Глава 41

Как и остальные сорок миллионов американцев, Элиза в понедельник утром постоянно переключала телевизор с «КИ ту Америка» на «Дейбрейк» и обратно, пытаясь не пропустить дебют Лорен Адамс в качестве ведущей на «КТА», а также посмотреть, как команда «Дейбрейк» отреагировала на потерю женщины, которую они специально пригласили, чтобы вести утреннее шоу для всей их телевизионной сети. Обе программы предсказуемо сосредоточились на истории Констанс Янг. Этой теме фактически и были посвящены первые полчаса шоу на обоих каналах. На случай если кто-то из зрителей на уик-энд куда-то уезжал, вся информация, которая сообщалась в течение последних двух дней, до мельчайших подробностей была повторена, пересказана и переупакована.

Опытный глаз Элизы отметил, что Лорен Адамс заметно нервничала. Она допускала мелкие ошибки, время от времени смотрела не в ту камеру, запиналась на некоторых словах, пропустила несколько реплик. Но Элиза догадывалась, что ни один телевизионный критик не станет судить Лорен за это слишком строго. После того, что произошло с Констанс, было понятно, что Лорен будет трястись. Очень тяжело начинать свою работу в такой обстановке, и Элиза сопереживала Лорен, подозревая, что зрительская аудитория может испытывать те же чувства. Если Лорен в первые дни после смерти Констанс поведет себя правильно, если ей удастся выбрать оптимальный баланс между образом влиятельной журналистки и живым человеком со своими слабостями, у нее есть потенциал, чтобы завоевать доверие и любовь зрителей.

— Я хочу посмотреть «Губку Боба Квадратные Штаны».

Голос Дженни оторвал Элизу от мыслей и вернул к первоочередной задаче — отправить дочь в школу. Дженни сидела за кухонным столом и без энтузиазма ела из миски «Чириоуз», которые миссис Гарсиа приготовила для нее.

— Дорогая, маме нужно посмотреть эту передачу по работе. Ты же знаешь. Ешь лучше свой завтрак.

Дженни сидела, уставившись в миску с овсяными хлопьями.

— Дженни, ну давай же. — Голос Элизы зазвучал жестче.

Когда девочка подняла голову, в глазах ее стояли слезы, а нижняя губа тряслась. Элиза выключила телевизор и, наклонившись к дочери, обняла ее.

— Дорогая моя, почему ты плачешь? Я ведь не кричала на тебя. Я просто хотела, чтобы ты хорошенько позавтракала и у тебя в школе сегодня хорошо сложился день.

Дженни засопела.

— Я совсем не поэтому плачу.

— А что же тебя расстроило?

— Мне не нравится то, что идет по телевизору. Я не хочу смотреть на эту леди, которая умерла. И я не хочу, чтобы ты умерла, мамочка.

Элиза закрыла глаза и крепче прижала к себе дочь. О чем она думала, включая передачу со всеми подробностями относительно смерти Констанс? В доме есть еще с полдюжины других телевизоров, и ей определенно не следовало смотреть именно этот, на кухне, когда здесь сидит Дженни. А как она вчера потянула дочь с собой в Клойстерс, а потом еще и в телецентр, когда работала над своим сюжетом? Это тоже было совершенно бездумной ошибкой.

Дженни — девочка сообразительная, и от ее глаз и ушей не ускользнуло ничего. Для нее это была не безликая история, которую передают в новостях неизвестно о ком. Констанс работала в том же здании, что и ее мама. Констанс Янг выступала по телевизору, как и ее мама. У Констанс даже была та же самая работа, какой раньше занималась ее мама. И если что-то произошло с Констанс, это же могло произойти и с ее мамой. У Дженни и так не хватало одного из родителей. И, разумеется, она боялась потерять второго.

— О, ангел мой, не волнуйся, — прошептала Элиза, стараясь успокоить ребенка. — Я никуда не уйду. И ничего со мной не случится.

— Обещаешь мне?

— Обещаю. Как я вообще могу оставить тебя одну? Я люблю тебя больше всего на свете. Ты же знаешь это, верно?

Дженни кивнула.

— Я знаю, но ты говорила, что и папа тоже любит меня, а он от меня ушел.

Ну вот. Элиза всегда знала, что когда-то этот разговор все равно должен состояться. Разговор, к которому она хотела подготовиться, но которого тем не менее всегда боялась Дженни никогда не жила в мире, где у нее был бы отец. В младенческие годы и чуть позже она развивалась совершенно нормально. Первое слово, первый шаг, первый день рождения, первый день в яслях и даже первый день в детском саду — все эти вехи начала своей жизни Дженни прошла без каких-либо признаков того, что она ощущает отсутствие отца. Ну да, несколько раз она заявляла, что у всех детей, с которыми она играет, есть папы, но казалось, что она раз и навсегда смирилась с тем фактом, что у нее нет отца, — просто так уж сложилось в жизни. У сегодня утром она впервые выразила свое смятение, чувство потери и покинутости, которое она должна была испытывать с того момента, когда осознала, что ее отец никогда не будет с ней, и когда почувствовала всепоглощающий ужас при мысли о том, что она может лишиться и второго своего родителя, оставшись в этом мире совершенно одна.

— Он не хотел, Дженни. Он мечтал всегда быть рядом. Он изо всех сил старался остаться в этом мире, в основном из-за того, что хотел быть с тобой. Но думаю, что у Господа были в отношении нашего папы другие планы.

Дженни потерлась носом о халат Элизы.

— А что это за планы?

— Я точно не знаю, солнышко. Я собираюсь задать Господу этот вопрос, когда увижусь с ним. Но зато я точно знаю, что очень значительная часть планов Господа в отношении твоего папы, когда он жил в этом мире, была связана с тем, чтобы он стал твоим отцом. Это было самое важное, что успел сделать твой папа, и я знаю, что он и сам считал точно так же.

— Точно знаешь? — Дженни цеплялась за каждое слово, сказанное матерью.

— М-м-м-м, — Элиза чмокнула Дженни в лоб. — Одна из последних фраз, которые он мне сказал, была о его радости от осознания, что скоро должна родиться ты. Он сказал, что из-за этого у него появилось такое чувство, будто он действительно внес свой вклад во что-то совершенно особенное, замечательное в этом мире.

— А что такое «внес свой вклад»? — спросила Дженни.

— Отдал. Когда ты вносишь свой вклад, ты отдаешь.

Дженни задумалась над объяснением.

— Это как подарок?

Элиза живо закивала:

— Вот именно. Ты — это наш с папой подарок миру, Дженни.

Глядя на маму снизу вверх, девочка улыбнулась. Потом она отстранилась и переключила все внимание на миску с размокшими хлопьями. Глядя, как ест ее дочь, Элиза думала, правильно ли она все сказала, и надеялась, что это так; она была уверена, что тема всплывает не последний раз, и понимала, что на ней лежит большая ответственность и что ее святая обязанность — хорошо воспитать своего ребенка и не допустить, чтобы Дженни осталась сиротой.

 

Глава 42

Воткнула, вынула, потянула. Воткнула, вынула, потянула.

Стальная игла размеренно двигалась по канве. Крохотные квадратики один за другим заполнялись желтыми стежками. Урсула пыталась сосредоточиться на своей вышивке.

Урсула любила вышивать. Это приносило ей удовлетворение, успокаивало. Для нее было большим удовольствием следить за тем, как канва оживает, заполняется красками разноцветной пряжи. Когда она концентрировалась на своем рукоделии, все тревоги мира отступали на задний план.

Но сегодня утром даже любимая вышивка не смогла успокоить Урсулу. После того что произошло перед этими выходными, она чувствовала, что просто обязана включить канал «КИ Ньюс» и посмотреть их утреннюю передачу. Она пыталась вышивать перед телевизором, но из-за всех этих новостей насчет Констанс, а также сообщения о том, что результаты вскрытия ожидаются сегодня чуть позже, Урсула ошиблась. Она исправила неправильный стежок, вслушиваясь, как Лорен Адамс рассказывает о смерти Констанс. При каждом ее слове желудок Урсулы мучительно сжимался.

Урсула расстелила перед собой канву с вышивкой и залюбовалась своей работой. Она сама разработала этот рисунок как дань памяти Констанс, и, если с ней что-нибудь случится, он должен будет помочь полиции найти убийцу Констанс — так же, как и убийцу ее самой.

Печатными буквами на холсте была вышита черными нитками первая строфа сонета:

Урсула понимала, что ее долг — обратиться в полицию и рассказать им все, что видела. Но она не пойдет туда, по крайней мере, пока. Может быть, полицейские смогут и сами во всем разобраться. Она очень рассчитывала на это, потому что не хотела закончить так, как ее сестра. Сознательная гражданка, вызвавшаяся дать показания в суде как свидетель преступления, сейчас мертва и покоится под двухметровым слоем земли.

 

Глава 43

Как только близнецы вышли за дверь и отправились в школу, Аннабель заскочила в душ. В ванной же она начала краситься, прислушиваясь к телевизору в спальне, включенному на полную мощность и настроенному на канал «КИ».

Накладывая на лицо макияж и слушая очередное сообщение о смерти Констанс Янг, Аннабель удивлялась, как за один уикэнд все могло так решительно поменяться. Только в пятницу «КИ ту Америка» попрощался с Констанс и Аннабель была включена в график на раннее утро понедельника для участия в дебютной передаче Лорен Адамс в качестве ведущей шоу. А уже сегодня Констанс мертва, и сама Аннабель больше не работает на «КТА».

Закончив свои дела в ванной, Аннабель отправилась в спальню, слегка притормозив перед телевизором, чтобы немного уменьшить громкость. Пока она одевалась, это внимание к истории Констанс Янг стало казаться ей чрезмерным. Да, буквально каждый на «КИ Ньюс» и даже, наверное, во всем телевизионном бизнесе был захвачен происшедшим. Да, американская публика обычно пристально следит за всеми испытаниями и несчастьями, выпавшими на долю знаменитостей. Но в мире происходит и масса других событий, происшествий более важных, чем смерть Констанс Янг. Однако, судя по тому, что сегодня утром вещали по «КТА», этого никак не скажешь.

Переключив канал, Аннабель отметила, что «Дейбрейк» также присоединился ко всему этому неистовству, посвященному Констанс Янг. Она пощелкала кнопками пульта дистанционного управления и обнаружила, что другие станции тоже подготовили свои версии этого трагического события. Но затем на экране появилось хорошо знакомое ей лицо, и она отбросила пульт в сторону.

Это был Джейсон Воан, человек, которого Аннабель запомнила по большой шумихе в прессе более двух лет назад. Сейчас Воан представлял свою новую книгу, и репортер, бравший у него интервью, держал в руках ее экземпляр с надписью «Никогда не оглядывайся назад».

Аннабель уже слышала, что Воан пишет книгу о средствах массовой информации и их способности испортить человеку репутацию, а затем как ни в чем не бывало двинуться дальше, к следующему циклу других новостей, даже не удосужившись бросить взгляд назад на то разрушение, которое по их вине произошло в жизни человека. Она также слышала, что Констанс в этой книге подвергается жестокой критике, Аннабель сама брала участие в том интервью, когда Воана объявили настоящим героем за то, что он спас несколько человек из горящего здания. Но под настойчивыми и стремительными вопросами Констанс Воан начал запинаться, противоречить сам себе и в итоге предстал перед публикой как мошенник и самозванец. Сразу после этого интервью появились свидетели, которые заявили, что из-за дыма и огня они не вполне уверены, что именно Воан спас их жизнь от опасности. Другие СМИ подхватили это и, став на сторону Констанс, превратили Воана из отважного и благородного героя в человека лживого и подозрительного, которому не стоит доверять.

— Я продолжаю настаивать, что именно я тогда спас людей, — объяснял на экране Воан репортеру. — Но после одного интервью с Констанс Янг мне больше никто не верил. Кончилось тем, что я потерял работу на Уолл-стрит: никто не хотел иметь дело с человеком, которому нельзя доверять. Я был вынужден съехать с квартиры, в которой жил. Люди, называвшие меня героем, стали шарахаться от меня в лифте. Не говоря уже о том, что я больше не мог позволить себе снимать жилье в роскошном доме. Ситуация была слишком напряженной, и мой брак также распался.

— А чем вы занимаетесь теперь? Чем зарабатываете на жизнь? — спросил журналист.

— Я пытаюсь зарабатывать писательским трудом, — ответил Воан. — Но это очень нелегко.

Аннабель вглядывалась в измученное заботами лицо, в глубокие морщины на лбу, в честные глаза. Она испытывала облегчение от того, что не имела никакого отношения к предварительному сбору информации и продюсированию проведенного Констанс интервью с ним. Если окажется, что все сказанное Воаном — правда, его жизнь на самом деле была разрушена.

Уже надевая туфли, Аннабель вспомнила, как женщина, которая занималась в «КТА» сюжетами о литературе, говорила ей, что книга Воана была отвергнута основными издательскими домами как предсказуемо тенденциозная, и в итоге он получил ничтожно маленький аванс от одного второсортного издателя. Но, по крайней мере, с точки зрения перспектив Джейсона Воана как писателя, а также учитывая небывало высокий интерес публики ко всему, что связано с Констанс Янг, более удачного времени для выхода в свет книги «Никогда не оглядывайся назад» выбрать было невозможно.

 

Глава 44

Ближе к концу выпуска «КИ ту Америка» Гарри Грейнджер, рядом с которым сидела Лорен, представил последний раздел утреннего шоу.

— Наш эфир сегодня в значительной степени был посвящен безвременной кончине нашей коллеги Констанс Янг, которую очень многие из вас видели в наших передачах каждое утро. Все мы до сих пор пребываем в шоке, но, как вы уже знаете, Констанс в ее кресле ведущей заменила Лорен Адамс, и сегодня ее первый день в этой роли. Она уже знакома вам по множеству сюжетов, которые она в качестве корреспондента готовила для рубрики «КТА», посвященной стилю жизни, но нам показалось, что вы захотите больше узнать об этой женщине, с которой, как мы надеемся, вы теперь будете встречать каждое утро.

Гарри исчез, и на экране появилась фотография маленькой девочки на пони.

— Лорен родилась во Франкфорте, штат Кентукки, в семье домохозяйки и управляющего конюшнями одной из крупнейших конных ферм этого «кукурузного» штата. И Лорен полюбила верховую езду еще до того, как толком научилась ходить.

Пошли кадры из интервью с Лорен, явно снятого совсем недавно.

— Помню, что в школе я с нетерпением ждала, когда прозвонит звонок на перемену, чтобы можно было выбежать на улицу и отправиться на конюшню. Мне нравилось крутиться вокруг отца и смотреть, как он ухаживает за лошадьми. Я любила их кормить, чистить щеткой, разговаривать с ними. Даже убирать за ними для меня никогда не было проблемой. Я просто обожала их, как обожаю и сейчас.

На экране появилась фотография Лорен в костюме для верховой езды и бархатном шлеме, берущей препятствие верхом на чистокровном рысаке; следом шел ее снимок с сияющей диадемой на голове и большим букетом роз в руках.

Гарри продолжал свой рассказ:

— Лорен принимала участие в соревнованиях, выиграла много призов на скачках, но в старших классах средней школы она стала обладательницей титула «Мисс Рил» штата Кентукки, превзойдя всех своим выступлением в батон-твирлинге и одержав победу в танцевально-хореографическом конкурсе. После этого она поступила в университет штата Кентукки и с отличием закончила его, получив диплом специалиста в области средств массовой информации.

На экране дали подборку отрывков из разных репортажей Лорен за последние годы. После завершения сюжета камера вновь показала Гарри и Лорен, сидящих рядом на диване в студии.

— Так говоришь, «Мисс Рил» штата Кентукки? — ухмыльнулся Гарри.

Лорен протестующее улыбнулась.

— Эй, не трогай эти пышные и красивые представления. Участие в таких соревнованиях повлияли на жизнь многих телевизионных журналистов и выдающихся личностей. Ты ведь знаешь, Гарри, что Констанс завоевала титул «Мисс Виргиния», Диана Сойер была «Мисс Юная Америка», Дебора Норвилл — «Мисс Джорджия» в категории девочек, Паула Зан участвовала в финале конкурса «Мисс Америка» для юношеского возраста, а Гретхен Карлсон была «Мисс Америкой». Даже Опра Уинфри участвовала в таких состязаниях. В 1973 году она выиграла в Нэшвилле титул «Мисс Пожарница».

— Вот это да! — сказал Гарри.

Лорен рассмеялась.

— О'кей, можешь веселиться сколько угодно. Но участие в этом конкурсе принесло мне так много нового опыта, как ничто другое.

 

Глава 45

Хотя было еще очень рано, уже начали поступать букеты от доброжелателей, пожелавших выразить свою поддержку Лорен в ее первый день. Бойд несколько раз сходил из фойе телецентра в кабинет Лорен, чтобы отнести богатые цветочные композиции от лучших флористов Манхэттена.

Он долго расставлял букеты по комнате, пока не убедился, что они расположены наиболее удачным образом. Затем он включил телевизионные мониторы на стенах, зная, что Лорен буквально помешана на том, чтобы следить за конкурентами. Бойд добавил несколько новых журналов в аккуратно сложенную на ее письменном столе стопку, убедился, что каждый карандаш в выдвижном ящике тщательно заточен, после чего включил ее компьютер. Остановившись в дверях, он еще раз окинул взглядом комнату, желая удостовериться, что, когда Лорен вернется из студии, здесь ей все понравится. Удовлетворенный увиденным, он уже развернулся, чтобы уйти за свой стол, находящийся в приемной, когда его внимание привлек один из мониторов.

Бойд почувствовал, как желудок его мучительно сжался.

Это было интервью с Джейсоном Воаном. Затем на весь экран крупным планом показали обложку книги. «Никогда не оглядывайся назад».

Бойд тяжело опустился на диван и навел пульт дистанционного управления на телевизор, чтобы увеличить громкость. Чем больше Бойд слушал Джейсона Воана, тем тревожнее становилось у него на душе.

Несколько месяцев назад ему показалась удачной идея переговорить с этим озлобленным автором. Бойд тогда и сам был очень зол: ему чертовски надоела и сама Констанс, и то, насколько пренебрежительно и неуважительно она с ним обходилась. И все же еще тогда, когда он отвечал на хорошо продуманные вопросы Воана, его не покидало ноющее чувство, что он, возможно, делает большую ошибку.

А сегодня он в этом убедился. Даже если Воан и сдержит свое слово относительно конфиденциальности, кто-нибудь, прочитав эту книгу, все равно сможет вычислить, что информация была получена от личного ассистента Констанс. Теперь же, когда сама Констанс погибла, любого, кто говорил о ней разные нелицеприятные веши, могут посчитать заинтересованным в ее кончине — конечно, при условии, что результаты медицинской экспертизы подтвердят насильственный характер ее смерти.

 

Глава 46

Заходя в лифт, Элиза еще не знала, как долго Лорен задержится на работе после своего первого утреннего шоу. Не желая прозевать ее, Элиза, не заезжая к себе на второй этаж, сразу отправилась на седьмой.

Дверь в кабинет Лорен была закрыта, но в приемной сидел Бойд Айронс.

— Я позвоню ей и сообщу о вашем приходе, — сказал он.

Дверь распахнулась практически сразу же. На пороге стоял Лайнус Назарет.

— Элиза, Элиза, — громким голосом пропел он. — Чему мы обязаны такой чести?

— Я просто хотела заглянуть и лично поздравить Лорен с тем, что ее первый день здесь пережит благополучно, — сказала Элиза, входя в кабинет. Лорен стояла, прислонившись к краю письменного стола.

— Что ж, спасибо, Элиза. Это очень мило с твоей стороны, — сказала она. — И отдельное спасибо за цветы. Они потрясающие. — С этими словами Лорен показала в сторону заполненного водой стеклянного цилиндра, в котором стояло два десятка белых роз на длинных черенках.

Элиза рассмеялась.

— Твой кабинет сейчас больше похож на цветочный магазин.

— Люди очень добры ко мне. — улыбнулась Лорен.

— Так и должно быть, — сказал Лайнус. — Они знают, что Лорен станет следующей королевой утреннего телеэкрана.

Элиза с Лорен промолчали.

— Ну, хорошо, — сказал Лайнус. — Возможно, в данных обстоятельствах с моей стороны не слишком тактично говорить такое. Но факт остается фактом: Констанс умерла, и это создает некий вакуум. Лорен предстоит его заполнить. — Лайнус уверенно улыбнулся. — И на этом я, девочки, оставлю вас вдвоем.

Обе женщины смотрели ему вслед, когда он выходил из кабинета.

— Приходится оправдывать доверие там, где тебе его оказывают, — сказала Элиза, когда он уже не мог их слышать, — Лайнус полностью поглощен тем, чтобы держать рейтинги «КТА» на высоком уровне. Я уверена, что он просыпается с мыслью о «КТА» и засыпает, думая об этом же. Можно не сомневаться, что в своих снах он также видит «КТА».

— Ты права, так оно и есть, — сказала Лорен. — Прямо не знаю, что бы я без него делала. Он помогал мне буквально на каждом шагу. Без Лайнуса меня бы здесь точно не было.

Элиза внимательно посмотрела на Лорен.

— Испытываешь серьезный прессинг, сидя в этом кресле, верно? — спросила она.

— Если бы речь шла только о тех двух часах, которые видят зрители, — сказала Лорен, обходя стол и жестом приглашая Элизу присесть по другую его сторону. — Но есть ведь еще изучение материала и подготовка, время на публичные интервью, всякие примерки, экспериментирование с макияжем и прическами, а также сознание того, что все, что ты говоришь и делаешь на экране, тщательно анализируется. Я никогда не думала, насколько может быть важна личная жизнь и возможность уединиться, прежде чем меня назвали преемницей Констанс.

— Верно, — согласилась Элиза. — Всего этого может показаться многовато, но давай не будем забывать, что, если мы не захотим заниматься этим, есть множество претендентов на наше место, которые тут же ухватятся за свой шанс. А что касается личной жизни, то на самом деле очень важно иметь друзей, которым ты можешь доверять и с которыми стоит проводить свое свободное время.

— Могу сказать, что тут я с тобой совершенно согласна, — сказала Лорен, хлопая пузырем, выдутым из жевательной резинки. — Слава богу, у меня есть лошади. Когда я была маленькой, могла так увлечься верховой ездой и походами на конюшню, что порой просто не замечала, как бежит время. Лошади значат для меня очень много. Когда я верхом, чувствую себя в ударе.

— А свои у тебя есть? — спросила Элиза.

— Есть, — ответила Лорен. — Здесь, в городе, я ходила кататься в Академию верховой езды Клермонт, но после подписания нового контракта решила, что могу позволить себе собственного коня. Я держу его в пригороде Нью-Йорка. Когда мне в субботу утром позвонили насчет Констанс, я как раз была там. Вот почему я смогла так быстро добраться до места происшествия.

— Кстати, насчет субботы, — осторожно начала Элиза. — Я очень сожалею о том, что произошло во время нашего совместного репортажа в «Вечерних новостях» в тот вечер. Я действительно понятия не имела, что тебе ничего не известно о мертвой собаке. Надеюсь, ты поверишь мне, когда я скажу, что вовсе не пыталась выставить тебя в глупом виде.

— Теперь я это понимаю, Элиза. Но, сказать по правде, тогда я просто с ума сходила от злости. Я подняла крик и пожаловалась Лайнусу, а сейчас сожалею об этом. Я сама повела себя по отношению к Аннабель Мерфи и Би Джею Д'Элиа не слишком-то хорошо. Поэтому-то Би Джей и пошел с той информацией к тебе, вместо того чтобы сообщить ее мне. И из-за этого мы потеряли двух лучших сотрудников «КТА», а Би Джей и Аннабель теперь работают в «Вечерних новостях». Мы потеряли — вы приобрели.

 

Глава 47

Когда Элиза добралась до своего кабинета, Пейдж уже ждала ее.

— Звонили из Клойстерса. Они просили узнать, не рассмотрите ли вы возможность стать в среду вечером хозяйкой приема в честь предварительного открытия выставки, посвященной Камелоту. Это мероприятие проводится преимущественно для их основных спонсоров, но некоторое ограниченное количество пригласительных билетов будет предоставлено и для широкой публики Предполагалось, что вести прием будет Констанс, но теперь это невозможно.

— Ничего себе предложение, Пейдж, я прямо не знаю, — сказала Элиза, слегка скривившись. — На самом деле я мало что знаю о Средних веках.

— Они говорят, что пришлют вам кое-какие обзоры, если вы захотите, но, с другой стороны, совершенно не предполагается, что хозяйка вечера должна быть специалистом по этим вопросам. Как я понимаю, они ищут очаровательную и хорошо известную женщину, которая обеспечит этому мероприятию определенный престиж, — скорее ведущую, чем лектора или преподавателя.

— И еще один вечер без моей Дженни? — сказала Элиза. — Передай им, что я очень сожалею, но не смогу сделать этого.

— Хорошо. — сказала Пейдж. — но, по правде говоря, мне очень жаль ту женщину, которая нам звонила. Она не только потеряла распорядителя своего торжества, но и пропал центральный экспонат всей выставки. Судя по ее голосу, она совершенно убита.

— Она, безусловно, сможет найти кого-нибудь еще, — ответила Элиза. — Я, например, абсолютно уверена, что Лорен Адамс с радостью взялась бы за это.

— Собственно говоря, я и сама предложила ей кандидатуру Лорен, — сказала Пейдж, — но она восприняла ее без энтузиазма. Скачала, что Лорен недостаточно известна и популярна.

— Лорен такое высказывание точно не понравилось бы, — фыркнула Элиза. Затем на мгновение задумалась. — Ладно, я сделаю это. По себе знаю, каково это, когда организуешь что — нибудь, а потом все вдруг начинает разваливаться перед самым началом. И если мероприятие должна была вести Констанс, будет правильно, если на помощь придет именно «КИ Ньюс». Перезвони той женщине, скажи, что я согласна, и попроси прислать мне материалы об их выставке.

 

Глава 48

В кабинет Элизы вошла Аннабель и положила на стол официальное медицинское заключение.

— Я подумала, что ты захочешь взглянуть на это.

Элиза взяла в руки документ и, быстро просмотрев результаты вскрытия, подняла глаза на Аннабель.

— Значит, причиной смерти была остановка сердца? — спросила она. — Это звучит еще более нелепо, чем то, что она утонула. Констанс была в завидной физической форме.

— Ты дальше читай, — ответила Аннабель.

В крови Констанс Янг был найден алкоголь, но в умеренном количестве. Кожа ее была шершавой и сморщенной, а ткани разбухли, как и должно быть при длительном нахождении тела в воде. Но при этом не обнаружено никаких следов сопротивления, которые обычно наблюдаются, если человек тонет, причем легкие и желудок также не были заполнены водой. В среднем ухе имелось кровоизлияние, какое иногда бывает у утопленников, но в заключении говорилось, что такое кровоизлияние могло возникнуть также при травме головы, механическом удушении или поражении электрическим током.

В документе приводилась ссылка на рапорт полицейских, которые обнаружили, что в системе освещения и подогрева бассейна имелось короткое замыкание, что говорило о возможном скачке мощности в сети. Элиза знала, что жертвы поражения электрическим током погибают от остановки сердца, когда ток, проходя через него, нарушает нормальную координацию работы сердечной мышцы. Мышца теряет свой ритм и начинает «трепетать», или фибриллировать. Вскоре сердце перестает биться и наступает смерть. Смерть от остановки сердца.

Если все обобщить, обнаруженные факты предполагали, что Констанс Янг могла умереть от удара током. Вопрос только в том, был ли это несчастный случай? Или все было подстроено?

* * *

Как раз когда Аннабель собиралась уходить, в кабинете Элизы появился Бойд Айронс.

— Звонила сестра Констанс, — объявил он. — Она хочет провести похоронную церемонию завтра утром. В одиннадцать.

— Завтра? Не слишком ли это поспешно? Результаты вскрытия были обнародованы только сегодня. — сказала Элиза.

— Да, действительно, получается довольно быстро, — согласился Бойд. — Фейс сказала, что ей хочется поскорее закончить с этим. Так что я сейчас обзваниваю всех как ненормальный и приглашаю людей на панихиду.

— И что же тебе отвечают? — спросила Элиза.

Бойд пожал плечами.

— Пока рано о чем-то говорить. Но вот в чем я не сомневаюсь, так это в том, что недостатка в представителях прессы не будет. В отделе информации мне сообщили, что им звонят непрерывно, причем кто угодно, вплоть до самых последних новостных и развлекательных каналов.

— Развлекательных, ты сказал? — переспросила Аннабель. — О чем это говорит, если похороны показывают в развлекательных шоу?

— Я не знаю, о чем это говорит, — ответил Бойд. — Но их зрители тоже хотят увидеть это, а продюсеры рвутся в бой, чтобы дать им то, что они хотят.

— А камеры будут допущены в комнату, где будет проходить панихида? — спросила Элиза.

Бойд покачал головой.

— Нет, зато снаружи их будет предостаточно.

— Констанс понравилось бы такое внимание, — тихо сказала Аннабель.

* * *

Когда Аннабель с Бойдом ушли, Элиза повернулась к своей ассистентке.

— Пейдж, позвони, пожалуйста, и закажи цветы, чтобы их доставили от нас на похороны Констанс, а потом сделай еще один такой же заказ для сестры Констанс в Нью-Джерси, — распорядилась Элиза. — Адреса тебе может дать Бойд. И еще, не могла бы ты, пожалуйста, найти для меня Марго Гонсалес?

Через десять минут на столе в кабинете Элизы зазвонил аппарат внутренней связи.

— Доктор Гонсалес на линии два, Элиза.

— Спасибо. — Элиза сняла телефонную трубку. — Привет, Марго. Как поживаешь?

— Неплохо, Элиза. Но я только что ответила на телефонный звонок, где меня пригласили на похороны Констанс завтра утром.

— Пойдешь?

— Думаю, что пойду, если удастся перенести кое-что, — сказала Марго. — Но, честно говоря, я удивлена, что меня пригласили. Я работаю с «КИ» не так давно и не настолько хорошо знала Констанс — мне всегда казалось, что она не особо обременяла себя даже тем, чтобы здороваться со мной. И если панихида проводится только для близких, то не думаю, что я для этого подходящая кандидатура.

— Тогда я должна тебе кое-что объяснить, — сказала Элиза. — Насколько я понимаю, приглашения получат практически все, кто хоть когда-либо работал с Констанс на «КТА».

Марго рассмеялась.

— Ага, теперь понятно. Они хотят, чтобы людей гарантированно оказалось достаточно для заполнения всех мест.

— Ну, что-то в этом роде, я полагаю, — сказала Элиза.

— Ладно, — сказала Марго. — Я постараюсь попасть туда.

— Это было бы очень мило с твоей стороны, — сказала Элиза. — Но звоню я тебе, Марго, не по этому поводу.

— А по какому?

— Собственно говоря, речь идет о моей маленькой дочке. — Элиза вкратце передала разговор, который состоялся у них с Дженни сегодня утром за завтраком, о страхах девочки, о том, как Элиза пыталась успокоить ее.

— Ну, похоже, ты справилась со всем этим очень хорошо, — сказала Марго.

— Надеюсь, что мне это удалось, — ответила Элиза. — Но с детьми никогда нельзя быть уверенным полностью.

— Вот что я обнаружила за много лет работы, Элиза, и это также было подтверждено большим количеством других исследований. Для детей не является необходимостью иметь двух родителей, чтобы быть эмоционально здоровыми. А для родителей не является необходимостью быть идеальными в своих поступках и реакциях, и это очень хорошо, потому что никто из нас не идеален. Но родители, — продолжала Марго, — действительно должны быть последовательными и заслуживающими доверия, чтобы их дети уверенно чувствовали почву под ногами. Судя по тому, что я знаю о тебе и что ты мне сейчас рассказала, у меня складывается ощущение, что Дженни нисколько не сомневается в твоей любви к ней и твоей преданности. Если взять это за основу, весьма вероятно, что она будет в состоянии справиться со всем, что предложит ей жизнь.

— Господи, если бы ты знала, как мне нужно было услышать это от тебя, Марго. Спасибо!

— Не за что, — сказала Марго. — Воспитывать ребенка одной нелегко. Я надеюсь, ты будешь звонить мне всякий раз, когда тебе нужно будет с кем-то поговорить.

 

Глава 49

На столе для обследования лежало тело большого датского дога. Прежде чем начинать вскрытие для экспертизы, ветеринар провел над ним каким-то предметом. Похожий на жезл сканнер излучал низкочастотный радиосигнал, который был принят крошечным, размером с сырое зернышко риса, приемопередатчиком, имплантированным под кожу на плече дога. Микрочип выдал на вмонтированный в сканнер монитор идентификационный номер. Этот номер должен будет привести их к владельцу собаки, человеку, который думал о благополучии этого датского дога и позаботился об имплантации ему микрочипа, чтобы не потерять своего любимца. Как могло это животное, которое по крайней мере один раз уже было оценено по достоинству, закончить свою жизнь в плавательном бассейне на участке Констанс Янг?

Ветеринар записал высветившийся номер в бланк своего заключения и взялся за скальпель.

 

Глава 50

Ассистенту Констанс Янг позвонили из полиции: они хотели узнать, встречается ли в ее картотеке либо в адресной записной книжке ее компьютера имя «Грэхем Уэллес». Бойд быстро проверил.

— Тут есть Александр Уэллс, У-Э-Л-Л-С, Глисон-корт 79, Уэствуд, штат Нью-Джерси, — сообщил он.

— Нет, — ответил детектив. — У-Э-Л-Л-Е-С. Грэхем Уоллес, в середине еще инициал «П.», как Питер. И адрес там другой: Восточная тридцать седьмая улица, 527, Манхэттен.

— А не могли бы вы объяснить, почему это вас интересует? — спросил Бойд, записывая имя и адрес и продолжая поиски. У него складывалось ощущение, что с этим детективом они стали чуть ли не приятелями. За последние несколько дней они уже несколько раз поговорили и Бойд ответил на множество вопросов. Были ли у Констанс ссоры с кем-нибудь в последнее время? Не знает ли Бойд, были ли у нее враги? С кем из мужчин она встречалась? Есть ли у Бойда какие-нибудь соображения насчет того, кто мог бы хотеть ее смерти? Бойд отвечал очень обстоятельно, пытаясь помочь, чем только может, и рассчитывая благодаря такому сотрудничеству остаться у полиции на хорошем счету.

— Мертвый пес, найденный на ее участке, был зарегистрирован на этого парня, но тот уже не живет по адресу, указанному в базе данных, — сказал детектив. — Мы собираемся обратиться на почту, чтобы выяснить, не сообщил ли он при переезде свои новый адрес; у нас есть и другие возможности, чтобы выяснить его местонахождение, но сначала я решил позвонить вам.

— Простите, детектив, — сказал Бойд, закончив свои поиски. — Мне очень жаль, но ничем помочь не могу.

Бойд повесил трубку и задумался, стоит ли говорить о состоявшемся разговоре с детективом Лайнусу или кому-нибудь еще с «КТА». Бойд не слишком доверял Лайнусу, поэтому не был на сто процентов уверен, что тот не использует информацию таким образом, чтобы потом ударить по нему же самому. К тому же, рассуждал Бойд, следующей передачей, которая выйдет в эфир с этим сообщением, все равно будут «Вечерние новости». Так или иначе, но такая информация в любом случае мимо них не пройдет, и Бойд чувствовал, что Элиза Блейк сумет защитить свой источник и не раскроет его, если до этого дойдет дело.

* * *

— Ты вернулся так скоро? — удивилась Элиза, когда Бойд опять зашел в ее кабинет.

Он пересказал ей свой разговор с детективом и протянул листок бумаги, где были написаны имя и адрес владельца собаки. Элиза взяла лист в руки.

— Я отдам его Аннабель, посмотрим, что получится из этого вытащить, — сказала Элиза. — Большое спасибо за наводку, Бойд.

— Никаких проблем, Элиза, — ответил Бойд. — Я надеюсь, что у меня не будет неприятностей из-за того, что я рассказал об этом вам.

— Ты имеешь в виду с полицией? — спросила Элиза.

Бойд кивнул.

— Или с Лайнусом. Я точно не знаю, кто из них пугает меня больше.

 

Глава 51

— Мистер Уэллес? Мистер Грэхем Уэллес?

— Слушаю.

«Есть!» Держа трубку одной рукой, Аннабель другой сделала торжествующий энергичный жест локтем вниз. Она его все-таки отыскала.

— Здравствуйте, меня зовут Аннабель Мерфи. Я продюсер канала новостей «КИ Ньюс». Надеюсь, я могу задать вам несколько вопросов.

— Да, а в чем дело? — осторожно спросил Грэхем Уэллес.

— Я хочу узнать, был ли у вас датский дог, — сказала Аннабель.

— Кто вы на самом деле? — спросил Грэхем.

— Я Аннабель Мерфи, и я звоню вам с канала «КИ Ньюс» из Нью-Йорка. Как я понимаю, вы когда-то жили на Манхэттене.

— На какое шоу вы работаете? — все еще неуверенным тоном спросил мужчина.

— «КИ ту Амер…» — Аннабель запнулась. — Простите, я хотела сказать «Вечерние новости» с ведущей Элизой Блейк.

— О, я большой поклонник Элизы Блейк. — сказал Грэхем. — Смотрю ее каждый вечер.

— Она была бы рада услышать это от вас, сэр.

— В том месте, откуда вы звоните, сейчас все бурлит, верно?

— Да, сэр, так и есть.

— Констанс Янг. Жуткая история, случившаяся с совсем молодой женщиной, — задумчиво произнес мужчина. — А кому-нибудь уже известно, что на самом деле произошло?

— Нет, пока нет. — Аннабель терпеливо отвечала на все вопросы, стараясь наладить с ним как можно более устойчивую связь, насколько это вообще возможно в коротком телефонном разговоре с другим концом континента.

— Я и Констанс Янг тоже постоянно смотрел, — сказал Грэхем. — По правде сказать, я думал вслед за ней перейти на канал «Дейбрейк». Но теперь, думаю, останусь все-таки с «КИ ту Америка».

— Мистер Уэллес, — сказала Аннабель, — я очень надеюсь, что вы могли бы нам помочь в расследовании истории, связанной со смертью Констанс Янг.

— Я? Каким образом вам могу помочь я?

Теперь уже было совершенно очевидно, что Аннабель обошла полицию в поисках владельца датского дога Она мысленно поздравила себя с тем, что использовала достижения современной техники и благодаря этому сумела опередить служителей правопорядка.

— На участке мисс Янг была обнаружена собака, — сказала Аннабель. — Пес, зарегистрированный на ваше имя.

— Марко? — спросил мужчина.

— Черный датский дог? — в свою очередь переспросила Аннабель.

— Да, — сказал Грэхем. — Но как это могло произойти? Неужели Констанс Янг приютила моего Марко?

— Я не понимаю, что вы имеете в виду.

— Мне пришлось отказаться от Марко, когда я переехал на Восточное побережье, чтобы жить с дочкой и ее семьей. Я давал объявления в газетах, я обзвонил всех своих знакомых, но никто не захотел его взять. Он все-таки такой большой парень, как вы знаете.

«Вот черт!» В своем стремлении не упустить ниточку с владельцем собаки Аннабель даже не подумала, что ей придется сообщать ужасную новость о гибели его датского дога.

— Когда я отдавал Марко в приют для бездомных животных, я постоянно молился, чтобы кто-то взял его к себе — В голосе Грэхема Уэллеса явно звучало облегчение.

— А в какой именно приют вы его отдали, мистер Уэллес? — спросила Аннабель. Записывая адрес, Аннабель уже понимала, что ей нужно осторожно получить необходимую информацию, прежде чем сообщить неприятное известие.

— Я так рад, что они нашли для Марко новый дом, — сказал мужчина. Он сделал паузу, а затем в его голову пришла новая мысль. — Но если Констанс Янг мертва, что же будет теперь с Марко?

Аннабель внутренне сжалась. Конечно, она могла бы как-то неопределенно намекнуть, что службы графства Уэст-Честер, которые занимаются животными, позаботятся о нем, или же вообще уклониться от ответа, и пусть полиция, которая, без сомнения, неминуемо выйдет на след Уэллеса, сама сообщает ему о том, что его любимый датскийи дог погиб. Другой вариант состоял в том, чтобы выложить все начистоту.

— Боюсь, что у меня дня вас, мистер Уэллес, печальные новости. Марко мертв. — На другом конце телефонной линии повисла тишина. — Мне очень жаль, мистер Уэллес. Поверьте, очень жаль. — Когда мужчина немного пришел в себя и начал задавать вопросы, она со всей деликатностью изложила ему сокращенную версию того, что знала сама. Собаку нашли в кустах недалеко от бассейна. Осматривая дога, ветеринар обнаружил идентификационный микрочип, который помог Аннабель в итоге найти телефон хозяина. Она не упомянула, что труп Марко был выброшен на свалку, а ветеринару пришлось делать подробное вскрытие, чтобы выяснить причину смерти пса.

— Повторяю, мистер Уэллес, мне очень жаль, — сказала Аннабель. — Но спасибо вам, что согласились поговорить со мной. Теперь я знаю, в какой приют следует обратиться, чтобы узнать, кто взял вашу собаку к себе.

— Вы хотите сказать, что это не Констанс Янг приютила его? — Голос Грэхема звучал озадаченно.

— Насчет этого я не уверена, — ответила Аннабель. — Но если бы Констанс действительно взяла вашего пса, я думаю, ее ассистент знал бы об этом. А он, насколько мне известно, ничего об этом не слышал.

— Значит, вы считаете, что Марко мог взять кто-то другой? — спросил он. — И кто-то другой привел его в этот дом? Неужели вы думаете, что этот кто-то мог убить Марко?

— Боюсь, это вполне возможно. — ответила Аннабель. — Мы будем продолжать выяснять все это и дальше. Но еще один вопрос, мистер Уэллес.

— Да?

— Не согласитесь ли вы выступить перед телекамерой и дать интервью для сюжета, который мы готовим сегодня вечером? Из нашего отделения в Лос Анджелесе мы могли бы направить к вам домой своего продюсера с оператором.

Грэхем заколебался.

— О, я не знаю…

— Это помогло бы нам выяснить, что же на самом деле произошло с Марко, — настаивала Аннабель. — Если кто-нибудь что-то знает об этом, то передача по телевидению с вашим рассказом наверняка подтолкнет этих людей прийти и дать нам новую информацию.

— Что ж, хорошо, — сказал Грэхем Уэллес. — Я согласен.

 

Глава 52

— О Господи, ребята, вы мне не поверите, — сказала Аннабель, заходя в «аквариум», где Элиза, старшие продюсеры, режиссер и ассистенты работали над материалом, который должен был превратиться в сегодняшний выпуск «Вечерних новостей».

— А ты испытай нас, — сказал Рейндж Баллок.

— Я только что говорила по телефону с сотрудником приюта для бездомных животных, в котором содержался тот самый датский дог, найденный мертвым на участке Констанс. Одного из работников этого приюта сегодня утром обнаружили убитым.

Рейндж тихо присвистнул.

— А что насчет собаки? — спросила Элиза. — Они рассказали тебе что-то про этого дога и про то, кто его забрал?

— Они сейчас просматривают свои записи, — ответила Аннабель.

— Мы должны съездить туда, снять пару роликов и выяснить, кто из них мог бы с нами поговорить, — сказал Рейндж.

— Я уже вызвала Би Джея, — сказала Аннабель. — Он сейчас пакует свою аппаратуру.

— Я тоже хочу поехать с вами, — заявила Элиза.

* * *

Вход в приют для бездомных животных был перегорожен желтой полицейской лентой. Би Джей перегнулся через нее и потрогал ручку двери. Она была не заперта.

— Только после вас, — сказал он.

Элиза и Аннабель нагнулись и проскользнули под лентой. Внутри в выстроенных рядами клетках сидели собаки; некоторые из них лаяли, другие спали, третьи беспокойно прохаживались от стенки к стенке. Полицейских видно не было.

Элиза подошла к стойке для посетителей и представилась.

— Я знаю, кто вы, — сказала сидевшая там женщина. — День сегодня какой-то просто нереальный, дальше некуда.

— Это Аннабель Мерфи, наш продюсер, и Би Джей Д'Элиа, наш оператор, — сказала Элиза. Все пожали друг другу руки.

— Могли бы вы рассказать нам, что произошло? — попросила Элиза.

— Думаю, да. Тут была полиция, но они уже ушли, — сказала женщина. — Для них это, наверное, просто еще одно убийство в большом Нью-Йорке, но для нас Винни был самым славным парнем в мире. — Глаза ее наполнились слезами.

— Не возражаете, если мы будем снимать нашу беседу? — спросила Элиза.

— Давайте, — ответила женщина. — Думаю, можно это сделать.

Би Джей огляделся по сторонам.

— Может, будет лучше, если мы снимем это интервью поближе к клеткам, — предложил он. — Кадры получатся интереснее, если на заднем плане будут видны животные.

Би Джей прикрепил к одежде обеих женщин микрофоны, провел все необходимые приготовления, и интервью началось.

— Итак, давайте приступим к рассказу о случившемся, — произнесла Элиза. — Что вам известно по этому поводу?

Женщина набрала в легкие побольше воздуха.

— Ну, я пришла сюда сегодня утром, и как только открыла дверь, у меня мгновенно появилось ощущение, что здесь что-то не так. Все собаки смотрели на меня и лаяли, как бешеные. Как будто они хотели мне что-то рассказать.

Элиза кивнула, ожидая продолжения.

— Поэтому я поставила свои вещи на стойку и стала подходить ко всем клеткам по очереди, разговаривала с собаками, старалась их как-то успокоить, ну, вы понимаете.

— Да, — сказала Элиза.

— Но они все равно никак не успокаивались. Лаяли все время и скулили. Я меня появилось тревожное чувство, но я шла дальше. А потом дошла до конца, вон туда. — Она показала в сторону дальней стены просторного помещения.

— Мы могли бы пройти туда? — спросила Элиза.

— Думаю, да, — ответила женщина — Но одна я туда больше не пойду. Некоторое время, по крайней мере.

Би Джей вместе с камерой следовал за ними. Женщина остановилась перед клеткой, в которой находился черный лабрадор.

— Вот здесь я его и нашла, — сказала женщина, и голос ее задрожал. — Здесь я нашла Винни. Он просто лежал на полу. Я сразу поняла, что он мертв.

— И после этого вы вызвали полицию? — спросила Элиза.

— Ну, я позвонила 911. Они на всякий случай прислали сюда «скорую», но это было уже бесполезно. Им не удалось вернуть Винни к жизни. Потом приехала полиция и все тут осмотрела. Вы только взгляните на беспорядок, который они оставили после себя.

— Полицейские говорили что-нибудь насчет того, каким образом был убит Винни? — спросила Элиза.

— Да. — Женщина понизила голос. — Я случайно слышала, что сказал один из детективов.

— И каково же их мнение по этому поводу?

— Пентобарбитал натрия. Мы держали тут у себя немного этого препарата в заднем помещении, чтобы усыплять животных, если это понадобится.

— И полиция думает, что его вкололи Винни?

Женщина кивнула.

— Пропало несколько ампул — и это уже по-настоящему пугает. — Затем мысли ее вернулись к сослуживцу, и настроение немного поднялось. — А что касается Винни, то это был самый очаровательный и сердечный парень, какого только можно встретить. — Она осмотрела комнату. — Он весь отдавался тому, чтобы найти новый дом для этих животных. И не заслуживал такой участи. Совершенно не заслуживал.

— Мне очень жаль, — сказала Элиза.

— Спасибо вам, — зашмыгав носом, ответила женщина.

— Позвольте мне спросить вас еще кое о чем, — сказала Элиза.

— О чем?

— Вы, должно быть, слышали, что одна из наших коллег, Констанс Янг, была найдена мертвой у себя в загородном доме в этот уикэнд.

— Ну кто же этого еще не слышал? — саркастическим тоном сказала женщина. — На радио и по телевидению только об этом и говорят.

— А вам известно, что на этом участке также была найдена мертвая собака? — спросила Элиза.

— Мне кажется, что-то такое слышала, но, сказать по правде, после десятка пересказов этой истории я дальше уже прислушивалась не особо внимательно.

— Оказывается, та собака когда-то была здесь, — сказала Элиза. — Нам известно, кто ее сюда отдал, но мы хотели бы узнать, кто ее отсюда забрал.

Женщина нерешительно замялась.

— А почему полицейские не спросили меня об этом? — спросила она.

— Не знаю почему. — ответила Элиза. — Но можете не сомневаться, что непременно спросят. Возможно, полиция графства еще не связалась с полицией города. А возможно, они еще не установили связь между той собакой и этим приютом.

Выражение лица женщины стало еще более угрюмым.

— Значит, вы считаете, что между тем псом, нашим приютом и смертью Винни может быть что-то общее?

— Это мы и пытаемся выяснить, — сказала Элиза. — У нас уже есть имя и нью-йоркский адрес человека, которому принадлежала собака и который сам привел ее сюда, прежде чем уехать в другой город.

Женщина задумалась над словами Элизы.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Давайте вернемся к нашему компьютеру.

Несколько нажатий на клавиши, и на экране появилась нужная информация.

— Ну вот, — сказала женщина. — Грэхем Уэллес. Он привел к нам черного датского дога, кобеля по имени Марко. Теперь я припоминаю. Винни еще переживал, что никто не выберет для себя эту здоровенную собаку. И очень радовался, когда для нее нашелся новый хозяин.

— Вы можете сказать, кто забрал этого пса? — спросила Элиза.

Женщина взглянула на монитор компьютера.

— Да. Это Райан Бэнфорд, — ответила она, показывая пальцем на нужную строчку. — А вот и его адрес.

* * *

Когда Элиза, Аннабель и Би Джей вместе ехали на съемочной машине обратно в телецентр, оператор вдруг громко заявил:

— Хотите пари, что никакого Райана Бэнфорда по этому адресу нет?

— Я с тобой спорить не стану, — ответила Аннабель. — Но ты можешь поверить в то, что мы обошли полицию, первыми установив связь между той собакой и этим приютом для бездомных животных?

— Прекрасная работа, Аннабель, — сказала Элиза. — И будем надеяться, что они не сообразят об этой связи до начала нашего эфира. Тогда у нас будет эксклюзив.

— Давайте надеяться еще на одно, — добавил Би Джей, ведя машину среди насыщенного городского движения. — Давайте надеяться, что пропавший пентобарбитал натрия не будет использован против кого-либо еще.

 

Глава 53

Детективы вошли в офисное здание корпорации «Уитакер мидивел энтерпрайзес». Администратор за приемной стойкой внизу вызвал секретаря мистера Уитакера, которая и проводила посетителей наверх.

Идя по длинному коридору, детективы с удивлением рассматривали стены, украшенные произведениями искусства. По обе стороны коридора были развешены изображения драконов и средневековых замков, старинное оружие, арбалеты и боевые кистени с утыканными шипами шарами на короткой цепи. Детективы молча переглянулись.

— Прошу вас располагаться в конференц-зале, — сказала секретарь. — Мистер Уитакер сейчас выйдет к вам.

Большую часть просторной комнаты занимал огромный круглый стол. Его резные ножки были выполнены в виде человеческих фигур с уродливыми и злыми лицами. Предполагалось, что это массивное сооружение, весом не менее тонны, должно воспроизводить знаменитый стол времен короля Артура и его рыцарей Круглого стола из Большого зала Винчестерского замка в Англии. На каждом из мест за этим столом было написано имя соответствующего рыцаря, а на самом дальнем от входа красовался портрет великого мифического короля. Оба детектива не решились сесть на место короля Артура, выбрав два из остальных двадцати четырех стульев, стоящих за столом. В ожидании хозяина они принялись рассматривать другие атрибуты средневековья, украшавшие зал. В одном углу находился полный комплект лат с копьем в руке, изображавший рыцаря, готового к битве, в другом со стены на толстых цепях свисали кованные железные кандалы.

— Слушай, только на меня это место производит гнетущее впечатление или у тебя тоже такое чувство? — спросил один из детективов.

— Этот Уитакер — довольно странный субъект, — ответил другой, качая головой и оглядываясь по сторонам. — Господи, подумать только, что на всем этом он заработал миллионы. Мы с тобой, приятель, делаем что-то не так. Почему никому из нас не пришло в голову создавать видеоигры, основанные на всем этом барахле из Средних веков?

— Потому, наверное, что мы с тобой даже толком не знаем, когда они были, эти Средние века.

— Это точно.

Дверь в конференц-зал открылась, и в комнату в сопровождении еще одного человека вошел Стюарт Уитакер.

— Добрый день, джентльмены, — сказал Стюарт, пожимая руку обоим детективам. — Это Филипп Хилл, мой адвокат.

Адвокат кивнул детективам.

— Вы обратили внимание, что здесь нет места для председателя, джентльмены? За круглым столом все равны, — сказал Стюарт, усаживаясь на стул напротив детективов. — Именно поэтому король Артур и его рыцари сидели за круглым столом.

— Неужели? — спросил один из детективов. — Вот так каждый день узнаешь что-то новенькое.

— Мистер Уитакер, — сказал второй детектив, — давайте перейдем к причине, по которой мы пришли сюда.

— Прошу вас, — ответил Стюарт, снимая очки и протирая стекла белоснежным носовым платком.

— Мы находимся здесь в связи с пропажей единорога из слоновой кости и смертью Констанс Янг.

Стюарт вновь надел очки и выжидательно промолчал.

— В службе безопасности Клойстерса нам сообщили, что вы и мисс Янг имели доступ к единорогу во время частной экскурсии в этот музеи.

— Да, все правильно, — сказал Стюарт.

— Хорошо. Тогда позвольте мне задать вам прямой вопрос, мистер Уитакер. Это вы взяли единорога?

Стюарт посмотрел по очереди на обоих детективов, а затем перевел взгляд на адвоката. Филипп Хилл ободряюще кивнул своему клиенту.

— Я одолжил единорога, — сказал Стюарт. — Я намеревался заказать копию этой вещицы, потому что Констанс восхищалась ею. Но потом я уже не мог дождаться, когда смогу показать ей этот амулет. Она полюбила его, и, когда я повесил единорога ей на шею, он смотрелся там великолепно. Я просто не мог заставить себя забрать его. Констанс была настоящей королевой, и она заслуживала оригинала, а не какой-то подделки — Стюарт повесил голову. — Я понимаю, что не должен был этого делать.

— А мисс Янг знала, что единорог настоящий, или все-таки она считала фигурку копией?

— Сначала она думала, что это копия. До прошлой пятницы я не говорил ей, что единорог у нее настоящий.

— До пятницы? Это был день, когда она умерла? — спросил детектив.

— Ну да. Пятница, ее последний день на «КИ ту Америка», — сказал Стюарт. — Я точно не знаю, когда именно умерла Констанс.

— Значит, вы виделись с мисс Янг в пятницу?

— Нет. В то утро я разговаривал с ней по телефону, после того как увидел, что она надела единорога на телепередачу. Я позвонил ей и сказал, что она нарушила данное мне слово не надевать этот амулет ни перед кем, кроме меня, а также сказал, что я разочарован ее поведением.

— Следовательно, вы были рассержены на мисс Янг, — продолжал тот же детектив.

В разговор вмешался адвокат.

— Мистер Уитакер сказал, что был разочарован мисс Янг Он не говорил, что был зол на нее или рассержен.

Детективы смиренно посмотрели на адвоката.

— Ладно, мистер Уитакер, — произнес один из детективов. — Тогда я так и спрошу: были ли вы рассержены?

— Вы можете не отвечать на этот вопрос, Стюарт, — сказал адвокат.

— Все нормально, Филипп, — спокойно ответил тот. — Мне скрывать нечего. Я на самом деле хочу снять этот камень со своей души. Как я уже сказал, Констанс разочаровала меня тем, что надела амулет, несмотря на свое обещание делать это только тогда, когда мы с ней будем наедине. И, разумеется, я также был обеспокоен.

— Обеспокоены чем? — продолжал детектив.

— Тем, что кто-нибудь может увидеть этого единорога и понять, что он украден, — ответил Стюарт.

— А потом и сообразить, что из музея его взяли именно вы?

Стюарт кивнул.

— И что случилось дальше? — спросил другой детектив.

— Я сказал Констанс, что единорог, которого я ей дал, не копия, а оригинал. И попросил вернуть его мне, — произнес Стюарт.

— Что вам ответила на это мисс Янг?

— Она сказала, что этот единорог приносит ей удачу и она не хочет с ним расставаться никогда. — Стюарт потер рукой свою лысую голову. — А потом она бросила трубку.

— Получается, ее не слишком заботило, что у вас могут быть неприятности из-за того, что вы взяли единорога? — спросил детектив.

— Я не знаю, что она чувствовала при этом, — ответил Стюарт. — Я любил Констанс и не мог позволить себе думать, что она может быть такой бессердечной.

Детективы внимательно всматривались в его лицо, стараясь уловить малейшее проявление эмоций Стюарта Уитакера. Перед ними сидел бледный мужчина средних лет, с наметившимся животиком, выглядевший разбитым и очень грустным.

— Так, значит, вот оно как, мистер Уитакер. — сказал детектив. — Это был ваш последний разговор с Констанс Янг?

Стюарт снова кивнул.

— Вы больше не предпринимали никаких попыток вернуть единорога?

Стюарт вопросительно взглянул на своего адвоката.

— Все нормально, Стюарт, — сказал юрист. — Скажите им.

Стюарт нервно прокашлялся.

— В общем, я действительно снова попытался вернуть этот артефакт. По крайней мере, таков был мой план. Я пошел в тот ресторан, «Барбетта», где устраивали прощальный обед в честь Констанс, в надежде увидеть ее там и еще раз попросить отдать мне амулет.

— А что она?

— Поговорить с ней мне не удалось. Я ее даже не видел, — пояснил Стюарт. — Ее ассистент стал опасаться, что я устрою там сцену, и сказал, что мне следует уйти.

— Вы говорите о Бойде Айронсе?

— Да. Он сказал, что знает, каково мне сейчас, потому что Констанс и ему доставляла много неприятностей. Еще он сказал, что постарается сделать так, чтобы единорог вернулся ко мне обратно.

— Что вы ответили мистеру Айронсу?

— Я сказал, что отблагодарю его, если он это сделает. Я только спросил, сможет ли он достать для меня единорога. Я не имел в виду, чтобы он ее за это убивал.

Адвокат Уитакера вмешался снова:

— Детективы, вы, судя по всему, расследуете здесь два различных преступления: кражу из музея Клойстерс единорога из слоновой кости и смерть Констанс Янг. Что касается первого, то мистер Уитакер уже признал свою ошибку — то, что он позаимствовал этот артефакт из музея, хотя и с намерением вернуть его обратно. Я связывался с людьми из администрации Клойстерса, которые уже согласились со мной, что здесь произошло огромное недоразумение. Они понимают, что мистер Уитакер, многолетний и весьма щедрый спонсор их музея, взял единорога только на время. И заверили меня, что не собираются выдвигать против моего клиента никаких обвинений. Если единорог не будет возвращен туда физически, мистер Уитакер обеспечит финансовую компенсацию за него.

Детективы понимающе переглянулись. Хорошо, когда у тебя много денег.

— Теперь относительно второго случая, — продолжал адвокат, — то есть смерти мисс Янг. Моему клиенту абсолютно ничего не известно об этой ужасной трагедии. В пятницу он ушел из ресторана, так и не увидев мисс Янг. Фактически он ее вообще больше не видел.

Адвокат поднялся со своего места и сделал знак Стюарту, чтобы тот последовал его примеру.

— Как вам уже сообщил мистер Уитакер, он сказал Бойду Айронсу, что заплатит ему, если тот сможет вернуть единорога. Я советую вам поговорить с мистером Айронсом и выяснить, насколько успешно ему удалось продвинуться в этом направлении.

 

Глава 54

В начале шестого Джейсон нажал кнопку звонка и стал ждать в коридоре у дверей квартиры. Открыл ему мальчик с темными взъерошенными волосами и худым серьезным лицом.

— Ты уже готов, дружище?

— Да, папа. Сейчас выйду, только вещи возьму.

— Не забудь собрать все, что нужно для домашнего задания, — крикнул Джейсон вслед сыну. Он переступил порог и остановился в маленькой прихожей. Ему было слышно, как Нелл с кем-то говорит по телефону. Закончив разговор, она вышла поздороваться с ним.

— Привет. Как поживаешь? — спросила она.

— Собственно говоря, Нелл, все идет замечательно, — ответил Джейсон, радуясь возможности впервые за очень продолжительное время сказать матери своего сына что-то позитивное. — Ты в курсе последних новостей?

— Ну как я могу быть не в курсе этих новостей? — ответила она вопросом на вопрос. — Они повсюду, что ни включи. А теперь еще и этот пропавший единорог леди Гиневры. Он просто завораживающий. Я бы сама с удовольствием посмотрела выставку, посвященную Камелоту. Как ты думаешь, могли Констанс Янг действительно убить из-за этого единорога?

Джейсон пожал плечами.

— Как знать? Но все происходящее оказывается очень кстати для продажи моей книги.

— А тебе не кажется, Джейсон, что это звучит цинично?

Джейсон снова пожал плечами.

— Может быть, — сказал он. — Но мне трудно жалеть эту женщину после всего того, что она со мной сделала.

— Только окажи мне услугу, — сказала Нелл, — не говори таких вещей в присутствии Этана. Ребенку девять лет, и не нужно твоими личными проблемами портить ему жизнь больше, чем ты это уже сделал.

— Не беспокойся, Нелл. Я не стану ничего говорить ему о чувствах, которые испытываю по отношению к Констанс Янг. Но я хочу поделиться с ним новостью о том, что продажи книги идут очень хорошо. Так вы, ребята, смотрели меня сегодня утром по телевизору?

Неловкое выражение на их лицах говорило, что его звонок, предупреждавший бывшую жену и сына о выходе в эфир интервью с ним по кабельному телевидению, не подвигнул их на то, чтобы посмотреть его.

— Утром всегда туго со временем, — сказала Нелл. — Этан торопится, чтобы вовремя собраться в школу, а я пробую работать.

Джейсон постарался не показать своего разочарования.

— Не переживай. Будут и другие интервью, — сказал он. — А как идут дела в торговле недвижимостью?

— Думаю, все в порядке.

— Звучит не слишком убедительно.

— Нелегко работать только за комиссионные от продаж, — сказала она.

— Тогда почему ты не найдешь должность с фиксированным окладом?

— Потому что нынешняя работа обеспечивает мне гибкий график, — ответила Нелл. — Я могу сама планировать день и по крайней мере несколько дней в неделю быть дома, когда Этан приходит из школы. Он уже не маленький мальчик, но это не означает, что можно меньше следить за тем, где он находится и чем занимается.

Джейсон понимающе кивнул.

— Ты права. Но мне очень не нравится, что наши жизни складываются таким образом, Нелл. Подумай, насколько будет лучше, если мы снова станем жить вместе. Мне не нравится, что я могу видеть Этана только два вечера в неделю и каждый второй уик-энд. Я мог бы быть с ним постоянно, а тебе не пришлось бы работать, если бы ты не хотела этого сама.

— Но это предполагает, что ты будешь зарабатывать достаточно денег, чтобы содержать всех нас, Джейсон.

— Если книга будет продаваться так успешно, как на это рассчитывает мой агент, денег действительно будет достаточно, — ответил он. — У меня есть уже задумки относительно новой книги, а Ларри выражает уверенность, что сможет продать и ее.

Нелл вздохнула.

— Финансы — не единственная наша проблема, Джейсон. Мы уже давно живем порознь. И у меня такое чувство, что мы перестали быть близкими людьми.

 

Глава 55

«Вечерние новости» канала «КИ» начались ровно в 18:30. В самом начале передачи Элиза Блейк огласила результаты медицинской экспертизы.

— Констанс Янг умерла от остановки сердца. Не было обнаружено никаких следов сопротивления, которые обычно имеют место, когда человек тонет. Ее легкие и желудок также не были заполнены водой.

Прежде чем продолжить, Элиза глубоко вдохнула.

— Тот факт, что в системе освещения и обогрева бассейна произошло короткое замыкание, предполагает скачок напряжения. Поэтому правоохранительные органы сейчас прорабатывают версию, по которой Констанс Янг умерла после того, как через ее тело прошел заряд электрического тока, остановив сердце.

— Хотя результаты вскрытия уже дали кое-какие ответы, — продолжала она, — все еще остается невыясненным целый ряд обстоятельств. И главный среди оставшихся вопросов таков: если Констанс Янг погибла от удара электротоком в собственном бассейне, было ли это несчастным случаем? Или же она убита преднамеренно?

Элиза повернулась лицом к другой камере.

— Мы уже сообщали вам, что утром в прошлую пятницу на участке Констанс Янг была обнаружена мертвая собака. Полиция нашла тело этого пса, но мы до сих пор не знаем результатов ветеринарной экспертизы. «КИ Ньюс» выяснили, что первоначальный владелец погибшего датского дога несколько недель тому назад привел его в приют для бездомных животных. Человека этого зовут Грэхем Уэллес, он сейчас живет в Калифорнии, и вот что мистер Уэллес рассказал сегодня нашему корреспонденту.

На телеэкране появилось изображение державшегося с достоинством пожилого человека.

— Марко был самым лучшим псом, о каком можно только мечтать, — сказал мужчина. — Я полюбил эту собаку с того момента, когда взял его еще щенком. Я высоко ценил и берег его. Именно поэтому я имплантировал ему микрочип, чтобы в случае, если он убежит или потеряется, нашедший мог бы вернуть Марко мне. Я думал сделать ему татуировку, как поступают многие другие, но потом решил, что микрочип будет менее болезненным решением.

На экране снова появилась Элиза.

— Сегодня мы посетили приют для бездомных животных, в который Грэхем Уэллес отдал своего пса, уезжая из Нью-Йорка на Восточное побережье к своей дочери. Мы выяснили, что датский дог нашел нового хозяина как раз на прошлой неделе, за день до того, как был обнаружен мертвым на участке Констанс Янг. Но еще более зловещим поворотом сюжета этой истории оказалось то, что служащий приюта, который занимался передачей собаки ее новому владельцу, также был найден убитым.

Пошли кадры внутреннего помещения приюта. В левом нижнем углу экрана появилась надпись «Эксклюзив — КИ Ньюс».

— Тело тридцатисемилетнего Винни Шейса обнаружила одна из его сослуживиц, когда пришла сегодня утром, чтобы открыть приют. Предполагается, что Шейсу была сделана смертельная инъекция пентобарбитала натрия — вещества, которое часто используется для усыпления животных. Ампулы с этим препаратом были обнаружены разбросанными в беспорядке в заднем помещении приюта.

Режиссер снова переключил картинку на Элизу, сидящую за столом ведущей.

— Таким образом, мы имеем убитое животное, найденное в пятницу, и Констанс Янг, обнаруженную мертвой на следующий день. Совпадение? Возможно. Но тот факт, что теперь убит и последний человек, видевший эту собаку живой, вызывает тревожные мысли о том, что все эти преступления могут быть каким-то образом связаны между собой.

— Кроме того, мы выяснили имя и адрес, которые оставил в книге регистрации человек, забравший к себе из приюта большого датского дога. По этому адресу такой человек не проживает. В действительности, — продолжала Элиза, — и адреса такого вообще не существует.

Ее сияющие синие глаза смотрели прямо в объектив камеры.

— «КИ Ньюс» продолжит вести расследование этой истории, и мы, разумеется, будем сообщать вам о дальнейшем развитии событий.

 

Глава 56

Глядя по телевизору на Элизу Блейк и слушая, что она говорит, Урсула понимала, как нужно поступить. Она должна пойти в полицию и рассказать им все, что видела, но женщина все равно не могла заставить себя сделать это. Полиция, конечно, будет говорить, что защитит ее, но на самом деле это не так. Они всегда обещают гарантированную защиту свидетелей, однако реальность такова, что свидетель никогда не чувствует себя полностью в безопасности. Если киллер захочет до нее добраться, он в конце концов все равно это сделает.

Урсула оглядела свою скромно обставленную гостиную и подумала, что Констанс могла бы оставить ей что-нибудь в своем завещании. По меркам обитающих вокруг зажиточных семей ее маленький домик представлял собой не бог весть что, но она любила это небольшое уютное жилище. Она много работала, оплачивала свои счета, ходила в церковь, учила богатых дам рукоделию — вышивке по канве. Многие посчитали бы такую жизнь мелкой, но сама Урсула очень ценила ее. И хотела, чтобы она продолжалась и дальше.

Убив Констанс, киллер, вероятно, захочет избавиться и от нее Но даже если убийца выяснит, что она в тот вечер видела все, происходившее в бассейне, и вознамерится убить ее, Урсула была полна решимости оставить после себя некое указание, которое позволит раскрыть личность убийцы.

Она переключила свое внимание на вышивку, которая лежала у нее на коленях. Трясущимися руками Урсула подняла ее. Усилием воли заставляя себя сосредоточиться, она взяла черную нитку и принялась заканчивать последний стих своего труда, посвященного Констанс:

Последняя дань Констанс и подсказка тому, кто захочет найти убийцу.

 

Глава 57

Микрочип под кожей у дога. Ну кто мог такое предположить?

Человечество достигло той степени развития, когда техника протянула свои щупальца буквально повсюду. От них уже никуда не спрячешься. Стоят, камеры, фиксирующие, когда вы проезжаете на красный свет, устанавливаются подслушивающие устройства, записывающие ваши самые сокровенные разговоры. Каждый адрес, посещенный вами в Интернете, можно проследить. И уже невозможно догадаться, где еще вы можете попасть под наблюдение.

Не было даже мысли о вероятности того, что собака могла быть с имплантированным крошечным микрочипом приемопередатчика И тем не менее этот неожиданный оборот теперь может все испортить.

Слава богу, до сих пор выручают старые испытанные средства — ложь и обман! Вымышленное имя, несуществующий адрес и измененная внешность в конечном счете спасли дело. Это, да еще доверие собственным инстинктам, подсказавшим взять инициативу в свои руки и сделать с Винни то, что было необходимо. Правда, оказалось, что этот несчастный благодетель ни о чем не догадывался, — но кто знает, что он мог бы припомнить, когда явилась бы полиция и начала напрягать его память по поводу того утра, в которое большой датский дог нашел нового хозяина?

Мысль о том, что «КИ Ньюс» были в курсе всего происходяшего, оказалась почему-то более тревожной, чем сознание того, что полиция начала расследование. Может быть, остались и какие-то другие концы, за которые они могут потянуть?

Резная фигурка единорога уютно лежала в кармане пальто, висящего в шкафу в прихожей. Это место казалось ничем не хуже других, в которых можно было бы его спрятать. Возможно, сила этого амулета заключилась не в обладании им, а в том, чтобы помочь ему оказаться там, где он может принести больше пользы. Возможно, пришло время переложить его из этого кармана в другой.

 

Глава 58

Вечер был очень приятным, и Элиза с Маком просто гуляли, направляясь от телецентра в сторону Коламбус-серкл пешком.

— Ты говорила, что хочешь пойти туда, где можно расслабиться, — сказал Мак. — Я подумал: может быть, заглянем куда-нибудь и съедим по гамбургеру?

Элиза улыбнулась, несколько разочарованная тем, что Мак сразу не огласил список всех возможных мест, где они могли бы провести этот ужин или свидание, которое он у нее практически выпросил. Проходя мимо десятков дорогих магазинов, расположенных под изгибающейся аркадой на первом этаже Тайм Уорнер Сентер, Элиза подумала, что Мак просто хочет удивить ее. В этом недавно построенном центре было несколько прекрасных, широко разрекламированных ресторанов. Но когда они прошли через аркаду и очутились на Западной шестидесятой улице, Элиза уже не понимала, куда они идут.

— Я остановился здесь, — пройдя еще несколько десятков метров, сказал Мак, и они сквозь стеклянные двери вошли в сияющий небоскреб.

— «КИ Ньюс» определенно улучшают свои подбор отелей для представительских целей, — сказала Элиза, оказавшись в лифте.

— За номер здесь «КИ Ньюс» не платят ничего. — ответил Мак. — Плачу я. Несколько дней назад я переехал сюда из обычной гостиницы, куда они меня поселили.

— Ты решил, что здесь тебе больше повезет — так это нужно понимать? — спросила Элиза, блеснув глазами.

Мак улыбнулся, продемонстрировав свои ровные белые зубы.

— Парень никогда не должен терять надежды, не так ли?

Дверь лифта открылась. Мак взял Элизу под руку и повел в фойе отеля «Мандарин ориентал».

— Значит, ты все-таки хочешь поразить меня, — сказала Элиза, когда администратор зала проводила их к дивану у окна. С высоты тридцать восьмого этажа через окно во всю стену открывался потрясающий вид на Бродвей и Центральный парк. Но буквально через минуту все поменялось, когда в окнах до самого горизонта начали зажигаться огни.

Они заказали напитки, кесадильи с крабовым мясом и карри и по набору мини-бургеров, представленных в меню как «бекон/чеддер», «карамелизованный лук/грюйер» и «грибы сыр с синей плесенью».

Первым подали, холодный как лед, мартини.

— За нас, — сказал Мак, приблизившись к Элизе и прикасаясь своим бокалом к ее бокалу. — Я и надеяться не смел, что мы когда-нибудь будем сидеть с тобой вот так, как сейчас.

Она заглянула ему в глаза, затем отвела взгляд в сторону и пригубила вино.

— М-м-м. Просто здорово. — Элиза откинулась на спинку дивана. — Как приятно расслабиться. Последние несколько дней выдались такими напряженными. А завтра утром еще и похороны.

— А знаешь что, Элиза? — Мак поставил свой бокал с мартини на низкий столик, расположенный перед диваном. — Все эти события с Констанс заставили меня серьезно задуматься. Они стали неким звоночком, призывающим проснуться. Жизнь коротка и крайне непредсказуема.

— Мне ли не знать этого! — откликнулась Элиза. Она еще раз пригубила свои напиток, и перед глазами возник образ Джона. Каким непредвиденным может быть все. Ее молодой, умный и смелый муж ушел так несправедливо рано и в таких страданиях. Они были женаты всего несколько лет, хотя думали, что у них впереди целая жизнь вместе. Вселенная жестоко подшутила над ними. Все их ожидания, все их мечты растаяли как дым.

Элиза машинально потянулась рукой к шраму на подбородке и почувствовала легкий аромат своих духов. Это вызвало волну воспоминаний, которые мгновенно перенесли ее в прошлое. Был один из последних вечеров, которые она провела в больнице вместе с Джоном. Когда она вошла в палату, он дремал. Изматывающее лечение не давало никаких результатов. Он очень похудел, его трясло в лихорадке, и Элиза видела, как медленно и с трудом вздымается его грудь под тонким больничным одеялом.

Когда Джон открыл глаза и увидел ее, на его осунувшемся лице появилась слабая улыбка. Она тоже улыбнулась ему в ответ и наклонилась, чтобы поцеловать его. Прикоснувшись к нему, она почувствовала жар, исходивший от его истощенного болезнью тела.

А потом свистящим шепотом он произнес:

— О, как замечательно ты пахнешь.

Элиза навсегда запомнила это и не сможет забыть уже никогда. Джон понимал, что умирает. И все-таки, даже в таком состоянии, он пытался получить последнее удовольствие в жизни от таких простых вещей, как запах ее духов.

Боже, как она любила его! Но все чаще и чаще Элиза ловила себя на мысли, что должна взглянуть на фотографию, чтобы восстановить в памяти его красивое мужественное лицо. Прошло уже шесть лет, и она думала, что, возможно, она готова полюбить кого-то снова.

Мак потянулся к ней и, убрав ее руку от подбородка, задержал в своей ладони.

— Ты заслуживаешь того, чтобы быть счастливой, Элиза, — сказал он, словно читая ее мысли.

— Как и ты, — ответила она, внимательно глядя ему в глаза.

— Да, но я хочу, чтобы мы с тобой были счастливы вместе, — сказал Мак. Он медленно притянул ее руку к своим губам — Я очень сожалею о том, что сделал, Элиза. Честно. Мне ужасно жаль, что я причинил тебе боль, жаль, что разрушил все то, что было между нами.

— Давай не будем начинать снова, Мак. Ты уже извинился много раз. Я верю тебе, когда ты говоришь, что сожалеешь о происшедшем. И вопрос теперь только в том, смогу ли я отпустить это прошлое.

— Ну и как ты думаешь, сможешь? — напрямую спросил он.

— О, вот этого я и не знаю, — ответила она, — но я точно знаю, что хотела бы этого. Я хочу быть честной с тобой, Мак. Я не страдаю ложной скромностью и не строю из себя недотрогу. Я скучала по тебе.

Официант принес заказ, и тема разговора сменилась. Мак стал расспрашивать о Дженни и о том, как у нее идут дела в школе.

— Я скучаю по этому маленькому человечку, — сказал он.

Элиза рассказала ему, как сильно Дженни расстроил рассказ про Констанс Янг, услышанный по телевизору.

— Чтобы понять это, не нужно быть каким-нибудь разработчиком космических кораблей семи пядей во лбу, — сказал Мак. — Ребенок, наверное, был до смерти напуган тем, что это же может произойти и с тобой.

Элиза кивнула.

— И сегодня вечером мне следовало бы быть с ней дома, разве не так?

По лицу Мака было видно, что он расстроился.

Несчастное выражение его лица развеселило Элизу, и она улыбнулась.

— Не беспокойся. — сказала она. — С Дженни все в порядке, и она совсем не скучает. Сегодня на ночь она осталась в гостях у Виздаков. Это большое дело, учитывая, что завтра ей в школу, да и вообще.

— А где сегодня ночью будешь ты? — спросил Мак.

— В Нью Джерси. Я сказала водителю, чтобы заехал за мной в десять, — ответила она.

Мак взглянул на часы.

— Тогда у нас не так уж много времени, — сказал он.

— Времени на что?

В уголках его глаз появились озорные морщинки, и он улыбнулся.

— О, ну не знаю. Может быть, на то, чтобы посмотреть, как выглядит один из номеров в этом замечательном отеле?

Думая о Маке, Элиза понимала, что по-настоящему любит его. Она определила это по тем бессонным ночам, которые провела после разрыва с ним, по тому, как учащенно начинало биться ее сердце всякий раз, когда она смотрела его репортажи из Лондона, по тому, что за последние несколько месяцев не было ни одного дня, когда бы она не вспоминала о нем или не думала, где он находится и что делает, по тем мучениям, через которые вынуждала себя проходить, сдерживаясь, чтобы не позвонить ему, и отвергая все его непрекращающиеся попытки вновь наладить отношения между ними.

Мак действительно совершил ошибку. Он извинялся снова и снова и просил дать ему еще один шанс. Хотя это и пугало ее, но что-то внутри подсказывало: нужно двигаться вперед и попробовать начать все сначала. Возможно, она еще пожалеет об этом, но сейчас все равно хотела рискнуть.

— Думаю, что я могла бы перезвонить своему водителю и попросить его приехать немного позже, — тихо сказала Элиза.

Принесли счет Мак подписал его и поднялся с дивана. Он протянул Элизе руку, и она приняла ее.