Захватив съестные припасы, мы зашагали по темным улицам. Впереди шел Зак, всматриваясь в непроглядный мрак, едва ли не вынюхивая затаившуюся в сгустившихся тенях опасность. Группа Микаэлы насчитывала десять человек. Все молодые, на мой взгляд, не больше двадцати, а самым младшим был тот мальчишка, которого я первым встретил в Салливане в ту свою пьяную ночь и которого чуть не убил. Ему было лет десять.

Мы с Микаэлой шепотом переговаривались, тянувшийся следом Бен старательно вслушивался в наши отрывистые реплики, но, судя по выражению лица, испуганно и слегка ошалелому, мало что понимал.

— Так, значит, те шершни в отеле охраняли улей?

— По-моему, да, но проверять у меня нет никакого желания.

— А за нами они не пойдут?

— Могут. По крайней мере, какая-то часть.

— Я так и думал.

— Но ведь шершни, как правило, не пользуются оружием, так что нам ничто не угрожает, да?

— Рада, что ты настолько уверен.

— То есть?

— То есть если на нас нападет двадцать или тридцать этих шершней, то мы просто не успеем их перестрелять. Некоторые могут и прорваться. У них есть мачете, дубинки, ножи или какие-нибудь другие железяки.

— Вы уже теряли кого-то в таких обстоятельствах?

— Грег, в самом начале наша группа включала более тридцати человек. Осталось десять. Ты все понял?

Я кивнул.

— Но тот улей, который мы нашли в доме, он ведь никем не охранялся. Почему?

Она пожала плечами, несмотря на тяжелую сумку.

— Порченый.

— Так ты хочешь сказать, что они портятся? Вроде как протухают или гниют?

— Я знаю не больше твоего, Грег. Нам попадались ульи, охранявшиеся парой сотен шершней. Должно быть, какие-то особо важные. Обычно же в охране лишь два-три десятка. Впрочем… — Она пожала плечами. — Иногда нет никого. Такое впечатление, что с ульем что-то не то, и они от него уходят.

- Тогда что такое улей вообще? Для чего они?

Девушка улыбнулась.

— Вопросы, вопросы. Я не знаю, Грег. Среди нас нет профессоров биологии. Нет даже какого-нибудь студента-недоучки. Мы — горстка ребят, которые стараются выжить. Понимаешь?

— Но улей… Его запах, то, как он выглядит…

— Верно. Эти ульи — странные, жуткие. Одному Богу известно, что они такое… — она не договорила и пристально посмотрела на меня, будто прочла что-то в выражении моего лица. — Что еще, Грег? В чем дело?

В голове у меня словно всколыхнулось что-то.

— Не могу объяснить… Знаю, это невозможно, но ульи… Кажется, я уже видел один… раньше…

Во дворе, служившем чем-то вроде временного лагеря, Микаэла устроила короткое совещание с Заком и Тони. Потом она подошла к нам с Беном. Мы сидели у костра.

— Уходим с первыми лучами солнца. А сейчас вам лучше поспать.

Бен испуганно огляделся.

— А как насчет хлебных бандитов? То есть… шершней? Они сюда не заявятся?

— Ночью? Вряд ли, но на всякий случай мы всегда выставляем часового. Дежурим по очереди. Твоя смена с двух до трех. Так что ложись и поспи.

Предложение подежурить, похоже, стало для него неприятным сюрпризом.

— Не беспокойся, — успокоила Бена Микаэла. — Надо лишь не теряться и кричать погромче, если что-то увидишь. Как думаешь, справишься?

— Не волнуйся. — Он сглотнул, как будто его уже тошнило от страха. — Если я что-то увижу, то вы услышите, как я умею орать.

Девушка кивнула.

Мотоциклы уже заправлены, так что удерем быстро.

— У вас есть мотоциклы?

— Несколько штук. Марка «Харлей Дэвидсон». Нашли в салоне какого-то дилера пару месяцев назад. — Она усмехнулась. — Вы же не думаете, что мы путешествуем пешком, да? — Микаэла откинула волосы и опустилась на одеяло. — Кстати, Грег, твоя очередь сразу за Беном. Ну, все, спокойной ночи и приятных снов.

Да. Если бы.