Насколько я понимаю, наиболее значительной заслугой Пола перед обществом была весьма практическая защита прав животных. И дело тут вовсе не в его известности и богатстве, как считают некоторые. Многие люди его круга признавали, что да, мол, жестокость по отношению к животным — это неправильно и все такое, и даже на словах поддерживали вегетарианство и выступали против вивисекции. Иногда — исключительно потому, что это было модно — они пытались не есть мясо несколько недель, пока запах свежеподжаренного бекона не заставлял их свернуть с пути истинного. Потом их видели где–нибудь в кафе автосервиса, раздающих автографы и уплетающих за обе щеки свиную отбивную, заказывающих паштет в ресторане или признающихся в новом увлечении охотой и рыбалкой своим богатым соседям, которым жестокое хобби было с детства знакомо.

Такой же деятель шоу–бизнеса, как и другие, Пол тем не менее стал убежденным вегетарианцем: это решение он принял однажды за завтраком на своей ферме на мысе Кинтайр. Приступая к основному блюду, жареному мясу, он созерцал идиллический сельский пейзаж: за окном на травке мирно паслись овцы и ягнята. Он оттолкнул тарелку с едой… Спустя по крайней мере три десятилетия после того знаменательного утра он все еще употребляет в пищу исключительно вегетарианские блюда, выступает в защиту прав животных, щедро финансируя многочисленные организации.

Портрет Линды, основавшей международную компанию по производству вегетарианской пищи, все еще служит эмблемой для целого ряда высококачественных продуктов питания, которые можно увидеть практически в любом супермаркете. Образцом для подражания она считала Мэри, жену Питера Фрэмптона, поющего гитариста из «Humble Pie». Ее вегетарианская поваренная книга «Rock–n–roll Recipes» («Рецепты рок–н–ролла») была опубликована в 1980 году, за несколько лет до выхода «Ноте Cooking» («Домашняя кухня») Линды Маккартни, которая по сей день является самой продаваемой кулинарной книгой в мире.

И Линда, и Пол пробовали стать вегетарианцами еще в шестидесятых годах. Он, в частности, был вынужден отказаться от мясных продуктов, находясь в ашраме Махариши. Тем не менее еще в 1963 году, отвечая на вопрос о своем любимом блюде, Пол назвал Chicken Maryland — это было редким угощением во время бесконечных гастрольных поездок группы, когда приходилось нерегулярно питаться в придорожных забегаловках, где подавали исключительно мясо или рыбу с жареным картофелем. Примерно то же самое предлагали и в Германии — только место картофеля и рыбы занимали жареные сардельки. Меню в заведениях типа Der Fludde, Harold's Schnellimbiss или Zum Pferdestalle («Лошадиное стойло») включало, как правило, стейк из конины, Labskaus — смесь из сельди, солонины, рубленых огурчиков и картофельного пюре, залитую жареным яйцом, и немецкий бифштекс. Поиски орехового жаркого ни к чему бы не привели, так как в Европе вегетарианцев считали чудаками, создававшими проблемы для устроителей званых обедов.

Никто из битлов, однако, не задумывался о том, чтобы всерьез принять вегетарианство, хотя у них было достаточно средств, чтобы питаться не только фасолью и тостами. В постоянных скитаниях по миру гурманские блюда со специальными названиями — furst puckler, суп из трепанга, телятина по–гавайски — были сущим блаженством для желудков, истосковавшихся по жирной треске и картофелю.

В последние месяцы существования «Wings» дорожное меню состояло, по настоянию Пола, исключительно из вегетарианских блюд — хотя после печального инцидента в Японии Маккартни перестал гастролировать, невзирая на многочисленные мольбы инвесторов. Среди них была компания CBS, присоединившаяся к длинной веренице крупнейших американских лейблов, предлагавших Полу свои услуги после того, как в музыкальных кругах прошел слух о том, что он, Джордж Харрисон и Ринго Старр собираются забросать Capitol Records судебными исками с целью разорвать контракт и раз и навсегда прекратить распри из–за денег.

Искать новую рекорд–компанию — это так же продуктивно, как искать себе новую девушку, а теперь, когда на шоу–бизнес стали распространяться те же законы, что действуют во всем обществе, стало невозможно заключать сделки одним росчерком пера, попивая за завтраком чашечку кофе, как это сделали Брайан Эпштейн и Билли Джей Кремер в 1963 году. Одна из наиболее прибыльных фигур в шоу–индустрии, Пол Маккартни занимал особое положение и мог диктовать свои условия. И если он замечал хоть малейшее отклонение от условий контракта со стороны компании, никто не мог заставить его сказать хоть слово или спеть хоть одну ноту.

Это было достаточно трудным делом, однако CBS была готова идти на уступки, а Маккартни потребовал права на «Guys And Dolls», «The Most Happy Fella» и другие мюзиклы, содержавшие хиты позднего Фрэнка Лессера — что было беспрецедентным случаем в истории компании.

«Это единственное, что CBS могла дать Полу, а другие не могли, — смеялся исполнительный менеджер компании Хэролд Оренстайн, — Ли Истмен всегда был жаден до авторских прав».

Таким образом Пол попал под опеку CBS на ближайшие пять лет.

Его первый сингл, вышедший на этом лейбле, «Coming Up», не остался без комментариев со стороны маркетингового отдела, который хотел бы большей глубины звука. Тем временем для Оренстайна, чье представление о качестве базировалось на колонках цифр, огромный аванс и пожертвованный каталог Лессера были вполне здоровыми инвестициями. И в самом деле, доходы CBS резко возросли, когда Пол вернулся на первую позицию в американских чартах с «Coming Up»; успеху сингла способствовал и снятый клип, где Пол представал в разных ролях, сыграв всех музыкантов группы одновременно. Это был пробный сингл для первого альбома на CBS, «McCartney II», который как бы перенес его во времена первого, «доморощенного» альбома, где он выступал в роли человека–ансамбля.

Такие случаи были нередки в конце семидесятых. Джон Андерсон из «Yes» попал в британский Тор 40 со своим сольным альбомом «Olias Of Sunhollow», тогда как Эдди Грант, бывший когда–то в составе «The Equals», выпустил в 1981 году «Can't Get Enough», Вышедший, как и «McCartney II», в 1981 году, «Arc Of A Diver» Стива Уинвуда приобрел такую популярность, что его зеленая обложка украшала стены студенческих общежитий, как когда–то физиономия Че Гевары. Прямиком из студенческих кампусов альбом взмыл в Top Five журнала Billboard, a затем, некоторое время спустя, достиг тринадцатой позиции в британских чартах. Как это было с последним творением Маккартни, Уинвуд записал все от первой до последней ноты самостоятельно путем многочисленных накладок в домашней студии, построенной им у себя в поместье в Котсволдсе.

Уинвуд, Андерсон, Грант и Маккартни записали инструментальное сопровождение, используя всевозможные синтезаторы и записывая партии ударных в самую последнюю очередь, когда в том или ином номере уже был заложен свой ритм. Такая методология встретила ожесточенную критику со стороны тех, кто предпочитал веселую импровизацию живых музыкантов технической безупречности голоса, без всяких преград плывущего по волнам наложенного слоями звука.

Они могли ныть сколько угодно — альбом Маккартни оставил позади даже «Arc Of A Diver», возглавив хит–парады по обе стороны Атлантики. Это был удар в спину и Леннону, который улыбался своему собственному раздражению, обнаружив, что напевает себе под нос «Coming Up», задумчиво крутя баранку. Затем он попросил личного помощника принести ему «McCartney II». То, что новый альбом был, по мнению Леннона, на порядок лучше, чем «эта помойка» «Back To The Egg», пробудило в Джоне желание превзойти своего бывшего коллегу — это был один из факторов, заставивший Джона вернуться в студию и записать первый альбом со времени воссоединения с Йоко в 1975 году, когда он превратился фактически в ее «домохозяина».

Результат объединенных стараний Джона и Йоко под названием «Double Fantasy» можно было смело отнести к «легкой музыке»; сингл «(Just Like) Starting Over» продавался хорошо, а любимой вещью Пола с этого альбома была «Beautiful Boy (Darling Boy)», которую он включил в список из восьми треков для передачи «Desert Island Discs» на Би–би–си в 1982 году.

Эта колыбельная для единственного ребенка Леннонов, как и весь альбом, была окружена ореолом «прекрасной печали»: 8 декабря 1980 года, через два месяца после его сорокалетия, Леннон был застрелен на нью–йоркской мостовой рядом со своей гостиницей. Убийца, «фанат» Леннона, сходил с ума по «The Beatles» в самом клиническом смысле этого слова. Как это было с Джоном Кеннеди и Элвисом Пресли в 1977 году, каждый помнит и тот момент, когда он услышал о смерти Леннона.

В Британии, где все мы в это время еще спали, в утренних газетах не было сказано ровным счетом ничего, хотя по радио, казалось, только об этом и говорили. Зато днем мир сошел с ума: агенты по продаже недвижимости гадали, кто будет составлять завещание и оценивать имущество; издатели скооперировались с биографами; наемные композиторы ринулись писать посвящения, а воротилы шоу–бизнеса прикидывали, какие песни Леннона включить в экстренное издание. Под строгим надзором редакторов журналисты в срочном порядке принялись строчить некрологи, а фильм «Help!» транслировался по Би–би–си вместо запланированных телепередач.

Окруженный телекамерами и микрофонами, которые совали ему чуть ли не в глотку, Маккартни, почти лишившийся дара речи, пробормотал «какая досада» и заметил, что будет весь день работать в студии, как было запланировано. На страницах газет все эти заявления Пола выглядели крайне несерьезными, на самом же деле Маккартни был потрясен до глубины души, ощущая все нарастающую боль от осознания того, что он больше никогда не сможет поговорить с Джоном с глазу на глаз, стоять бок о бок на сцене и построить мост через пропасть, которую сами же и создали, а теперь все больше и больше хотели ее пересечь. Теперь, когда группы «Wings» более не существовало, а Джон возвращался на прежнюю стезю, понятие Леннон — Маккартни — в противоположность Леннон и Маккартни — не выглядело таким уж фантастичным.

Смерть Джона стала концом и началом одновременно; последним вздохом большинства поклонников ливерпульской четверки и рикошетом стартового пистолета, возвестившего начало качественного возрождения Свингующих Шестидесятых. Если рассматривать новое десятилетие с финансовой точки зрения, то трагедия принесла местным властям немалые барыши: немалое количество денег, поступавшее в казну министерства туризма Англии — в основном от японцев и американцев, — возросло в несколько раз; главной статьей дохода были «битловские» туры два раза в день по Лондону и Ливерпулю с посещением таких памятных мест, как «зебра» на Эбби–роуд и Фортлин–роуд, 20.

Такие же туристические программы действовали и в Гамбурге — хотя некоторые старые притоны можно было узнать только по их названиям. The Kaiserkeller, например, превратился в клуб для трансвеститов, Top Ten давно уже ушел в небытие — как и некоторые из старых знакомых, в частности владелец Star–Club Манфред Вайследер и Берт Кэмпферт, который отправился в мир иной на отдыхе в Испании за несколько месяцев до убийства Леннона.

Хорст Фашер все еще занимал высокое положение в Star–Club, фасад которого выглядел точь–в–точь как прежде, однако сам клуб переехал с Гроссе Фрайхайт, которая теперь была не столь всепрощающей по отношению к страстям людским и искушениям плоти, как это было раньше, пока все бордели не получили государственную лицензию, после чего все жрицы любви стали, как бы это поточнее выразиться, государственными служащими — со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Несмотря на свою дурную славу, связанную в основном с кварталами красных фонарей, Гамбург теперь гордо позиционировал себя как колыбель «The Beatles»: на стенах Рипербана появились мемориальные доски, а Фашер лично открыл памятник Джону Леннону; его связь с родиной убитого битла еще более окрепла после того, как Хорст женился на дочери ливерпульского музыканта Фэрона из «Faron 's Flamingos» и назвал своего сына Рори в честь Рори Сторма.

Сын Хорста умер в 1992 году, а затем, менее чем через год, от сердечной недостаточности — его дочь, несмотря на то что ей сделал операцию хирург, специально вызванный Полом Маккартни из Нью–Йорка.

К тому времени Хорст давно стал желанным гостем на огромных конвенциях, посвященных «The Beatles», которые ежегодно проходят во многих городах мира. Для многих из тех, кто посещает эти мероприятия — включая убийцу Джона Леннона, — «The Beatles» стали единственным смыслом жизни и даже своего рода религией. Помимо того, что они прибивают дополнительные полки, чтобы разместить на них новые записи и сувениры группы, или стригут свои редеющие волосы по моде шестидесятых годов, некоторые из фэнов скупают пластинки команд, которых записывали на тех же лейблах, что и ливерпульский квартет, а также проводят выходные за границей, с единственной целью приобрести записи группы, вышедшие на иностранных фирмах грамзаписи.

Конечно, новый виток битломании помог «All Those Years Ago», альбому Джорджа Харрисона, посвященному Леннону, подняться в чартах. Одним из наиболее привлекательных моментов для поклонников было участие в его создании Пола Маккартни и «Wings» (Харрисон предоставил Полу и компании несведенную пленку с материалом, записанным в его особняке в Оксфордшире).

Три месяца подряд, день и ночь, Пол и остальные провели в студии Джорджа Мартина на острове Монсеррат в Карибском бассейне, работая над восемнадцатью треками, часть из которых вошла в «Tug Of War», альбом, который стал более логичным продолжением «McCartney II», чем «Back To The Egg» с практически уже не существовавшей группой «Wings».

«Это было все равно что вернуться на Эбби–роуд, —- заявил Мартин во время записи альбома. — Мы проводим скрупулезную работу, и наша цель — не просто записать песни, а раскрыть заложенные в них идеи; поэтому мы экспериментируем со звуком, пытаясь создать что–то новое. У нас есть множество необычных инструментов. Мы пригласили Пэдди Мел они из «The Chiftains» (он играл на волынке и свистульке), а в одной из песен использовали свирель». Стив Холли и Лоренс Джубер не знали, чем себя занять, поскольку Пол взял более знаменитых и значительно более талантливых помощников: Эрика Стюарта из «10cc», легенду рокабилли Карла Перкинса, барабанщика Дэйва Мэттакса из «Fairport Convention» с 1969 года и Стэнли Кларка, басиста, которого знает любой поклонник джаз–рока. Эти сессии были отмечены воссоединением не только с Джорджем Мартином в качестве продюсера, но и с Ринго Старром, который только что записал «Stop And Smell The Roses»; свой вклад в создание этой пластинки внесло еще большее количество знаменитых музыкантов.

Вклад Пола Маккартни состоял из заглавной композиции и броской «Attention», a «Take It Away» он решил оставить себе, решив, что она «…не слишком подходит для стиля Ринго». Пол выпустил ее в качестве одного из шести синглов, а также включил ее в «Tug Of War», который в 1982 году повторил чартовый успех «McCartney II». Среди прочих хитов на нем были «Here Today» — более интересное посвящение Леннону, чем «All Those Years Ago» — и «Ebony And Ivory», дуэт со Стиви Уандером, который сразу же возглавил хит–парады по обе стороны Атлантики. Для тех, кто получает удовольствие от изучения статистики чартов, одной из отличительных черт восьмидесятых годов был беспрецедентный бум рок–и поп–дуэтов, многие из которых были весьма неожиданными, например, дуэт певицы Розмэри Клуни и лос–анджелесского уличного музыканта Уайлда Мэнда Фишера под названием «It's A Hard Business». Тремя годами ранее совместными усилиями попали в Тор Теп Клифф Ричард и Фил Еверли. Ничем не удивили альянсы Кении Роджерса и Тэмми Уинетт, а также «Queen» и Дэвида Боуи, Дэвида Боуи и Бинга Кросби. К концу восьмидесятых Джин Питни вновь вернулся в чарты с новой интерпретацией «Something's Gotten Hold Off My Heart» — на этот раз в исполнении самого Джина Питти и Марка Элмонда. Мы, британцы, были крайне удивлены, когда обнаружили грубоватого Джо Кокера на первом месте в Штатах с «Up Where We Belong» в дуэте со звездой кантри–энд–вестерн Дженнифер Уорнз, не говоря уже о диско–версии «Wild Thing» Сюзи Куатро и Рега Пресли; «Zabadak!» Дэйва Ди и «Klaus And Claus», немецкого комического дуэта, и целом альбоме, записанном Вэном Моррисоном совместно с «The Chiftains», главными фигурами в ирландском фолк–роке.

Моррисон и Клифф Ричард заняли неплохие позиции в Тор 40, чтобы рассчитывать на участие в «Top Of The Pops» в декабре 1989 года; Вэн появился там впервые за долгое время после выхода «Here Comes The Night» с «Them».

Пол Маккартни тем временем был вполне доволен победами своих синглов в чартах начиная с 1980 года — хотя после «Take It Away» и «Ebony And Ivory» «Tug Of War» едва вскарабкался на пятьдесят третье место в Британии, зато последний сингл 1982 года, «The Girl Is Mine», без труда покорил Тор Теп у себя на родине и почти что возглавил хит–парад в США.

Если идея записать «Ebony And Ivory» принадлежала Полу, то сделать вместе «The Girl Is Mine» ему предложил Майкл Джексон, который, как и Уандер, в детстве был звездой Tamla–Motown. Теперь, формально повзрослев, он был весь в работе над «Thriller» в Лос–Анджелесе. Маккартни был одним из нескольких прославленных музыкантов, принимавших участие в записи альбома; его жизнерадостный голос контрастировал с мрачным тембром Винсента Прайса, главного героя «Hammer House Of Horror» («Дом ужасов»).

Если Прайс получил от Джексона гонорар за участие в записи, то Маккартни ожидал благодарность другого рода: Джексон спел вместе с Полом «Say Say Say» для «Pipes Of Peace» 1983 года, третьего сольного альбома Маккартни. Титульный трек с альбома стал для Пола самым большим коммерческим успехом восьмидесятых годов (в семидесятые это был «Mull Of Kintyre»). Рождественский хит Номер Один, он продержался в Тор 50 в течение трех месяцев; видеоклип, снятый на эту песню, воспроизводил столкновение британских и немецких солдат на «ничьей земле» во время Первой мировой войны. И все же, если «It's A Pity» Джорджа Харрисона в исполнении Даны, смазливой девицы из Лондондерри, была посвящена трагическим событиям в Ольстере, новый суперхит Пола Маккартни стал реакцией на размещение американских крылатых ракет на базе Greenham Common RAF и появление множества женщин, разбивших палаточный лагерь в знак протеста, который продолжался и в девяностые годы. Хотя Линда и не принимала участия в акции протеста, она ежегодно посылала своим сестрам по духу рождественские подарки.

В тот декабрьский день, когда «Pipes Of Peace» дебютировал в чартах, бомба убила шестерых и покалечила множество людей. Никто не написал об этом песню.

Да, ну что ж… Месяцем ранее критики взялись за «Pipes Of Peace». Melody Maker, похоже, перепутал альбом Маккартни с «Double Fantasy», назвав его «самодовольным» и «сентиментальным», тогда как NME окрестил последнее творение Пола «вымученной, скучной и пустой подборкой квазифанка и слезливых рок–аранжировок», но в общем и целом он получился достаточно приятным, пускай самыми выдающимися номерами с него были лишь два сингла.

Первый из них, «Say Say Say», получил негативную оценку у критиков, однако публика считала иначе, и сингл разошелся миллионами копий. Он настолько повысил популярность Джексона, который все еще наслаждался успехом «Thriller», что даже видеофильм о создании этого альбома, получившего «Грэмми», явился причиной огромных очередей в супермаркеты еще до того, как открылись стеклянные двери.

Джордж Харрисон заявил, что «The Making Of Michael Jackson's Thriller» — самая идиотская вещь, которую я когда–либо видел», добавив, что «это ничто по сравнению с тем, что Майкл приобрел каталог прав на наши старые песни, зная, что Пол тоже собирается это сделать. Он ведь считался приятелем Пола».

Портфолио «The Beatles» Джексон получил, заплатив пятьдесят миллионов долларов, больше, чем мог себе позволить Маккартни, когда ATV, бывшие владельцы каталога, выставили его и другие каталоги на продажу. До тех пор экс–битл и суперзвезда на шестнадцать лет моложе Маккартни действительно были «приятелями», которые вместе смотрели мультфильмы вроде «Dumbo» и «Bambi», когда Пол приезжал к нему в Never Never Land в Калифорнию. Приехав в гости к Маккартни в Сассеке, Джексон присоединился к Полу и Линде, когда Адам Фэйт пригласил чету на ланч на ферму недалеко от Танбридж Уэллс. Большую часть времени Джексон провел, играя в футбол с детьми, однако за чашкой кофе он спросил хозяина дома, в то время ведущего еженедельной финансовой колонки «Faith In The City» в одной из газет, как ему разместить заработанные капиталы. Фэйт предложил заняться скупкой авторских прав.

— Остальное стало историей, — ухмылялся Адам. — Пол утверждает, что я виноват в том, что Джексон купил права на музыку «The Beatles», а затем перепродал их. Майкл утащил их у Пола прямо из–под носа.

Не слишком обрадовался Маккартни и тому, как был принят его «Give My Regards To Broad Street», полнометражный фильм 1984 года, который Пол снял на собственные средства. Первоначально идея снять эту «фантастическую музыкальную драму» пришла к нему двумя годами ранее, когда он томился в пробке во время часа пик в Лондоне. По сценарию, написанному самим Полом, поп–звезда мирового класса отправляется на поиск утерянных мастер–пленок своего нового альбома. На практике этот сюжет воплотился в виде ряда скетчей в духе «Magical Mystery Tour», поставленных в самых разных местах, начиная от кладбища и заканчивая реконструированной Tower Brighton в Нью–Брайтоне, которая рухнула в 1970 году. Кроме того, в фильме были и музыкальные интерлюдии, большинство из которых представляли собой хиты «The Beatles» и «Wings», хотя «No More Lonely Nights» принадлежал к числу последних опусов Маккартни.

Ринго Старру нечего было делать на заново исполненных «Eleanor Rigby» и «The Long And Winding Road», но он создавал романтическую атмосферу, ухаживая на экране за своей второй женой, Барбарой, которая играла «эту эффектную репортершу из музыкальной газеты. Влюбиться в собственную жену не так просто, как может показаться». Пол также нашел для Линды Джорджа Мартина и еще нескольких знакомых, включая Трейси Улльман, комедийную актрису, и уэльского гитариста Дэйва Эдмундза, который выглядел более убедительно в роли Алекса в «Stardust», фильме 1973 года о «сексе, наркотиках и рок–н–ролле», полном грубого реализма, — в «Give My Regards To Broad Street» реализмом и не пахло.

В течение всех шести месяцев съемок Пол волновался по поводу результата: режиссер картины Андрос Эраминондас — нет, я тоже о нем не слышал — проводил в жизнь бесконечные инновации автора и заказчика, которые посторонним наблюдателям казались такими же поспешными и нелепыми, как и большая часть «Magical Mystery Tour». Тем не менее по ходу съемок Маккартни поражал всех присутствовавших своими высокопрофессиональными рекомендациями по поводу ритма и темпа.

И все же, заранее преисполнившись негативным настроем, некоторые обозреватели косо поглядывали на взволнованного Пола Маккартни, освещаемого фотовспышками, который приходил на некоторые из своих премьер. Хотя они и обменивались самодовольными ухмылками, восхищаясь собственной интеллектуальностью, для них, ах, было сущей бедой все время писать о полупрофессионалах, которым не под силу было делать то, что они делали. Пол был настолько очевидной наседкой, что они считали своим долгом заявлять во всеуслышание, что не могут уследить за сюжетной линией из–за некоторых сцен, которые следует всенепременно вырезать, не в силах смеяться в местах, которые задумывались как смешные, не прыскать в кулак во время «серьезных» эпизодов, — и вообще, они ничем не рискуют, сделав вывод, что «Give My Regards To Broad Street» — эгоцентричная выходка, глупее которой может быть, пожалуй, «Can Hieronymous Merkin Ever Forgive Mercy Humppe And Find True Happiness» («Сможет ли Иеронимус Меркин когда–нибудь простить Мерси Хамп и найти истинное счастье») 1969 года, плод воспаленного воображения Энтони Ньюли, — противоположность Маккартни в том смысле, что он сначала был актером, а потом уже поющим композитором.

Variety, эта Библия и путеводитель по последним кинорелизам, охарактеризовала фильм как «бесхарактерный, бескровный и бессмысленный». Как это всегда бывает, местные газеты в небольших городах дали более мягкую оценку, делая акценты скорее на сюжете картины, чем на визуальных эффектах, усиливавшие то, что относилось не столько к «A Hard Day's Night» и даже «Magical Mystery Tour», сколько к «Pop Gear», «Just For You» и прочим фильмам, сошедшим с конвейера в середине шестидесятых и представлявшим собой ряд глупых комических сценок, объединенных недалеким рассказчиком. По моему мнению, все это было, в общем–то, неплохо, хотя я предпочитаю более компактные клипы на синглы Маккартни, где видеоряд непосредственно отражает музыкальное содержание, а Пол не ставит себя — и других — в драматические ситуации.

Именно так и произошло с клипом «Only Love Remains», главной балладой следующего альбома, «Press To Play». Двое пожилых актеров играли здесь супругов, которые все еще были влюблены друг в друга, хотя со дня свадьбы прошло не менее пятидесяти лет: Дарби и Джоан, которые когда–то были Джеком и Джилл.

Тремя годами ранее Маккартни обращался к Джеку, Джилл и всем остальным маленьким зрителям, выпустив двадцатипятиминутный мультфильм «Rupert And The Frog Song» по мотивам комиксов из газеты Daily Express. Мультфильм озвучивали Уиндзор Дэвис, Джун Уитфилд и сам Пол, который владел авторскими правами на медвежонка Руперта в клетчатых штанах с 1970 года.

Он сделал все, чтобы создать «Rupert And The Frog Song» хорошую рекламу, поставив его сразу после «Give My Regards To Broad Street», а также выступив в роли ведущего в документальном фильме на Channel Four «The Rupert Bear Story». Так же как первый сольный альбом Пола Маккартни опередил «Sentimental Journey» в чартовой гонке в 1970 году, четырнадцать лет спустя «Rupert And The Frog Song» вышел победителем, когда он и «Thomas The Tank Engine», мультфильм, озвученный Ринго Старром, в 1985 году оказались среди кандидатов в лидеры в номинации «Лучший короткометражный мультфильм». Дети не меняются, и очередным подтверждением этому послужил тот факт, что мультфильм возглавил рождественские чарты. Кроме того, песенка из саундтрека к «Rupert And The Frog Song», «We All Stand Together», за достаточно короткое время очутилась в Тор Теп.

Неужели талант этого человека безграничен? Тем же летом Маккартни появился на стадионе Wembley, исполняя под собственный аккомпанемент на фортепиано «Let It Be» на фестивале Live Aid, который транслировался на весь мир. Затем Пол присоединился к общему хору в финале, где он и Пит Тауншенд несли на своих плечах организатора шоу, Боба Гелдофа.

Позднее Гелдофа произвели в рыцари за его благотворительную деятельность. Еще одной вехой на пути рок–звезды к респектабельности стало участие Пола в гала–концерте в июне 1986 года, посвященном десятилетию образования наследником престола Prince's Trust. Маккартни спел «I Saw Her Standing There», «Long Tall Sally» и закончил концерт бодрым исполнением «Get Back», которую зал пел хором. Рукопожатие принца Чарльза после шоу не имело для Пола такого значения, как тот факт, что он только что выступил на закрытом мероприятии, впервые после появления вместе с «Wings» в Hammersmith Ode–оп в 1979 году.

Если его выступление и несло оттенок ностальгической грусти, судя по реакции публики, Маккартни ярко контрастировал на фоне исполнителей «поколения «Я», таких, как Брайан Адаме, Пол Янг и «Level 42» с их талантливым бас–гитаристом, не говоря уже о Тине Тернер, Эрике Клэптоне, вездесущем Элтоне Джоне и всех остальных рок–ветеранах.

Как и они, он уже не мог довольствоваться лишь скромными позициями в Top 40, однако «Press To Play» обитал где–то посередине Top 30 в хит–парадах многих стран, тогда как синглы появлялись в некоторых чартах чисто символически, даже глупый «Only Love Remains», после того как Пол исполнил песню в 1986 году на Royal Variety Command Performance.

Значительно больший успех (как у критиков, так и с финансовой точки зрения) — конечно же, в Британии — получил вышедший в 1987 году сборник «The Best», его второй перевыпуск избранных номеров «Wings» и сольных хитов, включавший в себя до сих пор не издававшуюся «Waterspout» и более успешную «Once Upon A Long Ago», попавшую в Тор Теп через неделю после того, как там оказался альбом.

В тот же месяц еще один альбом подобного рода, «By Request» Мэтта Монро — с посвящением Полу в буклете — появился на прилавках магазинов. После того как песня «Them» «Baby Please Don't Go» отзвучала в саундтреке к «Good Morning Vietnam» («Доброе утро, Вьетнам»), ее можно было услышать в телерекламе новой модели Peugeot. Было бы глупостью не выпустить ее в качестве сингла на компакт–диске. Монро, Маккартни и «Them» были лишь верхней частью айсберга. Теперь, когда перевыпуск старых альбомов был поставлен на конвейер, для Монро, Моррисона — да и для Маккартни, коль скоро он вернулся к гастрольной деятельности, — имело смысл включать в трек–лист концерта не только вещи с нового альбома, но и хиты почти тридцатилетней давности.

Поскольку погоня за выгодой стала все больше оттеснять творческие амбиции и история поп–музыки стала восприниматься как простое средство выкачивания денег, реклама на спутниковом телевидении увеличила объем продаж дисков с десяти тысяч до четверти миллиона в год в одной только Великобритании. В 1987 году «Chronicles» Стива Уинвуда конкурировал в чартах с «All The Best» и прочими «лучшими» и «величайшими хитами» Вэна Моррисона, Джорджа Харрисона и Брайана Ферри.

Вне зависимости от того, как он был подан — на виниле или на кассете, — поп–сингл стал к тому времени невыгодным товаром, одноразовым рекламным проспектом для взрослых, собирающихся купить альбом на одном из этих новомодных компакт–дисков, где можно различить, как падает перхоть с волос Джорджа Харрисона в «My Sweet Lord». В конце восьмидесятых тинейджеры перестали быть основной покупательной силой, их место заняли родители, чья молодость пришлась на Свингующие Шестидесятые. Молодые супружеские пары уже не интересовались выходящими новинками, вместо этого приобретая какие–нибудь древности вроде госпела 1956 года из «Million Dollar Quartet» Джерри Ли Льюиса, Джонни Кэша, Карла Перкинса и Элвиса Пресли — или «Alive She Cried», концерт «The Doors», который продержался в Top 40 несколько недель в 1983 году.

Более молодые артисты осознавали, насколько сильно влияние старших коллег на их музыку, и без зазрения совести записывали альбомы, состоявшие из переработок — а то и просто копий — отдельных номеров из каталогов Сида Барретта, Captain Beef–heart, Питера Грина и прочих незабываемых героев прошлого. Большинство из этих сборников создавалось без ведома авторов музыки, и трое бывших участников «The Beatles» с удивлением узнали о выходе альбома «Sgt. Pepper Knew My Father» в 1988 году, в котором несколько молодых коллективов представили свои версии бессмертных хитов 1967 года: Билли Брэгг, к примеру, исполнил «She's Leaving Home», а «Wet Wet Wet» — «With A Little Help From My Friends».

Все чаще и чаще на «Top Of The Pops» стали появляться на видеозаписях или вживую такие мастодонты рока, как «The Rolling Stones», «The Kinks» и, за неделю до своей внезапной смерти в 1989 году, Рой Орбисон. Клифф Ричард тоже решил продемонстрировать всему миру, что его творчество не ограничивается альбомом «Summer Holiday» или синглом «Congratulations», и не без помощи продюсера EMI Норри Парамора в конце восьмидесятых пережил новую волну популярности. И в самом деле, его «Mistletoe And Wine» был самым продаваемым британским синглом 1988 года.

С приближением нового тысячелетия карьера Маккартни тоже пошла по убывающей, и дело было даже не в качестве песен, которые он продолжал писать, ибо, по словам Джона Макнелли из «The Searchers», «не нужно быть молодым, чтобы писать хорошую музыку».

Даже на вечеринках «Sounds Of The Sixties» в самых захудалых клубах «The Searchers», «The Troggs», Дэйв Берри и прочие музыканты их поколения собирают толпы на удивление молодой публики, противопоставляя самым новым хитам свои старые «боевики». Исчезая на долгие годы, герои прошлых лет не видели ничего противоестественного в том, чтобы вновь отправиться в мировое турне (билеты на такие шоу раскупаются, не успев попасть в кассы), как это сделали Пол Саймон, «The Grateful Dead», Леонард Коэн — и, спустя десятилетие, Пол Маккартни.