Черные клубы дыма висели высоко в небе над особняком. Яркие снопы искр сыпались из окон бального зала. Раздался громкий звук, похожий на взрыв, и длинные языки пламени заплясали над крышей оранжереи.

Я подхватила на руки Флаффи и помчалась вниз по спиральной лестнице. Не удержавшись на ногах, я упала и проехалась животом по последним ступенькам. Флаффи вырвалась у меня из рук и мгновенно скрылась в глубине коридора. Я рывком открыла дверь в комнату Джайлса и бросилась к его постели:

— Джайлс, Джайлс, вставай! Просыпайся немедленно!

— Что случилось?

— В доме пожар!

Не успела я закончить фразу, как Джайлс уже вскочил с постели.

— Кто еще находится в доме?

— Только сэр Джеймс и собаки. И Флаффи. Хаддл спит на чердаке над коровником.

— Разбуди сэра Джеймса, а я позвоню пожарным. И выбирайся скорее из дома. Не вздумай делать глупости, не пытайся спасать животных. Обещай мне!

— Хорошо, конечно, я обещаю.

Я побежала к спальне сэра Джеймса, по дороге изо всех сил выкрикивая имя Флаффи. В старой части здания не было признаков пожара, но запах гари распространился уже и сюда. Обеими руками я забарабанила в дверь. Сейчас было не до соблюдения хороших манер, я распахнула дверь и включила свет.

— Какого черта, Виола? В чем дело? — На огромной двуспальной кровати сидела Сюзан. Рядом с ней, развалившись на спине, безмятежно спал сэр Джеймс.

— Огонь в бальном зале и оранжерее! Джайлс вызвал пожарную бригаду. Мы должны найти собак.

Вольдемар, который спал на полу рядом с кроватью, приподнял огромную голову с подушки и зарычал в знак приветствия.

— Джимми, Джимми, дорогой, просыпайся! — Сюзан затрясла сэра Джеймса. Вольдемар зарычал протестующе. Сэр Джеймс всхрапнул, повернул голову и обхватил двумя руками шею пса. — Слишком много виски вчера вечером. — Сюзан склонилась над сонным телом сэра Джеймса и взяла с прикроватной тумбочки стакан, в котором в воде лежала искусственная челюсть ее возлюбленного. Двумя пальцами Сюзан вытянула зубы из стакана и плеснула водой в лицо сэра Джеймса.

— Ах, ох, что за черт? Что происходит?

Сэр Джеймс вскочил, сбросил с себя одеяло и возмущенно завопил. Я оставила влюбленных выяснять отношения, а сама побежала на кухню. Я знала, что Нип и Надж спят в котельной рядом с кухонной кладовой. Для того чтобы выбежать из дома, мне все равно пришлось бы пробегать мимо кухни. Таким образом, я не нарушала обещание, которое дала Джайлсу. Все время я звала Флаффи. Добравшись до кухни, я открыла дверь в коридор, который вел в служебные помещения. Черный дым заставил меня немедленно закрыть дверь. Собаки выли за стеной. Окно бойлерной выходило в подсобку для мытья посуды. Я схватила большой деревянный молоток, которым повара отбивали мясо, и с размаху ударила по стеклу. Как только окно разбилось, собаки одна за другой выпрыгнули наружу и стали бегать вокруг меня с бешеным лаем. Флаффи нигде не было.

Через калитку в ограде мы выбежали на задний двор и повернули к ферме. Викторианское крыло было полностью объято огнем. Ревущее пламя поднималось на сорок футов в высоту. Невыносимый жар чувствовался даже на расстоянии. От едкого дыма щекотало в глотке, слезились глаза. Мои руки и спина покрылись гусиной кожей от грохота падающих перекрытий и звона бьющегося стекла. Нип и Надж исчезли. Я со всех ног побежала к центральному входу в особняк.

— Где, черт возьми, тебя носило? — Джайлс выглядел разъяренным. Он стоял возле фонтана рядом с Сюзан и сэром Джеймсом. Вольдемар продолжал рычать, не обращая внимания на команды хозяина. — Я уже собирался возвращаться в дом и искать тебя.

— Я выпустила собак из бойлерной. Но они куда-то запропастились. И Флаффи исчезла.

— Не волнуйся, собаки не пропадут. У них больше разума, чем у глупой девчонки, которая бросилась их спасать. Напомни мне потом, я расскажу тебе, что думаю о людях, которые дают обещания и не выполняют их.

— Господи, сделай так, чтобы пожарные приехали до того, как огонь доберется до главного здания. — Сэр Джеймс, одетый в полосатую пижаму, смотрел на темный фасад. — Боже, помоги нам! Мой дом, мой добрый старый дом!

По щекам сэра Джеймса катились слезы, он вытирал их тыльной стороной ладони. Мои глаза тоже наполнились слезами. Я никогда не думала о доме как о груде кирпича, скрепленного известковым раствором. Треск падающих деревянных перекрытий вызывал в душе ассоциации с живым существом, которое подвергается жестоким, болезненным ударам.

— Пожарные будут здесь с минуты на минуту. — Сюзан пыталась успокоить сэра Джеймса. — Возьми, я прихватила твою вставную челюсть. — Она вытащила зубы из кармана халата, протянула своему любовнику и взяла его за руку.

— О Боже мой! Боже мой! — Хаддл бежал на искривленных ногах в нашу сторону. Ветер развевал его седые волосы. Старый плащ болтался поверх пижамы, галоши были надеты на босу ногу. — О сэр, зачем только я дожил до этой минуты? Все потеряно, все пропало! Это конец!

Сэр Джеймс обнял пожилого слугу. Хаддл всхлипывал и тер глаза кулаком.

— Успокойся, дружище. Огонь еще не добрался до главного здания. Прорвемся, не впервой. Не плачь, будь мужчиной!

Я была тронута до глубины души проявлением безграничной преданности со стороны Хаддла и инстинктивной властностью сэра Джеймса. Я зарыдала еще сильней. Джайлс прижал меня к себе. Я уткнулась лицом ему в грудь и намочила слезами халат.

— Не плачь, пожарные вот-вот будут на месте. Мы все будем спасены.

— Понятия не имею, куда запропастилась Флаффи. Я держала ее на руках, но она вырвалась и убежала.

— Флаффи будет держаться вдали от дыма. Коты очень смышленые животные. Не волнуйся.

В этот момент мы услышали вой сирен. На дороге показались огни автомобильных фар. Четыре пожарные машины с оглушающим ревом промчались мимо нас. Сэр Джеймс немедленно преобразился. Из плачущего растерянного старика он превратился в человека действия. Сэр Джеймс указал пожарным, где находится главный гидрант, приказал привязать собак и сказал, чтобы Сюзан и я взяли «лендровер» и отправились в дом Френсиса. Как только появилось подходящее подразделение, сэр Джеймс немедленно изъявил желание возглавить его. Он собирался организовать нескольких мужчин и начать эвакуацию мебели из особняка, но старший пожарный упорно не соглашался, чтобы кто бы то ни было проникал в горящее здание. Без сомнения, он предпочел бы отправить сэра Джеймса восвояси вместе с женщинами, но не осмелился.

— Ты поищешь Флаффи? — спросила я Джайлса, когда Сюзан включила зажигание в автомобиле. Нип и Надж испуганно скулили на заднем сиденье. На мне была надета лишь тонкая ночная сорочка. Поначалу я не чувствовала холода — шок от пережитого давал о себе знать. Но в эту секунду я задрожала, меня стало знобить.

— Хорошо. Договорились. Возьми вот это. — Джайлс снял с себя халат и накинул на мои голые плечи. Между нами возник спор, в котором победил Джайлс. Он сказал, что если я не соглашусь надеть халат, то он насильно наденет его на меня и завяжет рукава за спиной. Затем Джайлс втолкнул меня в «лендровер».

Сюзан вела автомобиль в полной тишине. Сейчас, когда машина отъехала от дома, я смогла осознать всю глубину происшедшего несчастья. Небо начало бледнеть. Было еще более раннее утро, чем я предполагала. Очевидно, пожар начался сразу после полуночи. А что, если бы Флаффи не разбудила меня? Домик Френсиса находился всего в миле от Инскип-парка, ехать было недолго. Но короткого промежутка времени, проведенного в дороге, мне хватило, чтобы понять причину пожара.

— Заходи! — Сюзан открыла дверь и впустила Вольдемара. Я спустила с поводка Нипа и Наджа. Собаки с рычанием бросились в холл и исчезли в темноте. Я в первый раз находилась в доме приходского священника. Дом был очень простой постройки, добротный, без видимых излишеств. Громоздкая дубовая мебель, кованая медь и цветное стекло придавали интерьеру особый колорит. — Проходи в кабинет. — Сюзан наклонилась, чтобы снять поводок с ошейника Вольдемара. — Кабинет самое уютное место в доме.

Я сразу обратила внимание на то, что кабинетом пользовался исключительно Френсис. Там были большой полированный стол, кожаные кресла, книги, стопка газет. На подносе стояли бутылка виски, бутылка шерри и коробка для хранения сигар с увлажнителем. Все говорило о том, что вы попали в мужское царство.

— Присядь, отдохни, ты выглядишь измотанной до предела.

Сюзан усадила меня в кресло и взяла хворост, который лежал в каминной решетке. Большие часы над камином показывали пять минут шестого. Сюзан вышла. Она сказала, что собирается заварить чай. Вольдемар развалился у пылающего очага и уложил огромную голову мне на колени. Нип и Надж забежали в комнату и уселись по бокам от Вольдемара. На столе напротив лежала записка, написанная аккуратным женским почерком. «Френсис, мой дорогой! Как ты можешь быть таким жестоким…» — успела прочитать я и немедленно отвернула голову. За окном небо меняло цвет, из розового оно становилось голубым. Я закрыла глаза. Передо мной вновь встала картина: черные клубы дыма и яркие языки пламени.

— А вот и чай. — Сюзан поставила поднос, схватила со стола записку, прочитала первые несколько слов и немедленно бросила в камин. На ее лице появилось выражение отвращения. — Горячий чай. Нет ничего лучше, чтобы согреться и успокоиться. Побольше сахара в чашку. — Сюзан, похоже, подобно сэру Джеймсу мобилизовалась в критических ситуациях. Она пододвинула чашку ко мне и даже размешала сахар серебряной ложкой. Затем Сюзан присела на стул, взяла кочергу и стала ворошить дрова в камине. Каждый раз, когда ее светлые волосы падали на глаза, она отбрасывала их назад резким движением головы. Сюзан переоделась: на ней был надет темный халат и домашние кожаные тапочки, обшитые мехом. Чай согрел меня, я стала чувствовать себя гораздо лучше.

— Бедный сэр Джеймс, — произнесла я, чтобы прервать молчание. — Самое страшное, что может пережить человек, — это увидеть, как его собственный дом сгорает дотла.

— Не знаю. — Сюзан продолжала ворошить угли. — Ночью Джимми рассказал мне о Ники. Ему необходимо было выговориться, он был ужасно расстроен. Знаешь, я и представить себе не могла ничего подобного. Младенцем Ники постоянно находился на попечении нянек. Я видела его тогда всего два-три раза. — Сюзан, не отрываясь, смотрела на огонь. — Господи, что может быть хуже, чем жить с женщиной, которая убила твоего сына, а затем выяснить, что она притворялась, что она все прекрасно помнит?

— Она была не в себе. Она была больна, — вступилась я за леди Инскип. — В конце концов, она притворялась, потому что все требовали от нее молчания. Самое грустное в этой истории то, что все делалось во имя любви.

Сюзан некоторое время ничего не говорила. Очевидно, она обдумывала мои слова.

— Я знаю, — наконец ответила она. — Это просто… Просто… Ты должна была заметить… Это ревность… Я действительно ревную Джимми к ней. Я понимаю, что некрасиво ревновать его к больному, слабому, беспомощному существу. Но она, она постоянно находится рядом с ним. Сейчас он мой, хотя бы на время. В моих силах сделать его жизнь приятней. Я хочу, чтобы он снова был счастлив. — В маленьких глазах Сюзан стояли слезы.

Я взяла ее за руку:

— Вероятно, леди Инскип не захочет вернуться после всего того, что здесь произошло. Она, должно быть, гораздо счастливее вдали от дома, от всего того, что мучило ее.

— Но Джимми, он так предан долгу. Он уверен, что его обязанность — опекать ее, несмотря ни на что. Он полагает, что развод — это большой грех. — Сюзан улыбнулась. — Вчера ночью он сказал, что дороже меня у него никого нет. Что я самое лучшее, что есть у него в жизни. Что только мое присутствие поддерживает его. Джимми был довольно пьян, но я уверена, что он говорил правду.

— Я также в этом уверена.

Вольдемар приподнял голову. Нип и Надж бросились к входной двери.

— Хорошо, хорошо! Сидеть, кому сказано, сидеть! — Сэр Джеймс стоял в холле. Чуть позади него виднелась фигура Хаддла.

Джайлс зашел в дом последним. Он держал в руках разъяренную, шипящую, как змея, Флаффи. Кисти Джайлса были исцарапаны в кровь.

— Забирай свою кошку! — бросил он сердито. — Мне уже никогда не стать музыкантом. Я еще не встречал такого вредного, непослушного существа. Закрой ее на замок, — добавил Джайлс и посмотрел с укором, словно давал понять, что не простит меня.

Я схватила кошку на руки и прижала к себе. На кухне нашлось немного свежего молока. Я налила молоко в блюдце и положила ломтик паштета, который вытащила из холодильника. Перед тем как приняться за еду, Флаффи осторожно обнюхала незнакомое место.

— Я собираюсь заварить еще один чайник чая. Не желаешь поджарить яичницу? — На кухню зашла Сюзан. — О, я так рада, что твоя кошка нашлась! Привет, Флаффи. Что это ты ешь? О Боже, это фуа-гра. Отцу подарили немного. На мой вкус, ничего особенного, но папе нравится и к тому же стоит бешеных денег.

— Ты не могла бы присмотреть за Флаффи некоторое время? Я предполагаю, что ты и сэр Джеймс останетесь здесь. Я взяла бы кошку с собой в Лондон, но боюсь, что хозяин моей квартиры не разрешит держать кошку в доме. У него уже есть обезьянка, он не захочет других животных.

— Я позабочусь о ней. Она такая милая. Мы будем жить здесь, и Хаддл тоже может к нам присоединиться. Для человека его возраста коровник не самое подходящее место. — Сюзан явно получала удовольствие от того, что обстоятельства складывались в ее пользу. Она собиралась взять судьбу сэра Джеймса в свои руки. Я не сомневалась, что у нее получится. — Конечно, Вольдемар останется с нами. Но эти овчарки… Боюсь, что нам придется с ними расстаться.

— Но они такие милые. Я бы отдала все на свете, чтобы иметь возможность держать их у себя. Овчарки дружелюбные, умные и веселые…

— И сумасшедшие, — прервала меня Сюзан. — Нет. Я не меняю решений. Смотри за яйцами, они пригорели.

Я энергично разболтала яйца на сковороде и стала делать тосты. Сюзан тем временем сложила на поднос вилки, ложки, тарелки.

— Как вкусно! — Сэр Джеймс бросил взгляд на Сюзан. Его лицо светилось от удовольствия. — Все оказалось не так уж и плохо. Старая часть особняка практически не тронута огнем. Чертовы пожарные залили все водой, но думаю, что со временем нам удастся навести порядок. Зато новое крыло практически уничтожено.

Я с грустью подумала о театре Джереми. Я позвоню ему сразу, как только вернусь в Лондон, и расскажу обо всем, что произошло. Вряд ли сэр Джеймс осознавал, насколько важен был театр для его старшего сына.

— Мои легкие. Я уже никогда не смогу дышать так, как прежде. — Хаддл уткнулся носом в тарелку с яйцами. — Я наглотался дыма, словно кочегар на пароходе.

— Почему начался пожар? Что говорят пожарные? — спросила Сюзан.

— Пожарные проводят расследование, — ответил сэр Джеймс с набитым ртом. — Пепелище огорожено канатом. Они даже не разрешили мне подняться наверх и забрать сигареты. Как будто это не мой дом. Никто не имеет права входить внутрь, пока не станет очевидно, что в доме абсолютно безопасно. Мне сообщат, как только закончат проверку. Думаю, что не раньше полудня.

— Давай купим сигареты в Литтл Уиддоне. Ты можешь надеть костюм отца, — сказала Сюзан.

— Может, подвезете нас обратно в Инскип-парк? — спросил Джайлс. — Я отказываюсь ехать в Лондон в пижаме.

Час спустя Джайлс спустился вниз. На нем были рубашка Френсиса, брюки и носки. Сверху болтался плащ. Одежда была велика Джайлсу.

— Перестань смеяться, — сказал он низким голосом сквозь плотно сжатые зубы. — Посмотри на себя!

Я была одета в плащ Сюзан, в котором по воскресеньям та ходила в церковь, и выцветшую клетчатую юбку. Сюзан объяснила, что ее гардероб настолько скуден, что она может поделиться со мной лишь этими вещами. Только без них она сможет обойтись в течение нескольких дней. Ноги Сюзан была намного меньше моих, поэтому я обула летние сандалии со шнуровкой сзади.

— О Боже, до этого я никогда не обращала внимания, как уродливо я одеваюсь, — сказала Сюзан, критически рассматривая меня. — Не беспокойся, не стоит отсылать вещи обратно. Сейчас, когда отец уехал, я не буду ходить в церковь. Пожертвуй одежду Армии спасения.

Я подумала, что и в Армии спасения могут отказаться принять плащ Сюзан как пожертвование. Человек, который волею судьбы оказался на обочине, может запросто покончить с собой, если его заставят надеть подобную одежду.

— Ты не говорила, что нам придется путешествовать с этими хулиганами, — сказал Джайлс недовольно, когда я приблизилась к машине. На поводке я вела Нипа и Наджа.

— Они будут паиньками. Обещаю присматривать за ними. — Я придала голосу умоляющие интонации. — Мы не можем оставить собак здесь. Сюзан категорически против. Сэр Джеймс предложил отдать собак Баузеру, но тот ведь не будет за ними ухаживать. Этот человек убьет животных и снимет с них шкуру.

— Виола, ты помнишь, что собаки натворили в «лендровере»? Я отвечаю за эту машину. Кроме того, что мы будем делать с ними, когда вернемся в Лондон? Ты же говорила, что тебе не разрешают держать в квартире собак.

— Да… Это правда…

— О нет! Нет, никогда!

— Только до тех пор, пока мы не отвезем собак твоей маме.

— Маме? Какое отношение моя мама имеет к собакам?

— Я случайно узнала, что она собирается завести еще одну собаку. Вчера я разговаривала с ней по телефону.

Спустя несколько минут после короткой перепалки я затащила собак в автомобиль и разместила позади сидений, в крохотном закутке рядом с чемоданами. Джайлс уселся за руль. На его лице застыло скорбное выражение глубокой покорности. С подобным выражением христианские мученики шли на жестокие пытки.

Первые сорок миль мы ехали в полном молчании. Лишь лязганье зубов за спинами прерывало тишину, да иногда Нип и Надж рычали на встречные машины. Бледное солнце освещало узкий кусок неба. Большая часть пространства над нами была затянута серыми тучами. Я думала о Сюзан. При расставании она поцеловала меня и пообещала, что напишет письмо. Мне хотелось, чтобы Сюзан получила то, чего хотела. Я вспомнила Лаллу, Джереми и Ники, я желала им того же. Затем мои мысли вернулись к пожару.

— Что мне хочется знать на самом деле, — вдруг произнес Джайлс; я подпрыгнула от неожиданности, — это как тебе удалось подружиться с моей мамой за моей спиной? Почему я ни о чем не знаю? Конечно, я ничего не имею против. Это не мое дело. Но все же несколько странно. Я никогда не смогу понять женщин.

— Ты прав. Ты никогда не сможешь понять женщин, — ответила я. — Мужчины не понимают женщин, а женщины не понимают мужчин. Ни мужчины, ни женщины не прилагают усилий, чтобы понять друг друга.

Мне хотелось спровоцировать Джайлса. Я предпочитала видеть его разгневанным, чем молчаливым и высокомерным. К моему удивлению, Джайлс засмеялся:

— Ты права. И перестань хмуриться, нам предстоит долгая дорога.

— Хорошо… Мне нравится, когда ты такой, когда ты… Действительно, глупо ссориться из-за пустяков. Я очень люблю твою маму, она так одинока. Она обожает тебя.

— Я достаточно разбираюсь в женщинах, чтобы понять: сейчас ты пытаешься заставить меня навестить маму. Хорошо. Признаюсь, что давненько не видел ее. Я переночую у нее, а на следующий день приглашу где-нибудь пообедать. Только не знаю, что она скажет, когда увидит этих двух волкодавов. Страшно представить…

— Джайлс… Давай сменим тему. Что ты думаешь по поводу пожара, что могло послужить причиной?

— Не имею ни малейшего понятия. Вероятно, мы никогда не узнаем. Может быть, брошенный окурок, сажа в камине, какая разница!

— Это я во всем виновата! — Слезы брызнули у меня из глаз. — Я такая невнимательная! Я никчемная! Я принесла разруху в Инскип-парк. Я открыла шлюз и затопила долину. Я оставила дверь в оранжерею открытой, и драгоценные папоротники сэра Джеймса погибли. Я разбила лампу в гостиной и высадила окно. Прошлой ночью я разожгла огонь в оранжерее. Сегодня утром я вспомнила, как сэр Джеймс говорил, что собирается приказать Баузеру почистить дымоход. — Я снова начала всхлипывать, не в силах бороться с нахлынувшими эмоциями.

Джайлс подкатил к обочине и остановился. Он повернулся ко мне, положил руки на плечи и легонько встряхнул:

— Перестань плакать!

— Я не могу. Это так ужасно! Я практически разрушила их жизнь. Как я могла быть настолько глупой? Почему я была такой неуклюжей?

— Ты не разрушила ничьей жизни. Если уж на то пошло, ты оказала Инскипам огромную услугу. Разве ты не понимаешь, дурочка? Страховая компания не заплатит за убыток, происшедший из-за проседания почвы, но они обязаны заплатить за убыток, понесенный в результате пожара. Инскипам хватит денег, чтобы отремонтировать дом и привести его в надлежащий вид. Они даже не мечтали о такой удаче. Огонь был спасительным. Зачем им нужны бальный зал и театр? Конечно, домашний театр был прекрасен, но для семьи со столь мизерным доходом он скорее обуза. Если бы Инскипы подожгли дом самостоятельно, это было бы преступлением. Но так как причиной пожара стал несчастный случай, то они только выиграли. Никогда ОЗПА не смогло бы дать Инскипам столько, сколько дала им ты.

— В самом деле? — Мне ужасно хотелось верить Джайлсу.

Джайлс держал в руке мою ладонь очень нежно, скорее по-братски. Другой рукой он полез в карман и попытался нащупать носовой платок:

— Черт побери! Конечно, это ведь брюки Френсиса… Дыши глубже. Сейчас лучше?

— Намного лучше, спасибо.

— Тогда поехали дальше. К ленчу мы должны доехать до Нортгемптона. Я знаю неплохой ресторан, в котором подают изумительный рыбный суп. Шеф-повар ресторана родом из Прованса. Хочешь рыбный суп на ленч?

— Да! — шмыгнула носом я, почти успокоившись.

Мы подъехали к «La Salamandre» как раз вовремя. Джайлс заказал бутылку, как он сказал, редкого и прекрасного вина. Он объяснил, как пробовать вино, как лучше почувствовать вкус:

— С тех пор как я уехал из Лондона, мне приходилось пить только уксус и лошадиную мочу. Владельцы Пелшор Менора оказались удивительно гостеприимными хозяевами. Еда была хорошая, а вино так себе.

Я с интересом выслушала рассказ Джайлса о Пелшор Меноре.

— В конце концов выяснилось, что им необходимо гораздо больше денег, чем ОЗПА может предложить. Мы должны будем обратиться за государственной поддержкой. Меня попросили написать серию статей для «Вестника архитектуры». Я собираюсь использовать газету, чтобы привлечь к проблеме всеобщее внимание. Это чудесная возможность. — Джайлс говорил очень быстро. Я обожала выражение счастливой сосредоточенности на его лице — в такие минуты оно становилось совершенно мальчишеским. — Кроме того, меня пригласили прочитать несколько лекций для студентов-историков. Я хочу рассказать о том, как важно сохранять памятники архитектуры. У меня не хватает времени на все, и я не могу игнорировать работу в ОЗПА.

— Ты хочешь оставить ОЗПА?

— Нет, не хочу. Мне нравится свобода, которой я пользуюсь. Я не хочу зарабатывать на хлеб научной работой или снова вернуться в музей. Работать в ОЗПА веселее, чем в музее.

— Осенью вам придется найти новую девушку. Я не смогу больше работать. Я поступаю в университет.

— Найдем. — Джайлс нахмурился. — Я и не думал об этом.

— Вам нужно найти кого-нибудь, кто умеет печатать и справится с делением в столбик.

Я ожидала, что Джайлс станет шумно протестовать, говорить, что я незаменима, что невозможно найти столь ценного сотрудника, но он только засмеялся:

— Перестань напрашиваться на комплименты, Виола. Секретарь из тебя никудышный, но у тебя есть другие достоинства, которые частично компенсируют недостатки.

Я покраснела и отвела глаза.

— Я думал о тебе по дороге в Инскип-парк… Знаешь, ты действительно повлияла на жизнь этих людей. Я не беру во внимание то, что ты сожгла их дом. Тиффани рассказала мне о Лалле и о той заботе, которой ты ее окружила. Она говорила намеками, многое скрыла. В результате мне пришлось строить догадки. Но и того, что Тиффани рассказала, оказалось достаточно, чтобы сделать вывод: ты убедила Лаллу пересмотреть свое поведение, заставила ее по-новому взглянуть на мир.

— Думаю, что Лалла справилась бы и без моей помощи.

— Возможно, но ей был необходим кто-то, кто не побоялся бы указать, какой задницей она была. Ты научила ее думать о других. У тебя редкий талант, ты способна быть настоящим другом. Ники, Джереми, Сюзан — их жизнь изменится благодаря тебе.

— Прекрати, прошу тебя! — Я почувствовала, что вспыхнула, как электрическая лампочка. — Я так жаждала услышать теплые слова в свой адрес, а теперь, когда ты наконец выдавил из себя комплименты, я не нахожу себе места, мне неловко. Знаешь, ты можешь убить своей доброжелательностью.

— Хорошо, я больше не буду. Думаю, что все же должен был сказать тебе об этом. Тебе так не хватает уверенности в себе. Я ничего не знаю о твоей жизни за исключением последних нескольких месяцев, но мне ясно, что ты всегда вынуждена была уступать и подчиняться желаниям других. Ты выбираешь мужчин, которые вписываются в определенный стандарт. Например, Пирс — умный, интересный, уверенный в себе, но ты не могла быть с ним жестче, боялась заставить его вести себя достойно. А Джереми… Джереми, конечно, славный малый, мы все любили его, но он безнадежный эгоист. Он не сможет оставаться долго даже с Зедом. Затем Дэниел. Дэниел ранен настолько глубоко, что ему не обойтись без твоей заботы… Тебе нужен мужчина, который сможет рассмотреть за твоей, без сомнения, очаровательной внешностью замечательную, добрую, умную, впечатлительную женщину. Надеюсь, что тебе повезет, ты встретишь подходящего человека, когда поступишь в университет. В чем дело? Я сказал что-то не то?

— Нет, все в порядке. Ты был более чем любезен. Может, нам стоит выйти и проверить, почему Нип и Надж лают?

Собак привел в ярость местный кот. Он сидел спиной к машине и всем своим видом выказывал холодное презрение к собакам, извечным кошачьим врагам. Мы сели в машину и поехали. Накрапывал мелкий дождь. Погода гармонировала с моими мрачными мыслями. Джайлс молчал, он сосредоточился на дороге. Я посматривала на него украдкой. Мысль о скором расставании терзала меня острой болью. Вскоре мы достигли предместий Лондона, несмотря на мои горячие мольбы об обратном. Знакомые пейзажи мелькали в окне. Сердце разрывалось от боли.

— Черт побери, сцепление барахлит! — Джайлс несколько раз выжал педаль. — Я заметил, что что-то не в порядке, несколько миль назад. Мы рискуем. Думаю, что стоит загнать машину в гараж.

Временная передышка. Я так боялась расстаться с Джайлсом, что была почти счастлива, когда мы вкатили автомобиль в мастерскую. Я готова была оставаться на грязном, пахнущем бензином и машинным маслом дворе целую вечность, лишь бы только не отводить глаз от божественного профиля. Механик поковырялся под капотом, а затем нырнул под автомобиль. Джайлс поднял воротник плаща и нетерпеливо мерил шагами двор. Плащ Френсиса болтался на нем, как на вешалке, но благодаря силе любви Джайлс казался мне прекрасным античным героем. Механик вылез из-под автомобиля и сказал что-то Джайлсу. Джайлс выслушал его с мрачным видом и подошел ко мне:

— Очевидно, нам придется оставить машину здесь. Трос сцепления поврежден, потребуется время, чтобы заказать замену. Мы вызовем такси.

Ни один водитель не рискнул остановиться, увидев Нипа и Наджа. Несколько раз Джайлс поднимал руку и ловил проезжавшую машину, но стоило мне выйти на тротуар с собаками на поводке, как испуганные таксисты выжимали педаль газа и мчались прочь, обдавая нас грязными брызгами.

— Послушай, давай пойдем пешком, — сказал Джайлс, клацая зубами от холода. — Доберемся до твоего дома и вызовем мини-кеб.

— В доме нет телефона. Но я пробегусь к телефонной будке за углом.

— О Господи! — единственное, что смог ответить Джайлс.

Толгейт-сквер находился на довольно приличном расстоянии от места нашей вынужденной стоянки. Дождь лил все сильнее. Нип и Надж с громким лаем бросались на все движущиеся объекты. Особую ярость собак вызывали красные двухэтажные автобусы. Джайлс был вне себя от раздражения:

— Почему когда я нахожусь вместе с тобой, то всегда попадаю в нелепые, смешные, идиотские ситуации?

Он, кажется, позабыл о моем уме, доброте и впечатлительности. Наконец мы добрались до Толгейт-сквер, промокнув насквозь и еле волоча ноги от усталости.

— Зайди, согрейся немного, — предложила я. — Только подожди секунду, пока я запру Жозефину на кухне.

Как только Джайлс зашел в дом, его раздражительность растаяла как дым.

— Какой замечательный дом. Почему ты никогда не рассказывала, что живешь в таком восхитительном месте?

— Разве? Кажется, я упоминала…

Джайлс прошелся по холлу. Он внимательно рассмотрел старинное зеркало, фарфор, стоявшие возле стены часы.

— Хочешь посмотреть кое-что еще? Я могу показать свою комнату… — Я ужаснулась собственному бесстыдству.

— Я не прочь взглянуть, но не сейчас. Мне срочно нужно переодеться в сухую одежду и избавиться от этих двух… — Джайлс улыбнулся и показал рукой на собак. Затем взял со стола серебряный подсвечник. — Я должен был предполагать, что ты живешь в месте, подобном этому. Нет, не стоит беспокоиться, не выходи из дому. Я найду телефонную будку самостоятельно. Поднимайся к себе и переоденься. Сегодня вечером я уезжаю в Уорсинг. Прощай, Виола. Извини, если иногда был слишком суров с тобой. Ты ни в чем не виновата.

— Все в порядке, я не сержусь на тебя.

— Мы снова друзья?

— Конечно!

Я подставила щеку для поцелуя. Джайлс наклонился. В самый последний момент я повернула голову, наши губы встретились. Затем мы страстно поцеловали друг друга, не в силах разжать объятия, словно боялись оторваться хоть на минуту.

— Что происходит? — спросил Джайлс. Я прижималась к нему всем телом. — Не знаю, что заставило меня так поступить, наверняка усталость. Должно быть, после пожара наши нервы на пределе. — Он мягко отодвинул меня. — Я ухожу… Я должен… Прощай. — Джайлс подхватил поводок, повернулся и посмотрел на меня. — Прости меня, Виола. — Затем рывком распахнул дверь и почти сбежал вниз по лестнице.

Я подошла к окну. Джайлс шел по улице. Его руки были вытянуты, собаки рвались вперед. Джайлс шагал очень быстро. Внезапно он остановился. Казалось, он думал о чем-то, колебался. Я задержала дыхание. Джайлс зашагал еще быстрее, чем прежде. Он пересек площадь и почти скрылся из виду. Я побежала вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

— Прости за то, что ворвалась к тебе в комнату, не постучавшись, — простонала я. Тиффани с удивлением смотрела на меня. — Я не знаю, что делать… Я должна, я хочу видеть его…

Я прильнула к окну.

— Кто, Джайлс? — Когда я бессильно кивнула в ответ, Тиффани промолвила: — Ага, я так и знала. Когда я увидела вас в Инскип-парке, то была поражена, как гармонично вы смотритесь вместе, словно давно принадлежите друг другу. Со стороны заметно, что между вами существует некая связь. Я плохо знаю Джайлса, вы так не похожи, но в то же время прекрасно дополняете друг друга.

— Ты видела, ты знала?.. Мы на самом деле?.. О Тифф, но он уходит! Почему люди не могут любить тех, кто влюблен в них, и жить счастливо со своими возлюбленными? Его уже почти не видно, он добрался до перекрестка. Он поцеловал меня в холле. Теперь он всегда будет держать меня на расстоянии. Я чересчур кокетлива, а он уже пробовал это и уверен, что не хочет иметь дело со слишком доступными женщинами. Он ищет подругу, похожую на Джордж Элиот, красивее, конечно. Или мадам дю Шатле, или кого-нибудь выдающегося… О нет, он перешел дорогу… Подожди секунду… он остановился… думает о чем-то… повернулся, смотрит в сторону дома… Тиффани, он возвращается! Он идет очень быстро, почти бежит. Не может быть! О Тифф, он, очевидно, что-то забыл! Я не вынесу неопределенности. Неужели на свете не бывает хеппи-эндов?

— Перестань молоть чепуху! Спускайся и впусти его!

Двумя огромными прыжками я пересекла комнату и на одном дыхании слетела с лестницы. Джайлс поднялся на крыльцо и еще не успел позвонить в колокольчик, как я распахнула дверь. Нип и Надж ворвались в холл и затащили его внутрь. Джайлс отпустил собак и взял меня за руку:

— Виола, я только сейчас осознал, что не могу жить без тебя! Я был слепым глупцом. Когда мы поцеловались, я понял, что искал тебя всю жизнь. Я полюбил тебя давно, несколько недель назад. Я отчетливо ощутил это в тот день, когда мы первый раз обедали в «La Petite Sonnerie», но боялся признаться себе в этом. Можешь ли ты?.. Возможно ли, что ты… — Джайлс, очевидно, увидел ответ в моих глазах. Он прижал меня к себе. — О моя милая девочка! Какой же я идиот!

— Ты идиот! — пробормотала я и подняла лицо, чтобы поцеловать его. — Поэтому я и люблю тебя!

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам