Любые крупные перемены в обществе свершаются авангардом революционеров, художников, чудаков и преступников. В арьергарде перемен идут прагматики, мародеры и неудачники.
Разноликие и непредсказуемые события, случившиеся в бывшем СССР, постепенно завлекли аспиранта Ступина в бешеный всенародный национальный танец — хоровод вприсядку с трещотками. Страна плыла и менялась, как выздоравливающий пациент в операционно-юмористической комнате кривых зеркал. Вокруг Московского планетария, где Ступин читал лекции на четверть ставки, почти не скрываясь толпами ходили инопланетяне. Выпущенный из психушки Вселен Вселеныч, организовал в планетарии народный кружок по интересам под названием «Друзья Ориона». В секретных списках кружка значилось несколько сот людей без прописки и со странными фамилиями. В кинотеатре «Иллюзион» началась декада высокой эротики. Ортодоксальные Коммунисты России забрасывали учебными ручными гранатами-лимонками всех посетителей Красной Площади, не согласных с линией их партии. Повсеместно расцвёл первобытно-общинный натурообмен товарами и услугами. В музей Рериха приехала делегация лам Тибета из секты «дзон-кха-па» верхом на длинноволосых косматых яках. От Елоховского Богоявленского Собора ночи напролет шли сражаться с атеизмом молчаливые дивизии новорукоположенных священников с зажжёнными факелами в руках. Бандиты-спортсмены перестроечного поколения нехотя потянулись к своим незрелым, новорожденным пистолетам. Где-то наверху неведомые Высшие Силы вдруг открыли форточку из страны наружу. В одуряюще щедром свежем сквозняке они же растворили и перемешали в единый коктейль счастье, надежду и кровь. Страна плясала, корчилась, пела и кряхтела, натуженно рождая мифы нового времени. Советские мифы тонули в лужах под ногами прохожих.
Очень скоро московский планетарий на Садовом кольце, где подрабатывал Фёдор, был радикально перепрофилирован. Там открылся частный ночной стриптиз-клуб «Инопланетянка», в котором пела сама Жанна Подгузарова, и каждый вечер регулярно ритмично раздевались на подиумах её многочисленные безымянные кузины. В коридорах запахло дорогим коньяком, духами и неконтролируемой сексуальной активностью. По этажам бывшего планетария заходили развеселые хмельные новые русские. Опираясь на своих недорогих подруг, они размашисто тыкали растопыренными пальцами в золотых перстнях в макеты Луны и Марса — возможно в поисках новых перспективных ландшафтов для развития своих бизнесов. Вселен Вселеныч устроился в «Инопланетянку» швейцаром за пять тысяч долларов в месяц, и по блату проводил туда странных людей из своего кружка «Друзья Ориона». Эти странные гости с весьма мало человеческой внешностью, обычно скромно сидели где-то под стойкой бара, украдкой посматривали на сисястых стриптизерш, и делали секретные записи в своих маленьких книжечках. Возможно, в результате их малопонятной деятельности, в небе над ночным клубом многие москвичи видели странноватое сиреневое сияние и быстрые, удаляющиеся в зенит, огненные всполохи. Но другие многие почему-то этого не видели. Второй этаж клуба был сдан в аренду прогрессивной религиозной секте «Откровение Ангела, Данное Юрию Цвигуну (ОАДЮЦ)». Активисты-оадюцевцы поддерживали в бывшем планетарии чистоту и порядок, отвечали за бесперебойность графика стриптиз-концертов, и, по личным заявкам небедных посетителей «Инопланетянки», отмаливали их грехи у Космоса по твердому прейскуранту: один грех — сто долларов.
Во дворе планетария открылся популярный в народе коммерческий аттракцион под названием «Полет в НЛО туда и обратно». Как гласила картонная табличка на газоне, билет в один конец стоил десять тысяч долларов. Эту двухместную тарелку откуда-то привез хозяйственный Вселен Вселеныч, и целую неделю ползал по ней со шлифовальной шкуркой в руках, затирая царапины и шляпки от шурупов на её блестящей выпукло-выгнутой поверхности. В результате тарелка засияла, как падшая звезда, безотказно отражая все мыслимые лучи, и, наверняка, была хорошо видна невидимо пролетающим в стратосфере самолетам-разведчикам U-2 вероятного противника. По ночам в тарелку громко кряхтя забирался очередной подвыпивший новый русский в карнавальном костюме рыцаря-джедая из «Звездных Войн» со своей хихикающей подругой в платье принцессы Леи оттуда же. Активисты из ОАДЮЦа по команде рубили толстые веревочные тросы, и, тарелка, покачиваясь на уличном сквозняке, легко взмывала над территорией Московского зоопарка, плыла вдоль по Садовому кольцу над американским посольством к зданию МИДа, и там рождественской свечой исчезала в ночном небе. По слухам, аттракцион «НЛО» начал приносить даже по московским меркам очень неплохой, но решительно никем не учтенный доход, и вскоре был закрыт по доносу парторганизации коммунистов Садового Кольца в районную налоговую инспекцию.
По новой, демократически сориентированной Москве волнами ходили огромные безымянные деньги в поисках достойного хозяина. Однажды Фёдора пригласила на деловую встречу в маленькое кафе бывшая одногруппница по институту. Болтая о житейских пустяках, она раскрыла сумочку и показала Фёдору акцию одной уважаемой западной компании с номиналом в пятьсот тысяч долларов. Просто, как иллюстрацию, к какой-то своей бизнес-схеме. Фёдор Ступин открыл было рот, чтобы сказать хоть что-то умное и соответствующее, но опоздал — знакомая уже спрятала эту акцию обратно в сумочку и продолжала болтать о пустяках. Несколько теряя чувство реальности Фёдор заплатил за обоих, и проводил свою знакомую до остановки троллейбуса. В следующий раз, один приятель Фёдора попросил его перевести на английский язык небольшой контракт за пять процентов комиссионных. Контракт был успешно завершен, и принес чистую прибыль в пятнадцать миллионов долларов. Таких контрактов прошло всего два по всей Москве. Фёдор уже начал было подыскивать достаточно большой банк, чтобы надежно положить причитающуюся ему нескромную сумму. Но Моссовет в один день силой постановления перевел все платежи по этому контракту на свои счета. В результате владелец контракта не получил ни цента, спился и скоропостижно умер, оставив только долги. Но Фёдор выжил. Он решил с другим надёжным партнером поторговать нефтью на Рижском рынке. Партнер имел свою личную, свежеприватизированную нефтескважину в Нефтеюганске и искал покупателей в Прибалтике. Успешно продав несколько тысяч тонн нефти-сырца, Фёдор с партнером набили крупными наличными рублями полную коробку из-под телевизора «Рубин». Они решили для надежности везти эту коробку на дачу пригородной электричкой. В результате, эта неоткрытая коробка была в хулиганских целях выкинута из дверей вагона толпой пьяных футбольных фанатов прямо на ходу, и следы её оказались безвозвратно утеряны коварным МПС — Министерством Путей Сообщения.
Наконец Фёдору почти повезло. Прямо около любимого Московского планетария Фёдор нашел банковскую упаковку новеньких стодолларовых бумажек. Оглянувшись по сторонам и мучительно переступив через свои принципы, он засунул её под свой старенький свитер, и пошел быстрыми шагами в темные дворы за планетарием. Сзади его догнали двое очень крупных, хорошо одетых граждан и сильно ударили чем-то тяжёлым по ногам и по голове. Напоследок он расслышал слова, сказанные в мобильный телефон: «Всё в порядке, босс. Мы их нашли». И потерял сознание. После этого финального аккорда Фёдор окончательно решил, что финансового гения из него, скорее всего, не выйдет, и надо бы сосредоточиться на привычных с детства поисках истины, духовном самосовершенствовании и научно-технической деятельности.
Поскольку деньги всегда выбирают не тебя, а другого.
Алина Арбузова-Ступина потянулась на роскошной, четыре на три метра трехспальной кровати-траходроме, покрытой ярко-алым пылающим покрывалом. За бесконечным пространством окна вечерний закат беспомощно и бесполезно тонул в Атлантике. Перелет из Берлина в Нассау занял несколько больше времени, чем Алина рассчитывала, поэтому сегодня она решила почувствовать себя невыспавшейся и усталой. К тому же, пингвин Тири на борту самолета объелся сушеной воблой, и теперь его рвало в туалете в инкрустированный бериллами серебряный унитаз.
Руководство DIA в этот раз расщедрилось и назначило традиционный уикенд для своих старших агентов на Багамских островах. До сих пор спецагентам с их семьями, приходилось толкаться среди громкоголосых новорусских толп на изнасилованных ими Канарах. Андрей ушёл докладывать начальству о прибытии. В беспредельном номере шестизвездочного «Атлантиса» было пусто и одиноко. Из окна доносился белый шум прибоя и бестолковый вечерний смех отдыхающих, плескающихся в искусственной реке, где-то там, далеко внизу — в светящемся огнями ресорте. По едва прочерченому во мраке горизонту, к Нассау подходил многоэтажный круизный лайнер Norwegian Sky.
Алина округло, по-дельфиньи соскользнула с кровати, и, ловко встав на руки, упруго походила вверх ногами по номеру, чтобы проснуться. В этой привычной позе она вдруг почувствовала себя случайной подружкой кинематографического шпиона и тихо застонала от острого приступа пошлости. Колоссальным усилием воли она заставила себя встать на ноги, стряхнула с ладоней раздавленных микробов и подошла к окну. Краснокаменная махина многоэтажного «Атлантиса», сотканная из шикарной раскрашенной пустоты по полуголливудским лекалам, вертикально разрезала горизонт на две половины. Слева виднелось бывшее пиратское гнездо, старый островной городишко Нассау — грязный, веселый, нищий и чернокожий. Справа — как будто возведенные избалованными детьми на искусственно насыпанной тверди, располагались сказочные Сады Семирамиды, Геликарнакские Мавзолеи, Египетские Пирамиды и прочие Мачу-Пикчу — новоделы острова Парадайз Айленд, органично входящие в безумно шикарную архитектуру шестизвездочного курорта, окруженные бесчисленными яхтами, стоимостью в пол-острова каждая. Алина честно попыталась поверить, что все эти светящиеся водопады и исскуственные реки, живые фонтаны и мраморные колоннады, гранитные барельефы, галереи, арки и мосты, праздно упирающиеся в вечернее небо над Атлантикой, не являются порождением дурного вкуса скучающего мультимиллиардера. Что это действительно она — вдруг поднявшаяся из глубин океана, безрезультатно разыскиваемая человечеством и лично Алиной — легендарная Атлантида. Страна, сурово наказанная богами за свою безмерную гордыню и свое беспредельное насилие над силами природы. Страна гордых и себялюбивых титанов — предков древних египтян или греков. Где вдоль улиц стояли золотые статуи, а жители умели летать по воздуху в кораблях из выделанной кожи феникса.
— Не крякай, — крикнула она пингвину, которой продолжал назойливо и громко болеть в туалете номера, — как не стыдно?!
Тири испуганно затих и высунул свой гладкий длинный костяной клюв из-за покрытой слоновой костью и золотом двери туалета. Из туалета противно запахло мужиком, то есть — рыбой и пивом. Алина спортивно прошлась по номеру, проведя тонкой рукой по барельефам гигантских скатов на стенах, и посмотрела вверх. По всему потолку номера ненавязчиво раскинулась гигантская итальянская мозаика. На ней был изображён до неприличия накачанный культурист-Посейдон, беззаботно резвящийся в волнах с распутными наядами, разнополыми тритонами и прочими нимфами. На ходу Алина ловко налила себе «блэк-рашен» в многоцветно блеснувший снежной бриллиантовой крошкой бокал и подошла к одиноко страдающему ручному пингвину.
— Что, дружок, брюхо болит? Жрать надо меньше на халяву! — сказала она, наклонившись к больному. — Теперь до завтрашнего отъезда так и просидишь в номере, как дурачок. А ведь тут есть на что посмотреть, кроме серебряного сортира.
Тири стыдливо потупился и виновато развел чернильно-черными ласто-крыльями в стороны — в точности с севера на юг. Алина по-матерински потрепала понурого, икающего Тири по блестящей голове и танцующей походкой вышла из номера. Прогуляться по Атлантиде. Всего за несколько секунд, в стремительно упавшем подобно метеориту лифте, она опустилась с тридцатого этажа в выложенный гранитом «грее порчеланто» холл, размером с частное футбольное поле. Навстречу ей шел хорошо знакомый человек со славянской внешностью, в безупречно отглаженных шортах и тёмных подбрючных носках.
«Вот кто-то с горочки спустился. Наверно, милый мой идет… — пропела Алина про себя. — И когда только он научится носить майку навыпуск?» Андрей прошел в двух миллиметрах от любимой супруги и незаметно сунул ей в руку маленькую, скатанную трубочкой бумажку. «Похоже на чек или на стодолларовую купюру, — на ощупь попыталась определить Алина. — Неужели он мне чаевые сунул?»
Служащий в акваланге кормящий в гигантском аквариуме ручных акул фисташками и изюмом, приветливо помахал Алине и послал ей подводный поцелуй. При этом вентильное устройство его акваланга — манифолд — встало торчком. Алина отвернулась и украдкой развернула скомканную записку, которую ей, к сожалению, абсолютно некуда было выбросить. В темноте проступили дрожащие в ночных огнях отеля таинственные символы, начертанные древней кириллицей: «Встретимся на заднем дворе у мусорных баков. Приходи одна. Целую. Андрей». Алина ещё раз перечитала записку и догадалась.
Это, чтобы никто ничего не понял.