22 февраля

Окрестности ракетной базы пусковых установок CSS-27

Эль-Джайфер, Исламия

Откуда тут так много китайцев? – удивлялся часовой. – Что им здесь надо? И почему Аллах допускает, чтобы он, правоверный мусульманин, жил среди неверных и наблюдал их богопротивные обычаи? – Часовой вздохнул. Он не мог взять в толк, что происходит. Ему никто ничего не объяснил.

Солнце недавно взошло. Мысли сидевшего у ворот часового были прерваны: на севере за дюнами появились три столба черного дыма. Затем он услышал звук. Будто кто-то стонал в агонии. Существо из твердого металла. Рука часового потянулась к телефону в будке, но в это время в небе появились три танка «М-1А2» и, подняв песчаные бури, приземлились в пустыне.

Оторопевший часовой вышел из будки и сделал несколько неверных шагов к застывшим у «хаммера» товарищам. Металлический скрежет стал нестерпимо громким – огромные танки высвободились из песка и начали утюжить высокий проволочный забор вокруг базы. Они уже смяли целую секцию, когда на ближайшем танке развернулась турель и пулемет пятидесятого калибра полил очередью «хаммер» и стоявших возле него солдат.

Из казармы выскакивали фигурки в зеленом и хаки, завыли сирены, громкоговорители выкрикивали команды на арабском и китайском языках. Между рядами складских помещений двигался зеленый тягач с двумя ступенями подвижной «CSS-27». Но один из танков сел ему на хвост и буквально взобрался на платформу. С оглушительным грохотом ракета превратилась в огненный шар, который поглотил грузовик, танк и соседнее здание.

Охрана порта Джизан на Красном море заметила, как подлетали большие вертолеты, и подняла тревогу. Начальник порта приказал открыть огонь, крича, что это американцы, раскрасившие свои вертушки под ВВС Исламии. И сам установил пулемет на джип и начал стрельбу. Его солдаты присоединились к нему и пустили веер пуль в приближающийся «Чинук СН-47». Передняя вертушка, словно натолкнувшись на невидимую стену, на мгновение замерла и, окутавшись оранжевым пламенем, закружилась на месте.

Остальные «чинуки» отвернули от порта налево. Но за ними появилась волна более мелких ударных «Апачей АН-64». Полиция порта видела, как с боковых направляющих и из-под фюзеляжей сорвались ракеты и, оставляя за собой дымный след, устремились вниз. И тут же раздались взрывы на складе грузовых контейнеров.

«Чинук», разбрасывая обломки, вертелся над причалом. Из заднего грузового люка спустили веревки, по которым стали эвакуироваться из горящей машины десантники.

– Сдавайтесь! Сдавайтесь! – закричал начальник порта.

В бункере Центра безопасности заместители Абдуллы бен Рашида сидели у телефонов и радиостанций и принимали доклады о действиях «защитников», как теперь назывались объединенные силы армии и национальной гвардии. Доклады были в основном об успехах. Нефтеперегонные заводы и нефтеналивные мощности находились в безопасности. Духовную полицию послали охранять две святые мечети. В портах и аэропортах, куда должен был прибыть дополнительный контингент китайцев, усилили патрули: акватории портов охраняли сторожевые катера, на аэродромах стояли танки.

Но на границе с Йеменом в области Худра произошли столкновения – местные подразделения остались верными губернатору, который был связан с Зубайром бен Тайером и его фракцией в шуре. Когда командующий базой в Дахране зачитал коммюнике об изменениях в составе шуры, два «F-15» поднялись в воздух и обстреляли летное поле. А верный бен Тайеру командир патрульного судна приказал комендорам послать несколько снарядов в армейские казармы у Джидды.

Но самые жаркие схватки разгорелись вблизи Эр-Рияда. У бен Тайера были верные люди в нескольких армейских подразделениях и полицейских частях, а его брат командовал расквартированным в двадцати милях к северу от столицы пехотным полком. Полк размещался на территории городка, некогда построенного американцами. Городок был обнесен прочными стенами, и его можно было с успехом оборонять.

– Получено подтверждение, что бен Тайер находится в Ванилле, – сообщил офицер в подземном командном пункте Абдуллы. – С ним большинство его сторонников из шуры. Он призывает совет собраться. Повстанцы держат оборону и уже подожгли ракетами два наших танка. Много убитых и раненых.

Абдулла потрепал бороду.

– Разбомби их! – посоветовал Халид. – Нечего нам терять своих людей. Взорви! Я отдам приказ поднять эскадрилью «торнадо», и все будет кончено.

– Нет! – закричал Абдулла. – Ты прав, Халид, не пристало нашим парням умирать. Но и им тоже. Мы братья. – Он подошел к другу и отдал приказ: – Отведи наших людей немного назад. Затем подними свои «торнадо», но пусть они сбросят бомбы за пределами стен. Глупые американцы называют это «нагнать страху и повергнуть в трепет». А потом убеди бен Тайера сдаться.

– Я отдам приказ провести бомбометание, шейх, но кто сумеет уговорить бен Тайера и его безумных приспешников из шуры сдаться?

– Я, – ответил министр безопасности. – Я поеду туда. – Он повернулся и направился к двери. – Халид, ты остаешься за старшего. Ахмед, будешь его заместителем. И еще: подготовь видеопленку с «вратами скорпиона» к тому времени, как я вернусь и начну звонить в китайское посольство. – Прежде чем ему кто-то успел возразить, Абдулла бен Рашид открыл дверь и покинул командный пункт.

Когда он подвел свой «рейнджровер» к передовому командному пункту напротив укрепления повстанцев, вдали уже кружили «торнадо».

– Чего они ждут? – спросил он руководившего атакой генерала Хаммада.

– Тебя, – улыбнулся тот и дал сигнал офицеру, стоявшему около оборудованного рацией «хаммера». Через две минуты три «торнадо» прошли на бреющим полете и сбросили бомбы перед и за укреплением. Но как только средний «торнадо» взмыл вверх, в него угодил «стингер». За самолетом протянулся черный шлейф, он исчез из вида, затем раздался взрыв и в воздух взметнулся столб дыма.

– Они убили пилота, – пробормотал Абдулла и решительно приказал: – Повтори все снова, Хаммад. Только на этот раз пусть не летают над укреплением. Распорядись сбросить бомбы с безопасного расстояния, и пусть они лягут внутри стен.

Через четыре минуты над городом появились два «F-15»; долетев до командного пункта, они будто встали на хвосты и унеслись в обратном направлении. Но во время их короткого набора высоты от каждого «игла» отделилось по большой бомбе. Бомбы описали дугу и исчезли за стенами укрепления. Абдулла потянул генерала Хаммада за «рейнджровер». Через секунду взрывная волна сотрясла автомобиль, а гул не стихал еще несколько минут.

Они подняли глаза – ворота укрепления и большая часть передней стены больше не существовали. В нескольких местах в укреплении разгорались пожары.

– Хаммад, ты говорил с полковником, братом бен Тайера? – спросил Абдулла. – Вызови его по рации и передай: если они не сдадутся, через четыре минуты укрепление будет стерто с лица земли. Выполняй!

Спустя пятнадцать минут генерал Хаммад показался из автомобиля связи.

– Все в порядке – они сдаются. А бен Тайера и остальных взяли под стражу.

– Отнеситесь к пленным с уважением, – предупредил генерала Абдулла. – Поехали, взглянем на них. – Министр безопасности и генерал влезли в «рейнджровер» и, объезжая обломки стены и горящие машины, покатили к укреплению. – Определим их под домашний арест на вилле Ас-Саудов на юге. До выборов. А потом как хотят: пусть или бегут из страны, или доказывают народу свою правоту. Может быть, победят.

Офицер проводил их к большой белой вилле посреди укрепления. Стекла в окнах были выбиты, в проемах косо висели шторы. Бывший временный президент страны и трое его сторонников из состава совета стояли у фонтана под охраной солдат. Первым заговорил министр безопасности:

– Зубайр бен Тайер, я беру вас под арест за сговор с иностранными агентами; вы намеревались без согласия шуры ввести в страну дополнительное количество иностранных войск и подвергнуть народ опасности, установив оружие массового уничтожения на земле двух священных мечетей.

Бен Тайер плюнул в его сторону.

– Это вас арестуют. За убийство сограждан и превышение власти в должности министра безопасности.

– Зубайр, мы с вами очень разные люди. Не исключено, что на выборах большинство мужчин и женщин пойдут за вами, но я в этом сильно сомневаюсь…

– Никаких женщин на выборах не будет! – оборвал его бывший президент и, что-то достав из-под халата, дернул другой рукой.

Время словно замерло, а затем раздался грохот, за ним еще и еще. Охранники ворвались на виллу и нашли на полу распростертые тела. Некоторые, в том числе генерал Хаммад, были ранены – сидели или привалились к фонтану. Девять человек погибли, включая четверых мятежных членов шуры, которых разорвало на куски взрывами четырех ручных гранат. Были убиты четыре солдата.

И Абдулла бен Рашид.

Кровь текла по лицу генерала Хаммада, глаза вылезли из орбит. Он едва сумел проговорить вбежавшему офицеру:

– Позвоните в центр. Свяжите меня с Ахмедом бен Рашидом.

Потайной кабинет сенатора Пола Робинсона, председателя специального сенатского комитета

Здание сената, Капитолийский холм

Вашингтон, округ Колумбия

– Позвоните президенту, – убеждал сенатора Рассел Макинтайр. – Объясните ему, что намерен сделать его министр обороны.

Вместо сенатора своему заместителю ответил Пол Рубенштейн:

– Он не может просто взять и позвонить, подозвать президента и поболтать один на один. Кроме того, президент сейчас в Чили, на встрече азиатско-тихоокеанских стран.

– А что, Чили перевели в Азию? – пошутил Робинсон. – Видите ли, Расти, последние события меня кое-чему научили. Я намерен сколотить коалицию и действовать от ее имени. Нельзя вступать в новое столетие, строя свою энергетическую политику на том, чтобы развязывать войны против стран, где еще остались запасы нефти. Развитие китайской экономики только усугубило трудности, но у нас к тому времени возникли собственные проблемы. Рынки трещат. Частный сектор не способен инвестировать в исследовательские работы по созданию альтернативного топлива. Значит, придется нам. Путем введения режима строгой экономии, налоговых льгот и беспрецедентной программы НИОКР. Что же до того, что случится сегодня или завтра…

– Поймите, Расти, речь не о том, что мы вам не верим. Мы вам верим, – подхватил Сол Рубенштейн. – Просто не знаем, как все это остановить. Данные разведки на текущий момент свидетельствуют о том, что китайский флот преодолел больше полпути. Конрад прав, если намерен задержать его и не позволить осуществить высадку войск и выгрузку ядерного оружия.

– Мы еще не использовали все дипломатические пути, чтобы договориться с китайцами, – возмутился Макинтайр. – Вспомните кубинский ракетный кризис. Как Америка остановила советские корабли с ядерным оружием? Отнюдь не с помощью флота. К тому же Конрад собирается не только предотвратить высадку китайцев в Исламии, он сам намерен захватить эту несчастную страну. И вступает в сговор с иранцами.

Его старшие товарищи переглянулись.

– Расти, у вас нет доказательств, – проговорил Рубенштейн. – В лучшем случае несколько документов, которые свидетельствуют, что некий иранец встречался с Кашиджианом и о чем-то договорился. Но Кашиджиан, разумеется, заявит, что его подставили и что это ложь. Скажет, он ездил в Тегеран пригрозить Ирану. Самое большее, чего можно добиться, – обвинить Конрада в несогласовании своих действий с Госдепартаментом.

Макинтайр уставился на шефа:

– Сол, согласен, я принимаю все это слишком близко к сердцу. Но, по моему мнению, мы в одном шаге от войны с Китаем. И американские морпехи готовятся оккупировать самые святые земли исламского мира. – Он перевел взгляд с Рубенштейна на Робинсона. – Сенатор, я ничего не упустил?

Ему никто не ответил.

– Хорошо, а как насчет того, что Кейт Дельмарко вот-вот докопается до правды о финансовой подноготной предприятий Конрада? Разве этого недостаточно, чтобы отозвать его из Египта?

Сенатор подошел к стопке газет.

– Вы имеете в виду журналистку Дельмарко?

– Да. Она уже опубликовала статью? Я только пару часов назад сошел с самолета. Двадцать два часа провел в воздухе и в аэропортах. – Макинтайр потер лоб.

Сенатор Робинсон взял газету и нацепил на нос очки для чтения.

– Вот. Поздний вечерний выпуск. Лауреат Пулитцеровской премии репортер «Нью-Йорк джорнал» Кэтрин Дельмарко была найдена сегодня вечером мертвой. Как предполагается, она скончалась от сердечного приступа…

– Что? – Рассел почувствовал, как у него засосало под ложечкой.

– Мисс Дельмарко, сорока пяти лет, была найдена полицией в районе Мемориальной парковой автострады Джорджа Вашингтона, – продолжал сенатор. – Видимо, она остановилась, почувствовав боль в груди, когда направлялась на встречу в Маклин.

Расти опустился на стул и уронил голову.

– Ее убили.

– Кто? – спросил Робинсон.

– Кто? Ас-Сауды, Кашиджиан… Не знаю. Те же, кто взорвал самолет адмирала Адамса, кто подставил в Тегеране агента Брайана Дугласа и чуть не убил его самого. Люди, которые натравили на меня ФБР, обвинив, что я встречаюсь с террористами. Вот кто. – Макинтайр откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Какой смысл в его действиях? Может быть, подобно герою романа Фурста, ему, маленькому человеку, следовало остаться в стороне и безучастно наблюдать, как назревает война? Война, которая подхватит вихрем его и уничтожит все, что он любил.

– А это что такое? – Сол Рубенштейн указал на экран телевизора. – Пол, будьте любезны, включите звук и сделайте погромче.

Сенатор Робинсон взял пульт дистанционного управления и включил звуковое сопровождение канала Си-эн-эн.

«…Как заявил вице-председатель Абдулла бен Рашид от имени совета шуры, раскрыта попытка заговора с целью осуществления государственного переворота, который финансировали иранцы. Во время столкновений погиб председатель шуры Зубайр бен Тайер. В заявлении указывается, что к настоящему времени правопорядок в стране полностью восстановлен. Никаких других доказательств участия Ирана в беспорядках не приводится. Однако говорится, что завтра Рашид выступит с обращением к нации. Переходим к другим новостям…»

Макинтайр поднял голову и улыбнулся.

– Ну вот, они начали. Абдулла и Ахмед!

– Похоже, то, чего вы опасались, может случиться на самом деле, – заметил Сол Рубенштейн. – Теперь и Иран, и Конрад будут иметь основания утверждать, что в Исламии царит хаос. А Иран к тому же оскорбится, что его обвиняют в провоцировании переворота, и заявит, что это выдумка Рашида, который решил оболгать соседа, чтобы усилить гонения на шиитов.

– Нет-нет, – перебил его Макинтайр. – Как вы не понимаете? Ахмед и Абдулла берут ситуацию под свой контроль. Они пытаются остановить несущийся по рельсам локомотив. Какая ирония судьбы: мы сидим здесь втроем и не знаем, как повлиять на свое правительство. А люди в Исламии действуют.

– Я понятия не имею, кто такие эти Амос и Ахмед, – отозвался сенатор. – Но с моего места чертовски трудно удержать США, Китай и Иран от вторжения в Исламию.