Великая Берлинская Стена разрезала город на две принципиально разные территории. В точности так, как делят пайку опытные лагерники-уголовники — не поровну, а по-честному. Старший лейтенант ПГУ КГБ СССР Андрей Ступин любил, шурша палой листвой, каждый вечер прогуливаться вдоль стены до пограничного контрольно-пропускного пункта (КПП) на Шоссештрассе. Именно здесь он часто представлял себя любимым киногероем-разведчиком, штандартенфюрером СС фон Штирлицем. Вот только вместо красивой эсэсовской формы ему приходилось носить в Германии форму наших, советских погранцов, а то и вовсе одевать штатский светло-серый костюм румынского производства. Гадость какая!

Контролёр-охранник Национальной народной армии (ННА) ГДР Вальтер Патроляй издалека уже махал ему каким-то новым бутафорским револьвером, приветствуя своего неместного знакомого — невысокого русского офицера с немигающим пингвиньим взглядом и блатным бессрочным служебным спецпропуском.

— Привет двадцать третьему пограничному, позывной Штурцхельм, — ответил Андрей Андреевич Ступин фон Штирлиц, не спеша подойдя к Вальтеру. — Что это у тебя за пушка?

— Это револьвер «R-86 Смарт»! Редкая вещь. Свояку в «Интерфлюге» выдали для защиты от угонщиков самолетов. А он мне его на день рождения передарил. Представляешь, к нему патроны от вашего «Макарова» подходят!

— А, слышал. Мой бесшумный «Стечкин» в сто раз лучше. Ты что же, теперь перебежчиков из этой игрушки будешь хлопать? Как американский ковбой угнетённых империализмом индейцев? — Андрей воображаемо прицелился, потом выпучил глаза и широко осклабился, имитируя дебильную улыбку ненавистных янки.

— Ерунда всё это. Хлопать! Погляди-ка лучше вон туда, — и Вальтер мотнул головой налево-вверх. Над проволокой виднелся новенький замаскированный автоматический самострел SM-70. «М-да. Прокол. А я и не приметил. Похоже на новенький замаскированный автоматический самострел SM-70», — с досадой прошептал про себя Андрей и невинно поинтересовался:

— А что это?

— Это же новенький замаскированный автоматический самострел SM-70! — оглушительно расхохотался Вальтер. — Теперь близко не подходи, даже твой пропуск здесь не поможет. На днях только поставили. А вчера ночью слышим автоматную очередь. Тень какая-то рыскнула. Выбежали по тревоге: опа! Очередной прыгун на колючке болтается, дурашка. Пульс у него щупать не стали. И так видно, что пульс слабый. Оставили бедолагу до следующей смены. Пускай денек повисит для наглядности. Я ему даже в жопу ромашку воткнул. Для красоты. Пиво пойдем сегодня пить?

— Мы вечером с Алинкой в клуб советских офицеров собрались, — Андрей притворно замялся. — Сама Алла Разина с концертом из Москвы приезжает. Потом политинформация, танцы и всё такое.

— Пойдем, — Вальтер оглянулся и понизил голос. — Наша армейская порнобригада из Шверина замастрячила новый секретный видеоролик. С двадцатидюймовым Дитмаром Шюрцем. Старшие офицеры сегодня устраивают закрытый просмотр. Меня пригласили как победителя социалистического соревнования. Сегодня в десять вечера, в каптерке на КПП. Посмотришь, как трахаются настоящие жирные девки. Все в униформе и вдвое толще ваших украинок! Только — тсс…

— Вальтер, ты что? Я же семейный человек и коммунист! — разозлился Андрей.

— Ну тогда приходи с женой! Какие проблемы?

Андрей Ступин сплюнул и задумался. «Начальство приказало устанавливать неформальные отношения с офицерами ННА. Пора мне личную легенду для Западного Берлина разрабатывать, а то так в легалах и прохожу до пенсии. Надо готовиться ко внедрению во второй бронекавалерийский, к амерам, на ту сторону. Английский язык вот только подучу малость. Ё-мое! А как мне Алину-то на сегодняшний просмотр уговорить? У неё в ушах одна только Алла Разина под круглосуточный шоппинг на Хакеше Хёфе. С другой стороны, я ведь ещё никогда настоящее немецкое порно не видел. Только ознакомительные пособия в Высшей Школе. Тоже мне, офицер-разведчик! Надо будет Алине какую-нибудь поганку завернуть про альтернативное прогрессивное кино немецких товарищей по оружию. Пока она разберётся, уже поздно будет, кинопроцесс пошёл, как говорит генсек Горбачёв. Надо только не забыть заранее на себя в особый отдел части докладную написать, пока Вальтер не настучал».

— Ладно, уговорил. Только спрячь свой умный револьвер, а то простудишь. Пиво с меня.

— Zer Gut, — ухмыльнулся в ответ Вальтер и тут же оглушительно заорал на какого-то гражданского бедолагу, со страху рассыпавшего картошку из авоськи всего в ста метрах от контрольной полосы.

«Нигде в мире, — отметил для себя Андрей Андреевич фон Штирлиц, — не любят так командовать и делать руководящие жесты дубинкой, как у нас». Он вдруг поймал себя на том, что подумал о восточных немцах и о Народной Германии, как о своей нации и о своей стране. До сегодняшнего дня в мыслях он ассоциировал себя исключительно с Германией Западной и со своими любимыми автомобилями «Майбах». «Надо побыстрее перебираться хоть тушкой, хоть чучелом в Западный Берлин. Завтра же подам рапорт наверх на разработку подходящей легенды. А то на этой стороне так навсегда геде-эровским совком и останешься. Личный состав штази инструктировать на твердой зарплате». Андрей резко развернулся и пошел по Лизенштрассе, по направлению к серому комплексу однотипных зданий, в одном из тускло светящихся окон которого его ожидала верная жена офицера Алина. За его спиной включили прожигающе-яркие огни на осветительных столбах и прямо над КПП. Недружелюбно залаяли чёрные овчарки-волкодавы на разводе. Вечерняя осенняя листва запахла по-домашнему: тревогой, черёмухой, подгорелым хлебом и квасом.

На Берлин опускался мягкий вечер цвета берлинской лазури.