– Черт возьми! Давно пора вставать!

Эдвард приоткрыл глаза. Яркий солнечный свет ослепил. Мгновенно узнав голос человека, разбудившего его, герцог немного поморщился. Он многое бы отдал за то, чтобы это был сон.

Тотчас же вихрем пронеслись воспоминания о минувшей ночи и о бесценном даре, который вручила ему Мэри. Много дней он старался завоевать ее доверие, а в ответ получал лишь холодную настороженность. Но вчера он увидел ее совсем другой – гордой и довольной собой, с улыбкой державшей в руке его сапог. Она сама захотела близости, и это была победа – их общая победа.

Шорох отдергивавшихся штор окончательно вывел его из сладкой полудремы. Бесцеремонно нарушивший их покой гость явно не собирался уходить.

Тяжко вздохнув, герцог взглянул на человека, стоявшего у окна – тот казался расплывающейся безликой тенью.

– Пауэрз, какого черта? Что тебе надо в моей спальне?! – Эдвард решил не вставать, иначе нежданный гость еще больше обнаглел бы.

– Но я ведь бывал здесь уже раз сто, – ответил Пауэрз. – Почему бы и не теперь?

Эдвард нахмурился.

– Потому что теперь я не один.

Подвязывая тяжелые шторы широкой лентой, виконт с усмешкой проговорил:

– Но я бывал здесь уже много раз, когда у тебя также была компания. Что же изменилось?

Эдвард почувствовал, как Мэри отстранилась от него. Все это время ощущение тепла ее тела успокаивало его, а теперь… Боже, как велик был соблазн поддаться искушению и снова прижать ее к себе – невзирая ни на что!

Снова нахмурившись, Эдвард пробурчал:

– Ты идиот, Пауэрз.

– Идиотом был мой отец, – с беспечным видом изрек виконт. – И хвала Небесам, это не передалось мне по наследству.

– Я бы не была так уверена, милорд.

Ироничность этих резких слов, казалось, повисла в воздухе. А Мэри, не откидывая покрывала, подвинулась на край постели – то ли готовясь к бегству, то ли собираясь напасть на Пауэрза (по выражению лица трудно было понять, что больше соответствовало ее намерениям).

– Хм… прекрасно! – Виконт хлопнул в ладоши. – Наконец-то она проснулась!

– И я не в восторге от происходящего, – побурчала Мэри.

– Зато я в восторге. Особенно от того, что вы наконец-то вступили в…

Мэри отбросила одеяло, открывая взору гостя синее шелковое платье, которое она так и не сняла.

– Сэр, держите свои мысли при себе!

Пауэрз уставился на нее с удивлением и, взяв себя в руки, с усмешкой проговорил:

– О, какой кошмар, миледи… Вы сами не знаете, что упустили. – Он перевел взгляд на Эдварда, все еще укрытого одеялом. – Как же так, милорд?

Герцог крепко вцепился в одеяло.

– Пауэрз, какого дьявола?!

– Пора вставать! – Гость сдернул с него одеяло – и замер в изумлении. Потом расхохотался и проговорил: – Прошу прощения, Эдвард. Вижу, что у тебя все в порядке.

– Прекрати болтать! – Герцог выхватил одеяло из рук насмешника и прикрылся им.

Пауэрз же с восхищением взглянул на Мэри.

– Какую игру ведет наша маленькая хищница?

– Идите к черту! – прошипела она.

Ее растрепанные после сна короткие волосы и хрупкая фигурка, утопающая в ворохе складок платья, – этот образ окончательно покорил сердце Эдварда.

– Я там уже был, девочка, – ответил виконт. – Разузнал кое-что и отправился обратно на землю, дабы и дальше развращать человеческий род.

Мэри презрительно фыркнула, отвернулась от наглеца и поднялась с кровати.

– Тогда просто идите вон!

– Прежде чем отправиться в изгнание, буду рад вам сообщить: я узнал, кто до потери сознания избил нашу гетеру.

Эти слова заставили Эдварда умерить свой гнев.

– Кто же? – спросил он.

– Человек по имени Харгрейв. – Виконт подошел к столику из красного дерева и, взяв хрустальный графин с виски, налил себе в бокал. После чего осушил полбокала одним глотком.

Эдвард хмуро смотрел на него, гадая, как долго тот собирался прожигать жизнь, не щадя ни души, ни тела. Подобный образ жизни явно изматывал, и было совершенно очевидно: совсем скоро его приятель снова окажется на дне, откуда ему с таким трудом однажды удалось выбраться. Удастся ли еще раз?

– Не слишком ли рано для выпивки, милорд? – осведомилась Мэри.

– Дорогая, никогда не бывает слишком рано, – протянул Пауэрз, покачивая в пальцах бокал с остатками виски. – Вам ли не знать…

Мэри поджала губы, а гость добавил:

– Или вы уже стали эталоном воздержания?

Мэри на сей раз не ответила.

По настоянию Эдварда она снижала дозы опиума, и уже было ясно: еще несколько дней, и она окончательно освободится от пагубной привычки.

Эдвард никогда не мог понять несчастных, ставших рабами губительного зелья. Но, к сожалению, знал об этом слишком много – благодаря своей дорогой матери.

Пауэрз усмехнулся и сделал еще глоток янтарной жидкости.

– В отличие от вас, дорогие, я еще не ложился. А это, – он кивнул на бокал, – моя порция на сон грядущий.

Мэри невольно поежилась.

– Вы на ногах всю ночь? Ради меня?

Пауэрз закатил глаза.

– Разумеется, нет, дорогая. Ради вас я и пальцем не пошевелю. – Он указал на Эдварда. – Только ради него.

Мэри с раздражением кивнула.

– Понятно, сэр. Ведь я – чума, катастрофа, конец света! А теперь поскорее скажите: что вы узнали за время своих ночных скитаний?

Пауэрз приподнял бровь, изображая удивление.

– О, как вы побледнели… Что ж, мне это по душе. Куплю вам белого коня и буду величать Смертью. Или светло-серого? Хм, что-то не припомню, какой масти была лошадка из той доброй старой книжки…

– Помолчи! – перебил Эдвард. Всякий раз, когда приятель увиливал от прямого ответа, ему хотелось хорошенько встряхнуть его за плечи. Хотя вряд ли подобное обращение возымело бы результат. Виконт не так-то легко расставался с информацией, если только сам этого не хотел.

Прищекнув языком, Пауэрз проговорил:

– Ох, как вы нетерпеливы… – Он подошел к окну и приподнял тяжелую портьеру. Затем поднес свой бокал ближе к солнечному свету и добавил: – В такой прекрасный день – и так нетерпеливы…

– А вы порочны! – воскликнула Мэри. – Заставляете нас томиться в ожидании ответа ради своей забавы!

– Нет-нет. – Пауэрз тряхнул волосами. – Я всего лишь растягиваю удовольствие. – Он бросил на Мэри лукавый взгляд. – Уверяю, это вовсе не порок. Мне или Эдварду не составит труда продемонстрировать вам разницу.

Мэри стояла как вкопанная, с красным от ярости лицом. Однако Эдварду удалось разглядеть в буре ее эмоций и еще кое-что, а именно – любопытство.

Судорожно сглотнув, герцог отогнал тревожные мысли. Да-да, в глазах Мэри определенно читалось любопытство, так что следовало остановить Пауэрза прямо сейчас. Но разве мог он осуждать того за пороки, которым и сам был подвержен? Оба они прекрасно знали женщин и являлись опытными соблазнителями.

Сможет ли Мэри справиться, сможет сама противостоять Пауэрзу?

Эдвард откашлялся и не терпящим возражений тоном произнес:

– Говори – или убирайся. Я не готов играть с тобой в кошки-мышки.

Виконт скривил губы, изображая обиду.

– Но я обожаю играть, и ты прекрасно об этом знаешь. – Он сделал вид, что задумался, потом вдруг воскликнул: – Мэри, поцелуй-ка хорошенько Эдварда! И тогда я расскажу вам все новости.

– Что?! – Мэри вспыхнула.

Пауэрз ухмыльнулся:

– Миледи, хотите глоток виски? Это поможет вам побороть отвращение, если моя идея кажется вам такой ужасной.

– Но зачем? Я не понимаю, зачем… – пробормотала Мэри.

– Это меня позабавит. – Пауэрз поднес бокал к губам и сделал еще один глоток.

Мэри в растерянности перевела взгляд на Эдварда. Тот молчал, и она снова посмотрела на виконта.

– А вы тогда не станете тянуть? – спросила она. – Тогда сразу все расскажете?

Пауэрз ударил себя кулаком в грудь:

– Даю слово!

Мэри сделала шаг к Эдварду, но внезапно, охваченная гневом, остановилась, затем медленно развернулась в сторону Пауэрза. Ее поза выражала неумолимую решимость и холодную непреклонность. Впившись взглядом в виконта, она проговорила:

– Моя жизнь – не игра, и вы должны относиться ко мне с уважением.

Пауэрз взглянул на нее насмешливо.

– Неужели?

– Да, сэр, – кивнула Мэри. – И вы не так бессердечны, чтобы использовать меня для забавы. Вы прекрасно осведомлены о моем прошлом и знаете, в какой я опасности. Знаете, что сейчас не время для игр. Вы выше этого.

Пауэрз поджал губы и молча отвел взгляд.

Эдвард не верил своим глазам. Что за выражение появилось на лице у его приятеля? Гнев? Нет, это был стыд. Виконт Пауэрз устыдился своих слов! Невероятно!

Мэри же, легонько прикоснувшись к плечу виконта, тихо сказала:

– Сэр, давайте прекратим глупые игры и перейдем к делу.

У Эдварда перехватило дыхание. Неужели это Мэри, слабая, беззащитная Мэри? И неужели ей удалось поставить на место этого наглеца? Интересно, как отреагирует Пауэрз?

Эдвард терпеливо ждал дальнейшего развития событий.

– Ну, что ж… – пробормотал виконт. – К делу так к делу…

Отступив от него на шаг, Мэри кивнула.

– Благодарю вас, сэр.

Пауэрз на мгновение прикрыл глаза, затем с невозмутимым видом произнес:

– Ваш отец снова женился. На дочери графа Клэр Эдерли. И она совсем молоденькая. Даже моложе вас. Ей всего семнадцать.

– Бедняжка обречена, – со вздохом пробормотала Мэри.

Пауэрз хмыкнул, как бы выражая согласие. Затем взялся за графин и налил себе еще одну порцию виски.

Бросив взгляд на Эдварда, Мэри проговорила:

– Я думаю, что мой отец – сумасшедший.

Виконт присвистнул и с усмешкой сказал:

– Все мы по-своему сумасшедшие, моя милая. Он просто немного… перегнул палку.

– Немного?

– Ну… не совсем так. Но ведь тысячи мужчин ежедневно бьют своих жен, а потом выходят на улицу с благонравной улыбкой на лице. Разве этим кого-нибудь удивишь? Всем плевать.

– А мне не плевать, – произнесла Мэри с надрывом.

В комнате воцарилась напряженная тишина.

Минуту спустя Пауэрз пробормотал:

– Вот это женщина…

– Прошу прощения, вы о чем? – Мэри нахмурилась.

– Он говорит о женщине, достойной восхищения, – пояснил герцог. – То есть о тебе.

– О женщине, которая не идет на поводу у страха, – заметил Пауэрз.

– И верит в себя, – добавил Эдвард.

– Все равно не понимаю… – Мэри смутилась.

Эдвард ласково ей улыбнулся.

– Поймешь позже.

– Так что там насчет Харгрейва? – герцог повернулся к Пауэрзу. Было совершенно очевидно, что Мэри сейчас очень нуждалась в защите.

– Опасный малый. Откуда-то из Ист-Энда. Состоит на службе у миссис Палмер. Полагаю, Мэри, вы знакомы с миссис Палмер?

Девушка невольно вздрогнула.

– Да, конечно. Она хозяйка приюта, в котором я провела много лет. Слишком много…

Пауэрз кивнул и вновь заговорил:

– Харгрейв имеет репутацию отпетого негодяя, но дело свое знает. Именно поэтому ему поручают грязную работенку. Поручают люди, не желающие сами пачкать руки. – Виконт поставил графин на серебряный поднос, не потрудившись его закрыть. – Так вот, у этого Харгрейва стальная хватка. Если вцепится, то уже не отпустит.

– И с ним будет не просто, – со вздохом подытожил Эдвард.

– Вот именно, мой любезный друг. А с нашей гетерой он только разминался. Так что надо быть начеку.

– Нужно уезжать немедленно, – заявил герцог, уже прикидывая, как лучше подготовить отъезд.

Пауэрз же молча наблюдал за игрой света на хрустальных гранях бокала.

– Мы будем готовы через несколько часов, – добавил Эдвард. Он решительно подошел к камину и потянул за шнурок звонка.

Виконт со стуком поставил бокал на стол.

– Как ни прискорбно портить такой торжественный момент, но нам пора, дорогая. Я провожу вас, нашу раненую гетеру и его светлость в мое поместье.

Мэри насторожилась.

– В ваше поместье? Но я вам не доверяю, сэр, какой бы сладкой лести вы тут ни наплели. Нет-нет, я с вами не поеду!

Пауэрз пристально взглянул на девушку.

– Не поедете? Какая удача для Харгрейва!

Мэри побледнела, но не сдалась.

– Сэр, вы о чем?.. Вы, должно быть, шутите.

Виконт многозначительно промолчал и перевел взгляд на приятеля. Эти двое имели много общего – пагубные привычки, например, – и будь герцог фаталистом, то непременно решил бы, что судьба свела их вместе не случайно. Какое-то время оба молчали. Наконец Эдвард проговорил:

– Пауэрз прав. Его поместье – наилучший выход.

– Но почему?! – воскликнула Мэри.

Эдварду ужасно не хотелось везти ее к виконту, но, увы, обстоятельства вынуждали…

– Таким образом мы исчезнем из Лондона, – пояснил он. – К тому же, Харгрейв не сразу разнюхает, что именно Пауэрз укрывает тебя.

Мэри вскинула подбородок.

– Я не стану прятаться! – заявила она.

– Тебе и не придется, – поспешно проговорил Эдвард. – Это очень уединенное поместье. Как раз такое нам и требуется, чтобы подготовить тебя.

– К мести? – спросила Мэри.

– И даже больше, – сказал Пауэрз, направляясь к двери. Осторожно приоткрыв ее, он обернулся и бросил взгляд на девушку. – Будьте готовы через час. Оба. Надеюсь, вам хватит времени, чтобы закончить начатое. – Виконт саркастически улыбнулся. – Давно я не видел тебя таким счастливым, Эдвард. Весьма странное зрелище…

С этими словами Пауэрз удалился, оставив дверь открытой настежь. По коридору разносилось эхо его шагов.

Значит, счастливым?.. Герцог пожал плечами. Он всегда считал, что не знаком с этим душевным состоянием. А впрочем… Как ни странно, но сейчас он действительно чувствовал себя счастливым – таким его сделала Мэри. И если так, то нельзя потерять ее. Она стала слишком ему дорога.

Эдвард дождался, когда затихнут шаги виконта, и спросил:

– Так ты поедешь?

– Да, – кивнула Мэри с выражением решимости на лице. – Я поеду, но он мне не нравится.

– Пауэрз мало кому нравится, – заметил герцог с усмешкой.

Мэри поморщилась и сквозь зубы процедила:

– Он очень опасный человек.

– Да, верно. Но сейчас он нам нужен.