К началу 1970 года Beatles Monthly прекратил свое существование. Еще пара ежемесячных публикаций от того же издателя, посвященных «Gerry And The Pacemakers» и «The Rolling Stones», канули в Лету из–за катастрофического снижения количества подписчиков. В случае с «The Beatles» беспокоиться за подписку отнюдь не приходилось, просто «…они перестали быть «The Beatles», — объяснил редакционный отдел. — Теперь это четыре разные личности».

Было бы глупо со стороны тех, кто считал себя «битл–пипл», убиваться по поводу грядущего распада группы. И если сами «The Beatles» уже не считались, как прежде, единой командой, не проходило и недели, чтобы не появлялось обзорной статьи на очередную версию какой–нибудь песни от Леннона и Маккартни.

«It's For You» — написанная в 1964 году для Силлы Блэк — в очередной раз всплыла на поверхность в исполнении американской вокальной группы «Three Dog Night» и довольно часто звучала в программе Джона Пила «Top Gear» на Би–би–си. В том же году команда под названием «Blonde On Blonde» «блеснула» на поп–фестивале «Isle Of Wight» с кавер–версией «Eleanor Rigby», чьи печальные стихи и барочная аранжировка как нельзя лучше подходили этому «милому ансамблику» из Уэльса. Ее же взяли на вооружение «Dozy, Beaky, Mick and Tich» (бывшие «Dave Dee Bostons»), а Уилсон Пикетт и Джерри Локрэн имели беспрецедентную наглость спеть «Hey Jude» в январе 1969 года, когда оригинал едва только покинул хитпарады. Со своим вариантом Пикетт даже умудрился попасть в Top30 по обе стороны Атлантики.

Не прошло и месяца, как «Badfinger» взобрались аж на четвертую позицию в национальных чартах с «Come And Get It» Пола Маккартни (не меньший успех ожидал их и в Штатах), несмотря на конкуренцию со стороны того же номера в исполнении «The Magic Christians», которые назвали себя по фильму, где эта фраза повторялась не менее пяти раз.

Вторую мужскую роль в «The Magic Christian» играл Ринго Старр — которому Маккартни аранжировал «Stardust» Хоуджи Кармайкла для альбома «Sentimental Journey», сборника шлягеров всех времен, который вскоре должен был появиться в продаже. Столь же консервативным был и «Thingummybob», написанный Маккартни для йоркширской «Black Dyke Mills Band». Он появился и на сессии звукозаписи в Брэдфорде (получив авторские отчисления) — «…я все еще питаю слабость к духовым оркестрам, для меня это что–то вроде семейной традиции». Более того, его новое творение столь же разительно отличалось от «I Saw Her Standing There», сколь и от «Tomorrow Never Knows».

Да–а–а, мой дедуля о–очень любил джаз–банды, когда был молодым. «Black Dyke Mills Band» — тогда он еще назывался «John Foster And Son Limited Black Dyke Mills Band» — организовали несколько обитателей паба Old Dolphin в деревушке Куинсхэд; их репертуар поначалу составляла «…военная музыка, которая вдохновляла английских героев в нескольких войнах Французской революции». Если вам интересно, где вы могли слышать это название, — в 1864 году на манчестерском Grand Brass Band Competition «The Black Dyke» получили главный приз; среди прочих участвовали «The London Victoria Amateurs», «The 4th Lancashire Rifle Volunteers» и «The Holmfirth Temperance». Этот великий день завершился традиционным исполнением Национального гимна.

К концу 1960 года «The Black Dyke» был самым известным духовым оркестром в королевстве, хотя, скажем, «The Brighouse And Rastrick Brass Band» — команда того же направления выпустила «The Floral Dance», которая почти что возглавила чарты в самый разгар панк–движения, лет через десять после того, как с треском провалился «Thingummy bob». Эта тема прозвучала и в одной комедии ситуаций с участием Стэнли Холлоуэя.

«The Black Dyke» пережили расторжение контракта с Apple с той же легкостью, что и постоянные смены состава за последние сто лет или около того. Оркестр появился задолго до рождения ливерпульской четверки и продолжал жить после ее гибели — датой распада «The Beatles» можно считать 11 апреля 1970 года, когда Пол объявил об уходе из группы.

«Я думаю, что мы перестали быть партнерами много месяцев назад, — признался Пол журналистке Энн Найтингейл, — но партнерские отношения в «The Beatles» длились более семи лет, и именно поэтому сейчас я ухожу. Остальные трое могут оставаться в группе, а меня пусть вычеркнут. Я был бы только счастлив. Я мог бы взять причитающиеся мне денежки и исчезнуть. Я не знаю, сколько денег за этим стоит, но я категорически не хочу, чтобы нашим менеджером был Аллен Клейн».

Не хотел он больше и столкновений, которые непременно случаются, когда в студии собираются сразу несколько человек. В ту мягкую зиму 1970 года куда более благодарным занятием было при помощи множества накладок на четырехдорожечном оборудовании записать сольный альбом в тишине Кавендиш–авеню или фермы на мысе Кинтайр. Если не считать бэк–вокала в исполнении Линды, Пол — теперь заросший бородой по самые скулы — сам спел и сыграл все до единой ноты. При помощи необходимых инструкций Пол освоил все возможности домашней студии и мог без всякой подготовки начинать работу. Без особых эмоциональных перегрузок, возникавших при работе с Джоном, Джорджем и Ринго, он накладывал инструмент на инструмент, звук на звук часами напролет, слушая лишь мерный стук метронома.

Пройдя «файн–тюнинг» на «технически оснащенной» Эбби–роуд, альбом «McCartney» был готов до мельчайших деталей — по крайней мере настолько, насколько этого хотел сам Пол. «Легкий и свободный», так он отозвался в пресс–релизе — «самоинтервью» — о своем альбоме; там же он выразил свое мнение по поводу Леннона и Клейна («Я с ним не общаюсь, и он не представляет меня никоим образом»), коснувшись и множества других вопросов, включая «…личные различия, музыкальные различия, деловые различия с «The Beatles».

Некоторые из тех, кто купил альбом, обнаружили в конверте копию пресс–релиза; после долгих проволочек «McCartney» все же попал на прилавки в апреле 1970 года, за две недели до выхода прощального «Let It Be» и сразу после появления «Sentimental Journey». Даже без предварительного сингла сольный альбом Маккартни в одной только Америке за считаные дни разошелся тиражом в два миллиона; вердикт критиков гласил, что альбом получился не блестящий, но на хорошем уровне. Как бы то ни было, «The Faces» под предводительством Рода Стюарта год спустя переиграли «Maybe I'm Amazed» (сам Маккартни перезаписал песню в 1976 году).

В общем и целом в альбоме была свежая струя, а кое–где и подлинная красота. Конечно, он не соответствовал новомодным канонам; в почете теперь были «Led Zeppelin», «Deep Purple», «Man», «Black Sabbath», «Humble Pie» и прочие «тяжелые» команды или представители «помп–рока» — «ELP», «Yes» и «пограничные» «Pink Floyd» и «The Moody Blues», которых критиковали за то, что те чересчур увлекались техникой, и вряд ли здесь была вина Маккартни.

Если «Man», «ELP» и им подобные работали на молодежную аудиторию, то более взрослая публика предпочитала поэтов–песенников, склонных к самосозерцанию и психологическому самоанализу. Лидирующую позицию здесь, безусловно, занимал Джеймс Тэйлор. Если в первом альбоме Маккартни и проскальзывало что–то похожее на творчество Тэйлора, Мелани или Нейла Янга, то не столь явно; в «My Lovely Linda» или, скажем, «Teddy Boy» и «That Would Be Something», не вошедших в «Let It Be» (последнюю Пол играет и по сей день), нет той манерности, присущей рок–бардам начала семидесятых.

Маккартни не смог стать символом семидесятых — пик славы тандема Леннон — Маккартни пришелся на предыдущее десятилетие, тем более что этот великий дуэт распался навсегда: 12 марта 1971 года по постановлению лондонского Верховного суда «The Beatles» официально прекратили свое существование.

Вполне естественно, что от каждого из экс–битлов ожидали теперь того же результата, что и от группы в целом, однако вне зависимости от того, были ли «McCartney», «John Lennon: The Plastic Ono Band» и «All Things Must Pass» Харрисона успешными, провальными или, что хуже, «никакими», битломаны все с тем же трепетом открывали конверты и с тем же благоговением вслушивались в каждый новый звук. Альбом экс–битла хорош уже тем, что он существует. Тем не менее, как это было у «The Rolling Stones», Боба Дилана и Фрэнка Заппы (хотя Маккартни, Леннон и Харрисон зарабатывали значительно больше как сольные исполнители), переиздания альбомов «The Beatles» шестидесятых годов имели гораздо более широкий общественный резонанс. Как группа они оставили настолько глубокий след в искусстве, что все последующие работы каждого из четырех ее составляющих неизменно оценивались лишь в сравнении с «первоисточником».

Пол, в частности, показал себя успешным, конкурентоспособным музыкантом, писал добротные песни, однако ни одна из них не повлияла на развитие музыки в целом, как это сделали песни «The Beatles». Его первый «небитловский» сингл, «Another Day», такой же унылый, как и «Eleanor Rigby», занял четвертую позицию в национальном хит–параде 4 марта 1971 года, а неделю спустя начал триумфальное шествие по американским чартам, где в итоге поднялся на пятое место. На пути сингла в Британии стояла «Hot Love» группы «Т Rex»; «тирекстаз» захлестнул английских школьниц, как когда–то битломания, а впереди была «роллермания», когда эдинбуржцев «Bay City Rollers» — с их приспущенными клетчатыми штанами и бабочками — прозвали «новыми «The Beatles».

Экстремальные выходки Леннона за последние два года укрепили за ним непререкаемое звание рок–патриарха, тогда как Харрисон утверждал: «…мне абсолютно наплевать, если никто обо мне больше никогда не услышит», после выступлений на «Concerts For Bangla Desh» в 1971 году — это был пик его славы. Маккартни же отнюдь не желал, чтобы кто–либо отнял у него подростковую аудиторию. Рой Орбисон в том же самом возрасте — двадцать восемь лет — был уже кем–то вроде «рок–динозавра» во время турне 1963 года, правда, у него был второй подбородок, оттопыренные уши и толстые, как у хомяка, щеки.

Обаянию Маккартни, который все еще сохранял волосы на голове, фирменную улыбку и некоторое мальчишество, могла противостоять лишь небольшая часть женского пола («простите–девушки–он–женат»), которую так не любил шаловливый Джон Леннон, до того как встретил Йоко, когда «впервые почувствовал, что такое любовь».

Пол был тоже счастлив в браке и, как и Джон, пытался привлечь свою вторую половину к делам группы. Линда, как послушный ребенок, покорно выносила занятия по фортепиано, однако со временем возненавидела дисциплину, которую ей навязывал ее учитель. И все же она была вполне самодостаточным человеком, чтобы не ассоциировать музыку с ежедневными утомительными экзерсисами. И в самом деле, когда закончился тяжелый период обучения, Линда и ее бывшие одноклассники для собственного удовольствия пели на несколько голосов хиты пятидесятых — «Earth Angel» («The Penguins»), «Chimes» («The Pelicans») и «I Only Have Eyes For You» («The Flamingos»).

Многие другие команды того же розлива любили давать себе орнитологические названия — «The Crows» («Вороны»), «The Orioles» («Иволги»), «The Feathers» («Перья»), «The Robins» («Малиновки») и все в таком же духе. Очевидно, наслушавшись в свое время этого щебета, Линда, беременная третьим ребенком, предложила сократить предложенное Полом название «Wings Of Angels» до просто «Wings» — Маккартни решил создать группу для работы на сцене и в студии. Как в случае с «Procol Harum» и, с 1969 года, с «Pink Floyd», было модно писать название группы без определенного артикля «the». To, что в Америке уже существовала группа с таким же названием, подписанная на один из местных лейблов, мало кого волновало.

Оправившись от преждевременных родов — в семье Маккартни появилась дочь Стелла, названная в честь одной из ее прапрабабушек по материнской линии, — в Лондоне 13 сентября 1971 года, Линда начала свою карьеру в «Wings»; под ее началом теперь были клавишные и бэк–вокал. В отличие от Йоко Леннон она вела себя достаточно скромно и поначалу не хотела играть ни на каком инструменте.

«Я действительно пыталась убедить Пола, что не хочу этого делать, — протестовала Линда. — Если бы он меня не уговорил, я бы ни за что не взялась».

Остальные члены группы, гораздо более опытные музыканты, разделяли ее сомнения:

«У Линды была прекрасная способность подбирать музыку, но она не умела играть свободно. Если бы у нас кроме нее был еще один клавишник, все было бы замечательно, но на Линду слишком много взвалили. Хотя, несмотря ни на что, она все–таки была профессионалом и получала столько же, сколько каждый из нас».

Так считал Денни Лейн, который был занят собственным альбомом, когда Пол пригласил его на запись «Mull Of Kintyre» в августе 1971 года. Кроме того, он принимал участие в наивной попытке собрать «супергруппу» из участников других супергрупп, с Джорджем Харрисоном, Эриком Клэптоном, Риком Гричем из «Blind Faith» и Аланом Уайтом из «Plastic Ono Band». Это произошло как раз между распадом «Balls» и появлением «Airforce». Когда в 1970 году вышла «Man Of Constant Sorrows», биг–бэнд Джинджера Бейкера окончательно пошел ко дну — во многом из–за героиновой зависимости лидера группы, который по совместительству был барабанщиком.

«Джинджеру пришлось ретироваться, — вздыхал Денни, — а меня выкинули после того, как Тони Секунда сделал ставку на «Т Rex» и устроил им контракт в Америке. А через пару месяцев был звонок от Пола».

Маккартни впервые встретил своего будущего коллегу, когда «Denny Laine And The Diplomats» разогревали «The Beatles» в Old Hill Plaza, недалеко от Дадли, 11 января 1962 года. С тех пор Пол и Денни поддерживали связь, и «…Пол всегда знал, что я могу петь, сочинять и играть, и поэтому он остановил свой выбор на мне. Я был слегка ошарашен, так как не привык быть вторым, однако я всегда восхищался Полом. Впервые я стал играть в группе, более популярной, чем я сам».

«Wings» была также и первой группой, где играл его тезка. За барабанами несколько месяцев до прихода Лейна сидел Денни Сайуэлл, которого Маккартни нашел в Нью–Йорке; Сайуэлл переживал не лучшие времена — он только что уволился из военного оркестра, где он играл что–то среднее между Джоном Филипом Сауса и «The Black Dyke Mills Band». На момент демобилизации Денни обитал сначала в Чикаго, а затем в Нью–Йорке, где он молотил по барабанам в джаз–клубах и время от времени подрабатывал в качестве сессионного музыканта; разносторонний Сайуэлл чувствовал себя прекрасно в любой сфере, будь то страдальческие стенания «крестного отца соула» Джеймса Брауна или легкий кантри–рок Джона Денвера. К 1970 году он, однако, еле–еле сводил концы с концами в Нью–Йорке, где чета Маккартни якобы и обнаружила его, когда Сайуэлл отстукивал нехитрые ритмы на одном из тротуаров Бронкса.

«Мы подумали, что мимо него нельзя пройти, — вспоминал «добрый самаритянин» Пол, — поэтому взяли его в охапку, посадили за установку, и все вышло самым лучшим образом».

Была, однако, еще одна, более прагматическая причина, по которой Сайуэлл был зачислен в личный состав «Wings».

«Другие сессионные музыканты Большого Яблока, к которым подкатывал Пол, требовали много денег, — объяснил Денни Лейн, — и Денни Сайуэлл оказался единственным, кого устроила предложенная им сумма».

Кроме того, Сайуэлл и его жена Моника планировали обосноваться в Британии, так что о лучшей кандидатуре Пол даже не мечтал. Его универсальность и профессионализм, а также беззаветная преданность своему ремеслу импонировали Маккартни, уставшему от индифферентных коллег по цеху в последние месяцы существования «The Beatles».

«Очень важно, чтобы было взаимопонимание, желание идти навстречу друг другу, — рассуждал Маккартни, — новый человек должен вписаться в коллектив».

Вместе с американскими гитаристами Дэйвом Спиноццой и Хью Маккрекеном — плюс часть Нью–йоркского филармонического оркестра — пребывание Сайуэлла в группе прославленного экс–битла началось с «Ram», альбома, авторами которого являлись «Пол и Линда Маккартни». Ни Пол, ни Линда, однако, даже не пытались объяснять отдельные нюансы своим музыкантам, досконально изучив их способности во время многочасовых студийных сессий и ограничиваясь лишь общими замечаниями по каждой песне.

Результатом проделанной работы стала удручающая безупречность большей части записанных номеров, создавалось впечатление, что профессиональные высокооплачиваемые музыканты, которых тщательно отобрал Маккартни, не смогли сделать то, что сам Пол инстинктивно претворил в жизнь на своем «самодельном» «McCartney».

Нечто подобное звучало и в оценках критиков — NME охарактеризовал альбом как «пеструю мешанину психоделических сладостей»; речь, очевидно, шла о содержании композиций. Что же касается личностных нападок, то здесь радикальный NME назвал супругов Маккартни чопорной буржуазной парой, которая забыла, что значит стоять в очереди за пособием по безработице — Великобритания семидесятых годов переживала эту проблему особенно остро.

И все же публика, незнакомая с музыкальной периодикой, заключила, что «Ram» и относящиеся к нему синглы, как и «Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band», воспринимаются тем лучше, чем больше их слушаешь. Как бы то ни было, но факт остается фактом: альбом возглавил национальные чарты, хотя сингл «Back Seat Of My Car» едва–едва пробился в Top 40. «Ram» занял вторую позицию в Top 100 журнала Billboard, зато единственный выпущенный в Америке сингл «Uncle Albert/Admiral Halsey», напичканный разнообразными звуковыми эффектами, удостоился первой строчки, хотя Rolling Stone назвал альбом «упадком рока».

Точки зрения Rolling Stone придерживалась та часть публики, которая привыкла классифицировать поп–музыку по стилям и направлениям — как когда–то джаз. «Традиционный» поп, по их мнению, представлял Энгельберт Хампердинк и Рольф Харрис. «Мейнстрим» включал в себя «Marmalade», «The Faces» Джеймса Тэйлора и новичков из Индианы — «The Jackson Five», — тогда как «The Jeff Beck Group» и «The Moody Blues» втиснулись в разряд «модернистов» где–то между «Traffic» и «Renaissance». Лидерами авангарда считались Энгельберт, «Soft Machine» и Йоко

Оно.

Когда–то «шотландский Томми Стил», Алекс Харви, в свое время разогревавший Джонни Джентла и «The Silver Beatles», принадлежал сразу к нескольким категориям; репертуар «The Sensational Alex Harvey Band» включал самую разнообразную музыку, начиная от «Next» Жака Бреля и заканчивая «Delilah» Тома Джонса. Хотя Пол Маккартни также не принадлежал к какому–то одному лагерю, Алекс Харви не слишком лестно отозвался о «Ram»:

«Как вы думаете, Маккартни выпускает пластинки с целью позлить лично меня или он хочет, чтобы все воротили нос от его кривляний?»

Сравнения творчества группы Пола с его предыдущими коллегами по цеху были неизбежны, и, по мнению большинства крупнейших представителей шоу–бизнеса, Леннон был «круче», чем Маккартни. Поскольку он позиционировал себя как «герой рабочего класса» («Working Class Hero») в сыром, но насыщенном «John Lennon: Plastic Ono Band», Леннона считали ярким представителем «рока», который могли оценить лишь лучшие умы, тогда как уделом Маккартни был эфемерный «поп».

На самом–то деле разница между первыми «пост–битловскими» творениями Леннона и Маккартни была не так уж велика: оба они превозносили добродетели гармонии и равенства в супружеской жизни—и кое–где доходили в этом до смешного. Тем не менее «Working Class Hero» содержал нецензурную лексику, а этот всемогущий цербер Rolling Stone (которому Леннон только что дал предельно честное, бесстыжее интервью, явно поднявшее его тираж) расценил пение Леннона в «God» — вторая сторона, пятая дорожка — как «возможно, лучшее в рок–музыке», а пластинку в целом назвал «откровенным воплощением ярости». После столь восторженных излияний Маккартни с его «Ram» казался еще более пресным и неглубоким.

Что же касается самого Джона, то «Wings» стали для него очередным поводом обвинить Маккартни в том, что тот продолжает писать «музыку для старичков». Именно так он и сказал в интервью для Rolling Stone, а вскоре излил всю свою неприязнь к Маккартни в песне под названием «How Do You Sleep?» за то, что тот якобы нападал на Леннона в «Three

Legs».

Через неделю после появления на страницах Melody Maker интервью Маккартни под заголовком «Why Lennon Is Uncool» («Почему Леннон не крут») в разделе «Письма читателей» был опубликован резкий ответ Леннона. В довершение ко всему Ринго — который также не был в восторге от «Ram» — сыграл партию ударных в «John Lennon: Plastic Ono Band», a Харрисон поддержал негодование Леннона тем, что сыграл на гитаре и dobro в той самой «How Do You Sleep?».

Дела «Wings» не улучшились и с выходом их дебютного альбома, «Wild Life», который появился на прилавках как раз ко времени рождественской распродажи. Четырьмя месяцами ранее звукоинженер Том Кларк был приглашен на ферму мыса Кинтайр, чтобы работать с треками, которые записывались сразу после того, как они были сочинены. Его поразило то, сколько было сделано в течение одного дня по сравнению с месяцами доработок, выброшенных треков и всевозможных технических хитростей. Поняв, что он пошел по ошибочному пути с «McCartney» и даже с «Ram», и пресытившись многочисленными накладками, Маккартни вознамерился сделать «Wild Life» настолько «живым», насколько это было возможно — никаких споров, никаких настроек и — вперед, к следующей песне.

Однако, несмотря на всю его красоту и изящество, «Wild Life» занял последние места в Top Ten по обе стороны–Атлантики, что было существенным падением по сравнению с двумя предыдущими альбомами. Критики были о нем еще худшего мнения, чем о «Ram»; кавер–версия «Love Is Strange» группы «Everly Brothers» с альбома «1965» да несколько малоинтересных собственных номеров были расценены как первые симптомы надвигавшегося творческого кризиса.

После десяти лет, проведенных в дороге, — нерегулярное питание, недосыпание и постоянная гонка за первыми местами в хит–парадах — Маккартни имел полное право игнорировать тех, кто обвинял простого парня, который поднялся на самую вершину и остановился, чтобы передохнуть и немного оглядеться.

«Я, кажется, понял, как он смотрит на вещи, — предположил Денни Лейн, — ведь я прошел через нечто подобное. Чем выше ты поднимаешься, тем трудней становится идти дальше — во многих отношениях. Люди ожидают от тебя все большего. Для Пола, который играл в лучшей рок–н–ролльной группе всех времен и народов, все намного хуже. Я преклоняюсь перед ним, перед тем, как он справляется со всем этим и не позволяет себе ставить личные проблемы выше музыки».

Вызывал восхищение окружающих и тот факт, что Маккартни не был любителем пустого времяпрепровождения.

«Когда я начинаю чувствовать, что меня тянет помузицировать, — рассказывал сам Пол, — я сажусь за фортепиано или беру в руки гитару — для собственного удовольствия. Как правило, именно в такие моменты ко мне приходят всякие идеи — как будто они только и ждали удобного случая, чтобы вылезти наружу. Лучший способ написать песню — это дать ей «написаться» самой. Лучшие из сочиненных мной вещей родились именно таким образом. Они появляются как по мановению волшебной палочки».

«Я просто не представляю, как он это делает», — вздыхала Линда, однако если перефразировать Мэнди Райс–Дэвис: «а что еще она могла сказать?»

С точки зрения непредвзятого слушателя, «McCartney», «Ram» и «Wild Life» не были никаким волшебством — просто музыкой, хотя Пол, кажется, записал их шутки ради. Его вполне можно понять, не правда ли? Пройдя стадию «альбом — турне — альбом», характерную для жизни звезды с меньшим достатком, Пол мог подождать до тех пор, пока ему снова не захочется поехать на гастроли, а тем временем сочинять песни для своего удовольствия, а не ради публики, тем более что всегда найдется хотя бы один хит, пусть даже в «Wild Life».

Сам Маккартни так отзывался о «Wild Life»:

«Ну что же, я не рассчитывал создавать блокбастер, но ведь это никому и не нужно. На «Wild Life» меня вдохновил Боб Дилан: как–то раз я услышал, что он записал альбом всего за неделю. Вот мы и подумали: «Здорово, мы тоже можем сделать что–нибудь в этом роде — мы просто запишем, что в голову взбредет, и не будем особенно усердствовать». Так оно и вышло, и я думаю, мало кто считает, что нам следовало бы приложить чуть больше стараний».

Боба Дилана творческий кризис настиг в начале семидесятых, хотя его не совсем удачные поползновения записать очередной диск почитатели его творчества отнесли на счет временного переутомления. По их мнению, Дилан обладал гением в отличие от Маккартни с его более чем заурядным талантом. И все же «Wild Life», скорее скупой в смысле аранжировок и самого материала, чем небрежно записанный, слушался довольно неплохо для альбома, который создавался в рекордно короткие сроки; и даже «Bip Bop» сошел за весьма приличный рок–н–ролл, когда «Wings» выползли на сцену после вечеринки Empire Ballroom в Лондоне 8 ноября 1971 года.

Маленькая армия знаменитых друзей Пола — Элтон Джон, Кейт Мун, Ронни Вуд из «The Faces» и все остальные пришли отпраздновать сценический дебют группы. Пока лилось рекой шампанское, виновник торжества подарил каждому гостю, находившемуся рядом с ним, частичку своего знаменитого обаяния; он успел пообщаться с каждым вне зависимости от его заслуг и положения, будь то Джон Энтуистл — чья группа «The Who» уже не могла похвастаться суперхитами — или Джимми Пейдж (пускай четвертый альбом «Led Zeppelin» вскоре сойдет с вершины хит–парадов в Англии и США).

Новый костюм Пола, который шили по специальному заказу, был не совсем готов, на нем еще не были обработаны швы, однако Маккартни все же решил похвастаться своим приобретением и надел его в тот вечер. Искусство, черт возьми. Да и вся вечеринка, в общем, была под стать этой выходке. Полом явно одолела ностальгия по музыке из его детства. На сцене Empire восседали Рэй Маквэй в смокинге и его «Dance Band», выхваченные машиной времени из начала пятидесятых. В их обязанности входило аккомпанировать (в манере Виктора Сильвестра) группе танцоров, грохотать литаврами в кульминационные моменты вручения призов розыгрыша лотереи, а также обеспечивать всех желающих слезливыми балладами, вполне пригодными для «Sentimental Journey» Ринго Старра.

Маккартни тоже решил воспользоваться случаем и придать своей жизни немного остроты: он и его «Wings» собрали свое нехитрое оборудование и отправились давать импровизированные концерты в самых неожиданных местах. Возвращаясь с концерта «The Black Dyke Mills Band», Пол остановился в бедфордширском деревенском пабе, сел за пианино и без всяких предисловий сыграл и спел несколько битловских номеров, а также одну инструментальную вещицу, в которой никто из ошеломленных зрителей, естественно, не узнал «Walking In The Park With Eloise» его отца Джима. Это было не первое и не последнее из подобного рода выступлений человека, для которого игра на публике была столь же необходимой, как для наркомана новая доза.

Для «Wings» все складывалось как нельзя лучше. По настоянию Денни Лейна в группу взяли нового «гитариста. Генри Маккалох родился и вырос в Лондондерри; первыми его командами были «The Skyrockets» и «Gene And The Gents» — две из более шестисот шоу–групп Ирландии начала шестидесятых.

Типичное для Ирландии явление, шоу–группы баловали публику зарубежными хитами, музыкальными скетчами, яркими костюмами и аккуратными прическами. Разодетые, будто актеры «Oclahoma!», местные девицы рассаживались на специально расставленных стульях и ждали, когда настанет их очередь выступать, будь то синхронные танцы или сольные вокальные номера, что обычно пользовалось оглушительным успехом у мужской части аудитории, в неимоверных количествах поглощающей Guinness.

Неизменные и все же изменившиеся с приходом рок–н–ролла шоу–группы разделились на те, кто продолжал заниматься традиционным ремеслом, и на те, кто вознамерился добиться славы, копируя без разбора всю американскую музыку, появлявшуюся в стране. Генри не мог точно сказать, сколько раз он «нарезал» со своей командой кое–как выученные «Que Sera Sera», «Sparrow In The Tree Top» или «Noreen Bawn». К сожалению, мало кто отваживался признать, насколько велико было влияние, оказанное шоу–группами на ирландскую и мировую поп–музыку. Никто даже и не вспомнит, что вон тот вокалист в обтягивающих брюках или этот гитарист со стиснутыми зубами впервые появился на сцене, пополнив ряды музыкантов, профессиональных шоу–групп. Может, это и казалось им глупым, но здесь они делали свои первые шаги в шоу–бизнесе и, что более важно, имели стабильный доход. Те музыканты, которым впоследствии суждено было играть в «Them», «Taste», «Thin Lizzy» и «Wings», наверняка уже забыли, что постигали основы своего ремесла в «The Skyrockers», «The Fontana», «The Clubmen», «The Dixies», The Swing–time Aces» и им подобных шоу–группах Ирландии.

В конце 1966 года Генри решил оставить нудную, хотя и прибыльную работу в шоу–группе, где он зарабатывал себе на жизнь, и присоединился к психоделической «The People» из Портадауна. Решив, что в провинции ничего не добьешься, группа перебирается в Лондон, где меняет название на «Eire Apparent», после того как к ним присоединяется Чес Чендлер. Чендлер ушел из «The Animals», чтобы заняться другими проектами. Поскольку он параллельно играл в «The Jimi Hendrix Experience», Чес смог обеспечить «Eire Apparent» контракт с Track, лейблом «The Experience», и одновременно сопровождать Хендрикса в Британии и Америке. Более того, гитарную игру Маккалоха высоко оценил сам Джими, продюсировавший альбом группы. Вынужденный из–за проблем с визой вернуться в Ирландию посреди турне «Eire Apparent» 1968 года по Северной Америке, Генри присоединился к «The Sweeney Men», известной фолк–команде, которая как раз собиралась перебраться на противоположный берег Ирландского моря, чтобы выступить в качестве сюрприза на Cambridge Folk Festival. Основатель группы Джонни Мойнихэн признал, что «…Генри привнес в наш стиль немного фанка. Он подбирал народные мелодии и играл их по–своему. Однажды мы играли в Дублине, и после концерта Генри прыгнул в машину и как сумасшедший рванул куда–то, чтобы успеть на конец выступления Джона Мэйалла. Тогда мы поняли направление его мыслей, и когда ему предложили работать с Джо Кокером, Маккалох не раздумывая согласился. Его просто–таки тянуло к знаменитостям».

Маккалох появился в «Grease Band» Кокера как раз в гот момент, когда Джо с помощью продюсера Денни Корделла записал «With A Little Help From My Friends», вытеснившую Мэри Хопкин с первой позиции в чартах в ноябре 1968 года. Генри аккомпанировал медведеподобному Джо перед промокшей насквозь полумиллионной публикой, пришедшей на Woodstock (Вудсток), фестиваль, ставший кульминацией движения хиппи. После того как вышли фильм и концертные альбомы групп, принимавших участие в этом грандиозном событии, все последующие выступления Кокера непременно сравнивались с его выступлением на Woodstock.

Что касается Генри, то он недолго пребывал в эйфории от фестиваля: Кокер распустил «The Grease Band», чтобы начать турне по Америке — в качестве лидера команды «Mad Dogs And Englishmen», собранной в основном из лос–анджелесских сессионных музыкантов, включая «Space Choir» и не менее трех барабанщиков.

Вернувшись в Лондон, Маккалох вместе с другими участниками «The Grease Band» получил предложение поучаствовать в записи двойного альбома на мюзикл «Jesus Christ Superstar». Во многом благодаря участию в этом проекте группа получила контракт с «прогрессивной» дочерней компанией EMI, Harvest. Однако несмотря на то, что «The Grease Band» участвовали в «Top Of The Pops» и постоянно гастролировали в поддержку дебютного альбома, команда распалась к концу 1971 года.

Генри вошел в состав «Wings», несмотря на опасения Денни Корделла:

«Когда Генри играл хорошо, он был просто гениален, однако он играл все в одной манере».

Пол Маккартни был готов попробовать Маккалоха, как когда–то был готов взять Линду с ее не слишком уверенной игрой на клавишных, поскольку, по его мнению, «Линда — самая непосредственная в нашей группе. Все остальные — опытные музыканты, даже, пожалуй, слишком опытные. У Линды простой подход к музыке, что мне в ней очень нравится. Это похоже на то, как если бы взрослый художник сказал: «Я хочу научиться рисовать как дитя». Это то, что в ней есть. Если вы поговорите с художником вроде Питера Блейка, он расскажет вам, как все великие мастера любили наивную живопись аборигенов. Взгляд Линды на музыку имеет с этим что–то общее». Линда, по словам Эрика Бердона, была, по сути, одной из первых женщин в «первом эшелоне» мировой рок–музыки, осознавала она это или нет:

«Мне кажется, Линда была среди тех, кто открыл женщинам–музыкантам путь в мужской клуб под названием рок–н–ролл».

Для тех, кого интересовала чисто техническая сторона дела, Линда была не лучшим примером; ее сценический дебют в Ноттингемском университете 9 февраля 1972 года был не слишком удачным. Дата и место проведения концерта были выбраны чисто случайно, когда «Wings» накануне проезжали Англию с севера на юг. Съехав с шоссе M1 где–то в Северных графствах, они прибыли в университетский городок и предложили свои услуги. Им было предоставлено помещение, и на следующий день в обеденный перерыв состоялось выступление.

Семьсот человек заплатили по пятьдесят пенсов (восемьдесят один цент), чтобы получить возможность лицезреть группу практически на расстоянии вытянутой руки. Концертная программа состояла на этот раз из старых рок–н–роллов и номеров из «Wild Life». Пол, исполнявший все вокальные партии, кроме «Seaside Woman», написанной Линдой, не спел ни «Yesterday», ни «Let It Be», ни какого–либо другого хита из наследия «The Beatles». Что касается остальных участников, то Маккалоху была предоставлена возможность сыграть его «Henry's Blues», весьма бессвязный инструментальный номер, в то время как «Say You Don't Mind» так и не вышла за рамки репетиций — по настоянию композитора, который опасался сравнений с только что вышедшей элегантной версией Колина Бланстоуна, попавшей в Top 20. Воздух сотрясали резкие риффы, потоки не слишком хорошо выигранных пассажей и апокалиптические каденции, однако восторгу публики не было предела. Девяносто минут, проведенных Линдой слева от установки Денни Сайуэлла, пролетели — что удивительно — почти незаметно, несмотря на все ее панические импровизации в непонятной тональности. Когда были открыты банки с пивом и зажжены сигареты, все, не сговариваясь, решили, что концерт прошел весьма удачно.

В течение последующих двух недель группа дала еще несколько таких случайных и необъявленных выступлений — как правило, они проходили в колледжах. К последнему концерту в Оксфорде Линда уже твердо знала материал, и Маккартни остался вполне довольным поездкой, несмотря на посторонние звуки, сгоревший усилитель, не вовремя упавший занавес и прочие непредвиденные мелочи. Во время погрузки оборудования после окончания вечера Маккартни непринужденно болтал с поклонниками и расписывался как на новеньких, только что отпечатанных конвертах «Wild Life», так и на затертых до дыр «Beatles For Sale».

Сидя за фортепиано или стоя перед центральным микрофоном, Пол обменивался шуточками с аудиторией и добродушно подтрунивал над Линдой: во время второго концерта — в Йорке — Линда, бледная от нервного напряжения, забыла сыграть органное вступление к заглавному номеру «Wild Life». Группе был оказан великолепный прием: еще бы, студенты получили неожиданное развлечение посреди семестра, а затем веселой толпой хлынули в бар. Это было событие, «…о котором можно рассказать внукам».