Утром следующего дня я занималась своими делами, и вдруг двери моей гостиной с грохотом распахнулись. Я мысленно готовилась увидеть Министра Красоты, Дюбарри или даже саму Софию и получить выговор за то, что попыталась смягчить ей характер, не получив на то ее согласия.

Но вместо этого в комнату ворвался Министр Моды. За ним следовала группа безупречно одетых мужчин – его команда, – которые везли огромный гардероб на широких, как у телеги, колесах. Как и мой бьютикейс, он был сделан из белой березы, но золоченые края и дамастовая обивка позволяли ему выглядеть под стать великолепию комнаты.

– Моя куколка! – воскликнул Министр. Он подхватил меня на руки и закружил в воздухе, без сомнения, внимательно изучая мое платье. Его искусственная рука прижималась к моей спине.

– Не так быстро, – попросила я.

Он усмехнулся:

– Да уж, не стоит больше так скоро прощаться с едой. И, хм, похоже, что ты или, во всяком случае, твое чувство стиля скучало по мне.

Я улыбнулась:

– Где же вы были?

– Заперт в башне, вынужден кроить платья до конца моих дней. – Он поцеловал меня в щеку. – Я ездил на Плательный Базар, подбирал подходящую ткань для свадебного наряда принцессы Софии. Мне ни в коем случае нельзя ударить в грязь лицом после чудес, которые ты натворила в тот день в Зале Приемов.

Команда портных подкатила гардероб ближе. Я покраснела от его комплиментов:

– Возможно, я смогу вам с этим помочь.

Министр послал мне воздушный поцелуй:

– У меня есть для тебя особенный подарок.

– По какому поводу?

– Мне не нужен повод, куколка. Ты фаворитка. Это честь – одевать тебя. – Он распахнул двери гардероба, и его содержимое ослепило меня взрывом цветов и разнообразием фасонов. Платья с широкой юбкой, вырезами любой формы, декольте разной глубины, имперской талией, длинными, короткими рукавами и без них. Платья из парчи, кружева, бархата, стеклянных бус, кашемира, шелка и атласа любого кроя и оттенка. Вслед за гардеробом в гостиную ввезли специальные тележки, на которых возвышались стеклянные колпаки в человеческий рост с «живыми» платьями внутри. Пчелы жужжали, летая вокруг нарядов в форме медовых сот. Розы всевозможных цветов подрагивали лепестками.

Элизабет выскользнула из своего кабинета и с широко распахнутыми глазами подошла к стеклянным колпакам. Будто завороженная, она протянула руку к стеклу.

– Не трогать, маленькая Дюбарри, – предупредил ее Министр, легонько хлопнув по ладони, – они не для тебя.

Увидев ее обиженное выражение лица, я не смогла сдержать смех.

– Прояви уважение. Эти платья и наряды предназначены для фаворитки, самой важной персоне в королевстве… после короля, королевы и принцесс, разумеется. – Он поклонился и начал, к большой зависти Элизабет, демонстрировать мне наряды один за другим. Каждый из них Министр Моды презентовал, будто деликатес.

– Ну, что ты думаешь? – спросил он.

– Вы превзошли самого себя!

Его глаза загорелись:

– Я знаю.

Мы оба рассмеялись.

– Ты должна надеть одно из них сегодня. – Он вытащил из кармана конверт с приглашением. Каллиграфическая надпись на лицевой стороне, выведенная смесью золотых и черных чернил, гласила: «Карточная Вечеринка Софии». Блестящие звезды переливались на пергаменте, даря предвкушение радости. Министр взял меня за руки и еще раз закружил.

– Тебе ведь не станет опять плохо?

– Нет, я хорошо выучила этот урок, – ответила я, покраснев.

Мы танцевали, раскачиваясь из стороны в сторону, под шум шагов входящих и выходящих из апартаментов людей. Министр наклонился к моему уху и прошептал:

– Я слышал о тебе много хорошего, фаворитка. Тебя любит наша принцесса. Она верит, что ты можешь сделать все что угодно. Даже, если она потребует от тебя спустить с небес саму Богиню Красоты.

– Я…

– Не нужно витиеватых оправданий, – улыбнулся он. – Ты даешь Ее Высочеству именно то, чего она так жаждет. Мудрый план пока что. Но не позволяй своему пламени перегореть, маленькая красотка, а не то попадешь в беду.

Напоследок он снова закрутил меня в танце, ударил тростью по полу и оставил прощальный поцелуй на моей ладони.

– Мне пора идти.

Следуя за Реми, мы с Элизабет спустились на шесть лестничных пролетов вниз и прошли Большой Зал Приемов по дороге к южному крылу дворца. Я надела одно из последних творений Министра Красоты – платье с турнюром цвета меда и бархатцев с вафельной текстурой и полосатой меховой перевязью поверх корсета. Пучок украшали белоснежные жемчужины, дополняя мой образ.

В преддверии Церемонии Оглашения Наследника зал уже был подобающим образом убран. Миниатюрами с изображением Софии были украшены ночные фонарики, на стенах висели гирлянды из ее любимых цветов. Лавочники уже вовсю торговали кукольными копиями принцессы с миниатюрными коронами на маленьких головках. До королевского празднества оставалось всего пять дней. Пять дней, чтобы решить, как ответить Ее Величеству.

Залы кишели репортерами, рассылающими последние сплетни в черных почтовых шарах. Над головами, роняя искры, горели бенгальские огни. Ночные фонарики мигали яркими цветами. Головные уборы придворных дам и господ были украшены припорошенными снегом ветками и ягодами остролиста, совиными перьями и лисьими хвостами – все с нетерпением ждали первого снега. В фужерах и бокалах пузырилось шампанское. В залах что-то оживленно обсуждали, кавалеры сопровождали дам в коридорах, отовсюду доносились взрывы смеха.

Реми недовольно бурчал, лавируя между группами людей.

– Сюда. – Он оттолкнул назойливого репортера, пытавшегося набросать мой портрет. – Не сейчас, вы знаете правила.

Игнорируя его приказ, репортер что-то черкал одной ручкой по альбомному листу, а еще три летали рядом, повторяя движения его руки. Не успела я пройти и двух шагов, как портрет был уже закончен.

Двери Королевского Игрового Салона распахнулись перед нами. Ночные фонарики летали под сводчатым потолком, украшенным барельефами, подсвечивая глянцевые узоры. Зал встретил нас звоном бокалов, стуком игровых костей, посвистыванием настольных фонариков и шипением свечей. Изо всех углов комнаты раздавался смех.

На обтянутых дорогим сукном столешницах стояли фарфоровые шкатулки, набитые золотом и драгоценными камнями. Фишки стенами возвышались за витриной киоска, обозначенного надписью «БАНКИР». Кресла, стулья с высокими спинками и софы с ножками в форме когтистых лап окружали игральные столы, уставленные свечами, блюдцами с десертами и игровыми фишками пастельных тонов. Люди набивали рты угощениями и целовали кости на удачу.

– Не отставайте. – Реми попытался перекричать царящий в зале гомон.

Заметив меня, придворные дамы начали улыбаться, ворковать и махать веерами.

– Я предполагала, что это будете вы, – воскликнула одна, – я так рада выигрышу, пускай и запоздалому.

– Раз вы здесь, мне вернут сорок ли, которые я проиграла в лотерее. Я с самого начала ставила на вас, – сказала другая.

Я растягивала губы в улыбке и махала рукой. Элизабет захихикала за моей спиной:

– Мы заработаем кучу спинтрий, Камиль, и мать будет гордиться мной.

– Я заработаю кучу спинтрий.

Холодный ветер дул за дверьми, ведущими к пристани Королевского Игрового Салона. Лунный свет играл в позолоте причала. Плывущие в темной воде лодки были похожи на драгоценные камни. В зал входили мужчины и женщины, представители торговых домов Орлеана, демонстрируя одеждой товары своих семей. Дамы в платьях Дома Специй оставляли за собой тонкие следы корицы, аниса и шафрана, а костюмы представителей Дома Изобретателей были украшены отпечатанными на шелке изображениями их последних достижений. Мужчины щеголяли цилиндрами Дома Украшений, обшитыми жемчугом, рубинами и сапфирами.

Игральный стол Софии стоял прямо в центре комнаты. Разрисованные вручную тарелки поражали обилием сладостей и пирожных в снопах искр от воткнутых в них бенгальских огней. Шампанское бурлило в башне из поставленных друг на друга сосудов, стекая в небольшой золотой колодец, из которого придворные наполняли свои бокалы.

София раскачивалась на стуле, попеременно отпивая из двух кубков, пока служанка обмахивала ее опахалами. Карликовый слон, Зу, сидел у нее на коленях, украдкой прихлебывая шампанское и пожевывая клубнику. София рассмеялась и приказала своей карликовой мартышке Санж бросить за нее игральные кости на круглое игровое поле, обрамляющее башню из сосудов с шампанским. Вручную расписанные шкатулки, заполненные драгоценностями, окружали центр доски и сверкали бриллиантовыми номерами от одного до семидесяти.

– Ваше Высочество! – Элизабет поклонилась и подтолкнула меня вперед. – По вашему распоряжению прибыла фаворитка, Камелия Борегард. – Я опустила голову в поклоне.

– Ты прекрасно выглядишь, – произнесла София.

– Как и вы, Ваше Высочество.

Она сменила мой вчерашний облик: вместо серебряного водопада волос ее лицо обрамлял ореол тугих кудряшек. Во мне снова поднялось чувство тревоги, которое я безуспешно старалась подавить.

Фрейлины пристально изучали меня. София взмахнула рукой, приказывая принести дополнительный стул:

– Присаживайся, присаживайся. И смотри. У меня сегодня второе официальное свидание с моим ухажером номер один – Александром Дюбуа из дома Берри.

Он кивнул, приветствуя меня. Александр кормил Санж виноградом, улыбаясь Софии своей щербатой улыбкой. Его волосы были такого же золотистого цвета и длины, как и у Софии, только слегка завивались, а смуглая кожа с золотистым оттенком, похожая на мою, резко контрастировала с бледной кожей Софии, по тону напоминающей кости, которые она сжимала в ладони.

Меня оглушил целый водоворот сплетен: «Вы слышали, что в ужасном парике Леди Гортензии Белэр водятся мыши и вши? Знаете, что у графини Изабеллы Фавро не осталось средств, чтобы поддерживать свою внешность, и она умудрилась соблазнить известного денди Фабиана, чтобы он спонсировал ее!» Габриэль поднесла шкатулку с благовониями к носу, когда придворная дама подошла к столу поздороваться с принцессой Софией, и потрясла, распространяя вокруг запах лимона и лаванды. Женщина стремглав бросилась прочь, едва сдерживая слезы.

Принцесса София захлопала в ладоши, привлекая внимание собравшихся к ее столу:

– Санж будет банкиром. Делайте ваши ставки.

Придворные стали кидать разноцветные фишки на игровое поле. Карликовая мартышка затопала миниатюрными ножками, показывая на бархатный мешочек под собой, и руки стали двигаться еще быстрее.

– Санж, ставки сделаны. – София с улыбкой откинулась на спинку стула. Санж распустила веревки мешочка и забралась внутрь. Игроки с нетерпением ждали ее возвращения. Женщина слева от меня затаила дыхание. Сумка зашуршала, затем из нее показалась голова мартышки. Она сверкнула зубками и прыгнула на спинку кресла, где сидела София.

– Зу, возьми билет, – приказала София сидящему на ее коленях слонику. Зу уронил клубнику и, пошатываясь, потопал к краю массивного платья принцессы. Он вытянул крохотный серый хоботок, и Санж вложила в него билет. – Хороший мальчик, Зу! Такой славный малыш. Ты очень хорошо выполняешь мои команды.

Она улыбнулась мне и взяла билет.

– Номер двадцать шесть, – объявила она. – Тот, кто поставил на двадцать шесть, получает в шестьдесят четыре раза больше своей ставки.

– Это мой номер, – выкрикнула молодая женщина за дальним концом стола.

Санж принялась танцевать на краю столешницы. Победительница направилась к принцессе, расталкивая перед собой толпу:

– Извините меня. Простите.

– Это одна из тройняшек Помпадур. Я должна была унюхать ее издалека, – сказала София Габриэль и другим своим соседкам. Придворные захихикали. Молодая дама, широко улыбаясь, встала перед Ее Высочеством. Распылитель духов возвышался над ее головой, будто гигантская шляпа, через каждые несколько минут выпуская ароматическую жидкость. Стоящий за дамой человек чихнул. Ее корсет украшали нити из ароматических бусин, сплетенных между собой как цепи, а на поясе было вышито «Viva La Pompadour!». Девушка была родом из торгового дома Парфюмеров, которых за глаза называли Носами.

София обмахнула свое лицо веером, а Санж зажала носик.

– Астрид, Астрид, как славно мы пахнем сегодня вечером.

Собравшиеся вокруг стола люди засмеялись.

– Мама сказала, что хочет представить двору нашу новую коллекцию ароматов к королевской презентации мод на следующий год. – Раскрасневшаяся Астрид едва не подпрыгивала от радости, не замечая издевки Софии. – Она будет так рада вашим комплиментам и сегодняшнему выигрышу. Сколько? Сколько я выиграла?

Сидящие рядом дамы начали перешептываться и посмеиваться, поглядывая на Астрид. Я почувствовала, как мой желудок сжался.

– Сначала ответь мне на один вопрос, – сказала София.

– Как вам будет угодно, Ваше Высочество, – склонившись в поклоне, ответила Астрид.

София повернулась и коснулась моей руки. Неожиданное прикосновение заставило меня вздрогнуть.

– Я пугаю тебя, Камелия? – София улыбнулась, медленно, словно тигрица, показывая зубы.

– Нет, Ваше Высочество, я просто…

В комнате воцарилась тишина. Я почувствовала на себе взгляды целого зала.

– Вы просто удивили меня.

Габриэль что-то прошептала принцессе на ухо. Взгляд Софии снова вернулся ко мне.

– Фаворитка, меня мучает вопрос. Что ты думаешь об Астрид? О ее внешности, я имею в виду.

Астрид широко мне улыбнулась. Следы ярко-красной помады виднелись на ее зубах, а пудра не могла скрыть едва заметный серый налет на коже. В волосах виднелись серые пряди, которые она хитроумно пыталась спрятать под слоем воска и помады.

– Она очаровательна, – ответила я.

Астрид затряслась от радости:

– Спасибо, спасибо, спасибо вам, фаворитка! Да пребудут с вами благословения. Несмотря на ограниченные ресурсы, я всегда очень стараюсь…

– Тишина! – скомандовала София.

Астрид проглотила конец предложения вместе со своим счастливым смехом. Придворные закусили губы, сдерживая усмешки. Тишина воцарилась в зале, руки застыли над столами, рты замерли, кости и фишки были вдавлены в ладони, вместо того чтобы быть брошенными на игровое поле.

– Присмотрись повнимательнее, Камелия. Должно быть, мысленно ты слишком далеко, чтобы по достоинству оценить ее красоту, – произнесла София.

Я заглянула Софии в глаза, пытаясь понять, зачем она хочет заставить меня унизить Астрид перед всем окружением. Неужели это месть за то, что я попыталась исправить ее нрав?

Она взмахнула рукой, приказывая мне приступить к оценке несчастной девушки.

Служанка подняла подо мной сиденье, и я едва не упала вперед. Фрейлины Габриэль и Клодин захихикали над моей неловкостью. Мои ноги налились свинцом, и мне казалось, требуется оборот песочных часов, чтобы пошевелить хотя бы пальцем. Спрятанное под корсетом зеркало холодило кожу. Я замерла, стоя лицом к лицу с Астрид. Она снова улыбнулась, и я с трудом выдавила ответную улыбку.

– Что ты видишь, Камелия? – спросила София. – Ничего очаровательного тут и в помине нет.

Астрид сгорбилась, уголки ее рта опустились, а глаза забегали. Придворные начали шептаться между собой, выражая одобрение словам Софии.

– Ваше Высочество, я могу только надеяться, что не сделала ничего, чтобы вас оскорбить, но если я обидела вас, то я приношу свои глубочайшие извинения, – выдавила Астрид. Капля пота сбежала по ее лбу, смывая слой пудры и оставляя за собой серую полоску.

– Ты и вправду оскорбила меня, – провозгласила София.

Габриэль протянула Астрид бульварную газетенку «Подлые Развлечения сэра Даниэля». Грубые слова метались по листу бумаги, испуганные светом. Дюжина рисунков с отвратительными сценами сменялись на странице, иллюстрируя непристойные сплетни, гуляющие на этой неделе по королевству.

– Затушите свечи, чтобы чернила успокоились, – приказала София.

Слуги достали гасильники с длинными ручками и затушили пару свечей. Другие разогнали ночные фонарики по дальним углам зала. К лицу Софии поднесли свечу, и она поставила ее на край игорного стола. Глаза ее скрыла тень. В этот момент она внушала ужас.

– Твои оскорбления, Астрид, невозможно сосчитать. Начать с того, в каком неопрятном виде ты и, должна добавить, твои сестры появляетесь при дворе, подрывая репутацию Орлеана и собственного торгового дома Носов. Нельзя обойти вниманием и тот факт, что твоя мать, по слухам, является последней любовницей моего отца.

Весь зал громко ахнул. Я прикрыла рот ладонью.

Астрид замотала головой:

– Нет, это не так.

– Твоя мать следит за модой и весьма популярна. Я не понимаю, как она позволяет тебе расхаживать при дворе в таком виде. Ты выглядишь кошмарно. Наверное, весь семейный бюджет уходит на нее.

– Она не…

– Твои заверения и клятвы не значат ровным счетом ничего. Я слышала из достоверных источников, что она спит с моим отцом. – София протянула руку к подносу с клубникой и окунула одну ягоду в фужер с шампанским. – Камелия, дорогая, ей нужен новый облик, под стать ее матери-потаскухе.

София замолчала, ожидая моего ответа; в глазах Астрид мелькнул страх. Слова застряли у меня в горле.

– Разве ты не согласна?

Я отчаянно хотела уйти. Я приказала своим ногам развернуться и унести меня отсюда, но вместо этого они тряслись, будто гвоздями прибитые к полу. Астрид уставилась на меня, ее зрачки расширились, а на ресницах повисли слезы.

– Я жду, – нетерпеливо сказала София, – я требую ответа!

– Конечно, она согласна, – выпалила Элизабет. Я посмотрела на нее и увидела мольбу в глазах. Дыхание Астрид участилось.

– Если вы того желаете, Ваше Высочество, – выдавила я.

Ее рот искривился в усмешке:

– Да, пожалуй, я действительно этого желаю. – София подскочила со стула, передавая своего карликового слона Клодин. Санж запрыгнула ей на плечо. София обошла Астрид, размахивая разворотом газеты, и я ухватилась взглядом за заголовок:

МАДАМ ПОМПАДУР – ЛЮБОВНИЦА КОРОЛЯ

КАКОЙ СТЫД

ПОЗОР НОСАМ

София сделала глубокий вздох и жестом руки приказала толпе повторять за ней. Зал громко втянул воздух. Она выдохнула, и зал вместе с ней.

– Тут пахнет… СВИНЬЕЙ! Вот что, – коснулась она моего плеча, – подари ей лицо, подобающее свинье.

Астрид крикнула:

– Прошу вас, не надо! – Она взмолилась, содрогаясь от ужаса: – Пожалуйста, Ваше Высочество!

Стража схватила ее за руки, удерживая на ногах.

– Ваше Высочество, я никак не могу выполнить ваше желание. У меня нет с собой инструментов, розового чая, бьютикейса. – Мой голос дрожал от ужаса.

– Она права, принцесса София, Ваше Высочество, – добавила Элизабет. – Такие процедуры нельзя проводить без необходимых инструментов.

София резко обернулась:

– Можно, и я приказываю вам это сделать.

– Прошу вас! – крикнула Астрид.

– Закрой свой рот! – приказала София.

Астрид прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать всхлипывания. Красная помада размазалась вокруг губ.

– Так вот, Камелия, моя фаворитка, приступай. – София вернулась на место, чтобы полюбоваться зрелищем. – И не жди оборота песочных часов, действуй прямо сейчас.

Я сжала губы, чтобы сдержать дрожь, и сделала глубокий вздох. Я отчаянно искала на лице Софии какой-то знак, что это всего лишь злая шутка, но в ответ получила лишь горящий от предвкушения взгляд.

– Прости меня, – прошептала я, закрыв глаза.

– Не надо, Камелия, я прошу вас, не надо! – молила меня Астрид.

В моей голове всплыло лицо Астрид: ее близко посаженные глаза, сереющая кожа, слишком маленький рот и похожий на клюв нос, – и я почувствовала, как мое волшебство пробуждается. Сквозь меня прошла волна жара, вены в моих руках наполнились магией. Я открыла глаза.

Я вытянула бугорок ее переносицы, будто глину. Я увеличила расстояние между ее ноздрями, заставляя ее кости скрутиться и расширяя хрящ.

Астрид закричала.

Я замерла. «Я не могу, я не могу этого сделать», – подумала я.

Стража крепко держала Астрид.

– Продолжай! – взорвалась София. – Делай как я тебе сказала, Камиль!

Я вылепила из носа Астрид свиное рыльце. Слезы выступили у меня на глазах от ее громкого плача.

– Волосы, добавь волосы! – крикнула Габриэль.

– Да, – приказала София. – Колючую щетину.

Одни смеялись. Другие кривили лицо, благодаря про себя богов за то, что это происходит не с ними. Некоторые отвернулись. Я укрупнила волосы в носу Астрид, так чтобы они торчали из каждой ее ноздри, будто щетина на мужском подбородке.

Астрид завизжала и как тряпка сползла на землю, задыхаясь от слез. Стража снова подняла ее на ноги. Она попыталась спрятать свое лицо в ладонях, но одна из фрейлин отвела ее руку в сторону, показывая всему залу ее новый нос: блестящее соплями рыло.

– Отличная работа, Камелия. Прекрасно. Да пребудет с тобой красота, Астрид. – София помахала страже рукой. – Пойдем посмотрим, что об этом скажут репортеры. Надо подкинуть им тему для вечерних изданий.

Принцесса приказала, чтобы все следовали за ней в Зал Приемов для вечерней прогулки, и увела Астрид с собой. Фрейлины и толпа гостей послушно двинулись за Софией.

– Ты должна пойти с ними, – сказал Реми, аккуратно толкнув меня.

Мои ноги отлипли от пола.

– Я не хотела этого.

Реми молчал, но в его глазах читалось разочарование.

– Что я должна была сделать?

– Это меня не касается, – ответил он, ведя меня в конец процессии.

В Зале Приемов София заставила Астрид пройтись по длинному проходу между дверьми и возвышением, где стоял трон. Затем приказала музыкантам играть и привести во дворец Женевьеву Гаро, самую популярную оперную певицу в королевстве. Сестер Астрид принудили смотреть эту жуткую сцену. После трех оборотов песочных часов фрейлины Софии уже развалились на плюшевых подушках рядом с троном, и их храп сливался с музыкой. Мой живот свернулся в узел, который, возможно, уже никогда не развяжется.

Неужели это правда? Вот как София обращается с людьми? Вот такой королевой она станет? Неужели она будет заставлять меня пытать людей ей на забаву до конца моей жизни?

Слова королевы эхом пронеслись у меня в голове: «София не может стать королевой».

Я должна ее остановить.