— Женщины есть женщины… — высказал свое мнение Бретт, приманивая дельфина рыбой поближе к себе.

Нельзя сказать, что ни одна женщина не сидела на мопеде, прижимаясь к его спине, но никто из них не оставил по себе такую крепкую плотскую память, как Джун. И никто из них не выглядел так сексуально притягательно в мокрой, прилипшей к телу одежде. И никто из них не отзывался так на его поцелуи. Точнее, на один-единственный поцелуй.

— Женщины есть женщины… — снова пробормотал Бретт.

Найси высунул голову из воды и согласно кивнул, за что и получил свежую рыбку.

— Ну, ты бы мог что-нибудь мне сказать в благодарность за эту рыбину. Тебя ведь она тоже сразила, а?

Бретт не возражал против женского общества. Время от времени, от случая к случаю. Но Джун была совсем другой породы. С такими женщинами, как она, лучше не иметь никаких дел, потому что они способны отвлечь мужчину от главной цели его жизни. О них и думать не стоит.

Но он думал.

И ему это очень не нравилось.

Тогда зачем он ее поцеловал? Спроси она его об этом, он не знал бы, что ей ответить. Просто поцеловал, и все. И поцеловал бы еще, если бы она не отстранилась. Тогда он был рад, что Джун прервала их поцелуй. Но в данный момент Бретта это не радовало.

Краем глаза Бретт заметил, что Джун направляется к бассейну. Ее волосы цвета яркой меди уже высохли и пунцовым облаком вились вокруг порозовевшего от солнца лица. Он перевел взгляд на ее ноги — длинные, мускулистые, с коленями красивой формы — и снова повернулся к Найси.

— Привет, — сказала Джун, засовывая руки в карманы шорт.

Это нужно прекратить, решил Бретт. И немедленно.

— Привет, — ответил он, едва скользнув по ней взглядом, но все же успев заметить, что нос у нее порозовел особенно сильно.

Он вытащил из ведра еще одну трепещущую рыбку и нырнул с ней под воду. Сразу же появился дельфин, очевидно, заинтригованный тем, какой фокус готовит для него человек на этот раз.

Когда Бретт поднялся на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, он был уверен, что Джун уже нет. Но, увы, она как ни в чем не бывало сидела на краю бассейна.

Он рассердился — больше на себя, чем на нее: ему не понравилось, что внутри у него опять появился тот самый теплый пульсирующий ком. И еще потому, что ему снова захотелось поцеловать ее.

Бретт давно научился избавляться от назойливых. С тех самых пор, когда вступил в общество защиты животных. Грубость или неприкрытое игнорирование тех, кого ему не хотелось видеть, действовали безотказно. Но Джун нельзя игнорировать, это он уже знал, так что оставалось использовать другую тактику — грубость.

Склонив голову набок и стараясь не смотреть в эти неопределенного, но совершенно потрясающего цвета глаза, Бретт как мог серьезно проговорил:

— Мне казалось, у вас назначено свидание с тем угреподобным риэлтером. Или я что-то перепутал?

— О, я вам мешаю?

— Угадали, — ответил он без обиняков. Однако, заметив, что Джун резко вскинула голову, поспешил добавить: — Не считайте это выпадом против вас лично. Клянусь, вы смотритесь куда лучше, чем тот парень, который тут работает.

Джун кокетливо отмахнулась.

— Вы просто мистер Очарование, вот вы кто.

Бретт едва удержался от улыбки.

— А разве я когда-нибудь говорил, что хорошо воспитан? Когда приезжаешь в какое-нибудь такое место вроде этого, на тебя сразу набрасывается разъяренный владелец, готовый разорвать тебя в клочья. Иногда он бушует несколько дней. И что прикажете делать? Начинаешь работать, невзирая на его стоны и вопли. И только когда «пострадавший» понимает, что все бесполезно, он оставляет тебя в покое. Причем, заметьте, никто не сдается сразу. Типичный пример — ваш Робин.

— А, вот почему вы умеете так хорошо игнорировать людей.

— Конечно. — Бретт улыбнулся. — Должен вам заметить, — продолжал он, все так же улыбаясь, — вы чертовски обгорели, советую намазаться кремом.

Джун одарила его насмешливой улыбкой.

— Спасибо за заботу.

— Не стоит, — ответил он и, отвернувшись, сосредоточил внимание на Найси.

Громкий высокий голос донесся от ворот, на которых до сих пор висело объявление о закрытии парка:

— Эй, эй, Джун!

Это был Уолтер Хьюстон.

— Не заперто! — отозвалась Джун.

Уолтер и сегодня выглядел безупречно. И все же Джун должна была признать, он и в самом деле казался увертливым и скользким, как та рыба, которую держал в руке Бретт.

— Итак, мистер Угорь снова возобновляет наступление, не так ли? — съехидничал Бретт, пока риэлтер приближался к ним, сверкая улыбкой мощностью не менее ста ватт.

Джун бросила на Бретта взгляд, который мог бы испепелить кого угодно, но только не его.

— Я сама умею постоять за себя, — бросила она и повернулась к гостю с еще более ослепительной улыбкой. — Здравствуйте, мистер Хьюстон.

Уолтер задержал ее руку в своей дольше, чем требовалось, и, продолжая улыбаться, сказал:

— Прошу прощения за то, что мы не смогли обеспечить вам погоду получше.

— О, значит, вы по совместительству еще и божество, отвечающее за погоду? — не удержался Бретт.

Теперь Уолтер направил свою улыбку на Бретта.

— Хорошо бы, но, увы… — Он развел руками и повернулся к Джун. — Просто я выступаю в защиту этих мест. — Затем он снова обратился к Бретту. — Я не помню, чтобы мы встречались.

— А мы и не встречались.

Джун тихонько вздохнула.

— Это Бретт Килмер.

Уолтер кивнул.

— Как я понимаю, похититель дельфина. — Он улыбнулся Джун, словно предлагая вместе посмеяться над этой шуткой.

Бретт собирался было разъяснить свою позицию в этой игре, но Джун его опередила.

— Бретт — законный владелец дельфина. Ну, а что касается вашего предложения, боюсь, я еще не готова его обсуждать.

— Это неважно. Совершенно неважно. Я заехал только для того, чтобы пригласить вас на обед, если вы не изменили своего решения.

Точно, подумал Бретт, он продолжает наступать на нее. Ему захотелось вмешаться, сказать, что у них уже есть свои планы на вечер. Но — он не герой, и Джун его не интересует. Кроме того, она ведь уверяла, что сама умеет о себе позаботиться. И все же Джун почему-то бросила на него взгляд, прежде чем сказать:

— Спасибо. На сегодняшний вечер у меня нет никаких планов.

— Замечательно! — И Уолтер, положив ее руку на свою полусогнутую в локте, повел Джун прочь от водоема. — Я предлагаю белое вино, омара и, возможно, чудесный солнечный закат, если небо прояснится, — донеслось до Бретта.

Джун оглянулась, и в Бретте пробудилось необъяснимое желание — под каким-нибудь предлогом вернуть ее. Но он мгновенно подавил этот неуместный импульс и отвернулся. Правда, продолжал вслушиваться в удаляющийся смех Джун, которая уходила все дальше рука об руку с мистером Угрем.

— Женщины есть женщины, — в очередной раз сообщил Бретт Найси, бросая ему последнюю рыбину.

Бретт потянулся к надувному матрасу. Вот то единственное, что ему надо. Только почему он ощущает разочарование? Он же и пальцем не пошевелил, чтобы Джун осталась с ним, а теперь о чем-то жалеет.

Глупости все это, и больше ничего, твердо сказал он себе.

Джун почувствовала легкое разочарование, когда Бретт промолчал и отвернулся от нее. А чего она еще ожидала, если он хочет стереть в памяти даже единственный их поцелуй?

Уолтер цепко держал ее под руку, рассказывая по дороге об особенностях здешней погоды. Когда они подошли к воротам, Джун тотчас высвободила свою руку под предлогом, что нужно открыть ворота, хотя это вполне можно было сделать и одной рукой. А уж потом она позаботилась, чтобы между ними сохранялась разумная дистанция.

Минуточку. Что с ней происходит? Чуть раньше она прижималась к Бретту, сидя на крошечном сиденье мопеда, и, честно говоря, наслаждалась этой поездкой. А когда респектабельный мужчина, который, по крайней мере, одет как джентльмен, хотел подержать ее за руку, ей это неприятно. И если бы этот мужчина поцеловал ее, он, вероятно, не повернулся бы к ней спиной и не сказал, что они должны забыть о поцелуе. И все же ей почему-то не хочется ехать с ним в ресторан, который наверняка и сравнить нельзя с тем пабом, чуть ли не забегаловкой, где ей так понравилось.

Продолжая рассказывать о милом уютном ресторанчике, совладельцем которого он был, Уолтер открыл дверцу машины, и Джун скользнула в пахнущий кожей салон. При этом ее взгляд упал на старенький мопед, сиротливо приткнувшийся у ворот.

— Может быть, мне стоит заехать домой и надеть что-нибудь понаряднее? — спросила она.

— О нет, вы выглядите просто очаровательно. Кроме того, мы все здесь одеваемся совсем просто.

Ну уж не все, мысленно возразила Джун.

Уолтер вел машину с чрезмерной аккуратностью и всю дорогу говорил о себе — тема, которую он, кажется, обожал.

Какая же разница между Бреттом и Уолтером, думала Джун, намеренно выискивая положительные черты у своего нового знакомого.

— Знаете, приятно послушать человека, который умеет говорить о себе, особенно после общения с Бреттом, из которого приходится клещами вытягивать каждое слово.

— Я слышал о нем. Он, кажется, какой-то борец за свободу дельфинов.

Джун улыбнулась.

— Борец за свободу дельфинов… Звучит неплохо.

Уолтер взмахнул рукой, словно отмахивался от этого разговора как явно нестоящего их внимания.

Они въехали на небольшую парковку перед рестораном. Двое молодых людей подбежали к машине и открыли дверцы, кланяясь при этом так, будто встречали особ королевской крови. Впрочем, Уолтер и вел себя соответственно: держался надменно, шел медленно и важно, слегка вскинув голову с большим патрицианским носом. Джун не сомневалась, что этот человек заслужил бы одобрение ее матери.

Метрдотель провел их к небольшому столику в глубине ресторана, с видом на океан, и принес бутылку вина. Уолтер попробовал вино и одобрительно кивнул, после чего метрдотель удалился.

Джун посмотрела в большое, во всю стену, окно. Солнце медленно садилось, разбрасывая краски по темным беспокойным волнам. Она глубоко вздохнула и погрузилась в тихое умиротворенное созерцание. До чего же приятно сидеть вот так, отринув все заботы беспокойного дня, и наслаждаться красотой являемого тебе чуда природы!

Уолтер хотел что-то сказать, но неожиданно для себя Джун с мягкой улыбкой попросила:

— Мы не могли бы минуточку помолчать, просто посидеть, не говоря ни слова?

— Почему вы хотите сидеть молча? — удивился Уолтер.

— Чтобы насладиться… Ах, неважно, не обращайте внимания. — Джун поняла, что ничего не сумеет объяснить этому человеку. Нет у нее таких слов, как у Бретта, да и не дойдут до него никакие слова, решила она.

Уолтер склонился над столиком и взял руки Джун в свои.

— Вот и хорошо. Потому что я хочу поговорить с вами, Джун. Сначала немного о деле, а потом… потом мы будем наслаждаться обществом друг друга. Возможно, и молча. — Он слегка сжал ее руки и одарил покровительственной улыбкой. — Инвесторы с нетерпением ждут ответа на их предложение относительно вашей собственности.

— Я ведь сказала вам: я еще ничего не решила. Если они так торопятся, то пусть купят что-нибудь другое.

— Я предупредил их, что вы не та леди, которая будет действовать очертя голову.

— Вы в самом деле так сказали?

— Конечно.

В выдержке ему не откажешь, с невольным уважением подумала Джун.

— И вы не ошиблись, потому что это правда. Кроме того, мне понравилось иметь собственность в Австралии, я хочу ею насладиться.

— Надеюсь, вы меня извините. Бизнес, как вы понимаете, прежде всего, — произнес он, ставя перед Джун бокал с вином. — Теперь, когда мы покончили с делами — по крайней мере, на сегодня, — давайте поговорим о нас с вами. Мне бы хотелось узнать вас поближе.

Ну что ж. Он прав: не сидеть же молча, как с тем… ненормальным.

Джун отпила глоток.

— Знаете, так приятно, я бы сказала — освежающе, поговорить с… цивилизованным человеком. В эти дни круг моего общения был очень узок: в основном, Робин, вы его знаете, и Бретт, с ним вы тоже познакомились. Но Бретт, я думаю, — часть дельфина, у него ни манер, ни должного воспитания. В первый день моего приезда я упала в бассейн, к дельфину. И знаете, что он сделал? Нырнул вслед за мной в воду, буквально выпихнул меня из бассейна, вытерся полотенцем, а потом вручил его мне.

Джун с удовольствием предавалась воспоминаниям, теперь она была рада, что Уолтер не поддержал ее предложение помолчать. Но в какой-то момент она вдруг осознала, что говорит об одном и том же — о Бретте. Что, черт возьми, на свете нет других тем?! И что подумает пригласивший ее мужчина?

К тому же, отвлекшись от своей болтовни, она обратила внимание на то, что ее собеседник пьет не то четвертый, не то пятый бокал. И, что самое неприятное, становится при этом все более развязным и даже фамильярным. И еще она заметила, что после каждого ее глотка из бокала, он немедленно восстанавливает отпитое.

— Мне хватит, — решительно воспротивилась Джун, когда он в очередной раз наклонил бутылку над ее бокалом.

— Но вы же ничего не пили, вы слишком увлеклись разговором.

— Я не большой любитель вина.

Когда официант унес тарелки с недоеденным омаром, Уолтер бросил свою салфетку на стол.

— От десерта вы отказываетесь, не так ли? — спросил он.

— Приходится, — ответила Джун, удивленная столь необычным для воспитанного человека поведением. — Но… спасибо за то, что спросили об этом.

Его очарование явно уменьшилось, в его поведении проглядывало теперь какое-то нетерпение.

— Благодарю за чудесный обед, — тем не менее вежливо сказала Джун.

На лице Уолтера снова засияла улыбка.

— Вы очаровательны, моя дорогая. Пожалуйста, разрешите мне ознакомить вас с некоторыми достопримечательностями наших мест.

— Я бы с удовольствием, — любезно проворковала Джун, — но, к сожалению, мне нужно возвращаться…

Он схватил ее за руку.

— Пожалуйста, я хочу показать вам несколько удивительных мест на нашем побережье. Затем, обещаю, я оставлю вас одну, чтобы вы приняли решение об этой вашей собственности.

Джун колебалась. Никуда ехать с ним не хотелось. Но просто подняться и уйти будет невежливо.

— Хорошо, но только ненадолго.

Бретт выбрался из бассейна и вытерся. Его энтузиазм относительно занятий с Найси несколько поостыл, пока он плавал на своем надувном матрасе и думал о Джун. Особенно о том, что она отправилась ужинать с этим мистером Угрем.

Он натянул рубашку и сунул ноги в сандалии. Его грандиозные замыслы — изучить за вечер медицинскую карту Найси и пройтись еще раз по всем деталям уже разработанного плана перевозки его из парка — рушились. В голове роились совершенно другие мысли. Глупые и ненужные.

— Эй, мистер Дельфин!

Бретт поднял голову и увидел приближающегося к нему Робина.

— Что надо? — не очень вежливо поинтересовался Бретт.

— Вы не знаете, где миз Джун? Обычно она всегда где-нибудь около вас, мистер.

Бретт почесал в затылке.

— На этот раз, думаю, около меня ее нет. Поскольку она ужинает с мистером Угрем из риэлтерской компании.

Робин удивленно уставился на Бретта.

— О, так он повел ее в тот чудесный ресторан, «Черный лебедь»? Будет кормить ее вкусным обедом и поить хорошим вином. Зачем вы ее отпустили?

— Она не спрашивала моего разрешения. — Однако Бретт не мог забыть выражения лица Джун, когда она обернулась и посмотрела на него, перед тем как сесть в машину. — Что с ней случится, если она поужинает с этим ничтожеством? — спросил он, но что-то холодное прокралось в его сердце. — Он ведь полное ничтожество, не так ли?

Робин удивленно заморгал.

— Откуда мне знать? Но он может очаровать ее так, что она сразу подпишет бумаги. Он мастер на такие дела.

Бретт перевел дыхание.

— И только-то? Я хочу сказать: ей ведь не угрожает опасность?

— Только ее невинности, — хмыкнул Робин. — И здравому смыслу. Он умеет распустить хвост, если вы понимаете, о чем я говорю.

— Может быть, ты и не заметил, но у миз Джун на плечах не кокосовый орех. Она не позволит какому-то прощелыге вовлечь себя в авантюру.

Однако на лице Робина отразилось сомнение.

— Понимаете, к мистеру Свенсону, ее папаше, приезжал один джентльмен из Новой Зеландии, кажется, его зовут Гарри. Хотел купить этот парк. Похоже, они понравились друг другу и о чем-то даже договорились: то ли звонить друг другу, то ли встретиться попозже. Я ей сразу об этом не сказал. Думал, она захочет оставить парк себе. Но раз уж так пошло… Хочу, чтобы она знала об этом господине из Новой Зеландии и не принимала быстрых решений. Понимаете? Вот только телефон…

— Что — телефон?

— Никак не могу его найти, хотя, помнится, сам записал в нашу конторскую книгу.

— Ладно, поговоришь с ней обо всем завтра утром. Миз Джун не из тех, кто действует под влиянием порывов, — сказал Бретт, но тут же вспомнил их поездку на мопеде и добавил: — В основном.

— Конечно.

Бретт дошел с Робином до ворот, посмотрел, как тот уселся в свою четырехколесную развалюху и уехал, потом взялся за руль мопеда и подивился, почему на этот раз столь важная работа, как изучение медицинской карты Найси, совершенно его не прельщает.

Знал ведь, что общение с этой женщиной до добра не доведет, подумал Бретт, вылетая на дорогу.

Когда они вышли из ресторана, настроение Уолтера заметно улучшилось. Он медленно вел машину по городу и указывал Джун на различные строения, продажей которых сейчас занимался. Иногда останавливался, чтобы подробнее рассказать о том или ином продаваемом доме.

Самолюбование этого человека беспредельно, сделала вывод Джун, выслушав очередные сведения об очередном доме: стартовая цена, продажная цена, процент с продажи и прочее, и прочее. К тому же она заметила, что Уолтер прихватил из ресторана бутылку вина и пару бокалов, что ей очень не понравилось. Вина ей уже вполне достаточно. Так же как и Уолтера.

— Все было просто замечательно, — сказала Джун, подавляя зевок. — Но я до смерти устала. Если вам нетрудно, высадите меня у парка. — Джун не хотелось, чтобы этот тип знал, где она остановилась.

— Но у нас еще есть в запасе бутылочка вина.

— Я больше не хочу. И, кроме того, я действительно валюсь с ног от усталости.

— Еще одна остановка, и я отвезу вас. Вам понравится это местечко.

Джун вздохнула.

— Ну хорошо, еще одна остановка.

Вскоре машина свернула на широкую подъездную дорогу, исчезающую в густом кустарнике. В конце ее сиял огнями красивый особняк с колоннами и ажурной галереей, тянущейся вдоль всего фасада.

— Уолтер, что это?

— Мой дом.

— Я не буду входить, — твердо сказала Джун.

Мужчины есть мужчины, подумала она. Они везде одинаковы. Вечно пыжатся, стараются произвести впечатление, чтобы поскорее затащить женщину в постель.

— Как угодно, — послушно сказал Уолтер и, взяв ее руку, поднес к губам.

Он вышел из машины и открыл дверцу с ее стороны.

— Я хочу показать вам пляж. Отсюда его не видно, он как раз за домом. У меня личный пляж. Скажу без ложной скромности — это самый красивый пляж на свете.

— Не лучше ли посмотреть его днем? — спросила Джун.

— Ночью он особенно прекрасен.

Джун неохотно вышла из машины и, взглянув на небо, обнаружила, что оно снова затянуто тучами. Выглянула луна, но тут же скрылась, снова погрузив мир во тьму.

Уолтер взял ее за руку и по узкой, выложенной гравием тропинке повел к пляжу. Она слышала шум волн, но сам океан, высвечиваемый огнями на задней лужайке, казался большой черной дырой.

Несмотря на ее предупреждение, Уолтер все же налил в бокал вина и протянул Джун. Затем налил себе и вдавил бутылку в песок. Она незаметно вылила почти все, стараясь держаться поближе к свету. Но Уолтер взял ее за руку и потянул к пляжу, погруженному в темноту.

— Вы думаете, Джун, я привел вас сюда, чтобы изнасиловать? Или, наоборот, обольстить вас и заставить принять предложение моего инвестора?

— Не знаю, — сказала она, стараясь незаметно высвободить свою руку. — Но, может быть, мы оба сбережем свое время, если я скажу вам, что из этого ничего не выйдет?

Джун остановилась — как раз на границе света и подступающей с пляжа темноты.

Уолтер неожиданно резким движением повернул ее к себе лицом.

— А вам не приходило в голову, что вы очаровательная женщина, а я интересный мужчина и что я хочу узнать вас поближе? Так сказать, на личном уровне.

Ситуация, похоже, выходила из-под контроля. Джун занервничала. Только поэтому она и не рассмеялась, услышав столь «лестное» для нее признание.

— О, хм… ценю ваше признание. — Она откашлялась. — Но в настоящий момент я не расположена к подобному «уровню» знакомства.

Уолтер придвинулся ближе.

— Позвольте вам не поверить. Уж больно много вы говорили об этом парне с дельфином, говорили без остановки, весь вечер напролет.

Джун покоробила такая дерзость, и она довольно резко ответила:

— Это потому, что я нахожу его потрясающим. Дельфина, я имею в виду.

Его раздражение испарилось без следа.

— А я нахожу потрясающей вас. — Уолтер притянул ее к себе. — Мы могли бы чудесно провести время, независимо от результатов сделки. Как вам это, а?

Джун ощутила, как его отяжелевшая плоть упирается ей в живот, и почувствовала, что, помимо ее воли, в ней поднимается пульсирующее волнение.

Она оттолкнула Уолтера.

— Нет, мне не нравится эта идея. Я хочу вернуться домой, немедленно.

Джун повернулась и пошла прочь, но Уолтер схватил ее за руку и потянул обратно.

— Нет-нет, дорогая, не надо сердиться. — Его пальцы пробежали по ее щеке. — Каждая женщина мечтает о легком флирте на белом песке под голубым небом. Я тот мужчина, который способен воплотить в жизнь все ваши фантазии. Вы можете остаться в моем доме до конца своего пребывания в Австралии. Уверяю вас, жить в нем гораздо приятнее, чем в той скрипящей коробке, где ютился ваш отец.

Джун напряженно выпрямилась и попыталась отодвинуться от него.

— Откуда вы знаете, где я остановилась?

Уолтер улыбнулся, как будто услышал в свой адрес приятный комплимент. На миг вышла луна, и Джун успела заметить особый тусклый блеск в его глазах, явно алкогольного происхождения.

— Я произвел кое-какую разведку. — Он хитро улыбнулся. — Дорогая, оставьте свою позицию защиты. Я не маньяк. Большинство женщин были бы счастливы, если бы такой человек, как я, вознес их в рай. Поверьте мне. Ну же, Джун, смелее. Отдайтесь вашим желаниям. — Уолтер крепче стиснул ее талию. — Ты же знаешь: ты хочешь меня.

Джун дрожала. Но это не был чувственный озноб. Ее гормоны были спокойны, абсолютно спокойны. Его собственный, персональный рай означает для нее ее собственный, персональный ад. Нет, она не уступит без борьбы.

Джун от отвращения закрыла глаза и нацелила колено между его ног. Но прибегнуть к известному способу самозащиты она не успела. Уолтер так крепко притиснул ее к себе, что лишил какой-либо возможности двигаться. Его губы не просто прижались к ее губам: они накрепко запечатали ее рот, а руки усилили свою хватку.

Нет, этого не может быть. Какой-то ночной кошмар.

Джун вертела головой из стороны в сторону, стараясь освободиться от настойчивых губ Уолтера. И тут…

И тут она услышала свист. От неожиданности Уолтер ослабил хватку. Чувствовалось, что он потрясен: неужели кто-то осмелился вторгнуться на его личный пляж? Зато Джун испустила вздох облегчения. С все еще бьющимся сердцем, не остыв от борьбы, она лихорадочно огляделась вокруг и увидела мужской силуэт.

Мужчина вышел из темноты и, не торопясь, направлялся в их сторону, насвистывая какой-то мотивчик. Странно. Та же мелодия, которую она оплатила монетками Бретта в пабе «У Джека».

Джун отпрянула от Уолтера, но, прежде чем ей удалось отодвинуться от него на безопасное расстояние, он снова вцепился в ее талию.

— Дорогая, не обращай внимания. Никогда не знаешь, кого может занести на пляж, хотя он и огорожен со всех сторон.

Джун следила, как приближается темный силуэт, и гадала, кто это может быть: случайный прохожий, решивший вмешаться в недвусмысленную ситуацию, или праздный пьяница? Она ждала, затаив дыхание. Затем на ее лице появилась широкая улыбка: из темноты показался Бретт.

Но как он здесь оказался? Ведь парк расположен в другой части города. Впрочем, какая разница? Главное — это был он.

Казалось, ее тело превратилось в желе, но она собрала все свои силы, чтобы устоять на ногах и хоть немного отодвинуться от прилипшего к ней ловеласа. Как бы там ни было, этот защитник дельфинов уйдет теперь только с ней.

Бретт шагал, не глядя по сторонам, однако их он все-таки заметил, и на его лице появилось удивленное выражение.

— О, прошу меня извинить, не хотел вас беспокоить.

Он продолжал идти, правда, немного замедлив шаги.

Уолтер крепче вцепился в талию Джун.

— Это частный пляж. Если вы немедленно не покинете его, я вызову полицию.

Бретт остановился и приставил ладонь к глазам.

— Хьюстон, это вы? — удивился он и подошел поближе. При виде Джун его удивление, казалось, возросло. — Джун? Вот уж не ожидал встретить вас здесь!

С этими словами он протянул Уолтеру руку, так что тому поневоле пришлось выпустить Джун, чтобы поздороваться. Джун немедленно этим воспользовалась.

— Я… хм… что вы здесь делаете? — с некоторым смущением, но довольно вежливо спросил Уолтер. Однако Джун заметила, что его руки сжались в кулаки.

Бретт широким жестом обвел пляж.

— Просто прогуливаюсь. Вы ведь знаете, говорят, это самый красивый пляж на свете.

При этом Бретт взглянул на нее, и она увидела в его глазах веселый огонек. Значит, он подслушивал! Джун захотелось тут юркнуть за спину Бретта, но она сдержалась.

Уолтер превратился в ледяную глыбу.

— Совершенно верно, и пляж этот — частный. Так что, если не возражаете, мы с Джун хотели бы продолжить нашу прогулку.

Но прежде чем Уолтер успел обнять ее за плечи, Бретт шагнул вперед и привлек Джун к себе.

— Но вы же обещали мне поставить пива, позднее, у Джека, помните?

— Ах да, конечно! — Джун постучала себя дрожащим пальцем по лбу. — Как я могла забыть! — Она взглянула на Уолтера и, надеясь, что голос ее не выдаст, небрежно объяснила: — Я задолжала ему бутылку пива.

Худощавое жесткое тело Бретта снова прижалось к ней. Джун с облегчением вздохнула, не сомневаясь, что теперь все будет в порядке.

Уолтер строго взглянул на нее.

— Вы же сказали, что на сегодняшний вечер у вас нет никаких планов.

— Просто у меня совершенно вылетело из головы.

— За спасение ее жизни в первый день приезда, — пояснил Бретт. — Она упала в сливную яму, но я мгновенно извлек ее оттуда.

— А я понял, что вы упали в бассейн, к дельфину, — недоуменно проговорил Уолтер.

Джун кивнула, одарив его сияющей улыбкой.

— Честно сказать, и это тоже было. Думаю, я тогда ужасно вымазалась.

Бретт подмигнул.

— Забудем об этом. Так что же вы предпочитаете: отправиться к Джеку прямо сейчас или?..

— Думаю, не стоит откладывать, — торопливо перебила его Джун и повернулась к Уолтеру. — Спасибо за обед. Еда была великолепной. И компания тоже, — добавила она с самой очаровательной улыбкой.

Бретт пожал плечами.

— Женщины… — проговорил он, обращаясь к Уолтеру. — Их настроение меняется чаще, чем погода.

Джун могла бы поклясться, что в его голосе слышались утешающие нотки.

Бретт подхватил Джун под руку и повел ее прочь. Она шла, не замечая дороги, крепко вцепившись в его руку. Так, в полном молчании, они дошли до дерева, у которого стоял старенький мопед. Бретт оседлал свое транспортное средство. Джун с уже привычной легкостью скользнула на сиденье и прижалась щекой к его спине.

Когда они были уже далеко и на сумасшедшей скорости неслись сквозь ночь, у Джун вырвался долгий, облегченный вздох.

О Господи, просто не верится! — вихрились в ее голове сумбурные мысли. Он отвратителен. До чего же он отвратителен! И его мерзкие губы касались меня!

Джун потерлась губами о рубашку Бретта, мечтая стереть следы прикосновений сластолюбивых губ Уолтера.

— С вами все в порядке?! — прокричал Бретт, перекрывая ветер.

Джун кивнула, снова умостившись щекой на его спине, а когда они остановились на перекрестке, сказала:

— Вы спасли мне жизнь.

— Возможно, всего лишь невинность.

— Осторожнее, у вас прорезается галантность.

Бретт с усмешкой оглянулся на нее.

— Я потрясен своим столь быстрым развитием.

Через несколько минут они уже были у паба Джека. Не выключая мотора, Бретт огляделся и присвистнул.

— Вы готовы пить пиво в таких условиях?

Джун посмотрела на скопище машин, заполнивших парковку, представила, что творится сейчас в пабе, и покачала головой.

— Что-то у меня нет настроения к столь тесному, в прямом смысле слова, общению.

— Отвезти вас на квартиру?

— Нет, он знает, где я остановилась.

Бретт кивнул и снова устремился вперед.

Джун закрыла глаза и постаралась изгнать из памяти образ Уолтера. Эти мысленные усилия, как ни странно, помогали ей побороть дрожь и слабость, которые еще не ушли из ее тела.

Бретт свернул на широкую усыпанную белым гравием дорогу. Джун открыла глаза и вздрогнула: точно такой же подъездной путь она видела совсем недавно — перед домом Уолтера. Но на этот раз деревянные буквы гласили: «Шеффилдс ранчо». Подъездная дорога огибала такой же величественный особняк с колоннами. Между колоннами стояли кадки с какими-то цветущими растениями. К дому примыкал, отделяя его как от дороги, так и от пляжа, прекрасный сад.

Бретт помог Джун сойти с мопеда и повел ее по деревянному настилу над водой к совсем иному строению. С одной стороны эллинга она увидела привязанную лодку, но они прошли на другую сторону, где на деревянной палубе стояли два шезлонга. Бретт шагнул вперед и включил свет, сразу омывший палубу уютным теплом.

Опустившись в один из шезлонгов, Джун обвила себя руками, уставилась в темноту и погрузилась в какое-то странное оцепенение. Внешне она была неподвижна, но внутри у нее все трепетало. Ей казалось, что набегающие на берег волны соответствуют каким-то ритмам, в которых жило теперь ее тело.

Бретт вручил ей бутылку охлажденной колы и сел напротив.

— Может, чего-нибудь покрепче?

— Нет, это то, что надо, благодарю вас.

Джун заметила, что и для себя он принес колу. Их колени почти соприкасались, и, остро ощущая эту близость, стараясь не показать, как волнует ее это прикосновение, Джун заставила себя поднять на него глаза.

— Спасибо за своевременную помощь.

— Нет проблем, мэм.

— Пожалуйста, не шутите. Вы и вправду спасли меня, вы же знаете.

— Возможно, вы и сами справились бы, миз Джун. Хотя, думаю, он ожидал возможного удара снизу, и я не уверен, что вам удалось бы достать его под таким углом.

— А вы так… хитро все придумали. — Джун поймала себя на том, что улыбается. — И этот свист…

Бретт отхлебнул из бутылки и поставил ее на пол.

— Я хотел проверить, не ведете ли вы с ним обычную женскую игру в скромность и застенчивость, поэтому решил просто пройти мимо, а уж дальше — как вам угодно. Но когда я увидел ваше лицо, то сообразил, что вы чувствуете себя не очень уютно.

— Это еще мягко сказано. — Джун улыбнулась. — Но вы, похоже, слышали все с самого начала. Иначе откуда бы эта цитата насчет самого красивого в мире пляжа? — Она рассмеялась, и вместе со смехом мелкая неприятная дрожь ушла из ее тела. — Все было разыграно как по нотам! А со сливной ямой — просто великолепно. И как вам пришла в голову такая чушь?

— Я продумал все, пока шел за вами.

Улыбка Джун погасла.

— А как вы обо всем узнали?

Бретт отвернулся, очевидно почувствовав неловкость. Наверное, боится показаться героем, подумала Джун, и при этой мысли что-то дрогнуло в ее душе.

— Робину не понравилось, что вы пошли обедать с этим парнем. Хотя он не думал, что Уолтер может быть опасен. Он сказал, что этот малый любит хорохориться, пускать пыль в глаза. И все же неизвестно почему я последовал за вами к «Черному лебедю».

Джун удивленно взглянула на него.

— И с тех пор вы за нами следили?

— Только начиная с высказывания о рае.

Боясь расхохотаться и спугнуть этот мало-мальски откровенный разговор, Джун только и сказала:

— Благодарю вас.

— Вы уже благодарили меня.

— И все равно недостаточно. Я испугалась, Бретт. Я старалась держать себя в руках, но, честно говоря, я испугалась.

Он протянул руку и, коснувшись подбородка, чуть приподнял голову Джун.

— С вами все в порядке.

Когда она встретила его взгляд, ее сердце ухнуло куда-то вниз. Джун быстро вздохнула и отвела глаза.

— Я рад, что вы не поддались обаянию этого парня, — сказал Бретт и, встав, склонился над поручнями.

— О каком обаянии вы говорите? — Джун тоже встала и прислонилась к поручням спиной. — Он совершенно не моего типа.

— Признаться, миз Джун, я думал, парнями именно такого типа вы и увлекаетесь.

От того, как он произнес ее имя, Джун показалось, что у нее за спиной заблестели звезды, хотя еще ни одна из них не озарила темное небо. Она покосилась на Бретта и обнаружила, что он смотрит на нее с усмешкой.

— Ладно, допустим, я увлекаюсь парнями именно такого типа. Но не этим же парнем в частности. И меня никогда нельзя было загипнотизировать всякой чепухой вроде «уступите своим желаниям». Ему хотелось показать мне все, что он продал, похвастаться всеми своими успехами. Поверьте, я знаю, что такое амбициозность. Это не то. Его похвальба оставляет жалкое впечатление.

— Когда у людей нет ничего внутри, они компенсируют свою пустоту всякой внешней ерундой.

Джун слегка наклонила голову.

— Значит, поскольку я езжу на «мерседесе» и ношу часы с бриллиантами, у меня нет ничего внутри?

Бретт снова налег на поручни.

— Я говорю не о вас. Я говорю о тех, кто этим кичится.

— А-а-а…

Они стояли теперь так близко, что, подайся она немного вперед, их губы непременно встретились бы. При этой мысли в Джун все возликовало и ожило.

— Джун! — тихо окликнул ее Бретт.

— Да?

— Не смотрите на меня так, не то я снова вас поцелую, а ведь никто из нас в действительности этого не хочет. Разве не так?

Джун моргнула. Сердце ее стучало с сумасшедшей силой.

— Конечно, так.

Бретт выпрямился и отпил из бутылки.

— Вы можете остаться здесь на ночь, если хотите. Не Бог весть что, конечно, — всего лишь корабельная койка…

— Это было бы замечательно. Правда, — добавила Джун, уловив в его взгляде недоверие.

— Я хочу сказать, там только одна комната.

— Великолепно.

— И открытый душ.

— Мне все равно.

Бретт продолжал недоверчиво смотреть на нее, поэтому она добавила:

— Послушайте, у меня был нелегкий вечер. Я могла бы попросить вас отвезти меня в какой-нибудь отель, но, мне кажется, я за сегодняшний вечер уже наездилась. И, кроме того, — тихо сказала она, — я не хочу сегодня вечером оставаться одна. — Джун откашлялась. — Но душ мне необходим.

Бретт кивнул, на несколько мгновений задержав на ней свой взгляд. Очевидно, все еще сомневался, не передумает ли она.

— Душ за углом. Идемте, я покажу.

Джун последовала за ним, и с той стороны, где строение выходило на океан, обнаружила выгородку, приспособленную под душ.

— Ну и ну, оказывается, вы не шутили, говоря о душе на свежем воздухе.

— Нет, я никогда не шучу с такими женщинами, как вы.

Джун вопросительно посмотрела на него, но Бретт проигнорировал ее взгляд.

— Отсюда никто вас не увидит и вы не увидите никого. Если вы не прочь мыться почти в полной темноте, можете чувствовать себя здесь в полной безопасности. Хотите пойти первой?

— Конечно.

— Я дам вам свою рубашку, но насчет шорт… Не думаю, что они вам подойдут.

— Я останусь в этих, а вот свежая рубашка — это то, что надо. — Джун опустила глаза, потом снова взглянула на него. — Спасибо, Бретт.

— Не стоит благодарности. Шампунь и мыло на полочке, сейчас я принесу вам мочалку, полотенце и рубашку.

Вскоре Бретт принес все, что обещал, и оставил Джун одну. Боже, могло ли ей когда-нибудь прийти в голову, что она будет вести себя с такой безрассудностью?

— Ладно, пора переходить к делу, — пробормотала Джун, сбрасывая с себя одежду и становясь под воду.

Она поискала кран с горячей водой, но такового не оказалось. Стоя обнаженной перед бесконечным простором открытого океана, в полной темноте, она, как ни странно, с особой остротой чувствовала свою наготу. Это возбуждало ее, манило некой авантюрой, приключением. Когда мочалка скользила по ее телу, Джун не смогла удержаться и опять дала волю своему воображению, представив, как это делают руки Бретта. Но еще лучше, если бы его губы…

Стоп!

Джун быстро домылась и надела изрядно потертую, но чистую хлопчатобумажную рубашку, которая была ей почти до колен.

Когда она предстала перед Бреттом, он встретил ее виноватой улыбкой.

— Забыл сказать вам, что тут нет горячей воды.

— Да, но я обнаружила это очень быстро.

— Так вы не изменили своего решения? Я говорю об отеле.

— Я уже и думать об этом забыла. Не беспокойтесь, я выносливее, чем вам кажется, — сказала Джун, когда они уселись в шезлонги. И более одинока, чем вы думаете, закончила она свою мысль.

Джун чувствовала себя освеженной и обновленной. Она сидела, глядя на огромную волнующуюся массу воды, прислушивалась к плеску волн, и ей казалось, что все эти огромные, нескончаемые в своем движении водные потоки омывают ее тело, унося с собой все мелкое, суетное, загромождающее человеческую жизнь ненужными пустяками.

Она закрыла глаза, и шум воды сразу усилился. Значит, вот так он и живет, размышляла Джун. В этом лодочном сарае, без горячей воды и нормальной душевой кабины, без всех необходимых удобств. И даже без постоянной работы, которая заставляет каждое утро вставать и приводить себя в порядок. Да, они действительно два разных человека, которых свел вместе дельфин.

— Для женщины, чьему целомудрию еще менее часа назад грозила опасность, вы кажетесь слишком спокойной, — заметил Бретт, прерывая молчание.

— Хм, я стараюсь забыть об этом.

На нем были шорты с замахрившимися краями и больше ничего, кроме шнурка с акульим зубом на шее и браслета из пестрых нитей. Джун почувствовала легкий толчок в груди и откашлялась.

— Это правда акулий зуб? — поинтересовалась Джун и только теперь, подняв глаза, заметила, что они сидят слишком близко друг к другу. Она прерывисто вздохнула и отодвинулась.

Бретт внимательно посмотрел на нее.

— Да.

— Почему вы носите его?

— Когда мне было шестнадцать, одно из этих существ вцепилось мне в руку.

Он согнул руку в локте, и Джун увидела едва заметный шрам, идущий от плеча до локтевого сгиба.

— Ох, и после этого вы носите акулий зуб? — удивилась она. Ей казалось, что было бы проще поскорее обо всем забыть.

— Чтобы не впасть в грех самоуверенности, — усмехнувшись, объяснил Бретт.

Джун оперлась на руку, положив на ладонь подбородок.

— А браслет?

— Несколько лет назад я встретил свою однокурсницу по колледжу. Она любила плести браслеты из цветных нитей. Вот и подарила мне один.

Джун почувствовала острый укол ревности. Ей сразу привиделась молодая длинноногая блондинка, повисшая у Бретта на плече.

— И это напоминает вам о ней?

— Нет, это напоминает мне о том, что не стоит ни к кому и ни к чему привязываться. Она работала над одним проектом, связанным с жизнью морских обитателей, поэтому я позволил ей на пару месяцев стать моим спутником. Девочка решила, что влюбилась в меня, собиралась отказаться от всего и последовать за мной на край света. — На лице Бретта появилась задумчивая, не лишенная некоторого цинизма улыбка. — Я знал, что у нее это пройдет, так оно и случилось.

— Значит, вы к ней привязались?

— Мне нравилось видеть ее рядом. И этот браслет напоминает мне о том, что необходимо прежде всего думать о деле и при любых обстоятельствах держать голову высоко.

— О, я понимаю. — Ну что ж, подумала Джун, это, по крайней мере, свидетельствует о том, что и ему ничто человеческое не чуждо. — И у вас нет жены?

Бретт закинул руки за голову, тревожа ее какое-то время зрелищем своих бицепсов.

— Как ни странно, — он усмехнулся, — но разъезды по всей стране и общение с морскими обитателями почему-то не вызывают энтузиазма у представительниц прекрасного пола. Поэтому по возможности я предпочитаю собственную компанию.

Джун вспомнила его теплые слова о женщинах, которые умели молча сидеть с ним рядом. Но сейчас ей молчать не хотелось, тем более что Бретт, кажется, разговорился.

— Вы сказали как-то, что рано лишились матери и остались с отцом. И больше всего на свете любили море. Почему? Вы не ладили с отцом? Он был с вами груб?

— Да нет, я бы так не сказал. Скорее он подавлял меня своей категоричностью и постоянными окриками. Послушайте, Джун, не смотрите на меня так. Я был крепким пареньком, и я выжил.

Она отвела взгляд и на мгновение отвернулась от Бретта, чтобы справиться со своими чувствами.

— К тому же не все было тогда безнадежно плохо, — продолжал Бретт. — В девять лет я купил за несколько больших раковин маску для подводного плавания и стал копить на трубку для акваланга. Мир под водой был фантастическим, загадочным и таким глубоким, что туда не доходили крики моего отца. А в тринадцать, обманув комиссию, — я выглядел старше своих лет, — я получил сертификат на плавание под водой со специальной аппаратурой. Тогда-то я впервые почувствовал себя частью подводного мира. Теперь мне, как и рыбам, не нужно было подниматься на поверхность, чтобы вдохнуть воздуха.

— А что было потом? — спросила Джун.

По тому, как удивленно взглянул на нее Бретт, она поняла: вопрос ее прозвучал слишком взволнованно.

— А почему вы хотите это знать?

— Просто хочу, и все. — Она прибегла к тактике, которую накануне использовал Бретт: терпеливо ждала, пока он продолжит свой рассказ.

— В семнадцать я оставил дом. Привычка к одиночеству уже тогда вошла в мою душу, вошла и осталась до сих пор. И тогда же я понял, что не смогу уехать из этих мест. Потому что не найду себе применения ни в каком другом деле. Только это — мое… призвание. — Бретт усмехнулся собственной высокопарности. — Теперь я был сам себе хозяин. Как я уже говорил вам, я отлавливал и продавал в зоопарки, дельфинарии, парки все, что мог найти на дне океана. А затем мне предложили работу в «Пасифик Уорлд». Им нужен был человек, чтобы кормить дельфинов, устанавливать в бассейнах всякие устройства, демонстрировать посетителям подводные богатства океана — словом, мастер на все руки. Поначалу меня все это очень увлекло. Ну а потом… Что случилось потом, вы уже знаете. И знаете, вероятно, больше, чем кто-либо другой.

Джун не могла не улыбнуться.

— Настойчивость иногда вознаграждается.

— Для меня достаточно красоты и любопытства.

Они помолчали.

— Ну и когда вы возвращаетесь обратно, миз Джун?

— Через пару дней. — Теперь она внимательно наблюдала за Бреттом. — Все еще стараетесь избавиться от меня?

— Неважно, чего я хочу. Если вы помните, я хотел, чтобы вы оставили меня наедине с Найси, а теперь вы будете спать через стенку от меня.

Джун зарделась. Она взглянула на Бретта, но на его лице было спокойное, ни о чем не говорящее выражение.

— Я так и не получила ответа на свой вопрос: вы все еще хотите, чтобы я не путалась у вас под ногами?

— Через несколько дней вы вернетесь к своей жизни, к своему «мерседесу», к своим друзьям и к своим делам. Я наконец выпущу на свободу Найси, загляну ненадолго домой и затем отправлюсь в другой парк, к другим дельфинам.

Он не ответил прямо на вопрос, но, может быть, именно таким образом он давал ей понять, что не возражает против ее присутствия? А в остальном он прав: скоро она уедет и они никогда больше не встретятся.

При этой мысли у Джун пересохло в горле, и она сделала глоток из бутылки.

— Сейчас мне трудно поверить, что я могла бы остаться дома и никогда не узнала бы, что существует такое место, как это. — И такой человек, как Бретт, мысленно закончила она.

— Это только одно из немногих прекрасных мест на земле. Бьюсь об заклад, вы слишком заняты и редко позволяете себе брать отпуск больше, чем на неделю.

Джун улыбнулась.

— Так оно и есть.

— Как мне представляется, в этом-то и состоит ваша проблема. Вы много работаете, чтобы позволить себе приобретать всякие красивые вещи. Получив желаемое, вы хотите иметь еще больше, поэтому работаете еще активнее, и очень скоро у вас не останется времени, чтобы насладиться тем, за что вы платите такую высокую цену.

— Может быть, не все хотят быть мучениками, — отшутилась Джун.

Бретт рассмеялся.

— Вы имеете в виду меня?

Джун смутилась.

— Ну, не вас лично…

— Вам трудно понять, что кто-то может не стремиться к успеху, а просто жить, сообразуясь с желанием своего сердца, с потребностями собственной натуры?

Джун на мгновение прикусила губу.

— Хм, пожалуй.

— Это потому, что вы и я — из разных миров. — Бретт встал. — Пойдемте, миз Джун. Я покажу вам вашу подвесную койку.

Она выбралась из шезлонга и послушно направилась вслед за ним.

— Вы… вы сказали — подвесную койку?