Проснувшись утром в пятницу, Мика почувствовал тянущую боль в левом бедре. Фантомная боль, решил он, нога «запомнила», что с ней случилось неделю назад. Мика вылез из постели, оделся и подошел к окну. По небу плыли тяжелые свинцовые тучи, и на душе у Мики тоже было тяжело. Его охватило неприятное, сковывающее мышцы напряжение; он был похож на кошку, которая замерла перед прыжком. Одновременно на Мику навалилась страшная усталость, не хотелось ни думать, ни действовать, как хорошо было бы стать обычным подростком, которому предстоит обычный школьный день. Но сегодня вечером за ним придут ОНИ, люди из КОРДа, так что впереди Мику ждал совсем не обычный день, и сам он не был обычным подростком. Он умеет двигать предметы при помощи взгляда и даже может заставить их летать по воздуху. Мика обернулся и взглянул на висящую над кроватью фотографию сестры. На него смотрела улыбающаяся семилетняя девочка с редкими молочными зубами и ссадиной на подбородке — в тот день они с Элли играли во дворе, Элли споткнулась и ударилась подбородком об асфальт. Мика тяжело вздохнул и начал собираться в школу.

Одноклассники Мики пребывали в страшном волнении — сегодня вечером начиналось новое соревнование, устроенное КОРДом специально для тех, кому не повезло в прошлый раз. Но Мика заметил, что миссис Фулер тоже ведет себя как-то странно. Учительница не сердилась и не одергивала их, хотя все говорили в полный голос, и в классе стоял несмолкающий гул. Она молча смотрела, как они разводят в стаканчиках белый порошок. Неожиданно глаза миссис Фулер наполнились слезами, она вскочила из-за стола и, пробормотав какую-то невнятную фразу о том, что ей надо проверить, хорошо ли заперты окна в учительской, выскочила из класса. Днем, когда закончились уроки в школе, и они собрались в спортивный лагерь на урок физкультуры, миссис Фулер пожелала им удачи. Голос учительницы дрожал, она нервно комкала в руках белый бумажный платочек. Мика всмотрелся в заплаканное лицо миссис Фулер. Встретившись с ней глазами, он вдруг понял, что учительница плачет от жалости к ним.

— Удачи тебе, Мика, — сказала миссис Фулер, когда Мика проходил мимо нее, направляясь к выходу из класса. Учительница ласково коснулась его плеча. — Я слышала, ты принимаешь участие в финале соревнований. Ты уезжаешь сегодня вечером?

— Да, — Мика кивнул. — В шесть часов. Они сказали, что пришлют за мной своего сотрудника.

— Ну что же, желаю тебе хорошо провести время. Береги себя, — добавила миссис Фулер, вскинув на Мику покрасневшие от слез глаза.

— Спасибо, миссис Фулер, — искренне поблагодарил Мика.

Он не мог сердиться на свою учительницу; что бы ни происходило с ним в прошлом, в этом не было ее вины. Бедная старая миссис Фулер, она знала их с первого класса, когда они явились в школу пятилетними детьми. И она любила их.

* * *

После окончания тренировки одноклассники Мики совершили марш-бросок до города и всей толпой отправились в игровой центр. Уроки грозного мистера Блайта не прошли даром, теперь они находились в отличной физической форме. Так что трехкилометровая пробежка от спортивного лагеря до Барфорд-Норда показалась им сущим пустяком; никто не падал и не задыхался — ребята прибыли в центр полные сил и решимости выиграть обещанные КОРДом призы. Мика в одиночестве отправился домой, собирать вещи. Родители отпросились с работы и вернулись домой раньше обычного. Мика понимал, что маме и папе хочется побыть с ним до отъезда, но в глубине души предпочел бы, чтобы они этого не делали. Аша суетливо бегала по квартире, возбужденно рассуждая о том, какие вещи ему следует взять с собой. Дэвиду тоже не сиделось на месте, он то и дело вскакивал с дивана и принимался мерить шагами комнату.

— Они не сказали, куда вас везут, — жалобным голосом произнесла Аша. Она стояла у кухонного стола, сжимая в руке пластиковый контейнер с сандвичами. — Я даже не знаю, сколько продуктов дать тебе на дорогу.

Мике казалось, что вместо желудка у него внутри образовалась большая черная дыра; еда была последним предметом, о котором ему хотелось думать.

— Спасибо, этого более чем достаточно, — сказал он, вытаскивая из маминой руки коробку с сандвичами и запихивая ее в рюкзак, — Думаю, они покормят нас, когда мы прибудем на место.

— И все-таки хотелось бы знать, куда вас отправляют, — проворчал Дэвид. — Не люблю неизвестность.

— Меня не будет всего два дня, — успокоил отца Мика.

— Как только доедешь, обязательно позвони нам, — строгим голосом приказал Дэвид.

— Хорошо, если смогу, обязательно позвоню, — сказал Мика.

— И не разговаривай с незнакомыми людьми, — добавил отец.

— Пап, там все люди незнакомые, — попытался пошутить Мика.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — не обращая внимания на беззаботный тон Мики, отрезал Дэвид. — И пожалуйста, никаких опасных игр.

— Конечно, папа. Мы ведь договорились: никаких подводных ружей, гарпунов, ножей, копий и прочих колющих и режущих предметов.

— И не забудь упаковать зубную щетку, пасту и мыло, — вмешалась в разговор Аша.

— Уже взял, — сказал Мика. — Я не хочу, чтобы меня дисквалифицировали за неопрятный внешний вид.

— А вот хамить необязательно, — буркнул Дэвид.

Вся эта бесконечная суета действовала Мике на нервы, но ему не хотелось ссориться с родителями перед отъездом. Чтобы избежать дальнейших препирательств, он решил спрятаться и юркнул в туалет, но едва Мика успел закрыть дверь, как лежавший в кармане мобильник разразился требовательным писком.

— Лилиан, я в туалете. Чего тебе надо? — раздраженно спросил Мика, но все же вытащил телефон из кармана и взглянул на светящийся дисплей.

— Извини, — робким голосом произнесла девушка. Она выглядела испуганной и от этого казалась еще симпатичнее. — Тут Хелен, она хочет поговорить с тобой.

— Хелен? — не веря собственным ушам, повторил Мика. — Моя Хелен?

— Да.

— Соедини нас, быстро. — От нетерпения Мика даже встряхнул телефон.

Какое счастье! После стольких месяцев разлуки он снова увидит свою Хелен! Но ее вид потряс Мику. Хелен изменилась до неузнаваемости: длинные седые волосы, которые, словно космы лесной ведьмы, вечно торчали в разные стороны, были коротко подстрижены и уложены кокетливыми буклями; в ушах Хелен покачивались маленькие жемчужные сережки, а вылинявшую спортивную кофту сменило шелковое цветастое платье с аккуратным кружевным воротничком. Хелен выглядела точь-в-точь как те пожилые леди, которые жили в ее доме. Мике иногда приходилось сталкиваться с ними на лестнице — старушки окидывали его презрительным взглядом, как будто само присутствие мальчика в их приличном доме было чем-то оскорбительным. Мике стало обидно, неужели его Хелен превратилась в такую же злобную каргу? Нет, он никогда не поверит, что она сделала это по собственному желанию. На запястье Хелен Мика заметил тяжелый металлический браслет, который явно не соответствовал ее элегантному наряду. Кроме того, она как-то странно пригибалась и прикрывала телефон ладонью, как будто разговаривала тайком. Мика понял, что Хелен сидит на корточках возле стола; белая скатерть с пышными фестонами свисала до самого пола, на заднем плане промелькнуло несколько фигур — старики в ярких нарядах и нелепых бумажных колпаках, которые люди считают необходимым напялить себе на голову на праздничной вечеринке, шаркая подошвами, бродили вокруг стола.

— Привет, вундеркинд, — прошептала Хелен. — Рада видеть тебя.

— Я тоже! — воскликнул Мика. — Где вы находитесь, Хелен?

— На дне рождения, — шепнула Хелен. — Тебя не пригласили, но уверяю, ты ничего не потерял; половина гостей спит, а половина вообще не соображает, куда их привели. Ты нашел мое письмо в коробке с пирожными?

— Нет! — в отчаянии воскликнул Мика. — То есть я видел его, но не успел прочесть, папа выкинул пирожное.

Лицо Хелен вытянулось, она выглядела встревоженной.

— Что, Хелен? — Мика тоже разволновался. — Что вы хотели мне сказать?

— Ты все еще участвуешь в игре? — спросила Хелен.

— Да.

— В Барфорд-Норде?

— Да! Хелен, вы пугаете меня. В чем дело?

— Мика, тебе грозит серьезная опасность!

— Да это я уже понял. Но какая именно? Ну же, Хелен, говорите, — торопил ее Мика.

— Это я во всем виновата, — быстро прошептала Хелен, — Я посоветовала тебе принять участие в их игре… но я не знала…

— Чего, чего вы не знали? — Мика поднес телефон к самому носу и впился взглядом в дисплей.

— У меня нет времени, чтобы все объяснить, — сказала Хелен, нервно поглядывая по сторонам. — Но ты должен немедленно выйти из игры. Слышишь, немедленно. И держись подальше от игровых залов!

— Но я не могу! — воскликнул Мика. — Я дошел до финала. Меньше чем через час за мной придут люди из КОРДа. Кроме того, если я сейчас все брошу, я уже никогда не смогу найти Элли!

Внезапно за спиной Хелен возникли две здоровенные ноги в толстых шерстяных колготках и покачивающийся подол белой фланелевой юбки. Хелен оглянулась и втянула голову в плечи.

— Черт! — прошипела она. — Все, я больше не могу говорить!

— НЕТ! — завопил Мика. — Хелен, скажите, просто скажите, что они хотят с нами сделать?

Из-за спины Хелен вылезла красная мясистая рука и тяжело опустилась ей на плечо. Мика услышал голос:

— Ай-ай-ай, как не стыдно, миссис Гелт. Что это вы прячетесь под столом? Ну-ка, вылезайте. Садитесь на свое место. Смотрите, а что это у вас на тарелке? Ах, да это наш чудесный праздничный торт.

— Отпусти меня, ты, грязная скотина! — рявкнула Хелен и с размаху шлепнула ладонью по жирной лапе, которая железной хваткой впилась ей в плечо.

— Ну ну, миссис Гелт, не стоит шуметь, — с угрозой произнес голос. — Вы же знаете, что бывает с нарушителями дисциплины. Неужели вам хочется стоять в углу? Ну же, будьте хорошей девочкой, вылезайте из-под стола и отдайте мне ваш телефон.

— Нет! — взвизгнула Хелен.

Последовала недолгая возня. Мика слышат сердитые вопли и ругательства, затем телефон Хелен взвился в воздух и, описав широкую дугу, плюхнулся в какую-то белую вязкую жижу. Мика догадался, что это и был тот самый чудесный праздничный торт — он видел среди крема куски засахаренных фруктов и упавшую свечку.

— О, боже, миссис Гелт! — взревел человек за кадром. — Посмотрите, что вы наделали! Испортили торт! Да за такое хулиганство вас надо бы высечь. Немедленно отправляйтесь в угол, штрафное время — десять минут.

Хелен поволокли прочь от стола.

— Мика, спасайся! — кричала она, сопротивляясь из последних сил. — Беги от них, Мика, беги!

Крики Хелен потонули в каком-то шипении, затем раздался щелчок, и дисплей погас.

Секунд тридцать Мика в растерянности смотрел на черный экран. Где, черт подери, она находится? Смахивает на дом престарелых. Хелен — пленница! Эти люди напялили на нее дурацкое платье, подстригли и не разрешают ни с кем разговаривать. И почему они называют ее миссис Гелт? Когда фамилия Хелен Грин, а никакая не Гелт! Мика не мог не переживать за Хелен, но в то же время он чувствовал некоторое раздражение: во второй раз она пытается помочь ему, предупредить о какой-то серьезной опасности, но не говорит ничего конкретного, только пугает своими намеками. В любом случае, сегодня вечером он не собирается идти в игровой зал. Но точно так же он не собирается отказываться и от участия в соревновании, потому что это означало бы отказаться от надежды разыскать Элли. Мика предпочел бы, чтобы Хелен внятно объяснила, почему ему следует держаться подальше от игровых залов. Что такого ужасного там может произойти? Неожиданно Мика вспомнил о странном вручении призов, которое придумал КОРД. Внутри все похолодело. Мика затолкал мобильник в задний карман джинсов, выскочил из туалета и, промчавшись мимо Аши, бросился к входной двери.

— Ты куда? — окликнула его мама. — Мика, ты что, забыл, за тобой скоро придут. Эй, подожди, тебе нельзя уходить! Стой, Мика, стой!

Крики Аши неслись ему вслед, но Мика заставил себя не обращать на них внимания и, втянув голову в плечи, бросился вниз по лестнице. Нужно немедленно поговорить с Коби, пока еще есть время. Мика хотел убедиться, что Коби не пошел играть. Он попытался дозвониться до него, но телефон не отвечал.

— Сколько у меня осталось времени до отъезда? — спросил Мика у своей верной Лилиан.

— Пятьдесят пять минут, — ответила девушка.

Мика бросился бежать. В этот темный сырой вечер большинство людей предпочитало сидеть дома. Мика мчался по пустынным улицам, его шаги гулким эхом отдавались среди бетонных стен. Ветер стих, в воздухе повисла зловещая тишина; низкие облака давили на город, от монотонного гудения протянувшихся над головой проводов высоковольтной линии становилось не по себе. Мика поежился — ему вдруг показалось, что вокруг него сгущается облако ядовитого газа. Барфорд-Норд замер, как будто ждал грандиозного взрыва, который должен потрясти мир. Мика заметил появившуюся вдалеке одинокую фигуру; подбежав ближе, он узнал Тома. Бывший напарник Коби в одиночестве шагал в сторону игрового центра. Мика резко остановился, но Том, словно не замечая его, прошел мимо.

— Том! — крикнул ему вслед Мика. — Том, подожди!

Том неохотно остановился. Мика видел, что окружавшая его золотистая аура заметно поблекла. Мика почувствовал себя неловко и на секунду замешкался.

— Чего тебе? — с раздражением спросил Том.

— Ты идешь играть?

— Да. Говори быстрее, я и так опаздываю, мама заболела, пришлось побыть с ней, пока она не уснула.

— Я хочу… помочь тебе, — запинаясь, произнес Мика.

Том покраснел и отвернулся.

— Я дам тебе денег, — уже гораздо увереннее добавил Мика. — Мы собираемся продать аэромобиль, которым КОРД наградил победителей третьего тура. Я отдам эти деньги тебе.

— С какой стати? — спросил Том, неловко переступая с ноги на ногу. — Ты меня почти не знаешь.

— Но я хочу помочь. Если бы ты тогда не втащил меня в поезд, я вообще не попал бы в Ридинг. Том, отнесись к этим деньгам, как к пакетику чипсов, которыми тебя угощает приятель. Знаешь, как бывает, ты умираешь от голода и думаешь, что можешь съесть целого слона, но первый голод прошел, и тебе хочется поделиться с другом.

— Деньги — это не чипсы, — мрачно заметил Том. — В любом случае, я не нуждаюсь в твоей помощи. Я сам выиграю столько денег, сколько захочу. В эти выходные.

Том развернулся и зашагал прочь, но Мика снова нагнал его.

— Пожалуйста, не ходи туда. — Он ухватил Тома за рукав. — Возьми мои деньги и возвращайся домой, к больной маме. Том, я тебя очень прошу.

— Да что с тобой? — Том сердито выдернул руку. — Совсем рехнулся!

— Том, пожалуйста.

Повисла пауза. Камеры наблюдения, установленные на стенах домов, нацелили свои объективы на стоящих посреди улицы мальчиков. Мика всем существом чувствовал на себе напряженно-внимательный взгляд тех, кто сейчас наблюдал за ними. Ощущение было отвратительным. Мике хотелось предупредить Тома о грозящей ему опасности, но он не осмелился. Эти страшные люди следят за каждым их шагом, одно неверное слово — и ему конец: он исчезнет так же, как исчезла Элли.

— Ты считаешь, что я не способен выиграть, верно? По-твоему, я для этого не достаточно умен?

— Нет, конечно нет, — с жаром воскликнул Мика. Он сжал кулаки; невозможность сказать правду приводила его в отчаяние. — Я совсем не это имел в виду.

— Тогда что? — У Тома был обиженный вид. Не дожидаясь, пока Мика скажет то, что не мог сказать, Том развернулся и пошел прочь. Он сделал пару шагов, обернулся и бросил сердитым голосом: — Я сам в состоянии позаботиться о своей маме. Твоя помощь мне не нужна.

Мика смотрел вслед уходящему Тому, не в силах избавиться от зловещего предчувствия, что больше никогда не увидит его…

* * *

Коби открыл дверь и окинул Мику удивленным взглядом. Его длинные черные волосы были забраны в хвост, и Мика подумал, что впервые в жизни полностью видит лицо друга, а не его отдельные части — рот, нос, глаз. Лицо у Коби оказалось открытым и чистым. Мика на секунду представил Коби благородным принцем, который скачет на прекрасном белом коне по каменистой пустыне.

— Привет! — сказал Мика.

— Привет. — На губах Коби промелькнула едва заметная улыбка.

В одной руке Коби держат какой-то странный инструмент, напоминавший металлический карандаш, в другой — надкусанный бублик. Он отступил в сторону, пропуская Мику в квартиру. Мика прошел в комнату, переступая через разбросанные по полу куски проволоки. Никогда в жизни он не видел такого количества всевозможного железного хлама, занимавшего большую часть крохотной квартиры-раскладушки. По сравнению с жилищем Коби квартиру Хелен можно было назвать образцом чистоты и порядка. Все горизонтальные поверхности были завалены винтами, шурупами, гайками и проводами; даже на полках в кухне, где люди обычно хранят посуду и продукты, лежали кучи деталей и узлы каких-то неведомых механизмов. В гостиной вместо дивана и телевизора стоял длинный рабочий стол с прикрученной к нему яркой рабочей лампой на штативе.

— Я делаю механических котят, — пояснил Коби, кивнув в сторону стола, — Для Одри.

— Твой отец дома? — спросил Мика, поглядывая на дверь спальни.

— Нет, на работе.

Коби уже успел собрать двух котят, они гонялись друг за другом по столу среди разбросанных инструментов; третий котенок лежал неподвижно, дожидаясь, когда ему прикрутят голову.

— Невероятно, как ты это делаешь? — с искренним удивлением воскликнул Мика, наблюдая за крошечными роботами.

— Терпение, — сказал Коби. — Отец научил меня мастерить в детстве. Когда я плакал, он давал мне кусок проволоки и отвертку — папа говорит, что это был единственный способ заставить меня замолчать. До Эпидемии он был инженером, занимался конструированием промышленных роботов, а сейчас работает механиком, чинит кибергорничных — знаешь, которые ездят по офису, убирают мусор и разносят чай.

Мика горько усмехнулся.

— Обидно, конструктор промышленных роботов и мастер по ремонту горничных — вряд ли это можно назвать повышением по службе.

— Да уж, — согласился Коби.

Он плюхнулся на стул и откусил кусок бублика. В дальнем конце стола шевельнулась неясная тень. Присмотревшись, Мика разглядел большого серебристого ворона. Механическая птица сидела на мотке проволоки и, склонив голову набок, разглядывала Мику своими черными глазами-бусинами.

— Это Никогдаш, — представил ворона Коби. — Он пока не умеет летать, но когда-нибудь обязательно научится. Иди сюда, Никогдаш.

Ворон расправил крылья, соскочил с мотка проволоки и, гордо вскинув клюв, запрыгал по столу, не обращая внимания на котят, которые бросились на него, пытаясь ухватить за ноги.

— Привет, Никогдаш, — рассмеялся Мика.

— Кр-р-рэк! — дружелюбным тоном отозвался ворон.

— Итак, — Коби вопросительно взглянул на Мику, — ты сегодня уезжаешь. Финал соревнования.

— Да, — кивнул Мика.

Коби снова окинул его внимательным взглядом.

— В таком случае, что ты делаешь у меня дома?

— Ничего, — Мика пожал плечами. — Просто… решил заскочить перед отъездом. Хотел убедиться, что в эти выходные ты не пойдешь играть.

Мика протянул ворону палец. Никогдаш подпрыгнул и клюнул его в ноготь.

— Конечно, не пойду, — фыркнул Коби, — Там соберется целая толпа психов. И это все, о чем ты хотел меня спросить?

— Ну-у… да, — Мика потупился.

Некоторое время Коби молча смотрел на Мику, словно пытался понять, что у него на уме. Затем порылся в наваленной на столе куче хлама, извлек из-под мотка проволоки шариковую ручку и клочок бумаги. Коби нацарапал несколько слов и протянул записку Мике:

«Если не можешь сказать, напиши».

Мика уставился на клочок бумаги, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Коби молча наблюдал за ним. Затем снова взял ручку и дописал:

«Я знаю, что ты знаешь. И я тоже».

Мика взял у Коби ручку и написал:

«Там случится что-то страшное».

Мальчики молча посмотрели друг на друга. Коби кивнул и порвал записку на мелкие кусочки.

* * *

Всю дорогу до дома Мика бежал. Он примчался как раз вовремя — выскочив из лифта, он увидел у дверей своей квартиры человека в форменной куртке КОРДа. Прощаясь с сыном, Аша так крепко обнимала его и так долго прижимала к себе, что, в конце концов, Мике пришлось самому осторожно разжать пальцы мамы и снять ее руки со своей шеи.

— Я вернусь в воскресенье, — сказал он, заглядывая в глаза маме. Мика надеялся, что так оно и будет, однако сердце сжималось от боли, словно он навсегда прощался с родителями.

— Удачи, сынок, — хриплым голосом сказал Дэвид. — Сделай их всех.

— Постараюсь. — Мика выдавил слабую улыбку и сглотнул подступивший к горлу ком.

«Возможно, — думал Мика, — когда мы увидимся в следующий раз, я буду вместе с Элли».

Мика нащупал в заднем кармане джинсов картинку со львом. За последнее время картинка Элли несколько поблекла: помимо путешествия на дно моря, которое она совершила вместе со своим хозяином, Мика уже довольно давно сидел на ней. Однако он по-прежнему свято верил в силу своего талисмана.

Дверь квартиры мягко захлопнулась. Человек в форме КОРДа развернулся и зашагал вверх по лестнице.

— Куда мы летим? — спросил Мика, поднимаясь вслед за ним на крышу, где их поджидал аэромобиль.

— На Кейп-Рот, — бросил человек.

Они молча взбирались по лестнице. Мика шагал за сотрудником Комитета, нервно сжимая в кулаке лямки своего потрепанного рюкзака.