События этого лета – словно кусочки головоломки, и все они в руках Сары. Я могла бы показать ей и Нику, как сложить их воедино, но стоит ли? Ведь когда умер Марли и я молила Сару о помощи, отчаявшись понять, что произошло, она не сказала мне: «Присядь-ка, Айла. Сейчас я тебе все расскажу».

Этим летом

Я проснулась на боку. Лежала, поджав колени к груди, словно желая от чего-то защититься. Потерла глаза и, когда они привыкли к темноте, заметила бутылку джина, при виде которой к горлу подступила тошнота. Потом увидела, что на полу валяется какая-то одежда. Футболка Джейкоба!

Я вскочила и побежала к раковине. Меня вырвало. Господи!

Я вытерла губы рукой, налила стакан воды, прополоскала рот и обмыла раковину. Убрала футболку Джейкоба в верхний ящик. Сердце бешено стучало, мысли искрами мелькали в голове.

Надо проветриться. Я всунула ноги в шлепанцы, надела солнечные очки и вышла из дома. Судя по безлюдному пляжу, было еще совсем рано. Значит, этот день, день смерти Марли, будет бесконечно длинным. Это просто ад.

Я в быстром темпе добралась до мыса и замедлила шаг только на самой вершине. За многие годы годовщина смерти Марли обросла ритуалами: например, я собирала всякие пляжные ценности на его любимой части отмели и складывала их в стеклянную банку, затем просматривала альбом, ела рыбу с картошкой на пристани, спускала банку на воду. Не знаю, помогало ли все это, зато время пролетало быстрее, а день был хоть как-то расписан.

Я занялась поисками «сокровищ» для наполнения стеклянной банки. Подобрала камушек в бухте, где Сэмюэль учил Марли пускать «блинчики» по воде. Нашла перо цапли – Марли вечно наблюдал за этими птицами – и раковину мидии под мостом Троллей, нашим любимым местом для ловли крабов. Я избегала людных тропинок, пробираясь сквозь заросли карликовых дубов и диких рододендронов. Голова гудела с похмелья, в животе урчало.

Через пару часов, когда жажда стала невыносимой, я вернулась домой и плотно закрыла за собой дверь.

Видимо, Сара за мной следила, ведь не успела я зайти, как она оказалась на пороге.

– И не думай спрятаться. – Сара подошла и обняла меня.

В голове крутилась только одна мысль: убрала ли я футболку Джейкоба?

– Семь лет. Я даже не стану спрашивать, как ты. Но если захочешь поговорить или поплакать, я к твоим услугам.

Я с облегчением вспомнила, что закинула футболку в ящик.

– Знаю, сегодняшний день – чертовски сложный для тебя, но прошу, Айла, хоть на часок. Ты ведь уезжаешь, мы не увидимся еще целый год. Хочу побыть с тобой напоследок, да и Джейкоб будет рад. Мы стараемся сделать этот день рождения особенным.

«Она ничего не знает», – поняла я.

– Никаких многолюдных торжеств, только мы и родители Ника. Я сделаю фруктовый торт. – Сара сжала мою руку. – Ну что, придешь?

Весь день я собирала вещи. За работой по дому время пролетело быстро. Я разобралась в запасах продуктов: отложила в сторону те, что не протянут до следующего лета, а значит, их лучше отдать Саре. Вытряхнула постельное белье и сложила в мешок, чтобы оно не отсырело за зиму. Выбросила мусор, отмыла плиту и почистила раковину. Заглядывал Джейкоб, но я сделала вид, что разговариваю по телефону, и шепнула ему: «Увидимся на барбекю».

Когда я закончила с делами, было уже половина пятого. Ник болтал со своим отцом на террасе, занимаясь мангалом. Я справлюсь. Загляну на полчасика, попрощаюсь со всеми. Праздник отвлечет меня, и станет легче.

Я надела единственный чистый топ, который не упаковала, собрала волосы в низкий пучок и достала вино из холодильника – без бутылки он остался пустым.

Отец Ника заметил меня первым.

– Айла, девочка, как же я рад тебя видеть! Прелестно выглядишь, прелестно! – Дэвид расцеловал меня в обе щеки. На их террасе пахло жидкостью для розжига и углем.

– Здорово, что ты все-таки пришла, – сказал Ник, переворачивая щипцами розовые колбаски.

– Надолго ты здесь? – спросил его папа.

– Вообще-то через несколько часов лечу обратно в Чили.

– В Чили, значит. Ты там в школе работаешь, верно? Сколько уже лет?

– Четыре года.

– Молодец! Вижу, тебе это пошло на пользу. Следующим летом обязательно заезжай к нам со Стеллой. Расскажешь про свои приключения в далекой стране.

– С удовольствием, – ответила я, хотя с трудом могла представить себе такие посиделки.

Заметив, что я принесла бутылку вина, Ник предложил:

– Возьми себе бокал на кухне.

Я зашла в дом; к счастью, Джейкоба тут не было. В воздухе витали ароматы жареного чеснока и розмарина. Сара наверняка готовит фаршированные перцы и свою фирменную картошку с травами. В животе неприятно забурчало: вряд ли я смогу что-то съесть.

Сара мыла зелень, а мама Ника что-то высматривала на экране мобильного.

– Айла! – воскликнула она, оторвавшись от телефона. – Я и не знала, что ты придешь. Замечательно! – Я подошла, и Стелла клюнула меня в щеку. – Ты только посмотри, как Сара старается! – Мама Ника показала на кухонную стойку, заставленную разноцветными мисками: греческий салат, салат из граната, кускус с овощами. – Я предлагала помочь, но она все любит делать сама.

Сара вытерла руки о полотенце, забрала вино и поприветствовала меня кратким объятием.

– Погоди-ка, – сказала я, увидев, что в волосах у нее что-то застряло. – Фета. – Я вытащила кусочек сыра и, раскрошив, бросила в раковину.

– Ох, спасибо. – Сара пригладила волосы и снова занялась зеленью.

Все были заняты, шумно переговаривались. Зря я пришла. Мне хотелось остаться одной, полистать альбом сына. В этот момент я заметила полку с открытками. Моя, с фотографией Джейкоба и Марли, стояла в самом центре, и я улыбнулась.

Жаль, что второго прекрасного малыша сейчас нет с нами.

– Чудесная открытка, – сказала Стелла, проследив за моим взглядом.

– Сделанное своими руками всегда ценится. Я до сих пор храню все открытки, которые мальчишки рисовали мне в детстве, – с улыбкой ответила я.

– Джейкоб похвастался билетами на концерт, – сухо заметила Сара.

Наверху кто-то зашуршал: это Джейкоб спускался по лестнице со второго уровня.

– Я думала, ты там застрял, – пожурила его Стелла.

– Отвечал на поздравления. – Джейкоб спрыгнул на пол с третьей ступеньки и положил телефон в карман. – О, тетя Айла! – добавил он, увидев меня.

Щеки обдало жаром.

– С днем рождения, – выдавила я. Джейкоб все не отрывал от меня взгляда, и я, глянув в окно, ляпнула: – Отличная погода, правда?

«Отличная погода»? Что за бред?

– Налей Айле вина, – попросила Сара Джейкоба.

– Хорошо. Ба, а ты будешь?

– Дождусь, пока сядем за стол.

Передавая мне бокал, Джейкоб коснулся моих пальцев. Посмотрел в глаза и искренне улыбнулся.

– Пойду посмотрю, как там сосиски, – сказала я и выскочила на террасу.

Ник отнес деревянную скамейку ближе к воде, а мы пошли за ним с мисками, тарелками, приборами и бокалами. Вечер выдался солнечный и безветренный, в воздухе витал запах водорослей.

Мы стали рассаживаться, и отец Ника похлопал по скамейке, приглашая сесть рядом. Я втиснулась между ним и его сыном.

Напротив, щурясь на солнце, Сара раскладывала по тарелкам гранатовый салат. На лбу выступил пот, щеки раскраснелись. Чересчур оживленным тоном она посоветовала всем «орудовать вилками, пока мясо не остыло».

Дэвид окунул кусочек чесночного хлеба в хумус, который на жаре уже покрылся желтой коркой.

– Как же тут здорово, – сказал он с набитым ртом.

– И ничего не меняется, правда? – Стелла окинула взглядом вытянутую отмель: туристы складывали пляжные полотенца и зонтики, готовясь уехать домой на пароме.

– Помню, мы так удивились тебе, Айла, – подхватил отец Ника. – Все думали, кто же наши новые соседи? Наверняка какие-нибудь любители парусного спорта, средних лет. А тут ты! – засмеялся он, ткнув меня в бок. – Худенькая, длинноногая, но с таким целеустремленным взглядом, как будто готова покорить весь мир.

Я выдавила улыбку, хотя вовсе не узнавала себя в его описании.

– Как успехи на работе? – спросила Стелла. – Ник говорит, ты отлично ладишь с учениками.

– Да, мне нравится работать с детьми. Начальные классы, семь-восемь лет.

– Прекрасный возраст, – согласилась мать Ника.

– Как мы могли не взять тебя под крыло? – продолжил Дэвид. – Ты даже яйцо сварить не могла! Перебивалась заварной лапшой, помнишь?

– Она так и живет на этой лапше, – добавила Сара. Неужели никто, кроме меня, не уловил напряжение в ее голосе?

– Ну и правильно! – Стелла махнула рукой. – Нечего проводить всю жизнь на кухне.

– В домашней еде тоже есть свои плюсы, – заметил Ник.

– Но вы, ребята, вроде не голодали, – возразила его мать. – Продуктов у нас всегда было полно.

– Да, оставалось их только приготовить, – улыбнулся ей Ник.

Я возила еду по тарелке, а Джейкоб смотрел на меня в упор. Зачем я вообще пришла?

Всеобщее внимание вдруг привлек светловолосый мужчина в красных шортах: он выбежал из-за домика, а за ним, вздымая песок, скакала группка детей. Мужчина плюхнулся в воду у самого берега, поднимая брызги; ребята восторженно кричали и прыгали, наблюдая за его действиями.

– Водичка – супер! Прямо Карибское море! – крикнул он.

– Сынок, ты даже не попробовал стейк, – сказала Сара, пододвигая тарелку с мясом к Джейкобу.

– Спасибо, не хочу.

– Это же твой любимый. С сырным соусом.

В ответ Джейкоб пожал плечами и откусил хот-дог. Он выглядел уставшим и, как и я, почти весь вечер молчал.

Сара бросила попытки накормить сына и отпила вина.

– Тост! – вступил отец Ника. – За нашего именинника! За семнадцатилетие! С днем рождения, Джейкоб!

Все протянули бокалы, чтобы чокнуться с бутылкой пива Джейкоба.

– У меня тоже есть тост, – сказал Джейкоб. От его пристального взгляда быстро застучало сердце. – Выпьем за Марли. Сегодня семь лет. Мы всегда будем скучать и никогда его не забудем.

На глаза выступили слезы, в горле появился ком.

– Ты у нас сильная девочка. – Дэвид коснулся моей руки.

– Молодчина, – прошептал Ник Джейкобу, хлопая его по плечу.

Тост Джейкоба немного смутил собравшихся, но через пару минут беседа вернулась в нормальное русло. Ник рассказывал отцу о предстоящей встрече с клиентами, а Стелла допрашивала внука на предмет того, будет ли он поступать в университет.

Сара не притронулась к еде и сидела, поджав губы. Обычно мы с ней легко находили темы для разговора, но сейчас от подруги так и веяло злостью. На кого она злится, на меня? Неужели из-за билетов на концерт? Господи, где взять силы… Я молча доела мясо и отказалась от разложенного по порциям десерта, а потом предложила вымыть посуду. Собрала тарелки, отнесла их в дом и уже включила насос, как вдруг появились Джейкоб и остальные.

– Давай я буду вытирать, – предложил именинник.

Ник притворно схватился за сердце.

– Наш сын вызвался помочь? Ушам своим не верю!

Джейкоб в ответ закатил глаза и подошел ко мне с кухонным полотенцем – так близко, что чувствовался жар, исходящий от его тела.

К счастью, Стелла прогнала внука со словами:

– Друзья тебя уже заждались! Бегом к ним.

Джейкоб неохотно глянул на ребят, околачивающихся на берегу у одного из домиков.

– Нам надо поговорить наедине, пока ты не уехала, – шепнул он перед уходом.

Я вытаскивала на террасу доски, чтобы забить на зиму окна.

– Только половина седьмого, – донесся до меня голос Сары. Они с Ником стояли у дома, и Сара смотрела на часы мужа.

– Зато нет пробок. Приеду в отель раньше и успею еще раз пройтись по презентации.

– Тогда я положу тебе с собой кусочек торта.

Сара пошла на кухню, а Ник, заметив, как я вожусь с досками, решил помочь.

– Ну что, скоро в путь? – спросил он.

– Ага.

– Скучаешь по Чили? Или не хочешь уезжать?

– И то, и другое, – подумав, ответила я.

Ник предложил забить доски, но я сказала, что справлюсь.

– Езжай, тебе еще готовиться к встрече.

Он посмотрел на часы и кивнул.

Сара принесла кусок торта.

– Спасибо, – поблагодарил ее Ник и повернулся ко мне. – Что ж, тогда пора прощаться. – Он крепко меня обнял. – Здорово, что ты пришла на день рождения. Понимаю, как для тебя это трудно… Ты просто молодец. Мы очень рады. – Я чувствовала, что Сара не сводит с него глаз. –  Ну, хорошо долететь! – Ник разомкнул объятия и по-дружески хлопнул меня по плечу.

На то, чтобы заделать окна, понадобился час. Жутко уставшая и потная, я накинула на плечи рюкзак и стала прощаться с домом: провела рукой по деревянной двери, стараясь запомнить, какая она на ощупь. Потом зашла к Саре. Она стояла на кухне с бокалом вина. Уже успела навести безукоризненную чистоту – только запечатанные пленкой остатки еды напоминали о том, что пару часов назад был праздник.

– Уезжаешь?

– Пора. – Сара молча кивнула. –  Отлично посидели, – сказала я.

– Жалко, что столько еды осталось.

– И вот еще. – Я подала Саре пакет со скоропортящимися продуктами из моих шкафчиков.

– Спасибо.

Повисла неловкая тишина, и я была вынуждена ее нарушить.

– Как думаешь, Джейкобу понравилось?

– С его днем рождения всегда очень… сложно.

Видимо, Сара ожидала сочувствия с моей стороны. Да, я прекрасно знала, что Джейкобу нелегко из-за годовщины смерти Марли, но извиняться не собиралась.

Сара переступила с ноги на ногу.

– Зря ты подарила ему билеты.

– Это же не на весь фестиваль, а всего на один день…

– В июне мы не пустили его на Гластонбери, и что прикажешь теперь делать? Пойти на уступки?

– Там два билета, ты можешь поехать с ним. Или попросить Ника.

– Ну да! Так Джейкоб и согласился поехать с родителями!

– Не понимаю, чего ты волнуешься. Ему уже семнадцать.

Сара вспыхнула.

– Я волнуюсь, потому что твой подарок подрывает наш авторитет. Джейкоб мой сын, и мне решать, куда ему можно ехать, а куда нельзя. Конечно, сегодняшний день дался тебе тяжко…

– Годовщина тут ни при чем! Все дело в тебе! – возразила я. – Ты весь вечер на меня дулась. Явно не хотела меня видеть.

– Да ладно! Зачем же я тогда тебя упрашивала прийти?

– Не знаю, но встретила ты меня не слишком-то радушно.

– Зато остальные постарались.

– Ты что… завидуешь? – изумленно спросила я.

– Еще чего.

Я глянула на полку с открытками – мою Сара засунула подальше. Я демонстративно ее достала.

– Значит, по-твоему, я сама забрала этот снимок?

– Что-что? – рявкнула Сара.

– Джейкоб мне так сказал. – Я посмотрела ей в глаза. – Хотя на самом деле это ты его спрятала. Зачем ты врешь сыну?

Сара молча скрестила руки на груди, а внутри меня разгорался гнев.

– Прошлым летом ты тоже случайно перепутала дату моего прилета?

– Да, я ошиблась.

– Неужели? Или просто не хотела, чтобы я виделась с Ником и Джейкобом?

– Что за бред…

– Бред – это как раз про тебя.

– Если угодно, я поменяла фото в рамке, потому что хотела, чтобы там была моя семья. И теперь я виновата? Мы не можем всю жизнь ходить вокруг тебя на цыпочках.

Ее слова ударили в самое сердце.

– Так вот что для тебя наша дружба – хождение на цыпочках? Мы двадцать лет были лучшими подругами. Со мной не надо нянчиться, и уж ты это знаешь! Я думала, что при тебе могу вести себя естественно.

Из глаз брызнули слезы. Я подхватила рюкзак и выбежала из дома.

Сара не окликнула меня. Даже не извинилась. Она просто дала мне уйти – похоже, именно этого она и хотела.