В девять часов утра следующего дня Риган присела на своей кровати. В одной руке у нее была чашка с кофе, в другой — телефонная трубка. Она только что набрала номер магазина «Мишмэш».

— «Мишмэш» слушает, — ответил невыразительный женский голос. Женщина к тому же еще говорила, так сказать, «в нос».

Риган откашлялась.

— Здравствуйте, меня зовут Риган Рейли.

— Очень рада за вас, — ответила женщина.

— Я и сама за себя все время радуюсь, — усмехнулась Риган и покосилась на Кит, которая лежала на своей кровати. — Если вы не против, я хотела бы задать вам несколько вопросов.

— Я не против. Сейчас я еще не особенно занята. Вот немного позже у нас бывает много народу, и тогда я бы точно попросила вас перезвонить в другое время. А сейчас мне, собственно, и делать-то особенно нечего. Я просто, знаете, хожу по магазину и поправляю товар на полках.

— А, понимаю, — Риган поддержала разговор, потом продолжила: — Я сразу перейду к делу. Пропал один мой друг. Но я знаю, что на прошлой неделе он кое-что покупал в вашем магазине.

— Да что вы говорите!

— Я немного беспокоюсь по этому поводу, — призналась Риган.

— Ну, вы хотя бы опишите мне его, этого вашего друга. Видите ли, у нас тут много людей бывает. У нас ведь такие доступные цены.

— Я слышала об этом, — сказала Риган. — Зовут моего друга Ибен Бин. Он такой из себя…

— Ибен! Так полицейские же приходили на днях и расспрашивали о нем.

— Полицейские?

— Да, приходили. Вот так. Да.

— И что же вы им сказали?

— Они хотели знать, был ли он один или еще с кем-то, ну и все такое прочее. Подробно они не расспрашивали.

— А он был один?

— Когда?

— Ну, тогда. Он был с кем-то или один?

— Нет, один. Он много времени провел, копаясь в кучах дешевых товаров, а потом купил все зеленые полотенца, что у нас были. Из-за небольшого брака они стоили дешево. А Ибен любит купить что-то подешевле.

— Так вы его знаете?

— О да. Ну, конечно. Надеюсь, что с ним все в порядке? Мне показалось, что полиция думает, будто он украл какую-то особенную картину, да? Но, видите ли, это как-то совершенно не стыкуется с тем, что в то утро он потратил целый час на выбор дешевых товаров в нашем магазине.

— Я вот тоже именно об этом подумала, — призналась Риган. — А вообще-то он частенько к вам наведывался?

— Ну, может быть, раз в месяц или примерно так. Он приезжал к нам из Аспена и смотрел, не появилось ли у нас что-то интересное. С полотенцами ему действительно повезло. Ведь он за каждое заплатил всего по девяносто девять центов.

— Вы говорили, что он скупил их все до единого?

— Он купил все, что у нас были. Все до единого. Я их недавно обнаружила на складе, где они валялись с давних времен. И выложила на продажу. А Ибен как раз заприметил их и все купил.

— А вы уверены, что он купил всю дюжину? — спросила Риган.

— Ага! Совершенно уверена. Он еще пошутил со мной, сказав, что если покупаешь дюжину пончиков, то один, тринадцатый, тебе вообще дают бесплатно. Я столь же шутливо ответила ему, что он купил у нас все зеленые полотенца и никакого тринадцатого зеленого полотенца бесплатно я ему дать просто физически не в состоянии.

— Не помните ли вы, во что он был тогда одет?

— Ну, вы знаете, — ответила женщина, — кажется, на нем были пальто и кепка. Его обычная одежда. Он был взволнован приближающимися рождественскими праздниками и всякими там мероприятиями и торжествами. Я еще его поддразнила, потому что он был плохо выбрит. Мне даже показалось, что он начал отращивать бороду. Он мне ответил, что так оно и есть, потому что ему предстоит играть роль Санта Клауса, а коли его борода теперь растет белой, то он решил, что она будет ему очень даже кстати на Рождество. — Она немного помедлила. — Надеюсь, что с ним все в порядке? — повторила она.

— Я тоже на это надеюсь, — сказала Риган.

— Я имею в виду, что он совсем не был похож на типа, который может причинить вред кому бы то ни было.

— Я знаю, — согласилась Риган. — Значит, вы точно больше не продали ни одного зеленого полотенца в этом году?

— Точно, ни одного.

— А вы знаете, откуда они вообще к вам поступили, если уж на то пошло?

— Кто его знает? А почему вы задаете столько вопросов про эта несчастные зеленые полотенца?

— Я просто пытаюсь проследить маршрут перемещений и действия Ибена, — осторожно ответила Риган. Она совсем не хотела объяснять свои умозаключения по поводу только что выясненного ею факта. — Я очень благодарна вам, мисс, за вашу помощь… Извините, я даже не спросила, как вас зовут.

— Фанни.

— Спасибо, Фанни. И если вы еще что-нибудь обо всем этом вспомните, не могли бы вы мне позвонить?

— Пожалуй, могла бы.

Риган назвала Фанни номер своего телефона и положила трубку.

Кит продолжала лежать на кровати, подложив под голову обе ладони.

— Ну и..?

— Мисс Фанни сказала то, что я, собственно, уже говорила. И я с ней совершенно согласна: зачем Ибену понадобилось идти за покупкой в дешевый магазин и выигрывать на этом какие-то центы, если он спустя час собирался отправиться на кражу картины, стоящей миллионы долларов?

— Видишь ли, среди самых богатых людей планеты встречаются страшно скупые, готовые удавиться за лишний центик, — весьма прагматично заметила Кит. — По ним никогда не скажешь, что у них вообще водятся деньги.

— Это правда, но продавщица также сказала, что Ибен купил у них в тот день двенадцать зеленых полотенец. В доме Кендры мы нашли всего шесть, Почему же тогда Ибен не взял с собой домой все двенадцать полотенец?

— Не знаю.

— Может, это прозвучит странно, но я собираюсь проследить с помощью Иды и побольше узнать о том парне, который принес ей в чистку одежду, покрытую зелеными катышками. Это практически единственная зацепка, которой я располагаю. Не могли ли полотенца Ибена каким-то образом попасть к этому человеку? Если да, то как именно? А может, и сам Ибен сейчас с этим типом, с этими людьми.

— И что ты собираешься предпринять?

— Я собираюсь отправиться в чистку сегодня утром и проверить, осталась ли у Иды квитанция на те самые вещи с именем парня, который их принес. Более того, они вообще могли еще не забрать свои вещи из чистки.

— А когда ты вернешься, поедешь кататься со мной на лыжах? Если тебе, конечно, больше нечем будет заняться?

— Поеду. Будет здорово куда-то выбраться и хорошенько подвигаться, размяться! — С этими словами Риган спрыгнула с кровати. — Я быстренько приму душ и сразу же отправлюсь в химчистку. И мне не хотелось бы, чтобы ты тут тоже долго задерживалась. Дело в том, что Луис сегодня будет страшно нервничать и орать на всех, так что даже ты можешь подвернуться под горячую руку.

— Как бы то ни было, пока тебя не будет, я останусь тут на телефоне и буду ради тебя поддерживать связь с внешним миром, — сказала Кит. — А то вдруг позвонит Бесси и потребует какие-нибудь деньги — вознаграждение за возвращение Ибена или что-то в этом роде.

— Это будет весьма странным развитием событий, — ответила Риган. — Одному Богу известно, где эта парочка сейчас находится. А я тем временем, чтобы это выяснить, выслеживаю кучу зеленых полотенец.

— Ну, иногда приходится идти странными путями по жизни, — философски заметила Кит и повыше натянула на себя одеяло. — А может, нам попросить Дервуда заложить всю эту информацию в один из его компьютеров, а потом посмотреть, что именно он нам выплюнет?

— Думаю, что на этой задаче компьютер может и сломаться, — предположила Риган. — Я, во всяком случае, уже очень близка к этому.

Риган вошла в помещение химчистки и сразу увидела Иду, которая спарывала пуговицы с одежды, готовой отправиться в бак. Ида подняла глаза от страшно перепачканного соусами женского костюма-тройки, заметила Риган, и лицо ее расплылось в радостной улыбке.

— Привет, Риган! — взволнованно воскликнула пожилая женщина. — Никаких новостей насчет Бесси? Я всю ночь думала про нее, бедняжку.

— Я ничего нового о ней не слышала, Ида. — Риган подошла к рабочему столу Иды и стала говорить заметно тише, несмотря на то что в помещении никого не было. — А я вот все думаю о том парне, о котором вы рассказывали, что принес свои брюки все в зеленых катышках.

Глаза Иды широко раскрылись от удивления:

— Да?

— Это может прозвучать странно, но я хотела бы узнать, не остался ли у вас адрес этого клиента, который я могла бы проверить. Я позвонила в магазин, где Ибен купил свои полотенца, и выяснила, что он забрал у них все, что было. Конечно, зеленые полотенца могли быть и у многих других людей в Аспене, но мне все же хотелось бы проверить этот след.

— Конечно, конечно! — с энтузиазмом воскликнула Ида. — Все происходит совсем как в кино!

Риган улыбнулась.

— А вдруг? Кто знает? Может быть, эти люди нашли полотенца или произошло еще что-то подобное?

Лицо Иды буквально лучилось радостью. «Наконец-то хоть что-то интересное происходит и вокруг меня», — думала она.

— Дайте я посмотрю, смогу ли я чем-то вам помочь? — Она вновь опустила очки на нос. — Он хотел, чтобы его одежда была готова к завтрашнему вечеру. — Она подошла к ящику с квитанциями. — Я прекрасно помню, что его имя было Смит.

— Смит? — переспросила Риган. Она одновременно почувствовала и волнение и страх. Волнение потому, что действительно могла найти что-то, а страх — из-за того, что имя Смит обычно называют люди, которые не хотят обнародовать свое настоящее имя. И причины для этого нежелания могут быть самые разные.

— Так, — тем временем сказала Ида, — да-да, именно поэтому так просто было запомнить это имя. — Ее указательный палец пробежал по корешкам квитанций в специальном ящике, где они были расположены по номерам в строгой последовательности. — Бог ты мой! — выдохнула женщина. — Он, видимо, уже забрал ее. — Она заглянула под свой рабочий прилавок и достала оттуда коробку со вчерашними квитанциями. Роясь в ней, она все больше ощущала себя актрисой в некоем остросюжетном фильме. «Мистер режиссер, я уже готова к съёмке крупного плана», — думала Ида. — Ага! — воскликнула она наконец, немного все же переигрывая. — Вот она! Он, вероятно, забрал свои вещи вчера вечером, когда я уже ушла с работы.

Риган подалась вперед, пытаясь заглянуть в квитанцию:

— Там указан адрес?

Ида почувствовала себя совершенно подавленной; обнаружив, что могла помочь в расследовании, но в последний момент потеряла эту возможность.

— Нет, Риган, адрес здесь не указан. Теперь я вспоминаю, что он говорил что-то о том, что не знает ни адреса, ни телефона того места, где они с женой остановились.

— Что ж, в этом нет ничего удивительного. А можно мне все-таки посмотреть на эту вашу квитанцию?

Ида передала ей бумажку. Пока Риган изучала ее, та нетерпеливо барабанила пальцами по прилавку.

— Кроме брюк у него для чистки были еще вечернее платье и мужской выходной костюм, да?

— Точно.

— Любопытно, а что, если они сегодня тоже собираются пойти на торжества? Ведь вечеринка у Луиса будет самым крупным и интересным событием в городе, — сказала Риган. «К тому же, будет выставлена на всеобщее обозрение дорогая картина», — отметила она про себя.

Ида задумалась, продолжая что-то вспоминать.

— Как жаль, что следом за этим парнем вошел еще один клиент. Иначе я смогла бы подольше поболтать с ним. Не то чтобы он был разговорчивым, если вы понимаете, что я имею в виду. А, да! Он еще сказал, что одежда нужна ему ко вчерашнему дню, потому что он не знает, приедет ли в город на следующий день, то есть сегодня, а вещи ему должны были понадобиться в четверг вечером. То есть сегодня! Я ему сказала, что мы сделаем все, что будет в наших силах. Я, собственно, всегда и всем это говорю. Мы ведь должны делать вид, что если мы делаем что-то быстро, то стараемся исключительно из хорошего отношения к нашим клиентам. А может, сегодня в городе будет проходить еще какая-то крупная вечеринка?

Риган отрицательно покачала головой.

— Скорее, речь может идти о каком-нибудь частном приеме. Если бы организовывалось что-то действительно большое, я уверена, мой друг Луис сказал бы мне об этом миллион раз, а то и больше. Ида, а какое было то женское вечернее платье?

Ида молча уставилась на висевший на стене плакат, рекламирующий «Мартини». Потом перевела взгляд на вешалку с галстуками, которые она пыталась продавать приходящим в чистку клиентам. Ни один из этих галстуков, кстати, насколько она помнила, так и не был продан за все время ее работы. Наконец, она приняла совсем уж задумчивый вид, какой, по ее мнению, принимают в фильмах все актрисы, которым задают подобные вопросы. В конце концов она ответила:

— Оно было черное.

— А еще какое? — быстро спросила Риган. — Неужели вы не можете про него еще что-то вспомнить? Какого оно было стиля, длины?.. Ну хотя бы что-нибудь.

— Оно было короткое. Как у всех прочих подобных платьев в этом городе, у него был маленький воротничок. На нем было немного серебра. Извини, Риган, я, конечно, его узнаю, когда увижу, но вот так взять и описать его мне все же трудно.

Риган нервно провела пальцами по волосам. А что, если эта парочка все же заявится сегодня вечером на торжества к Луису? И что, если Ида сможет узнать платье на подруге этого своего клиента? Во всяком случае, другого направления мыслей у Риган не было.

— Ида, — сказала она, — мне понадобится ваша помощь.

Та явно воспрянула духом при этих словах. Значит, ее роль во всей этой разворачивающейся драме еще не кончилась?

— Да?

— Могли бы вы прийти на сегодняшние вечерние торжества в качестве моего гостя и посидеть за нашим столом? Мне надо будет, чтобы вы огляделись и попытались заметить это платье на ком-либо из гостей.

Тело Иды напряглось, она вздрогнула, словно по ее суставам прошел электрический разряд.

— Но, Риган, — сказала она, — ведь эти пригласительные билеты так дороги…

— Это не имеет значения. Речь идет об очень важном деле. Так вы свободны сегодня вечером?

«Шутишь?!» — подумала Ида. Она едва собралась с силами, чтобы выговорить слова:

— Да, сегодня вечером я свободна.

Риган сказала ей, куда именно надо будет прийти, и уже выходила из помещения химчистки, когда Ида крикнула ей вдогонку:

— А могу я принести с собой фотоаппарат?

— Да, пожалуйста, — ответила Риган. — Главное, чтобы вы были внимательны и как следует поискали то самое платье.

Ида смотрела вслед Риган, уходившей вниз по улице. Наконец та скрылась из виду. Постепенно внимание Иды вернулось обратно к кипам грязной одежды, и она принялась работать быстро-быстро.

— Ну, берегись, Анджела Ленсбери, — сказала она сама себе. «А что, если про меня появится какая-нибудь хорошая статья в местной газете? — думала Ида. — А может быть, мне вообще сегодня вечером одеться в плащ с поднятым воротником, в каких обычно ходят в детективных фильмах? Как все интересно начинает разворачиваться!».

Тем временем подготовка к вечернему мероприятию в гостинице шла полным ходом. Луис был в своем кабинете, отвечал на телефонные звонки, проверял списки приглашенных. Лишь изредка он выходил в банкетный зал, чтобы наорать на любого из своих служащих, который имел неосторожность подвернуться ему под руку. При этом он должен был совершенно откровенно признаться себе, что помещения его гостиницы выглядели весьма достойно.

Картины кисти местных художников были развешаны по стенам холла и всего банкетного зала. Столики были вынесены, чтобы освободить место для большого коктейля. На стенах также висело огромное количество праздничных украшений, а сцена в банкетном зале была заставлена цветами и зеленью. Трибуну с микрофоном установили с одной стороны сцены, а в центре ее высились две подставки для картины кисти Бизли и портрета Дедули.

Когда же в кабинет к нему вошли Риган и Кит и объявили, что привезли портрет французского короля и что его теперь надо установить на почетном месте, широкая улыбка озарила лицо Луиса.

— Мои дорогие! — воскликнул он и вскочил со своего места. — Давайте пойдем и за всем проследим!

— Я только что вернулась в гостиницу после одного дела, — сказала Риган, идя впереди своих друзей по направлению к главному холлу гостиницы. — Мы тут с Кит собрались выбраться на природу и немного покататься на лыжах. Это Трипп сказал нам, что картину только что привезли в гостиницу.

Портрет Людовика Восемнадцатого стоял, прислоненный к камину. Он был обрамлен золотой рамой и выглядел действительно по-королевски роскошно.

— Посмотрите на краски, на цвета! — воскликнул Луис.

— Так всегда получается, когда со старой картины снимают верхний слой грязи. Как тебе, нравится? — спросила Риган.

Довольный Луис обнял девушку:

— Дорогая моя! Я просто в восторге! И куда же мы повесим это чудо?

— А что, если прямо здесь, над этим вот камином? — предложила Кит.

— Правильно, прямо здесь, над очагом, так сказать, — согласилась Риган. — Чтобы это было как бы центром дома.

— Центром дома, которому этот портрет принадлежит по праву, — продолжала развивать мысль Кит.

Появился Трипп с раскладной лестницей и остальными необходимыми инструментами, чтобы закрепить Людовика на стене. Они еще немного поспорили, насколько высоко должен быть повешен король. Наконец и этот вопрос был согласован, портрет повесили, Трипп спустился с лестницы, отступил на два шага и оглядел плоды своих усилий.

— Я бы сказал, что он выглядит просто замечательно, — констатировал он.

Луис стоял рядом и сиял от радости.

— Риган! Я так счастлив, что просто готов расплакаться.

— Сейчас плакать как раз не следует, Луис. Я разрешу тебе разреветься только в том случае, если твои сегодняшние торжества завершатся полным успехом.

— Риган?! — запротестовал Луис.

Риган рассмеялась.

— Ладно-ладно, позволю тебе отрубить мою глупую голову, король Луис, то есть Людовик. Я уверена, что все у тебя пройдет просто замечательно. Не беспокойся. А теперь мы с Кит покинем тебя и твою гостиницу на пару часиков, а потом вернемся, приготовимся к вечерним торжествам и даже выпьем с тобой по этому поводу чего-нибудь горячительного.

— Прекрасные планы! Я с ними полностью согласен, Риган. Ведь ты не сомневаешься, что у нас сегодня все получится замечательно, не правда ли? — Голос его звучал как у маленького ребенка, который просит что-то у своих родителей.

— Ну, конечно, Луис! Конечно! — сказала Риган.

Когда они с Кит выходили из дверей гостиницы, она добавила, обращаясь к Кит:

— Хотели бы я действительно быть в этом уверенной.

Даже прекрасная лыжная прогулка не смогла помочь ей освободиться от ноющего чувства беспокойства.

Ибен и Бесси лежали и прислушивались к звукам, доносившимся из других комнат, где Джадд и Уиллин паковали свои вещи.

— Я так боюсь, Ибен, — прошептала Бесси.

— Нельзя отчаиваться. Ничего не потеряно, пока есть надежда, — ответил Ибен. При этом голос его звучал напряженно. Он понимал, что его слова не слишком успокоят женщину. Когда же они услышали, как Джадд велел Уиллин грузить картины из дома Кендры в автомобиль Ибена, ему и самому стало страшно. «Почему, интересно, они это делают? — задался он вопросом. — Они ведь не собираются брать с собой мою машину? Сейчас уже, наверное, все полицейские штата ищут именно этот автомобиль».

— Я не хочу появляться на этой вечеринке слишком рано, — услышали они слова Уиллин, донесшиеся из гостиной.

— Но мы должны подъехать вовремя, чтобы успеть занять хорошее место парковки, — ответил ей Джадд. — Если нам не удастся своевременно убраться оттуда с картинами, все наше путешествие можно будет считать потерянным зря временем.

В спальню теперь стали доноситься звуки открываемых и задвигаемых ящиков на кухне.

— Все готово к нашему возвращению, — сказала Уиллин.

— Осторожнее! — вдруг крикнул Джадд.

Ибен и Бесси похолодели, когда услышали продолжение его фразы:

— Дурочка, в этой бутылке хлороформ.

На другом конце города Койот потянулся и включил свои мониторы. Наблюдая за тем, как Джадд и Уиллин упаковывают вещи, он принялся и сам кое-что упаковывать. Он как раз собирался разобрать свою аппаратуру наблюдения на тот случай, если потребуется быстро покинуть город сегодня вечером.

Он мысленно вновь пробежал по разработанному плану действий. После исчезновения картины здесь начнется хаос. Картину он намеревался положить под фальшивым дном в своем автомобиле, туда, где уже хранился другой Бизли. Он без труда припаркует машину всего в нескольких метрах от входа в большой зал гостиницы.

Койту доставляло огромное удовольствие слушать разговоры Джадда и Уиллин. Несмотря на их планы, приближался момент триумфа. Его, Койота, триумфа.

— Ну, ладно, пока, ребята, — сказал он, выключая монитор и выдергивая вилку из розетки, — увидимся сегодня вечером.

Марвин Уинкл летел в самолете на высоте в тысячи футов над землями штата Иллинойс. Он пил коктейль и искренне, как ребенок, радовался приближению новогодних торжеств. Он весь буквально светился радостным волнением, ожиданием праздника. «Я — носитель хороших новостей, вот кто я есть», — думал он удовлетворенно.

В то, что происходило, трудно было поверить.

Надо было, однако, еще подождать, что скажет Джеральдин, когда услышит новости. Он был уверен, что она не станет злиться на него за то, что он, даже не позвонив ей, быстро упаковал чемоданы и рванул в аэропорт. Он, правда, успел заехать на секунду домой, чтобы прихватить с собой короткие лыжи, которые были у него еще со времен учебы в колледже. Ведь когда он успешно выполнит задание клиента, Джеральдин вполне может пригласить его остаться и провести какое-то время в Аспене. Учитывая же, что началась предновогодняя неделя и все гостиницы в городе, вероятно, были уже переполнены, а номера в них стоили немыслимо дорого, его, вполне возможно, пригласят пожить в имении Спунфеллоу.

Он уставился на телефон, прикрепленный на спинке переднего сиденья. Аппарат выглядел страшно привлекательно — сними трубку, вставь кредитную карточку и звони себе в любую часть света.

Может, все же сообщить, что именно он обнаружил? Почему бы и нет? Два бокала виски, которые он успел выпить, стали уже оказывать свое, так сказать, магическое действие, и в результате Уинкл почувствовал, что его охватывает праздничное настроение. Напевая себе под нос песенку «Волшебная зимняя страна», он наклонился вперед и достал стоявший под передним сиденьем старенький портфельчик. Нажав на замки одновременно с обеих сторон, он, как обычно, испытал чувство небольшого удовлетворения. Он всегда невольно улыбался при виде того, как оба замка открывались с пистолетным щелчком и вставали дыбом по стойке смирно. Просто ради удовольствия вновь и вновь наблюдать эту операцию он повторил ее несколько раз.

Сидевший рядом сосед-попутчик, с которым Уинкл несколько раз пытался завязать дружескую беседу, удивленно воззрился на него.

Уинкл тем временем вздохнул и достал из портфеля бумажник. Он вообще любил носить бумажник в портфеле, потому что знал, что воры-карманники промышляют повсюду, особенно в местах проведения отпусков. Сначала он несколько секунд зачем-то изучал свои водительские права, выданные в штате Пенсильвания. Права уже немного пообтрепались по краям. Только после этого он вынул из бумажника кредитную карточку.

Не снимая портфеля с колен, он вставил карточку в телефонный аппарат и набрал нужный номер. Автоответчик, установленный в его собственной конторе, заработал на втором звонке, что означало — есть послание. Нажав секретный код, он прослушал сообщение электронного голоса, который проинформировал его, что для него действительно имеется одно сообщение.

Неожиданно ему в ухо заорала Джеральдин Спунфеллоу. И это несмотря на то, что он летел на высоте в сорок тысяч футов над землей. Уинкл тем не менее пытался улыбаться и вообще делать вид, что все в порядке. Только бы его сосед не слышал, что именно раздавалось в трубке.

— Я найму себе другого детектива, если вы так и будете не отвечать на мои звонки! Срочно мне перезвоните! Срочно! — Сообщение кончилось, а Уинкл так и остался сидеть с трубкой, прижатой к уху.

Он нажал на клавишу прерывателя, не желая, чтобы его заставили еще и платить за лишнюю минуту использования телефона, потом пожал плечами.

«Ну и что? — сказал он сам себе. — Я все равно не хочу ей сейчас звонить. Я ей сообщу замечательное известие сегодня на вечерних торжествах. И поеду туда прямо из аэропорта. Она будет так счастлива от моей информации, что фотографы просто будут роиться вокруг. — Он позвенел кубиками льда в своем бокале. — Кто знает? Может быть, после сегодняшнего вечера меня вообще все будут считать новым Шерлоком Холмсом».

Джеральдин стояла перед зеркалом и прикалывала серебряную брошь к своему черному платью с высоким воротником. Вообще-то она не уважала все эти безделушки-драгоценности, но в честь Дедули можно было сделать исключение и надеть серебро. Платью же этому было уже лет двадцать, и она надевала его по нескольким очень важным и торжественным поводам.

Сегодня она написала свою речь. Для этого, правда, пришлось оторваться от чтения дневника, но сегодняшнее вечернее мероприятие стало волновать ее душу все больше и больше. Наконец-то Дедуля получит давно заслуженные почести и уважение жителей города. Давно пора! Соберется весь Аспен и будет слушать о том, какие заслуги он имеет перед городом. И Джеральдин намеревалась перечислить эти заслуги в лучшем виде, все до одной. Организаторы, правда, ей так и не сказали, сколько времени отводится для выступления, но остановить ее до того, как она закончит свое послание к народу, они попросту не посмеют, размышляла Джеральдин.

Она наложила на губы немного помады, чего практически никогда в жизни не делала, и продолжила изучение своего изображения в зеркале. «Трудно поверить, что мне все семьдесят пять лет от роду, — думала она. — Я чувствую себя гораздо моложе, но при всем при этом пережила в своей жизни столько всяких потрясений и горечи, что хватило бы и на три жизни». Конечно, бывали и хорошие, счастливые времена. Но то, что семьей она так никогда и не обзавелась, очень портило все праздники в ее жизни.

«Хорошо еще, что я крепкий и самостоятельный человек, — думала Джеральдин, — а иначе я просто сидела бы тут одна и плакала над своей судьбой. Поэтому мне лучше орать на кого-нибудь, например, на Марвина Уинкла, чем плакать, — продолжала размышлять она. — Конечно, он так мне еще и не перезвонил. Где его могут черти носить? И что вообще он может сейчас делать, хотела бы я знать».

Джеральдин взяла свою серебряную расческу и принялась расчесывать волосы, затем уложила их в пучок на затылке. «Если бы только в свое время мой брат Чарлз женился и у него были бы дети, — размышляла она, — тогда мне хоть было бы кого баловать. И с кем проводить такие торжественные мероприятия, как сегодняшнее. Почести воздаются Дедуле, а я одна-одинёшенька могу купаться в лучах всеобщего восхищения и обожания.

Я, по крайней мере, могу приложить свои усилия, свою энергию на пользу этому городу. Я ведь могла выручить за эту картину Бизли огромные деньги, но они мне совсем не нужны. У меня и так полно средств, чтобы безбедно дожить свою жизнь. Жаловаться не на что. Так вот, делом остатка моей жизни будет поддержание памяти о роде Спунфеллоу. И сделать я это смогу, помогая работе нового музея и, в частности, передаче в него всей той ерунды, что найду в нашем сарае. Торжества по случаю Нового года, в центре которых будет портрет моего Дедули, станут всего лишь началом моих усилий».

Джеральдин положила расческу на тумбочку, взяла пузырек с духами, стоявший на том самом месте, куда она его поставила после похорон одного из друзей. «Я никогда не обращала внимание на все эти мелочи, — продолжала размышлять Джеральдин, — я многие годы назад прекратила заботиться о том, как я выгляжу, но сегодня вечером, что ж, сегодня вечером надо сделать исключение». Она оттянула воротник своего платья, засунула под него пузырек и несколько раз нажала на пульверизатор, потом опрыскала духами руки и все платье вообще.

Проверив еще раз, как легла на губы помада, Джеральдин улыбнулась. «Я еще не умерла, вот что я вам скажу, — подумала она. — К тому же, мало кому известно, каким интересным и захватывающим может оказаться сегодняшний торжественный вечер».

Когда Марвин Уинкл прилетел в Денвер в пять часов вечера, он был разочарован тем обстоятельством, что видимость в районе Аспена стала стремительно падать и, следовательно, никакие самолеты в том направлении в этот вечер уже не отправлялись. Аэропорт Аспена закрылся и его не собирались открывать вплоть до следующего утра или до изменения погодных условий.

Отсрочка до завтрашнего дня столь важного путешествия совершенно не устраивала детектива. Предположим, например, что известный греческий гонец бежал бы до места назначения не столь быстро, а каких-нибудь пару дней, чтобы выкрикнуть умирая: «Мы победили! Мы победили!». Гонец, конечно, мог бы прожить гораздо дольше, но ведь тогда никто в мире больше не бегал бы на знаменитые марафонские дистанции!

— Мне во что бы то ни стало надо добраться до Аспена сегодня вечером, — сказал он администраторше аэропорта.

Та показала отлично наманикюренным пальцем в сторону:

— Вон там вы найдете контору проката автомобилей.

Перед дверями конторы уже выстроилась длиннющая очередь.

Уинкл торопливо направился по указанному направлению и приготовил свою кредитную карточку. «Я уже второй раз воспользуюсь ею за какую-то пару часов, — подумал он. — И что я получил, когда воспользовался ею в первый раз? А, да, на меня страшно наорала Джеральдин. Будем надеяться, что на этот раз ничего такого неприятного со мной не случится».

Он произвел быстрые подсчеты в уме. Поездка на машине до Аспена должна будет занять у него четыре часа. Он простоял в очереди целую вечность, но наконец-то черед дошел и до него. Заполнив необходимые документы, он направился в небольшой зал и стал ждать, когда придет автобус и отвезет всех клиентов к большому паркингу, где и располагались арендуемые автомобили. «Бог мой, — думал он, — почему же все это занимает так много времени!».

Уинкл попытался успокоить себя. Он сидел в зале ожидания, рядом стоял его багаж и короткие лыжи, которые страшно ему мешали и казались совершенно неуместными в холодном свете зала. И все же Джеральдин ведь сказала ему, что пиком ее жизни будет передача в подарок музею портрета ее Дедули. Так вот, когда она закончит с этим своим якобы самым важным делом в жизни, вот тогда он ей представит еще кое-что, что может и перекрыть по важности то, первое событие.

* * *

Уже к девяти часам стало ясно, что вечеринка удается на славу. Луис весь просто светился от радости, выслушивая со всех сторон комплименты по поводу красоты убранства ресторана и чудесного качества картин на стенах и на главной сцене. Особое восхищение у гостей вызвал портрет короля Людовика. Луис слышал, что и его самого пару раз назвали почему-то как короля — Людовиком. Ему это страшно понравилось. Как и то, что он позировал фотографам перед камином вместе с представителями высшего света города Аспена.

Коктейль-холл был переполнен, здесь столпилось почти шестьсот гостей, которые пили коктейли и общались, любуясь последними творениями кутюрье, украшавшими большинство дам на этих торжествах.

Самым серьезным человеком, с поразительной сосредоточенностью наблюдавшим за нарядами гостей, была, конечно, Ида. Протискиваясь сквозь толпу, она явно наслаждалась жизнью и свалившимся на нее приключением. Она прикидывалась, что восхищается каждым черным платьем, которое встречалось на ее пути, а сама тем временем внимательно его изучала. «Где же, где может быть то самое платье, которое я держала в своих руках в чистке всего лишь вчера вечером? — думала она. — Я должна его здесь найти, распознать. Просто должна, обязана».

Постепенно все приглашенные стали перемешаться в банкетный зал для обеда, танцев и участия в торжественной программе.

За самым лучшим из столов на краю танцевальной площадки разместились Кендра, Сэм, Люк и Нора. Риган, одетая в черное вельветовое платье, нашла Иду в толпе приглашенных и подвела ее к этому столику.

— Я хочу, чтобы вы посидели с нами несколько минут, — сказала Риган пожилой женщине. — Вы и так потратили на поиски много времени и, должно быть, страшно устали.

— Не беспокойтесь, Риган. Это мое лучшее времяпрепровождение за многие последние годы. Я просто расстроена, что никак не могу распознать то платье.

Кит и Риган стояли в коктейль-холле вместе с Дервудом и Стюартом. Изредка мимо них пролетал Ларри, который вовсю пользовался этой замечательной возможностью пообщаться с настоящими и, возможно, будущими клиентами.

Когда Риган пригласила его за стол, он ответил:

— Я не хочу садиться, Риган. У меня от этого сидения затекают ноги. Поэтому, когда, например, я буду жениться, я организую свою свадьбу в форме фуршета.

— Ну что ж, — улыбнулась Риган, — увидимся в банкетном зале.

Когда Ида присоединилась к ним за столиком и включилась в общую беседу, Риган огляделась. Оркестр играл что-то очень громкое и энергичное. Все выглядело весело и оживленно, напитки разносились, их тут же выпивали. Что-то в этой вечеринке было такое, что неизменно отличает удавшееся мероприятие. «Луис может быть доволен собой, — подумала Риган. — Во всяком случае, пока».

Риган заметила Джеральдин, сидевшую вместе с прочими членами Ассоциации Спасения Прошлого Аспена за другим столиком — рядом со сценой, на самом почетном месте. Она располагалась ближе всех остальных к картинам, установленным на сцене. Картина Бизли была прикрыта тканью, которую в нужный момент должны были аккуратно и быстро снять. На ткани была изображена голубая ель, символ штата Колорадо. Другая картина, портрет величественного пожилого господина, почетного гражданина города, с белой бородкой, в бабочке и с энергичным выражением лица, была уже открыта, отлично подсвечена, не заметить ее было просто невозможно.

Риган подошла поприветствовать пожилую женщину. Джеральдин пожала девушке руку и, казалось, искренне обрадовалась, вновь увидев ее.

— Риган, в тот день, когда вы пришли ко мне домой вместе с Луисом, я совершенно не предполагала, что мы с вами можем провести вместе этот торжественный вечер, — проговорила она тепло, задержав руку Риган в своих ладонях.

— Я ужасно рада снова видеть вас, Джеральдин, — сказала Риган. — Не могу дождаться момента, когда услышу ваше выступление.

Джеральдин потрясла в воздухе блокнотом:

— Вот оно, мое выступление!

Через плечо Джеральдин Риган увидела подходящего к ним высокого пожилого мужчину. Это был Ангус Людвиг, давний обитатель города, с которым она познакомилась, когда посетила его вместе с репортером местной газеты. Он был красив и подтянут, элегантен в своем вечернем костюме, украшенном к тому же еще и красной лентой.

— Вы выглядите просто потрясающе, сэр, — восхищенно произнесла Риган.

— Спасибо за комплимент, Риган. Вы и сами превосходно выглядите. Я, собственно, приблизился к этому столику, чтобы уточнить, не согласится ли эта симпатичная леди, что рядом с вами, потанцевать со мной. Правда, я немного нервничаю, учитывая, что речь идет о леди, которая уже отвергала мои ухаживания лет шестьдесят назад. Мне до сих пор обидно за то свое поражение.

Джеральдин вздрогнула. Она подняла голову и взглянула на мужчину, которого не видела с тех самых пор, когда была молоденькой девушкой. Рот ее при этом широко раскрылся, а сердце забилось быстро-быстро.

— Ангус Людвиг, — прошептала она.

Они рассмеялись и сказали почти одновременно:

— Ты совершенно не изменился.

— Ты совершенно не изменилась.

Ангус взял ее руку в свою:

— Моя леди?

Джеральдин поднялась со стула, не сводя с кавалера восхищенного взгляда.

— Вы нас извините, Риган… — сказал Ангус.

— Да, конечно, — ответила Риган и пошла обратно к своему столику. «Посмотрим, посмотрим, кто это сможет вот так подойти ко мне лет через пятьдесят, и найдется ли вообще такой человек». Сейчас же на эту роль она не видела ни единой кандидатуры.

Кит сквозь плотную толпу пробиралась в дамскую комнату. Риган заторопилась следом за ней.

— Кит, подожди меня, — крикнула она.

Кит обернулась и улыбнулась. На ней ладно сидело ярко-красное платье, светлые волосы были уложены в шиньон.

— Риган, я чувствую себя совершенно отвратительно, — призналась она подруге.

— Почему это?

— Дервуд только что спросил меня, не буду ли я против, если он приедет ко мне в Коннектикут через пару недель.

— И что ты ему ответила?

— Я ему сказала, что уже встречаюсь с одним человеком и что мой роман вполне серьезен.

Риган вздохнула:

— Бедняга. Мне показалось, что ты ему действительно понравилась.

— Может быть. Но между нами нет ничего общего. Он симпатичный парень, но я не думаю, что у нас что-то получится. Так что, наверное, я выбрала наилучший выход из сложившейся ситуации.

— Ты права. Жаль только, что все это произошло именно сегодня.

Лицо Кит приобрело задумчивое выражение, которое, однако, быстро сменилось на радостное, глаза просветлели:

— Послушай, Риган. Посмотри. А мой кавалер не теряет времени. Видишь, он уже танцует с какой-то женщиной.

Риган обернулась и действительно увидела Дервуда на площадке, танцующего с очень даже привлекательной блондинкой.

— Мне кажется, что ему нравятся блондинки, — высказала предположение Риган. — Значит, у тебя с ним вообще не было никаких шансов.

Кит рассмеялась:

— Теперь я чувствую себя много лучше. Он хороший парень. И к тому же я по-прежнему уверена, что тебе следует не разрывать связей с его приятелем — Стюартом.

— Посмотрим, как все получится.

Они вместе толкнули дверь дамской комнаты и вошли внутрь.

Джадд и Уиллин сидели там, где смогли найти место — за столиком на восьмерых, который, как заметили их соседи по столу, мог вообще стоять на ресторанной кухне и ничего бы от этого не потерял. Однако это незавидное положение очень даже устраивало Джадда и Уиллин, полностью отвечая их целям на сегодняшний вечер. Всего в трех метрах от их столика светилась стрелка, указывавшая путь к туалетным комнатам.

Клод, главный организатор краж произведений искусства, который, соответственно, и устроил тогда встречу якобы для обсуждения продажи картины Бизли в Вейле, помог раздобыть и планы помещений гостиницы Луиса. Уиллин поэтому точно знала, куда надо будет спускаться, когда наступит время действовать. Отлучившись вчера в туалет, она точно установила, что необходимая коробка и выключатель в ней были на том самом месте, где и должны были быть.

Поддельный знак на стекле их автомобиля, свидетельствующий, что за рулем находится инвалид, обеспечил их машине привилегированное место на автостоянке и, соответственно, прекрасные условия для быстрого отъезда. И все же, чтобы занять именно это место на паркинге, они подъехали задолго до начала коктейля, в половине восьмого вечера. Правда, на сам коктейль они не пошли, а провели отведенное на него время в тихом углу бара, попивая содовую. Оба были так взволнованы, что даже не пытались заговорить друг с другом.

Женщина, что сидела справа от Джадда, старалась изо всех сил поддерживать разговор за столиком:

— Я сама из Флориды. С мужем мы повстречались еще в школе. И мы оба обожаем ходить на такие вот торжественные обеды. Суп из осетрины просто замечательный, не правда ли? Я вообще-то никогда не ем суп. Он меня слишком полнит. Но вы только посмотрите на моего мужа! Он за обе щеки уплетает этот крем из брокколи. Мне нравится идея танцевать между блюдами. Это позволяет немного сбрасывать вес, который набираешь во время еды. Мой муж ненавидит танцевать. А вы, вы любите танцевать или нет?

— Нет, — резковато ответил Джадд. В нем уже проснулось желание придушить свою соседку, если она не замолчит. Она очень мешала ему изучать с большого расстояния ткань, которой была накрыта бесценная картина. Картина, которая вскоре должна была стать его достоянием.

Наконец, стали подавать филе-миньон. Джадд знал, что после этого блюда начнется сама презентация. Он довольно осмотрелся вокруг и почувствовал себя гораздо увереннее. Гости уже достаточно выпили, расслабились и повеселели. В левом крыле сцены Джадд мог различить фигуру пожилого охранника, который, согласно полученным сведениям, был отставным полицейским, некогда служившим в Аспене, а теперь работавшим охранником в музее. Именно ему и поручили обеспечивать безопасность картины Бизли во время сегодняшней вечеринки. Саму картину привезли в специальной машине немного раньше и увезти отсюда должны были тем же способом — доставить в сейф банка в конце торжественных мероприятий. «Во всяком случае, так все спланировано у организаторов вечера», — подумал Джадд.

Официанты принялись убирать тарелки с остатками главных блюд, и Джадд увидел, как из-за столика, что стоял прямо напротив сцены, поднялся мужчина и предложил руку пожилой леди. Церемония начиналась.

Джадд повернулся к Уиллин и одними губами произнес:

— Пора.

Ида очень серьезно восприняла свое первое Поручение в качестве детектива-любителя. Риган с удовлетворением наблюдала за тем, как в промежутках между блюдами Ида вставала и ходила между столиками, останавливаясь то у одного, то у другого, и обменивалась с сидевшими за ними клиентами химчистки дружескими приветствиями. Одновременно пожилая женщина очень внимательно, буквально орлиным взором, охватывала пары, кружившиеся на танцевальной площадке. Возвращаясь каждый раз к их столику, Ида вновь и вновь отрицательно качала головой.

— Пока не везет. Здесь набилось так много людей.

Когда наконец остатки главных блюд были унесены со столов, раздались звуки фанфар, и в круге яркого света оказалась Джеральдин Спунфеллоу, которую подводил к сцене председатель Ассоциации Спасения Прошлого Аспена.

— Что, уже начинается церемония? А разве они не будут подавать десерт и кофе? Наверное, они просто хотят, чтобы все остались и дождались завершения торжественных речей, а не разбежались раньше срока, — прокомментировала развитие событий Ида. Потом вдруг ее взгляд замер на ком-то из гостей. — Риган, — взволнованно произнесла она, — ты видишь вон ту женщину в коридоре? В платье с черными и серебряными бретельками на плечах? Это то самое платье, что было у нас в чистке. Я в этом совершенно уверена! Мне кажется, что она направляется в туалетную комнату.

Риган поднялась со своего места. Луис тем временем подошел к их столику, отодвинул стул, сел и приготовился слушать торжественные речи. Он бросил в сторону Риган осуждающий, даже гневный взгляд, когда она с извинениями проходила мимо его стула.

Тем временем микрофон разнес по залу твердый голос Джеральдин, которая сказала:

— Мой любимый дедушка, Бертон Спунфеллоу…

Койот тоже следил за тем, как Уиллин покидала банкетный зал. Он отметил взгляд, который она бросила через плечо, устанавливая, зрительный контакт с Джаддом. Тот незаметно скользнул вдоль крайних столиков к выходу из банкетного зала. Справа от него был коридор, ведущий к туалетным комнатам, а слева — запасной пожарный выход. Именно через этот выход намеревался пройти Койот, убедившись, что Джадд благополучно завершил первый этап своей операции по похищению картины Бизли.

Уиллин исчезла в глубине коридора. Только пошла она вовсе не в туалетные комнаты, а вниз по темной узкой лестнице, которая вела в подвал, туда, где находился щит отключения электричества. Поворот рубильника — и весь ресторан погрузится в чреватый хаосом мрак.

Койот продолжал наблюдать. Джадд, как и было предусмотрено планом, в нужный момент поднялся со своего стула и начал пробираться к сцене. Между тем слово предоставили Джеральдин. И тут Койот нахмурился. Риган Рейли, по поводу которой он не переставал беспокоиться, быстро и ловко пробиралась от своего стола, расположенного в самом привилегированном месте. При этом у Койота не было никаких сомнений в том, что направилась она следом за Уиллин. Что же она успела выяснить за то время, которое у нее было?

Он отступил назад, так, чтобы Риган его не заметила, пробегая мимо по коридору в направлении туалетных комнат, где она точно не обнаружит никакой Уиллин. Может быть, все это и не имело большого значения. Может быть, она повиновалась инстинкту или действительно что-то знала — неважно, сейчас это уже никак не могло ей помочь. Наблюдая дальше, Койот увидел, как Джадд опустил руки в карманы. При этом Койоту было точно известно, что именно он сейчас сжимает в кулаках. В одной руке у него темные очки, в другой — пистолет, из которого он несколько раз выстрелит в толпу патронами со слезоточивым газом. Эта газовая атака с внезапным погружением в темноту должны испугать и парализовать ни о чем не подозревавших гостей торжественного вечера. В результате через несколько мгновений картина Бизли действительно может оказаться под мышкой у Джадда. Они с Уиллин проберутся к своему автомобилю, умело припаркованному, как успел отметить Койот, и на всей скорости устремятся к дому, где живут. А вот там-то их и навестит непрошеный гость в его, Койота, лице.

«Пусть эти ребята сами сделают всю черную работу, — в очередной раз думал Койот. — Именно так и следует поступать».

Итак, через несколько мгновений свет погаснет, и Джадд примется палить патронами с газом. Он уже был у подножия лестницы, ведущей на сцену с правой стороны. Пожалуй, у него получится все, что он задумал. Койот торопливо покинул банкетный зал через запасной выход с левой стороны, как раз у прохода в коктейль-холл.

Марвин Уинкл очень нервничал, ведя автомобиль по горной дороге до Аспена. Вдобавок ко всему прочему пошел снег. Уинкл продвигался с большой осторожностью, боясь, что на одном из поворотов может сорваться с дороги и погибнуть. Он вновь подумал о том марафонце, который умер именно после сообщения об одержанной великой победе.

Будучи человеком очень осторожным, он подъехал к гостинице «Сильвер майн Инн» только без минуты одиннадцать. Паркинг к этому времени был уже забит до отказа. Но он знал, что Джеральдин будет выступать быть на этом выступлении.

«Ничего страшного», — решил он, припарковывая свой автомобиль вторым рядом, частично заблокировав выезд серого фургона. Он поставил свою машину как можно ближе ко входу в гостиницу, стараясь не перекрыть выезд со стоянки нескольким автомобилям для инвалидов. «Ничего страшного, — повторил он про себя. — Я, скорее всего, выйду отсюда до основной части гостей. Я просто послушаю выступление Джеральдин, а затем вернусь и переставлю свой автомобиль».

Он бросился по направлению к банкетному залу и успел как раз в тот самый момент, когда Джеральдин произнесла первые слова своей речи. Потом вдруг свет погас, и Уинкл стал сильно кашлять.

Именно в тот момент, когда свет погас и разорвались патроны с газом, Койот бросился наружу к своей машине. Последний, кого он заметил, был Джадд, неуклюже бежавший с большим предметом в руках. Они вместе с Уиллин выскочили из дверей, прыгнули в свою машину и на большой скорости отъехали от подъезда.

Койот бросился к своему автомобилю, собираясь последовать за ними, и разразился бранью. Какой-то идиот поставил машину рядом с ним и частично заблокировал выезд. Он стал выкручивать руль, подавая то вперед, то немного назад, и в конце концов смог-таки преодолеть так некстати возникшее препятствие. По, прежде чем он успел отъехать от гостиницы и броситься в погоню за автомобилем Джадда, дверца его машины распахнулась и в нее, кашляя, заглянула Риган.

— Трипп! — крикнула она сквозь слезы и кашель. — Ты тоже заметил их! Быстрее! Гони за ними! — С этими словами она плюхнулась на пассажирское сиденье рядом с ним.

* * *

А всего за несколько минут до этого Ангус Людвиг сидел за своим столиком и весь лучился радостью, наблюдая за тем, как Джеральдин торжественно сопровождают к трибуне. Симпатичная девушка со временем превратилась в красивую женщину, Она пригласила его сесть за свой столик, и вечер летел незаметно, пока они вспоминали былые времена. Когда он вновь принялся шутливо выговаривать ей за то, что много лет назад она отвергла его ухаживания, она похлопала ладонью по его руке, и он мог поклясться, что при этом глаза ее слегка увлажнились.

— Ну что ж, видишь ли, возможно, моим действиям были тогда объяснения, о которых ты не мог и подозревать, — сказала Джеральдин. Она очень обрадовалась, услышав, что Ангус собирается вновь поселиться в Аспене.

Ангус откинулся на спинку стула и приготовился в полной мере насладиться выступлением Джеральдин. Тип из исторической Ассоциации произнес хорошее вступительное слово, сказав о Джеральдин много доброго, того, что она действительно заслужила. Интересно, сколько нашлось бы людей, которые сделали то, что сделала для родного города она? Потом Ангус вдруг нахмурился, он увидел того самого парня, арендовавшего тот коттедж, купить который он намеревался. И этот парень почему-то стал пробираться к сцене. Еще в баре Ангус узнал его жену, которая вела себя дружелюбно, но так и не позволила им войти и посмотреть на коттедж изнутри. Ангус подошел к ней поздороваться, и она представила ему своего мужа. Ангус надеялся, что этот парень не был одним из тех помешанных, что при первой возможности начинают всё и вся фотографировать. Только бы он не стал теперь щелкать камерой со вспышкой и мешать выступлению Джеральдин. Пусть только попробует, и он, Ангус, быстро положит этому конец.

Как только Джеральдин начала свое выступление, парень, за которым пристально следил Ангус, вдруг засунул обе руки в карманы. Что это он делает? Глаза Ангуса напряженно сузились. Что это за идиотскую штуковину он там натягивает себе на лицо?

В этот момент погас свет, и по всему залу разнеслись испуганные крики гостей. Оттуда, где стоял парень, раздалось несколько хлопков. Ангус инстинктивно вскочил с места, пробежал несколько шагов до сцены и вскочил на подмостки. Он протянул руку и схватил в объятия задыхающуюся, кашляющую и страшно разъяренную Джеральдин.

Когда Трипп, нахмурившись, выезжал с автостоянки, кашляющие, задыхающиеся люди уже начинали выскакивать из гостиницы. Расстроенная Риган только тут поняла, что ее отец и мать могут как раз сейчас искать ее у туалетных комнат. Но с этим она уже ничего не могла поделать.

Когда они выехали на дорогу, там, конечно, уже и след простыл той, другой машины, но Трипп, не останавливаясь, повернул направо. Риган прекрасно знала, что он не мог видеть, куда именно свернула та, первая машина.

— Трипп, — крикнула она, схватившись за ручку своей дверцы, — откуда ты знаешь, куда надо ехать?

— Я обслуживал их вчера в ресторане. И я знаю, где они остановились.

Риган откинулась на спинку сиденья.

— И они тебе рассказали, где живут? — спросила она недоверчиво. Это было бы последней вещью, которую преступники догадались сообщить официанту. В любом случае, направляться они могли совсем в другое место.

— А у тебя есть предложение получше? — резко спросил Трипп.

Пораженная, Риган взглянула на него, но потом решила: он говорит так грубо, потому что расстроен тем, что только что произошло. Слезы по-прежнему катились из ее глаз, газ поразил их достаточно сильно. Теперь, немного успокоившись и приглядевшись к своему знакомому в свете приборов автомобиля, она отметила, что глаза Триппа в полном порядке и что их-то слезоточивый газ точно не поразил никоим образом.

Тут она заметила между своим сиденьем и сиденьем водителя телефонный аппарат.

— Дай я позвоню в полицию! — сказала она и, подняв трубку, открыла ее, но, прежде чем успела нажать на первую кнопку, он вырвал трубку у нее из рук и бросил назад, в кузов своего фургона. Заднее сиденье было опущено, и трубка стукнулась о пол автомобиля где-то около задней двери.

— Черт! Он сломан! Мой телефон не работает! — буркнул Трипп.

«Теперь мне все ясно, — решила Риган. — Что-то не так с нашим знакомым Триппом». Сосущее чувство опасности заставило ее не отрываясь смотреть только вперед. Трипп тем временем продолжал гнать машину, точно зная, куда именно ему надлежит ехать. «Какой, интересно, вор будет болтать о столь важных вещах с официантом? — тем временем размышляла Риган. — Значит, скорее всего он с ними заодно в этом преступлении. Тем более что он работает в гостинице и мог прекрасно подсказать грабителям, где именно располагается главный электрический рубильник. Наконец, он не был в банкетном зале, когда начали разрываться патроны со слезоточивым газом. Едет он сейчас с такой скоростью потому, что прекрасно знает, куда именно ехать и где встретиться со своими сообщниками. И машина полна его вещами, словно бы он собрался в далекий поход». Сердце Риган продолжало бешено колотиться. При этом она понимала, что ни в коем случае не может ему показать, что в чем-то его подозревает.

Снег валил большими хлопьями. Практически ничего не было видно в нескольких метрах впереди. Она слышала, как он ругается себе под нос.

— Что случилось? — заботливым тоном поинтересовалась Риган.

— Я умудрился проскочить нужный поворот. — Он очень опасно и резко развернулся на дороге. Машину немного занесло. «Все идет совсем не так, как я рассчитывал, — думал Трипп, выравнивая руль. — Черт, сначала эта машина, заблокировавшая выезд. Потом Риган ни с того ни с сего запрыгнула в мой фургон. Впрочем здесь скорее не повезло ей, а не мне». Сам-то он предполагал выкрасть картину Бизли из машины Джадда и Уиллин, когда они подъедут к своему дому и войдут внутрь, чтобы переодеться. Если бы они вышли раньше, чем он закончит свое дело, это стало бы уже их собственной проблемой. Теперь, правда, было уже поздно рассуждать, что бы именно тогда получилось. Он опаздывал по своему плану минут на пять, и это опоздание увеличивалось с каждым мгновением. С каждым мгновением росли шансы, что Джадд и Уиллин могут уехать из своего дома до того, как он доберется туда.

На боковой дороге с правой стороны Трипп заметил стремительно приближавшиеся фары. Он едва успел затормозить. Прямо перед его носом на огромной скорости выскочили две машины и понеслись в обратном направлении. Трипп успел рассмотреть, что за рулем первого автомобиля сидел Джадд, второго — Уиллин. Дорога в этом месте была слишком узка, чтобы развернуться. Ему пришлось подать задом на ту дорожку, откуда вылетели автомобили, развернуться и вновь броситься в погоню.

Трипп улыбнулся. Джадд и Уиллин явно продолжали следовать строго намеченному плану действий. Они двигались по направлению к наблюдательной площадки, где, как он и предполагал, намеревались избавиться от лишних свидетелей. Собственно, избавиться от лишнего свидетеля входило и в собственные планы Триппа.

Ангус зажал ладонью брызжущий слюной рот задыхающейся Джеральдин и почти насильно вывел ее на свежий воздух. За ними следом толпами повалили остальные гости. Ангус появился на улице как раз в тот момент, чтобы увидеть, как Риган Рейли вскочила в фургон, отъезжавший от автостоянки. Все больше и больше обессилевших людей вываливалось на улицу. Ангус огляделся. Скоро на месте происшествия должны появиться полицейские, и это было хорошо, потому что Ангус справедливо считал себя единственным человеком, который знает, где именно живут воры, только что похитившие дорогую картину.

Все, кто сидел за столиком с Норой и Люком, тоже пробирались к выходам. Когда они оказались на улице, Нора беспокойно обратилась к мужу:

— Люк, Риган пошла к туалетным комнатам. Она, может быть, все еще там!

Люк повернулся и собрался было двинуться сквозь плотный поток людей, но тут кто-то крепко схватил его за руку.

— Ее там нет, — сказала Ида, — я шла за ней следом и выскочила на улицу в тот момент, когда Риган садилась в серый фургон, отъезжавший от паркинга гостиницы. Вон оттуда.

С этими словами она указала на автостоянку перед центральным входом.

Эти слова случайно услышал и Ангус, который как раз подошел к ним и тоже вступил в разговор.

— Так Риган Рейли ваша дочь! Я тоже видел, как она вскочила в фургон. Мне кажется, что она и водитель этого автомобиля бросились в погоню за теми, кто украл картину. Более того, я знаю, где именно живут эти самые воры!

Джеральдин неожиданно пришла в себя.

— Так давайте немедленно сядем в машину и поедем туда! — закричала она. — Ни у кого нет права вот так забирать картину, принадлежавшую моему Дедуле.

Тут наконец-то появился и Марвин Уинкл. Он разглядел в толпе Джеральдин, подошел и услышал весь разговор. Он указал пальцем на свой арендованный автомобиль и сказал:

— Мисс Спунфеллоу, а вот и я — детектив Уинкл. Всегда к вашим услугам.

Ангус выхватил у него из рук ключи.

— Поведу я!

Джеральдин быстро уселась на переднее сиденье рядом с водителем.

— Поехали, Люк, — сказала Нора, открывая заднюю дверцу машины.

Уинкл последовал за ними.

Ангус совсем уже собрался трогаться, когда передняя дверца вновь открылась и рядом с Джеральдин на сиденье втиснулась Ида.

Ибен и Бесси провели в спокойном разговоре бесконечные четыре часа после отъезда Джадда и Уиллин. Они оба почти смирились с тем, что вряд ли доживут до утра следующего дня, а потому решили обменяться самыми сокровенными тайнами своей жизни.

Ибен даже здорово рассмешил Бесси, когда принялся рассказывать о некоторых интересных кражах, которые в свое время ему удалось провернуть.

— А все потому, что настоящих родителей у меня никогда не было, то есть не было людей, которые могли бы меня подтолкнуть в правильном направлении.

— А вы никому не причиняли серьезного вреда, или такое все же случалось? — спросила Бесси.

— Да я за свою жизнь мухи не обидел. К тому же я уверен, что все, что украл, было хорошо застраховано. Если же это не было застраховано, значит люди, у которых я что-то взял, никогда о пропаже и не вспомнили. Иногда я думаю, что все это делал, потому что был сумасшедшим. Все ведь всегда считали меня придурком. Никто никогда не говорил мне, что я умен или хитер. Так вот мне и захотелось, наверное, как следует отомстить. Знаешь, а с тобой я чувствую себя свободно и спокойно. Мне кажется, что у тебя была хорошая семья, родители.

— Ты прав, это действительно так. У меня были замечательные папа и мама. В этом мне повезло значительно больше, чем тебе. Видишь ли, я этого никому не говорила, потому что люблю своих родителей так, как если бы они действительно были моими настоящими родителями.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Ибен.

— Дело в том, что у меня были приемные родители.

— Правда? — Ибен как раз собирался спросить, не пыталась ли Бесси когда-либо выяснить, кто были ее настоящие родители, но в этот момент все мысли мгновенно вылетели из его головы. Сначала слабый, а затем все усиливающийся звук мотора быстро приближавшейся к их дому машины заставил обоих замереть в ожидании. Было ясно, что это возвращаются Джадд и Уиллин.

— Не понимаю, черт возьми, почему ты так переживаешь? — резко спросила Уиллин. — Картина ведь у нас.

— Ага. Картина-то у нас, но от этого я не чувствую себя спокойнее. Я уверен, что нам надо как можно быстрее сматываться отсюда.

Уиллин прикусила губу. Ее собственные инстинкты единогласно подсказывали ей, что партнер совершенно прав. Когда она отключила в ресторане электричество и возвращалась, то услышала, как открылась дверь, ведущая в женский туалет. Несмотря на весь хаос и суматоху, возникшие в банкетном зале после того, как Джадд пустил слезоточивый газ, кто-то все-таки пытался проследить за ней. Уиллин почему-то не сомневалась, что это была именно Риган Рейли. Когда она выходила из банкетного зала и обернулась, чтобы посмотреть на Джадда, то увидела, как Риган поднимается из-за своего столика. И потом, когда она выезжала с паркинга, кто-то неподалеку тоже завел мотор и пытался объехать на небольшом грузовичке неудачно припаркованный автомобиль. Учитывая все происходящее в этот момент внутри гостиницы, вряд ли кто-то еще, кроме них с Джаддом, мог уехать оттуда, не попытавшись даже помочь людям, оставшимся в зале. А что, если в другом автомобиле был Койот? От этой мысли Уиллин вся похолодела. Теперь ей уже не требовались понукания Джадда, она быстро сняла свое вечернее платье, натянула лыжный свитер, брюки и сапоги, которые давно лежали наготове на кухне. Джадд переоделся одновременно с ней. Мгновение спустя они запихнули свои вечерние костюмы в чемодан и погрузили его в багажник машины.

На столе в кухне лежало два матерчатых платка и бутылка с Хлороформом. Они обменялись взглядами.

— А теперь пора вывести их отсюда, — сказал Джадд.

Уиллин взяла бутылку и платки, положила их в сумку. Она решительно наставила свой пистолет на Ибена и Бесси, а Джадд тем временем развязал им ноги. Потом они вывели пленников к автомобилю Ибена. В этой машине уже лежали картины из дома Кендры Вуд. Все было задумано таким образом, чтобы на месте катастрофы были обнаружены остатки этих картин, и тем самым доказано, что именно Ибен был преступником, их укравшим.

На улице лица пленников обжег холодный воздух. На небе висели низкие тяжелые облака. Не было видно ни единой звездочки. Опять пошел снег.

Когда Ибен и Бесси со связанными за спиной руками оказались в машине, Джадд кивнул Уиллин. Та открыла бутылку с хлороформом, промокнула в нем матерчатые платки, села на переднее сиденье автомобиля Ибена и одним быстрым движением прижала платки к лицам пленников. Те попытались увернуться, и это им частично удалось. Тогда, ругаясь, в машину залез и Джадд. Свой пистолет он бросил на переднее сиденье, а сам, перегнувшись назад вместе с Уиллин, помог ей закончить работу. Он занялся Ибеном, ловко замкнув на его шее борцовский захват. В такой ситуации не смогла долго сопротивляться и Бесси. Уиллин зажала ее ноздри и рот платком с хлороформом. Оба пленника обмякли и, потеряв сознание, осели на пол автомобиля. Джадд вылез наружу, открыл заднюю дверцу, нагнулся над пленниками и расстегнул их наручники.

— Садись в нашу машину и езжай вперед. Но только так, чтобы не отрываться от меня, — резко бросил Джадд своей партнерше. — Скоро мы от них избавимся.

Ибен стал приходить в себя, когда Джадд подъезжал к обзорной площадке. Он с трудом поднял голову. Машина остановилась, и в его лицо подул свежий ветер. «Где это мы находимся? И что вообще с нами происходит?» И тут он почувствовал, что его руки свободны. Чуть позже он ощутил, что автомобиль снова тронулся, будто сзади его кто-то слегка подталкивал. Это еще что такое?

В свете фар Риган увидела, как человек выскочил из автомобиля, остановившегося на самом краю обзорной площадки. Сквозь обильно падающий снег она разглядела, что тот перебежал к машине, стоявшей позади первой. Мгновение спустя задняя машина стала подталкивать первую все ближе и ближе к обрыву. С ужасом она увидела, что ограждение на краю площадки поддалось и передние колеса первого автомобиля повисли над густотой. Сидевший же рядом Трипп почему-то улыбался.

Джадд заметил приближающиеся фары, когда перебегал из одной машины в другую, свою собственную. Значит, кто-то следил за ними! Он изо всех сил надавил на газ, толкнув машину Ибена к обрыву, потом подал назад и рванул вниз по дороге. К несчастью, она оказалась заблокированной небольшим фургоном. Причем стоял он так, что не оставалось никаких сомнений в намерениях его владельца.

— Ты не сможешь его объехать! — закричала Уиллин.

— А это мы еще посмотрим! — прорычал Джадд. Передние колеса его автомобиля заскользили по снегу юзом при крутом маневре вокруг автомобиля Триппа.

— Ты убьешь нас! — продолжала кричать Уиллин. — Там же страшно глубоко.

Джадд остановил автомобиль, включил заднюю скорость и резко подал назад. Машину опять занесло, и она задом врезалась в скалу. При этом ее развернуло так, что фары осветили автомобиль Ибена. Уиллин стукнулась головой о ветровое стекло. Джадд ударился о руль. Оглушенный, весь в крови, он услышал, как открывается задняя дверь.

— Не оборачиваться! — произнес чей-то голос. — И не вздумайте тянуться за пистолетом. Я вновь должен поблагодарить вас от всего сердца, господа.

Риган увидела пистолет в руках Триппа в тот самый момент, когда поняла, что на заднем сиденье машины, которая передними колесами зависла над пропастью, кто-то есть. Повинуясь инстинкту, она выскочила из фургона, пригнулась и бросилась к терпящей бедствие машине. Риган распахнула заднюю дверцу и не поверила своим глазам. Перед ней был Ибен, не совсем еще понимавший, где он и что с ним происходит.

— Ибен! — выдохнула Риган, хватая его за руку и пытаясь вытянуть из дверцы.

— Здесь еще и Бесси, — слабо сказал Ибен.

— Выбирайтесь из машины! Выбирайтесь быстрее! — крикнула Риган, таща Ибена за собой.

Он упал на снег. Стало ясно, что именно вес Ибена удерживал машину в более или менее стабильном положении. Теперь же она опасно накренилась над обрывом.

— Вытащи Бесси, — простонал Ибен, пытаясь встать на ноги.

Риган попыталась вытянуть Бесси из машины за руки, но это ей не удалось. Пожилая женщина казалась неподвижной глыбой. Риган почувствовала, что машина начинает медленно скользить вниз. Риган стремительно прыгнула на заднее сиденье, ухватила Бесси за туловище и приподняла ее безжизненное тело. Но это ей удалось сделать не сразу, и все же в конце концов, голова и плечи Бесси оказались снаружи.

Риган видела, что Ибен пытается подняться с земли. Он даже протянул руку по направлению к ней. Схватив Бесси, он рванул ее на себя. Вдвоем им наконец удалось вытащить женщину из машины и уложить на снег. Без веса двух пленников автомобиль мягко скользнул вперед, в пропасть. Риган едва успела выскочить сама. Остатки заграждения вдоль обрыва были окончательно сметены, и автомобиль скрылся из виду. Правая рука и правая нога Риган зависли над обрывом, и она с ужасом ощутила, что начинает соскальзывать вниз. И тут кто-то крепко схватил ее за запястье.

— Нет, Риган, сегодня, пожалуй, не время кататься на лыжах, — сказал Ибен, вытаскивая ее на твердую почву.

Лежа на снегу, Риган услышала звуки сирен приближающихся полицейских машин. Потом послышались знакомые голоса, выкрикивающие ее имя.

Все получилось совсем не так, как планировал Трипп. Его маскировка была полностью разрушена, но через пятнадцать минут это перестало бы иметь значение. Потому что картина Бизли была уже в кузове его фургона. Он взял ключи от машины Джадда. Что касается Риган Рейли, то она все еще пыталась вытащить женщину из автомобиля над пропастью, когда он на полной скорости покидал место событий. Когда все остальные доберутся сюда, его и след простынет. Всего в пятнадцати минутах езды его ожидала другая машина с одеждой и документами.

Однако едва свернув за первый же поворот, он увидел целый караван приближающихся автомобилей. На четырех из них сверкали полицейские мигалки. Когда он на скорости промчался в противоположном направлении, одна из полицейских машин резко развернулась и помчалась в погоню. Койот понял, что уйти от этой погони ему не удастся, а его везению пришел конец.

— Риган! — что было сил закричала Нора.

Все бежали по направлению к Риган, Ибену и Бесси.

— Со мной все в порядке! — крикнула в ответ Риган.

Уинкл не мог поверить своим глазам. Его машина была первой в караване преследования. Именно с телефона в его ничем не приметной машине на подмогу была вызвана полиция. Они все видели, как какой-то автомобиль рухнул с обрыва в пропасть. Когда Ангус остановил машину, они выскочили и бросились бежать вверх по склону. Дочь Норы и Люка Рейли Риган сидела на снегу вместе с еще двумя людьми — мужчиной и женщиной.

Все сгрудились вокруг них. Мужчина с короткой бородкой отчаянно тряс головой. Лежавшая рядом женщина еле-еле шевелилась.

Риган поднялась на ноги, сказала охрипшим от волнения голосом:

— Посмотрите-ка, кого я вам нашла! Я так и предполагала, что они находятся где-то вместе. Хочу вам всем представить исчезнувших Ибена Бина и Бесси Армбакл.

Уинклу показалось, что его сильно ударило током.

— Ибен Бин и Бесси Армбакл! — завопил он. — Так это именно из-за вас я сегодня оказался здесь!

Он повернулся лицом к Джеральдин, которую обнимал за плечи Ангус.

— Мать! — продолжал вопить он. — Позвольте мне представить вам ваших некогда пропавших близнецов!

Джеральдин в изумлении уставилась на него. Потом перевела взгляд на Ибена, который удивительно походил на Дедулю своей белой бородкой. Что касается Бесси, то теперь ее распущенные волосы свисали на щеки точно так же, как у нее самой, когда она их не закалывала на макушке. Джеральдин поникла и заплакала. Впервые в жизни ей представилась возможность обнять своих дорогих детей.

Через пятьдесят шесть лет после их рождения, в густом снегу на одной из холодных вершин Аспена, Джеральдин ощутила теплоту родных сердец. Она думала: уж теперь-то не отпустит их от себя ни на шаг.

Когда все вернулись в ресторан, было решено продолжить веселые торжества, несмотря на последствия газовой атаки и попытки выкрасть картину Бизли. Вокруг все было порушено, Луис пребывал на грани нервного срыва, но когда Джеральдин неожиданно вернулась, сопровождаемая с одной стороны Ибеном, с другой — Бесси, а Ангус замыкал шествие, Луису захотелось расплакаться от облегчения. Так он, собственно, и сделал, когда узнал, что Ибен оказался сыном Джеральдин!

Большинство гостей, правда, в панике разбежались, но вот пресса как раз осталась в ожидании дальнейшего развития событий. Толпы репортеров и операторов по-прежнему ходили кругами вокруг гостиницы. Когда машины вернулись с обзорной площадки, Луис созвал под свои знамена всех служащих, за исключением, конечно, Триппа, и поручил им срочно приготовить яичницу, пончики, много кофе, а также, естественно, принести побольше шампанского. «Я ведь вовсе не разорен, — вдруг осознал он. — Конечно, придется закупить много новой посуды взамен разбитой бежавшими в панике гостями, но, во всяком случае, мне не придется закрывать свое заведение и прятаться от осуждающих глаз».

Джеральдин уселась во главе огромного банкетного стола, держа за руки своих обретенных близнецов. Ее глаза были полны слез, поэтому она иногда отпускала руки своих детей, чтобы залезть в карман, достать оттуда платок и быстро промокнуть им веки. После чего вновь хватала руки Ибена и Бесси и сжимала их еще крепче, чем раньше.

— Не плачь, мама, — уговаривал ее Ибен.

— Не могу ничего с этим поделать, мой мальчик, — всхлипывая, отвечала Джеральдин. — Я даже и мечтать не могла когда-нибудь увидеть вас. Ведь я ничего не знала, пока не прочитала в дневнике Дедули, что не один, а целых два моих ребенка живут где-то на свете. Дедуля не хотел говорить мне, что у меня родились близнецы, двойня. Он считал, что из-за этого я буду переживать вдвойне. Он был таким добрым человеком. Именно к нему я и обратилась, когда узнала, что беременна. Мои родители согласились, чтобы я поехала к нему и пожила тут, пока не родится ребенок… то есть дети… — Джеральдин опять промокнула слезы платком. — Чтобы не пострадала моя репутация.

— А кто же был нашим папочкой? — мягко спросила Бесси.

Плечи Джеральдин напряглись.

— Самый отвратительный и подлый человек, настоящая змея, когда-либо проезжавшая мимо этих мест. Он и стал вашим папочкой. Его дед тоже изображен на той картине вместе с моим Дедулей. Они сначала были партнерами в деле, но потом расстались. Дедуля стал процветать, а тот — нет, вот его семья и покинула город.

Многие годы спустя внук партнера Дедули вернулся в Аспен и, скажем так, охмурил меня. Я не поняла, что это был за человек, и в результате оказалась беременной после большого праздника танцев в главном клубе города. Узнав про это, он сразу бросился наутек. Дедуля решил, что это была месть со стороны семьи его бывшего партнера. Но все это в прошлом, потому что теперь у меня есть вы, мои дорогие…

Джеральдин повернулась лицом к Бесси.

— Я так рада, что ты попала в хорошую семью.

Бесси посмотрела на пожилую женщину.

— Да, это действительно так. Но все равно то, что сейчас произошло — просто замечательно! Несмотря на то, что меня воспитывала прекрасная женщина — пусть земля ей будет пухом, — я все равно хотела бы называть вас мамой.

Джеральдин опять потянулась за своим платком.

— Нора! Люк! — Кендра и Сэм подбежали к Рейли, когда они и все остальные вернулись в банкетный зал ресторана. — Мы и представить себе не могли, что на самом деле произошло!

— Что ж, нам действительно пришлось немного прокатиться, так сказать, с ветерком, — сказал Люк, обнимая свою жену за плечи.

— Могу вас уверить, что нечто подобное происходит каждый раз, когда мы куда-нибудь едем. — Нора улыбнулась и покачала головой.

— Мы ведь знали, что ты жаждешь заполучить обратно своего управляющего, вот и решили немного помочь тебе в этом. — Морщины лучиками разбежались вокруг глаз Люка. Он широко улыбался.

Сэм кивнул в сторону стола, за которым сидели Джеральдин, Ибен, Бесси и Ангус. Вся четверка была поглощена разговором и не замечала ничего вокруг.

— Не знаю, — сказал он, — но что-то подсказывает мне, что нашему управляющему может подвернуться более интересное занятие, чем служба у нас…

— Мама, — сказал Ибен, — а ты не думаешь, что можно было бы установить джакузи на верхнем этаже нашего дома?

— Да, конечно. Все, что только пожелаете, — сразу согласилась Джеральдин.

— Я мог бы помочь вам в перестройке! — воскликнул Ангус. — Я прекрасно справляюсь с подобными задачами.

Бесси весело хлопнула его по спине:

— А вы ведь можете спокойно стать нашим новым папочкой!

Ангус улыбнулся, глядя на Джеральдин:

— Почему бы и нет? Никогда не говори «никогда».

Стюарт встретил Риган у дверей гостиницы.

— С тобой все в порядке? — спросил он. В голосе его звучало неподдельное беспокойство.

— Да, все в порядке, — ответила она, глядя на него снизу вверх. Он ослабил узел на галстуке и, пожалуй, впервые за все время их знакомства выглядел не совсем опрятно. Кроме того, он казался всклокоченным и обеспокоенным.

— Твое платье совсем промокло от снега, — заволновался он, снял свой пиджак и накинул его ей на плечи.

— А что случилось с Кит? Где Дервуд? — спросила Риган.

— Они оба где-то здесь.

— Стюарт, давай пройдем в ресторан. Я хочу еще разок взглянуть на банкетный зал.

— Конечно, пойдем.

Они прошли через ресторан и подошли к дверям банкетного зала, который теперь больше походил на место стихийного бедствия. Столы были перевернуты, повсюду валялись осколки разбитых тарелок и бокалов, трибуна лежала на боку на сцене. Только портрет Дедули, казалось, невозмутимо взирал на царивший вокруг него разгром. Съемочные группы попросили Луиса подождать с уборкой до тех пор, пока они не сделают несколько хороших кадров. Луис был страшно рад выполнить эту их маленькую просьбу.

— Глядя на этот развал, трудно даже представить, что в общем-то все закончилось превосходно, — сказала Риган, плотнее укутывая плечи пиджаком Стюарта. — Уиллин, Джадд и Трипп сейчас уже за решеткой. Я просто поверить не могу, что у меня ни разу не возникло ни малейшего подозрения насчет Триппа. Он мне всегда казался таким симпатичным парнем. Совершенно очевидно, что в отношении Триппа мои инстинкты почему-то совершенно не проявились.

— А как твои инстинкты проявляются в отношении меня? — спросил Стюарт, обнимая Риган.

Риган помедлила.

— Ну-у, ммм… — смущенно промычала она.

— Мне кажется, что ты очень сдержанно ведешь себя со мной. У меня такое чувство, будто ты мне не совсем доверяешь, — сказал Стюарт. Было видно, что он взволнован. — Именно поэтому я решил поговорить с тобой откровенно.

Риган почувствовала некоторое замешательство.

— Поговорить откровенно о чем?

— Видишь ли, я вовсе не являюсь владельцем компании, производящей детскую одежду.

— Правда?

«Интересно, что скажет моя мама, когда об этом услышит? — подумала Риган. — Вероятнее всего, впадет в депрессию».

— Да. Этой компанией владел мой дядя, а я работал у него в одном из магазинов летом, когда учился в колледже.

Риган немного помолчала.

— А почему же ты мне врал?

Стюарт пристально посмотрел ей в глаза.

— Я не хотел этого делать. Но мне пришлось. Видишь ли, Риган… — он откинул со лба прядь волос, — я работаю на Дервуда. Я его телохранитель, а он не хочет, чтобы люди знали об этом.

— Его телохранитель? А зачем ему нужен телохранитель?

— Дело в том, что его и вправду надо охранять. Ведь он только что продал свое компьютерное дело за двести миллионов долларов. Он боится, что кто-нибудь захочет похитить его с целью выкупа. Ведь сделка с продажей его компании очень широко освещалась в прессе.

Риган с трудом проглотила комок в горле. Вот будет потрясена Кит! Наверное, она просто с ума сойдет от таких новостей.

— Хорошо, что ты мне все это рассказал, Стюарт, — все-таки сумела проговорить Риган тихим голосом. При этом краем глаза она увидела как раз приближающихся к ним Кит и Дервуда.

— Риган! — сказала Кит. — Как здорово, что ты вернулась! — Она заглянула в пустой банкетный зал. — Такое впечатление, что здесь кто-то захотел поиграть в массовую игру «музыкальные стулья», но все вышло у него из-под контроля, не правда ли?

— Э-э, мм… — только и смогла произнести Риган.

Дервуд улыбнулся Риган и сказал:

— Мы очень переживали за тебя.

— Спасибо, Дервуд. Послушайте, нам надо присоединиться к остальным за нашим столиком, но сначала я все же загляну в дамскую комнату.

— Тогда встретимся за столиком, — предложил Стюарт.

— Кит, не могла бы ты проводить меня? — попросила Риган.

— Конечно! Мне кажется, тебе потребуется помощь, чтобы привести свое платье в порядок.

Когда дверь туалетной комнаты закрылась за ними, Риган повернулась лицом к Кит, которая смотрелась в зеркало и явно была довольна своим отражением. Потом она принялась поправлять волосы, подбирая заколкой выбившиеся пряди.

— Риган, — сказала Кит, приведя свою прическу в порядок, — я просто не могу поверить в то, что произошло сегодня вечером. Когда погас свет и разорвались патроны со слезоточивым газом, Кендра, Сэм, Дервуд, Стюарт и я сидели с внутренней стороны стола и едва выбрались оттуда. Вокруг люди запаниковали, бросились бежать, а я упала. Но Дервуд повел себя как настоящий джентльмен, поднял меня с пола. Так что, знаешь, может, он и не такой уж неприятный парень. Пожалуй, я должна дать ему еще один шанс. Ситуация была просто катастрофической, а он остановился, несмотря ни на что, и помог мне именно тогда, когда я особенно в этом нуждалась. Ведь это говорит очень о многом. — Кит пожала плечами. — И руки его были такими сильными и надежными, когда он обнял меня и вывел из зала. — Кит оглядела свою подругу и улыбнулась. — Так, а Стюарт, значит, дал тебе свой пиджак? Это так романтично. Мне страшно нравится, когда мужчина так поступает.

— Кит, — Риган улыбнулась в ответ, — мне надо кое-что тебе сообщить, но ты должна сначала присесть.

— Почему это?

— Новость может просто сбить тебя с ног.

— На что же мне тут сесть?

— Сядь на унитаз.

Кит забеспокоилась и быстренько уселась на один из «тюльпанов». Она закинула ногу на ногу и уставилась на Риган.

— Риган, что ты мне хочешь сказать? Что случилось?

— Кит, Стюарт — телохранитель Дервуда.

— Телохранитель! Вот врун-то! Почему же он тебе ничего не сказал об этом? — Кит мгновение помедлила, потом на ее лице появилось беспокойство и непонимание. — Так, а зачем же Дервуду телохранитель?

Риган снова загадочно улыбнулась.

— Дервуд не хочет, чтобы люди относились к нему по-особенному только потому, что… что… что…

— Только потому, что?..

— Только потому, что он продал свою компьютерную компанию за… за…

— За сколько же? — завопила Кит.

— За два, два… — Риган явно с трудом выговаривала слова.

— За два миллиона долларов? — спросила Кит с искаженным лицом.

Риган медленно покачала головой:

— Нет, нет, нет. За две сотни миллионов долларов.

От этих слов словно разряд тока пробежал по телу Кит. Она высоко подскочила с унитаза, прямо как ракета. Оттолкнула Риган в сторону и бросилась вон из туалета. Причем бежала она на своих каблуках так быстро, что Риган показалось, что они выбивают из пола искры.

— Дервуд! — принялись кричать Кит на бегу. — Милый, где ты?

Луис носился по ресторану, делая все, чтобы ублажить представителей прессы. Он хотел собрать всех вместе для провозглашения совместного тоста, к тому же журналисты из «Лайф мэгэзин» во что бы то ни стало желали сделать групповой снимок участников торжеств и последовавших событий. Правда, сначала предстояло дать множество индивидуальных интервью. А желающих было более чем достаточно.

В уголке большого зала стояла Ида и давала интервью Джиллу Бруку из компании Си-эн-эн.

— Вы просто мне не поверите, — вся светясь от радости, рассказывала Ида. Неожиданно она как-то искоса взглянула в лицо Джилла, который держал у ее рта микрофон, и спросила тихим голосом: — А может быть, мне лучше смотреть прямо в камеру?

— Нет, — ответил Джилл, — притворитесь, что вы просто разговариваете со мной, и все.

— А, понятно. Так вот я и говорю, что заметила зеленые катышки на брюках того преступника, когда работала в химчистке здесь, в Аспене. И я о них случайно упомянула дома у Кендры Вуд, знаменитой актрисы. Представьте себе, если бы я ничего не сказала, то Риган Рейли не следила бы столь внимательно за действиями возможных преступников и они вполне могли бы совершить очередное преступление…

Марвин Уинкл поправил узел своего галстука. Операторы из группы Синди Адамс как раз завершали подготовку к началу интервью с ним.

— Итак, мистер Уинкл, — наконец обратилась к нему Синди, — все это сегодняшнее происшествие является сплетением отдельных событийных нитей, каждая из которых вполне могла бы составить собственную тему для хорошего ток-шоу. Расскажите же о своем участии в этой обшей драме.

Марвин улыбнулся.

— Знаете ли, Синди, — произнес он довольным тоном, — я получаю от своей работы огромное удовольствие. Я был нанят Джеральдин некоторое время назад для того, чтобы попытаться найти ребенка, которому она дала жизнь пятьдесят шесть лет назад. Родила она его в частной клинике около Питтсбурга. Специальное агентство занялось вопросами усыновления, но Джеральдин так никогда и не узнала, какое именно агентство этим занималось. Некоторые из них уже прекратили свою деятельность. Поэтому поиски шли очень сложно, и только после того, как на днях она сообщила мне, что родился вовсе не один ребенок, а двойня, только после этого мне удалось быстро установить факты и определить, где сейчас находятся ее дети. Что ж, позвольте мне сказать вам еще кое-что. Когда я выяснил, что оба ее ребенка пытались в свое время найти свою мать и, более того, жили какое-то время в Аспене, я бросился покупать авиабилеты и прилетел сюда, чтобы все это рассказать ей лично. А вы ведь знаете, что приобретать авиабилеты без предварительного заказа — дорогое удовольствие. Как бы то ни было, я был уверен, что смогу их быстро найти, как только доберусь до этих мест. — Он рассмеялся. — И все получилось просто замечательно, ведь именно мой автомобиль доставил Джеральдин к месту ее встречи с обоими детьми.

Ибен наклонился поближе к Бесси.

— Знаешь что, сестренка, когда мы стали пленниками на той кровати, мне эта ситуация почему-то все время казалась знакомой. Я так и знал, что когда-то в нашей жизни мы уже лежали рядышком на одной кровати.

Джеральдин слегка стукнула его по затылку. При этом глаза ее весело сверкали.

— Не будь так вульгарен!

Бесси рассмеялась:

— Мне надо позвонить своей кузине и пригласить ее сюда приехать. Она, наверное, беспокоится, что же со мной произошло…

— Чем больше гостей, тем веселее в доме, — согласилась Джеральдин.

В ресторан вбежал Тед Вимс.

— О, Боже мой! — бормотал он. — Боже мой! Боже мой!

Луис обратился к нему:

— Что случилось?

Тед показал на изображение короля Людовика, которое висело над камином.

— Вот! — сказал он. — Все дело в этом! В этом портрете!

— Ну и что же с ним такое? — спросил Луис. — Вам он так нравится?

Тед немного помедлил, чтобы перевести дыхание.

— Я тоже пришел на торжества сегодня вечером и заметил этот портрет, когда вместе с остальными проходил в банкетный зал. Кто-то еще сказал мне, что его только что привезли из сарая Джеральдин Спунфеллоу. Я побежал домой, чтобы проверить ее по своим каталогам произведений искусства и даже позвонил кое-кому из друзей во Францию. Так вот — у меня для вас всех есть просто потрясающие новости! Приготовьтесь их услышать!

С этими словами он подтащил Луиса ближе к портрету короля, о котором говорил, и принялся что-то взволнованно рассказывать, показывая на нем.

Луис пригласил всех к своему столику.

— Знаю, что многие хотели бы еще дать интервью, и никто им в этом мешать не будет, но тем не менее я должен прямо сейчас произнести очень важный тост.

При этих словах двери распахнулись и вошел Ларри.

— А вот и он! — воскликнула Риган. — Не беспокойся, Ларри. Все тут живы и здоровы.

— Эй! — запротестовал Ларри. — Я только что вернулся из пункта «скорой помощи». Кое-кто из гостей выбил себе все передние зубы, пытаясь побыстрее выскочить из банкетного зала, когда тут случилась паника.

— Ну что ж, это позволит тебе окупить дорогу до Аспена и проживание здесь, — весело заметила Риган, передавая дантисту его бокал с шампанским.

— Вероятно, это тот самый тип, что наступил на меня, — сказала Кит, которая сидела за столиком рядом с Дервудом и в его пиджаке на плечах.

Луис постучал по столешнице:

— Я хочу провозгласить тост за всех здесь присутствующих и заодно сделать одно важное объявление.

— Сначала давайте поднимем бокалы и выпьем, — предложил Люк.

— За самую захватывающую церемонию открытия ресторана во всей истории ресторанов…

— Точно! Правильно! — поддержали тост все собравшиеся и с готовностью отпили из своих бокалов.

— Выпьем также за то, что шедевр кисти Бизли в сарае Джеральдин лежал там в весьма достойной компании. В начале сегодняшних торжеств орлиный взгляд нашего искусствоведа-историка и уважаемого репортера Теда Вимса…

Тед поднялся, поклонился всем и поднял повыше бокал с шампанским.

— …заставил его повнимательнее присмотреться к этому вот портрету французского короля Людовика. Он связался по телефону с Парижем и по тем характерным признакам, которые смог описать, определил, что портрет принадлежит кисти великого Кале. Речь идет о шедевре, исчезнувшем из Франции многие годы назад. Это — важнейшее достояние их культуры, и они очень хотели бы заполучить его обратно. Джеральдин, вы — полноправная наследница этого шедевра. Когда Риган приобрела его для меня, никто и понятия не имел о его ценности.

Джеральдин вскочила со своего места.

— Нет уж, господин хороший. Сделка есть сделка. Это — ваша картина, Луис…

«Я с самого начала поняла, что что-то в этой картине мне очень нравится», — подумала Риган.

— Вы дали моему мальчику, Ибену, хороший шанс в жизни, порекомендовав его на работу к Кендре и Сэму. И он отлично работал у них управляющим, не правда ли, Кендра?

«Правда, — ответила про себя Кендра. — Когда не спал в гостевой комнате». Вслух она ничего не сказала, но тем не менее кивнула головой.

— …А ведь это было не так просто для вас, когда люди вроде меня стали ругать вас как раз именно за этот достойный поступок. Так что эта картина — сколько бы она ни стоила — принадлежит именно вам. И делайте с ней все, что вам заблагорассудится.

Телевизионные камеры работали на полную мощность. Фотографы не переставая щелкали аппаратами. Репортеры что-то ожесточенно записывали в свои блокноты. Лишь мгновение Луис колебался, но потом все же сделал именно то, что должен был сделать.

— Картина будет отправлена обратно во Францию, — величественно объявил он. — Более того, я думаю, что все здесь собравшиеся должны запланировать на предстоящую весну совместное путешествие в Париж, чтобы присутствовать на церемонии возвращения этого портрета на его родину. Нора, ваши книги ведь очень популярны во Франции. Так что вы-то уж точно должны разделить со мной момент, когда я буду передавать шедевр кисти Кале французам.

Нора посмотрела на своего мужа и спросила:

— Как насчет того, чтобы провести апрель следующего года в Париже?

— Меня бы это устроило.

— Надеюсь, что вы и меня тоже приглашаете в это путешествие? — вступила в разговор Ида.

— Я приглашаю всех, — повторил Луис.

— Вам, наверное, и самой не верится, что две бесценные картины долгое время скрывались в вашем сарае? — спросил Тед Вимс у Джеральдин.

Джеральдин потянулась к своему бокалу с шампанским, взяла его в руку и посмотрела на близнецов:

— Я все же думаю, что не они, а вот эти два творения являются для меня по-настоящему бесценными…