Риган и Кит сидели в гостиной вместе с Луисом и завтракали. Служанка старательно протирала мебель.

— Как ты спал, Луис? — спросила Риган.

— О каком сне ты говоришь?! — вопросом на вопрос ответил тот. — Я просто лежу и думаю, как позаботиться о том-то или решить такую-то проблему. Это просто ужасно! — Он отпил глоток кофе из чашки и стал внимательно изучать состояние своих ногтей. — В общем, я молю Бога, чтобы все вопросы как-нибудь разрешились до завтрашнего вечера.

Кит проглотила кусочек сухарика и сказала:

— А что тебе осталось сделать?

— В том-то и дело, что не знаю, — простонал в ответ Луис. — Именно поэтому я и не сплю. Потому что вроде бы все сделано, а в то же время кажется иногда, что ничего и не сделано.

Риган поставила свою чашку на стол.

— Луис, скажи, ты приготовил еду для торжества?

— О да!

— Все места за столиками проданы?

— Да.

— Картины местных художников привезут сюда завтра, верно?

— Да.

— Оркестр тоже должен приехать?

— Да.

— Программки вечера отпечатаны?

— Да.

— Пресса будет?

— Да.

— Тогда тебе нечего беспокоиться!

— Все так считают.

— Точно тебе говорю! Через пару дней ты вот здесь будешь сидеть и радоваться тому, что тебе удалось открыть и запустить, так сказать, на орбиту прекрасный, преуспевающий ресторан. Вот увидишь!

— Я чувствую себя как невеста, — признался Луис. — Знаю, что каждый найдет к чему придраться, даже если на самом деле все торжества пройдут прекрасно, без сучка, без задоринки.

— Ну вот, опять ты взялся за свое, — сказала Риган. — Послушай, если уж ты заранее знаешь, что именно так все и будет, то не лучше ли просто забыть обо всем и расслабиться? Народ придет к тебе в ресторан и здорово повеселится. Поверь мне! Это главное.

— Надеюсь, что так оно и будет, Риган. Наверное, я должен быть счастлив, поскольку от Джеральдин больше не поступало никаких враждебных сигналов. Интересно, какое у нее там настроение?

— Она, наверное, продолжает наводить порядок в своем сарае и готовится к завтрашним торжествам, в которых многое будет касаться именно ее. Кажется, ей будет предоставлено право произнести речь, не так ли?

— Это, кстати, тоже меня немного беспокоит. Известно, что она иногда начинает нести ерунду, подымаясь на трибуну. Так случилось, во всяком случае, на нескольких городских собраниях. Что-то подсказывает мне, что надо будет нечто предусмотреть и на этот случай. — С этими словами Луис отправил в рот маленькую порцию овсяной каши со своей тарелки.

— Не могу дождаться возможности наконец-то познакомиться с этой вашей знаменитой Джеральдин, — заявила Кит.

— Она — замечательная, — констатировала Риган. — Сейчас она, вероятно, тренируется в произнесении своей речи.

В ранний час, причем уже в третий раз на текущей неделе, Ангус Людвиг вошел в помещение конторы по делам недвижимости «Вандр пропертиз».

Эллен Гефке поднялась, чтобы приветствовать вошедшего клиента:

— Привет, Ангус. Не ожидала вновь увидеть вас сегодня. Как дела?

— Нервничаю. Весь прямо чешусь! Такое впечатление, что у меня приступ какой-нибудь куриной оспы.

Эллен улыбнулась.

— Может быть, вам поможет чашечка кофе?

— Можно попробовать. А вдруг действительно поможет?

Эллен очень нравилась ее работа агента по недвижимости в Аспене. Ей было сорок лет от роду, переехала она в Аспен три года назад после развода. И никогда и нигде не чувствовала себя счастливее, чем здесь, в этом городке. Она всегда любила заниматься спортом, обожала лыжи, поэтому тут она стала ощущать себя просто как в родном доме. Именно поэтому, вероятно, Эллен так нравилось находить и другим людям удобные, подходящие дома.

— Моя цель — найти вам жилище, которое вы тут же восприняли бы как именно то самое место, которое вам подходит.

Подойдя к кофеварке, она налила горячий напиток в две кружки и одну из них подала клиенту. Она уже знала, что он предпочитает черный кофе.

— Спасибо, Эллен, — поблагодарил он. — Я скажу вам, почему пришел сегодня. Я просто умираю от желания взглянуть на тот домик, о котором вы мне говорили. Тот, который еще надо будет доделывать.

Эллен покачала головой и откинулась на спинку кресла.

— Ангус, я же вас предупредила, что до субботы он занят. Вот потом я с удовольствием вам его покажу. Мы очень не любим заставлять наших арендаторов показывать снимаемые ими помещения до того, как они выедут, особенно если они оплатили аренду и проживание на несколько недель вперед. Они ведь тоже имеют право на неприкосновенность жилища, на тайну личной жизни.

Ангуса, однако, совершенно не интересовали все эти тонкости.

— А кто они вообще такие, эти люди? — тем не менее спросил он.

— Не знаю. Я с ними никогда сама не встречалась.

Аренда была оформлена через компанию, которая и прислала нам соответствующий чек. А я в ответ послала им по почте ключ от дома и план подъезда.

Ангус отхлебнул кофе из своей кружки.

— Гмм. Я чувствую какое-то беспокойство, Эллен. Если мне что-то западает в голову, то я становлюсь таким же нетерпеливым, как ребенок, ожидающий рождественских подарков. Мое возвращение в Аспен делает меня невероятно счастливым. Так почему бы нам все-таки просто не взять и не поехать прямо сейчас в этот самый дом? Как вам такое предложение? Мне хочется хотя бы просто взглянуть на него со стороны.

Эллен бросила взгляд на часы, потом откинула назад светлые волосы и поднялась.

— Ладно, Ангус. Вы просто выкрутили мне руки. Тогда уж поехали прямо сейчас, потому что мне надо будет вернуться к еще одной встрече, которая назначена на более позднее время.

Ангус улыбнулся самой своей приятной улыбкой.

— Я знал, что обратился за услугами в правильную компанию. Ведь что-то в вашей рекламе привлекло мое внимание и заставило позвонить именно вам на прошлой неделе. По отношению к некоторым людям, согласитесь, иногда возникает такое чувство, будто вы знаете их целую вечность, хотя на самом деле можете с ними встречаться впервые в жизни. Мне нравится иметь дело с вами…

— Конечно, конечно, и мне тоже! — заверила его Эллен. Она обошла вокруг рабочего стола, подошла к задней стене офиса и заглянула в смежную комнатку. — Я уезжаю, — сообщила она. — Скоро вернусь.

По пути в автомобиле Эллен Ангус развлекал ее рассказами о том, каков был Аспен в старые времена.

— Да уж! Это местечко здорово изменилось, но все равно здесь сохранилась какая-то волшебная атмосфера. Вдыхаешь здешний воздух и ощущаешь, что никогда и нигде тебе еще не было так здорово.

— Именно поэтому и мне тут так нравится, — сказала Эллен, пытаясь сосредоточиться на вьющейся впереди дороге.

Ангус тем временем продолжал как ни в чем не бывало:

— Я уехал отсюда еще до того, как сюда в сороковые годы прибыли Уолтер Пепке и его жена Элизабет из Чикаго и действительно превратили этот городок в настоящий лыжный и культурный центр. Исходя из того, что мне тут все рассказывают, они оба сделали очень много для этого города.

— Это уж точно! — согласилась Эллен. — Они создали Лыжную корпорацию Аспена, запустили Аспенский музыкальный фестиваль, а также открыли Аспенский центр исследований окружающей среды. В общем-то, именно благодаря им Аспен признан теперь Национальным районом исторического значения. — Они тем временем уже отъехали от южных границ Аспена километра на два. Тут Эллен свернула с главной дороги на грязную маленькую дорожку, которая, виляя, поднимаясь и опускаясь, повела их вперед. Они проехали еще полмили.

— Куда это, скажите на милость, мы с вами пробираемся? — спросил Ангус, тревожно вцепившись в панель автомобиля.

— Вы же сами сказали, что вам нужен уют, спокойствие и захватывающие виды. Именно это вы и получите!

Наконец машина остановилась, и Эллен показала рукой вперед. Примостившись у подножия горы, в конце длинной дорожки, виднелся маленький, викторианского стиля дом, окруженный со всех сторон высокими вечнозелеными деревьями. У подъезда стояла машина. Ведущая к дому дорога огибала его и скрывалась за углом.

— Там, с той стороны, есть двор и сарай, — сообщило Эллен. — Дом, конечно, нуждается в ремонте. Но возможности его усовершенствования практически безграничны.

Ангус глубоко вздохнул и пристально вгляделся в дом и окружающую местность, прикидывая, как именно он все здесь переоборудует. Он мог уже себе представить этот дом в каждое время года. Конечно, сейчас тут все выглядело очень запущенным, но с помощью хорошей краски да других ремонтных усилий это место можно будет превратить в нечто весьма симпатичное. «Это мне прекрасно подойдет, — размышлял он. — На ремонт потребуется всего каких-нибудь три месяца».

— Мне кажется, что они дома, — с намеком сказал Ангус.

Эллен шаловливо хлопнула его рукой по плечу.

— Бросьте, Ангус! Я же вам говорила, что мы не можем туда войти.

Ангус повернулся к ней и взглянул своими пронзительными голубыми глазами. Его светлые волосы выглядели серебряными на солнечном свету. С деланным насмешливым возмущением он воскликнул:

— Так вы же сами мне говорили, что в этом городке абсолютно все ведут себя крайне дружелюбно!

В доме же Уиллин и Джадд были близки к панике.

— Кто это?! — спрашивала Уиллин. — Что они здесь делают, Джадд?

— Я-то почем могу знать? — резко отвечал он ей. — Я знаю, что компания собирается продавать этот дом, но согласно контракту они не имеют права никому его показывать, пока мы тут живем.

Бесси и Ибен как раз поглощали свои кукурузные хлопья, когда вдруг в конце аллеи, неподалеку от дома, остановилась неизвестная машина. Они тоже увидели ее из окна гостиной. В панике Уиллин и Джадд срочно загнали своих пленников обратно в их комнату. Джадд достал откуда-то два шарфа и завязал обоим пленникам рты.

— Не вздумайте выкинуть какую-нибудь глупость, — предупредил он их.

— Они открывают дверь своего автомобиля, — почти кричала Уиллин из гостиной. — Я, наверное, выйду им навстречу и скажу, что в доме страшный беспорядок.

— Черт побери! — заорал Джадд. — Я не хочу, чтобы кто-то узнал, что мы здесь живем и кто мы. Ну; хорошо, отправляйся им навстречу и скажи, чтоб проваливали ко всем чертям!

Уиллин натянула свитер, надела сапоги и выбежала через парадную дверь, которой они с Джаддом практически никогда не пользовались.

— Привет, — крикнула она приближающейся паре, — могу я вам чем-нибудь помочь?

Ангус пожал руку Уиллин.

— Меня зовут Ангус Людвиг. Мы не хотели вас беспокоить. Я просто намереваюсь купить этот дом в будущем.

— А мое имя — Эллен Гефке, я агент по недвижимости, и наша компания занимается продажей этого дома, — быстро принялась объяснять Эллен. — Мистер Людвиг попросил меня привезти его сюда. Мы тут просто разминали ноги после дороги. Мы действительно не хотели беспокоить вас.

— Я бы пригласила вас внутрь, — поколебавшись для вида, сказала Уиллин, — но, видите ли, у нас были гости вчера вечером, и, признаться, мы после этой вечеринки еще и не убирались.

— Вы не беспокойтесь, меня беспорядок совершенно не смутил бы… — начал было возражать Ангус.

— Мы вас прекрасно понимаем, — вступила в разговор Эллен. — Мы осмотрим дом после того, как вы его покинете.

— Ну и прекрасно! Приятно было с вами познакомиться, — сказала Уиллин, поправляя свою прическу. Она пошла по направлению к дому, оборачиваясь через каждые несколько шагов, якобы для того, чтобы помахать новым знакомым на прощание. На самом деле она проверяла, действительно ли они уходят.

Войдя в дом, она бросила пальто на диван и буквально рухнула поверх него.

— Джадд, все это становится чрезвычайно опасным.

Джеральдин просто сходила с ума от нетерпения, ожидая, когда нанятый ею детектив Марвин Уинкл наконец перезвонит ей в ответ на ее собственный звонок. Марвин Уинкл называл себя «частным детективом, который глаз не сомкнет, пока не разрешит вашу проблему». «Скорее, он похож на детектива, который никогда и не подумает решать ваши проблемы, — бормотала про себя Джеральдин, вновь и вновь поднимая глаза на висевшие на стене часы. — Во всяком случае, он так и не завел привычки проверять, нет ли каких-нибудь сообщений на автоответчике». Если Джеральдин что-то и ненавидела в жизни, так это ложь, которую все и каждый готовы были оставить на своем автоответчике, утверждая, например, что готовы перезвонить вам, едва прослушают ваше послание. Чушь собачья! Прошло уже три часа с того самого момента, когда ровно в шесть утра по аспенскому времени она позвонила детективу.

Возможно, правда, этот недотепа сейчас где-нибудь проводит отпуск, уехал куда-то на несколько праздничных дней. Ведь последний раз она с ним разговаривала целых шесть недель назад. Детектив доложил ей, что его расследование пока не дало желаемых результатов, однако не преминул приложить к своему неутешительному докладу счет за услуги. Что ж, теперь вроде бы ситуация изменилась, и детектив мог приступить к конкретным действиям, начать по-настоящему отрабатывать свои деньги.

Джеральдин боялась выходить на улицу и идти в сарай, потому что таким образом могла пропустить, не услышать столь важный для нее звонок. Вместо этого она устроилась у стола на кухне и принялась читать дальше дневник Дедули. На ее губах заиграла улыбка, когда она дочитала до того места, где Дедуля писал, как Ангус Людвиг спросил его, может ли он поухаживать за Джеральдин. «А он был весьма симпатичным парнишкой, — вспоминала Джеральдин, — но тогда я была совершенно не в настроении встречаться с кем бы то ни было. Ну что ж, каждому событию свое время. Другими словами, мое время тогда так и не подошло. Все в тот момент буквально застопорилось. Время как будто и сейчас стоит на месте. Черт побери, этот проклятый телефон зазвонит когда-нибудь или нет?». Именно в этот момент телефон зазвонил.

Мгновение спустя Джеральдин уже во все горло кричала в трубку:

— Я едва не нарекла вас Убийцей Уинклом!

Громким, взволнованным голосом, отдававшимся мощными раскатами в барабанных перепонках Умякла, Джеральдин сообщила детективу о своем выдающемся открытии.

— Да это просто прекрасно, мисс Спунфеллоу! — с энтузиазмом откликнулся Уинкл. — Фантастично! Великолепно! Захватывающе! Теперь все это значительно облегчит решение всей проблемы.

— Хватит нести чушь! — рявкнула на детектива Джеральдин. — Срочно приступайте к работе!

С этими словами она бросила трубку на рычаг и вновь воззрилась на почерк Дедули, которым были исписаны хрупкие страницы старого дневника. «Так, теперь мне надо подготовить свою речь на завтрашнем вечернем мероприятии, — подумала она. И тут ей в голову пришла потрясающая идея. — Перед церемонией открытия портрета Дедули я прочитаю выдержки из его дневника. Проблема только в том, какие из обилия всех этих замечательных отрывков выбрать».

Риган и Кит спешили в мастерскую изготовителя багетов для картин. Конторка мастера находилась сзади большого зала, отведенного под выставку картин, большинство из которых представляли так называемый западный стиль. Полы в галерее были прекрасно натерты, ступать по ним приходилось очень осторожно, и разговоры, здесь велись тихие, почтительные.

Эдди, тощий мужчина лет пятидесяти, с длинными седыми волосами и тонкими жилистыми руками, приветствовал их кивком головы.

— Эта вот картина с изображением короля Людовика Восемнадцатого нуждается в серьезной чистке. Когда она к нам поступила, она была вся в грязи. Мы стали протирать ее с помощью специального раствора и сняли большой слой грязи, но это всего лишь начало работы. Во всяком случае, теперь вы можете видеть его лицо.

— Да, он действительно прекрасно выглядит с чистым лицом, — согласилась Риган, — и цвета стали гораздо ярче.

— Да уж! — сказал Эдди, вглядываясь в портрет короля. — Эту картину надо реставрировать должным образом, но это мы сделаем потом, а пока нам надо привести ее в соответствующий вид к завтрашнему торжественному мероприятию. И выглядеть картина будет, уверяю вас, просто замечательно, просто сказочно!

— Картина прекрасная, — пробормотала Кит. — Послушай, Риган, а нет тут какого-нибудь портрета королевы Кит, которую ты могла бы приобрести для меня лично?

— Я попробую подыскать тебе что-нибудь подходящее, но только в тот момент, когда ты вдруг окажешься на грани нервного срыва, — улыбнулась в ответ Риган.

— Я почти уже на грани этого самого срыва, — заверила ее подруга.

Эдди, казалось, совершенно не слышал, о чем они говорили между собой, сосредоточенно подбирая раму, которая подошла бы для их картины.

— Да, — сказал он, наконец, — эта вот золотая рама кажется мне очень даже симпатичной. Вам она нравится?

Риган внимательно изучила предложенную мастером раму.

— Да, она выглядит просто по-королевски, и это именно то, что нам требуется. А ты как думаешь, Кит?

— Думаю, что надо брать именно ее!

— Нам эта рама нравится! — одобрила Риган.

Эдди достал из-за уха карандаш и стал делать какие-то пометки на магазинном чеке. Риган тоже попыталась однажды хранить свой карандаш за ухом, но он почему-то все время выпадал оттуда.

— Мы пригласим специалиста, который приедет сюда и займется картиной Бизли, — сообщил Эдди, закладывая карандаш обратно за ухо. — Интересно, а нет ли в этом знаменитом сарае госпожи Спунфеллоу еще каких-нибудь замечательных вещиц?

— Не знаю, — призналась Риган, — но я просто умираю от желания поскорее увидеть эту картину — «Возвращение домой». Я так много о ней слышала.

— Да, эта картина тоже просто замечательная.

Риган оставила мастеру некоторую сумму в залог исполнения и оплаты заказа. Передавая ей чек, он сказал:

— Раму мы доставим завтра во второй половине дня в ресторан Луиса. Знаете, эта картина прекрасно подходит для украшения заведения, которым тоже владеет Людовик, то есть Луис.

— Спасибо, — сказала Риган, — если организуемые им торжества увенчаются успехом, то он и сам станет королевской особой — королем Аспена.

— Я не вижу причин, по которым это у него не получилось бы, — сказал Эдди.

«Надеюсь, что вы правы», — подумала Риган.

Для катания на снегоходах день выдался идеальным. Зять Иды провел их по лучшему маршруту — между холмов. Отдохнуть они остановились в маленькой хижине, где им тут же подали горячий шоколад в бумажных стаканчиках. Вся группа путешествующих на снегоходах набилась в маленький домик, притоптывая ногами в попытке согреться.

— Такое впечатление, будто мы первооткрыватели этик диких мест, не правда ли? — пробормотала Кит. — У меня ноги совсем окоченели.

— Попытайся представить, как будет здорово, когда они у тебя опять окажутся в тепле, — сказала подруге Риган.

— На мне надета лишняя пара теплых носков. Я могу с вами поделиться, — предложил Патрик.

— Почему, интересно, ни один из моих прежних ухажеров ни разу не пошел на такую жертву ради меня? — риторически вопросила Кит, улыбаясь Патрику. — Я согласна на твое замечательное предложение, а когда тебе стукнет двадцать один, или восемнадцать, или какой там теперь установлен возраст достижения совершеннолетия, и я буду еще не замужем, мы с тобой обязательно поженимся.

Грег усмехнулся:

— Но ведь у него уже есть подружка.

— Ничего страшного, — сказала Кит, стягивая сапоги. — Меня пугает только одно — если мой жених вдруг оказывается страстным поклонником компьютеров.

Риган рассмеялась, взяла стаканчик с шоколадом и вышла на улицу. Она подошла к своему снегоходу и опустилась на сиденье. Вокруг стояла полная тишина. Не было никакого движения, ни малейшего намека на цивилизованную шумную жизнь. Белоснежные горные вершины вокруг хранили покой. Видимо, именно такими они и были не только в этот день, двадцать восьмого декабря, но и многие сотни лет до этого. «В такие моменты, — подумала Риган, — когда тебя охватывает чувство прекрасного, когда ты восхищен красотой природы, начинаешь верить в чудо. В чудесную возможность вдруг узнать, куда же, черт побери, мог исчезнуть этот самый Ибен. Мир все-таки очень велик, — размышляла Риган, глотая остатки шоколада. — Без помощи чуда узнать, куда он запропастился, будет просто невозможно».

Допив шоколад, Риган поднялась, чтобы бросить бумажный стаканчик в находившуюся рядом урну, и улыбнулась, заметив рядом с урной маленькое объявление: «Не беспокойтесь, мы тоже умеем охранять природу». Лет сто назад в этом распрекрасном местечке, естественно, не могло быть и намека на такое вот объявление.

Остальные тоже потихоньку стали выходить из хижины. Кит вовсю хвасталась вновь обретенным теплом одолженных ею носков.

— Благодаря Патрику я кое-как справляюсь с угрозой потерять пальцы своих отмороженных ног, — со счастливой улыбкой рассказывала она всем.

— Вам надо внимательнее относиться к снаряжению для долгих прогулок по холоду, — посоветовал Бак.

— Я понимаю, поэтому мне теперь просто не терпится поскорее отправиться в ближайший магазин и приобрести хорошую пару теплых носков, — сообщила Кит. — Я просто удивляюсь — в последние дни меня в жизни страшно радуют всякие симпатичные мелочи.

— По-моему, пора закругляться, — сказала Риган. — Нам еще надо поесть и купить носки.

Вся группа разместилась по снегоходам и запустила двигатели. Было уже три часа дня. Они выстроились друг за другом и покатили вниз по тропе, которая не так давно привела их наверх, в горы. Риган была рада тому, что их путешествие подходит к концу. Ей страшно хотелось выяснить, вернулась ли домой Бесси. Надо было срочно поговорить с ней. Почему же все-таки Бесси сначала ей позвонила, а потом так и не перезвонила повторно? Почему?

Ида доставала выстиранное белье из машины, когда услышала, как к подъезду их дома подъехал автомобиль.

— Ой, Боже мой, — заволновалась она. — Я бы не хотела проторчать тут все то время, пока они там будут разговаривать обо всяких интересных вещах.

Она торопливо перенесла белье из машины в кухню и сложила его рядом с гладильной доской.

Кендра и Бора подогревали себе яблочный сидр. Обе пары только что вернулись в дом после лыжной прогулки.

«Как они все возбуждены и веселы», — подумала Ида, наблюдая за тем, как в дом врываются разгоряченные мальчики, а следом за ними — Кит и Риган. Все поприветствовали друг друга, когда Ида помогала Кендре раздавать чашки с сидром.

— Как прошла прогулка? — спросила Кендра.

— Отлично, — ответил Грег. — Нам надо тоже купить себе несколько снегоходов, чтобы ездить прямо по поместью.

— Зачем тебе снегоходы, если ты все равно будешь ездить на них каких-то пару недель в году? — удивилась Кендра.

В кухню вошел Сэм.

— Если бы вернулся Ибен, он-то уж точно нашел бы этим снегоходам кучу всякого применения.

— Ты прекратишь или нет? — Кендра рассмеялась.

— Никогда! — ответил Сэм. Из бара он достал бутылку виски. — А не употребить ли нам что-то покрепче яблочного напитка?

— Как ты груб! — вновь шутливо возмутилась Кендра.

— Я лишь предложил выпить более подходящий после холодной прогулки напиток, — запротестовал Сэм.

Кендра повернулась, чтобы поставить свою кружку из-под сидра на стол, и обратила внимание на белье. На всех роскошных полотенцах, которые она специально покупала для гостевых и собственных ванных комнат, были видны противные зеленые катышки от единственного неизвестно как затесавшегося зеленого полотенца.

— Откуда, черт возьми, могло взяться это зеленое полотенце?! — воскликнула Кендра.

Нора взглянула на стопку белья.

— Виноват мой любимый муженек, — констатировала она. — Именно он воспользовался этим предметом туалета.

— В чем это я там виноват? — спросил Люк, появляясь в дверях.

— Вы виноваты в том, что использовали зеленое полотенце, — смеясь заявила Кит.

— Люк, мы тебя, конечно, ни в чем не собираемся обвинять, — уточнила Кендра, — но скажи на милость, где ты умудрился раздобыть это ужасное полотенце?

— Как это где? Оно лежало в нашей ванной комнате, — ответил Люк, при этом глаза его засветились любопытством. Он явно развеселился. — Я подумал, что полотенце — оно и есть полотенце. Моя жена, естественно, удивилась, что я выбрал себе именно такое полотенце. Но, видите ли, должен признать, что на его цвет и качество я по привычке не обратил особого внимания. Я просто полез в шкафчик и вытащил оттуда то, что первым попалось под руку.

— Люк, — заметила Нора, — тут ты не совсем прав. Все остальные пушистенькие полотенца лежали аккуратненькой стопочкой, а ты выбрал именно вот это, которое…

— …страшно похоже на половую тряпку, — завершила за подругу Кендра, демонстрируя зеленое полотенце окружающим.

Сэм сочувственно посмотрел на Люка.

— Нам, мужчинам, никогда и никакого спуску не дают эти женщины. Ведь я прав, старина Люк?

— Это уж точно — никогда и ни в чем они не дают нам передышки, — согласился Люк. — Я действительно подумал, что все остальные полотенца выглядят слишком аккуратно, чтобы их использовать. Я и выбрал то, что поплоше, а теперь я же еще и оказываюсь виноват.

Ида занервничала больше всех.

— Я прошу прощения у вас, Кендра. Я вовсе не собиралась стирать это полотенце вместе с прочими светлыми вещами. Я сначала выстирала темное белье и положила его в сушилку, потом зазвонил телефон. Когда же я вернулась, то не посмотрела в машину, решив, что все оттуда вытащила, загрузила белое белье и запустила. А вот теперь выходит, что это полотенце осталось там каким-то образом…

— Не переживайте по этому поводу, — успокоила женщину Кендра.

— Как-то раз один красный носок спрятался от меня в машине, я его не заметила и бросила стирать крахмальные вещи и пару своих лучших блузок, — призналась Риган. — Мне, правда, повезло, потому что получившаяся в итоге розовая расцветка весьма и весьма понравилась мне.

Ида посмотрела на Риган и улыбнулась.

— Такое иногда случается — и это страшно неприятно, — сказала она.

— Должно быть, это одно из полотенец нашего друга Ибена, — предположила Кендра. — Мне кажется, — продолжила она, осматривая полотенце и найдя наконец еще сохранившуюся на нем бирку, — что он только что его приобрел.

— А что там написано на бирке? — спросила Нора.

— Отель «Риц».

— Отель «Риц»?! — удивилась Нора.

— Это я пошутила, — успокоила подругу Кендра, усмехаясь. — Я тут еле-еле разбираю буквы. Название магазина, похоже, «Мишмэш». Стоимость покупки — девяносто девять центов. — И Кендра повторила, теперь уже лучшим своим трагическим голосом: — Так оно и есть! Название магазина — «Мишмэш».

— Это как раз тот магазин, чек из которого я нашла, — сообщила Нора. — Магазин «Мишмэш» в Вейле. Я помню, что на чеке была указана секция покупки — «Полотенца, носки и нижнее белье». Я тогда еще сказала Люку, что, вероятно, это — одно из тех полотенец, что Ибен купил в том магазине.

— Может, он еще и носки свои где-то оставил? Я бы не прочь была их себе взять, — высказала пожелание Кит.

Патрик и Грег рассмеялись, а Риган пришлось открыть остальным истинный смысл шутки подруги, продрогшей и промокшей на недавней прогулке на снегоходах.

— Ну, если носки того же качества, что и полотенце, то мне кажется, что вы, Кит, не много потеряете, если их не окажется в доме, — заметила Кендра. — Собственно, таких отвратительных полотенец в Аспене вы бы не нашли, даже если бы очень захотели. И это, кстати, еще один подарочек от нашего друга Ибена, который может навести на некоторые размышления.

— Странно, тем более что, согласно чеку, он купил, наверное, дюжину таких полотенец, — констатировала Нора. Она поднесла к глазам полотенце абрикосового цвета и принялась изучать его.

— Интересно, где тогда могут быть остальные полотенца? — спросила Кендра. — Может, он распихал их по другим укромным местам и закоулкам нашего милого дома?

— Вы знаете, как странно, — вступила в разговор Ида, беря в руки полотенце с явным чувством отвращения и брезгливости. — Ко мне в химчистку как раз сегодня пришел мужчина и принес почистить свои кремового цвета вельветовые брюки, все сплошь покрытые точно такими же зелеными катышками. Он признался, что его жена выстирала брюки вместе с какими-то зелеными полотенцами и все это дало вот такой ужасающий результат. Полотенца испортили и все остальные вещи. Я у него спросила: где же он, мол, раздобыл такие ужасные полотенца? Он ответил, что они просто жили не у себя, это, мол, были хозяйские полотенца, и они не представляли, что такое может получиться. Он также, кстати, сдал свой смокинг и вечернее платье жены для чистки и глажения.

— Так у него, короче, случилась та же самая неприятность? — уточнила Риган.

— Да, не странно ли? — подтвердила Ида, продолжая сворачивать выстиранное белье.

— Да, действительно странно, — согласилась Риган. — Интересно было бы узнать, где именно они могли остановиться в этом городе, чтобы хозяева обеспечивали их такими отвратительными полотенцами. Но в то же время у них откуда-то взялась еще и стиральная машина.

Зазвонил телефон, и Грег схватил трубку.

— Мам, это тебя, — сказал он, послушав.

— Алло, — сказала Кендра в трубку, потом вдруг воскликнула: — О Боже мой, ты шутишь?!

Все молча ожидали ее объяснений.

— Что там случилось? — спросила, не выдержав, Нора.

Кендра прикрыла ладонью телефонную трубку:

— Это Ивонн. Только что позвонила кузина Бесси из Вейла. Она ездила в Денвер на пару дней, только что вернулась домой и нашла сообщение от Бесси, что, мол, та едет… — Она помолчала и добавила трагическим тоном: — Так вот, дело в том, что Бесси так и не доехала до своей кузины.

Кит держала телефонную трубку и ждала, пока Риган выйдет из ванной комнаты, завернувшись в свой мохнатый домашний халат.

Кит узнала немного отвлеченное выражение лица Риган. Теперь ей можно было говорить все что угодно будучи уверенной, что Риган совершенно никак на это не отреагирует.

— Тебе звонит Хетклифф, — прошептала Кит.

— И что же, интересно, он хочет? — задумчиво спросила Риган, открывая ящик шкафа и рассеянным движением доставая оттуда светлый свитер.

— Он вообще-то ошибся номером, спрашивает некую девушку по имени Катерина.

— Да ну, надо же! — сказала Риган, разворачивая обернутое вокруг головы полотенце. Потом она столь же задумчиво взяла с тумбочки расческу и тут только обратила внимание на отражение Кит в зеркале. Та в это время вертела в руках телефонный провод. Неожиданно и резко Риган вернулась в реальность.

— Кит, что ты делаешь?

— Ну что ж, дорогая, можешь вновь пополнить ряды ныне живущих. Это звонит Стюарт! Он и Дервуд хотели пообедать вместе с нами.

Риган подняла вверх брови и улыбнулась.

— Извини, я просто кое о чем задумалась.

— Знаю, знаю. Вот, держи трубку. — Кит передала трубку подруге.

Риган взяла ее и села на диван.

— Привет, Стюарт, — сказала она, — …да, катание на снегоходах нам очень понравилось. Мы идем в гостиницу к Луису, на обед… Может быть, тогда вы, с Дервудом просто присоединитесь к нашей большой компании?

— Держу пари на что угодно, что он ответит согласием на это предложение. Это так же очевидно, как и то, что Папа Римский — католик, — пробормотала Кит.

Риган откинулась на подушки и опять улыбнулась.

— Дело в том, что Луис весь в заботах, чтобы лучше подготовить завтрашние вечерние торжества. Поэтому, вероятно, и все их участники горят желанием поскорее сегодня разойтись и завтра быть готовыми… Хорошо, тогда встречаемся с вами сегодня около восьми вечера. — Риган положила трубку.

Буквально сразу же телефон зазвонил снова.

— Это, наверное, Дервуд, он просто хочет услышать звук твоего голоса. Алло. А, привет, Ларри. Да, сегодня мы катались на снегоходах… Спасибо за приглашение. Извини, но нам просто не удалось тебя отыскать. Ты ведь всегда так занят. — Риган скорчила гримасу, так, чтобы все это смогла увидеть Кит. В то же время она явно была поглощена выслушиванием жалоб Ларри на то, что именно сегодня у него почему-то не оказалось совершенно никаких планов на вечер. — Ладно, тогда почему бы тебе просто не приехать сегодня вечером сюда к нам, в гостиницу? — спросила Риган, сообщив приятелю о вечернем обеде. — Да, Ларри, Кендра уже посещает очень хорошего дантиста. Так что в твоих услугах она вряд ли нуждается. Договорились. Значит, увидимся с тобой в восемь. До свидания.

— В общем, у Кендры сегодня состоится целое небольшое собрание, — констатировала Кит.

— Ну и прекрасно! — воскликнула Риган. — Потому что я лично знаю, что сама совершенно не смогу сегодня должным образом развлечь публику. Хотя бы потому, что не могу заставить себя не думать о Бесси. Я просто не могу поверить, что они с Ибеном были заодно во всем этом предприятии. Это просто ни в какие рамки не укладывается. И зачем она тогда вообще мне звонила?

— Не знаю, Риган, — ответила Кит. — А теперь еще и ее несчастная кузина просто сходит с ума от беспокойства. Ведь это единственная родственница Бесси, не так ли?

— Да, это так. — Риган вздохнула. — Я чувствую себя такой беспомощной. Мне хочется что-то сделать, предпринять, но я даже представить себе не могу, что именно.

Кит сочувственно покачала головой.

— Прежде чем ты опять впадешь в этот свой задумчивый транс, давай все-таки приготовимся к дальнейшим нашим мероприятиям и хотя бы сходим и найдем Луиса. Давай хотя бы расскажем ему, что Бесси тоже пропала.

— Насколько я знаю, он не давал Бесси никаких рекомендаций для устройства на работу. Но вместе с тем я просто убеждена, что он не захочет, чтобы кто-то даже эту новость сообщал Джеральдин. Она ведь может решить, что и в этом виноват именно он.

— Учитывая, что слишком многие с нетерпением ждут предстоящих торжеств, думаю, что немало людей захотят замять все это дело как можно скорее, — заметила Кит, доставая из своего чемодана пару джинсов.

— Можешь повторить, что именно ты сейчас сказала?

— Конечно, могу. Учитывая, что слишком многие с нетерпением…

— Кит! — возмущенно вскричала Риган и решительно направилась в ванную, чтобы вновь на полную мощность включить фен. Гудение этого прибора у ее ушей словно бы навевало ей новые, свежие мысли. За следующие десять минут Риган пришла к выводу, что утром она сделает несколько неординарных вещей. Завтра утром она позвонит в магазин «Мишмэш» и спросит, не помнят ли они хотя бы чего-то, связанного с Ибеном и приобретенными у них зелеными полотенцами. Потом она навестит Иду и химчистку, где та работает, и узнает, не заходил ли к ней тот самый мужчина, что испортил зелеными катышками свою одежду. Возможно, все эти планы казались до смешного нереальными, но это все-таки уже кое-что. Приняв такое решение, Риган почувствовала себя значительно лучше.

Одевшись в лыжные свитера, джинсы и спортивные ботинки, Риган и Кит спустились по лестнице в холл гостиницы. Тут царило веселье и оживленный беспорядок. Всё вокруг было освещено лампами, свечами и пылающим камином. Звенели бокалы, люди смеялись, поднимали веселые тосты за здоровье всех и вся. Звучали радостные рождественские песенки, лившиеся из сильных стереодинамиков.

«Это еще что! Вот завтра все действительно оживет и будет похоже на растревоженный веселый улей», — подумала Риган.

Собравшаяся за обеденным столом компания выглядела очень оживленной и веселой. На Кендре был ярко-зеленый свитер, который не только подходил к ее глазам, но и напоминал Риган о проклятых зеленых полотенцах. Ресторан был набит до отказа. Трипп принял от них заказ на напитки.

Ларри удалось устроиться между Кендрой и Норой, и вскоре он уже сидел, закинув руки на спинки их кресел.

— Эй, Ларри, — сказала Риган, — по-моему, сейчас самое время снять твое рекламное фото: «Дантист Звезд». Так можно было бы подписать под ним.

— Интересно, есть у них тут в ресторане собственный фотограф? — поинтересовалась вслух Кит. — Мы — третий столик и нам срочно требуется фотограф! Срочно требуется фотограф для оформления новых визитных карточек знаменитого дантиста!

Ларри впился пальцами в плечо Норы:

— Не могли бы вы попросить их прекратить смеяться надо мной?

Нора никак не отреагировала на эту его просьбу. Все свое внимание она сосредоточила на изучении симпатичного лица все больше и больше нравившегося ей Стюарта.

— Что? — тем не менее переспросила она.

— Ваша дочь и Кит постоянно надо мной издеваются.

— Здорово! А ведь они даже не являются вашими пациентками, — рассмеялась Нора.

— Точно! И что это, интересно, такого плохого я им сделал?

Дервуд откашлялся:

— Кендра и Сэм рассказали мне и Кит про постановку, которую они задумали запустить в Нью-Йорке. Выглядит этот проект просто потрясающе.

— Вы, как мне кажется, многое понимаете в театральных делах, — сказала Кендра.

— О, я обожаю все, что происходит на Бродвее, — ответил Дервуд. — Мне надо будет обязательно приехать в феврале в Нью-Йорк на вашу премьеру.

— Да мы все вместе сможем туда отправиться по этому случаю, — с энтузиазмом поддержала эту идею Нора. — Риган может приехать из Калифорнии, Кит тоже приедет из Хартфорда. А вы, Стюарт, сможете прибыть в Нью-Йорк по этому случаю? — с надеждой в голосе спросила она.

— Ну, конечно, миссис Рейли.

— Можете называть меня просто Нора.

«Почему же тогда не просто “мамочкаˮ», — подумала Риган.

— Мы замечательно проведем вместе время, — продолжала мечтать Нора. — Вы заодно сможете захватить с собой модели вашей детской одежды. Я бы хотела заказать кое-что из того, чем вы торгуете.

— Зачем это? — спросила Риган. — Или, вернее, для кого?

— Хотя бы для дочери Лорен Дули, которая ожидает ребенка весной, — ответила Нора. Но при этом на лице ее было выражение, говорившее: мол, все вокруг ждут ребенка, кроме нашей несчастной семьи. — Это у них будет первый внук, — добавила Нора. — Иметь внуков — это такая радость.

— Еще бы, — усмехнулась Риган и взглянула на Люка, который улыбнулся ей в ответ, понимающе подняв брови.

— Скажи-ка, Ларри, — перевела разговор на другую тему Риган, — а что случилось с той женщиной, с которой ты танцевал прошлым вечером? Очень симпатичная дамочка.

Ларри закинул ногу на ногу и тяжело вздохнул:

— Скажу тебе вот что, Риган. Видишь ли, с годами красота проходит, но вот если человек глуп, то это качество остается у него на всю жизнь.

Все захихикали, а Риган заметила:

— Я готова прямо-таки прослезиться от твоего проницательного замечания, Ларри. Ты один из самых чувствительных людей, которых я когда-либо встречала.

— Я тоже страшно рада тому, что ты ищешь себе подругу самых высоких человеческих качеств, — добавила от себя Кит.

— Вы сделали важное замечание, молодой человек, — вступил в разговор Сэм, как бы окидывая мысленным взором свой собственный жизненный опыт.

— Обещаю, в один из этих дней я все же приму решение и обзаведусь семьей, — сказал Ларри, явно упиваясь всеобщим вниманием стола к своей персоне.

Риган прыснула.

— Да-да, когда рак на горе свистнет.

В этот момент, к сожалению Ларри, к столу подошел Трипп с заказанными напитками, и все разом отвлеклись от любимой Ларри темы разговора — от самого Ларри.

— Ма, — сказала Риган, пока Трипп раздавал присутствующим напитки, — Трипп все пытается составить на себя приличное резюме. Мы посоветовали ему обратиться к тебе за помощью в этом деде.

Приняв сразу материнское выражение лица, Нора спросила:

— Трипп, а на какую работу ты хотел бы устроиться?

Тот улыбнулся в ответ.

— Чем я действительно хотел бы заниматься и дальше, так это задержаться в Аспене еще на какое-то время и продолжать кататься на лыжах. Еще хотя бы несколько лет, — искренне ответил молодой человек, ставя перед Норой бокал с ее белым вином. — Я самый настоящий помешанный на лыжах чудак, о которых складывают легенды и поговорки.

— А ты не кончал, например, никаких, компьютерных курсов? — вступил в разговор Дервуд. — Чем бы вы ни занимались, такие курсы никогда вам не повредят.

Риган так и не отважилась в этот момент бросить взгляд в сторону Кит.

— Вы безусловно правы, мистер Дервуд, — согласилась Кендра. — В этом, кстати, наши дети понимают гораздо больше, чем мы сами.

— Ну что ж, — тем временем бодро продолжала Нора, — если тебе действительно потребуется какая-то помощь, скажи мне. Я ведь в своей карьере занималась почти что всем — и объявления писала для контор моего мужа, и…

— И что же вы писали в такой рекламе для похоронных контор? — не веря своим ушам, спросил Стюарт.

— К чему эти разговоры? — вступила в разговор Риган. — Поверьте, это совершенно неинтересно. Я, кстати, присутствовала на паре заседаний семейного совета, где решались вопросы о том, что действительно можно написать на таких рекламных плакатах.

— Видите ли, моему мужу иногда приходят в голову очень забавные идеи, — начала объяснять Пора.

Люк театрально вскинул вверх руки:

— Все, чего я хотел добиться, так это поместить в газете объявление о том, куда читателям следует обратиться в случае необходимости организовать похороны, за что и кому в этом случае надо платить и тому подобное.

— Пап, рассказывай, рассказывай все, что потом из этого получилось.

— Таким образом люди могли здорово экономить на многих статьях расходов, например, на перелетах из города в город. Но моя жена вдруг стала говорить мне, что эти мои идеи совершенно неправильны и лишь отражают мою нечувствительность к человеческому горю.

Трипп рассмеялся и с подноса подал Люку напиток.

— А мне вот ваша идея представляется вполне логичной, — заметил он.

— Благодарю за такие слова, — кивнул Люк.

— Я вернусь через пару минут с вашим меню.

Подняв тост за общее здоровье, богатство и мудрость в наступающем году, все чокнулись друг с другом и выпили.

— Надеюсь, что мы с вами вновь встретимся в следующем году, — тихо сказал Стюарт Риган, пока все остальные за столом отпивали из своих бокалов.

— Угу, — промычала та в ответ.

Теперь, когда у всех в руках были бокалы с напитками, Луис счел менее опасным покинуть убежище своего офиса и подойти к их столику. Он приблизился, явно собирая в кулак всю свою волю, уверенность в себе.

Но когда он здоровался, голос его сорвался.

— Привет, Кендра, вы ведь на меня уже не так сердитесь? — застенчиво спросил он.

— Нет, не сержусь. Мне просто хочется убить вас, — пошутила она в ответ. — Я думаю, вы уже знаете, что теперь исчезла еще и служанка из дома Грантов.

Луис побелел.

— Да, Риган говорила мне об этом перед вашим приходом сюда. Я не могу в это поверить. Но мне кажется, что Ибен не имеет никакого отношения к этому.

Слова Луиса показались Риган похожими на молитву. Она откинулась на спинку стула. «Я даже думать не хочу, что Ибен может оказаться замешанным в исчезновении Бесси, — принялась она размышлять. — Разве если предположить, что свои преступления они проворачивали вместе, коли уж на то пошло. Бесси ведь, как известно, должна была отправиться в Вейл. А что, если Ибен, например, перехватил ее по дороге туда?».

В разговор вступила Кендра.

— Ибен исчез в канун рождественских праздников. Так что он не осмелился бы вновь показаться в городе. Даже если бы он страшно захотел вдруг заставить кого-то замолчать.

«Надеюсь, что это так, — подумала Риган. — Пока же надо во что бы то ни стало спокойно пережить завтрашние вечерние мероприятия, а уж потом развивать версию о том, что Ибен мог оказаться не только вором, но еще и похитителем людей». При мысли о том, что такие слухи поползут по городу, Риган ужаснулась. Бог мой, а ведь могло случиться даже кое-что похуже.

На другом конце зала, у стены, за столиком для двоих сидели Уиллин и Джадд. Они уже находились здесь, когда в зале появился Ларри и вся его, так сказать, компания. Они быстро помахали ему рукой и занялись своим собственным разговором.

— А ты проверила лестницу в подвал рядом с женским туалетом? — спросил Джадд.

Уиллин выудила ломтик апельсина из своего коктейля и сунула его в рот:

— Ага.

— Так, значит, ты себе теперь совершенно точно представляешь весь свой завтрашний вечерний маршрут?

— Ага. — Рот ее при этих словах скривился, и она выплюнула на ладонь то, что осталось от апельсиновой дольки.

К их столику подошел Трипп. Он осторожно убрал с крахмальной скатерти покрытые слюной и помадой остатки апельсина и попытался при этом не выказать чувства брезгливости, которое его охватило.

— Вы уже готовы сделать заказ? — спросил он фальшиво любезным тоном. Таким тоном, полным поддельного энтузиазма и желания услужить, официанты обычно говорят, обращаясь к клиентам, которых успели за что-то возненавидеть.

— Да нет пока, — ответил Джадд, — мы любуемся прекрасным убранством вашего заведения.

Когда Трипп отошел от их столика, Джадд добавил:

— Дело в том, парень, что мы должны как следует изучить ваше заведение перед завтрашней важной операцией.

Когда Уиллин и Джадд уехали, Ибен попытался ухватить зубами одну из тяжелых старомодных заколок на голове Бесси, но это у него не получилось, более того, пару раз он даже умудрился укусить свою подругу по несчастью. В результате они отказались от этого плана и решили переместиться в такую позицию, в которой схватить одну из заколок Ибен смог бы уже не зубами, а пальцами. Сделать это оказалось совсем непросто, потому что руки у обоих были скованы за спиной, а ноги привязаны к кровати. Все же Бесси удалось опуститься к нижней спинке кровати, а Ибен повернулся лицом к ее верхней половине и стал протягивать вниз руки. Сначала ему удалось вытащить одну из заколок, а потом он нащупал пальцами руки женщины.

Ибен был почти уверен, что им все равно ничего не удастся. Но все же это был их единственный шанс на спасение — попытаться открыть замок на наручниках Бесси с помощью старомодной заколки.

Уиллин и Джадд уехали только с наступлением темноты. После того как сюда наведался этот тип насчет покупки дома, они явно не хотели, чтобы кто-то мог заглянуть в дом через окно и заметить что-либо подозрительное. Поэтому, уезжая обедать, они даже и слышать не захотели о том, чтобы оставить пленникам включенный телевизор. Более того, они плотно закрыли ставнями абсолютно все окна.

Раз за разом Ибен пытался с помощью заколки открыть замок наручников на руках Бесси. Ничего не получалось. Он погнул первую заколку, достал следующую, которая вскоре тоже сломалась.

— Они просто не подходят для этого дела, — бормотал он в отчаянии. Но потерявшими чувствительность пальцами он все равно продолжал пробовать и пробовать. Он прекрасно знал, что через пару дней у них не останется никакого шанса выжить. К пятнице их, вероятно, уже не будет в живых.

Несколько раз он промахивался заколкой, и та сильно впивалась в ладонь Бесси.

— Извини меня, Бесси, — говорил он в таких случаях.

— Ничего страшного, — отвечала она, — мы ведь с тобой одна команда.

Ибен вспомнил о тысячах замков часов и браслетов, которые он открыл в своей жизни. Ему даже стало интересно, почему же именно сейчас, когда ему во что бы то ни стало надо открыть один-единственный замок, у него ничего не получается.

Пальцы его начали ныть, и он вынужден был прекратить свои попытки. Они оба так и остались неподвижно лежать в темноте, каждый занятый своими собственными мыслями. Они даже поспали немного, но тут Ибен проснулся и резко двинул руками.

— Дай-ка я попробую еще раз, Бесси, — сказал он.

— Давай, пробуй, — устало ответила она и позволила ему достать еще одну заколку из своих волос.

Поначалу все опять шло точно так же, как со всеми остальными заколками, но Ибен продолжал свои усилия. И вот, когда ему показалось, что он почувствовал движение замки и услышал его щелчок, тишину ночи нарушил шум автомобиля, подъезжавшего к дому.

— Проклятье, — пробормотал Ибен. — Мне показалось, что у меня все получилось.

— Спрячь куда-нибудь заколки, — быстро сказала Бесси. — Мы сможем попробовать опять завтра.

— Я сейчас запихну их в свой задний карман.

Они торопливо обыскали матрас в поисках остальных заколок, и Ибен быстро засунул их все в карман брюк.

Распахнулась задняя дверь дома.

— Я проверю, как они там, — сказала Уиллин.

Она пересекла гостиную и рывком открыла дверь в спальню, которая и так была лишь прикрыта. Потом резким движением включила свет и вошла внутрь.

— Наступило время сходить в туалет, — объявила она и подняла одеяло, чтобы отвязать от кровати ноги Бесси. — Иди-ка сюда, Джадд, — крикнула она, — помоги мне с этим. — Тут она вдруг помедлила и добавила: — А почему это одеяло все такое скомканное? Уж не валяли вы тут вдвоем дурака, а? Вероятно, именно поэтому у тебя, Бесси, волосы в таком беспорядке. — Уиллин громко захохотала.

Она продолжала хохотать, когда пришел Джадд и отвязал ноги Ибена. Замолчала она лишь тогда, когда Ибен поднялся с кровати и из его кармана на пол с громким звяканьем вывалилась одна из заколок Бесси.

Джадд поднял заколку и поднес поближе к глазам, чтобы как следует изучить ее.

— Так вот вы тут чем занимались! — заорала Уиллин. Она повернула Бесси и принялась исследовать ее слегка поцарапанные наручники. — Посмотри-ка на это, Джадд! — продолжала вопить она. — Эти двое действительно тут вовсю занимались глупостями!

— Ибен, ты уж извини, но теперь я просто вынужден тебя как следует обыскать, — резким тоном произнес Джадд. Секунду спустя он достал из заднего кармана брюк Ибена целую горсть заколок.

— Придется мне устроить вам, дамочка, совершенно иную прическу, — заявила Уиллин, резкими движениями выдергивая из волос Бесси все оставшиеся там заколки.

После каждой потерянной заколки волосы Бесси падали ей на плечи.

— Должна тебе кое-что сказать, Джадд. Мы отсюда никуда больше не будем уезжать вплоть до завтрашнего вечера, когда у нас все уже будет упаковано и готово к делу. Еще не хватало, чтобы обнаружилась какая-то связь между тем парнем, что к нам сюда совался на днях, и этой парочкой… Слава Богу, завтра у нас тут последний день.

«Неужели это будет и наш с Бесси последний день? — подумал Ибен. — Не могу в это поверить». Та же мысль металась и в голове Бесси, обретшей совершенно иной вид.