрушители были центром формации, с их полетных палуб взлетали все новые истребители. В это время из вместительных ангаров авианосцев взлетали бомбардировщики, десантные транспорты и штурмовые катера.

Авианосец очень уязвим в ближнем бою, и если авиагруппа не успела с него взлететь, она может погибнуть вместе с кораблем. За игнорирование этой истины пришлось дорого платить. На Оринде командир авианосца «Стойкость», держал своих пилотов на полетных палубах, чтобы защитить их малые корабли от огня имперцев так долго, как это возможно. Слишком долго… Все они стояли в боевой готовности на палубах, когда «Стойкость» была накрыта залпом с разрушителя супер-класса. Щиты авианосца не могли этого выдержать, силовые установки взорвались и корабль исчез в вихре огня.

Более двух сотен боевых кораблей, больших и малых, устремились на Бессимир. В центре формации больших кораблей находился флагман 5-й боевой группы, авианосец «Отважный». Это был новейший корабль, недавно построенный на верфях Хакасси, в его коридорах еще пахло герметизирующим составом и дезинфицирующей жидкостью. Его двигатели в режиме полного хода издавали резкий высокий визг, слышный по всему кораблю, машинная команда говорила по этому поводу: «Наш малыш плачет». Но после более сотни часов хода вибрации двигателей уменьшились, звук стал более низким.

На мостике «Отважного» высокий дорнеец в генеральской форме шагал туда и обратно вдоль большого экрана. Его глазные складки были раздуты (бессознательный дорнейский защитный рефлекс), а кожистое лицо от волнения окрасилось в фиолетовый цвет.

Еще не построившись полностью в боевой порядок флот генерала А’Бата начал нести тяжелые потери.

Тендер «Ахази» вышел из гиперпространства слишком близко к Бессимиру, и у экипажа не было времени исправить ошибку. Этан А’Бат увидел на экране яркую вспышку огня в верхних слоях атмосферы Бессимира. Еще шесть человек были мертвы.

Но сожалеть о потерях не было времени. На мониторах вспыхивали сигналы от десятков сканеров кораблей и спутников. Из координационного поста поступали все новые донесения.

План атаки был слишком хорошо разработан, чтобы несколько смертей смогли нарушить его. На место «Ахази» был назначен резервный тендер. Генерал А’Бат мысленно произнес старое дорнейское благословение моряка мертвым: «Пусть ваши души летят в зенит, а тела упокоятся в глубинах». Он отвернулся и стал изучать тактический план. Скорбеть о мертвых можно будет потом.

Лейтенант у одной из консолей доложил:

— Фаза прорыва закончена. Развертывание закончено. Командир штурмовой группы запрашивает подтверждения на атаку.

— Подтверждаю. Всем постам доложить.

— Координационный пост на связи.

— Разведотдел на связи.

— Тактический отдел на связи.

— Коммуникационный пост на связи.

— Пост управления кораблями флота на связи.

— Пост управления легкими силами на связи.

— Пост управления десантными силами на связи.

Лейтенант нажал клавиши на своей консоли.

— Подтверждение на атаку получено.

Три штурмовых крейсера и сопровождавшие их К-бомбардировщики покинули строй, и взяли новый курс, направляясь к альфа-луне планеты — там находилась главная база истребителей противника и батареи планетарной обороны.

Звенья скоростных А-истребителей были направлены для уничтожения орбитальных сенсоров и спутников связи. А-истребители первыми из республиканского флота открыли огонь по врагу в этой битве. Они стреляли с безошибочной точностью, превращая свои цели в искрящиеся обломки.

А-истребители также первыми приняли на себя огонь противника. Несколько батарей ионных пушек на поверхности открыли огонь в напрасной попытке защитить свои орбитальные «глаза». Этим они только открыли свое расположение для стрелков штурмовых крейсеров.

Залпы с крейсеров накрыли батареи, ослепив наземные сенсоры, и давая пристрелку для других кораблей.

Тяжелые орудия звездных разрушителей открыли огонь, методично превращая вражеские батареи в черные дымящиеся кратеры. Единственной потерей республиканского флота был один А-истребитель, подорвавшийся на мине, когда он выполнял заход на вражеский спутник.

Когда с поверхности луны взлетели дроны-истребители, крейсера выстроились в линию фронта и сбросили на поверхность пенетраторные бомбы.

Черные бомбы размером с человека падали на базу истребителей, когда крейсера сменили курс. Дроны-истребители устремились за ними. Через несколько секунд антикорабельные батареи на поверхности перестав маскироваться, открыли огонь по падающим бомбам.

Но маленькие бомбы, вращаемые силой инерции, были не самыми удобными целями. Большинство, пройдя через заградительный огонь, упали на поверхность. За несколько секунд до удара в хвосте каждой бомбы включился мини-двигатель, благодаря этому бомба забивалась в землю на две своих длины.

Еще не успела осесть пыль, поднятая падением бомб, как все они взорвались одновременно. Страшное сотрясение раскололо стены укреплений как деревяшки, сплющило подземные бункеры как яичную скорлупу. Огромные столбы серой пыли вырвались из пусковых шахт, и почва осела на месте того, что было раньше главным ангаром.

Эсиге Тукету, пилот одного из К-бомбардировщиков, следовавших за крейсерами, благоговейно выдохнул:

— Святая мать Хаоса…

На мгновение он скрестил руки и опустил голову — нарватский жест покорности огню, пожирающему все. Его техник — стрелок, похоже, испытывал те же чувства:

— Йоу! Это было круто!

— Да уж, Скидс…

Они наблюдали за базой и своими глазами, и с помощью сканеров. Истребители больше не взлетали из шахт, антикорабельные батареи молчали.

Но успевшие взлететь дроны-истребители продолжали сражаться, даже лишившись контроля операторов. Следуя своим боевым программам, они атаковали самые большие цели в пределах досягаемости — крейсера. Дроны были очень маневренны, но почти небронированы. Стрелки крейсеров сбивали их, как насекомых.

— Хороший выстрел!

Никто кроме Скидса не мог слышать Тукету. Генерал А’Бат приказал соблюдать строгое радиомолчание.

— Похоже, для нас есть работа!

В голосе стрелка слышалось нетерпеливое желание поучаствовать в бою. Тукету подумал о том, что ждет их дальше.

Осталась только одна реальная угроза для флота — огромная пушка с гиперускорителем на другой стороне луны. Подобно часовому, обходящему свой объект, альфа-луна должна была, вращаясь вокруг Бессимира, вскоре выйти в точку, из которой ГУ-пушка могла обстреливать атакующий флот.

Согласно данным, полученным с разведывательных дроидов, огневая позиция ГУпушки была хорошо защищена как от лазерного, так и от баллистического оружия. Более того, энергетическая установка пушки и генератор щита были укрыты глубоко в камне и смогли бы пережить атаку, подобную той, что уничтожила базу истребителей. Если корабли Этана А’Бата попадут под обстрел этого орудия, 5-я боевая группа гарантированно потеряет несколько кораблей. Чтобы избежать этого, решено было использовать бомбардировщики.

Скидс глянул на приборы.

— Подходим к разлому.

Тукету ответил:

— Мы прямо над ним.

Скидс нервно вздрогнул.

— Моя мама всегда думала, что я гожусь на большее, чем сделать дыру в земле, да еще там, где этих дыр и так полно.

— Разлом в десяти. В пяти.

В кабине запищал сигнал опасности столкновения. Поверхность луны приближалась со страшной скоростью.

— Разлом!

Корабль сильно вздрогнул, когда в носовой части включились двигатели экстренного торможения. Нос К-бомбардировщика дернулся вверх. Пилота и стрелка вдавило в сиденья, когда поверхность луны головокружительно завертелась под ними. От перегрузки у них перехватило дыхание.

Когда корабль прекратил трястись и стало снова возможно дышать, Тукету увидел, что они скользят над самой поверхностью, а за ними летят только два бомбардировщика из их группы. Строй бомбардировщиков разделился на звенья, заходившие на цель с разных направлений.

Раздался слабый голос Скидса:

— Извиняюсь, никто не видел мою крышу? Она съехала секунду назад.

Тукету засмеялся:

— Это было весело, правда?

Скидс встряхнул головой:

— Весело? Примерно так же весело, как если бы ранкор сидел у тебя на коленях. Сэр, боюсь, я должен отстранить вас от командования, так как вы явно не в себе.

Улыбаясь, Тукету регулировал тягу маневровых двигателей.

— Проверь системы вооружения и погляди, не потеряли ли нас ведомые.

— Есть, сэр.

По данным разведки ГУ-пушка имела скорострельность до 120 выстрелов в минуту, но реально приходилось стрелять гораздо реже. Чтобы избежать отражения сверхускоренных зарядов «антибаллистическим» щитом, защищавшим пушку, включение щита синхронизировалось с ПУО-контроллером. Перед каждым выстрелом щит отключался, но «антилазерный» щит был включен всегда.

Выключить-включить, выключить-включить, подобно морганию глаза. Если при отключенном щите в пушку попадут несколько бомб или ракет — ей конец.

Поэтому в каждом звене два из трех К-бомбардировщиков были вооружены пенетраторными бомбами и ракетами и не несли энергетического оружия.

Если хотя бы одна бомба попадет в цель… Но чтобы получить этот шанс, нужно было подойти очень близко… И что-то должно заставить пушку стрелять в это время!

Этим «чем-то» должен был стать республиканский звездный разрушитель «Решительный». Снабженный усиленными щитами разрушитель должен был выйти из гиперпространства близко к мертвой точке в зоне действия огня пушки. Кбомбардировщики должны были выйти к цели на предельно малой высоте, используя для маскировки рельеф местности.

А’Бат в волнении ждал, его плечевые шипы подергивались.

Еще несколько секунд и приближающиеся бомбардировщики были обнаружены противником. А’Бат прошептал:

— Ну, давайте… возьмите приманку…

Тукету включил связь, нарушив радиомолчание:

— Красный-2, Красный-3, говорит Красный-лидер. Держитесь над башней, держитесь над ней!

Скидс зашипел:

— Что ты делаешь?!

Тукету встряхнул головой.

— Мы должны отбомбиться до того, как они опустят щит.

Красный-3 неожиданно бросился вправо из строя, пытаясь избежать столкновения с невидимой стеной щита. Но Красный-2 остался в строю и открыл огонь. Огненные следы ракет вырвались из-под его крыльев в направлении башни генератора щита.

В комлинке раздался голос Красного-3:

— Прости, Туки, слишком поздно…

В этот момент пушка извергла очередь зарядов в корпус «Решительного».

Ракеты Красного-2 достигли края щита, когда пушка еще стреляла. Большинство было раздавлено силовым полем без взрыва, некоторые взорвались в пустоте, их схемы вышли из строя в сильном электромагнитном поле щита.

Но две ракеты успели проскользнуть до того, как щит опустился. Полусферический корпус генераторной башни исчез в ослепительном взрыве.

Скидс изумленно воскликнул:

— Откуда ты знал?

Тукету встряхнул головой.

— Я не знал…

Он потянул штурвал на себя.

Потеряв щит, пушка сражалась подобно раненому зверю, сражающемуся за свою жизнь. Теперь она вела непрерывный огонь по «Решительному».

Большой корабль не был настолько маневренным, чтобы уклоняться от непрерывных очередей сверхускоренных зарядов, и его командир Сьюб Снанб ожидал, что щиты вот-вот будут сбиты. Снаряды били в щиты с такой силой, что встряхивали весь корабль.

Лейтенант доложил:

— Красное звено внутри периметра.

Держась за переборку, Снанб кивнул:

— Тогда мы сделали свое дело. Надо уходить. Штурман, рассчитайте курс до точки гиперпрыжка. Перебросить энергию со щитов на двигатели.

— Есть, командир.

Обстрел был таким интенсивным, что генераторы уже не успевали подавать новую энергию на щиты. Корабль затрясло еще сильнее. На мостике зазвучал сигнал тревоги.

— Щит Д сбит! Генераторы горят!

Снанб покачал головой.

— Не забыть сказать А’Бату, что быть приманкой — та еще работа. Сколько нам еще осталось?

Старший офицер взглянул на тактический дисплей:

— Звено Тукету будет над целью через несколько секунд.

— Я надеюсь, мы доживем до этого.

Позиция ГУ-пушки отсвечивала ярко-красным светом на экране компьютера наведения К-бомбардировщика.

— Надо прикончить ее с первого захода.

Скидс доложил:

— Бомбы готовы. Беру управление на себя.

Тукету убрал руки со штурвала.

— Передаю управление.

Бомбардировщик начал набирать высоту.

— Первая пошла. Вторая пошла. Больше не стоит висеть здесь, Туки.

Когда бомбы полетели вниз, Тукету резко развернул бомбардировщик влево. Раздался глухой грохот, ослепительное пламя взрыва вспыхнуло на поверхности, корабль тряхнуло, как будто кто-то сильно толкнул его снизу.

В комлинке раздался вопль Скидса:

— Слишком рано, слишком рано! Это не наши рванули!

В этот момент над их кораблем промелькнул Черный-1, и в комлинке раздался ликующий голос:

— Мы раздолбали эту дуру! Круто мы ей вломили! Она еще стреляла, когда мы взяли ее в вилку! Ты видел это, Красный-лидер?

Тукету усмехнулся.

— Ответ отрицательный, Черный-лидер. Ты в тот момент пролетал над нами и закрыл своей задницей весь вид, Ходо.

— Это научит вас не тратить зря время, сэр.

Послышался новый голос:

— Это Зеленый-лидер. Я сделал контрольный заход и подтверждаю: цель уничтожена.

— Это «Решительный». Противник прекратил огонь. Мы подтверждаем: цель уничтожена. Спасибо вам, ребята.

Тукету развернул бомбардировщик по направлению к ожидавшим их крейсерам.

— Ваши сообщения принял. Всем бомбардировщикам построиться за мной. Мы возвращаемся.

Адмирал Акбар, одетый в форму Объединенного штаба обороны, указал своей большой рукой на монитор:

— Наш флот полностью контролирует локальное космическое пространство, что дает возможность провести подготовку к высадке десанта на поверхность. Тактика та же, что против планетарных батарей — подставить хорошо защищенные корабли под вражеский огонь, чтобы открыть расположение огневых точек противника в секторе высадки и подавить их тяжелой артиллерией кораблей с орбиты.

Мониторы в конференц-зале штаба Вооруженных Сил Новой Республики на Корусканте показывали те же изображения, что и на мостике «Отважного». Сигналы с места операции транслировались гиперпространственным транспондером, затем изучались военными цензорами, чтобы удостовериться, что то, что появляется на дисплеях, можно смотреть аудитории в зале. Цензура была необходима, так как аудитория включала в себя нескольких штатских — сенаторов, членов сенатского Совета Обороны.

Кроме того, в зале находились 12 высших офицеров флота и принцесса Лейя Органа Соло, президент Новой Республики, что по совместительству означало звание Верховного Главнокомандующего.

Акбар продолжал:

— Кривизна тела планеты ограничивает эффективность использования стационарных огневых позиций, с которых можно вести огонь лишь по целям, находящимся в поле зрения. Подавив несколько таких позиций, мы создадим разрыв в планетарной обороне, и сможем организовать коридор «космос-поверхность». Наш флот уже приблизился к созданию такого коридора. Обычно в данном случае угрозу представляют главным образом атмосферные истребители и ракеты «земля-воздух». Но на Бессимире разведка не обнаружила ни ракет, ни атмосферных истребителей. Когда подавление огневых позиций врага будет завершено, начнется высадка десанта.

Сенатор Толик Йар поднялся.

— Разрешите задать вопрос. Насколько близки к реальности такие учения? Это нечто большее, чем «отбывание номера»?

— Это реалистично, насколько возможно. Это реальные оперативные учения, не симуляция. Действительно, флот сражается только с боевыми дронами и автоматическими системами, но я знаю, что эксперты по оборонительным действиям приложили все усилия, чтобы поставить максимально сложную задачу перед тактическим отделом флота.

Поднялся со своего места сенатор Сион Маруук, его воздушные мешки на спине раздулись.

— Это была очень впечатляющая демонстрация боевой мощи. Но в интересах моих коллег и тех, кого мы представляем, я должен выразить удивление, почему командование новой оперативной группой доверено совершенно неизвестному командиру.

— Сенатор, генерал Этан А’Бат в два раза старше меня и, я полагаю, старше вас.

Маруук ощетинился.

— Я не сказал, что он слишком молодой, я сказал, что он неизвестен нам. Командиры других подразделений флота — все ветераны Восстания, подобно вам, заслужившие честь и славу в боях у Йавина, Хота и Эндора.

Акбар слегка поклонился в ответ на комплимент.

— Но этот дорнеец носит нашу форму меньше двух стандартных лет. 5-я боевая группа была создана как подразделение в немалой степени благодаря вашим стараниям и Новая Республика вложила в ее создание большие средства. Нам было бы гораздо спокойнее, если бы на мостике «Отважного» стояли вы, а генерал А’Бат водил бы здесь указкой по экрану.

Акбар раздраженно сказал:

— Вам не следовало бы говорить так, сенатор. Хотя Дорнея не была частью Альянса, у нее были свои герои, боровшиеся с Империей. Генерал А’Бат блестяще проявил себя как командир на службе в дорнейском флоте. Мы рады, что сейчас он служит Новой Республике.

Сенатор Маруук сделал презрительный жест.

— Весь дорнейский флот насчитывает восемьдесят единиц.

Принцесса Лейя, стоявшая у боковой стены зала, сокрушенно покачала головой. Следовало ожидать, что Маруук будет недоволен. Общество расы Храсскисс было построено на строгих понятиях наследования и преемственности по старшинству, социальной ценностью было ожидание своей очереди на повышение. После пяти лет в Сенате он еще не мог принять понятия о повышении на основе заслуг и личных качеств. Лейя громко заявила:

— И тем не менее, в период правления Палпатина дорнейский флот успешно защищал свой родной мир от превосходящих сил Империи. И сейчас неподходящее время, чтобы спорить о назначениях на командные посты.

Адмирал Акбар поднял свою широкую руку.

— С вашего позволения, принцесса, заявления сенатора Маруука вызывают у меня беспокойство. Уже давно ходят слухи о серьезных разногласиях в сенате, но сегодня я в первый раз стал свидетелем этого. Это нельзя оставлять без внимания. Я полагаю, что решительно необходимо объяснить сенатору Марууку, как сильно он неправ.

Столь прямой упрек, даже выраженный весьма спокойным тоном, был совершенно не в характере Акбара. Лейя почувствовала, что ее друг-каламари, обычно очень спокойный, сейчас сильно разозлен. Она кивнула:

— Хорошо, адмирал.

Получив слово, Акбар, игнорируя сенатора Маруука, обратился к остальным собравшимся:

— Вы понимаете, что задачи высадки десанта на планету или обороны ее от вторжения сильно отличаются от задач, направленных на уничтожение планеты или организацию блокады. И в этой области мы имеем очень малый опыт. Ветераны Альянса, о которых столь любезно отозвался сенатор Маруук, знают все тонкости партизанской, диверсионной войны — значение маскировки, скрытности, мобильности, тактики «бей и беги», нарушения вражеских линий снабжения и связи.

Но диверсионные группы не смогут организовать оборону родного мира, системы, сектора. Диверсанты-коммандос просто не предназначены для обороны укрепленных позиций. Да и чисто психологически они готовятся к тому, чтобы наносить удары, а не выдерживать их. Сражение на Хоте, когда мы были вынуждены удерживать оборону, это показало. Из-за неопытности в плане оборонительных действий мы понесли тяжелые потери, и для наших солдат это был тяжелый моральный удар.

Это та причина, по которой генерал Этан А’Бат был назначен командовать 5-й боевой группой. Он привнес в руководство дорнейский опыт — опыт, которого у нас нет. Он создал блестящий тактический план, который мы успешно опробовали в учениях на Бессимире.

Сенатор Тиг Перамис произнес, не вставая с места:

— В отличие от моего коллеги с Храсскисса, я не имею претензий к квалификации генерала А’Бата. Я обеспокоен не тем, кто держит нож, а тем, хорошо ли этот нож заточен. У меня есть вопросы относительно условий, в которых проводились учения.

Лейя внимательно прислушалась. Сенатор Перамис совсем недавно стал членом Совета Обороны, он представлял миры Седьмой Оборонительной Зоны, включая свой родной мир — Вэйлаллу. До сих пор он был очень скромным членом Совета, изучал записи прошлых заседаний, задавал много содержательных вопросов и редко выражал свое мнение.

Адмирал Акбар сделал приглашающий жест:

— Продолжайте.

— Флот действовал против цели, не имеющей планетарного щита. Почему вы столь облегчили задачу?

— Сенатор, невозможно атаковать планету, защищенную планетарным щитом, пока этот щит не отключен. Отключение щита обычно является задачей диверсионной группы. Мы ничего не добавили бы к нашему опыту, если бы включили в программу учений такую задачу. И в Галактике гораздо больше миров, подобных Бессимиру, чем миров, богатство и технологическое развитие которых позволяет иметь столь дорогую вещь, как планетарный щит.

— Но адмирал, ведь именно технологичные высокоразвитые миры наиболее часто склонны к конфронтации. И вы можете обещать нам, что даже сильнейшие из имперских миров не смогут угрожать нам безнаказанно?

Акбар кивнул.

— Я полагаю, мы, военные, можем дать такое обещание. Система обороны Бессимира была сконструирована в соответствии с реальной — потенциальной — угрозой. Операция «Удар молота» представляет собой сценарий, по которому флот будет действовать в реальном бою.

— То есть, нападение на слабо защищенный мир?

— Сенатор, я не…

Перамис повысил голос:

— Это как раз то, что беспокоит меня. Армия сражается так, как она тренируется. Вы создали 5-ю боевую группу флота чтобы защитить нас от стратегической угрозы или чтобы усилить позиции Корусканта? Угроза, о которой вы говорили, находится за нашими границами или внутри их?

Он повернулся и указал на Лейю:

— Скажите, против кого вы готовите вторжение?

Акбар изумленно моргнул, не зная, что сказать. Другие офицеры в зале нахмурились. Сенаторы были ошеломлены.

Лейя резко шагнула вперед.

— Я помню, что когда проходило голосование по поводу 5-й боевой группы, вы, сенатор Перамис, не задавали таких вопросов. Вы пытаетесь оклеветать адмирала Акбара?

Перамис многозначительно посмотрел на Лейю.

— Я ни в коем случае не пытаюсь никого оклеветать. Я уверен, что адмирал Акбар как никто верен долгу службы и своему командующему…

Сенатор Толик Йар крикнул, вскочив на ноги:

— Как вы смеете?! Если вы сейчас же не возьмете свои слова обратно, я лично выкину вас отсюда!

Лейя улыбнулась своему защитнику, но отказалась от его помощи.

— Сенатор Перамис, это подразделение было создано для защиты Новой Республики. Мы не имеем территориальных претензий, нам не нужно ничего завоевывать. Каждый день из разных миров к нам приходит десять заявлений с просьбой принять их в состав Новой Республики. Я даю слово — 5-я боевая группа не будет использована для угрозы мирам Республики.

Однако Перамиса это не впечатлило.

— Какую ценность может иметь слово, данное честью умершего рода — рода, с которым вы кровно не связаны?

Толик Йар уже потянулся к церемониальному кинжалу, но стоящий рядом генерал Антиллес тихо сказал:

— Подождите, дайте ему окончательно вляпаться в пудуу.

Сенатор Перамис окинул взглядом комнату и увидел, что все лица обращены к нему.

— Я сожалею, что испортил торжественный момент и отвлек вас от впечатляющего зрелища, которое продемонстрировали нам генерал А’Бат и адмирал Акбар. Я сожалею, что вызвал такое волнение сенатора Йара и оскорбил чувство хорошего тона сенатора Маруука. Но я более не мог молчать.

То, что я узнал за время моего членства в совете, то, что я увидел и услышал сегодня, глубоко меня тревожит. Я хотел бы сказать об этом в сенате перед лицом всей Республики. Вы создаете машину угнетения и собираетесь передать ее потомку самого жестокого угнетателя в истории. Я намерен твердо противостоять тому, чтобы Новая Республика вооружалась против своих членов.

Адмирал Акбар начал:

— Вы ошибаетесь…

Перамис злобно воскликнул:

— Это так и есть! 5-я боевая группа — это орудие угнетения и тирании, и никак иначе! Когда оружие выковано, есть огромный соблазн его использовать, и начинают искать возможность его применить. Вы дали сыну Дарта Вейдера большой соблазн последовать по пути его отца. Вы дали дочери Вейдера опасный дар — соблазн охранять свою власть силой оружия.

И теперь вы здесь сидите, улыбаетесь, киваете и верите, что это все для вашей защиты. Мне стыдно за вас!

Сенатор Перамис энергично встряхнул головой и гордо вышел из зала. Лейя отвернулась, пытаясь скрыть охвативший ее гнев.

Тишина в зале нарушалась смущенным кашлем и неловким шуршанием офицеров и сенаторов, ерзавших в своих креслах.

Сенатор Толик Йар громко закричал:

— Председатель! Председатель Бен-Кил-Нам! Ему надо объявить выговор! Его кандидатуру следует пересмотреть! Такое поведение нетерпимо! Седьмая Зона должна заменить его!

Бен-Кил-Нам произнес своим мягким успокаивающим голосом:

— Мы все слышим, сенатор Йар. Президент Органа, позвольте мне извиниться за прискорбное поведение сенатора Перамиса.

Йар фыркнул:

— Может быть, еще извинитесь за прискорбное поведение Императора?

Бен-Кил-Нам проигнорировал этот комментарий.

— Вы помните, принцесса, что Империя очень жестко управляла Вэйлаллой. Перамис помнит это слишком хорошо. Когда он был еще ребенком, он видел, как Империя завоевала его мир, пыталась сломить дух его народа. Эти воспоминания наполняют его чувствами, которые усиливают его энтузиазм и усердие, но иногда подводят здравый смысл. Я поговорю с ним. Я уверен, что он уже раскаивается в своих неуместных словах.

Уход Бен-Кил-Нама был сигналом к тому, чтобы и другие стали покидать комнату. Они проявляли такое рвение в желании оправдать себя, что ритуальный этикет приветствий и добрых пожеланий напоминал комедию. Вскоре Лейя осталась наедине с Акбаром.

Когда она повернула свое усталое лицо к Акбару и попыталась изобразить улыбку, он сочувственно посмотрел не нее.

На большом экране появилось лицо генерала А’Бата.

— Этан А’Бат докладывает: учебная операция «Удар молота» успешно завершена. Подробный рапорт о действиях всех частей и подразделений скоро будет предоставлен. Рекомендация: рассматривать 5-ю оперативную группу как действующее подразделение в составе флота.

Экран погас. Акбар кивнул и дружески погладил Лейю по плечу своей большой рукой.

— Все в порядке, госпожа президент. Лучше встречаться с горькими словами, чем с войной и смертью. Этого в нашей жизни было более чем достаточно.

Она смотрела на дверь, через которую вышел Перамис. «Как этот вэйлаллианин может быть таким идиотом? Палпатин, Хефрир, Дурга, Даала, Траун — один за другим, так, что мы едва успевали залечить раны и заделать пробитые корпуса. Как после этого он может думать, что нам нравится война?».

Акбар тихо сказал:

— Я знаю, что самые большие глупости совершаются под влиянием страха.

Лейя встряхнула головой:

— Я привыкла не бояться. Особенно если нет причины для этого.

Акбар сочувственно хрюкнул.

— Я сейчас пойду домой и отведаю головы замороженного ормачека. Приглашаю вас составить мне компанию.

Лейя улыбнулась и похлопала Акбара по плечу.

— Спасибо, буду рада составить компанию. Знаете, у нас дома еще остался благословенный напиток каламари, который нам с Хэном вы подарили на свадьбу…