После обеда в честь дня рождения принцессы небо над Королевской Гаванью расцвело фейерверками. Хлопки и треск слышались и в покоях. Я любовалась салютом с балкона. Паутина разноцветных молний растянулась по небу. Ослепительно прекрасные сплетения серебряных, белых и изумрудно-зеленых нитей нарисовали в небе час рождения принцессы. Садовые аркады и лужайки кипели жизнью, пока дворец готовился к приему в честь дня рождения особы королевской крови. В груди я лелеяла надежду, что моим сестрам уже выслали приглашения на этот официальный государственный праздник.

Я приготовила два срочных почтовых шара – один для Эдель, а второй для Амбер.

Эдель,

твои дела наладились? Ты будешь вечером во дворце?

Пожалуйста, приезжай. Мне надо тебя увидеть. Нам необходимо поговорить.

С любовью, Камиль

Амбер,

что случилось с тобой во дворце? Ходят разные слухи, но я им не верю.

Мне жаль. Пожалуйста, напиши мне. Надеюсь увидеть тебя сегодня во дворце.

С любовью, Камиль

Я дождалась паузы между фейерверками, чтобы отправить с балкона два почтовых шара, раскрашенных в официальные цвета дворца. После обеда воздушный почтальон проверит компасы и направит их адресатам. Я очень надеялась, что Амбер прочтет мою записку и ответит, а может, даже приедет на празднование. Мне нужно ее увидеть. Я не отводила глаз от лиловых шаров, пока они не скрылись за облаками.

В главную гостиную уже доставили фиолетовое платье и подходящую к нему маску из перьев нектарницы. Маскарадная вечеринка принцессы должна была начаться уже через два оборота песочных часов. Я позвонила в колокольчик, висящий у гобелена с изображением Орлеана.

– Да, миледи? – откликнулась Бри.

– Где Иви?

– Я…

От тяжелого стука двери в покои затряслись. Служанка побежала открывать. Тяжелые ботинки Реми загрохотали о деревянный пол.

– Леди Камелия. – В его голосе всегда слышится только одна безучастная интонация. И сейчас его бас ухает в моей груди, словно он разговаривает через громкоговоритель.

– Можешь звать меня Камиль, – сказала я.

– Леди Камелия, – повторил он, не глядя на меня.

– Леди Реми.

Он прокашлялся и вздохнул.

– Я пришел обсудить план на сегодняшнее мероприятие и пояснить детали протокола.

Я вздохнула.

– Ну разумеется.

Он поправил форменный камзол.

– Когда вы зайдете в покои принцессы, я буду снаружи. Я не могу позволить, чтобы в саду вы отходили от меня дальше, чем на пятнадцать шагов. За ужином я буду стоять за вашей спиной вместе с остальной стражей. – Он говорил так, будто я ребенок, которого следует держать на поводке. Возможно, Реми прав.

– Ты и в дамскую комнату за мной пойдешь? Постоишь рядом, пока я буду пользоваться удобствами?

– Я подожду за дверью.

– Это шутка, – сказала я.

Он прищурил глаза.

– При дворе много опасностей.

Мне вспомнились розы в ванной комнате.

– Где Иви?

– На ее присутствие запроса не поступало.

– А мне хочется пойти с ней.

Он повернулся и, не говоря ни слова, вышел. Я приняла ванну и оделась, затем вернулась в главную гостиную. Реми привел Иви.

– Ты пойдешь со мной сегодня? – спросила я.

– Меня не пригласили.

– Почему?

– Камелия, мое время вышло. Я больше не имею ценности, меня держат здесь только для того, чтобы я проводила процедуры, и то только до тех пор, пока эта работа не будет доверена тебе и ты меня не заменишь.

Она говорила о себе, словно Дюбарри – о паре сносившихся туфель. Нам известно, что по истечении срока службы при дворе или в чайном доме мы будем обязаны обучать новое поколение в течение месяца, а затем вернуться в Красный Дом, чтобы стать Матушками и воспитывать новую группу Прекрасных. Мама как-то сказала, что все прошло так быстро, словно она была при дворе всего один оборот телетропа.

– Я не согласна. – Я взяла Иви за руку, затянутую перчаткой.

– Кажется, это вошло у тебя в моду, – сказала она, и, если бы я могла увидеть ее лицо, на ее губах играла бы легкая улыбка.

– А мои сестры сегодня приедут? – спросила я.

– Все официальные Прекрасные приглашены.

– Официальные? Это еще что значит?

– Только то, что я сказала.

Ее способность использовать наименьшее возможное количество слов выводила меня из себя. Иви была словно закрытая дверь, в которую я ломилась.

Двери покоев распахнулись.

– Королевский Министр Красоты, – объявил слуга.

Вошла Министр Красоты. Гнездо ее волос украшала модель корабля.

– Камелия, принцесса требует твоего присутствия во время подготовки к торжеству. Это прекрасная возможность узнать и ее предпочтения, и ее саму.

– Да, Мадам Министр. – Руки затряслись от внезапного приступа тревоги. Раньше принцесса не вызывала меня к себе.

Министр Красоты бросила взгляд на Иви.

– Что ты тут делаешь?

– Меня пригласила Леди Камелия, – пробормотала та.

– Это лишнее. Ты же не пойдешь на прием, у них нет свободных мест.

Иви сделала шаг назад.

– Иви должна пойти со мной в будуар принцессы, – сказала я. – Мне нужны ее наставления.

Министр Красоты вздохнула.

– Фаворитка всегда получает, что хочет. – Она проводила нас с Иви и Реми до покоев принцессы. В этот раз дорога показалась мне гораздо короче. Слуги сновали сквозь двери с подносами и корзинами в руках. Из комнаты доносился смех.

– Кажется, она в хорошем настроении. Это сулит хороший день. – Министр Красоты сверилась с крошечными карманными песочными часами. – Церемония утреннего облачения начнется с минуты на минуту. Ты как раз вовремя.

– Вы не останетесь? – Внутри меня нарастала волна паники.

– Нет, дорогая моя, не сегодня. Ты должна найти общий язык с принцессой Софией. Скоро ты будешь выполнять процедуры для всей семьи. – Она постучалась в дверь. – Просто постарайся ей понравиться. На всякий случай у тебя есть под рукой Иви, а Реми будет ждать снаружи.

– Ну, от него-то мне точно ждать помощи не приходится, – прошептала я.

Иви стукнула меня по руке, а Реми окинул угрюмым взглядом.

– Ну, ну, – сказала она. – Его готовили к другому.

Слуга открыл массивные двери. Я сжала руки, чтобы унять дрожь, и высоко подняла голову. Министр Красоты вошла в комнату, я последовала за ней, а Иви замкнула процессию.

Будуар был похож на шкатулку с драгоценностями: он утопал в розовом, сливочном и золотом, был пропитан запахом роз и освещался тремя хрустальными люстрами. Вдобавок под потолком летали роскошные фонарики, хорошо освещавшие помещение. Придворные то появлялись, то исчезали в расположенной за стеной чайной комнате в праздном ожидании начала церемонии.

Изучение деталей ритуала облачения, приличествующего королеве и принцессе, заняло многие недели; тогда Дюбарри несколько дней экзаменовала нас. Но как только я увидела, насколько огромна эта комната, все эти уроки куда-то улетучились из моей головы. Толпа слуг вносила огромные диваны, туалетные столики и подносы с многоэтажными конструкциями из пирожных и тарталеток, наполняя будуар жизнью. Они накрывали покрытые парчой столы под пристальным наблюдением трех богато одетых дам, шеи которых были украшены роскошными ожерельями, напоминающими ошейники. На каждом из них присутствовал герб их домов, а также хризантема в знак уважения к королевской семье.

Когда дамы заметили нас, все мое тело бросило в жар. Прикрывшись веерами, они стали перешептываться и искоса поглядывать на меня. Я старалась уговорить сердце успокоиться.

В дальнем конце будуара широкая ширма, подвешенная на крюках, высотой до пояса, закрывала ванну на изогнутых ножках от любопытных взглядов.

– Ваше Высочество, – проговорила Министр Красоты.

– Да, Мадам Министр, – отозвалась принцесса.

– Я привела новую фаворитку, Камелию Борегард. – Она слегка подтолкнула меня вперед и постучала мне по плечу ногтями с идеальным красным маникюром. – Прочие благородные гости с нетерпением ожидают вас за дверями.

Послышался плеск воды, и принцесса выбралась из ванны. К ней сразу же кинулись слуги. Ширму убрали, и София, порозовевшая, завернутая в множество полотенец и одетая в банный халат, была совсем не похожа на принцессу империи, наследницу дома Орлеан. Она скорее выглядела как маленькая девочка, готовая играть в переодевание. Ее внешность снова изменилась: кожа была бледная, словно снежинка, волосы почти не отличались по цвету от лица, а глаза стали ярко-голубыми. Принцесса ласково улыбнулась мне. Я немного расслабилась и решила: все будет хорошо.

София взмахом руки велела мне подойти ближе. Я наклонилась через ширму, и она расцеловала меня в обе щеки, оставляя влажные следы.

– Я так рада снова тебя видеть.

Я склонилась до самого пола.

– С днем рождения, Ваше Высочество.

– Спасибо, – сказала она.

Министр Красоты прокашлялась.

– Я оставляю тебя здесь, Камелия, чтобы ты представилась и присутствовала при ритуале утреннего облачения, который приличествует принцессе и будущей королеве. Мы увидимся позднее, на приеме и королевских играх. – Дверь будуара открылась, Министр Красоты исчезла, а вместо нее в комнату впорхнула стайка придворных дам.

Я внимательно разглядела их: многие – принцессы из королевской семьи, племянницы короля и королевы, несколько девушек и женщин из высших домов. Когда придворные получают назначения, их портреты печатают во всех газетах и глянцевых журналах. Монархи осыпают семьи, пользующиеся их благосклонностью, землями, титулами, подарками и славой.

– Не упускай ни одной детали, – предупредила Иви перед тем, как сделать шаг назад и смешаться с растущей толпой зрителей.

Женщины сами распределились согласно своему положению при дворе и терпеливо ждали начала ритуала. Среди них затесались даже несколько мужчин.

В центр комнаты внесли и установили массивный туалетный столик. Огромные зеркала отражали свет ламп. В покрытых эмалью бьютикейсах лежало огромное количество косметики и снадобий, помеченных гербами Прекрасных. В стеклянных сосудах плескались разноцветные жидкости. Золотые булавки торчали из розовых бархатных подушек. На тележках лежали сладости в нежно-розовой, жемчужно-белой и яблочно-красной глазури, клубника, посыпанная сахарной пудрой, и гранаты в стеклянных мисках. В вазах стояли цветы всех оттенков радуги.

Софию проводили к мягкому сидению перед туалетным столиком. Полотенце на ее голове зашевелилось, и оттуда выскочила карликовая обезьянка.

– Санж, – воскликнула она. – Как ты туда забралась?

Маленькая обезьянка прыгала со стола на стол, а слуги пытались ее поймать. Фрейлины визжали до тех пор, пока ее не вернули в маленькую золотую клетку.

– Зачем этому существу позволили быть с нами здесь, в будуаре? – спросила одна из дам.

– Санж – своевольное создание, – ответила София.

– Горничная, – позвал слуга. Миниатюрная женщина сделала шаг вперед с открытой книгой в трясущихся руках.

София рассматривала страницы, на которых было представлено содержимое гардероба. Достав из подушечки булавку, она воткнула ее в страницы и повторила это три раза. Женщины охали и ахали, реагируя на выбор принцессы. Девушка с ширмой протиснулась сквозь толпу. София встала за ней и разделась, бросив влажную банную сорочку на пол.

Слуги принесли ей платье для сада, по пути демонстрируя его присутствующим, которые заходились в восторгах.

Слуга вышел вперед.

– Прошу подойти Леди Габриэль, принцессу крови и первую фрейлину Ее Королевского Величества.

Леди Габриэль передали платье Софии, и она нырнула за ширму.

– Камелия, мои дамы представят себя сами. Да, девочки? – раздался голос Софии.

Леди Габриэль появилась из-за ширмы. У нее были яркие глаза и кожа цвета теплой помадки, которую мы с сестрами таскали с кухни.

– Я Леди Габриэль Ламбаль, принцесса крови из дома Орлеан и любимая кузина принцессы. – Она улыбнулась публике. – Я суперинтендант и первая фрейлина. Я зову себя Госпожой Всех Дел.

– Рада познакомиться, миледи, – сказала я и присела в реверансе.

Из занятий, на которых нам рассказывали о жизни двора, я знала, что Габриэль дает советы принцессе и надзирает за прочими дамами.

– При ближайшем рассмотрении ты кажешься очень миленькой. Хоть раз газеты не соврали. – Габриэль окинула меня взглядом сверху донизу. – Большинство Прекрасных ужасно скучные. Например, последняя. Как ее звали?

– Ее зовут Амброзия, – выпалила я. Слова прозвучали слишком резко.

Габриэль отпрянула, будто ее пихнули в бок.

– Мы зовем ее Амбер, – добавила я, чтобы смягчить впечатление.

– Да, Амбер. Унылая, как стручок ванили. – Габриэль усмехнулась. – Ты, похоже, куда более забавная.

Я не могла определить, комплимент это или оскорбление, и пробормотала слова благодарности.

Следующая фрейлина не сдвинулась с места, развалившись на одном из диванов. Она лишь слегка повернула голову, чтобы взглянуть на меня, слишком занятая поеданием тарталетки с клубничным кремом.

– Я Леди Клодин, Герцогиня де Биссей, – хрюкнула она и помахала рукой в воздухе.

– Следи за манерами, – буркнула Габриэль.

Та лишь улыбнулась с набитым ртом.

– И Госпожа над Платьями, хотя в последнее время я не помогала Министру Моды с гардеробом Ее Королевского Высочества. – Волосы курчавым ореолом обрамляли пухлое белое лицо приближенной.

– Миледи, – сказала я, присев в еще одном реверансе.

– Не обращай на нее внимания, она оплакивает еще одну утраченную возможность выйти замуж, – поддразнила фрейлину Габриэль. – Хотя она может оказаться и последней, если Клодин не перестанет есть.

Герцогиня де Биссей запихнула две тарталетки в рот и шумно облизала пальцы, заставив Габриэль, принцессу, а также всех присутствующих поморщиться.

– Я просто заставлю одну из их рода, – показала она липким пальцем на меня, – все поправить. Сделать меня в следующий раз еще худее, чтобы было куда расти.

– Или мы можем снова учредить моду на пышные формы. У вас красивая фигура, – сказала я. – Больше женщин должны мечтать быть похожими на вас.

Клодин подмигнула мне.

– Я все еще хочу узнать, насколько маленькой я могу стать.

София вышла из-за ширмы. Платье, походившее на торнадо из изумрудного, бирюзового, сливового, кобальтового и золотого тюля и кружева, плотно облегало ее фигуру. Лицо закрывала маска из павлиньих перьев.

Все зааплодировали, засвистели и стали выкрикивать комплименты. Я присоединилась. Принцесса махнула рукой, и в комнате воцарилась тишина.

– Клодин, ты же в курсе, что мать издала закон, запрещающий серьезную перестройку тела, – сказала София. – Быть слишком худой запрещено.

– Но мы все знаем, что, как только ты станешь королевой, ты это изменишь, – возразила Клодин с довольной улыбкой на лице.

София прищурила глаза. В комнате повисло напряжение. Никто не проронил ни слова, пока последняя фрейлина не высунула голову из-за высокой спинки кресла. Она была самой юной, чуть старше Холли, которую я встретила в ночь Карнавала. Девушка присела в реверансе. Ее платье было похоже на цветок колокольчика.

– Я Леди Генриетта-Мария. – Они пригладила кудряшки, выбившиеся из длинной черной косы, и сунула за пояс платья книгу. Она смотрела на окружающих довольно безразлично. Вся покрытая веснушками, она напоминала мне карамельное печенье. Девушка жестом предложила мне присесть в мягкое кресло и вернулась на свое место возле окна. – Я ни за что не отвечаю.

– Это неправда, Генриетта-Мария. Ты моя любимица. Иди сюда. – София протянула к ней руки.

Генриетта-Мария подбежала к принцессе, и та поцеловала ее в лоб.

– Помнишь, что я сказала тебе на прошлой неделе? Ты будешь Госпожой над Драгоценностями.

Глаза Генриетты-Марии вспыхнули.

– Ой, а я и забыла.

– Принеси шкатулки.

Девочка выскользнула из комнаты.

– Камелия, – сказала София, повернувшись ко мне. – Я очень люблю своих фрейлин и благодарна им за поддержку и верность. Мне нравится награждать тех, кто добр ко мне.

Генриетта-Мария вернулась, толкая перед собой изящную тележку, уставленную многоярусными ящичками с драгоценностями. Все они были заполнены всевозможными браслетами, сережками и ожерельями. Драгоценные камни сверкали в свете фонариков.

Фрейлины Софии сняли свои украшения. Слуги сновали вокруг, собирая их в обитые бархатом коробки. Дамы сцепили руки в предвкушении.

– Выберите себе что-нибудь новое, – сказала София.

Фрейлины бросились вперед и столпились вокруг тележки с драгоценностями, споря, кому что достанется. Габриэль принялась ими командовать.

– Ваше Высочество очень добра, – восхитилась одна.

– Такая щедрость, – добавила другая.

– Камелия, хочешь ожерелье? – спросила София.

– Вы очень добры, Ваше Высочество. Я не могу его принять, – сказала я.

– Можешь и примешь. – Она приказала подвезти тележку ближе к нам. – Выбери что-нибудь.

Мои пальцы скользнули по сверкающим безделушкам, напоминающим маленькие пирожные, которые только и ждут, чтобы их съели. Я выбрала ожерелье с рубином размером с вишню. Принцесса помогла мне его застегнуть. Застежка ущипнула меня так сильно, словно меня укололи иглой. Я вздрогнула.

– Извини, фаворитка. Мои драгоценности кусаются.

Ее фрейлины засмеялись и обменялись взглядами.

– Все вон, – вдруг приказала София толпе. – Вы получили подарки, а теперь, пожалуйста, оставьте меня. Я хочу побыть в уединении. В конце концов, это мой день рождения.

– Ваш макияж не закончен, Ваше Высочество, – ответила служанка.

– Камелия оценит, как он получится. Сегодня в ваших мнениях я не нуждаюсь. – Она поторопила всех, кроме фрейлин и нескольких слуг, к выходу. Они, ворча, покидали комнату. – Ты тоже, Иви.

Я была еще не готова остаться без ее помощи, но она вышла вместе со всеми. После того как дверь захлопнулась, девушки продолжили разговор.

– Патрис сегодня приведет свою новую даму. – Габриэль доложила Клодин, которая только заворчала в ответ.

– Я слышала, она талантливая певица. – София издала чирикающий звук, рассмешив Габриэль.

– Ты уже готова увидеть его с новой парой? – спросила Габриэль.

– Готова или нет, мне придется, – огрызнулась Клодин.

Габриэль выхватила тарталетку из ее рук, и обе фаворитки сражались за пирожное, пока Клодин не приказала служанке принести новое.

– Я горюю, оставь меня в покое.

– Ты опозоришь корону. Ты уже позоришь нас всех перед Прекрасной, – сказала Габриэль.

– Меня зовут Камелия, – напомнила я ей. – Или лучше Камиль.

Она подпрыгнула, словно от удара.

Клодин ухмыльнулась.

– Уже забыла все имена, суперинтендант Габриэль?

– Я ничего не забываю. – В ее глазах читалось раздражение. Моя шея стала влажной от пота, а руки начали подрагивать. Я придержала подол платья и не отводила взгляда, пока та не посмотрела на Клодин.

Габриэль дала указания слугам, как уложить волосы принцессы к вечеру – три жгута, собранных в низкий пучок. Остальные фрейлины по ее команде надели на принцессу драгоценности. Произнося каждую команду, она махала тонкими смуглыми руками, словно крыльями.

Перед Софией установили зеркало в полный рост. Она покрутилась вокруг своей оси и хлопнула ладонями по ногам.

– Мне не нравится, что получилось.

Фрейлины наперебой кинулись убеждать принцессу, что она прекрасно выглядит. Даже самая младшая, которая стояла с краю и была готова побрызгать Софию духами. Они прикрепили к ее наряду дополнительные перья, создав длинный шлейф, похожий на хвост павлина, и пришили немного блесток к рукавам. Волосы украсили диадемой.

– Я должна быть самой красивой девушкой на моей вечеринке.

– Конечно, ты будешь, – сказала Габриэль.

– Можешь в этом не сомневаться, – добавила Клодин.

– Генриетта-Мария, распорядись, чтобы принесли палитры, – приказала София. Генриетта-Мария кинулась к двери и исчезла в соседней комнате. Когда она вернулась, за ней тянулась процессия слуг, несущих холсты и мольберты.

– Камиль, – рявкнула София.

Я подскочила со стула.

– Что ты о них думаешь? Я заставила моих советников набросать варианты, а моя мать продолжает в них копаться и исправлять.

Я обошла полотна, на которых представлены различные образы: всевозможные формы носа, цвета волос и глаз, лицевые структуры, текстуры волос, типы фигуры и цвета кожи. К каждому варианту были приложены образцы тканей, помады и лака для ногтей.

– Они очень красивые, – вынесла я вердикт. И скучные.

София подскочила ко мне так быстро, что я была вынуждена сделать шаг назад.

– Я не хочу быть просто красивой. Я хочу быть самой красивой. – Она, не моргая, распахнула глаза так широко, будто собиралась меня в них утопить. – Я должна попасть в бьютископ на этой неделе. Это же день моего рождения.

Я никогда не видела Софию в бьютископе, ни разу. Как будто репортеры сознательно игнорировали ее. Однако ее сестра, Шарлотта, частенько мелькала там, пока не заболела.

– У меня есть для тебя секрет. – Принцесса наклонилась, и я почувствовала, как ее нижняя губа коснулась мочки моего уха. – Я хотела выбрать тебя. Моя мать – твою сестру. – Ее слова обожгли мою шею и стекли к сердцу, как раскаленная слеза. – Твоя сестра была неспособна дать мне то, что я хочу, но ты можешь, я знаю это. Я знала с той самой ночи, когда проходил Карнавал Красоты. – Она отстранилась и снова посмотрела на меня. Я замерла на месте, как бабочка, зажатая между стекол.

Только я собралась открыть рот, чтобы спросить, что на самом деле случилось с Амбер, раздался звон колоколов.

К нам приблизился слуга.

– Ваше высочество, ваша вечеринка вот-вот начнется. Пришло время спуститься в сад.

София подняла руку.

– Один момент. – Она повернулась и прикоснулась к моей щеке. – Сделай мне такие волосы, каких никто никогда не видел.

Ее требование стало для меня ударом ниже пояса. На лбу выступил пот, а щеки залились румянцем.

– Может, нам стоит подождать первого приема в моем кабинете?

– Нет, я хочу сделать это прямо сейчас, Камелия. Перед вечеринкой. Я предчувствую, что сегодня вечером родители представят мне кандидатов в мужья. Все об этом сплетничают. – Принцесса захлопала ресницами. Ее карликовая обезьянка, Санж, начала топать ногой и тянуться рукой через прутья клетки. – Видишь, Санж согласна.

Мой живот от волнения свернулся в жгут. Иви не успела рассказать, что нравится принцессе. На языке крутилось слово «нет». Я думала об Амбер, о том, что я сделала, чтобы попасть сюда, и о том, как сильно я хотела стать фавориткой.

– Давай узнаем, не ошиблась ли я в тебе, – сказала София с вызовом и угрозой в глазах.

– Мне потребуется мой бьютикейс, Ваше Высочество, – сказала я.

– Габриэль, – позвала София.

Габриэль глубоко вздохнула, соскользнула с кресла и покинула комнату.

София села перед своим огромным туалетным столиком. Лампы, украшенные драгоценностями, кружили над ее головой. Я сняла диадему и положила перед принцессой, распустила пучок и расплела все три косы. Волосы рассыпались по плечам, обрамляя ее лицо мягким облаком белых кудрей. Я провела по ним пальцами. Глаза Софии следили за каждым моим движением. Я вспомнила ее портреты, которые мне доводилось видеть. Ей всегда больше нравились медовые и золотистые оттенки.

– Мне попросить принести вам розовый чай? – спросила я.

– Нет, я стараюсь обходиться без него. Я люблю чувствовать маленькие изменения.

Габриэль вернулась с Бри, которая передала мне бьютикейс. Она подмигнула мне и улыбнулась. Бри быстро открыла все застежки и выдвинула ящики. Я прикоснулась к баночкам с пастой для волос, позволяя тихому звону развеять мои страхи. Я выбрала серебряно-белую пасту и желтую, словно лепестки подсолнуха.

– Бри, покрой принцессу бэй-пудрой, пожалуйста, – попросила я, чтобы выиграть побольше времени на принятие решения.

– Да, миледи. – Она взяла упаковку бэй-пудры из ящичка и посыпала волосы и кожу головы Софии.

Согласно последним веяниям моды мне следовало бы сделать мелирование или смешать контрастные цвета, к примеру, черный и красный. Но я не могла заставить себя сделать нечто подобное. Все буклеты и так забиты подобными картинками. Я посмотрела наверх, сквозь мансардное окно. Солнце кровоточило в небе кричащими красными, оранжевыми и желтыми оттенками. Идея возникла, словно вспышка.

Кистью я покрасила корни волос Софии в золотой цвет. Он медом растекся по всей длине прядей. Я макнула кончики ее волос в баночку с серебристой краской и распределила ее до середины длины.

София не могла скрыть улыбки. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза.

Внутри меня пробудилась магия. Я подергала ее за кончики волос и вытянула их до самого пояса. Обернув одну из прядей вокруг пальца, я придала всей прическе волнистую текстуру. Золотой цвет перетекал в серебряный на середине длины.

Лицо принцессы покраснело, на лбу выступил пот, а дыхание стало тяжелым.

– Ваше Высочество, с вами все в порядке? – спросила я. – Может, все-таки чаю?

– Нет, нет. – Она помахала рукой в воздухе. – Продолжай. Я в порядке.

Я вынула горшочки с графитом и добавила его хлопья к корням волос, придав прядям мерцание.

Ее дыхание участилось.

– Я закончила, Ваше Высочество.

София открыла глаза и посмотрелась в зеркало. На лице расплылась улыбка. Габриэль застыла с открытым ртом, Генриетта-Мария выронила книгу, Клодин замерла, так и не положив печенье в рот.

– Я никогда не видела… – начала говорить София, но замолчала и поднялась, чтобы полюбоваться на себя. Она закрутилась и дала волосам окутать стан, затем наклонилась и поцеловала меня в щеку. Я подпрыгнула от неожиданности. Клодин, Габриэль и Генриетта-Мария бросились к ней.

Меня наполнило чувство удовлетворения.

– Позвольте мне поправить ваш макияж, чтобы он подходил к прическе.

– Ты можешь изменить макияж? – спросила Габриэль.

– Ну, я не должна этого делать, но не думаю, что вы расскажете Мадам Дюбарри. – Я подмигнула, стараясь их рассмешить. Они просто уставились на меня горящими глазами, поджав губы.

Я оторвала лепесток у ближайшей розы и положила внутрь баночки с румянами. Цвет лепестка растворился в содержимом, я добавила туда еще немного темно-красного и белого цвета и стала ждать реакции.

Девушки зааплодировали этой крошечной трансформации.

– Восхитительно!

– Как умно!

– Это так красиво.

Щеткой я втерла новую пудру в щеки принцессы Софии. Когда я закончила, ее глаза блестели от восторга.

– Да пребудет с вами красота, Ваше Высочество, – сказала я.

Королевский слуга вернулся, чтобы проводить нас в сад. София взяла меня за руку.

– Мы будем самыми лучшими подругами, – прошептала она. – Я в этом уверена.