— Из уважения к родственникам история суперкрейсера «Флэтбуш» так и не стала достоянием общественности, — с неприятной улыбкой объяснил командор Каммербанд. — Конечно, вы знаете, что он пропал без вести во время войны с мукоидами.

Все мы содрогнулись. Даже сейчас одно только упоминание о склизких монстрах, прилетевших к Земле со стороны Угольного Мешка, вызывало тошнотворные воспоминания.

— Я хорошо знал его командира, капитана Карла ван Риндерпеста, героя последней атаки на… брр!

Он сделал вежливую паузу, дав нам возможность вытащить пальцы из ушей и вытереть пролитые напитки.

— «Флэтбуш» только что выпустил залп вероятностных инверторов по родной планете мукоидов и уходил в сторону глубокого космоса в одном строю с тремя истребителями — русским «Поручик Киже», израильским «Чуцпа» и кораблем ее величества «Неуязвимый». Они все еще набирали скорость, когда случилось невероятное. «Флэтбуш» влетел прямо в гравитационный колодец нейтронной звезды.

Когда с наших лиц исчезло выражение недоверия и ужаса, он сурово продолжал:

— Да, сферы из крайне плотной материи, диаметром всего в полтора десятка километров, но столь же массивной, как и Солнце. Поэтому сила тяжести на ее поверхности в сто миллиардов раз превосходила земную.

Другим кораблям повезло. Они лишь зацепили внешний край поля и сумели уйти, хотя их орбиты отклонились почти на сто восемьдесят градусов. Но «Флэтбуш», как мы позднее подсчитали, видимо, прошел в нескольких десятках километров от невероятно сконцентрированной массы и испытал на себе всю ее мощь.

Сейчас, оказавшись практически в любом гравитационном поле, даже белого карлика, которое может составлять до миллиона земных, вы просто разворачиваетесь вокруг центра притяжения и снова устремляетесь в космос, ничего не ощутив. В самой близкой точке ваше ускорение может составлять сотни или тысячи g, но вы все равно пребываете в состоянии свободного падения, без каких-либо физических воздействий. Прошу прощения, если излагаю очевидные вещи, но, как я понимаю, здесь не все технически подкованы.

Если это была шпилька в адрес генерального казначея флота Гелдклатча по прозвищу Липкие Пальцы, то тот не подал виду, поглощая пятый стакан марсианского «Веселого сока».

— Однако с нейтронной звездой все иначе. Возле центра масс гравитационный градиент — то есть скорость изменения поля с расстоянием — столь велик, что даже в пределах небольшого тела, такого как космический корабль, может возникать разница в сто тысяч g. Вряд ли стоит объяснять, что подобная гравитация может сделать с любым материальным объектом.

«Флэтбуш», вероятно, почти мгновенно разорвало на куски. Видимо, они потекли подобно жидкости за те несколько секунд, которые им потребовались, чтобы обогнуть звезду. Затем они снова унеслись в космос.

Через несколько месяцев радар спасательного корпуса обнаружил кое-какие обломки. Я видел их. Куски самого прочного металла, какой только имелся в нашем распоряжении, приобрели сюрреалистическую форму, были скручены, словно ириски. Только один предмет удалось опознать. Вероятно, он входил в набор инструментов какого-то несчастного инженера.

Голос командора стал едва слышен, по щеке его скатилась скупая мужская слеза.

— Мне крайне неприятно это говорить, — вздохнул он. — Но единственным опознаваемым фрагментом гордости космического флота Соединенных Штатов оказался изуродованный разводной ключ.