Реми волок меня по коридору. Рана кровоточила, но не сильно, магия уже начала ее лечить.

– Ты лжец, – сказала я и плюнула в него.

Он лишь крепче сжал меня.

Я забросала его оскорблениями.

– Ненавижу тебя. Хоть бы я тебя никогда не встречала. Твои сестры будут стыдиться тебя.

Он толкал меня вперед по промозглым коридорам и скользким лестницам. Его руки сливались с темнотой. Мы прошли нашу тюремную камеру и бдительных стражников, одному из которых он сказал:

– Мне нужны ключи. Мне приказали снова ее запереть.

Стражник что-то проворчал и протянул Реми кольцо с ключами. Меня снова потащили вперед. Этот туннель был темнее, чем остальные. Стук моего сердца заглушал наши шаги и шипение тюремных фонарей.

Здесь меня никогда не найдут. Я никогда отсюда не выйду. Никогда больше не увижу сестер.

– Ты мне говорил хоть когда-нибудь правду? Разве мы не были друзьями?

– У меня нет друзей, – сказал Реми, и его голос, отразившийся от стен подземелья, прозвучал как гром.

Я снова попыталась освободиться от наручников. Я хотела забыть о тех временах, когда мы с ним гуляли, когда он действительно мне нравился и я нуждалась в его советах.

Проход закончился помещением с тремя камерами. В одной лежала Амбер.

– Камиль, – окликнула она меня скрипучим, как несмазанное колесо, голосом. Она взялась за прутья и прижалась к ним лицом.

– Ты в порядке?

– Во всяком случае, цела, – ответила она.

– Когда же ты научишься молчать, – пробурчал Реми.

В его руке звякнули ключи. Раздался щелчок, и мои руки оказались на свободе. Реми взглянул на меня.

– Помоги Амбер выбраться из камеры. – Он протянул мне еще один ключ.

Я застыла.

– Реми.

– Поторопись, – попытался он привести меня в чувство, – поблагодаришь меня позже.

Он повел нас с Амбер по темному коридору. Мы несколько раз поворачивали. Амбер поскользнулась на булыжнике.

– Прости, что ранил, – сказал он.

– Это я смогу простить.

– Куда мы идем? – спросила Амбер.

– Я довольно долго изучал этот выход из дворца. Я веду вас к восточным воротам. Там есть небольшой порт, и мы сможем сесть на корабль. Мы поплывем не в Трианон, подальше от гавани.

Этот план вернул мне силы, которых, казалось, не осталось.

– Там река Золотого Дворца впадает в гавань. Мы можем выбраться этим путем.

Я остановилась.

– Подожди! Мы не можем бежать.

Амбер врезалась мне в спину.

– Но мы должны, – торопил нас Реми.

– Мы не можем. Мне нужно помочь Шарлотте, – сказала я.

– Но это же наш единственный шанс выбраться, – простонала Амбер.

– Я дала обещание. Это мой долг.

Реми выпучил глаза и улыбнулся.

– Ты не слушаешься даже после того, как я тебя спас.

– Нет. И мы не можем допустить, чтобы София осталась у власти. – Я посмотрела Амбер в глаза. – Если хоть что-то от нас зависит.

Реми задумался, потом кивнул.

– Я знаю, как пройти в покои королевы.

Тайный проход, построенный специально для королевы, шел вокруг пристани и вел в ее покои, соединенные со спальней Шарлотты. Вокруг ее кровати на жаровнях курились чудодейственные благовония. Лечебные фонари парили у потолка, как подсвеченные солнцем облака. В камине, гудя и потрескивая, бушевало пламя. Вокруг сновали сиделки с подносами, уставленными разными пузырьками и баночками. У кровати Шарлотты, гладя безжизненную руку, стояла Арабелла с прикрытым вуалью лицом.

Принцесса лежала неподвижно со сложенными на груди руками. Никаких следов на шее не осталось.

– Арабелла, – прошептала я.

Она в мгновение ока повернулась и бросилась ко мне.

– Камелия!

Из двери за мной вышли Амбер и Реми.

– Я слышала, что натворила София. Я не смогла тебе помочь. Прости меня. – Арабелла обняла меня.

– Все в порядке. Мы целы, – сказала я.

– Где королева? – Спросила Амбер.

– Она очень больна, – сообщила Арабелла.

– Ты должна рассказать ей, что происходит. Ты должна разбудить ее, – сказала я.

Арабелла кивнула, сделала знак служанке и обеспокоенно проговорила:

– Давай поспешим. Возможно, София уже знает, что вы сбежали из тюрьмы.

Я смотрела на Амбер с немым вопросом в глазах: Ты сможешь? У тебя хватит сил? Достаточно ли мы сильны?

Она кивнула.

– Нам нужны пиявки и иглы, – сказала я.

Служанки исчезли и очень скоро вернулись с тележками, на которых было все необходимое.

– Что с ней? – спросила Амбер.

– Точно не знаю, но у меня есть одно подозрение.

Вдруг боковая дверь распахнулась, и в комнату, прихрамывая, вошла королева в сопровождении Леди Зури. Она опиралась на палку, а ее спина была согнута, как знак вопроса. Седые волосы волнами лежали на плечах. Ее когда-то смуглая кожа стала совсем серой.

– Помогите моей девочке.

– Я помогу, – ответила я.

Арабелла сама протянула мне иглу. Я вытащила из-под платья зеркало.

– Что это? – спросила Амбер.

– Метафизическое зеркало, – ответила Арабелла. – Оно показывает только правду.

– Оно мне досталось от мамы. – Я проколола палец и капнула кровью на маленькую ручку. Розы и стебли раздвинулись, и на ней появилась надпись: «КРОВЬ ЗА ПРАВДУ». Я подождала, пока в зеркале рассеется туман, чтобы увидеть отражение Шарлотты. Она пыталась открыть глаза. Я чувствовала ее стремление к жизни и гнев. Ее изображение было подсвечено красным сиянием.

– Видишь? – Я показала его Амбер.

Амбер наклонилась, чтобы посмотреть, и ахнула.

– Не понимаю, – сказала она.

– Она пытается проснуться.

Я изучила отражение Шарлотты. Что ты пытаешься нам сказать?

Королева неподвижно, как камень, сидела на кресле, сложив руки с четками в молитве.

– Снимите с Шарлотты все, – распорядилась я.

Служанки сняли с нее платье, корсет, кринолин, чулки и перчатки, сняли нижнюю рубашку, отчего она стала казаться еще более хрупкой.

– И украшения тоже.

Ее руки освободили от колец, запястья – от браслетов, с шеи сняли кулон с королевским гербом, обнажив идентификационную татуировку.

Она выглядела ничем не примечательно, как любая девушка с рынка в Трианоне или из Ахилейских Альп.

– И украшение для волос.

Служанка потянулась к гребню, заменяющему ей корону.

– Подождите, – сказала королева. – Это ее любимый гребень. Она никогда его не снимала. Его подарила бабушка за год до того, как Шарлотта заболела. Она везде его носила, даже в ванной. – На бледных губах королевы появилась слабая улыбка. – Я никогда никому не разрешала его снимать. Мне казалось, что он придает ей силы. И София каждую неделю украшала его новыми цветами.

– Мы должны, Ваше Величество. Мне нужно, чтобы на ней не было вообще ничего.

– Я просто… – Она начала плакать. – Просто не могу видеть ее такой. – Она доковыляла до кровати Шарлотты, вытащила гребень у нее из волос и крепко сжала его в руках. Она сделала знак служанке, и та подошла к Шарлотте, начала снимать у нее с головы пряди волос и складывать на туалетный столик. Принцесса была почти лысой, на абсолютно голом черепе виднелись лишь несколько тоненьких волосков. Леди Зури начала всхлипывать.

– Волосы уже не восстановить. Я пыталась много раз, – сказала Арабелла.

Мы с Амбер забрались на кровать по обеим сторонам от Шарлотты.

Служанки внесли в комнату большую фарфоровую чашу с пиявками. Я запустила туда руку и выудила двух: для себя и для Амбер – и приставила пиявку к запястью. Сестра подмигнула мне. Крохотные зубы впились мне в вену.

– Нам нужно действовать сообща. – Я протянула руки над телом Шарлотты, и Амбер крепко сжала их.

– В последний раз, когда мы так делали, мы совершили убийство, – прошептала она.

– Мы не будем одновременно менять ее. Мы лишь должны разглядеть ее естественный образ и понять, что не так.

Амбер кивнула в знак согласия.

– Но у нас обеих магия не сбалансирована.

Я стиснула ее руку.

– Пока мы соединены, все будет в порядке, – сказала я, хотя это скорее походило на ложь.

Мы обе закрыли глаза.

Вдруг в дверь кто-то постучал.

– Ваше Величество, – донесся голос стражника.

Амбер вздрогнула.

– Продолжайте, – сказала королева. – Не обращайте внимания.

Арабелла сделала глубокий вдох. Я встряхнула руку Амбер. Она снова закрыла глаза. В темноте я увидела тело Шарлотты. Оно было очень худым – сплошные кожа да кости. Почти скелет. Я видела все ее несовершенства: тонкие, как пух, волоски на голове, впалые щеки, землистая кожа, слишком медленное биение сердца. Давление было очень низким. Я вспомнила, как себя чувствовала, когда меня отравили.

И тут я резко открыла глаза.

– Ваше Величество, позвольте мне снова взглянуть на гребень.

Она протянула его мне.

Я повертела его в руках, изучая, и вдруг нажала на незаметный рычажок. Гребень разломился пополам. Королева ахнула. На зубцах появилась прозрачная жидкость с очень знакомым мне запахом.

– Это яд. Похожий на тот, которым отравили и меня. Он сделан из пыльцы сангвинарии.

– Мы проверяли ее кровь, – подбежала ко мне королева, – когда она только заболела.

Дверь снова затряслась.

– Ваше Величество! – закричал страж. – Мы сейчас выбьем эту дверь.

Леди Зури подбежала к двери и подперла ее спиной.

– Да, но этот яд пахнет цветами и имеет приятный вкус, – сказала я королеве. – Я его тоже не узнала.

– Как доктора могли это пропустить?

– Его невозможно обнаружить, – ответила я. – Я слышала, как сестры говорили, что моя кровь чиста. Но теперь я знаю, как пахнет этот яд. Я никогда не забуду этот запах.

Амбер дотронулась до головы Шарлотты.

– Яд поступал в ее организм через голову. Смотрите, там, где залысины, виднеются небольшие ранки. Они кровоточат. Гребень царапал кожу.

Королева провела пальцами по лысой голове Шарлотты и отпрянула назад.

Арабелла усадила ее в кресло, взяла в руки гребень, поднесла к фонарику и ахнула.

– На зубцах что-то определенно есть.

В дверь снова ударили.

– Не знаю, сколько смогу их сдерживать! – воскликнула Леди Зури.

– Нам нужно очистить ее кровь.

Я сняла пиявок с себя и Амбер и достала из вазы свежих. Мы приложили их к Шарлотте: на запястья, под шею и на голову, рядом с небольшой ранкой. Пиявки, насосавшись ее крови, стали огненно-красными.

– А теперь, Амбер, сосредоточься на ее крови. Освежи протеины так же, как мы делаем это с кожей или волосами.

– Я никогда раньше этого не делала.

– Я тоже.

Мы посмотрели на королеву.

– Вы должны попытаться! – крикнула она.

Амбер кивнула, с кончика ее носа скатилась капля пота.

Дверь затрещала. От нее стали откалываться щепки. Королева вскрикнула. Леди Зури продолжала отважно сопротивляться.

– Я боюсь, – прошептала Амбер. – Я так устала. Я больше не чувствую в себе магии.

– Я тоже устала. – Повернув ее руку, я провела пальцами по венам. – Она все еще здесь. Должна быть.

Веки Амбер потяжелели от изнеможения. Перегнувшись через Шарлотту, я обняла ее. Уткнувшись в ее шею, даже сквозь тюремный запах я снова почувствовала апельсиновый аромат.

– Мы сможем. – Я очень надеялась, что мои слова до нее дойдут. – Вместе мы сила.

Рука Арабеллы легла на мое плечо.

– Я тоже помогу.

Одна из дверных филенок вылетела. София требовала, чтобы ее впустили к сестре. Мы с Амбер и Арабеллой закрыли глаза.

Магия расплывалась под моей кожей.

Сердце Шарлотты билось в такт моему. Я увидела его – красное, плотное, бьющееся. Кровь проходила сквозь него и выбрасывалась в вены. Я выпустила магию, чтобы обновить протеины, как воздействовала на кости во время процедур красоты. Магия Амбер и Арабеллы влилась в мою. Это было похоже на ливень в теплое время года.

Тело Шарлотты выгнулось.

Королева вскрикнула.

Амбер упала вперед и завалилась на меня.

Шарлотта закашлялась и застонала.

– Моя маленькая девочка! – бросилась к ней королева. – Просыпайся! Пожалуйста, открой глаза.

– Вы должны уходить, – сказала мне Арабелла.

Реми помог поднять тело Амбер с кровати.

– Воспользуйтесь нашими ходами. Я оставила там сундуки со всем необходимым.

– Я провожу их, – сказала Арабелла, приподнимая со стены гобелен, под которым оказалась потайная дверь.

– Спасибо, – королева поцеловала меня в щеку.

Реми с Амбер на плече исчез в темном проеме. Я прислушалась: Шарлотта шумно вдыхала воздух и что-то бормотала.

– Идите! – крикнула королева.

На мои плечи легли руки Арабеллы, и она толкнула меня вперед. Дверь закрылась, и мы оказались в полной темноте.