30 января

Белый дом, Западное крыло

Вашингтон, округ Колумбия

Миновав первый контрольно-пропускной пункт у Эллипса, «шевроле-сабербан» сопровождения свернул к поребрику, а его подопечный, черный «крайслер», быстро направился ко второму рубежу охраны. Дежурный офицер спецслужбы опустил V-образное металлическое заграждение, способное задержать восемнадцатиколесный трейлер.

Макинтайр заметил, как округлились серые глаза его юной помощницы, когда машина приблизилась к большим воротам, которые выходили на Западную Эксекьютив-авеню.

– Не приходилось раньше бывать в Белом доме, Сьюзан? – спросил он.

– Только на экскурсии в школе. Красная комната. Голубая комната. Зеленая комната. А здесь – никогда. – Сьюзан Коннор нащупывала значок, а Макинтайр уже показывал свой охраннику в окно машины.

– Перед вами правительственное здание вместе со всеми служащими и, разумеется, человеком, который живет наверху. – Машина подъехала к воротам под навесом, которые вели к нижнему этажу или первому уровню Западного крыла. – Вы удивитесь, насколько там тесно. Зданию сто лет, и за последние полвека его не расширяли.

– Эта улица, Эксекьютив-авеню, – самое популярное в городе место парковки. Некогда и туристы, и местные жители ходили по ней когда хотели. А теперь она находится за тремя кордонами охраны. Большая часть персонала Белого дома размещается в большом здании за нами. – Макинтайр показал на здание Исполнительного управления президента Эйзенхауэра. – Было время, когда оно вмещало министерство обороны, руководство ВМС и Госдеп. В те годы, если генерал Дуайт Эйзенхауэр должен был сделать доклад перед сенатским комитетом вооруженных сил, ему выдавали талон на проезд в трамвае на Капитолийский холм.

Пока Макинтайр рассказывал о временах семидесятипятилетней давности, перед навесом Западного крыла взвизгнул тормозами кортеж нынешнего гражданского руководителя Пентагона. Из бронированного «линкольна-навигатора» в окружении гражданских и военных подчиненных с папками и кейсами в руках появился министр обороны Генри Конрад и, едва взглянув на Макинтайра и Коннор, пошел к дверям, подталкивая перед собой другого мужчину.

– Здравствуйте, приехали, – фыркнула Сьюзан. – Что это за придурок, которого гонят тычками?

– Парень на побегушках, один из самых влиятельных безликих князьков, выполняющих волю господина, – ухмыльнулся Макинтайр и тут же поправился: – Ах, простите, я хотел сказать, что это заместитель министра обороны, выслушивающий указания его превосходительства главного защитника страны.

Коннор покосилась на шефа.

– Я считала, что главный человек в Управлении командованием вооруженными силами страны – это президент.

– Верно, но только наполовину. И тот, и другой обладают властью отдать приказ о применении силы, включая ядерные вооружения. – Сьюзан недоверчиво поморщилась, и он объяснил: – Это сделано для того, чтобы максимально затруднить задачу тем, кто вздумает обезглавить страну, и быстро отреагировать, если на президента нападут, пока он фотографируется с командой «Ред сокс». Ну, пошли.

Оказавшись на первом этаже Западного крыла, Сьюзан удивилась, насколько там темные и низкие коридоры. Сотрудник Секретной разведывательной службы в синем блейзере попросил их предъявить значки и проверил фамилии по компьютеру. А мимо тем временем с подносами с едой сновали молодые служащие Белого дома. Макинтайр продолжал играть роль гида:

– Дальше по коридору «Общий стол Белого дома» – ресторан ВМС. В нем отпускают еду навынос, и многие сотрудники доказывают свою значимость тем, что питаются у себя в кабинетах. Флот содержит ресторан, военно-воздушные силы – самолет ВВС-1, морпехи – вертушку, а армия заправляет связью.

– Вы что, здесь работали? – спросила Сьюзан.

– Три года в составе Совета национальной безопасности Клинтона, – прошептал Расти.

– Ни единой душе не скажу, – так же шепотом отозвалась девушка.

Они спустились на несколько ступеней и оказались перед деревянной дверью, телекамерой и телефоном. На дверях висела гипсовая печать президента США и медная табличка с надписью: «Оперативная комната. Вход ограничен». Расти взял трубку и посмотрел в камеру.

– Макинтайр плюс один.

Раздалось жужжание, дверь открылась, и они оказались в наполненной людьми приемной.

Приемная открывалась в небольшой, отделанный деревянными панелями зал заседаний. Вокруг деревянного стола тесно стояли кожаные стулья. Перед каждым находилась медная подставка и табличка с фамилиями членов Совета национальной безопасности, которые входили в состав главного комитета. Вдоль стен располагалась дюжина стульев поменьше. Над креслом во главе стола висела еще одна президентская печать. На дальней стене – трое цифровых часов: «Багдад», «Зулу» и «POTUS». Сьюзан знала, что «Зулу» было военным термином, который обозначал время по Гринвичу, то есть в Лондоне. Она быстро произвела в уме подсчет и решила, что «POTUS» показывают время в Лос-Анджелесе, поскольку президент совершал поездку по Западному побережью. Эти часы показывали время того временного пояса, где находился главнокомандующий.

– Мне так и не показали тезисы для переговоров вашего шефа с китайским премьером, – жаловался министр обороны Конрад заместителю государственного секретаря Роуз Кохен. – С этими стервецами вы должны вести себя как можно жестче. Они нацелились на те же самые нефтяные месторождения, что и мы.

Кохен присутствовала вместо госсекретаря, который находился в Азии. Она не успела ответить – в зал быстрой походкой вошел помощник президента США по вопросам национальной безопасности доктор Уильям Колдер и сел во главе стола под президентской печатью.

– Что ж, начнем. Речь в основном пойдет о Китае, но надо подбить кое-какие текущие дела. – Он открыл папку с повесткой дня. И, читая вслух, отмечал пункты. – Китай: стратегическая оценка, затем – китайские ракеты в Исламии. РАЦ, Макинтайр. Взрывы в Бахрейне. Питерс, Национальный антитеррористический центр. Учения «Яркая звезда». Генерал Берн. И вы просили обсудить закрытый пункт. – Помощник президента посмотрел поверх очков на министра обороны. Тот кивнул.

И заместитель госсекретаря Кохен, и Макинтайр присутствовали на совещании, отдуваясь за своих боссов – директора национальной разведывательной службы Энтони Джиамби и Сола Рубенштейна, которые все чаще игнорировали долгие заседания. Расти не впервые отчитывался перед главным комитетом, который включал всех членов Совета безопасности, за исключением президента и вице-президента. Если представить, что все обеспечивающие неприкосновенность страны организации являются огромным предприятием, то этот комитет представлял собой совет директоров.

– Приступим, – предложил помощник президента по вопросам национальной безопасности. – Сначала заслушаем оценку военно-экономического потенциала Китая. Прошу вас, мистер Макинтайр. – Он произнес это так, словно руководил защитой диссертации на соискание ученой степени доктора наук.

Как только Расти открыл блокнот, деревянная панель стены отошла в сторону, и за ней показался плазменный экран, на котором возникла первая тема доклада: «Растущая экономическая мощь Китая».

– Ошеломляющий экономический рост Китая в последнее десятилетие, – начал он, – сделал возможным обновление городов, создание национальной автомобильной промышленности, позволяющей экспортировать машины даже в США, добиться впечатляющего развития научно-технологического сектора, а также организовать исследования, хотя и в меньших масштабах, в оборонной отрасли. – На экране появились изображения Пекина, пейзажи Ганьсу, а затем диаграмма, демонстрирующая бурный рост КНР.

– Вместе с прогрессом обозначились обычные сопровождающие его негативные явления: социальное расслоение населения, особенно в сельской местности и старых промышленных городах, загрязнение окружающей среды предприятиями и транспортом и, что самое главное, – растущая потребность в нефти. Как явствует из таблицы, Китай приближается к Соединенным Штатам по импорту нефти и газа. А в ближайшие два года может нас превзойти. Страна все еще значительно отстает от США по производству электроэнергии на душу населения, поэтому следует ожидать дальнейшего роста импорта газа, необходимого для увеличения выработки электричества.

Это ставит Китай в зависимость от России и бывших советских республик в Средней Азии, откуда он получает большую часть газа и нефти. Согласно нашим разведданным, руководство КНР недовольно такой зависимостью и стремится диверсифицировать источники топлива. Видимо, поэтому в последнее время мы наблюдаем китайское присутствие в Исламии, к чему я и собираюсь сейчас перейти. – Макинтайр понял, что завладел вниманием аудитории.

Расти уже собирался перейти к военной стороне дела, но в этот момент министр финансов Фултон Уинтерс словно очнулся ото сна и вывел из транса других членов комитета. Обычно, собираясь выдать какое-нибудь туманное замечание, он переставал скручивать и раскручивать галстук, однако это происходило не чаще одного раза за заседание.

– Мне часто приходится слышать о китайской военной угрозе Америке, – начал он. – Но такой угрозы не существует. Китайская экономика тесно связана с нашей. Им необходим наш рынок. Да, в их руках сосредоточена большая часть нашего государственного долга, поскольку они приобретают наши казначейские билеты. Теоретически они могут начать их продавать или прекратить покупать, и это способно подхлестнуть инфляцию и взорвать мыльный пузырь недвижимости. Но они этого не сделают, – улыбнулся министр, – поскольку экономическое размежевание нанесет им больший урон, чем нам.

Никто не возразил, и Уинтерс возобновил упражнения с галстуком.

– Одна из самых неожиданных стратегических перемен, – продолжал Расти, – рост китайского военно-морского флота. В течение нескольких десятилетий китайцы пользовались списанными советскими кораблями и малыми, примитивными с технологической точки зрения береговыми судами, такими как фрегаты и миноносцы. Затем купили у России и Украины несколько современных крейсеров и допотопный авианосец. Но за последние пять лет они ввели в строй три вполне современных авианосца собственной разработки с ядерным оружием и истребителями на борту – «Чжэн Хэ», «Хун Бао» и «Чжоу Мань». И построили порт Гвадар в Пакистане на севере Персидского залива.

Китай спустил на воду несколько крейсеров противовоздушной обороны и атомных подводных лодок. Прошлогодний визит их боевой авианосной группы «Чжоу Мань» в Сидней дал нам возможность ближе познакомиться с этими судами, и должен признать, что это впечатляющие корабли. – Макинтайр продемонстрировал фотографии китайских судов в австралийском порту.

– «Чжоу Мань». Такое название понравилось бы моему четырнадцатилетнему сыну, – пошутил генерал Бернс.

– На самом деле, генерал, Чжоу Мань был китайским мореплавателем, который приблизительно в 1420 году исследовал Австралию и прилегающие к ней территории, – ответил Макинтайр. – Другие авианосцы тоже названы в честь моряков, которые примерно в то же время плавали в Тихом и Индийском океанах. Названия символичны: нам дают понять, что Китай некогда контролировал морские пути и эта ситуация может повториться. Но довольно о китайском флоте. Больше никаких преамбул. – Макинтайр щелкнул пультом дистанционного управления, и на экране возникло новое изображение.

Это была удивительно четкая фотография ракетной базы в Исламии. Расти начал объяснения:

– Два дня назад аналитики РАЦ обнаружили в Исламии этот новый ракетный комплекс китайского производства. В 1987 году Саудовская Аравия тайно приобрела китайские средства доставки средней дальности. В ответ на протест администрации Рейгана нас заверили, что ракеты не будут оснащены ядерными боеголовками. КВО этих носителей было таково, что они вряд ли смогли причинить кому-нибудь ущерб – разве что собственной пусковой команде, поскольку резервуары с жидким топливом хранились в наземных ангарах.

Просматривающий справку Макинтайра помощник президента по вопросам национальной безопасности поднял голову и посмотрел поверх очков:

– КВО?

– Круговое вероятное отклонение, Билли. Характеристика точности, – проворчал министр обороны. – Продолжайте, продолжайте, – бросил он Макинтайру.

– Теперь, спустя два десятилетия, мы имеем совершенно иные ракеты. Некоторые подвижные, на автомобильных шасси, другие в подземных шахтах. Это твердотопливные носители высокой точности. В китайских вооруженных силах такие ракеты оснащены тремя ядерными боеголовками каждая. Согласно разведданным, ракеты обслуживают две тысячи триста китайских военнослужащих, которые базируются в безлюдном районе пустыни. По нашим оценкам, там двадцать четыре ракеты, но возможно, есть еще и резервные.

– Кроме военной стороны дела, этот факт говорит о том, что у Китая с революционным режимом Эр-Рияда сложились гораздо более тесные отношения, чем мы предполагали. Ракеты предназначались для поставок Саудовской Аравии, однако сделка состоялась и после того, как произошла революция. Мы полагаем, что правительство Исламии, лишенное в результате наших санкций денежных средств, расплачивается нефтью.

– На сегодняшний день нет никаких данных разведки или специальных средств наблюдения, которые бы подтверждали наличие в этом районе ядерного оружия. Видимо, Китай не желает снабжать Исламию атомными боеголовками в обход Договора о нераспространении ядерного оружия. Точность обнаруженных нами ракет такова, что…

– Чушь! – воскликнул министр обороны и, подавшись вперед, словно лазерным лучом пронзил Макинтайра взглядом темных глаз. – С какой тогда стати им покупать китайские ракеты? Устраивать фейерверк на Рамадан?

В комнате наступила тишина – все взгляды устремились на министра обороны. А тот продолжал свою тираду:

– Говорю вам, эти эр-риядские бандиты из «Аль-Каиды» вознамерились завладеть ядерным оружием. Может быть, Пекин и не даст им атомной бомбы – не исключено. Но они могут получить ее у северокорейских головорезов или своих единомышленников в Пакистане. Хотите меня уверить, что Исламабад не продаст своим идеологическим братьям несколько ядерных боеголовок? Черт возьми! Хан десять лет назад проложил дорожку в пакистанские кладовые. – Конрад покачал головой и надул губы. – РАЦ недооценивает угрозу со стороны таких режимов.

Все замолчали. Наконец Макинтайр поднял два пальца и заговорил медленно, но вполне уверенно:

– Я не согласен с этим по двум причинам. Во-первых, оружие предназначалось нашим друзьям, когда те были у власти в Саудовской Аравии. Время выполнения заказа на новую продукцию таково, что ракеты не успели бы поставить в течение года после свержения с трона Ас-Саудов. Во-вторых, к этим ракетам подходят только боеголовки китайского производства. Никому не удастся приспособить на CSS-27 пакистанскую авиабомбу. Мы имеем дело с высокоточными системами доставки боеголовок большой разрушительной силы, блокбастером в первоначальном смысле этого слова. Оружием сдерживания Ирана, поскольку Тегеран попадает в радиус действия ракет с обычным вооружением.

Министр обороны вздохнул и посмотрел в блокнот:

– Достаточно, Рассел. Перейдем к взрывам в Бахрейне. НКТЦ.

Директор Национального контртеррористического центра Шин Питерс описал технику нападения на отели в Бахрейне, перечислил жертвы и разрушения и назвал возможных преступников – «Кудс-форс» или «Силу Иерусалима», – группу, занимающуюся подрывной деятельностью и обладающую навыками спецназа. Они действуют в Бахрейне и по всему Персидскому заливу, заключил он.

– Ерунда! – На этот раз министр обороны не удержался и стукнул кулаком по столу. – Доктор Колдер, меня приводят в отчаяние разглагольствования наших разведчиков. Рон, скажите им. Ведь это же вас пытались убить!

За его спиной прокашлялся и встал заместитель министра Рональд Кашиджиан. Толстые очки и стрижка ежиком делали его похожим на университетского тренера по баскетболу.

– Я был в отеле, когда произошел взрыв. И наши разведчики предполагают, что мишенью послужил я. – Уши у него покраснели. – Эти люди хорошо знают регион, в котором работают, и не сомневаются, что теракт совершили исламисты из Эр-Рияда. – Рон Кашиджиан сел на место.

– Мы уверены, Билли, – министр обороны поднял палец и посмотрел на советника президента по вопросам национальной безопасности, – что режим «Аль-Каиды» в Рияде дает понять королю Хамаду, что он должен выдворить американцев из Бахрейна, иначе они дестабилизируют страну взрывами. Им мало того, что они превратили Саудовскую Аравию в фанатичный халифат. Они намерены экспортировать революцию во все государства залива!

Доктор Уильям Колдер, бывший профессор Чикагского университета, который стал заниматься вопросами безопасности страны шесть месяцев назад, после того как неожиданно скончался от инфаркта его предшественник, мягко спросил:

– А что об этом думают сами бахрейнцы?

– Они ничего не знают, – ответил директор Национального контртеррористического центра и сел на место.

– В таком случае продолжим и послушаем, что представляют собой учения «Яркая звезда». Прошу вас, генерал Бернсайд.

– Берн, – поправил ведущего симпатичный молодцеватый военный. Четырехзвездочный генерал ВВС, он всю свою карьеру летал, а теперь, занимая пост заместителя председателя Объединенного комитета начальников штабов, был вторым человеком в вооруженных силах США.

– «Яркая звезда» – традиционные учения, которые мы уже двадцать пять лет проводим совместно с египтосами… то есть египтянами.

– Однако в последние годы они если и проводились, то в небольших масштабах. Но теперь, когда в Саудовской Аравии произошла революция, Каир заинтересован в демонстрации силы в Красном море, чтобы напомнить Эр-Рияду о готовности США оказать союзнику всю необходимую военную помощь. На тот случай, если правители Исламии вздумают экспортировать революцию в Египет.

– Мы планируем самую грандиозную за последние годы морскую десантную операцию, выброску парашютистов и бомбометание. Три подразделения морских пехотинцев высадятся в трех точках на египетском побережье Красного моря, всего это составит около пятнадцати тысяч военнослужащих. – Генерал взял лазерную указку и красной точкой отметил пункты на берегу. – Две бригады 82-й парашютно-десантной дивизии, около девяти тысяч человек, будут сброшены в глубине побережья. Учебные цели подавят бомбардировщики Б-1 и Б-2 и самолеты авианосных групп «Буш» и «Рейган».

– Морпехи и парашютисты соединятся с первой и второй бронетанковыми дивизиями египтян и, демонстрируя слаженность взаимодействия, двинутся вдоль долины Нила. Все это делается для того, чтобы риядские деятели увидели по телевизору и узнали из своих источников, какова военная мощь Соединенных Штатов Америки. – Генерал Бернс выключил лазерную указку.

– Есть вопросы к генералу Бернсу? Нет? В таком случае все свободны, кроме глав или заместителей глав ведомств.

Макинтайр повернулся к сидевшей за его спиной Сьюзан и прошептал:

– Встретимся в машине.

После того как шарканье ног стихло и в оперативной комнате воцарилась тишина, доктор Колдер поднял глаза на министра обороны.

– Что у вас такое, Генри? Что вы хотели обсудить в узком составе?

Высокий, широкоплечий Конрад был одет в дорогой двубортный костюм. Его настолько переполняла энергия, что он нетерпеливо ерзал на стуле.

– Понимаете, Билли, это чрезвычайно секретная информация. – Теперь он говорил намного тише, чем раньше. – Прошу прощения, Макинтайр, если был излишне категоричен, но мы имеем источники, очень надежные источники в Народно-освободительной армии Китая. И эти источники сообщают, что НОА и флот получили приказ переправить в Саудовскую Аравию на паромных судах и «боингах» «Эр-Чайна» пехотную дивизию. Передислокация будет проходить под прикрытием морской экспедиционной группы в составе двух авианосцев, крейсеров с противокорабельными ракетами и подводных лодок.

– Перемещение кораблей будет происходить под предлогом дружественных визитов в Перт, порты Пакистана и Саудовской Аравии.

– Разумеется, демонстрация силы нагонит на залив страху – я имею в виду малые государства и Иран. А индийцы, те просто с ума сойдут, и это нам на руку. Но в целом ситуация паршивая. Красные китайские пехотинцы находятся в Саудовской Аравии. Китайский военно-морской флот впервые выходит на оперативный простор Индийского океана.

– Поэтому я не исключаю, что китайцы снабдят ядерными боеголовками ракеты, которые обнаружил Макинтайр. Они увеличат концентрацию войск, а затем продадут боеголовки, уверенные, что мы не решимся бомбить такое количество китайских солдат.

Их стратегия такова: подставить плечо режиму Исламии, пока он молод и не окреп, с тем чтобы обеспечить себе долгосрочный доступ ко всей саудовской нефти.

Нам приходится расходовать замороженный стратегический запас от Мичигана до Мэна, поскольку нас к саудовской нефти больше не подпускают. Мы платим за топливо высокую цену и, не исключено, покупаем ту же самую саудовскую нефть, только у перекупщиков. Выкачиваем досуха Аляску и имеем дело с людьми, которые попросили нас из Ирака. А китайцы намерены сесть на арабскую нефть и охранять ее своими чертовыми штыками.

В комнате воцарилось молчание.

– Когда все это ожидается? – подавленно спросила Кохен.

– Где-то в марте, – без тени колебания ответил министр. – Мы можем встретить их и не пустить в залив.

У заместителя госсекретаря Кохен лопнуло терпение, и она ударила ладонями по столу.

– Генри, вы не имеете на это никакого законного права! Препятствовать проходу военных кораблей – недружественный акт. Очень похоже на кубинский ракетный кризис, который чуть не кончился ядерной войной. Чего вы добиваетесь? Войны с Китаем? Атомной катастрофы?

– Я подготовил докладную записку, – парировал министр обороны. – Она находится на столе у президента. Мы получим приказ расправиться с фанатичными головорезами из Эр-Рияда. И к другим мероприятиям можем добавить морскую блокаду. Надо опередить китайцев. Они отступят, если столкнутся с несгибаемой волей Соединенных Штатов. Китайцы понимают, что мы способны в течение часа потопить весь их флот. И индийцы нам помогут. – Министр обороны захлопнул рабочий блокнот.

– Доктор Колдер, я ничего не слышала ни о каких докладных записках. – Кохен, дрожа от негодования, возмущенно повернулась к советнику президента по национальной безопасности.

– Это потому, милая, что у вас нет допуска, – презрительно фыркнул Конрад и, поднявшись, направился к выходу.

Доктор Колдер посмотрел на Кохен:

– Роуз, вопрос не рассматривается, поэтому он так бесится. – Советник президента внезапно встал и, оставив на столе рабочий блокнот, поспешил за министром обороны.

– Генри, подождите! – окликнул он его.

– На этом совещание, видимо, закончилось, – пробормотал Макинтайр, ни к кому не обращаясь. Проходя, он задел Кашиджиана, который в отличие от других сидевших в заднем ряду остался на месте, когда остальные ушли. Тот остановил его за плечо:

– Не противьтесь, Макинтайр. Иначе история не простит ни вас, ни Рубенштейна. Вы понимаете, о чем я?

– Не понимаю ни слова из того, что вы сказали, однако у меня складывается впечатление, что вы мне угрожаете. – Расти говорил так громко, чтобы его слышали все присутствующие в комнате.

– Плывите своей дорожкой, ладно? – посоветовал Кашиджиан и поспешил за шефом.

Зал оперативных заседаний внезапно опустел. Макинтайр заглянул в ресторан и заказал два йогурта из холодильника. Со стаканчиками на подносе и блокнотом под мышкой он миновал охранников и присоединился к Сьюзан, которая поджидала его рядом с черным «крайслером» у Западного выхода.

– Расти, – изумилась она, – на дворе февраль. В феврале не едят мороженого.

– Наконец-то вы перестали величать меня Макинтайром, – улыбнулся шеф. – Кстати, это не мороженое, а холодный йогурт. После такого совещания не грех охладиться.

– Они ненормальные, босс. – Девушка взяла стаканчик. – Весь Пентагон сбрендил.

Аналитики забрались в теплый салон поджидавшей их машины.

– Пентагон – это здание, где работают около тридцати тысяч человек. А всего в ведомстве министерства обороны находится свыше трех миллионов. Не все из них сумасшедшие. – Макинтайр зачерпнул ложкой йогурт, а «крайслер» и сопровождающие его два автомобиля тем временем покинули двор корпуса Эйзенхауэра, миновали еще один двор и направились к выезду на Семнадцатую улицу. Охранник у ворот, останавливая движение на улице, переключил светофор на красный, и «сабербан» охраны первым покинул территорию Белого дома.

– Зато министра явно пора госпитализировать, – фыркнула Сьюзан. – Ни разу не видела ничего подобного!

– Добро пожаловать в высшую лигу! – улыбнулся Макинтайр. – Но вы пропустили самое интересное. Министр Конрад настолько разошелся, что в своем стремлении вернуть на трон Ас-Саудов решил воевать с китайцами. Начать войну в ближайшие несколько недель.

– Откуда он взялся? Считает себя наместником Господа на земле? – Язык у девушки замерз от холодного йогурта, и она немного шепелявила. – У него что, имеется фотография президента с козлом или что-то в этом роде?

– Он был специалистом по слияниям и поглощениям с Уолл-стрит. Приобретал по дешевке акции какой-нибудь дышащей на ладан компании, приводил ее в чувства и перепродавал вшестеро, а то и всемеро дороже против того, что заплатил сам. – Макинтайр посмотрел на стоящих на тротуаре туристов, которые пытались разглядеть, что за шишка выезжает из Белого дома. – Затем стал губернатором Пенсильвании, откуда сам родом. Представителем Мэйн-Лайп, решившим помочь своему народу. Вот под таким примерно девизом проходила его кампания. Считается, что Пенсильванию он тоже укрепил. И преподнес штат президенту – вместе со ста миллионами наличности с Уолл-стрит. Президент решил, что это блестящая кандидатура.

– И что же вы собираетесь предпринять? – посерьезнела Сьюзан.

– Как сказал Оттер ребятам из «Дельта Тай Чи», пора трогаться в путь. – Макинтайр проглотил ложку йогурта, а машина тем временем миновала Художественную галерею Коркорана и повернула в сторону «Туманного дна». Сьюзан нахмурилась.

– Это что-то из семидесятых?

Вернувшись в РАЦ, Макинтайр сразу же направился в кабинет босса, чтобы проинформировать того, как прошло совещание. Директор изучал проект анализа по Северной Корее. И, не поднимая головы, приветствовал своего молодого заместителя.

– Наслышан о вашей стычке с всемогущим министром обороны.

– Однако быстро распространяется молва. – Макинтайр опустился в одно из двух стоящих у стола кресел.

– У меня свои источники информации. – Сол поднялся и переместился во второе кресло. – Рози позвонила мне из машины. Сказала, что вы грудью встали на пути стервеца. Похвально. Черт бы его побрал!

Расти улыбнулся, довольный поддержкой босса.

– Я не верю его разведданным в отношении Китая. Одно дело – продать ракеты, но совершенно иное – направить войска поддерживать безумный режим. И уж совсем невероятно, чтобы китайцы вознамерились обеспечить Эр-Рияд атомной бомбой. Бред! Я сильно сомневаюсь, что Исламия просила Китай о подобной помощи. Чтоб они пустили столько неверных на Святую землю? – Макинтайр подался вперед и посмотрел на Рубенштейна.

– Не согласен, Расти, не согласен. Случились странные вещи. Теперь все возможно. – Директор РАЦ насупил брови. – Вот если бы вы правили Исламией, разве бы вам не захотелось заручиться чьей-то помощью? Ваше собственное оружие бездействует, поскольку американцы ушли и больше не поставляют запчасти и боеприпасы. Министр обороны Конрад с неделю назад произнес пространную речь о том, какие нехорошие люди в Эр-Рияде. Иранцы снова вьются вокруг Бахрейна. Тегеран перетягивает на свою сторону Ирак. Что вы на это скажете?

– У меня такое впечатление, что все части механизма пришли в движение, будто на трехмерной шахматной доске оказалось слишком много фигур, – предположил Макинтайр.

– Да уж, закрутилось, не дай Бог. И потому-то Америке, как никогда, требуется хороший анализ, – сказал Рубенштейн и выпрямился. – Вот этим я и предлагаю вам заняться. Слетайте в Лондон, у них там классные специалисты в нашей области, у которых связи лучше, чем у нас. Но они не делятся информацией с ЦРУ по обычным каналам связи. А человеку такого положения, как вы, могут многое рассказать. Заодно получите возможность что-нибудь купить Саре на Портобелло-роуд. Она ведь увлекается старинными вещами?

– Вы хорошо информированы. – Рассел поднялся со стула. – Кстати, каким классом в наши дни летают люди моего положения? Первым?

– Нет, бизнес-классом. – Директор РАЦ вернулся к документам по Северной Корее.

Макинтайр подошел к столу начальника и положил на него маленький синий предмет.

– Что это еще за штуковина? – удивился Сол.

– «Блэкбери». Уже запрограммирован на вашу фамилию в формате «Йеху». Вы можете отправлять мне закодированные PGP сообщения на адрес «Yahoo», который знаю только я и еще очень немногие. В двух словах, это наша личная система связи. Таким образом, пока я буду в пути, мы сможем постоянно поддерживать контакт. – Макинтайр отдал Рубенштейну приборчик.

– Никогда не мог понять, как все это работает, – проворчал Сол, принимая аппарат с таким видом, словно это была диковинка с другой планеты.

– Знаю. Вас просветит моя новая сотрудница. Сьюзан Коннор в отличие от некоторых очень подкована в технике. – Расти рассмеялся и направился к двери.

Директор РАЦ оторвался от бумаг и поднял на него глаза:

– Надеюсь, вы не в обиде за то, что я отправляю вас потолковать с британцами?

– Нисколько, – ответил Макинтайр. – Я уже попросил Дебби заказать билет на самолет. А к вам заскочил, чтобы убедить вас, что это необходимо.

– Паршивец! – прорычал Сол. – Пошел вон!

Медицинский центр «Салмания»

Манама, Бахрейн

– Доктор Рашид, я очень рада, что вы поступили к нам на работу. Пожалуйста, дайте мне знать, если вам потребуется помощь в обустройстве, – с чувством проговорила молодая привлекательная медсестра-пакистанка, прощаясь с новым врачом.

Подошла к концу первая смена Ахмеда. Он едва держался на ногах от усталости, но на отдых рассчитывать не приходилось – вечером предстояло еще многое сделать.

Ахмед бен Рашид вышел на опустевшую автостоянку и завел старенький «ниссан», который ему предоставили вместе с работой и квартирой. Люди его брата обо всем позаботились. Он отправился к себе домой на Манама-Корнич и оставил машину на улице неподалеку от длинной набережной, откуда открывался вид на бухту. Войдя в подъезд современного здания, спустился по лестнице в подвал, вышел на улицу с другой стороны и оказался на дорожке, где его ждал мотоцикл. Проехав на нем три мили, он нашел служебную дверь и в высоком многоквартирном доме на улице Аль-Лулу, что неподалеку от Центрального рынка, которую предусмотрительно оставили незапертой. Но стоило Ахмеду оказаться внутри, как крепкая пара рук вцепилась ему в плечи, и на его запястьях защелкнулись наручники. Ахмед замер от удивления, глаза ничего не различали в темноте. Он попытался вырваться, но державший был намного сильнее.

– Прошу вас, доктор, одну минуту, – спокойно произнес кто-то по-арабски. И мгновение спустя другая пара рук профессионально похлопала его по одежде.

Незнакомцы, видимо, остались довольны, потому что с него сняли наручники, и тот же человек снова произнес:

– Туда.

Ахмед последовал за незнакомцами. Когда его глаза, привыкнув к полумраку, стали различать их фигуры, а сердцебиение унялось, он поблагодарил судьбу, что не повел себя подобно перепуганной девчонке перед людьми, которые, как он теперь предположил, были его подчиненными. Они миновали дверь и оказались в тускло освещенном подвальном помещении. Там их ждали еще трое. Вот сейчас, подумал Ахмед, все начнется. Усталости как не бывало.

Человек, который держал его за руки, остановился и заговорил:

– Добро пожаловать, брат. Мы – твоя команда. Меня зовут Саиф, и мы ждем приказаний. – У него были широкие плечи и тяжелый взгляд телохранителя. Он казался самым старшим среди остальных юношей – на вид лет двадцати пяти.

У Ахмеда перехватило дыхание, в голове мелькнула тревожная мысль: несмотря на то что он всего лишь дилетант, от него ждут приказаний, потому что считают его командиром.

– Давайте начнем вот с чего: вы мне расскажете, где работаете и как решили служить нашему делу.

Все они оказались бахрейнскими суннитами, однако не из самых обеспеченных семей. Представители того класса общества, где высшее образование считалось недоступной роскошью и почти нет надежды получить хорошую работу. Трое из них несколько лет назад проходили религиозное обучение в Эр-Рияде. Там их завербовали и снова отправили в Бахрейн, где они привели в организацию двоих старших друзей.

– Мы маленькая ячейка, однако верим, что существуют другие, – произнес их лидер Саиф бен Разак. Ахмед ничего не ответил. – Наша сила в способе проникновения, – продолжал Саиф. Он начал поочередно указывать пальцем на своих подчиненных. – Мы работаем в бюро путешествий, на американской военной базе, на телефонном коммутаторе международной связи, в министерстве иностранных дел, в аэропорту. А я в – иранской экспортно-импортной компании. Можно сказать, в сердце передового отряда их «Кудс-форс».

– Но почему вы рискуете ради нас? На что надеетесь? – Ахмед пытался в тусклом свете рассмотреть их лица.

– Не ради вас, доктор, а ради Аллаха, – ответил самый младший из них – юноша по имени Фадл. – Мы хотим, чтобы Бахрейн стал частью новой Исламии. Сейчас Бахрейном управляет суннитский род, это так, но ему постоянно угрожает шиитское большинство.

– Шиитов поддерживает Иран, – вступил в разговор Саиф. – Муллы дали клятву присоединить Бахрейн к Ирану, о чем тридцать лет назад мечтал шах. Они утверждают, что их цель – освободить от гнета шиитское большинство. Тьфу! – Он сплюнул на пол. – А потом они двинутся в восточные провинции Исламии, где, по их словам, тоже притесняют шиитов. Но на самом деле они намерены завладеть нефтяными месторождениями.

– Если Бахрейн превратится в часть великой Исламии, здешние сунниты станут большинством новой великой исламской нации, которая сумеет противостоять армии персов, – подытожил Фадл.

– У персов хорошая память и безграничное терпение, – возразил Ахмед. – Они считают, что если подождать и проявить выдержку, то все упадет к их ногам, словно созревшие финики.

– Нет, доктор, в их планы не входит ждать, – взволнованно заявил Саиф. – Именно это мы и хотели вам рассказать. Они что-то замышляют в первом месяце джамады. Поэтому и устроили взрывы в Манаме, а ответственность свалили на нас. – Он вытащил из кармана американскую газету. – Взгляните, какую ложь о нас распространяют: здесь сказано, что взрывы – «дело рук исламийской террористической группы».

– Вы уверены, что взрывы устроили иранцы? – спросил Ахмед, принимая у него «Ю-Эс-Эй тудэй».

– Доктор, я вам говорил, что работаю в фирме, которую можно назвать передним краем нашей борьбы. Это иранская сервисная мастерская. Я чиню принтеры и фотокопировальные аппараты. – Саиф впервые за все время их беседы улыбнулся. – И иногда заглядываю в то, что они множат. – Он подал Ахмеду толстую пачку листов в красной папке. – «Кудс-форс» продолжит организацию взрывов, но на этот раз их целью станет американская военно-морская база. А в первую джамада они нанесут удар и поднимут народное восстание, как это было в 2001 году. Только на этот раз они рассчитывают, что американского флота здесь не будет, поэтому иранские силы легко высадятся в Бахрейне и окажут поддержку повстанцам.

– Американский флот никогда по-настоящему не уходил из Бахрейна, – усмехнулся Ахмед, открывая папку. – А если даже покидал бухту, то барражировал поблизости в заливе.

– За последние годы, доктор, американцы вывели своих солдат и корабли из Ливана, Сомали, Саудовской Аравии, Афганистана и Ирака. – Фадл широко улыбнулся. – Может быть, персы знают, когда янки оставят Бахрейн?

Что ж, подумал Ахмед, не исключено, что и так. Он повернулся к старшему.

– Задача вашей ячейки – выяснить, когда и каким образом «Кудс-форс» намерена нанести удар по американской военно-морской базе. Нельзя допустить, чтобы иранцы свалили вину за взрывы на Исламию. Нельзя дать американцам повод на нас напасть. – Ахмед бен Рашид поднялся и направился к двери. – Выясните все, Саиф. – Миновав темный подвальный коридор, он вышел на дорожку, где стоял мотоцикл.

Забираясь на маломощную тарахтелку, он с удовлетворением думал о том, какие ценные люди оказались в его группе. Собственный дебют в роли главного шпиона показался ему вполне удачным. Он использует их знакомства и возможности, чтобы организовать разведку в пользу Исламии, и тем самым продемонстрирует свою значимость брату Абдулле. Только бы удалось доказать, что иранцы собираются взвалить ответственность за взрывы на американской базе на Исламию… или даже предотвратить удар!

Пока Ахмед пересекал стоянку у высокого многоквартирного дома, его изображение появилось на маленьком черно-белом экране в припаркованном на противоположной стороне улицы пикапе «бедфорд».

– Вот уж спасибо вам, доктор Рашид, – прошептал по-английски сидящий в автомобиле человек. – А мы-то гадали, кто возглавит работающую на Эр-Рияд группу. Мистер Дуглас наверняка оценит эту информацию.

1 февраля

Правительственный гостевой дом

Джамаран, Иран (северная часть Тегерана)

– Как красивы горы Эльбурс под снегом, – проговорил мужчина в деловом костюме.

– Согласен, генерал. Горы красивы в любое время года, – ответил священнослужитель. – Присядем у огня и выпьем чаю.

Они передвинули кресла к сложенному из камня камину. На столе между ними стоял чайник.

– Первая часть операции «Дьявольский аквариум» завершена, – начал докладывать генерал. – Происламистский сайт опубликовал заявление, однако бахрейнская секретная полиция считает, что это дело рук нашего шиитского братства. И начнет принимать меры.

– Отлично. Значит, американцы решат, что взрывы гостиниц в Манаме устроил Эр-Рияд. И нынешние правители Бахрейна обрушатся на шиитов. Прекрасная работа. – Священнослужитель широко улыбнулся. – Что еще?

– Мы завершаем операцию «Дьявольский аквариум». Американец и его босс потребуют действий против Эр-Рияда за убийство стольких храбрых моряков. – Генерал налил чаю себе и своему собеседнику.

– Вы верите американцу и его боссу? До конца? – поинтересовался священник.

– До конца я никому, кроме вас, не верю, – улыбнулся генерал. – Но они доверчивы – и алчны. И поскольку должны догадываться, что мы записали нашу с ними встречу на видеопленку, то не рискнут нас надуть.

– Вы собираетесь привлечь ко второй фазе иракцев? – спросил священнослужитель. Генерал кивнул. – Они оказались полезны?

– Да. Однако у наших друзей в Багдаде возникли трудности с курдами и шиитами. Некоторые из наших людей считают, что настало время отделить Басру.

Священнослужитель поднялся, одернув сутану и, подойдя к окну, посмотрел на засыпанную снегом ель. Потом снова повернулся к генералу.

– Вы и «Кудс-форс» так много и хорошо на нас работали: при содействии «Хезболла» выдворяли израильтян из Ливана, устраивали взрывы в Буэнос-Айресе, организовали все, что совершил Мугние, внедрили в «Аль-Каида» группу Аз-Завахири, тайно поддерживали бен Ладена, убедили американцев сделать ставку на нашего человека и скинуть Саддама. Наконец правительство Багдада – тоже дело ваших рук…

– Но ваш большой план – гораздо более сложная и рискованная операция. Слишком много задействовано в ней составляющих, включая, вероятно, и китайцев. – Священнослужитель говорил, перебирая четки.

Генерал поднялся и подошел к огню:

– Позвольте заметить, сэр, все знают, что мы обладаем ядерным оружием. Хотя никто не представляет, сколько его и где оно находится. Если даже большой план сорвется, мы тем не менее будем в безопасности. Аллах на нашей стороне.

Священнослужитель склонил голову:

– Таково наше предназначение – выполнять волю Аллаха. Объединить шиитов и обеспечить им золотой век. – Он вновь воодушевился, подошел к командующему «Кудс-форс» и положил руки ему на плечи. – Вы правы: Аллах на нашей стороне.