Мои детские воспоминания о мореходных успехах Британии – это бесконечно сменяющие друг друга картинки из черно-белого кино, на которых застыли маленькие человечки с лицами из мультяшной игрушки Furbell'XL5, швартующие свои потрепанные яхты в Саутгемптоне.

Фрэнсис Чичестер. Первая кругосветка на одиночной яхте.

Чей Блит. Первый нон-стоп с востока на запад.

Робин Нокс Джонсон. Гонка «Пять океанов». Первым обогнул земной шар в одиночку.

Реймонд Бакстер. В очередной раз напоминает нам, что заносчивый островной народец покорил-таки свирепые южные моря.

Трафальгар, Ютландия, Непобедимая Армада и так далее и так далее. Британия всегда была царицей морей. Всегда была и всегда будет. И точка.

А что сейчас? Все более или менее приличные рекорды мореплавания бьют французы. Они быстрее всех пересекают Атлантику, быстрее всех ходят кругосветку, и хотя Эллен Макартур стала героиней всех газет, потому что пришла второй в гонке Vendee Glole, шампанское победителя хлебал лягушатник. Как и в прошлом году. И в позапрошлом.

Кто-то скажет, что все дело в спонсорах, кто-то поспорит, что английское мореплавание потонуло в джине с тоником. Но факт остается фактом: английский моряк имеет шанс попасть в новости, только если потопит свой корабль, другого шанса прославиться у него нет. У нас уже был такой герой, которого притопило где-то под Австралией, и он выжил, только откусывая кусочки от самого себя. И еще есть королевский военно-морской флот, который трясется, как бы не потерять контроль над той лужей, в которой он стоит.

В этом самом месте я должен сделать маленькую ремарку-я не моряк. Я один раз попробовал себя в таком качестве, когда сел во внедорожник-амфибию Rover 90, которому что грязь, что болото, все едино. Капитаном машины был некий энтузиаст из Гемпшира, который все время повторял, как мы круто и классно едем и как мы всех сделали, но клубы сигаретного дыма туманили мне мозг и заставляли сомневаться в его словах.

Вы можете въехать на этой чертовой штуковине в ураган, а она все равно будет выдавать не больше четырех узлов. Почему люди, стоит им отчалить от берега, забывают напрочь нормальный язык? Почему скорость – это узлы, а сортир – гальюн?

Как только обычный, нормальный человек дорывается до штурвала, он буквально сходит с ума. Господи, это же море. Если я задержусь с выполнением команд или перепутаю фал с парусом, это ни на что не повлияет. Задержка в две секунды не грозит кораблекрушением.

Прихожу к выводу, что знаю все о мореходстве. «Ходить» на корабле означает провести целый день под наклоном в сорок пять градусов, все вокруг двигается медленно и плавно, и при этом на тебя постоянно орут.

Остается загадкой, почему меня пригласили в Брест на презентацию Cap Gemini, самого огромного и быстрого тримарана в мире, построенного во Франции за три миллиона фунтов стерлингов.

Его спустили на воду месяц назад, и есть надежда, что он сумеет обойти земной шар за шестьдесят дней, тогда как американская атомная подводная лодка проходит этот маршрут за восемьдесят три дня. Быстрая посудина.

Найти тримаран в порту оказалось так же легко, как отыскать стог сена в иголке. Надо было найти мачту, которая проходит через тропосферу и заканчивается на уровне магнитосферы. Такой посудине не нужна спутниковая система навигации. Можно просто залезть на мачту и посмотреть.

На Cap Gemini нет ничего вообще. И лодка, и паруса сделаны из углеродного волокна. Это очень дорогое удовольствие, поэтому при строительстве решили отказаться от внутренних излишеств. Десять огромных мужиков, управляющих тримараном, должны спать на полу, подкладывая под голову тельняшку. Там даже нет туалета.

Итак, мы отчалили, и через пять минут я понял, в чем прелесть мореплавания. Из-за туч выглянуло солнышко, поднялся ветер, и судно вошло в Бискайский залив, как нож в масло. Я стоял на палубе, в двадцати футах от гладкой поверхности моря, и с удивлением наблюдал, как стрелка спидометра переваливает за 30, 40, 45 узлов. С помощью одного лишь ветра мы делали почти пятьдесят миль в час. Это было просто потрясающе. Будь я американцем, я бы принялся улюлюкать.

Но потом ветер приутих, и мы повернули домой. И тут началось. Поскольку это было парусное судно, нам приходилось постоянно направлять его в сторону устья реки, а легкая прогулка превратилась в трехчасовую 50-километровую каторгу.

Нам было нечего есть, курить, пить, и куда бы я ни пошел, я натыкался на какого-нибудь обветренного морского волка, который постоянно орал, что я мешаю ему пройти. Мне кажется, именно поэтому британцы в последнее время потеряли интерес к мореплаванию.

И может быть, еще и потому, что все нормальные англичане прекрасно понимают: они все равно не смогут совершить кругосветку быстрее Airbus. Который тоже построили французы. Черт бы их побрал.