Несколько месяцев спустя

Тихий пляж укрыт морозным одеялом, море поблескивает в рассветных лучах. Я стою на террасе нашего дома с кружкой свежесваренного кофе и ежусь от холода. Я дошла сюда от самого мыса. Изо рта вырывается теплое облачко дыхания.

Прошлым летом – а такое чувство, что в прошлой жизни – я волновалась, что однажды буду кипятить воду всего на одну кружку. Так и вышло. Я смотрю в небо: чайка разрезает высоту своими белыми крыльями. Провожу пальцами по гладкой деревянной табличке с надписью «Продается». Сегодня мы отдаем ключи от дома риелтору. Я специально попросила ничего не говорить мне о покупателях. Лучше не знать.

Подмерзший песок хрустит под ногами, как снег. В зимнем свете соседний домик выглядит потускневшим. Новости об Айле доходят до меня через общих знакомых: говорят, она переехала в Ирландию, на западное побережье, и решила выучиться на специалиста по рейки. Я все равно по ней скучаю – прекрасно понимая, что прошлого не вернуть.

Этот пляж хранит годы теплых воспоминаний: следы маленьких ножек на песке и отпечатки крема от солнца на дверных ручках, круги на подоконнике от кружек чая или бокалов с вином и аккуратно вырытые ямы для беременных животов, вечернее купание в море и шалаш, который с гордостью показывают нам мальчишки… Все сохранится в моей памяти, как коллекция прекрасных ракушек.

Я иду вдоль берега, напоследок желая насмотреться на море. Здесь безлюдно, только молодой рыбак сидит у скал – я улыбаюсь ему и поворачиваю обратно.

И снова думаю о Джейкобе. Сегодня утром у него встреча с психологом. Надеюсь, Ник сумел вовремя вытащить его из кровати, и Джейкоб все-таки не откажется поговорить со специалистом. Ему надо высказаться. Увы, он ясно дал понять, что не видит маму в качестве собеседника. Спустя месяцы я наконец понимаю, почему он соврал Айле, обвинив меня в смерти Марли. Скрыв правду об Айзеке, я ужасно его обидела, и Джейкоб решил отомстить. К тому же у Айлы появилась отличная причина сказать: «Хорошо, я возьму тебя с собой в Чили». Он выбрал ложь, которая представила в нужном свете его и при этом очернила меня.

Да, мне до сих пор очень больно, однако Джейкоб мой сын, и я верю, что мы справимся с этой ситуацией.

Как и всегда по средам, вечером я поеду к нему и Нику в гости – и постучу в дверь, а не воспользуюсь ключом, который висит на брелоке. Среда мне нравится. Я приготовлю ужин на троих – в холодильнике уже лежит свежая говядина. Я потушу ее в красном вине с луком и чесноком.

В другие дни приходится сложнее. Пару раз в месяц мы с Ником встречаемся после работы. Я приезжаю в деловом костюме – устроилась секретарем юриста, – и теперь у нас есть много новых тем для разговора, которые не связаны с домом или семьей. Часто Ник даже улыбается, но мы больше не вместе. На следующей неделе подаем на развод. Хоть мы и пытались сохранить брак, ничего не вышло – доверие не вернуть. Иногда я просыпаюсь среди ночи, ближе к рассвету, и представляю, как через несколько лет увижу Ника где-нибудь на улице или в ресторане, а рядом с ним будет Айла.

Мне сорок один год, и я снова живу у матери. Ничего, мне нравится. Мы с мамой наконец-то стали близки, а это дает мне надежду, что наши с Джейкобом отношения еще восстановятся.

Я вдруг замечаю, что кто-то идет мне навстречу. Знакомые очертания и походка. Я останавливаюсь и прижимаю руки к груди.

– Значит, так и есть? Продаешь дом, уезжаешь? – спрашивает Айзек. Я давно его не видела. Он выглядит бледным и уставшим.

– Да, вот так.

Айзек понимающе кивает и засовывает руки в карманы пальто. Интересно, а что стало с ним за эти месяцы?

– Как Джейкоб?

– Живет с Ником. – Не лучший ответ, но это все, что я могу из себя выдавить.

– Если он когда-нибудь… ну… захочет со мной увидеться, я с удовольствием. Передай ему.

– Хорошо, спасибо.

После долгого молчания Айзек задает еще один вопрос:

– А ты-то, Сара, как ты сама?

– Справляюсь, – отвечаю я, пожав плечами.

Айзек внимательно смотрит мне в глаза, будто хочет в них что-то увидеть.

– Ты хорошая мать. Не забывай.

– Разве? Вряд ли кто-то с тобой согласится.

Айзек переступает с ноги на ногу, скрипит песок.

– Знаешь, люди тут болтают о том, что случилось с Марли и Джейкобом.

Ну еще бы. В том числе из-за этого я и вынуждена продать домик.

– Они уверены, что это ты отправила мальчишек плавать. Устроила им соревнование – кто первый до буйка и обратно, но не уследила за ними, вот Марли и утонул. – Я отмахиваюсь, не желая поднимать тему. – Но я знаю, что это не так. – Пристальный взгляд Айзека напоминает мне о Джейкобе. – Я видел, что произошло. – Я не сразу понимаю, что он имеет в виду. – Я все видел. С катера.

У меня перехватывает дыхание.

– Не может быть.

– Я не стал говорить – боялся, что у Джейкоба будут неприятности. И не хотел причинять боль тебе.

Видимо, Айзек действительно всегда любил меня.

– Впрочем, ты и сама все знаешь.

Я киваю, и общий секрет сближает нас, помогая защитить Джейкоба. Айзек отводит взгляд и смотрит на море, будто видит что-то особенное в волнах.

– Он не объяснил, почему так вышло?

Странный вопрос, ведь ответ очевиден.

– Джейкобу было всего десять. Его унесло течением, он перепугался. Хотел спастись, но в итоге утопил Марли. Это трагическая случайность. – Айзек задумчиво хмурится. Мой сын выглядит точно так же, когда пытается что-то скрыть. –  В чем дело?

– Случайность? Джейкоб тебе так сказал?

– Да.

Айзек потирает затылок.

– Не молчи! – взволнованно говорю я. – Он кривит губы и качает головой. Мне становится страшно. –  Ну же! Что ты такое видел?

Айзек молча отводит взгляд.

Я подхожу ближе и беру его за руку, заставляя посмотреть мне в глаза.

– Прошу тебя.

– Мальчиков унесло течением, верно, – наконец выдает он. – Но Марли утонул не из-за этого.

– Ничего не понимаю…

– Они ругались. – Айзек замолкает и шумно сглатывает. – Джейкоб ударил Марли. И насильно держал его голову под водой.

– Нет! – спешу возразить я, хотя в жилах стынет кровь. – Что за глупости!

– Я все видел, – тихо повторяет Айзек. – Джейкоб утопил его.

Боже, не может такого быть.

– Он любил Марли. Они были как братья… – Мой голос затихает.

Однажды Марли уехал на экскурсию с классом на остров Уайт, а Джейкоб плакал из-за того, что не увидит друга целых пять дней.

На уроке труда Марли всю четверть делал часы из дерева, а потом подарил их Джейкобу.

На восьмой день рождения Джейкоб попросил набор раций, чтобы они с Марли могли переговариваться перед сном.

Марли сочинил рассказ про лучших друзей на необитаемом острове и сделал к нему иллюстрацию, нарисовав двух ребят – один светловолосый, другой темненький.

– Ничего ты не видел! Джейкоб запаниковал, а Марли подставил ему плечо. Все вышло случайно!

Айзек качает головой.

– Джейкоб кричал на Марли. Я не понимал, что происходит, схватил бинокль. И увидел, что Джейкоб ударил друга и затянул его под воду. Как жаль, что я не успел вовремя разнять их.

«Нет, нет, нет!» – мысленно кричу я, однако понимаю: все сходится. Приступ ярости лишает меня спокойствия.

– Но почему? – спрашиваю я. – Почему Джейкоб так поступил?