Тридцать четыре

Олаф открыл рот, закрыл его и снова фыркнул.

– Нет, – сказал Нил. – Нет-нет-нет.

– Все присутствующие? – Саша посмотрела на Нила, на Артура, а потом на Майка. – Как ты можешь быть в этом уверен?

– Потому что вы все проходили сквозь Дверь, – ответил Майк. – В точности как говорил Олаф: каждого, кто прошел сквозь кольца, подменили.

– Это нонсенс, – возразил Олаф, и на один короткий миг даже его голос стал похож на голос Богарта. – Мы все проходили всесторонние обследования.

– Обследования, которые должны были выявить повреждения организма, – сказал Майк. – Ничего более. Они упускали нечто важное, нечто, что вы и не думали проверять.

– Что? – Глаза Джейми были спокойными, но так и оставались круглыми.

– Болезни, – ответил Майк. – Каждый из вас является носителем разных версий гриппа, простуд и, возможно, каких-то других заболеваний, которые просто не были диагностированы. А сопротивляемость организма у вас разная. Вот почему вы так часто сидите на бюллетенях. – Он пожал плечами. – У меня большое искушение предположить, что вы – причина последних двух или трех случаев паники, связанной с эпидемиями гриппа тут, в Сан-Диего.

Олаф проигнорировал его слова:

– Множественные миры – это вздор. Забава для вечеринки математиков, не более.

– Мы бы заметили, – возразил Нил. – Как можно кого-то подменить так, чтобы остальные этого не поняли?

– А вы и заметили, – парировал Майк. – Вы все. Просто не понимали, что именно видите.

Артур нахмурил брови.

– Когда я только приехал, – напомнил Майк, – большинство из вас говорили о проблемах с памятью. Артур, вы сказали мне, что забыли дату годовщины своей свадьбы. Боб запутался, в каком трейлере живет Джейми, а в каком – Саша. Олаф думал, что его кабинет с другой стороны коридора.

– Мой кабинет и есть с другой стороны коридора, – огрызнулся Олаф. – Это была одна из дурацких шуточек Боба.

– Мы были заняты делом, – сказала Джейми Майку. – Неудивительно, кое-что забывалось.

– Если не считать того, что на самом деле никто ничего не забывал. – Он оглядел каждого из присутствующих. – Никому из вас не отшибло память, у вас просто были иные воспоминания, принадлежащие вашей родной реальности.

– Нет у меня иных воспоминаний, – сказала Саша.

– И у меня, – подхватила Джейми.

– А они и не будут для вас иными, потому что согласовываются со всем, что вы пережили. Но ваш опыт не всегда соответствует здешним реалиям. – Он посмотрел на Джейми. – В баре ты говорила мне, что в детстве у тебя был кот по имени Спок.

Она замотала головой:

– Нет, я же сказала, что его звали Айзис.

– Твоего кота звали Айзис, – поправил ее Майк, – но я помню Спока, потому что ты не та Джейми, с которой мы беседовали в баре.

– Да ты был прямо возле меня.

– Не я, – возразил он. – Другой я в другом мире. Опыт не согласовывается с реалиями. – И Майк снова взглянул на каждого из них по очереди.

Саша осмотрела помещение:

– Так это зеркальная вселенная?

Майк кивнул:

– С твоей точки зрения – да.

– Но вы же все не исчадия ада?

Он пожал плечами:

– Я полагаю, не больше, чем обычно. Я не знаю, какими, по-твоему, мы должны быть.

Нил посмотрел на свои руки.

– Так ты говоришь, я из другого измерения? Я не отсюда.

– Если это имеет значение, – сказал Майк, – Нил, которого ты заменил, тоже был не отсюда. Если верить отчетам, Нил совершил первый кросс в прошлом январе. С тех пор его тут и нет.

– Необязательно, – возразил Артур. – Есть шанс, что туземного Нила вытеснили обратно в нашу реальность тем же путем.

Майк покачал головой:

– Мы говорим о миллионах потенциальных реальностей. О миллиардах. Вероятность нарваться на ту же самую ничтожно мала.

– А откуда вам знать, что это не все время одна и та же реальность?

– Потому что все вы не такие, как Боб. Будь вы все из одного места, вы были бы оттуда. Но это не так.

Нил все еще разглядывал свои руки. Свое обручальное кольцо.

– Так моя жена… женщина, с которой я сплю последние полтора года… не моя жена?

– Типа того, – сказал Майк. – Это та же самая женщина. Возможно, в ваших жизнях было множество одинаковых событий.

– Но она не моя жена, – проговорил Нил. – Не та женщина, на которой я женился. Она вышла за какого-то другого меня.

Майк промолчал.

Глаза Артура расширились:

– Бен Майлс.

Майк кивнул:

– Он не сошел с ума. Он не помнил свою жену, потому что Бен, который явился из Двери, был женат на ком-то другом. И эта жена действительно для него незнакомка. Самозванка.

– Его заперли ни за что.

– Я переговорю утром с Реджи, – сказал Майк. – Его отпустят.

– Иисусе, – воскликнул Нил, – я изменил жене.

– Ты изменил ей с ней же, – уточнила Джейми и потерла подбородок. – Все не так плохо.

– Еще как плохо.

Она смерила Майка взглядом с ног до головы.

– Так ты не тот парень, с которым я флиртовала в Вашингтоне?

– Определенно нет.

Она повернулась к Артуру.

– А вы не тот человек, который завербовал меня на ДЕФ КОН?

Он переступил с ноги на ногу.

– Видимо, нет, хоть я и помню, что нашел тебя там и взял на работу.

– Похоже, особой разницы нет, – заметила Саша. – В смысле, все мы функционируем нормально. С моего последнего кросса прошло шесть недель, и у меня не было никаких проблем. Во всяком случае, я их не заметила.

Нил схватил себя за волосы над ухом:

– Как вы можете быть настолько спокойны?

– Само собой разумеется, – задумчиво проговорил Артур, – при таком количестве потенциальных реальностей возникнет почти бесконечное множество мельчайших различий. Мы проходим в Дверь, и вот – небольшое изменение. Нечто, просто ускользающее от нашего внимания. Или мы сами отмахиваемся от него, как от какой-то мелкой ошибки. Годовщина свадьбы. Имя кота. – Он посмотрел на Олафа: – С какой стороны коридора расположен кабинет.

Тот промолчал. Его взгляд был прикован к чему-то над плечом Джейми. Майк не мог точно сказать, то ли ученый пытается сдержать приступ гнева, то ли глубоко задумался.

– Хотя в конце концов, – закончил Майк, – вы сталкиваетесь с не вызывающим сомнения различием. И сюда является кто-то из совершенно несхожей реальности.

– Кто-то вроде Боба, – сказала Джейми. – Или Майлса. Или меня.

– Случай с тобой не такой вопиющий, как с Бобом, – заметил Майк, – но ты права.

Он подумал, не взять ли ее за руку, но решил, что не стоит. Сейчас, после всего, с чем ей пришлось столкнуться, решать должна она.

– И мы ничего не узнали бы о Джейми, если бы… – Артур уставился в стол, – простите мне такую прямолинейность, но, похоже, вы, по меньшей мере, спали вместе.

– Никто из нас не уснул, – сказала Джейми с полуулыбкой. – И тогда я считала его кем-то другим.

Щеки Майка запылали. Он попытался сжать губы и никак не реагировать на ее слова. Саша хмыкнула.

– Суть в том, – продолжал Артур, – что могло возникнуть множество изменений, которые все остальные просто не заметили бы, потому что их не поместили бы в нужный контекст. Сколько времени отсутствие твоих шрамов осталось бы незамеченным, если бы кто-то не увидел тебя… голой? – Произнося последнее слово, он снова уставился в стол.

– Уверена, я рано или поздно надела бы что-нибудь открытое.

– Ты тогда как-то повеселела, – сказал Нил, – и я решил, тебе просто полегчало оттого, что во время кросса не случилось ничего плохого.

Саша кивнула.

– Да, это было странновато. Я просто подумала… – Она посмотрела на Майка и улыбнулась. – Ну, я подумала, что вы в ту ночь в первый раз были вместе.

Джейми подняла бровь.

– Хочешь сказать, ты думала, будто мне настолько необходимо перепихнуться?

Теперь они все рассмеялись. Даже Нил натянуто улыбнулся.

– Я бы предположил, – сказал Майк, – что это может быть одной из тех причин, по которым вы все пребывали в таком напряжении. Язык тела каждого из вас был неверен. Каждый раз, когда кто-то проходил сквозь Дверь, он оказывался в окружении людей, все движения и жесты которых воспринимал как-то непривычно. И тот, кто вернулся из кросса, всем остальным тоже казался не таким. Просто на подсознательном уровне они замечали всякие мелочи. – Он посмотрел на Артура. – Вы говорили, что половину времени чувствуете себя так, словно окружены незнакомцами. В некотором смысле вы были правы.

Все присутствующие посмотрели друг на друга. Внимательно посмотрели.

Майк еще раз перевел дух.

– И я выяснил кое-что еще.

– Опять плохие новости, – вздохнул Нил.

Майк сложил руки на груди, уставился на Артура и сосчитал до пяти.

– Никто из вас на самом деле не представляет, как работает Дверь, так?

Руководитель набрал воздуха и поднял руку. Майк наблюдал за ним и видел, как одновременно с этим жестом задвигались его лицевые мышцы, а губы приготовились произнести заготовленную реплику, быстро, но не чересчур поспешно. Это были заученные движения, не раз повторенные и отрепетированные.

Но тут кто-то прервал пожилого ученого.

– Да, – сказал Олаф, – мы этого не знаем.

 

Тридцать пять

– Олаф, ты подписал ряд…

– Пора сдаваться, Артур, – сказал Олаф. – С этим покончено.

– Мы все согласились…

– С этим покончено, – повторил Олаф. – Он нас раскусил.

Артур старательно не глядел на Майка.

– Мы с тобой договорились, что не…

– Мы с тобой ни о чем не договаривались, – сказал Олаф. Он махнул рукой в сторону Майка. – Возможно, он прав, и я не тот парень, который что-то с тобой обсуждал.

– Но ты знаешь, что мы обсуждали!

– Да мать вашу, – выругалась Саша, – Олаф прав.

Некоторое время они переглядывались. Нил крутил обручальное кольцо. Джейми сжала руку Майка, потом отпустила ее и уселась обратно в свое кресло.

На некоторое время стало тихо.

– Итак, – сказал Майк, – я снова начну делать обоснованные предположения или кто-то из вас хочет объяснить мне, как вы создали этот агрегат?

Ученые снова переглянулись. Потом Олаф откашлялся:

– Работа в «СЕТ» стала катастрофой. На всех возможных уровнях. Мы годами дурили сами себя и находились в глубочайшем отрицании, даже после неудачи с двумя первыми тестовыми блоками. А после Трэмпа поняли, что все кончено. Особенно для меня и Артура. Больше никаких грантов, никаких исследований. До последних дней нашей профессиональной деятельности мы будем идиотами, которые убили пса, пытаясь его телепортировать. И если бы нам повезло, мы бы кончили преподавателями начального курса физики в каком-нибудь муниципальном колледже.

Олаф помолчал, потирая переносицу.

– Идея Двери пришла мне в голову как способ отсрочить неизбежное. Мы думали, сможем получить дополнительный год или два, перед тем как все поймут, что толку от нас не будет. Возможно, этого времени хватит, чтобы память о «СЕТ» несколько стерлась.

Артур кашлянул в кулак.

– За Дверью стоят кое-какие реальные научные исследования, – сказал он, – это не полное надувательство. Просто пройдут десятилетия, а может, и века, прежде чем мы на самом деле поймем, что в ней к чему.

– Это вроде проекта НАСА по гиперпространственному двигателю, – вступила Саша. – Гипотетически его возможно создать, просто неизвестно, как заставить функционировать на практике.

– Но Дверь работает, – сказал Майк. – Как вы это сделали?

Артур и Олаф посмотрели друг на друга.

– Ну?

– Мы напились, – сказал Олаф.

– Простите?

Артур снял очки. Потянулся к несуществующему галстуку, вздохнул и протер их рукавом рубашки.

– Нам четырнадцать месяцев удавалось дурить Магнуса, но потом он потребовал хоть что-нибудь ему показать. Продемонстрировать доказательства того, что у нас есть успехи. В противном случае он не собирался продлевать финансирование. А у нас ничего не было. Мы сконструировали кольца, всю их систему, но без формул и уравнений, которые заставили бы ее работать, она оставалась просто очень мощным, очень дорогим электромагнитом. Мы подписали приговор нашей карьере. В мой кабинет пришел Олаф, и мы выпили по двойному виски. Потом еще раз выпили. И еще.

– Потом послали кого-то за добавкой, – сказал Олаф.

– Меня, – уточнила Джейми.

– Так это ты была? Я уже даже и не помню.

– Думаю, да, – ответила она, – но, полагаю, теперь личность того, кто бегал за добавкой, стала спорной.

Олаф фыркнул. Артур выпрямился в своем кресле и огляделся по сторонам.

– Там собралась почти вся команда, и все мы были изрядно пьяны. Завязался разговор о том, что мы войдем в историю как сборище придурков. Может, как кучка безумных ученых, если люди окажутся достаточно добры. А сидели мы прямо в моем кабинете. С моей коллекцией книг. Среди них, – продолжал он, – был трактат человека по имени Александр Котурович. Ограниченный тираж. Думаю, напечатано было всего две или три сотни экземпляров, и большинство из них не сохранилось. Я нашел свой в букинистическом магазине в Англии, когда собирал материал для «Истории, что мы знаем».

Майк немного подождал дальнейшего повествования. Все смотрели на Артура. Олаф не сделал никаких попыток продолжить.

– Еще в конце восьмидесятых годов девятнадцатого столетия Котурович проводил исследования в области нейробиологии и биохимии, но он также любительски пробовал себя в физике и математике, да и во всем понемножку. «Любительски» здесь ключевое слово. – Артур водрузил очки на место. – Ну, тогда я, скажем так, даже не удосужился упомянуть его в своей книге.

– Он чокнулся на почве Судного дня, – сказала Саша. – Думал, что человечество когда-нибудь сформирует своего рода телепатический посыл, коллективное бессознательное, и откроет многомерную брешь между мирами. И тогда нас атакуют через нее чудовища из иных миров.

Майк посмотрел на нее.

– Ты читала его книгу?

– Мы тогда все ее прочли, – сказала Джейми, – по два или три раза.

– Если бы он жил сейчас, – добавил Нил, – то постоянно мелькал бы на Историческом канале с рассказами о русалках, энергии пирамид, снежном человеке и прочем дерьме.

– Или участвовал бы в фильмах для «Сай-Фай»,– сказала Саша.

Артур прочистил горло.

– Слова Олафа напомнили мне об этом трактате, – произнес он. – Не припомню, что именно. Но мы взяли книгу с полки и прочли вслух несколько абзацев. Изрядная часть труда Котуровича представляет собой теорию конца света с математическими выкладками в качестве ее обоснования. Все это, конечно, вздор, и мы представили себе, как через сотню лет кто-то вот так же станет читать о нас. Потом мы добрались до страниц с длинными расчетами для разрыва барьеров между измерениями. Я воткнулся в них на несколько минут, колебался, а затем Саша сказала, что мы должны использовать его расчеты для нашей Двери.

Саша пожала плечами.

– Я к тому времени уже три или четыре стаканчика пропустила, – заметила она. – А тогда казалось, будто Котурович лучше нас соображал, как создать брешь между измерениями.

– Мы все напились, – сказал Олаф. – Достаточно, чтобы показалось разумным попытаться, и недостаточно, чтобы мы не смогли справиться с оборудованием.

– Мы и в павильон пару бутылок прихватили, – добавила Джейми. – Артур прочел тридцать семь страниц вычислений, а я все их вбила в компьютер.

– Джейми печатает быстрее всех, – сказал Нил. Он стащил с пальца обручальное кольцо и теперь вертел его в пальцах. – Во всяком случае, наша Джейми печатала. – Губы его искривились, и он уставился в стол.

– Думаю, – продолжил Артур, – я отчасти надеялся, что это уничтожит систему. Произойдет перегрузка, короткое замыкание, что-нибудь заклинит, ну или еще что-то в этом роде. Была надежда, что для нас все закончится провалом, а не позором. Джейми ввела расчеты, мы подняли последний тост и включили систему.

– И она сработала, – сказал Майк.

Артур кивнул:

– Да. И по сей день мы не знаем как. Мы все стояли и смотрели на Дверь. Она была открыта четырнадцать секунд, а потом систему коротнуло.

– Мы спровоцировали короткое замыкание, – сказал Нил. – Везде в радиусе полумили пропало электричество.

– Наутро мы не знали, наяву ли все произошло, – продолжил Артур, – но было слишком много вещей, на которых все сошлись. Поэтому следующие два дня заменяли все, что перегорело, и повторили попытку. И снова получилось. Не сходя с места, мы договорились хранить тайну. Мы не знали, как все это происходит, да только наши карьеры были спасены. Во всяком случае, еще на некоторое время. Я обратился к Магнусу и поставил условие полной секретности. Он посмотрел один прогон и согласился. Мы дали подписку о неразглашении, и – готово дело! – Он оглядел присутствующих. – У нас возник заговор.

Джейми и Саша кивнули. Нил повесил голову.

– В следующие месяцы мы усовершенствовали техническую сторону, сделали Дверь более экономичной с точки зрения потребляемой энергии и удвоили время, которое она остается открытой. Потом утроили и в конце концов вышли на нынешние показатели. – Артур снова снял очки, вспомнил, что галстука на нем так и не появилось, и надел их обратно. – Но мы до сих пор не знаем, как и почему она работает.

– У вас было почти три года, чтобы в этом разобраться, – сказал Майк. – Вы могли хоть что-то понять.

– Нечего тут понимать, – ответил Олаф. – Гипотезы этого человека были – и остаются – бредом. Даже его современники сочли их околесицей. Парапсихологическая энергия, барьеры между измерениями и гигантские суперхищники. Его научные познания в лучшем случае слабы, а треть вычислений даже не закончена. Он опубликовал немало завиральных предположений, не подкрепленных ничем, кроме нескольких математических тождеств.

– И все же, – сказал Майк, – это работает.

Олаф горько улыбнулся и кивнул:

– Работает.

– А почему вы просто промолчали? Не прояснили ситуацию и не попросили себе в помощь еще людей?

Артур глубоко, тяжело вздохнул:

– Гордость. Эгоцентризм. Мы были так уверены, что сможем расколоть этот орешек, а потом – так смущены оттого, что не смогли!

– Мы неожиданно превратились бы из тех, кто создал Дверь Альбукерке, в подмастерьев, – сказал Олаф. – Стали бы теми, кто произвел подготовительные работы для кого-то еще, способного разобраться в проблеме.

– В этом нет ничего плохого, – заметил Майк.

– У вас не особенно много публикаций, верно? – ухмыльнулся Олаф.

– Мы проводили испытание за испытанием, надеясь что-то узнать, – сказал Артур. – Мы с Олафом неделями штудировали трактат, снова и снова изучали каждый кросс. Это давало нам материал, который можно было скормить DARPA. Мы надеялись, что в случае, если у нас не будет ничего иного, ошеломляющие результаты множества успешных испытаний отвлекут внимание от того факта, что мы не знаем, почему они такие успешные.

– Правда?

– Множество разработок было обнародовано до того, как люди полностью в них разобрались, – сказал Нил. – Три четверти фармацевтической индустрии – это просто исследование случайных соединений, но посмотри, какой оно дает эффект. Когда Соединенные Штаты бомбили Хиросиму и Нагасаки, в мире было меньше двух сотен человек, которые понимали физические и технологические нюансы атомной бомбы. В Вашингтоне этого не понимал никто. Но взрыв приняли к сведению все.

– Мы не добились почти никакого прогресса, – сказал Артур. – Что-то упустили. Какие-то элементы от нас ускользнули.

Майк поднял одну бровь:

– Что вы имеете в виду?

– У меня есть предположение, – ответил Артур, – наметки для следующей книги, что определенные идеи могут воплощаться только в соответствующие моменты истории. Мы смотрим на солнце не так, как древние египтяне. Ночное небо для нас не такое, каким оно было в античной Греции. Мы не видим океан таким, каким видели его викинги. Научные воззрения каждой эпохи принимают определенную форму в зависимости от того, как люди воспринимают окружающий мир. И как только общество достигает в своем развитии определенной точки, мыслить как прежде уже не получается.

– Я слышал нечто подобное, – сказал Майк.

– За сто с лишним лет, прошедших с тех пор, как Котурович записал свои теории, сместилась некая ключевая парадигма, – продолжил Артур. – Нечто, связанное с тем, как мы видим мир. И поэтому мы не способны до конца понять, что именно он имел в виду.

– Наверно, то, что время от времени один из вас выходил из Двери со слегка иными исследовательскими приоритетами, исследованию не помогло, – сказал Майк. – Лишь сбивало с толку и усиливало проблемы с памятью.

Артур поднял и опустил плечи.

– Однако же, – спросил Майк, – три года? Как такое возможно?

– Ферма сформулировал свою Великую теорему в 1637 году, – сказал Олаф, – и понадобилось триста пятьдесят лет, чтобы снова ее доказать. А ведь она была накорябана на полях. Мы же имеем дело почти с девятью страницами вычислений.

– И нам нечем их подкрепить, – добавил Артур. – Как я сказал, большинство работ Котуровича уничтожено. Я буду очень удивлен, если во всем мире сохранилось хотя бы тридцать экземпляров его трактата. Нет ни более ранних исследований, ни позднейших штудий или описаний экспериментов. С исторической точки зрения он почти что ничтожество. Пропал из виду в Англии, потом на короткое время всплыл в Америке, где умер в 1899 году.

– Нам просто нужно было время, – сказала Джейми. – Мы считали, что если у нас будет больше времени и мы сможем провести больше экспериментов, то в конце концов найдем алгоритм.

Майк посмотрел на нее, и муравьишки притащили новые картинки. Системные блоки. Разговоры о коде. Страницы различных отчетов.

– Джонни не просто обеспечивает кроссы, – сказал он. – Он их анализирует. Проверка кода не заняла у тебя много времени, потому что он, по большей части, вообще не связан с управлением Дверью.

Джейми и Артур кивнули.

Прошло еще несколько мгновений.

– Ну, – сказал Артур, – теперь вы всё знаете. Что дальше? Выдадите нас Магнусу?

Майк покачал головой.

– Я думаю, Дверь как таковая теперь стала большой проблемой. – Он посмотрел на каждого из присутствующих. – Никто больше не должен сквозь нее проходить, и нам необходимо придумать, как закрыть ее.

– Непросто, – заметил Олаф, – для начала, мы не знаем, как она работает.

 

Тридцать шесть

– Ладно, – сказала Джейми. – Может, я и пожалею об этом, но можно я спрошу тебя о ней?

Майк отвел взгляд от своего терминала:

– О ней?

– Обо мне. Другой.

Они снова наблюдали за Дверью. Олаф находился на Точке Б. С ними была Саша, в девятый раз проверявшая кабели и изоляцию – не осталось ли что-то подключенным.

– Спрашивай, – сказал Майк, – но я не знаю, сумею ли ответить.

– Может, я смогу, – предложила Саша.

– Почему она назвала кота в честь врача?

– Что? – Майк зевнул.

Все они приступили к работе после пяти часов сна. Он не слишком удивился тому, что Джейми в одиночестве провела их в своем трейлере.

– Спок, – сказала она. – С чего бы ребенку назвать кота Споком?

– Я думал, это персонаж «Звездного пути», – ответил Майк, – а не доктор.

– Совершенно точно, это так, – добавила Саша. – Ты… она была фанаткой самого первого сериала.

Джейми посмотрела на Сашу, потом перевела взгляд на Майка и обратно:

– Что такое «Звездный путь»?

В павильоне стало тихо.

– Да ты, на хрен, прикалываешься, – сказала Саша.

– А что?

– Космос, «Последний рубеж», – стал перечислять Майк, – капитан Кирк, мистер Спок, «Энтерпрайз».

Джейми покачала головой.

– Прекрасно, – сказал он, – тогда откуда взялось имя Айзис?

– «Назначение: Земля», – ответила она. – Я в детстве любила этот сериал. И назвала кота в честь кошки, которая там была.

– «Назначение: Земля»?

– Ну да, вы же знаете. Старый научно-фантастический сериал. Гари Севен. Айзис. – Она склонила голову влево. – «Наша миссия – вести человечество в двадцать первый век…»

Настала очередь Майка качать головой. Джейми уставилась на него.

– Роберт Лансинг, Тери Гарр, Джули Ньюмар. Он шел шесть или семь лет. По нему еще кино сделали. И всякие спин-оффы.

– Погоди, – нахмурилась Саша, – мы говорим о старом эпизоде «Звездного пути» под названием «Назначение: Земля»?

– Да! – прищелкнула пальцами Джейми. – Точно. Я все время забываю, что это был спин-офф.

– Но ты никогда не слышала про «Звездный путь»?

– Нет-нет-нет, – сказала Джейми, – теперь я вспомнила. Был такой сериал про космос, Родденберри снял два сезона, а потом его заменил сериал «Назначение: Земля».

– И никакого капитана Пикара? – спросила Саша. – А «Глубокий космос девять»? И «Ярость Хана»?

Джейми выпрямилась:

– Ну как же, «Ярость Хана», конечно.

Саша уперлась кулаками в бока:

– Откуда же взялась «Ярость Хана», если нет «Звездного пути»?

– Это второй фильм по сериалу «Назначение: Земля», там еще пытаются остановить Евгенические войны. А Рикардо Монтальбан играет того же персонажа, что и в «Звездном пути». Ему даже волосы пришлось в черный цвет перекрасить, чтобы было как в старом сериале.

В главном павильоне снова воцарилась тишина.

– Ты явилась из отстойного мира, – наконец сказала Саша. – Схожу-ка я в диспетчерскую, проверю еще разок основные показания.

Джейми откинулась на спинку кресла и вздохнула. Щелчком подбросила монетку в двадцать пять центов, поймала ее и снова подбросила. Монетка дважды перевернулась в воздухе, и Джейми резко выдохнула через нос.

Майк вскинул на нее взгляд.

– Проблемы?

– Ну да. Судя по всему, я застряла в альтернативной вселенной, где нет сериала «Назначение: Земля».

– Это все?

Она посмотрела на него.

– Что мы делаем?

Он наклонил голову:

– Мы?

– Это невозможно! – заявила она, махнув рукой в сторону колец. – Питание не подключено, монетки холодные, электромагнитный поток за пределами стандартного остаточного отсутствует. И мы не можем закрыть Дверь, хотя всё свидетельствует о том, что она и так закрыта.

Майк пожал плечами:

– И тем не менее…

– Она открыта, – согласилась Джейми. – Мы не знаем, как она вообще открывается, а теперь пытаемся понять, почему она остается открытой, хотя понятия не имеем, из-за чего это могло произойти. – И она махнула в сторону экрана.

Майк всматривался в ее лицо:

– И?

– И при этом я, черт возьми, думаю лишь о том, что недостаточно умна, чтобы во всем разобраться, но вот она, возможно, уже знает ответ.

– Она?

Джейми двумя пальцами подкинула четвертак в воздух, и он, звякнув, упал к ней на стол.

– Та, у которой был кот по имени Спок. И которая должна быть тут. Которая… настоящая.

Он пожал плечами:

– Вы не так уж отличаетесь.

– Ты не особенно умеешь утешать. Да? Тебе бы просто обнять меня, может, за задницу прихватить и…

– Не так уж отличаетесь в важных вещах, – сказал Майк. – Джейми, которую я встретил, та, что была здесь перед тобой… пожалуй, она пожестче. Думаю, она считала, что определяющим моментом ее жизни оказалась та авария, что это из-за нее она стала работать с компьютерами, а не делать что-то другое, уж не знаю, что именно. Мне кажется, она иногда жалела об этом. Словно у нее отняли выбор и вынудили идти по этому пути.

– Да?

– Да. Но в твоей жизни не было аварии. А ты все равно занимаешься компьютерами. Ты все равно решила, что лучший способ идти по жизни – это использовать свой мозг. Потому что это твое.

Джейми сгребла со стола монетку и снова подбросила ее в воздух:

– Беру свои слова обратно. Ты утешаешь лучше, чем я думала.

– Я иногда могу блеснуть.

– Можешь.

– Если тебя это утешит, я думаю, что ты, пожалуй, немного умнее нее. Твой ум живее и быстрее схватывает суть вещей.

– Мой «ум». Как это вежливо с твоей стороны. – Она зажала четвертак двумя пальцами и запустила в Майка. Монета просвистела в воздухе, ударилась о его руку и звякнула об пол.

– Хорошо, – проговорил Майк, – я это заслужил. – Он нагнулся, подобрал четвертак с пола и опустил в карман брюк.

– Эй, – сказала Джейми, – четвертак мой. Верни.

– Ты дала его мне.

– Я им в тебя бросила.

– Это одно и то же.

– Не совсем.

– Неподходящий способ убедить меня прихватить тебя за задницу.

– Если я должна платить тебе за это, значит, с нами обоими что-то не так.

Он достал монетку и кинул в Джейми. Та поймала ее одной рукой, сдвинула на большой палец, подбросила и снова поймала.

– Майк сегодня будет спать один? – спросила она у четвертака и посмотрела на Майка. – Орел или решка?

– Ты ведь не просто так тут монетку бросаешь, да?

– Не знаю. Посмотрим, что она скажет.

– Ну в таком случае решка. Нижняя сторона.

– О, да ты любитель нижних частей! Приятно узнать. Но особо не надейся. – Она подбросила четвертак, поймала и шлепнула на тыльную сторону ладони. – Решка?

– Да, по-прежнему.

– А ты используешь свою суперпамять?

– Да. Она позволила мне предсказать результат еще до того, как ты бросила монетку.

– Умник. – Она посмотрела на монету. – И жулик вдобавок. Отдавай мне мой четвертак.

– Что?

– Ты сегодня спишь один. – Она подняла четвертак. – Это фальшивка.

Он уставился на Джейми.

– Как?

– Новый Амстердам?

Майк нахмурился и протянул руку. Джейми вдавила монетку ему в ладонь, скользнув по ней пальцами.

На четвертаке были знакомые очертания Нью-Йорка и статуи Свободы и текст тоже идентичный тому, что он видел на всех четвертаках, если не считать слов «Новый Амстердам».

– Где ты это взяла?

Джейми улыбнулась.

– Ты достал его из своего кармана, мистер Фотографическая Память.

– Так это из тех четвертаков, которые мы швыряли в Дверь?

Джейми покачала головой.

– Это просто мелочь из карманов. Она у меня пару дней уже болтается.

– А она проходила с тобой в Дверь во время твоего кросса?

Брови Джейми нахмурились.

– Не думаю. Я почти уверена, что это вчерашняя утренняя сдача из «7-11».

Майк прокрутил у себя в голове несколько последних минут. Монетка лежала на полу аверсом кверху, когда он ее подобрал. Тогда на ней было написано «Нью-Йорк».

Он видел ее боковым зрением, когда доставал из кармана, чтобы перебросить Джейми. Его пальцы закрывали часть поверхности, и в рассеянном свете главного павильона трудно было уловить все детали. Но заметил он достаточно. Фрагмент надписи «Нью-Йо» оставался виден почти десятую долю секунды. Муравьишки двинулись вперед, неся дюжину тонких временны́х срезов, пока Майк наконец не ухватил мимолетный промельк статуи Свободы, когда четвертак, крутясь, полетел к Джейми.

– Это не та монета, которую я тебе кинул, – сказал он.

– Нет, это она.

– Не она, – покачал головой Майк. – Я кинул тебе четвертак с Нью-Йорком.

– Вот он, четвертак, который ты мне бросил.

Майк нахмурился. Положил монетку на стол. Решкой кверху – так, чтобы видеть надпись «Новый Амстердам».

Он поглядел на кольца. Красные огоньки все еще моргали вразнобой. Взгляд Майка проследовал по белым линиям вокруг платформы. Олаф не смог обозначить новую зону безопасности, потому что магнитное поле, которое нужно было для этого измерить, отсутствовало.

Джейми подняла руки ладонями кверху.

– Подменить его я не могла. Он был все время на виду.

– Я и не думал, что ты его подменила, – сказал Майк. Он снова взял монету и встал. – Думаю, мы должны убраться из главного павильона.

– Почему ты шепчешь?

– Потому что нервничаю и считаю, что нам нужно немедленно уйти от колец. – Он вышел из-за стола и потянул Джейми из кресла. Ее глаза переместились с колец на белые линии и наконец добрались до сжимающих четвертак пальцев Майка.

– Вот дерьмо.

– Именно.

Точка Б внутри колец замерцала. Потом пространство за Дверью стало тускнеть. Красные лампочки с противоположной стороны колец продолжали пульсировать.

Джейми и Майк добрались до квадратной двери. Майк открыл ее, а потом захлопнул за их спинами.

– Есть способ отключить считыватель пропусков?

– Не знаю.

– Жди тут. Никого не пускай внутрь.

И Майк бросился на ресепшен.

– Привет, – сказала Энн. Сегодня ее волосы были заплетены в безупречную косу. – Что я могу для вас…

– Нужно сделать табличку. Прямо сейчас.

Ее рот искривился:

– Я могу создать ее в Office и…

– Нет. Прямо сейчас.

Взгляд Энн слегка просветлел, и она выдвинула два ящика. Из одного на свет явился набор маркеров, а из другого – картонные конверты для срочной почты.

– Скотч?

Энн пошарила во втором ящике и вытащила оттуда тяжелый рулон упаковочного скотча на красной бобине. Майк разорвал склейки на одном из конвертов, разложил его на столе чистой стороной кверху и написал маркером: «ОПАСНО». Трижды подчеркнул это слово и потом добавил: «НЕ ВХОДИТЬ».

– Спасибо.

– Не за что.

Забрав объявление и скотч, Майк поспешил по коридору обратно к Джейми. Потом закрыл считыватель объявлением и придерживал его, пока Джейми приклеивала скотч. Она откинулась назад, набрала воздуху и закричала:

– Артур!

Тот появился из коридора, когда она закончила приклеивать табличку.

– Что… – Он замолчал, хрипло выдохнул и набрал в легкие побольше воздуха.

– Проблемы, – отрезал Майк.

– Оно растет, – сказала Джейми.

– Нужно изолировать другое здание, – добавил Майк.

– Что вы имеете в виду? Как кольца могут расти?

– Не кольца, – возразила Джейми, – а Дверь.

– Дверь, – заметил Артур, – внутри колец.

– Уже нет, – ответила Джейми. Она просунула руку в бобину скотча, и теперь он сидел у нее на запястье, как браслет.

Артур покачал головой:

– Это невозможно. Она должна находиться в пределах колец.

– Почему?

– Генератор поля внутри колец, поэтому оно может только… А-а. – И Артур прикусил язык.

– Да, – сказал Майк. – Надо найти Олафа и Нила. Мы должны убедиться, что все двери в главный павильон и в Точку Б надежно заперты.

– Я думаю, Олаф уже ушел с Точки Б, – ответил Артур. – Он собирался проверить здесь данные приборов.

Джейми бросила взгляд на лестницу.

– Как насчет диспетчерской?

– Не знаю. Вероятно, там безопасно. – Он посмотрел на большую дверь. – Если бы поле распространилось на диспетчерскую, оно бы и сюда добралось.

– Откуда нам знать, что этого не произошло?

Майк посмотрел на нее.

– Сейчас мы просто должны на это надеяться.

 

Тридцать семь

Артур разложил чертежи на столе комнаты совещаний. Майк внимательно изучал их.

– Они верны для обоих комплектов колец?

– Комплекты идентичны, – сказала Саша. – Мы использовали для них одни и те же чертежи.

– Точно? – спросил Майк. – Никаких маленьких секретов или скрытых изменений?

Артур покачал головой.

– На физическом уровне мы можем не знать, почему работает Дверь, – проговорил он, – но с инженерной точки зрения все чисто.

Майк кивнул.

– Точка Б заперта?

– Думаю, Олаф запер, – сказал Нил. – Он же тоже там был.

Олаф покачал головой:

– Я не запирал.

– А вы уверены, что это опасно? – спросила Саша. – Я имею в виду, подмена четвертака – это ведь скорее безобидный фокус, правда?

Майк посмотрел на нее.

– Ты хотела бы оказаться там, откуда явился радиоактивный Боб?

– Нет.

– Тогда это опасно.

– Как поле может расти? – сказала Джейми. – Я имею в виду, у меня два дня ушло, чтобы освоиться с мыслью, что кольца работают без электричества.

– Оно и не может, – ответил Нил. – В этом смысл колец. Они фокусируют поля.

– Но ничего подобного не происходит, – сказала Джейми.

– Погодите, – бросил Майк, – безопасность прежде всего, так?

– Да, – после короткой заминки отозвался Артур, – конечно.

– Кто-нибудь сходит убедиться, что Точка Б заперта?

– Я схожу, – сказала Саша.

– Нет, – возразил Нил, – пойду я.

– Ты должен участвовать в обсуждении, – напомнил Артур.

Нил пожал плечами:

– Все, что знаю я, Саша тоже знает. К тому же мне надо проветриться.

– С тобой все нормально?

– Нет. Я не болен. Просто… – Он указал на чертежи. – От всего этого голова кругом идет. Свежий воздух будет мне на пользу.

– Тогда ладно.

– Возьму велосипед. Вернусь самое позднее через десять минут.

Он вышел в коридор, и спустя несколько секунд хлопнула входная дверь.

Майк закрыл глаза. Большие чертежи манили муравьишек, как пикник. К модели колец, которую он выстроил в своем сознании, они добавляли новые конструктивные особенности, довершая картину деталями и ярлычками.

– Давайте забудем о вопросе, как такое может быть, – сказал он. – Думаю, на данный момент мы все можем сойтись на том, что «как» – за пределами нашего понимания.

– С этим можно разобраться, – возразил Артур. – Нет ничего непознаваемого.

– За исключением тех вещей, которые людям знать не положено, – сказала Джейми.

Артур сердито посмотрел на нее. Майк примирительно вскинул руки:

– Забудьте про «как». Почему оно растет?

– А в чем разница? – спросила Саша. – Этого мы тоже не знаем.

– «Как» может быть выше нашего разумения, но мы наверняка способны разобраться «почему». Что-то изменилось. Возникла какая-то новая переменная, которая вызвала рост.

– Слабая логика, – сказал Олаф. – Фактор, из-за которого Дверь так долго остается открытой, также может быть причиной ее увеличения.

– Тем не менее это две разные вещи, – возразила Джейми.

Олаф покачал головой:

– Они появились в разное время и поэтому выглядят отдельными эффектами, а мы не знаем, в чем причина обоих. С тем же успехом это могут быть нарастающие по силе или интенсивности проявления одного и того же эффекта.

Майк поднял глаза и осмотрел комнату. Все пятеро присутствующих стояли вокруг стола: он, Джейми и Олаф с одной стороны, Артур и Саша – с другой. За каждым виднелось по креслу, еще два находились по бокам. В мозгу, как цветок, распустилось изображение комнаты для совещаний, какой он увидел ее впервые. Члены команды Двери Альбукерке занимали тогда все кресла, кроме одного, в дальнем конце помещения. Того, что стояло под часами с бегущей по кругу секундной стрелкой.

Тогда было только одно свободное кресло.

Артур не включил Котуровича в свою книгу из-за эксцентричных теорий последнего.

– Сколько времени провел тут Бен Майлс? – спросил он.

Артур и Олаф переглянулись.

– Четыре дня, – ответил Артур.

– Да, но сколько он был именно тут? Он жил в одном из трейлеров?

Саша помотала головой:

– Он снял номер в гостинице на Мишен-Вэлли. В «Шератоне» вроде бы.

– То есть тут он был недолго?

– Точнее будет сказать, что в городе он провел два дня, – проговорил Олаф, – плюс по дню на дорогу туда и обратно. В первый день он зашел где-то на час, просто чтобы со всеми познакомиться.

– А на следующий день он провел тут, может, часов восемь или девять, – глядя на Артура, сказала Джейми. – И не думаю, чтобы он появился здесь в свой последний день.

Артур покачал головой:

– Мы с ним вместе позавтракали у него в отеле и немного побеседовали. Он улетел утренним рейсом из Линдберга.

– Возможно, ребята, которые работают в посадочной зоне аэропорта, могут точно сказать время, когда он туда зашел, – заметила Саша, – если это важно.

Муравьишки приняли это к сведению, но он погнал их прочь.

– А кто отслеживал испытания таймера?

Артур поднял голову от чертежей.

– Испытания таймера?

– Когда вы пытались открыть Дверь автоматически, кто-нибудь за этим наблюдал?

Артур, Джейми и Саша обменялись растерянными взглядами.

– Простой вопрос, – сказал Майк. – Когда вы проводили этот эксперимент, кто-то был в главном павильоне или в Точке Б?

– Нет, – ответила Саша, – мы только посмотрели на следующее утро видеозапись.

– Мы проводили испытания ночью, чтобы как можно больше успеть, – пояснил Олаф. – Весь их смысл заключался в том, что все должно было произойти автоматически.

– И вы так и не выяснили, почему тогда ничего не вышло.

Это не было вопросом. Майк снова уставился на чертежи.

– Честно говоря, – заметила Джейми, – мы не особенно старались.

– Я проверил твой код для таймера, – сказал Майк, – там нет ошибок.

– Спасибо.

– Таймер не сработал, – проговорил Артур, – из-за того, что вступил во взаимодействие с чем-то еще.

Майк мотнул головой.

– Дело не в таймере, а в Двери как таковой. Отсутствовал один из ключевых элементов.

– Какой? – нахмурилась, глядя на чертежи, Саша.

– Люди. Дверь Альбукерке срабатывает, только когда поблизости от нее есть люди.

– И опять логика хромает, – сказал Артур. – Это все равно что сказать, что холодильник работает только в кухне на том основании, что вы никогда не видели его у меня в кабинете.

– Только вот всем известно, что холодильник будет работать у вас в кабинете, – ответил ему Майк, – а вы не смогли заставить Дверь открыться, когда вокруг никого не было.

Саша уперла руки в боки:

– Ты пытаешься сказать, что Дверь знает, когда поблизости есть люди?

– Нет, – проговорил Майк, – не больше, чем фонарик знает, что у него внутри есть батарейки. Только он все равно не работает, если их нет. Он не обладает сознанием, он просто механизм. Лодка не знает, что она в воде, но все равно плывет по ней, а по земле не плывет.

– По-моему, это притянуто за уши, – сказала Джейми.

Майк посмотрел на Сашу, потом – на Артура.

– Вы говорили, что у Александра Котуровича была гипотеза о ментальном посыле. Вы еще не включили его в свою книгу, потому что идея казалась безумной.

– Там не совсем посыл, – уточнил Олаф. – Скорее, речь о критической массе психической энергии. Полный нонсенс.

– Это имеет отношение к вычислениям, которые вы использовали для Двери?

Олаф уставился на чертежи. Джейми с Сашей снова переглянулись.

– Да, – сказал Артур. – Все его работы основаны на этих идеях.

– То есть вы заставили Дверь функционировать, введя в ее программу расчеты, которые каким-то образом связаны с ментальными энергиями, и, когда поблизости никого нет, Дверь не работает. – Он посмотрел на каждого из них. – Вам до сих пор кажется, что это притянуто за уши?

Взгляд Артура упал на чертежи. Майк широким жестом обвел комнату:

– Тут лишь одно свободное кресло. Оно только для посетителей, верно? У вас такой уровень секретности, что здесь никогда не было временных или дополнительных сотрудников. Если не считать необычных дней, когда тут изредка появлялся кто-то вроде Бена Майлса, на протяжении долгого времени возле Двери не бывало никого, кроме вас шестерых.

– Да, пока Магнус не прислал вас, – отозвался Артур.

– Все дело во мне, – сказал Майк. – Я довольно долго находился тут и помог Двери набрать критическую массу, выйти на определенный уровень. Теперь возле нее все время было семь человек. – Он бросил взгляд в направлении холла здания. – Может, даже восемь, если стол Энн стоит достаточно близко для того, чтобы она шла в счет.

Олаф замотал головой.

– Это нонсенс, – снова сказал он. – Не существует такой вещи, как ментальная энергия. Мозг посылает слабые электрохимические сигналы на расстояние от силы в несколько дюймов.

– Но можно увеличить напряжение, последовательно соединяя слабые источники в цепи, – сказала Саша. – Это же основы электротехники.

– Это просто куча не связанных между собой догадок, опирающихся на бред безумца Викторианской эпохи.

– Безумца, правоту которого вы подтвердили, – парировал Майк и постучал по чертежам Двери. – Во всяком случае, частично. Мы знаем, что в его идеях о других измерениях что-то есть. И этим можно объяснить, почему после моего приезда вы утратили контроль над Дверью.

Где-то за пределами комнаты заседаний раздалось громкое гудение. Оно нарастало, утихало и нарастало снова. Если бы источник звука был с другой стороны, Майк предположил бы, что это сигналят проезжающие по улице машины.

Артур нахмурил лоб. Потом его глаза округлились. Его глаза заметались от Джейми к Саше.

– Что такое? – спросил Майк.

Артур выскочил в коридор, за ним, буквально наступая на пятки, вылетел Олаф. Оттолкнув Майка, за ними последовала Саша. Джейми схватила Майка за руку и потащила за собой.

 

Тридцать восемь

В коридоре сирены выли еще громче. Включились аварийные лампы, пятная яркими заплатами и без того хорошо освещенный коридор.

Артур на ресепшене смотрел через плечо Энн в монитор, на котором горела какая-то иконка.

– Это в Точке Б, – сказала ему администратор. Ее глаза стали огромными.

Олаф и Саша промчались мимо стола к выходу. Майк посмотрел на Джейми:

– Что за…

– Утечка опасных веществ, – объяснила она. – Хладагент, сварочный газ, радиоактивные материалы. Произошло что-то нехорошее, и это предупреждение не соваться на территорию без защитных костюмов.

Выскочив за дверь, они успели заметить Сашу, бегущую по дорожке, которая вела в сторону трейлеров и тележек для гольфа. Майк и Джейми поспешили за ней. Олаф уже свернул за угол и исчез из вида. Разросшиеся ветви высаженных вдоль дорожки деревьев тянулись к ним, раскачиваясь на ветру.

Снаружи тоже завывали сирены.

Оба забежали за угол и столкнулись с Сашей. Джейми поддержала Майка, который чуть не упал, но успел подхватить Сашу. Та восстановила равновесие и показала в сторону гравиевой площадки.

– Что за херня? – прокричала она под шум усиливающегося ветра.

Они посмотрели туда, куда был направлен ее палец.

Олаф успел пробежать половину площадки, прежде чем остановился. За ним Майку была видна громада Точки Б. Ее трясло. Листы гофрированного металла, покрывающие крышу здания, вибрировали и вспучивались. Одно из куполообразных потолочных окон разбилось вдребезги. Шлакоблочные стены дрожали и шли трещинами.

Саша бросилась дальше через площадку. Майк и Джейми поспешили за ней. Вначале под ногами хрустел гравий, потом шуршала пыльная подъездная дорожка. Они были в пятистах футах от здания, потом – в четырехстах пятидесяти и наконец в четырехстах.

С такого расстояния Майку стало видно еще больше трещин в стенах. А то, что издалека выглядело как трещины, вблизи оказалось крупными проломами. Пока он смотрел, появился еще один, хорошо заметный даже с такого расстояния.

Черные муравьишки притащили несколько воспоминаний, но красные одолели черных.

Когда Саша попыталась пробежать мимо Олафа, тот поймал ее за руку и крикнул:

– Подожди!

Она вырвалась, но Майк был уже достаточно близко, чтобы перехватить ее.

– Проклятие, да подожди ты, – зарычал Олаф.

– Там же Нил! – Она махнула свободной рукой в сторону велосипеда у двери.

– Где пыль? – спросил Майк.

Она остановилась всего на секунду. Треск гнущейся металлической крыши разносился по ветру.

– Что?

– Тут должна быть пыль. От потрескавшихся шлакоблоков.

Саша посмотрела мимо него, а потом ее голова качнулась назад и вверх.

– Ох, вашу же мать.

Майк и Олаф подняли глаза. По небу плыли тучи. Не то чтобы стремительно, но их движение было очевидным. Они надвигались со всех сторон, влекомые ветрами.

А ветра дули в направлении Точки Б. Все ветра.

Артур и Энн присоединились к остальным, как раз когда крыша Точки Б снова изогнулась. Одна ее секция просела, словно придавленная невидимым грузом. Из нее с подобными выстрелам звуками повылетал крепеж, и она рухнула внутрь здания. Потом провалились и пропали из виду еще две секции, за ними – еще одна. Низкое ворчанье ветра превратилось в вой.

– Это тропический циклон? – спросила Джейми.

– У нас в Калифорнии не бывает тропических циклонов, – сказала Энн.

Со стороны здания послышался пронзительный скрежет металла. Все снова посмотрели на Точку Б – как раз вовремя, чтобы увидеть, как покореженная взломостойкая дверь исчезает в глубине строения. Вслед за нею через дверной проем понеслись облака сыпучего песка и листьев. Через мгновение провалились внутрь еще две секции крыши.

– Думаю, нам следует вернуться, – проговорил Артур, отступая на несколько шагов и опираясь на трость.

– Согласен, – сказал Майк.

– А как же Нил? – спросила Саша.

Майк поглядел на нее и слегка помотал головой.

– Половина здания просто уничтожена, – констатировал Олаф.

Майк отошел на несколько шагов назад. Джейми последовала за ним и, прижавшись, сказала прямо в ухо, чтобы ее слова не заглушил шум:

– Что это?

Майк открыл было рот, но тут над ними прогремел гром. Все посмотрели вверх. В небе, закрывая солнце, собирались тучи, и на лица людей упали первые капли.

– Что за хрень тут творится? – крикнула Саша.

– Это дождь, – сказал Олаф.

Это было скорее отвлеченным утверждением, чем ответом. Казалось, Олаф в замешательстве.

– Думаю, это декомпрессия, – объяснил Майк.

– Что?

Чтобы его было слышно за низким воем, Майку пришлось кричать:

– Кольца втягивают в себя здание. Целиком. От этого в атмосфере возникла большая зона пониженного давления. – Он сделал жест в сторону неба. – И поэтому погода изменилась.

Ветер трепал их волосы и одежду. Артур снова отступил назад. Майк и Джейми сделали то же самое. Саша с Олафом по-прежнему стояли на месте, не сводя глаз с Точки Б.

Потом все стихло, словно вытащили из розетки фен. Ветер прекратился. Воздух снова стал неподвижен. Лишь дождь все так же барабанил по асфальту, и тот постепенно темнел.

То, что осталось от Точки Б, перестало дрожать. Из щелей в стенах посыпалась бетонная пыль и щебень. Фрагмент крыши размером с небольшой автомобиль, скользнув вниз, обрушился на землю, прихватив с собой половину зеленой буквы «Б». Одна из сохранившихся кровельных панелей со скрежетом раскачивалась туда-сюда, держась на последнем болте.

Мгновение они смотрели на остатки здания. Потом Саша бросилась к руинам.

– Нил, – кричала она, – Нил, ты в порядке?

Остальные устремились за ней, лишь Энн продолжала стоять, где стояла, взирая на развалины. У нее был исполненный блаженства, но пустой взгляд солдата, уцелевшего после артобстрела.

Саша помедлила у входа, а потом шагнула внутрь. Остальные остановились, рассматривая разрушения. Майк коснулся того, что осталось от петель. Две из них отчасти оторвались и свободно болтались на дверной коробке, третья была перекручена и искорежена.

Джейми ступила внутрь.

– Проводка тю-тю, – сказала она. – И кабели от стен оторваны.

Олаф запрокинул голову и посмотрел вверх.

– Индикаторов тоже нет. Черт, да почти ничего нет.

– Нил! – кричала Саша. Ее голос разносился по ставшему похожим на пещеру строению. – Нил, сука, где ты?!

Артур вышел вперед, глядя на валяющийся предмет. Это был один из громадных резисторов. Пожилой ученый дважды постучал по нему концом трости. За резистором по бетонному полу тянулась полоса царапин.

Они прошли дальше. После катаклизма уцелели только самые тяжелые и громоздкие предметы. Все небольшое и незакрепленное исчезло.

Кольца стояли в центре опустевшего зала. Стальной пандус местами покрывала изморозь, и он испускал клубы пара, а сквозь обрушившуюся крышу на него падали капли дождя. Все секции кожуха, кроме одной, были сорваны, обнажив бесконечные петли медной проволоки. Свободно болталось несколько оборванных кабелей. Соединительные шланги исчезли.

– Я ничего не вижу. – Артур показал на кольца. – Я имею в виду, на той стороне Двери. Не думаю, что она до сих пор работает.

Майк тоже посмотрел. Сквозь кольца была видна боковая стена разрушенного здания. Он сделал несколько шагов и заглянул в Дверь под другим углом. Та же картина.

Саша перестала кружить по залу и присоединилась к остальным.

– Я не могу его найти, – проговорила она и уставилась в мертвые кольца.

– Давай пока не будем сдаваться, – сказала Джейми. Она посмотрела на Майка. – Как ты думаешь, он еще где-то тут?

– Надеюсь, – ответил Майк. – Не хочу даже думать о том, где еще он может быть.

 

Тридцать девять

Они не нашли Нила.

Артур доложил в DARPA, что здание разрушено. Он не сказал ничего об исчезновении Нила. Потом Майк поговорил с Реджи и постарался, насколько возможно, ввести его в курс дела.

– Так Бен не сумасшедший?

– Нет, – сказал Майк, – не сумасшедший. Но и Бекки не самозванка. Все зависит от точки зрения. – Он откинулся в кресле. Планшет был пристроен на столе так, чтобы Реджи была видна бо́льшая часть трейлера за спиной Майка.

– И что это значит?

– Его изменила Дверь Альбукерке, – пояснил Майк, – но не так, как мы думали.

– Значит, он изменился, но не сошел с ума?

– Да. У этого Бена просто несколько иные воспоминания и иной опыт.

– У этого Бена? – Реджи мгновение смотрел на друга. – Я так понимаю, что есть несколько вещей, о которых ты мне не рассказываешь.

– На данный момент даже не несколько, – сказал Майк. – Тут были кое-какие… изменения.

– Они там что, людей клонируют?

– Нет.

– Серьезно, там всё в порядке?

Майк не смотрел на экран.

– Там именно то, что тебя тревожило.

– Меня тревожило несколько разных вещей.

– С проектом есть кое-какие сложности. С самой Дверью.

– Что за сложности?

– Я лучше пока не скажу. Мы тут пытаемся с ними разобраться.

– Мы?

– Ага. Я, Артур и вся остальная команда.

Реджи на экране планшета подался вперед:

– У тебя там не начался стокгольмский синдром, нет?

– Как мило!

– Отвечай на вопрос.

– Нет, не начался.

– У тебя все нормально? Ни стресса, ни пресса?

– Не больше, чем можно ожидать в такой ситуации, я полагаю.

– Так что происходит?

– Не думаю, что смогу вот так запросто все тебе объяснить.

На лице Реджи промелькнуло сердитое выражение:

– Почему же?

– Потому что это сложно и потому что я тебя знаю, – сказал Майк. – Знаю твои реакции. Выйдет мало хорошего, если ты сейчас заявишься сюда с кучей народу и начнешь контролировать все до мелочей.

– А ты думаешь, что я так и поступлю. – Вопросом это не было.

– Я не думаю, я знаю.

– А почему нет? Ты говоришь мне, что здание разрушено, уничтожено дорогостоящее оборудование, что один из моих заместителей не сошел с ума, а каким-то образом превратился в другого человека. В такой ситуации взять на себя контроль будет нормальной реакцией.

– Потому что ты просил меня присмотреть за тем, что тут происходит, и во всем разобраться, – сказал Майк. – Я этим и занят, и я собираюсь обо всем тебе рассказать. Потом. В точности так, как мы договаривались, когда ты меня вербовал.

Они воззрились друг на дружку через экран.

– Мне нужно, чтобы ты нашел способ все там по максимуму урегулировать, – напомнил Реджи.

– Не уверен, что прямо сейчас это возможно.

– У тебя есть время до конца недели.

– Хорошо, – сказал Майк, – спасибо.

– И лучше бы тебе к тому времени иметь множество ответов. А не то…

– А не то что?

Реджи не улыбнулся.

– А не то пеняй на себя. – Он протянул руку, и экран потух.

В кухонной зоне трейлера вздохнула Джейми:

– Могло бы и получше пройти.

Майк перевернул планшет экраном вниз.

– А могло бы и похуже.

– Правда?

Он кивнул на планшет:

– В худшем случае я увидел бы, как он берет все под свой контроль, выгоняет нас из кампуса и устраивает полномасштабное расследование.

– Он не может этого сделать.

– С его-то связями? Конечно, может. Держу пари, он вполне способен под соусом учений забросить сюда сотню морпехов из Кэмп-Пендлтон в течение получаса или около того. И тогда мы никогда не узнаем, что тут происходило.

Джейми набычилась.

– Так что, – заключил Майк, – у нас есть время до конца недели. И надо вернуться к работе.

– Да, – сказала она. – Ты секса хочешь?

Майк уставился на нее.

– Прямо сейчас?

– Ага.

– Почему?

– Потому что первые несколько раз получилось замечательно, – отозвалась она, – независимо от того, кем ты в итоге оказался. А еще мы сможем на некоторое время отложить просмотр записей с камер видеонаблюдения…

– Но нам нужно…

– У меня тоже есть нужды.

– И я буду рад их удовлетворить, раз тебе хочется, – сказал Майк, – поверь мне. Но записи просмотреть надо.

* * *

На видеорегистраторе стояла система индивидуальной кодировки, и воспроизвести записи можно было только в диспетчерской. Джейми была практически уверена, что смогла бы написать патч, чтобы просмотреть их в комнате заседаний, но все сошлись на том, что незачем терять время. Если в диспетчерской опасно, то и с комнатой совещаний та же история.

Стоя за креслом Джейми, Артур опирался на свою трость. Теперь, как заметил Майк, ученый действительно использовал ее по назначению, а не таскал в качестве показушного аксессуара.

– Оказывается, – сказала Саша, глядя вниз, на павильон, – у нас до фига тараканов.

– Они смелеют, когда никого нет поблизости, – ответил Майк. – Это у них быстро.

Олаф посмотрел через окно вниз.

– Их там, должно быть, сотня.

Майк встал рядом с Сашей и тоже глянул в окно. Десятки и десятки крохотных точек перемещались по павильону, словно дрейфующие комочки пыли.

– Вероятно, их еще больше. Моя мама говорила, что на каждого осмелившегося выйти на свет таракана приходится девяносто девять его трусливых собратьев, которых не видно.

Саша тряхнула головой и отошла от окна:

– Засранцы мелкие.

– Как будем действовать? – Джейми оглядела их из своего кресла. – Промотаем запись назад? Начнем сначала?

На каждом из трех экранов было по серому квадрату. Камеры видеонаблюдения на Точке Б в какой-то момент прекратили съемку. Две из них накрылись практически одновременно, третья продержалась на пятнадцать секунд дольше.

Саша опустила руки на спинку кресла.

– Разве мы знаем, где это начало?

– Давайте начнем за тридцать секунд до того, как сработала сигнализация, – распорядился Артур.

Джейми положила руку на трекбол, подвигала им, кликнула правой кнопкой, снова сдвинула его и снова кликнула. Потом ее пальцы вернулись к клавиатуре и запорхали над кнопками. На трех серых квадратах появилось снятое под разными углами изображение Точки Б.

– Ладно, – сказала Джейми, – все готовы?

Майк отошел назад в поисках оптимального места, откуда ему будут видны все три монитора:

– Да.

Артур кивнул. Олаф скрестил руки на груди. Саша только прикусила губу.

Джейми запустила воспроизведение. Изображения ожили, хотя на них ничего не двигалось, лишь методично мигали красные сигнальные огни. В углу замелькали цифры тайм-кода.

Вторая камера была направлена прямо на кольца, и сквозь них виднелись мигающие сигнальные лампы главного павильона. Майк вспомнил, что именно под таким углом впервые наблюдал переход Олафа.

Ничего не происходило. Ни на одном изображении.

– Теперь сигнализация может сработать в любую секунду, – предупредил Артур.

На картинке с первой камеры появился луч света.

– Это дверь, – сказал Майк. – Нил проверяет все, прежде чем запереть помещение.

Глаза Саши широко раскрылись, и она поднесла руку ко рту.

Джейми протянула руку и кликнула мышкой. Все три изображения замерли.

– Мы действительно хотим это увидеть?

Саша закрыла глаза и шепнула в ладонь что-то, прозвучавшее как «да ять».

– Это наш долг перед Нилом, – сказал Артур. – Он работал над этим проектом почти столько же, сколько ты. Он не хотел бы, чтобы мы проявили слабость.

– Думаю, он хотел бы сейчас стоять рядом с нами, – пробормотал Олаф.

Майк положил руку Джейми на плечо. Она сжала его ладонь. Муравьишки тут же притащили картинку, где они находятся в таком же положении. Он. Она. Артур. Рука Майка на ее плече. Ее злобный крик.

Он направил муравьишек решать новые задачи. Каталогизация. Систематизация.

Джейми потянулась к мышке.

Изображения ожили, и картинка со второй камеры потемнела. Остались только белые мерцающие линии помех.

Артур подался вперед:

– Что случилось?

Пальцы Джейми заметались от клавиатуры к мыши и обратно, отмотав запись назад, а потом запустив ее на четверти нормальной скорости. Звука не было. Джейми куда-то нажала, и изображение со второй камеры увеличилось, заполнив весь экран целиком.

– Вот. – Олаф потянулся к монитору и почти коснулся его. – Видели?

– Руку убери, – сказала Саша.

Воздух на экране зарябил. Знакомое жаркое марево, означавшее, что Дверь Альбукерке открылась. Однако рябь, по крайней мере на четыре или пять футов, выплеснулась за пределы колец, заполнив почти весь экран.

Воздух дрогнул, и экран потемнел.

– Блин, – сказала Джейми.

Она снова потянулась к мышке, но Майк остановил ее и показал рукой в низ экрана, туда, где был бетонный пол с белыми линиями. Его палец скользнул в сторону и уперся в основание пандуса, едва видимое в окружающей черноте. Потом поднялся чуть выше и прошелся по темным контурам колец.

– Вот здесь, – показал он.

Саша тоже протянула руку к монитору.

– Это что, звезды?

Их было не меньше сотни. Четкие, ясные, как на фотографии с телескопа «Хаббл». Самые яркие располагались в центре колец.

Муравьишки копошились в голове Майка, таща сотни картинок, пока не нашли нужную.

– Это небо Северного полушария.

Олаф глянул на него.

– Вы уверены?

Майк постучал себя по виску:

– Я пару раз смотрел в небо ночами.

– Так Дверь теперь открывается в космос? – спросила Джейми.

– Нет, – сказал Олаф и провел пальцем по экрану: – Видите?

Майк устремил туда взгляд и увидел серую линию, на которую показывал Олаф. Она пряталась в размытой области в конце пустоты. Серую почву пустоши оживляли лишь несколько невысоких холмов и скал.

– Это Луна, – предположила Саша.

– Не может быть, – возразил Олаф. – Дверь открывается сюда. Вот прямо сюда. – И он показал на павильон.

Джейми покачала головой:

– Не в этот раз.

У края экрана что-то колыхалось. На четверти скорости линии статических помех казались клочками бумаги с рабочих столов. Они становились все больше и больше внутри колец – вернее, внутри пространства, которое должно было оставаться ограниченным кольцами, – а потом исчезли. Миг спустя что-то красное мелькнуло внизу изображения со второй камеры и исчезло за кольцами.

Джейми моргнула.

– Что это…

– Огнетушитель. – Олаф показал на изображение с третьей камеры. – Тот, который вот тут висел.

Полоска света на всех изображениях исчезла.

– Входная дверь, – сказала Саша. – Когда мы пришли, она была закрыта.

– Возможно, она захлопнулась под давлением воздуха, – предположил Майк.

На экране вновь появился огнетушитель. Он подскочил, прокатился по пустынному ландшафту и остановился в нескольких ярдах от Двери. Майк нахмурился. Муравьишки так и сновали у него в голове.

В комнате загорелись новые огни.

– Это тревожная сигнализация, – сказал Артур. – Аварийная система сочла, что произошла утечка опасных веществ.

Изображения на экранах продолжали неспешно меняться. Еще один огнетушитель влетел в пространство внутри колец. Одно из кресел объехало вокруг рабочего стола и поползло к основанию пандуса. Опрокинулось и кувыркнулось в звездную пустоту. С потолка попадали лампы дневного света, разбившись о пандус или о платформу. Осколки исчезли в космосе.

Все три монитора пересекла линия, возникшая где-то внизу изображения со второй камеры. Она колебалась, будто звуковая волна.

– Что это? – подался к экранам Артур. – Какие-то помехи?

– Может, наводка,– сказала Джейми. – Магнитные поля могут воздействовать на камеры.

Изо рта Майка вырвался короткий смешок. Почти что хрюканье.

Джейми перевела на него взгляд.

– Что?

– Это туалетная бумага.

Белая линия снова колыхнулась.

– Она из туалета на задах Точки Б, – пояснил он и указал на участок картинки со второй камеры, где белая полоса устремляется в открытый космос. – Мы наблюдаем за замедленным вариантом раскручивания сотни футов туалетной бумаги.

Линия извивалась и вибрировала еще некоторое время. Несколько секунд – и она, тускнея, исчезла в космосе. Будто черная змея, по полу внутрь колец скользил кабель.

Вдруг глаза Майка зацепились за какое-то мелкое движение. Он сосредоточил внимание на нем.

– Вот здесь, – Он ткнул пальцем в третью камеру.

Там в темном углу едва виднелась неясная фигура мужчины. Казалось, он по стеночке пробирался к выходу.

– Он висит на кабелях, – сказала Саша. – Почему бы ему не ухватиться за дверную ручку и не убраться отсюда?

– Может, ветер чересчур сильный, – предположил Майк, – и Нил слишком напуган, чтобы выпустить кабель.

– Вроде того, как тонущие цепляются за спасателей и прихватывают их с собой, – добавила Джейми.

– Как-то так, да.

Теперь двигались уже и рабочие столы, скребя пол. Всевозможные кабели, которые к ним тянулись, повисли в воздухе, натягиваясь все туже и туже. Второе кресло закрутилось на месте, промчалось по пустому помещению, влетело в Дверь и закувыркалось по серой почве, поднимая тучи пыли.

Муравьишки неистовствовали. Майк почувствовал, как нахмурился.

Олаф это заметил:

– Что такое?

– Оно должно было укатиться дальше, – сказал Майк. – При такой скорости оно должно было укатиться гораздо дальше.

– Как это происходит? – спросила Джейми. – Взрывная декомпрессия не протекает, просто распространяясь все дальше и дальше, как в фантастическом кино. Потому-то она и взрывная. Все происходит мгновенно, как надувной шарик лопается.

– Как правило, да, – согласился Майк, – но тут не обычная ситуация. Мы имеем дыру в космос. Дверь в космическое пространство прямо отсюда, из нижних слоев атмосферы.

Олаф кивнул.

– Каждый галлон воздуха Земли толкает все эти предметы к кольцам. Это не лопнувший шарик с водой, это заработавший пожарный шланг.

Все три экрана залил свет. Что-то большое рухнуло с потолка, на миг перегородив первую камеру, отскочило от бетона, скользнуло по полу и втянулось в кольца. А потом покатилось по лунному песку и упало.

– Секция крыши, – сказала Саша.

Нила на третьей камере сносило. Он прижимался к полу, но приближался к объективам. Его ноги появились на изображении с первой камеры.

Картинка потемнела, потом побелела, а затем исчезла вообще.

По полу покатился бак с жидким азотом. На его нижней части, как плеть, болтался обрывок шланга длиной где-то в дюжину футов, он изогнулся в воздухе и теперь указывал в сторону колец. Бак был слишком широк и не смог бы пролезть в кольца, но через увеличившуюся Дверь прокатился легко. Он подскочил один раз и обрел покой на пыльном грунте с другой стороны.

В воздухе вились тоненькие вихри, которые исчезали в кольцах. От компьютера на рабочей станции оторвало два кабеля, потом еще один, а затем и сам компьютер поднялся в воздух. На картинке со второй камеры было видно, как на пыльной поверхности с той стороны колец скапливается куча всякого оборудования. Еще одна секция крыши пробила стальной пандус и опрокинулась в никуда. Через несколько секунд фрагмент металлической кровли перерубил кабели, тянувшиеся от другого рабочего стола. Все они заскользили вперед и влетели в кольца. Последний кусок металла даже не коснулся пола. Он изогнулся в воздухе и был затянут внутрь.

Вторая камера умерла. Ни фликкерного шума, ни помех. Просто чернота внутри цифровой рамки, и все.

Нил попытался схватить один из мотающихся в воздухе кабелей от рабочего стола и промахнулся. Соскользнул еще на несколько футов и покатился, безуспешно цепляясь за бетонный пол. На четверти обычной скорости было видно его искаженное криком лицо.

Приближаясь к концу пандуса, его ноги темнели, словно бы в светлой комнате на них наползала тень. На первой камере они просто исчезли в пустоте. Он пытался вытащить ноги из темноты, но порывы ветра прижимали их к пандусу. Нил снова закричал, и его крик длился пятнадцать секунд замедленного воспроизведения.

– Его ноги в космосе, – сказал Майк.

Картинка с первой камеры замерцала. Нил на ней пытался развернуться, найти что-то, за что можно ухватиться. А потом камера вырубилась.

 

Сорок

Они еще с минуту смотрели на темные экраны. Джейми вытерла щеки. Саша закрыла глаза.

– Для него это было не так уж плохо, – не слишком убежденно сказал Артур. Он снял очки и протер их галстуком. На линзу тем временем упала капля. – При медленной скорости он чувствовал бы себя куда хуже. Это произошло… я уверен, это произошло быстро. Может, секунд за тридцать, не больше.

– Просто заткнитесь, а? – тихо проговорила Саша.

Они не смотрели друг на друга. Джейми движением трекбола очистила все мониторы, и теперь на каждом был обычный рабочий стол. Саша обессиленно прислонилась головой к окну. Олаф смотрел вниз, на оставшийся комплект колец.

В голове Майка кишели муравьишки. Они волокли сотни картинок из видеозаписи, которую Майк только что посмотрел, и еще сотни – из его памяти. Он сравнивал и делал выводы.

А потом он мысленно пересмотрел видеозапись и сделал новые выводы.

– Это была не Луна, – сказал он.

Все обернулись и посмотрели на него. Джейми смахнула с лица последнюю слезинку:

– Что?

– Место, куда открылась Дверь. Это не Луна.

– А выглядит до хера похоже, – сказала Саша.

Майк покачал головой.

– Просто, когда мы видим картины вроде этой, где нет ни жизни, ни атмосферы, мы сразу думаем исключительно о Луне. Но там другая сила тяжести.

Артур наморщил лоб.

– На Луне, – сказал он, – все эти предметы улетели бы на добрых сто ярдов, если не больше.

Майк кивнул.

– Уж во всяком случае те, что полегче, да и тяжелые откатились бы несколько дальше, чем мы видели. – Он указал на экран. – Там была земная гравитация. Одно g. Все просто двигалось несколько странно из-за отсутствия сопротивления воздуха.

– Так это было… что? – Саша перевела взгляд с мониторов на кольца. – Мир, где Земля – всего лишь кусок камня в космосе?

Майк сосчитал до трех. Муравьишки уже несли ему цифры, ведя себя в точности как девушки с табличками во время спортивных состязаний.

– Нет, – сказал он. – Ну вроде того.

Олаф нахмурился. Майк повернулся к Джейми:

– Можешь вернуть картинку со второй камеры? Метка времени – тринадцать-одиннадцать-двадцать-три.

Она застучала по клавишам.

– С какой скоростью запускать?

– Просто заморозь.

На экране возникла звездная пустота. За ней проступало тусклое изображение колец, а еще дальше – серая линия горизонта. Красный огнетушитель и кресло были уже за кольцами, размытое в падении пятно первой секции крыши стояло на боку, напоминая штурвал.

– Развернешь на весь экран?

Еще два клика – и застывшее изображение прыгнуло вперед, заполнив собой монитор. Майк потянулся к нему и провел пальцем по обнажившейся гряде камней внутри рамки слева.

– Видите это? Какие они ровные?

Артур наморщил лоб. Джейми вывела изображение на монитор, который стоял перед ней, и уставилась на него.

– Вижу, – сказала Саша.

Майк показал на чуть заметные вертикальные линии вдоль всей гряды, прямые и расположенные на равном расстоянии друг от друга.

– А их видите? Только тут их видно. Свет удачно отражается от куска крыши.

– И что это по-вашему? – спросил Олаф.

– Это шлакоблочная стена, – сказал Майк. – Вернее, все, что осталось от южной стены главного павильона. А это, – и он показал на слабую рябь в сером песке сразу за огнетушителем, – западная стена.

Артур поправил очки.

– Вы уверены?

– Абсолютно, – сказал Майк и постучал пальцем по виску. – Они расположены именно так, как то, что мы постоянно видели сквозь Дверь. Для полной уверенности я даже наложил на это изображение картинку с предыдущих кроссов.

– Копать-колотить! – Саша бросила взгляд на павильон внизу и покачала головой.

– Это не имеет смысла, – процедил Олаф. – Если там главный павильон и, вероятно, Дверь, значит, и мы там тоже были. И над всем этим работали.

– Может, так и было, – сказал Майк.

Джейми откинулась в кресле, по-прежнему не сводя глаз с монитора.

– Так что же произошло?

На этот раз Майк сосчитал до четырех.

– Там ничего нет. Ни старых сорняков, ни вьющихся растений. Вообще никаких признаков жизни. Что-то в промежутке между окончанием монтажа Двери и сегодняшним днем, возможно, в последние год-два, уничтожило всю жизнь на планете. И даже высосало атмосферу. И произошло это быстро.

– Война? – спросила Джейми. – Все время говорят, что у нас достаточно ядерного оружия, чтобы уничтожить планету в сто раз больше нашей… в таком роде.

Саша нахмурилась.

– От этого мог сгореть весь воздух?

Майк пожал плечами.

– Как-то уж оно все выглядит слишком… – сказал Артур. – Даже если боеголовка попала бы прямо в нашу лабораторию, там бы осталось больше всего, чем на картинке.

– Но есть и бо́льшая картина, – проговорил Майк.

Все посмотрели на него, а потом – снова на экран.

– На этот раз я говорю в переносном смысле. – Майк махнул рукой в сторону колец за окном. – Когда на Точке Б случился катаклизм, здесь ничего не происходило. С этими устами все было в порядке. Значит, Дверь распахнулась только с одной стороны. Ну или как минимум каждая ее сторона была открыта в собственную реальность.

Губы Артура сжались в тонкую линию. Глаза Джейми расширились.

– А следовательно, – продолжил Майк, – мы до сих пор не знаем, как работает Дверь.

– Или теперь она стала работать иначе, – добавила Саша.

Артур покачал головой:

– Больше ничего не менялось. С чего бы ей начать работать по-другому?

– А почему она вдруг открылась при отключенном питании? – спросила Саша. – Откуда мне, на хрен, знать?

Олаф, замерев, смотрел на кольца внизу. Потом он шагнул влево, затем – назад.

– Господи Иисусе, – пробормотал он.

Саша прижалась лицом к стеклу.

– Что? Что там такое?

– Дверь, – произнес Олаф. Он оглянулся и посмотрел на Артура, затем на Сашу, а потом – снова вниз, на главный павильон. – Эта чертова штука все еще открыта.

– Не может быть, – сказал Артур. – Кольца на Точке Б уничтожены.

Все подошли вплотную к стеклу и вытянули шеи. Джейми и Артур, чтобы лучше видеть, прижались к другим окнам.

Кольца стояли как ни в чем не бывало. Под таким углом было видно, что стальная дорожка еще фута на два продолжается у них внутри. Вокруг нее изгибались основание и нижняя секция третьего кольца.

– Чтоб меня! – сказала Саша. – Это значит, что там есть какая-то другая Точка Б? С другой стороны?

Джейми бросилась обратно к своему месту и ударила по клавишам. На засветившихся мониторах появились новые изображения с камер: главный павильон, рабочие столы и вид с высокой точки прямо под окном. На последнем мониторе можно было увидеть целых пятнадцать футов пространства за кольцами.

За всеми тремя кольцами.

Красные огни озаряли раскрытые уста, пандус и платформу Точки Б, целой и невредимой, включая отгораживающую опасную зону белую линию.

– Если каждый комплект колец открывается в собственную реальность, – пробормотал Артур, – так могло быть с самого начала.

– Может, в этом что-то есть, – сказал Майк. – Интересно, сколько несоответствий мы обнаружили бы, просмотрев видеозаписи и сравнив картинку, сделанную через кольца, с той, которую отсняли непосредственно на месте. Несоответствий, которые сочли мелкими сбоями или лагами.

– Твои рыжие волосы, – напомнил Олаф Саше.

Она дважды моргнула, а потом ее глаза округлились.

– Вот блин, – выдавила она.

Майк переводил взгляд с нее на Олафа и обратно.

– Вы когда-то видели Сашу с рыжими волосами?

Олаф кивнул:

– Где-то с полгода назад. Мы тогда только поменяли некоторые потолочные лампы и проводили случайное тестирование. Я был на Точке Б, а Саша – тут, и ее волосы выглядели ярко-рыжими. Помню, я что-то сказал ей об этом, пока мы перебрасывались мячиком: мол, из-за света она кажется рыжей, а она отшутилась.

– Но я этого не помню, – добавила Саша. – Ни его слов, ничего. Мы позднее поговорили один на один, и я просто решила, что он имеет в виду что-то другое. – Ее взгляд снова переместился на кольца.

– А я думал, что ты просто думала о чем-то другом, – сказал Олаф.

– Наверно, есть и еще примеры, – предположил Майк. – Просто различия были слишком малы, чтобы их подметить.

– И что теперь? – спросила Саша. – Пойдем здороваться с самими собой?

– Мы должны закрыть Дверь, – сказал Майк. – Если она открывается в произвольные реальности, попытки разобраться в ней становятся слишком опасным делом. Вдруг она снова распахнется в безвоздушный мир? Или в другой, еще похуже.

– Может, и нет, – возразил Олаф. – За три года наших манипуляций впервые случилось нечто подобное. Я бы предположил, что шансы на повторение невысоки.

– За три года манипуляций Дверь в общей сложности была открыта меньше одиннадцати часов, – напомнил Майк, когда муравьишки доставили ему сотни повременных отчетов. – Шансы не покажутся такими уж низкими, если посмотреть с этой точки зрения.

Все переглянулись, потом устремили взгляд на Артура, а после – на Майка. Первой была Джейми. Затем – Саша. Потом – сам Артур. Олаф стал последним.

– Ну, – спросил Артур, опираясь на трость, – и что, по-вашему, нам теперь делать?

Майк посчитал до десяти, а муравьишки тем временем несли изображения, звуки и расчетные данные.

– Кольца Точки Б прекратили работать, получив физические повреждения, – сказал он. – Надо попытаться сделать то же самое и здесь.

– Но нам неизвестно, почему они прекратили работу, – проговорил Олаф. – Мы до сих пор не знаем, каким образом Дверь остается открытой.

– А мне до сих пор нет дела до всяких «каким образом» и «почему», – ответил Майк. – Я просто хочу закрыть эту штуковину, пока никто больше не погиб и не пострадал.

Саша откашлялась и двумя пальцами постучала по окну.

– Что, если их просто разобрать?

Артур моргнул.

– Что?

– Разобрать, – повторила она. – Раз уж мы не можем выключить.

– А у нас получится?

– На сборку как таковую ушло около двух месяцев, после того как были изготовлены все детали. Мы могли бы разобрать кольца за день. Максимум за два. – Саша сделала жест в сторону колец. – Черт, можно разбить их на крупные компоненты и вынести из павильона по одному компоненту за раз.

– Что, если от этого она только увеличится? – спросил Олаф. – Территория… нестабильности. Пока еще мы можем быть относительно уверены, что она не распространяется далеко за пределы колец, но если мы растащим их фрагменты в разные стороны, что будет тогда?

– Если это произойдет, – сказал Артур, – тогда нам придется найти другой путь. Можно будет собрать все в одну кучу и тем самым несколько уменьшить территорию. Но я считаю, что Саша права. Если исходить из того, что произошло, разобрать кольца – лучший способ покончить с преломлением.

– А как мы это сделаем, – спросила Джейми, – если людям опасно находиться возле колец?

– Рискнем, – заявил Майк. Он посмотрел на Артура и почувствовал облегчение, когда пожилой ученый кивнул, соглашаясь. – Постараемся действовать быстро, зайдем туда с конкретными целями и выйдем.

– Нужно пересмотреть конструкторские спецификации, – сказал Артур Саше. – Понять, как быстрее всего разобрать кольца на части.

Саша снова уставилась на кольца. Потом она перевела взгляд на Артура и вздохнула.

– Да, – сказала она, – нужно. Я могу это сделать.

Майк опять посмотрел в окно. По павильону туда-сюда сновали тараканы.

– Как думаете, сколько понадобится времени?

Саша и Артур обменялись взглядами, потом к их гляделкам подключился и Олаф.

– Несколько часов, – сказал Артур. – При проектировании мы не имели в виду быстрый демонтаж. Могут возникнуть затруднения. – Он дважды стукнул в пол тростью. – Я не слишком гожусь для физического труда, но, думаю, можно найти способ, чтобы быстро со всем справиться, если за дело возьметесь вы вчетвером.

– Впятером, – уточнила Джейми. – Можно еще Энн подключить.

– У нее нет допуска, чтобы… – Артур помотал головой. – Извините. Привычка. Но все-таки не будем ее привлекать. Ей не платят столько, чтобы так рисковать.

– На самом деле, никому из нас столько не платят, – сказала Саша.

 

Сорок один

– У вас есть все необходимое? – спросил Артур.

– Да, – огрызнулся Олаф, – в третий раз говорю, у нас всё есть.

«Всего» было немного. Майк слегка удивился тому, как мало инструмента нужно, чтобы разобрать кольца. Несколько гаечных ключей и отверток. Саша выдала каждому по полному комплекту. Неизвестно, окажутся ли на месте инструменты из главного павильона. И можно ли будет по-прежнему использовать их, если они там все же найдутся.

Энн предложила свою помощь, когда Артур и Джейми еще только объясняли ей, что произошло в главном павильоне и что они собираются сделать. Когда они закончили, Энн от своего предложения не отказалась. Она пришла на работу в платье и на каблуках, но в одном из ящиков ее стола оказалась пара кроссовок. Подражая Джейми, она собрала волосы в хвост. Карманов на платье не было, и Саша снабдила ее поясом для инструментов.

Артур поднялся в диспетчерскую, чтобы наблюдать за работой оттуда. Все пятеро стояли перед квадратной дверью под мигающей красной лампочкой.

– Все готовы? – спросил Майк.

Остальные кивнули.

– Начинаем с правой стороны, – сказала Саша. Она была одета в футболку с изображением группы зомби в униформе Звездного флота под логотипом «Ходячие краснецы».– Сперва снимаем крепеж на участках шесть, семь и восемь. Я займусь шестым, а вы четверо должны дотянуться до остальных двух, даже не поднимаясь на дорожку. Так мы сможем снять там секции кожуха и добраться до обмотки.

– Нам понадобится… как бы это сказать… – проговорила Джейми, – стоп-слово?

Энн рассмеялась. Даже Олаф хмыкнул:

– Какое-какое слово?

Джейми тоже улыбнулась.

– Да не в этом смысле, извращенцы. Какое-нибудь кодовое слово или еще что-нибудь, чтобы, если что, подтвердить… – она взглянула на Майка, – что мы – это мы.

– Думаю, если что-то случится, – сказал тот, – это либо будет очевидно, либо не будет иметь значения. Для того, что мы делаем, уж во всяком случае.

– Стоп-словом будет «Айзис», – предложила Саша. – Тебя устроит?

Джейми кивнула.

Олаф оторвал от считывателя самодельную табличку «ОПАСНО» и провел по нему своим удостоверением. Щелкнули магнитные замки, разблокированная дверь отозвалась глухим стуком. Зашипели поршни, и створка открылась.

Единственным звуком в главном павильоне было низкое гудение ламп предохранительной сигнализации, вращавшихся в гнездах. Муравьишки суетливо спешили с новыми и новыми образами, сравнивая их с тем, что представлял собой павильон сейчас. Майк не видел никаких изменений.

– Я не замечаю ничего необычного, – сказала Джейми.

Она, изучая помещение, шла за Майком. Энн следовала за ними по пятам, глядя на все широко раскрытыми глазами.

– Я тоже, – отозвался Майк.

Саша махнула им: мол, отойдите от двери. Они обогнули ящик с инструментами и вошли в главный павильон. Под туфлей Джейми что-то захрустело. Она глянула вниз и отдернула ногу – прочь от нее, орудуя одними передними лапками, уползал зеленый таракан.

– Надеюсь, ни у кого тут нет пунктика на тему насекомых, – сказал Майк.

В павильоне царили тараканы. Они сотнями сновали туда-сюда. Стремительно выползали из-под столов, ящиков с инструментами и громадных резисторов. Некоторые сновали по пандусу и платформе. Попадая в полосу света красных огней, они превращались в черных, а потом снова становились зелеными.

– У-у, тараканы… ползучие, – протянула Саша. – Даже от дыры в реальности не передохли.

Энн подняла бровь.

– Надо сказать спасибо, что они не какие-то там плотоядные, – заметила Джейми. – Не тараканы-зомби.

– Спасибо, что таковые не водятся во Вселенной, – сказал Олаф.

– Вселенных, – поправил Майк.

– Тем более.

Один из тараканов остановился перед Майком и Энн. Направил в их сторону усики, покачал ими. Кончики усиков, казалось, светились, как оптоволоконные нити. Потом он убежал.

Перешагивая через тараканов и обходя их, люди двинулись к кольцам. Майк все высматривал, не пойдет ли воздух рябью, но этого не происходило.

Он никак не мог избавиться от ощущения, что кольца поджидают, когда ученые подойдут ближе.

* * *

Над Сашей на платформе возвышались кольца. Раньше они никогда не выглядели такими громадными. Саша подумала, как они назвали их устами, а потом о том, что она стоит теперь перед этими огромными раскрытыми устами из стали и меди.

Она поставила ногу на пандус и замерла. Майк был готов разобраться с высоко расположенным крепежом, но она как единственный оставшийся инженер настояла, что займется этим сама. Саша сосчитала до трех, надеясь, что не закончит жизнь, как Боб, и сделала два быстрых шага к платформе.

Постояла мгновение, ощущая, как пляшет по ее коже статическое электричество. Проблесковые лампы предупредительной сигнализации с иной Точки Б, вспыхивая, били в глаза. Саша посмотрела сквозь Дверь в другое помещение.

– Так что, как вы думаете, – она глянула на остальных, – тамошний Нил еще жив?

– Не отвлекайся, – сказал Олаф.

– Он может быть жив.

– А может и не быть, – ответил Майк. – И это не имеет значения, потому что он все равно не наш Нил.

– Не думаю, что тут еще остался кто-то «наш», – проговорила Джейми.

Саша с трудом оторвала глаза от комнаты с другой стороны колец.

– Хорошо, – сказала она, – вон там и вон там.

Торцевым ключом она показала каждому на предназначенную ему шестигранную гайку. Сама потянулась к той, что повыше, и повернула ее четыре, пять, шесть раз. Этот звук всегда напоминал ей новогодние трещотки. Всегда. Даже когда она была ребенком и отец подкручивал что-то в автомобилях. Тогда он давал ей маленький торцевой ключ, и она вертела им в воздухе.

«Это мои воспоминания, – думала она. – Все – мои. Значит, я – все еще я».

Последние пол-оборота она довернула уже прямо пальцами, потом сняла гайку и вместе с болтом убрала в карман. Скорее всего, они больше никогда уже не понадобятся, но от старых привычек не так-то просто избавиться.

Она оглянулась. Майк и Джейми почти справились с седьмым болтом. Олаф занимался восьмой гайкой, из числа самых тугих, которую до последнего пришлось скручивать торцевым ключом. Энн своим гаечным ключом фиксировала болт с противоположной стороны.

В Точке Б из-за тяжелой тучи появилось солнце и теперь слегка просвечивало сквозь легкие облака, озаряя помещение. Саша моргнула, и ей на миг показалось, что кто-то оставил шторы открытыми, потому что прямо сквозь другое здание она видела песчаную, кое-где поросшую кустами местность. Хотя растений там было очень мало, причем все серые и иссохшие. Все выглядело так, будто окрестности Точки Б давным-давно мертвы.

Потом она осознала, что в Точке Б не было окон. И уж совершенно определенно там отсутствовало панорамное окно, через которое можно посмотреть на кольца из внешнего мира. Потом ей показалось, что картинка сменилась видом реальной Точки Б, руинами здания, которое будет изолировано, как только его обследуют официальные лица. Но почти сразу ей пришло в голову, что кольца там больше не работают и она смотрит на что-то другое. Где-то еще здание по каким-то причинам оказалось уничтожено, но кольца уцелели.

А потом за разрушенной стеной что-то прошло. Что-то или кто-то. Высокий, худощавый, закутанный в рваную накидку. Под грубым капюшоном сверкнули глаза.

Это произошло между двумя ударами сердца.

Потом Саша мигнула, а когда открыла глаза, то увидела Точку Б – неповрежденную Точку Б. Она взглянула вниз и обнаружила, что Энн смотрит на кольца. Сквозь кольца. И что глаза ее округлились, а рот приоткрылся.

– Ты это видела? – спросила Саша.

Энн нахмурилась и коротко кивнула, будто не желая прерываться на слова или отводить взгляд. Она смотрела сквозь Дверь и определенно хотела, чтобы снова появился мир с руинами.

Саша перевела взгляд обратно на болты и моргнула. Внутренняя гайка все еще была на месте. То-то Саше казалось, что снялась она как-то чересчур легко. Торцевой ключ просто крутился в воздухе, а она была слишком на взводе, чтобы обратить на это внимание.

Но так ли это? Парный болт на обратной стороне пластикового кожуха отсутствовал. Она что, бездумно вытащила его? Ей казалось, что она еще не успела справиться с двумя болтами. Проведя рукой по бедру, Саша нащупала в кармане всякие железяки.

Она подцепила гайку ключом, убедилась, что тот держится крепко, и принялась качать рукоятку туда-сюда. Ключ трещал и тянул, трещал и тянул, пока сопротивление не исчезло и Саша не вытащила болт. Она тремя пальцами подхватила гайку, накрутила на болт и опустила в карман.

Та скользнула внутрь и звякнула. Какие-то они слишком тяжелые, железки эти. Что-то не так. Саша полезла в карман и выгребла все его содержимое.

На ладони лежали три шестигранника, хотя она думала, что отвинтила лишь два. Саша смотрела на болт, который только что сняла. Пусть она и считала, что сняла его раньше.

На него была накручена серебристая гайка с подложенной под нее шайбой.

Воздух зазвенел, сердце в груди зачастило так, что Саша его почувствовала. Волоски на загривке встали дыбом.

Она надела ключ на болт. Надавила на рукоятку, почувствовала, что гайка пошла, услышала характерное «клик-клик-клик» и повернула ключ обратно, чтобы опять потянуть. Ключ снова и снова проворачивался, сдвигая гайку к концу болта. Саша свинтила гайку пальцами. Шайба соскользнула по резьбе и освободилась.

Под шайбой сидела еще одна серебристая гайка. И еще одна шайба. Саша перевела взгляд на тот участок кольца, над которым трудилась. Болт никуда не делся.

– Почему так долго? – загремел голос Артура, и все подпрыгнули.

Саша подняла взгляд к диспетчерской.

Внизу и слева кашлянула Джейми.

– Не знаю, как у вас, ребята, – сказала она, – а у меня, кажется, проблема.

Саша поглядела вниз.

– Блин, – ответила она, – думаю, что и у нас тоже.

Джейми подняла глаза, и их взгляды встретились.

– Что не так?

– Твои волосы, – сказала Саша. – Они поменяли цвет.

Олаф тоже посмотрел на Джейми и нахмурился. Джейми схватила прядь своих волос и поднесла к глазам. Прищурилась:

– Разве?

– Да, – сказала Саша.

– Нет, – возразила Энн, – не поменяли.

– Поменяли. Она теперь платиновая блондинка.

– Да я всегда такой была, – настаивала Джейми. – Всегда.

Саша мотнула головой.

– Ты только что изменилась. – Она посмотрела на Майка. – Скажи ей.

Губы Майка сжались в полосу.

– Джейми не изменилась, – сказал он.

– Нет, изменилась. – Саша остановилась, посмотрела мимо Майка. Сигнальные лампы главного павильона по-прежнему вращались. Но цвет их стал иным: из насыщенного оранжево-янтарного перешел в огненно-красный. Она снова взглянула на Джейми. – Стоп-слово, – вспомнила она. – Спок, в честь твоего кота, верно?

Джейми не ответила, так же как Майк и Олаф. Энн смотрела на нее.

– Ну твою же мать, – сказала Саша.

 

Сорок два

Все уставились на Сашу и яркую белую прядь в ее волосах. Майк слышал, что его ученики называют такие «полоска Шельмы». Прядка начиналась над левым глазом Саши и сбегала по черепу вниз.

А Саша смотрела на них. Глаза ее широко раскрылись, но дыхание было по-прежнему ровным. Она изучала по очереди лица всех присутствующих.

Майк немного выждал и спросил:

– С тобой все будет нормально?

Она переключилась на него и сказала:

– Да. Да, у меня все хорошо.

– Не хочу показаться бесчувственным, – обратился к остальным Олаф, – но, думаю, это лишний раз доказывает, что мы не должны слишком тут задерживаться. – Он сделал жест в сторону оставшихся болтов. – Кому-то удалось с ними справиться? Я могу отвинтить их, но на том же месте немедленно появляются новые.

– Та же ерунда, – сказала Джейми.

Энн кивнула, однако ее взгляд был снова прикован к тому, что находилось внутри колец.

– Я три штуки открутила, – перепроверив то, что у нее в руках, сообщила Саша.

– Думаю, они просачиваются насквозь, – предположил Майк. – Дублируют друг друга. Мы выкручиваем крепеж из каждой версии Двери.

Над ними загремел голос Артура:

– То есть разобрать их нельзя?

– Возможно, не таким способом, – сказала Саша. – Если попытаться с другой стороны… Вдруг это локальный эффект.

Она пересекла платформу, пока все остальные обходили пандус. Подцепила рожковым ключом гайку на одиннадцатом участке и с клацаньем принялась качать им туда-сюда. Эта гайка оказалась туго закручена, поэтому Саше пришлось использовать ключ до последнего. Наконец процесс завершился, и Саша вытряхнула гайку из раструба.

– Копать-колотить, – протянула она.

Шайбу удерживала на месте новая шестигранная гайка.

– Опять? – донеслось сверху.

Она посмотрела на диспетчерскую и кивнула.

– Мы можем еще что-то сделать? – спросил Майк. – Разобрать их каким-то другим способом?

Саша покачала головой:

– Придется их просто сломать.

– Это опасно? – спросила Энн.

– Да не должно бы. – Саша постучала ключом по сероватому щитку. – Тут нет никаких серьезных защитных систем. Они могут только задержать того, кто попытается втихаря проникнуть сюда и подсмотреть за всей этой техникой.

Джейми огляделась по сторонам.

– Тут есть кабели, которые можно отключить? Или предохранители, которые можно вытащить? Хоть что-нибудь?

– Мы проделали все это пару дней назад, когда Дверь впервые осталась открытой, – ответила Саша. – Единственное, что мы не отключали, – это питание компьютера.

– Без него у нас не было бы способов наблюдения за Дверью, кроме визуального.

– Это ничего не дает, – сказала Джейми. – Все показания на протяжении нескольких дней остаются неизменными.

Майк оглядел комнату. Потом, вытягивая шею, посмотрел налево, направо, на оборудование. Джейми, заметив это, проследила за его взглядом:

– Что такое?

– Тараканы исчезли.

Все осмотрелись по сторонам. Зеленые насекомые пропали. На полу было пусто.

– Вероятно, мы их спугнули, – предположил Олаф. – И что?

Он снова посмотрел на опустевший пол, а потом – вверх на диспетчерскую.

– Пока у тебя не появилось никакой идеи, – сказал он Артуру, – думаю, мы должны уйти отсюда и перегруппироваться. Незачем просто так тут стоять.

– Хорошо. Нам надо… БЕРЕГИСЬ!

Майк периферийным зрением заметил какое-то движение. Некую расплывчатую фигуру. Она стремительно неслась вперед. Джейми и Саша обернулись. Олаф и Анна отскочили назад.

Существо выпрыгнуло из ниоткуда, появившись из…

Из Двери.

И приземлилось у ног Джейми со звуком, который издают, ломаясь, сырые макароны: чертова дюжина сухих щелчков.

Некто выпрямился, когда Майк повернул голову. Он был высок и тонок, в какой-то цельнокроеной полунакидке-полутунике из светлой кожи. Одно его плечо было выше другого, как у горбуна, но без горба. Двумя руками он держал тонкое длинное копье. Образы, которые притащили муравьишки, сложились в подобие дротика или гарпуна. Майк отбросил их в сторону. Глянцевитые и серые руки пришельца напоминали сырых устриц.

Такие же серые, влажные с виду ноги были босы. Их толстые бледные ногти потрескались, пошли бахромой, в красном свете они казались окровавленными и загибались книзу, напоминая то ли когти, то ли копыта.

Существо указало рукой на Майка и испустило тяжелый прерывистый вздох, будто страдало отеком легких. Эдакий предсмертный хрип кого-то злобного, сражающегося до последнего издыхания. Черные муравьишки приволокли для сравнения всевозможные звуки, самым выдающимся из которых был звук из фильма «Хищник».

Как можно показывать на кого-то, держа двумя руками копье?

Существо взмахнуло свободной рукой, раздался звук, с каким бейсбольная бита ударяет по мясу, и Джейми отлетела в сторону. Движение отбросило с головы пришельца капюшон, который рваным тряпочным мешком упал ему на плечи.

Майк, чьи инстинкты были отточены в многочисленных драках в школьной столовой и потасовках в рекреациях, бросился вперед, едва заметив метнувшуюся в сторону Джейми руку.

Как только капюшон слетел, муравьишки закопошились, отчаянно пытаясь обнаружить среди картинок и образов признаки неких патологий или пороков развития, способных интерпретировать лицо существа. Ближе всего к увиденному были глубоководные рыбы со стекловидными наростами на морде и мертвыми глазами. Но даже эта аналогия казалась весьма отдаленной.

У самого большого из трех глаз на лице пришельца, казалось, отсутствовали веки, это было просто вздутие сбоку. Два других глаза, маленьких и темных, как паучьи глазки, располагались друг над другом. Нос представлял собой двойную щель в коже цвета глины.

Громкая связь разнесла по павильону восклицание Артура. Саша провизжала нецензурное слово. Энн застыла, уставившись на пришельца. Олаф тоже замер, и существо бросилось на него с копьем. Древко с треском ударило ученого по лицу, заставив того отшатнуться.

Потом пришелец заметил приближающегося Майка и издал серию шипящих щелчков, напоминающих пузырьки, вырывающиеся изо рта утопающего. Его ноги под плащом зашевелились, а ступни клацнули об пол. Он широко раскинул руки в стороны, и оказалось, что справа их две. Ногти на них напоминали когти.

Майк посмотрел на лишнюю руку и замер.

Существо ринулось на него.

Саша схватила одно из офисных кресел и широко размахнулась. Энн закричала. Металлические ролики врезались в череп пришельца и отшвырнули его назад. Копье упало. От столкновения кресло вырвалось из Сашиных рук и тоже грохнулось.

Существо перевернулось на живот. Две его руки оттолкнулись от пола, ноги под плащом изменили положение, а позвоночник выгнулся назад, как у циркового акробата, отчего голова высоко поднялась. Прямо на четвереньках оно сделало четыре быстрых шага в сторону Саши и лишь потом встало на ноги. Энн по-прежнему была неподвижна, как статуя, а ее взгляд не отрывался от монстра.

– Эй, – крикнул, размахивая руками, Майк, – сюда!

Одинокий выпученный глаз существа обратился к нему. Другие два продолжали смотреть на Сашу. Существо опять рыкнуло, и это рычание переросло в рев, разнесшийся по всему главному павильону.

Тварь шла на Сашу.

Майк бросился в атаку.

Существо замахнулось на Сашу когтистой лапой. Девушка отскочила и вскинула руку, на которой появились четыре красных пореза. Высокая тварь подкрепила успех, ударив наотмашь женщину в челюсть, Саша, раскинув руки и ноги, повалилась на пол.

Тут на существо обрушился Майк. Это было все равно что напасть на пугало, сделанное из деревянного бруса. Существо пошатнулось, споткнулось и упало. Лицо Майка оказалось прижато к плащу. От него пахло пылью, кожей и потом.

Существо повернуло голову и уставилось на Майка, скрежеща зубами. Под ребра ему врезался локоть, потом еще один. Плащ под Майком перекручивался и дергался. Майк вскочил на ноги, замахнулся, но тут существо обернулось, и кулак Майка обрушился на частокол зубов, сдирая кожу с костяшек пальцев.

Одна из рук противника изогнулась назад (да как же ему это удается?) и схватила запястье Майка. Существо извернулось так, чтобы смотреть ему в лицо. На столь близком расстоянии Майк ощущал запах отдающего мясом дыхания неприятеля, видел, как поблескивают его глазки, и различал крохотные чешуйки на коже.

Он попытался ударить тварь свободной рукой, но та перехватила и ее тоже. Ногти впились в кожу. Третья рука – у этой заразы три руки! – метнулась и схватила его голову сзади. В волосы вцепились похожие на конечности паука пальцы. Зубы существа разжались, широко раскрылась похожая на медвежий капкан пасть, и Майк почувствовал, как его тянут прямо туда. Пульс снова скакнул, по запястьям потекла кровь, а Джейми с размаху ударила по локтю чудовища огнетушителем.

Потом она снова подняла огнетушитель и обрушила его на врага. В руке того что-то хрустнуло. Существо взвыло, отшвырнуло Майка, и он врезался в ножки письменного стола. Существо снова опустилось на четыре конечности (лишняя рука безвольно свесилась с более высокого плеча) и зарычало на Джейми.

Та занесла огнетушитель для нового удара. Энн наконец-то вышла из ступора, схватила Джейми за руку и разразилась паническими бессвязными звуками. Она была вроде утопающей купальщицы, которая тянет за собой на дно спасателя.

Тварь мгновение смотрела на двух женщин, а потом устремилось к ним на четвереньках. Джейми, которой удалось стряхнуть Энн, широко размахнулась огнетушителем.

Существо прыгнуло вверх и назад. Красный цилиндр пролетел мимо него, выкрутив Джейми руки. Она по инерции подалась вперед, пальцы ее разжались, огнетушитель выскользнул, и они с Энн остались безоружны перед противником.

Голова того поворачивалась от одной женщины к другой, одна из рук взметнулась. Он ударил Энн в грудь так, что костяшки его пальцев пришлись прямо ей под дых, и Энн отлетела назад. Существо пронаблюдало, как она грохнулась на пол, и переключилось на Джейми.

Но тут в его лопатку стукнул гаечный ключ и со звоном упал на пол. Существо обернулось, и Майк ударил его по лицу плоским компьютерным монитором. Монитор раскололся, но несколько зубов чудища тоже не устояло. На пол посыпались пластмасса и эмаль.

Энн снова закричала.

Майк замахнулся монитором, но существо подняло руку кверху и вырвало импровизированное оружие, ударив противника ногой в живот. Майка никогда в жизни так сильно не били. Падая на спину, он почувствовал, как вспарывают плоть когти, ударился об пол и схватился за живот. Там было горячо и влажно. А ведь смерть от такой раны считается особенно ужасной.

Существо вновь закричало, и этот звук отразился от стен.

Но тут вопль чудовища заглушил страшный грохот. И еще один. И еще. Тварь согнулась после второго выстрела, завизжала после третьего.

Артур хромал ей навстречу, обеими руками сжимая пистолет. Черный пистолет с квадратным, а не круглым дулом. Он снова и снова жал на спусковой крючок. Одна пуля прошила плащ существа и, выбив искру, срикошетила от стального пандуса. Другая заставила монстра дернуться. Он приближался к Артуру, с чудовищной скоростью сокращая разделяющую их дистанцию, а Артур все стрелял, и стрелял, и стрелял.

Существо бросилось на Артура, тот подался назад, но у нападающего уже не оставалось сил. Артур уклонился от слабого взмаха когтистой лапы, и существо рухнуло на пол. Он еще раз выстрелил, держа оружие в одной руке и почти не целясь, но на таком расстоянии промахнуться было мудрено. Плащ дернулся, затвор пистолета со щелчком встал на блокировку.

Существо испустило низкий, булькающий стон, перешедший в хрип, и растянулось на полу. Его руки раскинулись по сторонам и обмякли.

Артур мгновение смотрел на тварь. Затем взглянул на пистолет. А потом сделал два неровных шага куда-то влево, и его вырвало.

 

Сорок три

Майк повертел головой в поисках Джейми. Она свернулась в клубок у пандуса, обхватив голову руками. Энн на полу с громким плачем раскачивалась из стороны в сторону, но, кажется, не была ранена. Олаф сидел возле основания Двери, осторожно ощупывая голову. Саша распласталась у дальней стены.

Майк пощупал живот. Под пальцами обнаружились обильно кровоточащие порезы, но опасными они не казались. Он медленно поднялся на ноги, и несколько капель крови упало на пол. Он нажал пальцами чуть сильнее, сосчитал до пяти. Живот болел, но внутренности оставались на своих местах.

Артура снова вырвало, на этот раз более натужно. С его губ сбегала тонкая ниточка слюны. Он вернулся подобрать свою трость там, где бросил ее.

Джейми подняла голову и осмотрелась. Ее глаза наткнулись на тело в плаще.

– Оно мертво?

Майк, держась одной рукой за живот и пошатываясь, подошел к ней.

– Надеюсь.

– У тебя кровь.

– Думаю, у Саши крови куда больше. Артур! – И он махнул ученому в ее сторону.

Джейми обхватила Майка, чтобы помочь тому подойти к Саше. Они обошли опрокинутое кресло, не выпуская из поля зрения лежавшего на полу монстра. Тот не шевелился, и на полу возле него поблескивало что-то похожее на кровь.

Рыдания Энн перешли в сдавленные всхлипы. Она смотрела на мертвую тварь и дрожала. Глаза девушки остекленели, она издавала бессвязные звуки и, кажется, думала, что это слова.

Джейми и Майк добрались до Саши одновременно с Артуром. Джейми прижала Майка к себе и отпустила его, удостоверившись, что он сможет стоять без ее помощи. Потом вернулась посмотреть, как там Энн.

Саша застонала, вытянула ногу, а потом вдруг с криком вскочила.

– Все в порядке, – сказал Майк, снова укладывая ее.

Предплечье Саши было в крови, и по крайней мере две раны оказались достаточно глубоки, чтобы обнажились мышцы.

Глаза женщины метались по сторонам:

– Где оно?

Майк показал где:

– Артур его подстрелил.

– Что? – Саша уставилась на пистолет в руке пожилого ученого. – Где вы взяли эту херовину?

– В левом верхнем ящике моего стола, – сказал Артур.

Майк тоже посмотрел на оружие. Затвор пистолета застыл в открытом положении, что, как было известно Майку, означало, что он разряжен. Муравьишки несли серии образов из телепрограмм и кинофильмов: миниатюрная копия Томми Ли Джонса в «Служителях закона» рассказывала Роберту Дауни-младшему о чудесах из мира огнестрельного оружия.

– Вы храните в ящике стола «Глок»?

– Конечно да. Я – глава сверхсекретного проекта Министерства обороны. – Он оглянулся на тело. – Кто-то видел, откуда он взялся?

– Из Двери, – сказал Олаф.

Из пореза на его щеке на грудь капала кровь. На челюсти наливался гигантский синяк.

Джейми покачала головой.

– Мы были прямо там, – возразила она. – Ничего оттуда не выходило.

– Думаю, Олаф прав, – вмешался Майк. – Он из колец выскочил.

– Я что-то в них видела, – сказала Саша. – Думаю, именно его. А он видел меня.

Майк задел ее руку, и она вскрикнула.

– Прости.

Саша согнула руку и поморщилась. На ее щеке виднелись слабые следы красного и пурпурного.

– Я жить-то буду?

– Думаю, тебе придется наложить швы, – сказал Майк, – но рана не выглядит слишком опасной. – Он покосился на Артура. – Вашему врачу можно доверять?

– В каком смысле?

– Он способен молчать? В случае нападения он вроде бы обязан сообщить в полицию.

– И что?

Майк кивнул на тело.

– Хотите объясняться с полицией? Давайте для начала попробуем самим себе объяснить, как вы выстрелили в этого монстра и убили его.

Артур посмотрел на пистолет в своей руке.

– Я понял вашу точку зрения. – Он присел на корточки и положил пистолет на пол. – Я знаком с Дэвидом много лет. Думаю, ему можно довериться.

– Тогда давайте отвезем ее к врачу.

– Да, – сказала Саша, – давайте. – Теперь вся ее щека стала багровой, и к подбородку тоже спускалась краснота. Она поморщилась, когда ей помогли подняться, и слегка вскрикнула, когда Артур нечаянно схватил ее за руку.

– Ты тоже поезжай, – велел он Олафу.

– Со мной все в порядке.

– У тебя сумасшедшее кровотечение.

– Это просто поверхностная рана, – возразил Олаф. – Я в порядке.

– Оно ударило тебя по голове, и так сильно, что ты отлетел на десять футов, – сказал Майк. – Тебе по меньшей мере нужно провериться на сотрясение мозга. Хотя бы рентген сделать из соображений безопасности.

Джейми брела обратно вместе с Энн. Администратор успокоилась, обхватив себя руками. Джейми бросила взгляд на окровавленную рубашку Майка и его руку.

– Как насчет тебя?

– Со мной все в порядке. Все выглядит хуже, чем есть на самом деле.

– Это не имеет значения, если занесена инфекция, – сказал Олаф.

– Охрененно радостная мысль, – пробормотала Саша.

Майк посмотрел на аптечку первой помощи на одной из рабочих станций. Он был почти уверен, что после происшествия с Бобом ее содержимое не восполнялось. Прокрутив в уме картинки остальных помещений, он обнаружил еще три аптечки.

– Можешь принести мне аптечку? – попросил он Джейми. – Лучше большую, с кухни. Я воспользуюсь перекисью водорода и антисептической мазью, затем сделаю перевязку. А потом смогу принимать антибиотики, которые пропишут Саше. Неважно какие.

– Ты боишься доктора?

– Нет. Я боюсь бросить эту тварь тут без присмотра и, вернувшись, обнаружить, что ее не стало. Или оставить тебя тут наедине с ней, коллективно отправившись к врачу, и, вернувшись, обнаружить, что не стало тебя.

– Я практически уверен, что она мертва, – сказал Артур.

Майк пристально посмотрел на него.

– Вы знаете, что это такое?

– Нет, конечно же, нет.

– Тогда, вероятно, мы не должны предполагать, что оно умерло.

Артур склонил голову:

– Конечно.

Энн подавила очередной всхлип. Она глаз не сводила с чудовища.

– Может хоть кто-то принести эту сраную аптечку, чтобы мы могли уже поехать? Пожалуйста, – буркнула Саша.

Джейми исчезла в административной части здания, волоча за собой Энн, и через несколько минут вернулась в одиночестве с красным матерчатым чемоданчиком. Артур, Саша и Олаф ждали ее возвращения перед большой дверью. Они просочились наружу, и дверь за ними со стуком закрылась.

Майк отнял руку от живота. Она была липкой от крови, но кровотечение, кажется, остановилось. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

– А где Энн?

– Я оставила ее в кухне с кофе и горстью адвила.

– Как она?

– Может, несколько синяков. Ничего, что следовало бы показать врачу.

– Нет, я имел в виду… она в норме?

– Не знаю. Дам тебе знать, когда психовать перестану. – Джейми присела на корточки в нескольких футах от существа. – Ты правда думаешь, что оно, возможно, все еще живо?

– Может быть.

Он расстегнул последнюю пуговицу. Одна полочка рубашки обвисла, а вторая, прилипшая к телу, осталась на месте.

– В него же дюжину раз стреляли.

– Десять. А попали всего пять.

– Знаешь, а твое занудство может доставать.

– Мне ли не знать! – Он стиснул зубы и отодрал рубашку.

Джейми подняла одно из кресел, поставила в него аптечку и расстегнула молнию. Эта аптечка была укомплектована лучше, чем те, что предназначались для пострадавших во время землетрясений. Джейми вытащила из нее несколько спиртовых салфеток и упаковку бинта.

– Будет щипать, – предупредила она.

– Я думаю, вполне может.

На то, чтобы стереть кровь, она израсходовала полдюжины салфеток. Майк несколько раз поморщился. Джейми кидала использованные салфетки в кучу на пол.

– Выглядит не слишком плохо, – сказала она. На животе Майка обнаружились три круглые вмятинки и одна длинная царапина, достаточно глубокая для того, чтобы сильно кровить. – Думаю, он продрал тебе кожу только там, где большая царапина.

– Повезло, – проговорил Майк. Он снова посмотрел на тело. – Тараканы вернулись.

Зеленые жуки, вылезая из-под оборудования, нарезали по полу небольшие круги. Их усики качались туда-сюда. Два или три таракана суетливо подбежали к мертвому монстру, но тут же бросились прочь.

– Похоже, им он тоже не понравился, – сказал Майк.

– Я их не виню. – Она надорвала упаковку желатиновых капсул, бросила в рот несколько штук и проглотила, не запивая.

– У них тоже есть лишние конечности.

– Что?

– У всех тараканов справа есть лишняя лапка. В точности как у этого, – и Майк кивнул на тело.

– Правда? – Она свернула крышку на коричневой бутылке.

Раздался хлопок, и Джейми содрала пробку.

– Никогда не замечала?

Она посмотрела на насекомых и на тело.

– Я не проводила долгие часы, разглядывая тараканов. Откинься назад.

Он уперся руками в стол, и Джейми плеснула ему на живот перекисью водорода, которая зашипела на ранах. Майк коротко вздохнул и стукнул ладонью по столу.

– Щиплет?

– Ага.

Джейми плеснула еще. Порезы пенились и шипели. Она в последний раз омыла раны, и на коже вздулось еще несколько пенных пузырей.

– Почти закончила.

– Хорошо. У меня штаны промокли.

– Жить будешь.

– Другие части моего тела бьет дрожь.

– Это потому, что я к тебе прикасаюсь.

– Гм.

Джейми открыла желтый тюбик и выдавила лекарство на ранки. Майк потянулся размазать его, но Джейми шлепнула его по пальцам: не мешай, мол. Одновременно разорвала две упаковки марли, прижала тампоны к ранам и велела придержать их, пока она отматывала пластырь от рулона. Потом нашла в аптечке бинты и четыре раза обернула ими живот раненого.

– Думаю, этого хватит, – сказал Майк.

– Уверен?

– Ты-то как? Этот гад довольно сильно тебе врезал.

Она коснулась рукой головы за ухом.

– У меня шишка и несколько ребер болит. Жить буду.

– Уверена?

– Я легко отделалась. Все колотушки достались тебе. – Она сделала жест в сторону тела. – Ну… что теперь?

– Его надо где-то запереть, – сказал Майк. – Может, освободить один из шкафчиков с опасными веществами?

Джейми посмотрела куда-то ему за спину.

– Ближайший вон там. Мы не сможем одновременно держать эту штуку в поле зрения и разгружать шкафчик.

– Может, его связать?

– Это научная лаборатория, занимающаяся высокоэнергичными технологиями. У нас тут нигде не завалялось веревок.

Он поежился.

– Ты уверен, что с тобой все в порядке?

– Меня вроде как знобит.

– Правда?

– У меня потеря крови, штаны промокли, а рубашки нет. Так что – да, мне холодно.

– Ладно, тогда так, – сказала Джейми. – Оставить эту дрянь без присмотра мы не можем. И запереть ее тоже не можем. – Она бросила взгляд на кольца. – И тут остаться не можем.

Майк кивнул.

– Значит, удостоверимся, что он мертв.

Джейми нашла в инструментальном ящике два больших гаечных ключа. Каждый из них был всего в фут длиной, зато стальной, крепкий и увесистый. В ящике имелись и мультиинструменты, но их лезвия оказались слишком коротки для задуманного.

Майк с Джейми подошли к телу. Кровь, вытекшая из него, была темно-красной. Вокруг тела сновало несколько тараканов, но они подползали не ближе чем на несколько дюймов, а потом поспешно убегали.

Майк видел затылок монстра, покрытый жидкими седовато-черными волосами. Местами пряди свалялись в подобие дредов, местами совсем истончились и почти отсутствовали.

Плащ грубой кожи выгорел на солнце. Это была даже не выделанная кожа – просто какая-то шкура, потертая и измятая для мягкости. Где-то она совсем облысела, где-то сохранились островки меха. Куски широкими стежками сшивал какой-то толстый шнур. Майк подозревал, что это высушенные жилы. Он знал, что американские индейцы и некоторые другие дикие народности использовали сухожилия животных в качестве ниток и тетивы для луков.

– Полагаю, это хороший признак, – сказал Майк, показывая гаечным ключом на снующих вокруг тела тараканов.

– Думаешь, они намерены его сожрать?

– Без понятия. Но они были тут, пока все не началось, а теперь опять вернулись. Мне кажется, тараканы знают, что оно мертво.

– Значит, с этим мы разобрались?

Майк покачал головой:

– Мы должны удостовериться.

Джейми глянула на две правые руки, торчащие из-под плаща. Одна лежала ладонью кверху, другая – книзу. Два длинных пальца левой руки согнуты.

– Хочешь, что ли, пульс у него пощупать?

– Наверно. Для начала.

– Лучше б у меня был огнетушитель.

– Хочешь за ним сходить?

– Нет.

– Уверена?

– Поверь, – сказала она, – если оно зашевелится, я и гаечным ключом ему башку проломлю.

Протянув руку над лужей крови, Майк коснулся левого запястья существа. От движения под пластырем вспыхнули горячие очаги боли. Он попытался не обращать на них внимания.

Кожа монстра выглядела как сухая глина, но кончиками пальцев Майк почувствовал десятки крохотных чешуек. Он сосчитал до пяти. Тело не пошевелилось, и он поднял руку существа. Согнутые пальцы выпрямились, и Майк услышал шорох одежды Джейми, когда та напряглась. Он прижал пальцы к запястью существа и сосчитал до десяти. Ничего. Ни размеренной пульсации, ни дрожи. По двум длинным пальцам стекли и упали на пол бисеринки крови.

– Ну? – спросила Джейми.

Он снова сосчитал до десяти. Пульса так и не было.

– Я его переверну, – сказал Майк.

– Зачем?

– Чтобы получше рассмотреть.

– Ты ранен, – заметила Джейми, – почему бы мне его не перевернуть?

– Потому что я ранен, – ответил он. – Если оно вдруг подорвется и вцепится в меня, хорошо бы, чтобы кто-то здоровый дал ему по башке.

Она натянуто улыбнулась.

Проще всего перевернуть тело, решил Майк, подтянул к туловищу единственную левую руку монстра и перевалил ее через левый бок. Сунув гаечный ключ в задний карман джинсов, Майк скользнул рукой вдоль плаща к локтю чудовища и толкнул его. Сустав оказался более гибким, чем можно было предположить. Материал плаща, наполовину прилипший к кровавой луже на полу, комкался и сбивался под рукой.

Майк переступил с ноги на ногу, чуть сильнее потянулся и толкнул руку к телу. Ее пальцы проехали по луже, оставив за собой полоски чистого пола, которые тут же снова исчезли, заполнившись кровью. Плащ расправился.

Майк посмотрел вниз, вскрикнул и подался назад. Булавочки боли, коловшие живот, превратились в бритвы. Он врезался в Джейми. Та увидела плащ и издала то ли громкий стон, то ли приглушенный крик. Свободной рукой она зажала себе рот.

Рассудок Майка наполнил неподвижный туман. Муравьишки несли сотни предназначенных для сравнения фактов и образов. Потом на передний план выдвинулся еще один факт, касающийся индейцев, – максима из курса начальной школы.

Индейцы использовали все части своей добычи.

 

Сорок четыре

Края глазницы были неровными. Майк не знал, связано ли это с тем, что плащ поношенный, или с тем, что жертву освежевали слишком небрежно. Одна из прорех доходила до самой брови. Рот и ноздри, пусть и растянутые на плоскости, выглядели совершенно узнаваемо, Майк мог даже рассмотреть поры и несколько волосинок на щеках.

Джейми снова издала какой-то звук, приглушенный оттого, что она прижимала к губам ладонь, и отступила на шаг.

– Что это за херня? – прошипела она.

Майк выпрямился и сделал несколько шагов, обходя тело. Кровавая лужа все еще наводила ужас. Ему не нравилась идея о том, чтобы подставиться под двойную руку, но теперь уверенность в том, что тварь мертва, была сильнее. Правда, он также знал, что в большинстве фильмов ужасов подобная уверенность возникает непосредственно перед тем, когда монстр вдруг вскакивает и убивает того парня, который тыкает в него палочкой.

Он посмотрел на Джейми:

– Ты готова?

Она сильнее вцепилась в гаечный ключ, сжала губы и кивнула.

Майк присел на корточки и потянулся к плащу. Коснувшись его пальцами, содрогнулся и попытался думать о нем как о совокупности шкур и кож. Он нащупал под плащом тело и нашел двойное плечо. Уперся в него руками, толкнул. Тварь оказалась тяжелой.

Игнорируя боль в животе, он напряг ноги и поднатужился. Голова монстра повернулась, и на Майка уставился выпученный глаз. Майк чуть не отскочил, но глаз был безжизненным, расширившийся зрачок смотрел мимо него, на стену.

Майк снова толкнул, и существо перекатилось на спину. Майк потерял равновесие, поскользнулся и упал на колени в кровавую лужу. Он отполз назад, оставляя на полу липкий след.

Один маленький глаз чудовища был закрыт, второй – полуоткрыт. Большой глаз смотрел в потолок. Дюжина зубов оказалась сломана, из половины сочилась темная кровь.

Майк нашел на плаще все пять входных отверстий от пуль. Каждое из них было отмечено кровью. Одна пуля прошла высоко, едва задев верхнее плечо, одна угодила в район бедренного сустава, остальные три попали в туловище. Одно отверстие располагалось в области сердца, но полной уверенности в этом не было: существо казалось не слишком человекоподобным.

Майк вытащил гаечный ключ, провел им по всему телу, а потом ударил по одной из пулевых ран.

Ничего.

Он снова ударил по окровавленному отверстию. Потом ковырнул его заостренным концом гаечного ключа. Прошелся по всем ранам по очереди.

Ничего.

Джейми склонилась к нему:

– Что теперь?

Майк посмотрел мимо нее, на кольца.

– Надо убираться отсюда. – Он опустил взгляд на тело. – И это тоже нужно забрать. У тебя есть ключи от свободных трейлеров?

– Они должны быть не заперты.

– Предлагаю пока положить его в один из них, включить там на полную катушку кондиционер, а потом позвонить кому-нибудь, кто возьмет это дело в свои руки.

– И ты знаешь, кому насчет этого позвонить?

– Я знаком кое с кем в DARPA, – сказал Майк, – и готов поспорить, что этому моему знакомому известно множество людей, которые станут драться за то, чтобы заполучить нашу тварь.

– А как мы его перетащим?

– Я возьму тяжелый конец.

Джейми посмотрела вниз, на тело.

– Ты хочешь, чтобы я до него дотронулась?

– Я хочу, чтобы ты снова сказала «ты ранен» и по такому поводу сама взялась за тяжелый конец. Или хотя бы предложила это.

Джейми сунула в карман гаечный ключ, присела на корточки и ухватила существо за ноги.

– На ощупь как рыба, – заметила она.

– По-моему, скорее смахивает на змеиную кожу, – сказал Майк. Он пытался сообразить, как бы ему обхватить перекошенные плечи, не перемазав руки кровью. После мгновенного размышления он пошире растопырил пальцы и вцепился в плащ, собрав его в две большие горсти. – Готова?

– Наверно, да.

Майк рванул вверх плащ, Джейми потянула тело за ноги. Колени существа подогнулись, а плечи выдвинулись слишком сильно вперед. Капюшон снова упал ему на лицо. Тело на несколько дюймов оторвалось от пола. Джейми подняла щиколотки существа еще выше, почти к собственным подмышкам. Майк опустил свой край тела на пол и захватил в пригоршни еще больше плаща – некоторые участки его были липкими от крови.

Они поплелись мимо колец к задней двери. Плащ волочился по бетонному полу, оставляя за собой кровавые потеки. Чтобы не наступить на него, Джейми шла маленькими шажками. Она старалась не смотреть на кусок, сшитый из кожи лица.

Майк локтем опустил дверную ручку и спиной толкнул дверь. Порезы на животе горели. Повязка промокла.

Они с трудом потащили труп вниз по черной лестнице. Плащ зацепился за угол ступеньки, Майк чуть не выронил тело и покачнулся, через мгновение восстановив равновесие.

– Клади его, – сказала Джейми. – Мне в любом случае надо передохнуть.

Майк кивнул. Снова поднимать труп с лестницы будет больно, но пальцы ныли, и пришлось опустить тело, чтобы их размять.

Джейми потрясла руками.

– У тебя опять кровь пошла.

Он глянул вниз. На бинте появились красные пятна.

– Все не так плохо, – сказал он. – Повязка продержится, пока мы не запрем эту дрянь в трейлере.

Они снова подняли тело, с топотом спустились по лестнице и двинулись через парк к трейлерам. Майк нацелился на пустой вагончик в конце двойного ряда. Гравий хрустел под ногами и шуршал, когда его задевал край волочащегося плаща.

Джейми вдруг вздрогнула и отвернулась.

– Что такое?

Не глядя на тело, она кивнула в его сторону. Плащ существа задрался, полуобнажив его бедра. Ноги в свете солнца казались почти белыми.

– Думаю, оно – что-то вроде гермафродита. Но чем бы оно ни было, трусов оно не носит.

Майк пробурчал что-то невнятное.

– Когда все окончится, я буду долго-долго принимать душ.

Майк покосился на свой трейлер:

– Я тоже.

– Ни на что не надейся, – сказала Джейми. – Я не имею в виду секс под душем.

– Как и я.

– Да ты и понятия не имеешь, что там такое, поверь. – Она поглядела на бледные ляжки и передернулась.

– Очень, очень несексуально, – согласился Майк.

– Может, попозже. Когда уберем эту тварь с глаз долой, а ты смоешь с себя все это дерьмо. И после трех-четырех хороших стаканчиков чего-нибудь, способствующего стиранию памяти.

– Ты только свистни.

Они еще на несколько футов приблизились к хвосту трейлерной стоянки.

– Погоди, – Джейми перехватила свою ношу. – Выскальзывает.

Майк раскрыл было рот, чтобы предложить еще разок передохнуть, но его руки не слишком болели. То ли он в этот раз удобнее ухватился, то ли плащ сместился так, что вес тела распределился по нему более удачно. Он держал свой конец существа и ждал, когда Джейми возьмется поудобнее.

Та поддернула одну ногу кверху, зажав лодыжку под мышкой. Что-то вдруг треснуло, и глаза Джейми округлились.

– Вот дерьмо, – сказала она, – думаю, я только что сломала ему ногу.

Майк покачал головой.

– Может, это только кажется. Идем, мы почти добрались.

Они протащили тело еще несколько ярдов. Вот Майк ступил на зеленый искусственный газон, и они свернули за угол. Обернувшись через плечо, Майк увидал, что до ступенек крыльца последнего трейлера всего несколько футов. Джейми подвигала плечом и мотнула головой:

– Нога сломана. Я чувствую.

– С этим мы можем разобраться после. – Майк перевел взгляд на дверную ручку, а потом – обратно на тело. Оно находилось теперь в очень удачном, сбалансированном положении, и он был близок к мысли, что мог бы открыть дверь, удерживая в это время плащ одной рукой.

– Справишься? – спросила Джейми.

– Ага. – Он не двинулся с места.

– Что-то не так?

– Только мне, – спросил Майк, – кажется, что эта дрянь стала гораздо легче?

– Нет, – ответила Джейми, – я думала, что это кажется только мне.

Майк поднял руки. Просто поднял, без особого усилия. Вместе с телом. Это было не так легко, как поднять пустую коробку, но ненамного тяжелее.

– Положи-ка его на секундочку, – сказал он и опустил руки с зажатым в горстях плащом.

Джейми попыталась выпустить ноги, и те зашуршали, будто кто-то перелистывал сухие страницы старых книг. С них, будто пыль, посыпались крохотные чешуйки, оседая на ее теле.

Левая нога существа сломалась в колене, треснув, будто ветка дерева. Джейми взвизгнула. Легкий ветерок разметал кусочки кожи и кости. Джейми выпустила лодыжку, и та упала на искусственное покрытие, издав глухой стук, как мешок с палой листвой.

Майк присел на корточки и отбросил капюшон с лица существа. Выпученный глаз исчез, оставив после себя зияющую сухую впадину. Два маленьких глаза исчезли тоже, на их месте в дряблой плоти красовались отверстия, похожие на пулевые. Серая кожа вокруг ноздрей туго натянулась, губ тоже не стало.

– Оно мумифицируется, – сказала Джейми.

Десны существа редуцировались прямо у них на глазах, обнажая корни игольчатых зубов. Все новые и новые чешуйки облетали, из-под кожи проступили кости скул. Пальцы превратились в когти, а те – в узловатые палки.

Джейми подняла глаза.

– Дело в солнечном свете?

– Но тело было обернуто плащом.

– Ноги не были.

– А лицо было, – Майк показал пальцем на кожистый череп, – но разлагается не хуже ног.

– Ой, вот дерьмо! – Джейми отряхнула руки об джинсы, а потом встала на колени и поерзала ладонями по пластиковой траве.

– Пока он не сдох, ничего с ним не происходило, – заметил Майк. – Думаю, с тобой все будет в порядке.

Джейми оглянулась через плечо на свой трейлер.

– Мне надо смыть все это с себя, – сказала она.

Майк кивнул.

– Извини, – крикнула она уже на бегу.

Отперла дверь своего трейлера, распахнула ее и, оставив покачиваться на петлях, ворвалась внутрь. Через минуту Майк услышал плеск льющейся воды.

Он наблюдал, как тело скукоживается и распадается на части, и крутил головой, чтобы видеть происходящее с разных сторон. Плащ проседал по мере того, как труп под ним становился все тоньше и тоньше. Муравьишки уже несли научно-популярные фильмы о разложении из программы начальной школы и детские образы сгребаемых сухих листьев, дробящихся под зубьями граблей.

К тому времени, как вода перестала литься, от тела не осталось ничего, кроме костей.

 

Сорок пять

Майк развернул плащ и посмотрел на останки. В классе Глории Баркер, учительницы биологии, висел снабженный подписями плакат, изображающий человеческий скелет. Майк видел его два раза – более чем достаточно, чтобы получить нужные для сравнения знания.

Существо казалось более-менее человекоподобным. Вдоль спины, там, откуда росла лишняя рука, тянулась дополнительная кость, плоская и широкая. Грудина спереди была заостренной, а не плоской. Ребра крепились асимметрично, и со стороны лишней руки их оказалось меньше. Коленные и локтевые суставы имели странное строение, они не были в полной мере ни шарнирными, ни шаровидными. На левой ступне обнаружился лишний палец, тот самый, который сломался.

Майк исследовал череп. Сорок девять зубов, одиннадцать сломаны. Сверху – двадцать четыре, снизу – двадцать пять. У большого глаза собственная глазница, а два маленьких, похоже, помещались в одной, общей. Майк не мог даже предположить, как мог сформироваться организм, подобный этому.

Муравьишки приволокли изображение Боба, того, что явился из опустошенных земель, и Майк спросил себя, происходило ли развитие этого существа естественным путем.

Майк смотрел на скелет, муравьишки архивировали наблюдения. Десятки и десятки образов, собранных, когда это существо было еще живо. Такой контраст помогал лучше представить мышечную структуру. Впрочем, ненамного.

Майк поднял руки. Кровь с плаща высохла и отшелушилась, не оставив совершенно никаких следов ни на его пальцах, ни на руках, ни на теле.

Плащ распахнулся. На нем виднелся большой кусок кожи с соском, но никаких намеков на происхождение остальных его участков Майк найти не мог. Может, только два этих фрагмента были из человеческой кожи. А может, весь плащ.

О каких человеческих существах может идти речь в мире, допустившем возникновение и развитие подобных монстров?

Майк как мог старательно завернул тело в плащ. Он счел необходимым спрятать лицо в складках. Потом собрал все, что осталось от пришельца, и отнес в трейлер. Кости весили едва ли сорок фунтов. Мяса на них не было, но Майк включил кондиционер на максимум – просто на всякий случай.

Потом пошел к трейлеру Джейми. Она в одном белье сидела с закрытыми глазами на кровати, и кожа девушки еще сохраняла влажность после душа. Майк оставил ее наедине с собой. Он знал, как важны могут быть подобные моменты.

Захватив у себя в трейлере джинсы и рубашку, он двинулся обратно к главному зданию.

Аптечка у принтера Энн не была укомплектована так хорошо, как предыдущая, большая. В ней нашлись марлевые подушечки и рулон пластыря, а вот бинт отсутствовал. Майк выглянул в коридор, в сторону двери, которая вела в главный павильон. Ладно, сгодятся и тампоны с обычным пластырем.

Он прошел в кухню и увидел сидящую за маленьким столиком Энн. В руках у девушки была чашка кофе, но пар из нее не шел. Тут же валялись три пустых пакетика из-под адвила.

– Эй, – сказал Майк, – с тобой все нормально?

Энн уставилась на него. Зрачки ее глаз были расширены.

– Да, – проговорила она. – Да, я в порядке. Я только… Я в порядке.

Отряд муравьишек сбегал за воспоминанием о «Виллет» и их разговоре с Реджи.

– Похоже, тебя все это сильно выбило из колеи.

– Со мной все хорошо. Несколько синяков, и все.

Потом она дважды моргнула, вернулась в реальность и увидела, что Майк без рубашки и в крови. Посмотрела на его перевязанный живот.

– А ты? В порядке?

– Думаю, да. Мне только нужно вымыться и сменить повязку.

Энн разомкнула губы, чтобы сказать что-то еще, но передумала. Взгляд ее снова уперся в стену, ту, за которой находился главный павильон.

На кухонной стойке обнаружилась свежая порция выпечки. Интересно, подумал Майк, когда она тут появилась, и, не открывая, отодвинул коробку в сторону. Она показалась тяжелой, и Майк осознал, что у него почти полчаса зашкаливает адреналин. В самом ближайшем будущем организм даст сбой.

Он отправился в туалет. Вымыл руки, протер их парой спиртовых салфеток и размотал бинты. Марля под повязкой была вся красная. Такая кровь выглядела обнадеживающе. Почти жизнерадостно. Майк рванул пластырь, и натянувшаяся кожа напомнила ему, что ничего веселого в этом нет. Марлевые ниточки прилипли к ранам, и он морщился, один за другим отрывая тампоны.

Майк посмотрел на отражение своего живота в зеркале. Кожа вокруг ран блестела от мази, которую нанесла Джейми. Порезы были влажными, но кровотечение, кажется, опять остановилось. Если возле ран куда-то и попала кровь пришельца, она без следа исчезла.

Еще несколько миллиметров – и больше похожие на когти ноготки вспороли бы не только кожу. Кишки вывалились бы наружу, от чего раны только увеличились бы. Ударь тварь чуть сильнее, и Майк внутренности с пола собирал бы.

На миг помещение перед глазами поплыло. Стены накренились. Вот и сбой организма. Майк уперся руками в раковину и заставил себя сделать несколько медленных вдохов. Досчитал до десяти и открыл аптечку. Снова заклеил раны марлей. Лейкопластырь был у`же предыдущего, и, чтобы надежно зафиксировать тампоны, понадобилось полосок шесть на каждый.

Майк посмотрел на дверь туалета, потом расстегнул ремень. Низ джинсов был все еще липким от крови. Так же как и область промежности, и штанины в нескольких местах. Он сбросил кроссовки, стянул джинсы и ногой откинул их в сторону. На боксерках тоже красовалось несколько кровавых пятен. Сегодня такой день, когда не только пришельцу придется разгуливать без трусов.

Майк посмотрел на себя в зеркало. В свете горящей в туалете лампочки марля у него на животе поблескивала. Волосы были взъерошены. Кожа побледнела от шока и легкой кровопотери. В сочетании с выдающими усталость синяками вокруг глаз преображение было полным. Из зеркала на него смотрел очень отощавший Северус Снейп.

Майк тряхнул головой и хохотнул. Потом он оделся в чистое, протер ремень и вставил его в джинсы. Кроссовки были завязаны слишком туго, чтобы просто так их натянуть, так что пришлось их расшнуровать, а потом зашнуровать снова. Майк закрыл аптечку, а испачканную в крови одежду бросил в мусорную корзину.

Энн никуда не двинулась со своего стула на кухне. Она так и держала кружку с остывшим кофе. Когда Майк вошел, ее взгляд переместился к нему, и она смогла выдавить слабую улыбку:

– Так куда лучше.

– Спасибо. Я и чувствую себя лучше.

Он водрузил аптечку на кухонный стол и вскрыл коробку с выпечкой. От усилия, которое он при этом совершил, комната на миг качнулась. Майк бросил в мусорную корзину обрывок скотча, и зеленые тараканы прыснули от нее во все стороны.

Майк увидел, что коробка полна пончиков, кексов и прочих кондитерских изделий, по две штуки каждого вида. Он взял один из шоколадных круассанов, а потом покосился на второй, раздумывая, не стошнит ли его, если съесть оба.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил он Энн. – Может, от еды нервы успокоятся.

– Со мной все хорошо.

Майк постучал по крышке коробки:

– Похоже, кто-то с заказом напутал. Если вдруг передумаешь, так тут всего по две штуки.

– Это не я, – сказала Энн и изобразила еще одну слабую улыбку.

Майк откусил от круассана и почувствовал, как тают на языке масло, сахар и шоколад. Он вообразил, как все это поступает в кровь, помогая стабилизировать и привести в порядок весь его перенапряженный организм. Прислонился к стене, закрыл глаза и откусил еще кусочек.

Вдали зашипела, открываясь, входная дверь. В коридоре раздались шаги. Майк открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как выпрямилась Энн.

В дверях появилась Джейми. Ее волосы все еще оставались влажными, и на футболке кое-где виднелись мокрые пятна. Футболка была надета шиворот-навыворот, по плечам тянулись изнанки швов. Мокрые следы на щеках Джейми ясно виднелись на влажной после душа коже.

Она держала в охапке нечто, завернутое в полотенце. Это нечто извернулось, но потом угомонилось и замерло у нее на руках. Майк заметил мелькнувшую темную шерсть и толстый коготь. Джейми прошла вперед и положила сверток на стол перед Энн. Та отшатнулась, и Майку пришлось придержать ее, положив руку на плечо, иначе она опрокинулась бы назад.

– Оно все еще распространяется, – сказала Джейми, отступив на шаг от стола.

Сверток шевелился.

Майк сложил все детали головоломки, но ему требовалось подтверждение.

– Нестабильность?

– Да.

– Как далеко она зашла?

Сверток заскулил и затрясся сам по себе. Стол слегка качнулся. Полотенце сползло, представив на всеобщее обозрение еще немного шерсти.

– Чертовски далеко, – объявила Джейми. – До трейлеров добралась. А значит, захватила почти весь кампус. Сбоя нет.

– Он убежал?

– Его нет, – повторила она, глядя куда угодно, только не на животное на столе.

Песик был маленьким (он весил от силы фунтов пятнадцать), с висячими ушами. Он с любопытством посмотрел на Майка с Энн, дважды тявкнул на девушку, а потом переключился на кружку с кофе, виляя хвостиком.

Майк обошел Энн и присел на корточки, чтобы заглянуть ему в глаза. Песик посмотрел на Майка, потом прижался влажным носом к столу и обнюхал крошки еды на столешнице.

– Я одевалась в трейлере, – сказала Джейми, – и Сбой был у меня на кровати, а потом я обернулась, и… – Она мотнула головой и показала подбородком на песика.

Майк протянул руку, взял нейлоновый ошейник и покрутил его, добираясь до надписи на жетоне в виде косточки. Он уже знал, что увидит.

Джейми обхватила голову руками и прислонилась к стене.

– Привет, Трэмп, – пробормотал Майк.