Содержимое пакета-сюрприза из Центра, привело резидента Ступина в некоторое смятение. Помимо инструкции в пакете хранилось личное дело и сопутствующие документы, касающиеся его без вести пропавшего брата Фёдора. Андрей пролистал пачку безграмотно составленных доносов, характеристик, ориентировок и секретных донесений по поводу его непутевого брата-близнеца. На тридцатой служебной записке от добровольного агента КГБ второй ступени с агентурным псевдонимом «Стукач» Андрей вернулся к приказу-инструкции из Центра. На огромном, с золотым обрезом, старинном бланке типографии Гознака, украшенном выпуклыми портретами Основоположников, Вождей и их Соратников, красными чернилами каллиграфической вязью от руки было написано буквально следующее:

«Совершенно секретно.

Кавалеру Ордена Боевого Красного Знамени, юбилейных медалей и значков, старшему секретному агенту КГБ Андрею Ступину, псевдоним «Пингвин», личный номер Е-104577-бис, позывной «Шпехт», адрес: 1/13, Софи-Шарлот-Платц, Шарлоттенбург-Вильмерсдорф, Берлин, 14059, Германия, вход со двора, стучать два раза.

От Главного Начальника Совершенно Секретного Отдела КГБ генерал-полковника Петрова.

Боевой приказ-инструкция.

Дорогой и многоуважаемый Андрей Андреевич!

Мы с Вами хорошо помним Ваши прежние плодотворные и успешные секретные подвиги, совершенные на благо нашей с Вами многострадальной Родины. Искренне сожалею, что побеспокоил Вас во время несения Вашей нелегкой службы вдали от наших с Вами священных рубежей Родины, или, проще говоря, границ. В связи с приближающимся новым годом и Вашей победой в межрегиональном соревновании спецслужбистов, а также достигнутыми Вами небывалыми успехами на почётном поприще офицера нашей с Вами госбезопасности, просим принять к рассмотрению очередной боевой приказ и принять искренние поздравления. Оговорюсь, что выполнять данный приказ не обязательно, но крайне желательно. Этим Вы сделаете доброе дело как себе лично, так и нашей с Вами Родине или, проще говоря, Отечеству.

По нашим с Вами агентурным данным, дорогой Андрей Андреевич, недавно было установлено, что Ваш брат, Фёдор Андреевич Ступин, занимается в Москве несанкционированными, глубоко чуждыми нашему с Вами народу, антинаучными экспериментами или, проще говоря, исследованиями. Данные исследования касаются изучения ещё неустановленных нами с Вами новых источников энергии посредством пока что неизвестных нам и Вам антинаучных методов. Предварительные результаты этих глубоко чуждых народу кустарных работ с заранее ложным антисоциалистическим эффектом уже заинтересовали некоторые западные разведки. Согласитесь, дорогой Андрей Андреевич, что мы, как и все наши с Вами бдительные органы госбезопасности не можем более оставаться в стороне от этих вопиюще несправедливых шагов недружественных нам с Вами государств, или проще говоря, держав.

Поэтому, по-товарищески имеем честь приказать Вам, как только Вам будет это удобно, срочно вступить с Вашим братом, младшим научным сотрудником Центра венчурных технологий, в непосредственный контакт или, проще говоря, встретиться. О результатах просим по возможности секретно сообщить прямо в наш с Вами Особый Отдел, не считаясь с затратами времени и средств, но строго в рамках отпущенных лимитов нашей с Вами бюджетной организации или, проще говоря, КГБ.

Надеемся, дорогой Андрей Андреевич, что Вы тепло, сердечно, по-чекистски, без обид примете этот боевой приказ, или проще говоря, спецзадание.

С уважением и в надежде на скорое начало Вашей заранее успешной работы над вышеуказанным заданием.

Искренне Ваш.

Генерал-полковник Петров, псевдоним «Сам», личный номер Е-000001.

P.S. Передайте большой привет супруге. С теплотой вспоминаю нашу с Вами совместную рыбалку на реке Рейн, у замка Пфальцграфенштайн.

P.P.S. Извините, если что не так».

После прочтения приказа майор Ступин на секунду задумался, а потом решительно сорвал трубку телефона.

— Соедините меня с Москвой, фрау! Да, срочно. Да, секретно. А мне плевать, что на Мадагаскаре уже два часа ночи. Я звоню из Берлина. Благодарю, — Андрей сел в ручной сборки трофейное китайское полу-кресло, принадлежащее когда-то самому Чан-Кай-Ши, и попытался придать своему голосу по-возможности невинную интонацию.

— Фёдор? Здорово брат, это Андрей из Берлина тебя беспокоит. Сколько лет? Лет десять-пятнадцать уже… Да, согласен… нехорошо. Давно пора. Ну и ты тоже хорош! Не звонишь, не пишешь, денег не занимаешь. Да, шучу я! Не хочешь по такому случаю пивка попить и всё такое? Ты послезавтра не занят? И я тоже… Ну и ладненько. Кину тебе по мылу в Москву один подходящий адресок. Там и пересечемся. Как меня узнаешь? Роста я среднего, в пальтишке буду чёрненьком. Кепчоночка серенькая. Чтоб узнать меня совсем, журнальчик у меня будет «Огонек» в руке. Ну, захочешь — узнаешь, короче говоря. К тому же мы — близнецы, ха-ха! Будь здоров, старичок. Рад буду увидеться. Ну, пока!

Андрей Ступин встал из кресла, сделал пятьдесят энергичных отжиманий от идеально чистого на-вощеного пола, и, слегка запыхавшись, прошелся по комнате, на ходу вспоминая школьные уроки географии:

«Все-таки, здорово я его прижал. Согласился и не пикнул. Вот что значит — родственные чувства! Куда бы только его пригласить? У нас в Германии везде скучно. На Мальдивах и Сейшелах нынче, говорят, экологический карантин. Ага, идея! Приглашу-ка я его в Новую Зеландию. А что, очень удобно. Во-первых, это далеко. Во-вторых, дорого. В-третьих, я там, кажется, ещё не был».

Андрей снова схватился за телефон.

— Алё, барышня… пардон, фройляйн! Два взрослых билета до Окленда — из Москвы и из Берлина. Австралийскими авиалиниями «Кантас». В хвосте самолета, напротив аварийного выхода. Второй этаж. А меня не волнует, сколько это вам стоит. Счет — на Лубянку, битте, как обычно. Данке шён вам с кисточкой.

— Милый, ты что, сегодня работаешь из дома? — раздался в прихожей до боли знакомый женский голос.

«Блин, а как же я отпрошусь у Алины?» — напрягся Андрей.

Но было уже совсем поздно.